Двери (фантастический роман)

Пролог
Алекс никогда не видел океана. Если не считать полотен пейзажистов, фильмов и передач из разряда «клуб путешественников». Он стоял, облокотившись на бетонный бордюр, отделявший песчаный пляж Тайби-айленд от оживленного шоссе, и завороженно смотрел вдаль. Огромная, бескрайняя масса зеленоватой воды шумно швыряла на берег пенистые валуны волн, холодила непривычной, какой-то чужой свежестью лицо, манила и звала ближе. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и небо становилось серым, будто отражая в себе водную стихию. Еще немного, и на эстакаде зажгутся фонари, а одинокие пальмы, высаженные вдоль бетонного бордюра, отбросят на трассу свои длинные косматые тени. Плеск волн порой заглушал шум машин, проносящихся за спиной Говорова, и ему казалось, что нет больше того мира, с оживленными улицами, с людьми, с его жизнью. Вот она иная жизнь и совершенно другая реальность… Впереди, перед глазами, всюду. Манящая и загадочная, с другими красками, запахами, эмоциями.
Он покрутил головой по сторонам, определив, что узкий тротуар между шоссе и пляжем пуст. Алекс шарил глазами по пляжу, понимая, что наверное, пора уходить. Потоптавшись еще немного, он вдруг увидел силуэт человека, который немного ссутулившись, брел по вечернему пляжу. Его длинные волосы трепал ветер, закрывая лицо, закутывая будто платком. Потом развевал их, бросая то в сторону, то закидывая назад. Но тот не обращал внимания на это, даже не стараясь отбросить их от лица. Он шел, зачерпывая босыми ногами песок, и швыряя его перед собой. Мужчина был в песочного цвета капри, и темной футболке с каким-то несуразным рисунком, похожим на замысловатую кляксу. Руки засунуты в карманы. Казалось, что он просто гуляет по берегу, наслаждаясь видом океана и свежестью ветра. Но… что-то выдавало, что ему было безразлична эта прогулка. Мужчина был полностью погружен в свои мысли. Он то поднимал голову к небу, чуть раскачиваясь взад-вперед, и складывалось впечатление, что он молится, то опускал её, упорно смотря под ноги, словно в попытке что-то найти. Наконец, он приблизился к деревянной скамейке, и тяжело, устало опустился на нее. Подперев голову ладонями, он стал смотреть перед собой, и будто замер.
Алекс поправил на плече небольшую сумку, уперся ладонями о шероховатую поверхность бордюра, и оттолкнувшись ногами, вскарабкался на него. Затем, присев на корточки осторожно спрыгнул на песок. Мысленно он уже делал так, и не один раз, но на самом деле, получилось быстрее. Мужчина, по-прежнему, сидел, не замечая ничего, и никого вокруг себя. Говоров направился к нему, чувствуя, как в мокасины стал набиваться песок. Он узнал того, кто сидел на скамейке. Когда он подошел ближе, тот повернул голову в его сторону, и тут же отвернулся, приняв Алекса за обычного любителя побродить по вечернему пляжу. Но спустя миг вновь повернулся в его сторону. Их взгляды встретились, и Говоров невольно отпрянул.
Глава 1
- Что значит, «они просто скрылись?» - Григорий Кашин едва сдерживал негодование, чувствуя как кровь приливает к его лицу.
– Сейчас, в современый век цифровых технологий это возможно? - Посмотрев на Громова, он склонил голову, прищурив один глаз.
Кашину было немногим за сорок. Это был мужчина высокого роста, среднего телосложения, немного сутуловатый от постоянной сидячей работы. У него были тёмные непослушные волосы, постоянно торчащие во все стороны, даже если он их тщательно причесывал, прямой нос, и пронзительные карие глаза.
Чуть более пяти лет назад, вместе со своим компаньоном Егором Громовым, он организовал фирму, занимающуюся поставкой, монтажом и ремонтом медицинского оборудования. Всё везение в бизнесе сводится к тщательному расчёту, наличию связей, умению оперативно решать возникшие проблемы и наличию рынка сбыта. Разумеется, что в таких делах есть и некоторый процент чистого везения, но, как правило, он слишком мал.
У них стало получаться с самого начала. До последнего времени они с Егором старались закупать небольшие партии, чтобы свести риск к минимуму. Но, благодаря связям Егора, количество клиник, работающих с ними, стало увеличиваться. И вот, уже последние года два они стали работать «по взрослому», существенно увеличив объёмы закупок.
Последним был заказ на оборудование одной крупной частной медицинской клиники. Клиника должна была скоро открыться, и её администрация заказала полный комплект нужного оборудования. Так как поставщики были проверенными, то Кашин с Громовым, не мудрствуя лукаво, перечислили почти всю сумму.
Егор полусидел на подоконнике, широко расставив длинные ноги. Он скривил губы в скептической гримасе, и молча покачал головой. Громов демобилизовался из армии около шести лет тому назад в звании майора. Ему было сорок лет. Это был мужчина среднего роста с выправкой, сформированной бесконечными маршами на плацу, волевым мужественным лицом, широким и скуластым лицом, светлыми волосами, зачёсанными на бок и голубыми глазами.
- Мне тоже не хочется думать о плохом, - задумчиво проговорил он, – но факты указывают на то, что Виктор нас «кинул». Сумма-то была приличная, вот он и соблазнился.
Кашин встал из-за стола, и заложив руки в карманы брюк, нервно прошёлся по кабинету. Затем, покачался на носках, и не находя себе места, вновь вернулся за стол.
- А для чего? – Он недоумённо посмотрел на компаньона. – Терять стабильных заказчиков ради одноразовой прибыли? Ну, глупо же.
Громов невесело усмехнулся.
- Это не прибыль. Это просто шальные деньги, которые надо ещё и заработать. Время потратить, знаешь ли, а время это жизнь, как говаривал какой-то философ. Прибыль же он получит, реализуя свой товар с другими заказчиками. Откроет другую фирму, под другим названием, с другим юридическим адресом. Что не знаешь как это делается? – Он сочувственно посмотрел на Кашина и опустил голову. – Всё у него будет другое.
- Я отправил Никиту на его поиски. – Немного помолчав, продолжил Егор, исподлобья взглянув на Григория. – Время не терпит, но деваться нам особо некуда.
- Разрывать контракт? – Упавшим, каким-то не своим голосом произнёс Григорий. – Ты представляешь...
- Не меньше твоего. – Перебил его Егор. – Но пока, давай, всё-таки, подождём. Не будем нервировать наших заказчиков.
Громов задумчиво почесал нос.
- Сдаётся мне, что это звенья одной цепи. – Проговорил он. – У тебя как в семье? – Он испытывающе посмотрел на компаньона, сузив глаза.
Кашин ответил не сразу. Он нервно побарабанил пальцами по столешнице, откинулся на спинку кресла.
- Какое это имеет значение?
- Гриша, сейчас, всё может иметь значение. Что-то мне подсказывает, что всё что происходит смахивает на что-то заране спланированное, и Виктор здесь не есть основа, а лишь часть. Похоже, что по нам работают.
- Неважно, если честно. Ругаться стали частенько. – Кашин опустил веки, обиженно поджал губы, вспомнив неприятный разговор с женой.
- Мягко говоря, «неважно». – С чуством добавил он, но не желая углубляться в подробности, лишь закусил нижнюю губу.
- И давно? – Спросил Егор, не сводя с компаньона взгляда.
Григорий шумно выдохнул. Разгвор был явно неприятем ему.
- Да, около месяца. Как-то неспокойно дома. Чую и Артёма против меня настраивает. Тот, вообще, как зверёнок стал какой-то. Назло всё норовит сделать. Причём, знаешь, так демонстративно. Знает, что мне неприятно, а всё равно, или скажет что-то такое, или сделает. А потом, будто как упивается этим. Всё вот думаю, в кого это он таким растёт. Как садист какой психологичский.
Кашин сглотнул подкативший к горлу комок, и замолчал. Ему стало неприятно, что он взял, и всё вот так вот выпалил. Хотя стало полегче.
- Обидно. – Добавил он. И чуть подняв голову, вновь опустил веки, словно пряча глаза от прямого взгляда Егора.
- Так вот, Гриша. – Проговорил Громов. – У меня всё тоже самое. Я неспроста завёл этот разговор.
По Егору было видно, что он тоже немного волнуется. Его щёки слегка покраснели. Разговор ему был явно неприятен.
- Я, в отличие от тебя, уже месяц как дома не живу. – Произнёс он, слегка понизив голос, отчего Кашин едва расслышал сказанное.
- Я, ведь, мужик прямой, простой. Ты сам знаешь, не стал больно терпеть-то... Взял, собрал кое-какое барахло, чтобы на работу было в чём ходить, развернулся, и «адью».
- Да ты что... – Искренне удивился Кашин.
В его понимании Егор был всегда этаким патриархом своей семьи, состоящей из жены и трёх сыновей, чьё слово считалось если не законом, то не подлежало какому-либо обсуждению или критике. Этакая армейская дисциплина. Но что могло произойти экстраординарного, что Громов ушёл из дома? Ну, не смогли же его выжить, в конце концов. Кашин попытался представить это, но получилось что-то несуразное.
Теперь ему стало понятно, почему Егор потерял свой прежний лоск. И брюки какие-то неглаженные, и пиджак будто нечищенный, местами помятый.
