219
Посвящение в готы.
Были славные времена, когда готическое направление в музыке и литературе только начинало свой путь. Все зачитывались Энн Райс и Стокером, смотрели Дракулу и Интервью с вампиром. Девушки наряжались в черную резину и брали имена суккубов и прочих сексуальных бесов, попутно мечтая, чтобы вампир укусил их за мизинчик, ибо за горло то больно и страшно.
Парни мазали лицо кефиром и гуталином, прозывались неебически вампирскими и бесовскими именами – Асмодей, Тротуил, Жоподрал, и Валя Консерва. Что не мешало и тем и другим выхватывать целительных от многочисленных гопников и правильных пацанов.
Это были времена фотографий, сделанных на дешевые мыльницы и CD дисков с альбомами любимых групп. И это время, как вы поняли, тоже было полно всякой инфернальной поебенюшки.
Автор в то время серьезно увлекся всяким брутальным металом и на готишных полудохликов смотрел, как на навоз. Но в компаниях металистов всегда находились один-два экземпляра страдающих по готике и романтике смерти. Были такие и в нашей компании.
Гот Валера взял себе супер-страшное готское имя Асгарот и с упоением мазал лицо йогуртом, чтобы походить на своих кумиров. Только вот походил Валера на заблеванного идиота, который внезапно умер и восстал, чтобы есть мозги своих собратьев и овсянку по утрам. Выглядел наш демон совсем не по сатанинским канонам. Валера был худым, костлявым пареньком, с длинными волосами до жопы. Однажды он покрасил их в красный цвет, как ему казалось, но в реальности больше походил на плешивый гнилой мандарин. За что был справедливо обстебан метал братией, и пошел перекрашиваться в цвет ночи. В одежде он также не разбирался и носил, украденный у бабки, кожаный плащ на два размера больше и отцовские армейские берцы. Перед тем, как зайти домой, Валера умывался ржавой водой из подвала, дабы вернуть своему лицу истинный прыщеватый вид. Ибо папа увлечений сына не понимал и постоянно гонял его ремнем по квартире.
Однажды Валера заявился на сходку надутый, как мочевой пузырь после дешевого пива. Когда его спросили мол «хуле, ты такой пафосный? Повысили до Осквернителя женских вагин?». На что гордый Асгарот заявил, что «его приняли в какое-то сатанинское секретное общество, где все трахаются, пьют кровь с вином, и вообще слушают Лакримозу, предаваясь всем порокам». И сегодня наш рахитичный демон будет проходить посвящение на кладбище. Друзья поцокали языком и признали охуенность Валеры, напоследок посоветовав тому беречь свой тощий зад от посягательств Бафомета и его раскалённого жала. К слову, посвящение в те времена не проводил только ленивый. И сами посвящения разнились в зависимости от извращений главного магистра – от провести ночь на кладбище, до изготовления куклы вуду своего врага и последующего обмазывания какашками оной куклы.
И вот спустя двое суток, когда камрады сидели дома и культурно пили чай, попутно предаваясь веселью в «Подземелья и драконы», явился из пучин Ада наш некромант Валера. Его светлый лик был украшен двумя синяками под глазами и опухшим носом. Валера походил на панду после жесточайшего порно-кастинга, и когда улыбался, было заметно, что переднего зуба у него нет. Поморщившись, он потер синяки и поведал трагичную историю своего посвящения в готы.
Придя на кладбище к 8 вечера, Асгарот (будем его называть так, не умаляя его охуенности) сдержанно поцеловался с собратьями и выслушал условия к посвящению. Все было просто. Узнику Бухенвальда всего-то надо было переночевать на кладбище в одном склепе. Сказать, что мрачный романтик метала пересрал, не сказать ничего. Но деваться некуда и сопровождаемый толпой таких же вампиров, наш мученик пошел к месту ночевки.
Склеп был маленьким, но с открытой дверцей. Это не питерские склепы, которые походят на уютную квартирку в центре города со всеми удобствами. Склеп был маленький и довольно загаженный. Видимо там проводили не одно посвящение и страшный Асгарот немного успокоился. Ему дали какой-то матрас в коричневых пятнах и полбутылки вина с кровью для храбрости. Затем все ушли, оставив Валеру познавать ангст и экзистенциальную тревогу в одиночестве. Парень уселся посередине и сразу выдул оставленную ему бутылку. Справедливо решив, что если быстрее опьянеет, то и вырубится быстрее. Куда там…
Полночи Асгарот верещал и плакал, как баба от каждого скрипа. А ветер на кладбищах сильный. Потом чуть не околел от холода, заворачиваясь в свой инфернальный плащ. Затем Хладный принц испугался ворону, которая случайно залетела в склеп, и уебался от страха с разбегу о стену, свалившись в лежащую рядом кучу мышиного говна. Когда забрезжил рассвет, наш друг уже был не рад, что пошел в готы, завидуя своим товарищам, которые спали в теплых кроватках под чарующие звуки храпа родных.
Но тут, шурша листьями и тяжко вздыхая, к склепу подобрался упырь, дабы вкусить крови испуганного идиота, как думал Валера. Он набрал во впуклую грудь воздуха и затаился в уголке, прикрывшись старым матрасом, тихо плача от страха. В проеме появилась человеческая фигура с древним посохом в руке. Асгарот выдохнул, увидев, что это человек и начал вставать, дабы поприветствовать гостя по всем готическим канонам.
И мгновенно получил лопатой по роже от кладбищенского сторожа. Испуганный дед, заорав, стал лупить валяющегося на земле бесоёба черенком, и приговаривать «У, ебанное привидение. Заебали тут шастать, в рот вас всех. Пугають до чертиков. На тебе, пидараска!». А вы как хотели. Вылезает тут из кучи грязи бледное нечто, с лицом, измазанным в сметане, и стучит зубами, как умалишенный. Кладбище как-никак.
Дед, как от испуга отошел, схватил полудохлого Валеру подмышку, и потащил в сторожку, словно чучело дохлого крокодила. Вызвал милицию и сдал несостоявшегося Князя тьмы в руки правопорядка, попутно рассказав свою историю, перед смущенным Валерой и товарищами в милицейской форме.
«Пошел я, значит, проверять, все ли на территории в порядке», - начал сторож, закурив папиросу. – «И тут слышу, из склепа одного шорох странный и воет кто-то тихо так. Я подошел и внутрь заглянул. А тут в углу мусор шевелиться начал. Я думал все, прямо там душу Богу отдам. И тут, блядь, нехристь поднимается. Страшный, бледный, как покойник, морда вся в нарывах. Зубами стучит и ко мне идет, глаза выпучив. Ну, я перекрестился и ударил его лопатой. А потом понял. Дружки его тут постоянно ходют, стихи какие-то читают, в черном все. Устал уже от них. Пугают старика».
Доблестная милиция поржала в отделении и отпустила мальца домой, предварительно пожурив пальчиком и выписав небольшой штраф.
С тех пор, Валера, как слышит слово «готика» тужится и яростно краснеет от распирающих его воспоминаний и гнева.
© hektorhouse
yaplakal.com