Конкурс Боковых Веток, голосование

[ Версия для печати ]
Добавить в Telegram Добавить в Twitter Добавить в Вконтакте Добавить в Одноклассники
Страницы: (42) [1] 2 3 ... Последняя »  К последнему непрочитанному ЗАКРЫТА [ НОВАЯ ТЕМА ]
 
Выберите три работы.
Всего голосов: 0
Вы можете выбрать 3 вариант(ов) ответа
  
Ruslan34
22.02.2015 - 00:00
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
63
Итак, друзья мои талантливые, мы начинаем второй этап конкурса - знакомимся с работами участников.
Для тех кто в бронепоезде ссылочка на начало КБВ.
Собственно, мы имеем семнадцать работ, семнадцать боковых веток к замечательным произведениям от авторов ЯПа. Уважаемые читатели, от вас требуется прочитать креосы и выбрать три понравившиеся работы.
Внимание! Если вы, вдруг, не умеете читать или вам, кажется, что в это топике слишком много букф и совсем нет картинок, не голосуйте, прошу вас!
Приветствуется: адекватная критика, креожабы, фотожабы.
Не приветствуется: выяснение отношений в топике конкурса, срач, политика и...

Короче погнали!

Конкурс Боковых Веток
 
[^]
Yap
[x]



Продам слона

Регистрация: 10.12.04
Сообщений: 1488
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:00
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
1 - Мария и ее птицы. Кинь хоть хлеба кусок.



- Дееееед, расскажи сказку.
Старый Егор крякнул от неожиданности. «Ладно, крякнул…», подумал Егор…а то ведь…
Эта его внучка, шустрая, несмотря на полноту и не по годам развита. От нее только и ждешь, какой то каверзы. Егор из-под хаттабычевых бровей (не путать с хаттабовыми, а то завалют) зыркнул на Ленку. Титьки вишь растут у девки… пользуется этим стерьвь…пацанами этими Лешкой да Сашкой, рулит как телкАми.
- Какую сказку в зад, иди вон лоховскую свою армию подонимай.
Ленка и вправду ушла. Только задумки своей не изменила. Она была рослой и развитой в свои двенадцать. Позиционировала себя «взрослой женщиной» по причине тайных просмотров спрятанных родительских журналов с ню и исследования своего тела с помощью толстой ручки «Бик».
Сейчас она подбивала своих двоюродных братьев Леху с Саньком выпросить у деда сказку.
-Да, какую с пням сказку?
Саня аж морду скривил…
- Лучше вон в ГТА погонять, да ведь Леха?
Леха тоже сначала скривил морду, ведь они хотели попробовать подломить пароль к папкам с порнухой отца Ленки… но задумался.
- А чёёё…пойдем, попросим. Нам, мужикам дед вряд ли откажет.
А сам шепотом загнусавил на ухо Санька:
-Ты чё, долдон, умаслим Ленку, может она, потом нам сиськи даст потрогать…ну или покажет хотя бы…
И «святая» троица снова подступила к деду.
-Дееед, расскажи сказку. Только не старую глупую…типа «жили-были». Мы ведь уже не маленькие. Давай современную. Интересную.
-Да какую сказку, вам что, по два года? Дайте спокойно новости на Ленте почитать…
-Или вас опять Ленка развела, как цуцыков…
- Да ладно тебе дед, - Лешка степенно подсел к старику, - Ты так интересно рассказываешь, как будто сам участвуешь в твоих сказках…прям - реалтайм…
- Тьфу, гоблины- переростки…и эта главная заводила…хомяк – убийца…
- Ладно… расскажу вам сказочку…может лет через пятнадцать кто-то из вас допрет про что речь была. Плевок свой с дедушкиного памятника сотрет…и то ладно.
Слушайте….



Он шел торопливым шагом пытаясь удалиться как можно дальше от ставшего таким ненавистным за дико долгий срок места заключения. Быстро остывающий песок лез в раздолбанные ботинки, в рот, нос, в душу…ух ты…в душу. Он усмехнулся…и прибавил шагу.
Пустыня наполнялась звуками по мере удаления от долбанного занюханного города… Ах, Ерушалайм, ах золотые купола, ах город трех религий…вся эта обволакивающая приторно-вонючая тина пут и скрепов века удерживала его в тюрьме Мории. Не той Мории что в известной сказочке Толкиена, а в реальной, находящейся прямо под мечетью. И вся эта святость трех религий держала его в страшных тисках столько секунд, минут, часов, суток, лет, веков… Но он вырвался…
- С одесского кичмана сбежали два уркана…
Вот только сбежал он один, и эта мысль наполняла его неудержимым весельем.
- Ох уж я вернусь… так… из принципа поставлю раком этот городишко…
Дайте только добраться до мест, где можно укрыться от Его взгляда… найти…соблазнить… завербовать… влюбить в себя армию единомышленников… и он докажет… докажет.
- Они же там пируют, они же там жируют, а мы им отдавали сыновьёв…
Он докажет что лучший среди равных может стать первым. Вечно второй стать ПЕРВЫМ.
Он докажет что не зря водимые им легионы…еще тогда…когда он был предводителем войск Его…пели ему осанну.
Его обвинили. Ему в след плевали.
- Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем. Мировой пожар в крови…ха-ха-ха и хи-хи-хи.
Уж что-что, а пожары он раздувать мастер. Главное сейчас найти Ее…

Ах златоглавая…и что мне так везет на материал покрытия крыш…хотя золотишко неплохой материальчик… здесь можно развернуться… народишко небогатый…властью сумбурно недоволен…и деток любит. Сейчас мы тут замутим романчик с аккуратно-подобранной блудницей…и таки да, чем вам нерезиновая не новый Вавилон…и как только родится наследничек, можно поднимать единомышленников на новый апокалипсис. Хватит уже, руки тоскуют по оружию. Уж мы удивим несказанно это чинно-благородное пестрожопое воинство новыми достижениями моих последователей. Будут вам и белки, будет и свисток. Уже заклубились тучами ожидания жаждущих крови и власти его военачальников. Уже пошли переводы денег, как кровь по артериям, наполняя алчностью оружейных баронов и храбростью, граничащей с безумством, шахидов. Уже запели на разные голоса мутители спокойствия, заполняя головы слабых духом, сладким мусором о победе над всеми, о создании государства «всеобщего счастья». Пусть верят… мне нужна вера. Я воспользуюсь Его оружием.
И когда родится Сын. Мой Сын. Когда скромная грешница из нерезинового Вавилона сядет на Зверя…
Он сладко зажмурился.
- Я еще схвачу тебя за бороду, старый плут!

Ах, как сладко он пел, как талантливо разыграл старый спектакль с «Ледой и лебедем». Эта девка просто выла от потрясения. Еще бы… в ее прагматичный век, когда только нал и платиновые карты правят миром. Когда женщину возбуждает только толщина кошелька и возможности запустить в него руки. Когда только количество нулей в выписке увлажняет лоно. Она и мечтать не могла увидеть такое и быть участницей. Она втюрилась, как простушка в кого…в птичку…ах романтика… Женщины не так потеряны, как он думал и это мгновенно прорисовывало усмешку. И вот она уже беременна…в ее понимании от прекрасного лебедя…вот удивится, дура, родив. Хотя перья там тоже будут…и крылья…правда цвета другого. Моего цвета… цвета который был протестом… перья крыл которого засыпали разинутые к небу рты…
- И в открытые рты наметает ветром,
То ли белый снег, то ли сладкую манну
Толи просто перья, летящие следом
За сорвавшимся вниз…

Мария просто летала… несмотря на тяжело протекающую беременность. Жизнь принесла чудо… чудо которого она даже не могла представить. Она так упорно выбиралась к вкусной жизни. Цеплялась от мужика к мужику, карабкаясь вверх. Впитывая в себя их кровь, их силы, их власть и деньги. Она уже примелькалась в лобби и лифах тихих офисов в башнях Москва - сити. Ее уже передавали и рекомендовали…. И вдруг…Сказка…Чудо… Какое -то колдовство… Эти захлестнувшие ее эмоции… эти непонятные… нелогичные отношения. Эти сводящие с ума глаза… впаянные среди перьев. Они выворачивали все внутри…хотелось подчиняться… просто подчиняться безоговорочно. И кому…ей… женщине-вамп, женщине «стальные яйца»…той что крутила людьми из первой сотни Форбс… Ну пусть из российской сотни…но ведь и такого мало кто добивался. А тут что-то анриал… подчиняться птице… возжелать это существо…
Хотя надо отдать должное трахался ее новый возлюбленный исключительно. Никаких миссионерских позиций. Налетал сзади, зачастую попадая не туда. И боль перемешивалась со сладостью желания. И превращалась в желание боли. И заполучая в себя его нестандартный «инструмент» она, морщась от боли, смеялась над кажущимся сейчас такими забавным беглым олигархом. Вот бы, наверное, удавился от злости на своем тропическом острове, зная как смешно сравнивать его вялое достоинство с этим огненным жезлом. И просыпалось желание почувствовать всю мощь. Оседлать огромного Зверя и лоном ощущать его скрытую силу, величие, злобу. И все это зажато между ее ногами…


Ах как его поимели… обставили… провели на мякине… да просто трахнули. И как изящно. С минимальными трудозатратами и привлечением ресурсов… И как он пропустил момент когда появился этот дедок с нимбом остатка волос на пигментированном черепе. Откуда у нее появилось желание… потребность выговориться… поделиться ощущением чуда. Откуда в представительнице страны, где спиртное и друзья заменяют психоаналитиков, где он ждал подставы от попов и родителей, возникла потребность рассказать этому старому козлу о своей тайне? И теперь он заключен в тело пернатой твари, выпрашивающей кусок хлеба. Потому что противно жрать слизняков, тритонов и прочую водоплавающую грязь. И теперь эта дура привязана к хитрому старику и выхолощена. Плод его чресел…его Сын умерщвлен и отправлен на изготовление вытяжек для кремов где-то во Франции (эта старая сволочь даже на беде зарабатывает). А он… он будет ждать своего часа…чтобы снова сбежать и попытаться. Чтобы однажды доказать что первый среди равных может стать Богом.

Яхве сидел на берегу… устало кайфуя от игры солнечных лучиков на ряби старого пруда… от трелей птиц, прячущихся в зелени листвы… от гомона бегающей где-то детворы… от неторопливых шагов прогуливающихся пар…
Сидел и изредка бросал куски булки большому лебедю, которого сторонились соплеменники…
Падшему Ангелу, так и не ставшему Богом.
Сидел и улыбался…
- Мудрых преподавателей слушал ты невнимательно…
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:01
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
2 - Мария и её птицы. Хлеб


Чокнутые весь день перед глазами. Скорбные, странные, иные похожие на овощ, пытающиеся заглянуть в глаза. Жалкие или опасные. Иногда хочется всё бросить и найти нормальную работу, где можно забыть на столе ножницы и не получить восемь швов. Но санитарам в психиатрическом платят прилично. А на мне висит Долг.

- Здесь мы с вами можем наблюдать редкое психосоматическое расстройство вызванное травматическим синдромом. - безразлично вещал сухопарый, длинный как жердь профессор Клинков. Я слышал его лекцию уже раз двадцать. Всё та же кастрюлька с картофельным пюре, пациентка по имени Мария, те же слова и жесты из раза в раз.
- Женщина стала свидетельницей смерти своего единственного ребёнка, - пациентка не вставая с каталки слепила из пюре комок. - и теперь эти картофельные шарики всё, что связывает ее с действительность. - Клинков вещал, а я уже видел чаек.

Глупые толстые птицы с шумом плюхались на воду или садились на берег, хватали куски брошенные Марией. Вода городского пруда парила. Стылость в воздухе. Осень давала прощальную гастроль. Запущенный парк, лавка на бетонном берегу пруда, Мария сидела в желтом легком не по погоде пальто чуть нахохлившись, а рядом гонял чаек ее сын Альберт. Все такой же трехлетний, с рыжеватым чубом выбившимся из под вязаной шапки.

- На сегодня всё. Надеюсь вы сможете воспользоваться этим бесценным наблюдением на экзаменах. - профессор безразлично обвел взглядом аудиторию. Сейчас он укажет нам уходить. "Пора идти, Мария" - произнес я уголком губ. Ее рука остановилась на полдороги. Последний шарик вернулся в кастрюлю. Чайки, пруд, всё растворилось в гомоне пятикурсников.
Я привез Марию в одиночную палату. Это ее бывший муж расщедрился. Наверное, хороший человек. Один раз я его видел издалека. Картофельные шарики его добили и больше не приходил.

Мария заговорила без слов:
- Не уходи! Ты говорил, что можешь его вернуть.
- Я могу. - таким как она нужны обещания.
- Останься, прошу. Не хочу больше так. Они как вороны. Слетаются, чтобы меня клевать, прямо в сердце. Сделай, что я прошу!
- Это был последний раз. Обещаю. Просто ложись спать, а ночью я приду за тобой. Мы всё сделаем вместе. - и исполнение обещаний.
- Клянешься?!
- Клянусь своим Долгом. - значит, пора. Сегодня мы попробуем.

Ночь пришла чернотой за окном, натужным кашлем в дальних палатах, запахом дезинфекции на свежевымытых полах. Я тихонько протолкнул каталку в палату Марии. Она не спала.
- Ложись, я накрою тебя простыней. Так проще тебя вытащить отсюда.
Мария молча улеглась и мы тронулись.
Чертовы психи кругом. Кто его выпустил из палаты? Стоило мне выкатить Марию в боковой коридор, как наткнулись на ненормального, что боролся с удавом. Воображаемым. Он не заметил нас. Мы оставили его наедине со "змеей".
Сотни метров полутемных коридоров, посты медсестер, сонные улыбки или приглушенных храп, лифт. Наконец, холод предбанника того места в госпитале, где нет пациентов, только тела.

- Ну вот и приехали. Ты уверена? - я откинул простыню с ее лица.
- Марк, - Мария села. Она умела убеждать без слов. Взгляд говорил за нее. - Я готова на всё чтобы его вернуть. Ребенок не должен умирать в три года.
- Хорошо. Тогда я устрою Размен. Прямо сейчас. - шприц нашелся в кармане.
Сейчас произойдет то, ради чего меня создали. Время исправлять ошибки, неважно какой ценой. Я - инструмент. Повернуть время вспять - мой долг.
Игла вошла ей в яремную вену. Двадцать кубиков воздуха достаточно. Всхлип за секунду до того, как эмболия остановит сердце. Мария закрыла глаза и мы увидели птиц.

Сытые городские утки смешно переваливаясь гуляли по окрепшему январскому льду пруда. Их едва интересовали куски белого мякиша разбросанные тут и там. Мария куталась в короткую шубку, а позади в целине свежего снега первоклассник Альберт хохотал и носился вместе со своим отцом. Они валились в глубокий снег, отдуваясь вскакивали пытались лепить рассыпающиеся в руках снежки.

Я чуть поежился. Холодно. И ТАМ у заснеженного пруда и здесь в морге моя светло- зеленая униформа санитара была неуместна. Видение исчезло. Значит скоро исчезну и я. Значит Долг оплачен. Значит Альберт будет жить, повзрослеет, станет моряком или парикмахером или священником-гаем, не знаю. Так далеко мне - простому одноразовому исполнителю - видеть не дано. Я - мифическая пуля изо льда. Желание Марии исполнено. Приговор исполнен. Пора таять. Я не хо…

******

- Простите, профессор, но что-то тут не сходится. Все свидетели утверждают, что каждый раз на лекцию из палаты Марию Шехтман забирали разные санитары. Их подписи есть в журналах отделения, сами они этого не отрицают. Далее, они передавали пациентку лично вам, у аудитории. Я понятно излагаю? - следователь был сама доброжелательность. Он напоминал Порфирия Петровича в минуты деланого расположения к Раскольникову.

Клинков кивнул. На шестом часу то ли разговора то ли допроса он и сам с трудом себе верил.
- Вы же утверждаете, что в учебное отделение каталку с ныне покойной пациенткой всегда доставлял некто Марк. Вас поддерживают свидетели - ваши студенты, которые видели одного и того же санитара: угрюмого, с трехдневной щетиной, тяжелыми надбровными дугами. Ходили шутки, что это ваш нерадивый студент или даже внебрачный сын.
- Я не женат. Никогда не был. - хрипло заметил психиатр.
- Неважно. Объясните откуда взялся это Марк? Его нет ни в расписании дежурств, ни в зарплатной ведомости, он не расписывался в журнале заступая на смену, в гардеробной нет ни ворсинки с его униформы. Зато она нашлась на полу в морге рядом с трупом вашей пациентки. Кто он, профессор? Куда он сбежал из морга голышом?
- Да откуда мне знать?! Откуда? - Клинков дернулся, заорал как-то всполошено, по-бабьи. И обмяк. - Не знаю я.

- Тогда расскажите мне, профессор... - майор все так же продолжал задавать вопросы, топорщил густые с проседью усы, ловко менял интонации. Только всё это было напрасно.
Профессор Клинков видел птиц.

Голуби серые, пестрые, обычные городские голуби, гурьбой кидались на хлеб. Бетонный берег водоема. Весенняя погодка отметилась льдинками на сверкающей поверхности городского пруда. А рядом… Глянь со стороны совсем дурная картина: тощий как жердь профессор медицины неприлично развалился на лавочке, сжав пол-батона в руках. А руки-то уже окоченели. Мертвые сраму не имут. Клинков-наблюдатель отвел взгляд. Птицы - вот что интересно. Надо думать только о птицах. Нужен хлеб, иначе они улетят.

- Дайте хлеба. - хрипло попросил Клинков следователя. - Умоляю! Дайте мне хлеба.

 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:03
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
3 - Птицы Марии. Метод аббата Фариа.

Профессор улыбнулся, поправил очки и аудитория настороженно затихла.
- Эта пациентка воспринимает реальность в той мере, в какой последняя контактирует с шариками из картофельного пюре. Эти шарики - своего рода якорь, за который цепляется сознание. Второй якорь - миска с пюре и третий - это человек, который приносит эту миску. Она меня слышит, но полагает, что я несу забавный бред, не относящийся к ее реальности, которую ее сознание моделирует вместе с подсознанием. Ее состояние стабильно и может быть условно выражен тремя составляющими: гармоничный физиологический гомеостаз - его изучают наши коллеги физиотерапевты, устойчивое позитивное эмоциональное настроение и расстройство восприятия окружающего мира с яркими галлюцинациями. Вас, например, она видит в виде белых лебедей, девушки - грациозные лебёдушки, юноши - задиристые гуси. Подсознание все воспринимает правильно, но дает сознанию искаженную информацию, оберегая от... От чего? Кто скажет?
- От эмоционального шока?
- От нервного срыва?
- Низкой самооценки?
- Ответственности?
- От забот?
Профессор снова улыбнулся и развел руками.
- Не будем предвосхищать события. Мы будем строить гипотезы и пытаться получить их экспериментальное подтверждение. Сегодня мы воспользуемся методом аббата Фариа, описанным в одной из его ранних работ. Что? Дюма? Не будем путать литературных героев и реальных людей и не будем отвлекаться. Метод простой, мне нужны помощники, человек шесть. У кого там задолженность? Так, пятеро есть. Еще одного надо, ну давай ты.
- А чего я то?
- Крутишься, ерзаешь — обезьяной будешь. Прекратили смех! Прошу отнестись серьезно, по результатам работы поставлю зачет.
Профессор раздал методички и полчаса объяснял, кому что делать.

Поверхность озера подернулась рябью, волны становились все выше и выше, качая лебедей на своих гребнях. Мерцающая далекими звездами тень пронеслась над озером и остановила волны, превратив их в ряды парт, за которыми сидели белые лебеди. Они хлопали крыльями, вертели длинными шеями, поправляли очки, что-то записывали в свои тетради. Кажется у них знакомые лица. Ну конечно! Вот с этими вчера я вчера играл в преферанс, это наш староста-зануда, этот - спортсмен. Откуда у них крылышки? Где это я? Ах да, аудитория 201. А вот профессор, изображает смотрителя парка. А это та женщина, такое знакомое лицо, где-то я ее видел... Черт, не отвлекаться! Я - обезьяна, повторяю все движения. Леплю шарик, бросаю лебедям. Вот тот голодный, шею тянет. А Серега-то раздухарился, маятник изображает! Гыыы!


Жесткий пронизывающий холод, внезапно вырвал двадцать седьмого из равновесия и погнал к теплу, угадываемому где-то совсем рядом. Туда, туда, скорее туда! Здесь! Ах, как здесь хорошо! Приятный теплый день, легкий ветерок, спокойная гладь озера.
Стоп! Засада! Ловушка! Приманка, заслон и семь ведунов! Цепляют арканами, подхватывают и ведут, ведут, ведут... Ха! Глупцы! Только один ведет, остальные не умеют! Сейчас позабавимся!

К психдиспансеру подъехал автозак и патрульные машины. Полицейские встали коридором и по одному провели задержанных в вестибюль.
- Куда я их положу? Стационар переполнен!
- Спакуха, все предусмотрено. Принимайте этих и передайте нам заразных. Вот ордер. У нас в тюремном изоляторе будут под охраной.
- А, тогда другое дело. Мне с вами ехать?
- Зачем? Про вас ничего не сказано.
- Я же их врач, больных разместить надо, особенности учесть, курс лечения. Большинство можно в одной комнате запереть, кормить картофельными шариками. Один не буйный, хотя... маятник он. Один — обезьяна, двое — шептуны, ритмачи. Старичок - профессор, воображает себя женщиной, кормящей птиц. Еще одна женщина, воображает себя профессором с 26-ю студентами.
- Ладно, разберемся. Так, всех завели? Хорошо. Э-э! А гуся вы зачем сюда притащили?
- Гуся? Вам показалось.

Соседом по номеру оказался военный врач, высокий, чуть полноватый лысый майор, специально прикомандированный к прибывшему следователю, о чем сразу тому и доложил:
- Майор Звягин, Павел Игнатьевич. В полном Вашем распоряжении.
- Очень приятно, - следователь протянул руку. - Чирко Игорь Альбертович.
- Из Москвы?
Следователь кивнул.
- А я из округа. А это кадровики собрали и по нашей, медицинской части. - Звягин пожал протянутую руку и отдал следователю серую картонную папку с бумагами. - Пойду разузнаю, где тут какие заведения остались. Вот мой телефон, если что - звони.
Следователь осмотрел номер, распаковал сумку и, заказав кофе, стал придирчиво изучать бумаги из папки.
Характеристика, перечень научных работ, публикации, почетные звания, награды. Семейное положение, особые приметы, интересы. Эзотерика, оккультизм, член масонской ложи, нештатный сотрудник, консультант, общество защиты животных, профессор...
Павел Игнатьевич вернулся в одиннадцать вечера вдрызг пьяный, до часа ночи блевал в раковину и каждый раз спрашивал:
- Ты, это, не спишь? А то пойдем, а?! Я - всё, в полном порядке! Пойдем, а? А утром, не забудь! Один не ходи! Я хоть и пьян... это ничего что я пьян. Я и пьяный все соображаю...

Утром, после неудачных попыток растормошить майора, Звягин пошел в управление, где пол дня знакомился с сотрудниками и прояснил общую ситуацию:
город оцеплен, карантин, прочесывание домов. Больных сразу в лазареты, выздоровевших ставят на учет. Заразных выслеживают и помещают в тюремный лазарет. Собственно для этого следователей и присылают.
- Сначала ловить легко было, сейчас шифруются, здоровыми прикидываются. Хрен к ним подберешься. Местных сыщиков как облупленных знают. Камеры все перебили, агентуру побили, в травматологии отлеживается. Стоит ослабить патрулирование - опа! Толпа! Кто во что горазд. Картошкой кидаются, клюют ее прямо с земли. Один раз устроили облаву, так все удрали, кроме одного. «Ты кто?» - спрашиваем. «Я – миска» - отвечает. Доставили в лазарет, два месяца его там лечили, потом отпустили. Фамилия оказалась такая. А у одного была фамилия Скамейка и прикидывался скамейкой.
После обеда следователь решил начать с главного фигуранта, вызвал его и два часа пытался нащупать, за что ухватится, как раскрутить его на дачу показаний.
Профессор упорно молчал, застенчиво улыбаясь и изредка бросая взгляд то на следователя, то под стол, то на свои ладони, которые поворачивались, словно держа невидимый шар. Иногда он приподнимал брови и, озадаченно скривив губы, пристально разглядывал что-то между ладонями.
- Перестаньте, профессор. У нас достаточно доказательств, что вы - симулянт и только прикидываетесь, что лепите картофельные шарики. Вы хотите уйти от ответственности за использование запрещенных препаратов в своих опытах, но это у вас не получится. Кто их вам поставлял?
- Да, да... Надо же! Нет, не получится. А с другой стороны… - пробормотал профессор, на несколько секунд замерев в глубокой задумчивости.
- Вспоминайте, вспоминайте. Вы должны четко понять, чем это грозит. Чистосердечное раскаяние, как говорится, облегчит вашу участь. Вам с учетом ваших заслуг даже могут дать условно. Или выбирайте, Вас посадят, а других отпустят. Ну как, будем сотрудничать? Чего молчим?
- Да вот думаю - как же это лучше сделать? - профессор слегка развел руками.
- Давно бы так, - следователь подвинул авторучку, - вот ручка-бумага, напишите и дело с концом.
Профессор пожал плечами.
- Вы, вероятно, меня неправильно поняли. Я не знаю, как они это делают. Может быть вы знаете? Вот, посмотрите... - он снова посмотрел на свои руки.
- Что вы там, черт вас побери, вертите?
- Да вот всё думаю, понять не могу - как ёжики трахаются? И так не ловко и так не удобно.
- Охрана! Уведите задержанного! Ёжики, блядь! Два часа его уговариваю, а он тут ёжиков крутит! Блядь, сука! Профессор хренов!
Старичок застенчиво улыбнулся и, повинуясь кивку конвоира, вышел из комнаты.

- Товарищ майор, куда его? - конвоир подтолкнул арестованного вперед.
Звягин поднял голову и посмотрел на вошедших.
- Мм-да, так я и думал. Сюда-сюда, а потом к остальным, которые с ёжиками. Извини, брат, служба. А я предупреждал, наедине с ним оставаться - безумие! Ну, профессор, ну, учудил! Ах, какая диссертация получится! Мм-дассс, какой экземпляр, все руки исколоты! Ого! И живот исколот! Стигматы, галлюцинации, мда-а-а! Ну что, Игорь Альбертович, начнем? С чего мы начнем? А начнем мы с азов, с азбуки, так сказать, правильно? Правильно. Вот это - стул, на нём сидят. Это - стол, за ним сидят. Это - дверь, ее открывают. Ферштейн? Одни сидят на двери, другие сидят за дверью, а мы будем делать наоборот.

