Курицына Зинаида Михайловна
Курицына Зинаида Михайловна
Серебряный призер чемпионата мира, абсолютная чемпионка социалистических стран, многократная чемпионка Советского Союза, Вооруженных Сил и многих международных соревнований, 17-кратная рекордсменка мира и 3-кратная рекордсменка Советского Союза, мастер спорта международного класса Зинаида Курицына совершила 7132 прыжка с парашютом.
В подмосковном Егорьевске, где родилась Зинаида Курицына, аэродром располагался в черте города. Любой городской праздник не обходился без участия спортсменов аэроклуба. И все жители - от мала до велика - могли наблюдать за захватывающими дух воздушными трюками небесных акробатов. Не оторвать было глаз от этого красочного зрелища, от сказочно-ярких куполов парашютов, вспыхнувших над изящными фигурками гордо, как птицы, парящих спортсменов.
В большой семье Михаила Курицына, отца Зинаиды, директора типографии, уже был свой "служитель неба" - старший брат Зинаиды занимался в городском аэроклубе, обучался в авиационной школе и летал на вертолете. Поэтому, когда среди школьных подружек пронесся слух, что некоторых девчонок из параллельного девятого класса записали в аэроклуб, и они даже совершили свои первые прыжки, у Зины возникло обидное ощущение опоздания на что-то самое-самое в жизни важное и чудесное. "Завтра же немедленно надо бежать в аэроклуб, записываться в парашютную секцию", - решила Зина. Но в первый набор она опоздала, и ждать ей велели до следующей осени. "Будем еще набирать человек десять", - обнадежили ее. Чтобы не терять время, она брала у подруг конспекты занятий в аэроклубе и специальные книги по парашютному делу, тщательно изучала сложную науку "небесных прыгунов". И через год, сдавая теорию в том заветном дополнительном наборе, поразила инструкторов своими уверенными знаниями материальной части парашюта и техники прыжка. Ее зачислили в счастливую "десятку". Так, в шестнадцать лет Зина Курицына совершила свой первый прыжок с парашютом.
- До мельчайших подробностей, конечно, я помню этот день - 9 июля, - свой первый шаг в открытое небо... Нельзя словами передать всю гамму ощущений - все покажется лишь приблизительным по сравнению с тем счастьем и восторгом первоткрытия мира в состоянии свободного падения. Но одно впечатление могу пересказать совершенно точно. Мы, ребята, прыгнувшие в первый раз, парим под раскрытыми куполами, радостно перекликаемся, поздравляя друг друга, и вдруг, на высоте примерно четырехсот метров от земли, а было ровно шесть утра, до нас доносится со всех концов необъятной земли из множества репродукторов... гимн Советского Союза! Только представьте себе: вы - под куполом, а вокруг вас громко, торжественно, гордо звучит главная песня страны. Опьянев от восторга и счастья, я не заметила, как меня понесло к лесу, и тот самый первый прыжок едва не закончился для меня печально - я буквально повисла на трех соснах. Может быть, это и был первый знак, кто знает?..
За три последующих года в активе молодой спортсменки было зафиксировано уже двести прыжков. Первый серьезный успех пришел на зональных соревнованиях в Коломне, когда ее результаты по точности приземления были признаны лучшими. Вместе с признанием поступило и первое заманчивое приглашение попробовать себя в большом спорте. Ее позвали в Рязань в армейский десантный клуб, который уже тогда был известен и лучшими именами в парашютном спорте, и мировыми победами. Сюда звали не каждого, и отбор в клуб был очень суровым и требовательным. Но даже при этом, принять это приглашение и перейти от любительского спорта к профессиональному было трудно. Это означало смену не только места жительства, но этот выбор определял и всю дальнейшую
жизнь.
Трижды вызывали Курицыну "на смотрины", на практике проверяя ее готовность целиком посвятить себя такому нелегкому виду спорта. В этом плане Зинаида была в себе уверена - с детства занималась она и спортивной гимнастикой, и лыжами, и волейболом, и баскетболом, и даже коньками. Сомнение было в одном: как отнесутся к ее выбору родители. Что скажет мама, когда узнает, что ее единственная дочь (в дружной семье Курицыных росли еще три сына) решила стать не просто профессиональной парашютистской, но при этом и военнослужащей. Последнее условие было обязательным, поскольку клуб был принадлежностью воздушно-десантных войск страны. Но мама и не стала препятствовать выбору дочери: "Если уж ты что задумала, тебя не остановишь, я знаю".