Кашин не придавал значения внешнему виду своего компаньона, но теперь всё вставало на свои места.
- Как же это вы с Натальей-то разойтись-то смогли? – Он удивлённо посмотрел на Егора. – Она, ведь, сколько с тобой по гарнизонам, по городам да весям поколесила.
- А кто из офицеров не колесил? Ты просто в армии не служил, не знаешь как это. С одного места на другое переезжать. Я и ушёл-то из-за этого. Бросали с места на место, как молодого. Надоело.
Егор хотел сказать что-то ещё, но замолчал, криво усмехнувшись.
- А по поводу Натальи, то сам не ожидал. Сколько лет вместе. Три сына растут. Подумать только, три сына. – Он многозначительно посмотрел на Григория. Потряс тремя растопыренными пальцами. - А её как подменили. Предьявы какие-то необоснованные, скандалы на ровном месте. В общем, я так думаю, тебе это знакомо.
- И ты знаешь, - было видно, что он волнуется, и от этого говорит тихо и быстро, - ты знаешь, я её вообще, не узнаю. Это как будто другой челове совершенно. Не была она такой никогда. Будто как враг какой я. Понимаешь, будто нет человека, которого бы она ненавидела больше, чем меня.
- Это неспроста. – Уже боле спокойно добавил Громов. – По всем фронтам, веерная атака. И «кидняк» от проверенного поставщика тоже неспроста. – Помотав головой, заключил он.
- Я грешным делом... – Егор горько улыбнулся, пристально смотря перед собой.
- Что? Что «грешным делом?» - Обеспокоенно спросил Кашин.
- Да думал, как бы не ты за этим стоишь. – Румянец на щеках Егора стал ещё гуще. Он опустил глаза, не выдержав взгляда Григория.
- Ясно. – Кашин непроизвольно отвернулся.
- И зачем мне это, позволь узнать? – Спустя некоторое время, спросил он, не поворачивая головы.
- Ну, не знаю... – Егор нервно пожал широкими плечами. – Я не думал зачем. Просто в разговоре с Натальей кое-что проскакивает. Об этом мог знать и ты, в том числе.
Он выпрямился, и засунув руки в карман брюк, внимательно посмотрел на Кашина.
- Отсюда, как ты понимаешь, и вывод.
Кашин повернул голову, выдержал взгляд компаньона, и понимающе быстро покивал. Затем, сделав неопределённый жест рукой, словно погрозив кому-то пальцем, поспешно встал из-за стола, и сделал пару шагов к двери. Потом, остановился, вновь погрозил пальцем, и повернулся к Громову.
- У меня тоже самое. – Он нервно потряс головой. – Но я так глубоко не анализировал. Что «проскакивает», что «не проскакивает».
- Но я не думал на тебя. Нет. – Он, поморщившись, покачал головой. – Я просто не мог понять, почему она так изменилась, и что послужило причиной. Поначалу надеялся, что всё это пройдёт само собой. У каждого же бывают какие-то жизненные периоды. Кризис среднего возраста и этому подобное. – Он замолчал.
- Если бы я думал на тебя, этот разговор сотоялся бы раньше. – Заключил Кашин, немного подумав.
Какое-то время оба молчали. Каждый думал о своём, вспоминал неприятные моменты.
- А весна-то в этом году какая ранняя... – Громов повернулся к окну, и открыл створку. – Ты посмотри чего. Теплынь уже какая настала. А?
- На природу бы махнуть... – Мечтатально произнёс он. – На дачу хотя бы...
Кашин знал, что каждый год Громов в это время уже готовился к дачному сезону, предпочитая его заграничному отдыху, который мог позволить себе вместе с семьёй. Но по всей видимости, в этом году планы были нарушены.
Егор развернулся от окна, словно не желая больше смотреть в этот вечер с ещё не ушедшим солнцем. И Кашин увидел его грустные глаза и обиженно поджатые губы. Сейчас он напоминал ребёнка, которому не купили желанную игрушку.
- Я завтра на охоту. – Пробормотал Кашин. – Друзья позвали. Давно не виделись... неудобно было постоянно отказывать.
Громов с интересом посмотрел на него.
- Вот уж не знал, что ты заделался охотником. У тебя ружьё-то, хоть есть?
- Дадут. – Отмахнулся Григорий. – Мы все там не охотники, кроме Евгения. Он и позаботится. Да так... пообщаться больше. Там один мой старинный друг будет. Всё собираемся вместе посидеть, да никак не выходит. А завтра точно увидемся. Заодно, по нашему вопросу с ним проконсультируюсь. Он адвокат, кстати. Может, посоветует чего. Или подскажет.
- А ты к охоте-то этой подготовился? – Деликатно кашлянув спросил Егор. – Стесняюсь спросить.
Кашин быстро взглянул на часы, затем зачем-то ещё посмотрел и на настенные, словно сверяя время.
- Сейчас, поеду... как её... форму покупать. Время есть ещё. Забыл как... мне Женя говорил... – Он громко вздохнул, и машинально почесав макушку, отчего та стала ещё более взъерошенной, пробормотал. – То ли «стройка», то «лесенка», в общем, что-то в этом роде. Не суть...
- «Горка»! – Громов засмеялся. – Хм... «лесенка».
- Точно. – Кашин закивал.
- Я дам тебе свою. – Проговорил Егор. – Она, конечно, мешковата тебе будет. Но тебе не на парад. И «скрадку» заодно, на гуся или на уток, ведь, пойдёте, так?
- Наверное. – Неуверенно ответил Григорий. – Женя что-то говорил, но я особо не вникал.
- Поехали. – Егор ободряюще тронул его за предплечье. – Она в гараже у меня. В отличном состоянии. Я же тоже охотник, только в прошлом уже.
Они вышли из кабинета, и направились к центральной лестнице.
- И скрадку тебе тоже дам. – С энтузиазмом говорил Егор. – А то окоп придётся рыть как в армии, чтобы в нём прятаться. Гусь птица осторожная. Пошли, пошли, всё равно, делать-то особо нечего...
* * *
Для весенней охоты на гусей Женя Шумилин подготовил два кормовых поля с оставшейся после кукурузы прошлогодней стернёй, рядами поваленной желтовато-серыми стеблями. Кашин с Фёдором Лукичем, самым старшим из их комппнии, мужчиной лет около семидесяти с интеллигентным лицом в очках, остались на первом, принявшись выкапывать небольшие углубления в почве, куда потом следовало поместить свои скрадки. Женя с Алексом ушли на другое поле, расположенное в устье небольшой речки. Встретиться условились в лагере, ближе к вечеру.
Из всех четверых заядлым охотником являлся только Женя. Он же и раздал остальным свои ружья, патронташи, «манки» и прочие атрибуты охотника.
Фёдор Лукич расположил свою скрадку недалеко от посадок, рассудив, что лысоватые ветки с едва начавшей проступать листвой, защитят от порывов холодного ветра. Его же примеру последовал и Кашин. Расстояние между скрадками составляло порядка ста метров, куда охотники и рассыпали щедрый прикорм зёрнами ячменя.
Сверху на скрадку, представляющую собой нечто среднее между рюкзаком и спальным мешком, Григорий навалил кучу прошлогодних сухих веток, хвороста, белесой сухой травы. Ствол ружья был обмотан специальной маскировочной лентой. Женя предусмотрительно дал ему деревянный брус, на который Кашин положил ружьё, забаравшись в импровизированное убежище. С началом утра сразу было сразу понятно, что бегать и ходить на охоте не придётся, как изначально думал Григорий. Весенняя охота на гуся подразумевала ожидание в засаде.
Кашин не представлял каким образом можно настрелять несколько гусей, предполагая что от первого выстрела вся стая должна была разлететься. Женя предлагал ему помповое ружьё, напоминающее неизменный атрибут киношных боевиков, но Григорию по сердцу пришлась классическая вертикальная двустволку с потёртым до стали стволом. В детстве ему всегда хотелось пострелять имено из такой, стоявшей на прилавке охотничьего магазина.
Ему не слишком хотелось охотиться, и даже азарт Шумилина, наставлявшего его на охоту с видом бывалого знатока, не заражал, как это случается. Женя, не обращая внимания на пессимизм Кашина, заставлял его шагами вымерять расстояние до установки чучела гуся, предназначенного для приманивая своих живых сородичей. С прищуром высчитывал шаги, оценивал, потом покачав головой, переставлял чучело сам.
Так уж случилось, что до этого дня, в своей жизни, Кашину ни разу не пришлось почувствовать себя с ружьём, высматривающим дичь. Нет, определённо, это было не его. По душе ему больше была рыбалка. Когда сидишь на берегу речки, и затаив дыхание, смотришь на поплавок. Ждёшь, когда он метнётся в сторону или дёрнется под воду. Особенно по заре. В полной тишине, когда ещё не проснулись птицы и лягушки, нет назойливых мух и комаров. И от этого тихо на речке, лишь прохладный утренний ветерок едва холодит щёки. А где-то за водной гладью уже во всю жирные караси, карпы и лини живут своей жизнью, отмечаясь на поверхности беспокойными кругами, думая о своём рыбном хлебе насущном. И вот-вот, они уже ближе, и того и гляди потянут за леску. Но когда он был на рыбалке, чтобы посидеть вот так... с замиранием дыхания, не отрывая взгляда от поплавка. Как в детстве. Ох.... да наверное, с детства-то и не был. Григорий зажмурился от внезапно выступившего из-за туч весеннего солнца, и повёл головой.