Профессор мягко улыбнулся, поправил очки и аудитория настороженно затихла.
- Сегодня мы с вами проведем один интересный опыт. У этой пациентки было нарушено восприятие внешнего мира. Теперь она прекрасно ориентируется в пространстве, ведет активную общественную, научную и... гм... сексуальную деятельность. Ее интеллект с легкостью моделирует поведение десятков людей, чем она с успехом пользуется при написании романов. Ей нравится ее тело, она в него влюбилась, заботится о нем, дарит дорогие подарки, а по вечерам пристает к нему с непристойными предложениями. Одна из комнат в ее доме... ей богу, ни в одном сексшопе нет столько! Там есть даже кукла с фаллосом, как две капли похожая на... Закройте рты и подотрите слюни, хватит поедать меня глазами. Я — ученый, а не то, о чем вы думаете, и занимаюсь серьезными исследованиями. А вот и я, то есть он. Обратите внимание на эту гм... женщину. К ее трудностям с ориентированием добавилось необычайный интерес и, на мой взгляд, жестокость к собственным гениталиям. В ее то возрасте пытаться пробудить то, что у меня опало... Впрочем, ее старания, должен признаться, приносят некоторый результат. Эрекция восстановилась, хотя эякуляция оставляет желать лучшего. Мы, конечно же, ей не мешаем, потому что, ухватившись за этот якорь, она, возможно, сумеет выбраться из своего иллюзорного мира.
Профессор улыбнулся, но тут же улыбка сползла с его лица.
- К сожалению, этого нельзя сказать о других участниках предыдущего эксперимента. Однако мы заметили интересный феномен приспособления и гм... естественного отбора. Не сумевшие приспособиться погибли от холода, жажды, голода, от ранений, заражения крови, инфекций. Некоторые выжили, но потеряли рассудок, их психика не выдержала контакта с изучаемым явлением. Некоторые мои коллеги предполагают, что у них вообще не осталось человеческой психики, стерлась, переселилась в иную оболочку или даже перешла в другую реальность. Такой антинаучный подход я не разделяю, нет и не может быть никакой мистики. Повторяемость эксперимента, бритва Оккама, здоровый скептицизм - вот навыки, которым вы должны научится. Они сохранили жизнь некоторым пострадавшим, помогли устоять против внешнего влияния, которое не может войти в сознание без самовнушения, без добровольной сдачи своей внутренней крепости. Выжили и восстановили рассудок те, кто сумел распознать врага, убедившего их в своей силе, в своем мифическом превосходстве, в своем праве и власти над диктовать свою волю, пробравшегося обманом в подсознание и заключившего их разум в темницу. Они выкарабкались, излечились, оставив по своему желанию приятные привычки, хобби. Таких уже не ловят, как раньше, а дают возможность самореализоваться. Я тоже посещаю некоторые клубы, не вижу в этом ничего особенного. В этом, можно сказать - театре жизни, я приношу миску с картофельным пюре и беседую с лебедями, как с вами. Вы знаете, многие здоровые люди приходят туда и просят их заразить. Политики, бизнесмены, участники боевых действий. Внешнее влияние может проникнуть в сознание несколькими путями. Какими? Кто знает?
- Эмоциональный шок?
- Нервный срыв?
Профессор поправил очки и мягко улыбнулся.
- Частично, эмоциональный фон может разным и не всегда выбивает человека из привычного состояния. Но не будем предвосхищать события. Мы поговорим об этом после эксперимента. Сегодня мы воспользуемся методом аббата Фариа, описанном в одной из его ранних работ. Да-да, того самого, но не будем путать литературных героев и реальных людей и не будем отвлекаться. Метод простой, мне нужны помощники, человек шесть.

Жесткий пронизывающий холод внезапно вырвал двадцать седьмого из равновесия и погнал к теплу, угадываемому где-то совсем рядом.
- Да ты задолбал-л-л-л!
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:04
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
4 - Запах свежих мандаринов. Жизнь и метаморфозы Пети Голубкова.



С самого детства Петя Голубков был прилежным мальчиком, не смотря на издевательства одноклассников, считавших его ботаном, он всегда хорошо учился. Пришлось заняться спортом, чтобы его не могли больше бить школьные задиры, но и борьбой он занимался упорно и ему даже прочили спортивное будущее.

Его отец, Голубков старший скатился до состояния алкаша, часто по пьянке бил его и маму, а когда Петя записался в секцию СамБО, так и вовсе помер от цирроза печени. Петя мечтал стать врачом и лечить психов, алкоголиков и наркоманов. Изобрести сказочное средство, нет – панацею, которая спасёт мир!

Окончив школу с золотой медалью, Петя поступил в медицинский, он и там был отличником, упорно учился и только институтский «самбист» обижался на Голубкова за то, что тот не участвует в соревнованиях, но Пете было некогда - он учился.

Однажды на одной из лекций по психологии, им показали женщину, потерявшую сына. Она совершенно не воспринимала окружающий мир и прокладывала себе дорогу шариками из картофельного пюре. Она скатала очередной шарик и кинула его перед собою, угодив при этом в очки сидевшей рядом с ним одногруппнице. Петя задумался, почёсывая в бороде.

Да он был бородат, борода у него начала расти рано, в пятнадцать лет, а к шестнадцати Петя решил, что брить её - просто лишняя трата времени. И на фотографии в паспорте, полученном в двадцать лет, его лицо было заросшим как у абрека. Благодаря курчавости волос, борода не была длинной, а остальные волосы, которые были совершенно прямыми, он носил в виде хвоста - тратить время на их стрижку тоже было излишне. В совокупности он смотрелся довольно гламурно, а учитывая спортивную фигуру, был популярен среди студенток. Но ни с одной долго уживался . Слишком много учился и мало уделял времени своим пассиям.

- Она не может себя обслуживать самостоятельно... да и передвигаться без картофельных шариков не умеет... Чтобы дойти до дома ей потребуется столько пюре, что можно прокормить половину больницы. - Сказал профессор, все захохотали, а Петя принял окончательное решение о своей специализации.

Окончив институт с отличием он получил множество предложений, но выбрал лабораторию фармакологии на базе НИИ. Лаборатория располагалась в одном провинциальном городе, там занимались проблемами медикаментозного лечения наркомании и алкоголизма, а также купированием вызываемых этими недугами психологический отклонений.

Узнав, что он уезжает не в Москву, как она думала, девушка с которой у него наконец-то намечались «серьёзные отношения» сразу его бросила. Петя только сплюнул, чего обычно за ним не наблюдалось, собрал невеликие свои пожитки и пошёл к метро - его ждал вокзал.

Прошло пятнадцать лет, многое изменилось, например Голубков совершенно разочаровался в людях, он иногда даже подумывал, – А не стоит ли эта плесень на теле земли, чтобы её стёрли? Зарплата у него была неплохая, а вот в остальном…

Коллектив - сборище крыс, только и мечтают, как кого подсидеть, да и уехать в Москву - работать в НИИ которому принадлежала лаборатория. Профессор - их руководитель, все результаты присваивал себе и это при том, что сам даже на посредственность не тянул, а вот штрафы и выговоры раздавал не скупясь. Алкоголики и наркоманы, которых Голубков хотел лечить… Насмотрелся он, что они творят и как вроде вылеченные люди, садятся обратно на иглу и водку, объясняя это просто - скучно!

Отпускать куда-либо своего самого талантливого работника, профессор естественно отказывался и сразу предупредил, что если Петя попробует сбежать, так опорочит его имя, что Голубкова разве что в дворники возьмут, к таджикам. Чудом удалось получить кандидата в доктора, под таким руководством. Голубков начал много выпивать и часто менять женщин - в их честности он тоже разочаровался.

И вот однажды случился прорыв! Лекарство было изобретено! Профессор даже принял решение испытать его на людях, он уже видел себя нобелевским лауреатом!
Испытания в лаборатории на бомжах дало поразительный результат - бомжи даже отказывались забирать наркотики или ящик водки, за которые соглашались на эксперимент.

- Какой интересный эффект!- Восхищался профессор. – Только вот что-то с потовыми железами? Почему пациенты начинают пахнуть мандаринами?
Голубков только разводил руками, злобно улыбаясь в душе, он-то знал - все эти эффекты даёт препарат. Он превратит человека в зомби! И каждому укушенному этот это тоже передастся - организм сам начинает его синтезировать, а чтобы они принимали тебя за своего, просто нужно пахнуть мандаринами! А ещё он, Пётр Голубков, добавлял во вкалываемое бомжам средство замедлитель - где-то на пару месяцев. Ну и ещё под действием замедлителя, через пару дней проходил запах мандаринов, но Голубков-то знал, это тоже ненадолго, пока действует замедлитель.

И вот, поэкспериментировав на бомжах и не бомжах, не сознаваясь, что препарат не прошёл полноценные испытания, профессор решился провести испытания в одной из частных элитных нарко-клиник. У Голубкова отлегло от души - действие замедлителя должно было вот-вот закончиться у многих из прежних пациентов.

Требуемую партию, Голубков, конечно же, сделал уже без замедлителя.

- Да, Александр Сергеевич, есть у препарата и побочный эффект, связан с потовыми железами. Пот, знаете ли, мандаринами пахнет, но вы не волнуйтесь, это пройдет! - Наставлял профессор молоденького доктора.


- А постригите меня милейший. Ёжиком! - Сказал парикмахеру странный клиент, с длинными волосами и заросший бородой, видимо хипстер, хотя откуда они в этих краях?
- Не жалко такую красоту резать?- Спросил единственный на всю округу представитель сексуальных меньшинств.
- Нет. Надоело, знаете ли!- Сказал Голубков и встряхнул своей помытой, ради такого случая, гривой.
Тщательно выбритый и коротко стриженый, симпатичный молодой человек со спортивной фигурой, сидел в купе скорого поезда. Хорошее утро, ехать ещё почти сутки.
Пётр Иванов откупорил бутылку коньяка, налил на два пальца в стакан и достал из кармана спортивной куртки смартфон. Он убедился, что есть 3G связь и набрал в браузере «Новости - название города», прочитал, сатанински хохотнул и опрокинул в себя содержимое стакана.
***
Где-то далеко, покусанные охранники клиники покусали работников скорой помощи, те покусали коллег или близких, те… Всё шло по плану, в городе творилось чёрт-его знает что, в кармане лежал свеженький паспорт на имя Петра Иванова с датой рождения на десять лет моложе Голубкова. Новостные ленты захлебывались – «В городе твориться чёрте что!»
Петя улыбнулся аппетитной соседке напротив:
– Коньячку?
Девушка улыбнулась в ответ.
***
Наконец-то мир стал прекрасен!
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:05
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
5 - Запах свежих мандаринов. Неонатология похотливых людоедов.



- Ну где этот хрен козлобородый!... – недовольно бормотал профессор, в третий раз прослушивая длинные гудки в телефоне. Воображение услужливо подставляло картины издевательств над ассистентом, одна другой занимательней. Начать стоило с выдирания хлипкой бороденки.
Шмякнув мобильником об стол, он потянулся к нижнему ящику стола и достал оттуда пузатую бутыль. Следом появился кулек с мандаринами. Отхлебнув из горла семилетний французский коньяк и заев его неочищенным фруктом, доктор откинулся в кресле и уставился в потолок. По-видимому, произошло то, что и должно было произойти, только вот раньше на 8 часов.
Телефон коротко тренькнул пришедшим смс. Прочитав сообщение, профессор выпучил глаза и, хлебнув коньяка, набрал другой номер.
- Дмитрий Евгеньевич, доброй ночи, - произнес он в телефон. – По-видимому, началось.
Вероятно, на том конце провода трезво оценили новость профессора. Настолько трезво, что профессор густо покраснел, сгорбился и, стыдливо уставившись на собственные колени, затараторил:
- Ну поймите, не могу ж я всё предусмотреть! Препарат впервые тестируется на людях! И потом, территория пустынная, вокруг лечебницы за 5 километров ни души! Одни степи, замечательно просматриваются, да и… - сбили его начальственным рыком.
- Понял, понял… - произнес он через пять минут, мокрый как мышь. – Хорошо, повторяю, как вы и хотите. Я сейчас же обзваниваю сотрудников центра, после прибываю на экстренное заседание нашей структуры, затем лично занимаюсь исследованиями.
Закончив разговор, профессору захотелось перечитать сообщение, от своего козлобородого ассистента Александра: «Колбаса из главврача и медсестры изумительная! А какая будет из вас?)»
**
Где-то час назад Гриша фантастику разлюбил, в частности её раздел про зомбо-апокалипсисы. Проклинал неистово и с умением простого деревенского парня, выросшего на матюгах отца-железнодорожника и мамы-доярки. Но шепотом, ибо ожившая фантазия имела неплохой слух и шарахалась туда-сюда неподалеку от санкомнаты, где затаился удачливый охранник.
Еще Гриша терзался вопросом: плохо ли он поступил, когда бросил напарника? Они одновременно услышали непонятную возню и вопли сверху, а спустя минут семь и самих виновников торжества. И если Олега окровавленные морды и бешенные взгляды навсегда приковали к стулу, то Гриша сорвался со скоростью гепарда, оглушив супостатов тарзановским кличем.
И теперь, стоя перед дверью и зажав в руках швабру, парень ждал, когда его обнаружат по запаху. Окна в санкомнате не было.
- О, дофтор! – послышался за дверью жующий баритон. – Вуы тове?
- Ага! – задорно ответил знакомый голос. – Интересный, мать твою, препарат от наркозависимости.
- Не внали? Пофойте… Так фы тове фырявись? – гулко рассмеялся первый, не забывая чавкать.
- Задрал, прожуй сначала, дебил! – рявкнул «дофтор». – Не хотел я стать вашим ужином, а в процедурке как раз доза препарата оставалась. На вот, колбаски, кстати. Из медсестры и главврача. Вкусная… - мечтательно протянул он. Гриша, наконец, узнал голос. Но радоваться не спешил.
- Объеденье! – раздалось через пять минут омерзительных чавканий. – Поздравляю, что сами не стали колбасой! А бабы остались?
- Ну как… На наших не тянет, а других и нет. Вы ж, бараны, и жрали и трахали одновременно. Из-за этого, та же Юленька на пятнадцатом партнере совсем кончилась. Даже, пардон, пизды не оставили.
- Бля-я-я… - печально протянул голос. – Что вообще никого?
- Я думаю есть. Наверняка где-то зашкерились, надо просто поискать. – задумчиво произнес доктор. Грише захотелось в туалет. – Кстати, а где второй охранник? Запасы еды нам не помешают.
- Я видел как он убежал. Заперся, по ходу, где-нибудь. Опять жрать хочу, что за хрень то, а?! – взвыл голос, усилив напряжение в Гришиной заднице. Положение стремительно ухудшалось. – О-па… Чуете, док? – смачно шмыгнули носом
- Да, милок. – ответил доктор. – Искать, Тузик, искать! – усмехнулся он.
- По-моему здесь! – пнули в стену санкомнаты с той стороны. – Ну-ка! – бешено задергалась ручка двери
- Су-у-ука… - прошептал Гриша, ощутив, как теплые ручьейки начали свой путь от бедер до ботинок, смешиваясь с лавинообразным потоком, извергающимся ущельем меж ягодиц.
- Да не там, олух! – крикнул доктор, чуть правее. – А ну, подсоби!
Дерганье ручки прекратилось, раздался топот, грохот, маты, снова грохот. К третьему грохоту добавился треск, маты, но уже радостные.
- По-пожалуйста… - промямли оттуда.
- Не трогай его! – рявкнул Александр. – Не хрен всё разу жрать, на потом оставим!
- Слышь, док, а ты не шибко раскомандовался? – буркнули в ответ под причитания санитара.
- Врач априори умнее любого торчка. – процедил доктор. – Хочешь оспорить?
Ему не ответили. Причитания тоже прекратились. А на Гришу навалилась новая волна ужаса, еще сильнее первой, от которой он обмарался. Прижимаясь к полу, он заскреб линолеум ногтями, умоляя сердце не стучать так громко.
Тишина звенела и орала, заставляя задержать дыхание и сжигать своё нутро паникой.
- Хуй с тобой…. – проворчал собеседник доктора где-то через вечность. – Да и прав ты, оставим пока.
- Сразу бы так! – выдохнул тот, как будто после бега. За компанию с ним вдохнул Гриша. – Собирай наших мудаков. По-любому наш праздник скоро прикроют, надо как-то собраться, что-нибудь придумать.
- Прорвемся, док! – ухмыльнулся торчок – Мы ж теперь зомби, перекусаем всех к ебеням!
- Не факт, вдруг эта хрень через укус не передается… - задумчиво пробормотал Александр. - Ладно, проверим на этом, всё-таки мой коллега, пусть младший. Пошли же, собрат, надо многое обсудить! – вернулись в голос доктора торжественно-решительные нотки. Следом затопали три пары ног. – Не дадим же нашему виду исчезнуть в первый день собственного существования! – удалялось в правой половине коридора
- Спасибо… - шумно выдохнул Гриша и занялся приведением своих штанов в порядок, благо санкомната подходила для этого идеально.
Спустя пять минут он аккуратно выглянул. В коридоре не было ни души, откуда-то слышалысь гомон, чавканье, чьи-то разговоры. Стены пестрели брызгами крови, местами чего-то другого, серого, желтовато-серого, иссиня-фиолетового. На полу валялись ошметки плоти, костей, попадались клоки волос. Попадались и более цельные экземпляры человеческого тела, например, полуобглоданная нижняя челюсть с сохранившейся небритой кожей. Или доброй половины желудочно-кишечного тракта, выложенного в форме мужского полового органа с придатками, причем весьма художественно и подробно. Мерцание и потрескивание люминесцентных ламп слегка нервировало.
Гриша к двинулся к черному входу, через который обычно выносили покойников. Достав мобильник, он поставил его на вибрацию, заодно отправив смс подруге, что любит её больше жизни. То, что они неделю назад разъехались, а на часах четыре утра уже не играло никакой роли. Удивительно, но уже он не чувствовал особой паники, так, нервозность и, даже легкую эйфорию, представляя себя главным героем триллера про зомби-апокалипсис.
У черного входа было пусто, если не считать повисшей на дверной ручке человеческой кисти. Крепко, видимо, держался её владелец за закрытую дверь. Остальное частично оказалось в чьих-то желудках, частично под ногами Гриши, подбиравшего ключи. Предательски скрипнув, дверь открылась. Прижимаясь к стене, он на цыпочках пошел в обход здания, в сторону парковки, проходя на четвереньках под окнами.
Внезапно из одного из них, звякнув разбивающимся стеклом, вылетел процедурный столик. Гриша, осыпанный осколками, застыл в позе навьюченного ослика под оконным проемом.
- Едрена мать, сука! – раздалось оттуда. – Тут тоже никого!
- Погоди, я чую! Он точно здесь есть, запах близко! – предвкушающе не согласился другой и шумно втянул воздух носом.
Гриша, не меняя позы, бодро засеменил конечностями. Вспомнились уроки физкультуры, где надо было ходить «гусиным шагом» и сейчас Гриша проклинал себя за то, что так нерадиво относился к столь важному навыку выживания.
- Не, на улице никого! – услышал он, свернув за угол. Видимо, вурдалак, как про себя окрестил их Гриша, высунулся из окна. – По ходу в соседнем кабинете!
Ползя дальше, Гриша услышал далекий женский визг. Странное его захлестнуло чувство: радость, что по запаху не пустились в погоню, и жалость к девушке, скрывавшейся в соседнем кабинете. Впрочем, как он понял из планов доктора, её пока будут просто трахать. Ну а потом помощь придет. Которую он же, Гриша и вызовет. Это успокаивало, тем более, что парковка была совсем близко. Оставались считанные метры до места спасения, до кусочка земли обетованной посреди этого ада.
Подползя к крайней машине, Гриша чуть не заплакал. Ибо ад уже съел этот небольшой кусочек рая. Доказательство этому стояло у капота соседней и яростно двигало голой задницей с утробным рыком, которому подвывали тихие рыдания. Грише стало обидно, что подобное непотребство происходит на капоте именно его многострадальной калины. Оставалось надеяться, что крайняя не заперта. Парень потянул руку к дверной ручке, молясь и взывая богам о чуде и спасении.
И они явились бесшумно открываемой дверью. Вползя на переднее сиденье, бывший охранник задался вопросом: какие же проводки надо выдернуть, чтобы завести этот драндулет. Ненадежное положение в целом не поменялось. Особенно после финального рыка, означавшего, что людоед кончил и может осмотреть тылы.
- Так, не смей! – раздался вопль. Это был доктор, Александр Сергеевич. Гриша забился под приборную панель, к педалям, проклиная вездесущего эскулапа.
- Чего не сметь? – опешил насильник. Судя по слабому мычанию, девушке тоже стало интересно.
- Не смей жрать её! Разве что руку… Трахать что потом будем?
- А, ну… Ага!
В ту же секунду раздался мерзкий хруст с нечеловеческим воплем.
- Жгут, жгут, блядь, наложи, мудак! Кровью истечет и сдохнет! – испуганно заорал доктор.
Следующие пять минут девушка вопила от боли и ужаса, доктор, ругаясь, оказывал первую помощь пострадавшей, наркоман радостно чавкал, а Гриша, включив интернет соединение в телефоне, судорожно искал способы завести машину без ключа зажигания. Способов было много. А спина от крайне неудобного положения ныла и рыдала громче девушки. Тихонько распотрошив электронику, он углубился в совмещение теории и метода «от фонаря», молясь, что его не видно с соседней машины. У которой, судя по звукам, собралось уже не менее четырех вурдалаков, насиловавших бедную девушку. Ложкой меда в бочке дегтя был приятный запах мандаринов.

И тут, Гриша угадал. Его убежище грозно рыкнуло сработавшим стартером и выдало первую порцию дыма из выхлопной трубы. От неожиданности парень ударился о приборную панель и чуть не прохлопал собственную жизнь. Рука на автомате метнулась к предполагаемой кнопке блокировки дверей и угадала. Сев на водительское сиденье и посмотрев налево, Гриша обнаружил недовольное лицо доктора, дергавшего ручку двери с той стороны.
- А ну вылазь из моей машины, засранец! – крикнул тот, размахнувшись кулаком.
- Нет! – пискнул Гриша и утопил педаль газа. Машину рвануло вперед, сзади зазвенело, брызнуло осколками стекла и грязными ругательствами. В боковом зеркале Гриша увидел, как Александра развернуло на сто восемьдесят градусов и швырнуло на собратьев.
Спустя минуту, он выехал на шоссе и погнал в сторону города, оглашая рассвет рокотом двигателя и радостным криком. Тут сверху послышался странный не то рокот, не то стрекотание.
- Серый Рено Логан, немедленно прекратить движение, иначе открою огонь на поражение!– прогремел с небес оглушительный электрический голос. – Повторяю: серый Рено Логан, немедленно прекратить движение, иначе открою огонь на поражение!
Чуть не обосравшись, Гриша подчинился.
Слева пронесся военный вертолет. Описав небольшой круг, он приземлился на шоссе в 20 метрах от машины. Боковая дверь-купе отъехала, родив вооруженного солдата, целящегося прямо в лобовое стекло.
- Медленно выходи из машины с поднятыми руками! – крикнул он.
- Спасибо тебе, Господи… - прошептал Гриша и с глупой улыбкой выбрался на шоссе, задрав руки.
К нему аккуратными шагами приближался солдат. Лицо скрывалось за пуленепробиваемой маской, похожей на второе лицо Дарт Вейдера, дуло автомата предупреждающе рассматривало гришин нос.
- Кто такой? – спросил военный, остановившись в пяти метрах.
- Охранник… - радостно крикнул парень, не переставая улыбаться. – Спасибо вам, ре…
- Заткнись! – рыкнул солдат. – Дернешься – убью! Чем они пахнуть должны, Серег? – чуть повернул он голову в сторону вертолета.
- Мандаринами! – крикнули оттуда.
- Медленно подходишь ко мне. Никаких лишних движений, пристрелю на хрен! И хорош лыбиться как даун!
- Там жесть… - выдавил Гриша в нутре вертолета после процедуры обнюхивания. Вся энергия ушла из него, превратив в безвольную куклу, способную лишь причитать и жаловаться на жизнь. Успокаивали гул и вибрация двигателя, а вот легкая тряска наоборот, нервировала.
Рядом сидели бравые солдаты, что защитят его, бедного, от всяких вурдалаков. На него они не обращали внимания, слушали хрипы и потрескивания рации. В иллюминаторе проплывала черновато-зеленоватая степь, до которой еще не успело добраться сияние рассвета, разгорающееся в противоположном иллюминаторе.
- По ходу только двое. Игорь со своими какого-то алкаша подобрали и этот. Зараженные уже расползаются по степи, еле успели. – заключил командир, Серега.
- Не все, часть объединяется… - прошептал Гриша. – Их там доктор объединяет.
- Чё ты за хрень несешь? – хмыкнул Серега. – Какой доктор, там только торчков кололи. Какие в жопу объединения, они ж безмозглые ходячие трупы.
- Хер там… Они не отупели. Это не зомби, это вурдалаки какие-то. Не могут пройти мимо живого человека, чуят его, баб до одурения хотят трахнуть. Но мозги у них работают. А доктор, по ходу, успел сориентироваться и вколоть себе этот препарат, чтобы его не сожрали. – На одном дыхании прошептал Гриша, чувствуя себя хранителем великой тайны. Судя по вытянувшимся лицам вояк, так оно и было. Один из них поколдовал с рацией и принялся докладывать. И тут, снизу оглушительно грохнуло.
- Что это?! – ввизгнул Гриша. Он почувствовал, как вертолет начал падать. Видимо, людоеды чем-то подбили. Вопя раненым поросенком, парень вскочил и тут же свалился от удара под дых.
- Уймись, идиот, всё в порядке. – услышал он, пытаясь вдохнуть воздух. – Просто посмотри вниз.
Подползя к двери, Гриша привстал и выглянул в иллюминатор.
Под ними, у самой земли, клубилась линия черного дыма, протягиваясь от яркого, желто-красно-розового горизонта до брюха вертолета. На противоположной стороне он увидел ту же картину: черная полоса, уходящая в предрассветную мглу. Из дыма, не спеша, вырастали бетонные плиты, сомкнутые в мощный забор. Наверху поблескивала колючая проволока.
- Эээ… - только и выдал из себя бывший охранник. – А как же…
- Так было задумано. – ответил Серега. – Нашей задачей было вылавливание счастливчиков вроде тебя. Но препарат должен был подействовать в 9 утра. К этому времени планировалось тихонько убрать весь персонал клиники и население деревни. Но наша доморощенная амбрелла, драть её в рот, ошиблась в расчетах. Точнее, ебаный профессор. Который еще и не знал, что его детище не отупляет это дерьмо. И что его, сука, ассистент вместо того, чтобы спастись или сдохнуть, оказался лидером.
Гриша завороженно пялился на солдат, пытаясь переварить информацию. Тем временем, рация снова захрипела и затрещала.
- Есть, товарищ полковник. – ответил ей Серега. Потом поднял глаза на остальных. – Повторю: сейчас на базу, там сдаем этого, в «Тигры» и в зону. Начальство в ауте, так что отдохнем нескоро. Гриш, ты как?
Гриша уже не видел солдата. Перед глазами у него была девушка на капоте калины, насилуемая выродком, женские визги из окна клиники, оторванная рука, окровавленные стены, толпа озверевших рож, рвущих на куски напарника Олега, ошметки внутренностей, и окровавленная козлиная бороденка Александра Сергеевича.
- Суки… - всхлипнул он. – Куча народа…. Ради сраных экспериментов… - задергался парень, чувствуя слезы на щеках и заботливую руку, крепко схватившую за плечо. Что-то резко кольнуло в шею. Сразу стало спокойней.
- Бедняга. Даже знать не хочу, чего он там насмотрелся…
- Узнаем. Его неделю будут мариновать на допросах, информации цены нет… - последнее, что услышал Гриша, проваливаясь в бездну.
**
Профессор снова клюнул носом. Прошли студенческие годы, вот уже лет тридцать ему не приходилось бодрствовать третьи сутки подряд. Это не укрылось от остальных собравшихся, не спавших столько же, но куда более выносливых. Пробормотав извинения, профессор незаметно ущипнул себя за мошонку. Остатки бодрости вернулись.
- Я могу продолжать? – хмуро спросил главный, Дмитрий Евгеньевич.
- Да, прошу простить. – понуро кивнул ученый муж.
- Дамы и господа! – обвел главный взглядом присутствующих. – Мы обеспечили планируемый уровень безопасности. Мы многократно проверили внешние территории на предмет испытуемых, в дальнейшем именуемых «Гомо каннибалис». Мы обеспечили гомо каннибалис питанием и сносным существованием. Мы избежали утечки информации. Мы обеспечили финансовую поддержку дальнейшего развития эксперимента. Несмотря на неожиданные сложности… - сделал он паузу, во время которой все с презрением посмотрели на профессора. – проект вернулся в планируемое состояние и на данный момент не возникает угрозы его срыва или поводов для беспокойства. Многие незапланированные эффекты препарата изучены. Профессор, предлагаю ознакомить присутствующих с предварительными результатами.
Профессор испуганно кивнул и поднялся со стула.
- Буду краток. Интеллект не отличается от человеческого. Физическая сила, предположительно превосходит человеческую раза в два. Питаются исключительно людьми, съедают все кроме костей, волос и ногтей. Голод и желание спариваться испытывают постоянно, сколько могут себя удерживать пока неизвестно. Исследуется вопрос о воспроизводстве.
- И как успехи?
- Мы изъяли половые клетки нормальных людей и измененных. Потомство дает только нормальная яйцеклетка и измененный сперматозоид. Развитие идет быстрее человеческого раза в два. Но я более чем уверен, что особь будет больше похожа на так называемое «классическое» зомби.
- Да в пизду ваши домыслы и уверенности, профессор. – ровным голосом ответил Дмитрий Евгеньевич. Я не буду говорить о незапланированных эффектах препарата, на мышах их не увидишь. Но сроки действия… Из-за них мы угробили не только наркоманов, но и ценных медработников, несколько одиноких машин с их пассажирами и два населенных пункта общей численностью пятьдесят тысяч человек. Когда результаты по размножению?
- Сами посчитайте! – неожиданно психанул профессор. – И, кстати, ещё! Прослеживается четкая связь между уровнем интеллекта изначальной особи нормального вида и его способностями в измененном состоянии. Большая часть пациентов была тупым, сколовшимся быдлом, после перерождения они обрели когнитивные способности на уровне десятилетнего ребенка и возросшую физическую силу. Десять пациентов были поумнее, когнитивные функции не изменились, хотя детально еще не изучены, сила физическая возросла так же. А ещё двое, один художник, другой мой бывший ассистент, еще выше по интеллекту. Они повысили свои когнитивные способности весьма интересно, обретя свойства, доселе неизученные официальной наукой. Первым это обнаружил выживший охранник Григорий, дважды атакованный паническими атаками, исходившими от Александра. Первый раз доктор сделал это неосознанно, второй раз это являлось побочным эффектом при так называемом, метальном поединке с другой измененной особью. Но и это не предел, как я полагаю… - нехорошо улыбнулся профессор.
- Что вы имеете в виду? – подобрался Дмитрий Иванович. Инстинкты его еще не обманули и сейчас он чувствовал смертельную опасность от этого мозгляка.
- Я гораздо умнее своего ассистента. – ухмыльнулся ученый муж, достав из внутреннего кармана пиджака наполненный шприц. Сразу несколько соседей хищными тиграми прыгнули на него, опоздав на долю секунды. Поваленный на пол профессор успел воткнуть иглу себе в бедро и вдавить поршень.
- НЕ трогать его! – заорал Дмитрий Иванович, набирая кому то сообщение в телефоне. В принципе, он был готов даже к такому повороту. За дверью уже топала спецохрана, любого вурдалака скрутит. А профессор пущай сам себя и изучает. В клетке со своим ассистентом
- Верно, хоть и убить то меня теперь только в голову можно. – оскалился профессор, поднимаясь с пола. Вокруг уже никого не было, вся команда столпилась в другом конце помещения. – Решайте други, кто из вас станет моим ужином! – облизнулся он резко увеличившимся языком.
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:06
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492

