79
Студенческие воспоминания: «Рассказ преподавателя Смирнова»
На лекциях по спецдисциплинам, мы обратили внимание на правую руку преподавателя Смирнова (извините не помню И.О.). Его кисть была похожа на сморщенную «птичью лапку». Чтобы работать мелом на доске,, он левой рукой раздвигал пальцы правой и брал в нее мел.
После наших осторожных наводящих вопросов, он все-таки рассказал историю, которую я предлагаю Вашему вниманию от первого лица.
Середина лета 1943 года. Действующая армия, я служу в должности начальника боепитания армии в звании майора.
Армия поднялась и в составе фронта пошла вперед.
Получив причитающиеся армии боепитание для артиллерии в соответствии с приказом по фронту, отгрузил в войска, оформил документы и отправился догонять своих.
В начале 1943 года по всем фронтам начал действовать приказ, по которому при получении нового боепитания необходимо было сдать 60 – 70 % гильз от снарядов и их укупорку (ящики).
Новое получение боеприпасов в соответствии с приказом на наступление (например: артподготовка – 2 боекомплекта, возимые БК – 1,5) учитывало предыдущую сдачу использованных гильз, т.е. угрожало невыполнением приказа при плохой работе обеспечивающих подразделений.
В моем подчинении находился один энергичный и сметливый старшина.
Привлекая своих ездовых, шоферов и легкораненых в батальонах, он после подъема дивизий и полков, быстро организовывал сбор возвратного материала, прихватывая неиспользованные снаряды и гильзы у себя и у соседей.
Т.е . сдавал в тыловые склады больше, чем положено. В результате соседи обращались к нему за «помощью» и он за это имел бензин, шины, спирт, тушёнку и т.д.
Подбросить меня взялась команда ремонтной тридцатичетвертки , состоящая из механика – водителя и командира. Трое суток назад вышли из боя и ремонтировались. После короткого знакомства, меня посадили на место заряжающего.
Часа четыре машина неслась по проселкам ; я задремал. Очнулся от резкой остановки и крика механика: »Командир – немцы!».
Секунда, другая, следует приказ: «Затвор, бронебойный!».
Поворот рукоятка затвора - клин ушел вниз. Поворот назад, по маркировке выхватываю снаряд, поворот к каморе, вброс снаряда; клин ушел вверх.
«Готово» - ору я. Секунда, другая, еще одна и идет выстрел. Пушка дернулась назад и, при возврате вперед клин ушел вниз, захватив и выбросив гильзу.
«Бронебойный!», выстрел и крик механика: «Попали, гусеница у немцев».
«Бронебойный» - орет командир; только успею зарядить, как следует удар по нашему танку.
«Правая гусеница к черту» - кричит механик. Ожидаем приказа покинуть танк, томительно тянутся секунды.
Пошел выстрел нашей пушки и тут же следует страшный удар по башне.
Очнулся от жуткой боли в руке, открыл глаза и вижу окровавленные чьи- то зубы, в которых блестит кусочек металла. Это командир перед бинтованием моей руки вытащил «занозу».
Оглянулся, лежим в воронке метрах в пятидесяти от стоящего на пригорке нашего танка с открытыми люками, из которых поднимается дым. Постепенно вернулся слух, слышу механик просит командира: «Ну, разреши, я быстро, жалко же, там трехдневний паек с наркомовскими».
«Ты одурел, сейчас рванет!»
Уговорил, приволок рюкзаки и мы поели, Тут я и узнал подробности.
Наш танк выскочил на бугор в поле , а навстречу метрах в 600 три немецких танка, тяжелый посредине и два средних по бокам.
Третий выстрел командира был точен: наши 75 мм хорошо уместились в немецкие 88 мм. Башню с него сорвало мгновенно. После того как мы сами получили болванку в башню, нам повезло.
Проходящие по опушке лесе наши танки, увидев бой, мгновенно расстреляли в борта немцев и, не задерживаясь, ушли дальше.
После еды мы свалились в сон. Проснувшись, я поймал попутку.
Прощаясь, командир сказал просто: «Спасибо за работу».
Впереди у нас лежали дороги, своя для каждого.
yaplakal.com