Часть 1
Часть 2. Дураки не играют по правилам
Часть 3. Победителей не судят?
Часть 4. По щучьему...
Часть 5. Период мёртвых
Часть 6. Поступь прогресса
Часть 7. Клин клином...
Часть 8. Новая кровь
Часть 9. Волк без сапогТам на неведомых...Укрощение бессмертного– Ну тебя, Ваня, нахуй, с такими шуточками! – пробормотал Серый Волк внезапно выскочившему из темного коридора Ивану.
– Я ж не со злым умыслом, Серый.
– Угу. Не со злым. Но и без доброго. Ты хоть на секунду серьезно задумывался, зачем мы тут? – начал отчитывать напарника Серый Волк.
– Ясен пень, не на экскурсии. – Уверенный в понимании ситуации сказал Ваня. – На вурдалака охотимся.
– Это, Ваня, у нас вурдалаки. А тут, можно сказать, Вурдалачий папа! Упырь всех упырей, я б даже сказал!
– Да хоть вурдалачья мама! – самоуверенно ответил Ваня. – Чеснока боится, от осины дохнет, на солнышко выходить не может. Ни чем от наших не отличается.
– Да вот и нет, Ваня. Этот, как ты его назвал, вурдалак, силен и хитер. Сильнее чем десяток ярмарочных силачей и хитрее Гришки, которому ты, дурья твоя башка, чуть кольцо свое обручальное в шахматы не проиграл…
– Так я б и не проиграл – возмутился Ванька – он у меня обоих коней с доски увел. Да и по лицу видать, что цыгане в роду у него были.
– …может управлять стихией, насылая туман или даже бурю, – продолжал рассказывать Волк, не обращая внимания на Ванькин комментарий, – и управлять животными и гадами пресмыкающимися. Так что, ты б тут не хорохорился, Вань, а?
– Я и не хорохорюсь. Это ты паникуешь зря. Чеснока я наелся? – Иван дыхнул в сторону Волка.
– Наелся. – Поморщившись, согласился Серый.
– Осиновый колышек не забыл?
– Не забыл. – Бросив хмурый взгляд на метровое бревно с человеческую ногу в обхвате, грубо отесанное с одной стороны, вновь согласился Волк. – Только, сдается мне, Ваня, ты его в упыря-то не воткнешь, по причине неудобности.
– И не собирался, Серый. Я его так просто пиздить буду.
– Ну, в данном случае можешь и со всей своей дури, – одобрил Волк. – Это ж не переводчик трансильванский…
***
– Сдаётся мне, я сейчас кого-то уебу. – Пробурчал Ваня себе под нос, разглядывая собственный, не малых размеров кулак.
– Кого из двоих, Ваня? – С ехидцей прошептал сквозь зубы сидящий рядом Волк.
– Толмача. – Всё так же хмуро проговорил Иван.
– А посла ж, почему нет?
– Посол старенький, и рассказывает то, что ему по должности положено рассказывать. А этот, сука, когда переводит, на мою жену пялится.
– Взглядом, Ваня, синяков не наставишь.
– Ну да. Взглядом не наставишь. – Задумчиво разглядывая свой кулак, согласился Ваня.
Встав со своего стула, стоящего по левую от Царя руку, Иван Дурак уверенно шагнул к толмачу и ударил.
– Хук. – Констатировал Серый Волк, почесывая лапой за ухом. И добавил. – Нокаут.
***
– Ну и неча было на Василису зенки свои таращить – возмутился Иван, вспоминая масляный взгляд толмача, скользивший по Василисе. – Повторись такое, я б его всё равно ударил, даже если б знал, что нас сюда на Дракулу этого охотиться отправят.
– Я понял, Ваня, ты – прямой человек, а не дурак. Что, впрочем, очень часто и делает тебя дураком.
– Тихо! – Иван насторожился. – Слышал?
Где-то в глубине темных коридоров раздался детский плач, пронесся эхом мимо Ваньки с Волком постепенно удаляясь, становясь тише, пока не сошел на нет.
– Не иначе, этот вурдалачий папа себе на ужин дитятю безвинного приволок. Да и оставил тут до вечера. – Поделился своими измышлениями Иван. – Спасать надо ребенка-то.
И перехватив поудобнее обтесанное с одной стороны бревно, Ванька уверенно зашагал по мрачному сырому коридору.
