265
Попробовал передать разговор с человеком. Настоящим человеком.
- Здравствуйте Василий Петрович!
- и тебе не болеть! С чем пожаловал? Вижу думок у тебя много разных.
- ничего от Вас не скрыть. Все верно.
- Василий Петрович. Вам скоро вторую сотню разменивать, а судя по рукопожатию и осанке, Вы и меня пережить собираетесь. Как так?
- да как? Вот так! Я в себе ничего не держу. Ни говна, ни добра. Все раздаю... У меня внутри - ничего лишнего...
У Василия Петровича очень пронзительный и чистый взгляд. Знаете... Не каждый может выдержать такой взгляд. Таким взглядом можно поднять человека с самого низа, а можно раздавить, как вошь, меж ногтей. Мне было интересно - это дар, или результат тренировок? Отшлифованный тренировками дар. Он видит тебя насквозь. Как рентген. Он видит твои мысли и чувства. А сколько ума в этих глазах. Знаете, бывают такие люди, которые говорят тебе всего три слова. Два из которых - это мат. А ты как-будто книгу прочитал. Нет, не Донцову. Хорошую, добротную книгу. Вот такой у него взгляд. Василий Петрович много ругается. В его речи, добрая половина слов - это мат. Но это не ругательства. Я Вам так скажу, ни у одной учительницы русского языка и литературы глаз не дернется. Настолько органично и точно Василий Петрович подбирает слова. А цену словам он знает. Иногда кажется, что он вобще все знает. А о чем не знает - догадывается. Он дитя революции. Рожденный 26.10.1917. По старому стилю. Прошедший всю войну. От Сталинграда до Берлина. Трижды раненый. Один раз смертельно. Но бюрократия есть и в небесной канцелярии... Кто-то где-то визу не поставил... Да Вы знаете как это бывает. В Сталинграде он остался один из батальона. Мало того что живой и невридимый остался, так еще и языка с собой привел. Не абы какого - штабного. Целого майора. Майор не хотел идти. Но с Виктором Петровичем не забалуешь. Майор тот очень ценным оказался. Информации подбросил важной. Дельной. Две немецких дивизии легло. Хорошая оказалась информация. За этого майора и результаты беседы с ним Василий Петрович стал офицером. Младшим лейтенантом. Подразделение доверили ему. Разведгруппу. Разведгруппа наводила ужас на фашистов. Хорошее кладбище набралось. Василий Петрович до сих пор не любит немецкий язык. Да и с чего ему его любить? Люди, говорящие на немецком языке пришли на его родную землю и забрали всех и все, кого он любил и что ценил. Они разбомбили его дом, стерли его город. Уничтожили его батальон. Сгноили в лагерях его мать с сестрой. Убили его отца. Тут не до любви. Тут сначала надо гостей домой проводить. А потом уже и о любви подумать...
- Василий Петрович! Фашисты лютовали . Принесли столько горя и беды. Почему красноармейцы не отвечали им тем же? Ведь с моральной точки зрения - они имели на это право?
- дык нахуя жеш... Я же не собака паскудная. Чикнул ему ножичком горлышко, да пусть отдыхает. Времени не было зверства чинить. Если уж злобный какой попался, то можно его лопаткой шинкануть. Но это как выйдет. А то вой подымет, остальных побеспокоит. Зачем. Ты ему хуяк, лопаткой, а он почти целый. Да и от крови - звереешь. Зачем это? Мне дело делать надо, а не экзекуции разводить. А дело мое было правое - потому и победил.
- Василий Петрович, а что самое страшное на войне?
- все страшно! Нет ничего страшнее войны. А не... Есть! Отец рассказывал. Страшнее войны - только гражданская война. Но я ее не видел. Пиздеть не буду.
- и все же?
- страшно было умереть. Но не смерти боялся. Боялся, что врага пропущу. А позади Волга. А за Волгой земли нет. Это был край земли. Дальше - ничего не было.
- а какой был самый тяжелый день для Вас?
