Мародер

Чуток забуксовал с Проводником, поэтому переключился на доработку одного из старых креативов. Каждая глава будет отдельным постом, просьба не ломать.

Дисклеймер: ахтунг! в креативе присутствуют насилие и нецензурщина.

Мародер

Адвокат вышел из зала и покачал головой. В принципе, все ожидаемо, юристы Михаила и его папаши не зря кушают свою икорку и заносят чемоданчики кому надо. Позавчера у меня было все, бизнес, хорошая квартира, машина. Вчера я лишился квартиры и машины. Точнее, они пока мои, но скоро решение вступит в силу и все отойдет Анжеле. Обжаловать бесполезно, все равно против Мишкиных ребят не выстоять. Сегодня забрали и бизнес. Мой бизнес, мое детище, на которое я потратил двенадцать лет жизни. А все начиналось так хорошо. Еще, будучи студентом, начал чумарить, тянул сети, переустанавливал винду. Работал на совесть, ценник не задирал. Когда клиентов стало много, оформил ООО, взял несколько студентов себе в помощь. Доходы были стабильные при нулевом рекламном бюджете, сарафанное радио рекламировало «Фарт системз» лучше, чем толпа пиарщиков и маркетологов.
А потом сам черт свел меня с Михаилом Ивлеевым. Дела тогда шли не очень, в город зашли конкуренты из федеральных компаний, демпингом переманили часть клиентов. Ушли некоторые ребята, позарившись на высокую зарплату, халявные обеды и абонемент в спортзал. Пришлось резать по-живому. Квартальные премии превратились в полугодовые, потом в годовые, порезал расходы на офис. А тут встреча выпускников, после нескольких рюмочек разговорился с Мишкой из «А» класса, он предложил начать работу с госорганами. Ивлеев старший, его папаша, тогда был главой администрации, он позвонил кому надо и мы выиграли тендер. Естественно, не за спасибо, пришлось увеличить уставник, оформив долю на Михаила. И вроде бы все стало хорошо. Бюджетная денежка капала, федералам намекнули, что в нашу сферу интересов им соваться не нужно, припугнули конкурентов, промышлявших установкой винды с диска «Windows+Office+Soft». Контракты становились все жирнее, но приходилось увеличивать уставник и заручаться банковскими гарантиями. Доросли до регионального уровня, потом и в соседние области влезли. Записывать все на Мишку стало опасно, через него могли выйти на дядю Вову, поэтому оформили на мою гражданскую жену Анжелу. К тому времени Владимир Ивлеев стал депутатом и перебрался в Москву.
А потом Анжела заявила, что, дескать, я ее не устраиваю, нашим отношениям пришел конец и она уходит к Михаилу. А поскольку все нажито ее непосильными трудами, то она забирает все с собой. Послал куда подальше, а через несколько дней пришли две повестки, первая о разделе совместно нажитого имущества, вторая о выводе меня из участников ООО. Естественно, что дела были проигрышные, как мне по секрету сказали, Ивлеев старший решил прибрать «Фарт системз» к своим рукам.
- Петров Алексей Эдуардович? – передо мной стояла девушка в форме судебного пристава – судебный пристав-исполнитель Михайлова, получите копию постановления. Будете исполнять добровольно?
- Быстро работаете, пристав Михайлова. Решение вынесено несколько минут назад, а уже постановление. Ну да ладно, смысла нет плевать против ветра. Сразу поедем исполнять, или в начале я вас чашечкой кофе угощу?
- Я при исполнении, машина ожидает.
В приемной было пусто. Я щелкнул зажигалкой, закуривая сигарету. Михаил сидел в моем кресле, положив ноги на стол:
- Ну, что Леха Фарт, отвернулась от тебя удача. Секретарь уже на биржу топает, подписывай бумажки, передавай документы и катись на все четыре стороны, меня Анжелка заждалась.
- Как ты падлой в школе был, так падлой и остался, Михуил Батькович. Папашка отжал бизнес, а ты радуешься. И, будь любезен, свали с кресла, я не собираюсь об тебя обтираться, пока буду сейф открывать.
Открыл первый сейф, начал выкладывать бумаги, демонстрируя их приставу. В сторону Мишки старался не смотреть. Затем потянулся ко второму сейфу и набрал 563425. Замок пискнул, дверца открылась. В сейфе лежал P226. Я взял пистолет в руку и, разогнувшись, навел дуло на бывшего партнера:
- Мало того, что ты падла, Михаил, ты еще и дурак, неизлечимый дебил. Ты застрял в девяностых, когда братва и мусора решали, кому работать и платить дань, а кому бетонные ботинки на ноги. Вот ты ходил в спортзал, качал бицуху, катал девок на кайене из клубешника в сауну. А надо было башкой думать вместо того, чтобы тыкать членом в Анжелку. Знаешь, что сейчас происходит? Когда я открыл сейф, пошел сигнал тревоги. Одна маленькая программка делит содержимое серваков на ноль. Стирается все, вся бухгалтерия, почта, наработки. Так что получай пустышку и трахайся с первичкой. Все, ты проиграл. По бумажкам может, пару процентов сможешь восстановить, не больше.
- Тебе пиздец!
- Знаешь, дурик, по началу, я хотел тебе яйца отстрелить, чтобы такие мрази больше не рождались, а потом передумал. Теперь вместо того, чтобы с Анжелкой друг друга трахать до посинения, вы оба будете свои задницы подставлять под члены контрагентов, так что попроси свою пассию дать тебе несколько уроков горлового минета с заглотом и сходи в аптеку за вазелином. Я знаю, что мне не жить, я слишком много знаю, но и тебе тоже. И учти, здесь двадцать патронов, так что моя шкура дешево не продается. Да, чуть забыл сказать, мандат твоего папашки по манде скоро пошйдет. В Генпрокуратуру и чекистам письмецо улетело, где подробно расписаны все его схематозы и делишки. Ну и где твоя улыбка, Мишка?
А дальше была вспышка зеленого света, зазвенели оконные стекла, и над городом разнесся многоголосный вой сирен.
- Михайлова, Ивлеев, - от моего кабинета до пункта «нахуй» тысяча километров, и вы отправляетесь туда прямо сейчас со скоростью тысяча километров в секунду. Отсюда вопрос, почему вы еще здесь?
Оставшись в одиночестве, открыл бутылочку пива, прикурил вторую сигаретку и включил телевизор: «…обстановкой объявляется всеобщая эвакуация. В ближайшее время будут поданы автобусы, просьба проследовать к ним соблюдая порядок. МВД гарантирует сохранность оставленного имущества. Передвижение личного автотранспорта запрещено, после 24:00 въезды и выезды из Озеринска будут перекрыты». Мне было наплевать.

Это сообщение отредактировал DJKashei - 27.09.2022 - 10:58

Говорят, что ты богат, когда у тебя есть машины, коттеджи, банки, магазины. Получается, что я прям олигарх, у меня целый город. Ну, почти целый город. Нас здесь немного, всем хватает и магазинов и банков. Никто ничего не охраняет, бери дизген, набирай в ведро солярку на заправке и топай в банк с болгаркой, пили сейф. Либо сноси экскаватором стену нахрен. Только зачем? Деньгами теперь разве что костер разводить, больше никакой пользы. Вот батарейки и патроны – другое дело, это реальная ценность. С того дня, как бабахнул ГосНИИ, в Озеринске творится чертовщина. Ходячие трупы, мутанты, аномальные зоны – чего тут только нет. Прям сценарий для дешевого фильма ужасов, только летающих тарелок и Годзиллы не хватает. Тогда я напился и не стал эвакуироваться, решил, что не имеет разницы, сдохнуть от пули киллера, радиации или химоружия. Пока жив, вроде как здоров. Сегодня придется выйти на улицу, жрать нечего. Калаш, старый добрый Зиг Зауэр, разгрузка с дополнительными рожками и магазинами, ПНВ, тесак, рюкзак на спину.
Привычно завыли собы. Ну, повойте, пожалуйтесь своему мутантскому богу, раз делать нечего, солнце высоко, хрен вы на свет вылезете, хрен вам в ухо, а не Лешка Фарт на обед. Перебежками двигаюсь от козырька к козырьку, от навеса к дереву, оббегаю канализационные люки. Переключатель на автоматическом огне. Нельзя останавливаться на открытом месте, рухи не дремлют, нельзя приближаться к канализации, полезут крысаки и прощай, задница. Есть опасность, что с козырька или с ветки напрыгнет кошмарик, но с ним, по крайней мере, можно ножом справиться. Уф. Обхожу армейский зилок и вот я под навесом. Люблю я сеть «Одуванчик», пусть, в прошлом дискаунтер с паршивым ассортиментом и соевыми сосисками, зато огромные панорамные окна, можно шуровать в торговом зале не опасаясь собов. Батарейки, консервы, немного фруктов-овощей, макарошки, энергетик, курево. Не знаю, толи из-за взрыва все бактерии вымерли, толи какое-то излучение, но продукты не портятся, мясо целый год лежит в размороженном холодильнике и хоть бы хны, бери и жарь. Всю рассыпуху пожрали крысаки, но упакованный товар стоит целый. Так, вроде все, что нужно взял, рюкзак полон, теперь марш-бросок до офиса. Ухо уловило какое-то чирикание. Стараясь держаться в тени, выглядываю в приоткрытую дверь. Так и есть, над зилком нарезает круги рух. Цып, цып, цып, воробышек-переросток, добрый дядя принес тебе зернышек натовского калибра. Приклад привычно бьет в плечо, автомат рявкает, отправляя в небо весь рожок, рух падает на зилок разбрызгивая зеленоватую кровь. Все, теперь ходу, ходу, сейчас на запах попрут крысаки.
Бедный грузовичок. Ехал себе, вез военных, а потом крысаки прогрызли покрышки и устроили бойню. Сидел и смотрел, как живой ковер поглощает отстреливавшихся служивых. Конечно, вояки пытались отбиваться, поливали из всех стволов, бросали гранаты, но что сделает пара десятков против тысяч тварей? Помочь не мог, даже не пытался, зато на следующий день разжился пулеметом, автоматами, пистолетами и патронами. Мародерство здесь норма. Теперь у крысаков новая жрачка, сожрут руха вместе с костями, даже асфальт прогрызут в тех местах, где кровь. Поразительно всеядные твари. Машинке хана, рух ее сильно помял и хорошенько кровью забрызгал. Наверняка собы бесятся, жрать-то ох как охота, а нельзя на солнце выходить, крысаки же собам не оставят ничего, выжрут все подчистую до заката.
Пообедал, от нечего делать пощелкал тангентой армейской рации. Аккумулятор давно сел, заряжать нет смысла, все равно одни помехи, телевидение тоже не пашет, спутниковый ресивер гордо пишет «нет сигнала». Техника заросла пылью, свет отрубили сразу по окончании эвакуации, выручает только дизген. Связи нет никакой, от слова вообще, даже телефонная лапша не гудит. Может в НИИ какая-нибудь сверхсекретная линия и сохранилась, но лезть туда – форменное самоубийство, чем ближе к озеру, тем толще мутанты. Полный информационный вакуум, от нечего делать читаю и перечитываю книжки, прошлогодние журналы. В паре километров есть большой торговый центр, там раньше был отличный книжный магазин, у меня даже платиновая дисконтка имеется. И там много книг, так много, что хватит до конца жизни, но, увы, там нет окон, а значит, он, скорее всего, кишит разной гадостью. В лучшем случае нарвусь на стаю собов, а в худшем – не знаю, вряд ли мутировали только собаки, кошки, воробьи, крысы и люди. Совсем не прет пообщаться с каким-нибудь тараканищем из фуд-корта. Вообще, основное правило выживальщика – не лезь в темноту, если не припрет. Как в игрушке в стиле хоррор, руки сжимают оружие, в ПНВ ничего толком не видать и любая тень может тобой полакомиться. Только без сохранений и аптечек.
Ближе к вечеру наведался в погреб за бутылкой Jack Daniels. Точнее, раньше это был погреб, когда мы купили этот старый особняк, его расширили, забетонировали и организовали серверную. Здесь прохладно и очень тихо, уже год как отпищали бесперебойники, остановились вентиляторы, не гудят кондиционеры. Теперь это опять погреб. История циклична. Поднимусь к себе на третий этаж, плесну пойла в кружку и буду диктовать письма, которые никогда не напишу. Каждый сходит с ума по-своему.
- Ну, здравствуй, Анжела. Как там с Мишкой? Никак? Абсолютно в этом не сомневался. Он хоть и сохранил яйца, зато лишился того, что ты считаешь главным мужским достоинством – денег. И ты тоже всего лишилась. Представь себе, я до сих пор хозяин Фарт Системза и своей квартиры. Может, какие-то деньги вы и смогли получить, но вряд ли, на счетах было немного. Я не понимаю, зачем вы все это устроили. Дивиденды шли, тебя не обижал. Ну, ушла бы к Мишке по-хорошему и продолжала бы жить в богатстве и комфорте. Думала не отпущу? Отпустил бы, все равно наши отношения были в тупике, рано или поздно мы бы разъехались. Юношеский спермотоксикоз позади, с возрастом начинаешь ценить не доступность дырки, а человека, его ум и внутреннюю красоту. А у тебя этого не было. Обращала внимание, что в нашем круге общения у большинства мужиков обычные среднестатистические жены? Не модели, а простые серые мышки, пусть и ухоженные. Вот нафиг надо было пытаться оставить меня без штанов? Пожелали большего, а в результате переиграл вас Лешка подчистую. Из грязи в князи, из князи в грязи. ПТУшницей ведь была, когда познакомились, в общаге обитала безвылазно. Ехать-то было некуда, мамашке-алкоголичке ты нафиг не сдалась, ей бутылка и хрен очередного собутыльника были важнее, чем голодная дочка. Думаешь, красный диплом юриста ты своими мозгами получила? Хрен тебе! Я ходил, договаривался, откатывал ректору, замам и декану. Имела все, что душа пожелает, моталась на отдых четыре-пять раз в год, да не в Сочи и Турцию, пепелац всегда чистый и заправленный, квартирка под две сотни квадратов в элитном доме. Барахло, цацки, ебыри по необходимости. Знал же, что погуливаешь, просто делал вид, что не знаю. Мне просто было удобно жить с тобой, примерно так же, как с кожаным диваном. Статус, можно посидеть, немного поваляться, но спать все равно пойдешь на кровать. Красота, Анжел, это пассив, с каждым годом ты вынуждена тратить все больше и больше денег, чтобы не дать ей увянуть, а в это время подрастают новые девчонки, кожа которых нежная и гладкая без визитов к косметологу, грудь не отвисшая. Кровь с молоком, как раньше говаривали. И, признайся, тебя это коробило. Ну, да ладно, прошлое прошло, ты сама выбрала свою судьбу.
Помнишь, иногда ты говаривала, мол, раз не служил, значит не мужик. А я не собачка, чтобы служить, и долгов у меня перед государством нет. Мне оно ничего не дало, кроме паспорта с гражданством, всего добился сам, не благодаря, а вопреки. Но и этот недостаток я исправил. Это тебе не сидение в казарме с периодической строевой подготовкой, здесь в Озеринске идет настоящая война. Марш бросок с полной выкладкой – полнейшая хрень, я помимо полного комплекта вооружения еще и полный рюкзак всяких ништяков таскаю. И тир здесь бесплатный, успевай только магазины менять. Перестрелял столько уродцев, что давно со счета сбился. Я вот что подумал, если тебе все еще нужна квартира, машина и компания, приезжай, забирай. Мне это все без надобности, согласен простым дворником в Мухосранске стать. За сим откланиваюсь и иду спать.

