2
– Следующий! – раздался голос преподавателя из аудитории.
– Студентка Юдина, – войдя, тихо произнесла молодая женщина.
– Прошу... Тяните билет! Номер восемнадцатый? Хорошо! – безразлично произнес он и указал ей место за первым столом.
Прохаживаясь и наблюдая за работой, преподаватель, наклонившись к ней, тихо спросил:
– Справляетесь? Если будут вопросы, смело задавайте. Я всегда готов помочь.
Просидев почти час, она тупо смотрела на комбинацию математических формул и, чиркая на полях тетради каракули, вспоминала хоть одно решение. Нет, в голову ничего не приходило. Студентка начинала медленно заводиться и вспоминать своего мужа, который заставил ее учиться на старости лет. Его дурацкая фраза «На пенсию с чистой совестью и высшим образованием» приводила ее в бешенство, но всякий раз, когда она сдавала очередной экзамен и переходила на следующий курс, злость превращалась в некую признательность.
Поглядывая на преподавателя, она отметила, что он хорош собой. Модный костюм, со вкусом подобранный итальянский галстук. Заметив его, мило беседующего с юной студенточкой, она подумала:
– Кобель! Небось, за каждой юбкой волочится. Да и эти пигалицы хороши – платья чуть зад прикрывают! Коленки свои нахально выставляют на обозрение. Тут даже импотент станет половым гигантом от таких прелестей!
Еще час протянулся, словно год.
Он тихо спорил со всеми, задавая дополнительные вопросы, и сияя великой доброжелательностью, ставил оценку в зачетку, артистично выводя свою подпись.
Вскоре Юдина в аудитории осталась одна.
– Ну-с! Давайте взглянем на ваш опус! – сказал преподаватель и ухмыльнулся.
– Вот мерзавец! – еще раз подумала она. – Еще и издевается!
Взяв тощую тетрадку, двумя пальцами мужчина подтянул ее к своему носу и приподнял очки.
– Не густо! – сказал он. – Прямо скажем, хреновато!
Студентка покрылась липким потом. Ее язык насмерть приклеился к нёбу.
– Эээээ... – промычала она. – Эээээээ... – продолжила, уже умно выпучив глаза.
– Понятно! Начала хорошо! – сказал преподаватель и нервно заходил по кабинету.
– Милочка! Вот уже третий год вы не подаете даже малейших надежд на благополучное изучение предмета! – прошипел он.
Он снял пиджак, и волна аромата французского одеколона окатила ее волной. Белоснежная рубашка хрустела новизной. Он был статен. В свои сорок с небольшим Сергей Анатольевич выглядел на редкость симпатичным. Маленькая залысинка его нисколько не портила, и студентке даже захотелось погладить его по голове, там, где макушку прикрывал усталый пушок волос. Самой студентке было тридцать шесть.
– Неужели он не примет во внимание мой возраст? – подумала она.
Сергей Анатольевич присел на краешек стула и, стуча по футляру от очков, сказал:
– Давайте вспомним хотя бы из прошлой программы. Итак, напишите формулу Крамера.
Увидев замешательство студентки и полную конфронтацию с Крамером, преподаватель, хмыкнув, продолжил:
– Ну, хорошо, тогда чему равен дифференциал неопределенного интеграла? Тоже не знаете? Ну а что такое минор элемента?
Студентка молчала...
Преподаватель подошел к окну и, круто повернувшись, отчеканил:
– Пересдача! Пересдача по полной программе! Всё! Свободны!
Сердце ёкнуло, потому что в прошлом году она сдала ему с третьего раза, после ресторана.
Студентка тихонько захныкала. Она достала из сумочки салфетку и, промакивая слезки, пролепетала:
– Здесь так душно! Просто мозги сварились в такой жаре! И вообще, ваш кабинет наполнен тревогой и неудачей! Вот дома я все помню! И почему нельзя принимать экзамены на дому?
Сергей Анатольевич внимательно взглянул на студентку и уже потеплевшим голосом добавил:
– Ну, ну, ну... Не стоит так нервничать. Конечно, волнение ваше велико, и я искренне хочу вам помочь... Но как?
Его взгляд забегал по ее плечам, груди, бедрам.
Теряя последнюю надежду, студентка пошла ва-банк.
– Сергей Анатольевич, мне хотелось бы пригласить вас к себе домой на чай! Может быть, там я смогу сдать вам высшую математику! Дома никого нет, дочка в школе.
Преподаватель надменно ответил:
– Ну что ж, попробуем решить математику с чаем...
Жила студентка недалеко. Пройдя через скверик, они молча вошли в дом. Сердце ее колотилось.
– Боже! – думала она, – неужели не смогу его уломать?
Сергей Анатольевич помыл руки, взглянул на себя в зеркало и стал прогуливаться по квартире.
– А у тебя уютно! – проговорил он.
Студентка облегченно вздохнула. Эта фраза давала надежду, что история закончится благополучно. Подкрасив губки, она быстро занялась столом. Из холодильника вылетело все, что было приготовлено на неделю проживания.
Она чуть успокоилась и краем глаза стала подмечать, как мужчина рассматривает ее.
