162
Катя Петлюк очень хотела летать. Научиться вождению самолета можно было в авиаклубе, но таких желающих было пруд - пруди. Это сейчас просто - заплати кучу денег - и вперед. В государстве рабочих и крестьян деньги такое значение потеряли, потому надо было как-то отсеивать толпу желающих подняться в воздух, на всех ни инструкторов ни самолетов бы не хватило.
Решение было найдено - причем очень простое и изящное. Претендент на место курсанта должен был вызубрить ВСЕ детали самолетика и понимать, что и как работает, прежде чем его допустят до кабины пилота. Для девушки - задача нетривиальная. А Катя справилась, машину знала блестяще. И летать научилась легко и уверенно. Правда, надо отметить, что в то время было много известных летчиц - время пришло интересное и женщины взялись доказать мужчинам и себе, что они могут быть не хуже во всем. И в вождении самолетов тоже. Это поветрие даже до Турции докатилось и многие слыхали про тамошнюю летунью - Сабиху Гёкчен. А советских летчиц было и того больше - Гризодубова, Раскова, Осипенко - эти фамилии знал любой мальчишка. И уж тем более - девчонка.
Жизнь была прекрасна и интересна. Но началась война и комсомолка Петлюк пошла в военкомат. В авиацию женщин тогда не брали, и военкомы отбрыкивались от настырной девчонки изо всех сил. Хватило терпения у военкомов на три дня. Но единственный, кто заинтересовался девушкой с удостоверениями пилота и инструктора парашютного спорта, был рослый, спортивный красавец-подполковник с двумя орденами на гимнастерке. Он понравился Кате с первого взгляда и когда стал спрашивать - то она почти влюбилась в умного и доброжелательного командира, который очень обрадовался, узнав, что она не только водит самолет, но и умеет прыгать с парашютом, окончила курсы медсестер, хорошо стреляет и кроме того работала кочегаром на паровозе и в случае надобности может вести и паровоз и автомобиль. У девушки душа пела, когда она видела, что незнакомый командир очень доволен ее успехами. Но как только она сказала, что занималась в театральной группе дома железнодорожников и вместе с труппой объехала не только этот район, но и считай всю область и везде выступления встречались на "ура!", а еще была вожатой и в районе все ее знают - бравый красавиц тут же скис, потерял всякий интерес и достаточно холодно простился, сказав, что потом, возможно, разговор продолжат. Разочарование было ужасающим, словно ледяной водой облили! После этого Катя с утроенной энергией принялась за военкомов и добилась своего - ее направили в летную часть техником по укладке парашютов. Но это было очень уж невоенным делом, да и горько было видеть, как летают и воюют другие, и как только появилась возможность - а это уже был 1942 год - Катя подала заявление в танковую школу. К тому времени она научилась и трактором управлять.
В школу ее вынуждены были принять, формально поводов для отказа не нашлось. Но мужское руководство школы, посмотрев на маленькую и хрупкую девчушку - а в Кате было всего 1 метр 51 сантиметр - тут же составило гнусный сексистский заговор. Матерые танкисты отлично представляли, что ждет девушку - мехвода на фронте, и решили сделать все, чтобы девочка перестала блажить, а вернулась к нормальной работе - укладывать эти самые парашюты. Ей постоянно лепили наряды вне очереди, рассчитывая, что недосып не даст нормально учиться. Не на ту нарвались! И в теории и в практике маленькая девчушка мужикам не уступала. Хуже того - была в десятке лучших! Решили завалить упрямицу на сдаче теоретических зачетов. Не получилось. Не к чему было придраться. Оставалась одна надежда - что не справится с практическим вождением. Начальник школы даже смирился с тем, что возможно получится аварийная ситуация, лишь бы строптивицу обломать.
Инструктор по вождению - здоровенный старшина - фронтовик - у курсантов слыл лютым зверем, очень придирчивым и крайне суровым. Но этот зверь после того, как танк с мехводом Петлюк откатал программу, подошел к командирам с угрюмым и печальным видом.
- Ну как? - спросил начальник школы.
- Сдала все на отлично - растерянно развел здоровенными ручищами старшина.
- Как так? Мы же на тебя надеялись!
- А что я мог? Она даже столбы проехала!
