"Мать"

©Гектор Шульц

На улице Весенней часто встречалась мне старушка и её собака. Они сидели в небольшом закутке между аптекой и книжным магазином. Старушка, маленькая, худая, в потрепанном пальтишке, она сидела там в любую погоду. В дождь, жаркий летний день и морозный вечер. Сидела тихо, не крича и не поднимая головы, а рядом с ней, на асфальте, было расстелено небольшое ватное одеяло, с лежащими на нем вещами. На коленях старушки всегда сидела собака, старая дворняжка, которая думала о чем-то своем и слабо жмурилась, когда хозяйка решала почесать её за ушком.
Старушка никого не зазывала, лишь улыбалась и смотрела подслеповатым взглядом на прохожих, решивших остановиться возле ее нехитрых товаров. Я часто проходил мимо нее, не задерживаясь, а в этот день будто что-то екнуло в груди.

- Здравствуй, мать, - улыбнулся я, присаживаясь на корточки и беря с одеяла потрепанную книжонку, на которой было написано одно слово. «Сказки».
- Здравствуй, сынок, - тихо ответила старушка, кутаясь в ветхое пальто. – Хорошая книга, бери. Деткам своим почитаешь, а они внукам, те – своим внукам. Я своим всегда читала. Темными и холодными вечерами.
- Хорошие сказки?
- Как и все хорошее в нашей жизни, сынок. Этой книге больше лет, чем мне. Ее страниц касались тысячи пальцев, а слова читали тысячи губ. Да и сказки эти, хорошие они, сынок. В них добро всегда побеждает зло, девушки находят любовь, а рыцари сражают злых королей. Возьми, а?
- Сколько стоит? – спросил я.
- Сколько не жалко, сынок. Давно я тут сижу. Ежели человек хороший, то пусть берет за сколько есть. Негоже мне, старой, просить что-то. А нам с Жучей и того хватит, - сказала старушка, ласково почесывая собаку по голове. Дворняжка подняла на меня взгляд и коротко тявкнула, словно подтверждая слова хозяйки.
- А это что? – я отложил книгу в сторонку и взял в руки резную шкатулку, на которой были изображены разные зверушки и цветы.
- Сынок мой делал когда-то, - тяжело вздохнула старушка, с любовью смотря на шкатулку. – Любил он это дело. Вырезал часто что-то. Сядет и стругает дерево, только опилки летят да смолой горячей пахнет. Хранила я в ней украшения свои сначала, а потом их детям отдала. Все отдала, веришь?
- Верю, мать.
- Кольца отдала, серьги, браслеты. Все, что было. Им-то нужнее, чем мне. Нам с Жучей хлеба только да супа жидкого. Много чего в этой шкатулке лежало. Украшения мои, деньги, бумаги всякие. Много она повидала, а лак с нее так и не сошел, хоть и открывалась часто. Возьми, сынок, а?
- Сколько?
- Сколько не жалко. Чего мне, старой, просить-то? Давно я тут сижу, и никогда ничего не просила. Кто хочет, купит, кто хочет так возьмет. Или вот, кольцо возьми.
- Это? – я поднес к глазам простое медное колечко, внутри которого находились полустертые цифры и обрывок надписи. «17.3.45. Da…h…u».
- Это, сынок. Медное оно. Не золотое, но дороже золота.
- Почему, мать?
- Свадебное кольцо сестры моей. Отдала она мне его перед тем, как уйти. А я сохранила. А сейчас вот продаю. Пусть другие его хранят, а я старая уже. Потерять могу.

Тут я более внимательно окинул взглядом одеяло старушки. Не простые вещи она продавала, а жизнь свою. Память. Потому и не кричала, не звала людей смотреть товар её. Лишь сидела тихо, да гладила старую дворняжку.
Сдавило что-то мое сердце. Будто холодная ладонь в него вцепилась. Я не мог говорить, мог только смотреть на то, что лежало на ватном одеяле. Старые часы на цепочке, резная шкатулка сына старушки, медное колечко, хранившее память, потрепанная книга сказок, детские ботиночки, которые ни разу еще никто не надевал. И в уголке, рядом с ногой старушки, фотография. Простая фотография, немного помятая и с надорванным уголком, на которой была запечатлена красивая девушка с черными, как смоль, волосами, полными губами и добрыми глазами.

