0
Аветоменоз и вся падобная паибень наводит на пхеласопские мысли... Так шо ниабиссутти, я канешна ни Каффка...
Я бижал па дароги шо раниный ф жеппу алень. За мной гналась какая-то ниибичиская хуйня па имини Вася Пириделкин, слесарь па римонту трубаправоднава хазяйства, ф прастанародьи сантехнег. Оно бижало, и памахавая нивибичиским балоным ключом матюгалось так, што дражале стекла ва фсех акресных дамах
- Я тибе сцуко черная пакажу как пирибигать дарогу чесным тружыникам. Я тибе атарву тваи сраныи яйцы, и ты никада ф жызни ни сможыш испортить ни адну кошку… Я тибе сцукотрипиздобляцкий вырадак, атабью тваю сраную голагу, и павешу у сибя ф рабочим памисчении заместа свитильнега, ил вапсче ваткну тибе лампачку в жеппу, а к ушам правада приматаю…
Эта нивибичиски пьяная ваняюсчая лукам, воткай и всячискиме испражненияме гара мяса, риальна навадила ужос на фсю акресную жывнасть, избевая камняме сабак, кошак и вешая крыс за фост ф падвале. Мать мая, кошка, нахуя ты миня радела на свет ф этам йопанам падвале? Пачиму бы мне ни радиццо ф тихай теплай квартире, хатя злые языки и гаварят, што катят хазяива топят слипыми и биспомасщныме ф видре с вадой. Но я пачмму-та нихуйа этаму ни верю. Адин рас я сам видил как ф падземнам пириходе старушка прадавала малиньких лахматых катят персикавава акраса. А патом, кагда уже настал вечир, то анна их раздавала бисплатна,Толька угаваривая людей, каторые их брале, чтобы те ни мучиле жывотных и любили их. Хатя, ф паследние время я скланяюсь к мысле, что люди нинавидят миня исключитильна патаму что я чорный. Если мне стоит вылизлти из патвала, чтобы прайтись к ближайшыму мусорнику пакушать свижачка, уже абизатильно кто та начнет тна миня кричать. Блага, што я дафно приметил сибе удобную абрикосу, на каторую очинь просто выпрыгнуть ф случаи апаснасте, и люди, как очинь линивые сусчиства, сразу тиряют ка мне свой интирес.
Вот и сийчас, да этава дерива аставалась три нисчастных прыжка, и Вася Пириделкин будит сасать свой сопствиный палавой хуй, есле тока дастанет, вместа таво чтобы миня убевать. Блять… Если п вы знале, что значит радиццо чорным катом. А фсиво та нафсива, что тибя абвиняют ва фсех ниприятнастях, что толька праисходят на этай зимле. Ва фсех вазможных праебах па пьяни, патерях ф бизнысе, кидалаве и динаме. Парой вазникаит такое асчусчение, что чорныи каты эта центр фсиленай ужаса и ниудач. Люди вапсче нипридсказуимы. Как Толька ани видят что-та выхадясчие за рамки их панимания, ани звиреют иле фпадают ф дипрессию.
Я вапсче парой удевляюся, как ани исчо да сих пор выжыли здесь, саперничая ва фсем с рыжеме тараканаме, каторых интирисуит толька три весчи: пажрать, пасрать и паибаццо, штобы их самка атлажыла сто тысич яиц для прадалжения рода. Плять… Становишсо пхелосапам, када палавину жызне праводиш на дериве, чтобы спрятаццо ат уепкаф. Сначало страшно, а патом ты проста смотриш сверху внис на этих уебанаф, каторые суитяццо внизу, и фсе плады их жызнидеятильнасти ваплащаиццо в мусаре и гагне каторае тичот ниприкращающимся патокам па трубам ф падвале где мне приходиццо жыть. Какие ани фсетаки странные эти люди.
Рас, два, три… Я уже на дериве… Да, рычи и кидайся фсяким гагном, далбаеп Вася Пириделкин, пака я буду сидет на верхней ветки и лезать сибе яйцы. А есле падайдеш ближы, я есчо и насру тибе на тваю дурную голагу. Плюйся йадам, ашыпка ывалюцыи, хоть ты и счетаиш сибя царем прероды.
А вакрук буйным цветам играит висна. Птички строят гнезда, а маи роцтвинники ибуццо ф то время как я сижу на этам песдаватам дериве. Хатя… Какая хуй разниццо, адной кошкай большы, адной меньшы… Глагное ап этам ни думать, и исчо забыть а придатильскам урчании ф жывате, каторае, что пиво сабаки разарвале, нарастаит с ниибичискай силай, так, што сидясчие на саседним дериве варабьи уже начинают аглядываццо. А этат патпитый мудило фсе стаит пат деривам и пытаиццо найти какое нибуть гагно, штоп им ф миня захуячить.
