144
Что вытащило Семена Семёновича Прутикова в этот тёплый майский день из офиса, ему и самому было неясно. То ли запах чистой после дождя листвы, то ли речи и музыка, доносящиеся со двора соседней школы, где проходил последний звонок. В офисе была секретарша Ниночка, кондиционер и бокал коньяка. А на улице… А на улице был теплый май во всех его проявлениях. Семен Семенович не был романтиком, ностальгией по старым временам не страдал и вообще был крайне приземленным человеком, однако сегодня что-то понесло его прогуляться по местам «былой славы», местам, где он когда-то начинал свою жизнь простым Сеней Прутиком.
Заводской двор встретил его движением, суетой и шумом. Надпись «Тумановские кабели», изрядно веселившая местных остряков, сверкала над бывшим зданием заводоуправления, а ныне офисного центра и радовала взгляд Семена Семеновича. Он медленно двинулся по аллее, с удовольствием наблюдая активное движение машин и быстрые умелые движения грузчиков, выгружавших на асфальт у открытых дверей склада коробки с телевизорами из вновь прибывшей фуры. А ведь начиналось все совсем не так….
…Сразу после школьного бала Сеня загремел в армию, даже не успев получить отсрочку для поступления в институт. В армии, сидя на ракетной точке, в хозвзводе, Сеня мечтал вернуться на гражданку и стать богатым, очень богатым. Перестройка шла по всем фронтам, кооперативы и частные фирмы рождались как грибы, в воздухе пахло богатством и шикарной жизнью, и Сеня даже в армии слышал этот запах.
В Туманов из армии Сеня Прутик вернулся как раз в тот момент, когда Советский Союз закончился, а Российская Федерация только-только начиналась. Каждый тащил в свою нору все что мог, люди боролись за жизнь, вскапывая любые клочки земли и вообще зарабатывали как могли. И Сеня стал «вольным сталкером». Заводы почти не охранялись и всяческие вкусные штучки в виде тонн меди, алюминия или, если повезет, титана, палладия или золота тащились с них грузовиками. Точнее, кто мог – тащил грузовиками, а такие «вольные сталкеры», как Сеня обходились обычными рюкзаками. Впрочем, денег это дело приносило неплохо. По крайней мере, его случайным соратникам в этом деле всегда хватало на еду и на ящик водки, чтобы обмыть «удачную» сделку – продажу тележки титана за двести долларов. Сеней помыкали, гоняли за водкой и ржали над ним всей компанией, когда в очередной раз Сеня лажал во время походов за «товаром». Но Сеня не обижался – Сеня учился и думал. И там, где его знакомые пропивали, он потихоньку зарабатывал. Отслеживал цены, засекал удачные места для набегов, и, выгребая все подчистую, не бежал к первому попавшемуся скупщику, а искал пути сбыта подороже.
По вечерам, когда во дворе местной пивной крутые «сталкеры» заливали в себя стаканами водку, похвалялись своей дневной добычей и травили страшные байки про завод, Сеня, с постоянной единственной кружечкой пива за вечер, внимательно слушал и мотал на ус.
Тут грянула приватизация, и жителям Туманова начали выдавать приватизационные чеки. Сеня всеми путями скупал чеки у кого только мог, за доллары, рубли, водку, даже несколько раз крал. К моменту начала приватизации тумановских заводов, у Сени хватало чеков, чтобы купить все производства в городе, но тут вмешалась судьба в виде местных бандитов. В результате головокружительной операции со стрельбой, трупами и прочими элементами городской жизни тех лет, Сеня вынырнул на белый свет живым, изрядно потерявшим в весе и деньгах, зато единоличным владельцем «Тумановских кабелей».
Именно с тех самых пор Сеня Прутик превратился в Семена Семеновича Прутикова, главу ЗАО «Тумановские кабели» и развернул свою деятельность на профессиональном, глобальном уровне…
…Выйдя с аллеи и идя неспешным шагом через площадь, Семен Семенович с гордостью разглядывал здания, пестревшие вывесками банков, известных брендов и уже совсем мелких купи-продай контор. С этими зданиями проблем не было. Что там трудиться – вывезти кульманы и старые советские столы на свалку да сделать косметический евроремонт – вот тебе и площади для офисов практически на халяву. Дела у людей идут, а тебе денежки за аренду капают и весьма немаленькие. Дальше за деревьями аллеи, уходящей вглубь завода, пошли цеха. Металлообработка, кузнечный, штамповки, литейный… Вот с ними была морока. Один только карусельный станок резали и вывозили три дня. Металл так себе – дешевка вышла в итоге (хотя Семен Семенович и подозревал, что его на этой операции здорово нагрели), но хоть место освободили. Там теперь Ахмет со своими китайцами трусы шьет. А дальше – цеха ушли под склады. «Чудесная страна», «3д-видео» «Электронная сила», всем нужны были склады а тут Семен Семенович и его места. Опять таки деньги, деньги… И так дальше и дальше в глубь завода. Станки, установки, лаборатории и все остальное – все вычищалось и продавалось, чтобы освободить место под офисы и склады.