Пасмурно, ветрено, моросит дождь, погода нелетная. Это хорошо, рухов можно не опасаться. С другой стороны, это плохо, собы гарантированно не переносят только прямой солнечный свет, а когда небо затянуто тучами, могут и напасть, если сильно голодные. По мне лучше рухи, чем собы. Мутировавшие птицы не сбиваются в стаи. Кошмариков на улице вряд ли встречу, кошка она и после мутации кошка, воду не любит. Значит собы, крысаки, твари и, может быть еще какая-нибудь неведомая хрень. Блин, офис в центре — это престижно, но магазинов с инструментами и строймаркетов поблизости нет, а дизген сдох. Метод выключить и снова включить не помог, пинки и проклятия тоже. Конечно, можно попробовать запустить аварийный генератор, но он здоровый, жрет соляру как не в себя. Мне столько электричества не нужно. К тому же есть риск, что вибрацией заинтересуются крысаки. Короче, Леха, берешь ноги в руки и вперед добывать гену. Действуй по обстоятельствам, на поддержку не рассчитывай. Брифинг окончен.
Я дверь закрыл? Твою мать, придется назад возвращаться, проверять. Так, Фарт, не расслабляйся, в начале идет ствол, потом тушка, и пофиг, что проходил здесь пять минут назад. Давай, спинку к стеночке, боком, боком. Вернулся, подергал ручку. Все надежно заперто. Конечно, есть опасность, что при возвращении закрытая дверь помешает, но если оставить открытой, то кто-нибудь может устроить засаду на вкусного меня. Теперь продолжаем двигаться по исходному маршруту.
На первый взгляд, проспект кажется пустым, но нельзя расслабляться. Горе-дорожники из солнечного Чуркестана построили дорогу в кратчайшие сроки, но про ливневки толи забыли, толи все бабло растащили и не хватило. Люков нет, значит из-под земли не попрут полчища крысаков, но как обычно, у палки два конца, плеск воды демаскирует, значит надо идти медленнее. Поганое местечко, а мне еще около трех кило топать. Домики XIX, начала XX века красивые, вот только красота только со стороны, обращенной к проезжей части, а во дворах выбитые окна, выломанные двери. Рай для нарков, алконавтов и бомжей. И хрен его знает, кто сейчас занимает эту жилплощадь.
Накаркал, бля. Из-за припаркованных машин на меня бросилась тварь. Только этого не хватало, очередь отбросила бывшего человека, но твари очень живучие, пока в башку не попадешь – не сдохнет. Еще очередь, рожок пуст, ставлю новый. Получай, сука, орбит свежий свинец. Достал, тварь упала и не пытается встать, медленно подхожу, переключатель на короткой очереди, палец жмет на крючок, после стрельбы очередями плечо немного онемело, отдачу не почувствовал, зато голова твари разлетелась. Три пули почти в упор это не хрен собачий. К черту скрытность, бегу со всех ног. Из ближайших домов уже доносятся писк и шуршание.
Фух, надеюсь, отбежал достаточно далеко. Тварь и крысаки остались за поворотом, вряд ли они за мной погонятся, жратва то рядышком, лежит и никуда не убегает. Передо мной на дереве висит полуобглоданная туша соба. Умный мутант, знал, что все, что остается на земле становится добычей крысаков, припрятал объедки. Еще и веревкой привязал, чтобы не лишиться пайки из-за ветра. Вообще, твари очень умные, все-таки в прошлой жизни были людьми. Как-то возвращался из Одуванчика, а возле двери стоит человеческая фигура и на ручку нажимает, как будто знает, как дверь открывается. Обрадовался, окликнул, когда тварь обернулась, понял, что облажался. Два рожка в тушку, а ей хоть бы хрен, прет на меня с явным желанием пообедать. Но удача явно ходила где-то рядом, третий рожок вставил криво, патрон перекосило, взялся за пистоль, да и всадил несколько пуль в кочан. Адреналин пришел в норму, даже немного просел, но расслабляться нельзя, пришлось подстегнуть организм несколькими глотками энергетика.
Дорогой руководитель сети «Мир стройки», земля тебе стекловатой. Какого хрена надо было закрывать все оконные проемы в магазе профлистом, а? Заполнил пустой рожок патронами, включил прибор ночного видения и тихонько вошел внутрь. Медленно пробирался между полок, дышал через раз, а когда добрался до генераторов, захотелось завыть. Я точно помню, что было две субаровские электростанции, одну забрал в прошлый раз, а теперь ни одной не видать. Плюнул на все, включил фонарик. Ну, е-мое, сплошь бензоглоты, а мне нужен дизель. Ага, вот и следы в пыли, и точно не мои, у меня берцы с рифленой подошвой, а тут что-то типа кроссовок, да и размер побольше будет. Придется идти на склад.
Ходить по складам все равно, что трахать трассовую синеглазку без резинки, разница только в том, что спидозник еще несколько лет проживет. Ряды стеллажей в несколько уровней, кромешная тьма. От мертвой тишины болят уши, слышу, как стучит сердце, как по сосудам бежит коктейль из крови и адреналина. Невидимый невооруженным глазом луч подсветки скользит по полкам, освещая коробки и паллеты. Главное не торопиться, обойти склад по периметру, прижимая спину к стене и не палить в каждую подозрительную тень. Так, периметр чист, теперь проверять ряды. Проходы узкие, ладно хоть потолки низкие, иначе бы прошляпил кошмарика, а так, заметил, как дергается хвост, свисающий с верхней полки. Саданул очередью прямо через металл полки, хвост несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Больше никакой живности не было, но самое поганое, что дизелей тоже. Перерыл весь склад, а там хуй в кастрюле ночевал. Ладно хоть перед выходом висит большущий плакат «Не нашли подходящий товар? Он ждет вас всего в паре километров, в Гиперстройке». Маркетолог, конечно, аховый, но направление дал, даже стрелочка присутствует. Половина второго, если не придется опять лезть на склад, то успею засветло вернуться. Ладно, рискну.
Добрался, можно сказать, без происшествий, пара собов не в счет. Видать совсем оголодали, раз вылезли. Мерзкие твари, какие-то гибриды питбуля с доберманом, причем начисто лишенные кожи. Или у них шкуры такие, красно-серые? Мне похрен, я мутантов жрать не собираюсь, и препарировать тоже.
Гипермаркет – это гипержопа, по сути это охрененно большой склад с широкими проходами между стеллажами, прочесать за оставшееся время нереально, рискнул, пошел вдоль стенки. Кошмарик внаглую заступил мне дорогу, выгнул спину и зашипел. Короткая очередь и уродливый кошак отправился на свою не менее уродливую радугу. И в ту же секунду я был атакован еще одним кошмариком. Эта падла рванула из-под нижней полки и вцепилась в ногу. Стрелять, рискуя словить рикошет, не стал, забил прикладом. Подождал, пока перестанет бухать сердце и прислушался. Из-под нижней полки доносился какой-то писк, я присел и охренел, там был выводок уродцев. Мелкие кошмарики крутили своими бошками, сучили лапами и звали мамочку. Мясницкий тесак вам мамочка, уроды, дуйте за предками на радугу. Проглотил антибиотики и обезболивающее из армейской аптечки и, особо не таясь, рванул к генераторам. Кошмарики не любят крысаков и собов, да и своих сородичей тоже недолюбливают. А раз тут был выводок, значит чисто. Ага, зубара, моя прелесть. Ключи и отвертку в руки, рама и бак мне без надобности, только движок и генератор. Выйдя на улицу, оценил ущерб от кошмариков. Штаны разодраны, царапины и укусы по всей ноге. Таблетка хоть немного, но глушит боль, кровь вроде остановилась, а багрово-синюшный оттенок кожи – нездоровая хрень. Надо в офис, там серьезная медицина.

Все-таки, удача меня любит, добрался без происшествий. Пох до дизеля, штаны в утиль, шипит и пенится перекись. Озноб, подташнивает. Ампула цефтриаксона, дистиллят, медленнее, Лех, медленнее вводи. Как же больно! Отдышался? Бициллин в другую ногу, эритромицин и ибупрофен в рот, пару свечек интерферона. Заряжаю шприцы, скоро температура поднимется, и нихрена не буду соображать. Рядом с диваном выстроились бутылки минералки с глюкозой. Регидратация колхоз-стайл. Так, пролить раны хлоргексидином, намазать левомеколем. Ставлю будильник, через 12 часов часы попытаются меня разбудить, надо проснуться и уколоться. Нога болит, словно в нее вбили раскаленные гвозди. Промедольчик, радость моя, ступай внутримышечно. Накрываюсь одеялом и забываюсь в наркотическом сне.
Противный писк будильника. Анжел, давай я посплю еще немного, а потом поедем за город, в жопу работу. Какая в задницу Анжела? Пытаюсь включить мозги, похоже, в извилинах полный мэлфанкшн, голова тяжелая, как после студенческой попойки по поводу закрытой сессии. Это не папина больничка, медсестра не подойдет, укольчик не сделает. Медсестричка в белых чулочках и коротком халатике на голое тело. Блядь, что за дурь в голове? Обострение недоебита на фоне бактериальной или вирусной инфекции? Температура, суставы ломит, кое-как выпиваю пол литра противной сладковато-горькой жижи. Нога распухла, как и в прошлый раз. Отек должен уменьшиться, когда спадет температура. Обтираю влажной салфеткой, еще раз мажу левомеколем. Содержимое шприцев помутнело, похрен, надо спасать собственную задницу, а не следовать рекомендациям производителя. Раненная нога онемела, хорошо бы в нее садануть, но мышцы живут своей жизнью, есть риск сломать иглу. Вколол антибиотики, потребил еще пару интерферонов внутрипопочно, проглотил парацетамол и аспирин. Жуткий коктейль из химии, что из этого помогает, а что нет, я не знаю, лечусь по наитию и по рассказам отца. Промедол больше не нужен, организм вырубается сам.
Проспал часа четыре, потом организм решил, что минералка с глюкозой была паленая и надо срочно от нее избавиться. Надо было хоть тазик подставить, мама же всегда так делала, когда я или папа возвращались сильно пьяные. Ладно, рвотина-блевотина, полежи на полу, потом уберу. Попытался попить, но после пары глотков снова вырвало. Сейчас бы в больничку под капельницу. Сколько раз блевал – не знаю, просыпался на автомате, отрыгивал очередную порцию и снова вырубался. Похоже, сделал себе уколы на автопилоте, добавилась еще пара пустых шприцев. Из забытья выдергивает очередной писк часов. Инъекции, таблетки, свечи, минералка и снова спать, до следующего будильника.

Вот теперь проснулся нормальный. Горячка закончилась, голова светлая, но пустая. На часах семнадцатое число, семь утра. За дизелем я пошел тринадцатого, значит, провалялся около трех суток. Под конец снился какой-то наркоманский сон. Вначале мультяшная Лара Крофт летала на бензопиле и отстреливала солдат, прыгавших на нее с летающей тарелки. Владимир Ивлеев одетый в черный корсет и белые чулки стоит раком, а его сношает здоровенный соб с лошадиным хером, и, похоже, дядя Вова получает удовольствие, подмахивает и визжит как сучка. Крысак в адиках и рух в галстуке бухают пивасик на крыше мэрии и обсуждают, что лучше на закусь, сухарики или вобла. Пристав Михайлова ковыряется плинтовкой в кроссе, проклиная рукожопых монтажников. Начальник ГРОВД требует от дилеров выполнить госконтракт на поставку двух тонн колумбийского кокаина, угрожает занести в черный список. Было еще что-то, но не припомнишь. Подзаправился минералкой, полежу до обеда, потом поищу что-то более питательное.
После ужина, состоявшего из сухой лапши и пары сосисок, обложил себя, не стесняясь в выражениях, притащил ведро воды и начал оттирать блевотину. Пока спал и лечился на автопилоте вони не чувствовал, а как полегчало, хоть противогаз надевай. Теперь-то я понимаю, почему папа регулярно жаловался на некомплект санитарок. Это ладно я, рыгаю редко, а в больнице-то, что не день, то какое-нибудь дерьмовое или блевотное приключение. Блин, но опять палка о двух концах, работа санитарок не присохла к полу. Еще раз помянул добрым словом свою светлую голову, убедившую дизайнера, что штучный дубовый паркет мне не впился и пойдет обычный линолеум. Все, устал.
- Привет, пап. Первым делом, спасибо тебе большое, что так много рассказывал о своей работе. Твой сын опять подрался с кошкой. Ну, вот такой я везучий, второй раз дал себя расцарапать и искусать. И, как и в прошлый раз, приболел. Не знаю, толи это какой-то яд, толи просто бактерии или вирусы, но плющило и полоскало три дня. Ты будешь ругаться, но опять пришлось заниматься самолечением. Как-то напряженно тут стало с медициной. Сразу, как отстрелялся, принял противобактериальные средства 1 и 2 и обезболивающее. Какие это были препараты – не знаю, аптечка войсковая, там названия не пишут. Потом уже цефтриаксон и бициллин внутримышечно, интерферон в ректум каждые 12 часов, раны обработал перекисью и левомеколем, температуру сбивал ибупрофеном и парацетамолом. Пришлось обезболиться промедолом, ввел пол кубика. Хочешь знать симптоматику? Сильная боль, кожа вокруг ран приобретает багрово-синюшный цвет, кровотечение как при обычных царапинах и укусах, может чуток сильнее. Потом боль усиливается, начинается озноб, тошнота, рвота, башка не варит, мышцы беспорядочно дергаются. Уж извини, не помню, как это по-медицински. Типа нервного тика. Ну да ладно, оклемался. Вообще, молодежь считает себя умнее родителей и, только хорошенько потоптавшись по граблям, приходит к выводу, что папа и мама знают больше. Вот и я к этому пришел. Ведь говорили же, иди в мед, но нет, уперся, что программист – профессия будущего. Сидел бы гинекологом в платной клинике, и бабки в кармане и руки в тепле. И насчет Анжелы вы были правы, и про то, что не надо с власть имущими якшаться. Ну да ладно, обломилось паразитам, все при мне осталось и квартира и компания. Ты не волнуйся там за меня, сына хорошо кушает, носит хорошие вещи, хулиганы не пристают. За тебя я спокоен, с твоим талантом ты на улице не останешься, работы будет много, совсем, как ты любишь. Маму не нервируй, не говори про кошмарика, ей волноваться нельзя. Люблю вас.

Дефицит общения стал реально напрягать, поймал себя на том, что пытаюсь заговорить с домовым. Так дело не пойдет, шиза в мои планы не входит, поэтому вчера поставил будильник на пораньше. Как там пелось в заставке мультика про Вини-пуха? Время пришло в гости отправиться? Экипировался для длительной прогулки, под разгрузку надел броник, на голову каску, мало ли, вдруг служивые вначале стреляют, а потом думают. А так могу за своего сойти. Форма, она как Нокия, объединяет. Нож, пара глоков, пара калашей, магазины, бинокль. Я бы взял свой любимый Зиг, но он один, а два пистолета лучше, таскать же отдельно магазины для Зига и для Глока – дебилизм. На всякий случай положил пачку стодолларовых купюр, зеленые президенты объединяют похлеще Нокии, глядишь, вкусной тушенкой разживусь или патронами. Запас карман не тянет.
Еще раз освежил в голове маршрут. По Ленина до Светлого проспекта, по проспекту до железки, оттуда по рельсам до переезда, а дальше уже по аэропортовской дороге. Ленина относительно безопасна, на проспекте полный набор уродцев, на ЖД кроме, возможно, тварей никого не встречу, близлежащие халупы пошли под бульдозер года три или четыре назад, а крысакам в насыпи делать нечего. Когда в последний раз ходил на КПП, аэропортовская дорога была чистой. В любом случае, не забывать смотреть вверх и держать уши открытыми.
Выглянул в окно, вроде чисто. Дверь закрыл, на всякий случай подергал ручку. Точно закрыл. На ручке свежие царапины, похоже кто-то или что-то пыталось проникнуть внутрь, пока лежал в отключке. Скорее всего, твари, для них обычная защелка не преграда. Вот только дверь по спецзаказу, 3 миллиметра стали, усиленная коробка, надежные замки. Окна с решетками, на первом этаже изнутри металлические ставни. Второй и третий этаж с бронестеклами, да и кабинетная дверь из железной березы. Еще раз осмотрелся, опустил автомат. Поначалу пробовал ходить как в Counter Strike, согнув ноги, слегка пригнувшись и уперев приклад в плечо, потом понял, что шляпа полная, далеко так не уйдешь. Поэтому таскаю на груди. До проспекта добрался без приключений, на перекрестке остановился, попил воды, покурил. Осмотрел путь вначале глазами, потом биноклем. Проспект прямой, видно далеко, когда строили, сносили все без разбора. Так же удобно, крякающий членовоз летит по разделительной, посторонись, чернь, барин едет! Слева какое-то шуршание, прижимаю приклад к плечу, смещаюсь правее, боком обхожу опасный домишко. Сердце колотится где-то в районе глотки. Скорее всего, просто осыпалась штукатурка, но уж лучше перебдеть. Иду хорошим шагом, периодически останавливаясь и осматривая окрестности в бинокль. Ага, сидит цыпа на кране. Сиди дальше, птичка, вряд ли ты меня видишь, твои зенки против оптики проигрывают. Дальномер не берет, значит больше полутора километров, а мост уже рядом. Как спущусь на железку, буду от тебя удаляться. Хм, интересно, стреляные гильзы, только какие-то неправильные, красного цвета и калибр здоровый. Поднял одну, осмотрел, а она пластиковая. Ага, кто-то ружьишком балуется. Наверное, эффективно против крысаков. То, что в городе есть еще люди мне известно, иногда натыкался на следы их деятельности, слышал стрельбу в отдалении. Еще один след человека нашел под мостом, хорошо, что не наступил. Навалил рядом еще одну кучку, чиркнул на опоре «здесь срал Леха», поставил дату.
На переезде пришлось задержаться. Заметил какое-то движение в стеклянной будке, залег, посмотрел в бинокль. Пара тварей, еблей развлекаются. Точно, ебутся прям на подоконнике, вуайеристы хуевы. Подобрался поближе, саданул прямо через стекло очередью, потом вломился внутрь и пару контрольных в каждый жбан. На дороге никого не встретил.

