Первично захоронен

Первично захоронен

тут

Больше чем через семь десятков лет их признали погибшими. Уже - не без вести пропавшими. Подписал такой указ, президент наш. Как будто могли солдаты вернуться домой. Через тридцать, через сорок, через пятьдесят лет, после того как косточки их лежали от Кавказа до Берлина. Легким росчерком пера была исправлена еще одна несправедливость. Да только все их уже не поправишь. Пустяки, конечно. По сравнению с тем, что никого из павших уже не вернешь.

На войне всегда были пропавшие. Такая эта штука – война. Маршевые колонны уходившие в никуда, батальоны перемолотые артогнем, роты намотанные на гусеницы немецких танков. Лагеря. Всего – и не перечислить.

111

Да вот только после войны, не меньше их пропало. Забвение победило Память. Чуть где про войну, про поисковиков – так сразу кто то вспоминает Суворова, с его «пока не похоронен последний солдат»…
Не к нам это. Да не про нас. Не те времена. В суворовские, в Кавказскую - вот тогда и хоронили. До последнего. Кресты ставили. И отдельные, и на братских. Да знали, кто где лежит. Поименно.

222

Маршал Рокоссовский вернее сказал: Нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о мертвых.
Мы то помним. И я помню, и сын мой помнит, и внуки будут знать и помнить, расскажу им, все что знаю. Силы будут – отвезу на Сопку Героев, в лес отведу, на места, где мы солдат поднимали.
И те помнят, что по сей день пишут нам – помогите найти, где похоронен наш…

111

Хорошо, когда имя солдата на одной из братских могил. И пишем мы в ответ, что вот там то, лежит он, со своими товарищами. Фото досок с фамилиями шлем…
А ведь знаем же мы. Что нет там этого солдата. Что тех, чьи фамилии на братских да мемориалах, поднимают поисковики в лесах, полях, болотах, по всей стране. Увековечен. И на том спасибо.

111

Вообще, когда я обо всем этом думал, перед тем как написать, в голове вертелось – Да что же вы делали, сволочи?! За что вы так, с теми, кто в землю за нас вех лег? Как 9 мая – все чиновники на трибунах. Как захоронение – в первых рядах, с отштампованными речами. И попробуй тут рот раскрыть – а какого мы сегодня хороним красноармейца Иванова, если его имя, фамилия, отчество - на мемориале. И по всем документам, там он уже 70 лет лежит. С кого спросить?

Увековечен? Так всех увековечьте. Всех. А не только ту треть из убитых да умерших, до которой руки дошли за все эти десятилетия. Были остальные без вести пропавшими? Не писали их имена на монументах? Компенсацию семьям платить не надо было? Сэкономила страна на павших? Так хоть теперь то, после президентского указа, да на сэкономленные то – сделайте. Теперь уже не страшно будет чиновникам, что люди увидят мемориал не с десятком, а с тысячами фамилий, погибших да пропавших в этом районе. Это в первые десятилетия после войны, страшновато то было правительству да генеральному штабу вот так наглядно показать все потери…
А тем кто сейчас живет, да детям нашим – чтобы глазами видели, сколько на самом деле погибло за их город, хутор, село. Да может и найдет кто, родную то фамилию.

333

Вы же гляньте, люди. В любом городе, в любом селе, по которым прокатилась война. Любой мемориал, любую братскую могилу. Десяток, много - сотня имен. А потом зайдите на сайт Министерства обороны, и в графе «первичное место захоронения» базы данных Мемориал, наберите просто название места, где вы живете. И посмотрите…

Я уже рассказывал в своем материале «Павшие, пропавшие» о том, что на самом деле скрывалось под записью «похоронен» в военные годы. И тогда уже, верховное командование издавало приказы об отношении к захоронению и их учету, зная дикую ситуацию с этим. Но все таки, это была война.