Лежать было неудобно. Спустя минут пятнадцать Григорий почувствовал как стали затекать конечности. К тому же постоянно чесалась то спина, то бок, то бедро, а ещё не успевшая нагреться от солнца земля, неприятно холодила через подкладку скрадки. Резиновые чучела гусей размеренно покачивалось на ветру, возвышаясь на специльно очищенной от стерни полянке, и создавали некую сюрреалистичную атмосферу. В голубовато-белесом небе появилась первая стая с размашистыми крыльями. Кашин принялся дудеть в «манок», но выходило неестественно и нелепо, похожее на собачий лай. Его примеру последовал Фёдор Лукич. Поначалу показалось, что стая стала приближаться к месте дислокации охотников, но затем изменила направление. Вторая стая птиц прошла мимо них спустя час, и как показалась Кашину была слишком далеко, чтобы расслышать позывные «манка». У Григория уже возникла мысль вылезти из скрадка, и пройтись немного размять ноги. Однако следующая стая летела достаточно низко и стала садиться на поле, заметив своих неподвижных искусственных сородичей. и обнаружила разбросанные зёрна приманки. Кашин принялся дудеть в манок. Выходило неестественно и нелепо. Стая насторожилась, и вытягивая длинные шеи, неспешила приближаться к их с Лапиным скрадкам, оставаясь на середине. Григорий пытался следить мушкой двустволки за ближним гусём, но это получалось плохо. Тот постоянно соскакивал с прицела, да и расстояние было сомнительным для успешного выстрела, человеком никогда не державшим оружие.
Они с Фёдором Лукичем вновь принялись дуть в «манок», на этот раз, придерживаясь наставлениям Шумилина. Стало получаться немногим лучше, но гуси словно инстинктивно не чувствовали опасности от неумелых новичков. Однако подходить близко к скрадкам не решались. Спустя какое-то время стая облюбовала место ближе к посадкам, и стала группироваться там. По всей видимости, в прошлогодней уборочной страде там было рассыпано зерно от ветра при выгрузке в кузов грузовика.
Раздался дуплет выстрелов из двустволки Фёдора Лукича. Гуси, захлопав крупными серыми крыльями, взметнулась над посадками, стремительно уменьшаясь в размерах. Кашин, растерявшись, не успел даже толком прицелиться, лишь проследив прицелом за удаляющимися в голубоватую гладь птицами.
Спустя некоторое время он увидел перед собой «видавшие виды» высокие ботинки Лапина, и приподнял край скрадки. Фёдор Лукич присел на корточки, опершись на двустволку.
- Ты как хочешь, а я пожалуй поеду до лагеря. – Недовольно сморщив покрасневшее от ветра лицо, проговорил он. – Замёрз уже я в этой траншее, а с моими радикулитом.
Он снял очки, тщательно протёр их носовым платком, промокнул прослезившие от ветра глаза.
Кашин шмыгнув заложенным носом, понимающе кивнул.
- А то поехали. – Предложил Лапин, задержав на нём взгляд. - Тоже мне, нашёл охотников. – Он тихо рассмеялся и махнул рукой.
- Я к ходьбе готовился. – Проговорил из-под скрадки Кашин. – А потом думал, для согрева водки попьём, пообщаемся...
- Вот, я этим и займусь. – Лапин поднялся. – Пойду дрова жечь, мангал готовить. Как закончу, позвоню им. Не знай настреляют они кого, не знай нет.
- Как надоест, набери меня. Приеду. – Добавил Лапин.
Немного постояв, словно ожидая, что Кашин передумает, он закинул лямку ружья на плечо, и разминая затёкшее тело, направился машине.
Кашин решил полежать в засаде ещё с часок, после чего позвонить Фёдору Лукичу. Откуда-то слева слух улавливал далёкие редкие хлопки выстрелов, доносившиеся ветром. Вероятно, что это со своих мест палили Женя с Алексом.
Григорий вновь почуствовал как вновь стало затекать туловище, и подтянув одну ногу под себя, подвигал спиной . Но это помогло только на какое-то время.
Погода стала меняться. Солнце закрыли тучи, делая полоску неба над посадками угрюмо-фиолетовой. По скрадке застучали мелкие капли дождя, просачиваясь сквозь ветки. Григорий пару раз дул в «манок», чтобы хоть как-то разнообразить своё лежание и в призрачной надежде приманить косяки, которых ему не было видно из укрытия. Но это оказалось безуспешным занятием. Дождь усиливался, и уже стал размывать под стернёй буроватую почву, оставляя мелкие лужицы. Григорий уже пожалел, что не уехал с Фёдором Лукичём.
Спустя около часа, через шелест дождя, Кашин услышал уже знакомый шум крыльев, понимая что в поисках пропитания на поле садится новая стая. Гуси вели себя беспокойно, как и в прошлый раз, не давая возможности выцелить себя. Не подходили близко к скрадке, игнорируя прикорм. Звуки «манка», как ему казалось, лишь настораживало птиц, заставляя удаляться от его скрадки. Григорий ждал, когда они найдут то место у посадок. В этом случае, можно было попробовать сделать пару прицельных выстрелов. И уж, если не повезёт, то можно было отправляться кашеварить к Фёдору Лукичу, между делом согреваясь порцией горячительного.
Всё-таки, один из гусей вскоре нашёл хлебное место, и к нему стали стекаться его остальные сородичи. Кашин старательно щурил левый глаз, выбирая гуся покрупнее. Целиться мешала высокая стерня и струйки моросящего дождя. Наконец, плотно прижав тяжёлый приклад к плечу, задержав дыхание, Кашин стал тянуть спусковой крючок. В этот момент, стая дружно, подчиняясь общему немому сигналу, взмыла в воздух, а в посадках выросла грудь человека в серо-зелёной футболке. Кашин видел его смутное лицо, длинные, доходившие до плеч волосы. Он даже определил их цвет – не слишком чёрные, скорее тёмно-русые. Видимо он продвигался сквозь ветки, раздвигая их руками и наклоняя голову. Разум уже подавал приказ отдёрнуть палец, и он одновременно с характерным щелчком ударного механизма, почувствовал как скользнула кожа по металлу, а ноготь больно задел спусковой крючок. Приклад больно ударил в плечо, ствол громыхнул, изрыгая огненную дробь, и дернулся вверх. Гусиная стая быстро с криком взметнулась в тёмную полосу неба над посадками. Из ствола потянулась сизая струйка дыма, запахло порохом.
Внутри всё как будто упало, провалилось в бездну. Кашин в каком-то бессилии и отчаянии выронил ружьё на мокрую почву, высунул из скрадки голову, вглядываясь в посадки. Кляня себя последними словами, враз перестав ощущать холод, и даже покрывшийся испариной, Кашин почувствовав как застучало сердце, судорожно стал на четвереньках выбираться из скрадки. Бегом он бросился к кустам, скользя подошвами по скользкой от дождя стерне, с треском ломая крупные кукурузные бустылы, с ужасом вглядываясь в то место, где только что видел фигуру. В этот момент ему показалось, что кто-то позвал его по имени. Оттуда, из кустов.
- Гриша. – Это было слышно так отчётливо, что Кашин хриплым, не своим голосом отозвался.
- Что?
- Что? – Почти прокричал он, замерев, думая, откуда тот в кого он выстрелил, знает его по имени.
Ветки того самого куста с лысой верхушкой дёрнулись, и возник пёс. Чёрный с красновато-бурыми пятнами. Вне сомнения это была породистая собака, судя по её характерной, чуть вытянутой морде, ушам, росту. Он смотрел на Григория большими злобными глазами, словно не пуская его ближе. Кашин подался вперёд, стараясь не обращать внимания на пса, но тот осклабил свои жёлтые зубы, и издал предуредительный рык.
Григорий вглядывался в серо-белесую траву перед посадками, пытаясь определить куда упал человек в футболке. Вперёд, или завалился на спину в кусты? Но сквозь густые поросли его тела не было видно. Григорий, вытянув шею, снова сделал шаг вперёд, но тут же, руководствуясь инстинктом самосохранения, отступил. Потому что вновь раздалось угрожающее рычание пса. И он двинулся навстречу, нервно вильнув длинным хвостом. Их глаза встретились. Это был взгляд не собаки, а какого-то чудовища, готового растерзать, разорвать свою жертву. Судя по всему, это была явно бойцовская порода, натасканная на убийство, натренированная на смерть. Григорий понял, что если он сделает ещё хотя бы пару шагов, то собака бросится. Она могла сделать это в любую секунду, руководствуяст только ей понятными знаками.
«Я его убил». – С горечью и тоской подумал Кашин, ощущая как струйки дождя ветер задувает за сползший капюшон «горки».
Потому что если бы человек в серо-зелёной футболке был бы жив, то он обязательно бы поднялся, или закричал или просто убежал, позвав с собой своего злобного пса.
Григорий поднял взгляд на затянувшееся тучами небо, обвёл потухшим взглядом посадки, пытаясь хоть как-то успокоиться, и сообразить что же ему делать. Его руки продолжали дрожать, а пальцы шевелились сами по себе. Внезапно промелькнула мысль, что наверное, не стоило идти на охоту, поддаваясь уговорам Шумилина, в таком эмоциональном состоянии. Крупные неприятности, произошедшие недавно в его жизни, словно каким-то неведомым магнитом притягивали себе подобные. Ведь, даже целясь в этого злополучного гуся, Кашин, не переставая думал о своих проблемах в фирме, вспоминал, в общем-то обычные, но столь обидные реплики жены и сына.
И вдруг, ну как ни крути, впрямь, будто чёрт из табакерки взялся этот чел в футболке. Григорий отрешённо смотрел на пса, столь яро охранявшего своего хозяина, совершенно не зная, что ему делать. Что теперь будет с ним? Все другие проблемы сразу отходили на дальний план, всё остальное стало таким неважным, несущественным, мелким по сравнению с этим. Он убил человека. И не может даже подойти к нему, из-за этого чёртовой собаки.
