Глава 49
Было часов одиннадцать дня, когда она пришла. Мы с Ермеком как раз накурились по второму разу, он, ворча, пошёл рвать сорняк у забора, а я растянулся на скамейке, смотрел в синее августовское небо и думал, сколько всего произошло в моей жизни за прошедший год с небольшим. Наверное, это переломный год в моей жизни. Ещё пару лет назад я был уверен, что меня в семейную жизнь калачом не заманишь. А теперь, гляди, сам рвусь туда, считаю дни, когда уже наконец. Чудеса да и только. Чем таким Айгуля отличается от других красивых баб? И не объяснишь с ходу. А ведь – отличается.
Я прикидывал, что остатка денег, полученных за траву, хватит на нормальную свадьбу. Пошлость, конечно, все эти замшелые беташары, домбры и, в первую очередь, дурацкий обычай одаривать никчёмных родственников невесты мехом да ювелиркой, но ничего не попишешь, Айгуля тут на своём настоит, будьте уверены, насчёт её человеческих качеств я уже перестал питать иллюзии. Скажет, типа, перед родителями неудобно, да ещё сто тысяч родственников надо обязательно позвать, а то обидятся, и будет крутить мне мошну с мошонкой, пока всё не будет, как она хочет. Самое обидное, что тьма дармоедов, всяких там приперевшихся из далёкой деревни тёщиных двоюродных сестёр в компании со всем деревенским ответвлением фамилии, будет бухать за мой счёт, а мне не дадут сделать и глотка пива. Все женихи понимают, что такие свадебные прелести - лишь демонстрация, лайт-версия той кабалы, что их ждёт в семейной жизни. Но что поделать, если любишь? Всё-таки мы, мужчины, преблагородные создания.
Мысли мои были прерваны стуком в калитку. Я открыл и впустил во двор тётю Рабигу. Её визиту я особо не удивился, она то и дело забегала по коммерческим огуречным делам. Насчёт помидоров же я сказал ей, что в этом году они уродились плохо, на продажу нету, самим бы на «кобру» хватило.
С Ермеком они не общались: он при виде соседки трусливо уходил в дом. К слову, в последние дни этот дуралей сильно изменился. Видимо, посещение поэтических вечеров в каннабиоидном опьянении не показано престарелым алкашам. С того дня он вдруг загорелся мыслью писать стихи, говоря, что это его шанс в жизни.
- Зря я жизнь прожил. Ни детей не оставил, ничего. Жрал да срал только. А вдруг во мне тоже талант есть? Я как этих малолеток послушал, так что-то прямо щёлкнуло внутри. Да ладно, ты не угорай, серьёзно говорю. Хоть что-нибудь после себя оставлю.
И он ходил и целыми днями бормотал себе под нос, придумывая строки и тут же записывая их на первом попавшемся клочке бумаге. По всей даче я натыкался на это творчество, типа «любовь мая валнует кровь», и первое время здорово веселился, но когда в сортире на стенке появилось целое двустишие, что-то типа «не радился я паэтом но вдруг стал им этим летом», я реально испугался за его рассудок. И шмалить в последнее время он стал безбожно много. Не съехал бы с катушек по-настоящему, с моим-то фартом самое время.
Соседка была что-то подозрительно вежлива и возбуждена:
- А, соседушка, привет. Как дела ваши, как Ермек поживает? А я, думаю, забегу, узнаю, как у вас дела.
- Хм, нормально у нас дела. Что с вами, тётя Рабига? Влюбились в кого-то?
- В смысле?
- Ну, энергией прям брызжете.
- Просто настроение хорошее. Можно войти?
Пожав плечами, я впустил её внутрь. Бухнула, что ли? Такая вся благостная, аж не по себе. Как будто кобру покрыли розовым лаком. Мне бы насторожиться от такого, но я был тогда накурен и потому сплоховал.
Тётя Рабига минут пять без всякой видимой цели пошароёшилась по участку, извергая изо рта поток бесполезной болтовни: про соседей, какие помидоры кто вырастил, что хлеб в магазинчике на пятых дачах подорожал на пять тенге, и всё в таком духе. Как я потом понял, она просто забалтывала меня и тянула время. Потом вдруг резко засобиралась:
- Ой, ладно, пора мне бежать. Заговорил ты меня. Пойду я, Ермеку привет.
