162
Внимание, внимание! Всех хочу поздравить с наступившим! Надеюсь, что наступило не сильно
Прошу снисходительно относиться к ашыпкам. Решил никого не тревожить просьбами редакции в новый год)
Ну все, поехали:
Как известно, первое января – день независимости опорно-двигательного аппарата. У многих этого дня вообще нет в календаре, у многих происходят совершенно сумашедшие вещи, но что бы такое…
Стол ломился от вкусностей самых разных сортов – фрукты, овощи, мясо, салатики – самый главный атрибут новогоднего стола, пестрели яркими пятнышками крабовых палочек, кукурузы и морковки. Все это готовилось в течении целого дня, что бы сейчас вместе с холодной водкой и домашним самогончиком отправиться в наши скукоженые студенческой жизнью желудки. Вот и Макс бежит с большой кастрюлей, наполненной пылающим картофельным пюре, а я все это дело документирую на пленку. Клац, клац, клац – кадры для хроники сделаны и наконец то можно пожрать… Нет, не пожрать – потрапезничать, ибо столь шикарные блюда жратвой назвать язык не поворачивается. Глядя на количество алкоголя на столе становиться понятно, что через пару часиков он вообще поворачиваться не сможет. Постепенно тарелки с деликатесами пустеют, а это значит, что нужно собираться на городскую елку.
Сухой морозный воздух после спертого метрополитеновского, мгновенно привел в чувства одурманенный организм. В уши ударил громкий звук взорвавшейся рядом петарды и рев Вована «Это кто тут такой бл#дь веселый? А ну иди сюда!». Нужно его снежками обкидать, что бы успокоился! Быстренько подойдя к сугробу я хотел было зачерпнуть пригоршню снега, но еле еле различил, что снег не белого, а желтого цвета. Люблю я все-таки свою страну!
Подурачившись, мы дружной толпой двинулись на площадь, где с толпой веселящегося народа общался какой то стопятидесяти килограммовый депутат. Толпа начала реагировать, когда снегурочка тактично выгнала чиновника и предложила разыграть ящик шампанского. Владимир конечно же не упустил такой возможности, и таки выиграл его! Правда, по пути половину раздарил, но зато теперь у каждого из нашей тусовки была своя бутылка элитного артемовского пойла.
Пошел обратный отсчет: Девять, восемь… Все начинают разворачивать фольгу и откручивать проволоку. Три, два – БАБАХ! – Не выдержал кто то, - Один…
С НОВЫМ ГОДОМ!!! – кричат с площади. С НОВЫМ ГОДОМ!!! – кричат со сцены. Сверху фиолетовыми и зелеными огнями сверкают завораживающие огни салютов, переливаясь на снегу и мокрых от брызг шампанского, но безумно довольных мордашек моих друзей. Кстати после импровизированного салюта из тары емкостью 0.7 л пить в бутылках оставалась пара глотков. Все жадно выливали, высасывали и вылизывали алкоголь. Было весело. Сказочную атмосферу портили звук разбивающегося стекла и чья-то ругань.
Не смотря на то, что на новый год транспорт ходит до последнего, домой мы возвращались пешком, составив компанию компании девушек из МЕДа, к которым еще в центре начал клеиться бушующий Владимир. Все довольно живо обсуждали проблемы учебы, прошедшее мероприятие, гвоздем которого стало выступление звезд украинской эстрады. Почему-то в голову лезли мысли о стоимости этого мероприятия и о том, куда можно было бы деть эту сумму. Вечно у меня в конце пьянки в голову всякая чернуха лезет! Всегда в таких случаях спасал сон (первым с поля боя всегда уходил я), а сейчас вот никуда не денешься – приходится слушать в миллионный раз истории из жизни Вована с Максом, гогот девушек. Ну, вроде ничего такого, но такой напряг…
Пытаясь отвлечься, я начал рассматривать развешенную на проспекте Ленина иллюминацию, которой, должен сказать, было очень много. Цвета радуги превращали обыденную улицу в сказочный тротуар, с валяющимися кое-где пустыми бутылками и пьяными мужичками. Мы прошли мимо старенькой иномарки, перед капотом которой стояла молоденькая девушка. Вот, думаю, повезло – в новый год в центре города сломаться. Нужно ей помочь. Хотя бы морально.
Потеребив Константина, я сказал ему, что отлучусь на время, что б за меня не переживали, и потихоньку отстал от группы. Друзья скрылись за поворотом, а я смело направился на помощь прекрасной даме. Дама была невысокого росту, одета вполне обычно (для первого января), с недлинными темно-рыжими волосами.
-Девушка, может вам помочь? А то вы тут одна, ночью…
Девушка вздрогнула но так и не повернулась ко мне лицом. Странная какая-то. Может просто испугалась? Обойдя ее так, что бы видеть лицо, соблюдая дистанцию, я опять спросил:
-У вас все в порядке, девушка? Вы как то неважно выглядите.
Выглядела она действительно странно. У нее было выражение лица, как будто ее только что заставили съесть свежий перчик чили. Отвращение напополам со страхом. Такое впечатление, что я ее застал за кражей. Да нет – водительская дверь открыта, подсветка индикаторов горит, ну и не похожа она на вора. Но как то она на меня смотрит странно. Как будто это я – вор. Что за люди сейчас недоверчивые пошли? Ну ладно, не буду ее тревожить.
-Ладно, хорошо. Не буду вам мешать, – и с напряженной улыбкой добавил. – С новым годом! Всего хорошего.
Я уходил медленно и осторожно, что бы не напугать несчастную. Вот она уже за моей спиной – слава Богу. Самому не по себе. Вот так хочешь помочь, а на тебя смотрят, как на насильника… Но что это?
Сзади послышались частые, хрумкающие по снегу шаги, и я остановился. Наверное, одумалась! Я повернулся и сразу почувствовал, как мне в лицо летит струя из газового баллончика. Сразу полились слезы и сопли, моментальная потеря ориентации. Я чувствовал, как повалился на землю и как мой рот закрывают какой-то мокрой тряпкой. Сквозь фон и гул слышалось «Получи, кабЕль! Будешь знать, ТВАРЬ!». Не помню, что я говорил в ответ, и говорил ли вообще, но сознание ушло довольно быстро.
