Не моё. Первоисточник не известен.
Есть у меня друг. Немец. Немец самый что ни на есть породистый,
чистокровный, хотя и потомок в каком-то там колене русских эмигрантов.
Большой любитель рыбалки, настолько большой, что при слове РЫБА он делает
стойку и с затуманившимся взором начинает пускать слюни.
Зовут его Курт. Познакомились мы с ним в Германии, довелось мне там
работать по контракту в начале 90. Русский матерный он знает в
совершенстве (моя заслуга), русский разговорный со словарем.
И вот захотелось ему как -то поймать БОЛЬШУЮ РЫБУ. Ну рыбы у нас
достаточно, но вот насчет БОЛЬШОЙ…
Рыба то есть, но она по причине своих
размеров пропорциональных прожитым годам настолько премудра, что изловить ее стоит немалых трудов (речь не идет о рыбе весом менее пуда).
Пошел я на поклон к знакомому егерю. Дедок в таком возрасте, что еще
Наполеона наверное помнит, но тем не менее сколько я его знаю, всегда бодр
и прыток не по годам. Всю жизнь он прожил на реке и всю Большую рыбу чуть
ли не поименно знает. Слово зА слово, пузырьком пО столу, разговорил я
деда. Вытер дед усы и молвил;-Будет тебе БОЛЬШАЯ рыба!
Звоню Курту, сообщаю радостную весть. Проходит некоторое время, он
прибывает. Утыканный как ежик колючками удилищами и обвешанный всякими
прибамбасами. Едем к деду. У деда есть лодка. Большая лодка, ровестница
деда, но такая же крепкая и добротная. Плавает на ней дед, или как он
выражается ХОДИТ, он таким образом; берет длинный и прочный шест, стоя на
носу лодки втыкает шест в дно и идет к корме держась за шест. Так
повторяется несколько раз, а когда лодка наберет скорость, можно просто
стоять на корме и шестом, как дед выражается `подсовываться`.
Управляется он с этим шестом просто феноменально и скорость лодки вполне
приличная. Ну так вот, приехали мы с Куртом к деду, приезд как полагается
обмыли и стали снасти настраивать. Курт уже `на полуспущеных` (немец он и
есть немец, что с него взять)пытается сотворить какую-то по его разумения
СУПЕРСНАСТЬ для СУПЕРРЫБЫ. Дед посмотрел, сказал; Выкинь накуй! и принес из
сарая веревку толщиной с палец и крючки, похожие на якорь от авианосца.
Глаза у Курта стали как блюдца, но так как немцы народ деликатный, он
промолчал. Затем дед повертел в руках всякие супернаучные приманки и тоже
отбросил в сторону. Тут уже стало интересно
мне. Приволок дед древний Карамультук и не сходя с места уконтрапупил пару
каркуш. Обсмолив паяльной лампой, дед приладил их к своим крюкам.
Примерно в метре от наживки присобачил пару кирпичей.
Снасть готова. Курт в ступоре. Дед добывает из сарая пару камер от
грузовика, берет насос и все это хозяйство тащит в лодку. Курт молчит, но
его глаза говорят за троих. Грузимся в лодку, дед по одному ему ведомым
приметам находит в реке место, накачивает камеры, вяжет к ним свои снасти и
швыряет все за борт, потом спокойно суется к берегу и идет домой. Курт в
задумчивости, я, если бы не знал деда, тоже уже был бы весьма озадачен.
Дело к вечеру, доедаем шнапс и баиньки.
Утром порываемся на реку, дед удерживает. Занимаемся хозяйством, причем
Курт все время пристает к деду с вопросами о том, кого мы ловим. Дед
отмалчивается. К вечеру берем удочки и идем ловить просто рыбу.
