Противостояние СССР - США на море во время войны «Судного дня» 1973 г.

Решение Египта о начале войны с Израилем было сделано президентом Анваром Садатом и его сирийским коллегой Хафезом Аседом летом 1973. Запланированная дата нападения скрывалась от Кремля до 4 октября, за два дня перед началом военных действий. В тот день Леонид Брежнев послал сообщение Садату заявление, что в войне должны участвовать одни арабы, хотя Египет мог полагаться на советскую поддержку. Единственным требованием Брежнева было то, чтобы советские гражданские специалисты могли эвакуироваться. И все это ложилось на корабли 5-й эскадры.

5-ой эскадрой ВМФ СССР с октября 1972 г. командовал вице-адмирал Евгений Иванович Волобуев, начальником штаба был контр-адмирал Александр Ушаков. В ее составе было более 50 судов, надводные корабли в основном из состава Черноморского флота, а подводные в основном из Северного флота.
В соответствии с Директивой Главнокомандующего ВМФ от 18 октября 1972 г. Черноморскому флоту было предписано нести боевую службу в Средиземном море в составе Средиземноморской эскадры, так на 30 сентября в Средиземном море на боевой службе находились: РКР пр.58 «Грозный», 3 БПК пр.61 «Проворный», «Красный Кавказ», «Скорый», 2 ЭМ пр.56 «Пламенный», «Напористый», 4 СКР, 2 ТЩ «Рулевой» (пр.266М) и «МТ-219» (пр.266), 2 СДК пр.773 с ротой морской пехоты на борту. Часть из них после выполненной боевой службы готовилась к возвращению. БПК «Проворный» возвращался в Севастополь после четырехмесячной БС уже в Дарданеллах, был получен приказ и корабль вернулся в Эгейское море.

Там командир капитан 3 ранга В.И.Мотин объявил, что по приказу МО СССР корабль переводится в полную боевую готовность в связи с началом арабо-израильской войны. В начале октября дополнительно прибыли артиллерийский крейсер пр. 68-бис «Дзержинский», БПК пр.61 «Сметливый», ЭМ пр.30-бис «Оживленный». Подводные силы в составе эскадры насчитывали не менее 11 ПЛ: с СФ дизельные ракетные пр.651, торпедные пр.641 и атомные (по крайней мере 2 ПЛАРК с ядерными крылатыми ракетами) и с ЧФ дизельные пр.613 («С-96» под командованием А.Балашова). Они разделенные примерно на две одинаковые групп находились в западной и восточной части моря.

В целом, советские силы были тогда способны к запуску двадцати ракет в первом залпе. Штаб эскадры находился на борту флагманского судна ПБПЛ пр.1886 «Волга» которая была около Балеарских островов к востоку от Испании, где готовилась встретить 69 бригаду подводных лодок, идущую для замены находящейся здесь бригады БПЛ.

В ночь на 3 октября, в Средиземное море маскируясь за многочисленными судами, поэшелонно форсировав Гибралтарский пролив прибыла 69 БПЛ - 10 ПЛ в основном пр.641 (в том числе «Б-440», «Б-130», «Б-409», «Б-41», «Б-105»), плавбаза «Федор Видяев» и 2 резервных экипажа, под командованием капитана 1 ранга И.Н.Паргамона. Они вышли на первую БС сроком на 12 месяцев и должны были заменить находящиеся там подводные лодки. Однако из-за повышения боевой готовности никакой замены не произошло, и эти корабли влились в состав 5-й эскадры.

Когда командующий эскадрой вице-адмирал Е.И.Волобуев узнал предстоящем начале войны он в 01.00 4 октября, приказал начать массовую передислокацию сил эскадры к египетскому и сирийскому побережью для эвакуации советских специалистов и их семьи из военной зоны в район к югу от острова Крит, где они передавались на транспортные суда.
После объявления в начале октября повышенной готовности подводным лодкам которые в это время готовились возвращаться из Средиземноморья на Север было сообщено о продлении похода еще на десять для начала дней и они были перебазированы на восток, к побережью Египта.
На начало октября в Средиземном море имелось 48 американских боевых кораблей. Они включали в себя соединение TF 60/61 находящееся к югу от острова Крит во главе с крейсером «Литтл Рок» Little Rock CLG 4) на котором находился командующий 6-м флотом адмирал Мерфи, с началом конфликта он перенес свой флаг на десантный корабль «Маунт Уитни» (Mount Whitney LCC 20). Группа TG 60.1 состоящая из авианосца «Индепенденс» (CVA 62) и ее охраны находилась в Афинах; TG 60.2 состоявшая из авианосца «Франклин Д. Рузвельт» (CVA 42) и кораблей охраны находилась в различных испанских портах; TF 61/62 – десантное соединение имело в своем составе вертолетоносец «Гуадалканал» (LPH 7) и девять других десантных судов, имеющих на борту батальон морских пехотинцев (приблизительно три тысячи человек).