А вот приход в состояние ясности проходил гораздо дольше и гораздо болезненнее. Во первых в голове стоял фон. Но это еще ладно. Постепенно, с приходом сознания возвращалось и ощущение тела. Все мышцы болели как после разгрузки фуры. Либо меня долго били, либо я долго находился в одном и том же положении. А положение мое было очень удручающим – я стоял в одних трусах, опираясь на массивный холодный деревянный столб, руки мои высились над головой и были закованы в наручниках таким образом, что я на них висел. Цепь их была зафиксирована сверху. Браслеты передавливали вены, и от этого ладони потеряли чувствительность. Выпрямившись, я ослабил хватку оков и начал разминать еле подвижные пальцы, затем кисти. Мучила судорога. Но еще больше мучил вопрос «что я здесь вообще делаю?». Было достаточно темно. Источником света была щель под дверью, но, как раз, когда я начал пытаться осмотреться дверь открылась и ослепила меня. Свет резал даже через закрытые веки. Слух же работал безотказно, улавливая все шорохи и скрипы пола, по которым я понял, что ко мне медленно подходят. Пытаясь разлепить глаза и навести фокус я вырисовывал картину происходящего: Сначала выделился черный силуэт, не очень высокого роста, напоминающий женский. Но без какой либо одежды. Только голова странной формы – с какими то торчащими элементами, большими и маленькими. Зрачки сужались и потихоньку вырисовались более мелкие детали. Кожа у существа была черной и гладкой, как резина, на которой красиво играли блики ламп. Первая мысль – ИНОПЛАНЕТЯНЕ! Неужели меня похитили инопланетяне??? Из-за контрового света из-за спины я никак не мог рассмотреть лицевой части существа, короткими шагами приближающегося ко мне. По светлым окантовкам я определил у существа большие, выдающиеся вперед глаза, какие-то отростки по бокам. Внутри бешено колотилось сердце. Сам не замечая того, я начал стонать от страха и пятиться назад на столько, на сколько это позволяли скованные сверху руки. Пришелец подошел совсем близко и я наконец смог его рассмотреть. Знаете, что такое BDSM? Если не знаете, прошу в гугл, если знаете – продолжу. Передо мной стояла типичная представительница этой конфессии, облаченная в облегающий резиновый комбинезон, в народе именуемый кэтсьютом. Обезображенная морда лица оказалась противогазом-маской, с боковыми фильтрами и встроенным переговорным устройством (мы как раз проходили по ОТ средства индивидуальной защиты), такого же глянцевого черного цвета. В линзах я увидел глаза, с ненавистью смотревшие на меня. Ее рука плавно потянулась к моему лицу, выражение вдруг стало очень трогательным. Может она меня спасать пришла? Резкая пощечина меня разубедила. Удар был не сильным и не очень резким – болела разве что щека, но в глазах моей, теперь уже уверенно мучительницы гнев перемешался с ликованием. Нужно налаживать контакт.
-Слушайте, я понимаю, вопрос этот не совсем уместен, но… Вы со мной что собираетесь делать?
Спрашивал я с максимальным добродушием, какого можно добиться после пощечины. Ответом мне послужил еще один удар в ту же щеку, но уже немного увереннее. В ее глазах читалось удовлетворение. Ей нравилось меня бить. Хотя не удивительно – это ж повернутые на мучении люди.
-Слушайте, мадам, - еще удар. - Я догадываюсь, чего вам от меня нужно. Если хотите, сейчас поиграем в вашу игру, - еще один шлепок послабее. – Да хватит меня бить! – еще удар, и довольно сильный. – Понятно. Давайте по вашим правилам, но только освободите мне руки. А то они сейчас онемеют и начнется гангрена. Я их уже почти не чувствую.
Девушка на секунду задумалась, потом резко схватила меня за волосы, наклонила голову к себе (разница в росте – сантиметров двадцать) так, что браслеты больно врезались в почти полностью немую кожу и сказала:
-Я хочу, что бы ты страдал.
Очень кровожадно и уверенно. Звук, доносившийся из переговорного устройства искажался, был сухим и от того зловещим. Дыхание сбилось, сердце гоняло кровь так, что в висках почувствовалась боль, ноги подкашивались. Но голова оставалась еще при адекватных мыслях. До того момента, пока мучительница не отошла к стоящей тумбе, и вернулась с небольшим охотничьим ножом. Аккуратно холодное лезвие коснулось моей шеи, вызвав дрожь во всех концах моего организма и начало медленно спускаться вниз.
-Тебе страшно? – довольно прозвучал зловещий голос, теперь больше походивший на шепот.
Ответить я не мог. Я смотрел в глаза своей мучительнице и читал в ее взгляде нечто действительно зловещее. А нож тем временем спустился до уровня солнечного сплетения и замер. Так же, как и мое дыхание. К горлу подошел комок.
-Ты меня убъешь?
В моем голосе уже не было ужаса. Скорее апатия. А чего уже переживать, когда жить осталось считанные минуты? Или секунды?
Нож опять начал двигаться вниз в направлении области мужчины. Понятно. Жить без писюна конечно лучше чем с писюном но не жить… но оптимизма это как то не прибавляло. К тому же стало жутко холодно. Я очень сильно вспотел и теперь вся жидкость начала замерзать от сквозняка из двери. Еще и простужусь. Просто класс.
Дойдя до трусов лезвие остановилось, и начало описывать небольшую вертикальную восьмерку на мышцах пресса. Подобные игры стали утомлять. А еще начало возвращаться адекватное мышление. Эта тварь хочет, что бы я мучился. Мучаюсь – нравиться. Не мучаюсь – не нравиться. Просто нужно дать человеку то, что ему нужно. А потом что? Все, что ей вздумается! Дипломатия с ней тоже не катит, значит остается только вырубить. Да… в моем то положении…
Из переговорного устройства донесся еле слышный металлический голос:
-Скоро мы начнем игру. – она все таки убрала нож от моего живота и очень нежно коснулась моей щеки рукой. Легкие, приятные поглаживания. Но привычного удара не последовало. Она мне сострадала. Немного постояв, мучительница развернулась и медленно, вальяжно удалилась, закрыв за собой дверь и оставив меня в темноте.
Так, нужно действовать. Попытки снять цепь с проклятого крюка, на котором я висел не увенчались успехом – слишком он был глубокий. К тому же попытки освободиться создавали много шума. Не катит. Нужно попробовать что-то еще… Ну-ка попробую высвободить руки из браслетов!
