159
Катюха.Она была фельдшером в нашей бригаде. Когда я устроился то она была первой из врачей, с кем у меня сложились почти дружеские отношения. Молодая, улыбчивая, разговорчивая женщина – с ней как-то быстро мы нашли общий язык и проводя целые сутки в машине мы общались легко и для разговоров у нас было много тем.
Но вот я заметил, что Катюхи давно что-то не видно на смене. График с моим не совпадает? В отпуск ушла? Я поинтересовался у врачей, которые заступили вместе со мной на рабочие сутки.
- Не знаешь, что ли? Ее уволили. – Таким был ответ.
- Как? За что?
- Жалоба какая-то поступила на самый верх, ну и попросили.
- Гм. Странно. Жалоба на Катюху? Она ж сама приветливость и исполнительность! Мнда. Жаль конечно. Врачей и так не хватает, иногда по одному на смену выходят, а тут «уволили».
Я уже почти забыл про нее, но как-то, стоя на адресе, вдруг увидел ее, идущую к машине и улыбающуюся во весь рот.
- Привет, привет! Как ваши дела? Как сам?
- Привет Катя! Да, все так же, работаем.
- Бесплатными извозчиками?
- Да ладно тебе, чего сама не знаешь?
- Да знаю конечно. Не знала бы – не говорила.
Мы поговорили ни о чем, пока я, наконец, не осмелился поднять интересующий меня вопрос:
- Кать, а чего случилось то, чего ты ушла?
- Тебе не рассказали? Ну ладно, не вижу повода из этого секрет делать. Сорвалась я. Психанула. Больную тетку матом обложила.
- Ну ничего себе. А чего это ты так?
- Да… Достало меня что нас как бесплатное такси используют. Вот прикинь, сидит она дома, давление от погоды прыгает. Нет чтобы неотложку вызвать, но ведь нет, вызывает скорую, неотложка, мол, ехать долго будет. А у той еще и сын врач какой-то, терапевт, что ли. Сам же ей и насоветовал, чтобы она ему на работу не звонила – «вызывай, мама, скорую! Они быстро приезжают!»
Ну, приехали мы. А вызов повторный, у нее вечером бригада была, но в больницу на ночь она ехать отказалась, ну, эти давление ей сбили и уехали. Утром нас вызывают. Пока по пробкам до нее доперлись, пришли, а она сидит в коридоре, одетая, сумочка собрана. «Ну поехали», говорит.
«Куда?» - спрашиваю. А она: «Так в больницу. Мне вчера сказали в больницу надо ехать. Ну я утром встала, позавтракала, собралась, помолилась. Все, везите меня.»
- Ну я и сорвалась. Помолилась она, бля… Взбесила она меня. Я орала на нее минут пять, наверное. Припомнила ей всех, кого мы довезти не успели. Орала что мы экстренная служба, экстренная! А не такси! Что пока она тут, помолившись в больницу едет, где-то на улице человек с приступом лежит, баба рожает или ребенок подавился, а скорых свободных нет, - они, тетушек, помолившихся, по заведениям развозят! Ты где у нас шашечки, дура, увидела? – Вот так прямо и орала пока не отпустило. А она сидит, молча слушает. Потом меня отпустило, пошли мы в машину, отвезли ее конечно… А она приехала и прямо там, в больнице заяву и накатала.
Мне главный сказал: «Можешь заявление не писать, никто насильно выгонять не станет, людей нет, работать некому.» Но я что-то уже все, сама сдулась. Раз уж дошло до такого, что на пациентов орать начала, надо менять работу. Не к добру это. Ну и рассчиталась. – Катя улыбается.
С новым годом.График у меня в декабре хороший вышел – тридцатого сутки, а потом уже только второго января. Самый удачный расклад. Но раз кому-то повезло, значит есть и те, кто в Новый год все-таки работать будет.
Прихожу на смену, спрашиваю у бригады: «Как в новогоднюю ночь отработали? Нормально все?» «Ага, отвечают, когда это в праздники нормально то было?» Девушка-фельдшер рассказывает:
- В одиннадцать, за час до нового года, вызов. Приезжаем на адрес, берем чемоданы, идем к подъезду. На подъезде домофон. Я звоню, значит, в квартиру, говорю: «Скорую вызывали?» А из домофона, чего бы ты думаешь? Ну, обычно говорят: «Вызывали, проходите» и дверь открывают, да? А тут из домофона женский крик: «Девочки бегите, он к вам с ножом бежит!!!»
Мы переглянулись и как ломанемся к машине! С пробуксовкой, на льду поскальзываемся, с чемоданами – не бросишь ведь! Бежим, чуть ни падаем. Чуть в штаны не наделали. В машину запрыгнули, двери заперли, сидим. Что делать? В подъезд одни точно уже не пойдем. Позвонили ментам. А у ментов уже новый год отмечают. Говорят, если мы вызов примем, то приедем уже после двенадцати, ждать будете? Вот нам веселуха то, в новогоднюю полночь сидеть в машине возле подъезда где какой-то псих с ножом бегает….
- И чего, встретили новый год у подъезда?
- Не. Объяснили диспетчеру ситуацию, нам вызов отменили, будто никто дверь не открыл. Поехали на базу. Без десяти двенадцать приехали, на куранты и Путина успели.
- А что там, в подъезде, потом что-то слышали, ничего не случилось? Куда псих с ножом делся то?
- Да, там дом такой, одни асоциальные живут. У них это обычное дело. Ну, побегал да уснул, наверное. Туда больше не вызывали.