Хотя война началась с неожиданного нападения Египта и Сирии, советские специалисты утверждает, что элемент неожиданности фактически отсутствовал. Согласно их сведениям, израильские силы в районе Суэцкого канала были подняты по тревоге уже 1 октября, а частичная израильская мобилизация началась 4 октября, полную мобилизацию Израиль завершил в 10.00 6 октября в ожидании неизбежного нападения. Все эти очевидные израильские приготовления вынудили арабов начать их нападение ранее чем предназначенные для этого египетские и сирийские силы, завершили окончательные приготовления в районе Суэцкого канала и на Голландских высотах.

В ночь с 4 на 5 октября на БРЗК(Большой разведывательный корабль) пр.394Б «Крым» (к-2р. Иван Ефимович Бочарин) поступил приказ: покинуть Порт-Саид и выйти в море. Начальник 6-го управления ГРУ генерал-лейтенант Петр Спиридонович Шмырев вспоминал: «Для того чтобы следить за развитием событий на Ближнем Востоке, в начале сентября 1973 года в Средиземное море и к берегам Израиля вышел разведывательный корабль «Крым» под командованием И. Бочарина. За месяц, предшествовавший войне, кораблю удалось достаточно подробно выявить изменения в радиоэлектронной обстановке, найти новые источники, что сыграло немаловажную роль в успешном проведении похода.

Вообще мы на многих примерах убеждались в том, что только заблаговременное развертывание сил радио- и радиотехнической разведки в каком-либо кризисном районе дает положительные результаты. Надо успеть проследить радиоэлектронную обстановку мирного времени, разобраться в ней, после чего станут понятными изменения, возникающие при обострении ситуации. Если же опоздать с развертыванием сил разведки, что в жизни не раз случалось, то хороших результатов ожидать трудно.
Вечером 5 октября 1973 года меня срочно пригласил к себе первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Лев Толоконников, замещавший находившегося в отпуске генерала армии Петра Ивашутина.
Когда я прибыл к нему, в кабинете уже находились начальник недавно организованного ближневосточного управления генерал-майор Анатолий Павлов, начальник информации генерал-лейтенант Николай Зотов.
Толоконников, только что вернувшийся от министра обороны, был заметно возбужден. Он сообщил нам, что сегодня президент Египта Анвар Садат уведомил советского посла в Каире о решении египетского руководства вернуть утраченные территории и Суэцкий канал военным путем. Лев Сергеевич довел до нас указание министра - принять необходимые меры по усилению разведки в связи с тем, что война между Египтом и Израилем может начаться в любой момент.

Корабль «Крым» находился в Порт-Саиде, где пополнял запасы. Было решено в целях безопасности немедленно вывести его в море ».

Покинув в ночь на 5 октября Порт-Саид БРЗК «Крым» взял курс не к обычной точке на траверзе израильского порта Хайфа, а западнее, где и лег в дрейф. На корабле были развернуты и приступили к работе все посты радио- и радиотехнической разведки. Командование флота приняло меры для обеспечения безопасности корабля разведки. Из состава Средиземноморской эскадры был выделен морской тральщик, предположительно «МТ-219» пр.266 (по классификации НАТО - Yurka ) который в полной боевой готовности следовал по курсу «Крыма», постоянно находясь в пределах видимости. Старший лейтенант Михаил Шатберашвили, оператор службы обработки разведданных корабля «Крым», с утра 6 октября заступивший на дежурство вспоминал: «… заступив на оперативное дежурство, я рассчитывал провести его без суеты и нервотрепки. Но уже очень скоро с мечтами о спокойном дежурстве пришлось распрощаться.
Капитаны 2-го ранга В. Попов и А. Титяев, начальник службы № 4, постоянно находились на посту оперативного дежурного, анализируя данные радиоперехвата и характер работы разведываемых сетей сухопутных войск, ВВС и ВМФ ». После 10 часов утра корабль радиоэлектронной разведки «Крым» отметил включение средневолнового маяка обеспечения полетов авиации Израиля «Рафах», который располагался на израильско-египетской границе. Это говорило о том, что минут через 40-50 начнутся полеты израильской авиации.

Ожили в эфире и станции наведения ракет «Габриэль» класса «корабль - корабль». По данным разведпризнакам можно было сделать заключение: из Хайфы вышли в море четыре современных ракетных катера типа «Саар-4». Два из них - «Решет» и «Кешет» - были идентифицированы «слухачами» корабля радиоэлектронной разведки. И вот, наконец, массовый подъем авиации Израиля. Первым эту стратегическую информацию принял старшина смены радиотелеграфистов главстаршина Н. Сушеница. По возвращении из похода он будет награжден медалью «За боевые заслуги». Информация передана на пост оперативного дежурного. Здесь ее принимает заместитель командира по разведке. Что было дальше, вспоминает Михаил Шатберашвили:
«С кратким, но исключительной важности донесением, со всех ног бегу в каюту командира. Командир читает, перечеркивает слово «Срочное» и ставит высшую категорию срочности в Вооруженных Силах СССР - «Воздух!».

Каюта шифровальщика рядом с командирской, и через минуту шифротелеграмма отправлена адресатам. Так жаркой осенью 1973 года началась война ».