6 - Мария и ее птицы. По другую сторону


“Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
...
Так, благость и милость [Твоя] да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.“

Псалом 22



Телефон звонил как дурной, кто-то на той стороне трубки упорно добивался моего пробуждения. Не размыкая век, я нащупал мобильный и спросонья прохрипел в него:
- Ты в своем уме? Солнце только встает, - хотя знал, что говорю впустую.
- Пора, вставай, - и пошли гудки.
Других слов мой собеседник по утру не говорил, только будил ни свет ни заря, зная о моей дурацкой привычке не слышать будильник, и спать до упора. В своих мыслях каждое утро я чехвостил его всеми возможными нехорошими словами, и сегодняшняя побудка не стала исключением. Повоевал с утренним стояком в туалете, продолжая неспешную ругань с невидимым собеседником под мерное журчание, и побрел в душ, привычно отметив, что на все про все времени осталось с полчаса, не больше.
- Что за… твою мать?! - чуть не заорал я во всю глотку, когда, вместо горячей воды на голову потекла ледяная вода. Взбодрило, но не порадовало соверешнно, не имею привычки баловаться айс бакет челленджами по утрам. Да и вообще, не фанат ледяного закаливания.
Покрутил вентиль горячей воды, подождал пару секунд, сунул ладошку под струю.
- О, тепленькая пошла, - процитировал незабвенного Яковлева, и улыбнулся, вспомнив сцену из всем известного фильма. И даже стал напевать песенку про отсутстие тещи и собаки, намазывая зубную пасту на щетку. Закончил утренний туалет, провел языком по зубам, и удовлетворенно цокнул, глядя на свой оскал в зеркале.
Насухо вытер башку с коротким ежиком упрямых волос, натянул футболку, толстый свитер, джинсы и ботинки на толстой подошве.
Тааакс, теперь самое интересное. Главное расслабиться и ни о чем не думать. Как оказалось, самое сложное во всех моих новых навыках, это полностью освободить голову от мыслей, и тогда все пойдет как по маслу.
И руки зажили своей жизнью. Сначала вытащили спортивную сумку из шкафа и закинули туда охотничий нож, пластырь, моток резинки (ого, так вот зачем я купил его вчера!), завернули в пакет несколько ломтей хлеба, кусок колбасы, и закинули в боковой карман. Затем шесть конфет, пустой полиэтиленовый пакет, пластиковые стаканчики, в количестве трех штук, и.. (ноги сами понесли меня к кладовке), руки порылись в старой коробке, достали старый термос с подпаленным когда-то в походе боком, сварганили кофе, и сложили все в ту же сумку.
И отпустило.
Посмотрел на часы, ругнулся про себя - уже на две минуты опаздывал, схватил куртку и вышел за дверь. Некогда ждать лифт, так что я понесся по ступенькам вниз, натягивая куртку на ходу.
Черт, черт, черт, еще и в другой конец города ехать! Мда, и чертыхаться стал много.



Она сидела на скамейке в дальней стороне парка.и смотрела в никуда. Уставилась тупо перед собой, и только пальцы нервно перебирали кисточки длинного вязанного шарфа. Небось, сама и связала, длинными одинокими вечерами, пытаясь занять себя хоть чем-то, никому не нужная и никому неинтересная. Кота завела бы, что ли… или собаку.
Веснушчатая, зараза… Наверное, и волосы с рыжеватым отливом, только сейчас они заколоты в пучок, и мне отсюда не видно. Интересно, сколько ей - лет тридцать?
Подойти и предложить кофе? Нет, шарахнется как от чумного и убежит. Бутерброд тоже не годится. Мдее, задачка, однако…
Я закурил, мысленно перебирая содержимое сумки, и понимал, что ничего не могу придумать. Может, просто подойти и поговорить по душам? Неа, результат будет тот же, что и от кофе.
От безысходности ее взгляда у меня заныло где-то в груди. Вот дура, уже и решение приняла. Интересно, таблетки или что-то другое? Скорее всего, снотворное, это самый легкий и безболезненный способ.
Чье-то ххиканье отвлекло меня на секунду. На сосседней скамейке расположилась стайка девчушек. Оппа, их шестеро, значит, конфеты нашли своих хозяек.
- Девочки, а вы никак с уроков сбежали?
В ответ они загалдели наперебой:
- А у нас диктант был! И учительница английского заболела, нас отпустили домой! А вам, дяденька, какое дело?
Бог мой, дети прелестны в своей простоте, особенно в возрасте десяти-двенадцати лет. Совсем мелкие, а уже пытаются постоять за себя.
- На самом деле мне никакого дела до ваших уроков нет. Мне вот ваша помощь нужна…
Одна из девчушек подозрительно задрала бровь.
- А вы не маньяк, случайно?
Ну, надо же, совсем пичужка, а уже брови задирать умеет… Еще и маньяком обозвала, далеко пойдет, мелочь пузатая… Не удержавшись, я расхохотался, и развел руки в стороны. В одной ладони были зажаты конфеты.
Через пять минут эти козявки ковырялись в моей сумке и бурно обсуждали, что и для чего. Обсудили нож, пластырь, понюхали даже бутерброды с колбасой, но отложили в сторону за отсутствием интереса. И та самая бровастая вдруг выдала, доставая моток со дна:
- Мама рассказывала, что в детстве они как-то в резинку играли с девочками, только я не знаю как. А вы знаете?
Вот! Вот оно! Я присел на корточки перед этим гением ростом в два вершка, и мягко взял ее за ручки:
- Девонька моя милая, я всю жизнь буду тебя помнить и благодарить, если ты сейчас возьмешь этот моток и подойдешь вооон к той тете, и попросишь ее показать тебе, как надо играть в резинку. Сможешь? Поверь, ты хорошее дело сделаешь..
Она лянула на меня из-под мохнатых ресниц и кивнула, мол, да, понимаю, все это очень серьезно, даже если речь идет всего лишь об игре. Взяла моток, и, как партизан подрывник со связкой гранат, пошла четким шагом в сторону злополучной скамейки. Еще раз обернулась в нашу сторону, глянув на притихших подружек, и подошла к рыжей в шарфе.
- Тетенька, извините, пожалуйста. Вы не покажете нам, как правильно надо играть в резинку?
Та, в свою очередь непонимающе уставилась на девочку. И только потом до нее дошло.
- В резинку? А вы не умеете?... ммм… А есть резинка? Ах, да… вот она… В общем, надо завязать ее, затем ….
- Может, лучше покажете? А то я так не понимаю.


Я уходил из парка, а на душе соловьи пели песни. Рыжая упоенно скакала вместе с этими четвероклашками, показывая им правильные фигуры, и объясняя, как ставить ноги в прыжке. Те восторженно галдели, удивляясь, как же они до сих пор не ведали о такой простой и чудесной игре.
Несостоявшаяся самоубийца и думать забыла о своих таблетках. Я знал, что она будет весело играть с этими девочками еще пару часов, затем уйдет домой довольная, и все мысли ее будут заняты только будущей дочкой. Отца которого она встретит недели через три. И будет у них счастливая семья, ужины с яблочными пирогами и чаем, и дача, на которой будут выращивать помидоры, и потом у дочки родится братик.
Но сегодня я удержал ее от страшного шага, на который ее чуть не толкнуло безысходное одиночество.
Я обернулся еще раз, чтобы посмотреть на эту картину безудержного веселья, и увидел, как та самая девочка, что вспомнила про свою маму, украдкой помахала мне рукой.

• - Ты все правильно сделал, - Андрей, тот самый что будил меня по утрам, ткнул вилкой в соленый огурец, и с хрустом откусил, заедая борщ. Мы сидели в какой-то закусочной, и я уплетал за две щеки пельмени. Какое счастье, кушать пельмени, да с острой горчицей, да со сметанкой…
- В общем, главное - результат, - продолжил Андрей, и хлебнул чая из огромной кружки. - Молодчина.
Я зажмурился от удовольствия, как кот. Люблю, когда хвалят. Особенно, когда есть за что. Только почему-то я не мог забыть ту самую малышку, что заподозрила во мне маньяка.
- Андрюх, я тут одну соплячку встретил сегодня, ей лет двенадцать, что ли…
- И? - он улыбнулся.
- Да даже... черт его знает, сообразительная, и добрая, и вообще… Сложно объяснить, не выходит она у меня из головы. - я потянул себя мочку уха, дурацкая привычка, но если я волнуюсь, вроде помогает.
- Вы еще встретитесь, - усмехнулся он, гядя на мое ошарашенное лицо. - Понимаешь, мы все друг друга чувствуем на другом уровне, и она не забудет сегодняшнюю встречу в парке, и когда ей стукнет восемнадцать…
Но договорить он не успел, мы оба почувствовали Зов. Он, тихо ругаясь, отсчитал несколько бумажек, кинул официантке на стол, и понесся к выходу.
- Давай со мной, - махнул он рукой. - Одному мне там не справиться.
Я, сам не понимая, что творится, вдруг выдернул из своей большой сумки полиэтиленовый пакет, оглянулся, и увидел нужное на соседнем столике. Рука сама потянулась к чужой тарелке, зачерпнула оттуда пюре, и аккуратно засунула все в пакет.
- Прости, мужик, - я сунул возмутившемуся было парню купюру, и побежал вслед за Андреем.


- Сын у ней погиб на той неделе. Сбил какой-то пьяный, - дворник ПалСаныч услужливо выкладывал всю информацию, не забывая куснуть бутерброд с колбасой и запивал горячим кофе из моего старого подпаленного термоса. - Одни жили, мужа нет. Вроде как в библиотеке работает.
- А родственников нету, что ли? - мучительно хотелось курить, но я чувствовал, что дед не одобрит, и как только я задымлю, он смоется.
- Нету, - кивнул ПалСаныч и протянул мне стаканчик. - Одна оденешенька она таперича. Хороший у тебя кофей, парень. Есть еще? А ты кем ей приходишься?
- Да так, - поскреб я кончик носа. - Просто знакомый. Хотел бы пойти, сказать какие-то слова, но… что тут скажешь?
- Даа, - вздохнул дед. - Горе-то какое, словами не поможешь. Я вот думаю, чтобы не учудила она чего с собой, порешиться может. С горя-то и не такое натворить бабы могут…
Именно это я и не должен допустить. Андрей так и не допил свой кофе, отошел куда-то, а я сидел рядом с дворником и не мог сообразить, как именно я могу помочь этой бедной женщине. Нет в мире ничего, что утешит горе матери, потерявшей свое дитя.
ПалСаныч поблагодарил за кофе и бутерброды, аккуратно собрал весь мусор, и ушел по своим делам, дворничать. А я сидел и думал.
- Ждем, - откуда-то из-за спины вынырнул Андрей и плюхнулся рядом на лавочку. - Она еще не пришла?
- Дед сказал, что уехала на кладбище часа два назад, еще не вернулась. Что будем делать, Андрюх?
Андрей долил себе горячего кофе в уже давно остывший, и внимательно посмотрел на меня:
- Ждем, друг мой. Просто ждем. Мы ничего не можем сделать, и для этого есть другие, способные помочь. А наша задача - просто не пустить ее в квартиру. Вот и все.
- Почему? - я нещадно тупил сегодня.
- Потому что, если она останется наедине со своими мыслями, воспоминаниями и горем, сам знаешь, чем это закончится. Еще вопросы?
Я, наконец, вспомнил, что хотел курить, и достал сигареты.
Она появилась из-за угла неожиданно. Тоненькая, в простом пальто, с какой-то сумочкой в руках. Черная повязка на собранных в пучок волосах. А в глазах - бездонный колодец боли, и почти что осязаемого отчаяния.
- Останови ее! - Андрей глянул куда-то за спину. - Еще пару минут осталось.
Я вскочил, выкидывая недокуренную сигарету. Черт, ну как ее остановить-то?
- Девушка, подождите, пожалуйста..
Она остановилась. Пристально посмотрела на меня. И все молча. Будто сказала - что у вас там, выкладывайте скорее, мне нужно пойти покончить собой, а вы меня тут задерживаете.
Я встал перед ней, посмотрел в ее серые, утонувшие в боли глаза. И она не выдержала.
- Ну?
И тут я придумал, что сказать.
- Мария, не делайте этого.
Она растерялась:
- Простите?
Пришлось повторить:
- Не делайте того, что вы задумали. Вы ничем не поможете сыну, но загубите что-то бесценное, и ...
Она дернулась, в глазах сверкнул гнев:
- Что вы себе позволяете? Вы кто такой? Откуда вам известно мое имя?
Сказать ей правду? Ааа, была - не была, скажу.
- Я тот, кто чувствует зов. Вы зовете смерть, и она уже на подходе, где-то тут, за углом. А я не могу допустить, чтобы вы ушли раньше времени. Работа у меня такая, понимаете? Собачья, к слову, работа. Ибо в этом муравейнике, именуемом городом, каждый день кому-то кажется, что он больше никому не нужен, и незачем дальше жить. А это не так. Не перебивайте, прошу вас... Мы все пришли в этот мир для чего-то, мы ищем это, что-то находим, теряем, и … когда теряем, нам кажется, что эта боль сожжет нас дотла. Но это не так. Надо искать в себе силы идти дальше, искать дальше ради чего жить, и… кто ищет, тот обязательно обрящет, понимаете? И, если вам сейчас кажется, что дальше незачем дышать, кушать, продолжать идти, то вы ошибаетесь…
В серых глазах сквозь отчаяние мелькнуло удивление. Задумалась.
Краем глаза я подметил приближающуюся к дому девушку. Ничем не примечательную, в серой куртке, шапочке, высоких до колен уггах, с большой сумкой на плече. Она шла целенаправленно в нашу сторону.
Андрей тоже заметил ее и встрепенулся. Неужели это помощь?
И тут же понял, что мои слова о смерти на подходе оказались пророческими, ибо Андрей встал перед девицей с явным намерением помешать приблизиться. Ангел смерти действительно был за углом и шел к нам, в образе этой невинной девчушки.
- Отпустите ее домой, парни. - в девичьих глазах хищно сверкнул гнев, голос блеснул холодной сталью. Она повернулась к Марии, - Женщина, они к вам пристают? Может, нужна помощь?
- Нет, нет, - встрепенулась моя собеседница. - Все в порядке, помощь не нужна.
Она не понимала, и слава Богу, не знала, что за создание с ней говорит. Но девушка не сдавалась:
- Ребята, я пришла первая, она моя. Ваша подмога запаздывает. Вам лучше уйти.
Андрей недобро усмехнулся:
- Насколько я понимаю, первыми пришли мы. И дождемся подмоги.
Девушка криво улыбнулась:
- Не вынуждай меня, Хранитель. Я ведь могу и не по-хорошему.. А этот твой вообще зеленый. Эй, новенький, сколько ты в Патруле? Месяц есть?
Это уже ко мне, но я промолчал.
- Ну ладно, Хранители. Пусть будет так.
Она огляделась. Свидетелей не любили ни мы, ни они. Незачем будоражить умы простых обывателей. Я тоже обернулся.
И, на удачу, какой-то дедок пенсионер шел с мелкой собачкой на поводке, направляясь как раз в нашу сторону. Собачка, будто назло девице, остановилась у ближайшего кустика, и задрала заднюю лапу.
В этот момент Мария решила, что с нее хватит и дернулась в сторону подъезда.
- Держи ее! - заорал Андрей.
Я схватил женщину за руку и резко дернул к себе, а девица в долю секунды скинула сумку и одним махом перпрыгнула через Хранителя, который, на минуточку, был где-то на десять сантиметров выше меня.
Время резко замедлилось, и я всеми порами кожи лица ощутил, что оно стало тягучим, словно майский мед.
Инстинктивно я двинул женщину себе за спину, понимая всю тщетность этой попытки. Ни я, ни Андрей не противники девице, она смахнет нас одним мановением своего черного крыла, и едва ли заметит.
Один удар сердца.
Ахнула Мария.
Что-то крикнул Андрей.
Глаза девицы сверкнули прямо перед моим носом.
Тявкнула собачка.
Второй удар сердца. И… я обернулся.
Дедок пенсионер, стоявший у кустика за моей спиной, за эту секунду вдруг оказался за спиной Марии, и обнял женщину сзади, прижавшишь лбом к ее затылку. Послышался звук разрываемой материи, из за спины деда выросли ослепительно белые крылья, накрывшие несчастную с головой.
Дико, на грани человеческого слуха, завыла девица. У меня потемнело в глазах, и я отключился.
Когда я очнулся, увидел, как у подъезда толпится народ, стоит машина скорой помощи, и мельтешат санитары среди людей. Андрей сидел рядом со мной, запрокинув голову, и прикладывал к носу платок.
- Что было? - хрипло прокаркал я. - Где эта …?
Андрей, не отнимая платка от носа, пробасил:
- Ушла, пока ты был в отключке. А Марию вон забирает скорая, ее накрыли Забвением, на время. -, он убрал платок от носа, изучил пятна на нем, и еще раз приложил обратно.- Физически она еще здесь, но сейчас ее разум пребывает в другой реальности, рядом с живым сыном, они гуляют в парке. Потом она придет в себя, и попробует жить. У нее еще все впереди. А нам пора домой.
Стоп, что-то не сходится. У меня в кармане все еще валяется пакет с холодным картофельным пюре.
Я встал, и, шатаясь как пьяный, подошел к толпившимся у скорой людям. Санитары безуспешно пытались завести Марию в машину, но она застыла, словно истукан.
Моя рука достала пакет из кармана, пальцы слепили картофельный шарик и кинули его перед Марией. Она сделала шаг вперед, хотя глаза невидяще смотрели куда-то вдаль. Я слепил еще один шарик, кинул. Она шагнула еще раз, вслед за шариком.
В той реальности, где сейчас бродил ее разум, Мария кормила этими шариками птиц, а ее сын был с ней рядом.
Что ж, путеводная нить у нее есть. Теперь, пока ее разум не очнется, она будет идти вслед за картофельными шариками. Хватило бы пюре.

Я вышел из автобуса и вдохнул полной грудью. Побрел в сторону дома, мимо светящихся в ночи окон многоэтажек.
Ну и денек, мать его. Даже пообедать толком не успел.
Зазвонил мобильный.
- Привет, сукин ты сын! Гле бродишь? Мы уже все на месте...
Черт, сегодня же первая суббота февраля, встреча с выпускниками.
- Тебя ждать?
Я помят, нос красный, не только у Андрея кровило после вопля той девицы, в голове шумит, да и голодный как собака. Ну вот что я им расскажу о себе после десяти лет? Что две недели назад я вдруг услышал Зов, и стал Хранителем, оберегающим людей от самой страшной глупости на свете? Что сегодня я видел ангелов света и тьмы собственными глазами, и спас двух женщин от края? Скорее всего, мои друзья детства вызовут неотложку и я последую за Марией, в ту же лечебницу.
Проще рассказать им, что я безработный, по ночам играю в покер онлайн, этим зарабатываю себе на существование, и тому подобный бред.
- Да, Серега, ждите. Буду через полчаса.
…………………………..

Стены круглой аудитории наполнились шелестом перелистываемых конспектов. Юные медики в белых халатах принялись торопливо записывать речь седовласого профессора.

-Женщина. Тридцать пять лет. В прошлом - работник библиотеки... Недавно утратила единственного ребенка. На фоне психологического стресса развилась феноменальная травма - дисфункция адекватности зрительного ряда. У нее возникло искажение геометрии пространства... Проще говоря, Мария не видит окружающих ее предметов. Не видит стола, не видит аудитории, не видит Вас... Чтобы понять, что перед ней препятствие, она бросает перед собой картофельный шарик и, если он прилипает к предмету, Мария двигается дальше. Картофельные шарики – единственная связь пациентки с реальностью... Эта болезнь не опасна для окружающих.

Профессор поставил рядом с больной мисочку. Та взяла комочек пюре, скатала в ладонях и бросила в сторону студентов. Шарик прилип к очкам бледной девицы во втором ряду. Мария радостно захлопала в ладоши. Все принялись быстро записывать произошедшее.
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:07
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
7 - Запах мандаринов. Мутант.


- Ты любишь меня?
- Зачем ты спрашиваешь? Я отвечал тебе сто раз.
- Ответь в сто первый.
- Да. Только тебя.
- Мне страшно.
- Не бойся. Я всегда буду рядом.
- Это уже будешь не ты.
- Диана…
- Я не хочу видеть, как ты меняешься. Прости…
- Та часть меня, что любит тебя, останется прежней.
- Мне слишком мало… части.



Звери спали.
Тускло мерцали лампы под потолком, жужжали кондиционеры, гнавшие прохладный воздух в духоту подземелья. Изредка кто-то всхрапывал в вольере, порыкивая басом, словно большая собака, временами шуршали крылья в загонах летучих тварей.
Охранники на пульте маялись. Один гонял на мониторах изображения клеток, тасуя их, словно колоду карт и подпирая голову рукой; второй хмуро разглядывал свой «Хантер», выщелкивая из обоймы тускло серебрящиеся патроны и вставляя их обратно. В четыре часа утра в сон клонило зверски, но спать на дежурствах категорически запрещалось.
Как и читать книги, играть на электронных устройствах, говорить по телефону и отмечать праздники. В частности, Новый Год, на которое выпадает дежурная смена.
Никаких отвлекающих бдительность действий – себе дороже.
Пять лет назад в Бункере от перегрузки сдохли сразу оба генератора, обесточив решетки, и пленники вырвались наружу.
Охрана погибла мгновенно – в одной из клеток содержался мощный психоморф, способный парализовать волю десятитысячной толпы.
Отряд зачистки выбросили на место происшествия через полтора часа. За это время стая оборотунов вырезала половину ближайшей деревни и егерский кордон, захмелев от обилия пищи.
Русалу ловили по затонам полгода, пока она глупо не попалась в сети браконьера. С мертвяками мучились год – они не сканировались детекторами живой энергии, поэтому тихо и мирно жили на городском кладбище, не беспредельничая. Пожирали ночующих в склепах бомжей да бродячих собак, но спалились, сожрав парочку, занимавшуюся любовью у хибары сторожа.
Сикимору так и не нашли – умная, стерва. Проявится лет через сто, а сейчас наверняка впала в спячку на болотах, набирая силу.
Энергетическую защиту спроектировали заново, включив в последнюю линию обороны команду на самоуничтожение Бункера.
Впрочем, на данный момент в подземелье содержались не слишком опасные твари. Суккуба Контора забрала на опыты, в вольерах жили семья крысоморфов – папа, мама, десяток детенышей, тролль-людоед, колония симбионтов-тараканов, разумная медуза, старая, выжившая из ума ведьма, мелкие кровососы, плотоядные растения и прочая вирусная шелупонь.






Резкий сигнал коммуникатора заставил людей перед мониторами вздрогнуть.
- Денис, невезуха. Здравствуй, жопа, Новый Год. Кого-то привезли, - с досадой сказал тот, что играл обоймой.
- Угу, вижу, - отозвался Денис, переключившийся на наружные камеры. - Хлыст, встреть. Если кто-то крупный, везите контейнер в третий блок. А если водоплавающий – в пятый, в шестом фильтры не работают… Стоп! В сопровождении Дьякон. Значит, неупокоенного отловили. Странно, вроде последний очаг инфекции потушили еще в прошлую чистку. В Отстойник его отправьте, оставим до лаборантов. Перетопчется пока в холодильнике. Отключаю защиту Коридора. У тебя три минуты.

Охранник, названный Хлыстом, поднялся и набрал код на лицевой панели двери. Трехтонная металлическая пластина дрогнула и бесшумно поползла вверх, впуская в темное пространство дежурной комнаты бледный свет Коридора - полосы препятствий для вырвавшихся на свободу узников. В его стены были вмонтированы все возможные виды оружия – от огнеметов и ядовитых газов до шипованных крестов и древоколов. Больше Контора не хотела рисковать ценными кадрами, обучение и тренировка которых влетали в копеечку.
Хлыст бежал легко, несмотря на вес брони. Шестьсот метров коридора он преодолел за две минуты и вошел в лифт. Глянул в огонек камеры, улыбнулся, показал напарнику вытянутый большой палец.
Денис кивнул и отправил лифт на нулевой этаж.


