Глава 51
Следующим утром, около девяти, я проснулся в своей квартире. Что вчера было? Опять я ничего не помнил.
Я встал, огляделся, побродил по квартире. Вроде бы ничего не изменилось, разве что с полки посудного шкафа куда-то пропал бычий рог для вина, который подарили мне лет пять назад на день рождения пацаны с края. Я на всякий случай пошарился по остальным шкафам, и в одном из них обнаружил чёрный пакет, а в нём – пачки денег. Вытерев пот со лба, я пересчитал наличные. Вышло почти четыре миллиона тенге.
Откуда? Откуда, блин, они могли взяться? Конечно, теперь мне хватало денег раскидаться с дядей Женей, но не встрял ли я по ходу в ещё большие неприятности?
Я проверил мобильник. Нет, вчера после того, как скурил тот косячок, никому не звонил. Загадка.
Плюнув, я решил пройтись до ближайшего летника и выпить пару кружек пива. Чёрт-те что творится, надо успокоиться. Я тщательно спрятал деньги под ванну и, слушая меланхоличный звон в голове, вышел на улицу.
Около летнего кафе я встретил Толика. Он казался взбудораженным и громко поприветствовал меня:
- О, какие люди. Закопался совсем на даче своей, сто лет тебя не видел. Как жизнь?
- Да как сказать. Хрень какая-то творится, сам не знаю, как у меня дела. Вроде, всё и нормально, а с другой стороны, хрен его знает.
- Загадочный ты человек. Ладно, новость слыхал? Зухру-барыгу вчера ночью обнесли. Четыре ляма сняли.
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног.
- Что? А как случилось?
- Короче, ночью какой-то чувак залез к ней и, пока она спала, выхлопал хату. Вещей ничего не взял, только деньги из тайника в туалете. Как будто знал, где искать.
- А ты-то откуда такие подробности знаешь?
- У меня же двоюродный братишка в ментовке стажируется, чёрт. Ну, так-то полезно своего мента иметь. Он рассказал. Говорит, чисто чувак сработал, следов почти не оставил. В бахилах был, в резиновых перчатках. Ну, и в маске, наверное. Ни волос не оставил, ничего.
- У неё же в ограде вроде собака есть, на ночь отвязывает?
- Это вообще прикол. Собаке этот красавелло бычий рог кинул, а внутрь сливочного масла напихал. Оказывается, собаки в таком случае этот рог грызут, чтобы до масла добраться, и больше ни на что не отвлекаются. А разгрызть не могут, слишком он твёрдый. А окно открыто было, жара же.
- И что, никаких улик?
- Никаких. По ходу, профессионал делал. Залётный, видать, из наших так чисто только Тимоха мог сработать, а он сидит же.
- А Зухра чё? Живая?
- Да чё ей сделается, корове. Так ей и надо. Сколько лет нашу кровушку сосала. В тот раз ей ноутбук притащил, новый почти, асеровский, так она всего десять тысяч дала. Да ты же сам знаешь, что это за тварь. На людской беде рада навариться. Деньги же ещё под залог даёт, так у неё там проценты хуже, чем в этих микрокредитных шарашках. Ничё, не обеднеет. Барыгам уважения нету.
- Да, я сам ей по весне микроволновку и телевизор за копейки слил. Помнишь, забухал когда?
- Да помню, конечно.
- И чё там твой братишка говорит? Поймают-то грабителя?
- Глухарь, скорее всего. Если только серийно не начнёт работать. А так вряд ли.
- Да, делишки. Ладно, ты пиво будешь? Я тут хотел немного прибухнуть.
- Не, рахмет, я побегу, там баба одна меня ждёт. Анельку с Пушкина-сто знаешь? Сиськастая такая.
- Да их разве упомнишь всех. Ладно, казанова, смотри там, чтобы потом с конца не закапало, как в тот раз.
- Да сплюнь, ты чё, наговоришь щас. Лады, не прощаемся.
И он ушёл. Я сел за столик, заказал пива и шашлыка и задумался. Ну и дела. Неужели? Да нет, лучше буду думать, что эти деньги мне послал Джа. Мало ли какие чудеса в жизни случаются. Иконы мироточат, круги на полях появляются, «Лестер Сити» чемпионом Премьер-лиги становится.
Я медленно тянул пиво и думал, что сука-Ермек смылся в неизвестном направлении, и теперь мне с Айгулей никак не помириться. Ну уж нет, пока живу – надеюсь. Дяде Жене ляма три отдам, а на остальные сделаю всё, чтобы её вернуть.