Курт вылавливает солидного леща кило на 4 весом и счастливый сообщает о
том, что большую рыбу поймал. Сфотографировавшись с ней, собирается
выпустить в реку. Отбираем у него рыбу. Законопослушный Курт, узнав о том,
что мы собираемся съесть рыбу, пойманную ( о ужас!)без соответствующей
лицензии да к тому же не прошедшую санитарного контроля пришел в
неописуемый ужас и с дрожью в коленках все ждал появления `полицай`,
готового нас немедленно арестовать и оштрафовать.
Дрожал он до первой рюмки, потом с аппетитом уписывал жареного леща и
нахваливал искусство деда.
На следующее утро одной из камер, торчащих поплавками посреди реки на месте
не оказалось. Дед с азартно заблестевшими глазами потер руки и сказал;-Ну
ребяты, хороший поросенок уцепился, давненько я таких не лавливал. Надо же,
кирпич за собой таскает! Айда в лодку, счас мы его супостата изловим!
Прыгаем в лодку, начинаем поиски. Весь день кружим по реке, расширяя круги,
а камеры все не видно. Наконец к вечеру дед утомился и решил сойти на берег
перекусить. Я тоже увязался с ним, рыбалка рыбалкой, а кусать хоца. Курт,
охваченный азартом, решил поиски самостоятельно продолжить. Обнаружил он
камеру прямо напротив того места, куда мы подошли после сытного обеда ( или
ужина). Нашел он ее по видимому перед самым нашим проиходом, а посему все
дальнейшие события мне довелось наблюдать со стороны.
Итак, Курт узрел камеру, подплывает к ней и цапает веревку. Сом ( как
оказалось он был очень сердит )недовольный тем, что его потревожили,
немедленно несется прочь, попутно выдергивая из лодки Курта как пробку из
бутылки. Тот еще в полете соображает, что рыбка шутить не намерена, а
посему пора делать ноги. К нашему берегу (ширина Волги в этом месте метров
150)он подплыл ( или подбежал, пес его знает, во всяком случае во время
заплыва он не погружался в воду больше чем по пояс)минут через 5, а это я
думаю тянет на мировой рекорд. Далее было делом техники. Дед метнулся к
соседу, схватил весла, прыгнул в его лодку и на всех парах помелся к
выныривающей из волн камере. Из воды он ее доставать не стал, просто
привязал к ней веревку, а веревку зацепил за нос лодки. Мы стояли на берегу
и наблюдали как сом катает деда по реке. Курт забыл про свою мокрую одежду,
с глазами как у совы смотрел то на меня, то на деда в лодке и беспрестанно
вопрошал;Was ist das? , иногда вставляя; Ни #уя сепе! Потаскав деда с
полчаса, сом утомился и дед стал потихоньку править к берегу. Подошел
сосед, заинтригованный неожиданной прытью деда, уволокнувшего весла и
лодку. Всей толпой уговорить сома вылезти на
берег мы не смогли, пришлось соседу заводить свою древнюю `Ниву`и тащить
рыбку с ее помощью. Вытянули. Померили.2метра 70 см. Вес почти 200 кг. Репа
как котел. Чавкает. Хвостом по песку возит. Курт от радости чуть его не
целует, всю пленку в фотоаппарате перевел, видеокамеру чуть не изнасиловал,
все запечатлеть этого сома старался. Сом в обхвате поболее полметра,
упитанный, и на его фоне Курт как цыпленок выглядит. Смотрю, сосед
бензопилу прет. Оказывается сома разделывать собрался. Курт чуть не в крик,
руки растопырил, сома защищает. Матом как пьяный сапожник верещит, и меня
поближе подтягивает. Не дал сома зарезать, отпустили мы его обратно. Да и
дед слезу пустил, говорит как в молодости побывал, не осталось почти таких
гигантов. Обмыли мы сомово освобождение, на следующий день Курт со всеми
сфотографировался, снасти свои все деду подарил и проводил я его в
Неметчину полного впечатлений о РУССКОЙ РЫБАЛКЕ.