К КПП подошел медленно, держа руки на виду, когда услышал лязг затвора, вообще остановился и поднял руки выше:
- Здорово, мужики! Как служба?
- Стой, стрелять буду! Карантин, за шлагбаум не заходить.
- Да стою же, не впервой, в курсе, курнем?
- На посту не положено.
- Ну, смотрите, мое дело предложить. Вы не дергайтесь особо, я ща только сигу прикурю и снова руки подниму.
- Ладно, кури, только не дергайся – смилостивился чернявый, сглатывая слюну. Я курил медленно, демонстративно пуская кольца.
- Как звать, то вас, ребят? Я – Алексей, можно просто Леха.
- Рамзан – откликнулся чернявый.
- Иван – ответил второй, - не Ваня, а Иван.
- Ты, Рамзан, ведь тоже табачком балуешься? Вон как на курево пялился.
- Есть немного.
- Не минздрав, осуждать не буду, стресс тут сплошной, почему бы и не подымить для здоровья кукушки. Куревом хоть снабжают?
- Ага.
- Небось, какое-нибудь вонючее говно, типа примы?
- Типа того.
- У меня пачан Мальборо в рюкзаке завалялся. Ща вытащу и на шлагбаум положу, потом два шага назад. Если зихерну, то Иван меня пристрелит. Окей?
- Окей.
Рамзан огляделся, опустил автомат, забрал подношение, и заныкал в карман. Автомат он поднимать не стал.
- Ты вообще откуда такой Рэмбо нарисовался? Стволы откуда?
- Из Озеринска, вестимо. По пьяни эвакуацию проебал, потом сунулся, а хуй там, не выпустили. А что до стволов, то в городе капитально победил коммунизм, все общее, заходи, бери. У меня в офисе вообще пулемет стоит, здоровый такой с ножками и ящиком лент.
- Не с ножками, а с сошками – поправил Иван.
- Мне как-то однохуйственно, Иван, до терминологии, я выживаю как могу, от того, что назову ножки сошками ничего не поменяется.
- Получается, стволы пизженные?
- Неа, спиздить это когда берешь чужое, а хозяину потом убыток. Тут все брошенное. Так что не спиздил, а нашел. Калаши и пулемет тоже нашел, ваши как-то попробовали на зилке проехать, крысаки всех положили. Пацанов схарчили, земля им пухом, а оружие и патроны остались. Глоки в РУВД нашел.
- Мародер, значит.
- Пацаны, а попробуйте пожить по эту сторону шлагбаума, слово такое забудете. Это лютый пиздец, в городе мутантов больше чем дохрена и каждый хочет тебя сожрать. Живу в офисе, потому, что там стены толстые, электричество с генератора портативного, сру и ссу в ведро, потом выношу, как колхозан. На улицу выхожу только, когда припрет, жратва там закончится или еще какая хрень, сплю в обнимку с автоматом, пистоль под подушкой.
- Эээ, дорогой, спать надо в обнимку с бабой.
- С бабами напряг, знаю, что в городе есть еще люди, но, ни одного не видел, а мутанток предпочитаю в дохлом виде лицезреть. Вам проще, хоть в отпуск мотаетесь, хоть в самоволку. Тут неподалеку за аэропортом часть есть, или была, короче, когда таксовал, как-то туда-обратно девку возил, через пару часов в раскоряку вышла.
- Часть стоит.
- И бабы наверное ездят.
- Хуй его знает, Лех.
- С чего это хуй должен знать, что творится в вашей части?
- Не наша она, а духов-срочников.
- А вы, получается, контрактники?
- Да, солянка тут сборная, Иван из ОДОНа, я с Черниговской.
- Я в этих ваших делах не бычу, инета нет, телек не пашет. Одно уяснил, пацаны вы серьезные. Короч, тут вот какая тема, коммунизм – это хорошо, только вот запасы без рабочее-крестьянского труда не пополняются. Дефицит по некоторым позициям, бабла навалом, товар нужен.
- Это не к нам, Лех – вздохнул Иван, - это надо с майором разговаривать.
- Понимаю. Вижу, что мужики вы правильные, давайте вот как поступим. Майор придет, бабло заберет и себе в карман положит, а вам, может на пузырь даст, чтоб не пиздели лишнего и баста. Давайте я вам по соточке гринов выдам, а потом майора кликните.
- А не боишься, что порешим и все заберем?
- Вы мужики не тупые, палить не будете, у вас автоматы без глушаков, на выстрелы набегут другие бойцы и с офицерами, даже если что-то и успеете по карманам заныкать, все равно найдут. А если в рукопашку, то пока под шлагбаумом пролезете, я съебусь в город.
- Башковитый ты, Леха. Давай бабки.
Я выложил пару купюр и прикурил.
- Шлагбаум вызывает центр, прием – пробубнил Иван в рацию.
- Центр слушает. Что у вас, прием.
- Карантинный к тащ майору, прием.
- Будет пять минут, прием.
- Вас понял, пять минут, прием, - откликнулся боец, - Лех, пока начальство едет, расскажи про мутантов.
- Стрелял в собов, рухов, крысаков, кошмариков и тварей. Собы это типа собак или волков, только без шерсти и кожи, света боятся, вылезают по ночам либо когда пасмурно и очень жрать охота. Живут парами или небольшими стаями голов пять-семь. Рухи – птицы, коричневые с черным, как воробьи, здоровые, весу кило пятьдесят, нападают с воздуха. Парами или стаями ни разу не видел, похоже, одиночки. Мозги куриные, спрятался под навес или под дерево – покружит и улетит. Крысаки – мутировавшие крысы, крупные, агрессивные, живут в подвалах и канализации, ходят толпой, как гопота. По-моему, видят хреново, но слух отменный, ломятся на любой шум. Башка у них варит, зубы острые, армейским вон колеса прогрызли, когда грузовик притормозил. Остались кошмарики. По типу кошек, только страшные, во сне увидишь – трусами не отмахаешься. Живут поодиночке, предпочитают нападать из засады. А еще толи ядовитые, толи заразные, я хуй знат, пару раз цапнули, потом несколько дней пидарасило по полной.
- А твари?
- А твари это бывшие люди. По крайней мере, я так думаю. Ходят на двух ногах, самые умные из уродцев, двери открывают, засады устраивают, жрачку от крысаков прячут. Со спины - вылитые алконавты или бомжи, а повернется мордой – разу видно.
- Че видно то?
- Пасть не человеческая, у людей рот поперек, а у этих и поперек и вдоль, от носа до подбородка. Еще живучие, одному два рожка всадил, а ему хоть бы хуй, сдох только после того, как в бошку стрельнул. Таким всегда контрольный делаю.
- Ну и дела…
- Может еще кто-то мутировал, не в курсе, я мальчик домашний, особо на улицу не хожу. Аномалку разок видел.
- А это че за зверь?
- Похоже не зверь, а типа шаровой молнии. Красивая штука, переливается как мыльный пузырик, летит себе тихо, а за ней след выжженный.
Подъехал уазик, из него вылезла пара бойцов и подтянутый мужик в камуфле. Иван с Рамзаном вытянулись в струнку и отдали честь.
- Вольно, бойцы, этот что ли?
- Так точно, тащ майор.
- Ну и зачем я тебе? За шлагбаум не пропущу.
- Знаю, орлы уже предупредили. Ваш товар, наш купец. У меня несколько лишних портретов американских презиков есть.
- Прям лишних?
- Ну да, магазы закрыты, обменники тоже. Не жопу же ими подтирать.
- Безвозмездно не отдашь, для укрепления мощи вооруженных сил Родины?
- Нет, но сменять могу.
- Конкретнее.
- Тушняк, хороший, чтоб из мяса, а не хвостов, мудей и залуп?
- Защитникам отечества - лучшая жратва. Хошь тушенку, а хошь ведро бигуса.
- Не знаю, кто такой бигус, так что тушенку. Сорок банок за четыре сотни гринов.
- Вот буржуй, денег девать некуда! А бойцы тяготы несут, его охраняют.
- Еще патроны нужны.
- Семь-шестьдесят два?
- Не канает, у меня пять-пятьдесят шесть несколько ящиков.
- А че тогда надо?
- 357 зиг.
- Это для чего?
- Зиг Зауэр 226.
- Отродясь такого не было. Давай пару перначей выдам и патронов отсыплю.
- Что за зверь?
- Стечкин, офицерское оружие, патроны от ПМ.
- Короче, тот же глок, только местного разлива. Нет, спасибо, глоков хоть жопой жри.
- Точно буржуй. Гранаты есть, гранатометы, приблуды разные, СВД.
- Бабахать нельзя, крысаки набегут. Под винтовку учиться надо. Бинокль с дальномером есть?
- Шестикратный, дальномер на километр.
- Барахло, у меня десяти и лазер на полтора. Информация интересует, не за спасибо, само собой. Каждый ответ – сотня зелени, секреты и тайны можно не выдавать.
- По рукам.
- Еще кто-нибудь приходил?
- Дня три назад чуркобес был не русский, все про шайтанов трындел, купил тушняк и сухпай.
- Случаем не с ружьем?
- Двустволка. Уже две сотни с тебя.
- Пох. Карантин когда снимете?
- Не знаю. Три сотни.
- Что с городом будете делать?
- Тоже не знаю, командование мне не докладывает. У меня приказ держать участок периметра и никого не пропускать.
- Ладно. Примерно год назад ничего интересного не случилось с думским депутатом Ивлеевым?
- Было дело. Чекисты прямо с заседания забрали, а через несколько дней повесился в камере. Дело замяли, но погоны полетели капитально.
- Туда ему и дорога, известная падла, многим в Озеринске жизнь попортил.
- Там у всех рыльце в пушку.
- Короче, давай так. Даю четыреста за тушняк, пятихатку за инфу и еще стольник сверху, но уговор, на этот стольник поляну бойцам накрой.
- Уговор. И это, рацию возьми. Не за деньги, так бери, хорошая, дальнобойная. Свистни, когда что-то понадобится.
- Бесполезно. В городе со связью никак, ни рации не пашут, ни мобилки. Даже спутниковый не ловит.
- Жаль.
Бойцы притащили из уазика коробку тушенки, потом еще четыре банки. Я погрузил все в рюкзак, перевесил автомат на грудь и, помахав на прощание, ушел в сторону железки. Вернувшись в офис, вскрыл одну из банок, нарезал хлеб и умял под водочку. Хорошая тушенка, добрая.

- Осень мне напомнила, увы, о самом главном, я зимой опять запизденею – напевал я, ковыряя лопатой несчастный газон на парковке. Старая яма уже почти заполнилась, если заранее новую не выкопать, то по весне всю парковку дерьмом зальет и вонять будет. На парковке есть пара колодцев, и, если бы не крысаки, я бы выливал ведро туда. А так, пришлось даже машинами сверху придавить, чтобы наверняка никто не полез. Офисная королла и мой шинокопытный мерин от АМГ. Пиздец, затычки ценой от ляма и выше. Копать трудно, суперский импортный газон не выдержал конкуренции с нашим советско-российским бурьяном, а какие корни у сорняков, я хорошо помню по даче. Автомат мешается, лезет под руку, несколько раз копну – лопату в сторону, калаш в руки, осмотрелся, опять копать. Утешаю себя, что прадеду было хреновее, на Халкин-Голе приходилось копать лежа, под непрекращающимся японским обстрелом, потом пол Союза и пол Европы таким макаром перекопал, дошел от Москвы до Берлина.
Яма вышла так себе, не особо глубокая, с неровными краями, ну да ладно, помои – клиенты непритязательные, жалобу не напишут. Припасов за лето натаскал столько, что хомяк нервно курит в сторонке, сознавая никчемность своего существования. Соляры пока достаточно, памятуя о веерных отключениях электричества в девяностые, я настоял на собственной генерации в офисе и цистерне на 25 кубов. Притащил еще пару дизгенов из Гиперстройки, отопление электрическое, радиаторы жрут ток. Но все равно буду мерзнуть, на режим 24/7 рассчитан только уличный гена, а его я при всем желании запустить не смогу, слишком сложная автоматика, слишком долго не включали. Классно было бы зажечь камин и сидеть на диване, накрывшись пледом и лениво потягивая горячий чай. Но камин не рабочий, я забил дымоход кирпичом и залил цементом. Таким же варварским методом вывел из строя вентиляцию. Генератор тарахтит в курилке, по коридору змеится провод удлинителя. Прошлой зимой допетрил, что приоткрытая дверь – это не безопасно, да и холодно, болгаркой резанул косяки. Некрасиво, но двери закрываются, и вонь выхлопа дальше курилки не идет.
- Витек, дружище, прости распиздяя, что давно не виделись. Все время не мог выбить, все носился, крутился, суетился. Потом суды, депра, теперь карантин. Знаешь, теперь каюсь, что неправильно приоритеты в жизни расставил. Все за бабками, статусом гонялся, считая, что любимым делом занимаюсь. А когда понял, поздняк пить боржоми, после пожара хрен насос. Завидую тебе белоснежно завистью, ты с семьей, сынишка подрастает, а я, можно сказать, с голой жопой. Бабла навалом, недвига, тачки, бухло и жрачка, но это все хрень, на душе пустота, хоть волком вой. Прикинь, мотаюсь почти за десять верст, рискуя задницей, чтобы просто потрындеть за жизнь с солдатней. Вообще, все эти Fallout’ы и книжонки про пост-апокалипсис, это все хуйня, Витек. То, что творится здесь, в Озеринске, не придет на ум даже Стивену Кингу. Пиздец, одним словом. Да, все как в книжке, полнейший коммунизм, берешь все бесплатно, по потребностям. Вот только ты не гоняешь на крутой тачке, потому, что тогда тебе хана. Тут нет убежищ, в которых прячутся студентки-нимфоманки и здоровые бородатые мужики, согласные идти с тобой на край географии мочить главного босса. И вообще, мочить кого-либо вовсе не весело, потому, что каждый раз, нажимая на спуск, ты рискуешь своей шкурой. От бутылки жигуля в хорошей компании больше кайфа, чем от старого французского коньяка в гордом одиночестве. Я очень надеюсь, что здесь еще остались люди. Иногда натыкаюсь на следы их деятельности и радуюсь, а иногда нахожу только оружие с пустым магазином и обрывки одежды. Если честно, не знаю, сколько еще продержусь. Бабье лето, как бабья молодость, пролетает, не успеваешь оглянуться. Впереди дожди и сибирские морозы, буду безвылазно сидеть в офисе. А дальше, я не знаю, что будет. Либо кончатся жизненно необходимые припасы и я пущу себе пулю в висок, либо сделаю это пораньше. Прорваться через периметр, красиво взрывая бронетехнику и расстреливая толпы солдатиков, вообще никак. А теперь самое главное, береги Ксюху и моего тезку. Когда сын подрастет… погодь, какой-то не здоровый кипеш на улице.
Совсем рядом затрещал автомат, стреляя короткими очередями, потом бабахнуло. Сонливость и философское настроение как ветром сдуло. Автомат сам прыгнул в руки. Машинально провел пальцем, проверяя, что переключатель стоит на очереди. Выглядываю в окно, вижу, как вдоль забора спиной вперед движется человек в форме. Похоже, раненный, автомат держит одной рукой, вторая висит. В мозгах только одна мысль – «Человек! Живой человек!». Крысаков пока не видать, а вот собов до сраной жопы и, к тому же, пиздец голодных. Кубарем скатился вниз, немного помешкал, раздумывая, стоит ли взять пулемет, но остановился на автомате. Открыл дверь, прокричал «сюда, свои» и рванул к воротам. Собы тоже услышали и поменяли тактику. Раньше стая пыталась зайти сзади, теперь же пытаются вклиниться между нами. Хренушки вам, мой человек. Очередь, еще очередь, собы валятся как подкошенные, пока между нами чисто, на ходу меняю рожок и подбегаю к человеку. Точно, ранен, левая рука разодрана, автомат бесполезно щелкает ударником. Даю длинную очередь, собы огрызаются, рычат, но немного отступают. От ворот до двери десять метров. Расстреливаю еще рожок, потом буквально вталкиваю бойца в дверь и заскакиваю сам. Собы беснуются, воют, царапают металл. Уф.
- Ты, нахуя гранату бабахнул? Крысаки же!
- Жить хочу – по голосу баба, а так не разберешь, все лицо в краске, экип фигуру уродует.
- Сильно ранена?
- Руку не чувствую.
- Лады, пошли наверх, посмотрим.
- Не могу, все кружится. Не бросай, я жить хочу.
- Не для того от собов отбивал, чтоб ты здесь загнулась. Ого, да ты вся горишь!
С грехом пополам, добрались до кабинета. Усадил на диван
- Раздевайся, сейчас генератор заведу, осмотрю.
- Совсем?
- Руки чтоб видно было. Медбрат из меня дерьмовый, укол могу в руку поставить, могу в бедро. Если предпочитаешь в бедро, штаны долой.
Субару немного поартачилась, но после пинка и пары проклятий смилостивилась и довольно заурчала, переваривая солярку. К моему возвращению, броник, куртка, каска и разгрузка валялись на полу, а девушка терла лицо какой-то тряпочкой. Похоже, что-то типа влажных салфеток, которые так любила Анжела, правда эти явно классом пониже, запашок какой-то химический. Взял с полки медицину, включил настольную лампу, повернулся и обалдел:
- Михайлова!
- Откуда ты меня знаешь?
- Помнится года полтора назад тебя и своего бывшего партнера по бизнесу прям в этом кабинете нахуй послал.
- Алексей Петров.
- Он самый, к вашим услугам. Ваш лечащий коновал. Судя по укусам и царапинам, тебя кошмарик подрал. Ну, как кошка, только здоровая и уродливая.
- Да, с дерева сиганула.
- А собы, крысаки не кусали?
- Нет, только кошка.
- Ладно, буду лечить как себя, антибиотки лошадиными дозами, интерферон, таблетки от температуры. Дня три-четыре, придешь в норму, если без осложнений. Одна проблема, я – самоучка, капельницу ставить не умею, так что интерферон в свечках.
- Подсвечник в твоем распоряжении, док – прошептала Михайлова, расстегивая штаны.
Обработал раны перекисью, протер руку водкой. Старался вводить антибиотики как можно медленнее, но все равно ей было больно. Пару таблеток ибупрофена она взяла губами прямо из моей ладони и проглотила не запивая. Интерферон она ввела сама, а я отвернулся, стараясь унять бурю в штанах, зарядил промедол в инсулинку.
- Что это?
- Промедол. Наркоз.
- Не надо. Вдруг ты меня трахнешь, пока буду в отключке.
- Я тебя разок уже послал, могу повторить, пойдешь прямо сейчас на гору Кху-Ям. На улице ебырей нет.
- Прости, ляпнула. Очень больно, не соображаю. Коли.
- Ладно, все норм. Отдыхай. Через двенадцать часов опять процедуры устрою.
- Если не прочухаюсь, сделай все сам.
Выключил генератор, потом ходил по приемной, курил и старался думать о совершенно несексуальных вещах, о говнояме, о мутантах. Еще раз проверил двери, забрал автоматы из тамбура. Когда вернулся в кабинет, Михайлова уже спала, чему-то улыбаясь во сне. Поставил будильник, и тупо сидел в кресле, уставившись в потолок, пока не заснул.

Проснулся до будильника. Тело затекло, но ничего, не впервой. Конечно, не стоит начинать день с выпивки, ну да ладно, два пальца вискарика не повредят. Михайлова в отключке, лоб горячий и сухой, пульс частит, рука дергается. Позавтракал тушенкой и лапшой быстрого приготовления, потом настало время процедур. Я честно пытался ее разбудить, но не получилось, видать промедол продолжает действовать. Обработал раненную руку хлоргексидином, намазал мазью, уколол антибиотики, потом, стараясь не смотреть, приспустил трусы и ввел торпедки интерферона. А ничего так задница, подтянутая, на ощупь приятная.
Обшмонал все карманы, оружие положил к себе на стол. Интересное кино вырисовывается, судебный Рэмбо какой-то в юбке. Калаш 7.62 в камуфляжной раскраске, с наворочанным прицелом, к нему пяток рожков, Какой-то пистолет, патрон чуть-чуть меньше глоковского, гранаты, ножик интересный в пластиковых ножнах, с одной стороны нормальное лезвие, с другой зазубрины, слишком легкий для стального. Наверное, титан или еще какой-то сплав. Городской камуфляж, причем явно не дешевка с Али, берцы серьезные и очень легкие. В рюкзаке аптечка, гранаты, сменное нижнее белье, гибрид ПНВ с биноклем, непонятная здоровая штука, толи рация толи спутниковый телефон, какая-то бесконтактная карта, опять рожки и магазины, сухпай. Пасьянс не складывался, плюнул, прочухается – спрошу. Взял томик Жюля Верна, все, теперь я занят.

- Пить – слабый голос вырвал меня из мира кругосветки за восемьдесят дней.
- Прочухалась? Ща, погоди.
- Пить
- На, давай потихоньку, не торопись.
Не прошло и пяти минут, как Михайлова шумно задышала, забулькала. Едва успел подставить ведро. Так день и прошел между книжкой и рыготой.
- Витек, прикинь, ко мне пришла старая знакомая. Помнишь, я писал, что приставы оперативно работают? Ну, так вот, эта мадам и заявилась. Уж не знаю, толи на мороз выкинет, толи заарестует. Прочухается, попробую разговорить. У меня к ней несколько вопросиков. Насчет пули в лоб больше не думаю, херня это все, выдохни дружище. Еще побухаем.