Тут зазвонил мобильный. Это, по удивительному совпадению, была как раз Айгуля.
- Привет,- радостно сказала она.
- Привет.
- Как дела?
- Да так себе. Представляешь, мы тут расчёт за сезон получили, так Ермек взял деньги и свалил в туман. Забухал, поди, урод конченый. Не удалось мне из него человека сделать, увы. Но имей в виду, я от своего не отступлюсь. Я буду тебя добиваться несмотря ни на что.
- Что, правда, Ермек свалил с зарплатой? Ха-ха-ха, так вот ты чего засуетился. А я-то думаю, с чего он к Геннадию Петровичу пришёл?
- В смысле?
- Да ладно, я в курсе уже. Петрович позвонил папе, сказал, что ты вчера вечером к нему пришёл, извинился за то недоразумение, и вы договорились, что ты ещё две книжки ему перепечатаешь.
Я чуть не упал со стула. Что я там ещё успел натворить, пока был в невменозе?
- Эээ, да, да. Но мы там немного сумбурно поговорили, я так толком и не понял, что за книги. Ты, случаем, не в курсе?
- Ну, как же. Он же эту свою первую книгу на «Рен-ТВ», к Игорю Прокопенко послал, и вот недавно ответ пришёл, её согласились опубликовать, прикинь. Правда, Прокопенко будет указан как соавтор. Ну, Геннадию Петровичу контракт ещё на две книги предложили. Одна про тайную дипломатию времён Сталина, а вторая про загнивание нынешнего Запада. Ты прямо герой, я бы умерла от скуки.
Я чуть не заскулил от таких новостей. На хрена я на эту муть подписался? Это так-то меня Джа хранит?
- Ну, я и подумала, - продолжила Айгуль, - раз ты так благородно поступил, пожалуй, дам тебе шанс. И ребёнку нехорошо без отца расти. Но запомни, этот шанс последний и до первого косяка.
Вдруг прояснились горизонты, загремели фанфары, и я понял, что отныне перестал быть лузером. Действительно, нужно было всего лишь поверить.
- Я люблю тебя, Айгуля, - сказал я вслух. «И тебя тоже, великий Джа», - добавил я мысленно.
Эпилог.
Мы поженились двадцать третьего октября. У Айгули вовсю уже выпирал живот, но всё равно она была самая красивая.
В январе у нас родился сын. Мы назвали его Ильясом.
Я работаю в одной из закусочных, открытых Айгулей (сеть «Супер-Донер», заходите, если будете в Семее), езжу на «Мерседесе». Айгуля пока в декретном.
По выходным я прихожу к Геннадию Петровичу и перепечатываю всю эту чушь, что он написал за неделю. Это ужасно утомляет, но что делать.
Таинственное ограбление барыги Зухры так и не было раскрыто. С тех денег, что странным образом появились в моём шкафу, я раскидался с дядей Женей и зарёкся иметь с ним дела.
Я также решил написать эту книгу, чтобы предупредить молодых пацанов, идущих по нашим следам, о тех опасностях и ловушках, которые подстерегают нас буквально повсюду, и ещё затем, чтобы хоть отчасти сбыть с души тот груз невзгод и неудач, что гнул меня к земле последние несколько лет.
Самым, наверное, важным для меня последствием описанных выше событий стало то, что я, безбожник с рождения, искренне уверовал. Джа, несомненно, есть, и он действительно хранит меня. Благодаря его милой поддержке я не лузер более. Во славу ему я периодически покуриваю, так, чтобы Айгуля не спалила, и воздаю ему хвалу.
Это новое чувство не изменило меня, не осчастливило, не просветило вдруг, как я мечтал, - так же как и чувство к сыну. Никакого тоже сюрприза не было. А вера – не вера – я не знаю, что это такое, - чувство это так же незаметно вошло в душу страданиями и твёрдо засело в душе.
Так же буду сердиться на уродов из телевизора, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять её за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь и буду молиться, но жизнь моя теперь, вся моя жизнь независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута её – не только не бессмысленна, какою была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в неё.
Правда иногда, когда я переберу с дозой, мной овладевает странное ощущение, будто всё вокруг – зыбкий морок, будто нет никакой этой жизни, никакой книги не написано, а я лежу в своей квартире, перекурив сорта Royal и потеряв чувство реальности, и назавтра меня ждёт жуткое пробуждение. Тогда я молюсь Джа, чтобы это было неправдой, а единственной правдой была моя сегодняшняя удавшаяся жизнь.
Господи Всемилостивый, Пресвятой Джа, пусть это будет так.
Семей, май 2017 – декабрь 2018 гг.