- первый! Когда я впервые попал в горящий Сталинград. Мы еле перебрались на правый берег Волги и нас накрыла немецкая артилерия. Я вперед побежал. Без винтовки, без нихуя. Бежал и бежал. Как не убили - сам не пойму, но именно это и спасло.
- Вас в бой без винтовки отправили?
- с хуя ли? С винтовкой. Тока как первый снаряд уебал, винтовка в одну сторону, я в другую. А без винтовки - хуево. Шлепнут как комара. Вот и бежал. Искал чем поживиться. Наткнулся на развалины. Провалился куда-то. Головой уебался. Очнулся - ночь. Пошевелился - вроде целый. Пошукал вокруг. Выбираться начал. Вылез. Фрица нашел. Вонял жутко. Но ножик у него добротный был. Острый. Глядь, у фрица конверт. С печатями. Важный наверное. Ну я открыл, глянул, нихуя понятного. Надобно толмача искать. Вдруг что дельное? А назад идти нельзя. Свои пристрелят. Одна хуйня. Надо что-то с собой принести.
Пошукал я, пошукал. Нашел фрица посвежее. Переоделся. В его одёжу. Хорошая одежа. Ткань - заебись. Но не практичная. Пополз я, значит вперед. Как Родина велит. Офицера нашел. С Люгером. Хорошая машина - Люгер. Именной. Видимо хороший был офицер. Тока без головы сейчас он лежит, потому и хороший. Полз я и полз. И слышу голоса. Но не нашенские. Фашисты. Я ближе подполз. В землянке трое. Один на входе. Шумят что-то. Нихуя не понятно. Смотрю, майор, толстый - важный. Орет на всех. Пиздюля раздает, значит. Надо брать майора. Тока как его взять? Остальные то, небось - против будут. Надо бы им замену какую дать. Вместо майора. А какая тут замена? Знамо какая. Свинец. Немец свинец любит. Немец со свинцом - хороший немец. Смердить правда начинает скоро. Ну да и хуй с ним. У меня без него дел хватит. Начал я к штурму готовиться. Оглялелся. Там винтовку у нашего подобрал. Тут патронами поживился. У этого фляжечка с водой. А этот с гранатой. Набрался неплохой комплект. Часового снять не сложно. Как остальных кокнуть, да майора не посечь. Майор ушел надобности справить. А я ребяткам грануту подарил. Тока им не понравился мой подарок. Майор - трусом оказался. Фуфел, а не майор. Но знал много. Много немчуры майор своей информацией положил. А сам вздернулся. Но это уже не с меня спрос. Я его целым приволок. Зассатым, но целым.
- Василий Петрович! Ведь бывал у Вас и отдых. Привал. У Вас речь богатая. Опишите состояние, которое испытываешь на войне. Я понимаю, что уникальное, но что-нибудь близкое же все равно есть.
- есть. У меня однополчанин с Ленинграда. Я к нему в конце семидесятых в гости ездил. Полковник он, как и я. У него сын в исполкоме шишкой был важной. Машину нам давал, с водителем. Так вот там, когда напротив крепости, по набережной едешь - мостики есть небольшие. Но на скорости там подбрасывает так, нихуево. Так вот ощущение, когда подбрасывает - знаешь?
- да! Знаю! Несколько секунд, аж замирает все.
- ну вот такое же состояние, хуячит сутками, неделями, месяцами напролет.
У меня зазвонил телефон. Нужно было срочно уходить.
- Василий Петрович, а можно я еще приду?
- конечно приходи. Тока возьми выпить. Мне водочки хочется. Грамм семьсот. Для сугрева.
- хороший у Вас обогреватель...
Я протягиваю ему руку. Он жмет. Жмет очень крепко. Сколько жизни в этом человеке. Если подать ему расслабленную руку, то он ее сожмет. Сомнет. Но встретив сопротивление - калечить не будет. Не дай Бог - встретиться с таким противником. Не дай Бог...
© DoNaMIgO