6 октября Главком перевел в повышенную боевую готовность Черноморский флот, в 15.30 с ЦКП ВМФ был получен сигнал о переводе сил эскадры в повышенную боевую готовность. По эскадре объявлена боевая тревога. На кораблях приступили к окончательному снаряжению боеприпасов: ввертывались взрыватели снарядов главного калибра, окончательно снаряжались торпеды, готовились глубинные бомбы и другое вооружение. Офицерам из арсеналов было выдано личное оружие - пистолеты с боезапасом. На командном пункте эскадры развернуты посты боевого управления. Флагманский корабль - плавбаза «Волга» выполнял переход из района западного Средиземноморья, где он встречал прибывшую бригаду подводных лодок, в район слежения за американскими АУГ (авианосно-ударными группами) южнее острова Крит.

От главнокомандующего ВМФ было получено боевое распоряжение: за каждой группой 6-го флота США организовать непрерывное слежение корабельными ударными группами с задачей их уничтожения с началом боевых действий; организовать проводку и охрану транспортов Министерства морского флота СССР, ГДР и Болгарии от пролива Дарданеллы до портов Латакия (Сирия) и Александрия (Египет), а также обеспечить перелеты нашей транспортной авиации. Дополнительно поставлена задача: обеспечить эвакуацию семей советских специалистов из портов Александрия и Латакия.

6 октября из Египта была проведена эвакуация гражданских специалистов, в ней принимали участие несколько судов, в том числе ЭМ «Напористый». Из Сирии наши специалисты были эвакуированы в последний момент, СКР «Куница» вышел из порта в 17.45 с семьями, а в 23.30 израильтяне произвели налет на Латакию. Операция прошла эффективно, но эвакуация несколько ослабляла готовность кораблей 5-й эскадры, капитаны стремились скорее освободиться от пассажиров, чтобы сконцентрироваться на подъеме уровня боевой готовности перед началом войны.

Несколько кораблей направлялись в Севастополь с боевой службы. Но они были возвращены и служба их была продлена. БПК «Проворный» возвращался в Севастополь после четырехмесячной БС и уже в Дарданеллах, был получен приказ и корабль вернулся в Эгейское море. Там командир капитан 3 ранга В.И.Мотин объявил, что по приказу МО СССР корабль переводится в полную боевую готовность в связи с началом арабо-израильской войны.

БПК «Сметливый» после участия в визите в Югославию, тоже возвращался. Служивший на нем матросом Александр Бобин вспоминал: «Дошли до 10-й точки перед Дарданеллами, стали на яшку. Обычное дело перед проходом узкостей. Но 6 октября, точно помню в обеденное время после 2-х часов тревога, корабль к бою и походу. На 180 градусов и в Александрию. Шли хорошо и часов в 10-11 были в порту.»

Советские самолеты разведчики Ту-16 (по классификации НАТО - Badger) продолжали выполнять полеты, контролируя 6-й флот. При этом они вынуждены были соблюдать осторожность, так как за несколько дней до этого имели место несколько авиационных инцидентов между самолетами СССР и США. 4 октября 1973 г. Ту-16Р под командованием подполковника Свиридова в ходе одиночного разведывательного полета вел поиск авианосца «Джон Кеннеди» ( JohnF . Kennedy ), который участвовал в учениях НАТО в Норвежском море. Вылетевший с авианосца на перехват американский F-4 зацепил своим килем крыло Ту-16Р. Оба самолета получили "небольшие" повреждения, к счастью оба приземлились благополучно. В этот же день 4 октября подобный инцидент имел место и на Тихом океане, когда американский самолет опасно маневрировал рядом с советским самолетом который отслеживал в свою очередь американский авианосец «Мидуэй» ( Midway ). По обоим инцидентам 13 октября американцами была получена советская дипломатическая нота.

АУГ с авианосцем «Индепенденс» соединилась с отрядом, включавшим флагманское судно «Маунт Уитни» к югу от Острова Крит, в то время как десантная группа TF 61/62 находилась в заливе Суза (на северном побережье острова Крит), где и находились на якоре до 25 октября.За АУГ с авианосцем «Индепенденс» продолжал слежение БПК пр.61 (по классификации НАТО - Kashin ) «Скорый» бортовой номер 177. Служивший на нем Андрей Левандовский вспоминал: «… нам удалось сократить дистанцию и сблизится с авианосцем, даже войти внутрь ордера кораблей охранения. На его палубе было тесно от самолетов со сложенными крыльями. Мы наблюдали, как взлетали с катапульты и заходили на посадку «Фантомы». Так продолжалось несколько дней. Мы маневрировали южнее острова Крит. Где-то недалеко находились РКР «Грозный», БПК «Красный Кавказ» и «Проворный». Они, как и наш корабль, несколько месяцев находились в море. Потом на кораблях начали заканчиваться запасы топлива. На смену нам подходили другие корабли эскадры, срочно пришедшие из Севастополя. «Скорый» лег на обратный курс. В точке № 15 нас ожидал танкер.