- Пить.
Подошел, потрогал лоб. Ну, слава яйцам, кризис миновал. Пропотела, температуры нет, рука не дергается, да и краснота спала. Напоил минералкой.
- Самочувствие? Голова варит?
- Терпимо, соображаю.
- Тогда извини – произнес я, пристегнув правую руку гостьи к ножке дивана – не дергайся, наручники хоть и меховые, но к чему вторую руку-то калечить?
- Охуел?
- Если ты про тушняк из хуев, мудей и залуп, то да, жрал. Тут вот какая ситуация, Михайлова, я тебя не знаю, ща потолкуем, ты на мои вопросы ответишь, если ответы устроят, то отстегну. Будешь сказки рассказывать, вколю дури, под кайфом особо не пофантазируешь. Ну а дернешься – придется в расход. С такого расстояния даже слепая бабка не промахнется.
- Справедливо. Спрашивай.
- Проверил твои кармашки, арсенал зачетный, а документов нет. Как звать?
- Михайлова Марина Юрьевна.
- Петров Алексей Эдуардович.
- Я помню.
- Ладно, второй вопрос. Кто ты? Только не лечи про приставов.
- Северный флот. Старший мичман.
- И притопала сюда, чтобы в нашем озере пополавать? Пиздежом попахивает.
- Специальная разведывательно-диверсионная группа «Нерпа», старший мичман Михайлова, на боевом задании
- Допустим. Ножик занятный у тебя. С одной стороны все норм, с другой ножовка.
- Боевой нож пловца.
- Допустим, хотя смысл в нашей луже с ножиком купаться? Дальше, пистолет.
- ОЦ-33, пернач.
- Патрон от ПМ?
- Да.
- Ясно. Завтракать будешь?
- С ложечки покормишь?
- Если не будешь дергаться, то сама.
- Что-то не тянет дурковать, приболела видимо.
- Лады. Ты это, учти, мы с тобой в одной лодке, можно сказать, что заинтересованы, чтобы оба были здоровы. На завтрак в нашем ресторане картошка-пюрешка с гренками и напитки на выбор. Чай черный, зеленый, кофе есть, кипяток, минералка, соки.
- Кофе черный без сахара.
- Лады, сейчас заварю.
- Ключи дай.
- Какие ключи?
- От наручников.
- Они из секс-шопа, пощупай, там под мехом возле цепи ползунок, сдвинешь, откроются.
- Извращенец!
- Кекс шоп ближе, чем отделение, а на деревьях браслеты не растут. И вообще, я до гены прогуляюсь, а ты пока переоденься, в ресторан в мокром белье фейс контроль не пропускает.
Когда я вернулся, Михайлова уже сидела в моем кресле и поглощала пюре, попивая кофе из моей кружки. Точно, спецназ, я бы еще полдня в лежку лежал, а эта уже ходит. Плюхнулся на диван, открыл баночку пива.
- Между прочим, пиво негативно влияет на мужское здоровье.
- Да тут много всякого, что негативно влияет – отмахнулся я.
- Алексей, не против, если я у тебя пару дней перекантуюсь. Хулиганить не буду, слово офицера.
- Хоть на ПМЖ оставайся, мне только в радость живого человека видеть. Только, чур, на диване сплю я.
- Не джентльмен значит…
- Не. Считай полтора года, как не джентльмен.
- Не эвакуировался?
- Типа того. После того, как Ивлеевым дорогу перешел, было пофигу от чего загнуться. Шлепнули бы. А ты зачем вернулась?
- Говорила же, задание.
- Задание сдохнуть?
- Типа того. Сама вызвалась, жить не хотела.
- Понятно, камикадзе, значит. Ты в курсе, что ты не первая, кто в форме по городу шататься пытался.
- Да, было три группы, как ушли в город, больше на связь не выходили.
- Одну крысаки здесь неподалеку положили. Прикинь, полный грузовик бойцов в расход.
- Командование предполагало…
- Кстати, к мозгоправу давно ходила?
- В смысле.
- Ну, у тебя явно суицидальные наклонности, таких надо в комнате с мягкими стенами держать.
- Я б на тебя посмотрела, придурок, какие бы у тебя были наклонности, если бы всю семью за год потерял.
- Извини.
- Ты не знал, - вздохнула Марина, - вначале папа пропал без вести в очередной командировке, у мамы в автобусе инсульт случился, пока эвакуировались, суматоха была, не довезли до больницы, Юлька, сестра от онкологии в Израиле. К тому же у меня залет был.
- Про постинор не слышала?
- Не в том смысле. Юлька здесь приставом работала. Тогда, когда ты на меня ствол наставил, ей с утра нездоровилось, попросила подменить. Делов-то было, бумажкой помахать, твою подпись получить и проследить, чтобы тот, второй, документы получил. А после эвакуации всех по врачам гоняли, обнаружили рак. За отца страховка пришла, да и у меня жалование хорошее, отправила Юлю в Израиль. В марте позвонили, сказали, что ничем не могут помочь, что нужно приехать, проститься. Написала рапорт на отпуск и на выезд за границу, и представь себе, какая-то тыловая крыса отказала. Тогда выкрала паспорт из кадров и ушла в самоволку. Ну а по прилету, взяли прямо возле трапа. Пришили и СОЧ и кражу и чуть ли не измену. Папины сослуживцы заступились, дело закрыли, но с условием, если задание выполню, то разжалуют и спишут.
- Прими соболезнования.
- А ты почему остался?
- У меня был бизнес айтишный. Когда стало трудно, Михаил, ну тот питекантроп с замашками альфа самца, свел меня со своим папашкой. Он тогда главой администрации был. Сделка была, Мишке доля в бизнесе в обмен на протекцию. Поначалу хорошо стало, поднялись на государственных бабках, а потом Мишка, дядя Вова, его отец, и сожительница моя Анжелка решили у меня бизнес отжать. Суды проиграл, те кому надо занесли, кому надо отзвонились. Ну, а я, как тонуть начал, этих тоже на дно потянул, у меня на них прилично компромата было, все слил чекистам и прокурорским. Говорят, много голов полетело и погонов. В таком раскладе остается только на запасной аэродром уходить, в ту страну, которая не выдаст. Аэродром есть, а вылет запрещают ребята, которые город окружили. Так и сижу.
- Свела судьба…
- Что есть, то есть.
- Слушай, а где здесь гальюн? Ну, сортир.
- Налево по коридору, в курилке ведро. Там генератор тарахтит, по звуку найдешь.
- А нормальный?
- Нормальный не работает. Электричества в городе нет, ни водопровод не пашет, ни каналья. Так что либо ведро, либо на улице с автоматом наперевес.
Вернувшись, Марина занялась инвентаризацией своих запасов и чисткой оружия. Я немного потупил на диване, после чего тоже сел за стол и стал запихивать патроны в рожок.
- Откуда у тебя арсенал? – неожиданно спросила Марина.
- Натаскал. У нас здесь коммунизм, все бесхозное, каждому по потребностям, как говорил Ильич. Автоматы, пулемет и снаряжение забрал у армейских, которых крысаки кончили, Зиг куплен давно, глоки из РОВД. Кое-что из оружейного магазина.
- Мародерствуешь, значит.
- Нахожу бесхозное. Кое-что, например, тушенку, патроны, покупаю на КПП у вояк.
- Распродают, значит, Родину.
- Барыги они, а не продавцы Родины. На варенье и печеньки не согласны, все президентов подавай американских. Тушняк по десять гринов за банку.
- Пипец. Но все равно, брать чужое не хорошо.
- Марина, не надо про совесть, совесть – пройденный этап, без стволов и припасов не выжить, а жить-то охота, особенно теперь, когда почувствовал себя рыцарем на белом коне.
- Спасибо тебе, хоть я и не принцесса
- Пожалуйста, принцесса.
- Не принцесса.
- Принцесса, принцесса. Только особа королевских кровей может так нагло царапать итальянский стол железяками.
- Тогда и обращайся, как с принцессой, ручку поцелуй, пистолет почисти.
- Ручку без проблем, а вот пистолет проще выкинуть.
- Припух?
- Нет, просто головой думаю. У тебя всего три обоймы, у меня на пернач нет ни магазинов, не патронов. Возьми глок.
- Денег нет.
- Деньги без надобности, так бери, у меня их как грязи. Кстати, с автоматом та же петрушка, у меня натовский калибр, у тебя советский.
- Блин. Спасибо за предложение, но не хочу быть обязанной.
- Надумаешь, возьмешь.
- Спасибо, Леш. Свалилась тебе как снег на голову, диван заняла.
- Наверное, это судьба.
Под вечер немного прогулялись по парковке. Точнее, гулял я с парой ведер, а Марина страховала. Оказывается, это очень удобно, когда можно спокойно набрать горючки, будучи в полной уверенности, что никто не решит тобой подзакусить.

- С добрым утром, засоня.
- Я сова, у меня биоритмы.
- Дятел ты, Алексей. Положил девушку на пол, теперь расплачивайся.
- Кило зелени и сплю дальше.
- И что мне с твоими бумажками делать?
- Лан, калаш, рожки и дай поспать.
- Вставай уж, я завтрак приготовила.
Встал, прошелся туда-сюда по коридору, как глаза открылись, наведался к ведру, потом поскреб щетину бритвой, почистил зубы и в более-менее приличном виде предстал пред светлы очи принцессы.
- Вот, другое дело, теперь не стыдно с тобой на улице показаться.
- Ты еще в парке Горького предложи под ручку прогуляться.
- Если мой кавалер не возражает, то почему бы и не совершить небольшой променад – прыснула девушка – тебе кофе?
- Вообще-то возражает. У озера нефиг делать – замотал я головой, - черный, без сахара.
- Фи, как не романтично, Алексей Эдуардович!
- Зато практично, Марина Юрьевна. Чем ближе к НИИ, тем больше живности.
- Понимаю. Ты жуй, давай, после завтрака у нас аврал.
- Че?
- Генеральная уброка. Вон, какой срач развел. Стыдно должно быть девушек в свинарник таскать.
А потом начался форменный ад. Ящик автоматных патронов и большая часть арсенала были изгнаны в приемную, автоматы выстроились там аккуратными пирамидками, пистолеты разлеглись на секретарском столе. Вооружившись тряпкой и просроченной бытовой химией, Михайлова безжалостно стерла многомесячную пыль со шкафов, выстроила книги по полкам и даже вымыла потолок. Кажется, таская воду из подвала, умудрился сорвать себе спину. По крайней мере, к обеду чувствовал себя как выжатый лимон. Зато кабинет преобразился. Все чистенько, ровненько, вещи разложены аккуратно, но, в то же время, все самое необходимое под рукой.
- Загоняла ты меня.
- Забыл, каково это в наряды ходить?
- Кирзу не топтал, военкому отстегнул, только в списках числился.
- А я думала, служил, в оружии неплохо разбираешься.
- Самоучка, плюс немного в тир хаживал, да и по живым мишеням настрелялся. Сама-то давно долг отдаешь?
- Считай всю жизнь. Мы с Юлей третий класс закончили, когда мама с папой развелись. Юля с мамой осталась, я с папой уехала. Потом кадетская школа, Нахимовское училище, северный флот… как-то так.
- Понятно. Марину влечет море.
- Да. Очень его люблю. Оно такое сильное, грозное, но, такое родное что ли.
- А у меня море – синоним слова отдых. Раз в год в августе обязательно. Правда, уже два года традицию нарушаю.
- Леш, а у тебя есть что покрепче чая?
- Полно всего. Что-то конкретное?
- Попробуй угадать – хихикнула Марина, - что-нибудь легкое, красное.
- Ле Божоле эст эррайв – провозгласил я, вернувшись из погреба и держа в руке пару бутылей божоле-нуво.
- У тебя отвратительный французский, а в остальном – точное попадание.
- В школе английский учил – притворно вздохнул я, разливая напиток, - и, вообще, я технарь до мозга костей. За здоровье?
- За здоровье, - откликнулась Марина.
Вторую бутылку открыла и разлила Марина, игнорируя мои протесты.
- Леш, я тебе так благодарна, ты не подумай, что я пьяная, просто жизнь – хреновая штука. Завтра я пойду в НИИ.
- Марин, не надо, ты видела собов и кошмариков, есть еще мутировавшие крысы, птицы и люди, есть аномалии, а кто обитает возле НИИ, я даже не знаю.
- Я и так наговорила много лишнего. Одна Нерпа лет на десять тянет строгача, так что договорю и про все остальное. Озеринский НИИ принадлежит Минобороны, там проводились какие-то жутко секретные эксперименты по физике, разрабатывали оружие. Моя задача – проникнуть в НИИ и отключить установку, ставшую причиной происходящей здесь чертовщины.
- Марина, не говори глупостей, город обесточен, установка давно пылью поросла. Даже если и есть какое-то резервирование, то дизгены давно встали без солярки.
- Если бы было все так просто. В НИИ стоит реактор, установка запитана от него, а до выгорания топлива еще как до Китая раком. Аномалия разрастается, до периметра осталось около сотни метров. Принято решение установку глушить любым способом.
- Что-то мне не нравится словосочетание «любым способом».
- И правильно, что не нравится. Если я не справлюсь, то на город сбросят атомную бомбу. Ну, либо расстреляют дальнобойной артиллерией. В любом случае радиоактивное заражение будет.
- Пиздец! Тут же люди, оцепление.
- Оцепление уйдет. Еще примерно месяц, и все. Дождутся паршивой погоды с подходящим ветром и бабахнут. На пути распространения облака уже людей выселили.
- Не бабахнут. Здесь электроника дохнет, не рванет ваша бомба, все таймеры-взрыватели откажут
- Все будет самое примитивное, чисто физика без всяких электронных наворотов. Подробностей не знаю. Прости, Леш.
- Ебаный пиздец, трахать этих ваших генералов-адмиралов в их пидорские сраки пока не сдохнут!
- Покури, Леш, полегчает.
- Знаешь, Марин, вот ведь какая загвоздка. Я уж начинал серьезно подумывать, чтобы себе пулю в лоб пустить, а тут ты. И жить захотелось. Ты мне с прошлого раза в душу запала, снилась несколько раз. Хрена лысого ты туда пойдешь.
- А альтернатива? Просидеть вдвоем месяц в четырех стенах, а потом сгореть?
- Не вариант. Через оцепление не пройдем, там все наглухо перекрыто. Вместе в НИИ пойдем.
- Дурак, ты Алексей. У меня подготовка, а у тебя?
- У меня опыт, да и лишняя пара рук в хозяйстве пригодится. Чем могу – помогу, прикрою, а сдохну, так хоть не напрасно.
- Ладно, давай тогда уговорим бутылку и прикинем маршрут – сдалась Марина.

- Значит, расклад такой – начал я, прихлебывая обжигающе горячий кофе – мы на Ленина, по ней можно дойти до Маркса, дальше по Маркса до Жуковского. Там вдоль парка Горького немного и до НИИ рукой подать.
- Ты криво Ленина нарисовал или реально крюк получается?
- Крюк, но по прямой точно не дойдем, улочки кривые и узкие, обзорность ноль целых хрен десятых, да и домишки полуразваленные, пес его знает, кто там обитает.
- В гадюшник соваться смысла нет.
- Типа того. Пойдем днем, собов опасаться не стоит, остаются крысаки, рухи, кошмарики и твари. Крысаки вряд ли вылезут, если одна принцесса гранату не кинет, и, вообще, будем вести себя тихо.
- Терпимо.
- Раньше в ЦПКиО белочек и гулек кормили, мужики возле озера с удочками сидели. Уточки плавали. Я туда не совался, если они тоже мутировали, то в нашем зоопарке пополнение.
- Разберемся по ходу дела. В НИИ нам нужно попасть в 301 помещение, там доступ в служебную шахту. Спускаемся по ней и попадаем к пульту управления реактором. Надо нажать кнопку АЗ. Карточка откроет любой замок.
- Мариш, электричество тю-тю, электроника тю-тю. Это, во-первых, а во-вторых – нахрена мы полезем через какую-то шахту?
- Если не сработает, то у реактора есть ручное глушение. Кроме шахты хода нет, реактор необслуживаемый, когда топливо выгорит, привезут новый. Дальше выбираемся на крышу, я звоню, прилетает вертушка.
- Красиво, романтично, не реально.
- Не поняла.
- Мы слишком много знаем, Марин, начнем трындеть – будет такой звездопад, что мама не горюй. Представь интервьюшку по какому-нибудь центральному каналу от меня или любого человека, который здесь год с лихуем просидел. Нас же кинули, взяли и заперли в клетке со львами, без жратвы, без электричества, без воды. Набегут правозащитники, вонь поднимут, докопаются и до нового оружия, а там международный скандал. Нас проще в расход отправить, я на все сто уверен, что гражданин Петров уже давно числится мертвым.
- Но есть же цивилизованные способы, подписки разные. В конце концов, можно заткнуть рот деньгами.
- А ты заткнешься? После того, как едва успела с сестрой проститься, после того, как тебе на пожизняк статей нащелкали и отправили подыхать?
- Можно не отвечать?
- То-то же! Валить нам надо, Марин, пока нас не завалили.
- Куда?
- Лично я на Багамы. У меня двойное гражданство. Тебе тоже советую.
- Ничего себе. Одна маленькая проблемка, Леш, у меня документов нет, да и не выпустят.
- Справим. В отделе должны быть бланки паспортов. У тебя с деньгами как?
- Считай, никак. Все в банке, карту сдала вместе с военником.
- Ну, это фигня, куплю билетики. Осталось где-то фотки сделать.
- Есть фото, правда не мои, а Юлины, мы с ней близняшки, нас даже мама с папой путали.
- Далеко?
- Рокоссовского 21-24, перекресток со Светлым проспектом.
- Ну, хоть не далеко. Ну и последний вопрос. Родня за бугром или кто-нибудь, кто принять сможет?
- Нет – вздохнула Марина, - никого.
- Без денег, без родни. Досталась же принцесса на мою голову. Багамы устроят?
- С тобой?
- Не устраиваю?
- Леш, ты и так много для меня сделал, я не знаю…
- Короче устроят. ПМЖ с последующим гражданством?
- А так можно?
- Как два пальца. Инвестируешь где-то пол ляма, а лучше лям зелени, обзаводишься недвигой и вуаля.
- Это очень большие деньги.
- Тогда выходи за меня.
- Что?
- Сходим в ЗАГС, справим бумагу задним числом, въедешь как жена, потом, как обустроишься, разведемся.
- Тогда завтра пойдем за документами, послезавтра в НИИ – подытожила Марина.