На поверхности уже светало.
В бетонном блоке входа, замаскированного под развалины, стояла бригада сопровождения груза - двое в камуфляже и священнослужитель в черном. Дьякон был бессменным экзорцистом Конторы на протяжении уже тридцати лет, не меняя при этом внешний облик совершенно.
- Привет, Хлыст, - поздоровался он с охранником. – Как ночка?
- Спокойно. А вы, вижу, повеселились?
- Жарево в городской больнице. Инфекция пятого уровня. Не выползла в город, ибо в ординаторской был неисправен чайник - загорелся, когда выкипела вода. Приехали пожарники – и понеслось. Нас оповестили поздно, когда полыхал третий этаж.
Большинство инфицированных выгорело в золу, но вот этого Акула отловил в саду, - Дьякон пнул полипластовый мешок, шевелившийся у ног молчаливых мужиков в камуфляже. – Говнюк трахал чью-то голову в уши и приговаривал: - Не… Короче, не выноси мне мозг. Прости, у меня табу на выражения… Ты знаешь.
- Понял, - кивнул Хлыст и потянул носом, принюхиваясь. - А что это от вас так фруктами разит? Вроде как апельсинами.
- С Новым Годом, - усмехнулся священник. - Запах издает этот, в мешке. Воняет так, словно сделан из мандаринового желе.
- Эпидемия исключена?
- Думаю, да. Но на точке еще работают с территорией. Проблема главная в том, что тела некомплектны, и придется думать, как преподносить новость родственникам погибших… Пожар пришелся весьма кстати, как ни цинично это звучит.
А с возбудителем надо разбираться в Лаборатории. Очень похоже на Штамм-99, который выводили в Конторе, но законсервировали после смерти разработчика. Помнишь, побочным эффектом штамма неожиданно вылез предсмертный приапизм? Организм умирает, корчится в муках, понимает это на подсознательном уровне – и пытается напоследок очистить семенные резервуары. При этом одновременно пожирая живое мясо. Ну, это уже дело поисковиков, пусть берут след. Я бы в первую очередь проверил Хранилище с образцами.

Мешок внезапно дернулся и захрипел.
- Ладно, несем в Отстойник, - спохватился Дьякон. – Заговорились тут. Акула, Стилет, тащите это говно в лифт.
Хлыст вошел в кабину лифта вслед за бригадой и щелкнул пальцем по переговорнику.
- Отстойник, Денис.
- Океюшки, кэп, - донеслось из мембраны.

Отстойником в Бункере называли морг. Холодильник, разбитый на сотни секций с прочными запорами. Для теплокровных тварей крайне некомфортное жилище, для неупокоенных - практически спальное место.
- Давайте в стеклянную камеру, - распорядился Хлыст. – Посмотрим на поведение экспоната.
- Вообще, пациент очень сильный, - предупредил молчащий до этого Акула. – С ним надо поосторожнее. Я его кое-как спеленал удавками - рвался, сука, и верещал, что твоя бензопила.
- Стекло армированное, не волнуйся. Выдержит бешеного носорога.
Хлыст взглянул на бойца, отметив мимоходом, что псевдоним тот получил за шрам от левого уха до челюсти, исказивший красивые когда-то черты лица.
- Некробиос, - ухмыльнулся Акула, почесав шрам. Улыбочка вышла действительно адской. Так мог бы улыбаться робот, собранный из зубных титановых протезов.
- Сожрал мне полморды, пока Стилет его со спины полосовал тесаком. Хорошо, Док был в команде, собрал мои кусочки в полевой рефрижератор, а потом прилепил на место. Жена не могла год в супружескую постель ложиться. Говорила, что просыпается и видит рядом пособие из анатомички.
Стилет хохотнул и сообщил: - Ее бы сводить на экскурсию в нашу Кунсткамеру. После нее она вообще не захочет просыпаться.
- Выгружайте, - скомандовал Дьякон, поморщившись от шуточки.

Акула и Стилет взялись с двух сторон за края мешка и вытряхнули содержимое в стеклянный аквариум, захлопнув замок люка.
- Красавчик, - присвистнул Хлыст, разглядывая неупокоенное тело. – Это доктор, что ли? Халат, вроде, белый был. Когда-то…
- Он самый, - кивнул Дьякон. – Даже табличка на груди сохранилась частично. Правда, буквы не разобрать от крови и копоти.
- А что это у него в руках круглое?
- Да голова же. Не смогли отнять. Ладони прикипели от огня к коже и волосам черепа. Потом в Лаборатории оторвут.
-А голова женская,-заметил Акула, разглядывая умирающего, который ворочался в углу отсека -Ишь, как он ее любовно обгладывает.
И тут покойник, казалось бы, медлительный и неповоротливый, стремительно бросился на стекло секции, заставив невольно отшатнуться людей. И еще раз, и еще… Оставляя на прозрачной поверхности потеки слизи и кровавые ошметки.
Пока не понял, что ему мешает преграда.
Сел на пол, в немыслимой для живого, перекрученной позе и уставился наблюдателям в глаза.
Облизнулся длинным языком, в черных и синих пятнах, осклабился препохабнейше, протянул на вытянутых руках голову. Покачал ее, показывая, как насаживает страшный шар на свой член.
- Выползок, - ругнулся Стилет вполголоса.
- Уходим, - скомандовал Хлыст. – Через пару часов придет утренняя смена, разберет его на молекулы.
Они в полном молчании поднялись на поверхность, пожали друг другу руки. Дьякон прикоснулся мизинцем левой руки к своему лбу, потом мазнул этим же мизинцем охранника между бровей.
- Бог с тобой, Хлыст. Удачи.
- И вам, мужики.
Над горизонтом в седой дымке парило поднимающееся солнце.





Двое в штатском - один со шрамом на пол-лица от уха до челюсти, второй с повязкой на одном глазу - разглядывали лежащую на кровати девушку через стеклянное окошко одиночной палаты психиатрической лечебницы. Рядом нетерпеливо перетаптывался молодой доктор, которому давно пора было присутствовать на сеансе психотерапии.
- Скажите, а она рассказывала что-либо о той ночи? - поинтересовался одноглазый.
- Есть диктофонная запись, - с готовностью отвечал доктор. – Но ничего информативного. Кровь, взбесившиеся пациенты, секс, насилие. Спутанный поток сознания.
- А почему у нее забинтована шея? Какие травмы еще присутствуют?
- На шее укусы. Такое ощущение, что ей пытались перегрызть горло.
- А кроме укусов?
- Сломанная рука, вырванные куски икроножной и ягодичной мышцы, отрезанное ухо, - перечислял врач.
Штатские переглянулись.
- Мы забираем ее. Все необходимые документы будут предоставлены по запросу. Нам также необходимы аудиозапись и результаты проведенных анализов.



13 сентября 2014 года.
Исх. №142/3658-14 1 экз.
Отдел вирусологии и трансплантологии
Циммеру А.Э.

Рапорт.

При исследовании срезов мозговых тканей объекта №3658 выявлено содержание телец Лурье-Фольца, превышающее контрольные цифры в образце штамма-99 в шесть раз.
Тельца присутствуют в цитоплазме нейронов, гиппокампе, коре мозжечка, гипоталамусе и спинномозговых ганглиях.
Вещество гипоталамуса особенно претерпело качественные изменения, превратив ткань в желеобразную студенистую субстанцию <…> издающую резкий характерный запах цитрусовых.
… тельца состоят из тонковолокнистого матрикса и вирусного рибонуклеопротеида, размер телец – около 20 нанометров. <…>
3D-карта нейронной сети мозга показывает блокирование участков гиппокампуса, ответственных за долгосрочную память, и наличие новообразования в соматосенсорном неокортексе, которое растет, распространяясь на близлежащие зоны.
Электрическая активность мозга присутствует, показатель ниже уровня активности мозга живого организма на 63,3 процента
Образцы тканей исходника использовались для опытов на мышах с целью выделения вируса, а также выявления вирусной РНК методом ПЦР с обратной транскрипцией.
Диагноз подтвержден мазками роговицы и слюны, а также окрашиванием биоптатов кожи. <…>
Уровень гемоглобина <…>
Биохимический анализ крови <…>
Содержание лейкоцитов <…>

Заключение.
В силу вышеизложенного, с высокой долей вероятности можно предположить, что исходным материалом для внедренного вируса являлся штамм-99, разработанный и находящийся на хранении в Лаборатории.

Исп. Пестов А.Г.



В просторном кабинете напротив друг друга сидели двое.
- Вы читали сводку с места происшествия, Анвар Эрнстович? Медицинский персонал – предположительно, заведующий отделения неврологии и, возможно, еще несколько посвященных в тему – проводил эксперименты на больных с использованием разработанного в Конторе вируса. Чем вы можете объяснить подобный факт утечки материала, Анвар Эрнстович? – сухо спрашивал человек, сидевший на месте хозяина стола.
Тот, кому задавали вопрос, был заведующим Лаборатории. На воротнике накрахмаленного в белизну халата посверкивала эмблема - змея, обвивавшая меч.
- Мы проверили Хранилище, - отвечал Циммер. – Законсервированные образцы на месте. Да и каким образом можно было вынести материал на поверхность, с многослойным уровнем защиты и проверки Лаборатории? Коды доступа в Хранилище только у меня. Все работы велись под моим контролем, контейнеры выдавались под запись в журнале, велась строгая отчетность.
- Вы же не будете утверждать, что штамм-99 чудесным образом параллельно создавался где-то в другой точке? – уточнил задающий вопросы Директор.
Он был единственным, кто отвечал за все возможные провалы Конторы. Отвечал по полной программе, без всяких скидок и права на ошибку.
- Нет. В больнице рванула именно наша бомба, сомнений нет. Вопрос, как туда попал исходник?
- Каким годом датировалось начало работ по штамму?
- 2006-м. Хотя нет, 2007-м.
- Предоставьте списки всех сотрудников, получавших образцы под запись за это время. Даже тех, кого уже нет в живых.
- Вы полагаете…
- Я думаю, Анвар Эрнстович, что вирус унесли на себе. Он мог покинуть Лабораторию только в живом контейнере.
- Это чистой воды сумасшествие. Похититель знал, что обрекает себя на смерть. Без сопутствующих препаратов, без клинической поддержки!
- Возможно, он на что-то надеялся. Предполагал, что справится с вирусом неведомыми нам методами. Или ему заплатили. Столько, что жизнь уже не имела цены. Бессмертие сносит крышу почище безумия.

Циммер мрачно молчал, шеф без напряжения удерживал его взгляд своим – колючим и холодным.
- Подготовьте отчет до завтра. Можете быть свободны.
Начальник Лаборатории вышел, а хозяин кабинета задумался, барабаня пальцами по дубовой поверхности стола. Потом покачал головой и поднял трубку рабочего телефона.



- Мне холодно. Согрей меня.
- В этой комнате слишком жарко. Обогреватель на полной мощности, а ты укутан до ушей.
- Значит, это голод. Принеси мне поесть.
- Тебя тошнит от еды, Андрей. Я пыталась кормить тебя час назад, когда вернулась с работы.
- Знаешь, ночами со мной разговаривает отец.
- Но твой отец умер пять лет назад.
- Нет, это я умер. Я не слышу своего сердца.
- У тебя бьется сердце. Пусть даже медленно. У тебя течет кровь, если порезать палец… Ты просто
меняешься.
- Меня так долго мучили боли. А теперь не болит ничего. Ровным счетом ничего, и я не понимаю, жив ли.
- Ты жалеешь?
- Да. Иногда цена за право остаться в живых слишком велика.



- За время работы Лаборатории над штаммом-99, допуск к нему имелся у шестерых человек. Троих нет в живых - инсульт, несчастный случай на рыбалке, бытовое отравление, четвертый находится в коме после автомобильной аварии, - методично перечислял начальник службы безопасности.
- Еще двое? – поднял брови Директор.
- С двумя пока уточняем. Сергей Тормашов, бывший координатор направления, находится в колонии строгого режима, за убийство жены. Пока пробиваем выходы на начальника колонии.
И… Андрей Вертман, ведущий научный сотрудник, который, собственно, и был разработчиком штамма. Пропал из поля зрения четыре года назад. Лимфома. Мы запросили данные по его медицинской страховке и амбулаторной карте.
- Припоминаю. Контора выделяла солидные средства на его лечение и операции. Хотя прогноз был стопроцентно неутешительным. После его ухода направление пришлось свернуть, как неперспективное. Первый провальный проект, который держался на одном гениальном биоинженере. Больше такой ошибки мы не повторяли, дублируя сотрудников. А Андрея жаль… Да. Такой мозг рождается раз в тысячу лет.
- Все верно. У вас великолепная память.
- Хорошо. Как давно произошел криминал у Тормашова?
- В 2009-м.
- Игорь Николаевич, пообщайтесь с сотрудниками колонии. Что происходило за это время с заключенным, обстоятельства преступления, сроки, детали. Все, за что можно зацепиться. Но данные по Вертману – в приоритете. Зачистка по пожару в больнице прошла успешно?
- Очаг локализован. Инфицированные погибли полностью, единственная выжившая девушка – старшая медсестра неврологического отделения - была помещена в психиатрическую клинику, с серьезными травмами. На данный момент с ней работает наш психолог.
- Инфекция исключена?
- Пока анализы отрицательные. Штамм пациенты получили не через биологические жидкости, а вместе с инъекциями. То есть, вторичный носитель не мог передать вирус через укус.
- Хорошо. Держите меня в курсе. Можете идти.



По темной комнате с трудом передвигался человек, задевая за мебель, спотыкаясь на складках ковра. Вот уже третий день он находился в доме один. Жена ушла на работу в ночную смену и не вернулась утром. Она была рядом вот уже шесть лет, и одиночество не просто давило - оглушало.
- Диана!
Дом молчал. Человек добрался до выхода из комнаты и щелкнул выключателем, заливая помещение ярким светом. Огляделся, принюхиваясь.
- Ушла, - произнес он с горечью. – Ушла. Не может быть…
Потом вскинул голову и завыл-захрипел, надрывая отвыкшие за долгое время молчания и шепота голосовые связки. Да так пронзительно, что в ближайших домах дачного поселка собаки прижали уши, вслушиваясь в крик человека.



- Эрнст Анварович, тут окончательное заключение по образцам. Мы слегка поторопились с выводами, полагаю. Это уже не девяносто девятый. То есть, репликационно штамм присутствует в материале. Но работает вирус иначе. В исходнике производилась консервация погибающих клеток на длительный срок. В этом же варианте штамма, клетки регенерируют, вытесняя поврежденные структуры.
Организм уже не поддается обычной классификации «живое-мертвое». Сердце не реагирует на атропин, отсутствуют вестибулярный и окулоцефалический рефлексы, температура тела 24 градуса. Но! Никакой атонии мышц, «кошачьего глаза». Никакого признака сухости слизистых оболочек, разложение отсутствует.
Показатели биоэлектрической активности мозга выше аналогичных показателей живого человека. Агрессивность сменилась апатией, сырую мозговую ткань, печень, сердце пациент отвергает. Мы перевели его на внутривенное питание. И у меня лично складывается ощущение… - сотрудник замялся.
- Ну? – подстегнул его начальник.
- Что в объекте идет внутренняя глобальная перестройка органов. Мозг взялся за полную реконструкцию тела. Если кто-то и модифицировал штамм-99, то это был ученый-профессионал высочайшего класса. Возможно, сам разработчик.
- Возможно, - пробормотал Циммерман. – Но разработчик умер от рака мозга несколько лет назад. Такого ученого у Лаборатории больше не было и не будет. Гениям природа не дает заживаться на этом свете. Пока они не перевернули основы мироздания, из чистого любопытства и жажды знаний.



- Диана Львовна, что произошло в ту ночь, вы помните?
- Они сошли с ума.
- Кто - они?
- Все, кому давали препарат.
- Что из себя представлял данный препарат?
- Экспериментальное средство для лечения злокачественных новообразований и активирования скрытых резервов мозга.
- Препарат проходил клинические испытания?
- Да. Предварительно, в течении года на лабораторных мышах. При наличии опухолей препарат давал 98-процентный результат излечения. В настоящее время в мире нет аналогов такого лекарства.
- Какое количество пациентов было подвергнуто эксперименту?
- Двенадцать человек. Из них девять человек, перенесших инсульт, полностью или частично парализованных, а также три человека со злокачественными опухолями мозга.
- Каковы были результаты применения препарата?
- Восстановление утерянных двигательных и речевых функций, мозговых структур и каналов, частичная и полная реабилитация организма.
- Вы можете назвать источник поступления препарата?
- Да. Лекарство разрабатывал мой муж, Андрей Вертман, и вводила его пациентам я.



- Что?! Этого не может быть, - в руках у Директора хрустнул толстый карандаш, который он пытался чинить хлипким канцелярским ножом. – Игорь, вы поднимали историю болезни Вертмана. Он умер в Онкологическом Центре и был похоронен на семейном кладбище три года назад.
- Полагаю, что документы были сфальсифицированы, как и его похороны, - пожал плечами начальник безопасности, переглянувшись с Циммерманом, который также присутствовал на этом маленьком импровизированном совещании.
– Если Андрей смог вынести штамм из Лаборатории – он смог им и воспользоваться впоследствии. А уж покинуть Центр по чужим документам для него и вовсе не представляло труда. Вы забываете, что он прекрасно знал внутреннюю кухню работы Конторы.
- Боже мой, - произнес Директор, бросив обломки карандаша на стол. - Чертов сукин сын! Я начинаю им восхищаться. Что еще рассказала его жена? Странно, как она ускользнула из поля нашего зрения.
- Диана носит другую фамилию, девичью, - продолжал начальник отдела безопасности.
- Узнали пока немногое. После его «мнимой смерти» три года он трудился над штаммом буквально в полевых условиях, совершенствуя и модифицируя его. Первую инъекцию препарата опробовал на себе еще в Лаборатории, когда узнал о смертельном диагнозе. Вакцина сработала, пусть и была сырой. Андрей продолжал эксперименты, совместно с женой. Еще дважды случались рецидивы, возвращение болезни и откат. Но, как утверждает жена, приступов каннибализма и дикой агрессии не было.
Наша задача сейчас, на подопытном образце узнать, почему пациенты отделения неврологии спятили. Период бешенства у зараженных был краткосрочным и временным – организм пытался приспособиться к новым резервам мозга. Либо ему требовались какие-либо специфические вещества. Итак, штамм-99 изменился коренным образом. Нужно работать с женой Андрея. Он наверняка проходил через все этапы мутации.
- Вы смогли узнать от жены о его местоположении?
- Нет. Бьемся пока, как в глухую стену. Просматриваем адреса недвижимости родственников и знакомых Дианы и Андрея, распечатку ее телефонных звонков. С контактами у обоих негусто.
- Неплохо бы поговорить с родителями.
- У Андрея отец умер шесть лет назад. Тоже онкология. Вполне возможно, что и штаммом Вертман занимался с перспективой - хотел вылечить отца. У Дианы из родных только бабушка, которой за семьдесят. Вряд ли стоит ее беспокоить.
- Мда… Интересно все складывается, - задумчиво протянул Директор. – Ладно, работаем дальше.



- Я не скажу вам, где находится Андрей.
- Почему? Мы же можем помочь.
- Помочь? - девушка рассмеялась, поморщившись от боли в заживающей руке. - Ради бога, не лгите мне. Я знаю, какие эксперименты производила над людьми ваша Лаборатория.
- Не над людьми, - мягко поправил начальник отдела безопасности. – А для людей. Поймите, изобретение Андрея – оружие. Сверхмощное биологическое оружие. И оно не только прекрасно, но и опасно.
- Штамм в том виде, в котором он существует, не опаснее насморка. К тому же, он не распространяется воздушно-капельным путем и не передается через контакты. Его можно занести в кровь только инъекцией. Поэтому ваши усилия напрасны - я не торгую жизнью мужа.
- Благими намерениями вымощены дороги в ад. Вирус – собственность Конторы. Диана, мы все равно найдем его, рано или поздно. Вы же понимаете…
- Вы даже не знаете, как Андрей сейчас выглядит.
- Да? И как?
- Андрей уже не… Знаете, оставьте меня в покое. И мужа тоже. Вы же просто пустите его на образцы. И под микроскоп, да? Он сам придет к вам, если поймет, что это необходимо.
- Что же… Вам решать. В том числе, и за мужа.
Уже на выходе из комнаты начальник безопасности обернулся и добавил:
- Он ученый. И насколько я понимаю, он работал над штаммом именно для того, чтобы победить рак. Подумайте, прошу вас.
- А вы не боитесь, что я сейчас наброшусь на вас и попытаюсь вырвать вам горло? - спросила с иронией девушка.
- Не боюсь. Мы остаемся людьми, пока заботимся о том, кого любим, - непонятно ответил безопасник и вышел из палаты, кивнув на выходе охраннику.



Мужчина угрюмо разглядывал себя в зеркале. Полное отсутствие волос на гладком бледном лице без единой морщинки делало его похожим на Фантомаса. На руках и ногах не осталось ногтей.
Глаза с необычными зрачками, но без ресниц придется прятать под очками, чтобы не шарахались на улице.
Почти три года Андрей не видел ни единого человека, кроме своей жены. Она была единственной ниточкой связи с миром живых. Диана закупала продукты и медицинское сырье, ставила уколы и читала вслух книги, когда вдруг на три месяца Андрей ослеп. Жена была лучом света в царстве темноты и боли, пахнущем мандаринами. Центром его вселенной.

Он наконец понял - с Дианой что-то случилось, надо уходить. Либо на жену вышла Контора, либо… О несчастном случае думать не хотелось, добровольный побег был исключен - Диана знала, что муж полностью зависит от нее. Зависел…
Лекарства хватит еще на месяц, а дальше организм вырулит уже сам, без химических подпорок и костылей. Лишь бы оно сработало, лишь бы…
Он медленно собирал вещи первой необходимости. Небольшая дорожная сумка была всегда наготове, паспорт и права на имя Сайгина Артема, некогда соседа по палате Онкологического Центра, лежали в боковом кармане куртки. Кредитная карта, мощный ноутбук с расчетами и выкладками, запасной жесткий диск с копиями файлов, телефон с симкой, купленной на анонима, портативный холодильник с рассчитанными дозами вакцины.
Пора.
Вот только оставит записку с шифром для Дианы, из которой она все поймет. И дождется его, где бы она ни находилась в это время.



- Мы обнаружили гнездышко нашей пары, Игорь Николаевич, - рапортовал оперативник начальнику службы безопасности. – Все это время Вертманы проживали на благоустроенной даче старинного друга покойного отца Андрея. Натолкнулись на ниточку случайно, при разговоре с подругой Дианы, которой та вскользь обмолвилась как-то, что сотовая связь в ее поселке не работает, и что она опаздывает на последнюю вечернюю электричку. В Романовке опросили жителей - никаких новых соседей за последние пять лет, одни старики. В Медведевке прописалась какая-то коммуна – то ли иеговисты, то ли адвентисты, пес их разберет. Чужаков не любят. А вот в Непряхино птички обнаружились сразу. Живут на отшибе, с жителями особо не общаются. Единственный контакт – соседка, у которой Диана покупала козье молоко и козий же пух.
- Бригаду на выезд. Исключить убийство, Андрея усыпить и доставить в Бункер.
- Понял.



- Как вы себя чувствуете, Диана? - Директор приветливо улыбался девушке. За прошедшие две недели с ней произошли значительные перемены - сняты повязки с руки и головы, прошли отеки под глазами.
- Благодарю вас. Со мной все хорошо. У меня сросся даже перелом, к моему удивлению. Остаточный эффект попавшей в кровь вакцины, полагаю. Если бы ваша служба безопасности регулярно не выносила мне мозг вопросами – совсем бы замечательно.
- Ну что же, - Директор откашлялся и встал из-за стола, присев напротив девушки.
- Я буду откровенен с вами. Ваш муж вел очень перспективное направление в нашей Лаборатории, вы наверняка знаете о нем больше меня. Бессмертие и альтернативные его варианты. Работы были прерваны ухудшением его здоровья. Мы хотели помочь, поверьте. И если он вернется, со своими наработками к проекту, будет лучше всем. У него будут исключительные условия для исследования и экспериментирования. Буквально карт-бланш.
- Вы до сих пор не нашли его? – Диана вызывающе усмехнулась.
- Не буду лгать. Не нашли. Дом, где вы проживали вместе, был покинут Андреем. Я предполагаю, что выглядит он сейчас совсем иначе, чем на фотографиях в досье, не так ли? И имеет на руках фальшивые документы, - Директор смотрел ей в глаза жестко и требовательно. – Куда он может отправиться без вас?
- Я не знаю, - Диана внимательно разглядывала паутинку розовых шрамов на руке, словно это была карта острова сокровищ. – Мы никогда не обговаривали возможность путешествия друг без друга. Главной задачей для нас обоих была жизнь Андрея.

Директор помолчал и протянул девушке белый бумажный квадратик
- Он оставил записку в вашем бывшем доме. Вероятно, просчитал все возможные варианты развития событий и понял, где вы находитесь. Что означает эта фраза?
Диана осторожно взяла в руки записку, словно это был паук.
Пробежалась глазами по короткому тексту и уронила записку на колени, спрятав лицо в ладони.
- Диана?
Девушка выпрямилась, улыбнулась вызывающе и надменно.
- Будете держать меня в своем… Виварии? Как уродливую крысу-мутанта? Вы правы. Меня надо изолировать от общества, в котором могут существовать такие Конторы.
Директор вздохнул. В который уже раз, нужно начинать все сначала. Снова и снова. Бесполезно натыкаясь на тупики и острые углы, оступаясь на скользкой дороге, оплачивая чужие ошибки и свои промахи слишком дорогой ценой.
- Вы останетесь у нас, пока существует угроза выноса штамма в наружный мир. Если хотите, то мы вам найдем работу в Лаборатории.
- Я подумаю, - серьезно ответила Диана. – Я могу забрать записку?
- Конечно. Ведь ее писали для вас. А мы не средневековая инквизиция.


Девушка лежала на кровати навзничь, прикрыв ресницы, и улыбалась, повторяя про себя всего шесть слов.
Не бойся. Я всегда буду рядом.
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:07
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
8 - Мария и её птицы. Исход.

Дюжина.

Их дюжина, это хорошо. Двенадцать – отличное число. Законченное и упорядоченное.

Брошенные в воду шарики картофельного пюре плавают у берега, постепенно намокая и грозя пойти ко дну, но не успевают тонуть. Гордые, грациозные птицы подхватывают их – не жадно, с достоинством, не то что какие-нибудь утки. Такие изящные, такие благородные. Чистые оперением, которое, как ни старалась, не испачкала грязная буро-зелёная вода стоячего озерца; чистые внутри, несмотря на свою молодость и греховность.

Дюжина. Но, к сожалению, ненадолго. Близится день, когда её стая начнет неотвратимо убывать – ведь осень не за горами. Мария знает: через несколько дней их станет десять, затем исчезнут ещё двое, потом ещё; и к началу заморозков останется не больше пяти чудесных птиц. А с первым снегом уйдут все, улетят, как улетел когда-то её Ванечка. Раскинув белые крылья, шагнул с грязного парапета шестнадцатиэтажки, сделал прощальный круг над унылым прокопчённым городом – и улетел.

Озеро скуёт льдом, уйдёт в тёплый дом старик смотритель. Тогда наступит и её время. Но пока…

Мария следит за статным лебедем на зеркальной глади воды. Он держится особняком, и улетит раньше остальных; он – вожак стаи, и должен разведать дорогу. С ним будет его подруга – вот та, с застенчивым взглядом и кокетливым хохолком на голове. Сегодня нужно кормить их лучше, чем остальных, и женщина бросает шарики как можно ближе к качающейся на воде паре. Отправляться в путь голодными – не дело.

***
- Сергеев! Поехали! У нас ДТП, с поста отзвонились только что.
С трудом разлепляю глаза. Половина шестого.
- Скорую направил?
- Нет нужды. Два трупа, больше пострадавших нет.
- Поехали…
Серый, бледный сентябрьский рассвет. Дежурство заканчивается, как и силы. Старею, держаться сутки на кофе и сигаретах уже не получается. Или накопилось… в отпуск бы мне…

Старенькая «Мазда» лежит на боку, водительская дверь вдавлена мачтой освещения, некстати оказавшейся на пути потерявшей управление машины. В салоне двое: парень на водительском месте и девушка на переднем пассажирском. Совсем юные, не больше двадцати. Не нужно вглядываться долго, чтоб понять: им не помочь.

Присаживаюсь у обочины, закуриваю. Дознаватель устраивается рядом.
- Саныч, ты тела ещё не осматривал?
- Когда? Я только подъехал… а что?
- Странную вещь заметил. И у парня, и у девушки в волосах как будто мозговая ткань. А головы не разбиты ни у него, ни у неё.

