76
ХолмПосвящается моему деду, начавшему Войну в августе 42-го, на подступах к Сталинграду - лейтенантом артиллерии, командиром взвода противотанковой батареи стрелкового полка. Мужчина поднимается по склону холма. Пожухлая безводная степь, над ней – горячее, злобное, выцветшее старой акварелью августовское небо. Где-то далеко, в неверном жарком мареве, цепляется за горизонт пыльный просёлок, огибающий холм и уходящий на восток. Едва видная полоска леса.
Душно. Хочется пить. Погрузиться в прохладную воду – и пить, пить, закрыв глаза; мычать от удовольствия, встряхивать головой, как мул в обеденную сиесту…
Вот и вершина. Путник осматривается, морщась от пота и солнца. Выгоревшая, плоская земля – неродная и непонятная. Он вырос в приамурской тайге, где хватало и леса, и воды, и холмов. Сопки – то, что надо, а это… Холм, тоже мне. Недомерок. Ну, на такой-то местности и это – холм. Высота. С номером.
Мужчина ещё раз обводит взглядом подножье – то место, где заросший ковылём просёлок изгибается причудливой дугой, огибая холм и уходя на восток.
«Всё верно, это должно быть здесь. По крайней мере, лучшего места я не вижу». Он кивает своим мыслям и идёт вниз по иссохшей траве - к машине, которую оставил у одинокого чахлого кустика, почти не дающего тени. На ходу прикидывает время и расстояние – старая, дурацкая привычка…
***
Дмитрий поднёс к глазам бинокль и, в который уже раз за последние полчаса, посмотрел вдоль теряющегося в тягучем, знойном мареве просёлка. Пока тихо. Пока.
Он вытер выгоревшим рукавом гимнастёрки едкий пот со лба, поморгал. Хоть бы лесок какой или, того лучше, кустарник! Сидим тут, как чирей на заднице – подходи откуда хочешь и принимайся за дело.
Дмитрий всю жизнь прожил в городке на Днепре, под Смоленском; там, на болотистом левом берегу было в достатке и кустов, и леса, и воды. Ему было неуютно в открытой степи. К тому же он – самый молодой по возрасту в батарее, и старший – по должности. Да чего там – он вообще единственный офицер и едва ли не единственный артиллерист!
Обороняя переправу через Донец, батарея потеряла три орудия из шести и три четверти личного состава. И если орудия взять было просто негде, то расчёты всё же удалось пополнить рядовыми и старшиной из полка. Бойцы были опытные, обстрелянные и готовые к любым передрягам; но – не артиллеристы… Почти вся батарея, а точней, её остатки – с бору по сосёнке, он даже ещё не все имена успел запомнить.
До уха донеслось тихое, басовитое гудение пары моторов. Дмитрий задрал голову, пытаясь рассмотреть в бинокль далёкую точку. «Филин»*, похоже. Его-то нам и не хватало… Он сплюнул и выматерился – ну что за везение такое! Мало того, что батарею спрятать негде, ещё и сверху от любопытных не прикроешься. Одна надежда – самолёт высоко; километра три, не меньше. Может, не заметит…
Чинарик обжёг пальцы. Дмитрий бросил догоревшую самокрутку в траву, плотно затоптал каблуком. Привычка, воспитанная жизнью в лесу. А здесь и гореть-то нечему, все что могло – давно сгорело… Он в последний раз посмотрел вдоль просёлка и двинулся вниз; туда, где среди пыли мелькали тёмные спины бойцов да поблескивали, звенели об иссохшую землю лопаты.
***
Вынуть из багажника увесистый мраморный кубик оказалось делом не самым простым. Мужчина порядком притомился, но отступать было не в его правилах. Он жалел только о том, что не прихватил с собой добротную вагу** – сейчас она была бы как нельзя кстати.
Через четверть часа кубик всё же оказался на земле. С плитой-основанием дело пошло легче – продолговатая, гладкая, она хорошо скользила по наброшенной на бампер старой шинели. Мешок, канистра, лопата, маленькая кирка, чурочка-трамбовка. Вроде бы все?
Он присел передохнуть на борт багажника, глотнул воды из фляги. Поморщился – вода степлилась и отдавала металлом. Так, пять минут на перекур – и приступим.
Слой дёрна - на удивление тонкий, не больше пол-штыка. Мужчина вырезал аккуратный прямоугольник; с трудом вдавливая лопату, углубился сантиметров на двадцать. Достаточно. Трамбовать нет смысла – грунт и без того как камень. Теперь – мешок.