И ушла.
Минут через десять пришли трое ушлёпков в форме МЭПСа и заявили, что сейчас будут отключать свет на даче.
- Эй, с хрена ли? Я же всё вовремя оплачивал.
Старший бригады, парень с круглым аульским лицом, с важным видом вытащил из потрёпанной папки какую-то бумажку.
- Семьсот тридцать восьмой дом? Боровикова Любовь владелица? Вот разнарядка, читай. Триста тенге долг.
- И чё, из-за трёхсот тенге отключать будете?
- И за пятьдесят отключаем.
- Ни квитков не было, ни хрена.
- Квитки Казпочта разносит, а мы только отключаем. В ВК РЭК жалуйся. Отключайте, жигиттер.
- Да я оплачу прямо сейчас.
- У нас разнарядка, мы свою работу делаем.
И он важно ушёл в белую «Ниву», демонстративно не отвечая более ни на какие мои вопросы. Ей-богу, первый признак колхозника – дай ему хоть минимальную власть и возможность повыпендриваться, надувая щёки, так он своего не упустит.
Я, матерясь, пошёл в дом, наскрёб по сусекам денег и сказал Ермеку, что поеду в ВК РЭК решать вопрос с электричеством.
- Долго там будешь?
- Да хрен знает, другой конец города. А ты что, соскучиться боишься? Делом займись, вон свеклу полей.
В ВК РЭК я сначала полчаса ругался с операторшей, а потом всё равно заплатил две семьсот за подключение. Сидят там наглухо пробитые бабы, хоть кол на голове теши - ничего не докажешь. Мол, идите в Казпочту жалуйтесь, что квитанцию вовремя не принесли, как будто там не точно такие же бюрократические роботы обитают. На людей вообще насрать, лишь бы денег содрать. Когда нажрутся уже.
Подождав десять минут тридцать пятый автобус, я уселся на свободное место и немного успокоился. Ладно, хрен с вами, монополисты ненасытные, скоро и на моей улице праздник будет.
На Центральном рынке в автобус, к моему удивлению, зашла тётя Рабига с какой-то женщиной таких же предпенсионных лет. Они, не обратив на меня внимания, сели недалеко впереди и принялись громко вываливать друг на друга все накопленные со вчерашнего дня сплетни.
Я вначале не обращал внимания на их болтовню, но потом с всё возрастающим ужасом стал понимать, что речь идёт о нас с Ермеком.
- А что они там могут ещё выращивать? – говорила тётя Рабига. – Только наркотики. Замок в теплице всё время закрыт, изнутри затянули чем-то. У самих рожи подозрительные. Говорят, огурцы растят, мне даже оптом продавали, но видать же, что они лежалые, несколько дней уже пролежали. Что я, свежего огурца не отличу? Да и сорта мне всё время разные давали. Не будут же десять разных сортов огурцов выращивать. Явно анашу растят.
- И что? – спрашивала её товарка. – Ты заявление, говоришь, написала?
- Ну да. Наш участковый, Марат Айдынович, тоже сразу всё понял, он к ним заходил до этого. Марат Айдынович хороший парень, мы с ним давно дружим. Он благодаря мне Ваньку-алкаша посадил, тот у Верки трубы со двора украл, на металл сдал. Я тогда свидетельницей была. Верку знаешь? Ну, и этих посадим. Только он по закону не может обыск сделать без причины. Ну, он меня и попросил, чтобы я написала. Я к ним сегодня специально зашла, вроде как просто попроведовать. А в заявлении написала, что случайно увидела в теплице коноплю. Сегодня обыск будет, как разрешение от прокуратуры получат. Марат Айдынович специально ждал до конца августа, чтобы она побольше выросла, ну, чтобы вес больше был. Может, даже по «Хабару» или «Казахстану» покажут, мол, крупную партию в Семее нашли. Ничего, будут знать, как всяких бомжих… в смысле, как наркотики выращивать.
