286
Ком–пе–тен–ци–я.
Как говорил герой из "Тимур и его команда" про ультиматум: Слово такое. Международное. Бить будут ©В данном случае это слово тоже очень неприятное для США, потому что оно означает, что гегемон трещит по швам не только во внешней политике, но и в области, которая раньше была его, гегемона, главным преимуществом. Высокие технологии. А что бывает с теми, кто просирает свои преимущества? Вот и я об этом.
12 февраля Комиссия по ядерному регулированию США (NRC) аннулировала строительную лицензию завода по производству ядерного МОКС–топлива в Саванна–Ривер. Соответствующий запрос владелец лицензии, компания MOX Services, подала в NRC в ноябре 2018 года.
На этом поставлена окончательная точка в попытках США реализовать российско–американское соглашение об утилизации плутония (СОУП). Штаты так и не смогли освоить технологию МОКС–топлива, завод, в возведение которого было вложено более 8 млрд долларов США, достроен не будет.
Напомним, что именно по причине технологической беспомощности Америки Россия в 2016 году приостановила действие СОУП, его восстановление отложено до того периода, когда атомная отрасль США сумеет выйти из затянувшегося кризиса.
Бдыщ. Напомню, что большой шкаф всегда громко падает.Для ликбеза. Про плутоний, МОКС–топливо и прочий настоящий хайтек, а не закругленные уголки телефона: Лицо Нашего видели, когда он про отказ США жечь плутоний рассказывал?
Серьезное лицо, ни тени ухмылки. Я б не смог. Я б ржал во весь голос. Вы спросите — почему? Нет у Америки таких технологий. И в Европе нет. Есть только у «ватников» Сейчас я вам расскажу. Но начну издалека — иначе будет непонятно.
Начнем с «детского» вопроса: кто такой этот плутоний? Элемент с порядковым номером 94 в таблице Менделеева, то есть — трансурановый (более тяжелый, чем уран, у которого порядковый номер — 92). В природе плутония настолько минимальное количество, что никакого обогащение никаких руд результата не даст. А зачем этот плутоний вообще нужен? Дело в том, что один из его изотопов — плутоний–239, делится быстрее, чем уран, энергии дает больше. Ну, или по простому — взрывается он мощнее, чем уран, а воякам что — чем круче «ба–бах», тем лучше…
Первые порции плутония создавали на ускорителях — дорогое удовольствие, но, как показал эксперимент над Нагасаки, оно того стоило. Да и первый в истории атомный взрыв — 16.07.1945 близ городка Аламогордо, что в Нью–Мексико, был взрывом именно плутониевой бомбы.
Да, я, безусловно, прошу прощения у всех, кого дальнейший текст покоробит: слово «совесть» в этой заметке отсутствует напрочь. Только технические подробности и цинизм–прагматизм.
Через месяц после Аламогордо эксперименты были успешно продолжены. Над Хиросимой рванул урановый «Малыш», над Нагасаки — плутониевый «Толстяк». Сравнение результатов было явно в пользу плутония. Дело в том, что при атомном взрыве заряд разлетается со скоростью порядка 1000 км/с, потому заряд не весь успевает сдетонировать. Пичалька. В «Малыше» взорвалось всего 1,4% урана–235, а вот в «Тостяке» успешно сработали 20% плутония–238. Результат получился просто замечательный: 70 тысяч трупов сразу, 100 тысяч инвалидов. Пиндосы апплодировали.
Военным понравилось — физики взяли под козырек. Были разработаны и созданы специальные «плутониевые» реакторы: уран в них горел так, чтобы на выходе получилось максимальное количество плутония.
К началу 90–х, когда это оружейное безумие остановили, США успели накопить 103 тонны плутония, СССР — 170 тонн. Уразуметь, что это количество значит для планеты Земля и для людей, вам помогут несколько цифр. Итак, «на двоих» имелось 273 тонны Плутония–239, которого в «Толстяке» было всего 6,4 кг. КИЛОГРАММА. На двоих получается 18 750 «толстяков» по 120–130 тысяч смертей в каждом. Это — не учитывая того, что бомбы более поздних поколений были намного эффективнее. Даже в технологиях 1945 года на складах лежало 2,5 миллиарда смертей. Это — не считая оружейного урана–235. «Многовато» — подумали большие политики, и результатом этой мысли и стало СОУП 2000–го года. Было решено списать по 34 тонны плутония с носа — то есть сократить запасы примерно на треть. И остановить специализированные «плутониевые» реакторы.
Ну, а что делать с этими тоннами? Период полураспада у плутония–239 — 24 тысячи лет. Закопал в землю тонну, 24 тысячи лет подождал — осталось полтонны. Нормально? Вряд ли. За 24 000 лет в любой момент выкопай — и клепай «малышей». Никакие химические реакции не помогут — поливай ты его кислотой или не поливай. Замешать в тонны мусора? Человек так устроен: что сам поломал, то и починит. Потому и договорились именно сжечь — сжечь в атомных реакторах.