Встав на носочки и вытянувшись как можно сильнее я полностью ослабил натяжение наручников, и попытался вытянуть руку. Наручники были довольно хлипкими и вообще больше походили на игрушечные. Хоть и были сделаны из металла. Взяв один браслет в одну руку второй я очень резко дернул вниз. Было больно, я содрал шкуру с двух сторон, но моя худая потная рука оказалась на свободе. Аккуратно, с минимум звуков я снял цепь и таким же жестоким способом освободил вторую руку. После длительного пребывания в вертикальном положении руки почти не слушались. Пол минуты я потратил на разгон свежей крови по сосудам, а потом начал осматриваться вокруг. В комнате находилась тумба, на которой лежал нож и кое какие медицинские инструменты. И ключ. От наручников. Можно было избежать ссадин, на левой руке. Ладно, хрен с ней, с рукой – у меня есть все шансы навалять кому-то пистон! Так, что мы имеем помимо тумбочки? Диван и большой платяной шкаф. Нужно их осмотреть. Диван не был ни чем примечательным, а вот шкаф приятно удивил. Во-первых, в нем оказались все мои шмотки, которые были очень аккуратно сложены внизу. Было холодно, и очень быстро я натянул все кроме пальто. Так, в кармане телефон. ТЕЛЕФОН! Нужно срочно звонить в милицию! Блин! Нет сети. Достаю другой – разрядился. Может карточку переставить? НУ, УЖ НЕТ - сейчас эта особа вернется со скальпелем и переставит мне что-то другое, нет времени. Нужно найти то, чем можно хорошо череп проломить!
В шкафу помимо моей одежды висели различные вещи из черной, красной и белой резины, всяческие ошейники и браслеты. И ничего такого, что бы могло мне помочь – досок, труб... Хотя нет – в уголке лежал довольно большой резиновый член, толщиной сантиметра три с половиной и в длину сантиметров тридцать. Сделав пару ударов в воздухе, я оценил мощь сего орудия по достоинству – довольно тяжелый и хлесткий, как милицейская дубинка. Грозная штука!
Теперь нужно разработать план по ликвидации противника… Противницы.
По идее, когда она опять войдет из светлой комнаты в это темное помещение, пару секунд она ничего не сможет видеть из-за разницы в освещении, именно в эти две секунды нужно успеть ее обезвредить. Я выше ее, немного тяжелее и надеюсь, что сильнее физически. И на моей стороне неожиданность. Действует она довольно показательно. Пока еще она мне ничего особо вредного не сделала, если не учитывать пролежни на кистях, а только пугала. Надеюсь, что она зайдет сюда без пилы, топора или чего-то еще хуже. А если она не одна? Может у нее есть подельник?
Крюк, на котором я недавно висел, был достаточно высоко, и не думаю, что она сама бы меня на него подцепила. Во первых меня еще поднять нужно, во вторых почти три метра… А ростом похитительница была где-то метр восемьдесят (и это на толстенной платформе сапог). Значит их как минимум двое, и второй довольно сильный физически. А это значит, что большой фаллос – не самый лучший вариант для нападения или обороны.
Нож. Потрогав острие я понял, что оно абсолютно тупое. Не то, что не заточенное – края лезвия были почти полностью закруглены. Бутафория. Хотя кончик был довольно острым – если пырнуть, то мало не покажется. Убивать кого-то совсем не хотелось, но и самому помирать желания не было. Значит нож будем использовать в самом крайнем случае.
Послышались шаги за дверью, и через мгновение я стоял с боку, от двери, с занесенным фалоимитатором в одной руке и наручниками в другой. Шаги приближались, и я с радостью отметил, что они принадлежат одному человеку. Надеюсь, что я ошибался, и она действует одна.
В самый последний момент я нашел в своем плане ошибку – если эта особа будет продолжать действовать с максимумом пафоса, как и прежде, то дверь она будет открывать медленно, больше двух секунд, и успеет увидеть, что меня нет на старом месте. А тогда уже могут быть проблемы! Думай, Коля, думай!
Открывающаяся дверь напомнила, что в запасе у меня осталась пара секунд. Придется опять импровизировать.
Я стоял так, что бы открывающаяся внутрь дверь не создавала препятствий. Медленно свет начал приникать в темную комнату, и освещая место моего недавнего жертвоприношения. Затаив дыхание я ждал, когда из плоскости стены начнет выглядывать фигура. Сначала появилась одна нога, опирающаяся на высокую и не слишком удобную платформу, затем за край лудки (который был ближе ко мне) взялась рука, вот и остальная часть туловища. С опущенной вниз головой. Видимо, для пущего пафоса. Может быть, в висячем состоянии я бы и испугался, но в нынешнем положении ее поза меня очень радовала! Сейчас, сука, я тебе сделаю пафос! Еще один шаг в комнату и она полностью вошла. Бить по голове или попробовать обезвредить? В руках у нее какая-то резиновая тряпка, и ничего опасного, а удар по голове может иметь очень плачевные последствия. Отложим его на крайний случай. Нужно сбивать ее с ног, закрывать на руках браслеты, а потом уже решать.
Хорошенько замахнувшись большим черным писюном, я ударил по ее левой ноге в том месте, где располагалась коленка, но только сзади. Удар достаточно эффективный и, кроме того, что крайне болезненный, может подкосить противника.
Потеряв самообладание и равновесие девушка вдруг завизжала (через переговорное устойство) и упала на одно колено амортизируя обеими руками об пол. Ударом ноги я сложил ее правую ногу, схватил и заломив за спиной левую руку, одел на нее браслет. Видимо из-за неожиданности, сопротивления почти не было. Мучительница тихонько стонала. Почти так же легко за спиной оказалась и правая рука. Клац! Все, теперь она практически безопасна.
Враг стоял на коленях с замкнутыми за спиной руками, совершенно не стараясь как-то сопротивляться и тупо смотря в пол. И даже не слышно проклятий в мою сторону. Какой-то слабенький враг. Думал, будет кусаться, ругаться или вообще отгрызет себе руку.
Прикрыв входную дверь, я включил свет и стал перед теперь уже моей рабыней.
-Ну, что, страдать будем? – иронично, но негромко спросил я.
Ответом мне послужил озлобленный взгляд.
Странно наверное, но я немного растерялся. Что делать дальше? Выбираться? Помещение, в котором меня держали, было похожим на сарай или другую хозяйственную постройку – старый деревянный пол, минимум мебели, отсутствие окон, черные стены. Видимо, я нахожусь где-то в пригороде. Выбираться будет сложно. Значит устроим допрос. Присев на корточки перед девушкой я не очень громко, но очень уверенно начал:
-Значит так, слушай сюда. Сейчас, если ты будешь отвечать на мои вопросы, я тебя не буду травмировать. – черный член сделал пару оборотов в воздухе. – А, если будешь нормально вести себя, возможно, не сдам тебя ментам. Понятно?