На подкашивающихся ногах я вышел из задней двери на следующей остановке, выскреб из всех карманов последние деньги, взял такси и полетел на дачу, поминутно торопя водилу. Только бы успеть до обыска всё вырвать и выкинуть за ограду.
Не знаю даже, как описать тогдашние мои чувства. Всё внутри как будто онемело. Никогда ещё так явственно не маячил передо мною срок. Мозг отключился, и я тупо глядел в окошко, глядя, как идут по улице беззаботные люди, не сталкивающиеся в жизни с человеческой подлостью и чёрным предательством. Ну, тётя Рабига, ну, тварина. Чтоб ты сдохла от рака клитора, гадина предательская. Ещё огурцы ей по дешёвке отдавал, сучке неблагодарной.
Вдруг злость схлынула. Я вяло размышлял, что в бега подаваться смысла мне нет. Я не умею жить в подполье, как сраный революционер или урка со стажем. Рано или поздно всё равно запалюсь. Так что оставалось лишь уповать, что я успею выкинуть всю траву.
Потом я вспомнил, что на прошлой неделе купил Ермеку бэушный кнопочный мобильник. Очень уж он доставал, всё нудил, что никогда у него сотового не было. Я встрепенулся и быстро набрал его. «Телефон отключен», - сообщил мне равнодушный женский голос. Чёрт, неужели повязали?
Наконец, мы приехали. Я попросил таксиста остановиться на соседней улице, а сам тихонько пошёл на разведку.
Около нашей дачи было тихо. Я, обливаясь потом, подошёл поближе. Тишина.
Я осторожно глянул поверх забора. Никого. Я быстро открыл калитку (почему-то она не была заперта) и только собрался войти во двор, как сзади раздалось тихое ворчание мотора, и, обернувшись, я увидел, как сине-белый ментовской «Шевроле» сворачивает на нашу улицу.
Всё. Это финиш. Перед моим мысленным взором мгновенно вспыхнула картина: я вхожу в тюремную камеру, а весь растатуированный смотрящий, похожий на актёра Сергея Гармаша, говорит мне хриплым голосом, ощерив железные зубы: «Ты кто по жизни будешь, фраерок?» Наркота – не самая почётная статья. Эх, Айгуля, всё ради тебя было. Не поминай лихом. Разве что удастся как-то договориться. В глубине души я не верил, что существуют менты, не берущие взяток. Хрен с ним, квартиру продам. А чёрт, ещё дядя Женя же потом предъявит за траву. Ему с каких шишей долг раскидывать? Нет, вот и подошла моя жизнь к логической жопе. Родился я со сломанной кармой, так чего теперь барахтаться? Банкуйте, господин мусор.
Я постарался принять достойный вид, вспомнив вдруг книжку про трёх мушкетёров. Клянусь, они увидят, как умирает дворянин.
Из остановившейся машины вышел участковый Ибраев с ещё одним ментом. Ибраев подошёл ко мне, представился и до омерзения вежливо сказал:
- Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, постановление о производстве обыска. Поступило заявление, что на вашей даче выращиваются наркотические вещества, а именно конопля. Можете что-нибудь пояснить по этому поводу?
- Могу. Я всего лишь пытался сделать лучше этот несовершенный мир. А теперь идёмте.
- Так, Андрей, - обратился Ибраев к коллеге, - быстро двух понятых найди. По соседям пробегись. Я правильно понимаю, вы хотите добровольно сознаться? - это уже ко мне.
- Идёмте.
Я, высоко подняв голову, прошёл в дом. Ермека почему-то не было видно. Я всё же решил воспользоваться последним шансом.
- Это, братан, может, договоримся? Три миллиона поставлю, давай, напишешь там, что ничего не нашёл.
- Не усугубляйте своё положение. Дача взятки должностному лицу при исполнении.
- Пять миллионов.
- Что, лишний срок хотите получить?
