42
- Пап, ну можно? – Уламывание продолжалось уже полтора часа почти без перерыва.
Леонид Петрович Камнев, немолодой уже человек, похлебывая несладкий крепкий чай, упорно противился походу дочери в ночной клуб.
- Ну я ведь совершеннолетняя уже, пап! – Ира начинала закипать.
- Значит… я еще раз повторяю, - не спеша с драматическими паузами вещал Леонид Петрович. – Моя дочь не пойдет на ночь в блядско-наркотически-кретинский притон… Поняла, ребенок?
Последние слова были произнесены довольно громко и в любимой манере опытного прораба, услышав так хорошо знакомые интонации в голосе хозяина, старый разжиревший ротвейлер Лорд встряхнул ушами и, кряхтя и похрюкивая стал подниматься из лежачего положения. Леонид Петрович вскочил с кресла и, со свойственной ему стремительностью, взял курс на кухню за очередным чаем. Споткнулся о пса, чуть не рухнул, но восстановил равновесие и замер чтоб отдышаться.
- Чтоб тебе провалиться, чертов кусок сала! – Беззлобно, но с укором буркнул он в сторону пса.
- Папуль, тебе чайку?.. – Иришка, не дожидаясь ответа, выхватила кружку и молнией умчалась в сторону кухни.
Леонид посмотрел вслед дочери с легкой тенью улыбки. «Красивая малявка! - подумал он. – Не зря старался!..» Ирина была его младшей дочерью, два месяца назад ей исполнилось восемнадцать лет. Прекрасной фигурой, тонкими чертами лица она пошла в мать, а вот тяжелый пронизывающий, с ироничной искрой взгляд и царские замашки – это от него. Очень он ею гордился. И боялся за нее. Был еще старший сын, Димка, но тот пошел манерами в мать – был мягким и довольно тихим, а внешность перенял от Леонида.
Вот уже три года, после смерти супруги, он жил вдвоем с дочерью, пытаясь уделить ей максимум внимания и одновременно уследить за огромными особняками любовниц и детей олигархов, которые строились его бригадами. Димка жил со своей второй женой в Москве, изредка наезжая к отцу в добротный двухэтажный дом в пригороде тридцатитысячного районного центра В, отдохнуть от вонючего мегаполиса и попросить в очередной раз небольшую сумму…
- Держи, папочка – дочь протянула кружку – Отпусти, папуль, а? Все девчонки ходят, одна я как дура… А я тебе завтра беляшей напеку, а?
- Если отпущу, не видать мне беляшей. Вернешься под утро и дашь храпака до вечера… - Он уже оттаивал.
- Папочка, я тебе обещаю! А можно я тогда с Янкой вернусь?..
- Вот ты у меня лиса, а! Ладно… Сколько денег тебе нужно? – Он протянул пятитысячную купюру, - Хватит?..
- Леонид Петрович, я Вас обожаю – пропела Иришка.
Она рванула было наверх, но была поймана за запястье:
- Стоять, ребенок. В какое заведение ты идешь и с кем?
- В «Стар», это где бильярд еще. Я, Янка и ее брат.
- И до которого часу?..
- Часов до шести-семи, наверное… Ну пойду собираться?
- Иди-иди, лиса маленькая.
***
Этой ночью Леонид Петрович не мог уснуть.
Во-первых, отзываясь на сентябрьскую сырость, стреляла надорванная еще во времена голодной юности спина, ныли перебитые тогда же пальцы рук, и шрам на лбу. Во-вторых, раздражала непривычная пустота дома.
- Эх, Олька… Че ж ты нас так рано оставила, а? – Сказал он с укором, обращаясь к портрету жены на стене.
И в-третьих, была еще какая-то заноза в мозгу… Или не заноза в мозгу, а огромный невидимый зверь в душе. Он был где-то там в темноте. Пока он сидел спокойно, Леонид мог улыбаться, глядя, как герой Жана Рено пытается вернуться в средневековье. Но временами зверь шевелился, потягивался и выпускал когти. Тогда Леонид чувствовал холод по спине, то же чувствовал и Лорд, лежащий перед креслом и иногда вздрагивающий. Ни любимый чай, ни вторая пачка сигарет не помогали загнать зверя поглубже.