Она опять уткнулась в пол. Из-за маски я не видел лица.
-Ты будешь отвечать!? – я резко направил ее взгляд на себя, потянув вверх голову за верхние ремешки противогаза. – Смотри сюда, сука! Я сказал, СМОТРИ СЮДА! – не выдержав, громко рявкнул я.
Теперь она смотрела на меня с испугом.
-Вот так-то лучше. Слушай сюда. – опять спокойно продолжил я. - Только что ты угрожала моей жизни. Любой нормальный человек давно бы тебе все почки отбил или кишки на вот этот нож намотал. Но я не хочу себе неприятностей. Если будешь отвечать на мои вопросы, тебе будет причинен минимальный вред. Будешь сотрудничать?
Она не отвечала, так же беспомощно смотря мне в глаза. Еще больше натянув ремешки, я опять повторил вопрос, но она только зажмурилась от боли и начала немного труситься. Конечно же мне было приятно от того, что она страдала, но это не было моей основной целью. Сейчас главное – узнать, есть ли у нее подельник, где я нахожусь и что она хотела со мной делать. Последнее просто, что бы удовлетворить мой нездоровый интерес.
Когда хватка была немного ослаблена, я опять увидел ее глаза. У них было просящее выражение. А мелкая дрожь превратилась в довольно сильную. Чего она хочет? Чего я вообще не сниму это чертову маску? Хочется посмотреть в лицо опасности.
Аккуратными движениями я стянул противогаз с лица девушки. Первым, что я услышал, был жадный и громкий глоток воздуха. Видимо в задранном положении дыхание через фильтр было затруднено. Лицо ее было бледным и сильно вспотевшим. Похоже, что это была та самая девушка с поломанной машиной. Такой же продолговатый нос с горбинкой, такая же удлиненная вниз челюсть, правда, больше всего мне бросились в тот раз темно-рыжие волосы, а сейчас они полностью скрывались облегающим капюшоном.
Отдышавшись и откашлявшись, дама подняла на меня свой, теперь уже виноватый взгляд и робко сказала «Спасибо».
Я мог задушить эту тварь. Не знаю, хорошо это или плохо, но было радостно за то, что этого не произошло. Немного подобрев, я продолжил опрос:
-Давай еще раз. Ты будешь отвечать на мои вопросы?
-Да… опять уткнулась в пол.
-У тебя есть подельник? – замотала головой в стороны. – Где мы находимся?
Опять молчание. Да что ж такое???
-ГДЕ, В КАКОЙ ЧАСТИ ГОРОДА МЫ НАХОДИМСЯ???
-Новые дома… - все так же глядя вниз, пробормотала она.
Класс. Знать бы еще, где это – «Новые дома». Название по крайней мере знакомое, добраться домой будет не сложно. Теперь осталось придумать что с «этой» делать. Выглядела она жалко и нелепо – стоя на коленях с зафиксированными за спиной руками и смотря в пол, она уже не создавала тех чувств, которые мне пришлось испытать двадцать минут назад. Но стоит отметить, что и тогда и сейчас меня к ней влекло. Несмотря на неидеальную фигуру (в частности довольно большую попу) девушка выглядела очень эротично. Скорее всего потому, что черный облегающий комбинезон, как мне казалось, был надет на абсолютно нагое тело и полностью повторял ее фигуру воспринимаясь, как вторая кожа, а не как одежда. Ну, а обнаженная девушка воспринимается мужчиной совсем не так, как ее одетая коллега. Можно было воспользоваться ее беспомощностью и просто отомстить. Как раз подходящая поза, не похоже, что она будет сопротивляется, к тому же никаких обязательств… Но это как-то не по человечески.
-Зачем ты меня сюда притащила? И что хотела со мной сделать? – никакой реакции. Я опять повторил вопрос – то же самое. Неужели ей так нравится стоять раком и смотреть в пол?
Я посмотрел вниз. В одном из линз противогаза я увидел отражение ее глаз. На сей раз в них был стыд. Самый обыкновенный стыд. Насильно, но на этот раз довольно нежно я приподнял ее голову и увидел маленькие слезки у краешков ее глаз, которые уже начинали размывать черную тушь. Конечно, стало ее жалко, но живот еще помнил холодное прикосновение лезвия ножа, а следы от наручников напоминали о недавнем дискомфорте. Скорее всего она просто пытается усыпить бдительность, что бы нанести еще один удар.
Желание узнать, что же у нее на уме и какая роль была уготована мне терзало все сильнее.
-Я понимаю, что ты сейчас не в самом лучшем настроении для разговора, но если ты не будешь говорить, то положение твое ухудшиться. Это я тебе гарантирую. Еще я понимаю, что то, что ты сделала, ну или хотела сделать, имело какой-то смысл. Просто объясни и я не сдам тебя ментам. Обещаю.
Вроде я до нее достучался. Она жалобно посмотрела мне в глаза, потом слегка приоткрыла рот, как бы пытаясь что-то сказать. Медленно шевеля губами, она говорила, издавая нечленораздельные звуки. Пытаясь прислушаться, я прислушивался, сокращая расстояние между нами. Потихоньку слова начали становиться разборчивее:
-По-ому… потому… потому что ты… - а потом как заорет прям на ухо. – ПОТОМУ ЧТО ТЫ КАБЕЛЬ ПРОКЛЯТЫЙ!
Резко она кинулась ко мне, попыталась укусить за ухо, но промахнулась и, потеряв равновесия упала, неприятно ударившись лбом прям пол. Не знаю, чего она ожидала, но опять ее пафосность подвела. О ее намерениях было несложно догадаться. А вид того, как она падает вызвал невольный смех.
-Слушай, у тебя точно с головой проблемы. – довольно весело обратился к этому эээ… к этой падшей особе. – Похититель из тебя хреновый. Эй! Эй? Але? – я потрепал ее за плечо. – Сознание потеряла что ли? Але???
Приподняв ее с пола, я увидел над бровью довольно большую ссадину, которая из маленьких ранок наполнялась кровью. Вот блин. Теперь я – насильник! Милицию вызывать будет крайне глупо – она скажет, что я ее связал, избил, и заставил делать невесть что. И попробуй потом что-то доказать. Но с ней что делать? Крови стало довольно много – нужно чем-то остановить. И переложить лицом вверх.
