Дети и дети, про переходный возраст

Продолжение вот этой истории. Будет особенно интересно родителям, у которых дети когда-нибудь закончат школу.
Букв море. Поэтому нетерпеливым читать не рекомендуется.

Вступление.
Казалось, ничего не предвещало беды.
Я сидел на работе в своём уютном кабинетике, пилил дизайн для одного проекта и слушал какой-то адовый шведский митолл , который отпугивал всех, кто потенциально мог нагрузить меня работой. Услышав из коридора частый цокот каблуков, я насторожился. Судя по ритму и громкости, каблуки должны были остановиться где-то у моей двери. Так и произошло.
— Привет, Коль. Фууух.
Лилия зашла в кабинет и плюхнулась на стул, вся запыхавшаяся и взмокшая. Она хотела что-то сказать, но пока что не могла из-за сбитого дыхания.
— Раньше вы всегда звонили, когда я сплю. Но, если вы изменили традициям, это что-то очень срочное, — начал рассуждать я. — Ещё срочнее, чем обычно. Нужно всё бросать и бежать с криками “Ааааа!!!”. Я угадал?
Лилия дежурно улыбнулась.
— Я бы с удовольствием предупредила, если бы у меня был твой номер российский. И нет, ты не угадал. У тебя ещё целый день в запасе. Приступать нужно завтра.
— Удивительно, — удивился я. — А делать что?
— То же, что и обычно.
— Гонорар наличествует?
— Да. Всё как раньше.
— “Как раньше” в нашей валюте или в иностранной?
Лилия закусила губу.
— В нашей.
Я выключил музыку, создав тем самым драматическую тишину, и внимательно посмотрел на гостью.
— Лилия, это несерьёзно.
Моя гостья начала нервничать.
— Коль, я понимаю. Но и ты меня пойми — сейчас всё подорожало. У меня множество расходов. Когда последний раз был на рынке?
— Так я поэтому и говорю. Почему всё может подорожать, а моё время — нет?
Лилия снова задумалась.
— Ну… в два раза…Я сейчас не могу себе этого позволить. Может, всё-таки согласишься? — виновато спросила Лилия и тут же засияла. — К тому же тебе достаётся полный холодильник продуктов. И… — она сделала паузу, — там целый торт!
— Д..! — почти выкрикнул я, но в последний момент осёкся. — Нет. Предлагаю ни нашим, ни вашим — в полтора раза. И я иду вам на серьёзные уступки. Вы всё равно не найдёте никого за день, поэтому я могу диктовать условия и вы всё равно согласитесь. А у меня сейчас работы достаточно. И иду я на это исключительно потому, что хочу помочь. Но я не могу это делать в ущерб себе. Поймите.
Лилия немного подумала, зацепившись взглядом за гитару, лежавшую неподалёку.
— А если не всё сразу? Давай часть в марте?
— Никаких проблем. Можно вообще всё в марте. А в качестве аванса торт.
— Отлично! — улыбнулась Лилия. — Если по рукам, то собирайся. Машина внизу.
— Лилия, у меня работа. Время видели? Час дня.
Лилия нахмурилась.
— Я что, зря искала тебя по всему Артеку? Поехали, покормлю. А то ссохся, на кузнечика похож.
— Нууу, Лилия?
— Коля! Торт! Свежий! Только из магазина!
Моё сердце на пару с желудком не выдержали. Я как раз на обед не попал из-за съёмки.
Тихонько взвыв от осознания собственной ничтожности, я пошёл к начальнику и сказал, что еду в миграционную службу.
В виду получения нового гражданства, это было универсальной отмазкой, и туда можно было ездить хоть каждый день.
На всякий случай я уточнил план работ. Кроме приезда вице-премьера в пятницу ничего интересного не было. А то, что было, можно было и удалённо сделать.
Лилия курила недалеко от машины.
— Лиль, вы раньше не курили.
— Да, — Лилия посмотрела на сигарету. — Это всё кризис. Хоть как-то отвлекаюсь. Ты не думай. Я это так, “балуюсь”. Не обращай внимания.