- Это я, сынок. Когда-то я была красивой, а потом года свое взяли, - улыбнулась старушка, продолжая поглаживать собаку. – Старая фотография. Я ее не продаю, но если хочешь, я тебе отдам. Хороший ты. Вижу.
- Что же случилось, мать? – тяжело сглотнув, спросил я. Вздохнула старушка, промокнула серым платком усталые глаза, всхлипнула немного. – Почему ты продаешь все это?
- Одна я осталась, сынок.
- А где дети, сын, сестра?
- Ждут меня. Недалеко от Мюнхена, ждут, сынок. Там они остались, одна я выжила, да Жуча моя. Давно это было.
- Дахау? – тихо промолвил я, стараясь не причинить старушке боли. Зажмурилась та в ответ и губы закусила.
- Да, сынок. Ушли они, одна я осталась. А вещи? Стара я, сынок, а камень протирать надо, цветочки поливать, сорняки выдирать.
- Камень?
- Да. Холодный камень, где имена их выбиты. Черный камень. Все, что осталось, не считая этих вещей, - грустно улыбнулась старушка, обводя морщинистой рукой свой товар. – Купи, сынок, а?
- Куплю, мать, - кивнул я, бережно укладывая вещи в рюкзак и вытаскивая из кошелька всю наличность. – Все куплю.
- Ты только не выбрасывай их, сынок, - тревожен ее голос. Дрожит, как стекло. Грозится лопнуть и засыпать серебристыми осколками то, что дорого старушке.
- Это жизнь, мать. Её не выбрасывают.
- Спасибо, сынок. Спасибо.
- Тебе спасибо, мать. Тебе спасибо.

Медленно уходил я от старушки, зная, что больше её не увижу. Оглянулся лишь раз. Она смотрела на небо, где бежали серые тучи. Такие же серые, как и её глаза, наполненные болью. Было что-то еще в её взгляде. Я знал, что именно. Это была надежда. Надежда на то, что всё, рассказанное мне, никогда не будет забыто.


*Дахау – один из крупнейших и зловещих концлагерей смерти нацистской Германии. По непроверенным данным через лагерь прошло около 250 000 человек и более 70 000 погибли. Во время освобождения лагеря все охранники из числа немецких солдат были расстреляны.

Тяжело читать...
И упаси нас бог от новой войны

Это сообщение отредактировал kizyan - 24.04.2017 - 19:20

Да. Тяжелый рассказ! Мог бы больше позеленить, отсыпал бы всю зелень...
Спасибо ТС

Этим все сказано.

Люди живы пока о них помнят, вот и старушка, память о тех кого любила, дальше предала. Очень сильный рассказ, спасибо Автору.

Вродь и мужик, а слезы выступили, сильно!

Опять злые невидимые ниндзи режут лук у меня под носом...

А если по-существу, то я также, проходя иногда мимо "развалов", замечаю иного человека, который не просто продаёт барахло, а продаёт свою память. Свою жизнь по кусочкам продаёт и надеется, что кто-нибудь, хоть что-нибудь купит. Купит хоть что-нибудь, неважно - что.

Потому что пенсия уходит только на то, чтобы заплатить коммунальные платежи за квартиру, в которой она или он остались одни. И денег на еду, на элементарные потребности не хватает. Потому что и рад бы работать, да не берёт на работу никто. Вот и приходится ходить в ботинках, которые ещё Горбачёва видели, вот и приходится на старой швейной машинке выдумывать себе новые штаны из занавесок...
И потому что у детей своя жизнь, и свои проблемы. И как-то не хочется беспокоить их, ведь они - молодые, им так много надо успеть в этой короткой жизни.

И когда продаёшь память, продаёшь по кусочкам свою жизнь, так сильно хочется, чтобы тот, кто купил эту вещь, пусть даже - маленькое медное колечко! Пусть этот человек не потеряет его, не выбросит!

Пускай, хотя бы, это колечко живёт, вместо тех, кого уже нет. Пусть останется хотя бы оно, как память о людях, которые БЫЛИ.

Вот такие мысли посещают меня иногда. Всё реже и реже.
Так как всё меньше и меньше остаётся людей, которые дорожат памятью.

Это сообщение отредактировал Icicle - 24.04.2017 - 19:52

Тяжело читать, хоть и простыми словами написано...
Спасибо, автор!

Гектор, тебе надо срочно переводится в ЯП-издат.
Пишешь шикарно. И столь тяжелые буквы и твои истории совершенно другой направленности читаются залпом.
Да, и в конкурсе можешь поучаствуешь?

Это сообщение отредактировал IvSkoi - 24.04.2017 - 19:56

hektorhouse , прошу простить, первый свой комментарий писал - не обратил внимания, что текст именно ваш.
Я никогда не любил сопли и страдания по невинно обиженным, ибо циничен до мозга костей.
Однако ваш текст сейчас почему-то зацепил за душу. Наверное, потому, что я всегда покупаю носовые платочки у бабушек при входе в метро...
И наверное, потому, что то, что я написал в первом комментарии - про меня и это сущая правда.

Это сообщение отредактировал Icicle - 24.04.2017 - 20:28

Как это можно сделать? :)
Я думал, что тексты автоматом распределяются по разделам.

UPD.
Уже нашел, где ответы обитают.

Это сообщение отредактировал hektorhouse - 24.04.2017 - 20:21

А про участие в конкурсе коротких креативов подумай.
Слог у тебя хорош.