Крыть было нечем - такое упражнение было сложным и для опытных мехводов. И показывали его редко и для шика больше, больно уж был велик шанс поломать танк и порвать гусеницы. Представьте себе вбитые в землю вертикально бревна. В два ряда на ширине танка. Как правило - через овражек или ручей или ровик. Словно как бы мостик, только без настила и перил, только одни опоры. Танкист должен был проехать по торцам бревен, используя свои гусеницы вместо отсутствующего наката. Эта пигалица - смогла. Окончила школу с отличием и убыла в танковую часть.
Были проблемы с подбором такой маленькой формы и сапожек. Намучившись и отнервничавшись, Катя уже почти спокойно отнеслась к тому, что расстаравшиеся артвооруженцы подобрали для маленькой танкистки очень редкий на фронте пистолет - "Шмайссер" даже не карманного, а жилетного ношения. Ну, совсем игрушечный. Даже на узкой девичьей ладошке пистолетик разместился свободно. Вздохнув, Катя сказала довольным своим старанием оружейникам:
- Я же не машинистка в штабе, я - мехвод, мне нормальное оружие надо, мало ли что.
Довод был разумный и кладовщики, переглянувшись, снова напряглись - для Петлюк нашли на складе артвооружения трофейный пистолет "Парабеллум" (танкисты ценили пистолеты с "голым" стволом, чтобы можно было стрелять в щели и специальные отверстия - бойницы в танковой броне) с зачетным номером 1050. Кто понимает - это знак почтения и уважения.
Но когда Кате показали ее первый танк - она не удержалась и нарушила военную дисциплину, отправившись к командиру бригады проситься на нормальный танк. Ей показалось унизительным работать на мацупусеньком танчике Т-60, тем более, что на броне была еще и надпись "Малютка".
Полковник был воспитанным человеком, потому он сдержался и не выразил в звуке нахальной девчонке, что она не сможет во время боя менять катки или натягивать порванную гусеницу на тридцатьчетверке просто по своим физическим параметрам, хорошо, если еще с Т-60 справится. Да и управление малышкой все же сильно полегче. Потому он сказал просто:
- У тебя аттестация отличного мехвода. Мне надо, чтобы на связной машине был толковый водитель. Чтоб не сгорел сдуру, чтоб не улетел в первую же воронку, а до конца боя делал свою работу, держал связь и передавал приказы. Работа важная, но тяжелая. Или ты не уверена, что справишься?
Катя не была уверена, что справится, но сказать это было выше ее сил. И в первый свой бой поехала на той самой "Малютке". И справилась, хотя обязанностей у связной машины оказалось невероятно много. Достаточно сказать, что так уж Кате повезло, что этот ее первый бой был маленькой частичкой колоссального Сталинградского сражения, где и немцы и наши дрались с предельным остервенением.
И среди бешеного огня и горящего железа вертелась юлой приземистая двухместная машинка. Тряслось небо, тряслась земля, тряслась "Малютка". Пару раз что-то грохало совсем близко, об броню - хотя какая там у Т-60 броня - звенели осколки, глухо и весомо грохались мерзлые комья земли. И так уж повезло в этом самом первом бою, что кроме доставки приказаний штабной машинке пришлось и ремонтников отвозить и такую же Т-60 вытягивать из здоровенной воронки, куда незадачливая машинка влетела на полном ходу и завязла, и боевое крещение принять, когда командир танка разглядел на корме подбитой тридцатьчетверки стоящую вертикально пустую гильзу. У танкистов это был условный сигнал "Нужна помощь!" Значит, рядом - раненые и их надо эвакуировать. От танка никто не поднялся и очень быстро стало ясно - почему - по броне "Малютки" забарабанила сумасшедшей дробью пулеметная очередь. Сквозь грохот вроде как удалось расслышать крик кого-то из экипажа битой машины: "Не высовывайтесь, эта сволочь головы поднять не дает!"
- Встань к нему углом, сейчас я ему! - рявкнул из башни командир.
Длинная очередь не прекращалась, пули били в броню совсем рядом и это было страшно - сидеть за тонкой перегородочкой, в которую ломилась смерть. Сверху оглушительно зададанила авиационная пушечка, очень несерьезная на вид, в танке остро завоняло сгоревшим порохом, звон пуль как ножом обрезало и командир радостно рявкнул:
- Готов, гад, только ошметья полетели!
Катя выскочила из люка, опасливо взглянув на исклеванную пулями броню, дальше думать было некогда - экипаж подбитого танка порвало сильно и перевязывать пришлось всех, де еще и помогать раненым забраться на корму "Малютки", а потом вести танк по изгвазданному полю как можно аккуратнее.