Ладна… фсе… думаю пра свае… А чем я думал, о, фспомнел, висна, каты ибуццо, блять апять жрать хочиццо… Шо за хуйня? Нада что та с этим ришать и нимедлинна. А если насрать на иво голагу пряма с дерива? Навернае он разазлиццо исчо большы и аканчатильна гарантиравана миня припиздячит. Значет нужна паступать болие мудра. Прыгнуть этаму иблану на морду лица, царапнуть па глазам, и сьибаццо, пака он не адуплиццо шо праизашло. Так я и сделал. Прыгнул и фцыпилсо кахтями ф ушы далбаеба Пириделкина, но тут этот хрен успел так сриагиравать и так дернул миня за фост, што типерь я ни ф састаянии иво паднять вверх пирит панравифшыйся самачкай, и он пазорна валочиццо за мной ф пыли. Но зато харя Васи Пириделкина уже ни падлижыт васстанавлению, паможыт толька полнае фарматиравание при помасчи зубилы и малатка деда Михалыча с пятава этажа, с каторым он носиццо уже ни первый гот, а нахуя, никто, дажы навернае он сам ни знаит.
Так а чом эта я начал росказывать… А, фспомнил. Старый уже, маразм паткрадываиццо патихоньку тихими шагами ахтунка. Мне бы валяццо на теплай батареи у какой-та бапки, штоп анна миня хатябы рас ф день кармила размарожынай килькай и налевала валирьянки па празнекам, так вот нет. Сижу здесь ф патвали, и песдю сдесь за жысть с кучей неаформившыхся и чудам выжывшых в этай тварясчийся кругом мудатени, катят. И учить их бизмозглых и бисталковых пажыратилей мусара, примудрасти жызни, типо таво, как низзя срать на голагу перваму папафшымуся сантехнегу. Сутьба, матьиетак. Так вот, дарагие малалетние куски шерсти, слушайти, что паведаит вам старый, битый жизней, кот.
Ва первых, никада ни раждайтись Чорными, а если вас уже угараздила сия чаша скорби на всю спину, то паскарее выкачайтись в какой-та белай паибени, чтоп вас ни узнале. Ва фтарых… А што я магу сказать ва втарых. А… Фсигда забевайти сибе на пастаяннай аснове мусарнег и дерива для съеба. Исчо… Никада, слышыти, никагда ни дразнити сабак. Мазгоф у них исчо меньшы чем у людей, но бегают Ани быстра. Хатя, если вас папрет, дразнити, но ни выпускайти из виду свае дерива. А исчо, если вас угараздит фсе таки вырасти в этам сранам мире, найдити сибе кошычку и наслаждайтись жизней. Ну и на паследак, я таки роскажу вам душысчипательную исторею из маей сопствинай жызни…
Была эта адной висной нихуя нипомню в каком гаду. Тока помню што точна висной. Пра другии вримина года я дажы и нихачу фспаменать. Гулял я сибе прикраснай бизлунай ночью па акреснастям. Люблю бизлунные ночи. Миня ниразу ни видна, дажы сраныи крысы прабигают пряма пат носам, если толька ни захадить к ним с патветринай стараны. Так вот гуляю я как фсигда, думаю а какой та рамантичискай паибени. А чем исчо можыт думать Чорный кот в бизлунную висенюю ноч? Витирок мягка шывилит маи усы и шерсть. Я ие фсигда вылизываю очинь тщатильна, патаму што эта фсе што у миня есть сваиво. И тут я фстричаю ИЕ! Эта была багиня. Пряма любимица Исиды. Я слышал, как адин иплан росказывал а такой ибипитскай бабе, каторая кадата тарчала ат катоф всякай масти.
Я хуиво знаит что такое ибипит, и Тим болие никада не фстричал таких людей, навернае эта скаскинах, но роскас не ап том. Так вот я фстричаю ИЕ. Высако патнятый фост трубой, а запах… Бля… Я такова ф жызне ни нюхал. Прицтафти сибе запах маладых судачкоф Аля Натюрель ф пиримежку с карицей (аткуда вы сраные патростки можыти знать што такое карица) и нимнога кайенскава перца (сматрити вышы). Карочи, полный песдец в яркай, ласнящийся белай шкурке. И тут миня панисло:
- И што такое сакровисче как вы делаити в этам грязнам дваре в столь поздний час? Тут жы бывают пиридурки и пахужы миня.-, навернае тока в этат мамент ано миня заметило. Фсигда нас выдают ярка блистясчие клаза, асоббина када видиш нешто падобнае.
- Вы миня напугале, маладой кот. Ни стоит так паткрадываццо к девушкам. Вы бы прецтавились.
- Миня проста завут Чорный, есле вы исчо ни поняле, и я прашу прасчения за то, што вас испугал, сафсем не хатев.