Подхватив, я кое-как я донес ее до дивана и положил на спину, так, что бы голова опиралась на быльце. Теперь нужно наложить повязку - красное пятно на ее бледном лице порядком напрягало. Тряпок в этом помещении не было, жертвовать свой любимый свитер не хотелось, поэтому пришлось выходить наружу. Приоткрыв дверь, я осмотрел яркий коридор, прислушался – никаких звуков. Надеюсь, она не врала про соратников. Из коридора было три выхода – в две небольшие комнатки и кухоньку – нужно посмотреть там.
Кухня была обставлена хоть и не ахти, как современно, но со вкусом – все сложено по полочкам, утварь висит на гвоздиках, тарелки на подставке, полотенца на перекладине – как раз то, что мне нужно! Взяв одно из них, я намочил его, затем открыв тихонько урчащий холодильник, достал немного льда из морозилки и сделал компресс.
Медленно я стер одним концом ткани успевшую немного застыть кровь с лица и приложил лед. На всякий случай я связал ее лодыжки еще одним любезно позаимствованным полотенцем. Не очень эффективно, но так будет еще надежнее. Теперь нужно осмотреться.
Взяв успевший стать привычным резиновый член, я отправился на разведку. Строение, в котором меня содержали, представляло из себя небольшой уютный одноэтажный домик. Во всех комнатах был идеальный порядок, что наталкивало меня на две мысли – либо тут никто постоянно не живет, либо тут живут очень педантичные люди. В холодильнике было немного продуктов – не похоже, что бы тут готовились к празднованию нового года. Да и украшений никаких не было – ни хвои, ни гирлянд, ни разноцветной мишуры и дождиков. Так же мною не было замечено никаких вещей, несущих эстетическую нагрузку – никаких картин, фотографий или статуэток. Только функциональные вещи. Что опять склонило чашу весов в сторону педантов. Или педантки – на вешалке у выхода только женская одежда, женская обувь. Очевидно, что эта мадам живет одна. Видимо от этого и сорвало крышу и захотелось мужика. Но, видимо, ни один не согласился играть в подобные игры. Вот, до чего доводит одиночество!
Еще раз заглянув в холодильник, я нашел самым калорийным и быстро приготовляемым большое яблоко и начал жадно его грызть. Хоть и вчерашняя водка… Стоп, а сколько я провисел? На дисплее телефона отобразилось «1 января. 26 непринятых вызовов. 34 сообщения» - наконец-то появилась сеть! Смотрю сообщения, половина из которых содержит текст «абонент такой-то вам звонил», а вторая носит поздравительный характер. Сейчас видимо начнутся звонки. Хотя нет – семь утра, все уже спят беспробудным сном. Звонков за пару минут, в течении которых я поедал яблоко, не последовало и я выключил телефон, что бы не садить батарею. Пора возвращаться к своей насильнице. Не знаю почему, но мне ее вдруг стало жалко. Есть такой феномен – Стокгольмский синдром. Это когда заложник начинает защищать своего захватчика. Не знаю, подвержен я ему или просто я сам по себе очень добрый лох, но мне вдруг очень стало жаль эту мадам. И хоть здоровый смысл говорил об ошибочности этих суждений, я к нему не прислушивался.
Вернувшись в комнату «Х» я сел рядом на диванчик и аккуратно начал стирать запекшуюся коричневую кровь. Кровь пристала сильно, и пришлось прилагать усилия. Девушка от этого начала приходить в сознание.
-Лежи тихонько, если не хочешь синяк на пол лица. – она слушалась, тихо стоная каждый раз, когда я трогал рану. – вот так. Полежи немного. – я положил лед на место, от чего она немного поморщилась, но потом расслабилась – видимо лед помогал.
Немного посидев молча и понаблюдав за своей жертвой, которая не открывала глаз я опять попробовал наладить контакт.
-Давай хотя бы познакомимся? Я обещаю, что ничего тебе не сделаю. И в милицию звонить не буду, - я немного помялся и улыбнувшись добавил. – Все равно не поверят. Я Николай.
-Маша. – тихо и устало протянула она. Уже что-то.
-Что ж Маша! С новым годом!
Моего позитивного настроения Мария не разделяла. Немного молча полежав, она начала ерзать, пытаясь освободить затекшие руки, но завязанные ноги делали все движения очень неуклюжими. Ну, пусть помучается.
-Маш, мы закончили на том, что я «Проклятый кобель». Вроде так. Ну разве это повод, что бы тащить меня сюда и отрезать писюн?
-Да не собиралась я отрезать твой член. – не открывая глаз хрипло протянула Маша.
-Ну да, конечно. А вот этот нож, - я достал ножик, - Когда он гулял по моему животу, я почему то думал совсем по другому.
-Этим ножом и масла не отрезать. Я хотела, что бы ты помучился.
-Ну это я уже понял. Только вот не пойму, зачем все это? – я откинулся на спинку. – А прикинь, что бы было, будь у меня сердечная недостаточность? Или еще что? Убила бы человека? По-твоему это весело?
На ее щеках четко вырисовались яркие красные пятна.
-Я… Я как-то не подумала. – она посмотрела мне в глаза. – Понимаешь, я больной человек.
Сказано было это так, что мне стало ее жаль еще больше. Я совершенно не сомневался в ее словах.
-Вижу. Я тоже больной человек. Но воровать людей, приковывать их, приставлять к горлу нож…
-Я хотела отомстить!
-МНЕ?
-ДА! Нет. Ну в общем да. –сейчас Маша походила на совершенно нормального человека. Только связанного и с больной головой.
-И за что же?
-За то, что все мужики – уроды… Моральные.
-Ага! Ну тут все понятно! – иронично начал я. – Я значит такой сякой…
-ПРЕКРАТИ! – Маша дернулась, но связанные конечности ее остановили. – Знаешь, как мне стыдно?
-Гг. Вижу. Но и ты меня пойми. Нужно отомстить. – я подошел к валяющейся на полу маске, включил тумблер переговорного устройства, приложил ее к лицу и сказал– Я хочу, что бы ты страдала! – металлический голос с легким смешком заставил Машу улыбнуться.
-Николай, извини меня. Мне правда очень стыдно за свой поступок.
-Извини? Извинения просят, когда в детском садике мимо горшка наваляют! Ну зачем ты это сделала? Ну неужели нельзя нормально познакомиться с мужиком? В парки ходить, птичек кормить, мороженное кушать? Нет, нужно брызнуть в лицо паралитическим газом, усыпить… Ну не получается у тебя с мужиками, что ж им теперь всем мстить? Есть на крайняк однополая любовь. Ну на самый крайний случай есть вот это, - я поднял в воздух фалоимитатор.