Да я и так видел, что дохлый номер. Слишком честное лицо было у ментёнка. Видать, что из приличной семьи, с воспитанием, с принципами. Да и раскрытое дело ему на руку, очередное звание раньше времени получит. Для них же важно, чтобы их не лейтенант, а старший лейтенант называли. Никогда этого не понимал. Купил их государственный молох задёшево, за звездочки на погонах да возможность подниматься в искусственно созданной иерархии, а они за эти иллюзорные ништяки готовы ближнему своему глотку порвать. Люди ли это?
И всё-таки, куда делся Ермек?
Я взял из комода ключ от теплицы и такой же гордой походкой вышел во двор. Подельник Андрей привёл соседскую бабку, которой мы в своё время с Ермеком сложили печку, и продавщицу из продуктового.
- Господа понятые, - объявил Ибраев, - сейчас на ваших глазах этот молодой человек откроет теплицу, где выращивалось наркотическое средство конопля. Итак, прошу.
Я подошёл, открыл замок и шикарным широким движением распахнул двери теплицы.
Теплица была пуста.
Глава 50
То есть совсем пуста. Ни единого растения. Земля была взрыхлена, словно кто-то повырывал все кусты с корнем, но даже листика на земле видно не было, во всяком случае, на первый взгляд.
Я был в совершенном изнеможении. Творилась невообразимая хрень, и моя нервная система не поспевала за событиями.
Ибраев рванулся вперёд энергично, как бабка с баулами, берущая штурмом переполненный утренний автобус. Отодвинув меня, он ворвался в теплицу, порыскал туда-сюда, поковырял землю, что-то там понюхал, присев на корточки, и вышел с видом обиженного ребёнка, которому пообещали на день рождения новый «Икс-бокс», а подарили свитер и книжку детских стихотворений.
- Где конопля? – спросил он грозно.
- Какая конопля?
- Которую вы здесь выращивали.
- Что за бред? Что вы вообще себе позволяете? Пришли в дом к приличным людям, обыск устроили. Не знал я, что живу в полицейском государстве. Как будто в антиутопию попал.
- Так, - зловеще протянул Ибраев, - а кто мне только что взятку предлагал?
- Какую взятку? Что вы несёте? Обратите внимание, - сказал я понятым, - оказывается давление со стороны представителя власти на честного человека. Я сейчас всё буду на камеру фиксировать, - я вытащил из кармана мобильник.
- А что вы тут выращивали? – продолжил Ибраев, отчётливо скрипнув зубами.
- Огурцы.
- И где они?
- Как видите, вырвали. Наелись уже, поливать неохота каждый день.
- Ботву можете показать?
- А я не знаю где она. Мой товарищ, Ермек, её выкапывал. Меня дома не было, я в ВК РЭК ездил, чтобы завтра свет подключили. Можете там спросить, они подтвердят.
- И где ваш товарищ?
- А вот не знаю. Вышел куда-то погулять, наверное. А может к любовнице поехал. Тогда это на несколько дней.
- Можете ему позвонить?
- Да без проблем.
Я набрал Ермека, включив громкую связь, но его телефон по-прежнему был отключен. Что, блин, происходит? Куда трава пропала?
- Ладно, подождём. А пока обыщем дом и двор.
- Пожалуйста.
Я всё же нервничал, но дикое напряжение стало спадать. Полицаи стали обыскивать дом, я ходил рядом, снимал всё на телефон и комментировал происходящее, изображая крайнее возмущение. Я немного переживал, что они найдут использованную пластиковую бутылку с фольгой, через которую мы курили, но даже её не обнаружилось. Кто-то свыше, кажется, оберегал меня, и это изумляло. В кои-то веки судьба была на моей стороне. И то, человек-то я неплохой.
Постепенно возле дома собралась толпа. Была суббота, и на дачах тусовалась куча народу. Весть о том, что рядом происходит обыск, мигом разнеслась среди окрестных дачников, и вся эта шорто-панамочная братия мигом прискакала поглазеть и посудачить по своему обыкновению. Набралось чуть ли не двести человек, во всяком случае, так мне показалось. Среди них мелькало лицо проклятой тёти Рабиги, чтоб ей зимой морщинистые сиськи отморозить.
