225
Ры проснулась перед самым рассветом. Языки пламени бросали отсветы на потолок и стены пещеры, ветки потрескивали в огне. Ры несколько минут лежала, слушая звуки костра, потом вспомнила вчерашний вечер и приподнялась на ложе из шкур.
Шаман сидел у противоположной стены, глядя усталым взглядом в костер.
— Ты не ложился, шаман? — спросила Ры.
Шаман покачал головой.
— Как она?
— Умерла, — ответил шаман. — Недавно. Пришла в себя, попросила воды. Напилась и умерла.
Ры перевела взгляд на дальний угол. Тело девочки лежало там, с головой укрытое козьими шкурами. Ры вздохнула.
— Жаль, — сказала она. — Тебе надо поспать.
Шаман снова покачал головой.
— Скоро придут, — сказал он. — Сначала сделаем все, что нужно. Побудь здесь, я схожу за водой.
Наполнив у ручья большой глиняный горшок, шаман уже поднимался обратно к пещере, когда заметил на тропе вождя. Он поставил горшок на землю и сел, дожидаясь, пока грузный вождь догонит его.
— Здравствуй, шаман, — поздоровался Угу, стирая со лба капли пота.
— Здравствуй, вождь, — кивнул шаман. — Я ждал тебя.
Вождь уселся на траву рядом с шаманом.
— Как она?
— Умерла.
Лицо вождя вытянулось, губы беззвучно зашевелились. Он искал слова, но не находил.
— Знаю, — сказал шаман. — Я обещал позаботиться, и не справился. Прости. Слишком серьезное ранение, черепно-мозговая травма…
— Что? — непонимающе переспросил вождь.
— Ничего. Слишком тяжелая рана. Я не смог спасти.
Вождь кивнул. Под руку ему попался камешек, и он машинально принялся вертеть его в пальцах.
— У нее есть мать или отец? — спросил шаман.
Вождь покачал головой.
— Может муж? Или возлюбленный?
— Нет, — отозвался вождь. — Вроде бы никого не было.
— Шестнадцать лет, и ни мужа, ни возлюбленного?
Вождь пожал плечами и ничего не ответил. Оба некоторое время молчали, потом шаман сказал:
— Есть еще кое-что. Насчет причины смерти.
Вождь взглянул на него.
— Ну, это о том, отчего она умерла, — поспешил объяснить шаман.
— У нее была дыра в голове.
— Верно, — кивнул шаман. — Я тоже заметил. Но откуда у нее дыра в голове?
— Упала со скалы? — предположил вождь.
— Ее нашли на берегу, у реки, — сказал шаман. — Там рядом нет скал, и земля мягкая. Ее убили, вождь.
Глаза Угу расширились. Рука, державшая камешек, замерла.
— Кто?
Шаман вздохнул.
— Пока не знаю, — признался он. — Я вопрошал духов, но…
— Молчат? — спросил вождь.
— Молчат, — тихо подтвердил шаман. — Пока несомненно одно — это кто-то из наших. Чужаки не заходят так далеко на нашу территорию. Так что…
Вождь со злостью отшвырнул камень.
— Ничего, — сказал шаман. — Виновного мы найдем.
— Да я ему голову оторву! — рявкнул вождь. — Я его!.. Я.. Даже не знаю, что я с ним сделаю!.. Убивать своих!..
Шаман опустил ему руку на плечо.
— Придержи гнев, — сказал он. — Держи себя в руках, ты же вождь.
— Я ему руки выдерну и засуну ему…
— Вождь! — настойчиво сказал шаман. — Угу! Послушай меня.
— Чего?..
— Пообещай, что ты никому не оторвешь голову, пока я не скажу, кто виновен, — попросил шаман.
Вождь угрюмо засопел, потом ударил волосатым кулаком по земле.
— Ладно, — сказал он. — Но потом…
— Сначала найдем виновного, — повторил шаман. — Послушай, мне надо обратно в пещеру. Девочку надо подготовить… Ну, в общем, подготовить тело к погребению. Ры займется, но я должен принести воду. А я тем временем спрошу у духов, кто ее… Кто виноват.
Вождь угрюмо кивнул.
— Знаешь, — сказал шаман. — Сделай для меня кое-что. Приведи сюда племя.
— Все племя?.. — удивился вождь.
— Пожалуй, достаточно только мужчин, — сказал шаман. — Но всех до единого.
Вождь открыл было рот, чтобы задать какой-то вопрос, но потом передумал.
— Ладно, — кивнул он. — Сейчас приведу.
Он тяжело поднялся с земли и побрел обратно, пиная по дороге камешки, попадавшиеся под ноги. Шаман крикнул ему вслед:
— Только помни, никому голову не отрывать! Ты обещал!