Неожиданность, которая чуть не спутала ее планы, подстерегала с другой стороны. Не поступив после школы в Московский технологический институт, Зина, нисколько не расстроившись, пошла работать на местную обувную фабрику. Энергичная, веселая, коммуникабельная, она так легко и активно внедрилась в общественную жизнь завода, что коллектив единогласно решил выдвинуть ее своим кандидатом в депутаты Московского областного Совета. Это был 69-й год. Добровольный отказ от такого "почета" без "уважительных причин", конечно, не принимался, и все разговоры о том, что она ждет повестку в армию, не принимались начальством всерьез. Не помогли ни слезы, ни уговоры. Ее фамилию исправно внесли в списки кандидатов, и итог "всенародного голосования" был уже предрешен. И когда за четыре дня до выборов она получила повестку из военкомата, в исполкоме только беспомощно развели руками. В последующие четыре года она исправно приезжала на все заседания Совета, но этим и ограничивалась ее депутатская миссия.
А тогда она одним днем прошла медкомиссию, подписала у растерявшегося от неожиданности начальства увольнение и умчалась в Рязань. К новой жизни, к новым победам и к новым испытаниям.
Прыжки с парашютом, как спортивная дисциплина, появились в нашей стране относительно недавно. Официальным днем рождения парашютного спорта считается 26 июля 1930 года. Руководство страны пригласило в Воронеж лучших военных летчиков, инструкторов и ученых с целью создать отвечающие современным требованиям военного искусства парашюты. Считалось, что хороший парашют должен выполнять две главные функции: спасать жизнь летчиков и успешно десантировать вооруженные группы в тыл врага. Одновременно вставала задача улучшить показатели точности приземления. Первый массовый десант из шести человек, вооруженный боевой техникой и оружием, приземлился на воронежский аэродром 2 августа 30 года, и этим открыл первую страницу истории воздушно-десантных войск.
Спортивная карьера Зинаиды Курицыной развивалась очень стремительно. На первенстве транспортной авиации в Туле она выполнила норматив мастера спорта по двум дисциплинам: акробатике и точности приземления. Первая серьезная победа и... первая травма, которая практически на целый сезон лишила ее возможности и тренироваться, и выступать. Наверстывая потерянное время, она занималась почти круглосуточно, прекрасно понимая, что без хорошей спортивной формы ей не достичь ни уровня команды, ни, тем более, стать первой. А именно этого требовал ее бойцовский характер. И вот - всего через год - она была зачислена в основной состав команды клуба, и уже в 71-м, будучи к тому моменту призером чемпионата Вооруженных Сил, участвовала в первом своем чемпионате Советского Союза, который проходил тогда в Ереване. Вместе с опытом стало приходить и мастерство. Зинаида Михайловна вспоминает, что все свободное время уходило на тренировки, а разговоры с друзьями и подругами были посвящены чаще всего одной теме - прыжкам, результатам, ошибкам в воздухе и их причинам...
Молодая упорная спортсменка давно попала в поле зрения большого судейства, и в 75-м ее пригласили на сборы в главную команду страны. Однако тренеров смущало одно обстоятельство: ее принадлежность к армейскому клубу. Как правило, в выборе лучших спортсменов предпочтение отдавалось все-таки гражданской парашютной школе - ДОСААФу, поэтому отношение к представителям военной школы было предосудительным, несмотря на высокие результаты и отличную подготовку ее воспитанников. Придирались по каждому поводу. Даже малейшие опоздания на прыжки или наземные тренировки расценивались как серьезные нарушения дисциплины и могли стать основанием для освобождения от занятий. Конкуренция была жесткой, и Зина знала точно: если по итогам тренировок она не войдет в первую пятерку призеров, то следующих сборов ей не видать. И она старалась изо всех сил. И здесь помог характер: веселая, общительная, она легко сдружилась с командой, и психологически чувствовала себя в новом коллективе свободно и уверенно.
Преддверием мирового чемпионата 76-го года стал для нее чемпионат социалистических стран, который проходил в Болгарии. И здесь Зинаида Курицына не подвела. Из пяти разыгранных медалей все пять золотых завоевала она, став абсолютной чемпионкой международных соревнований... Плюс к этому она установила всесоюзный рекорд в индивидуальных акробатических прыжках, который держался потом еще несколько лет. После такого успеха Курицыну включили в состав сборной страны и с надеждами отправили на первый в ее жизни чемпионат мира в Италию.