Минуло с той памятной рыбалки два года.
Курт у себя на родине является членом рыболовного клуба, и когда он там
показал фотографии и видеозапись улова, как и бывает в таких случаях, сразу
нашлись и завистники, и скептики, и просто желающие тоже поймать такую же
рыбку. Ну хотеть не вредно, и возможность осуществить мечту выпала только
через годы. В общем снова звонок, поездка к деду, традиционный пузырек и
дедово согласие. Прибывают трое. Курт как опытная устрица порожняком, а еще
двое фрицев в полной походной выкладке.. Мне как назло в эти несколько дней
было некогда, поэтому отвез я их к деду, а все остальное уж извините,
рассказываю от его лица, так как сам
непосредственным свидетелем не являлся.
Итак.
Ну привез ты фрицев, уехал, мы как водится за знакомство приняли, стали
снасти готовить. И надрал же меня хрен кровать в доме передвинуть, чтобы
место для ночлега гостям подготовить. Радикулит, мать его за ногу так
прихватил, хоть вой. Ну Курта то я уж знаю, наказал ему что делать, а сам
отлеживаться пошел. Он все приготовил, пришли они все в избу, на посошок
приняли и пошли на реку. Курт то вроде как более трезвый был, а энти двое
ну прям в лоскуты. И приняли то вроде немного, пару литров на четверых, а
их то уж вон как развезло. Ждать их возвращения не стал, лег спать. Утром
просыпаюсь, Курт на полу храпит мокрый насквозь, двоих нет.
Ну я встревожился, стал Курта будить. Куда там, дрыхнет как сурок.
Наплевал на радикулит и покостылял к реке. Выхожу на берег, глядь — ЭсТешка
(речное судно, предназначенное для перевозки сыпучих грузов, серия СТ)
Михалыча на банке (мель на реке) сидит. На борту никого не видно.
Покричал-покричал, в соседову лодку взгромоздился, и к ЭсТэшке правлю. На
борт поднялся — никого. Что думаю за мистика, куда все делись. Зашел в
рубку и по УКВ диспетчеру говорю, что мол судно на банке сидит, а экипажа
нет на борту. Диспетчер в ответ: Знаю, туда два РБТ (речной буксир-толкач)
пошли, а экипаж весь в дурке, у них у всех „белочка”. Ну думаю, дело не
чисто. Михалыч на борту никогда в рот спиртного не берет, а уж чтобы до
белочки всей командой допиться……
Надо, думаю, Михалыча разыскивать, а до райцентра 30 верст, самому не
одолеть. Пошел к соседу на поклон. Завели его Ниву, поехали в дурку в
райцентр. Нашел врача, тот мне и говорит; Диагноз ‘белая горячка ’ не
подтвердился, рассматриваем ‘массовый психоз’. Что, как, ничего не понимаю.
Трясу врача, оказывается они всей командой ( 4 человека) видели
говорящий буй на реке. Причем буй разговаривал на ненашем языке, по их
словам. Соображаю, что дело нечисто, метемся с соседом обратно. Бужу Курта.
Тот немного приходит в себя и начинает рассказ. Оказывается, они
угнездились в лодку, причем двое свежих фрицев были что называется на
рогах. Курт, как наиболее трезвый (сказывается прошлый опыт) ухватил шест и
решил последовать примеру деда (я описывал способ). Раза три он удачно
пробежал по лодке, они вышли почти на середину, ход уже хороший у лодки, и
тут решил Курт еще раз подтолкнуться. Всадил шест в дно,
добежал до кормы, шест надо выдернуть, а он гад застрял, и следуя
законам физики вынул Курта из лодки.
Лодка с приличной скоростью стала удаляться, а Курт остался висеть на шесте
.