- Вставай женишок, ЗАГС ждет.
- А мальчишник?
- Я, вообще-то, тоже без девичника, без платья и фаты. Не так я свою свадьбу представляла.
После завтрака мы начали собираться. Я настоял, что бронежилет не нужен, все равно от зверья не особо помогает, а лишние килограммы лучше не таскать. Взяли по два автомата и по паре глоков. Улица встретила нас привычным воем собов. Марину аж передернуло. Кажется, собачки мне так и не простили, что я их завтрака лишил. По Ленина шли перебежками, прикрывая друг друга и стараясь держаться в тени зданий. В целом, мне такой способ передвижения понравился, реально намного эффективнее и быстрее. Само собой, приходилось внимательно следить, чтобы не наступить на люки. Заглянув в безымянный проулок между домами, Марина резко отпрянула и подозвала меня жестом руки.
- Что случилось? – прошептал я, так и не поняв ее жестикуляции.
- Говорю же, там человек.
- Я в вашем языке глухонемых спецназовцев не бычу. Рожу видела?
- Нет, спиной к нам.
- Прилично выглядит?
- Не особо, вроде полицейский, только форма больно грязная.
- Скорее всего, тварь, хотя хрен знат. Давай я его внимание привлеку, если рожа страшная, гаси в жбан без раздумий. И будь готова, рванет так, что твой спринтер отдыхает.
- Поняла. Удачи – прошептала девушка, коснувшись своими губами моего уха.
Заглянул в проулок, оценил обстановку. Одинокая человеческая фигура сидела на корточках спиной к улице и что-то делала. Беру камешек, краем глаза замечаю, что Марина стоит рядом на одном колене, направив дуло калаша на полицейского. Камешек полетел, и я схватился за автомат. Прицелиться не успею, садану очередь, главное, чтоб Марина успела. Как и предполагал, не человек, подпрыгнул и рванул в нашу сторону. Оба автомата рявкнули одновременно, тварь отлетела назад, несколько раз конвульсивно дернулась и затихла.
- Прикрой, нужно контрольный сделать и тикать отсюда.
- Осторожнее, Леш.
Особого смысла в контрольном не было, часть черепушки отсутствовала, но не смог отказать себе в удовольствии выстрелить в уродливую пасть. А потом мы чесанули до самого Светлого. Перед перекрестком присели на крылечко, я перекурил.
- Леш, зачем ты рисковал, добивал?
- Твари, ну так я их называю, очень живучие и мстительные. Одного как-то не добил, так он меня выследил и на обратном пути подкараулил.
- Понятно. Сейчас направо.
- Тем же макаром, но по разделительной, к зданиям не приближаемся. Следи за небом, птички тут тоже не простые.
- Ясно.

До Рокоссовского добрались без происшествий, хотя пару раз мне показалось, что где-то звякнула крышка люка. Квартира родных Марины располагалась в обычной панельной хрущевке. Со стороны улицы дом выглядел вполне ухоженным, а со стороны двора глаз обывателя радовал жизнерадостный цвет неокрашенного бетона. Двор порос бурьяном, стояли брошенные машины. В начавшей желтеть растительности, можно было пол Китая спрятать, но, слава Богу, двор был пуст. Поднялись на второй этаж и уткнулись в запертую дверь. Ключей у Марины не было.
- Что будем делать?
- Дверь – китайская жестянка – произнесла напарница, извлекая нож, - открывается как консерва. Сколько раз говорила, чтобы поменяли.
Действительно, фольга. Металл продержался секунд двадцать, а потом заскрипели петли и мы вошли внутрь. В нос ударил запах заброшенного жилья. Было видно, что квартиру покидали в спешке, на полу валялась одежда, дверцы шкафов были распахнуты.
- Мариш, я все понимаю, но старайся не задерживаться. Я посторожу дверь.
- Леш, я ничего не чувствую, просто ничего – произнесла Марина, застегивая молнию на разгрузке, - думала, нахлынут воспоминания, но ничего…
- Не заморачивайся, Марин. Кстати, чуешь, кошачьей ссаниной попахивает?
- На первом этаже тетка-кошатница жила.
- Ебать!
- Уходим, быстро.

Как добежали до отдела – толком и не помню, Марина умудрилась по пути подстрелить одинокого руха. Хорошо, хоть упал где-то во дворах. Входную дверь я вскрыл, когда приходил за глоками, похоже, никто после меня не заходил, по крайней мере, дверь так и была подперта кирпичом, да и внутри новых следов не видать.
- Ну и задница – удивилась Марина.
- А ты думала тут евроремонт? Фигушки, это Мухосранск, как при живом Ильиче построили, так и пользуют. В приемной даже пишмашинка есть, чтоб от руки не заполнять.
- Надо еще в ФМС заглянуть, загранки там должны быть.
- Тут два в одном, в подвале обезьянник и оружейка, ФМС на втором сидит.
- Удобно. Тогда я за загранкой, ты за обычным.
- Оки, бери с запасом, мало ли, вдруг запорем. Встречаемся в приемной.
Бланки нашлись в кабинете начальника, на одной из дверок железного шкафа так и было написано – «бланки паспортов». Замок ерундовый, по типу тех, которые в офисных тумбочках ставят. Пара скрепок, ножницы, и китайское поделие открылось. Удобный комплект «все в одном», кроме бланков нашлись и пленка для ламинатора и печать и стопочка бланков временного удостоверения. Красота!
- Нашла? – спросил я, проверяя пишмашинку.
- Десяток чистых и пару заполненных, видать не успели выдать.
- Оки, тогда садись, печатай по образцу. У тебя сколько фоток?
- Три.
- Два российских, загранку. Было бы больше, забабахали бы еще и времянку.
- Фамилию оставить или свою дашь?
- Делай загранку и один из паспортов на Петрову, так лучше будет.
- Уговорил, женишок.
Пока Марина печатала, я поколдовал с наборными штампами и сделал несколько печатей с прописками, прошлепал бланки, поставил закорючки. Осталось только прилепить пленку. Ламинатор закинул в рюкзак, в офисе доделаем.
- Марин, а ты когда родилась? Не по паспортам, а реально.
- Второе августа восемьдесят пятого, в загранке правильная дата.
- Здесь, в Озеринске?
- Да.
- Ну, это просто судьба какая-то. Похоже, мы с тобой в одной палате лежали, у меня тоже второе августа восемьдесят пятого, Озеринск.
- Да уж… кстати, мы опаздываем на церемонию бракосочетания, а еще ни колец, ни платья.
- Рядом с ЗАГСом несколько свадебных салонов, думается и ювелирка найдется. Вот только зачем?
- Затем, Алексей, что женатые носят обручальные кольца, согласись подозрительно, если мы без колец.
- Не подумал.

По дороге пристрелили одинокого крысака и еще одну тварь. Точнее, вначале Марина разнесла голову твари, а потом я дал очередь по высунувшейся крысе. В ювелирке немного замешкался, пытаясь разбить витрину. Толстое стекло с честью выдержало удар приклада, но слилось после первой же очереди. Мне понравилось узкое колечко из желтого золота с полоской белого посередине, Марине досталось аналогичное, но шире и с бриллиантом.

- Хорошее дело браком не назовут – вздохнул я, перехватывая автомат поудобнее.
- Внутри кто-то есть – откликнулась Марина.
- Контора на втором, на первом только расписывают. Сразу, как зайдем, налево.
- Прям знаток, я смотрю.
- Грешен, хаживал свидетелем. Молодые у входа фоткаются, а я бегом наверх с паспортами.
- Идешь первый, как войдешь, уходи с линии огня, я прикрываю.
- Нахуа так?
- Длинной очередью лупишь, меня может задеть.
- Лады, я пошел.
Войдя, я пожалел, что не взял с собой ПНВ. Окна были зашторены, конец коридора не просматривался. Сделал шаг влево и услышал приглушенное рычание и клацание когтей по линолеуму.
- Собаки – прокричал я, приседая и стреляя на звук. Кажется, попал, рычание сменилось повизгиванием. По коридору метнулся луч фонарика, высветив еще двух собов, прозвучали два одиночных выстрела, псины упали.
- Вхожу.
- Марин, посвети правее – луч фонаря осветил открытую дверь, - сейчас закрою – метнулся к двери, повернул вертушок защелки и быстро ее закрыл.
- Перезарядись.
- Сейчас – произнес я, отсоединяя рожок, - дай фонарик, если наверху те же яйца, нихрена не увижу.
- Девушек положено пропускать.
- Как знаешь.
Поднявшись по лестнице, не смог не улыбнуться. Двери настежь, коридор залит светом. Оформил свидетельство, шлепнул печать в свой паспорт.
- Властью данной мне мной самим и в соответствии с Семейным кодексом, наш брак зарегистрирован. Прошу себя и свою жену обменяться кольцами.
- Позер – прыснула Марина, протягивая руку. Мы надели кольца на безымянные пальцы и улыбнулись.
- А поцеловать жену можно?
- В щечку.

Обратно до офиса дошли без приключений, по пути заглянули в несколько магазинов, позаимствовали гражданскую одежду для Марины, да и себя любимого не обделил, прихватил ветровку от Bosco и неплохие кроссовки. Запив обед шампанским, стали собирать вещи. Не знаю, каковы наши шансы выжить, но сидеть сиднем не хотелось. Как окажемся за оцеплением, от оружия придется избавиться. Лишь бы документы не подвели.

- Так, давай еще раз повторим план действий. Маршрут Ленина – Маркса – Жуковского – парк Горького – НИИ. Заходим, находим 301 кабинет, глушим реактор, ждем вертушку. Потом как-то съебываемся от встречающих, переодеваемся в цивильное и на перекладных до Ебурга, оттуда поездом до Москвабада. Перед Екатом избавляемся от мобилок и твоего левого паспорта. Официальная версия – семья Петровых едет на отдых. Билеты куплю сразу, как появится интернет. Картой расплачиваться рисково, но иначе не получится. Если что…
- Леш, не надо. Вместе выйдем.
- Марин, не говори глупостей. Ты из спецназа, у тебя шансов больше. Если что, у тебя в рюкзаке файл, в нем карта, пин 0208, свидетельство о моей смерти и завещание на твое имя, сделал, пока ты спала. В Нассау вступишь в наследство, станешь хозяйкой FRT Systems и квартиры с видом на гавань, главное, сразу подай документы на жительство. Ключи у консьержа получишь.
- Леш, ты так много для меня сделал…
- Отставить неуставные разговорчики. Сделал, значит так надо. Мертвому все это без надобности, недвиги метр на два за глаза, пусть хоть у тебя все будет оки-доки.
- Спасибо. Только не рассчитывай от меня так легко отделаться.
- Лады. Давай посидим на дорожку.

Марина вышла первой, пробежала по дорожке и присела между столбами калитки. Я погладил ручку двери, вставил ключ, закрыл замок и, вздохнув, отвернулся. Пусть ключи торчат, может кому-то улыбнется удача и он набредет на мое, уже бывшее, обиталище. Все, что нам не требовалось, мы оставили.
- Все в порядке?
- Да. Просто очередной этап в жизни. Сейчас направо.
Двигались перебежками, от дерева к навесу, от навеса к дереву, заглядывая за каждый угол. Дверь, ведущая в цоколь одного из домов, была приоткрыта, и оттуда доносилось рычание. Ага, вот значит, где устроились. Парадокс, однако, собы в чебуречной в живом виде. Ну да ладно, похуй до них, до вечера не вылезут, а там либо мы со щитом, либо, что более вероятно, на щите. Марина неожиданно вскидывает автомат, звучит одинокий выстрел. С дерева падает кошмарик. Подхожу поближе. Кошак еще живой, дергает передними лапами. Замахиваюсь ногой и отправляю тушку в полет в сторону ближайшего люка. Потом мы бежим со всех ног. Разыгралось любопытство, я оборачиваюсь и смотрю в бинокль. Кошмарик отчаянно пытается сопротивляться, скребет лапами, но невидимый противник затаскивает его в приоткрытый люк. Когда уродливая голова скрывается под землей, люк встает на место. Слева начинаются трущобы, идем рядом, я контролирую правую сторону, Марина – левую.
- Привал, перекур. Дальше я не ходил.
- Хорошо. Ты молодец, Леш, все правильно делаешь.
- Спасибо.

Мы прошли пару кварталов, когда я заметил, как шевельнулась дверь одного из многочисленных магазинов. Потом громыхнул выстрел, через несколько секунд еще один, и из магазина прихрамывая, вышел человек с ружьем.
- Работает спецназ, руки, быстро – прокричала спрятавшаяся за машиной Марина.
- Не стреляй, э!
- Человек?
- Далерджон я.
- Ладно, спокойно – произнес я, выходя из-за дерева, - не тронем. Нахрена стрелял?
- Магазин ходил, кушать охота, там джаляб шайтан.
- Как выглядел? Крыса, кошка, собака?
- Нафар выглядел, человек. Не человек, кунте шайтан. Я стрелял, он падаль, потом нога кусал, я опять стрелял.
- Идти можешь?
- Мало-тихо.
- Живешь где?
- Там – махнул Далерджон в сторону Ленина.
- А в ту сторону ходишь? – спросил я, указывая в противоположном направлении.
- Не, шайтан много.
- Короче, возиться с тобой нам некогда, пиздуй домой.
- Далеко пиздуй.
- Ленина улицу знаешь?
- Знаю. Рядом тут, да.
- Там трехэтажный дом за забором, ключи в двери, жратва, стволы, генератор, медицина, все есть.
- Саломат бодеш, рус.
- Ладно, давай быстро, ща тут крысы много-много будет.
- Бодиккат, рус спецназ.

Таджик не ошибся, пока добирались до Жуковского, я расстрелял один рожок. Завалили руха и двух тварей.
- Переключи на одиночные или короткую.
- Расходую много, в курсе. Это ты снайпер, а я типа пулеметчика, палю до результата.
- Экономь, если этот Долларджон был прав, то патроны нам понадобятся.
- Раз он выжил, значит прав. На, посмотри, что-то мне вон там не нравится.
- Задницей, похоже, чуешь. На растяжку смахивает.
Когда добрались до растяжки, я реально был в шоке. Поперек улицы была натянута веревка, один конец был привязан к дереву, а второй к решетке ливневки.
- Хрень какая-то.
- Не хрень, а реальная противопехотка. Цепляешь веревку, решетка звякает, крысаки идут проверить.
- Умные, падлы – констатировала Марина, обрезая веревку.
- Слишком умные.
Скорость передвижения снизилась, нам приходилось смотреть не только вверх и по сторонам, но и себе под ноги. Из темных подворотен на нас порыкивали собы. Прямо над нашими головами что-то звякнуло. Я рефлекторно отскочил, и заостренная палка гулко стукнулась в то место, где мгновение назад находились мои ноги. Пока я оглядывался, Марина уже успела пустить пару пуль в одно из окон. А потом из дворов поперли твари. Трое сзади, четверо спереди.
- Те твои – прокричала Марина, буквально разворачивая меня лицом к набегавшей троице. Автомат тявкнул трижды и затих. Бля, я же на короткую очередь переставил. Еще шесть пуль нашли свое пристанище в телах тварей. Притормозили. Разжал руки, и выхватил глок. Бах, бах, бах. Отдача пистолета, по сравнению с автоматной, считай, никакая, да и опыта побольше. Три хэдшота подряд. Обернулся, всадил пулю в последнюю тварь.
- Просто пиздец какой-то – пробормотала девушка.
- Да уж. Засада, обложили и спереди и сзади, снайпер сверху. Говорил же, что башковитые.
- Точно – хмыкнула Марина, всаживая пулю в подлетавшего руха, - ставь на очередь, стрелок хренов. Если что рожки у меня возьмешь.
- Четыре пули промеж зенок это, по-твоему, «стрелок хренов»?
- Ты пистолетчик, руки под автомат не заточены. Было бы несколько дней, переучила бы. Без обид.
- Поцелуешь, будет без обид.
- Должна буду.
Рванули так, словно за нами ломились все черти преисподней с вилами наперевес и бежали, пока не уперлись в Т-образный перекресток. Проезжая часть уходила вправо и влево, а прямо шла пешеходная дорожка.
- Погодь, дай отдышаться.
- Дыши, посторожу – смилостивилась Марина, осматривая окрестности в бинокль, - пока ничего такого не видно.
- Фух, ну и пробежка.
- Нормально. Мы и покруче бегали.
- Так то вы, а то я, существо гражданское.
- Хорош прибедняться, существо гражданской наружности, немного осталось, пройдем по дорожке, и, считай, на месте. Готов?
- Пошли.

Было тихо, мы осторожно продвигались по брусчатке. Справа был сплошной бетонный забор, слева блестело озеро, а за ним возвышались деревья. Парк Горького года три назад пережил реконструкцию, работяги заменили асфальт брусчаткой, наладили освещение, поставили аттракционы. Озеро тоже облагородили, углубили, сделали причал для лодок, подровняли и отсыпали берега. Такая конфетка получилась, сам премьер приезжал торжественно открывать. Мы с Анжелой приехали под вечер, после отъезда випов, прогулялись, а потом, как стемнело, уединились в кустах, как влюбленная школота. Сейчас же парк был мертв, не смеялись дети, не играла музыка, не целовались парочки на лавках. Тишина угнетала, а задница чуяла грядущие приключения. Предупредил Марину, чтобы не расслаблялась, и, как водится, накаркал. Сильная струя воды сбила нас с ног, отбросив к забору. Упал на спину, лицом к озеру и увидел, как из воды показалась здоровенная рыбья голова с разинутой пастью. Без колебаний разрядил в нее автомат. Уверен, что попал, но голова продолжала двигаться на нас. Слева застрекотал автомат, я сменил рожок и клацнул затвором. Марина завозилась, меняя магазин, а я просто нажал гашетку и держал, пока не застучал ударник. На таком расстоянии промахнуться было невозможно. Лишь словив еще партию пуль от Марины, рыбья башка покачнулась и, наконец, рухнула, едва нас не придавив. Пасть конвульсивно открывалась и закрывалась. Мы вскочили и отбежали на несколько шагов. Окинул монстра взглядом. Рыбья голова величиной с окушку сидела на длинной шее, возле передних плавников висела какая-то розовая бахрома, а оставшаяся часть туши скрывалась где-то под водой.
- Пиздец.
- Полнейший. Два рожка всадил, уверен, что попал, а этой хрени хоть бы хуй.
- У меня тоже два. Давай убираться отсюда, пока его родичи не пожаловали.
Похоже, мы прикончили единственного ихтиандра и теперь его можно записать в красной книге как вымерший вид, и, похоже, другие мутанты не приближались к озеру. По крайней мере, нам никто навстречу не попался.

