45
Еще несколько лет назад на вопрос, что она любит больше всего, Луиза не задумываясь ответила бы: «Лазурный берег и танго». Маленький приморский городок, куда они с родителями ездили каждый год и который она так любила. За красные черепичные крыши, за узкие, знакомые с детства, улочки, за лодки, стоящие у причала. И, именно в Сан-Тропе, во время ужина в одном из фешенебельных ресторанов, Луиза впервые увидела пару, исполняющую румбу. Ее настолько поразила красота танца, что родителям пришлось отвести дочку сначала в танцевальный кружок, а позже – в школу. Преподаватели вмиг рассмотрели у нее талант. Называли не иначе, как юной Айседорой Дункан. Но, увы, понимали, что родители девочки, ни за что ей не позволят посвятить жизнь «бесполезному занятию», которое вряд ли обеспечит приличный доход.
Сразу после окончания университета, благодаря связям отца, вчерашняя выпускница устроилась на солидную должность в крупном банке. Получив в подарок от родителей квартиру, она почувствовала себя современной и независимой. Пожив какое-то время в свое удовольствие, Луиза вышла замуж. Ее избранником стал молодой бизнесмен, представитель «золотой молодежи», выходец из уважаемой лионской семьи. Узнав о выборе дочери, родители, знавшие ее независимый характер, вздохнули с облегчением. О лучшей партии нельзя было и мечтать.
На свадьбе присутствовали самые влиятельные люди округа. Среди трехсот приглашенных сновали фотографы журналов мод и нескольких местных газет. Устроенной по голливудскому образцу свадьбе могла бы позавидовать любая девушка.
-- Сегодня я слышал много лестного в адрес молодых, - выступил отец Луизы, он не был мастером слова, но очень старался, - как они молоды, красивы и умны. Я вижу это и сам. Но, - он выдержал небольшую паузу, - я вижу нечто большее. Они - не просто красивая пара. Перед нами - настоящая современная семья. Весь мир лежит перед ними. И верю, они готовы его принять. Я вижу, как дух здорового соперничества будет гнать каждого из них к новым и новым вершинам и не даст рутине поселиться под крышей их дома.
Оркестр заиграл прощальный вальс. Луиза с отцом закружилась в танце, а потом, под дружные аплодисменты собравшихся, он передал невесту жениху. Одно лишь смутило Луизу - слезы матери и случайно услышанные слова: «Не соперник ей в жизни нужен».
После медового месяца семейная жизнь потекла по раз и навсегда отведённому руслу, а танцы отошли на задний план и стали воспоминанием. Поездки в Сан-Тропе тоже остались в прошлом. Муж, как и полагалось молодому бизнесмену, с презрением относился ко всему французскому и предпочитал отдых за границей. Даже намек о поездке на Лазурной берег был равносилен предложению поучаствовать в празднике св. Мартина, что устраивают фермеры в честь покровителя виноделия. Но в этом году положение дел на фирме вынудило их приехать в Сан-Тропе, чтобы у супруга была возможность ездить в Лион по делам. Поначалу, Луиза обрадовалась, хотя и не подала вида, но скоро пожалела о поездке.
-- Ну, мы выйдем когда-нибудь или нет? – послышался из-за двери раздраженный голос мужа.
-- Секунду, - ответила Луиза, заканчивая наносить макияж. Она еще раз осмотрела себя в отражении. Красивая молодая женщина, ее длинные каштановые волосы были перехвачены алой, в тон одежды, лентой. Дорогое платье с глубоким вырезом на спине выгодно подчеркивало стройную фигуру.
-- Сначала тянешь меня на идиотскую вечернюю прогулку, теперь я еще и ждать должен!
«Лишь бы не прицепился к тому, что платье слишком открытое.» - Луиза поправила серьги и вдруг поймала себя на мысли, что ненавидит Сан-Тропе.