555

А после войны, единственный указ, направленный на учет имен и увековечивание памяти павших, был издан в 1965 году, когда страна впервые после 1945 года, широко отметила праздник Победы - директива Генерального штаба ВС СССР N 322/10310 от 4 марта 1965 г.
И все. С 1965 года, по сей день, никаких серьезных указов, программ, директив, направленных на установление имен павших и их увековечивание со стороны государства не было. Да и эта директива, была каким то издевательством. Над ними. Кто погиб. И над нами – кто жить остался, да память хранить.

777

Я не буду приводить тут документы и директиву полностью. Их легко найти, это уже не секрет. Потому как не с кого уже спросить за то, что было сделано с солдатами.
Просто коротко разъясню ситуацию чудовищного бардака с братскими могилами да мемориалами. О том, что братская могила с именами, стоящая на госучете вроде и есть, а вот по факту – в ней никого нет. Что над тысячей солдат висит табличка с десятком имен бойцов, погибших в другом месте. Что в редчайшие планы и сметы тысяч строительных работ закладывалась графа «эксгумация и перезахоронение останков воинов», и никогда -«установление их имен». Что под асфальтом улиц, по которым мы ходим, лежат те, чьи имена просто не удосужились перенести на мемориалы. Не говоря уже о костях.
Денег нет. Желания нет. А 9 мая, слава богу, раз в год. Отрапортуем, привычно.

Если несведущий читатель подумает, что я пытаюсь сгустить краски, то пускай поговорит с любым серьезным поисковиком. Или объективным историком. И убедится, что я еще просто ограничен нормами приличия для общественных публикаций, в изложении этого вопроса. И то, в большей степени моя сдержанность касается тех, о ком мы должны помнить. Я не пытаюсь беречь чувства читателей – и не такое сейчас публикуют. И не такими словами.

111

В 1965 году не было баз данных, не было интернета. Но документы были. Те, что сейчас оцифрованы и опубликованы. За исключением тех, что были уничтожены. Или просто безалаберно потеряны. С именами тех, кого мы теперь уже никак не сможем найти.
Возвращаясь к упомянутой директиве, вкратце, суть ее была такова.
Районным и городским военным комиссарам по извещениям, полученным из воинских частей, лечебных и других учреждений, составить карточки на военнослужащих и партизан Отечественной войны, погибших в боях и умерших от ран. Заполненные карточки выслать к 30.6.65 г. в республиканские, краевые и областные военные комиссариаты.
Ну и в конечном итоге по карточкам уточнить имена погибших, останки которых были похоронены (на бумаге) в братские могилы, составить списки, передать их местным органам власти для занесения на памятники.
То есть по сути, из всего 9 миллионов учтенных по донесениям как погибших и умерших. Как вы знаете, это уже тогда была далеко не полное число..
Ну а при дальнейшей работе военных комиссариатов, и эта цифра «усохла» вполовину. В результате недоучета, ошибок, недоделанных к сроку документов. То, что получилось в итоге, и было разослано «на места», отправлено в Министерство Обороны. И стало истиной.

222

А что с пропавшими без вести?
Из директивы: «…3. Карточки не составляются … на пропавших без вести, если есть в извещениях… и указан район боевых действий части». Пропавшие – не считаются.
Но самая фатальная для сохранения сведений о павших часть директивы, была в ее конце:
«При составлении списков карточки можно уничтожить установленным порядком».
Вот так вот. Составленные списки имен, которые должны были появиться на мемориалах, уже не возможно было проверить по карточкам. Все, на основании чего было недосоставлено, не дописано, искажено – уничтожили.
Это же была кладезь для чиновника в погонах, которой просто невероятно бы было не воспользоваться – не хочешь или не можешь? Уничтожь документы, по которым можно проверить результаты твоей работы. Разрешаем.

