151
Я люблю начинать рассказы фразой: «когда я работал в оркестре…»… слушатели сразу настораживаются, задают вопросы. Я стараюсь как можно дольше не говорить, что я там был грузчиком, или, официально, «мастером сцены».
Шёл год 1992 – 94, точно уже не помню, а в трудовую лезть лень. Пришёл я работать в Малый Симфонический Оркестр Государственного Радио и Телевидения. По знакомству (про знакомства расскажу отдельно, если будет такой интерес).
Таких грузчиков - мастеров сцены в оркестре было двое: Макс - чуть более молодой, но более опытный, и я – постарше, но бестолковый. Задачи были простые: загрузить инструменты из «каморки» в автобус, привезти на место, «поставить оркестр», собрать, вернуть обратно.
Мест было довольно много: репетиционная база недалеко от Савёловского вокзала, Кремлёвский Дворец Съездов (КДС), Консерватория им. П. И. Чайковского, Центральный Концертный Зал (на Маяковской), «каморка» в Государственном Доме Радиовещания и Звукозаписи (ГДРЗ) итд…
Минус четыре контрабасаЗима, мороз за -20, я в первый раз приехал в КДС, разгружаем ПАЗик, Макс в автобусе, я на улице. Вокруг снуют ФСО-шники, подгоняя процесс… Литавры, челеста, контрабасы в тяжёлых, грязных тряпичных чехлах. Ставлю контрабасы к автобусу, вертикально, опасаясь их испачкать, или повредить…Всё оказывается совсем не так: один контрабас плавно сползает вдоль борта автобуса, увлекая за собой остальные. Это потом я узнал, что контрабасы казённые, и их спокойно можно (и нужно) класть (ставить) на бок, тем более что чехол не жалко. Я же тогда разбил четыре инструмента. Приехал Директор Оркестра, он же Главный Мастер, залил контрабасы специальным клеем, стянул струбцинами…так оркестранты и играли со струбцинами, упирающимися в ноги…Я к ним пришёл, и честно признался, что разгрохал их инструменты, они ответили: «да ладно, не впервой». Вообще, надо сказать, в Оркестре самые приятные люди были: «контрабасы», «медяшки», и «ударные».
КДСКДС – великолепный зал! Ну технически великолепный. Для музыкантов это ад. В оркестровой яме нет акустического контакта между одной стороной, и другой. Если бы не искусственная подзвучка, то музыканты друг друга не слышали бы. НО, искусственная подзвучка запаздывает, и надо ориентироваться не на слух, а на дирижёра. Моё примитивное музыкальное образование не позволяет понять, как это делается.
Не думаю, что много кто знает: если смотреть из зала, слева от сцены находится огромный лифт, в который спокойно может поместиться средний автобус. Увы, после жуткого пожара, транспортные средства в этот лифт не допускаются. Мы грузили свои инструменты в лифт и смотрели как мимо нас ехали стены… Дальше, оркестровая яма поднимается до уровня сцены, мы туда «навозили» свои инструменты и опускались вниз. Вообще у «ямы» четыре этажа. И она может быть ямой с бордюром, ямой без такового, вообще не ямой, частью сцены, с бордюром и без, президиумом, и просто чем угодно.
Чуть не погибТам же в КДС. Поздно уже было, балет закончился часов в 11 (23), хотелось домой и спать. Яму нам подняли до сцены, нам надо было перетащить инструменты к автобусу, погрузить в него и домой. Я вёз литавру. Человек, который придумал словосочетание «литавров звон» совершенно не знает названий и звучаний музыкальных инструментов. Звон может произойти, если литавру крепко уронить. На самом деле это большой медный инструмент, похожий на барабан. С одной стороны у него два колеса, а с другой металлическая нога.
Я тащил литавру через сцену КДС в угол к лифту…оказывается в это время ребята на сцене снимали «задник», и балка «задника» опустилась в нескольких сантиметрах от моей головы. Мне кричали, но я, как-то, не слышал. Мне потом много, долго и убедительно рассказывали, как надо себя вести на сцене КДС. Балка – это труба длинной в ширину сцены КДС. Буквально, сантиметров 15, и я бы про эту трубу уже рассказать не смог.
Прыгающие облакаВо время балетов много раз замечал, как на заднике сцены плывут облака. Очень красиво. Иногда они начинали прыгать – совсем некрасиво. Я не знал, как это устроено, но за сценой ходить мог, даже во время представления. И вот иду я, как-то, за сценой, быстро иду, спешу куда-то, и вижу проектор, который и «рисует» облака на заднике…и мужики – рабочие сцены мне что-то активно руками машут…оказывается задник, хоть и очень большой, но очень лёгкий, и если мимо него быстро пройти, он раскачивается от потоков воздуха. Тогда облака на нём начинают прыгать. С тех пор, если я видел за сценой проектор, то вообще не ходил там.
Еда в КДСКДС – это целый мир. За сценой, на нечётных этажах, там были столовые с очень качественной, и весьма доступной (даже для нас грузчиков) едой. Но, слева от сцены (глядя из зала) есть лифт, который ведёт прямо в буфет на самом верху. У лифта двери открываются с разных сторон на разных этажах – тогда это был технологический космос. Мы любили после начала представления подняться в пустой буфет и делать вид, что мы очень крутые, потягивая «Тархун».