Вождь, не оборачиваясь, махнул рукой.
Вернувшись в пещеру, шаман вынес тело наружу и уложил на большом камне неподалеку от входа. Камень был недостаточно широк, тонкие руки девочки бессильно свешивались по сторонам. Шаман сложил руки у нее на груди, фиолетовые синяки на запястьях ярко выделялись на бледной коже. Шаман поправил на худенькой шее ожерелье из мелких птичьих косточек, единственное украшение девочки. Потом уселся на валун у тропы, отвернувшись так, чтобы не видеть камня и мертвого тела на нем. Пока Ры умывала девочку мокрым куском шкуры и натирала тело красной охрой, он молча смотрел в землю. Потом спросил:
— Ты ее хорошо знала?
— Нет, — отозвалась Ры. — Знаю имя — Ута. А больше ничего не знаю.
Она ополоснула руки в горшке с водой, чтобы смыть остатки охры, и принялась заплетать пепельные волосы девочки в косы. У ее ног лежала кучка собранных утром полевых цветов, травинок и веточек, и Ры то и дело поднимала их с земли, чтобы вплести в волосы.
— Она будет красивая, — сказала Ры. — Как живая, очень красивая. Смотри, какая хорошая коса.
— Да, — не оборачиваясь, ответил шаман. — Очень красивая.
— Кто ее так?
— Не знаю, — ответил шаман.
Ры закончила заплетать девочку. Укрыв тело шкурами, она подошла к шаману и уселась рядом.
— Все, — сказала она. — Хочешь поесть? У нас есть жареная рыба, и еще кусок мяса…
— Нет, — сказал шаман.
— Ты не ел со вчерашнего дня, — сказала Ры. — Тебе надо есть.
Шаман кивнул.
— Потом поем.
— Это плохо, — сказала Ры. — Я хочу сказать — плохо убивать. Козу можно убивать, и зайца можно, и оленя можно. Рыбу можно. А женщин и мужчин нехорошо убивать. Если все будут убивать, скоро никого не останется.
Шаман кивнул.
— Да, — сказал он. — Ты права.
Ры прижалась к нему и захлюпала носом.
— Ну, ну, — шаман обнял ее за плечи. — Не надо.
Ры затряслась, слезы катились из ее глаз.
— Зачем? — сквозь рыдания выдавила она. — Зачем так?..
Шаман гладил ее по волосам.
— Не надо плакать, — сказал он. — Я обязательно выясню, кто…
Он замер.
— Нет, — сказал он секунду спустя. — Убийца сам себя выдаст.
Ры подняла заплаканное лицо.
— Сам?..
— Вот именно, — подтвердил шаман. — Сам. Я его заставлю.
Ры всхлипнула и попыталась улыбнуться. Шаман пальцем вытер слезы на ее щеках.
— К нам идут, — сказал он. — Не плачь. Идем, мне понадобится кое-что забрать у Уты.
По тропинке, растянувшись в длинную цепочку, поднимались мужчины племени, возглавляемые толстым вождем Угу. Вождь обливался потом, но шагал целеустремленно и сердито. Остальные двигались следом, не решаясь обгонять вождя. Сбившись небольшими кучками, они на ходу что-то возбужденно обсуждали, размахивая в воздухе руками и дубинками.
Шаман дождался, пока на поляну перед пещерой не поднимется последний — старый хромой Уна, которого под руки вели два его дюжих внука. Усадив деда на траву, они принялись переминаться с ноги на ногу, с опаской поглядывая на мертвое тело, лежащее на камне.
Рядом с камнем сидела на земле Ры.
— Все собрались? — спросил шаман.
— М-м-м, — замялся вождь. — Нет Урка, и Ду-Ду, и еще Му. Они на охоте уже три дня…
— Они нам не понадобятся, — сказал шаман. — А Вур-Вур здесь?.. Ага, вижу. Зуг? Бурк?.. Хорошо, все здесь. Тогда начнем. Все знают, что вчера случилось?
Толпа загудела.
— Знаем, — проскрипел старый Уна. — Как не знать! Такая девка была, хоть сейчас женился бы!
Шаман поморщился.
— Знают, — кивнул вождь.
— Хорошо, — сказал шаман. — Сядьте все, я должен вам что-то сказать.
Мужчины заворчали, низкие лбы нахмурились, брови сползлись к переносицам.
— Садитесь все! — рявкнул вождь. — Живо!
Мужчины нехотя опустились на землю. Тридцать пар глаз уставились на шамана. Вождь уселся, подвернув под себя ногу и оперевшись руками на дубинку.
— Говори, шаман, — сказал он.
