206
Как мы с другом на досрочный дембель уходили.
Забрали меня по весеннему призыву студентом после первого курса в восемьдесят восьмом. Перестройка была в самом разгаре.
Попал я в знаменитую московскую дивизию МВД имени Ф.Э. Дзержинского ОМСДОН. На вишневых погонах буквы ВВ. Не самый почитаемый в народе род войск, но выбирать не приходилось.
Однако хочу отметить, что ни одного зэка за весь срок службы я в глаза не видел. Наш полк нес боевую службу по охране особо важных объектов КГБ в Москве и московской области. Это было основной задачей. Кроме того нас обучали выполнять функции по охране общественного порядка во время проведения общественных мероприятий (футболы, концерты, возможные демонстрации и митинги). Была экипировка – щиты, дубинки, бронежилеты и т.п.. По сути, мы были предтечей национальной гвардии. Тогда весь полк состоял исключительно из славян. Русские, украинцы, белорусы. Единственный грузин служил на блатной должности в войсковой комендатуре, но это как раз, то исключение, которое подтверждает правило.
Служба была как служба. В основном караулы. Правда была еще полугодовая увлекательная командировка в солнечный Баку во время конфликта в Нагорном Карабахе. Но об этом в другой раз.
Напомню, что в то время срок службы в войсках составлял два года, а во флоте три. То есть одновременно служили четыре призыва. В редкие периоды сталкивались пять, но на очень короткий отрезок.
В советской армии, как правило, табель о рангах выглядел так: дух, слон, черпак, дед. У нас в дивизии было иначе: чекист, ворона, кандед, дед. Чекисты, как и вороны должны всюду летать. Кандеды – это кандидаты в деды. Ну, а про последний топ уровень нечего и объяснять, он у всех был одинаковым.
Закончился суровый восемьдесят восьмой и пошел не менее суровый восемьдесят девятый. И вот мы с земелей из соседней роты дослужились до почетного звания кандед. Жить стало веселее и слаще. Некоторые недалекие сослуживцы даже сделали наколки ДМБ 90.
Те, кто служил, понимают, насколько желанен дембель. Вернуться домой, увидеть родных, надеть гражданскую одежду. Спать сколько хочешь, есть сколько влезет, не по расписанию, бухать и ебаться с женщинами. Все эти радости недоступны солдату-срочнику. И чем дальше ты от них отдаляешься, тем желаннее они становятся.
Дембель начинает окружать ореол волшебства и суеверий. Деды начинали массово сходить с ума.
Начиная со ста дней до приказа, каждые десять дней они отдавали молодым драгоценное масло на бутерброде с начертаниями цифр: «100, 90, 80…».
Кропотливо готовили дембельские альбомы в стиле позднего рококо и измывались над парадной формой, превращая её в карнавальный костюм масти лейб гвардии долбоёб-гусарского полка.
Наша часть находилась в жилом центре Москвы. Но видели мы из курилки и с плаца лишь одну серую длинную многоэтажку. Там были балконы и окна.
Как-то раз в курилку, зашел один добрый «дедушка» из другой роты. Форма на нем сидела прекрасно. Подшитая по размеру, не то что у меня как жеваный балахон. Он потянулся, улыбнулся, достал из кителя твердую пачку столичных, щелчком выбил сигарету. Прикурил и выдал:
- Люди приличные курят «Столичные», люди похуже с «Астрою» дружат.
Я был, что говорится, «похуже». У меня была «Прима» без фильтра. Увидев меня, подтянутый дед подошел, похлопал по плечу и сказал:
- Видишь тот дом? - указал он пальцем.
Я кивнул.
- Обрати внимание, что в ряду ровно двадцать четыре окна. Ни дать ни взять два года по двенадцать месяцев. Вот ты во втором окне. Через месяц будешь в третьем. А я вон в том, - он указал на второе справа, где стоял какой-то цветок.
Ему оставалось служить всего месяц. А мне целую вечность.
Он подмигнул, и угостил меня сигаретой. Наверное, увидел знакомую тоску в моих глазах.
- Не тужи, чекист, - придет и твое время! Дембель неизбежен.
После этого случая в курилке я теперь всегда смотрел на свое личное окно на последнем этаже. Иногда видел в нем обычных людей не в форме, и представлял себя свободного на их месте. И эти окна менялись так медленно…
***
И вот минуло почти полтора года. Сентябрь 1989. Мы с земелей Антохой уже были кандедами. До получения высшего чина «дед» оставалось совсем немного. В роту один старичок из отпуска принес катушечную бабину с «Ласковым маем».
«Белые розы» или не менее гундосое – «Ну что же ты, моим цветам совсем не рада? Ну, что же ты, не радуешься тё-оплым дням…» Это звучало практически нон-стопом. Иногда, слава богу, давал отдых Кузьмин – «Эй, красотка, хорошая погодка!»
Уже пошли съезды народных депутатов. Гласность голосила вовсю. Из телевизора полезла политота. Горбачев воевал с оппозицией. Замполит роты поначалу запрещал, потом метался - толи разрешать толи запрещать просмотры. Потом плюнул, и информация полилась рекой.
Сплю я днем после наряда в роте. Вероятнее всего, на тот момент мне снилась рыжая одноклассница Света с жопой как комод и арбузными сиськами. Она никому не нравилась, но выебать ее хотели все. И я не был исключением. Светик повернулась спиной, немного поводила задом. А потом приспустила агромаднейшие розовые труселя. Нагнулась, демонстрируя вожделенные, бледные полужопия в веснушках с треугольником рыжей мохнатки внизу. Я подошел упругим шагом и расстегнул молнию джинсов…
И тут меня будит предательски болезненный щелчок по носу.
- Какого хуя?! – вскочив, ору я на автомате.
- Ты же тоже студент?! – орет мне в ухо пензяк Комаров из третьего отделения.
- Мы домой идём, досрочно. На дембель!
Я вскочив, ебнул ему в ухо, ибо такие шутки не канают, по определению. Хоть он и считался практически земелей (Пенза и Саратов рядом), отнимать законный сон не позволяется никому. Если ты не закосил по больничке, какой такой, нахуй досрочный дембель?
Законно уволится из армии не по состоянию здоровья это настоящая Фантастика. Серьёзно. Кто из нас верил в подобное? Такого не случалось никогда. Здорового солдата отпустить домой до окончания срока службы??? Ха-ха. На каких основаниях?
Однако в этот раз случилось. Под влиянием общественности первый съезд народных депутатов СССР во главе с М. С. Горбачевым постановил – уволить досрочно из армии всех студентов, проходящих срочную службу. За это решение, моя личная эгоистическая благодарность Горбачеву М. С.