НИИ был обнесен глухим железобетонным забором с колючкой по верху, на столбах белели камеры. Дорожка упиралась в закрытую калитку с надписью «вход строго по пропускам». Само собой, светодиод на ридере не горел. Я приоткрыл калитку, пропуская Марину, затем вошел сам, сразу сместившись направо. Брякнул магнит, и снова наступила тишина. Задний дворик порадовал нас какими-то старыми трубами, железяками, обрезками кабелей и прочим хламом, который и, вроде бы, не нужен, и выкинуть жалко. Короче, очередной пример попадалова вследствие кроилова. Сто пудов, фасад в идеально вылизанном состоянии, а до заднего двора бабки не дошли, осели где-то в районе начальственных кабинетов. Решили войти через парадный вход, пробираться через завалы, рискуя быть атакованными кошмариком или крысаками, совершенно не хотелось. Пробрались вдоль забора, потом пришлось перелезть через кованую решетку, упиравшуюся в крыльцо, и, только потом, смогли подняться по ступенькам. Дверь была закрыта, но я просто высадил стекло прикладом и повернул вертушок.
- Приплыли – констатировала Марина, осматривая закрытые шлюзовые камеры.
- Ага, всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли. Это же сколько бабала можно было бы сэкономить, если бы поставили обычную рогульку, хватило бы чтобы с заднего двора весь хлам вывести. Предлагаю бить, как входную.
- Хренушки, бронестекло, мы тут можем до морковкиного заговенья стучать. Пробовать расстрелять даже не думай, стекло гнутое, рикошет словим.
- А если гранатой рванем?
- Стекло гнутое, ударная волна не туда пойдет. Пластид нужен.
- Так, думаем. В обход никак, в этой собачьей будке окошко маленькое, даже если высадим, все равно не пролезть. А если сверху?
- Поясни.
- Смотри, потолок метра на полтора выше кабины, между кабинами стекло. Получается, что перегородка от кабин до потолка не капитальная, максимум полкирпича, а, скорее всего, пара листов гипрока с минватой на двутравровой балке.
- Что-то слабо верится.
- Сама подумай, кирпич и бетон весят прилично, от стены до стены метра четыре, я с сопроматом не знаком, но предполагаю, что такой вес балка без подпорки по центру не выдержит. На стекло опираться нельзя. Остается только что-то легкое. Учитывая, как пиздятся деньги в цепочке подрядчиков, думаю, что сделали самым дешманским методом из говна и палок. Сможешь стрельнуть, чтобы без рикошета?
Марина вытащила глок, бабахнул одиночный выстрел. Я приложил к глазам бинокль. В перегородке зияла небольшая дыра.
- Говорил же, гипрок. Бац, бац и мы внутри.
- Подсади.
- Как я уже говорил, я существо гражданское, то есть склонное к созидательному труду. Вон лавка длинная стоит, запользуем по типу лестницы.
- Запиши еще один поцелуй на мой счет.
- Смотри, проценты накапают.
- Лезь, давай, старушка-процентщица.
Ножом, прикладом и матюгами проломил достаточно большую дыру, осмотрел холл.
- Чисто. Залезай.
Странно рванул ГосНИИ, у меня в офисе стекла звенели, а тут все окна целые, никаких разрушений. Следы кипеша, конечно, есть, но в остальном все в порядке. Похоже, у меня начался откат после весьма нервной прогулки от офиса и досюда. Перекинул автомат за спину, глотнул энергетика, взял глок. Полегчало. Марина права, с пистолетом мне удобнее.
- Нам на третий. Ты как?
- Норм, отпустило. Сама как?
- Тоже норм.
Пожалуй, стоит отстрелить что-нибудь тому накурку, который занимался проектированием этого НИИ. Третий этаж разделен на две половины, причем с одной половины в другую можно пройти только через второй. Нумерация в разброс, рядом с 310 кабинетом 347. Убили, наверное, минут пятнадцать, потом плюнули и стали заходить во все подряд. Некоторые двери были заперты, приходилось отстреливать замок или орудовать пожарным топором. Где-то через час, мы вломились в дверь номер 303. Оказалась приемная на два кабинета. Под номером 302 красовалась табличка «Директор», а на второй двери номера не было, только табличка «Заместитель директора». Обшмонали кабинет директора. Да, уж, хорошо живет наука. В шкафу Hennessy да Martel, явно недешевая мебель. В комнате отдыха пара кресел и диван, за ней сортир с биде и душевой кабиной. Нашли и неплохой набор игрушек из секс-шопа.
- Интересная тут наука… - протянула зардевшаяся Марина, - как думаешь, лаборантки, ассистентки или секретарша?
- В некоторых конторах через койку шефа проходят все, более-менее ебабельные.
- И у тебя так было?
- Михаил точно пол офиса перетрахал.
- А сам? Неужели с секретаршей ни-ни?
- У меня секретарем парнишка толковый был. Маратом звали. Бухали иногда вместе.
- Какой-то ты не модный…
- Какой уж есть. Пошли к заму?
- Последний кабинет. Если и там не выгорит, не знаю, попробуем через оцепление что ли.
- Должно повести, у меня погоняла Фарт, мне везет.
Как и предполагалось, повезло на последнем кабинете. В неприметном закутке натолкнулись на дверь, рядом с которой горел красный диод считывателя. Марина приложила карту и послышался щелчок замка. За дверью была шахта типа лифтовой, по бокам торчали скобы. Внизу было светло. Мы спустились и заметили лежащее возле скоб тело.
- Чисто.
- Не уверена.
- Под нами труп, мутанты давно бы сожрали.
- Перестрахуемся. Я спрыгну, как отойду, прыгай за мной. И аккуратнее с пушкой.
Внизу, как я и предполагал, никого кроме трупа не было. Судя по неестественно вывернутой шее и запекшейся крови, он навернулся при подъеме или при спуске. На всякий случай проверил тело, нашел ПМ под пиджаком. Марина прошла к пульту, приложила карточку и нажала большую желтую кнопку. Пульт пискнул и надпись «Режим» погасла, загорелись надписи «Останов» и «Резерв».
- Все, пошли на крышу.
- Кажись, мы с тобой молодцы, Марин.
- Окажемся в самолете, будем молодцами. Тебя как-то надо в вертушку посадить…
- Скажешь муж.
- Объелся груш. Если у пилота приказ забрать только меня одну что делать будем?
- Попробую уболтать. И давай-ка мы эту тушку с собой прихватим.
- Сам тащи.
- Не вопрос.

На крыше было гнездо руха, мамашу отправили в расход, расстреляли яйца. Пока Марина пыталась докричаться до большой земли, прилетел папаша и отправился следом за своей самкой и выводком.
- Вертушка будет через минут пятнадцать. Пока летит, слушай инструктаж. Про Нерпу летуны вряд ли знают, мой позывной – Килька. Если что, ты командир группы, позывной сам придумай, что-нибудь морское. Звание капитан-лейтенант, капитан третьего или второго или первого ранга.
- Ладно, тюленем буду. Со званием давай определимся.
- Смотри по форме летуна. Если летеха, то будешь капитан-лейтенант, если капитан — капитан третьего ранга, каптри сокращенно, если майор или подпол, то капдва или капраз.
- Не бычу я в этих ваших званиях.
- Одна, две или три звезды и одна полоса – лейтенант, четыре звезды и полоса – капитан.
- Пять звезд – майор?
- Пять звезд – коньяк. У майора два просвета и одна звезда, у подполковника две звезды и две полосы.
- Три звезды – полковник.
- Так точно. Дальше, подчиняемся непосредственно бате, контр-адмиралу Фирсанову, он в Североморске сидит в штабе флота, чужие приказы не выполняем. Еще, если будет в камуфляже, там без просветов, у старших офицеров звезды крупнее.
- Погоняла батя, сидит в Североморске.
- Правильно. А теперь перекур. Дай сигаретку.
- Ты куришь?
- Балуюсь, когда адреналин отпускать начинает.
- Оки. Я сторожу, ты куришь, потом меняемся.
Как раз успел выбросить бычок, когда послышался стрекот вертолета. Мы на всякий случай вскинули автоматы. Понятно, что против боевой вертушки не сдюжим, но все-таки… Вертолет приземлился, ревя двигателем и поднимая пыль, нам на встречу выскочил пилот.
- Старший лейтенант Васильев.
- Капитан-лейтенант Петров, можно тюлень, командир группы, старший мичман Михайлова, килька, – прокричал я, стараясь перекричать ревущий двигатель и свист воздуха - глуши уже, тут безопасно.
- Потом не запущу, нельзя. Половина электроники не пашет, ответчик сдох, связи нет, навигации нет, на рогах блудил, чуть полный рот земли не хватанул.
- Нам тут тоже коньяк не наливали. Давай, грузим это чучело и валим.
- Какое чучело?
- Вон, в мешке. Подарочек для яйцеголовых задротов. Мутант. Хочешь поглядеть?
- Насчет второго и мешка приказа не было, да и уродов я по жизни насмотрелся.
- Блядь, Васильев, у меня там три бойца полегло, надо теперь ехать родным сообщать, а какая-то сволота штабная приказы перепутала. Ты поедешь или твой генерал? К моей жене тоже наведаетесь или к отцу-матери Михайловой? Кого оставишь?
- Да никого не оставлю.
- Молодец. Как прилетим, такой рапорт бате накатаю, что у кого-то звезд убавится, а у тебя прибавится. Контр-адмирал Фирсанов это тебе не хуй собачий.
- Грузимся.
Мы закинули труп, сели и вертолет, взревев двигателем, оторвался от крыши. Под нами проплывали дома и улицы Озеринска.
- Заблудился что ли? Аэродром в другой стороне – прокричал я.
- Вертушки перевели, за Перуновку на ДОСААФовский летим.
- Понял. Слушай, сделай приятное водоплавающим, как за оцепление вылетим, покажи высший пилотаж. С нас спасибо, в Североморске на катере покатаем, порыбачим.
- Хуйня вопрос. Только не заблюйте салон.
- Сам не заблюй, мы к качке привычные.
Перелетели через распаханную полосу земли, подлетели к озеру и тут я понял, что американские горки – фигня полнейшая. Пилот кидал вертушку туда-сюда, зависал, летел хвостом вперед и, вообще, развлекался по полной. Затем он завис над пляжем.
- Приземлись на пляже – попросила Марина.
- Нахрена?
- Мы до кустиков на пол часика прогуляемся – сориентировался я.
- Если диарея застала вас врасплох – пошутил вертолетчик, - а еще женатый…
- Ошибка молодости, в процессе развода если что.
- Ну ладно, - смилостивился пилот, направляя вертолет вниз – давайте только не долго.
- Я что, на скорострела похож?
- Не обижайся командир. Реально в первый раз тормознул, чтоб паксы перепихнулись – усмехнулся пилот, глуша двигатель. Раздался выстрел, голова летчика дернулась, на боковое стекло брызнула кровь.
- Про это никогда не говорим – вздохнула Марина, расстегивая ремни, - переодеваемся, шмотье сожжем вместе с вертушкой, стволы в озеро.
- Понял – откликнулся я, - помоги труп в кресло усадить. Пусть решат, что вертушка аварию потерпела.
Мы быстро переоделись, покидали вещи в салон, распотрошили кресла. Под креслом пилота нашлись какие-то бумаги и подшивки, их запихали в приборку. Потом подожгли получившуюся кучу. Огонь робко лизнул камуфляж и поролон, потом распробовал и довольно затрещал синтетикой, занялись бумаги. Мы побежали по воде, на ходу бросая в озеро оружие. Когда добежали до впадавшего в озеро ручейка, вертолет уже полыхал открытым пламенем, извергая клубы черного дыма. По руслу ручья мы углубились в лес. Не знаю, сколько мы прошли, километр, два или три, мне казалось, что всю сотню. Босые ноги болели от хождения по мокрым камням, изрезанные камышами ступни саднило.
- Подожди, карту посмотрю – попросил я, доставая навигатор.
- Давай, только быстро.
- Так, судя по карте, ручей течет с востока, нам надо на северо-запад к трассе.
- Отдыхаем пять минут, поворачиваем к трассе. Держимся под деревьями, скоро начнутся поиски.
- Как ноги? – спросил я, натягивая носки.
- Замерзли, а так норм.
- Давай их сюда.
- Не надо.
- Твой лечащий коновал говорит надо – отрезал я, беря в руки ее аккуратные маленькие ступни. Начал с нежных поглаживаний, потом, когда моя спутница немного пообвыкла, стал гладить сильнее, разгоняя кровь, потом переключился на пальчики. Марина откровенно балдела, прикрыв глаза и прикусив нижнюю губу. Потом она накрыла мои руки своими.
- Хватит.
- Не нравится?
- Очень нравится, но надо идти.
Судя по навигатору, от ручья до трассы мы протопали семь верст. Часы показывали без десяти четыре, когда лес закончился и перед нами раскинулось двухполосное шоссе. Вдалеке, над озером, стрекотали вертолеты, а мы стояли и ловили машину. Легковушки проносились мимо, не сбавляя скорости. Докуривал уже вторую сигарету, когда возле нас скрипнув тормозами и пшикнув пневматикой, затормозила фура.
- Куда едете? – спросил водитель, приоткрыв дверь.
- До ближайшей цивилизации.
- Садитесь.
Первые минут десять мы молчали, потом водила не выдержал:
- Что-то не тянете вы на малолеток, автостопом катающихся.
- Ну да, оба уже давно не студенты. Просто опизденело все до крайности, работа-дом-работа. Вечный день сурка. Я – Леха, она – Оля.
- Дмитрий, но лучше Михалыч. Откуда и куда едете?
- С Новосиба, хотим до Москвы.
- Ну, добро. А в здешних ебенях как оказались? Тут город раньше был.
- Да с утра сели к какому-то придурку. Всю дорогу нам мозги компостировал про то, что едет в город Озеринск, мол там НЛО упало, вот вояки всех и повыгоняли. А нам-то че, лишь бы в сторону столицы. Когда с трассы съезжать стал, мы вылезли.
- Придурков хуй поймешь, насмотрятся своих Секретных материалов и воображают себя Малдерами. Не знаю, что за хня в Озеринске, но года полтора как всех вывезли.
- Нам все равно правду не скажут... Михалыч, а ты что без напарника?
- На выезде из Новосиба пузо скрутило, скорняк забрал с аппендицитом. Да мне что, пусть отлежится, на обратном пути заберу. Груз не срочный, не первый год мотаюсь, дорогу как свои пять пальцев знаю.
- Скучно, наверное?
- Вот вы сели, повеселее стало.
- А сам куда едешь-то?
- Через Курган в Челябу. По пути нам. Довезти до Челябы?
- Спасибо, - вмешалась Марина, - но нам бы до Тюмени. Тетка в гости зазывала.
- Родня – это святое. До Ялуторовска тогда довезу, там дальше недалеко. И вам комфортно и мне веселее.
- Спасибо, вам, Дмитрий Михайлович.
- Ольга, я же просил Михалычем звать.
- Оля больше не будет. Михалыч, давай сразу скажи, сколько мы тебе должны будем, чтоб потом без обид.
- Да так довезу, на дороге помогать надо друг другу.
- Если че, там на топливо надо или гайцу сунуть, не стесняйся.
- Ладно. Стемнеет скоро. Давайте на ночевку определяться.
- Ночью не ездишь?
- Не, нахер надо. Не дай божок, уснешь, фуру завалишь. Через полсотни верст площадка будет с мотелем. Деньги-то есть?
- На переночевать хватит.
- Лады.

Площадка была залита светом прожекторов, немного в отдалении светились окна какой-то деревни. Дальнобойщики прохаживались возле своих железных коней, курили и общались. Между ними прохаживалась пара девушек, одетых в короткие курточки, шортики и сетчатые чулки. На первом этаже мотеля располагалось кафе, откуда несло сигаретным дымом. Похоже, по телеку шел какой-то спортивный матч. Народ галдел, перекрикивая комментатора, свистел и ругал игроков. Мы подошли к стойке с нарисованными пятью звездами.
- Добрый вечер.
- Здрасьте, - откликнулась женщина неопределенного возраста, - номер нужен?
- Да, двухместный.
- Две штуки. Кафе отдельно. Сауна полторы штуки за два часа, но до часа ночи занята. Если че, есть и дополнительные услуги.
- Обойдемся. Душ в номере?
- Общий. Шлепки, полотенца, халаты?
- Два комплекта.
- Наверх по лестнице, седьмой номер – произнесла женщина, пряча две тысячные купюры, - еще пятьсот за банные принадлежности. И, это, в номере не курить и громко не хулиганить.
После окончательного расчета мы получили ключ, два пакета с банными наборами и прошли в номер.
- Ну и местечко – протянула Марина, плюхаясь на кровать.
- Обычный мотель для дальнобоев. Все под рукой, заправка, шиномонтажка, кафешка, сауна, девочки.
- Прям притон какой-то. Я правильно догадываюсь насчет дополнительных услуг?
- Ага. Те, что на улице – низшая категория, а в мотеле подороже и поприличнее. Мамка на ресепшене сидит. Когда заезжали, видел огни деревни, похоже всем колхозом на трассе работают. Мужики на шиномонтаже, в охране и подсобными, а девочки… в лучшем случае на кухне.
- Болото.
- Очень точно подмечено. Как колхозы накрылись, народ на трассу подался. По-другому тут никак.
В кафе спускаться не стали, съели последние сухпайки, допили воду. Затем я отправился в душ. Горячая вода, мыло, мочалка, шампунь. Полтора года обходился обливаниями из ведра и обтираниями и тут такая благодать. Отмылся до скрипа. Когда вернулся, переодевшаяся в халат Марина ушла в душ. Было тепло, поэтому особо одеваться не стал, натянул трусы с майкой да и все. В конце концов, не школярка, от вида мужика в трусах в обморок не упадет. На кровати Марины лежали голубые трусики и такого же цвета маечка на бретельках. Когда вернулась Марина, я накинул халат и прогулялся до курилки.
- Леш – раздался голос девушки из-под одеяла, - ты спать?
- Ага, после душа вообще разморило.
- Меня тоже. Хотела сказать, что ты молодец. С тобой в разведку пойду не раздумывая.
- Спасибо, Мариш. Спасибо, что вытащила меня из того болота.
- Еще до конца не вытащила, да и сама не вылезла. Но бултыхаться с тобой мне нравится.
- Ты ж водоплавающая – усмехнулся я, - тебе только дай побултыхаться. А теперь давай спать, Михалыч вряд ли нас долго дожидаться будет.
- Доброй ночи.
- Споки. Сладких снов.

- Молодцы, не проспали, – приветствовал нас Михалыч, - что на завтрак?
- Яичница, булка жаренная с колбасой, – сообщила появившаяся рядом помятая официантка.
- Пойдет.
- Чай, кофе?
- Чай.