– А если это не ребенок? – семеня за ним, предположил Серый Волк.
– А кто ж по-твоему?
– Да кто угодно. Я ж тебе, Ваня, говорю: Дракула – отец лжи и хитрости. И может на любые ухищрения пойти, чтобы себя от тебя, дурака, обезопасить.
– Боится, значит – констатировал Ванька и расплылся в довольной улыбке.
Коридоры, причудливо переплетаясь и играя эхом детского плача, вывели Ивана с Волком к лестнице, крутой спиралью уходящей в подвал.
– Темень жуткая – пробормотал Иван и шагнул вперёд, доставая из-за пазухи перо жар-птицы из Кощеева сада. Свет от пера унылыми бликами отражался от заплесневелых стен.
– А паутины-то, паутины. Он, видать, от грязищи-то и одичал, да на людей бросаться начал. А убирался бы по субботам, так глядишь, и характер бы в чистоте у него получше стал.
Серый Волк, слушал Ваню, скорчив гримасу, аналогом которой на человеческом лице мог быть как панический ахуй от происходящего, так и восхищение чем-то диковинным, доселе не виданным. А Иван тем временем продолжал разглагольствовать.
– Вот я, к примеру, как грязь во дворце вижу, так у меня настроение портится в труху. Ну, в самом-то деле! Просыпаешься и бардак вокруг тебя, паутина в лицо... бр-р-р-р. Поневоле нервничать станешь. Я так думаю, ему наших сенных девок надо сюда.
– Угу, – хмуро согласился Волк, – Он рад будет, девкам-то.
– Естественно! Они и порядок наведут, и белье этому дурню перестирают, и еды наготовят… да и просто поглазеть на них любо-дорого. Они ж у нас как одна, – Иван мечтательно закатил глаза – кровь с молоком!
– Особенно кровь. – Все так же хмуро заметил Серый.
– Ну, тут оно да. – Согласился Иван. – Лучше б было, если б ведроидов собрать да настроить удалось. Однако, видишь, как оно обернулось-то всё…
***
После официального приема, как водится, был банкет. Престарелый посол мирно дремал в углу, невзирая на шум, который подняли дружинники, горланящие какую-то залихватскую песню, переводчик от обилия яств и вин быстро сполз под стол, где, пустив слюну, и заснул в обнимку с любимым царёвым псом.
– Слушай, Серый, я основную мысль разговора уловил, что про ведроидов, а больше ничего не понял. Объясни, а? – хрустя солёным огурчиком, попросил Иван.
– Да чего там объяснять. Купить хотят, ведроидов твоих.
– Так нету уже – развел руками Ванька. – Они неуправляемые получились, ты сам видел…
Волоча по полу края мантии, к Ваньке подошел Царь.
– Ну что, Ваня, соберешь ведроидов-то с десяток?
– Так вы ж, царь-батюшка, сами велели чертежи сжечь, пепел съесть, а потом по ветру развеять!
– Велел. – Согласился Царь. – Теперь вот, обратное велю. Соседям нашим трансильванским, ну очень уж надо. Они за решение своих проблем хорошо заплатить готовы. А я, как Царь, такой выгоды для казны упускать не имею права!
– Дык нету возможности! – развел руками Ванька – Я ж пепел-то развеял, как было велено. Сразу как он из организма вышел.
Серый Волк брезгливо поморщился, вспоминая как Ваня, неукоснительно исполняя требование царя, развеивал переваренный пепел.
– Это, Ваня, не моя забота. Не соберешь, так сам пойдешь с ихним Дуракулой разбираться. Благо, фамилии у вас схожие. Ты – Дурак, он Дуракуло. Глядишь, и договоритесь до консенсуса.
И лихо допив остатки вина, Царь зашагал обратно к столу.
Ваня вопросительно посмотрел на Серого Волка. Тот печально вздохнул и понятным Ваньке языком изложил суть проблемы:
– Есть в соседской Трансильвании нечисть, навроде нашего Кощея. Только Кощею живая да мертвая вода жизнь продлевала, а этот, трансильванский, изловчился из крови нужные компоненты добывать. И, чтоб жизнь вечную обрести, повадился людей губить без меры. Силы много, да и колдовством балуется. Военных людей сначала меж собой драться заставил, а после понадкусывал всех, да как котят раскидал. Вот и пришли трансильванцы за ведроидами, в надежде, что железным он сделать ничего не сможет, и они его одолеют. А так как царь наш уже заявил, что для тебя это дело плевое, то тебе и отдуваться.