Цементную пыль от высыпанного в ямку содержимого подхватывает шальной ветерок, несёт к холму, на ходу рассеивая и перемешивая с жёлтой пылью просёлка…
***
Дмитрий осмотрел результаты полуторачасовой работы бойцов, критически покачал головой. Расчёты старались на совесть – однако результат был очень далёк от нарисованных в учебниках и наставлениях примеров огневых позиций.
Старшина Беленко, усатый пожилой украинец, воевавший, по его словам, «ещё в Империалистическую», заметил неодобрительный взгляд командира и виновато развёл руками:
- Не подаётся, товарищ старший лейтенант! Иссохла землица – ровно в бетон тюкаем!
Дмитрий кивнул старшине и снова подумал: «хоть бы кустарник какой, или лесок, всё прикрытие…»
- Ничего, товарищ старший лейтенант, одолеем! – ездовой-казах с труднопроизносимой фамилией, которую Дмитрий так и не запомнил, с хрустом рубанул лопатой по насыпанному брустверу, улыбнулся непонятно чему.
- Нам бы ещё часок! Ниже должна легче пойти – не так высохло. У нас дома та же морока – первые полметра в тягость, а после проще…
Да, кабы ещё час. А лучше – два… Дмитрий сел, затем – прилёг и закрыл глаза. Волной накатила усталость и апатия… Домой бы сейчас, на речку. Окунуться, наудить в заводи пескариков, пожарить на костерке… Лечь на тенистой песчаной отмели, смотреть в небо; позабыть о пыльной, сухой степи, о многонедельной бессоннице, об ответственности за бойцов и матчасть, о том, что офицеров в батарее – он один, да и от батареи-то ровно половина…
Вспомнились сонные летние воскресенья в родном городке, вечерние прогулки под гитарный перезвон… Юная Лиля, которую он «выхаживал» целый год; смущаясь и краснея, «незаметно» любовался ею на танцах в фойе ФЗУ – до тех пор, пока она сама его не пригласила. Гордый, на подгибающихся от волнения ногах, он вел и кружил её в вальсе; и сделал ей предложение – напролом, сходу, боясь своей робости и того, что так и не решится ей сказать… вон она какая! И весёлая, молодая, задорная свадьба, планы на жизнь; счастливая, украдкой плачущая от радости мама…
***
Залитая водой смесь осела и уплотнилась. Мужчина проверил подготовленную площадку уровнем, чуть подправил. Больше для очистки совести, чем из надобности, протрамбовал её привезённой чурочкой, присел передохнуть.
Наверняка, где-то здесь они и расположились. Другого удобного места и другой возможности просто не было. Прикрыть стремительно откатывающиеся, обескровленные части; не дать прорваться, зайти в тыл; задержать хоть на несколько часов – и весь расчёт на неожиданность, ведь больше рассчитывать не на что.
А ты бы смог? Вопрос, да… А что оставалось? Смог бы. Только если не задумываться, не вспоминать, выкинуть из головы всё, что может помешать. Там – вся жизнь, моя страна, моя земля. Здесь – пыльный пятачок, который тоже мой и должен остаться моим до конца. Вот и всё. Тогда – смог бы!
Мужчина встал, поплевал на руки и взялся за небольшую мраморную плиту. Прицелился, перехватил поудобней – и рывком уложил на место, поверх быстро подсыхающего основания. Ещё раз проверил уровнем – вышло хорошо, всё-таки построенный своими руками дом даёт полезный опыт! Дело двигалось, и даже жара и пыль перестали донимать.
На верхней грани плиты было вырезано небольшое углубление со сквозным отверстием в центре. Мужчина покопался в принесённой сумке, вынул обрезок арматуры длиной сантиметров в десять, тюбик эпоксидного клея и перчатки. Теперь надо аккуратно…
***
Из полузабытья вывел возглас старшины: «Товарищ старший лейтенант! Может, хоть сусликов пострелять – уж дюже живот подвело…». Дмитрий открыл глаза. Беленко кивнул в сторону подножия холма – там стоял «в сторожевой стойке» суслик; на вид довольно жирный, хоть и облезлый.
- И что толку? Нам его даже зажарить не на чем… Тут на полсотни вёрст – ни куста, ни полена. Расстройство одно.
Дмитрий поднёс к глазам бинокль. Вдалеке, у горизонта, поднималось облачко пыли. Ну, вот и всё.
Он встал, повернулся к наспех подготовленным позициям, к внезапно притихшим бойцам. Надо было что-то сказать, скомандовать – а губы не слушались, и не хотелось верить в то, что это всё здесь и с ним.
- Орудия – в укрытия! Приготовиться к бою!