Как стало известно в настоящее время, наши корабли выдавали целеуказание для атомных подводных лодок, вооруженных крылатыми ракетами. При обострении ситуации, существовала реальная опасность нанесения ракетного удара по авианосным группам нашими подводными лодками и надводными кораблями, имеющими противокорабельные ракеты. Мы стояли на пороге большой войны. То, чем мы занимались, позже назовут участием боевых действиях, по оказанию помощи вооруженным силам Египта и Сирии. После заправки нам отдали распоряжение возвращаться домой. Было обидно уходить в такой напряженный момент, когда наши товарищи на кораблях Черноморского и Северного флотов противостояли американскому флоту. »

Другие корабли эскадры продолжали свои действия по отслеживанию передвижений американских кораблей. Советский разведывательный корабль контролировал американскую ВМБ в испанском порту Рота, один корабль флота находился у Гибралтарского пролива, два сторожевых корабля патрулировали Тунисский и Мессинский проливы.

С объявлением повышенной боевой готовности находившиеся в Черном и Средиземном морях корабли 30 дивизии НК ЧФ выполнили положенные мероприятия по установлению готовности. 8-9 октября вышел из Севастополя отряд кораблей 70-й бригады противолодочных кораблей в составе крейсера "Адмирал Ушаков", БПК "Отважный", эсминца "Сознательный" под флагом командира дивизии контр-адмирала Л.Я. Васюкова со штабом, на БС в Средиземное море, где уже находились 6 кораблей 150-й бригады. Вслед за ними в Средиземное море направились БПК «Решительный» и «Неуловимый».

10 октября боевые советские надводные силы в районе конфликта насчитывали 21 судно, включая 3 крейсера, 7 эсминцев часть из которых была оснащена ракетами, 9 фрегатов и корветов, 2 десантных судна, 2 тральщика и рад вспомогательных судов. Подводные силы уже насчитывали свыше 16 ПЛ в том числе, по крайней мере, четыре АПЛ. В период с 8 до 13 октября группа TG 60.1 с авианосцем «Индепенденс» (CVА 62), группа TG 60.2 с авианосцем «Франклин Д. Рузвельт» (CVA 42) и десантное соединение 61/62 с вертолетоносцем «Гуадалканал» (LPH 7) была приведена в готовность для возможной эвакуации американских граждан при непредвиденных обстоятельствах на Ближнем Востоке.

Две вновь прибывшие ПЛ пр.641 «Б-409» и «Б-130» по боевому распоряжению ГШ ВМФ были направлены в район восточной части Средиземного моря у побережья Израиля с задачей поиска и уничтожения кораблей противника с применением обычного оружия «в соответствии с боевым распоряжением командующего СФ на поход». Задача командирам в таком виде, да еще со ссылкой на распоряжение командующего СФ «…поиск ПЛАРБ, слежение, а с началом военных действий их уничтожение» была противоречива и непонятна.

Тем не менее, ПЛ направились в районы, при этом пришлось провести операцию по обеспечению их отрыва от двух американских фрегатов опекавших лодки с момента входа в Средиземное море. ПЛ «Б-130» была направлена в район юго-восточнее о.Кипр – западнее Хайфы с задачей охраны и обороны транспортов, и командир имел указание «применять противолодочное оружие в интересах их противолодочной обороны».

Командир бригады капитан 1 ранга И.Н.Паргамон вышел на связь с ЦКП ВМФ и начал настойчиво уточнять задачи лодкам, ссылаясь на возможность возникновения международного конфликта, чем вызвал раздражение московских адмиралов, видимо, и так нервно себя чувствующих в условиях начавшихся, хотя и на суше, боевых действий между Израилем и арабами. После получения упрека за излишнюю осторожность и разбора «в верхах» на третьи сутки ПЛ получили указание ГШ ВМФ об отмене ранее отданного приказания на «ведение боевых действий» и подтверждение выполнения ранее поставленной задачи против ПЛАРБ США в районах боевой службы.

Подводные лодки планировалось использовать не только для отслеживания американских сил, но и для блокады израильских перевозок. Командовавший тогда минно-торпедной боевой частью ПЛ «Б-49» лейтенант, а ныне капитан 1 ранга запаса Цветков Владимир Юрьевич вспоминал: «Через несколько дней, стоя на вахте, лейтенант Цветков получил доклад от радиста, что получен сигнал “Тунец 465”. Вахтенный офицер доложил командиру и тут же получил приказ объявить боевую тревогу. Затем командир собрал офицеров в кают-компании и объявил, что получен приказ готовить к применению обычное оружие. Всю ночь команда торпедистов занималась приготовлением торпед к использованию: набивала воздух в боевые баллоны, готовили торпедные аппараты. Еще через несколько дней был получен приказ на использование торпедного оружия с обычным боезапасом для самообороны. Еще через несколько дней получили радио с информацией о том, что в Израиль следует транспорт с военными грузами и добровольцами. Подводной лодке было предписано – быть в готовности к его уничтожению. Однако, как потом выяснилось, транспорт зашел в один из Испанских портов и дальше груз и добровольцы были доставлены в Израиль авиацией.»