Когда сдавали раненых фельдшеру один из спасенных через силу улыбнулся и похвалил засмущавшуюся девчушку:
- Как на таксо доехали!
И только когда бой закончился и можно было перевести дух (хотя какое там - надо танк заправить, боезапас загрузить, проверить все, почистить) Петлюк осторожно спросила своего командира - а не дурак ли был покойный пулеметчик - с чего он по танку-то стрелял? Не пробил же?
Возившийся с пушечкой начальник грозного, но маленького танка, усмехнулся и ответил:
- Не дурак. Скорее - опытный, гад. Наверное привык с того года, что легкие танки винтовочной пулей бьются. Если бронебойная особенно. Только это у БТ и всяких там разных Т-38 броня фанерная везде по 13 миллиметров. А у нас лобик - 35. Да с наклоном! Так что дуля ему с маком.
А потом были бои и много тяжелой работы. Опытный мехвод Катя ездила уже с открытым люком, потому как в триплекс зимой было ничерта не разглядеть, из-за этого она поморозила себе лицо и руки. Трудно зимой работать с железом. Тем боле - воевать.
Но машина все время была на ходу и в итоге "Малютка" оказалась с другими танками у универмага сталинградского. По городу уже гнали колонны немецких пленных, одетых черт знает во что и обутых в соломенные валенки, помороженных, голодных, больных и теперь - уже жалких.
Петлюк спосила - чего все ждут? Оказалось - сдается штаб Паулюса и немцы требуют генерала, чтобы он принял их капитуляцию. Ершистая Катя фыркнула и заявила, что фрицам будет слишком жирно. В конце концов, можно обойтись и без генералов и она, Катя, вполне может пойти и принять капитуляцию у этих штабников. Все захохотали, а самый грамотный сослуживец возразил:
- Нет, это уж будет очень сурово, мы все-таки должны соблюдать международные законы!
Так что взять в плен штаб Паулюса у Кати не получилось. А потом и с танком пришлось расстаться - везучая "Малютка" под управлением везучей Кати наездила столько, что нуждалась в капитальном ремонте. Эффектной сдачи машинки не вышло - мотор спекся и на пункт сбора танчик притащили на буксире. Потом была другая такая же маленькая машина, а на Курскую Дугу Петлюк прибыла уже на танке классом выше - на Т-70. Мехводом Катя уже стала отличным и даже такой маленький танк был весьма злым оружием в ее руках. А теперь - даже и пушка нормальная! 45 миллиметров - это не 20!
Разгромленные немцы откатывались, огрызаясь и цепляясь за любую возможность остановить наши войска. Бои по ожесточенности походили на те, что шли под Сталинградом. С ходу проскочили целехонькую переправу через речку, а в лесу на другом берегу вгрызлись в спешно подготовленную немцами оборону. Нельзя было дать опомнится ошарашенным фрицам и убогие в общем-то танчики вместе с малым количеством танкодесанта постарались сделать невозможное. Экипаж Кати - она и командир танка "наводили шороху". Вывернули таранным ударом колесо противотанковой пушки, прогремели гусеницами по станинам, выведя орудие из строя навсегда, потом разогнали и ополовинили минометный расчет, раздолбав и "самовар", засекли пулеметное гнездо, рванули к нему. И тут Кате не повезло - впервые посадила танк на брюхо, и тот встал намертво, только гусеницы бессильно крутились, моментально выкопав в грязи канавы. Командир (а их уже сменилось у мехвода Петлюк за войну четыре человека) высунулся из башни и тут же рухнул обратно, успев захлопнуть люк. Пуля прошила лицо, ударив сбоку и навылет. В тесноте машины Катя умело и быстро забинтовала голову командиру, поняв попутно его возмущенное бульканье - он не хотел, чтобы она повязкой маханула через глаза, стрелять было жизненно важно.
И неподвижный танк стрелял, пока не кончились и снаряды и патроны.
В лесу получился слоеный пирог, то мелькали наши, но набегали немцы, которые яростными контратаками пытались дорваться до захваченной переправы. Достаточно ее рвануть или поджечь - и русские запарятся переправляться, а за это время можно привести растрепанные войска в порядок, организовать узел обороны и пустить этим азиатам кровь.
И немцы яростно контратаковали.
Катерину ранили в третий раз за все время боев, когда она, выскочив из своего люка, словно чертик из табакерки, застрелила из того самого "Парабеллума" с номером 1050 трех немецких солдат, пытавшихся поджечь стоячий танк. Они не ожидали, что экипаж еще жив, больно уж побитый вид был у машины.