Дорога убаюкивала своей однообразностью. Мелькали знаки, деревья, иногда проезжали мимо деревень. Михалыч поругивал водителей легковушек, обгонявших фуру, ругал дорожников. Постепенно разговоры из общих вопросов перетекли в личную плоскость.
- Михалыч, можно на спальное место? – спросила Марина.
- Конечно, Оленька. Притормозить?
- Не надо – откликнулась девушка, отстегивая ремень и перелезая назад – что-то не выспалась.
- Ну, дело молодое, девонька, отсыпайся. А твой ничего, бодрячком держится.
- Ему-то что, сделал дело, отвернулся к стенке и захрапел – хихикнула Марина.

Время приближалось к обеду и мой желудок стал настойчиво требовать кормежки.
- Михалыч, давай на обед куда-нибудь заедем.
- Ща, пост проедем, за ним площадка с кафешкой и мотелем.
- Кормят нормально?
- Хорошая там кормежка. У них гайцы с поста жрут, а гаец всякую хрень жрать не будет.
- Сдается мне, что не только столуются…
- Ага. Жрут на халяву, да и за спокойствие получают.
На посту нас, конечно же, остановили. Ну не могут наши полицейские инспекторы дорожного регулирования не доебаться до катящейся мимо денежки. Михалыч взял папку с документами и вылез общаться с гайцом.
- Я не сплю – тихо произнесла Марина, - просто не хочу разговаривать.
- Понял уже.
- Выходи, покури, дверь оставь приоткрытой, сам отойди, чтобы я тебя в зеркале видела. Если понадобится помощь, согнись, будто живот прихватило.
- Ага.
- …везешь? – услышал я обрывок вопроса.
- Оборудование какое-то в Челябу. Смотреть будем?
- От чего бы и не посмотреть.
- Тогда давай понятых и протокол. Приеду с сорванной пломбой – пиздюлей огребу.
- Ладно, не будем вскрывать – включил заднюю инспектор – напарник новый что ли?
- Не, один еду. Лешку в Новосибе аппендицит въебал, в больничке отлеживается. А этого вместе с грузом выдали.
- Охранник что ли?
- Да он такой же охранник, как я библиотекарь. Наладчик или еще что-то такое.
- Ясно. А в спальнике?
- Синеглазка заплечная, до Кургана попросилась.
- Смотри, Михалыч, потом краник-то закапает.
- Не первый год на трассе, в резинке в рот дам, член мирамистином полью, и пусть валит.
- Лады, давай тогда, счастливого пути.
- Бывай, командир.
- Вот шакалы – вздохнул водитель, когда мы тронулись, - постоянно туда-сюда езжу, меня знают, их всех в рожу знаю, а каждый раз тормозят.
- Работа у них такая, доить проезжающих.
- Ну да, всегда так было и так будет. Хоть бы копейку от штрафов на дороги тратили.
- Тогда генералу дачу правнукам не построить.
- И не говори, Лех. Все пиздят, житья никакого. Доезжу этот год и топчись конем эта баранка. Механиком переведусь. Оль, просыпайся, ща обедать будем.
- А, че?
- Обедать, говорю, приехали.

После вкусного обеда ехали еще часа четыре, потом, когда за окном замелькала цивилизация, фура заехала на заправку.
- Ну, все, приехали. Я ща налево уйду, а вам направо в город.
- Спасибо, Михалыч, выручил. Ни гвоздя тебе, ни жезла.
- И вам того же.
За пятьсот рублей доехали до вокзала. Пока покупали билеты, пятичасовая электричка укатила, издевательски погудев напоследок. До следующей электрички оставалось еще три часа, поэтому мы прогулялись по городу. На паспорт Ольги купили симку и я, наконец-то проверил, как обстоят дела. Деньги Фарт Системза, попрыгав по офшорам, аккуратно приземлились на Кайманах. Зашел в интернет-банк, создал и пополнил виртуальную карту. Потом мы пили кофе и строили дальнейший маршрут. Электричка должна была прибыть в Тюмень в районе десяти вечера, а электричка до Екатеринбурга отправлялась в полдень. Заранее забронировали номер в привокзальной гостинице. Отзывы, конечно, были поганые, бывшие постояльцы жаловались на тонкие стены, хамство персонала, грязное белье, навязчивых проституток, но нам это было на руку. В магазинчике взяли в дорожку по бутылочке слабоалкогольного. Народа в электричке было немного, поэтому мы разместились с относительным комфортом в стороне от других пассажиров.
- Не дергайся, - прошептала Марина, положив голову мне на плечо.
- Конспираторша.
- Какая есть. Как приедем в Ебург что делать будем?
- Приезжаем послезавтра вечером, уезжаем послепослезавтра утром. За ночь надо успеть прибарахлиться, скинуть лишнее.
- Прибарахлились же в Озеринске.
- Станем не автостопщиками, а обычными добропорядочными гражданами, едущими на отдых, так что гардероб соответствующий. Нала хватит.
- А дальше?
- Москва. Там заночуем и утречком из домика.
- Домика?
- Ага. Аэропорт Домодедово — это домик, Шереметьево – шарик. Как-то еще Внуково называется, внучка, наверное, не помню. Хреново, что придется в Москве почти сутки куковать.
- Прописку спросят?
- К бабке не ходи. Московские менты чуют приезжих за километр. Не удивлюсь, если прямо на вокзале доебутся. Так что куковать в аэропорту или на вокзале не вариант.
- Квартиру снять можно.
- Точно.
- Тогда за следующий этап? – предложила Марина, протягивая бутылку джин-тоника.
- За следующий – откликнулся я и мы чокнулись.

Гостиница соответствовала отзывам на все сто процентов. Заявку на бронирование администраторша прошляпила, и свободных двухместных номеров с двумя кроватями не осталось, пришлось брать с одной. В коридорах и в номере на полу лежал потертый ковролин, мини-бар пустовал. Марина отправилась умываться, а я откинул покрывало и чуть не блеванул. На этой койке явно устраивали групповые потрахушки, на простыне были заметны плохо отстиранные пятна. Душ как-то не внушал доверия, поэтому ограничились умыванием и чисткой зубов, благо мыло, щетки и паста были в одноразовых пакетиках. Спали одетыми поверх покрывала. Едва проснувшись и умывшись, мы чесанули из гостиницы, словно за нами вся разведывательно-диверсионная Нерпа гналась. Погуляли по привокзальной площади, прошлись по набережной.
- Леш, все хотела спросить, на посту что там Михалыч гаишнику про меня наплел? – поинтересовалась Марина, отворачиваясь от мелькавших за окном электрички деревьев.
- Ничего хорошего.
- Это и без тебя понятно, капитан-лейтенант Очевидность, мне конкретика нужна.
- Синеглазки — это трассовые проститутки. Заплечными называют потому, что трахают их в кабине на спальной полке, а полка за плечами у водителя. Некоторые девочки по трассе ездят вместе с дальнобоями, оплата за проезд натурой.
- Вот старый пидор! Оторвать бы ему член и в рот запихать, пусть сам у себя отсасывает.
- Э нет, гаец мог до нас докопаться, а так никакого интереса. Заплечные – низшая каста, алкоголички, наркоманки, заразные, живут не долго. Я вообще никто в плане дорожного движения, значит, штрафы не пробить неоплаченные. Фура опломбирована, вскрывать можно только с протоколом и понятыми, а пока он ящики будет разглядывать, сколько машин мимо поста бесплатно проедет?
- Хитрый жук – улыбнулась моя спутница, - ты так много знаешь, может, расскажешь о себе?
- Ладно, только потом ты о себе. В общем, родился в Озеринске в семье медиков, папа – хирург, мама – терапевт. В садик не ходил, бабушка присматривала. Учился в первой школе. Союз развалился, зарплату платить перестали. Родители зашивались на работе, так что рано стал самостоятельным. Учился как все, звезд не хватал, по естественным и математическим наукам, по инглишу железобетонная пятерка, а вот с гуманитарщиной как-то не сложилось, с тройки на четверку. С компом сдружился, поначалу играл до усрачки, потом стало интересно как там внутри что устроено. Вместо обедов покупал журналы, газеты. Как выпускной отгремел, подал документы на ВМК в Новосиб, на заочку. Правда, родители хотели, чтобы в мед пошел. Сама понимаешь, на лекции ходить не надо, два раза в год съездил, сессию сдал и порядок. Времени было много, начал шабашить. Как заказов стало чуть больше чем дохрена взял еще двоих на подмогу, сделали Фарт Системз. Так начал познавать дао экономики, менеджмента и прочего. Фарт — это моя погоняла, везунчик я по жизни. На физре в школе особо не блистал, но, когда набирали команды, меня в числе первых называли. Познакомился с бывшей, с Анжелой. Юношеский спермотоксикоз, а тут красивая девушка без особых заморочек. Стали жить вместе. В город залезли федералы, бизнес проседать стал. Михаил Ивлеев, он в параллельном классе со мной учился, со своим папашей свел, папаша федералам укорот дал, на госконтракты подсадил. Само собой, не за спасибо, пришлось Мишку в долю брать. Квартирку купил, машину. Потом еще и Анжелку в учредители взяли, а как Владимир Ивлеев в депутаты избрался, так еще пару мутных хренов из Москвабада пропихнул. Я прочухал, что дело керосином попахивает и начал потихоньку активы на Багамы переводить. Замутил там контору, через нее оборудование закупали, да и из личного кармана туда по чуть-чуть кидал. Анжелке до бизнеса было до пизды, ее интересовал шопинг, фитнес, косметологи, клубы. Короче, она не заметила, что деньги уходят. Отношения к тому времени сошли на нет, оба на стороне погуливали. Просто жили вместе по инерции. Ну, а дальше, меня решили убрать. Я был и учредителем и генеральным, без моего одобрения нового генерала назначить не позволял устав, поэтому эти уроды сделали многоходовку. Анжелка подала на раздел имущества, потом московские вышли, продав доли, и Мишка потребовал, чтобы я продал долю. Естественно, был послан на хуй. Дальше суд, решение о принудительном выкупе доли у миноритария за кутарки, исполнительный тебе в руки. В офисе, когда открывал сейф, набрал не тот код. Сейф открылся, и запустилась одна хитрая программка, которая перевела деньги, уничтожила все данные, и компромат на Ивлеева старшего закинула куда надо. Из Озеринска путь был закрыт, меня бы грохнули. Остался жить в офисе, стрелял мутантов, обчищал магазины, выменивал на КПП деньги на всякие ништяки. Дальше сама знаешь.
- Заметила я твои чуть-чуть семизначные – усмехнулась Марина, - про меня слушать будешь?
- Конечно.
- Родилась в Озеринске, практически сразу после нашего с Юлькой рождения, переехали в Омск. Папа в десанте служил, куда прикажут, туда ехали. Перед школой вернулись назад в Озеринск, пошли в третью гимназию. Когда закончили три класса, папе звезда на погон упала, приказ пришел о переводе в Питер. Мама отказалась переезжать, развелись. Чисто формально, чтобы меньше мороки было. Я уехала с отцом, Юля осталась с мамой. Отец не мог обеспечить мне надлежащий уход, сам понимаешь, служба, устроил в интернат. Дальше кадетская школа, Нахимовка, потом присяга, Северный флот. Вначале морская пехота, потом в Нерпу попала. Не за красивые глаза, естественно, папа подсуетился, организовал звонок Фирсанову. С сестрой и мамой связь не прерывали, ездила к ним при первой же возможности, а если и у папы отпуск выпадал, то всей семьей собирались. Папа пропал без вести в одной из командировок. Мама очень переживала, я в Озеринск приехала, чтобы поддержать. А дальше эвакуация, инсульт, не спасли. Потом всех, кого вывезли, долго по врачам гоняли, у Юли рак нашли с метастазами. Наши лекари сразу рукой махнули, израильтяне пригласили. Вроде бы, поначалу был положительный эффект, но потом состояние резко ухудшилось. Я послала всех нахуй и улетела. Через три дня Юля тихо ушла во сне. Похоронили там, в Израиле. Когда вернулась, возле трапа уже дожидался патруль из комендатуры. Такая тоска была, что жить не хотелось, подписывала бумажки на автомате, чтобы только следак отъебался. Папины сослуживцы нашли, помогли. Мне предложили выбор. Либо зона, либо Озеринск с последующим увольнением. А дальше ты встретился. Если честно, я полтора года хотела тебе морду набить за то, что ствол на меня наставил, даже искать пыталась.
- И когда мне ждать кулака в нос?
- Никогда, Леш, никогда. Я тебе жизнью обязана, ты своей шкурой ради меня рисковал. Все, что у меня сейчас есть, все благодаря тебе – произнесла Марина, погладив мою руку, а потом замолчала. Электричка несла нас вперед, перестукиваясь колесами, а мы держались за руки и молчали.

Похоже, у машиниста приключился приступ диареи, и ему очень срочно требовалось облегчиться. Иначе невозможно объяснить тот факт, что прибыли на двадцать минут раньше расписания. Нам это было на руку. Таксист запросил штуку, чтобы отвезти нас в Мегу. Пришлось согласиться, оставалось меньше двух часов до закрытия магазина.
- Что покупаем?
- Одежку, сумки или чемодан на колесиках, чтобы было, куда сложить.
- Рюкзаки же есть.
- Не солидно. У нас повышение класса обслуживания произошло, до столицы на собаках не попремся, поедем культурно в СВ. Короче, бери что-нибудь, чтобы до самолета добраться, плюс летние шмотки и для купания.
- Кофта, блузка, джинсы, плащ или куртку, несколько платьев, юбки, шорты, футболки, пару купальников – решила девушка.
- Белье, колготки, шлепки не забудь.
- Белье есть, колготки не ношу, только чулки. Шлепки возьму.
- От твоего неглиже за километр казармой несет.
- Ну, уставное, и что? Хорошее, удобное.
- А если шмонать будут чемодан?
- Поняла. Сам что возьмешь?
- Джинсы, футболки, рубашки, свитер, куртку, шорты.
- Плавки забыл. Или ты предпочитаешь с голым задом?
- Там другая пляжная культура. В шортах – норм, голышом сойдет, в плавках либо спортсмен, либо три-два-раз, либо жиголо. Закрытый женский купальник – привилегия спортсменок, в остальном – на твое усмотрение.
- Все поняла, давай разойдемся. Встречаемся возле кафешек. Чемоданы и сумки на тебе.
Побродил по магазинам, прибарахлился, купил пару жестких чемоданов на колесиках и сел в фуд-корте. Оставалось примерно минут двадцать до закрытия, когда пришла Марина, толкая тележку с кучей пакетов.
- Уф – вздохнула девушка, падая на стул, - забегалась. Телефон, симку, одежду, шлепки купила. А на остальное денег не хватило.
- Сто штук не хватило?
- Понимаешь, платье шикарное от Диор, сидит, словно по мне шито.
- К нему еще туфельки и сумочка?
- И шарфик, – потупилась девушка, - ты думаешь, что я дурочка, дорвавшаяся до халявных денег? Подожди, я назад отнесу.
- Раз оно тебе понравилось, значит твое. Это не обсуждается. У меня нал остался, что там по списку?
- Белье и купальники.
- Пошли. Кажется, тут недалеко что-то видел.
В магазине к нам сразу подбежала продавщица и, выслушав перечень необходимого, увела Марину вглубь. Я плюхнулся на диван, взял журнал со столика и начал лениво листать страницы. Картинки красивые, а читать чушь не буду даже под угрозой расстрела.
- Леш, посмотри, мне идет? – раздался голос моей спутницы из примерочной. Подошел и обалдел. Конечно, я знал, что у Марины идеальное тело, но насколько его преобразит комплект белья, даже не предполагал. Бюстик с пуш-апом соблазнительно приподнял ее грудь второго размера, тонкую талию подчеркивал пояс для чулок, черные чулки с кружевной резинкой и небольшие черные трусики завершали ансамбль. Марина покрутилась, продемонстрировав обновку со всех сторон. У меня зашумело в ушах, во рту пересохло.
- Великолепное набор, - защебетала продавщица, - качество отменное, а как сидит… не дешевое, но своих денег стоит.
- Берем – прохрипел я, сдерживая желание наброситься на Марину прямо на глазах продавщицы.
- Есть еще такой же набор в красном цвете. Желаете посмотреть?
- Нет, - отрезал я, радуясь, что Марина уже задернула шторку. Терпеть не могу красное белье, по-моему, слишком вульгарно и вызывающе. А еще не люблю белые колготки.
- Я сейчас оденусь и все, можно рассчитываться – раздался голос из примерочной.
- Если не затруднит, давайте рассчитаемся, пока ваша спутница одевается. Просто в десять компьютер смену закроет.
- Не проблема.
- Сорок три тысячи – объявила продавщица, отсканировав штрих-коды, - наша карточка есть?
- Нет.
- Желаете оформить?
- Спасибо, не надо.
- Тогда я вам по своей карте скидочку проведу. С вас тридцать четыре четыреста.
До отправления поезда оставалось чуть больше десяти часов, мы приехали на вокзал, взяли билеты, переоделись. Марина разорвала паспорт на имя Ольги и спустила обрывки в унитаз. Зал ожидания повышенной комфортности был практически пуст, в кресле дремал мужик, да парочка студентов тупила в телефоны. Мы устроились в полутемном уголке, переложили необходимые вещи в чемоданы. Рюкзаки с ненужным барахлом я отнес в камеру хранения, через двое суток камера откроется, но к тому времени мы уже будем далеко.
- Ты, наверное, считаешь меня транжирой – спросила Марина.
- С чего мне так считать?
- Почти полторы сотни потратили на меня. Это же очень большие деньги.
- Зато я видел, как сияли твои глаза, когда ты рассказывала мне о платье. Это того стоит.
- Чувствую себя толстушкой, дорвавшейся до тортика после диеты.
- Насчет толстушки ты очень глубоко заблуждаешься.
- Каждая порядочная девушка должна считать себя потенциальной толстушкой, иначе стимула не будет за собой следить. Просто… не знаю, как кадетом стала, все на государственной шее сидела. Ты только не подумай, что я какая-то дикарка, одна извилина, да и та от фуражки, просто мне хватало. Мечтала о красивых вещах, красивой жизни, не без этого, вечерами с девочками журналы смотрели, потом как-то сгладилось. А тут зашла с пачкой денег в магазин и поняла, что вот она, моя подростковая мечта, протяни руку и возьми.
- Деньги, Мариш, это не цель, а средство ее достижения. Вот ты поставила себе цель и достигла ее, исполнила одну из своих мечтаний.
- Не все меряется деньгами.
- Знаю. Родители, родные, чувства, счастье не продаются. Можно купить комфорт, статус, обзавестись суррогатом отношений.
- Вот любишь ты пофилософствовать. Запишешь еще пару поцелуев на мой счет?
- Смотри, процентики капают.
- Рассчитаюсь с процентами – улыбнулась Марина, погладив меня по руке, - и можно еще один вопросик? Только он личный.
- Ага – откликнулся я, отправляя письмо о скором прибытии управляющему.
- На красный комплект не хватало, да?
- Хватало, на крайняк можно было бы билеты на поезд по карте купить.
- Тогда почему даже не посмотрели?
- Если честно, не люблю красное. Вульгарщиной попахивает.
- В некоторых случаях это в тему. А что еще в женском гардеробе не любишь?
- Белые колготки, мешковатую одежду, рваную джинсу, сочетания разных стилей, типа классического брючного костюма и кед. А еще туфли без каблука.
- Видел бы ты меня в маскировке, привереда – хихикнула девушка – там хрен разберешь, баба, мужик или пенек.
- Спецодежда это другое, а вот по жизни, я считаю, женщина должна одеваться красиво и элегантно.
- Ага – зевнула Марина, - я покемарю чуток.
- Не вопрос. Я пока поработаю.
Так, билеты до Нассау. Напрямую фиг, через Штаты круголей и бюрократическое мозгоебство, полетим через Хитроу бритишами, стыковка два часа. Эконома нет, похуй. Счет облегчился на 4 кило зелени. Управляющий отписался, что послезавтра квартиранты съезжают, прислал счет на уборку и небольшой косметический ремонт. Обещает, что к нашему прилету все будет готово. Порядок, проплачено. Скинул юристам паспорт Марины и свидетельство о браке, пусть готовят документы на гражданство. Пробежался по отчетам. Фартовские наработки используются, деньги частично в деле, частично рассованы по депозитам и ценным бумагам, прибыль неплохая, дивиденды выплачены. Просто замечательно, люблю, когда все на автомате работает, без вмешательства и ценных начальственных пиздюлей. Напоследок попросил лимузин подогнать. Чуть не забыл про квартиру. Арендовал однушку на Каширке рядом с метро. Марина посапывает в соседнем кресле. Еще в Озеринске понял, что она капитально запала мне в душу. Сумбурный коктейль из чувств - желание, уважение, нежность, радость. Неужели влюбился? Ладно, психоанализ в топку, может за нами и не бегает толпа уродцев, но территория враждебная, доберемся до дома, а там будет что будет. Назвал Багамы домом? Опять психоанализ лезет. Глотнул вискаря прямо из горла, вроде отпустило. Теперь спатеньки.