Конечно, “балуюсь”. Ей перед собой стыдно, иначе она бы не оправдывалась.
— Очень плохой пример для ребёнка, — заметил я. — Тем более у Натахи сейчас возраст “я большая, мне всё можно”.
— Она не в курсе. Я прячусь.
Я улыбнулся.
— Будет смешно, если она тоже прячется.
Лилия затянулась и сделала лицо, которое делают женщины, которые считают, что сигареты делают их привлекательнее.
— Я тоже об этом думала. Если узнаешь, ничего не делай. Просто скажи мне. Хочу поговорить с ней на эту тему сама. Договорились?
— Договорились.
— Ну, вот и хорошо. Всё, садись, поехали. Нужно успеть, пока ребёнок из школы не вернулся. Я ей не говорила. Хочу сюрприз сделать.
Лилия выбросила бычок на асфальт и мы поехали.
По дороге в Алушту мы пытались не говорить о политике и курсе рубля. Основной темой, на которую мы постоянно переключались, было то, как Наташа изменилась. Причём Лилия не говорила ничего конкретного. Только то, что я сильно удивлюсь, когда увижу. Ещё она говорила, что ребёнок участвовал в нескольких олимпиадах и даже занял третье место в районной по химии. Было приятно.
В квартире, которая уже стала чуть-чуть родной, за год никаких изменений не произошло. По крайней мере, на первый взгляд. Очень хотелось зайти в комнату к Наташе, но я боялся, что не справлюсь с искушением поиграть на её гитаре. Наташа не любила, когда кто-то брал её инструмент.
Мы сидели на кухне и мило болтали, когда послышался звук открывающегося замка. В коридор зашла Наташа. Хотя я не до конца был уверен, что это она. Девушка напоминала её старшую сестру. Более стройную и симпатичную, только что вернувшуюся из ночного клуба.
— Наташа? — удивилась Лилия. — Что это на тебе?
Наташа действительно выглядела необычно. По-взрослому. Она была слишком “женственной” во всём, начиная с осанки, заканчивая одеждой. Она покрасила волосы. С обычного русого в нагло-каштановый, с примесью красного. Под явно не детской причёской слишком вальяжно-усталый взгляд. Чёрные кожаные ботильоны выше щиколотки, тёмные колготы, тёмно-коричневое платье, безвкусно украшенное блёстками и макияж, который прибавлял носителю лет пять-семь.
— Нуу… у нас в школе сейчас постановка была. И там я играла. А почему ты дома? и… Коля?!
— А вещи откуда? — подозрительно спросила Лилия.
— Это Маши. Она у мамы взяла. Для постановки.
Повисла тишина неопределённого характера.
Хоть я и был удивлён, пришлось вставить наиболее уместную фразу:
— Давайте есть? Там торт ждёт, я уже не могу. Я ж не обедал.
Лилия очнулась и побежала на кухню, а Наташа, сказав взглядом что-то непонятное, шмыгнула в комнату.
Лилия была права — я сильно удивился. Мне даже стало немного боязно. Я должен был быть нянькой девочки, а тут девушка. Девушка, которая почему-то заставляет меня робеть. Почему? Слишком привлекательная? Возможно. У меня (спасибо комплексам из детства) боязнь красивых девушек. Боязнь потому что могу влюбиться, и это будет безответно.
Так, стоп. Это Наташка. Я учил её химии, истории и играть на гитаре. Я знаю её как облупленную. Какая красивая девушка? Что я вообще несу? Хлевицкий, включай мозги и анализируй!
А анализировать было что:
Если это не одежда Наташи, то где тогда её? Но это можно объяснить. Меня удивило другое. Она слишком легко сняла обувь. Ботильоны на шпильке в 12 сантиметров — не самая привычная обувь для школьницы. А непривычная обувь — это кривая походка и проблемы в её снятии. У Наташи всё было гладко. То есть такую обувь она носит часто. Если это так, то куда? Так ходят либо на работу, где нужно торговать лицом, либо на гульки. Зная Наташу, я бы скорее поверил, что она уже где-то подрабатывает.