Москва начала посылать технику и вооружение в Сирию и Египет. Уже 7 октября из черноморских портов Ильичевск, Октябрьский вышли первые советские транспортные корабли с оружием для арабов до 90-92 единиц бронетехники на борт каждого транспорта, среднее время перехода из советских черноморских портов в Сирию или Египет - 3 - 4 дня.

Однако это событие не привлекало особого внимания зарубежных исследователей, они предпочитают считать началом советской помощи - налаживание воздушного моста 10 октября, когда советские транспортные самолеты начали совершать регулярные рейсы, перевозя оружие и снаряжение. Для обеспечения безопасности проводки транспортов по зонам Эгейского моря и восточной части Средиземного моря специально сформировали отряд боевых кораблей Черноморского флота до 10 единиц, которые конвоировали их, ими командовал капитан 1ранга Н.Я.Ясаков - командир 70-й бригады эсминцев ЧФ. В числе отряда были среди других БПК «Красный Кавказ», «Проворный», эсминец «Сознательный». Величина сил эскорта диктовалась в соответствии с сообщениями недавних нападений на сирийские порты израильскими реактивными самолетами и кораблями. Они заходили в терводы Сирии, стояли на внешнем рейде порта Тартус во время боевых действий.

Не менее напряженным был и воздушный мост согласно И. Глассмену: "К 12 октября воздушный мост достиг грандиозных размеров, от 60 до 90 советских самолетов в сутки прибывали на египетские и сирийские аэродромы". (Sagan S. D. - Nuclear alerts and Crisis Management. // International Security. - 1985, 9 (spring).) Б. Портер также отмечает возросшую активность полетов советских транспортных самолетов: "Вначале воздушный мост был весьма скромных размеров, но к 12 октября число самолетов резко возросло - факт, зарегистрированный авиадиспетчерами Белграда и Кипра.
К полуночи 12 октября 18 самолетов в час пролетало мимо Кипра. Большую часть перевозок обеспечивали транспорты Ан-12 и Ан-22, но также были задействованы и Ил-62, Ил-18, Ту-154. Большие транспортные самолеты, по сообщениям совершили, 934 рейса, перевезя 12, 5 тыс. тонн для арабов с 10 по 23 октября". (Schmidt D. A. - Armageddon in the Middle East. - N.Y., 1974.) Следует добавить что в обратном направлении в Москву удалось вывести захваченные на Синае новый американский танк «М-60», английский «Центурион», беспилотный самолет разведчик производства США, оружие и боеприпасы используемые израильтянами.

После начала операции по отправки вооружения, корабли эскадры начали непрерывное слежение за АУГ к югу от острова Крит. С 9 октября флагманское судно ПБПЛ «Волга» и РКР «Грозный» начали сопровождение авианосца «Индепенденс» (CVA 62) из состава группы TG 60.1, а БПК «Красный Кавказ», «Проворный» и «Скорый» следовали за другими американскими кораблями. В ответ, еще три судна эскорта присоединились к АУГ с авианосцем «Индепенденс».

В это же время советские разведывательные суда начали контролировать американскую десантную группу, находящуюся в заливе Суза (Крит), оставаясь там до 25 октября. Своими действиями Москва посылала Вашингтону сигнал, что попытки прервать начавшееся снабжение арабов будут пресечены силовыми методами. В этот период американские ударные соединения были особенно уязвимы к возможной советской атаке крылатыми ракетами, потому что Вашингтон сковал их свободу маневра. Они должны были остаться в определенных районах к югу от острова Крит, чтобы быть готовыми по сигналу из США прервать потенциальную воздушную переброску советских десантных дивизий в Египет. Однако, эта стратегия имела негативные стороны так как очень упрощала задачу слежения и возможного уничтожения их кораблями 5-й эскадры.

Кроме того, у побережья Сирии патрулировала дизельная ракетная ПЛ пр.651 «Б-318» СФ. Так как старт 4 крылатых ракет «П-6» с лодок проекта 651 производился из надводного положения, для нее предусматривался корабль прикрытия.

10 октября, надводные силы 5-й эскадры была увеличены группой судов ЧФ, состоящей из КР «Адмирал Ушаков» под флагом контр-адмирала Л.Я.Васюкова и ЭМ «Сознательный» и БПК «Отважный». В дополнение к нашим силам в Средиземном море на Северном флоте начал готовиться новый отряд кораблей, корабли и подводные лодки получили корректуры боевых распоряжений. Отрядом занимался первый заместитель командующего СФ вице-адмирал Н.И.Ховрин, но спустя некоторое время выход был отменен.

11 октября 5-я эскадра в плотную приблизилась к вовлечению в конфликт. В ночь с 11 на 12 октября израильские ракетные катера нанесли новый удар по порту Тартус. В порту Тартус израильские ракетные катера двумя ракетами «Габриэль» поразили советское торговое судно «Профессор Мечников» прибывшее в порт еще 5 октября с грузом оборудования для ГЭС. Моряки во главе с капитаном Е.Вовком проявили большое мужества и до конца боролись за жизнь судна.