Ара.Врачей на скорой не хватает и часто бывает врач ездит на вызова один. Вот и сегодня мы с Костей работаем вдвоем – я вожу, он лечит. Костя – парень лет тридцати, рыжий в очках, очень чуткий и общительный с пациентами. Бабушки его очень любят. Он с ними разговаривает, выслушает, они его чаем напоят. Бывает сидит на одном адресе по часу, все беседы с бабульками ведет. А тем ведь, зачастую только это и нужно. Даже не лечение какое-то, а общение с понимающим, добрым человеком. Выговорится бабушка, давление упадет, успокоится – вот и терапия лучше таблеток.
Костя этот адрес знал, там бабулька с переломом бедра лежит. Был уже как-то давно у нее. Приехали, он ушел и опять чуть ли ни час отсутствовал. Потом вышел, сел в машину и сидит, в одну точку смотрит, думает чего-то.
- Ну, едем? – Наконец спросил я.
- Знаешь, что… – вопросом ответил Костя.
- Не знаю. – Сказал я и посмотрел на него, все так же о чем-то размышляющим.
- Вот ведь ситуация какая. - Начал рассказывать он.
- Пришел сейчас к бабульке – она с переломом бедра лежит. Упала неудачно недели три назад. Ну поговорили с ней, посмотрел ее. Смотрю, в комнате какой-то ара трется. Ну видно, что нерусский, то ли азер, то ли дагестанец какой… Не разбираюсь я в них. Ну, посмотрел я бабульку, решил идти уже, а этот ара меня шепотом так, зовет: «Доктор, а доктор! Можно на разговор?» И показывает на кухню. Ну, пошли.
- Доктор, помоги, совет нужен. – Начал ара, как мы уединились на кухне.
- Я квартиру эту купил.
- И что? – Не понял Костя.
- Ну… Получается вместе с бабушкой. – Ара как будто извиняется.
- Квартиру мне ее сын продал. Они тут втроем жили – бабушка, сын ее и жена сына. У нас и вопросов не возникало, я думал у них где-то еще жилье есть. А они деньги получили и сразу уехали на юг куда-то. И матери ничего не сказали, просто бросили ее тут и все.
- А она что?
- Так она не знает ничего. Она думает, что сын с невесткой где-то на работе, а я просто их знакомый, ее покормить да убраться захожу. Сидит, вон, у окна, ждет их… А я-то знаю, что они не придут. И сказать ей об этом не могу. Ну не могу я… Вот так и живем. Кормлю ее, убираюсь. А она сидит, в окно смотрит. Что мне делать? Посоветуй что-нибудь, доктор?
Костя замолчал.
- И что ты ему посоветовал? – Спросил я.
- Ничего. Сказал, что лежать она еще месяц, как минимум будет, придется так же и кормить, и убирать.
- А ара что?
- Кивнул, согласился. А куда деваться то?
Максимка.Часто вызывают в отделение милиции. У них там за все, что связано со здоровьем человека, отвечает скорая помощь. Вот и сейчас приехали, бригада – две женщины-фельдшера, ушли в отделение и, довольно быстро вышли обратно. Смотрю, несут люльку-переноску, и, вроде как не пустую. Сели обе на переднее сиденье и поставили люльку на колени.
- Кто там? – спрашиваю.
- Максимка! – Обе улыбаются с интересом разглядывая розовое личико, укрывшееся в кружевных складках одеяла.
- Поехали на Гайву, в детскую. Таких маленьких только туда и отвозят.
- Откуда он у вас? Такой мелкий! Сколько ему? – Удивляюсь я и завожу мотор.
- Девять месяцев. В полиции вручили. – Доктора смеются, и я замечаю, как личико в кружевах, глядя на смеющихся теток, тоже расплывается в веселой улыбке.
Больница, в которую мы едем находится на другом конце города. Километров сорок, как минимум. Это что это, такой маленький человечек и путешествует по городу один?
- И где ж они такого Максимку нарыли?
- Да на хате какой-то. Его биологический отец ментам сдал. Мамаша где-то пьяная. Они звонили ей, она трубку берет, но лыка не вяжет. Пьяная в хлам. Вот вызвали нас, чтобы в Дом малютки отвезли.
- А отец то что, не справляется что ли?
- Так он не живет с ней. Просто, видимо, о ребенке переживал. Пришел к бывшей, а ее нет, Максимка один дома лежит. Звонит, а та: ни бэ, ни мэ…. Ну он ментов и вызвал. А они к себе его привезли и чего, куда его девать то?
Мы едем по ночной дороге, Максимка уже проснулся, в машине жарко и женщины развязали укрывающее его одеяло и освободили ему руки. Он машет ручками, весело агукает и смеется.
- Какой спокойный малец! Его кормили хоть?
- Да, отец ему смесь сделал, менты кормили, когда мы приехали. А у асоциальных дети всегда такие спокойные, не требовательные, радуются малому. С детства приучены.
- И что сейчас с ним будет?
- Ну, подержат наверное в доме малютки. Пока документы на лишение прав оформлять будут.
- А что мать уже все, считай ребенка потеряла?
- Если успеет завтра его забрать, то, наверное, отдадут так. Но как она успеет, если пьяная где-то? А до Гайвы еще добраться надо. Да, похоже, что Максимка теперь будет государственный.
А Максимка весело агукает и улыбается во весь рот. У него начинается новая жизнь.
Это сообщение отредактировал Igrec - 26.05.2018 - 22:38
yaplakal.com