Спортивные победы следовали одна за другой. Награды и успех сыпались на Курицыну, буквально "с небес". К ее блестящим выступлениям на всех чемпионатах - от всесоюзных до мировых - привыкли, как к непреложному факту. Более того, приняв на себя абсолютное лидерство в команде, она смело решалась на все новшества и эксперименты, которые могли бы лишний раз утвердить престиж советской парашютной школы.
Так было и в 78-м, когда случилась трагедия. Об этом тогда много писали газеты, и за судьбой Зинаиды Курицыной следил, наверное, весь мир. Тем более, что история, произошедшая с ней, была похожа на чудо.
Подходили к концу традиционные октябрьские сборы в Фергане, куда ежегодно выезжал рязанский клуб для проведения "рекордной работы" по точности приземления.
- Прыгали днем и ночью, - рассказывает Зинаида Михайловна. - Задача была "перебить" прежние рекорды и установить новые. Женский рекорд на тот момент был: 49 точных приземлений. Условия победы были достаточно жесткими: рекорд засчитывался лишь в случаях безукоризненного попадания "в ноль". Если спортсмен хоть в одном из прыжков отклонялся от выбранного центра, то он выходил из борьбы. Сроки проведения были определены в две недели. К завершению этой работы у меня были неплохие результаты - 81 точное приземление. Среди мужчин лучший был, помню, Александр Белоглазов - он сделал 104 точных приземления. Этим мы закрыли сетку работы и уехали в Рязань. А буквально через пару недель приехал старший тренер сборной Вячеслав Жариков и сообщил, что мировой парашютной федерацией принято новое решение: совершать прыжки на электронный датчик, который фиксирует первое касание в диаметре... 5 сантиметров! Стало ясно, что открылась новая "сетка" рекордов. "Мы едем на сборы в декабре, - сообщил мне Жариков. - Как член сборной, ты должна быть обязательно..." Тогда впервые у меня появилось дурное предчувствие. Но отказаться я уже не могла.
...Ничего, кажется, не предвещало беды. Шел обычный тренировочный процесс. В небо поднимались днем и ночью, ставили и личные, и командные рекорды, работали с полной отдачей... Но что-то незнакомое поселилось в эти декабрьские дни в душе у Зинаиды. И, как предвестники, появились те самые "дурные" знаки, которые легко могли привести в воздухе к неожиданным опасным ситуациям. Например, от местной среднеазиатской пыли постоянно забивались замки парашютов. Казалось, такую опытную парашютистку, как Курицына, это не должно было смущать. На этот случай у командования всегда имелся при себе керосин, которым промывали густую пыль и этим, как могли, выходили из положения. "Может, обойдется", - пробовала успокаивать она себя на земле. И снова, казалось всем, спокойная и уверенная, поднималась в небо для очередного прыжка.
Предстоял последний групповой ночной прыжок, и, в случае удачи, рекорд был бы подтвержден.
Она выпрыгнула на высоте 1500 метров, пролетела 400, привычным жестом дернула кольцо парашюта и вдруг почувствовала резкое вращение. Ее закачало, как маятник. В абсолютной темноте, когда не видно ни земли, ни неба, ее вращало с такой силой, что сразу понять причину неисправности парашюта было практически невозможно. Но действовать нужно было моментально. Возможно, что-то случилось с разрифовочным шнуром, который пускается по всему периметру отечественного парашюта, чтобы смягчить нагрузку купола на организм человека во время раскрытия парашюта. Единственной надеждой оставался запасной парашют, но, чтобы он сработал, нужно было отцепить основной купол. Его-то и заклинило - отказал один из замков. Огромным физическим усилием она подтянулась на лямке и попыталась отсоединить заклинившийся замок, иначе запаска могла запутаться в стропах основного купола. По всем приборам, до земли уже оставалось метров триста. Отрезать основной уже не хватало высоты. Она понимала, что шансов остаться в живых в такой ситуации почти не было. Спортсменка камнем летела на землю... Зина стала кричать что было силы: "Свет! Дайте свет!.." Когда с земли услышали ее крик, развернули прожектор, и она попала в его луч прямо перед землей, на высоте ста метров. Запаску открыла по прибору на высоте ста метров. Ее стропы стали быстро закручиваться, но все-таки, в какой-то мере, это сбавило скорость падения и смягчило удар о землю...
Она осталась жива, но долго еще врачи не могли вывести из страшного шокового состояния. В санитарной машине Зина пришла в себя, почувствовала резкую боль и... чьи-то слезы, капающие ей на лицо. Старший тренер держал ее за плечи и тихо шептал: "Ну, потерпи, потерпи, девочка..."