— Вчера убили девушку, — сказал шаман. — Вы все ее знаете, это Ута. Кто-то разбил ей голову. Кто-то сильный. Сильный, как мужчина.
Мужчины принялись переглядываться. Мускулистый Гуг почесал лоб.
— То-есть, — робко предположил он, — это был мужчина?
— Верно, — сказал шаман. — Это был мужчина. И раз все наши мужчины сидят здесь…
Он окинул взглядом собравшихся и закончил фразу:
— Значит, убийца тоже здесь, среди нас.
— Ах он, сволочь! — выкрикнул из заднего ряда Уна. — Башку ему оторвать!
— Вот гад! — поддержал Уну Гуг. — Своих убивать, а!?..
— Руки выдернуть и засунуть ему…
— Тихо там! — крикнул вождь. — Башку я сам оторву. Кто он, шаман?
Шаман замялся.
— Я говорил с духами, — сказал он. — И духи отказываются назвать его имя.
Над поляной повисло молчание. Лицо вождя начало медленно багроветь.
— Чего? — переспросил Гуг. — Это как — отказываются?
Шаман поднял руки.
— Тем не менее, духи говорят, что убийца понесет наказание, — сказал он.
— Чего?..
— Я говорю: он умрет сегодня вечером, — пояснил шаман.
— Умрет? — тихо спросил молодой Зуг.
Шаман посмотрел в его сторону. Зуг сидел в отдалении, позади всех остальных, и его лицо было белым, словно мел.
— О, да, — подтвердил шаман. — Ужасной смертью.
— Потому что я оторву ему башку! — заревел вождь, вскакивая на ноги. — Раз твои духи не хотят говорить имя, я сам найду!
Он схватил за плечи сидящего рядом с ним Гуга и принялся трясти его.
— Ты это сделал? А ну, признавайся!
— Тихо! — крикнул шаман. — Вождь, ты слышишь меня?.. Ты что, собираешься поссориться с духами, вождь?
Вождь оттолкнул перепуганного Гуга прочь и сердито уставился на шамана. Его ноздри свирепо раздувались.
— Есть еще кое-что, — спокойно сказал шаман. — Сядь, пожалуйста, вождь.
Угу поднял с земли свою дубинку и так сжал ее в лапе, что сухая древесина захрустела. Потом он медленно сел.
— Есть еще кое-что, — повторил шаман. — Убийца мог бы спастись, если бы надел на шею вот это ожерелье.
Он разжал руку, показав ожерелье из тонких птичьих косточек.
— Оно принадлежало Уте, — сказал он. — Духи сказали, что если убийца наденет его, то сможет избежать их мести.
По рядам мужчин пробежал шепоток.
— Поэтому я снял его с ее шеи, — продолжил шаман, — и положу у себя в пещере, чтобы убийца не смог его взять. Вечером духи настигнут его, и мы узнаем, кто это был.
Племя заметно повеселело. Гыг оскалился и хохотнул.
— Надеюсь, духи ему руки выдернут и…
— А все равно, — сказал вождь. — Лучше бы башку оторвать. Надежнее.
— Согласен, — сказал шаман. — Но не будем спорить с духами.
Вождь махнул рукой и поднялся с земли.
— Всем спасибо за внимание, — сказал шаман. — Возвращайтесь к своим делам. И похороните тело.
Когда последний мужчина покинул поляну перед пещерой, к шаману подошла Ры.
— Никто не признался, — сказала она. — Ты сказал, он сам признается, а никто не признался!
Шаман обнял ее за талию и увел в пещеру. Подбросив в очаг сухих веток, он раздул огонь. Когда пламя занялось, они уселись перед очагом и принялись смотреть на огонь. Ры прижалась к шаману и принялась тихонько плакать. Потом она задремала, привалившись к его боку.
Так их и застал Зуг. Он заглянул в пещеру и негромко позвал:
— Шаман!
— Заходи, Зуг, — отозвался шаман.
Зуг вошел и принялся неуверенно топтаться у входа.
— Ты говорил про это ожерелье, — начал он. — Так вот… Ты ведь надежно его спрятал, да?
— Конечно, — кивнул шаман. — Оно вон в том горшке.
Зуг облизнул губы.
— Я вот что подумал, — сказал он. — А вдруг этот убийца захочет его украсть?
— Очень глупо с его стороны, — равнодушно сказал шаман. — Ему тогда придется уйти из племени и никогда не возвращаться.
— Чего?.. — удивился Зуг. — Это почему еще?
Шаман вздохнул.
— Очень просто, Зуг. Если убийца наденет ожерелье, все мужчины племени поймут, что он и есть убийца. И тогда они оторвут ему башку, а руки выдернут и засунут…
— А-а-а, — огорченно протянул Зуг. — Понятно.