Наглые глаза дерзко и методично раздевали ее прямо у плиты. Он начал с ног. Мысленно сняв ее бархатные тапочки, он залюбовался пухлыми пальчиками и неназойливым педикюром. Чуть задержав взгляд на коленках, пошел дальше. Плавно переходящие линии ягодиц на минуту его взволновали, и, успокоив свою похоть рассматриванием фотографий в рамке, он неспешно продолжил экскурсию по ее телу.
Рисунок бедра и талии напоминал изящную китайскую вазу, а шея была по-лебяжьи бела и тонка.
– Нда! – подумал он, – пожалуй, поставлю ей четверку. Только чуть помучаю. Надо заставить ее первой протянуть губы к моему выбритому сегодня лицу.
Эту мысль прервал женский голосок.
– Все готово! Прошу к столу!
Стол представлял собой зрелище, достойное взора художника. Посередине стола стояла небольшая ваза с простыми полевыми цветами, искусно составленными в букет. Источая аромат томности, тонкие веточки колыхались от дыхания. Красивые тарелки были наполнены нарезкой ветчины, сыра и балыка. Все смешивалось с яркими красными помидорами, со свежим и успокаивающим цветом огурца и пушистостью петрушки. Желтизна лимона завершала палитру цветов радуги.
Чашки!!! Чашки были изумительны! Расписанные тонкой кистью, золотые вензеля напоминали арабскую вязь. Все кружило голову и умиротворяло. Он не знал, с чего начать, ибо любое действие нарушало это великолепие.
Студентка, подметив его удивление, спокойно присела на стул и уже игриво произнесла:
– Вот, чем богаты... Вам чай с бергамотом или с жасмином?
– Ну, все! – подумала она, – он в моих руках! Только надо его немного помучить. Пусть он первый протянет свои похотливые руки и влажные губы к ее румяному личику.
Сергей Анатольевич, почти не жуя, проглотил еду и, откинувшись на спинку стула, продолжил свое грязное дело. Он увидел, как шелковая блузка подло выдавала возбужденные соски на груди студентки, а маленькая перламутровая пуговичка подавала надежду вовремя расстегнуться от глубокого вздоха. Ему отчаянно захотелось содрать всю одежду со студентки и утащить ее в спальню.
Но он не спешил.
– Ну что ж, а теперь поговорим о математике! – сказал он.
Отодвинув чашки, Сергей Анатольевич достал из портфеля бумагу и, немного подумав, написал свое экзаменационное задание.
Дрожащей рукой студентка взяла лист и увидела начертанное «2+2=?»
Они взглянули друг на друга, и она спросила:
– А можно мне взять калькулятор?
Преподаватель кивнул, и женщина виртуозно извлекла из кармана электронного помощника. Она долго тыкала по кнопочкам и, откинув прядь каштановых волос, аккуратно написала ответ. Ее четверка была выведена почти каллиграфически.
Видя ее покорные и уже согласные на все глаза, Сергей Анатольевич принялся писать новое задание. Он был уверен, что доведет ее до мольбы о помощи.
Ему хотелось быть львом, великим соблазнителем, но ход дела принял неожиданный поворот.
Студентка обвила свою голову руками и прерывисто пролепетала:
– Боже! Как закружилась голова! Мне дурно!
Рванув со стула, он подхватил ее на руки и стал дуть на ее разгоряченный лоб.
Пуговичка, как и обещала, исправно расстегнулась, и мужчина столкнулся с упрямо торчащими холмиками грудей. Протащив женщину по всей столовой, он поволок ее в спальню. Там, уложив на шелковую простынь, Сергей Анатольевич освободил ее изящное тело от одежды. Она не сопротивлялась. Безвольность ее рук и ног поражала преподавателя, и страсть надвигалась всей массой на его гипофиз. Целуя ее грудь и плечи, он лихорадочно стягивал с себя брюки и рубашку. Галстук же стоял насмерть и сниматься не хотел.
Уже завершая прелюдию, Сергей Анатольевич дошел до старта бурного марафона, как вдруг, словно по волшебству фокусника, студентка невесть откуда достала зачетку и, отгородив ею свое тело, ехидно прошипела:
– Только после оценки!!! – и всунула в его руку авторучку.
Издав стон, преподаватель дрожащей рукой нацарапал слово «хорошо» и коряво расписался.
Пока студентка разглядывала плод своей интриги, он медленно вошел в ее теплую плоть. Он целовал шею, женщины, ласкал тело и шептал:
– Милая, какая же ты милая! Ты просто чудо! Ушки, ушки, какие маленькие и мягкие ушки!
Они кувыркались на просторной кровати, и один акт переходил в другой, сопровождаясь ее тихим постаныванием и его бурными криками.
Выплеснув страсть и нежность, они смирно лежали, сплетя руки и ноги в причудливые лианы. Галстук подло перевернулся на спину и душил своей итальянской петлей.
– Знаешь что, милый, – ядовито сказала она, – еще один такой экзамен, и я тебя убью или покалечу!
Потом, зыркнув на мужа, добавила:
– Нет! Я с тобой просто разведусь!
© Елена Булавина
yaplakal.com