Улицы города были полны туристов. Луиза надеялась, что ей удастся поднять настроение мужа смешными рассказами о детских приключениях в Сан-Тропе, но тот лишь пожимал плечами. Его раздражали туристы, запах жареной рыбы, доносившийся из ресторанчиков, и дети, торгующие поделками из ракушек. Пройдясь по узким улочкам, супруги оказались на набережной.
-- Андрэ, может, хоть в кафе посидим немного?
-- Ладно, идем. Что-нибудь выпьем и назад, в отель. - ответил он.
-- Давай где-нибудь здесь, на набережной?
Андрэ великодушно согласился и вскоре они пили коктейль в кафе в кубинском стиле, с мебелью из бамбука и множеством горящих факелов между столиками.
-- Ну хватит дуться. Такой вечер хороший. – примирительно заговорила Луиза и начала покачивать плечами в такт румбе. - Как жаль, что ты не танцуешь!
- Только танцев мне не хватало. - огрызнулся Андрэ и залпом выпил свой коктейль.
Музыканты закончили композицию, и гитарист объявил танго.
-- Прошу прощения, ваша дама танцует?
Возле столика стоял хрупкий юноша. Первое, что бросилось Луизе в глаза, были его черные глаза и необычайно светлый для провансальца цвет кожи. Судя по белоснежной рубашке с широкими рукавами и огромным воротником – танцор, из числа работников, которых нанимают отели и дорогие кафе для клиенток, желающих потанцевать.
-- Вот иди и танцуй с теми, кому за это деньги платят, - недовольно бросил Андрэ, кивнув в сторону молодого человека.
-- Ну и пойду, - зло сказала Луиза.
-- Давай-давай, я ему еще и на чай оставлю!
Юноша смутился и хотел было уйти, но Луиза решительно поднялась и взяла его под руку.
-- С удовольствием составлю вам пару.
Ехидство мужа окончательно испортило настроение. Молодой человек учтиво поклонился и повел ее на площадку для танцев.
-- Простите, вы раньше танцевали? – поинтересовался он по пути.
-- Не волнуйтесь, молодой человек, с танго как-нибудь справлюсь, - надменно ответила Луиза.
«Ты даже не догадываешься, какие учителя у меня были!» - подумала она.
Ансамбль взял первые аккорды. Юноша, хрупкий и застенчивый на первый взгляд, повернулся, уверенным движением взял ее за талию, неожиданно жестко посмотрел в глаза и быстро повел. Луиза слегка растерялась, но тут же взяла себя в руки. Еще через мгновение она поняла, что едва успевает следить за музыкой и счетом, тогда как партнер движется легко и непринужденно.
Это окончательно вывело из себя, ее движения сделались резкими и отрывистыми.
-- Злость вам не поможет, - заметил юноша тоном, абсолютно непозволительным для прислуги, но что-то не дало Луизе остановиться и устроить скандал. Она попыталась переиграть партнера несколькими неожиданными шагами. Юноша мгновенно отреагировал, словно предвидел каждое движение, перехватил инициативу и заставил повиноваться своему ритму танца. На мгновение они замерли в глубоком выпаде.
-- Будем танцевать или продолжим «выяснение отношений»? – слегка насмешливым тоном спросил он.
-- Продолжим! - зло ответила Луиза, решив, что непременно заставит его отступить и пошла на партнера.
-- Да это бой быков, а не танец, - заметил он с улыбкой. Опять легко перенял инициативу и повел.
Луиза уже не успевала за молодым человеком. Танец начал казаться тягучим и липким ночным кошмаром. Словно в тумане мелькали лица посетителей, следивших за танцем, огни десятка факелов и лицо мужа где-то вдали.
«Остановиться, немедленно перевести все в шутку. Улыбнуться, поаплодировать этому сопляку и вернуться за столик.» - мелькнула мысль.
Взвизгнула скрипка и они вновь застыли, сделав глубокий выпад.