Сутки вынужденного безделья в железной коробке на колесиках. Не знаю, как это назвать поприличнее. За окном мелькали леса, деревни, города, а мы маялись от безделья. Вагон-ресторан, шахматы, картишки, настольные игры, разговоры, перекладывание вещей в чемоданах. А потом была Москва. Созвонился с агентом, традиционно потолкались в переходах на Комсомольской, доехали до Домодедовской. Агент уже поджидал нас у метро и через минут десять мы уже осматривали однушку на восьмом этаже.
- У нас рейс в пять утра из домика, в три должны быть в аэропорту – предупредил я агента.
- За полчаса доедете.
- Лучше уж в аэропорту посидеть, чем в пробке простоять. В час ключи сдадим.
- Хорошо. Хозяйка подъедет, заберет. Расчет у вас полный, если ничего не испортите, то хозяйке только ключи.
Стоял на балконе и курил. Внизу сновали люди, ездили машины. Город напоминал муравейник, где миллионы крошечных существ деловито носятся туда-сюда, выполняя только им понятную задачу. Сразу, как агент ушел, я принял душ, а потом Марина отправилась в ванную и вот уже час балдела, лежа в теплой воде. Водоплавающая, да и имя обязывает. Мы выжили в Озеринске, удрали от военных, проехали пол страны. Оставался самый опасный этап нашего путешествия. Документы у нас настоящие, но в базы не внесены, если начнут пробивать, то будет не просто паршиво, а хуево до крайности. Присядем надолго. Оружия нет, удрать из аэропорта, красиво отстреливаясь от погони и осесть в какой-нибудь глуши, как в дешевом боевике, полнейший анриал. Ладно, будем надеяться, что на контроле тоже люди работают и успеют подзаебаться до того, как мы пойдем.
- О чем задумался? – спросила Марина, подойдя сзади и закрыв мне глаза руками.
- О городе. Смотри, люди внизу совсем как муравьи. Все туда-сюда снуют, что-то делают. Каждый считает, что делает что-то важное.
- Ты, вроде, технарь, а все в высокие материи лезешь.
- Долгое одиночество тянет на размышления.
- Ты постиг дао, о великий гуру, и теперь свободен от перерождения – рассмеялась моя спутница.
- Это пусть вселенная решает, достиг я или нет. Кстати, у тебя с буржуйскими языками как дела обстоят?
- Инглиш в совершенстве, французский похуже, но общаться могу. А у тебя?
- Только инглиш, восемь c половиной по IELTS. Почти как англичанин.
- Круто. Можно очень личную просьбу? Если откажешься, то не обижусь.
- Постараюсь выполнить.
- В лесу ты мне ноги размял…
- Хочешь повторить?
- Да – потупилась Марина, - после пигвиньей походки в метро ноги гудят. Думала, полежу в воде, отойдет.
Начал с легких поглаживаний стоп и икр, потом стал гладить немного сильнее, поднимаясь до коленей.
- Классно – прошептала девушка, - пожалуйста, выше и не останавливайся.
Под руками скользила нежная гладкая кожа, Марина лежала, прикрыв глаза, прикусив нижнюю губу, и часто дышала. Девушка завелась не на шутку, под футболкой топорщились соски, дыхание становилось все глубже, тело само стремилось навстречу моим рукам, да и в моих трусах давно бушевал настоящий пожар. Массаж превратился в откровенное лапание. Еще немного поводил ладонями между бедер, а затем переключился на пальчики. Я разминал каждый пальчик по-отдельности, и вскоре тело Марины выгнулось, она застонала, а потом обмякла. Потом мы по очереди сходили в душ. Пока Марина мылась, чтобы не заморачиваться со стиркой, положил свое исподнее в пакет и прогулялся до мусоропровода.
- Куда ходил?
- Да так…
- Знаешь, Леш, у тебя золотые руки. Не думала, что такое вообще возможно. Это было потрясающе, как фейерверк.
- А у тебя золотые ноги – улыбнулся я, - мне понравилось. Прилетим, обязательно повторим.
- Конечно, даже не обсуждается. А потом я тебе спинку поглажу.
- Не откажусь.
Пообедали в греческом ресторане, там же погоняли шары на бильярде, вернулись в квартиру после заката и просто тупили в телек, сидя на диване и попивая кофе. Кто-то из великих написал: «Если я усну, а проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют...». Судя по телеку, он был прав на все сто. Новостные сюжеты за полтора года совсем не изменились, все так же ловили коррупционеров, правительство все делало правильно, главный раздавал поручения, на которые нерадивые чинуши клали хуи, а Америка и Европа все загнивали и загнивали. Ближе к часу ночи я пошел перекурить и заметил, как во двор зарулила машина. Она припарковалась в кармане рядом с подъездом, и водитель зашел в подъезд. Наверное, приехала хозяйка. Пока курил, хозяйка успела войти в квартиру, и Марина показывала ей, что все в порядке. Хозяйка повернулась на звук закрывающейся балконной двери, и я выпал в осадок.
- Анжела...
- Да, Алексей, Анжела. Сюрприз, блядь. Думала сдох, а ты, пидрила кукурузная, живее всех живых.
- Базар фильтруй.
- Хуй тебе! Обворовал, бабки спиздел. Хорошо на чужие деньги блядей в посуточно таскать, а? Квартира вашей кончей провоняла, неделю придется проветривать!
- Пасть закрыла. Чужие говоришь? Я их зарабатывал, а ты только направо-налево спускала.
- А суд так не считает. Ща мусорам звякну, сядешь. Только не как Миша, а на перо в СИЗО. Ну, или возвращай деньги и иди нахуй со своей шмарой.
Марина молча саданула Анжелу ребром ладони чуть пониже уха, а затем подхватила падавшее тело.
- Твоя бывшая?
- Она самая.
- Посмотри, что в сумочке.
- Ключи от машины, ключи от двери, очки, паспорт и права на Ивлееву, какая-то медицина в капсулах. Хера се, за Мишку замуж выскочила.
- Амфетамин или мет или еще что-то такое – произнесла Марина, раздавив одну из разноцветных капсул пальцами, - сидит на дури, даже ща вмазанная. Как зашла сразу в глаза бросилось.
- Хреново. Нарик, как обезьяна с гранатой.
- Согласна. Сходи перекури, я разберусь. Эй, шмара, просыпайся – произнесла Марина, отвешивая оплеуху.
Выкурил сигарету, потом, после небольшого перерыва еще одну. Когда вернулся в квартиру, Анжела лежала на диване, рядом валялась бутылка водки. Возле горлышка разлилась небольшая лужица, источавшая острый запах алкоголя.
- Не опасна – бросила Марина, берясь за ручку чемодана, - такси через десять минут.
- А если прочухается? У нее высокая сопротивляемость к синьке.
- Не прочухается. Я ей почти все капсулы в глотку запихала и заставила водярой запить, потом вырубила. Передоз гарантирую. Дурь подействует — уже не проснется.
- Наверное, ей так будет лучше. Похоже Мишка присел капитально, вон даже ЗАГС мордовский, сама на наркоте… видел я наркоманок со стажем, тварь Озеринская по сравнению с такой девочкой с разворота плейбоя кажется. Пусть лучше уйдет красивой.
Мы закрыли дверь на ключ, и пошли вниз по лестнице.
- Марин, про то, что там произошло, мы не говорим
- Хорошо
- И, чисто профессиональный вопрос. Откуда у тебя такие познания в области дури?
- А ты думаешь, спецподразделения в мирное время только по полигонам кроссы бегают? Ну, накрыли на границе тонну ханки, так хозяевам дури это даже не убыток. Вот и приходилось особо борзых шишек в расход пускать. Кому отравление свинцом, кому ДТП, а кому и пару шприцов его же продукта внутривенно.
- Мариш, клянусь, я твои руки расцелую. Это же сколько народа ты спасла!
- Ладно, запишу на твой счет. Только смотри, никакого взаимного погашения обязательств.
- И не подумаю.

В два ночи мы вошли в терминал. Чемоданы на ленту, весь металл в лоток. На меня рамка запищала, пошел назад, проверил карманы и только потом допетрил, что забыл снять часы. Браслет металлический, корпус тоже. Рамка не пискнула. Тупость, реальная тупость. Во время массового разлета, эти рамки не справляются с пассажиропотоком, перед ними всегда толпа. Хочешь стреляй, хочешь взрывай. И с проносом оружия внутрь терминала никакого напряга. Прошлись туда-сюда по терминалу, а потом пристроились в хвост группе улетавших в Турцию отпускников. Зеленый коридор. Позевывающей таможеннице ни моя борсетка ни мой чемодан не интересны, а вот чемодан Марины приходится открыть. В глазах тетки плохо скрываемая зависть, потом губы расплываются в фальшивой улыбке. Подходим к стойке, предъявляем паспорта, сбрасываем чемоданы на ленту. Веселые отпускники опять собрались в кучку и движутся к паспортному контролю. Марина присматривается к стойкам, а потом встает в очередь. Я рядом. Неплохой выбор, погранец явно перетрудился, трет глаза, периодически зависает и тупит. Очередь вполголоса возмущается, еще больше выводя пограничника из равновесия.
- Пожалуйста, ваши паспорта и посадочные талоны.
Мы протягиваем документы. Так, главное спокойствие, документы в порядке, это у погранца глаза друг друга нахуй посылают, вот и не может сравнить фото с оригиналом.
- Марина Юрьевна?
- Да.
- В первый раз за границу?
- Первый раз с новой фамилией.
- А будьте добры ваши гражданские паспорта.
Протягиваем документы.
- Муж и жена?
- Да.
- Цель и срок выезда?
- На отдых на две недели.
- И что же вам на родине-то не отдыхается? - вздыхает пограничник — Сочи вон отстроили, Крым, Абхазия…
Народ сзади возмущается все громче и громче. Погранец вздыхает и штампует паспорта. Перешагиваем символическую границу и идем на досмотр. Разуваемся, опять опустошаем карманы, предъявляем содержимое ручной клади. САБовец рассматривает наши телефоны, нажимает на кнопки и разрешает проход в стерильную зону. Посадку еще не объявили, а просто сидеть на лавке не охота, подхожу к стеклянной стене и смотрю на самолеты, смотрю, как на востоке появляется едва заметное красное свечение. Адреналин отпустил, меня реально трясет. Скоро, очень скоро мы взлетим и полетим прочь от восхода. Это будут очень длинные сутки. Я больше полутора лет прожил в аду, затем мы пересекли половину страны, прячась и шифруясь, как беглые зэки, мы рисковали, когда вошли в терминал аэропорта, а теперь все позади. К телетрапу уже подтаскивают самолет в ливрее бритишей. Передо мной появляется лицо Марины.
- Пора отдавать долги — слышу я ее голос, а потом наши губы находят друг друга. Сколько длится наш поцелуй, я не знаю, наверное, целую вечность. Лишь когда звучит второе объявление о посадке на рейс до Лондона, мы находим в себе силы оторваться друг от друга.
- Я знаю, чем мы займемся, когда прилетим — улыбается Марина.
- И чем же? - улыбаюсь я в ответ.
- Я надену тот черный комплект, и рассчитаюсь по процентам. Учти, накапало много.
- Хорошо, я постараюсь выспаться и набраться сил.
- Я еще не закончила. На развод не надейся, когда акклиматизируемся, пойдем выбирать мне подвенечное платье. Белое. Я хочу, чтобы наша свадьба была на берегу моря.
- А как же то, что жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы?
- Так ты муж, тебе можно — в глазах моей Марины пляшут ехидные искорки.
Мы беремся за руки и спускаемся к гейту. Улыбчивая стюардесса провожает нас в переднюю часть самолета. Прошу принести шампанского.

Картинка бизнес-класса перед глазами рассыпалась квадратиками. Кто-то стащил с моей головы шлем виртуальной реальности. Я зажмурился от яркого света.
- Ну нифига себе ты сюжет поломал, - раздался голос ведущего сценариста Дениса Фирсанова, - накатаю на тебя служебку, что всю контору на уши поставил.
- Дэн, а шел бы ты со своей служебкой в повелительное склонение отнареченного имени инфинитива, - огрызнулся я, - ну, потестил игрулю, че не так?
- Сюжет нафига корежил? Неписи на КПП денег не за тушенку с потронами должны были получить, а за выход. Ну, и потом красивая картинка, как ты с вояками сваливаешь на уазике на фоне ядреного бабаха.
- Мир открытый, ничего не знаю. Сюжет вы мне не показывали. Жестче надо было рамки задавать.
- Поначалу хотели тебя отрубить, как самодеятельностью занялся, потом решили поглядеть, что получится. В принципе, прикольно получилось, но есть одно «но».
- Какое?
- Ты теперь должен почти всей конторе. Как ты с сюжета спрыгнул, так мы новый сюжет делать начали. Считай на коленке варганили сюжет, графон, озвучку. Народ вкалывал как стахановцы, аутсорсерам дедлайны поменяли на «надо вчера», даже пришлось нейросеть арендовать. Вот все расходы и переработки на тебя шеф и повесит.
- Да ладно тебе дичь втирать! – отмахнулся я, - если бы Викторович был не в курсе, хрен бы кто перерабатывал, тем более на нейросеть бабло бы не тратили. Значит, все норм, насяльнике в курсе и все одобрямс. А теперь отвали, я в душ.
Наскоро сполоснувшись, я потопал на кухню, чтобы прочистить мозги стаканом кофе, перед тем как писать отчет о тестировании.
- Кофе черный, без молока и без сахара, - улыбнулась мне сценаристка Марина, протягивая кружку, - как ты любишь.
- Спасибо, - я почувствовал, как кровь приливает к ушам и лицу, - Марин, сорри, миль пардон и так далее.
- За что?
- Ну, за непися. Сам не помню, как под тебя подстроил.
- Тогда и ты извини. За непися.
- Теперь я не понял, - отозвался я, отхлебывая горячий ароматный напиток, - торможу, наверное, после игры.
- Непись, Леш, на то и непись, что действует строго по сценарию, плюс-минус в пределах скриптов. Вот я немного логику и подправила, добавила романтическую линию, а дальше уже плод наших с тобой совместных усилий. По-моему, получилось интересно, Дэн тоже одобряет.
- Марин, давай к неписи вернемся. Если персонаж действует по сценарию… Получается, ты, как бы, была не против…
- Ой, дерево ты тестировочное! – рассмеялась моя собеседница, - я с корпоратива не против, это ты заднюю включил. Рассчитывала, что до дома проводишь, потом куда-нибудь пригласишь в приличное заведение или на пешую прогулку по центру, а ты в такси прыгнул и укатил.
- Хотел пригласить, даже махнул для храбрости, выхожу – а ты с каким-то шкафом обнимаешься.
- Так то Димка был, племяш мой двоюродный. Ехал в отпуск, заскочил родню проведать, - Марина встала, подошла и отвесила мне символический подзатыльник, - мог бы для начала уточнить, а потом уже вешать нос.
- Оки. А если попытаюсь исправиться и приглашу тебя завтра на ужин?
- Ну, не знаю… - игриво протянула девушка, водя указательным пальцем по столу, - как-то не убедительно… все-таки, отношения на работе… прямо, не знаю…
- Убедительно хочешь? – улыбнулся я, перехватив ее руку, - убедительно заявляю, что завтра после работы идем на батуты, потом, после ресторана либо гуляем по набережной либо в картинг.
- Вот это убедительно!

© 2022 DJ Kashei

Хуясе книгу запостил

ТС, ты мне должен большой палец правой руки.
И да, Маринка чоли?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну что, начну читать пожалуй.)

Не пожалеешь.
Такая хренота.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

До конца не дочитал: Он ей вдул?

Автоматный рожок, магазин...
Обойму не упомянул.
Но +

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я честно пытался дочитать до этого момента, ниасилил. Судя по последней странице - нихрена

Норм! Читабельно. концовка - супер. Молодец!
мало секса и таждика надо было валить, так слишком слащаво.
спасибо за чтиво

Зачётно, плюсую, мне зашло! Жаль что так и не вдул!

Неплохо, неплохо. Даже можно сказать хорошо! Наивновато немного, просто очень местами. Только концовку зря испортил, так круто получалось. Заграница, внешняк ФСБ или ГРУ, уход от них, новые приключения.