32
Неспешно. Мерная поступь его коня была именно неспешной. Он не спешил, хоть и принято было считать, что он и ему подобные всегда путешествуют быстро. Копыта его коня впечатывались в пыль грунтовки и при каждом ударе поднимали легкое облачко. Потом они также впечатывались в травянистый дерн горы, на которую он поднялся.
Никто не взялся бы описать его внешность, казалось, его образ улавливается только лишь, когда смотришь на него, стоит же отвести взгляд и черты лица расплываются. Единственной деталью, остающейся в сознании, был тяжелый черный плащ, закрывающий все его тело. И фибула в виде серебряной розы. Это было немного, это было все.
Спешившись, он скинул с коня небольшой тюк. И, прежде чем развернуть его и приступить к тому, за чем он приехал, он подошел к краю и взглянул вниз.
А внизу лежал город. Вернее сказать, видна была лишь его часть, ибо город был большим, очень большим и охватить его одним взглядом не представлялось возможным даже ему. Он усмехнулся и медленно откинул полу плаща.
***
- Все-все, родная, бегу я. Опаздываю, понимаешь? – он виновато, но торопливо поцеловал ее и вышел из квартиры. Парадная, чистая, ухоженная парадная его дома встретила его первыми лучами утреннего солнца. Как и обычно, он не стал дожидаться лифта и побежал вниз, по лестнице.
На первом этаже, уже взявшись за дверную ручку, он внезапно пошатнулся, рука его вцепилась в левую половину груди, сквозь внезапно посиневшие губы вырвался легкий стон. Секунду спустя он упал. Чтобы уже не встать.
***
- Доченька, я все сказала по этому поводу! Никаких гостей чтобы не было. Мы вернемся с папой и обо всем спросим у Галины Семеновны… Да, вот такие вот мы! – она старалась говорить тихо, но получалось это у нее плохо. Прижав телефонную трубку к уху, она склонилась к самому окну маршрутки, но не смотрела в нее. Все ее внимание было в этом разговоре с дочерью, и потому она ничего более не замечала. Надвигающуюся груду КАМАЗа она заметила лишь в самую последнюю секунду.
***
- Вот вы и здесь. – он улыбнулся. Его голос, не бесцветный, но невообразимо сухой был еле слышен в шуме ветра.
Они переглянулись. Переход от яркой вспышки боли к темноте и вот теперь к серому дню длился, как им казалось, не более доли секунды.
Он продолжал потирать грудь, хотя и не чувствовал более боли. Сердце уже не болело, он его вообще не чувствовал.
Она осматривала себя, с ужасом ожидая обнаружить страшные раны, но тело ее было целым, лишь пятна крови на одежде говорили о том, что с ней что-то случилось.
Она вновь взглянула на него, но даже не кивнула. Отвернулся и он. Они не ожидали этой встречи, не были к ней готовы и им по прежнему нечего было более сказать друг другу.
Черный всадник смотрел на них. Его лицо, так удивительно похожее на их лица, змеилось недоброй улыбкой.
- Следуйте за мной – вновь прошелестел его невыразительный голос.
- Кто Вы? Что с нами? – они задавали один вопрос за другим.
- Следуйте за мной – повторил он и тронул пятками бока своего коня, отправляя его неспешным шагом вниз, к дороге.
И они пошли. Не могли не пойти… Ибо звал он и не в силах они были противиться его Зову.
Пыльная змейка дороги все так же вилась среди холмов. Они все так же шли, не замечая ни причудливо меняющегося пейзажа вокруг, ни друг друга.
Впрочем, друг друга они все-таки замечали, старательно отводя глаза и подчеркнуто далеко шагая друг от друга.
В конце концов, первым не выдержала она.
- Ты…
Он вздрогнул и посмотрел на нее.
- Ты понимаешь, что происходит?
Он отрицательно покачал головой.
- Откуда я могу знать?
Она усмехнулась.
- А ты никогда ничего точно не знал.
- Перестань. Даже теперь ты не можешь успокоиться? Даже сейчас? Неужели ты не понимаешь, что произошло с нами?
Она поежилась.
- Мы умерли?
- Наверное.
Черный всадник также ехал впереди них, также смотрел вперед, но при этом голова его немного склонилась вбок, что говорило о его интересе к их беседе.
- Как ты? – спросил он после недолгой паузы.
- Хорошо, - с легкой ноткой вызова ответила она. – Замужем, дочку растим. А как у тебя дела?
- Тоже неплохо, - улыбнулся он, - женат, детей пока нет.
- Вернее, - внезапно спохватился он и помрачнел, - уже нет.
Снова молчание, снова дорога.
- Ты знаешь… - теперь тишину нарушила она. – Этот… Ангел Смерти, или как его, он так похож на тебя…
- И на тебя – немедленно отозвался он. – он так похож на нас.
Они говорили негромко, уже тесно прижавшись друг к другу, а Всадник ехал впереди и на лице его улыбка сменялась гримасой боли. Руки его в черных перчатках, сжимавшие до этого поводья, разжались и одной из них он потянулся к поясу.
- Стойте, – тихо сказал он.
И они послушно остановились, едва не врезавшись в круп его коня.
- Дальше мне дороги нет, – голос его казалось обрел и цвет, и силу. – Дальше вы идете сами. Без меня.
- Здесь, на Пороге, вы имеет право задать один вопрос и получить на него один ответ. – он вытащил из поясной сумки платок со странными знаками на нем, взмахнул им, и прямо поперек дороги закружилась тьма, обретая черты Двери.
- Кто Вы?, Почему мы? – выдохнули они одновременно.
Всадник улыбнулся.
- Вы получите ответ.
Он еще раз взмахнул рукой…
***
- Итак, перед тем как Вы подпишите все документы, я хочу спросить Вас еще раз – все ли вы взвесили? Запретить я Вам не могу, прошу лишь подумать. – пожилая женщина-врач смотрела на свою пациентку со смесью сострадания и негодования.
- Я все решила – ответила она твердо, хоть ее глаза и наполнились слезами.
- А отец?
- Его нет. – она вызывающе посмотрела на врача.
- Что ж. – врач вздохнула и протянула ей бумаги, - подписывайте. И идите, готовьтесь к операции.
Была боль, было отчаяние. Как после этого небольшого диалога в кабинете врача, так и до него. И никто не может сказать, когда и где ее было больше.
С тех пор они не виделись. Их расставание было таким же бурным, как и роман. Жизнь развела их порознь. Вернее, они думали что жизнь, но на самом деле развела их порознь смерть. Смерть их ребенка, зачатого в любви.
***
Они ошалелыми глазами смотрели друг на друга и на Всадника. Внезапно накатившее видение оставило их.
- Вот так вот. – тихо произнес Всадник. – Вот так вот появился я. Кто-то сказал, что Тьма есть отсутствие Света. Он был не дурак. Ибо только в отсутствии Любви рождается Ненависть и Зло. И появляемся Мы.
Он широко улыбнулся и посмотрел на них. Страшна была его улыбка и жуток был его взгляд. Долгий страшный взгляд. Длиной в вечность, в которую они погрузились секундой спустя.
Всадник же, вновь взяв поводья, развернул коня и бросил его вскачь. Его ждали дела, теперь он был на службе.
© Ammok
yaplakal.com