-- Я не противник. - шепнул юноша. - Вы прекрасно двигаетесь. Не хотите побыть союзницей в танце?
Луиза посмотрела глазами, полными ненависти.
-- Пожалуйста... – добавил он.
Неожиданно для себя она согласилась. Выпрямившись, они продолжили танец, словно тот только начался. Очень скоро Луиза поняла, что нет больше ни людей, сидящих за столиками, ни юноши, ни ее. Осталось только танго, безумное и страстное. Оно заполнило помещение, вырвалось и понеслось ввысь.
-- Благодарю. - вежливо произнес партнер, когда они закончили танец.
Луиза смотрела на него, не зная что ответить. Танцы всегда пробуждали чувство гармонии, но сегодня это было нечто другое. Словно они вдвоем создали нечто и подарили всему миру.
-- Что вы делаете здесь, с таким талантом? – спросила Луиза, когда юноша провожал ее к столику.
-- То же что и вы. - ответил улыбнувшись юноша.
-- Вы разве не работник кафе?
-- Нет, такой же гость, как и вы. А работаю я неподалеку, - по мере приближения к столику молодой человек говорил все быстрее и тише, - не поймите меня неправильно. Мне нужна партнерша. Вы идеально подходите.
Луиза вспыхнула, но не успела ответить.
-- Только танцы, поверьте. Мы занимаемся каждый вечер. Огромное здание с колонами у входа. У старой пристани, в самом конце. Его невозможно не заметить. Если придете на занятие, я буду счастлив.
Они поравнялись со столиком Андрэ и юноша замолчал.
После этого вечера Андрэ сделался невыносимым. Он цеплялся абсолютно ко всему. Если же и шутил, то только язвительно и по поводу того, какое выражение лица было у жены после танца. Потом замолкал и пристально смотрел на нее: «Уж не влюбилась ли ты?»
Луизе было все равно. Оправдываться в ответ на подозрения мужа казалось унизительным, а обращать внимания на его плохое настроение не было ни сил, ни желания. К тому же, в последнее время она только и думала о танцах. Мелодии в голове сменяли одна другую, Луиза закрывала глаза и танцевала.
«Мне нужна партнерша. Вы идеально подходите», - вспомнились слова молодого человека. Глупости!
Какое здание он имел ввиду? Она знала, что у старой пристани нет ничего похожего. Раньше – точно не было.
Луиза сидела на балконе и прислушивалась к звукам вечернего Сан-Тропе, когда из номера выглянул муж.
-- Я завтра в Лион еду, по делам, - сказал Андрэ, - надеюсь, за пару дней моя жена натанцуется.
-- Зачем ты начинаешь?
-- Я - спать, - буркнул он и оставил Луизу одну.
«Только танцы, поверьте. Мы занимаемся каждый вечер»
«Нет! По-крайней мере не так, тайком от Андрэ.» - твердо решила она.
Проводив утром мужа, Луиза провела целый день на пляже, а вечером взяла плетеную корзину, прекрасно подходившую к любимому, в светло-зеленых яблоках, сарафану, отправилась на рынок. На площади ее ждали пустые стойки, рынок давно опустел. «Господи, я и забыла, что здесь не Лион», - подумала она. Рынок в Сан-Тропе работал лишь утром. Луиза прошлась вдоль пустых стоек и, ничуть не расстроившись, продолжила путь. Впервые за время поездки она могла спокойно прогуляться по городу, не выслушивая замечаний мужа.
«Мадам, мадам, купите ожерелье!» - к ней подбежал кучерявый мальчишка.
Луиза выбрала нить, унизанную мелкими розово-белыми ракушками, и заплатила, не торгуясь. Примерив ожерелье, она спросила:
-- А серьги? У тебя есть такие же серьги?
