23
Степан, по прозвищу «Дед»,
считался в нашей компании самым тихим и спокойным человеком.
Знали мы о нем мало.
Ходили слухи, что сидел он. Есть дом-развалина, на краю деревни, тихо стоявший под большим, раскидистым каштаном.
Жил он один. Там же мы с ним и познакомились, когда проезжая село, один из наших предложил пройтись по домам. Поспрашивать насчет интересных мест, разжиться молоком.
Степан, узнавший про наше дело, долго расспрашивал за чаем, а потом предложил показать кое-что.
Приведя нас в глухой сарай, он ткнул пальцем – здесь. Мы расчехлились, и взрыли землю.
Находки были, был даже чугунок, расколотый. Но речь не об этом.
На свою долю Степан купил детектор, покупали вместе в городе, и часто присоединялся к копарям, бродившим по окрестностям. Благо места позволяли.
С тех пор так и повелось, что каждый бывалый поисковик, проезжая те места, захаживал к Степану на огонек, где его всегда ждал радушный прием, нехитрый ужин и ночлег.
Мы с ним считались товарищами, поэтому я любил бывать в тех местах. Бродили мы с ним много, места он знал в совершенстве, сиживали у костра за котелком, сиживали за рюмкой. И казалось мне, что нет счастливее времени на свете, чем эти дни безмятежного раздолья.
Заметил я, что Степан часто заслушивается криков птиц, иногда улыбаясь, о чем-то думая про себя. На привалах, он молчал, и молчание его было золотым. Если вступал в общий разговор, то поражал своей начитанностью и опытом. Разговаривать с ним, было легко, и жизнь в наших рассуждениях была понятна до глубокого спокойствия.
В один из августовских дней, мы вдвоем шурфили небольшой фундамент на Старой Поляне. По легенде, в этом месте становились на постой белогвардейские части, поэтому находки ожидались интересные.
Устроившись на отдых, мы сидели по краям ямы.
Внезапно, совсем близко к нам, на ветку дерева, уселся большой черный ворон. Осмотрев нас, он поточил клюв о дерево, и сердито гаркнул.
- Что возмущаешься – весело обратился к нему Степан – генерал!
Я разглядывал птицу с интересом.
- Почему генерал? - спросил я
- Черный ворон считается среди птиц генералом – он потянулся за сигаретами, а ворон в тот же момент сорвался с ветки, каркнув на прощание, и поднялся над поляной.
- Никакого уважения – пробормотал Степан - вот помню, маленькие если, такие ласковые. А вырастают, наглеют…
- У вас ворон жил? – догадался я.
- Да... – он помолчал – я тогда еще молодой был. Жили мы в доме, с женой. Я на ферме работал. Иногда в лесу собирал корни, травы, помогал местным...
Я вспомнил, что трав, и всяких снадобий, было у него дома действительно много. Не раз при мне к нему заходили соседи, что-то спрашивая...
- И у вас ворона жила в то время?
- Да... Ворон. Нашел его в терновнике. Запутался хулиган, и кричал на всю округу.
Я его вытащил, отпускаю, а он как ручной за мной бежит. И крылья топорщит, сердится что его не догоняю! – смеется – ну что делать, принес его домой. Поселил в сарае.
А он, знаешь, с первого дня, как у себя дома... Собаку в будку загнал, весь двор исследовал. Перед окном встанет, и кричит – есть давай!
Жена его невзлюбила сразу... ну женщины, известно...
Я с ним возился. С работы приходишь, он бежит навстречу. В дом не заходил ни разу. Все у двери меня ждал. А днем у калитки, чтоб не пропустить...
И я к нему привязался так, как к человеку.
Домой идешь, и ждешь, как он на заборе сидит, или на вишне в палисаднике, тебя дожидается. Хороший был вороненок.
Даже в магазин за мной раз увязался, да от собак еле спас. А летать научился, уже к холодам, стал пропадать. Но вечером всегда - как часы, приходишь, он сидит. Ждет. Без него и дома-то представить не мог.
Еще и сердится, если запаздываешь. Встретит, до двери проводит, неподалеку сидит. Вынесешь ему гостинец, съест, и улетит с ночевкой.
Взрослый же, наверное семью заводил...
Он снова закурил, и разговор прервался. Однако мне было интересно, почему он улетел, и чем закончилась эта странная дружба. Я спросил его.
- Потом?... потом я с работы прихожу, рано пришел в тот день... а его нет.
Жену с другим застукал. Там их обоих и порешил топором, где увидел... как затмение нашло – сидел он понуро, продолжил – стал милицию ждать. Вещи собрал...
Когда пришли за мной, вороненок их в дом не пускал. Накидывался... они по нему с нагана...
Мне сержант говорит, ты жалей, чтобы тебе срок хороший дали, а ты все ворону оплакиваешь.
Оттрубил положенное. Вернулся. Дом в никакой... соседи помогли. С тех пор один живу...
Хорошо тебя встретил, спасибо – добавил он, обращаясь ко мне. Я коротко кивнул.
Шурф в тот день не заладился. Закидав яму, мы собрали инструмент, и дошли к дому.
Ночевать я не остался, уехал в город.
Это была последняя наша с ним встреча.
Спустя месяц, ночью, к нему в дом забрались наркоманы, и Степана больше не стало.
И в тех местах я больше никогда не бывал – так и не смог себя заставить.
С тех пор, когда я слышу крик ворона, вспоминаю этого тихого, доброго человека.
И мысленно улыбаясь, повторяю вполголоса – Генерал...