Бойцы заторопились, подчищая брустверы и стенки позиций, на ходу натягивая на мокрые плечи гимнастёрки. Через несколько минут все три «сорокапятки» - потрёпанные остатки батареи, половина её штатного состава – были вкачены в наспех отрытые капониры, приведены в готовность. Дмитрий снова посмотрел на просёлок – облако пыли приближалось, его уже было хорошо видно и без бинокля.
- Бойцы! – начал Дмитрий. – Позади нас – Волга, и враг очень хочет увидеть её. Наша задача – как можно дольше помешать ему! Мы должны сдержать их наступление…
- Не трать запал, товарищ командир! – хмурый, серьёзный Серго, командир первого взвода, присел на бруствер и стал сворачивать «козью ножку». – В бою пригодится. Зачем слова – все понимают… А то почему мы здесь?
Давешний ездовой улыбнулся и добавил:
- Казахстан большой – было, где скрыться. Не хотел.
Дмитрий кивнул.
- Что ж, наверное, нам отсюда уже не уйти. Отступить мы не имеем права, а значит – будем стоять здесь. Столько, сколько нужно…
Где-то там, далеко позади - огромная страна; там друзья, семья, любимое дело, планы и мечты. Так далеко, как будто нет и не было ничего на самом деле. А здесь –кусок выжженной степи и проворно ползущие по нему уродливые металлические коробки. Шесть штук. Идут походным порядком – орудия вверх, из командирской башенки первой машины торчит белобрысая голова. Чуть поодаль три гусеничных транспортёра, отстали метров на двести.
Дмитрий наводит под башню, в заман между башней и корпусом. Если снаряд срикошетит вниз, он пробьет тонкую верхнюю плиту, под которой – мехвод; если не разорвётся – есть шанс, что заклинит башню.
Поймав в перекрестье прицела головной Т-3***, за секунду до выстрела, Дмитрий вспомнил фамилию улыбчивого ездового – Кукшакбаев…
- Выстрел!..
***
Наконец всё сделано. Мраморный кубик прочно встал на основание, скреплённый с ним обрезком арматуры и клеем. Осталось только привинтить латунную табличку с гравировкой и прибрать за собой.
Мужчина приложил табличку к мрамору, ввернул четыре шурупа в заранее установленные дюбели – и отошёл на несколько шагов, чтобы полюбоваться своим трудом.
Молодой и смертельно усталый голос за спиной произнёс:
- Ты угадал правильно. Здесь мы и стояли – могу даже место показать, где меня накрыло.
Мужчина внимательно смотрел на солнечный блик на мраморе, каким-то чутьём понимая – оборачиваться сейчас не нужно.
- Я не гадал, я вычислил. Ты же знаешь, наверное – я это умею…
- Знаю. Ты хороший офицер. И спасибо, что вспомнил. Наши имена написаны на мемориале – там, у Города… но это не то.
- Тебе спасибо, дед. За всё. За то, что я и все мы – просто есть.
- Я хотел тебя спросить… Как долго ещё это было? Нам оттуда не всё видно, да и счёт времени немного иной.
- Всё закончилось в начале мая сорок пятого. В Берлине.
- Как долго…
- Да. Это была долгая война, самая страшная из всех. Очень тяжело было.
Мужчина наклонился, собрал инструменты, поднял с земли два окурка и клочок полиэтилена, запихнул мусор в боковой кармашек сумки.
- Ну что же – бывай, дед. Я буду навещать тебя, и внуки Серго приедут – я расскажу им, где это.
Он пошёл к машине – ровным шагом, не оглядываясь, не останавливаясь. Завёл мотор, ещё раз глянул на холм – и тронулся, подняв облачко пыли с просёлка. Пыль уносило знойным ветерком – как тогда, 70 лет назад…
У холма остался скромный мраморный кубик. Чисто отполированная, сияющая табличка, на которой любой проходящий или проезжающий мимо холма может прочесть:
«Здесь 19 августа 1942 года приняли последний бой расчёты противотанковой батареи стрелкового полка № … , ценой своих жизней задержавшие наступление танковой группы противника и предотвратившие прорыв в тыл обороняющимся войскам.
Спасибо Вам – Вы победили!».
Правда, сейчас на много километров вокруг холма не было никого, кроме сусликов – а они, как известно, читать не умеют.
* - «Филин» - немецкий самолёт-разведчик Fw 189;
** - Вага - длинный шест, рычаг для поднятия тяжестей; также (в артиллерии): брус или железный угольник, прикрепляемый к передней части орудийных передков;
*** - Т-3 – Pz Kpfw III, немецкий средний танк, основной и самый массовый танк панцерваффе в 1940-42 годах.© Ship76
Это сообщение отредактировал Штурм - 1.04.2013 - 08:15
yaplakal.com