Мальчишка покачал головой, засмеялся, показав рот с двумя выпавшими молочными зубами, и побежал прочь. Луиза подумала, что он бежит отнюдь не продавать оставшийся товар, а к ближайшему мороженщику, и это ее безумно развеселило. Она свернула в улочку, ведущую к морю, в надежде увидеть, как маленький торговец будет выбирать порцию мороженого.
Набережная встретила ее огнями яхт, пришвартованных вдоль пристани и запахом моря. Луиза, забыв о мальчишке, подошла к причалу, вдохнула морской воздух, закрыла глаза и улыбнулась.
Она поймала себя на мысли, что давно не гуляла просто так, не задумываясь, куда и зачем идет. Набережная закончилась, фасады шикарных зданий остались позади, их сменили ветхие домики рыбаков. Луиза поняла, что оказалась на старой пристани. В самом конце белело высокое здание, выделяющееся на фоне невзрачных построек.
«У старой пристани, в самом конце, его невозможно не заметить», - всплыло в памяти.
«Нет, я же решила не идти», - подумала она, замедлив шаг.
«Посмотри, как ты обута, - шепнуло подсознание, - в сандалиях никто не занимается. А зайти посмотреть, что в этом плохого?»
Она приблизилась к строению и с любопытством осмотрела его. Раньше здесь был пустырь, в этом Луиза не сомневалась. Здание, с широкой мраморной лестницей с массивной колоннадой, напоминало концертный зал в центре Лиона. Наверняка его выстроили здесь, обозначив, куда, со временем, продлят центральную набережную.
«Рыбацкие дома вскоре исчезнут, и их место займут дорогие отели и рестораны», - подумала Луиза. Она с тоской посмотрела на утлые лодки, пришвартованные вдоль старой пристани. Здесь будут стоять роскошные яхты, владельцы которых непременно захотят, сойдя с трапа, оказаться в районе элитных новостроек.
Девушка толкнула массивную дверь и вошла в пустынный холл.
-- Здесь есть кто-нибудь? – робко спросила Луиза, прислушиваясь к тишине.
В глубине холла она неожиданно увидела того самого мальчугана, продавца украшений. Он ткнул пальцем в одну из дверей, звонко рассмеялся и побежал вверх по лестнице.
Луиза прошла вперед и тронула ручку двери.
--Un, deux, trois, quatre…
В большом неосвещенном зале несколько человек делали разминку. Счет вел юноша, с которым Луиза танцевала несколько дней назад.
-- Пьер, продолжите. - попросил он одного из занимавшихся и поспешил к Луизе.
-- Я знал, что вы придете, - сказал он, протянув ей руку, - меня зовут Жан. Как вам нравится наш зал?
У стены вспыхнул огонек. Луиза заметила старика в черном фраке; тот зажег свечи в старинном подсвечнике, стоящем в углу, и, прихрамывая, пошел к следующему.
-- Солнце почти уже село, а у нас проблемы с проводкой, - пояснил Жан.
Старик управился со свечами, сел за рояль и взял первые аккорды вальса. Танцоры разошлись по парам и начали танец.
-- Хотите посмотреть? – предложил юноша. – Поверьте, они вас заметили и будут рады показать на что способны.
-- Конечно, - ответила Луиза.
Она никогда не видела, чтобы несколько пар одновременно так легко и изящно танцевали вальс на одной площадке. В отблесках огней свеч они казались стаей кружащихся мотыльков, а тени судорожно метались на стенах, рисуя образы монстров. Все вместе было невообразимой смесью грации и зловещей красоты.
Пианист сыграл последние ноты, пары остановились и поклонились.
-- Вы прекрасны! – воскликнула Луиза.
-- Я не ошибся. Вы в самом деле любите танцы, - молвил Жан, увидев, как горят ее глаза, - не желаете присоединиться?
Луиза уже почти жалела, что не одета для танцев.
«К черту Андрэ и его ревность! – подумала она. – Я хочу танцевать. Если ревнует – ему никто не мешает приходить сюда и смотреть.»
-- Не сегодня. Но с завтрашнего дня я буду приходить каждый вечер.