Большая потеря крови, открытые переломы, внутренние ушибы - каждая потерянная минута могла привести к непоправимому. Ответственность за исход операции взял на себя один из местных докторов, казах по национальности, Кабиден Байскенович Ибраев, который настоял на тщательной обработке всех ран, переломанных костей и категорически возразил против хирургического вмешательства во внутренние органы. Как подтвердил впоследствии симпозиум спортивных травматологов, это было единственно правильное медицинское решение.
Ситуация осложнялась еще и тем, что у пострадавшей была редкая группа крови, возместить которую требовалось немедленно. По тревоге была поднята рота солдат, но только двое из них смогли стать донорами. Операция длилась более пяти часов. В момент удара о землю мышцы спортсменки так сократились, что их долго не могли расслабить. Выяснилось, что серьезно были повреждены позвоночник, бедро, легкие, раздроблены кости... Как рассказывал ей потом лечащий врач, на их обработку ушло несколько трехлитровых банок медицинского спирта...
"Если хочешь жить, надо бороться", - честно сказал ей доктор после операции. А она не просто хотела жить, хотела снова летать и прыгать. Ведь ей было всего тридцать...
Телеграммы поддержки посыпались со всех концов света. Незнакомые люди сопереживали и восхищались ее мужеством, желали скорейшего выздоровления. Она плакала от любви к этим людям, но жалости по отношению к самой себе не позволяла ни на секунду. Ежедневно, превозмогая страшную боль. Курицына делала специальные упражнения для укрепления мышц рук, ног, спины... Через полтора месяца врачи договорились о переводе ее из Ферганы в Москву - в Центральный институт травматологии и ортопедии. Родные стены быстрее вылечат, шутила она, и все торопилась к дому, родным и друзьям. Но она еще и не предполагала, какие испытания ждут ее впереди, и что самой главной надеждой на скорое выздоровление станет ее исключительная воля к жизни.
...Недели две Зина училась ходить. Сначала по палате, потом по коридору, потом по больничной лестнице. Ноги в гипсовом плену не слушались, словно наливались свинцом, их распирало со страшной силой... Но упорство делает чудеса, и уже через месяц ее подготовили к выписке. Ей даже разрешили наступать на больную ногу, которая по-прежнему оставалась в гипсе.
- Мне очень хотелось домой, - вспоминает Зинаида Курицына. - Даже в гипсе я замечательно со всем справлялась. Могла и окно, и полы помыть, и прибраться в доме. А через три недели в назначенное время с меня сняли гипс и повезли на снимки. Неделю хожу на костылях - мне ничего не говорят, вторую хожу, третью. Стала нервничать. А сама уже себе планы строю, решаю, куда поеду, чтобы суставы разработать. И вдруг на утреннем профессорском обходе слышу: "Ну, милочка, все срослось неправильно". Оказалось, что вообще нельзя было наступать на ногу. Искривление началось именно дома, а теперь, чтобы выровнять кости, нужна сложная операция, да еще под местным наркозом...
И с этого дня начались новые испытания, которые надолго лишили ее сна и покоя. Она терпела и верила, что рано или поздно физические страдания закончатся. Еще не раз она попадала на операционный стол, а после длинными бессонными ночами уговаривала себя жить и бороться. Больше всего хлопот ей доставляли негнущиеся колени - без этого и на земле не подпрыгнешь, а где уж падать с неба... Она занималась до слез, и каждая маленькая победа над болью приближала ее к самой заветной мечте - полному восстановлению, к хорошей спортивной физической форме. Московский доктор профессор, доктор медицинских наук Зоя Сергеевна Миронова до сих пор вспоминает Зинаиду Курицыну, как образец того, на что способен человек, если имеет впереди такую высокую и трудную цель. А Зинаида Курицына своей цели и в самые тяжелые минуты не скрывала - не только стать полноценным человеком, но и вернуться в "небесную" команду. Для нее это означало возвращение к жизни, к прыжкам, к полетам...
Безумие? Самонадеянность? Все эти полтора года на больничной койке ее мучила только одна мысль: ей снова хотелось прыгнуть, чтобы победить поселившейся в ней страх.
И сделать это хотелось именно в Фергане.