На теплоходе «Илья Мечников» в 00.00 12 октября на вахту заступил второй помощник капитана А. Пархонюк. В 00.30 второй помощник и вахтенный матрос А. Кондратюк увидели в море вспышки выстрелов, от берега потянулись к морю ленточки трассирующих пуль. Матрос А. Кондратюк: «Ночь была тихая, лунная, далеко и хорошо было видно. В отдалении, там где шла стрельба, я разглядел несколько катеров, приближающихся к порту. Вахтенный помощник немедленно вызвал капитана.» Капитан турбохода «Илья Мечников» Е. Вовк: «Прибыл на мостик по вызову. Увидел стрельбу, контуры катеров вдалеке. Немедля приказал держать машину на «товсь». Стрельба продолжалась. Кондратюк в 01.00 доложил, что видит катер, идущий к ним со стороны моря. В первую минуту мы решили, что это возвращается в порт сирийский военный катер. Но уже через две минуты катер выпустил ракету. Это был большой огненный шар, низко и быстро летевший над морем. Грохот взрыва потряс судно. Плафоны были сорваны с потолка и закачались на проводах. Потом мы узнали, что из всех иллюминаторов правого и левого бортов вышибло стекла.

Вторая ракета, выпущенная катером сразу же за первой, ушла по направлению к порту. Третья - точно на наше судно и ударила в борт в районе трюма № 3. Четвертая и пятая ракеты прошли мимо.
Сигнал тревоги был дан сразу же после попадания первой ракеты. Второй взрыв застал команду уже на ногах. Я приказал немедленно установить характер повреждений и вызвал на мостик радиста. » Начальник рации И. Чумак: «Как известно, при стоянке в портах мы обычно работаем только на прием. Но в связи с военным положением опечатали радиорубки на всех иностранных судах, находившихся в портах Сирии. После попадания израильской ракеты в наше судно я сразу же был вызван на мостик. Капитан вручил мне ключ от радиорубки и приказал вскрыть ее. Вместе с первым помощником капитана мы бросились туда. Дверь не открывалась. Из-за сильного удара ее заклинило. Пришлось вышибать ее плечом. Затем я передал дежурному Азовского морского пароходства первую радиограмму о случившемся. Радиограмма была адресована начальнику пароходства.»

Помощь морякам горящего транспорта оказывали экипажи теплоходов «Руза», «Сарата», «Краснодар». Третья ПКР «Габриэль», пущенная по находящимся в гавани советским судам, угодила в волнолом порта. На следующий день «Илью Мечникова» отбуксировали на мелководье и притопили. Подобный инцидент случился в предыдущий день в сирийском порту Латакия, там израильские катера ракетами поразили японский и греческий транспорты. От пробоин греческое судно затонуло, а японское «Yamashiro Maru» получило повреждения.

13 октября советским руководством было сделано «Заявление ТАСС» в нем были упомянуты потопление 12 октября теплохода «Илья Мечников» и бомбардировка 9 октября советского культурного центра в Дамаске. В «Заявлении» в жесткой форме руководству Израиля заявлялось что СССР не потерпит подобных действий и агрессоры ответят за свои действия: «Если правящие круги Израиля полагают, что их действия в отношении мирных городов и гражданских объектов Сирии и Египта останутся безнаказанными, то они глубоко заблуждаются. Агрессия не может оставаться безнаказанной, и агрессор должен понести суровую ответственность за свои действия…

…Советский Союз не может безучастно относиться к преступным актам израильской военщины, в результате которых имеются жертвы и среди граждан, находящихся в Сирии и Египте, и требует немедленного прекращения бомбардировок мирных городов Сирии и Египта, строгого соблюдения Израилем норм международного права, в том числе в отношении свободы судоходства. Продолжение преступных действий Израиля поведет к серьезным последствиям для самого Израиля. »

Москва отказалась принимать израильское извинение. Советский посол в Вашингтоне, Анатолий Добрынин, заявил от имени Кремля протест по поводу нападения, а также выразил неудовольствие фактами недавнего развертывания американских судов в восточном Средиземноморье.

11 октября Москва переместила к Сирии три боевых корабля, а 13 октября разместила ещё несколько кораблей вдоль сирийского побережья, чтобы охранять транспорты везущие грузы, а рано утром 13 октября МТЩ пр.266М «Рулевой» (капитан-лейтенант П.Н.Козицин) и «МТЩ-219» (капитан 3 ранга Е.А.Буслейко) вошли в сирийский порт Латакия. Командир дивизиона капитан 3 ранга К.А.Шовгенов был назначен старшим по охране порта и разгрузке советских транспортов с оружием и техникой, и получил добро на применение оружия. Работа была напряженной, о ходе разгрузки и обстановке командир дивизиона каждый час докладывал Главнокомандующему ВМФ.