Пары начали следующий танец. Молодой человек слегка улыбнулся и сказал:
-- Мы не совсем понимаем друг друга. Позвольте, я немного расскажу о нашем клубе?
Он жестом пригласил Луизу пройти. В глубине зала стоял небольшой столик, сервированный фруктами и вином.
-- Мы можем наблюдать за занятиями и разговаривать. Вино?
Юноша открыл бутылку и наполнил бокалы.
-- Когда построили это здание? Это новый проект?
-- Вы позволите небольшой экскурс в историю? – спросил он.
Луиза кивнула и пригубила терпкое провансальское вино.
-- Это здание построено очень давно. - начал Жан рассказ, - Пожалуй, одно из первых подобных строений в Сан-Тропе. Ведь когда-то это была просто рыбацкая деревня, облюбованная художниками-маринистами. Наверху до сих пор сохранилась картинная галерея. А внизу всегда занимались танцами. В тридцать девятом году, когда Францию заняли немецкие войска, занятия не прекратились. Сюда по-прежнему приходили ценители искусства и продолжали заниматься, несмотря ни на что. Немцы были не против. Более того, они сами любили устраивать здесь приемы, приезжая на лимузинах в сопровождении дам. Должен сказать, французы старались жить в мире с новой властью. Любителей искусства, как это не звучит в наши дни, война вообще мало интересовала. Так прошло несколько лет, пока войска союзников не начали бомбить город. Несколько танцоров остались без крыши над головой и поселились здесь. Немцы уверяли в скором начале мирной жизни, но, одной из августовских ночей, американцы обстреляли город с моря и начали высадку десанта.
Первый залп пришелся по этому зданию. Погибли практически все... - юноша сделал глоток вина, посмотрел девушке в лицо, достал спички и зажег свечи в подсвечнике посреди стола. Его лицо, ярко освещенное пламенем, показалось бледной маской. Жан старательно вытер лицо салфеткой и бледность исчезла, кожа сделалась синевато-серой. Луиза в страхе отпрянула. Взглянув на танцоров, она увидела, что пары прекратили танец. Они не попытались подойти ближе, а просто стояли и смотрели. Теперь Луиза, даже в мерцающем свете ясно увидела, что их лица мертвы и лишь глаза блестят, словно в них еще есть жизнь.
-- Не бойтесь. Да, это были мы, - тихо выговорил он. - Танцы были нашей жизнью, и ни один из нас не предал свою страсть. И сейчас, мы живем танцами и постоянно оттачиваем свое мастерство.
«Бежать! Прочь от этих психов!» - стучало в мозгу девушки, но ноги не слушались.
-- Моя партнерша, очевидно, осталась жива тогда, в сорок четвертом. А может, не любила танцы настолько, - продолжил Жан, - и все эти годы я искал.
-- Хотите сказать, что я подошла? – наконец-то смогла говорить Луиза.
-- Да. Вы настолько умеете отдавать себя танцу, как ни одна из смертных, с которыми я танцевал. И, хотя вы и растратили мастерство за последние годы, быстро войдете в форму.
«Насколько они опасны? Лучше не спорить, - метались в голове мысли, - соглашайся и уходи любой ценой».
-- Поверьте, такой шанс больше не повторится. Ведь мы предлагаем заняться любимым делом, - живой мертвец улыбнулся, обнажив белые зубы.
-- Я согласна, - кивнула Луиза, - буду приходить каждый вечер. К тому же, мне будет лестно иметь таких учителей.
-- Нет, - покачал головой Жан, - если решитесь, вам придется остаться. Всего один танец и я лишу ваше тело земных забот. Поверьте, это случится незаметно, практически само по себе. А затем нас ждет вечная жизнь в поисках и танцах. «Нет предела совершенству», вы же знаете.