В любом случае, это интересно.
Но все эти сиюминутные вопросы померкли после клича Лилии “Все к столу, а то остынет!”. Если бы Лилия знала мою слабость к нормальной еде, она бы смогла уломать меня посидеть с Наташкой и бесплатно. Хорошо, что она меня не читает.
К столу Наталья подошла в привычном одеянии — домашних штанишках и застиранной футболке с надписью “HIM”.
— Наташ, ну расскажи, что у вас там за выступление было? Кого ты играла? — начала Лилия, присаживаясь к столу.
Наташа налила себе немного супчика и взяла ложку.
— Мы для младших классов делали сценку про вредность алкоголя и курения.
— Интересно, — дежурно заметила Лилия. — А ты кого играла?
— Я… девушку, которая спилась и стала наркоманкой.
Лилия закашлялась, а мне почему-то стало смешно.
— Дочь, папе не говори. Думаю, он не очень обрадуется.
Наташа хотела что-то сказать, но я её перебил.
— А чего тут такого? Это ж игра.
— Ну, — Лилия замешкалась. — Девочке в шестнадцать лет не стоит так выглядеть.
— А как стоит? — резко вмешалась Наташа.
Вопрос был с претензией на серьёзный конфликт. Так, как будто он зрел давно, но достойного повода не случалось.
Лилия немного покраснела, видимо, стесняясь из-за дочери.
— Наташ, давай не будем портить обед? Сегодня Коля к нам приехал. Я хотела тебе сказать, что ты снова остаёшься одна.
Наташа моментально изменилась в лице.
— Ура! А ты надолго?
— Завтра утром… — вздохнула Лилия. — А когда ты маленькой была, то расстраивалась, если я уезжала.
Лилия ещё раз грустно вздохнула, и Наташе стало немного стыдно.
— Мам, ну ты неправильно всё поняла. Я же радуюсь не из-за того, что ты уезжаешь. Просто я давно Коле хотела показать, как играю сейчас. И рассказать, что заняла третье место по олимпиаде, и…
— Ну ладно-ладно, — подобрела Мама, — потом будешь хвастаться. Давайте поедим. Николай уже нервничает, посмотри на него.
Немного поиздевавшись над моими слабостями, мы наконец-то начали есть. Беседа носила непринуждённый светский характер и затрагивала вопросы современного обучения.
Ввиду того, что Крым стал “нашим”, все сферы, где и так нужно было писать тонны макулатуры, получили новые указания о реорганизации и, как следствие, загубили ещё несколько гектаров лесов Амазонки. Первыми от “реформ” пострадали преподаватели школ. Вторыми, соответственно, их ученики.
В виду неадаптированности новой программы, школьникам давали задания, объём которых исключал все остальные занятия кроме приёма пищи и сна. По крайней мере со слов Наташи. Хотя она всё равно умудрялась заниматься фитнесом и гитарой. Даже где-то играть успевала. Сказала, что если я себя буду хорошо вести, то даст послушать. Думала, я куплюсь.
Но всё это интересовало меня меньше всего. Наташка сильно изменилась. Как будто год назад она была девочкой, а теперь стала девушкой. Глядя на неё, я ловил себя на том, что смотрю на неё не как на ребёнка, а как-то оценивающе. Как мужчины смотрят на привлекательных женщин. Гнать подобные мысли было бессмысленно. Это как сдерживать рвотный порыв. Рано или поздно это всё равно случится, но уже с худшими последствиями.
— Коль, может, останешься? — предложила Лилия после обеда.
— Нет, мне кое о чём нужно серьёзно подумать.
— О чём? Ты за едой какой-то сам не свой был. Что-то случилось?
Я убедился в том, что мы одни.
— Честно?
— Честно.
Я немного помялся.
— Вы сами видите, как Наташка изменилась. Думаю, вы понимаете, что это признаки кое-каких процессов. Вы понимаете, о чём я?
— Прекрасно понимаю.