Молодой и наглыйОпять КДС. Знаете, как устроен вход в КДС? В первом подъезде боковые двери ведут на эскалаторы вниз в гардероб, а средние – прямо в фойе заведения. На средних дверях висела табличка «прохода нет», однако двери не запирались. У «нас» было несколько балетов в КДС, и я туда ходил на работу. С двух сторон от входа всегда стояли ФСО-шники. Я прямо у них на глазах снимал табличку «прохода нет» с дверных ручек, открывал двери и проходил во Дворец. У меня был пропуск, но совсем в другой подъезд. ФСО-шники на меня смотрели хмуро, но ни разу не остановили, и даже не спросили, кто я, вообще, такой.
Концертный рояльКонсерватория. Наверное, там хотят оказаться все музыканты. Я грузчик – мне сложнее. Подъезда к залу нет, нормального лифта, нет (про лифт расскажу отдельную историю), зал на 4-м этаже…Вы знаете, что такое челеста? Ничего против инструмента не имею. А как его тащить по лестницам без лифта?..
Короче, употели мы прилично. Поставили Оркестр, учитывая, что во втором отделении будет нужен рояль (не используемые инструменты (особенно большие) заранее ставить не принято). На сцене в Консерватории стояли два рояля. Мы решили, что проще будет прикатить тот, что (глядя из зала) стоит слева. Так и сделали. Наши консерваторские коллеги что-то бубнили «концертный – репетиционный», мы не слушали. Вообще находиться на сцене Консерватории перед полным залом зрителей / слушателей несколько нервозно. Оказалось, что левый рояль использовался только для репетиций, на концертах задействовался правый. В следующем перерыве пришлось убрать и поставить обратно половину оркестра, чтобы выкатить, таки, концертный рояль. Хоть они и совершенно одинаковые, но так положено.
Как я победил силу притяженияШла запись передачи «Детский Музыкальный Абонемент». Концертный зал им. (всё того же) Чайковского. Очень неудобный зал, надо сказать. Во втором отделении мероприятия должна была играть арфа. Чтобы перенести с места на место, арфу берут за колонну и несут декой вверх, придерживая за вырезы в ней. Тяжёлая штука, но, главное, очень неудобная. Мы поставили Оркестр с учётом арфы – оставив проход вдоль рампы. В процессе записи передачи, ведущая вытащила детей из зала и засадила ими весь «арфа проход». Где они взяли стулья, уже не помню. И вот перерыв, пора выносить арфу. Макс посмотрел на меня, я всё понял, «подхватил» инструмент и пошёл на сцену. Детишки весело щебечут на своих стульях, а пройти мне совсем негде. Только если по рампе. Рампа выступает над сценой и сверху полукруглая, но делать нечего. Я встаю на рампу и иду, сцена слева, зал и арфа справа. И тут я ощущаю, что арфа меня перевешивает, и неумолимо тянет вниз, в зал…я к тому моменту уже отслужил в армии, и повидал, но так страшно мне до того не было. Картина «я в осколках арфы у кресел первого ряда» до сих пор меня преследует в кошмарных снах. Не знаю как, но я устоял. Поставил арфу на место и вернулся за сцену. Моя рубашка была мокрой насквозь. Макс посмотрел на меня, и спросил:
«Ты чего?»
«Чуть в зал не упал» - отмахнулся я.
Прямой эфирОркестр должен был играть в прямом эфире какой-то передачи. Дело было на выходных. Макс попросил меня заняться этим делом – ничего сложного, и эфир был из ГДРЗ, от которого я жил, буквально, в двух шагах.
Всё быстро поставил, хорошо отыграли, я неспешно носил инструменты обратно в «каморку». Кажется, студия №1, концертная, сейчас уже номера плохо помню (хоть и работал там в 31-й аппаратной, но это тоже другая история), каморка под лестницей, от входа сразу направо. Несу я тамтам. Не смотрите картинки в гугле – это ерунда. Тамтам – это огромная железная «тарелка», его подвешивают на раме за совершенно обычную верёвку. И вот несу я тамтам за эту верёвку, настроение отличное – рабочий (выходной) день почти закончился, осталось перенести всякую мелочь – делов минут на 20. И тут тамтам падает у меня из рук на каменный пол фойе ГДРЗ – верёвка перетёрлась… Звук описать невозможно. Железный грохот многократно умножило эхо. Я поднимаю инструмент, осматриваю на предмет повреждений, и замечаю, как из-за угла коридора музыкальной редакции выглядывает бледный как смерть Дима Маликов. Испугался, наверное. (Когда я был сильно моложе, мне говорили, что я похож на Диму, интересно, что я с ним пересекался трижды…ну об этом тоже потом).
Саксофон. Арфа. Рояль.В нашей каморке лежал саксофон. Не знаю откуда, оркестр симфонический – не эстрадный, в составе саксофона не было. Явно старый инструмент. Без мундштука и в разбитом кофре. Честно: я его хотел спереть. Я его укрыл нотными тетрадями до лучших времён. Вдруг в ГДРЗ начались жуткие кражи, несмотря на постоянное присутствие и досмотр ВОХРа, умудрились украсть арфу (кому она вообще может быть нужна??) и концертный рояль (!!!) всё из той же 1-й студии. Я забеспокоился, пришёл в каморку, сразу увидел, что ноты лежат не так. Саксофона под ними не было. У Макса спрашивать не стал, но забыть тот саксофон до сих пор не могу.
yaplakal.com