Луиза посмотрела на живых мертвецов на танцплощадке, потом на Жана, сидящего напротив, и поняла, что добежать до двери ей не удастся. Она всхлипнула и заплакала от страха.
-- Жаль, - помолчав немного, сказал Жан, - очень жаль... Извините, что испугали. Думаю, нам следует попрощаться.
-- Что значит «попрощаться»? – всхлипнула девушка.
-- Вы ничего не поняли и будет лучше, если вернетесь к обычной жизни...
-- Вы отпускаете меня?
-- Луиза, - усмехнулся он, - мы – танцоры, а не убийцы. Жаль, вы не знаете от чего отказывались. Такой шанс выпадает не многим.
Он поднялся и подал Луизе корзинку.
-- Сохраните, по крайней мере, ожерелье, которое купили у Лероя, нашего самого юного танцора. Я специально послал его, чтобы он показал дорогу. Мне будет приятно думать, что хоть что-то изредка напоминает вам о нас.
На несгибающихся ногах Луиза пошла к выходу. От страха не было сил вытереть слезы, катящиеся по щекам.
Выйдя на улицу, девушка остановилась и, только, когда за спиной гулко затворилась дверь, вскрикнула и опрометью бросилась прочь. А здание, из которого она так бежала, медленно растворилось в воздухе, словно и не было его никогда. Да и откуда ему взяться, среди бедных рыбацких домов?
* * *
Сан-Тропе, много лет спустя.
К полудню наплыв посетителей спал и Серж, владелец небольшой рыбной лавки, улучил наконец-то время зайти в кафе по соседству. На чашечку превосходного турецкого кофе. Такого вкусного кофе, как варил его сосед, он нигде еще не пробовал. Хозяин кафешки, потомок арабских переселенцев в третьем колене, утверждал, что готовит кофе по особому рецепту, переданному дедом.
Не снимая передника, Серж вышел из надоевшей за годы каторжного труда лавки и зашел в кафе.
-- Стой там! – замахал руками невысокий, всегда улыбающийся крепыш Ахмед, - опять все рыбой провоняешь! И так знаю - двойной по-турецки.
-- Пил бы я твою гадость, если бы не хотел перебить рыбную вонь!
Серж рассмеялся и пошел на улицу. Они с Ахмедом были старыми друзьями и грубые шутки между ними были в порядке вещей. Араб подсмеивался над русскими корнями Сержа, над его двухметровым ростом и руками-граблями, над передником, о который тот вытирал грязные от разделки рыбы руки. Серж, в свою очередь, дразнил соседа за излишнюю вертлявость и маленький рост.
На пороге появился Ахмед с двумя чашками кофе, сощурился на жаркое августовское солнце и подошел к столику Сержа.
-- Присаживайся!
Выпить чашку кофе в полдень, когда нет посетителей, стало традицией.
-- Как торговля, сосед? – спросил Ахмед, размешивая сахар.
-- С утра чуть с ума не сошел. Как назло, помощника отпустил сегодня. - ответил Серж и вдохнул запах кофе. – Блаженство! Научи такой кофе варить.
-- Научи! – передразнил его Ахмед. – Чтобы такой кофе готовить, арабом родиться надо!
-- Да ладно тебе, араб. Ты такой же араб, как я русский, - отмахнулся Серж, - твой дед раньше моего сюда иммигрировал.
-- Ты газеты читал сегодня? – перебил его сосед.
-- Какие газеты, я с семи утра света белого не видел.
-- Помнишь сумасшедшую старуху, которая здесь ошивалась постоянно?
-- Та, что по вечерам приходит, Танцовщица что ли? Еще ожерелье у нее на шее, нелепое такое, из ракушек? Ей подают, а она говорит, что вовсе не побирается здесь. И что какого-то Жана ждет? – уточнил Серж, сделав глоток кофе.
-- Да, про вечную жизнь и танцы трепалась постоянно. Умерла она вчера, прямо тут, в двадцати шагах отсюда. Как раз на том месте, где по ее словам, концертный зал был. Который лет сто назад разбомбили.