Два часа упорного обыска ничего не дали. Кривя лицо, Ибраев сквозь зубы принёс извинения.
- А кстати, - громко спросил я, видя, что тётя Рабига трётся неподалёку, - сколько сейчас дают за заведомо ложный донос? Чай, не тридцать седьмой год. Я в понедельник зайду, напишу заявление. А то взяли моду на соседей поклёп возводить. Нет, так это у них не пройдёт.
Я с удовлетворением заметил, что у соседки-твари перекосилось лицо, и она растворилась в толпе.
Менты с позором уехали. Толпа тоже начала расходиться. Я рухнул на скамейку, не веря, что отмазался. Но что всё-таки произошло? Я ещё раз набрал Ермека, и снова безрезультатно.
До вечера я промаялся, не находя себе места. Ещё же дяде Жене торчу. Аванс этот дурацкий взял зачем-то. Сейчас бы горя не знал. А так попал из огня да в полымя.
Вечером в калитку кто-то постучал. Я открыл и с изумлением обнаружил, что ко мне в гости пришла Жанарка – жуткого вида пассия Ермека.
- Чего тебе?
- На, это тебе, - она протянула мне какую-то бумажку и небольшой бумажный же свёрточек, - от Ермека.
- А он где сам?
- Там, это, написано всё. Давай, я пошла.
И она действительно ушла. Я, продолжая офигевать от происходящего, позыркал по сторонам, нет ли ментов поблизости, потом запер калитку и пошёл в дом.
На бумажке корявым почерком было написано:
«Извени братишка траву я забрал. Не ищи миня я уехал с другом в другой город на машине. Я хачу стать паэтом и изминить жизнь это мой шанс. Не абижайся. Вот тибе стих на память
Если хочеш быть сщаслив навеки
будь чилавеком, будь чилавеком.
Ермек».
Я заорал в полный голос. Вот же тварь неблагодарная! Ну, сука! Что за уроды меня окружают? За что мне всё это? Чтоб тебя, урода, черти в аду дрючили, чтоб тебе заживо сгнить, да хуже того, чтоб тебе на астанинской мажорке жениться! Скотина! У меня аж сердце прихватило. Я ли с ним не возился, как с родным отцом? Я ли его не кормил, не одевал, личную жизнь ему не устраивал, когда в нём старческие гормоны взыграли? Относился к нему всегда как к равному, с подчёркнутым уважением. И что в ответ? Не зря он спрашивал, скоро ли я с ВК РЭК приеду, гад. Заранее всё спланировал. То-то он задумчивый такой ходил. С каким-то «другом» договорился, тот, видать, машину подогнал, они всё повырывали да увезли. Я бегом направился в сарай: точно, пропало несколько десятков мешков, валявшихся там среди прочего дачного скарба. Запихали всё в мешки да на машине увезли. Даже бамбас с собой забрали, видимо, чтобы покурить по дороге. Ну, падлы, найду я вас! Блин, да где искать-то? Я закрыл лицо ладонями и сел на землю.
Через минуту я вспомнил, что ещё эта скотина передала какой-то свёрточек. Я открыл его и заплакал: там был аккуратно сложенный в комочек и ещё не успевший высохнуть миниатюрный кустик конопли. Я сразу узнал его: это был тот самый сорт Royal, от которого теперь у меня столько бед. Ещё и издевается, сучара!
Через час я немного пришёл в себя. Навалилась такая апатия, что я еле волочил ноги. Кое-как добравшись до кровати, я завалился спать.
Утром, после ночи, полной жутких кошмаров, я проснулся от телефонного звонка. Я посмотрел на экран мобильного, и всё оборвалось у меня в груди: звонил дядя Женя.
- Салем, братишка, я слышал, у тебя там проблемы были? Вроде как обыск на даче?
- Да.
- И что?
- Ничего не нашли.
- Ха-ха-ха, красава, братишка. Спрятать успели?
- Да нет. Тут такое дело.
Я как мог объяснил ситуацию. Дядя Женя немного помолчал.