Потушив окурок, подхожу к машине. Да, что-то есть – в неверном утреннем свете видны слипшиеся пряди волос, испачканные белёсой субстанцией. Но это не мозг – нет ни крови, ни повреждений на черепе. На них вообще нет видимых повреждений. Помогаю рассвету мощным фонарём.

- Лёша, ты будешь удивлён – но это не мозг. Похоже на картошку. Пюре.
- Пюре?.. Странно. Парень-то, смотри: костюм, галстук, ботинки блестят. Франт. Да и девица… Откуда картошка в волосах? – Дознаватель снова закуривает, щурится от дыма. – Кстати, Саныч – твои коллеги. Я студенческие нашёл в салоне. Медакадемия, кафедра психиатрии и судебной медицины.

***
Мария просыпается перед рассветом. Ей снился Ванечка, её Ванечка, взмывающий в небо над грязным осенним городом.

Они улетают. И сегодня Мария должна угадать, кто уйдёт следующим. Это важно – ведь нужно знать, кому бросать больше шариков из пюре. Нельзя уходить в долгий путь голодными.
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:08
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
9 - Мария и её птицы. Птица



«…Профессор поставил рядом с больной мисочку. Та взяла комочек пюре, скатала в ладонях и бросила в сторону студентов. Шарик прилип к очкам бледной девицы во втором ряду. Мария радостно захлопала в ладоши. Все принялись быстро записывать произошедшее.»

«Вот зараза, ну почему в меня-то? Смешно ей. Опять записать не успею.

Снимаю очки, достаю бумажный платочек. Хорошо, пюре больничное, крахмал-вода, никаких излишеств. Мамино на молоке да с маслом оттиралось бы хуже.

И почему меня опять в жар-то бросило? Вот чувствую, как по щекам пятна красные поползли. Ничего особенного, пора бы привыкнуть, мне всегда везёт, и быть предметом насмешек обычное дело. Хотя, детство нормальное было, грех жаловаться, а вот дальше…

Выпускной класс, медосмотр перед началом учебного года. Измерили, взвесили. Сто восемьдесят семь рост, сорок восемь вес. Все девчонки уже давно округлились в нужных местах, хоть замуж выдавай, а я, как бамбук, всё вверх да вверх. Понятно дело, сутулиться начала, но лучше не стало. Однокласснички, гады, в остроумии упражнялись: и грудь-то у меня «минус первого размера», и «гордость отечественной дистрофии», и «девушка, где можно вогнутый лифчик купить?», и «бледная немочь». Бесило страшно, хотя виду старалась не подавать. Дома плакала.

После школы поступала в медицинский, бюджетных мест не хватило, а на платный – денег нет, вдвоём мы с мамой живём, а она у меня инженер. Ну, делать нечего, пошла в медучилище. Там, конечно, получше, чем в школе, травить не травили, но на двадцать девчонок – один парень, если точней, два на тридцать пять. Впрочем, для меня это уже значения не имело, всё равно без шансов на личную жизнь.

После училища пошла работать в нашу областную психиатрическую больницу, в просторечии «шестая дурка», платили там больше, чем в обычной. Знать бы заранее… Невзлюбила меня одна больная. В терапии, например, это вообще не было бы проблемой. Пролечили – выписали. Можно забыть. А тут они месяцами лежат, подолгу. Градус отношений только возрастает. Мебель, конечно, к полу привинчена, ножей и вилок никто им в руки не даёт. Родственники навещают, но тоже предупреждены, передачки проверяются. Однако, сумасшедший – не значит глупый, и упорства в достижении цели этим больным не занимать.

Как я ни береглась, как ни старалась спиной к той больной не поворачиваться, а зевнула. Ударила она меня сзади. Подносом из столовой. Умная оказалась. Нормальная ведь женщина как бьёт, попади ей в руки поднос? Плашмя, разумеется. А эта ребром. Рубанула, как топором, из-за спины с размаху. Пробила она мне череп.

Помереть не дали, но болела долго. Хотели даже инвалидность дать, да что мне с этой третьей группы?
Вышла на работу.

В общем, поступила я, в конце концов, в мед. Характеристику мне главврач подписал такую, что и в Академию наук взяли бы с распростёртыми, плюс стаж, плюс медучилище, минус - головные боли, очки, как у Тортиллы, и бледный вид. Учусь, стараюсь, четвёртый курс, и самая старшая по возрасту в группе.

А везучести не добавляется, вот, пожалуйста, больная пюрешкой по очкам заехала.»

«Ой, господи, прямо в голову. Не хотела я, прости, птица. Смешная ты в очках. Была бы собакой, облизала бы морду, или лапой оттёрла, да и всё. И очков бы у тебя не было, собак в очках не бывает. Я читала, у них зрение плохое, хуже, чем у других животных, а тем более, птиц. Но очки им не прописывают, потому что они носом видят, им нюх заменяет зрение. Слышишь, сынок? Не замёрз? Кушать хочешь? Устал?»

 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:09
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
10 - Мария и её птицы. Ремиссия



Белые облака, плывущие по небу, похожи на куски сахарной ваты, сорвавшиеся с палочки и взлетевшие вверх. Она сладкая и липкая. На скамейке, стоящей недалеко от машины, сидят три девочки из моего интерната и аппетитно откусывают невесомые кусочки приручённых облаков. Они кажутся мне очень взрослыми, ведь, наверное, учатся классе в седьмом, а может даже и в восьмом. Девочка в центре, смуглая и с причёской из множества мелких косичек, держит на коленях планшет, куда её соседки с интересом заглядывают. Иногда вся компания, увидев что-то весёлое на экране, разражается смехом, а потом дружно откусывают от белого невесомого лакомства, прицепившегося к разноцветным палочкам. Мне тоже хочется сахарной ваты. Правда, я ел её всего лишь однажды, давно, когда ещё жил с мамой. Зато я знаю, что в глубине парка стоит палатка, где делают сахарную вату и попкорн, туда на переменах бегают старшеклассники из нашего интерната. Это близко, надо всего лишь перейти через дорогу. А из окна комнаты на третьем этаже, где я живу, если присмотреться, можно даже увидеть, как над палаткой колышутся разноцветные шарики. Но дядя Вова ваты мне не купит, можно даже и не просить – всё равно откажет. Он не жадный, просто говорит, что «нормальный человек такую дрянь не ест».

Дядя Вова – это брат моей мамы, пока она лежит в больнице, меня воспитывает он. Поэтому я часто слышу от него про «нормального человека», которым должен стать. И интернат должен мне в этом помочь. Мама была бы против, но она уже давно лежит в больнице, а больше у меня никого нет. Я уже привык и почти не скучаю по дому, куда меня забирают только на выходные. Дядя Вова – занятой, он сам постоянно про это говорит, а ещё у него постоянно не хватает ни на что времени. Даже в парк около нашего интерната мы заехали не погулять, а потому что надо увидеться с доктором, который лечит маму. Они часто тут встречаются и разговаривают, а я в это время сижу в машине.

Сегодня тепло, солнце светит совсем по летнему, поджаривая тёмные бока спрятавшихся в тени остатков сугробов, поэтому окошко в «Кайене», который недавно купил дядя Вова, открыто, и через него в салон, пропахший сигаретным дымом, затекает свежий воздух и звуки улицы. Я сижу и прислушиваюсь к долетающим обрывкам разговора взрослых.
-… Ремиссия – это значит улучшение, - почему-то виновато говорит доктор. Он пожилой, невысокий, и все волосы у него на голове седые. На нём серый костюм и галстук, в руках портфель. Когда он поворачивается лицом к солнцу, щурится, а от стёкол очков в тонкой оправе, которые одеты на докторе, разлетаются в разные стороны солнечные зайчики.
- Так и говори, не надо меня грузить вашими заумностями! – Раздражённо отвечает дядя Вова и останавливается, доставая сигареты. Рядом с ним доктор смотрится маленьким, собеседник выше его на целую голову и шире в плечах. А ещё дядя Вова не носит костюмов, на нём, как обычно, джинсы и короткая кожаная куртка. Сейчас он злится, хоть и пытается это скрыть, но я-то вижу. – Послушай, эскулап, у нас какой договор был? Я башляю, а вы её овощем держите на полном пансионе. Какие ещё улучшения!?
- Понимаете, Владимир, - доктор отвечает тихо, приходится вслушиваться, чтобы разобрать его слова. – Человеческая психика – вещь достаточно устойчивая и при отсутствии каких-либо необратимых последствий, стремится прийти в норму.
- Так сделайте что-нибудь! Фотки пацанят мёртвых ей покажите, ещё один постер с лебедями на стену приляпайте, бадью побольше с картошкой перед ней поставьте, или, накрайняк, каким-нибудь галоперидолом её проколите, чтобы она опять со своими птичками осталась! Мне что ли вас учить людям мозги промывать.
- Делаем всё что в наших силах, но, вы же понимаете, организм у Марии молодой, сильный, борется с болезнью…

Мужчины постепенно удаляются от машины и слов почти не слышно. Светлая обивка сиденья прилипает к коже, когда я тянусь, чтобы высунуться из окошка и дослушать этот взрослый разговор. Дядя Вова, заметив это, зло кричит:
- Шкет, скройся! – После чего, повернувшись к доктору, суёт ему в руки какой-то бумажный свёрток, и раздражённо говорит, так громко, что можно услышать даже внутри салона. – Всё, доктор, давай, ваши проблемы – это ваши проблемы. Я за свои бабки хочу иметь то, о чём договаривались.
И, резко развернувшись, идёт к машине.

***

Я раздражённо сплюнул окурок в молоденькую зелёную траву, нащупывая в кармане конверт с деньгами, и глянул на машину. Из окна торчало Серёжкино лицо. Пацан, похоже, прислушивался к нашему разговору.

- Шкет, скройся! – Крикнул я, вспоминая, говорили ли мы с доктором что-нибудь такое, что может встревожить малого. И успокоил сам себя, что нормально, доктор нёс такую пургу, что даже взрослый в ней не разберётся, куда уж пацану восьмилетнему.

Повернулся к психиатру, буквально всунул ему в безвольно разжатые ладони конверт с купюрами и, смотря на него сверху вниз, угрожающе процедил сквозь зубы:
– Всё, доктор, давай, ваши проблемы – это ваши проблемы. Я за свои бабки хочу иметь то, о чём договаривались.

Не, правильно пацаны базарят, что все эти мозгоправы сами, как и их пациенты, с отклонениями. Не получается нормального отношения, как не старайся. Два года с этим сморчком очкастым дело имею, а он всё простое правило понять не может: кто платит, тот и прав. С заскоками своими интеллигентскими лезет. Вот нахрена мне знать про течение болезни и прочую их медицинскую ерунду? Нет же, упорно льёт в уши, как будто у меня и без него своих проблем не хватает!

И мелкий в машине сейчас наверняка пристанет с расспросами, когда он уже маму увидеть сможет. А может, и правда, взять да и показать ему, как сеструха сейчас выглядит? Может поумерит любопытство? Я ж, помню, когда сам первый раз увидел, тоже под впечатлением ходил долго. Полное ощущение, что нарк «крокодиловый» - взгляд внутрь, никого вокруг не видит, на стенки натыкается. А с пюре этим картофельным вообще комедия вышла, рассказать кому - не поверят.

Как сейчас помню, крутануло нас на дороге и - в кювет, «Крузак»- в мясо, а нас всех в одну больничку. Нам-то с Машкой по мелочи досталось, подушки помогли, а пацан – он не пристёгнут был, ну, и прилетел в лобовое через весь салон. Хотя тоже повезло, что вообще живой остался, как потом врач лечащий говорил. Машка, как доктор к ней в палату заглянул, первым делом про сына, разумеется, спросила. А когда костоправ тот, по ихней интеллигентской манере что-то мямлить начал, тут у неё кукушка и поехала. Да основательно так поехала. Она ж всегда тонкой натурой была, с прибабахом. Казалось бы, есть бабки - сиди дома, шопингом да фитнесом занимайся, как все нормальные тёлки, так нет, в библиотеку устроилась, старпёрам всяким литературку выдавать. И сама постоянно с этой макулатурой таскалась. Читала. Вот и дочиталась, похоже. Это уж мне потом этот очкастый рассказывал, будто она себя убедила, что Серёжка кони двинул, а доктор пока мялся, да выдумывал, как бы потактичней ей сказать, что сынок поломанный в реанимации, эти подозрения ей только подтвердил. Там ещё большой календарь в палате на стенке висел, с пасторалью какой-то: пруд на нём, а по воде лебеди плавают, вот, она в него глаза вперила, схватила миску у соседа с ужином недоеденным, и давай этих лебедей типа кормить. Пюре там картофельное было, так она его из миски черпает, комки лепит и в календарь швыряет, а сама вроде как с сыном при этом разговаривает.

Я уже потом эту авантюру выдумал, когда её в психичку увезли, да этому мозгоправу на лечение передали. А что, овощем она мне реально нужнее, чем со своими заскоками живьём. Папа ж на неё всё движимое и недвижимое в своё время переписал, а пацан её - единственный наследник. И хитро так завещание составил, с какими юристами потом не тёр, никто на меня это имущество перевести не берётся, если вдруг Машка скоропостижно к папе отправится. А тут - всё в ёлочку, сестра – в дурдоме, сын-наследник – малолетка, а я, как ближайший родственник - опекун и всем распоряжаюсь. Красивая схема, а главное – органам не подкопаться. Вот только, сморчок этот старый, который дурдомом руководит, поначалу упёрся как баран, когда я ему свой план открыл. Ну, то есть, это ему казалось, что он рогом упёрся. Не вышло из него партизана. Даже давить на него особо не пришлось, так, намекнул кое-что, покошмарил чуток, да денег предложил, он и поплыл, а дальше – как по рельсам. И все довольны, доктор бабки каждый месяц получает, пацан – в интернате нормальном, с уклоном в математику и английский, чтобы под ногами не путался, Машка – лебедей воображаемых подкармливает, столовка в больничке – пюре делает и ей поставляет. Только врач, похоже, опять за старое принялся, ремиссию, вон, какую-то выдумал…

Я уже открывал дверь машины, когда чей-то уверенный голос прервал мои думки:
- Товарищ водитель, нарушаем?
«Волчара тамбовский тебе товарищ!» - окрысился я мысленно, глядя на молодого летёху в гаишной форме, но ответил, конечно, нормально, со всем почтением:
- Да нет, вроде, командир. Не нарушаю…
- В этом месте стоянка запрещена. Предъявите документы и пройдёмте для составления протокола.

Ну что за непруха-то? В жизни ведь здесь этих шакалов не паслось! А тут раз в жизни аварийку забыл включить – и приплыли, сразу гиббон нарисовался. Может ему бабок сунуть, чтобы бюрократию свою не разводил? Хотя может и не взять, у них же сейчас камеры везде понатыканы и прочие прихваты хитрые, ему штраф на месте оплатить предлагаешь, а тебя же ещё и принимают за это. Ладно, может сам намекнёт что. Плетусь за ним и канючу:
- Да ладно тебе, командир. Я и остановился-то всего на минутку, просто знакомого встретил, подвести хотел. И уезжать, вот, уже собираюсь.

И тут три малолетки, сидящие на соседней лавке, начинают хохотать. Надо мной что ли? Клоуна что ли во мне увидели? Зыркаю на них грозно, но тех и не думает пронимать, наоборот та, что в центре, противная такая, то ли туркменка, то ли таджичка - эти гастарбайтеры все на одно лицо – ещё и язык показывает! Совсем оборзели черномазые! Скоро русского лица на улице и не увидишь, сплошные мигранты! Раздражённо заваливаюсь в ГАИшную машину, с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью.

***

Перед глазами, быстро удаляясь, маячит широкая спина, обтянутая кожей куртки. На душе мерзко и брезгливо. Как будто случайно схватился рукой за чужой плевок, только ещё гаже. Руку можно вымыть с мылом и забыть о происшедшем, а душу – её не помоешь. Это чувство не оставляло меня вот уже два года, то притупляясь, то вспыхивая ярким рецидивом после встреч с этим «спонсором». Глядя на Владимира, я начинал понимать Ломброзо с его теорией «человека преступного». Хотя все его ужимки, по большему счёту, - просто попытка казаться. Как у мелкой дворовой шавки, готовой бросаться на того, кто, по её мнению, слабее, и тщедушно ластиться, если оппонент может представлять опасность. Вон, стоило появиться обыкновенному инспектору ГАИ, и следа не осталось от спеси, замашки хозяина мира моментально сменились холуйскими. Идёт, подобострастно что-то объясняя инспектору и виновато улыбаясь - вроде обычный человек, но злой взгляд, брошенный на старшеклассниц, сидящих на скамейке, выдаёт его гнилую сущность. А девочки, кстати, молодцы. Звонко рассмеялись, а сидящая в центре, с тёмным, совсем не весенним загаром и причёской из множества косичек отважно показала «злому дяде» язык. Вполне нормальная детская реакция на нетипичное поведение незнакомого взрослого. И совсем не нормальная реакция для серьёзного мужчины. Хотя любая норма – это всё-таки условность. Данность, соответствующая стереотипам общества. Особенно в психиатрии.

- Дяденька доктор, - отвлёк от раздумий детский голосок откуда-то снизу. Передо мной стоял маленький мальчик, одетый в форменный тёсно-синий костюмчик с крупной эмблемой интерната имени Лобачевского на груди. С первого взгляда становилось понятно, что это сын моей пациентки Марии – сходство было поразительным. – А когда мама выздоровеет?

Взгляд у мальчика открытый и доверчивый. У взрослых такого взгляда не бывает, если, конечно, они не страдают шизотипическим расстройством личности. Под этим взглядом, чувство мерзости к себе захватило меня с новой силой. Можно сколько угодно убеждать себя, что тогда всё сделал правильно, обеспечивая должный уход пациентке с тяжёлым случаем делирия на фоне перенесённого стресса, оправдываться перед совестью тем, что не оставил себе ни копейки из тех денег, что ежемесячно давал Владимир, оформив их как спонсорскую помощь заведению, которым руковожу, но все эти мысли бледнеют и выцветают под взглядом ребёнка.

- Понимаешь, Серёжа, ведь твоя мама, и правда, серьёзно больна, - начал я осторожно говорить, тщательно подбирая слова и интонацию, - и мы не можем никак повлиять на ход этой болезни.
- А можно мне хотя бы её увидеть?
- Дело в том, что она сейчас не узнаёт никого из людей, даже самых близких, - произношу я успокаивающем тоном, презирая себя за эти слова, - к тому же, она очень сильно изменилась с тех пор, как ты её в последний раз видел.
- Я знаю, - перебивает меня мальчик, - у неё сейчас короткие волосы и много морщинок. А ещё около уха волосы стали совсем седые.
- Это тебе дядя Володя рассказывал? – Удивлённо спрашиваю я. Мальчик абсолютно точно показал, где у моей пациентки седая прядь, появившаяся после той злополучной аварии.
- Нет. Дядя Вова мне про маму совсем не рассказывает. – Грустно вздыхает мальчик, а глаза заволакивает влажная плёнка. Не в силах ждать, когда она превратится в слезинки, я отвожу глаза в сторону. - Но я очень часто разговариваю с ней во сне. Мы на берегу озера кормим лебедей картофельным пюре. Вот только мама всегда очень грустная, и я хочу, чтобы она поскорее выздоровела.

Не то чтобы я совсем не верил в мистику. Отнюдь, когда всю сознательную жизнь имеешь дело с людьми, подверженными в той или иной степени психическим расстройствам – как-то очень быстро примиряешься с тем, что далеко не всё имеет рациональное объяснение. К тому же взгляд малыша, искренний и ждущий чуда, не позволяет сомневаться в правдивости его слов. Мальчик негромко всхлипывает. И вдруг, неожиданно даже для самого себя, я глажу его по голове и успокаивающе произношу:
- Не переживай, Серёжка, обещаю, твоя мама скоро поправится. Не завтра и даже не на этой неделе, но очень скоро.
- Правда-правда? – Мальчик трёт кулачком глаза, а во взгляде его появляется робкая надежда, которая ещё больше укрепляют меня в только что принятом решении.
- Правда-правда! – Я гляжу ему прямо в глаза и улыбаюсь, в ответ уголки губ мальчика неуверенно ползут вверх. – А теперь беги обратно, вон, дядя Володя уже к машине возвращается.

И пока мальчик идёт к машине, я понимаю, что всё изменилось: вместо рефлексии появилась решительность, самокопание сменяет уверенность, а в глубине души появляется удовлетворение от только что принятого решения. Даже брезгливая злость на себя отступила, не исчезла, конечно, но спряталась куда-то в глубину совести. И пока чёрный внедорожник, резко сорвавшись с места, не скрывается за поворотом, я гляжу на него и шепчу одними губами:
- Спасибо тебе, Серёжа. Ты скоро будешь с мамой. Обещаю…
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:10
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
11 - Мария и её птицы. Звёздные войны, эпизод 7 1/3



В Далёкой-далёкой галактике, вокруг потухшей звезды по имени Жопа Мира, в темноте космоса кружится чёрный как сажа астероид. Вдруг в холодном вакууме разнеся звук великанской отрыжки и из неоткуда появился гигантский имперский крейсер. Гладкая поверхность астероида моментально пришла в движение. Словно черви из брошенного в костёр гнилого яблока, наружу полезли ракетные установки, лазерные батареи, радары и орудийные стволы. Но отработала система свой-чужой и вся эта хренотень неспешно полезла обратно. От крейсера отделился челнок и пошёл на посадку...

По стальным коридорам, в сопровождении взвода одетых в белоснежные доспехи имперских штурмовиков, важно шествовала высокая фигура Имперского Инспектора. За ней, быстро перебирая короткими ножками, семенил маленький лысоватый Начальник Тюрьмы в мышиного цвета мундире. Следом, как стая собак за текущей сучкой, пристроилась остальная свита.

- Глубокоуважаемый Инспектор - бубнил Начальник тюрьмы - Позвольте продемонстрировать вам новейшую, лично мною модернизированную систему содержания заключенных.

Процессия подошла к большому бронированному окну, за которым в огромном сводчатом зале с ржавыми стенами бродили между железных лавок несколько оборванных фигур. Из голов несчастных торчало по несколько небольших телескопических антенн. Между ними расхаживал здоровенный надзиратель, периодически ебоша попадавшихся ему по пути заключенных резиновой дубинкой.

- В дополнение к обычным мерам безопасности - размахивая руками продолжал бубнить Начальник тюрьмы - Мы используем специальные киберимпланты, транслирующие в мозг заключенных то, что мы захотим. Таким образом они постоянно пребывают в виртуальной реальности .

Лицо инспектора выражало предельную скуку, а приподнятая левая бровь и складка в углу рта как бы говорила - Как ты меня заебал! - Но Начальник тюрьмы этого не замечал и продолжал:

- Вот на пример: Обратите внимание на вон ту человеческую женщину. В прошлом она была наёмным киллером. Мы транслируем ей в мозг картину озера. Она считает, что мирно отдыхает на природе. Другие заключенные для нее - маленькие дети, играющие вокруг на лужайке. Она просто обязана присматривать, чтобы с ними ничего не случилось и никто из них не потерялся. Мы же её представляемся милыми и красивыми птицами. Вот скажите, разве можно в таких красавцах заподозрить своих тюремщиков. - Женщина быстро взмахнула рукой и на стекле перед лицом Начальника расплылась клякса из пюре.

- Вон тот пожилой Вуки возле него, бывший штурмовик-берсерк из легиона смерти "Бешеная Черепашка". Тот самый, что в одиночку, голыми руками уничтожил полсотни зомби при проведении испытаний химического оружия под кодовым названием "Дым Мандаринов" - Но здесь он безобиден! Он думает, что он профессор читающий лекцию. Для него мы студенты. Нас положено наставлять и обучать, ну уж не как не обижать. Женщину он считает своей пациенткой. Скажите, разве может придти в его голову идея помочить сбежать своей подопечной . Наоборот, он будет этому всячески препятствовать. - Вуки приобнял женщину и пододвинул её миску с остатками своей каши.

- А вот та парочка Гунганов в латексных скафандрах - знаменитые воры. Она - телепат, а он хакер. они как всегда работают в паре. Благодаря нашим стараниям они воспринимают мысли окружающих их заключенных как некий текст на экране. Причём, считают своей обязанностью контролировать содержание этих текстов и удалять с экрана, а на самом деле из голов, всякие свободолюбивые начинания. - Начальник почесал вспотевшую лысину и продолжил:

- Таким образом получается, что заключенные не могут сбежать, потому что:
Во первых не знают куда, так как их окружение полностью иллюзорно.
Во вторых - у них не возникает мыслей о побеге, так как эта иллюзия подбирается каждому индивидуально и полностью их устраивает, создавая ощущение полной и счастливой жизни.
В третьих - они ещё и присматривают друг за другом и активно с нами сотрудничают. Причем, считая это своим святым долгом.
Благодаря этой технологии еще ни одному заключенному не удалось сбежать из нашей тюрьмы, и не удастся впредь! - Начальник заискивающи посмотрел на Инспектора . - Пауза затягивалась .
- А теперь позвольте пригласить вас на скромное угощение, устроенное в честь вашего визита - Вдруг поменял тему Начальник. Мы долго вас ждали и готовились к встрече. Самые лучшие напитки и изысканные деликатесы со всей галактики ожидают вас в столовой. - Прищуренный правый глаз и ямочка на подбородке Инспектора как бы ответила на немой вопрос Начальника :

- С этого надо было начинать, долбоеб ты этакий. - Процессия направилась в столовую.

С точки зрения постоянных обитателей тюремного астероида, не избалованных разносолами, банкет действительно был шикарен. Начальник тюрьмы резонно полагавший, что от этого банкета будет зависеть его дальнейшая карьера расстарался как мог. Столы ломились от всяческих экзотических яств и фруктов. Батареи бутылок и графинчиков переливались всеми цветами радуги, а в многочисленных супницах и жаровнях что-то булькало и шкварчало. Серая тюремная братия накинулась на еду словно стая изголодавшихся крыс. Что думал по поводу угощения Инспектор - осталось неизвестно, он так не произнёс ни одного слова. Впрочем наворачивал деликатесы не хуже аборигенов. Отужинав, их Инспекторское величие убыло на свой крейсер и тот растворился в глубинах вселенной.

Что послужило причиной последовавших вскоре событий осталось неизвестно. Возможно поданные на пиру деликатесы слишком долго лежали в морозильнике. Возможно причиной стало привычное к стандартным армейским пайкам и уж никак не к изысканным яствам пищеварение обитателей астероида. Возможно виновата тщательно скрываемая до сих пор кожно-венерическая болезнь повара. Может виновата пробежавшая по вентиляционной решетке и нагадившая в суп крыса. Может это влияние пролетевшей неподалёку черной дыры по имени "Анжела". Может любимая всеми ягелевая настойка оказалась "палёная" . Кто-то скажет это "судьба". Кто-то посчитает стечением маловероятных обстоятельств. Кто-то начнет искать нити заговора и злой умысел. Кто-то даже скажет, что точно знает причину, но не скажет, потому что -"Это одна из загадок вселенной, которая либо останется неразгаданной, либо сведет с ума познавшего истину." На дальнейшую судьбу наших героев причина влияния не имеет, зато вот следствие - Чудовищный, жидкий как вода, едкий как кислота и обильный как всемирный потоп понос, одновременно охвативший всех без исключения участников банкета, сыграл решающую роль.
Порядком поизносившаяся главная труба канализационная система астероида не выдержала и треснула прямо в месте её прохождения через помещение серверов ментального контроля заключенных. Из все расширяющейся дыры хлынул поток едкого и ядовитого дерьма. Он ворвался в тесное помещение как всё сметающее на своём пути цунами, уничтожая уникальное оборудование и убивая незаменимых специалистов.