- Очинь преятно. Вирнее не очинь, патаму што вы прирвали маи мысли, но так паложына гаварить. Так што вы там спрашывале?
- Да ничиво асобиннава, проста хател узнать, ни будит иле вы протиф нинавязчивай кампанеи.
- Вы уже навязались, так што типерь мине апсалютна фсе равно.
- Тада давайти прашвырнемси да ближайшыва бака. Я знаю в этам дваре адну симпатишную старушку, каторая каждый вечир выбрасываит порцыю васхитительнай пиченки пат лехким соусам.
- Эту старушку завут Эмма Питровна, и ана мая хазяйка. А выбрасываит ана маю еду.
- Опа! И чиво эта с вами? Вы ни любити пиченку?
- Нет, я ни люблю Эмму Питровну, вот и сбигаю па вазможнасте с балкона на третим этаже. А патом вазврасчаюсь утрам, а ана савсем и ни помнит што была прошедшей ночью. Как ана миня дастала. Эти люди полные придурке. Аж пративна. Как я их нинавижу.
- Апсалютна вас паттержываю, реткие ибланы…
- Миня заибло сматреть на ние каждый день, кагда ана завет миня кискай, белачкай и другиме дурацкими иминаме…
Тут маю принцессу панисло, и битый час я выслушывал трели пра то что люди далбаебы, уебисча и ваще луччиб ани павыздыхалипнах, и нисматря на то што я был катигаричиски нисагласин, што халявная хавка и теплае адияла эта привилегия, ие запах свадил миня с ума. И идинствиннае што миня перла в этат мамент, эта то, што я мог идти рядам с ней, фдыхая ие арамат фпиримежку с теплым воздухам висенней ночи пат глупые песни исчо болие глупава салавья. Чилавек бы сказал, што иму ни хватаит ахуеннай бутылки краснава вина, мне жы ни хватала укромнава угалка, штобы прежать эту красавецу к теплай стенкай и нихитрыме итырацыями тела праизвисти на свет пару милиграмаф спермы, каторая ф паслецтвии привратилась бы ф белых, в чорную пятнышку иле чорных ф белыи, пушыстых ипланаф как вы.
Ано миня вликло, эта самачка висенней бизлуннай ночю. Ано прабуждала ва мне самые низминные и ф та жы самае время вазвышынные чуства на каторые тока спасобин чорный кот как я ф падобнай апстанофке. Карочи… Я ни помню патробнастей што была дальшы, но мы занялися извечна и фсем извесным банальным сексам, а чом вы тока думаити малинькие ипланы, я вижу вашы ахуеть как заинтирисованныи патробнастяме класа. Вырастити, пайметинах. Хуй вам в нос а ни патропнасте. Мы проста ипались. Но как… Мир в маей галаге пиривирнулся с лап на жеппу. Я нихател ие атпускать. И ниатпустилбы, еслип ни утринние упражнения дворнега Григорича, каторый чуть ни уибал маю пренцесу митлой па иплищу. Он нас нихуя низаметил, навернае как фсигда был с жуткава бадуна. И дажы эта ниипаццо апстаятильства ни разу ни астудила мой жар.
Я стал фстричаццо с Пренцессай (ие на саамам дели так звале, нисматря на то, што Эмма Питровна, ие хазяйка, была убиждана, што ие завут Белачкай) каждую ноч, как тока ана магла сбижать ат сваей пиздаватай маразматичнай хазяйки. Эта были низабываимыи ночи. Мая галага вапще пашла кругам. Па утрам, правадиф маю любимую, я наченал грезить пра то што вечирам ана вирнеццо. Пака в адин теплый вечир ие ни аказалась пат балконам. И на следуюсчий вечир и посли этава, вопсчим ие хазяйка умирла, а дети прадале и квартиру и маю Пренцессу.
Очинь долга мае катячие серце абливалась кровью. Очинь долга акружаюсчие крысы разбигались ат маих ниибичиских воплей далбанутава монстра. А патом в адин прикрасный день я понял, эта пришло сразу как празрение, каторае долга стучалась ф закрытую горем дверь. Я понял што жызнь дирьмо. И што я проста чорный, заипафшый фсех в доску кот, и акружаюсчему миру глубако насрать на маи личныи пирижывания. Так вот, малалетние ипланы, низзя привязываццо никчиму настока, штоп ано станавилась частью самих вас. Если тока ано ни ат вас зависит. А в астальном…
Карочи, Вася Пириделкин жуткий далбаеп, вот эта вдалбити в сваи пустые голагы. А третий бачок на нашый памойки принадлижыт мне, и если я исчо каво нибуть из вас, педоразоф увижу рядам с ним, вам песдец! Биригити сваи сраные шкуры! И вапсче… Ну вас фсех нахуй…
© Antti
yaplakal.com