- Гриша, - послышался голос Фёдора Лукича. – Гриша! – Уже более настойчиво и ближе.
Обернувшись, Григорий осторожно отступил, и маленьким шажками, чуть покачиваясь, направился к Лапину.
- Я человека убил. – Мрачно, глухо промолвил Кашин.
Руки беспомощно дёрнулись, но тут же опустились. – Убил, убил, убил... – Повторял он.
Лапин внимательно смотрел на него своими чёрными пронзительными глазами из-под очков.
- Что? – Переспросил он, недоверчиво склонив голову, будто нерасслышал.
- Что ты? Кого ты убил? Где твоё ружьё?
Он быстрым шагом приблизился к Григорию, схватил его за руку своей широкой сухой ладонью, внимательно заглянул в глаза.
- Там... – Вяло махнул рукой Кашин. – Там... в посадках. Пёс его к нему не пускает. Пёс его сторожит. Подойти не даёт.
- Пёс. – Зачем-то ещё раз повторил Кашин, и нервно дёрнул рукой.
- Звонить надо куда-нибудь. – Добавил он, видя как страшно побледнело лицо у Лапина. – МЧС... полиция.
Фёдор Лукич отпустил его руку. Прищурив чёрные глаза, стал вглядываться вдаль, и спустя секунду, оттолкнув Кашина, решительно двинулся в сторону посадок.
Григорий схватил ладонью сухую верхушку какого-то колючего, мокрого от дождя стебля, ощутив как в кожу ладони больно впились острые шипы. Он зачем-то пытался оторвать эту колючую верхушку, но сухие семена лишь осыпались в его влажную ладонь.
Кашин не оборачивался вслед Фёдору Лукичу, продолжая стоять на месте, и мять рукой край стебля. Сейчас, Лапин остановится, увидев это четвероногое чудовище с красными глазами, и вернётся назад.
- Гриша, где труп-то? – Послышался голос Фёдора Лукича. – И собаки никакой нет. – Добавил он.
По треску веток слышалось как Фёдор Лукич вошёл в посадки. Кашин обернулся, затем, поскользнувшись и едва не упав, неспеша направился к нему. Он тщательно смотрел впереди себя, глазами ища серо-зелёную футболку с чёрным рисунком. Но под ногами были только сухие коричневые ветки вперемешку с сухой травой, и молодая, но ещё не успевшая покрыться листвой поросль лесополосы.
- Здесь, здесь должен быть... – Бормотал Кашин, второй раз обходя злополучный корявый то ли куст, то лерево.
Лапин стоял поодаль, с подозрительным видом наблюдая за ним.
- Ну, если убежал, то кровь-то должна быть, хотя бы. – Спокойно проговорил он.
Кашин поднял беспомощные глаза на Лапина не зная, что ответить.
- И примятость, ну хоть какая-то на траве должна же быть. – Словно читая его мысли, Фёдор Лукич ладонью указал на траву. – Ну, сам посуди.
По стариковски кряхтя, он присел на корточки, и какое-то время внимательно оглядывал траву и поросль, раздвигая её руками. Потом поднялся, и с каким-то то ли сочувствием, то ли с осуждением быстро взглянул на Кашина.
- И собака...
- Да-да, собака... Я только хотел сказать. Где же этот пёс? – Кашин растерянно вытянул шею, оглядываясь вокруг. Но не привиделось же ему, в самом-то деле?
Он обернулся к Фёдору Лукичу.
- В футболке, говоришь тот был? – Спросил он сдержанно улыбаясь.
Григорий кивнул.
- Сегодня плюс пять всего. – Заметил Лапин. – Да ветер ещё такой, что я бы точно футболку надевать не стал.
- Я рисунок на ней даже запомнил. – Едва ли не вскричал Кашин. – Такой, типа орнамента что ли. Как вроде... – Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить на что было похоже изображённое на серо-зелёном фоне. – И волосы у него ещё такие, не чёрные совсем, а как вот у меня.
- Так пошли. – Решительно произнёс Фёдор Лукич. – Бери свою эту как её... палатку и пошли.
Он направился к скрадке Кашина, за ствол поднял его двустволку, и очистив пучком травы ствол от налипшей грязи, закинул на плечо. Кашин вытащил скрадку, стряхнул с неё ветки и траву. Затем они побросали чучела гусей в мешки, и сложили в багажник машины Лапина.
К лагерю ехали молча. Лапин задумчиво смотрел на дорогу, думая о чём-то. Кашин тоже молчал.
- Как вариант, - проговорил Фёдор Лукич, - это то, что за лесополосой просёлочная дорога. Проезжал кто-то из местных на машине. Захотелось по нужде. Вышел, зашёл в посадки, с ним собачка выскочила. Ты пальнул, мужик испугался, понял что охота идёт. Ходу к машине. Собака его отход прикрывала. Вот у меня такая версия.
Кашину хотелось сказать, что да, наверное так всё и было. Во всяком случае, доводы были убедительными.
- Ты же не мог видеть за посадками машину? – Фёдор Лукич повернул голову, заглядывая ему в глаза. – Они густые, всё-таки. Тебе же не видно, что машина ехала и остановилась. Как через такие кусты ты можешь это увидеть? Тем более из лежачего положения.
- Если по нужде, то какой смысл ему было через всю лесополосу тащиться? К полю выходить?
- Да кто ж его знает. Увидел, может чего. Поле посмотреть, если из местных. Может, тоже из охотников. Но, похоже на то, что ты никого не убил.
Как приехали к стану Кашин первым делом выпил рюмку водки, чувствуя как жидкое тепло успокаивающей волной охватило всё его тело.
- Это надо. – Лапин одобрительно кивнул и последовал его примеру, опрокинув рюмку.
Он уже нажёг угли в мангале, и сейчас в беседке нанизывал смачные сочные куски маринованной свинины на шампура.
- Гриша, звони им. – Бросил Фёдор Лукич, с вдохновением шашлычника аккуратно протыкая очередной кусок стальным остриём.
Говоров сразу же взял трубку, ответив что изрядно замёрз, и что они с Женей уже стали сворачивать свои скрадки.
Алекс с Шумилиным появились спустя полчаса. Шумилину удалось подстрелить трёх гусей. Говоров же ни сделал ни одного удачного выстрела.
- Не, ну хорошо... Пусть вы не охотники. – После второй рюмки говорил Евгений. – Но, где вы такую природу возьмёте? В городе? – Он щурил глаза, обводя рукой окрестности, и не получив ответа, делал удовлетворённое лицо.
- Закат вот этот. – Шумилин кивал на ярко-розовый, почти алый диск уходящего солнца. – Вы это каждый день что ли видите?
- Тогда можно было вообще не стрелять. – Пробормотал Алекс.
Шумилин с удивлением посмотрел на него.
- Просто выехать на шашлыки. – Пояснил реплику Говоров.
- А-а... – Евгений разочарованно махнул рукой, и принялся разливать по рюмкам.
– Шашлык не был бы таким классынм и водка столь желанной, если бы мы не полежали на ветру в этих схронах. – Дипломатично произнёс Фёдор Лукич. – Я прав, Жень? Это было бы скучно.
- Он просто плечо отбил себе прикладом. – Проговорил Шумилин. – Прижимает неправильно.
Компания расположилась за столом, в деревянной беседке, сколоченной на краю поля одним знакомым охотником Шумилина, работающим в этих местах то ли механизатором, то ли завгаром.
- Ну, а ты, Гриша, что скажешь, ощутил драйв? – Шумилин энергично покрутил вилкой, от чего насаженный на неё кусок помидора едва не свалился.
- Да, ничего вроде. – Кашину хотелось ответить с задором, чтобы не обидеть организатора, но получилось угрюмо, и даже зло.
И тут же поймал на себе внимательный взгляд Лапина.
- Просто не его это развлечение. – Фёдор Лукич посмотрел на Женю с мягкой мудрой улыбкой.
- Почему это? – Искренне удивился тот. – По-моему, в охоте есть всё, что мужику нужно для отдыха. И азарт, и стрельба, и движуха, и компания.
- Психологи, сейчас утверждают, что лучший отдых – это не смена деятельности. А просто безделье. Потому как при другой деятельности, всё равно расходуется энергия. – Заметил Говоров. – Вот выпивка – это чистый отдых. А охота – уже действие, требующее затрат энергии.
Женя скривил губы в непонимающий желобок, наморщил лоб.
- А вот Фёдор Лукич, хоть и пожилой, но не бухтит как вы.
Григорий мечтательно вздохнул.
- Я лучше сейчас, на рыбалке бы побывал. Там поспокойнее как-то... – Он всё ещё никак не мог отойти от того странного проишествия, о котором они с Фёдором Лукичём по молчаливому соглашению не стали рассказывать остальным. – Много о чём подумать можно. Успокоиться.
Григорий знал их давно всех, более десяти лет. И Фёдора Лукича, и Женю Шумилина, и уж тем более, Алекса – своего наверное, самого близкого и старинного друга, который сидел напротив него, и задумчиво сморел куда-то вдаль.
- Сказал бы, на рыбалку могли бы съездить. – Женя пожал плечами. – Но насколько я знаю, ты ни разу не охотился. Я подумал, вдруг понравится.
- Надо ему отвлечься было. Надо. – Поддержал Лапин, и многозначительно усмехнувшись, покачал головой.
- Всё реже и реже стали встречаться. – С печальной улыбкой добавил он. – Вот так жизнь и разводит потихоньку.
- Да, ладно, - Женя запустил зубы в сочный кусок мяса, откусил его, и чуть прищурив глаза от удовольствия, принялся жевать. – Было бы желание. Выходные-то есть, в конце концов. Праздничные дни.
- Саша всегда время находит. – Кивнув на Говорова поддержал Женю Фёдор Лукич. – Хотя, тоже занятой, как ни крути. И я никогда не отказываю.
- Намёк в мою сторону. – Виновато усмехнулся Кашин. – Всего два раз не смог в вами встретиться.