-Не за это мстить! Ты ничего не знаешь! И не понимаешь!
-Я знаю, что мне только что чуть не отрезали письку!
-Да не нужна мне твоя писька! Мне уже ничего не нужно! Я просто хотела выместить зло! – она опять дернулась, и компресс слетел с головы.
-Какое еще зло?
-Я не могу иметь детей…
Первое, что присело на язык «Ах, в этом я тоже виноват!?», но потом психологический портрет обрисовался до конца. Но хотелось задать контрольный, пусть и идиотский вопрос, что бы знать наверняка:
-И ты считаешь, что из-за невозможности продолжать род ты никому не нужна?
-ДА НЕТ ЖЕ! – Маша успокоилась, выдохнула и тихо сказала. – меня изнасиловали…
Резко.
И хоть я понимал, что моей вины в этом нет, но было ужасно стыдно. Как минимум за то, что заставил вспомнить. Я знал, какая это травма, так как несколько раз общался с жертвами насильников в группах социальной реабилитации. Так вот потерянный мною левый глаз, по сравнению с этим, был просто неприятным пустяком. Нужно отдать Маше должное – говорила она об этом вполне спокойно. На тренингах девочки малейшем упоминании начинали дичайшую истерику. И, насколько я знаю, у них никаких физиологических последствий не было. А тут бесплодие… Пиздец.
Молча, я развязал Маше ноги, затем бесцеремонно опрокинув на живот, открыл наручники. Потирая перед собой затекшие руки, она с недоумением глядела на меня. Сунув ей в руки ключ, я защелкнул на себе браслеты:
-Давай, делай что хотела.
-???
-Ну что ты там хотела? Мучить меня? Что бы я страдал? Давай, вперед!
Я подошел к крюку и начал допрыгивать до него, пытаясь накинуть цепь, но ничего не получалось. Как она, со своим ростом меня туда подвесила? Может он опускается? Никаких рычагов, крутилок и передаточных механизмов не наблюдалось.
-Он опускается? – я показал на крюк.
Маша замотала головой в стороны. Приложив компресс ко лбу, она удивленно наблюдала за мной. И ежу понятно, что она не станет меня опять привязывать к столбу, пытать и/или насиловать (хотя маленькая толика опасений все же была), а оценит мой поступок как крайне благородный и немного пересмотрит свое отношение к мужскому полу.
-Как ты меня сюда подвесила вообще?
-На стульчик забралась... – как бы спросила она. – Только сначала нужно цепь перекинуть, а потом уже пристегивать. – ее начала смешить моя несмышленость. Немного посидев и понаблюдав, она все-таки потихоньку начала меня уговаривать остановиться.
-Николай. – Маша закинула ногу на ногу. До этого она сидела достаточно развратно. - Мне правда очень стыдно. Ты меня справедливо считаешь больной на голову…
-Нет, я хочу страдать! – серьезно, но слегка лыбясь крикнул я.
-Прекрати паясничать, пожалуйста! – она отвернулась в сторону и стыдливо начала смотреть в никуда.
Пожалуй, и вправду хватит. А то это перестало напоминать самопожертвование.
Плюхнувшись рядом с Машей на диван я протянул перед собой руки, на которых щелкнули замки наручников.
-Хреновые наручники кстати. – по моей собеседнице было видно, что обсуждать качество наручников (очевидно китайских) она не в настроении. Попробуем пошутить. – А там не было таких, знаешь, «пушистых»? с меховой прокладкой? А то эти руки натирают, - ответом послужило короткое «нет» и очень натянутая улыбка. Попробуем последний вариант. – Должен сказать, что остальное было на уровне. Конечно переживания не из приятных, но сейчас, когда все позади, ощущение, что посмотрел добротный триллер.
-Серьезно? – уголки Машиных губ слегка приподнялись, а серые глазки заблестели.
-Я вообще сначала подумал, что меня инопланетяне похитили. Думал, сейчас анальный зонд будут имплантировать. А потом эта метаморфоза в человека в маске… Не, реально интересно было… - я хотел добавить «до эпизода с ножом», но горделивая улыбка Маши заставила меня удержаться. Сперва она смотрела в пол, видимо что-то вспоминая. Нужно добивать. – Если бы точно знал, что останусь цел, скорее всего, подыграл бы.
Маша гордилась собой. Медленно потирая руки, она начала смотреть на противогаз, валявшийся рядом. Потом подняла его с пола и начала смотреть в линзы, очевидно, на свое отражение. Может она все хочет повторить? Не нравиться мне ее слегка зловещее выражение лица… Я хотел поинтересоваться, о чем она думает, но она меня опередила:
-Я все это планировала в течение целого года. И поломанную машину, и усыпление и маскарад. Даже целую комнату для этого оборудовала. Все ради мести. А что вышло? – она опять взгрустнула.
-Мария, вы не правы. Все могло быть гораздо хуже. Полчаса я в серьез рассматривал возможность вот этим ножом пырнуть кое-кого. Никто не пострадал – это главное.
-Лучше бы пырнул…
-Маш… больше ничего я придумать не смог. Не было похоже, что она шутит. Чуток подумав я продолжил – Маш, вот смотри. Не смотря на то, что я пережил, я тебя сейчас пытаюсь хоть как-то развеселить, переживаю за тебя. А ты о убийстве говоришь. Это как минимум некрасиво. Подыграла бы мне что ли? – в голосе проблескивала злость.
-Я больной человек. Я никому не…
-Хватит уже! Проще всего сказать, что ты больной человек и хандрить! Ты даже не пытаешься. Вот ради интереса поинтересовалась, может я есть хочу? – она удивленно посмотрела на меня. – Ну че смотришь? Поинтересуйся. – Вместо того, что бы поинтересоваться, она продолжала глупо пялиться. – Да Маша, я голодный, как собака! Жрать хочу, пипец просто! – опять только глаза по пять копеек. – Слушай, ты классно гостей принимаешь: ножи, наручники, казни, муки – прям, как в Освенциме! Там хотя бы кормили. Ну че сидишь? Че смотришь? Чайку хотя бы сделай? Давай, корми дорогого гостя!
В купе с активной жестикуляцией мои слова оказали требуемый результат! Маша быстро встала и побежала к двери.
-И Маш, - она застыла. – Накинь хотя б халатик сверху. А то я не могу нормально думать, когда это все вижу.