Надеюсь, что пока было понятно? Теперь придется понять, что горит в атомных реакторах и что нужно, чтобы спалить там и плутоний–239. Основной тип атомных реакторов — так называемый «водный». Вот бочка с урановыми стержнями, вот в ней атомный «пожар» с температурой от 400 до 630 градусов. Толку с того, кроме как погреться — никакого. Тепло надо «забрать» и как–то по умному использовать. Вокруг бочки запускают, грубо говоря, «змеевик» с водой, ее и прокачивают насосами. Пришла холодная, «мотнулась» вокруг бочки, ушла горячая. Чтобы не испарилась — воду гоняют под серьезным давлением. Что будет, если в бочку вместо урана напихать того самого плутония–239? Да ничего хорошего: температура горения будет настолько высока, что водой ее «снять» уже просто невозможно — разорвет трубки и все тут.
Где выход?
Правильно догадались: выход — в тех самых реакторах на быстрых нейтронах. «Быстрый» — это и есть «более горячий», поскольку в атомной физике температура и энергия — одно и то же. Чем быстрее мечется атом — тем выше у него температура, грубо говоря. Аббревиатура «БН» — не только «быстрые нейтроны», но и «быстрый, натриевый». В «змеевике» в нем крутится не вода, а жидкий натрий. Натрий плавится при 97 градусах, кипит — при 880 градусах. Логично, что он может утащить на себе бОльшую температуру, да и давление в «змеевике» такое большое, как в случае с водой, не потребуется. Но всплывает другая беда: при соединении с кислородом в воздухе жидкий натрий горит со страшной силой: любая утечка и полный трындец.
Но великая страна Америка такой реактор делать умеет, едрен–батон! Экспериментальный. Маленький. Еще Франция умеет. Маленький. Экспериментальный. Правда, американский реактор — сгорел. Французский — тоже сгорел. Японцы попробовали, но в 2010 у них сорвалась труба с топливом и тупо утонула в натрии, а там еще и Фукусима стряслась — свернули и забыли, и забили.
А что там (то есть тут) делают ватники в валенках? Ужос с ними, ужос–ужос. В СССР ведь иностранные газеты было не достать, не почитать — вот ватники и не знали ни черта. Работали и работали. На экспериментальном натриевом технологии отработали. В 1980 в Белоярске промышленный построили — БН–600. Ни аварий, ни пожаров… Вот только что БН–800 в сеть воткнули — работает и работает. Дикари. Бензоколонка. Нигде в мире нет — а тут работает. Ужос. Позор какой–то.
Возвращаемся к плутонию. Делать топливный стержень целиком из плутония–239 — не вариант, рвануть может. Тогда было разработано так называемое МОКС–топливо: смесь урана и плутония. МОКС–топливо в принципе даже на «водных» реакторах жечь можно. Ну, если МАГАТЭ разрешит, даст отдельную лицензию. Тогда можно половину стержней обычных ставить, а половину — с МОКС–топливом. В Европе 40 реакторов такие лицензии уже получили — в Бельгии, во Франции с Германией. А в Штатах? А в Штатах — нуль. Не получаецца. А в России? А ватникам лицензия ваще не нужна! У ватников — БН–600, теперь еще и БН–800, которые только под МОКС–топливо и рассчитаны. Дикари…
Производство МОКС–топлива, повторюсь, разработано. Разработано — теоретически. А практически надо бы завод построить, не так ли?
Штаты и начали его у себя строить, в 2008 году приступили. Россия, само собой, мирно дремала — куды ей, лапотной! В 2012 очнулась — тоже начала, в Железногорске. Американцы работали серьезно — работа большая, денег не жалко. К 2015 году 7,7 млрд потратили — серьезные парни. А лапотники? Ну, откуда у них столько денюх? Наскребли кое–как 240 миллионов — и все, больше им папа Вова не дал. Ну, что делать, блин. Построили на то, что дадено было. Наверняка еще и украли, чтобы шубохранилище пополнить. Открыли завод — 28 сентября прошлого года. Завод, само собой, из битых кирпичей, доски торчат во все стороны. МАГАТЭшникам взятку сунули — те и дали «добро». А американцы? А американцы сказали Обаме, что им на запустить завод … денег надо. Еще. Чутка. 17.3 млрд. Семнадцать миллиардов 300 миллионов. Вместе — 25 млрд. На бензоколонке — 240 миллионов и УЖЕ работает. А американцам вот еще бы 17.3 млрд и тогда… Тогда завод — будет. Наверное. Через пять лет. Честное слово. Обязательно.
Вот не в курсе — знает ли Обама русский матерный. Наверно, он ему нужен был, когда он этих «заводчан» услышал. Послушал–послушал — да и послал. В пеший эротический тур. Вместо денег — э–э–э… — не скажу что по всей роже.
Вот такие вот дела. Единственные в мире быстрые реакторы — в России. Единственный в мире завод МОКС–топлива — в России.
А в Америке — сделали айфон.
Россия из плутония способна сделать 1 700 закладок МОКС–топлива, сжечь у себя, или продать его европейцам.
А Америка? А Америка сделала айфон. На китайском заводе Фоксконн. А вот куда деть плутоний — это она не знает, у ней денюх столько нету, и китайцам отдавать на отсосинг такое дело они резонно опасаются. Америка айфоны делает, отстаньте уже!
via north_spb
yaplakal.com