В бараке заключенных мигнул свет и многолетние иллюзорные оковы спали с измученных мозгов узников. Бедняги испугано озирались пытаясь понять где они очутились.
Первым пришел в себя Вуки. С трудом подняв тяжелую лавку-лежанку, он разбежался и метнул её в смотровое стекло. Лавка отскочила от витрины не причинив её никакого вреда и на излёте зашибла насмерть опешившего от неожиданности надзирателя.

-Бу! -радостно сказал Вуки. (В переводе это означало "Всех убью! Один останусь!")

Если бы начальство тюрьмы не оказалось почти полностью выведено из строя, то возможно на этом восстание и закончилось. Вооруженная охрана легко бы справилась с безоружными и дезориентированными пленниками. Но все командиры сидели на унитазах и думали только о том хватит им туалетной или нет. Поэтому команды атаковать не поступил, а рядовые в империи давно уже разучились проявлять какую-либо инициативу. Это дало пленникам так необходимую им передышку чтобы понять что происходит и скоординировать свои действия. Тем более среди них находился телепат.

Заключенные быстро перезнакомились. Женщину звали Мария. Она стиснув зубы выдернула у себя из головы телескопические антенны. Затем сделала то-же самое со своими сокамерниками. Антенны поломала на кусочки в ладонь длинной и, активно обсуждая план побега, стала затачивать их края об каменный пол.
Вуки звали Бу! (что переводилось с вуканского как Александр Сергеевич). Он ходил вдоль стен пытаясь их простукивать а затем подняв тяжелую металлическую лежанку пытался вышибить бронированную дверь, но без результата.
Гунганов звали Михан и Фолька. Фолька быстро сканировала мысли ближайших охранников. Михан вдруг снял штаны и достав здоровенный член стал тыкать им в стену.

- Я понимаю, что долгое воздержание и всё такое, но может немного повременим с этим - сказала ухмыляясь Мария.
- У него в члене компьютерный нейроинтерфейс имплантирован, - ревниво загораживая Михана от похотливого взгляда Марии ответила Фолька. - лучше помоги найти в стене компьютерный разъем, он еще плохо видит после отключения.
Разъем нашелся возле двери. Михан воткнул в него свой член и с довольным выражением на лице стал совершать поступательно-возвратные движения.
- Мы называем это "Ебать систему" - пояснила Фолька. - Он пытается взломать код открытия двери.
Михан довольно хрюкнул и дверь открылась. Узники выбежали на в длинный коридор. Вуки тащил за собой лежанку. Через 100 метров коридор резко поворачивал.
-За поворотом через 100 метров пост охраны. Пять человек, все в доспехах и с бластерами. Мы дальше не пройдём - печально предупредила беглецов Фолька.
Мне бы к ним метров на 20 подобраться, я бы с ними разобралась - хищно улыбаясь ответила Мария.
-Бу! - решительно сказал Бу. - Фолька перевела: -Я пойду вперёд, прикрываясь лавкой. Её хватит секунд на 20. Постараюсь двигаться как можно быстрее. Лучше погибнуть в бою, чем гнить в тюрьме!

Вуки выставил лавку перед собой и напряг живот. Раздался боевой пук. Он был громкий и вонючий - это сулило в бою удачу. Вуки поднял лавку и выбежал на встречу врагу. За ним бежала Мария. Гунганы остались за поворотом.
Секунды тянулись невыносимо долго. Враги лупили из бластеров прямо в упор. Лавка быстро раскалялась до красна. Но дистанция всё сокращалась. Когда осталось примерно 20 метров залпы бластера стали пробивать лавку по кроям. Лавка раскалилась до бела. Мех на руках Вуки дымился. Запахло паленой шерстью и шашлыком. Вуки понял, что живым он до врагов не дойдёт.
Но тут в бой вступила Мария. Выглянув из за спины Бу, она с неуловимой для глаз быстротой стала метать заточенные обломки антенн. Секунда... и огонь противника прекратился. Вуки отбросил пышущую жаром лавку и та, упав на пол, развалилась на куски. Они подошли к поверженному врагу. Дергаясь в агонии, пехотинцы валялись на полу. Из под постепенно затихающих тел вытекали лужи крови. У каждого из них из глаз торчали обломки антенн. Несколько дротиков торчали из сочленений доспехов.

- Ловко ты их - похвалила подошедшая сзади Фолька.
- А то! - Ухмылялась и выдергивая их трупов свои дротики воскликнула Мария - Зря я что ли три года ежедневно отрабатывала броски с помощью комочков пюре разной формы и веса. Я теперь с 20 метров любым предметом муху на лету собью!
- Бу? - Подбирая с пола трофейные бластеры, спросил вуки.
- Действительно, куда же идти дальше? - задумалась Фолька.
За постом охраны находился зал из которого вели дальше аж 5 дверей.
- За передней дверью еще один пост охраны, мы там не пройдем. За зеленой, ебутся крысы. За шершавой дверью что-то шуршит. За левой находится оторванная голова робота, которая безостановочно ругается матом уже полторы сотни лет. Правая дверь не заперта - наверняка ловушка. Узкая дверь подперта с той стороны. Значит пойдем в овальную! - вслух рассуждала Фолька.
- Безупречная логика - похвалил её Михан и беглецы двинулись дальше.

Вот так, избегая патрулей врага, обходя ловушки и взламывая закрытые двери уставшие беглецы всё дальше углублялись в бесконечный лабиринт коридоров, залов и переходов. Где-то в коридорах стояли системы обнаружения, и враг узнавал местоположение беглецов. Где-то их не было и они снова отрывались от погони. Но враг был неумолим, силы его были бесконечны и погоня всё приближалась, а беглецы всё больше уставали. И вот очередная дверь. Михан привычно растигнул ширинку и достал натертый до кровавых мозолей инструмент.

- Стой не туда! - закричала Фолька, но было уже поздно.
Михан ошибся и воткнул член в силовую розетку высокого напряжения. Сверкнула электрическая дуга. Запахло горелым мясом. Михан в судорогах рухнул на пол. По его телу змеились яркие электрические разряды, постепенно уходящие в землю. Из оплавленной розетки в стене торчал обугленный обломок Миханого достоинства.
Друзья бросились к бездыханному телу, Хлестали его по щекам, пытались делать искусственное дыхание и даже прямой массаж сердца, но всё в пустую - Михан умер.
- Надо идти дальше - пыталась растормошить Фольку Мария. Но та намертво вцепилась в почерневший труп Михая.
- Идите без меня. Я не покину своего любимого. Дайте мне лучемёт и гранаты я их задержу. - Фолька утерла слезы и принялась обустраивать за трупом огневую позицию. Вуки и земная женщина пошли дальше. Через несколько минут они услышали как сзади разорвалась первая граната.

Без Гунганов дуэту беглецов пришлось тяжко. Некому было предупреждать об ожидающих впереди засадах и открывать запертые двери, но им везло и вскоре они вышли к огромной двери в метр толщиной. Дверь была приоткрыта и наши герои протиснулись в небольшое квадратное помещение.
Внутри всё было просто забито терминалами, компьютерами и пультами управления. Никого живого внутри не было, только из за хлипкой двери в углу с надписью "Туалет" доносилось неясное кряхтение и бульканье.
-Бу! - решительно сказал Вуки и подняв бластер двинулся в сторону туалета. Мария метнулась к пультам и экранам.
Не смотря на доносившиеся из сортира крики и вопли она быстро разобралась, что судьба завела их в центр управления внешней обороной тюремного астероида. Из за огромной двери послышался топот и отрывистые команды - погоня настигла беглецов. Мария нажала на пульте кнопку и дверь закралась.
- Это закрылась крышка нашего гроба. Других выходов из помещения нет. -Подумала Мария.

Бу и Мария сидели за низеньким столиком и неспешно пили чай. Из за бронированной двери доносились глухие удары, скрип свёрел и шипение горелок. Но друзья м это не мешало вести светский разговор и рассказывать байки и истории из своих полных приключений жизней. Вдруг, на самом большом экране возник огромный имперский крейсер - Это наконец-то слезший с унитаза Инспектор вернулся за скальпом отравившего его начальника тюрьмы.
Мария подняла бластер и выстрелила в пульт системы свой-чужой.
На поверхности астероида сорвались с направляющих и устремились к крейсеру ракеты. Лазеры начали рисовать на поверхности боевого монстра руны смерти, а орудия весело барабанить по броне кумулятивными снарядами. На секунду замешкавшись, крейсер ответил не менее смертоносным концертом.

В Далёкой-далёкой галактике, вокруг потухшей звезды по имени Жопа Мира, в темноте космоса кружится чёрный как сажа астероид. Вокруг него красиво сверкая в лучах звездного света кружится пояс мелких металлических осколков, когда-то бывшими самым грозным крейсером империи. Поверхность астероида покрыта глубокими шрамами и воронками. Она на несколько сотен метров вглубь спеклась как лава потухшего вулкана, но внутри, ближе к центру еще остались целые помещения. Словно приведение по темным коридорам ходит единственный выживший обитатель некогда самой непреступной крепости-тюрьмы галактики - вуки по имени Бу. Чаще всего он находится в центральной части астероида, где еще сохранилось тепло и воздух. Но иногда, надев скафандр он выбирается поближе к поверхности. Бу уже давно не ищет выхода, так как знает что его нет. Но иногда приходит навестить свою боевую подругу. В квадратном бронированном помещении наполовину раздавленная многотонным обломком камня лежит красивая женщина по имени Мария. Глядя в её замерзшие зрачки вуки грустно спрашивает -Бу! -Что в переводе означает "Всех убил! Один остался! И ЧЁ?"
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:10
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
12 - Мария и ее птицы. Малыш



Она вновь кормила своих птиц. Неизменная алюминиевая миска с картофельными
шариками, которые принес безумный старик. Мама называла его смотрителем
парка, но он упорно считал себя профессором медицинского университета.

Малыш в свои годы, не задавался вопросом, почему белоснежные птицы иногда
превращаются в дяденек и тетенек в халатах, а иногда разлетаются белыми
листами бумаги, которые тихонько шуршат на неизвестно откуда взявшемся
ветру. Ему нравилось разговаривать с мамой о птицах, ему нравились люди, что
иногда внимательно слушают старика и усердно записывают его слова.

Когда мама кидала картофельные шарики, она улыбалась и рассказывала о том,
что скоро придет папа. Папу малыш плохо помнил. Папа остался ощущением
колючей щеки при поцелуе и чувством полета, когда подбрасывал малыша своими
сильными руками. К сожалению, с того времени как мама стала приходить
кормить птиц, малыш больше не видел его. Только мама и старик. И эти веселые
молодые, в белых халатах. Но они не говорили с малышом и вообще делали вид,
что не видят его. Собственно как и старик.

В то утро, когда пропал папа, они с мамой немножко покричали друг на друга.
Малыш хорошо помнил, как родители закрылись на кухне, оставив ему стопку
книжек, которые он усердно перелистывал, разглядывая картинки и показывая
Ляле нарисованных животных. Разговор на кухне закончился внезапно. Мама
зашла в комнату, подхватила малыша и стала его одевать на улицу. Папа еще, что
то говорил маме, но она уже не слушала, молча одев малыша, вышла с ним к их
автомобилю.

Потом мама нервно выезжала со двора на машине, где малыш радостно смотрел в
окно и тыкал пальцем в машины, стоящие около дома. И в тот момент, когда
малыш приготовился к интересному созерцанию города при езде по широким
улицам, что-то сильно ударило слева. А дальше малыш уже и не помнил. Кто-то
кричал, что-то мигало, синими и красными огоньками и было очень больно. Он
закрыл глаза и оказался тут, у озера.

Тут было хорошо. Не было боли, никто не кричал. Мама приходила часто, как
и старик... Белоснежные птицы иногда клевали картофельные шарики, а иногда
ветер носил белые листы бумаги и складывал из них узоры. Когда мамы не было,
малыш собирал листы бумаги в аккуратные стопочки, чтобы на следующий день
ветру снова было с чем играть. Завтра придет мама и приведет с собой папу.
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:11
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
13 - Матрица. Восхождение. Собрание



Народ толпился в просторном светлом холе. Шумно переговариваясь они медленно двигались к тронному залу. Огромные три метра высоту дубовые двери были открыты нараспашку. Прежде чем попасть в огромную залу, сделанную на манер, древнегреческого амфитеатра необходимо было пройти проверку и предоставить своё пригласительное. Проверяющих было двое, но из за большого числа гостей, дело продвигалось не быстро. Вошедшие люди с интересом рассматривали огромный круглый зал сделанный из белого мрамора, ряды которого высоко уходили вверх. Некоторые здесь были впервые. Раскрыв рот от величия и красоты, спотыкаясь, шли к своим местам. Напротив входных дверей на высоте третьего ряда возвышался трон в виде букв ЯП. За ним находилась занавешенная дверь. Когда последний гость нашел свое место, Проверяющие Формалин и Механизм закрыли дубовые двери и направились к своим местам по левую и правую сторону от трона. Они давно уже не те зеленые Фолька и Механ, сейчас это глас народа и карающее правосудие в одном лице! Занавеска за троном дернулась и гул в зале резко прекратился. Все смолкли. В ту же секунду за троном появился ВсеАдмин. Вся толпа встала, приветствуя его.
Обведя взглядом всех присутствующих и кивнув в знак приветствия каждой фракции, он сел на свой белый трон у красивого резного стола, на котором стоял светильник с котом , ждавшим охуительных историй. Сегодня здесь находились практически все группы. Самая шумная и многочисленная группа «Баянистов» находилась слева от ВсеАдмина на верхних рядах. Они продолжали обмениваться новыми шутками Петросяна за 87 год. Ниже них сидели небольшой кучкой «Котовторники». Коты и кошки разбегались от них в разные стороны, от чего оказывались не только во вторнике, но забегали и в священную "сиськопивопятницу" . Чуть поодаль расположилась немногословная фракция «ЯПыВдулов». Диалог они поддержать вряд ли могли, если речь не шла о женщинах. Хотя свою единственную фразу "Ябывдул" некоторые индивидуумы применяли абсолютно к любым животным. Рядом с ними сидели вечно голодные и вечно жующие «ЯПсожралы». Чуть поодаль сидели грустные парни из объединения "тема сисек...нераскрыта". Даже тут когда в зале напротив них сидели обнаженные девчонки "писькосиськи18+" им как обычно было ничего не видно. Мешало обзору многочисленная группа "Вестников из соцсетей". Среди которых находились люди разномастных групп: от школьников до наркоманов, от тупых студенток до таких же недалеких мамаш. Парни «Зожа» соседствовали с «самогонщиками» и «пивоварами». Они на перебой рассказывали свои практические секреты.
- Четыре подхода по тридцать!- ,говорили «Зожевцы» об отжиманиях. - И потом шлифануть подтягиванием!
- Четыре по писят! И закусить сальцем с огурчиком-, выдавали свои секреты «самогонщики».
- Две по полтора самое то! Да под вечерний боевик-, не унимались «пивовары»
Рукожопы и тут не успокаивались, пытаясь уже в мраморных нишах , прибить соткой полочку для ног, прихерачить синей изолентой диодную ленту, и вообще захуярить (как они выражаюстя) себе места по ФеншуЮ. «Юкодрочеры» сидели рядом и жадно высматривали, у кого в комментах можно будет подрезать юкки. Новички кучно сидели у двери и смотрели на всех, представляя, кем же им придется стать в будущем.
Когда все снова уселись, дубовые двери приоткрылись. И никто этого не заметил, кроме сидящего напротив Всеадмина.
Зал наполнился сладким запахом мандарин....
Всеадмин вздрогнул, глядя на дверь. Все это заметили и устремили свои взор туда же. Через секунду все ахнули в ужасе... Формалин и Механизм было, дернувшись к дверям, сели на место. В дверях показался Хромакс...
Хромакс сделал шаг в зал. Все еще раз ахнули. В левой руке у него была женская нога, в другой человеческое сердце. За оторванной уже практически обескровленной ногой оставался слабый алый след. Лицо его было перепачкано кровью. По подбородку стекали еще свежие капли второй отрицательной прямо на белоснежный мраморный пол.
Всех объял тихий ужас. Новички тихо ссались. Один только Джус оставался непоколебим, продолжая одной рукой создавать темы.... а второй втирать протеин в десна.
Хромакс, стоя на месте, стал обводить весь зал леденящим душу взглядом. У кого то не выдерживало сердце и он падал замертво, «Япсожралы» стали поблевывать от увиденных окровавленных человеческих запчастей. «Рукожопы» предусмотрительно спрятали свои руки в штаны. Формалин и Механизм от страха схватились за руки как в старые добрые времена. Новички продолжали тихо ссаться. Взгляд Хромакса остановился на безразличном Джусе.
- Наркоман что ле?!! -, спросил Хромакс, видя как Джус втирал, что то в десна.
- Урух ак тых, ааарыбдиз дырбы Ба БА -, прорычал Джус, не отвлекаясь от своего дела.
(что в переводе означало «НЕТ»)
- Убы ды!- подняв свои красные глаза, продолжил Джус.
(Что означало «хочешь, подойди и проверь, если ты сомневаешься во мне»)
Хромакс его понял и поверил. Затем он посмотрел на ВсеАдмина. Того внутренне снова передернуло, но он не показав вида ласково произнес:
- Слушаю тебя, Хромуля .
- Великий ВсеАдмин,- вставая на колено и поднеся руку к сердцу с сердцем, как средневековый рыцарь, начал свою речь Хромакс.
Кот ВсеАдмина на столе зажег светильник.
- Великий ВсеАдмин, эпидемия в наркологической больнице остановлена, все зараженные истреблены. Разработчик этой вакцины главврач тоже уничтожен. В доказательство я принес его сердце-, закончил Хромакс и смачно оторвал зубами кусок левого желудочка главврача.
Светильник стал светить еще ярче.
Количество падающих в обморок увеличилось, даже «Уголок подонка» видавши виды, не выдерживал и отворачивался. Новички, уже давно опустошив свои пузыри, тихо заскулили. Формалин и Механизм все так же, не расцепляясь синхронно Шаааакнули на них. Те заткнулись.
-Спасибо тебе Хромакс ! Хоть и посылали мы тебя туда для проведения репортажа с места событий, ты перевыполнил задачу и устранил назревавшую эпидемию в нашем царстве. Завтра мы с почетом тебя наградим. А пока пройди и займи свободное место, – с торжеством произнес ВсеАдмин.
После этих слов, Хромакс снова стал окидывать зал взглядом в поисках свободного места. Тут у всех присутствующих сфинктер сжался до молекулярных частиц. Найдя место возле Джуса, он направился к нему. Продолжая волочить ногу по земле оставляя за собой тонкий кровавый след на белоснежном мраморном полу и запах мандарин, распространявшийся даже на верхние ряды.
-Дорогие товарищи! Близкие и не очень, знакомые и новички, и ты Джус,- начал свою речь ВсеАдмин. – Собрал я вас здесь всех для обсуждения дел в нашем царстве. Хочется напомнить, что необходимо сохранять порядок и стройность тем на неделе. «Котовторники» не забывайте ваш день вторник. «Пивовары» и «самогонщики» советую вам все таки потерпеть до пятницы! Есть жалобы! Люди срываются, не дотерпев до пятницы, после чего теряют работу. «Гурманы» ваши темы только в обед! Даже мне сложно вас читать с утра! «Сиськиписьк18+» вы прекрасны в любой день к вам претензий нет! И да хочу напомнить….
В этот момент речь ВсеАдмина была прервана настежь открытыми дверями, в которых появилось нечто…. Голова Светочки сверкая белыми зубами держалась на покусанном бессердечном теле главврача и ногах медбрата. Это нечто сделало шаг в зал, по которому сразу разнесся резкий запах картофельного пюре…
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:12
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
14 - Мария и её птицы. Лебеди



- Там происходит нечто невообразимое! - В своём волнении, украшенном румянцем, Юленька была похожа на Жанну Д'Арк. Во всяком случае профессор представлял орлеанскую деву именно такой.
- Шесть человек из группы, что были здесь на прошлой неделе, когда Вы рассказывали о Марии, съехали с катушек! Буквально! Они вдруг почувствовали себя лебедями! Носились по городу, размахивая воображаемыми крыльями, ели хлеб с рук у отдыхающих в парке, пытались изобразить танец маленьких лебедей в ДК Металлургов! В итоге четверых поймали в районе пляжа, одну забрали из бассейна фитнес-клуба, и одного поймали в фонтане, когда он пытался взлететь с воды!
- И как они объясняют столь замысловатую трансформацию? - Участие в студенческом флэш-мобе совсем не входило в ближайшие планы профессора. В отдалённые, впрочем, тоже.
- Никак не объясняют. Да они и не говорят вовсе, курлыкают что-то и всё!
- Курлыкают? Лебеди? Хорошо хоть не каркают. Ладно, пойдёмте оценим этот балет, - и пожилой профессор нехотя поднялся из-за стола.
Такого аншлага приёмное отделение не видело никогда. Посмотреть на "лебединое озеро" собралась почти вся больница. Четверо парней и две девушки стояли в холле на коленях неестественно выгибая спины и усердно пытались изобразить лебедей. Их позы напоминали что-то среднее между молящимся мусульманином и цифрой два. На попытки заговорить с ними или хотя бы привлечь к себе внимание "птицы" реагировали лишь взмахами "крыльев". Потратив на "стаю" около двадцати минут и ничего не добившись, профессор встал в центре.
- Ну что ж, - в глазах потирающего в предвкушении большой работы руки эскулапа сверкали искорки, - готовьте на завтра операционную, Юленька!
- Лоббббботомию? - От страшной догадки Юля начала заикаться.
- Ну что Вы! Этот губительный метод является абсолютно антинаучным, - как-то нехорошо ухмыльнулся профессор, - чему вас только учат в этих ваших университетах! Крылья подрежем, чтоб не улетели. - И он жестом подозвал двух санитаров, стоящих у стены и давящихся смехом.
- Сходи в отделение, приведи из палаты Марию. А ты, - кивнул второму, - сбегай в пищеблок за пюре. По крайней мере проблем с кормёжкой не будет! - И все трое рассмеялись в голос.


- Ну в кого ты такой поросёнок? У тебя даже в волосах пюре! Ну как ты ел-то? - Мама безуспешно пыталась расчесать слипшиеся от пюре волосы пятилетнего мальчишки.
- У вас тоже пюре везде? - Стоящая рядом мать курносой девочки вытряхивала пюре из детских колготок. - Я не понимаю, воспитатели вообще следят за детьми или нет?
- Мамочка, мы играли в больницу! Я была лебедем, а Маша кормила нас картошечными шариками! - С восторгом начала объяснять девочка.
В дверях появилась воспитатель.
- Что тут у вас происходит? Лебеди, картошка, больница, - раздражённая женщина продолжала вычёсывать пюре из волос сына, - это детский сад или цирк?
- Не сутулься, - воспитатель погладила по голове вышедшего в раздевалку белобрысого мальчишку в синем костюмчике. - Что происходит? Всё как всегда, обычный дурдом.
Мальчик подошёл к сидящей на лавке Юле.
- Я принесу лобзик, а ты не забудь йод, - в глазах пацана бушевало пламя, - завтра операция...
 
[^]
Andrewbrest
22.02.2015 - 00:13 [ показать ]
-24
Ruslan34
22.02.2015 - 00:13
2
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
15 - Матрица. Восхождение Странная история



До отправления поезда оставались считанные минуты, и проводница уже попросила покинуть вагон посторонних. Мать с сыном обнялись на прощание, и женщина направилась к выходу, но вдруг обернулась.

- Сынок! Чуть не забыла, – женщина вынула из сумки конверт, обклеенный марками и сердечками, и протянула сыну. – Заблудился. Третий раз уж к нам возвращается. Глянь, у отправителя и получателя даже город один, куда ты и едешь. Как сюда попал, ума не приложу. Да ещё и оформлен не правильно. Это ж детки, небось, писали. Вишь, сердечками обклеили. Ты его на почту занеси, как приедешь, сынок. Дайбох отыщется. Сделай доброе дело!

Парень вложил конверт меж страниц своего паспорта и снова крепко обнял мать. На этом они расстались.

Почти всю дорогу он смотрел на пролетающие за окном незнакомые места, считал опоры линий электропередачи, или просто о чём-то задумывался, уставившись в окно. Попутчики – пожилая семейная пара – постоянно что-то жевали и разгадывали кроссворды. Было скучно, пока ранним утром на полпути к пункту назначения в купе не появился четвертый – высокий худощавый рыжеволосый мужчина с полным ртом золотых зубов.

- Ох, ёпт… - удивился рыжеволосый, зайдя в купе и увидев жадно пожирающих куриные голени мужа и жену, затем повернулся к скучающему парню, сверкнув золотыми коронками. – Доброе утро, Вьетнам!

Ехать стало гораздо веселее.


***


Вообще-то он не был вьетнамцем. Якутская кровь матери и корейская – отца, очевидно, не уступали друг другу в намерении передать ребёнку побольше своих признаков, и, возможно, битва за набор генов вполне заслуживает стать сюжетом отдельной истории побед и поражений, результатом чего стало появление на свет двадцать восемь недель спустя малыша-монголоида, который, повзрослев и окрепнув, стал удивительно похож на азиата любой народности, в том числе и населяющей Вьетнам. И всюду бы его принимали за своего, будь то Якутск, Сеул, Ханой или Улан-Батор. Так или иначе, ни разу не побывав за пределами родных лесотундр до своего совершеннолетия, Чон, едва ему исполнилось восемнадцать, отправился на запад.


Ах, да… Позвольте представить – Омогой Чон: азиат, недоносок, заика… Причём расстройство речи ни в коей мере не являлось следствием его досрочного покидания утробы. Данную особенность Чон приобрёл будучи пятилетним малышом, на заднем дворе родительского дома, где его отец, спьяну вдруг затосковавший по народным традициям, решил побаловать себя нежнейшим копчёным мясом "друга человека", в данном случае – единственного из друзей Омогоя - лайки по кличке Акай, шести месяцев от роду. Сидя у самодельной коптильни, Чон Ын Ён, отец семейства, жадно обгладывал голову животного, слегка пережаренного, судя по цвету, но оттого не менее аппетитного. Справа от него, на бежевой шкурке, стояли граненый стакан и початая бутылка водки и, вроде бы, несколько зубчиков чеснока, но этого Чон точно не помнил. Всё остальное – отчётливо, в деталях, красках и запахах, но был ли чеснок… В любом случае, картина, представшая юному Чону, перевернула его маленький мирок, явно задев при этом речевые способности, возможно даже потревожив рассудок, и совершенно точно – отпечатавшись в памяти, глубоко и навсегда.

Отец, увлечённый трапезой, не заметил Омогоя. А тот, чуть опомнившись, рванул прочь. Бежал, жадно хватая ртом воздух, по поселковой дороге, мимо соседских дворов, почтового отделения, где работала его мать, мимо водонапорной башни… И вот, добежав до окраины, он вдруг остановился, сел посреди дороги и взревел. Да столь надрывно, яро и с такой болью, что даже Чон-старший, на другом конце посёлка, услышав вопль, оторвался от трапезы, отмерил полстакана, да накатил внеочередную, проронив: «За что ж вы ребёнка так…». И разразился корейскими проклятиями.

Уже под вечер Чон вернулся домой. Отца нигде не было, мать стирала бельё. Омогой охрипшим голосом выдавил:

- Ак…к…к…кай.

- Сынок, – обернулась, бросив стирку, мать. – Где ж ты был? Отец тебя который час ищет. Я себе места не нахожу!

- Ак…к…кай! - повторил Чон.

- Собака-то? Ушёл Акай, не дождался тебя. Хотел попрощаться, да сильно торопился. Он уж взрослый пёс, ему пора свою семью искать. Вот он и ушёл. Ты вот тоже когда повзрослеешь, так и уйдёшь, как Акай… – мать осеклась.

И тут Омогой вновь зарыдал, проливая свои последние слёзы. Да. Более Омогой Чон никогда не плакал. Разве однажды, но уже будучи совершеннолетним и окрепшим, на западе, который встретил его непониманием и щедрой струёй слезоточивого газа «Терен».