– И хотел же этого толмача сразу уебать – тяжело вздохнул Ванька, – пока он не объяснил, чего им надо. Теперь расхлебывай.
– Вань, ну что тебе, впервой, что ли?
Ваня встал, и дожевывая огурчик, согласился:
– Не впервой. А значит, пойду-ка я его еще разочек уебу. – И в ответ на вопросительный взгляд Серого пояснил – Один раз, два раза, три… все равно уже от командировки не отвертишься.
Вскоре из под стола с визгом выскочил любимый царев пес. Следом за ним – с круглыми от ужаса глазами трансильванский переводчик. Следом, из под стола вылез Ванька. Но гнаться за толмачом не стал. Просто крикнул вслед:
– Я тебя, сука, всю дорогу пиздить буду!
***
-Епть! Ты слышишь, Серый? Оттель плачь. Ей богу оттель! – Ванька кинулся к могильной плите, из-под которой доносились детские всхлипы. – Это ж каким извергом надо быть-то!
Ванька походил вокруг плиты, примеряясь как ее половчее свернуть с места. Однако плита была неподъемной, а ухватиться было не за что.
– Дайте мне точку опоры, и я переверну мир! – продекламировал Волк.
– Чего?
– Рычаг нужен, Ваня.
– Чего?
– Ломик какой-то, прут железный.
Рычагом, как Серый Волк и предполагал, послужило Ванино бревно, которое тот упорно называл колом. И когда плита сдвинулась со своего места, из недр могилы с противным писком вырвалась стая летучих мышей. Одна из них даже ухитрилась выхватить из Ваниной руки заветное светящееся перо и улететь с ним в серый мрак коридора.
Кроя в-бога-душу-креста-мать известного только своему воображению прародителя летучих мышей, Ваня комично отмахивался от них руками до тех пор, пока не упал, споткнувшись о собственное бревно.
– Браво!
Стоящий в дверях, аристократического вида мужичок небрежно хлопал одной ладонью о другую.
– А ты что за хер? – поинтересовался Иван.
– Я не хер, как вы изволили выразиться.
Широкий воротник плаща, лежащий на плечах незнакомого мужика, у Вани ассоциировался только с оголенной крайней плотью.
– А похож. – Протянул Иван, разглядывая фигуру в проеме двери.
– Я известен местным жителям под именем Дракула. – Представился аристократ. – Хотелось бы услышать ваше имя и причину визита.
– А, – произнес Ваня, осененный внезапной догадкой – Так это я тебя ищу?
Настала очередь аристократа удивляться.
– Меня? Зачем?
– Ебало набить. – С присущей ему простотой ответил Ваня.
Дракула мерзко захихикал.
– Чего, прошу прощения, набить?
– Переднюю часть головы – пояснил молчавший до этого Серый Волк.
Дракула только сейчас заметил Серого Волка, едва различимого в подвальном полумраке.
– Ты?! – изумление Дракулы не могло быть поддельным. – Вернулся!?
– Угу – довольно проурчал Волк. – Я ж говорил, что вернусь.
– Что, блять, постоянно происходит, Серый?! – Возмутился Ванька. Ты везде в чем-то участвовал, со всеми знаком, про всех всё знаешь.
– Я тебе позже всё расскажу.
– Опять позже? Ну почему нельзя рассказать сразу, перед тем как мы куда-то пойдем и перед тем, как всякая хуйня происходить начнет?..
Дверь захлопнулась без скрипа. И тьма стала непроницаемой. Петли в замке, не смотря на общую запущенность, были на удивление хорошо смазаны.
***
После нескольких попыток открыть дверь, недолгого выяснения отношений и взаимных обвинений, среди которых «мудило четырехлапое» и «долбоеб с бревном» были самыми безобидными, Ваня, в конце концов, нащупал где-то в углу подвала огарок свечи и, подпалив фитиль, установил ее на ту самую могильную плиту. А спустя несколько минут, проведенных в тишине, Серый Волк заговорил.