Шаман кивнул.
— А что это у тебя на плече, Зуг? — спросил он. — Тебя кто-то укусил?
Зуг неловко прикрыл ладонью укус.
— Ничего, — сказал он. — Просто так.
Шаман посмотрел Зугу в глаза.
— Вот ты вроде умный парень, — сказал он. — Как думаешь, почему он ее убил?
— Кто? — испугался Зуг. — Я? Я ничего такого…
— Не ты, а убийца, — объяснил шаман. — Из-за чего он это сделал?
Зуг сжался, забормотал что-то себе под нос, дернул плечом.
— Я думаю, — продолжил шаман, — это была случайность. Увидел девушку на берегу, молодую, хорошенькую. Кто бы тут устоял?.. Дело молодое, гормоны заиграли, кровь закипела, схватил ее за руки, повалил на землю. Только вот ей удалось вырваться… Не знаю, как.
Зуг смотрел на него, открыв рот.
— Откуда, говоришь, у тебя этот укус, Зуг? — поинтересовался шаман. — Выглядит паршиво.
— Это… На охоте, это самое… Ничего, — соврал Зуг. — Медведь укусил.
— На охоте, — шаман поцокал языком. — Да, охота — дело опасное, могут и укусить. О чем я говорил?.. Ах, да. Девочке удалось вырваться, она побежала, тогда убийца ударил ее по голове дубинкой. Как думаешь, похоже на правду?
Зуга била крупная дрожь. Не отрывая глаз от шамана, он кивнул.
— Вот и мне так кажется, — сказал шаман, отворачиваясь от Зуга. — А рану тебе стоило бы промыть и приложить подорожник. Справишься сам?
Зуг снова кивнул. Чуть помолчав, он тихо спросил:
— А можно мне посмотреть? На ожерелье?
Когда Зуг убрался прочь из пещеры, шаман осторожно поднял Ры на руки и перенес ее на ложе из шкур. Ры заворочалась и сонно спросила:
— Кто приходил?..
— Это Зуг, — ответил шаман. — Приходил украсть ожерелье.
Ры раскрыла глаза.
— Он украл его? — воскликнула она. — Правда украл?..
Шаман кивнул.
— Так это он убил! — крикнула Ры, порываясь вскочить на ноги. — Надо скорее догнать его!
Шаман удержал ее.
— Не надо, — сказал он. — Пусть бежит.
— Но он же тогда убежит! — Ры попыталась вырвать руку из ладони шамана. — Убежит! Надо поймать его и наказать!..
— Он уже наказан, Ры.
— Что? — Ры перестала вырываться и посмотрела на шамана. — Наказан?.. Но у него ведь ожерелье, и духи теперь не смогут…
— Не смогут убить?
Ры кивнула.
— Они и так не смогли бы. Я соврал.
Ры открыла рот. Шаман отпустил ее руку.
— Помнишь, ты сама сказала — нельзя убивать людей. Если племя убьет Зуга, что будет?.. Вместо одного мертвеца — двое. Только и всего.
— Но он…
— Это и есть его наказание, — повторил шаман. — Пусть бежит. Для своих он теперь враг. В нашем племени его убьют. А если придет в другое племя — там он будет чужим. Понимаешь?.. А еще — он до конца жизни будет носить на себе это ожерелье, как напоминание о преступлении.
Ры опустила глаза в пол.
— И все равно, — сказала она. — Лучше бы выдернуть ему руки и…
— Не надо, — мягко сказал шаман. — Вокруг нас и так много зла. Не нужно плодить его еще больше.
Ры шмыгнула носом.
— Хорошо, — сказала она. — Знаешь, тебе надо поспать. Ты очень усталый.
Шаман обнял ее за талию и прикоснулся губами к ее шее.
— Давай завтра сходим в лес, — сказал он. — Наберем ягод. И неплохо бы сходить на рыбалку на то озеро, где водятся щуки. Ты ведь любишь щуку?..
— Люблю, — сказала Ры. — Как думаешь, люди когда-нибудь перестанут так делать?
— Как?
— Убивать, — пояснила Ры.
Шаман помолчал.
— Конечно, — сказал он. — Когда-нибудь они все поймут и перестанут.
— А когда?
Шаман вздохнул.
— Может, лет через сто. Или двести.
— Долго, — сказала Ры. — Очень долго ждать.
Потом добавила:
— Ничего не поделаешь, подождем. Зато тогда все будут жить хорошо, и все будут счастливы. Правда ведь?
Шаман погладил ее рукой по спине.
— Правда, — сказал он. — Истинная правда.
© и
сточник
yaplakal.com