- Так. Ну, это твои проблемы, я тебе говорил уже. Сегодня я занят немного, завтра давай встретимся, обсудим, как ты мне мою траву будешь компенсировать. Не вздумай загаситься, а то счётчик включу. Квартира у тебя, говоришь?
И он положил трубку. Я откинулся на подушку и несколько минут тупо смотрел в потолок. Потом встал и вяло стать приводить дачу в порядок. Вот и закончился мой дачный сезон.
К обеду я управился и поехал в город. Настроение, как вы понимаете, было так себе. Я пытался взбодрить себя мыслями, что, мол, хорошо хоть на свободе остался, но такой аутотренинг не слишком помогал.
Помыкавшись по квартире пару часов и не находя себе места, я пошёл побродить по краю. И через пять минут наткнулся на Гуру.
- О, привет, - сказал он. – Какой-то ты кислый.
- Да будешь тут кислым, жопень полная. Никогда ещё так не встревал.
- А что такое?
Мне хотелось выговориться. Лёху я знал, как нормального пацана, который не будет трепаться направо и налево. Да он и с людьми-то почти не контактирует. Мы присели на скамейку, и я рассказал ему свою трагическую историю.
- Знаешь, - сказал на это Гуру, - пути Джа неисповедимы. Может, это он тебя сохранил от приёма. Ведь это удивительное совпадение, что твой партнёр тебя кинул как раз тогда, когда полиция собиралась обыск производить. Согласен? Я, кстати, давно замечал, что ты не такой, как другие. Тебе, в общем, наплевать на карьеру и материальные ценности, на все эти лейблы и бренды, которыми все сегодня так озабочены. Ты живёшь сегодняшним днём и уважаешь траву. Из всех пацанов в краю ты единственный, кто способен стать настоящим растафари. Надо только поверить. Бросить свою привычку вечно жаловаться, какой ты неудачник, и по-настоящему поверить. Джа не продаст.
- Ох, Гуру, всё это звучит, конечно, прекрасно, но, блин, как Джа мне поможет раскидать завтра долг дяде Жене? Из всей травы только жалкий кустик остался, и то курить нельзя, а то наутро потом ничего не помнишь. Ты, кстати, курил когда-нибудь такой?
Я вытащил из кармана свёрток и показал траву Гуру. Тот удивлённо посмотрел на меня.
- А где ты её взял?
- В интернете семечко заказал?
- В интернете? А сайт помнишь?
- Ну, примерно.
- Есть трафик на телефоне? Покажи-ка мне этот сайт.
Я пожал плечами и быстро нашёл тот сайт. Но, к моему удивлению, сорта Royal там больше не продавалось.
- Наверное, закончились такие семена.
- Знаешь, вообще-то они и не продаются. Это сорт для избранных. Для тех, кто в теме. Я однажды три такие семечки в почтовом ящике нашёл. Сами по себе там появились. Это Джа посылает своим последователям. Я же говорил – ты из наших.
- Да на хрен такие подарки. Из-за этого сорта я и в жопе теперь.
- Не говори так. Эти испытания были посланы тебе, чтобы ты поверил. Не зря же твой друг тебе именно этот кустик оставил. Не зря ты меня сейчас встретил. Это знаки.
- Да какой он мне друг. Таких друзей только на органы сдать.
- Я говорю, поверь. Вот что тебе нужно сделать. Высуши эту траву, потом хорошенько, истово помолись Джа, чтобы он помог тебе в этой ситуации. Только от души, от сердца. И скури всё. И ты увидишь, что он с тобой, он в тебе. Он поможет. А теперь мне пора. Слушай своё сердце и верь.
И он ушёл, оставив меня в полном душевном раздрае. И так задница полная в жизни, ещё этого городского сумасшедшего не хватало для полного счастья. Плюнув, я пошёл домой в самом гнусном настроении.
И всё же слова Гуру не давали мне покоя. В конце концов, что мне терять?
Я высушил на сковородке траву и забил в сигарету. Потом, подумав, сказал вслух:
- Господь мой Джа. Молю тебя от всей души, вытащи меня из этой жопы.
Я послюнил косячок, чтобы тлел равномерно, поджёг его и неторопливо, внимательно скурил.