— Так вот, Лилия. В прошлый раз, я вам не говорил, но… вы только не волнуйтесь. В прошлый раз Наташа делала мне очень неоднозначные знаки внимания. Вплоть до самых неподобающих. И…
— Ты думал, я не в курсе?
— А вы в курсе?
— Коль, — Лилия сделала вид человека, который знает, как всё должно быть, — ты думаешь, что я не очень хорошая мать. Хорошо, что ты ошибаешься. Мы говорили на эту тему с дочкой. Она мне всё рассказала. Сама, между прочим.
— Ну, — засмущался я. — честно говоря… возможно, мы говорим о разных вещах. Наташа могла вам не всё рассказывать. И...
— Я всё знаю, Николай. И про то, о чём не очень удобно говорить вслух. Она очень переживала. И очень хотела извиниться потом. Но так и не решилась.
Я внимательно посмотрел на Лилию.
— И после этого вы не боитесь мне доверять ребёнка?
— Почему нет?
— Ну, не знаю. То есть вы не думаете, что я педофил-извращенец или что-то такое?
— Нет, Николай, я так не думаю. Я знаю, что ты хороший человек. Пускай не очень умный, но внимательный и ответственный. И я даже в какой-то степени рада тому, что с Наташей тогда был рядом именно ты. И что всё ограничилось тем, чем ограничилось. Другой мог бы воспользоваться.
— Ну да, — согласился я и начал смотреть в пол.
— Николай, тебя ещё что-то тревожит? — по-доброму спросила Лилия.
Я вздохнул и ещё раз убедился в том, что дверь закрыта.
— Лилия, я боюсь. В прошлый раз Наташа ко мне откровенно приставала. Но она была глупой и этим можно было как-то управлять. А сейчас внешне она повзрослела. Если в голове произошли такие же метаморфозы, я не знаю, чего от неё ожидать.
Лилия поняла, что я сейчас “мягкий”, и что меня можно “лепить”. Она подсела поближе и взяла меня за руку.
— Николай, ты зря переживаешь. Тогда у Наташи был сложный возраст. Она открывала для себя новые ощущения и просто не знала, как поступать. Сейчас это в прошлом. Она уже почти взрослый человек. Настолько, насколько это вообще возможно в шестнадцать. К тому же у неё не остаётся сил ни на что после учёбы и тренировок. Через три месяца экзамены, а потом поступление. Она сейчас только об этом думает. Поэтому не волнуйся. К тому же я приеду через четыре дня.
— В воскресенье?
— Да.
Не хотелось соглашаться. Интуиция подсказывала, что меня ждут сложности. Это пугало. С другой стороны, избегать сложностей — ставить крест на развитии. Это ещё хуже. С третьей, у меня сейчас и так столько разных геморроев, что хочется забиться в угол и кушать там мороженку. А если к имеющимся геморроям добавится ещё один, то может поехать крыша. С четвёртой стороны, я получал запас нормальной еды, а это экономило по часу в день на готовку. С пятой, каждый день ездить в Алушту — это тот самый час. С шестой, за этот час можно послушать какую-то умную книжку или просто отдохнуть, уставившись на прибрежный пейзаж. К тому же это смена обстановки.
— Решено, — сообщил я Лилии после нескольких минут раздумья. — Я берусь. Но, если Наташа будет выкидывать фокусы, я сразу звоню вам.
— Договорились, — протянула руку Лилия. — Думаю, всё будет хорошо.
Я улыбнулся.
Ага, как же.

Часть 1.

Кто бы там что не говорил, после перехода Крыма в состав матушки России, жить там стало лучше далеко не всем. Рядовые граждане столкнулись с огромным бюрократическим монстром, который питался справками, нервами и колоссальным количеством времени. Нужно было переоформлять всё: паспорта, водительские права, всякие СНИЛСы, акты на землю и прочие полезные вещи.