-- Брось! Так не шутят, - сказал Серж и поморщился.
-- Я ее и нашел вчера, - размахивая руками затараторил Ахмед, - лично. Полицию, скорую вызвал – бесполезно. Сердце. А сегодня в газетах написали, побирушка эта, она и впрямь не нищая! Четыре с половиной миллиона на счете, - он начал загибать короткие пухлые пальцы, - одна квартира в Сан-Тропе, дом в Париже, квартира в Лионе! Представляешь?
Сержа шокировала новость о смерти Танцовщицы, как ее прозвали. Старуха приходила сюда много лет и все привыкли к этой безобидной чудачке, которая часами стояла на одном и том же месте и уходила лишь поздней ночью. Туристы принимали ее за нищую и бросали монеты.
-- Знаешь, - помедлив с секунду, выговорил он, - а ведь на все деньги, что ей подавали, она рыбу покупала у меня в лавке.
-- Зачем? Вегетарианка что ли?
-- Чаек кормила. Всю рыбу им отдавала, по три-четыре килограмма...
-- Так вот почему они так кружили над ней, мертвой. – всплеснул руками Ахмед. - Я и заметил-то ее, потому что птицы кричали. Отчаянно так... А когда на носилки положили, в груди все сжималось от их крика. А сегодня молча кружат. Видел?
Серж оглянулся и увидел в небе, над местом, куда приходила старуха, большую стаю чаек.
-- Вот и пойми, что к чему... – выговорил он, - прогуляюсь я. Душно что-то.
Серж поднялся и нетвердыми шагами пошел к морю.
Трудно сказать, что его поразило больше, внезапная смерть старухи, птицы или то, что несвязные фразы, которые бормотала Танцовщица, покупая у него рыбу, никак не хотели сложиться в одну картину.
А ей было что сказать. Теперь, он почему-то был в этом уверен.
Постояв у берега, он зашел в лавку, взял побольше рыбы и бросил ее кружащим чайкам.
-- Не прикармливал бы ты их.
Серж повернулся и увидел рядом Ахмеда.
-- Дикие птицы все же. Пусть летят и будут самими собой, - тихо добавил араб.
-- Самими собой, - хмыкнул Серж, привычно вытер ладони о передник и пошел в лавку. Там, тщательно вымыв руки, переоделся и долго разбирал залежи в подсобке. Затем, наконец-то, отчаянно чихнув, извлек большой черный футляр и вытер пыль, скопившуюся за многие годы.
«Самими собой», - повторил он и открыл защелки.
Выйдя на набережную, где когда-то давным-давно стояла старая пристань, Серж облизнул обветренные от морского воздуха шершавые губы и попробовал сыграть пару нот.
Губы не слушались. Саксофон, который он не держал в руках лет двадцать, с тех пор, как купил эту проклятую лавку, отказывался повиноваться, был чужим и холодным. Серж часто останавливался, ругался, разминал негнущиеся, давно отвыкшие от кнопок, пальцы и начинал заново. До тех пор, пока мелодия не полилась, не загрустила и не начала так горячо убеждать в чем-то.
Рядом остановилась молодая пара, подошли еще несколько туристов, людей становилось все больше и больше. Вскоре возле Сержа уже собралась небольшая толпа. Незнакомая песня, которой научил в детстве его русский дед, зачаровывала прогуливающихся по набережной туристов и не давала пройти мимо.
Один из слушателей подошел к Сержу, в растерянности посмотрел по сторонам и положил к его ногам несколько монет.
Серж хотел было сказать в ответ, что деньги ему не нужны, что играет он просто так. Что сегодня он получил все и даже больше. Но не мог прекратить игру. И без того, столько лет потеряно.
Чего, спрашивается, ради?
© IKTORN
Это сообщение отредактировал IKTORN - 27.07.2010 - 19:07
yaplakal.com