– Я до сих пор не знаю, как так получилось и не нахожу объяснения тому, что произошло. Я тогда сказку читал сыну. Помню, всё восхищался, как в сказках всё просто и легко, и как непросто в реальной жизни. И шальная такая мысль мелькнула, вот бы в сказку попасть! И знаешь, Ваня, не было ни яркого света, ни какой-то музыки трагической, из стены не выходил волшебник в островерхой шляпе и с посохом… Ничегошеньки такого. Я дочитал сыну сказку, а потом еще долго ворочался в постели, думал, мечтал. И, в конце концов, глубоко за полночь уснул. А проснулся – здесь, в этом теле. Точнее, шкуре.
Ваня слушал, открыв рот.
– И сдается мне, Ваня, что до тех пор, пока я хотя бы мельком не приму участие во всех сюжетах, которые прочитал за свою жизнь, не видать мне дороги обратно.
– Хуясе, сюжеты – задумчиво почесал макушку Ваня. – Это где ж такие сюжеты виданы, чтоб у людей кровь пили?
– И, самое интересное, не один я такой. – Продолжал Серый Волк, не обращая внимания на Ванькину реплику. – Помнишь, я тебе рассказывал, что Яга раньше Джульетой была? Ну, Юлькой, по-нашему.
– Ага.
– Так вот, до того как она с катушек слетела и на цепь меня посадила, рассказывала, что с ней аналогичное чудо приключилось. Она читала книгу одного известного автора из нашего мира. Шекспиром его зовут. И очень-очень хотелось ей такой же любви. Как в той книге. Так же уснула… а проснулась урожденной Капулетти... Книга-то, она не очень хорошо кончилась. Там влюбленные погибли. Кто яду выпил, кто сам себя заколол…
– Заколоть себя по любви? Хуясе сюжеты! – вновь подал голос Ваня.
– Так вот, не захотела она помирать, памятуя о том, чем та книга кончалась. И сбежала. Не дождавшись развития событий. А потом уже ее по сказкам понесло, закрутило. И, в конце концов, на роли Бабы Яги и остановило.
– Так, а Дракула этот, его ты откуда знаешь?
– А был я тут уже. С доктором. Ван Хельсинг его звали. Ох, и знатно ж мы тогда покуражились. – Волк задорно встряхнулся – Все гнездо их вурдалачье в пух и прах разнесли. Одних только девиц половозрелых, в упыриц обращенных, двенадцать штук упокоили. А этот, зараза, не то спрятался, не то сбежал…
За дверью послышался женский смех. Милый, завораживающий. Такой смех, услышав который, хотелось слышать его еще раз. И еще. И еще. Этот смех очаровывал, звал за собой. В этом смехе были смешаны страсть и невинность, откровенность и стеснение, огонь похоти и бурный водопад желания.
– Чего вы там ржете? – прокричав в сторону двери, поинтересовался Ваня. – Заняться нечем? Порядок наведите лучше! А то бардак развели! Ходить по замку противно!
Смех за дверью обиженно стих.
***
Они сидели ровно столько, сколько нужно было свече, чтобы догореть. В тот момент, когда свечной огарок затрепетал, отдавая последние искорки света, дверь распахнулась. В дверях стоял Дракула.
– Стемнело. – Сообщил он.
– Так ты ждал пока солнышко сядет – проговорил Волк. Шерсть на его загривке встала дыбом, а верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. – Чтоб без вариантов. Чтобы в силу войти.
– Ну конечно! – Согласился Дракула. – Я уже не тот наивный вампирчик, которого вы с Хельсингом по замку гоняли. Я уж лучше наверняка.
– Серого в обиду не дам! – подал голос Ваня.
– А ты бы, добрый молодец, шел, пока цел. Я к тебе зла не питаю. Ты мне плохого ничего не сделал. А этот вот – Дракула кивнул в сторону Волка, – всех невест моих извел. Ни одной не оставил. А у меня, между прочим, среди них четыре любимых было.
– Я… – замялся Ваня – ну как-то да. Действительно, по глупости своей сюда попал. – Повернулся к Серому и виноватым голосом продолжил – прости, Волчара. Я пожить еще хочу.
– Вот это правильно – подбодрил Дракула. – Иди, Ваня, на все четыре стороны. К чему тебе чужие разборки?