Глубина в этом месте метра полтора, настоящая глубина чуть дальще
начинается, но все равно купаться не хочется, поэтому Курт ухватился за
шест поосновательнее и стал с тоской смотреть по сторонам. Стемнело
довольно быстро. В этот момент появились на горизонте ходовые огни
вышеописанной ЭсТешки. Немецкий умишко Курта вообразил, что плывут
спасатели. Он не долго думая, достает фонарик, и начинает моргать светом.
Я не силен в судоходстве, но по-моему судно, идущее вниз по течению должно
оставлять буй или бакен, как его называют, моргающий белым светом справа по
борту. Рулевой добросовестно берет чуть левее и судно так же добросовестно
взгромождается на мель. Курт, думая что судно притормозило из-за него,
начинает орать. В минуту опасности ВСЕ люди орут на родном языке, что и
сделал Курт. В этот момент с борта судна стаей полетели ебуки капитана,
почувствовавшего сильный удар судна. До Курта стало
доходить, что он сделал что-то не то и его сейчас будут бить. Поэтому он
наплевал на все, отцепился от шеста и бросился к берегу, добрался до дома,
вылакал остатки шнапса и лег спать.
Оставшиеся на судне пришли в себя,
включили прожектор, осветили все вокруг и не обнаружили бакена.
Сообщили диспетчеру. Тот выслушал историю про то, что белый бакен
сначала моргал, потом стал орать по -ненашему, а потом вдруг прыгнул в воду
и уплыл к берегу, и тут же вызвал ‘скорую’. В это время остальные два немца
проснулись в зарослях камыша, куда лодку прибило течением, Курта не
обнаружили и решив что он где-то поблизости, решили самостоятельно ловить
рыбу. Снасти для ловли БОЛЬШОЙ РЫБЫ я описывал в прошлый раз. Немцы их тоже
видели, знали для чего они, но не знали КАК.
Поэтому они, следуя немецкой логике, для ТАКОЙ лески подобрали на берегу
ТАКИЕ ЖЕ удилища (представили, да), в каждом из которых было как минимум по
пол-куба дров и забросили снасти в воду. Назначение камер они понять не
смогли и просто надели их на себя, вообразив что это спасательные средства.
Вот в ТАКОМ виде и застал их на реке патруль рыбнадзора. А теперь
представьте; крупная водная магистраль, посреди нее в лодке два хмурых
типа, ни хрена не рубящих по-русски, увешанные фото и видеоаппаратурой и
держащих в руках ТАКОЕ. А вы бы что подумали?
В общем, когда все разъяснилось, пароходство, больница и остальные
непосредственные участники в лежку лежали от хохота, к деду прилипла кличка
ШТАНДАРТЕНФЮРЕР, Курт оплатил все расходы и штрафы, немцы получили обратно
всю аппаратуру и завели много новых знакомств. Людьми они оказались с
юмором, ко всему произошедшему тоже отнеслись с пониманием, в общем
международного скандала не было, а Курт в задумчивости спрашивал, разрешат
ли ему снять здесь фильм.
Продолжение истории о немцах-рыболовах.
Теперь я уж сам при этом присутствовал, проникся, так сказать...
Улеглась вся шумиха, все успокоились, кроме немцев. Они ведь рыбу ловить
приехали. Отошли они от стресса, пошушукались между собой, и постановили;
*** с ней, с БОЛЬШОЙ РЫБОЙ, половим хотя бы обычную. Дед не против.
Предлагает половить щук. Все проголосовали ЗА. Надрючиваются снасти,
смазываются катушки на спиннингах, готовятся сапоги-скороходы, в общем
обычная суета. Один Курт грустит. Приехал-то он в этот раз БЕЗ снастей!