Как в кино пришло спасение - свои очень вовремя увидели гильзу, поняли, что нужна помощь и остановились рядом. Подивились, глядя на три трупа возле машины, подцепили агрегат и выдернули Т-70 на твердую землю. Всего боезапаса к тому времени у экипажа - а конкретно - у Кати - были несколько патронов в ТТ, взятом у потерявшего сознание командира. Так и сидела с пистолетом в руке, бледная, осунувшаяся с глазами на поллица.
Пехота уже занимала оставленные немцами окопы, обустраивалась, танкистам приказали вернуться в расположение. Катя, несмотря на ранение, смогла привести танк к медикам. Вылечилась, не покидая части. Днепр, Киев, Шепетовка, где была жестокая рубка за этот крупный железнодорожный узел. После этого командование решило больше не искушать судьбу, и Петлюк отправили учиться в тыл - дескать, нехорошо такой опытной воительнице ходить старшим сержантом, она достойна большего.
И опять Катя показала себя - поступив вдогон на курс, где уже отучились 17 месяцев ее однокашники она смогла догнать их в учебе. Отлично сдала выпускные экзамены, став из старшего сержанта младшим лейтенантом (по тем временам разница очень существенная - не рядовой состав, а уже офицер), и было собралась вернуться в часть, не слушая уговоров, что надо опытным учить новобранцев, но тут ее быстро угомонили. Врачи вынесли вердикт - эта 25 летняя девушка по сумме ранений - инвалид второй группы, и может служить только в тылу. Все, разговор окончен, с лекарями не поспоришь, штамп в личном деле.
Это был редкий случай, когда Кате не удалось настоять на своем. Хоть и подтрунивали над нею в части, например, напевая модный в конце 30 годов шлягер "Я много в жизни потерял, из-за того, что ростом мал" и прочее в том же духе, включая заключительные слова "Меня он в шайке не нашел и с пеной выплеснул на пол", но как товарища и мастера вождения, понимающего машину - ценили и уважали. Особенно после того, как Катя показала класс езды на "Малютке", прокатив недоверчивых желающих на броне по ухабам и лужам с залихватским шиком и на дикой скорости.
При том, суровый мехвод оставался девушкой и, например, категорически отказалась ехать выступать на армейскую конференцию механиков-водителей. Хотя такое предложение было и лестно и почетно и интересно.
Причина оказалась совсем неожиданной - Кате было стыдно являться перед таким представительным собранием в драном комбинезоне и командиру части, который такого и подумать не мог, пришлось срочно напрягать тыловиков, которые извернулись и успели в кратчайшие сроки и сапожки с каблучками добыть и платье-форму по фигурке подогнать.
Пока она воевала - о личной жизни думать было некогда. Правда, все-таки природа свое взяла и раз влюбилась Катя в своего очередного командира танка, который был красив, умен и очень сдержан. Только не нравилось ему, что водит танк его мехвод все время с открытым люком.
Его постоянное "Товарищ Петлюк, закройте люк!" было поводом для шуточек сослуживцев. А она - влюбилась. И когда его ранили - добралась всеми правдами и неправдами до медсанбата, навестить.
А он посмотрел на посетительницу белыми от боли глазами и пожаловался тихонько: "Больно. Очень больно, Зоенька!" Не узнал.
Дождалась, когда он то ли уснет, то ли впадет в забытье и грустным медвежонком ушла прочь. Ватные штаны и ватник с ушанкой и валенками кого угодно сделают неуклюжим. И после этого решила, что больше ничего себе подобного на войне не позволит, потому что - да, очень это больно, оказывается.
Отмякла сердцем только после того, как демобилизовалась и сменила форму на гражданское платье. И снова полюбила, и замуж вышла, и сын родился.
А уже через много лет после окончания войны узнала и про заговор мужчин в учебке и про то, что танк "Малютка" имел свою историю - и был построен на собранные детьми деньги, было такое начинание в то время, сдавать деньги на нужды фронта. Вот детишки и собрали 160 000 рублей, сдавая, кто сколько может.
Пост первый, пока картинки по тексту размещать не умею, а так их много в архиве.
Написал сам, пользовался материалами, ранее собранными. Всего у нас танкисток было известных 18 человек.
Это сообщение отредактировал avals - 21.12.2015 - 20:07
yaplakal.com