В Узбекистан Зинаида Курицына снова приехала в апреле 80-го. "Хочу прыгнуть, - призналась она своим. - Хоть разок..." Командный врач поставил условие: пройдешь медкомиссию, прыгай сколько угодно, без комиссии такую ответственность на себя не возьму. Выбора не было. Курицына пошла в знакомый госпиталь. Большинство врачей, очевидцев той страшной истории, раскидало по стране, ее лечащего доктора перевели в Брест. Благополучно обойдя почти всех специалистов, которые не нашли никаких оснований для отказа, она осторожно положила карточку перед хирургом. "Это вы?.. - он поднял на нее удивленные глаза. -И вы смеете меня просить о разрешении к прыжкам... Да вы с ума сошли... Вон..." Напрасно она умоляла, говорила о том, что здесь ее жизнь, что здесь она сделала больше тысячи прыжков, что здесь была чемпионкой и членом сборной страны...
Ситуация изменилась случайно. По стечению обстоятельств она оказалась на соревнованиях в Ташкенте. Обратный вылет задерживался, назавтра ждали самолет из Ферганы. Неожиданно на свои сборы прилетела армейская команда, и тренер предложил желающим попрыгать. Это было почти авантюрное решение, но упустить такую возможность Курицына не смогла. Взяла первый попавшийся парашют, проверила запаску, натянула перчатки, очки, каску и... пошла прыгать. Ни доктора тебе рядом, ни начальника -другого случая могло и не быть.
- Как будто и не было полуторагодичного перерыва, обычный тренировочный прыжок. Я первая прыгаю из машины, падаю пять секунд, выдергиваю кольцо, и... парашют не открывается. Чувствую, как у меня затряслись поджилки... Пробую запаску и повисаю на неуправляемом парашюте. Спиной меня несет на арык, на колючие заросли. Я не знаю, как мне приземлиться, глубокий присест я сделать не смогу, колено-то не сгибается... Ужасно!
И все-таки - Бог есть! - я благополучно приземляюсь.
Но это была бы не Курицына, если бы успокоилась на этом. Несмотря на уговоры друзей и тренера отказаться от прыжков, уж
если снова судьба делает такие страшные знаки, она опять поднимается в небо и совершает вторую, на этот раз уже полноценную попытку.
- Не страшна мне теперь Фергана! Ничего мне теперь не страшно! Как здорово, что я смогла... - не помня себя от радости, повторяла она всем и каждому. Забылись все страдания, и вновь была она самым счастливым человеком на свете.
- А как же медкомиссия, Зинаида Михайловна?
- Да прошла я ее. Правда, не без хитрости. Пошла к другому врачу. Пришлось прыгать и со стола, и с подоконника...
Ну и уговорила.
...Уже двадцать лет прошло после травмы, сделано еще около 4000 прыжков, завоевано более шестидесяти медалей. Курицына не просто вернулась в команду, она снова стала лучшей и первой. Самым удачным для себя считает 83-й год, когда пришлось участвовать в течение сезона в семи различного уровня соревнованиях и в половине из них подтвердить свое абсолютное чемпионство. Не случайно, что именно она получила на чемпионате Союза в Грозном самый дорогой свой приз - кубок "За волю к победе!".
Сегодня, оглядываясь в прошлое, Зинаида Курицына ни о чем не жалеет. Ни о выборе, который сделала в шестнадцать лет, ни о страданиях, которые ей пришлось пережить. Она считает, что каждому человеку предопределено свое место в жизни и не дело роптать на судьбу. Может быть, поэтому она с любовью и радостью встречает каждое новое испытание. И полжизни "витая в облаках", и по сей день не дает себе поблажек.
Последний свой, разрешенный медиками, прыжок с парашютом она сделала пять лет назад в Анапе, на международной встрече ветеранов-парашютистов. Но и сейчас ее не пугают никакие физические нагрузки -она всегда готова прыгнуть, была бы возможность.
Появилась и новая страсть - горные лыжи! Впервые она встала на них сразу после травмы, и уже через несколько лет занятий этим экстремальным видом спорта она добилась права участвовать в судействе соревнований горнолыжников.
А еще мастер спорта международного класса, судья международной категории, старший прапорщик Зинаида Михайловна работает с молодыми спортсменами. Переживает только, что вырастить настоящего чемпиона становится все трудней и трудней. Нет специальной авиации для спортсменов-парашютистов. Нет спортивной базы, нет средств на современные качественные парашюты. Пробовали обращаться к спонсорам, к властя, но.... Этот вид спорта, видимо, еще долго будет оставаться одним из самых дорогостоящих.
Но несмотря ни на что Зинаида Михайловна и сейчас живет беспокойной жизнью: сборами, переездами, соревнованиями... И,
конечно, навсегда - любовью к огромному небу, жестокому и прекрасному.
Оксана Гоенко. (С)
yaplakal.com