Во время разгрузки транспорта, в котором находилось около 120 боевых машин пехоты и около 40 тонн боезапаса, командир отделения сигнальщиков МТЩ «Рулевой» старшина 1 статьи Виктор Бескровный заметил, как из одной машины вдруг вырвался язык пламени. Старшина мгновенно оценил обстановку (рядом оружие, техника, горючее, люди) и в несколько прыжков достиг машины. С огнетушителем в руках моряк действовал ловко, мужественно и решительно. Рискуя жизнью он потушил пожар и тем самым предотвратил гибель людей, имущества и техники. За этот подвиг Виктор Алексеевич Бескровный был награжден орденом Красного Знамени.

14 октября командиры военных кораблей в Средиземноморье получили приказ открывать огонь по мере необходимости по израильским и другим самолетам воюющих сторон если они угрожают советским конвоям и транспортам. Все это было сделано по тому, что советские поставки шли в Сирию потоком, и их надо было обезопасить, 14 октября в Латакию прибыл ТР «Химик Зелинский» доставивший 90 ракет (514 тонн), 15 октября туда прибыл ТР «Салават» - 65 ракет, 16 октября в 7.30 прибыл ТР «Советск» - 65 ракет. Наши транспорты сопровождают БПК «Красный Кавказ» и ЭМ «Сознательный».

14 октября 1973 г. черноморскими проливами в Средиземное море прошли два БДК пр.1171 (по классификации НАТО - Alligator ). Это были первые десантные корабли, прошедшие в Средиземное море из состава Черноморского флота после начала войны. Но они использовались для транспортировки боевой техники в Сирию.

Имелось несколько зарегистрированных случаев, в которых советские моряки открывали огонь по израильским самолетам, когда они, совершая налет на Латакию ставили под угрозу их безопасность. По меньшей мере два из них были 16 октября.

16 октября в боевое соприкосновение с израильскими самолетами вступили овровские корабли МТЩ пр.266М «Рулевой» (капитан-лейтенант П.Н.Козицин) и «МТЩ-219» (капитан 3 ранга Е.А.Буслейко). Пять израильских самолетов - два "Миража" и три "Фантома", отбомбившись по Дамаску, возвращались на базу. Их полет проходил над Латакией. Целеуказание о приближении скоростных воздушных целей пришло на МТЩ "Рулевой" заблаговременно, так что зенитчики корабля были готовы к худшему развитию событий. Так и произошло. Один из "Фантомов" отделился от группы и вышел на боевой курс, идя прямо на советский тральщик. По-видимому, он не до конца освободился от своих бомб и ракет и "приберег" кое-что и для морских целей. В этот момент в порту Латакия разгружались два советских средних десантных корабля. На причалах сосредоточилось несколько десятков единиц военной техники и ящики с боезапасом.

Рядом с СДК покачивался на волнах наш тральщик «МТЩ-219». МТЩ «Рулевой» занимал позицию в порту прямо напротив выхода в море. Командир МТЩ «Рулевой», ныне капитан 1 ранга в отставке Петр Козицын вспоминал: «В рубке МТЩ "Рулевой" нервы у офицеров были напряжены до предела. До сих пор помню суровые и сосредоточенные лица своего старпома старшего лейтенанта Юрия Любвина и командира БЧ-2 старшего лейтенанта Валерия Дорофеева. Как быть? Самолет приближался к нам с кормовых курсовых углов с явно агрессивными целями. Промедлишь секунду-другую - получишь бомбу или ракету, и от корабля ничего не останется. Ведь для Израиля мы - "обычная" вражеская цель. Когда "Фантом" на высоте около 700 метров вошел в пике, я понял, что дальше медлить уже нельзя. Судя по докладам, радиолокационная станция МР-104 "Рысь" цель захватила и уверенно вела, кормовая артиллерийская установка АК-230 была готова стрелять. Когда командир радиометристов М3А крикнул: "Данные выработаны", я приказал открыть огонь на поражение».

Огонь велся несколько секунд, было выпущено 47 тридцатимиллиметровых снарядов - из магазина в 1.050 патронов. Так как высота полёта истребителя-бомбардировщика была небольшая, наблюдавшие за воздушным боем увидели как от "Фантома" отвалилось крыло, затем хвостовое оперение. Машина сразу же загорелась и в процессе падения развалилась ещё на несколько частей. Через две-три секунды "Фантом" упал за центральным молом, взорвавшись в момент соприкосновения с водой. Лётчики выпрыгнуть не успели. На место падения быстро вышли небольшие сирийские катера, но, кроме расплывающегося по морю керосинового пятна, никаких плавающих останков не обнаружили. Глубины здесь были большими.

Командир МТЩ «Рулевой», ныне капитан 1 ранга в отставке Петр Козицын вспоминал: «Об инциденте я доложил по инстанциям. Через 15 минут по спецсвязи меня вызвал Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза Сергей Горшков. Главком потребовал доложить о расходе боезапаса и сообщить подробности происшедшего боя. Так как все мои команды были записаны на магнитофон, я быстро восстановил картину боя и направил "эти несколько секунд" из жизни корабля в Москву. Мне также сообщили: завтра ждите комиссию из Главного политического управления, то есть от Епишева. Она даст оценку вашим действиям».