– Да ну, ни к чему, – все так же понуро согласился Ваня, взваливая свой кол-дубину на плечо и направляясь к выходу. Оглянулся в дверях. – Не серчай, Серый. Я молодой еще, рано мне помирать. А тебе всё равно всех сказок не пройти. – И вышел в дверь.
– Ну, что, Серый, перевернешься, или в волчьем обличье биться будешь? – прошипел Дракула.
– В человечьем, блять! – Послышалось из-за спины, и удар осиновой дубины припечатал худосочного аристократа к стене, так что каменная крошка посыпалась в разные стороны. – Серый, гаси козла!
В отсветах факела, висящего в коридоре, было видно, как Ванин кол-дубина описывает одну широкую дугу за другой, превращая противника в кожаный мешок полный переломанных костей и отбитых внутренностей. Волк даже не пытался вмешаться.
– Не хватит вам ума и знаний меня убить – хрипел перекрученный, словно тряпичная кукла, вампир. – Я восстановлюсь, как бы вы меня не изувечили. Я бессмертный, Ваня! Бессмертный! И я обязательно отомщу!
– Ух. Я аж взопрел – сообщил Иван, вытирая пот со лба.
– А я восстановлюсь! Стану каким был! И не поленюсь – вернусь за вами. – Продолжал хохотать Дракула.
– Слышь, Серый, а колышек-то на него не действует! – уведомил Ваня, в очередной раз опуская бревно на многострадальный череп вампира. – Может это не осина вовсе?
– Может и не осина. – Согласился Серый Волк – Я в деревьях плохо разбираюсь.
– И чего ж делать-то, Серый?
– Ну, если нельзя уничтожить, нужно обезвредить. – Предположил Серый Волк. – Засунем его в могилу эту, запечатаем. Я молитвы почитаю специальные.
– Хорошо. – Согласился Иван, запинывая изувеченное тело бывшего отца лжи в приоткрытую могилу. – Читай.
– Pater noster, – начал Волк – qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum…
Дракула, скрипуче, насколько позволяла раздробленная челюсть, захихикал из глубины могилы.
– Это сказка, Серый! Тут нет религии! А значит и молитвы твои не подействуют!
– Хм… Молитвы может и не подействуют – произнес Ваня. – Есть одна идейка, Серый. Погуляй маленько, а? Ну, пока я его обезврежу.
***
– Ты, уж, Ваня, не серчай, но я в другую сторону. Я с тобой и так задержался больше положенного. Да и вариант развития событий с твоим тезкой-Царевичем нереализованным остался. А мне еще ой сколько сюжетов пережить надобно!
Откуда-то из замка донесся протяжный, леденящий душу вой. Но солировала в этом вое нотка тоски, плавно пересекающая в безысходную обреченность.
– Точно не пойдешь со мной? – Спросил Ванька.
– Точно. – Подтвердил Серый.
– Ну, что ж... – Иван замялся, подбирая слова, да так и не подобрал.
Лишь взъерошил шерсть на лобастой волчьей голове, развернулся, закинул осиновое бревно на плечо и зашагал прочь.
– И все ж таки, Ваня, ты чего ему сделал-то? Чего он так убивается?
И будто вторя вопросу Серого Волка, в замке вновь раздался истеричный вой.
Ванька остановился. Обернулся. Запустил руку за пазуху, достал тряпичный свёрток, вернулся к Серому Волку.
– Говорю ж, обезвредил – Иван положил осиновое бревно наземь и, отворачивая край тряпицы, протянул свёрток Серому Волку.
В тряпице, перепачканные подсохшей кровью, лежали клыки графа Дракулы.
Волк ухмыльнулся, почти по-человечьи. И пробормотал:
– Зря ведь дураком зовут.
– Чего? – Недослышал Ваня.
– Не забудь, говорю, на обратном пути, в деревню зайти и толмача стукнуть еще разок.
– Не забуду – осклабился Иван Дурак. И, спрятав тряпицу с вампирскими клыками за пазуху, взвалил бревно на плечо. – Дай, Волк, на счастье лапу мне!
Пожав протянутую Серым Волком мохнатую лапу, Иван развернулся и пошел в сторону деревни. А Серый, отряхнувшись всем телом, как это умеют делать только волки, юркнул в лес.
Оглянуться не решился ни один, ни второй.
©VampiRUS
Это сообщение отредактировал ZM87 - 1.10.2017 - 19:00
yaplakal.com