Абашто там вещают друзья мои?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Прочитал. Мутно, как-то всё. С бодуна только читать, когда время девать некуда и финал не важен

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Продолжение следует.

Странное повествование.
Некоторых героев прописывает детально как будто пишет роман, а потом бросает, некоторых даже не замечает. Скачет с одной сюжетной лини на другую. Три сюжетные линии и никакой связи.
Про непроработанныей сюжет я вообще молчу.
Так себе начало.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

мож не пейзажистов, а маринистов?

Не масса, а прям мультитул какой-то. Швыряет, холодит, зовёт и манит в окружении туевой хучи прилагательных. И всё это в одном предложении. Я бы так не смог (пров.слово З-зависть)

кто брёл? Силуэт или человек? брЕл или брЁл? Аффтар, есть в рускамана языке букафка "ё". Есть она также и на клавиатуре, чуть ниже эскейпа и левее цыфири "1". Не благодари, пользуйся в повседневной практике.

велик могучим русскей йазыка ©

Это сообщение отредактировал edd79 - 30.06.2022 - 07:54

Вельми графоманистое повествование, буду читать. Плюсанул, естессно, за старание

Говоров, Григорий, Громов.... Г - герои!

Глава 2
Он хотел было сказать, что для таких мероприятий нужно ещё одно важное условие – настроение. Ну, какой компании нужен человек, который бы сидел, думал о своих проблемах, не поддерживал разговор, шутки.
А у него в последнее время, как раз и не хватало настроя. Но сейчас, ему стало тепло и уютно на душе от того, что друзья всё равно звонили ему, и думали что он приедет. Ждали. И он уже сожалел, что отказывался от предложений.
«Проблемы будут всегда. – Думал он. – От жизни никуда не денешься. И что же, теперь, никуда не выезжать что ли. Лишать себя радостей жизни. Глупо. Боже, как глупо».
- Ну, не смог я тогда. – Он развёл руками, искренне улыбнувшись.
- А мы скоро перестанем его приглашать. – Не то в шутку, не то всерьёз заявил Шумилин. – Вот так друзей-то и теряют. – Он сокрушённо покачал головой.
Они молча выпили по очередной рюмке, не сказав никакого тоста, и даже не чокнувшись.
- А что-то Саша неразговорчивый какой-то. – Проговорил повеселевший Кашин, взглянув в сторону друга.
Недавний стресс потихоньку стал отпускать его, дружеская атмосфера и алкоголь несколько расслабили и даже подняли настроение.
У Говорова был какой-то уставший вид, и безразличное выражение лица, что ему было совершенно несвойственно. Ничего не ответив, он поднялся со своего места, и зайдя в сторожку, зажёг свет в беседке. Начинало темнеть.
- Он как в этой гостинице побывал, так и изменился. – Проговорил Шумилин, многозначительно округлив глаза и поджав губы. – Прошлый раз нам про неё рассказывал. Тебя не было тогда.
Он многозначительно покивал головой.
Говоров вернулся, с невозмутимым видом усевшись на своё место. Окинул взглядом присутствующих.
- У вас здесь что-то произошло пока меня не было в компании? – Живо поинтересовался Григорий. – Я чего-то не знаю?
Фёдор Лукич сосредоточенно жевал мясо, Говоров сделал вид, что не слышал вопроса, и предложил выпить, а Шумилин всинув брови, пожал плечами.
- Вообще, я думал, что вы мне доверяте. – Пробормотал Кашин, поморщившись после очередной рюмки.
Нанизав остывший кусок шашлыка на вилку, он откусил его, и вновь осмотрел присутствующих. – Но если это какой-то великий секрет, то... ну, бывает.
- Он сейчас обидится, и больше вообще никогда с нами не встретится. – Шутливо проговорил Лапин. – Нет от тебя у нас никаких секретов. Просто... как бы это сказать.
- Саша выиграл один процесс. – Пояснил Шумилин.
- Сложный тяжёлый процесс. – Говоров неприязнено поморщился, будто от зубной боли.
И даже, как показалос Кашину, мрачно кивнул.
- Так вот... – Женя повернулся к Кашину, ему пришлось защищать того, у кого как бы несколько другие развлечения, чем хотя бы у нас. Охота-рыбалка для них уже давно неинтересно. – Он многозначительно поднял брови. – Это не мы, простые смертные.
- А что же? – Григорий с интересом смотрел на Шумилина, переводя взгляд на Говорова.
Женя повернулся к Алексу.
- Я могу озвучить? – Спросил он.
Говоров равнодушно пожал плечами.
- Ну, раз уж начал.
От Кашина, несмотря на хмель, не скрылось что Говоров не хотел, чтобы Женя продолжал. Григорий почувствовал это, и ему стало немного обидно. Чтобы как-то сгладить ситуацию, он улыбнулся. Но и узнать что же там такого произошло с Говоровым, ему хотелось. В конце концов, для чего они здесь собираются, если не поделиться своими новостями. Рассказал троим, чего же скрывать от четвёртого. Будто он, Гриша разболтает всем и каждому.
- Да. Но... – Говоров вдруг посмотрел на Кашина, и тот увидел в глазах друга тревогу, если не сказать, какое-то извинение. – Это крайне закрытая информация.
- Саша, у нас всегда были правила, - недовольно проговорил Фёдор Лукич, перехватив разочарованный взгляд Кашина, - если ты говоришь нам, значит, доверяешь. Без этих твоих вечных оговорок.
- Ну он же адвокат. – Вступился за друга Шумилин. – Ну, что ты. Он же не может без этого. Это профессиональное.
- А у нас здесь не суд. – Отрезал Лапин. – И не юридическая контора.
Говоров поджал губы, и ничего не ответил. Пошарив взглядом, он достал непочатую бутылку, и свинтив пробку, принялся разливать по рюмкам. После того, как выпили, мужчины закурили.
- Кажется, я знаю, почему эти богачи стараются не пускать в свой круг обывателей. Даже, своих лучишх друзей детства. – Задучмчиво произнёс ФёдорЛукич. – Наверняка, у них есть какие-то свои страшные секреты, тайны. Вот и боятся, что разболтают. Разнесут, так сказать, информацию. На мой взгляд, в этом всё и дело, а не в каком-то там классовом пренебрежении или идеалогии. Выдумки всё это. Все люди одинаковы. И деньги не могут так сильно разделять друзей.
- Теперь нам Саша больше ничего не расскажет. – Засмеялся Шумилин. – Впрочем, мы и так это знаем. А вот Грише будет обидно, что он не посвящён.
- Да, ничего особенного. – Говоров посмотрел на Григория, разведя ладони. – Есть одна гостиница или мотель. Но попасть в неё можно только при наличии специальной карты. Это не для всех.
- И что же там такого притягательного и необчного-то? – Спросил Кашин.- Закрытые клубы обычная практика.
Говоров неопределённо пожал плечами, наморщил лоб, словно обдумывая, чтобы ответить.
- Ты знаешь, это что-то вроде аттракциона. Можно так сказать. То есть, с виду это гостиница, а внутри не совсем то.
- Интересено. – Кашин подпёр ладонью щёку. – Это что-то вроде отдыха какого-то, я верно понял.
- Хм... отдыха. – Говоров рассмеялся. – Это что-то вроде развлечения. Новых ощущений, скажем так.
Шумилин поставил огромный термос на стол, открыл крышку, и в вечернем воздухе возник терпкий аромат свежесваренного кофе.
- Так ты был в этом мотеле? – Поинтересоваля Кашин. – Я так понял, что твой благодарный подзащитный решил одарить тебя этой картой?
- Ты верно понял. В гостинице я был. – С каким-то разочарованием ответил Говоров, и в его взгляде промелькнуло что-то тоскливое.
Такие глаза бывают у людей, которые знают что-то особенное, что-то наперёд, но при этом не могут об этом говорить.
- Там много странного всего. – Уклончиво продолжил он. – Там комнаты. В них что-то напоминающее лабиринты, ну ходы по спирали. Стены в этих лабиринтах из зеркал. Когда идёшь по ним, нужно чтобы в голове были определённые мысли. Тогда, может получиться какой-то эффект. То есть, не так просто всё.
- Магия что ли какая? – Кашин нахмурился. – Может, фокусы всё это? На деньги разводят вас мужики, а вы и рады.
- Комната смеха. – Саркастически проговорил Шумилин, откинувшись на спинку пластикового стула, который едва не опрокинулся под действием его веса.
- Не совсем это комната смеха. – Серьёзно проговорил Фёдор Лукич, подув на дымящуюся чашку кофе. – Как я понял, из твоего прошлого рассказа, это не обычные зеркала. Так ведь? – Повернув голову в сторону Алекса, он блеснул стёклами очков.
Говоров, чуть помедлив, кивнул. И Григорий заметил как он сглотнул будто застрявший в горле комок. Разговор был явно неприятен ему.
- Так вот, - продолжил Лапин, - давным-давно я слышал про подобные зеркала. Это ещё, когда я в армии служил. – Он обвёл взглядом окружающих. – Это зеркала с какими-то... – Фёдор Лукич наморщил лоб, щёлкнув пальцами. – Не помню уже, не задумывался по этому вопросу. – Несколько раздражённо произнёс он. – С какими-то кристаллами, которые образуются при ядерных взрывах. По другому их никак не получить.
Лапин задумчиво покивал головой, словно соглашаясь сам с собой.
- Я думаю, что эти кристаллы тех зеркалах.
Он замолчал, отхлёбывая из своей чашки. Затем повернул голову и пристально посмотрел на Кашина, дотронулся до его руки.
- Нечего тебе туда ездить.
- А что есть такая возможность? – Оживился Кашин, с интересом взглянув на Говорова.
Фёдор Лукич вздохнул, покачав головой.
- Ненужный разговор. – С досдой пробормотал он. – Ну, не нужный...
- Там что-то вроде экстрима. – Сказал Шумилин. – В этих «Дверях».
Говоров промычал что-то неопределённое, то ли соглашасяь, то ли оровергая.
- У тебя есть эта блатная визитка? Хоть посмотреть бы. – Кашин выжидающе смотрел на Сашу, и тот под его взглядом нерешительно извлёк из внутреннего кармана куртки металлический заламинированный прямоугольник, и чуть поколебавшись, протянул Григорию.
С виду обычнвя визитка.
- Ух ты, металлическая даже. – Уважительно скривив губы желобком, промолвил Кашин. – Вот же ж пижоны.