О-о, как кричали лабораторные крысы, когда Семен Семенович в одну ночь сломал и вывез какую-то их установку, которую они проектировали пять лет и хотели продать японцам за безумные деньги. Ага, щазз! Японцы не дураки, им на хер не нужны ваши изобретения, их интересовал металл и прочие вкусности внутри установки. Семен Семенович даже гордился той сделкой. Шутка ли, получить первые в жизни пятьсот тысяч долларов. А то, что инженеры орали, что установка тянет на два миллиона, так что эти лохи чернильные понимают в бизнесе?
Вдалеке виднелась пятидесятиметровая башня непрерывной обливки кабелей. Стоила она по старым ценам СССР несколько миллионов в валюте, но наступила перестройка, и башня оказалась никому не нужной. Сколько всего вкусного вытащил из нее Семен Семенович. В общей сложности всего, что оттуда он достал, хватило на сделку в миллион долларов. На эти деньги Семен Семенович купил своей второй жене колечко в Италии и съездил на трехнедельное сафари в Африку…
…В Африке было жарко, очень жарко. Конечно, пока в бунгало с кондиционером сидишь еще ничего. Но как только едешь охотиться – жара неимоверная. Насекомые, вонь, грязь… Если бы не мечта детства – побывать в Африке, и не жадность – уплачено за три недели, Семен Семенович сбежал бы оттуда на второй же день. Единственное что заинтересовало его – на одной из экскурсий местный гид показал ему охоту львов на стадо газелей и объяснил, что львы выбирают самых слабых и больных животных, таким образом оздоровляя стадо. Смутил же Семена Семеновича другой момент. Позже, проезжая по саванне они увидели как стая гиен, окружив умирающего льва отбившегося от прайда, рвала его, еще живого на кусочки. С тех пор Семен Семенович стал считать себя хищником, оздоровляющим экономику и освобождающим страну от слабых и больных производств, и дал себе клятву, что никто никогда его не съест. И вернувшись из Африки устроил охоту на своих конкурентов…
…Единственного кого он так и не смог «съесть» был Синицын. Ну и черт с ним, все равно он на своих заводиках чего-то там крутит-мутит, станки какие-то закупает, производство, видишь ли, поднимает. И при каждой встрече имеет Семену Семеновичу мозг на тему поднятия экономики путем производства. «Да имел я это производство, вложить надо тонну а на выходе пшик!» - думал Семен Семенович шагая по заводским улицам, - «Что он там имеет со своего производства? А у меня прибыль постоянная. И на эту прибыль я купил все, что мне нужно. И куплю еще много чего. У меня все есть. А кто не может так жить - лошара, и сам виноват. И пусть работяги усрутся со своей злобой и мутным бормотанием про «проклятие стали». Смешные они. Лошары».
Медленно продвигаясь по улочкам, тянувшимся меж цеховых зданий, он забрался в самые дальние уголки завода, куда еще не добралась его административная метла. Пустые переходы, гулкое эхо в выбитых окнах-глазницах зданий постепенно сбили Семена Семеновича с бойких и гордых мыслей. Он почувствовал себя тем самым Сеней Прутиком, что сидит в пивной на Приречной и слушает страшные байки бывалых «сталкеров»….
…Туманов всегда был загадочным городом. Нет, со стороны он выглядел как обычный уездный город, со своими легендами, призраками и прочим. Вот только легенд было слишком много, а призраков видел чуть ли не каждый второй. Впрочем… Впрочем часть этих легенд, по крайней мере заводских, Сеня Прутик развенчал и уничтожил еще тогда, в самом начале своей головокружительной и хитрой карьеры.
«Электронная смерть», наводившая ужас на «сталкеров», промышлявших в районах складов, оказалась сбрендившим японским роботом-погрузчиком, которого Сеня нашел в момент подзарядки с совсем севшими батареями и благополучно отключив, сдал в металлолом.
Кошмарная «Кляка-воняка», ловившая «сталкеров» проходящих мимо второго и третьего цехов химобработки, была раздувшейся до размеров коровы мутировавшей жабой, с которой Сеня благополучно справился, уронив на нее, сгнивший к тому времени, мостовой цеховой кран. Воняло там знатно, что там протекло из старых запасов химии и почему жаба превратилась в жуткого монстра – Сеня выяснять не стал. Залил все к чертовой матери бетоном, и теперь там разгрузочный пакгауз. А то, что у работающих там голова кружиться – так пить меньше надо.