В начале пятого утра очередной чайник опустел, и пришлось напрягать несчастную спину, чтоб встать и пойти заваривать новую партию.
Но тут заверещал телефон.
- Что за дьявол в такое время, - пробурчал Леонид и взял мобильник. Звонил старый школьный друг Сашка Евсеев, ныне терапевт в местной поликлинике.
- Сань, ты ошалел? – Вместо «слушаю» рявкнул Каменев в трубку. – Какого лешего не спишь?
- Не ори, Лёнь, дежурю сегодня. Приезжай в больницу, да поживей, дело есть. – Голос Евсеева обжигал холодом сквозь трубку.
- Стряслось чего?
- Приезжай.
Отбой.
Удивиться Каменев не успел, зверь его опередил и загнал в душу сразу все когти.
- Лорд, лежать! – Гаркнул хозяин и, не надевая пальто, выскочил из дому в домашнем спортивном костюме в направлении старого «Рэндж-ровера».
- Здорово, эскулап хренов – рыкнул Каменев, входя в ординаторскую. – Что за истерики?
- Здоровей видали… Садись, левый рукав закатай.
- Да что случилось-то? Ядерная катастрофа чтоль? – Спрашивал Леонид, выполняя команды товарища. – Ты что мне колешь?
- Успокоительное. – Заявил Александр Иванович. – Сиди. Иринка твоя умерла.
И снова прораб не успел удивиться. Только картинка кабинета с Сашкой вместе померкла, потом, дрожа и меняя краски вспыхнула, начала успокаиваться, возвращаясь в нормальное состояние. Он ощутил металлический привкус во рту, и онемела левая рука.
Молчание. Александр с ужасом и болью смотрел, как на его глазах друг стареет на десятки лет.
- Лёнька, прости, мы с ребятами ничего уже не могли… Слышишь?
- Как так, Сань? Что случилось? – после долгой паузы прохрепел незнакомый старик в ответ.
- Поздно привезли. Она таблетки выпила, чтоб танцевать долго без усталости. Сейчас какие-то новые появились. Мы одного такого пациента из пяти спасти успеваем… - Сашка что-то еще говорил, как бы оправдываясь, а потом выдавил:
- Смотреть пойдешь?..
- Нет.
Каменев встал и ушел, не сказав ни слова.
На похоронах он тоже не проронил ни единого слова, только мычал и кивал головой в ответ на соболезнования.
А после похорон и вовсе замкнулся. Переписал все имущество на сына и стал тихо доживать в своем пустом доме, который строил когда-то, обливаясь потом и кровью, для большой шумной семьи, для внуков и правнуков.
***
Ранним декабрьским утром того же года, служебный автобус, который собирал по городу и вез рабочих на местный молокозавод внезапно остановился, и водитель, щурясь и протирая выпученные глаза уставился чуть левее по ходу движения – на площадь перед зданием администрации города. Рабочие высыпали из автобуса и, осторожно ступая, двинулись к двум странного вида сооружениям из деревянного бруса, на которых болтались изуродованные средневековыми пытками трупы. Откуда ни возьмись примчались по анонимному вызову репортеры из Москвы и выблевав легкие завтраки на снег, стали жадно снимать со вспышками и сами трупы и фанерные таблички под ними. К табличкам были приклеены окровавленные листки бумаги, на которых грифельным карандашом было выведено:
«Я, ххх, сын мэра этого города владел ночным клубом «Стар», где распространял наркотики. Приговорен к: оскоплению, выжиганию глаз каленым железом, ампутации кистей рук и ступней ног, удушению. Вину признаю. С приговором согласен.»
«Я, ххх, мэр этого города использовал свои связи в криминальных структурах для налаживания наркотрафика для последующего сбыта в ночном клубе моего сына. Приговорен к: оскоплению, выжиганию глаз каленым железом, ампутации кистей рук и ступней ног, удушению. Вину признаю. С приговором согласен.»
© innochek
Это сообщение отредактировал innochek - 5.08.2010 - 20:12
yaplakal.com