На визитке золотистыми каллиграфическими буквами было написано «Отель «Двери». Судя по адресу, который располагался чуть ниже, и был напечатан мелким шрифтом, дабы потенциальные клиенты не ошиблись, отель располагался на выезде из города. Телефоны, так же как и адреса электронной почты или сайты, отсуствовали. Лишь название и адрес.
- Визитка как визитка. – Равнодушно проговорил Саша. – Ну, а что металлическая, то их так сейчас многие делают.
И нетерпеливо протянул руку, чтобы забрать. Но Кашин не спеша возвращать, задумчиво, с улыбкой крутил её в пальцах.
- И что? – Он испытывающе поднял глаза на Говорова. – Показываешь эту визитку, и тебя пускают в этот аттракцион зеркал? Так что ли?
Кашин заметил как Фёдор Лукич бросил на того быстрый взгляд.
- Вот тебе надо было... – Недовольно произнёс он.
- Да. Показываешь эту карту, это что-то вроде пропуска, и тебя проведут за Дверь. – С плохо скрываемым раздражением ответил Алекс. – Дай мне её назад.
Он во второй раз протянул ладонь, нетерпеливо пошевелив пальцами. Но рука снова повисла в воздухе.
- Я хочу съездить. – Заявил Григорий. – Можно ведь? Что вы так все реагируете?
Кашин чувствовал, что Говорову и неудобно отказать другу, и в то же время, он, как и Фёдор Лукич, не хочет, чтобы он поехал туда. Но почему7 Теперь у Кашина сложилось совершенно определённое мнение, что ему что-то недоговаривают.
- Нет, нельзя. – Произнёс тот категоричным тоном.
- Но ведь ты сам говорил, что туда пропустят, достаточно лишь показать этот пропуск. Они его потом возвращают, ведь? – Не сдавалася Григорий. – Ну?
- Это для... опредедённого круга. – Неуверенно проговорил Говоров, выдержав прямой взгляд Григория.
- Ну, ведь если ты там был, и карта осталась у тебя. Значит, логично, что можно поехать ещё раз? – Прищурившись рассудил Кашин. – И как это они определят, из какого я круга. Если пропуск у меня, значит, я уже допущен?
Алекс скептически скривил губы, и похоже обдумывал как убедить, чтобы тот вернул ему визитку.
- Гриш... меня просили никому не давать.
- Они что, паспорт в этом отеле спрашивают? Или эта карта порядковый номер имеет именной? – Упорство друга только разжигало интерес.
И Кашин понял, что он должен обязательно побывать в этом интригующем месте.
- Короче, я еду. Точка. – Азартно воскликнул Григорий и решительно сунул визитку в карман своей «горки», придавив липучку клапана.
Неожиданно свет в беседке замигал, и погас. Все остались в темноте и какой-то напряжённой тишине. Лишь было слышно как в полях кричали ночные птицы.
- Что за шут ещё. – Недовольно пробормотал Фёдор Лукич.
- Генератор, наверное. – Вздохнув, предположил Говоров.
- Какой генератор! Здесь напрямую ветка идёт из посёлка. – Шумилин включив фонарик на смартфоне, поднялся из-за стола, и направился в сторожку, бормоча себе под нос ругательства.
Молча щёлкнули зажигалками, закурили.
- Гриша, ты ведь завтра с нами поедешь в город? На Газели? – Затягиваясь сигаретой, спросил Фёдор Лукич. – Выпил, как ни крути, за руль-то, нежелательно.
- Наверное. – Неопределённо ответил Кашин. – Я ещё не решил. Посмотрю по состоянию.
- Какое бы не было, завтра тебе за руль нельзя. Машину пригонят, Женя позаботится об этом. – Тоном, не терпящим возражений проговорил Фёдор Лукич.
Кашин хмыкнул в темноту, но промолчал. Вскоре в беседке зажёгся свет, Шумилин вернулся на своё место.
- Пробки, будь они неладны. – Посетовал он. – Благо Михей всегда запасные держит. Надо будет автомат поставить. Всё забываю.
Говоров поднялся из-за стола, и засунув руки в карманы, неодорительно посмотрел на Кашина.
- Взял внаглую визитку. – Не скрывая раздражения, проговорил он. – Положил в карман. «Я поеду». Молодец, что скажешь!
- Саша сядь и выпей водки. – Фёдор Лукич примирительно поднял руку, и с укором взглянул на Алекса. – Отдаст он тебе эту чёртову карту. Ты что должен её вернуть что ли? Всё так принципиально?
- А кто-нибудь кроме тебя ездил? – Не обращая внимания на недружелюбный тон Говорова, спросил Григорий. – Что это, вообще, такое? Что за эффект дают эти зеркала?
Ему никто не ответил, а Лапин лишь недовольно вздохнул, покачав головой. Кашин подумал, что может быть, в самом деле, стоит вернуть эту визитку. Но что-то останавливало его. В конце концов что они так все беспокоятся. Не убьют ведь его там, в этой гостинице. Не понравится, развернётся, да уедет.
Григорий опрокинул в себя рюмку водки, чувствуя как потяжелела голова. Он вдруг представил, как Говоров будет шарить по карманам его куртки пока они будут спать. Ему стало смешно, и он рассмеялся. Сколько же он не видел вечно жизнерадостного, общительного Говорова, которого все считали «душой компании». И которого он не узнавал сегодня. Совсем не узнавал.
- А ведь, не получилась пьянка, мужики. – С лёгкой грустью проговорил Женя. – Как на поминках каких, а?
- Теперь, он точно поедет. – Зачем-то буркнул Говоров, который похоже думал только о том, как бы вернуть свою визитку.
- Он с нами поедет утром. – Отмахнулся Фёдор Лукич. – Успокойтесь все.
Кашин бросил взгляд на Говорова, и отвёл глаза в сторону. А может, он попросту, как это бывает «зазвездился»? Помог какому-то «мажорику» оправдаться в суде, или не «мажорику». Взяли его в свой круг. Вот и сидит, пальцы топырит. Григорий вновь взглянул на Алекса, и тот почувствовал его взгляд. На какое-то мгновенье глаза друзей встретились. И каждый, словно по немому приказу, отвёл их в сторону.
«Ну, и чёрт с тобой». – Мысленно усмехнувшись, подумал Кашин.
А может быть, Говоров стал таким после того как посетил отель «Двери»? Что же там такого? А почему бы и нет.
- Не получилась пьянка, Женя. – С чувством тряхнув головой, согласился он с Шумилиным.
- Так, Гриша... – Задумчиво проговорил Лапин. – На следующих выходных едем на рыбалку. Всем быть. – Поблёскивая очками, он обвёл взглядом окружающих.
- Мы услышали. – С энтузиазмом ответил Кашин.
Помедлив, Фёдор Лукич хотел сказать что-то ещё, но кто-то из компании перебил его. Он лишь посмотрел на Кашина, и тот понял, что Лапин вспомнил про то, что с ним приключилось сегодня.
Посидев ещё немного, они пошли в сторожку спать. В ней было тепло, даже жарко, так как работал обогреватель. Кашин уснул сразу, едва добрался до своей кровати.
Кашин ни разу не проснулся за эту ночь, не вставая по своему обыкновению покурить или попить воды. Хотя утром и ощутил жажду. В срубе было хорошо натоплено, даже душно. Говоров в позе «эмбриона» похрапывал на своей кровати.
Григорий быстро пролистал свой смартфон. Что ж, ни тебе пропущенных, на сообщений от жены и сына, но не обнаружил. Не нужен, не нуждаемся, словно констатировал синий фон экрана.
«Ну, и пусть так». – Подумал Кашин, ощутив в где-то в районе солнечного сплетения неприятный обидный холодок. То что не звонил Егор было понятно, и вполне объяснимо. Он думал, что компаньон решает какие-то вопросы.
Затем открыл холодильник, и достав бутылку минеральной воды, с удовольствиемя, крупными глотками, принялся пить. После чего вышел из помещения. На улице было солнечно, и тепло.
Судя по запаху тушёного мяса, исходившего от казана, Юрий Лукич с Шумилиным готовили нечто вроде шулюма из подстреленного вчера гуся. Возле беседки в беспорядке валялись перья, на земле была кровь и внутренности. Вяло поприветствовав друзей, Григорий принялся разжигать печку, чтобы сварить кофе.
По своему внутреннему состоянию он ощутил, что вполне может сесть за руль. На свежем воздухе похмельный синдром проявляется не так явственно, как в помещении. И проходит быстрее. Поэтому на пикниках пьянеешь не так быстро. В конце концов, не так уж и много они выпили вчера. Бывали пикники с большим излиянием.
Лапин с Шумилиным, не обращая на Григория особого внимания, были увлечены процессом готовки, о чём-то оживлённо дискуссируя друг с другом. Кашин, наблюдая за ними, выпил кофе, попутно цедя сигарету. Посидев ещё немного, решил, что наверное, следует дождаться пока проснётся Говоров. Вернуть ему эту карту, поговорить о делах, наверняка у него был опыт в подобных ситуациях, или, может быть, он порекомендует кого-то. После чего поехать домой. Да, вот и всё. И нечего забивать себе голову тем, что его не касается, и ему Григорию Кашину совершенно не нужно. Тем более, в такой ситуации как у него.
«Острых ощущений захотелось. – Усмехнувшись, он покачал головой. – Ну, вот этого-то мне, точно сейчс не хватает. Вчера, чувака чуть не подстрелил».
Зайдя в сруб, он принялся шуршать «горкой», в надежде, что Алекс проснётся от шума. Но тот, похоже и не думал этого делать, а лишь повернулся на бок, и захрапел ещё сильнее. И Григорий решил положить визитку, которой, по всей видимости, тот очень дорожил, ему прямо на подушку. Так символично.
Собравшись, он уже подошёл к кровати Алекса, достал ламинированную карточку, повертел её в руках. Судя по адресу, отель находился на выезде из города. Кашин извлёк из кармана телефон в надежде увидеть или звонок или сообщение, и чётко для себя понял, что не хочет ехать домой. Ну, не хочет, и всё тут. Никто не ждал его там, не готовил обеда, не звал поделиться новостями, посмотреть ТВ или съездить в гипермаркет за продуктами, или на дачу, на худой конец.
Он машинально сунул визитку вместе с телефоном в карман «горки», и вышел на улицу. Немного постояв на крыльце, словно что-то держало здесь, направился к своей машине. Он ждал, что или Женя или Фёдор Лукич окликнут его, но скорее всего, они не видели как он садился в автомобиль. Кашин включил двигатель, и не став сигналить друзьям на прощание, выехал со стана. Внутри что-то угнетало, его поведение вполне смахивало на какое-то бегство. Или неуважение к друзьям, как минимум. Стараясь не думать об этом, Кашин гнал по просёлочной дороге в отель «Двери».