Ну и еще пара-тройка монстров и жути поменьше были успешно зачищены, чтобы не мешали зарабатывать Сене Прутику вкусные и приятные зеленые бумажки. Впрочем, он так и не доискался, чем же было «проклятие стали», которым пугали всех кто хоть раз да ступал на территорию «Тумановских кабелей». Ну и черт с ним. Все равно его никто никогда не видел и ведать о нем ничего не ведал, кроме названия и того что оно существует…
…Завод он знал, как свои пять пальцев, облазив его в своих охотничьих и грабительских экспедициях еще в достопамятные девяностые, и поэтому, увидев малоприметный переулочек меж корпусов электролитных цехов, очень удивился. На его памяти никакого переулка тут отродясь не было, были два цеха, объединенные одной стеной. Снести бы их да построить ангары, давно уже из «Электронной силы» просят еще один склад, да уж больно много химии в них. Дорогое удовольствие все это вывозить да утилизировать или снова заливать бетоном. Переулочек заинтересовал Семена Семеновича и он свернул в него.
Переулок вывел его в небольшой асфальтированный дворик, со всех сторон окруженный стенами цехов. Посреди дворика торчала мачта освещения, явно не ремонтировавшаяся уже бог знает сколько времени, ее проржавевшее насквозь полотно усыпало всю площадь ровным слоем ржавчины. Ей же было покрыто несколько ящиков с каким-то оборудованием, стоявшим почти под самой башней. Дворик впечатлял своей заброшенностью, Семен Семенович и не подозревал, что на его заводе есть места, где уже много лет никто не бывал и, мало того, не бывал он сам. Он неспешно двинулся к центру дворика, желая рассмотреть, что находится в ящиках. Оставляя глубокие следы в ржавчине, он подошел к мачте освещения, и что-то заставило его провести рукой по заржавленному металлу. Под стертой ржавчиной обнаружился чистейший металл, совсем не тронутый никакими изменениями. «Надо будет сварщиков пригнать, пусть срежут. Продам дорого. Судя по всему что-то ценное» - подумал Семен Семёнович и уже собрался отправиться к ящикам, как вдруг понял, что двинуться он не может. Его рука намертво приросла к металлу мачты и отказывалась отсоединяться. Он с силой дернул руку, но кроме боли в запястье это ничего ему не принесло. Упершись другой рукой, он еще раз с силой дернул прилипшую ладонь и тут понял, что и вторая рука намертво прикипела к металлу. «Что за черт!» - подумал он и с силой рванулся назад. Это помогло, и Семен Семенович, подняв тучу ржавой пыли, и полностью потеряв ориентацию, упал спиной на асфальт. Ощущения были неприятными, в нос и рот набилась ржа, пыль, поднятая в воздух, мешала ориентироваться. Он с трудом поднялся, и пошел спиной назад, чтобы аккуратно выйти из дворика.
Спина чего-то коснулась. «Слава богу! Стена цеха, сейчас аккуратно по стеночке и на выход! И сжечь тут все к чертовой матери!» решил он, и в этот момент понял, что спина его прижимается не к теплой бетонной стене цеха, а к холодным проржавевшим фермам мачты освещения…
Он дернулся, но неизвестная сила держала его намертво, с силой прижимая к твердым планкам мачты. Размахивая руками в попытках освободиться, он задел решётку мачты и теперь и руки его были прижаты к металлу. В таком распятом положении он и застыл, не в силах придумать, что ещё можно сделать.
Пыль потихоньку оседала, и видимость начала улучшаться. Семен Семенович откашлялся и сиплым голосом заорал: «Эй, кто-нибудь! Помогите!». Крик эхом откликнулся от стен окружающих цехов и заглох в толстом слое ржавчины.
Никто не пришел, никто не спешил его спасать. Сколько времени он проведет в таком положении – неизвестно.
В ногах началось какое-то странное жжение, медленно поднимавшееся от пяток выше и выше. Наклонив голову, он с ужасом увидел как его фирменные итальянские ботинки рассыпаются комьями коричневого порошка так похожего на окружающую ржавчину. Под ними уже проступали носки, также потихоньку рассыпавшиеся ржой. Легкий ветер, пугающе ласково сдувал рыжие частички, освобождая место для новых и новых. Медленно-медленно, чуть быстрее минутной стрелки, в ржавчину начали превращаться ступни, затем голени, колени, бедра…
Это не было больно, лишь слабое жжение и острое чувство бессилия, то самое когда знаешь, что все кончается, а сделать ничего не можешь. И почти угасающие мысли в голове: «Вот и оно - проклятие стали! Но как? За что?».
Он еще пытался вырваться из цепких лап непонятной силы, что прижимала его к стальному кружеву мачты, но в ржавчину уже осыпался его пресс, которым он очень гордился. Еще немного и сердце тоже рассыпется в пыль.
И последней мыслью, угасающей как пламя свечи, когда ржавчина добралась до сердца, была о том, что никаким хищником он не был. А был простой гиеной, отрывавшей куски от еще живого, умиравшего льва. Гордого и сильного, затравленного мелкими подлыми тварями, в надежде сожрать из зависти такого большого и сильного. Именно такой тварью он и был, стараясь урвать себе кусок. Хищником, теперь нашедшим свою смерть в ржавчине прошлого мира сумевшего отомстить.
Предыдущий рассказ цикла "Байки города Туманова"© Озверин (SirMultik)
Это сообщение отредактировал Паласатое - 1.12.2015 - 05:10
yaplakal.com