Она легонько улыбнулась и исчезла.
Да, ну и ситуация. Даже не знаю. Лучше бы она меня помучила, потом усыпила и выкинула где-то, посреди парка. Очухался бы, подумал, что перепил и поехал бы домой. А тут… На душе был большой тяжелый и неприятный груз. Сам того не желая, я повесил на себя ответственность за эту озабоченную и сломленную жизнью особу. В принципе, ее действия вполне логичны – целый год она собирала все это барахло, разрабатывала пусть простенькую, но рабочую схему, вложила в нее большую порцию пафоса, который в сочетании с неплохим артистизмом почти сделал свое дело. Не знаю, остановилась бы она на этом или вкусив сей плод продолжала бы похитительскую деятельность. Пока не нарвалась бы на какого нибудь чувака с плохим кардиостимулятором…
На столе стояли две кружки и корзинка с печеньем (которую я почему-то до этого не нашел). Суетливо бегая по кухне в детском (зеленом, с котятами) халате, надетом поверх кэтсьюта, Маша спросила:
-Ты какой чай будешь?
-С сахаром. Любой. Какой не жалко
-Ой… А у меня нет сахара… Я его не покупаю вообще.
-Да… - оценивая перспективу пития несладкого чая я подпер голову рукой и добавил. – Не сладко тебе, смотрю, приходиться…
Шутку оценили. Нервозности чуть поубавилось:
-Есть мед. Я просто сахар не ем.
-Ну давай мед.
Маша взяла с полки тарелку и направилась к стоящему в углу здоровенному бидону, в котором оказался свежий, еще не засахарившийся мед. В бидоне было литров пятьдесят, а то и больше.
-Ого. От куда у тебя столько? У тебя пасека что ли своя? - ставя пиалу на стол, она совершенно серьезно кивнула. – ДА ЛАДНО?
-А что тут такого? Сейчас на меду можно хороший бизнес делать.
-На меду? Или как правильно – на мёде? Что это еще за «медовый бизнес»? – иронично и с небольшой издевкой спросил я, зачерпывая мед ложкой.
-А что? Знаешь, сколько сейчас на рынке стоит бутыль меда?
-Неа.
-Кило меда стоит дороже килограмма мяса. А делать его почти не затратно. Покупать лекарства, кое какое оборудование и зарплату рабочим.
-Пчелам что ли?
-Пчелы за идею трудятся. У меня сейчас сто с небольшим ульев. Самой не уследить. Хотя я это дело люблю. Когда начинала, все сама. Мне это очень близко. Я с самого детства с пчелами.
-Значит ты медовый барон?
-Баронесса, - я радовался ее улыбке как чему-то сверхъестественному. Никогда бы не подумал, что этот человек… Ну вы поняли.
-Баронесса… Не. Я вот не понимаю. Что может нравиться в пчелах? Они кусаются, жужжат – фу!
-Сам ты фу! Пчелы это… огого! – налив чая из чайника она села рядом. – Пчелы как дети. У меня вот три семьи заболело. Много погибло. Знаешь, как я переживала? Спать не могла! И они не кусаются. Меня может всего пару раз покусали, и только за дело. Это ж не осы!
-Ты однозначно больной человек.
-Сам ты больной! Я бы тебе показала, но они сейчас спят. Они милые такие.
-Ну вот давай как нибудь никогда, а? Меня как-то покусали. Я с ними с тех пор как-то не очень.
-Наверное осы?
-Ну осы, какая разница?
-КАК ЭТО, КАКАЯ РАЗНИЦА??? – возмущению ее не было предела. – Ты что? Это совершенно разные вещи! Осы это нахлебники! Они ничего сами не делают! Только воруют да гадят. И жалят больно.
-Все, все, все. Люблю пчел. Довольна?
Маша широко улыбалась. Должен сказать, что улыбка у нее была мягко говоря не идеальной. Из-за строения черепа в первую очередь. У меня есть знакомая с такой же проблемой, поэтому я знаю, что улыбаются во все тридцать два такие люди редко. Я тоже улыбнулся и принялся за трапезу. Взял одно овсяное печенько я начал размешивать мед в кружке. Маша за всем этим пристально наблюдала. Не показывая, что это мне не нравится, потихоньку сербая чай я начал рассматривать рисунок на полиэтиленовой клеенке, выполняющей роль скатерти. Потом все таки не выдержал.
-Ну что такое???
Маша вдруг спохватилась и от неожиданности дернула свою кружку, пролив немного чая на скатерть. Быстро сбегав за тряпкой она вытерла пятно насухо. Педантка… Чуть виновато смотря на меня она вздохнув сказала:
-Я гостей не принимала уже очень долго. Наверное вообще не принимала с того момента, как одна живу.
-С такой-то манерой приглашать в гости…
-Еще раз об этом заикнешься – придушу! – с юморком выпалила она.
Огого! Вот это мне уже нравиться! Боевой настрой – хороший признак. Жестом я закрыл на губах невидимую молнию. Маша важно уселась на своем стуле и повелительно сказала:
-Все. Пей чай.
-Я уже половину выпил. Сама пей!
-Что-то ты раскомандовался? Я тут командую!
-Пчелами иди командуй!
-Сейчас скажу им, что бы тебя покусали. Что бы знал, как наглеть в чужом доме.
-Ага. Пойди, скажи. Сама сказала, что они спят. Ты знаешь, какое сегодня число вообще? Первое января! У пчел твоих видимо жесткий бодун после вчерашнего.
-Нет. Они у меня хорошие.
Наконец-то она начала пить чай. Самому пить было как-то неудобно.
Подняв кружку над столом, я решил произнести тост:
-Есть такое поверье: Как встретишь новый год, так его и проведешь. Так вот. – я широко улыбнулся. – НИ ДАЙ БОГ!
Маша рассмеялась, и поддержала тост, легоньким звоном кружек.
Я наблюдал, как медленно, но верно улыбка сползает с ее лица, уступая грусти.
-Что опять такое?
-Ничего.
-Что ничего?
Помявшись и отведя взгляд в сторону:
-Вдруг у тебя и вправду были проблемы с сердцем? Я бы убила человека. Ни в чем неповинного.
-Вдруг я щас возьму тот черный писюн и отлуплю тебя? Вероятность гораздо больше кстати.
-Ну ты же сам сказал?
-Ну, сказал и сказал. Меньше бы мучился тогда с больным сердцем. Почему ты во всем только плохое видишь?
-Не знаю.