Для экипажа начались другие испытания, на следующий день прибыла комиссия из 15 человек, она сделала заявление - за открытие несанкционированного огня командира тральщика снять с должности, остальных офицеров тоже наказать, но не так строго. К счастью положение спас главный военный советник в Сирии Герой Советского Союза контр-адмирал Василий Иванович Быков. Он слетал в Москву на посольском самолете и все уладил.» В результате за проявленное мужество и отвагу по итогам боевой службы были награждены орденом Красного Знамени капитан 3 ранга П.Н.Козицин, орденом Красной Звезды капитан 3 ранга К.А.Шовгенов и замполит корабля лейтенант М.К.Лях, медалью «За боевые заслуги» командир БЧ-5 капитан-лейтенант Л.Н.Сергеев и несколько комендоров.

17 октября черноморскими проливами в Средиземное море прошел второй отряд из 4 десантных судов - в составе, которого были один БДК пр.1171 (LST, по классификации НАТО - Alligator ) «Воронежский комсомолец» и три СДК пр. 773 (LSM, по классификации НАТО - Polnocny). Десантные корабли транспортировали боевую технику в Сирию, на борту их были небольшие подразделения морской пехоты ЧФ, которые использовались для сопровождения груза.

Но не все шло гладко, сказывалась необычность ситуации и нервозность. 19 октября Босфор прошел сухогруз «Парижская коммуна» направлявшийся в Александрию. Начальник Управления военных сообщений на Черноморском бассейне ВМФ СССР в 1976 - 1984 годах, капитан 1 ранга Владимир Ананьев вспоминал: «На суда в море указания о режиме плавания давались зашифрованной радиограммой. Объем текста, состоящего из сплошных цифр, был примерно в четверть газетного листа. Неудивительно, что работая над расшифровкой криптограммы в течении 3-4 часов, капитан с первым помощником могли ошибиться в десятке цифр из многих сотен полученных. Ошибка даже в одной цифре могла привести судно в неохраняемый район, где его мог потопить любой военный корабль. Наши суда были совершенно беззащитны.

Турбоход "Парижская коммуна" идет по установленному маршруту и вдруг ночью, в неположенной точке, видит силуэт военного корабля. Корабль передает прожектором на судно цифру. Капитан роется в своих талмудах, но такого сигнала там нет. "Провокация американца", - думает капитан и не отвечает на вызовы. А с военного корабля продолжают сыпать прожектором эти же цифры. Капитан молчит. Корабль начинает опасно сближаться и резать курс. Капитан отворачивает, чтобы не столкнуться. Корабль подходит почти вплотную, с него кричат на русском: "Какого черта не отвечаешь на запрос опознавания?".

Но мало ли американцев знает русский язык! Капитан молчит и еще на двадцать градусов отворачивает от "американца".' Тут военный взрывается артистическим матом. А заодно объясняет капитану, что получив запрос "3276 5489", он должен ответить "1980 5297" и все!!! Зачем же морочить... Капитан турбохода Феликс Давыдов улавливает в этом возмущении что-то душевное, родное и только тогда "верит". Ну не может это быть американец. Ни одна нация в мире не придумала таких артистических способов снятия "стресса". Давыдов объясняет командиру, что у него совершенно другие пароли. Выдав бурную тираду насчет чьих-то родственников, командир говорит: "Ладно, капитан, иди у меня на курсовом 150 слева, дистанция 10, курс 105, ход 16. Сможешь?" - Капитан ответил: "Без проблем, конечно, могу и 19". - "Ну тогда потопали. Я здесь вечером видел израильский СКР. Будь внимателен". »

10 октября президент Р. Никсон затронул ближневосточную проблему на церемонии вручения национальной медали за технические достижения. После признания президентом заслуг ученых перед государством Р. Никсон сказал следующее: "Если Соединенные Штаты перестанут быть сильными и их сила не будет подтверждена в настоящее время, то мы не будем способны претендовать на роль миротворца на Ближнем Востоке, или же в любой части мира".

Сила Соединенных Штатов была подтверждена - 11 октября американское оперативное соединение во главе с авианосцем "Индепенденс" подошло на расстояние 500 миль от побережья Израиля. Данное выступление совпало с началом новой операции по снабжению Израиля вооружением. Как только Советский Союз 10 октября начал массированные поставки оружия арабским странам, администрация США решила использовать американские гражданские самолеты для перевозки военных грузов в Израиль. 13 октября в 15:30 тридцать транспортных самолетов C-130 с грузом направились в Израиль.

Всего за операцию "Никель грасс", продолжавшуюся 32 дня (с 13 октября по 12 ноября) в Израиль было доставлено 22.305 тонн грузов. С американских военных аэродромов самолеты направлялись на военную базу Лахес на Азорских островах, там они осуществляли дозаправку или перегружали груз на другие самолеты, которые в свою очередь направлялись в международный аэропорт Лод около Тель-Авива. Снаряжение и оборудование в Израиль также доставлялись и со складов американских войск в Европе.