* * *
Воскресное шоссе радовало отсутствием плотного потока машин, а едва взошедшее солнце светило куда-то в сторону, не ослепляя глаза. Утренний воздух с запахом ранней весны прорывался в салон сквозь приокрытого бокового стекла. Кашин ехал, выдерживая скоростной режим. Он всегда так ездил, невзирая на технические возможности своего автомобиля.
Григорий достал сигареты, и закурил. Он редко делал это в салоне автомобиля. Все-таки, нечасто приходилось выезжать так далеко за город. Поэтому курить предпочитал, ни на что не отвлекаясь. Но последнее время организм требовал какого-то успокоения почти постоянно.
Вывеску «Мотель «Двери», поначалу он прочитал как «Мытарь «Двери», и хмыкнул. Это был один из билбордов, расположенных на обочине. «Через 130 метров». – Гласила вывеска.
Григорий вспомнил разговор на охоте, взгляд Алекса. Неужели, и правда, было в этом мотеле что-то необычное, и может быть… опасное. И что же такого в нем могло быть? И говорили про него как-то странно, какими-то намёками. Аттракцион, аттракцион. Смутное чувство охватило его. И Алекс, ведь там побывал, но предпочел ничего не рассказывать. Мотель стоял почти в поле, в метрах пятисот от трассы. И к нему вела асфальтированная дорога, аккуратно обложенная по краям декоративным камнем.
Прежде чем сворачивать, Григорий какое-то время колебался. И наконец, сбросив скорость, стал притормаживать, но машина не слушалась его. Она продолжала нестись по трассе, вопреки желанию водителя. Григорий пытался выехать на обочину, но при такой скорости можно было угодить в кювет. Что могло произойти с тормозами? Въезд на дорогу, ведущую к мотелю, был довольно широкий, почти площадка. И Григорий резким движением крутнул руль. Машина вылетела на площадку, и он нажал педаль тормоза. Тяжёлый кроссовер чуть накренившись, остановился. Двигатель заглох. Кашин вышел из машины, чтобы осмотреть ее целостность. Ему показалось, что задним бампером он, все-таки, задел декоративный камень. Однако, он зря беспокоился. Какие-то миллиметры спасли пластик от повреждения.
Григорий завел двигатель, и чуть поколебавшись, все-таки, направил автомобиль в сторону мотеля, построенного в виде готического замка. На этот раз машина не стала капризничать, и послушно довезла его до парковочной площадки. На ней почти не было автомобилей, не считая тёмно-зелёного «Ягуара», одиноко стоявшего с края.
Кашин припарковал машину, и выйдя из нее, стал вглядываться в причудливые, даже какие-то вычурные своды, заостренные башенки со странными пиками, непонятного предназначения, изогнутые трубы или арки. И если вертикальные шпили можно было как-то объяснить готическим стилем этого мини-замка, точнее подражанию оного, то горизонтальные, угловые Кашин еще не видел.
Фасад украшала интересная, притягивающая взгляд лепнина, в которой угадывались фигуры людей, животных, каких-то мифических существ. То ли персонажей из библейских сюжетов, то ли из древнегреческих мифов, или из европейских сказок, типа братьев Гримм. А может быть, и всего понемногу.
Все это манило, и отталкивало одновременно. Некоторые персонажи казались зловещими. Очевидно, что владелец вложил в строение немало средств. Но для чего? Кашин вдруг ощутил, что с удовольствием бы сейчас, растянулся на кровати с ортопедическим матрасом, и уснул. Начинала сказываться усталость от суетной беготни, да и алкоголь, бодрил только поначалу. Он вдруг понял, что ему просто хотелось выспаться. Только и всего. В тишине, в одиночестве. Наверное, есть здесь обычные номера, кроме развлекательных аттракционов. Это же мотель, в конце концов. К тому же у него есть пропуск сюда. Кашин непроизвольно зевнул, направился к входу, как вдруг неожиданно услышал над головой пронзительный крик. Григорий вздрогнул, и поднял голову. Это была птица, которая каким-то невероятным образом налетела на острый металлический горизонтальный шпиль, и повисла на нем, отчаянно трепыхая одним крылом. Второе было пронзено острием. До нее было не более двух метров, и от хлопков крыла становилось еще ужаснее. Это был ворон или ворона, и чтобы его снять, нужна была лестница. Причем, как можно быстрее.
Кашин открыл массивную дверь, быстрой походкой вошел в холл. Все было обставлено как в обычной гостинице. Здесь не было какого-то антуража, что был снаружи. Длинная стойка, за которой стеллаж с пронумерованными ящичками для ключей. Рядом что-то вроде кресел. Пол в клетчатую разноцветную плитку. За стойкой, что-то рассматривая в ноутбуке, сидела портье. Это была брюнетка средних лет с неудачным макияжем и причёской «каре».
- У вас там птица на шпиль налетела! – Выдохнул Кашин, оттопыренным большим пальцем указывая назад. – Кричит, крыльями хлопает.
Портье удивленно взглянула не него своими зеленовато-карими глазами, улыбнувшись искусственной неприятной улыбкой. Ему вдруг захотелось уйти, выйти совсем отсюда, найти где-то стремянку, и самому снять крылатого бедолагу.
- Этого не может быть. – Наконец, проговорила брюнетка, нервно пожав плечами. – Какая ещё птица?
- Боже мой, какая разница, какая птица? – Воскликнул Кашин. – Не знаю… ворон. У вас слишком много шпилей. Одна из птиц накололась. Вы что не слышите?
Он широким шагом вернулся к двери, и распахнул ее так, что ужасный крик стал слышен в холле.
- Если некому снять, то дайте стремянку мне. – Он решительно взглянул на портье. – Есть у вас какая-нибудь лестница?
Она вновь странно посмотрела на него, но Григорию было плевать. Он вспомнил своих домашних щеглов из детства, которые жили у него. И когда самец улетел, воспользовавшись тем, что летом он выносил клетку на балкон, то ему пришлось отпустить и его подругу. Потом он никогда не заводил птиц.
Портье вышла из-за стойки, и направилась к двери. Выйдя на улицу, она запрокинула голову, чуть сощурив глаза. Затем вернулась на свое место, закрыв входную дверь. Лицо женщины не выражало никаких эмоций. Она взяла трубку телефонного аппарата, который был родом из советского прошлого, но Григорий понял, что это являлось деталью своеобразного интерьера.
- Алло. – Проговорила она с нервозностью. – У нас тут проблема, - она покосилась на Кашина, затем перевела взгляд на дверной проем, - птица напоролась на шпиль.
Портье снова взглянула на Григория взглядом строгой учительницы.
- Да, хорошо. – Портье повесила трубку.
- Сейчас, электрик придет и снимет птицу. – Сухо сообщила она.
- Вы зашли из-за птицы? Или…
Кашин понял, что наверное, пора показать визитку. Он извлек из кармана стальной прямоугольник, и положил на стойку.
Женщина взяла его в руки, скользнула беглым взглядом, и открыв один из ящичков под номером десять, положила в него.
Кашин обратил внимание, что номеров было шестьдесят шесть.
«Довольно прилично для такой небольшой гостиницы. - Подумал он. – Только где все они находятся?»
- Сейчас, к вам подойдут. – Произнесла портье, нажала на кнопку вызова, и присев, уткнулась в ноутбук.
В холле работала сплит-система, и было прохладно. Стены украшали картины. Кашин подошел к одной, висевшей ближе остальных. На ней был изображён летний вечер города. Даже, ночная жизнь. На освещаемых уличными фонарями тротуарах стоят столики, за которыми сидят люди, наслаждаясь вечерним кофе или чаем. Художник выбрал спокойные тона, прорисовывая детали. Из кофейника на столке тонкой дымкой струится пар. Открытые улыбчивые лица. Молодёжь одета не совсем современно, но и не старомодно. Такое ощущение, что прописаны начало «нулевых». Не иначе. Да, судя по паре автомобилей, стоявших подаль, вероятно, что так и есть. Странный плакат на стене дома. Кашин приблизил лицо, напрягая зрение. Что это? «СССР в новый XXI век!». Да, точно.
Григорий хмыкнул. Художник-фантаст из числа любителей «советского прошлого». Но написано неплохо. Кашин понял, что придавало своеобразный уют картине. Это были звёзды на тёмно-синем фоне неба. Видимо художником было задумано так, чтобы они располагались в некоторой геометрической форме. Не хаотично, россыпью, а так чтобы между некоторыми расстояние было равным. Это создавало эффект искусственного потолка. Но тем не менее, это было естественное, ночное небо. Григорий вглядывался в картину. Нет, всё-таки, он увидел естественные звёзды. Они были более мелкими, и не такими яркими. Тогда, что это за искусственные фонари на небе. Он напряг зрение, неужели на город летят ракеты? Или снаряды? Что хотел сказать художник?
Взгляд выхватил следующую картину. Здесь молодой мужчина на берегу океана играет в шахматы. Он закрыл ладонью лицо, так что его не видно. А у его визави длинные волосы, которые почти девичьими локонами скрывают добрую половину лица.
Что-то показалось Кашину знакомым в этих длинных волосах и чертах лица. Неужели... Да, нет этого не может быть. Он запомнил это лицо. Это тот самый человек, столь неожиданно вышедший из лесополосы, когда Кашин произвёл выстрел из ружья. Да, тот самый. Форма черепа, и та часть лица, волосы. Несомненно такие же.
- Хотели номер у нас снять? – Мужской голос, напоминающий карканье ворона раздался почти у самого уха.
От неожиданности Кашин вздрогнул, испытывая неловкость. Мужчина, по всей видимости, владелец этого заведения, или управляющий, стоял почти рядом. От чего складывалось впечатление, что он подкрался. Однако, Григорий даже боковым зрением не смог уловить хоть какое-то движение.
Ему было немногим за тридцать. Плотного телосложения, с широкой костью, брюшком. Короткая стрижка выдавала глубокие залысины на круглой голове, на висках седина. Круглые большие голубые глаза смотрели с некоторой настороженностью, будто сканировали. И без того кривой рот, скривился в некоем подобии дружелюбной улыбки. На нем были строгие темные брюки, запыленные снизу, и голубая рубашка, с почему-то закатанными рукавами. Судя по пряжке, достаточно дорогой ремень.
«А может, ну их эти аттракционы, развлечения». – Кашин вдруг почувствовал как жутко устал, и хочет спать. Наверное, здесь есть обычные номера, без этих их заморочек.
- Обычный номер есть? – Он взглянул на управляющего уставшим взглядом. – В тишине и покое. С телевизором. Да, и всё на этом, пожалуй.
- Просто выспаться? – Нисколько не удивившись, уточнил он. – Спрятаться от всех? Верно, ведь?
В глаза мужчины промелькнуло что-то похожее на сочувствие.
- Да-да. – Подтвердил Кашин. – Именно так.
– Вам телевизор какой? – Осведомился мужчина.
- В смысле? – Не понял Григорий. – Да обычную плазму. Так чтобы каналы полистать.
- Угу... – Неопределённо промычал тот. – А гарнитур?
- Что? Да самый обычный. – Кашин предположил, что наверное, обычные номера заняты или отстуствуют. И теперь администратор хочет ему предложить какой-то особенный номер. – Впрочем, если сложности, то давайте какой есть. Какая мне разница какой там будет гарнитур.
Он вздохнул.
- Ну, не скажите... – Администратор улыбнувшись, склонил голову. – Некоторые заказывают только «гэдээровский». И то не позднее тысяча девятьсот восьмидесятого года выпуска, и непременно бордового цвета с рифлёной обивкой.
- Ни чешский, а именно «гэдээровский». – С сарказмом он потряс головой.
Кашин засмеялся.
- Экие привереды.
- И обязательно, чтобы в комнате был сервант с советским хрусталём. Хрустальная ладья просто необходима. – Вставила портье, оторвавшись от своего ноутбука.
- А телевизорик во-оот такой ма-ахонький. – Администратор скривил лицо в какой-то умильной гримасе, и пальцами ладоней показал какой маленький телевизор просят клиенты мотеля «Двери».
- И кресло-качалку. – Вновь добавила портье.
- А-ааа... Кажется я понял! – Догадавшись воскликнул Кашин. – Вы здесь воссоздаёте некую атмосферу в зависимости от пожеланий заказчика. Мебель, бытовая техника и всё такое... Вот в чём особенность.
Администратор кивнул с мягкой снисходительной улыбкой.
- Что-то вроде этого...
- Представялю как это непросто. – Хмыкнул Григорий. – Это ведь всё нужно где-то взять, найти, отреставрировать. – Он с сомнением покачал головой. – Хотя, соглашусь, что бизнес наверное прибыльный. Клиентов, полагаю, хватает?
- О-ооо... – Мужчина сделал неопределённый жест рукой, по которому было сложно понять однозначность ответа.
- Так... может быть, тоже что-то закажите. – Немного помолчав, вкрадчиво спросил он. – Может быть, какие-то пожелания?
Григорий, наклонив голову, задумался.
- И что? Вы прямо сможете это найти или воссоздать? – С сомнением спросил он.
Администратор как-то странно, даже с некоторой долей обиды посмотрел на него.
- Ну, хорошо... – Проговорил Кашин. – В девяностых были в моде такие турецкие джемпера с надписью «boys» на груди. Различного цвета.
- Я помню. – Тихо проговорил администратор.
«Господи, ты-то откуда можешь помнить»? – Подумал Кашин, но тактично промолчал.
- Хотите такой джемпер?
- Да.
Администратор подбоченился, и торжественным, но быстрым взмахом извлёк из заднего кармана брюк изящный блокнотик, в другой руке блеснул позолоченный «паркер».
С серьёзным видом, сделав пометку в блокноте, он с видом официанта спросил:
- Что ещё?
- Ну... – Кашин задумчиво потёр небритый подбородок. – Ну... были такие кроссовки. Белые с тремя синими полосками.
- Ага.
- Так вот... Хочу чёрные, но с белыми.
- Хорошо. Будет.
- Да и... может быть знаете, были такие «видеодвойки». Телевизор и видеомагнитофон в едином комплексе.
- Угу, разумеется.
- Так вот... такой не хочу. – Кашин капризно надул губы. – Хочу чёрно-белый «электрон». Чтобы каналы переключать во-от таким вот рычажком.
Он выразительно покрутил щёпотью показывая как должен выглядеть тумблер.
Администратор понятливо кивнул, продолжая делать пометки. Затем поднял голову.
- Что ещё?
Кашин скривил губы.
- Да, пожалуй и всё. – Он неопределённо пожал плечами. – Вам это-то ещё найти надо.
Администратор криво улыбнулся своим кривым ртом, и обменялся с портье странным взглядом.
- Это не такая проблема, как вам кажется, Григорий Ефимович. – Проговорил он, и на его лице вновь появилась умильная гримаса.
«Скрытые видеокамеры на входе и в самом холле. – Машинально отметил Григорий. – Потом сверка фотки по базам в компьютере. Наверное, думает, я сейчас «охну» и «ахну»: «Откуда вы меня знаете?»
- Можно заказать нечто... экстраординарное. – Кривляка сделал широкий жест рукой. – Что-то такое, что кажется или казалось вам совершенно невозможным, недоступным.
Он выжидающе смотрел на Кашина.
- Ну, хорошо. – Тот хитро прищурился. – Мне просто интересно как вы это сделаете.