-Да, мне было стремно, да, я чуть не обоссался от страха, да, я немного поранился. Но это все фигня. Жив, здоров. И говорю тебе еще раз – было интересно. Страшно, но интересно. Приключение какое никакое. И единственный дискомфорт, который ты мне приносишь – твоя унылая мордочка. Думаешь мне приятно, когда ты паришься из-за меня?
-Нет…
-Вот и не парься! Пей чай, ешь печенюшки! В конце концов сегодня праздник! И я должен тебе отплатить. Что смотришь? Ты ведь для меня выступала? И хорошо выступала! Серьезно! До самого конца во все верил. Что ты хочешь?
-Да ну…
-Что ты хочешь??? Я не люблю быть должником!
-Да ты и так мне отплатил многим.
-Чем это?
-Показал, какой я дурой была.
-Почему была?
Вопрос этот сбил ее с толку.
-По-твоему я дура?
-Ну ты ж сама сказала?
-Может ты и прав. ВСЕ! Я тебе торжественно обещаю, что, начиная с этого дня исправлюсь.
-Что значит исправлюсь?
-Прекращу заниматься ерундой, выкину весь тот хлам, - она показала в направлении комнаты «Х». – пересмотрю свое отношение к окружающим…
-Ты че??? Не вздумай! Ну я про все эти кожаные штучки…
-Латексные.
-Латексные штучки. Это правда прикольно! Согласен, может со стороны это и кажется нелепым, но побывав так сказать внутри, хочу отдать должное. А тебе эти штуки все нравятся?
-Нравятся. – Маша засмущалась.
-И вот этот? – в воздухе я отмерял тридцать сантиметров.
-Ты что??? Это так… Игрушка.
-Знаем мы такие игрушки, как же… Ну ладно. Рад, что смог помочь. Надеюсь, ты меня домой отпустишь? А то мои переживают наверное.
Она опять спохватилась.
-Да, да! Конечно. Ты извини, что я тебя задержала…
-Извиняю. У вас тут метро далеко?
-Да. Далековато. Я тебя подброшу. Ты где живешь?
-На Алексеевке.
-Ого. Другой конец города…
-Да не парься, что я – маленький? Сам доеду. Подвези к метрополитену. Давай, собирайся. Уже десять утра. Мое пальто кажется там, да?
-Да. Я быстро.
Мы разошлись по разным комнатам.
Открыв шкаф, из которого я недавно доставал свои вещи я вытянул пальто, надел его и начал опять исследовать его содержимое – разноцветные кэтсьюты, резиновые перчатки, маски, противогаз (еще один лежал на диване), металлические хромированные ошейники и браслеты с шипами, несколько цепей – ну и пасечница блин! Не уверен, но кажется, все эти игрушки стоят достаточно дорого. Не знаю, какой у нее с меда доход, но дом обставлен не ахти, вещи на вешалке тоже вполне обыденные – всем этим извращениям Маша отводила большую роль. Как минимум в материальном плане. А в духовном…
-Все, я готова! – меня аж передернуло. Чуть стыдливо я закрыл дверки и подошел к стоящей в двери Маше.
-Это все… Ну вот это. Зачем? Если ты это все планировала ради мести, то у тебя много лишнего.
-Ну… Вообще-то мне это все нравиться. Я с ума схожу от латекса.
Нашла, с чего с ума сходить…
-В смысле «с ума схожу»?
-Достаточно кэтсьют одеть, и чувствуешь себя по-другому. Знаю, что звучит глупо. Нужно раз попробовать. Тогда станет понятно.
-Да… А зачем тебе тогда их аж три?
-Четыре.
-Четыре? Тем более?
-Ну… - Маша сильно покраснела. - Ну… я даже как бы… Ну в общем, - она набрала воздуха в грудь, - Я в них мастурбирую.
Я был удивлен. Я конечно не специалист в женской половой системе, но по моему там все внутрь спрятано. Причем тут костюм вообще? Я пялился на Машу в изумлении.
-Да… Ну, ладно. Поехали?
-Хорошо. Вот твой рюкзак.
О, я как раз про него совсем забыл! Пощупав дно, я отметил наличие фотоаппарата на дне, расстегнул молнию и достал его, что бы убедиться в его целостности. Вроде все в норме.
-А ты фотограф??? – глазки ее заблестели
-Ну так. Балуюсь. А что?
-Да понимаешь. Я общаюсь по интернету я со своими… Соратниками. Ну, тоже по этим делам. Так вот у них у всех классные фото, а я… Сама себя кое как сфотографировала. Можешь мне сделать фотосессию?
-Ба… Вот это поворот…
-Я заплачу!
-У тебя денег не хватит, что б со мной расплатиться. И ты хочешь вот, во всем этом? Цепи, кольца?
-Угу.
Было конечно же интересно. Я как-то никогда не задумывался о съемке подобных вещей.
-Ну… сейчас фот все равно разряжен. Когда ты сможешь?
-В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ!
-Зачем так орать, я все слышу. Ну, давай… - Маша пожирала меня любопытным взглядом. – Давай числа… Давай завтра? – она немного от счастья подпрыгнула даже.
Я успел поднять фотоаппарат в воздух, прежде чем она начала душить меня в объятиях.
-Все, все все. Потихоньку выбираясь, начал я. Завтра. Часам к двенадцати. Слушай, у тебя случайно нет фонарей? Ну таких, как на бигбордах ставят? Ну не знаю, зачем они тебе – вдруг есть. Тут просто темно. Снимки будут плохими. Короче купишь, они не дорогие… Хотя где ты их первого января купишь? Ладно. У меня один есть, что нибудь придумаем. И не нужно на меня так смотреть!
-Хорошо.
Мария цвела.
Сев в старенький Опель, я включил телефон, что бы проверить, нет ли чего нового. Ничего.
По пути Маша раза три просила прощения, хотя уже восприняла произошедшее как нечто позитивное.
Мы обменялись номерами мобильных, и мне была презентована маленькая баночка с медом. Не сказал бы, что я этого не ожидал, но в мое «искреннее удивление» она поверила. На последок я крепко пожал ей руку и сказав «ЧАО!» пошел по пустой улице к метро не оборачиваясь. Подходя к переходу я услышал мелодию сообщения. Наверное, решила что-то написать напоследок. Хотя нет, от Владимира. Что там?
«Колян, принеси минералки. УМИРАЮ!!!». Ну да. Первое января все таки…
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
PS: продолжение пишем?
Это сообщение отредактировал deathmetall - 1.01.2011 - 18:52
yaplakal.com