269
– Я тебя очень прошу, возьми отпуск на август!
– Да помню я… Ну блин, все хирурги уходят летом. Кто работать-то будет?
– Если не пойдёшь, я тебе палец на правой руке сломаю.
– Ломай на здоровье, у меня их двадцать.
– Вот все и сломаю! Чем будешь держать скальпель?
– Носом! Я ролик видел на ютубе.
– Значит, нос тоже откушу. Поехали, а? Твои, то есть наши, билеты и проживание в Италии я оплачу.
Он сердито посмотрел на неё, поднялся с кровати и начал собираться.
Сергей Михайлович работал хирургом в Научно-исследовательском институте спины и спинного мозга, сокращённо НИИСО, уже одиннадцать лет. Зарплата была такой же, как и у коллег. Ему хватало. Но когда попрекали бедностью, злился. Сергей Михайлович любил свою работу, а его подруга говорила:
– Признайся, тебе просто нравится ковыряться в людишках, чиня их, словно это дряхлые «Тойоты Короллы» с большим пробегом по РФ.
***
В ординаторскую зашёл его коллега:
– Сергей Михайлович, там в двадцать четвёртую привезли дядю из области, принимайте. Операция по квоте, он три года ждал. Забавный такой.
– Почему забавный?
– Карася мне подарил вяленого.
– Зачем?
– Говорит, от карасей хер лучше стоит.
Сергей Михайлович зашёл в двадцать четвертую палату. На кроватях лежали трое больных и смеялись в голос, слушая четвёртого, сидящего в инвалидном кресле. Он живо что-то рассказывал, размахивая руками.
– Добрый день. Кто из вас Смирнов? – Сергей Михайлович обвёл взглядом пёструю компанию.
– Если признаюсь, что я, не ударишь? – спросил мужчина в коляске.
– Так я вроде представитель гуманной профессии, людей не бью.
– Специально ударишь, чтобы потом вылечить.
– Мне и без того хватает работы. Ходить можете?
– Могу. Но только под себя.
В палате дружно захохотали.
– Товарищи больные, этой шутке лет сто. Отвернулись все к стеночке и подумали о вечерних клизмах. Смирнов, через два дня у вас операция. Я буду её вести. Судя по анамнезу, у вас повреждены три позвоночных диска. Операция долгая и дорогостоящая, около миллиона рублей. По-моему, не смешно.
– Доктор, ты мёд любишь?
– Допустим.
– Если ты меня починишь, я тебя свяжу, запихаю в «уазик» и отвезу к себе на пасеку. Там не природа, а сказка. И лес, и прудик рядом, налюбуешься – сразу клонит в сон. Забабахаю тебе отдых по классу люкс, ты, как Винни-Пух, мёдом рыгать будешь.
– Оптимизма вам не занимать, Смирнов.
– Ещё бы, я ж три года ждал этой квоты. Засиделся дома у телевизора, весь Первый канал по именам выучил, люблю их, но устал страшно. Почините спину мою, доктор, как родного прошу.
– Починим. А пока отдыхайте. Нина Михайловна, тех, у кого завтра операция, порадуйте клизмами, пожалуйста.
Вечером, уходя домой, он заметил чёрный «Гелендваген» у центрального входа в больницу. Задняя дверца приоткрылась, и знакомый голос окликнул его. Завотделением.
– Сергей Михайлович, хочу вас познакомить с Пётром Ивановичем, он от Григория Семёновича, – елейным голосом пропел зав, – Пётр Иванович, это наш лучший хирург, золотые руки. Познакомьтесь.
– Очень приятно. Как там у вас дела? Чуткие пальцы пианиста готовы отыграть концерт? – Тот, кто пришёл от Григория Семёновича, явно обрадовался собственной удачной шутке и по-совиному ухал где-то в глубине салона.
– Всегда готов. Извините, мне пора.
– Конечно-конечно. До свидания, Сергей Михайлович. Хорошим людям мы обязательно поможем.
«Гелендваген» мягко зашуршал шинами в сторону ворот.
***
Как всегда перед операцией, Сергей Михайлович был собран и бодр. Накануне ему снились пасека, «уазик» и Смирнов, который азартно спорил о чём-то с ведущими Первого канала. Однако, войдя в двадцать четвёртую палату, он не нашёл там говорливого пациента. Трое его товарищей сообща разгадывали кроссворд.
– Доброе утро. А где Смирнов?
– Вас спросить надо.
– Не понял?
Три пары глаз смотрели на него недоверчиво.
– Домой поехал Смирнов, – сказал наконец самый мелкий из любителей кроссвордов. – Заходила медсестричка, рассказала, что с квотой беда, напутали что-то. Операция перенесена на неопределённый срок, а Смирнову полагается дальнейшее обследование по месту жительства. Ну он и собрал вещички.
– Давно?
– Пару часов назад. Скажите, доктор, когда вы все деньгами наедитесь, а?
Сергей Михайлович без стука залетел в кабинет заведующего отделением. Он важно вещал что-то, а интерны, сидевшие тесным кружком, почтительно слушали и конспектировали великого.
Увидев хирурга, начальник оборвал речь на полуслове и нахмурился.
– Все вышли!
Интерны, гремя стульями, поторопились освободить помещение.
– Витя, ты вконец охуел?
– Выбирайте выражения, Сергей Михайлович. В чём дело?
– Почему ты отменил операцию Смирнова?
– Не отменил. Она будет. Там путаница произошла. Сейчас надо прооперировать уважаемого человека, а потом Смирнова, никуда он не денется. Нас отблагодарят. Приезжайте с Леной на выходных, шашлыки пожарим, отметим это дело.
– Витя, мне вот что интересно. Когда тебя родили, ты же был хорошим человеком. Тебя мама любила. В детсад ходил, потом в школу, поступил в мединститут. Когда это случилось?
– Что случилось?
– Когда ты мудаком успел стать?
В тот же день Сергей Михайлович стоял за столом и менял диски телу, к обладателю которого испытывал стойкую неприязнь. Операция прошла отлично.
Выкурив сигарету, он набрал знакомый номер.
– Привет.
– Привет, дорогая пропажа. Четыре дня ни слуху ни духу, всё дуешься?
– Да нет. Слушай, сколько стоит твой тур в Италию?
– Наш, ты хотел сказать? Ну, если как следует по побережью прокатиться, то около миллиона, наверное.
– Может, ты отдашь мне эти деньги, а я отвезу тебя в другое интересное место?
– В какое?
– Скажи, ты любишь мёд?
© Александр Бессонов
yaplakal.com