***


- Ну что? Просохли глаза? – спросил Омогоя старший прапорщик милиции Семён Давидович Румштейн, перебирая прутья решетки резиновой дубинкой. – Нахрена тебе собака то?

- Он…н…н…на, - начал Чон, но тут же был перебит собеседником.

- Он, он… – язвительно передразнивал Омогоя Румштейн. – Съесть, небось, хотел? Так и скажи. Вы, китайцы, все собак жрете. Тьфу!

- Я н…н…н…н… - услышав о поедании собак, Омогой стал нервничать ещё сильнее, отчего речь совсем уж уподобилась мычанию.

- Нэ, нэ… - продолжал старший прапорщик, - Хоть бы пару русских слов выучил! Понаехали, блять, из своих Японий! Эмигранты хуевы!

«Беседу» прервал звонок дежурного телефона. Семён Давидович вышел в соседнее помещение и поднял трубку.

- Старшыпрапорщикрумштейн – протараторил он в трубку. – Да… Да… А вы… Так точно… Есть... Ну, может и вьетнамец, чёрт его знает. Узкоглазый он, ни слова по-русски. Нет… Задержан! Да… Хулиганство! Грабёж… Собаку! Да... Ну, в общем, он на вокзале…


***


… на вокзале, обнаружив пропажу денег, документов и конверта, Омогой, едва справившись с растерянностью, быстрым шагом направился к одной из вывесок на крыльце здания в конце перрона. Но не успел он отмерять и десяти шагов, как из поезда, доставившего Чона на Запад, появилась она… В обтягивающем платье кораллового цвета, которое едва прикрывало весьма эффектные формы. С локонами светлых волос, переливающимися на солнце. Высокая и грациозная. Она!

И тут бы самое место для любовной линии, не так ли? Бессмысленной романтики и беспощадной страсти? Заветное «согласна» от девушки-в-красном и его фамилия в паспорте. Александра Чон, например… Ха! Какая скукотища…

Нет. Всё обернулось иначе. В нескольких метрах от девушки Омогой замедлил шаг. Маленькие глаза-угольки, полные беспомощности и отчаяния, крепко уцепились за струны души Омогоя, ловко потянув за ту из них, что отвечала за жалость и сочувствие, выдернув из детства Чона болезненные воспоминания. Сердце застучало быстрее. Прижатое рукой к груди девушки дрожащее существо бледно розового цвета, с синими атласными бантиками на ушах и ярко-красными коготками на лапах, дёрнулось в попытке вырваться из объятий и звонко тявкнуло. Девушка перехватила собаку. И тут сердце Чона на мгновение замерло, в висках застучало. Последняя капля терпения азиата вмиг испарилась от увиденного: под хвостом собаки сверкал багровый самоцвет в золотой оправе. Об анальных пробках Чон, конечно же, ничего не знал.

Лицо Омогоя покраснело, из уст его вырывались какие-то нечленораздельные звуки вперемешку с шипением. Чон бросился к даме с собачкой и вцепился в животное, пытаясь вырвать его из рук садистки. Но девушка оказалась необычайно ловким и сильным соперником, намертво впилась ногтями в розовую шкурку любимца. Омогой проигрывал эту схватку. Девушка визжала. Животное скулило и пытальсь вырваться. Отчаявшись освободить собаку, Чон решил хотя бы уменьшить её страдания и, улучив момент, нащупал под хвостом пса инородный предмет. И потянул. Но в этот момент девушка тоже решила действовать, резко дёрнув собаку вниз.

Вы же открывали бутылку шампанского «с хлопком», хорошо взболтав её перед этим? Наблюдали поток извергающейся пены? Весело, правда?

Вот и зевак, к тому времени уже успевших включить свои камерофоны, случившееся явно развеселило. Вслед за извлеченной пробкой, из недр собаки вырвалось неиссякаемым потоком всё содержимое её кишечника, с брызгами и характерным звуком. Лицо девушки, вмиг покрывшееся крапинкой, неестественно исказилось; грудь и плечи были обильно залиты; коралловое платье поблекло – пятна были по всей его длине.

Собака, уже не издающая ни звука, наконец, была освобождена, и осталась в руках победителя. Но он, конечно же, не заметил отделившуюся от толпы фигуру, спешно приближавшуюся к нему, поэтому, в качестве награды за спасение животного из рук садистки, получил от неизвестного доброжелателя струю слезоточивого газа в лицо. Вскрикнув от неожиданности, Чон резко метнулся в сторону, но, запнувшись о выбитую тротуарную плитку, рухнул на землю в полуметре от края перрона, не удержав пса.

На запястьях Чона лязгнула холодная сталь наручников, а из раздраженных «тереном» глаз лились слёзы. Девушка-в-красном, размахивая руками, что-то эмоционально объясняла человеку в форме. Толпа зевак медленно расходилась. Скорый поезд №191Ф прибыл на первый путь, мелькая чем-то грязно-розовым, прилипшем кусками к колесной паре.


***


- …и доставили сюда. – продолжал разговор Семён Давидович. – Да… Всё верно. Документов при себе не имеется. Нет… Точно, ваш клиент. Заберёте или я его оформляю?.. Так точно… Сами приедете?.. Жду!

Семён Давидович положил трубку и вернулся к задержанному.

- Повезло тебе, узкоглазый! Отделался исправительными работами.

Омогой промолчал.

Спустя час, у решетки возникла фигура в длинном чёрном плаще и фетровой шляпе. Мужчина наклонился и просунул под решёткой несколько листов бумаги и ручку. Лица посетителя Чон не разглядел, но голос его показался азиату знакомым.

- Вы должны понимать, что находитесь в чужой стране. Без документов и средств к существованию. Кроме того, обвиняетесь в нападении на гражданку Чобля Александру Богдановну. – монотонно пробубнил гость. – Вы понимаете по-русски?

- Д…да.

- Отлично. Перед вами договор, гарантирующий вам снятие обвинений и восстановление документов, удостоверяющих личность. Также вам предоставят убежище и питание. Всё, что требуется от вас взамен – скромные навыки работы с компьютером, чему, кстати, вас тоже научат. Работа в сплоченном коллективе. По одной подписи внизу на каждой странице.

В полумраке камеры Чон, уткнувшись носом в договор и старательно выводя на листах свою фамилию, не заметил как гость, приподняв шляпу, поправил рыжие волосы и самодовольно улыбнулся, обнажив ряд золотых зубов. Оставалось поставить подпись на последней странице…

В истории Омогоя Чона, отдельные события, возможно, вызывают вопросы и сомнения. Зачем он отправился на запад и где происходят события? Почему девушка-в-красном, явно не испытывающая финансовых трудностей, судя хотя бы по тому, что имеет возможность украсить жопу собаки рубином в золотой оправе, не воспользовалась бизнес-классом авиатранспорта? Кто этот загадочный человек в фетровой шляпе, и что это вообще за абсурдная ситуация с договором? Как бы то ни было, история Омогоя Чона заканчивается в камере подписью на последней странице договора. Впрочем, тем же и начинается другая - «Странная история Омогоя Чона».



СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ОМОГОЯ ЧОНА

Часть 1. Все эти годы так называемых исправительных работ…

Убежище. Так было названо фигурой в плаще и фетровой шляпе это помещение. Так и оказалось. Старый железобетонный бункер.

В помещении всегда было прохладно и темно. Свет нескольких газоразрядных ламп, установленных под потолком, с трудом разгонял мрак, царивший в общем зале бункера. Основным же источником света в помещении являлись экраны ЭЛТ-мониторов, установленные на каждом из металлических столов, ровными рядами заполнявших всё помещение, оставляя только узкие проходы между самими рядами и по бокам, у бетонных стен. Непрекращающийся стук клавиш, сливаясь с гулом приточной вентиляции, изредка разбавлялся металлическим лязганием и покашливаниями.

Над железным балконом, от которого вниз, в зал, спускалась ржавая решетчатая лестница, нависало красное полотно с лозунгом:

«ДИСЦИПЛИНА! ТРУД! КОПИПАСТА!»

Чуть ниже располагались информационные светильники с различными символами и надписями. Раздался глухой, но громкий звонок, и тут же два светильника загорелись. На одном из них были нарисованы вилка и ложка, на втором было написано «Ряд 19».

Один из рядов затих. Из ворот в конце зала появился человек с большой стальной тележкой, гремя которой устремился вдоль рядов. Едва остановив тележку напротив девятнадцатого ряда, человек в грязном, когда-то белом, фартуке схватил несколько небольших контейнеров и принялся раздавать работникам ночной смены «обед».

Перед Омогоем возникли два контейнера, картонный стакан и таблетка. В первом, как обычно, была порция жареных картофельных шариков, в стакане – бульон неизвестного происхождения; таблетка содержала в себе дневной комплекс необходимых организму витаминов и минералов (по крайней мере, так было сказано в инструкции). Вторым контейнером – десертным – награждались работники, не допустившие ранее брак. «За смену без баяна» - гласила этикетка. Во всем ряду с двумя контейнерами оказался один лишь Омогой.

Терзаемый любопытством, Чон приоткрыл крышку второго контейнера, и по залу тут же разлетелся цитрусовый аромат. Омогой жадно вдохнул и сглотнул слюну. Никогда ранее он ничего подобного не видел и не пробовал. В контейнере лежали свежие, ароматные, до головокружения дурманящие Омогоя оранжевые кусочки кожуры мандарина. Чон на секунду почувствовал на себе завистливые взгляды коллег, но тут же вернулся в пьянящий мандариновый рай. На вкус кожура оказалась не менее аппетитной.

Насладившись последним кусочком деликатеса, Омогой откинулся на стуле и закрыл глаза. Как получилось, что ни в одном из тысяч его постов не было даже намека на существование этого чудесного фрукта? Собрав воедино фантазии, накопленные за годы изучения мира посредством глобальной сети, Чон очутился на пляже, и окружающий шум вдруг превратился в волны, крик чаек и легкий ветер. Компания детишек неподалёку бегали с резиновым мячом, хором крича «Пааас!» Вдруг, словно наяву, до лица Омогоя долетела капля разбившейся о берег волны, затем ещё одна… Чон открыл глаза, и тут же ещё одна капля разбилась о его переносицу. Выпрямившись, Омогой провёл рукой по лицу. На ладони остался багровый след. Внезапно Чона схватили сзади за руки и куда-то повели…


***


К ржавым перилам металлического балкона, нависающего над общим залом, выкатилось самоходное кресло, на котором восседал он – тот, чьё имя носили все находившиеся в зале, но боялись произнести вслух даже шепотом. Раздутые до неимоверных размеров мышцы, казалось, лопнут от малейшего прикосновения. Накачано было всё, даже бледновато-зеленого оттенка лицо, не выражающее эмоций.

- Оттяните мне щёки, – произнёс гигант.

Тут же вокруг него замельтешила прислуга. Азиаты, стоявшие по бокам, бросились к лицу хозяина и, потянув за вживленные в кожу кольца, отвели её назад, закрепив за специальные крючки. Сию же секунду, невесть откуда появившийся третий помощник сунул в зубы хозяину огромную сигару. Четвертый уже стоял наготове с зажжённой горелкой.

Глубоко затянувшись, нечто-в-кресле громогласно проревело:

- Кооопи!

- Паст! – хором кричали в ответ азиаты из зала, все как один выбросив в приветствии руку.

Все как один. Кроме одного - откинувшегося на стуле в девятнадцатом ряду. Да, того, который сейчас что-то рассматривает то на потолке, то на своей ладони. За ним уже вышли…


***


Поднявшись по лестнице в сопровождении всё ещё держащих его за руки братьев-азиатов, Чон обратил внимание на толстую железную дверь. Точнее на табличку, висящую на ней.

«INJUSTICE»

Причём «IN-» и «-TICE» явно было дописано кем-то, дрожащей рукой. Красно-коричневой краской.

За дверью Омогоя отпустили, как только она захлопнулась. Перед Чоном, за огромных размеров резным деревянным столом, восседал «хозяин». Два азиата-помощника суетились за его спиной, распутывая прозрачные трубки, спускающиеся из отверстия в потолке. Царило молчание. Чон, в отражении небольшого зеркала, разглядел как распутанные трубки вставлялись помощниками в отверстия вдоль позвоночника гиганта. Вскоре по трубкам потекла густая зеленая субстанция. Чону вдруг стало не по себе, он почувствовал тошноту и головокружение. Гиганту, наоборот, стало заметно лучше, на мгновение он даже закатил от удовольствия глаза.

«Очень скоро… жди… это недолго…» - эхом прозвучал спокойный мужской голос. Судя по отсутствию реакции окружающих, слышен он был только Омогою.

Глубоко затянувшись сигарой, вновь спешно организованной узкоглазыми прислужниками, гигант прохрипел:

- Дело.

- Вот, на, хазяйна. – положил на стол скоросшиватель один из азиатов-помощников.

- Чооон… - протянул гигант, открыв личное дело Омогоя. – Золото, золото, ещё, хммм… и баянов не много. Хммм… Что?! Авторский пост??? Без копипасты? Да как ты…

- Самазванес, придатиля! – завопил помощник гиганта, и разошёлся далее непереводимой отборной вьетнамской бранью.

- На бульон!!! – рявкнул гигант, пристально взглянув из-под накачанных бровей на матерящегося вьетнамца. Того тут же схватили за руки и потащили прочь.

- Нееет! Зашто? Придатиля! – не унимался «бульон», - Ащщ… (далее вновь грязные вьетнамские ругательства)

- Хммм… Хочешь на бульон? – обратился к Чону «хозяин».

Омогой отрицательно покачал головой в ответ, не в силах произнести и слова от внезапно подступившего рвотного позыва. Фантазия бурно перебирала варианты того, из чего были сделаны «картофельные шарики». Вовремя вспомнив чудесный вкус мандариновых корок, Омогой всё же сдержался.

«Ещё немного… жди… полночь… свобода…» - вновь раздалось эхо, слышимое одним Чоном.

- Нарушение дисциплины требует наказания, - заключил «хозяин». – Тридцать ударов шпалой! Семь смен без перерыва! Лимит питания!!!

Но крик гиганта отчего-то вдруг потерял угрожающий тон и значимость, и словно доносился откуда-то издалека, как только Омогой перевёл взгляд на висящие на стене электронные часы с зеленым циферблатом: «…23:59:58…23:59:59…00:00:00».

Комнату залило ярким слепящим светом, источником которого был проём, скрытый до того замаскированной под кирпичную стену дверью, если, конечно, она вообще раньше существовала. В сияющем проёме показался силуэт. Свет слегка померк, да и глаза присутствующих уже адаптировались достаточно для того, чтобы увидеть, как в комнату вошёл человек в белоснежном костюме, на груди которого был прикреплен бейдж с постоянно меняющимися буквами, отчего прочитать что-либо на нём было невозможно. Так же, как нельзя было разглядеть лицо человека – оно тоже постоянно меняло свои черты, но здесь хотя бы можно было догадаться, что этих лиц всего два.

- Договор расторгнут… Срок действия истёк… - на этот раз эхо, которым оказался голос человека-в-белом, отчётливо было слышно всем.

- Хахахаха! – с хрипом рассмеялся «хозяин». - А это читали?

Гигант затряс листами бумаги с подписью Омогоя, извлеченными из того же личного дела, пальцем другой руки указывая на едва различимые чернильные узоры в нижней части одного из листов, которые, вероятно, являлись пресловутым «мелким шрифтом».

- Похуй… - невозмутимо прокатилось по комнате эхо, а мелькающие на бейдже буквы сложились в слово «Администрация».

Листы бумаги вспыхнули, вмиг сгорев дотла, и обжёгши пальцы гиганта. Зарычав, тот приподнялся, нависнув над столом, оскалившись и угрожающе нахмурив брови. Но в то же мгновение рухнул обратно в кресло, скорчив лицо от боли. Цвет субстанции, поступающей по трубкам за его спиной, был уже не зеленым, а красным. Вокруг стояли оцепеневшие помощники, не в силах пошевелиться под воздействием неизвестной непреодолимой силы.

Жестом руки человек-в-белом пригласил Омогоя проследовать к источнику света. Чон, чуть замешкавшись, подчинился, и оба они скрылись в ярком свете, оставив в полумраке за закрытой дверью разъяренного «хозяина» и его помощников, ставших свидетелями неприятного события. О котором, впрочем, они никому никогда не расскажут, ибо «бульон» вообще ни о чём не говорит, даже в такой странной истории, как эта…


***


Чон оказался в пустой белоснежной комнате. Ни окон, ни мебели, ничего… Только, светящиеся белым, стены, пол, и потолок.

Обернувшись, Омогой вздрогнул. Перед ним стояли уже двое, в одинаковых белых костюмах. «Застывшие» лица не были знакомы Чону, но, взглянув на бейджи, он вспомнил оба этих имени, выделявшиеся среди посетителей, которые заглядывали в его публикации.

Один из спасителей Чона прошёл вглубь помещения, второй остался на месте и, вынув из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул его Омогою. Чона посетило легкое чувство «дежа вю». На этот раз конверт был обклеен не сердечками, а котиками, и на нем не было марок.

- В любом случае – ты свободен, - сказал протянувший конверт обычным человеческим голосом. – А это всего лишь просьба. Здесь не далеко.

Чон взял конверт, даже не подумав отказаться.

- Сюда.

Омогой повернулся на голос. Второй человек-в-белом знакомым жестом приглашал пройти в приоткрытую дверь на другой стороне комнаты. Чон подошёл к ней и перешагнул порог. Впереди была лестница, уходящая вверх. На потолке, раскачиваясь, висела одинокая лампочка, едва освещавшая ступени. Свет за спиной погас, и Чон обернулся. Но перед ним была кирпичная стена, а справа – небольшое помещение с котлом и переплетением труб. Омогой вздохнул и поднялся на пару ступеней по лестнице, потом остановился, взглянул ещё раз на багровый след на ладони, и продолжил восхождение.

Все эти годы так называемых исправительных работ остались позади.


Часть 2. Побочные эффекты.

Навалившись на тяжелую металлическую дверь в конце лестницы Омогой с трудом приоткрыл её ровно настолько, чтобы протиснуться в образовавшуюся щель. Оказавшись в каком-то тёмном подсобном помещении, заваленным коробками и различным хламом, Чон огляделся в поисках выключателя. К счастью, тусклая полоска света, пробивающаяся из лестничной клетки, вырвала из полумрака помещения заветную клавишу возле другой двери - с квадратным стеклянным окном. За щелчком выключателя последовало секундное жужжание где-то под потолком, затем лампа моргнула и стала медленно разгораться, открывая взору Омогоя груды всяческого хлама, сокращавшего площадь помещения втрое.

Чон потянул ручку двери возле выключателя, но она оказалась заперта. Заглянув в окошко, Омогою удалось разглядеть темный коридор; справа, впрочем, был какой-то источник света. Некоторое время азиат стучал в дверь, выкрикивая «Эй!», но помощи не дождался. Решив действовать самостоятельно, он вновь осмотрел окружающее пространство в поисках чего-либо подходящего; копался в коробках, извлекая из них какие-то бесполезные вещи, упакованные в прозрачные пакеты с бирками. Пробираясь сквозь завалы, Омогой сделал широкий шаг, переступая через осмотренные коробки, и вдруг наткнулся на что-то. Чуть не получив удар в лоб, он успел в последнее мгновение перехватить стремительно летящий в голову предмет. Из недр завалов, Омогой вытащил грабли, зубья которых были не просто заточены - они были острыми, словно лезвия. У основания граблей висела бумажная бирка, из которой Чон узнал, что предмет был изъят у пациента женского пола, с признаками обессивного расстройства и маниакального психоза; имя, фамилия и дата рождения были замазаны чернилами.

За дверью в коридор послышался шум, и Чон подскочил к окошку. Мимо пробежали три фигуры в медицинских халатах: первым был мужчина, за ним – две женщины. «Эй! - закричал азиат и стал стучать кулаком в дверь. – От…т…т…кройте!».

По ту сторону двери, у окна возник ещё один человек, испугав Омогоя внезапностью своего появления. Сердце азиата бешено заколотилось. За окошком, оскалив гнилые зубы, на него смотрела одиноким карим глазом взъерошенная окровавленная голова. «Эээй! – прохрипел одноглазый. – Откройте! Гы…». Дверь затряслась от ударов.

Чон отскочил в сторону и прижался спиной к стене, медленно отступая в угол. Он перехватил грабли двумя руками и замер в ожидании, сильно сжав древко своего «оружия». С каждым ударом всё сильнее нарастал хруст деревянного короба двери, и в момент, когда одну из петель оборвало, а в районе замка появилась большая трещина, удары прекратились. Внезапно раздался звон разбитого стекла и падающих на пол осколков. Из дверного окошка появилась, изрезанная оставшимися в раме кусками стекла, голова. Запахло цитрусовыми.

Запах любимого с недавнего времени лакомства подействовал на Омогоя успокаивающе, хотя ещё минуту назад его сердце, разогнанное выброшенным в кровь адреналином, готово было вырваться из груди. Вспотевшими ладонями Чон перехватил грабли удобнее и замахнулся. Одноглазый принюхивался, но Омогоя увидеть не мог – мешали отсутствие глаза и впившиеся в шею осколки стекла, зафиксировавшие голову в проёме. Каждая попытка повернуться в сторону вызывала у него острую боль и ускоряла потоки крови, струящиеся из ран на шее. Предательски затрещало дерево, возвещая о своём скором поражении. Чон глубоко вдохнул, и, изо всех сил, всадил грабли в голову, торчащую из окошка так, что обратный импульс расщепил древко у основания. Один из зубьев вошёл точно в глаз, разорвав его на две половины; другой пробил челюсть, превратив нижнюю часть лица в кровавое месиво; ещё один, расколов череп, проник в лобную долю мозга. Азиат потянул за черенок, и дверь, не выдержав, рухнула в комнату. Тело ввалилось вместе с ней. При ударе о пол стекло, остававшееся в окошке, содрало с головы лоскуты кожи, обнажив череп, а зубья с хрустом вошли в него до упора. Расщепленное древко осталось у Чона в руках.

В коридоре Омогоя вырвало. Согнувшись, он выблевал на кафельный пол переваренные мандариновые корки вперемешку с желчью, после чего опустошённый желудок стал извергать пену. Вскоре спазмы прекратились, и Чон выпрямился. В конце коридора на него пристально смотрел мужчина со спущенными штанами, при этом онанируя оторванной, местами обглоданной, рукой. На шее у него в несколько витков были намотаны кишки, которые свободной рукой заталкивались в рот. Встретив взгляд Омогоя, мужчина ускорил движения рукой, отчего на пол тут же пролилось семя. Бросив оторванную руку, он двинулся в сторону азиата.

От увиденного Чона вновь затошнило, но блевать было нечем. Он отступал, выставив вперед острое древко и содрогаясь от спазмов. Неуклюжий онанист со спущенными штанами в двух метрах от Омогоя, поскользнувшись на рвотных массах, упал на спину с глухим ударом затылка о пол. Лужа крови алым нимбом растекалась под его головой. Но на удивление быстро он пришёл в сознание и стал подниматься, зачем-то перевернувшись на живот. В растерянности, Чон машинально всадил черенок уже поднявшемуся на четвереньки противнику остриём между ягодиц, разрывая плоть, и ударом ноги в верхушку древка вогнал наполовину в тело. Анальный страдалец взревел, выплевывая сгустки крови. И Омогой, испугавшись, что на шум сбегутся другие психопаты, набросился на него и стал душить «ожерельем» из кишок, вдавив коленом голову жертвы в пол. Через минуту всё было кончено, и Чон двинулся по коридору к тускло светящейся лампочке над дверью с табличкой «ВЫХОД».

Повсюду слышались рёв, стоны и чавканье. В нескольких метрах от выхода Омогой остановился, заметив движение впереди. Из проёма двери в конце коридора показался крупный мужчина в окровавленной пижаме. Он с усилием тянул за собой обнаженную женщину, держа её за ноги, но кто-то противостоял ему, затягивая тело обратно в кабинет. Чуть подавшись вперед, мужчина упёрся ногой в стену и резко дёрнул тело на себя. Плоть не выдержала, и нижняя половина женщины, разорванная в поясе, вывалилась в коридор. За ней тянулись вереницей внутренности и часть позвоночника. Оттянув трофей в угол, здоровяк начал спешно стягивать с себя штаны. Из кабинета появились ещё двое, тоже в пижамах. Очевидно, оставшаяся снаружи часть туловища привлекала их гораздо больше. Завязалась борьба. Путь к выходу был перекрыт.

За спиной Чона послышалось шарканье ног. Несколько психопатов приближались с другой стороны коридора. Попав в окружение, Омогою оставался единственный путь к отступлению – справа от него была открытая дверь, пугающая полным мраком за ней. Выбора не было. Чон нырнул во тьму, захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Нащупав справа от себя шкаф, азиат ухватился за верхнюю кромку и уронил его на пол, плотно прижав к двери. Вслед за грохотом обрушившегося шкафа, в комнате послышался шорох. И снова этот запах мандаринов... Страх сковал Омогоя, на лбу выступил холодный пот. С трудом пересилив оцепенение, Чон начал медленно обследовать на ощупь стену в поисках выключателя.

- Я тебя вылечу, – как-то по-доброму прозвучал совсем близко от азиата голос.

Чон вздрогнул. Рука металась по стене в поисках клавиши. Наконец, раздался щелчок, одновременно с которым Омогой испытал удар в шею. Лампы осветили комнату. А перед Чоном стоял, довольно улыбаясь, молодой длинноволосый парень, от которого сильно пахло мандаринами.

- Видишь, стоит немного потерпеть, и голода как не бывало, - заявил парень. – И похоть не мучает…

Чон выдернул из шеи три опустошённых шприца. Место укола пронзала острая боль, по венам как будто растекался расплавленный металл, появилось усиливающееся головокружение.

- Чувствуешь, как всё вокруг резонирует? Если бы не лекарство, - продолжал парень, - мы бы никогда не добрались до берега! Ведь коты меня предупреждали, но я не слушал. Поверил ржавчине, когда со мной заговорило золото. А если я снова стану цветным, профессор будет доволен. Теперь все изменится – и мы, и лебеди… Вставай за штурвал! Я позову матросов!

«Моряк» направился к двери, и принялся отодвигать шкаф. Разум Чона штормило, но он прекрасно понимал, что «матросов» впускать нельзя, иначе «экспедиции» конец. Схватив «моряка» за волосы, азиат начал яростно бить его головой об угол шкафа до тех пор, пока тело не обмякло. Затем, подняв с пола осколок стекла, вывалившийся из дверцы, Чон срезал с «моряка» скальп и поднял его над головой.

- Эт…т…та зем…мля никогда н…не будет в…вашей! – прокричал Чомогон «Холодная река», а в небе над ним кружил, расправив крылья, кондор.

Осознав происходящее, Омогой бросил скальп в сторону и коснулся шеи. Место уколов пульсировало. Подойдя к одному из столов, Чон обнаружил упаковки от шприцев и несколько пустых ампул с надписями. На большей части было написано «ЭКСПЕРИМ. ТЕРАПИЯ» и цифры от «1» до «3». Рядом лежала записка: «Николай Васильевич! Нужно проверить №1, №2 и №3 на взаимодействие. Опиши побочные эффекты. С уважением, П. P.S.: Опять потерял телефон. Позвоню, когда куплю новый».

«Вот и проверили» - подумал Чон.

Головокружение вновь усилилось. Азиат, шатаясь, побрёл в другой конец комнаты, где за плотной шторой обнаружил крохотное помещение, отделанное белой керамической плиткой. Там, над железной раковиной, у потолка находилось небольшое прямоугольное окно, открывающееся вверх. А за ним – ночная улица, без страха, крови и запаха мандаринов.

Зафиксировав с помощью стоявшей рядом швабры окно в открытом положении, Чон убедился, что не потерял письмо, и полез наверх. От свежего воздуха голова закружилась ещё сильнее. Омогой стоял на раковине, руками держась за подоконник.

