478
После
ЭТОЙ темы думаю не лишним будет прочесть.
Елена в шоковом состоянии положила телефонную трубку. Голова кружилась, руки плохо слушались, к горлу подступала тошнота. Только что незнакомый голос обрушил на нее новость: две недели назад у ее мужа на стороне появился ребенок. Его мать умерла вскоре после родов. Мальчика отдали в дом малютки.
Разрыв
Она хотела успеть уйти до прихода мужа и торопливо, нервно собирала вещи, а в памяти настойчиво всплывал вчерашний разговор:
— Что же ты мне ничего не расскажешь про свою большую любовь, или же, попросту, любовницу Нину?
— Какая еще Нина? Нет у меня никакой любовницы.
— Ах, тебе это имя ничего не говорит? Так вот некая неизвестная Нина Михайловна родила от тебя ребенка. Сердечно поздравляю. А любовницы у тебя действительно уже нет по той простой причине, что она умерла.
Николай резко побледнел и, будто в замедленной съемке, опустился на стул, с ужасом глядя на жену.
— Что с лица сошел?! Актерских данных не хватило?! — крикнула она, в ярости захлопывая за собой дверь.
И вот сейчас, не найдя чемодана, Елена свалила кучей вещи на большую скатерть и связала концы. “Ну вот, теперь все”. Щелкнул замок — вошел Николай. “Черт, не успела”.
— Лена, прошу, останься. Зачем ты ломаешь семью? А Женька как же?
Елена гневно задохнулась:
— Кто?! Я разрушила семью?! А о Женьке забудь — настругал себе другого сыночка — вот о нем теперь и заботься!
Женька
Женька дергал мать за юбку:
— А когда придет папа? Без него скучно. Он обещал научить меня кататься на велике. И еще сказал, что сделает лук, как у древних воинов, и приемчик один покажет, чтоб этот дурак Сашка больше не лез. Где он?
Елена старалась говорить мягко и спокойно:
— Мы теперь будем жить с бабушкой. Без папы.
Глаза Женьки стали испуганными, а потом наполнились слезами:
— Не хочу так. Ну как ты не понимаешь, что это мой папа!
А на следующий день он учинил скандал в детском саду. Когда мать Елены пришла его забирать, Женька обеими руками вцепился в спинку кровати. Он весь дрожал, но упорно отказывался идти с бабушкой.
— Я пойду только с папой.
Вызвали с работы Елену. Она на руках принесла домой плачущего сына. Потом долго сидела у его постели. Глядя на спящего Женьку, Елена вдруг подумала: “А если бы я умерла вот так же, как та женщина? Что с ним было бы?” Представила его брошенным, никому не нужным. Ей стало жутко, по спине поползли мурашки. Потом непроизвольно подкатила новая мысль: “Как он, тот мальчик? Его что, я тоже ненавижу? В чем он-то передо мной виноват?” — спрашивала Она себя. Эти раздумья росли как снежный ком, она уже не могла, да и не хотела избавляться от них.
Алешка
В тот день Елена задержалась на работе. Надо спешить домой. На полпути поняла, что идет не туда: ноги сами несут ее к дому малютки. Удивительно, но ее встретили доброжелательно. Показали кроватку. Он лежал такой крошечный, беспомощный, крепко сжав ручки в кулачки, и совсем не плакал, словно понимал, что звать ему некого... Очнулась она, только когда ее тронули за плечо.
— Женщина, вы тут уже час стоите.
Елена засуетилась:
— Можно я еще приду? Может, ему что-нибудь надо принести? Только никому обо мне не говорите, пожалуйста, ну совсем никому.
Баба Вера
Елена сняла трубку телефона и сразу узнала тот пожилой голос, который жестоко перевернул ее жизнь.
— Простите меня, бога ради, дуру старую. Я была в отчаянии. Сегодня снова звонила. Ваш муж ответил, что вы там теперь не живете, и дал этот номер. Я сразу все поняла. Поверьте, я не хотела такого... и она не хотела. Приезжайте. Я вам все объясню.
Звонившая оказалась маленькой старушкой с добрым лицом. Они сидели рядом под тусклым светом выцветшего абажура, а баба Вера рассказывала:
— Деточка, я знала Нину лет десять, но она была мне как дочь. Выросла в детском доме, потом ей дали комнату, и она оказалась моей соседкой. Ее мать умерла, когда Нине и трех годков еще не исполнилось. У отца к тому времени была уже другая семья. Его молодая жена от падчерицы отказалась. Отец, конечно, навещал ее иногда в детском доме, и каждый раз после его ухода она сутками лежала, уткнувшись в подушку. Почему мачеха отказалась? Не пойму. Ведь ее саму вырастила тетка, потому как отец их бросил и пропал куда-то, а мать загуляла, спилась.