Это сообщение отредактировал Пожиловски - 8.07.2022 - 21:58

Интригующе. Буду ждать продолжения.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Глава 3
Он выжидающе смотрел на Кашина.
Что говорить, неплохо разыграли его друзья. А уж Говоров-то... Сейчас, ему воссоздадут по его желанию определённый антураж, соответствующий его пожеланиям. Этакую атмосферу кого-то времени. Быт, кино, музыка. Если подороже, то ещё и актёров найдут, которых обрядят соответствующим образом. А уж «пурги-то» нагнали... Артисты, мля. А Лукич-то, Лукич... Зеркала с кристаллами от ядерных взрывов. Гриша, не езди туда! Упаси тебя Бог! А отдых действительно должен быть интересным. Наверняка, даже отдали в этот отель свой какой-нибудь хлам. Здесь-то точно уж пригодится. Серванты свои, диваны, пылящиеся в гаражах и на дачах.
- Некоторые заказывают даже антураж США 60-хх. – Проговорила портье. – Насмотрятся фильмов про этих «Крёстных отцов» и выкобенивают. Чтобы и костюмы такие.
- Да вы что... – Изумился Кашин. – Но как такое возможно-то? Это же как воссоздать.
Наступила пауза. Портье и администратор молча уставились на него.
- Ну, хорошо. – Тот хитро прищурился. – Мне просто интересно как вы это сделаете.
- Хм... была такая актриса... Линда Хэйтер. – Он выразительно посмотрел на администратора. – Да-да, именно так. Вы же знаете, эти «штатовские» фильмы были так популярны одно время. Хотя, на самом деле, примитив. – Он, поморщившись потряс головой.
Администратор хитро улыбнулся, шутливо погрозив Кашину пальцем.
- Вероятно, вы ошиблись, Григорий Ефимович. Такой актрисы не было. – Он виновато развёл руками. – Обеспечить рандеву не сможем.
- Что ж, похоже вы знаете... Ну, хорошо. Рут Мэлсимер. – Кашин засмеялся.
- Хорошо. – Утвердительно кивнул тот. – И что? Хотите с ней познакомиться?
- Я думал, вы предложите фильмы с её участием?
- На чёрно-белом «электроне»? – С сомнением проговорил администратор.
- А что, прямо можно с ней познакомиться? – Недоверчиво спросил Кашин.
- Разумеется. – Администратор несколько удивлённо посмотрел на него.
- Ребята, я смеюсь. – Кашин отмахнулся. – Я понимаю, что наверное вам придётся искать похожую на неё женщину, не слишком обременённую глубокими мыслями. Или наоборот, обременённую некоторыми мыслями. Это сложно, и как я думаю, дорого.
Он перевёл взгляд на портье, словно ища подтверждения своих выводов. Но та смотрела на него таким же слегка удивлённым, даже изучающим взглядом.
- Никого мы искать не будем. – Серьёзно заверил его администратор. – Сама найдётся.
- Ох, ты!
- Только познакомится? Перспектива развития каких-либо отношений?
- Нет, - смеясь отмахнулся Кашин, - я семейный человек. И морально-устойчиво веду себя в некоторых ситуациях.
- Это такая редкость в настоящее время. – Вновь подала голос портье, с уважительным интересом уставившись на Кашина.
- Это редкость во все времена. – Проговорил администратор.
- Но, как говорится, «свежо предание». – Немного помолчав, пробормотал он, бросив на Григория быстрый исподлобья взгляд.
Кашин не ответил.
- Что ещё? – Сделав пометку, спросил администратор.
- Да, пожалуй, достаточно. – Кашин пожал плечами. – Больше ничего в голову не приходит. Да, и не хочу вас обременять.
- Мне заехать через неделю? – Спросил он. – Вам, ведь нужно будет всё это как-то подготовить. Верно?
- Зачем? – Тот приблизался к нему. – Всё будет уже сегодня.
- Майки. – Он протянул Григорию широкую ладонь с короткими пальцами.
- Григорий. – Кашин ответил на рукопожатие.
«Странное какое имя «Майки». – Подумал он. – Да, мне хоть Джон Фицджеральд».
Несмотря на иностранное имя, у Майки не было характерного североамериканского акцента. Обычный среднерусский говор.
«За шут их там разберёт». – Лениво подумал он. – Может, псевдоним какой».
- Что ж, Григорий, пойдёмте, посмотрите Двери. – Майки приглашающим жестом указал Кашину на лестницу, которая по всей видимости, вела на второй этаж.
На ступенях лестницы были закреплены старые ковры. Один, как показалось Григорию, был очень похож на тот, который висел в комнате у его родителей. И мать, так гордилась приобретением в эпоху тотального дефицита. Да, точно такой. Даже, выеденный молью светлый прямоугольник… Или показалось? Он промелькнул под ногами, когда они поднимались. Григорий, даже не выдержал, и обернулся, и точно вот эта проплешина. Нет, ну этого не могло быть. Определенно. Когда делали ремонт, он выбросил этот ковер за ненадобностью. С «совковыми» вещами так поступали многие, и без сожаления. Менялась эпоха, мода, менялась жизнь. И то, что могло быть памятью, вдруг становилось хламом.
Не мог же Майки или Алекс подобрать этот ковер возле мусорного бака, в самом деле. Или у Лукича просто был такой. Но… это пятно…
Кашин не успел додумать, и прийти к какому-то логическому объяснению, как они поднялись на второй этаж. Здесь, перед Григорием предстал длинный, кажущийся бесконечным коридор. Он был достаточно просторным. Наверное, более чем это требовалось для коридора обычной гостиницы по всевозможным Снипам и нормам. Между дверьми даже стояли скамейки с боковыми пепельницами, кулеры, искусственные деревья в кадках, декоративные фонтанчики с водой.
Но первое, что бросалось в глаза, это были двери в комнаты. Высокие, под самый потолок, двойные, массивные, с тяжелыми коваными ручками. И что не могло не удивить, они все были разными. Разного цвета, с отличающейся фурнитурой, с резными узорами, которые походили на картины, и сразу напомнили лепнину на фасаде. Каждая, будто отображение какой-то жизни, периода или события.
Майки шел медленно, давая возможность рассмотреть, это поистине произведение искусства. И ведь, что поражало, стиль мастеров невероятной резьбы, тоже отличался. Как стиль живописцев.
- Наша гордость. – Прокомментировал Майки. – Двери. Каждая особенная.
- Не торопись. – С какой-то торжественностью он обратился к Григорию. – Выбирай. За ней комната.
Он многозначительно поднял палец.
- Слушай себя. Лови то, что внутри. И тогда, поймешь, какая дверь тебе нужна. Я не буду мешать.
Майки развернувшись, отошел в сторону, высыпал в пластиковый стаканчик пакетик с кофе, и залил его горячей водой из кулера, и с отрешенным видом присел на скамейку.
Спать расхотелось совсем, и Григорий неторопливо брел по коридору, всматриваясь в резные картины дверей. Но как он ни старался, то так и не мог осознанно понять, что же именно было изображено. Логической связи между рисунками не было. Это был своеобразный коллаж.
Вот… высокая девушка со стянутыми в хвост волосами. Стоит возле витрины книжного магазина. Вот она же… тянет за руку мальчика. Причем, он тянет ее в обратную сторону. Чем кончился их спор – неизвестно. Дальше, будто изображение какого-то города, эскалаторы, которые стоят прямо на улице. Длинная, почти нескончаемая очередь людей. И снова этот мальчик. В рубашке с карманами, с клапанами на пуговицах. Похоже на военную форму, если бы не вытертые джинсы, даже это смог показать резчик, и летние туфли. В руках книга.
Вот другая дверь. Бежевая, с черными поперечными полосами. И Григорий, будто ощутил запах. Она пахла кофе. Нет, нет тем, который пил Майки, сидя где-то впереди. Другим, ярким как солнечное утро, терпким, настоящим. И девочка, лет пяти-шести с миловидным улыбающимся лицом, с полной корзинкой грибов. Она стоит в какой-то траншее, и позади нее, в земле, будто вычерчен скелет человека. Скорей всего, это так отпечатались на земле следы от лопат. Но ребенок не видит этого. Ребенок счастлив. Потому что кругом много грибов, и сквозь струйки мелкого дождя светит солнце.
Вот, похоже, она же. Только взрослее, лет на двадцать. Что-то печет, на лице та же улыбка. И вот… странный город. Потому что пустой, и какой-то темный. Ровные улицы с машинами без водителей, на окнах жалюзи или портьеры. Небольшой рынок с прилавками книг, сигарет, одежды. Но никого нет. Ни продавцов, ни покупателей. И запах другой, вроде как другой.
Кашин приблизил лицо к двери, и да, он совершенно определенно, ощутил запах. Пахло сигаретным дымом, порохом, и еще чем-то. Может быть, гарью.
Он повернул голову, и удивленно посмотрел на Майки. Тот маленькими глоточками пил свой кофе, смотря перед собой на одну из дверей. Будто отдыхал от самого себя же. Он не повернул головы, словно не чувствуя взгляда.
Что за ерунда, как можно воссоздать запах. Григорий решил, что ему показалось, и вновь ноздрями втянул воздух у деревянного полотна, уловив все тот же запах. Нет, не показалось.
Следующая дверь. Разгульная жизнь то ли купцов, то ли каких-то помещиков. Начало прошлого века. Не иначе. Их хмельные лица выглядывают их повозки, запряженной тройкой разудалых лощадей, которая тянет их в пропасть. Они не видят этого. Ни лошади, ни люди, которые по-своему, счастливы. Но не долго.
Ниже, другая повозка. С одной лощадью. Угрюмые лица людей, бредущих рядом. Потому что в повозке какой-то скарб. Узлы, пара сундуков, круглые коробки, корзины, и лошадь следует поберечь. И дальше что-то непонятное. Какое-то сплетение тел, лощадей, и боли. Запах конской мочи, пороха, водки, табака. Кашин взглянул на Михаила. Тот, похоже, допил свой кофе, и теперь сидел неподвижно, сложив руки на коленях.
Можно ли было по-прежнему считать все это розыгрышем друзей? Нет, эта дверь не нравилась Кашину. И он пошел дальше. На соседней двери
что-то похожее на лес. Верхушки деревьев будто уходят в облака, в которых видны два солнца. Надо ведь, так выразительно резать дерево. Внизу лето. Уютные домики с ровными оградами, отдельно от них шпалеры, по которым вьются виноградные лозы, с едва проступающими листьями. Ты смотри... Художник таким образом показывал весну. Нет гроздьев, а только едва заметная мелкая листва. За оградами раскидистые вишни с кривыми стволами. Что это? Никак шмели мелкими точками облюбовывают цветки?
Из печей домов струйки дыма. Между двумя рядами домов бежит что-то вроде реки. За околицей поле с пробивающейся к солнцу озимкой.
Вот неподалёку что-то вроде привала или пикника. Вроде как солдаты с механизаторами. Вдалеке что-то вроде трактора. Причём чудного какого-то. И Кашин даже почувствовал как запахло свежим чуть сладковатым запахом свежей травы, прохладой воды из колодца, свежеиспечённым, рыхлым хлебом с ломающейся коркой, печёной кожурой картошки. Он вновь вдохнул этот аромат, и понял, что это не обман. Пахло из-за этой Двери. Григорий, покосившись на безразличного ко всему этому чуду Майки, приблизил лицо, и ноздрями втянул воздух из тонкой, едва заметной щели между створом и косяком. Сложилось впечатление, будто там этой Дверью деревенский двор с видом на околицу.
Кашин не стал дальше рассматривать Дверь, потому что далее шло что-то непонятное. Рассмотреть это не представлялось возможным
Григорий повернул голову, и встретился глазами с Майки. Тот поднялся со скамейки, и подошел к нему. Не спрашивая ни о чем, достал кожаную ключницу. Затем, серьезно посмотрел на Кашина.
- Значит, так. Когда зайдем, думай о том, о чём думал, когда увидел Дверь. – Проговорил он. – С чем это у тебя ассоциировалось. Наверное, была какая-то мечта. Неважно когда, и в каком возрасте. Вспоминай, оживляй её. В мельчайших подробностях. Не задавай вопросов. Просто, следуй за мной.
- А потом? – Спросил Григорий.
Постепенно мысль о розыгрыше перестала казаться реальной.
- Потом, увидишь. Или передумал?
Он внимательно посмотрел на него. Кашин помотал головой, и Майки открыл дверь. Они вошли в полутемное помещение. Источником света здесь был только зеркальный вход, который изгибался. Майки вошел первым, и Кашин последовал за ним.

И где продолжение? Совсем чтоли ухи объелись незаконченное постить?!