Всё? Нет, еще не всё. Еще же конечные места есть. Братские могилы.
И тут, то же было как всегда. Не было возможностей, не было денег на мемориальные доски со списками, обновление мемориалов откладывали «на следующий год» (читай – никогда). Как положено – сотни причин…

А вообще, откуда брались сведения, что допустим, красноармеец Петров, похоронен именно в этой братской могиле? Да очень просто. Ответственный «за дело» работник военного комиссариата, выписывал в карточки имена погибших солдат из извещений частей воевавших в этом районе!
Но и тут был казус. Солдат в списке потерь части (извещении) – «погиб в Туапсинском районе». А куда его «хоронить»? Официальных братских могил по району – два десятка. И попадал солдат в списки конкретной братской могилы уже на усмотрение работника военкомата. Ну или в рамках «равномерного распределения» по мемориалам.
Кроме этого, благодаря такому «установлению», безвозвратно пропали чудом сохранившиеся имена тех, кто на самом деле лежал в разбросанных на местах боев братских могилах. На табличках, которые заботливо сохраняли местные жители. Эти, фактические имена, нигде не учитывались. Тем более – при перезахоронениях. И были заменены на спущенные «сверху».
Ну а про перезахоронения в послевоенные годы – можно писать отдельные, мрачные страницы. Мне к примеру, ни разу не попалась даже копия документа РВК, где было бы четко и ясно написано. Столько то, перезахоронено от туда туда то…

333

Один из итогов этого мракобесия, подвел мой коллега в материале опубликованном на ресурсе Солдат.ру:
- увековечили память о погибших по районам и городам только по тем бойцам, на кого было выписано извещение (та самая «похоронка»), сохранившееся через 20 лет после войны;
- не утрудили себя сбором сведений по другим бойцам, о судьбе которых не было выписано в в/ч извещений с указанием района и места гибели;
- выкинули из возможного учёта пропавших без вести воинов, у кого в извещениях был указан район пропажи без вести (эти данные можно было вполне оставить в РВК боевой территории для справочных целей);
- уничтожили карточки-копии извещений после составления мемориальных списков, в результате чего на памятнике и в легенде к нему имеются только ФИО, год рождения, звание, дата гибели, и то — не по всем позициям и бойцам; как следствие — при отсутствии уничтоженной исходной карточки, что была составлена на воина по извещению о его судьбе, уточнить биографические данные при их совпадении с кем-то уже не представляется возможным.
И свидетельством всем этим словам являются десятки тысяч куцых и почти ни на что не годных «паспортов воинских захоронений» РФ и некоторых бывших республик СССР, что ныне оцифрованы и размещены в ОБД «Мемориал», и которые паспортами назвать язык не поворачивается. Это не паспорта, это отписки-отмашки: «Нате, другого у нас ничего нет. А почему нет — и не знаем, и знать не хотим»...

Запомнился мне случай один. В администрации, на заседании дело было. Бился я там за захоронение останков летчика, которого мы нашли, да имя установили. Основным аргументом «против» у чиновников были те самые мемориальные списки. Летчик уже был похоронен… В двух разных поселениях. При чем в одном из них – в двух разных местах. И заметьте, не стоял вопрос – почему он похоронен в трех местах, а – как же его хоронить, ведь он уже похоронен!
Но суть даже не в этом. В разгар баталий, высказалась пожилая женщина, из Совета ветеранов. Сказала она буквально следующее: «А когда мы наконец составим списки всех погибших за наш город»? Посмотрели на нее – как на идиотку. Даже пауза повисла. Кислая такая, пауза...

Нет, конечно, существуют, пишутся, дополняются Книги Памяти. По городам и регионам. Энтузиастами, неравнодушными людьми, иногда – по заказу и спонсировании администраций. И такое бывает, да.
Только кто их видит? Только те, кто ищет своих.

777

Я то внукам своим много расскажу. Только вот хочется, чтобы любой человек, взял своего сына или дочку за руку, да повел к мемориалу. И что бы увидел маленький человек мраморные доски. С тысячами имен. И чтобы отец ему сказал: «Смотри. Они все погибли за тебя».

Алексей Кривопустов, "Кубанский плацдарм".

сколько их от туда смотрит на нас
кто знает.