Ну дед, добрая душа, достает из сарая кружкИ. Рыболовы поймут, а для не
рыболовов поясню. Кружок - это круг из легкого твердого материала (чтобы
плавал), выкрашенный с одной стороны ярким цветом, а с другой стороны в
него вставлен небольшой шестик. Леска намотана на кружок и пропущена через
шестик. К леске привязан крючок с наживкой. Когда рыба берет, она срывает
леску с шестика и переворачивает кружок, одновременно сматывая леску с
кружка. По плавающему перевернутому кружку (для этого
красят) определяется поклевка. Ну так вот, рассказал дед Курту что с чем
едят, и посоветовал для приманки наловить лягушек (щука на них хорошо
берет). Ну взгромоздились на лодку и на острова. Двое немцев пошли вдоль
берега со спиннингами, я забросил пару донок на судака, дед взялся
кашеварить, ну а Курт взгромоздился на лодку и поплыл расставлять кружкИ к
зарослям камыша, предварительно наловив хороших, отборных лягушек. Дед
наловил на уху окуньков, ершей и прочей мелочи (хоть и мелочь, но уха
вкусная!, заварил, меня позвал, выкушали с ним по соточке, лежим у костра,
балдеем. Уха доспевает, водочка теплом по желудку растеклась, на песке у
костра уютно, лепота одним словом. Слышим, немцы идут, переговариваются.
Подходят довольные, один хорошего жереха вынул, второй пару тоже хороших
щук, в общем довольны. Присели к нам, накатили по 100, мы тоже. Пошел у нас
разговор, каждый по-своему трет, но как говорится рыбак рыбака... В общем,
друг друга понимаем, ведем неспешную беседу.
Уха готова, пора ужинать. Курта все нет. Наконец показывается. Злой как сто
индейцев подходит к костру. Молчит. Наливает СЕБЕ (!), высасывает, не
закусывая (!!!) и подсаживается к костру. Мы с дедом встревоженно смотрим
друг на друга (ну рефлекс уже!, потом дед осторожно спрашивает Курта что
случилось. И тут!!! Курт вскакивает, с остервенением плюет себе под ноги и
разражается речью. Что это была за речь!!! На двух языках, с пляской и
жестикуляцией, с подпрыгиваниями и подвываниями, с пробежками
вокруг костра и потрясанием кулаком в сторону камышей. Мы с дедом с
восхищением заслушались, причем дед внимал открыв рот и с уважением
покачивая головой в такт словам. Ну что это была за речь!!! По-моему, даже
жерех и щуки на кукане, и те заслушались.
Да, с момента нашей последней встречи Курт значительно опередил своего
учителя, т.е. меня. Ему и в подметки теперь не годились сантехники,
сапожники и слесари. Из его уст лилась МУЗЫКА!!!
По-русски из этой речи мелькало лишь одно цензурное слово - ЛЯГУШКИ, а
по-немецки вообще одни предлоги. Немцы тоже раскрыли рты и внимали боясь
пошевелиться. Наконец Курт успокоился. Дед сразу налил ему еще 200, и
сказал что такой музыки давно не слышал. Немцы уважительно кивали.
Курт высосал шнапс, успокоился окончательно и позвав нас с собой, пошел к
лодке, выписывая ногами кренделя. Заинтригованные, мы гуськом поплелись
следом. Взгромоздились в лодку. Курт везет нас к камышам.
Подплываем. Он не слова не говоря, берет в руки кружок, на крючок сажает
лягушку и опускает кружок в воду.
Вопросительно смотрим. Успокаивающий жест. Снова смотрим. Кружок
покачивается на воде. Проходит минуты 3, около кружка всплывает
насаженная на крючок лягушка и преспокойно взгромождается на кружок,
напрочь забыв свою прямую обязанность. Курт шлепает по воде шестом, лягушка
исчезает в воде. Спустя несколько минут все повторяется. Так как кружков у
Курта было около полутора десятков, да еще расплылись они друг от друга, то
получается, что все время Курт был занят "разгоном демонстрации."
Учитывая немецкую терпеливость и расстояния между кружками..... Словом,
было от чего прийти в ярость.
Когда до ВСЕХ дошло, от хохота проснулись спавшие на деревьях вороны.
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com