Ох, разревелась... Сколько же таких изломанных судеб...
Мой дед в Бухенвальде не один раз умирал, даже на складе трупов возле крематория лежал, но выжил. И всю жизнь люто ненавидел бандеру и его прихвостней. А сейчас на его Родине, на Украине, такие, как он, не в почете. Хорошо, что он не дожил до этого.
Пойдет 9 мая в Бессмертном Полку нашими ногами по Тюмени. Бог даст, когда-нибудь и по его родным Киеву и Василькову мы с ним пройдем.

Мой дед, тоже украинец, воевал в составе 2-го Белорусского фронта. Тоже не дожил.
И это не хорошо! Это очень плохо! Были бы они живы - глядишь этой вакханалии не могло бы случится! Потому как с ними ушла память, а ей на смену пришло то, что мы видим.

Это сообщение отредактировал IvSkoi - 24.04.2017 - 20:52

Угу... у моего деда потомки не только здесь имеются, в родных краях тоже есть. И что? Идейные, бл*дь, помощники революции, борцы за все хорошее против всего плохого. Мой племянник даже русского не знает, родители подумали, зачем ребенка учить...
И ведь люди хорошие, верующие, честные, открытые...
Сейчас не знаю, как они там живут, они со мной три года не разговаривают... Краем уха слышала, что хреново живут...
Не, хорошо, что деда умер, и что мой папа умер, что они не увидели ЭТОГО...

Да просто из-за того что нет наших дедов все так и происходит.
Когда немцы отступали с галычины, они оставили в окопах сопливых местных мальчишек с винтовками.
И когда наши воины шли мимо, то говорили "пацан, брось винтовку и пиздуй домой". Пацаны, размазывая сопли на рукаве, так и сделали.
И именно эти тогдашние пацаны шагают гордо сегодня по Киеву. Чуть ли не под стягами дивизии "сс-галычына". И повествуют какие они невъебаться борцуны с коммунистической диктатурой.
И шагают они именно потому, что не боятся увидеть глаза наших дедов!
Дедов, которых уже нет.

Это сообщение отредактировал IvSkoi - 24.04.2017 - 21:29

Сидел сегодня в банке, заплатить штраф за стоянку в неположенном месте. Электронная очередь, за мной две бабульки, похожие чем то, общаются. Принесли пенсии, за поднявшуюся коммуналку платить. Из их разговора понял, что почти всё уходит на эти платежи, пенсию не подняли ни на копейку, ни одной ни другой, только вначале года по 5тыщ дали и всё. Пока держатся.
Вот такой йобаный стыд.

Ничто никогда не будет забыто.

Хочу в это верить! Вот хочу же, вопреки всему.
Зелень.

Тяжёлый рассказ. Но надо что бы помнили люди что бы не повторить этот ужас. Позеленю тему

IvSkoi , да не, тут другое. Слишком холили исключительность каждого народа, а что в итоге получили? Многие считали, что если им СТОЛЬКО дали, то сколько еще должны остались? А если б начальства-вражин в Москве не было, то что бы было, каких высот бы достигли?
В итоге потом и прорвало, да еще как...

Ух, до мурашек пробрало... Спасибо, ТС!
И да, ТС, только с утра прочитала про металлюг, но совсем не ожидала такого пронзительного рассказа! Вы - талант, и это не комплимент, а констатация факта.

Тяжело... сильно...

Спасибо за добрые слова :)

Так не будет уже никогда.
Ну, кто купит какие-то селфи? Китайские вещи из разряда ширпотреб?
Ну, что можно будет именовать дорогим словом ПАМЯТЬ лет через 40, тем, кому сейчас 30? Айфон 7-ой модели, лабутены?
Книжек почти нет. Детективы в подъезд люди выносят стопками, да фантастику. Часто кассеты магнитофонные, видео кассеты.
Не давно видел рассыпаные на помойке фотографии. Видно, что старые, но мне они не нужны.
Я как-то с собакой гулял, а мужик часы выносит. Ну, такой шкафчик со стеклянной дверкой, высотой 50-55 см, и часы бьют внутри. Он их несёт по ступенькам, там маятник по пруткам металлическим - бум-бум. Громко так, будто отмеряют время своей жизни.
Я попросил мне отдать, он отдал, там и ключик был скотчем приклеен, чтоб заводить. Сейчас у мамы в деревне.
Автор молодец. Я ещё когда только название читал уже скомковался весь, ну, понимаю, что стыдно мне будет. Просто за то стыдно, что сейчас у нас происходит.
Но дочитал.
Спасибо, друг.

Такие пронзительные буквы...
Как же много таких стариков и старушек...
А Прохоров блядей в Куршевель на самолете ипать возит...
Чтоб они все сдохли лютой смертью...Эти "прохоровы" и иже с ними! Аминь!