После детдома Нина много училась, а вот личная жизнь не складывалась. Не получалось как-то. Один, правда, долго в женихах ходил, а потом подруга хвостом махнула и увела. Однажды Нина ко мне приходит и говорит: “Баба Вера, у меня будет ребенок”. Я так и ахнула: “А кто ж отец? Он-то знает?” “Нет, — говорит. — Он женатый и потому ничего знать не должен. И не спрашивай меня, кто он, баба Вера, миленькая, и так я грешна. А ребеночка сама хотела, будет у меня наконец хоть один родной человечек”. Подумала я и согласилась: “Если тебе, дочка, счастье суждено, дитя — не помеха. А вырастить его, конечно же, помогу”. Всю беременность она счастливая такая ходила, как зорюшка, сияла. А к концу дурное стала предчувствовать: “Страшно мне очень. Баба Вера, боюсь, моего малыша ждет такая же судьба, как моя”. И только в тот день, как в роддом уходила, оставила она ваш телефон: “Вот, это на самый крайний случай. Больше мне довериться некому”. Дальше вы уже все знаете. Если только можете, простите нас — ее и меня”.
Обе женщины, старая и молодая, долго молчали. Потом Елена сказала: “Давайте будем созваниваться просто так, по-дружески”.
Когда она ушла, баба Вера достала из ящика старого комода фотографию в рамке. На ней была снята смеющаяся девушка с белокурыми длинными косами. Старушка нежно провела по ней сухой морщинистой рукой и поставила у изголовья кровати.
Семья
Николай с работы не спешил — дома никто не ждет. Повернул ключ и толкнул дверь. Неожиданно в глаза брызнул яркий свет. Через секунду на шее уже висел Женька.
— Папа! Пойдем скорее! Посмотри, кто у меня теперь есть!
Алешка лежал распелёнутый на расстеленном одеяле, дрыгал ножками, пускал пузыри и активно общался с яркой погремушкой.
— Познакомься, это мой брат, — важно произнес Женька. — Правда, здоровский? Представляешь, он сейчас мне прямо голову описал, а я совсем не обиделся, он же мой брат!
Николай напряженно смотрел на жену. Елена стояла у окна и усиленно что-то изучала на улице. Наконец она обернулась.
— У ребенка нет кроватки и коляски. Позаботься об этом завтра, пожалуйста.
— Лучше сейчас. Магазины открыты. Я еще успею. — Рванулся к выходу. Потом вернулся. Порывисто шагнул к Елене и крепко прижал к себе.
“Так он меня никогда не обнимал”, — мелькнуло у нее в голове. А Женька, как заправский скалолаз, уже взбирался к ним на плечи.
Алешка в эту ночь впервые спал, сладко посапывая в своей — не казенной — кроватке. Маленький человек не знал, сколько произошло событий за его еще совсем короткую жизнь. Но, наверное, чувствовал самое главное: у него теперь есть мама, семья.
А Елене в эту ночь явилась во сне молодая женщина с распущенными белокурыми волосами. Она подошла совсем близко, низко ей поклонилась и исчезла.
Прошли годы...
Алексей начинал нервничать. Ему срочно по работе надо было заехать по нескольким адресам, чтобы договориться о поставках, а дома телефон все не отвечал. Разумеется, мама могла зайти поболтать к соседке или выйти прогуляться. И все же. “Балбес, — ругал он себя. — Давно надо было догадаться купить ей мобильник, чтобы везде носила его с собой”. Алексей боялся надолго оставлять маму одну: после скоропостижной смерти отца она очень сдала, прихватывало сердце. Женя, старший брат, давно уже жил отдельно со своей семьей. “Ну вот только еще по одному адресу смотаюсь и — домой”, — решил он. Но не проехал и двух минут, резко развернулся и дал полный газ.
Елена без сознания лежала на полу около журнального столика, по позе было видно, что она пыталась дотянуться до стоящего на нем телефона. Алексей взял ее руку — пульс практически не прощупывался. Подхватив маму на руки, он сбежал с ней по лестнице, бережно положил безжизненное тело в машину и помчался в больницу.
Санитары отточенными движениями переложили Елену на носилки. Вышел врач реанимационного отделения.
— Делайте все, что только можно. Спасите ее. Я в долгу не останусь. — Алексею казалось, что он слышит не свой голос, язык будто задеревенел. Он достал деньги, но врач остановил его.
— Уберите. Это плохая примета. Выздоровеет — другое дело.
Весь этот день и вечер Алексей ходил из конца в конец по длинному больничному коридору. Ему советовали съездить домой отдохнуть, в виде исключения давали телефон реанимационной — бесполезно. Позвонил брату — тот оказался в командировке.
Ночью Елена пришла в себя, к утру ей стало лучше. Алексей прорвался к ней через кордон медсестер и санитарок. Она посмотрела на него и вдруг заплакала.
— Мама, ну что ты. Не надо, уже все хорошо.
Я радуюсь: ты стал такой сильный и красивый. А мне вспомнилось, каким ты был когда-то маленьким и таким же беспомощным, как я сейчас.
Сурия САДЕКОВА, ©
gazeta.aif.ru/_/online/aif/1057/23_01
yaplakal.com