- Мне конец! Режь веревку! Иначе оба погибнем! – послышалось снизу.

Под раковиной зияла бездонная пропасть, над которой в связке с Чоном, в альпинистском снаряжении повис обессиленный… Омогой Чон! Ещё ниже, привязанный к стропу, скулил, болтая лапами над бездной, обугленный пёс. Сердце на мгновение замерло.

- Режь!

Омогой закрыл глаза и постарался сосредоточиться, а когда открыл – под ним по прежнему был пол из белой плитки. Подтянувшись из последних сил, Чон перевалился через подоконник и грохнулся в тёмный переулок.

Весь мир вокруг стал чёрно-белым. Пробегавшая мимо крыса вежливо поздоровалась с азиатом, приподняв шляпу. Дико захотелось пить…

Побочные эффекты препаратов усиливались.


Часть 3. Бессмысленные фантазии.

Сидя на холодной тротуарной плитке переулка, прислонившись к стене, Омогой то зажмуривался, то вытаращивал глаза. Но мир вокруг не менялся – всё было либо чёрным, либо белым, без оттенков серого. Дул пронизывающий ветерок. Чону жутко не хотелось никуда идти, и он продолжал сидеть, сжавшись от холода. Посмотрев в сторону, Омогой обнаружил небольшие мусорные баки, рядом с которыми, на расстоянии вытянутой руки, валялось скрученное полотно. Им оказалась странного вида накидка. Похожие длинные мужские одежды Чон однажды видел в глобальной сети, готовя пост про средневековье. Укутавшись в найденный наряд с «раздутыми» в плечах рукавами со складками, Омогой поднял большой воротник, и стало гораздо теплее. На накидке обнаружилась бирка, такая же, как на граблях. На этот раз, изъятая вещь принадлежала мужчине с манией величия. Во внутреннем кармане были найдены бумажный свёрток, курительная трубка и огниво. Штамп на свёртке, оказавшемся вырванной страницей книги с каким-то текстом на латыни, гласил: «Dr.Rock’s Legal Drugs». Внутри была сухая трава, которую тут же подхватил порыв ветра и разнёс по переулку. Туда, откуда раздавались, всё громче и громче, тяжёлые шаги.

Чон привстал, как только увидел появившиеся из-за угла фигуры. Это был отряд, в два ряда, маршировавший по переулку. Они были облачены в белые глянцевые доспехи, закрывавшие всё тело, и шлема с чёрными стёклами-глазницами; каждый держал в руках необычной формы винтовку. Замыкал шествие боец без оружия, который, поравнявшись с азиатом, вдруг остановился и повернулся всем телом. Он был на голову выше Омогоя, да и вообще казался гораздо крупнее. Чон смотрел на бойца снизу вверх. Тот ухватился двумя руками за основание шлема и снял его. На Омогоя пристально смотрела большая белая кошачья голова с тремя чёрными полосками на лбу.

- У вас какие-то проблемы? - спросил кот.

- Н...н...нет, - ответил Чон, не отрывая взгляда от кошачьих глаз.

- Хорошо. Для мышей и крыс действует комендантский час, но некоторые из них не соблюдают указы императора. Будьте осторожны. - ровным голосом объявил кот в доспехах. - Вы видели здесь крыс?

- Я... Д...д...да! К...крысу в ш...ш...шляпе! - доложил Чон.

Кот изменился в лице и осмотрел азиата сверху донизу. Увидев лежащие на тротуаре пустой сверток, трубку и огниво, он пренебрежительно добавил:

- Наркоман что ли?! Крысы не носят шляп!

Надев шлем, кот быстрым шагом удалился в сторону своего отряда. Чон на минуту задумался, а потом бросился вслед за ним. Но выбежав из переулка никого не обнаружил.

Через дорогу был водоём, от вида которого и до того мучившая Омогоя жажда стала невыносимой. Вскоре Чон уже жадно глотал воду из паркового озера, стоя на коленях. Насытившись, азиат уселся на землю и вытянул ноги. Неподалёку плавали лебеди. Женщина, сидящая на скамейке, бросала что-то в воду около птиц. Рядом с женщиной, в песке возился ребёнок.

- П…простите! - тихо сказал Чон, подойдя к скамейке.

Женщина молчала.

- Вы н...н...не под...скажете к...к...как н...найти эт...тот ад...дрес? - Чон протянул женщине письмо.

Женщина взяла из миски немного картофельного пюре, скатала из него шарик и бросила в воду. Омогоя она не замечала.

- Мама не разговаривает, - обернулся к Омогою маленький мальчик. - Ни с кем, кроме меня. А у вас на конверте адрес наших соседей. Они ночью шумят, и к ним часто приходит милиция. А один раз я видел, как тот дядя бегал по улице голый, в какой-то маске с хоботом. А ещё…

- Г...где это? - перебил мальчика Чон.

- Вон там! - парнишка указал пальцем направление. - Только сейчас вы туда не сможете пойти.

- П...п...почему?

- Лебеди не пустят. Другие, большие и сильные, лебеди, которых позовёт дедушка в синем костюме. Он мне не нравится. Иногда он делает маме уколы, от которых она перестает меня видеть. За это я украл у него телефон.

- В...воровать не х...хорошо! Если б...бы у м...м...меня не ук...крали д...документы...

- Ты сам сделал этот выбор, - за спиной Чона стоял кот-штурмовик в покорёженных, местами обожжённых доспехах, и уродливой раной, рассекающей лицо от брови до подбородка. - Даже когда кажется, что судьба вмешивается в твои планы — это лишь результат череды твоих же решений. Но выбор делаешь ты сам!

- Кыс-кс-кс, - начал мальчик, но тут же получил от кота выстрел из пистолета в лицо, и рухнул на песок с огромным дымящимся отверстием в голове.

- Мяу! - сквозь зубы выдавил кот.

Женщина на скамейке истерически рассмеялась. Чон схватился за шею. Место укола вновь пульсировало. Лебеди кричали друг на друга и махали крыльями.

- Бессмысленные фантазии. Как и я, впрочем, - продолжал кот. - Давай! Времени мало. Эта женщина каждое утро делает свой выбор. Загляни к ней в карман, и убедись сам.

Омогой достал из кармана женщины маленькую прозрачную коробочку для лекарств, с двумя отделениями. Одно было пустым, в другом лежала красная таблетка, ярким контрастом дополнившая окружающий чёрно-белый мир.

- Сладкая ложь гораздо приятнее, особенно для потерявшей ребёнка матери. - кот ухватился за спинку скамейки, боль исказила его лицо. - Делай свой выбор! Пора.

- Ну, всё! Достаточно! - прислонившись к дереву, за происходящим наблюдал сутулый старик в синем костюме.

Омогой вынул из коробочки красную таблетку и поднёс к губам. Мир вокруг замер. Лебеди, выстроившиеся рядами, смотрели на азиата; старик выпрямился, удивленно приподняв брови; ребенок всё ещё продолжал дымиться; кот закрыл глаза и приставил пистолет к подбородку; женщина...

Женщина вдруг осознанно посмотрела в глаза Омогою. Губы её что-то беззвучно шептали. По щеке покатилась слеза.

Омогой Чон проглотил красную таблетку, и одновременно с этим прозвучал выстрел, вырвав из головы кота алый фейерверк брызг. Мир вновь обретал цвет, а вместе с тем менялся. Из озера поднимались ряды лекционной аудитории, дерево возле профессора стало кафедрой, земля под ногами превратилась в дубовый паркет.

- Что она тебе сказала? - дергая за плечо Омогоя, повторял старый профессор. - О чём она говорила? О чём?! Вы с ней знакомы?

Женщину под руки выводили из зала санитары. Она, повернув голову, всё ещё пристально смотрела на Чона и что-то шептала. Шум аудитории не давал разобрать ни слова. Глаза Чона безвольно закрылись, и он почувствовал, как теряет сознание.

Бессмысленные фантазии отнимают слишком много сил.


***


«Из проверенных источников нам стало известно, что подозреваемый в массовом убийстве, совершенном неделю назад в частной наркологической клинике, был переведен из лечебного корпуса академии психиатрии в городскую клиническую больницу. Врачи отмечают улучшение состояния пациента, и подтверждают, что на сегодняшний день он вменяем, и вскоре готов будет дать показания. А теперь о политике...»

Медсестра выключила телевизор и подошла к прикованному к койке Чону. Азиат, почувствовав укол в руку, проснулся.

- Я позову доктора. - испуганно сказала медсестра и заторопилась к выходу.

- Где я? - простонал Чон, но девушка в белом халате уже вышла в коридор.

Секундная стрелка настенных часов внезапно остановилась. Рядом со своей кроватью, Чон увидел человека, лицо которого было скрыто капюшоном, хотя ещё секунду назад в палате его точно не было.

- Она не будет звать доктора, Омогой. - в голосе человека чувствовалось переживание. - Она позовёт тех каменнолицых сотрудников в штатском, которые ожидают твоего пробуждения в коридоре.

- Ты к...к...кто?

- Боюсь, твой разум не готов этого осознать...

- Не г...г...готов?! - Чона захлестнула ярость. - Н...н...не готов, б...блять? Я т...тебе с...с...скажу, к чему я н...н...не готов! Гнить в в...вонючем п...п...подвале, б...блять... «к...копировать, вставить, к...к...копировать, в...вставить, б...блять!»... И, с...сука, в...выпивать на об...б...бед ст...таканчик п...переработан...н...ного к...коллеги! Не готов! И уб...бивать еб...банутых п...п...психопатов я т...тоже не готов! И раз...зговаривать с д...двухм...метровыми к...котами-д...десантниками, б...блять, я не готов! Что ещё мне н...нужно осознать?!

- Хорошо, хорошо. Успокойся. Не столь важно кто я, важно - зачем я здесь… И времени у нас чуть меньше, чем терпения у тех, кто наблюдает за тобой.

- Наблюдает???

- Именно. Некоторых ты уже встречал на своём пути, другие тебе не знакомы, третьи – не известны и мне. Но пока хоть один из них за тобой наблюдает – ты остаешься живым.

- Ну к…когда же меня от…тпустит? – выдохнул Омогой, закатив глаза.

- Я предупреждал, что понять это тебе будет сложно.

- Ещё бы…

- Люди создают миры, предлагая их наблюдателям. Со временем эти миры забываются. Но появился человек, решивший вдохнуть в них новую жизнь. И у него получилось. Так ты стал существовать в трех чужих мирах, и одном – своём, единовременно. Это объясняет странность случившихся событий.

- Б…бред…

- Но что-то пошло не так, когда ты принял красную таблетку. Этого не должно было случиться. По крайней мере, этого не было в моём плане. Да и времени оставалось не много, так что мне пришлось импровизировать… В общем, в том, что ты оказался в таком положении, отчасти виноват и я. Поэтому я здесь.

- Письмо! – азиат увидел конверт у меня в руках, и выхватил его.

- Письмо не имеет значения, Омогой. Оно уже доставлено адресату. Или будет доставлено… Это не важно! Почему оно так ценно для тебя? Что, если содержимое конверта изменит мир навсегда? Чон? Ты готов отвечать за последствия?

- Я закончу т…то, что н…н…начал!

- Сейчас в эту палату войдут «каменнолицые». Они тебя допросят. Но это лишь формальность, потому что на твоей одежде уже обнаружили кровь жертв из наркологической клиники…

- Н…но я же…

- Я знаю. Защищался. Но свидетелей нет… Зато, ты очень заинтересовал профессора. А у него много хороших связей. Так что вскоре тебя определят в спецлечебницу для испытания прогрессивных методов лечения. «Экспериментальная терапия» тебе уже знакома, не так ли? Через год ты превратишься в овощ, или начнёшь кормить иллюзорных птиц картофельными шариками. Выбора нет, Чон! Именно так закончится твоя странная история! Могу лишь на прощание подарить тебе иллюзию свободы.

«Ты прикован к кровати только воображением наблюдателей, Чон! Ни наручников, ни ремней, ни стяжек, ничего! Наслаждайся!»

Азиат приподнялся. Действительно, ничего сдерживающего не было. Заметив исчезновение человека в капюшоне, Чон встал с постели и подошёл к окну. Секундная стрелка сорвалась с места. В коридоре послышались шаги. Дверь в палату распахнулась, и за ней появился мужчина в белом халате, тут же бросившись к Омогою.

Чон, окруженный осколками стекла, вылетел из палаты, навстречу свободе. Он впервые за долгое время искренне радовался и смеялся. Никаких допросов, никакой экспериментальной терапии! Коты были правы! Выбор существует! Чон от неудержимой радости подмигнул компании, курившей на балконе третьего этажа, и с глухим ударом врезался в землю, так и не выпустив зажатый в руке конверт.


***


- Ты бы ему ещё про инкубатор рассказал и про искусственные воспоминания о детстве.

- Следующему расскажу, если продержится так же долго. Хотя, всё равно не поверит. Ты же видишь, как они реагируют на правду.

- Зачем вообще было доводить до вмешательства? Покончил бы с ним ещё в клинике... Честно говоря, он мне немного надоел. И это заикание… Так и хотелось взять, и…

- Ну, не знаю. Мне он понравился. Так далеко ещё никто не заходил.

- Доиграешься… Зайдём в пивную? Угощаю!

- Да ладно... Сдал зубы в ломбард?

- Ха. Ха. Ха. На этом всё?

- Да. Думаю, да - на этом странная история Омогоя Чона заканчивается…


КОНЕЦ


POST SCRIPTUM

«Волоча за собой ногу с раздробленным коленом; с заваленной набок изуродованной головой; в пропитанной кровью больничной пижаме; сжимая в руке конверт, он тащился по тёмному переулку в ту сторону, куда указал однажды мёртвый мальчик»

- Арг…г…г…гхаррр!

Ах, да… Позвольте представить – Омогой Чон: азиат, недоносок, заика… зомби!!! Но это уже другая, не менее странная, история… smile.gif
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:14
0
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
16 - Мария и ее птицы. Мария сама по себе



С усилием выплыла из тягостного предутреннего сна. Присела в кровати с закрытыми глазами, глубоко и часто дыша...

Сон «особый». Это одна из Трёх Навязанных Насущностей. Надо записать сюжет в памяти, разматывая как клубок от кончика нитки к начальному узелку. Такая техника позволяет вбить сюжет в память ровно на срок, нужный для Разгадки и Выполнения Действия.

Готово. Пальцы и ладони липкие, как будто я действительно мяла ими больничное картофельное пюре. И, вот смех, кидалась им в студентов-медиков.. Ах, не смешно. Я думала, что кормлю лебедей. Ребенок.. Он есть и его нет. Уже или ещё.. Старик — мудрый профессор и он же городской сумасшедший, смотритель пруда... Какой-то на редкость прямолинейный сюжет. Реальность и Зазеркалье. Параллельные Вселенные. Я связующий элемент и… Даже заподташнивало от предчувствия подвоха... Увы, разматывать другую Навязанную Насущность нет времени. И меня там нет.. Работаю с этой.

Надо тихо встать. Одеться. Сумка-щит. Проездной на межпортал в кармане старого полупальто, впитавшего вековую пыль капсул общественного транс-портала.

Почти не потревожив силуэт маленькой спящей тени, и не потревоженная им, стремительно ушла в пространство накопителя. Мрачные тени не рады. Скалятся тревожно-бдительно. Моё появление нарушает баланс . Кого-то из них могут развеять на сутки. У меня давно отыгранное преимущество воплощенного. Эх, где моя теневая стадия! Тогда теням везде была дорога, воплощенным же везде почет.. А нынче все друг другу конкуренты..

Тени и воплощенные прибывают. Понятно. Сняли лимит пассажиров. ГоПээСники всегда поймут владельцев транс-портала. За условленное завышение процента платины их лигатов.

Нахальные тени с чужими проездными лезут в накопитель для воплощенных. В нашем отсеке им комфортнее перемещаться в свои профсгустители. А угроза развеяния теней-самозванок почти миф.

Пока рефлексировала, в капсулу, предназначенную мне, забились три тени.

«Милые, жаль, но.. я должна сосредоточиться, выметайтесь-ка»,- репетирую про себя вежливый выход из ситуации. Капсула твердеет. Значит, ее устраивают тени в качестве законных пассажиров.. М-да.. В межкапсульном пространстве мне не сладко. Тени суетятся, шумят и толкаются.

Воплощенные, упокоенные в капсулах, делают вид, что не замечают непорядка. Правильно. Двум воплощенным в капсуле не разместиться. А связываться с тенями, чтобы очистить от них мою капсулу, чревато задержкой транспортировки. И возможным снижением лигатного процента за опоздание в петрофисы и шараголисы, где воплощенные приносят пользу Архам и Плебсу, чтобы повысить процент своей лигатоплатины. Всё как всегда.

Я не особо требовательна в плане комфорта. Инерционный момент межкапсульного пространства всё же доставит меня в петрофис «Сан», где достойно трудится коллектив санаторов.

Но «особый» сон требует времени на Разгадку и сосредоточенности для выбора Действия. А вне капсулы нельзя замедлить реальность и выиграть нирваночас для предРаздумья...

Боль пронзает руку, которой я держусь за выступ капсулы, отыгранной у меня шустрыми тенями.. Запах мандаринов.. Двое в латексе.. Они горбаты, слепы, глухи и немы... Я понимаю, что я им нужна. Общение с ними возможно лишь посредством запахов и тактильных ощущений..


И тут я проснулся. И осознал, что я Михаил Новиков. Студент 5 курса П*** медакадемии. Мандарины жрёт сосед по общаге Филипп Красивый. Грамотно гасит похмелье. И лупит меня сумкой по руке, которой я держу его заблудившийся грязный кроссовок.. Всё как всегда. Надо вставать. Сегодня начинается цикл психиатрии. Говорят, с опоздавшими студентами кафедра не церемонится...

Потом я еще много раз просыпался. Потом просыпалась. И видимо, проснусь еще… Но вот кем и где???!))


 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:15
3
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
17 - Мария и её птицы. Композиция.



Мария сидела на лавочке на берегу Круглого озера. Её красивые волосы были распущены, мягкие локоны отсвечивали золотым блеском и ветерок осторожно трогал их своим лёгким дыханием. Мария любила это время дня, когда солнце светило теплом и радостью, весенний покой пропитывал собою всё вокруг и птицы, эти замечательные гордые создания, казалось, считали её частью своего мира и ловили еду из её рук.
Ребёнок Марии сидел рядом на корточках и, высунув язык, чертил на песке замысловатые фигуры. Его пыхтение успокаивало, и женщина мечтала только об одном – чтобы всё оставалось таким как можно дольше… Любимый малыш, тёплая и свежая весна, Круглое озеро с птицами и даже люди вокруг. Люди, которые приветливо смотрели на красивую молодую женщину с ребёнком, отдыхающую на берегу Круглого озера.

Малыш решал самую важную в жизни задачу – надо было прочертить чёрточку от серого камешка до сандалика с дырочками. Сложность состояла в том, что камешек оставался на месте, а сандалик всё время сдвигался в сторону. Малыш хотел попросить помощи у мамы, но она кормила птиц картофельными шариками и приветливо улыбалась какому-то старичку в очках. Тогда малыш решился обратиться непосредственно к сандалику и попросить не двигаться его. Он с корточек сел на попу и только-только набрал воздуха для просьбы, как сандалик взял и отодвинулся на расстояние вытянутой ноги. Малыш смотрел на это явление, смотрел и подумал: «Так как сандалик одет на мою правую ножку и отодвинулся вместе с ней, может это как-то связано? И надо попросить у ножки, чтобы сандалик не двигался?»
Это всё надо было подумать. Надо ещё раз попробовать прочертить чёрточку от серого камешка и подумать над новой важной задачей.

Птицы прилетали на Круглое озеро каждый год. Весна как всегда растревожила их любовный покой и не давала отдохнуть. Утомлённые долгим перелётом с южных краёв, птицы, тем не менее, волновались, переговаривались, время от времени шумно хлопали крыльями, пуская брызги воды. В это время года естественная еда уже была доступна, но зачем тратить силы на её поиск, если с берега к ним прилетали съедобные картофельные шарики? Лучше всю свою силу направить на поиск половины, такой желанной, такой любимой и такой настоящей. Весенняя радость пропитала стаю. И даже существа на берегу никого не пугали. Самые смелые из птиц подплывали ближе к берегу и изящно ловили съедобные шарики прямо на лету.

Каждый картофельный шарик чувствовал мощь полёта. Если кто-то сомневается, что у картофеля есть чувства, пусть ест укроп, у него чувств мало. А картофель с самого своего рождения до превращения в пюре всё ощущает, чувствует и помнит. Ужасы переработки, ножевые уколы, снятие кожуры, кипяток с молоком, поваренная соль оставляли физические раны, но закаляли духовно. Каждый шарик имел полный доступ к коллективному картофельному бессознательному, поэтому радость и горе, полученное одним, сразу чувствовалось всеми остальными.
Сегодня картофельные комочки ощущали себя маленькими твёрдыми потенциалами, все как один. Когда кому-то придавали ускорение, они все радовались полёту как молодые истребители. Каждый из них хотел быть «Чёрным дроздом», сверхзвуковым разведчиком SR-71. Или хотя бы перехватчиком МиГ-31 с дальним радиусом действия. Но жизнь такая штука, что желания с возможностями совпадают не всегда.
Когда шарик брала и кидала женщина, траектория полёта могла быть непредсказуемой. Если же шарик брал пожилой мужчина в очках, то полёт всегда был чётким, ровным и дисциплинированным. И картофельным комочкам оставалось только ждать, кому каждый из них достанется.

Профессор был уже в годах, но до сих пор занимался своим любимым делом. Однажды в мединституте случайно выбранная специализация по психиатрии стала делом его жизни. Он был когда-то амбициозным молодым человеком, пожелавшим на яркой науке построить карьеру, но сегодня это был добрый, мягкий, чудаковатый старик.
Психиатрия, это она заставила его относиться ко всему по-другому. Ты никогда не знаешь, как твой разум откликнется на внезапно свалившееся горе. И ты не знаешь, пройдёт твоя жизнь без особых бед или же тебе «придётся выпить из чаши сей». А если коснётся тебя печаль, пусть рядом окажутся добрые, чуткие профессиональные помощники. Это стало правилом профессора – ко всем вокруг относиться мягко и тепло, независимо от диагноза.
Сегодня он решил провести для студентов небольшой практикум, соединить теорию с практикой, и привёл на лекцию Марию. Молодая и любопытная аудитория оказалась рядом с душевной болезнью, с психической деформацией. И как всегда, молодость и жизнерадостность победили. Мария попала картофельным шариком кому-то в очки, все засмеялись, а красивая пациентка так и не поняла, что произошло. Когда женщину увели из аудитории, все прилежно заполнили конспекты, но ещё долго посмеивались над неудачным полётом картофельного истребителя.


ОН отошёл подальше и ещё раз взглянул на то, что у него получилось. Да, это определённо сюжет. Женщина с малышом, озеро с птицами, профессор с аудиторией. Да, и в этот раз получилось!
Он любил называть себя ОН, большими буквами. Это наполняло могуществом, но в то же время помогало взглянуть со стороны, трезво и рассудительно оценить своё творение и себя в нём. ОН решил, что шедевр удался и лихо подкрутил свой острый ус. В дверь постучали, заглянула Гала и мягко произнесла:
- Сальваторе, пришёл сеньор менеджер.
- Хорошо, пусть войдёт, – ответил ОН.
На самом деле ОН знал, что лучше всего ему удаётся композиция. Это была его тайна, его самый сокровенный секрет. Все вокруг восхищались его талантом отражать необычайное и волшебное, но ОН знал, единственный его конёк – композиция. ОН умел сотворить гармонию из чистого холста и простого карандаша, установить баланс пустых и заполненных кусочков пространства, ОН умел выстраивать композицию.
Рука сама выводила линии, без каких-то умственных усилий. И когда внутренним оком ОН видел, что гармония холста наступила, что нарисованное гениально заполнило полотно в нужных местах и оставило талантливые пустоты, только тогда ОН позволял себе узреть в скоплении линий каких-то персонажей. И только после этого ОН брал в руки краски и делал персонажей более выпуклыми, более чёткими и узнаваемыми.
Вот и в этот раз его картина казалась клубком непохожих и несовместимых существ, однако эмоциональный накал соединял их в единый сюжет. Под определённым углом картина казалась умиротворённым пейзажем с озером, птицами и отдыхающими людьми на берегу. Но стоило сделать пару шагов в сторону, как сюжет фокусировался на другом и история сдвигалась на пожилого профессора с лекционной аудиторией. Хотя, надо признать, нечто похожее на картофельный шарик жило в картине своей полноценной активной жизнью.
ОН подкрутил ус и усмехнулся. ОН как никто другой знал – люди склонны додумывать то, что кажется им знакомым. Каждый, кто увидит его картину, сам придумает и расскажет историю. Потому что в картине есть сюжет. А сюжет сложился, потому что ОН умеет творить композицию.
Дверь открылась, вошёл молодцеватый мужчина средних лет в помятом костюме.
- Доброе утро! Сеньор Сальвадор Дали?
ОН улыбнулся и сверкнул своими огромными безумными глазами.
- Да, это я, здравствуйте. Слышал, вы хотите купить мою новую картину?






Это сообщение отредактировал Ruslan34 - 22.02.2015 - 00:27
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:27
8
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
Andrewbrest
Меня удивляет то, что читать ты не умеешь, а кнопки нажимать, как-то копытами получается.
Я закончил, можно ломать.

Это сообщение отредактировал Ruslan34 - 22.02.2015 - 01:04
 
[^]
ГарриГорыныч
22.02.2015 - 00:39
7
Статус: Offline


Настоящий Змей

Регистрация: 12.05.11
Сообщений: 5766
Ну, первый рассказ конечно хорош...
По задумке как минимум, но вот сижу и пытаюсь наложить его своим пьяным мозгом на оригинал- пока плохо выходит.
Взаимосвязь есть, но какая-то кривоватая. upset.gif

Содом и Гоморра Секс конечно присутствует, но трэша не хватает как-то, ой подозреваю я одного старинного члена клупа в этом авторстве, но пока помолчу- час Х не настал, а то я ещё и ошибиться могу gigi.gif

И где картофельные шарики блин?
Без них не катит! shum_lol.gif

Это сообщение отредактировал ГарриГорыныч - 22.02.2015 - 00:42
 
[^]
MatildaMCK
22.02.2015 - 00:47
6
Статус: Offline


Ярила

Регистрация: 8.08.14
Сообщений: 1752
Руслан, ты молодец!
 
[^]
Ruslan34
22.02.2015 - 00:52
7
Статус: Offline


МоредатоР

Регистрация: 16.02.14
Сообщений: 4492
Цитата (MatildaMCK @ 22.02.2015 - 00:47)
Руслан, ты молодец!

Все молодцы. И авторы и вы, читатели bravo.gif
 
[^]
Кстати
22.02.2015 - 00:55
6
Статус: Offline


Ярила

Регистрация: 21.11.13
Сообщений: 1015
Ruslan34
Руслан, спасибо за конкурс, обязуюсь завтра всё прочесть,( сегодня поздно, а завтра я работаю,) и проголосовать, а теме перпендикуляр шпаловый,рельсу значит крестообразную))
 
[^]
MatildaMCK
22.02.2015 - 00:57
6
Статус: Offline


Ярила

Регистрация: 8.08.14
Сообщений: 1752

Пока спасибо организаторам!
Сейчас почитаю веточки...

Это сообщение отредактировал MatildaMCK - 22.02.2015 - 00:57
 
[^]
Понравился пост? Еще больше интересного в Телеграм-канале ЯПлакалъ!
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии. Авторизуйтесь, пожалуйста, или зарегистрируйтесь, если не зарегистрированы.
1 Пользователей читают эту тему (1 Гостей и 0 Скрытых Пользователей) Просмотры темы: 35984
0 Пользователей:
Страницы: (42) [1] 2 3 ... Последняя » ЗАКРЫТА [ НОВАЯ ТЕМА ]


 
 



Активные темы






Наверх