Пока мои проукраинские соотечественники ликуют, отмечу, что многие процессы были организованы не как обычно (через задницу), а как для людей. И те, у кого была крымская прописка, быстро смогли вернуться к привычному образу жизни, позабыв о бесконечных очередях и справках. Чего нельзя сказать про товарищей вроде меня, у которых крымской прописки не было. И, пока у моих проукраинских соотечественников ещё теплится толика злорадства, замечу, что и эти вопросы кое-как решались. Крымские власти придумали закон, который причислял всех, кто жил в Крыму, когда он стал русским, гражданами этой страны. Однако реализация этого закона хромала на обе ноги вприпрыжку с костылями на амортизаторах.
Описание всех кругов бюрократии достойно отдельной повести. Здесь я только скажу, что ялтинское УФМС РФ или Управление Федеральной Миграционной Службы Российской Федерации стало для меня почти вторым домом. Домом, где мне не очень рады и совсем не ждут. Выстаивая бесконечные очереди по полдня, можно было зайти в кабинет, узнать, что у тебя нет копии последней страницы паспорта (где ничего нет), и, грустно взглянув на копир, стоящий в метре от тебя, удаляться, делать копию и стоять в очереди ещё полдня. Чтоб узнать, что у тебя на какой-то справке нет каких-то исходящих. Это притом, что работу никто не отменял, а дорога туда-обратно занимала около часа.
Визит в описанное выше заведение был чем-то вроде опускания в бочку с дерьмом. Все злые, все толкутся, замученные сотрудники ФМС — это опускало настроение примерно до уровня похорон любимого поросёнка. Посему моё настроение в тот день было никаким.
Работы было много, но её можно было делать везде, где есть интернет. Поэтому, отпросившись у заботливого начальства, я, не заезжая в Артек сразу отправился к Наташке. Она ещё не успела вернуться из школы, и я решил немного прибраться. Уборка не входила в мои обязанности, однако, это было чем-то вроде душа, который смывал нехорошее настроение. Причём только если в гостях. Уборка у себя дома была самой обычной рутиной.
— О, Коль, привет! — Зашла Наташка, когда я выжимал тряпку. — Убраться решил?
— По мокрому не ходи, — грозно предупредил я. — Это не уборка. Я так медитирую.
Наташу немного удивил мой тон, и она, пожав плечами, пошла к себе.
На этот раз одета она была самым привычным образом. Хотя я заметил небольшой налёт косметики.
Мне не хотелось быть грубым, но таким образом я давал понять, кто здесь главный. Чтоб исключить ситуацию, которая случилась в прошлый раз.
Закончив с полом я пошёл на кухню греть суп.
— Наташ, — крикнул я. — через десять минут обедать. Суп будешь?
— Да! — ответила Наташа из комнаты. — Только мне немного и без мяса.
— Вегетарианкой стала? — предположил я.
— Нет, специальная диета, — крикнула Наташа, выходя из комнаты.
Через несколько секунд она зашла на кухню в привычном домашнем одеянии и села на стул напротив меня. Явно что-то затевая, она некоторое время смотрела в окно, а затем спросила:
— Как дела, Коль?
Я улыбнулся и уставился Наташке прямо в глаза.
— Если хочешь что-то спросить, спроси прямо.
Закусив губу, моя подопечная улыбнулась.
— Ладно. Прямо, так прямо. Но не думай, что я наглая. Я просто от тебя хочу услышать. Скажи. Я сильно изменилась?
— Поразительно, — честно, но не очень эмоционально ответил я. — Ты, когда зашла вчера, вообще не узнал.
— А в лучшую сторону?
— Смотря как посмотреть.
— А как можно посмотреть?
— Можно сказать про первое впечатление. Можно высказать прогнозы. Можно ещё понаблюдать и высказать взвешенную оценку.
— А что на первый взгляд? — заблестела Наташа.
— Ну, если честно, я разочарован.
Вмиг сдувшись, Наташа спросила:
— Почему это?
— Ну, ты стала выглядеть совершенно по-другому. Слишком вызывающе. Я мог бы начать с другой стороны и сказать, что ты стала очень привлекательной и интересной. И видно, что ты проделала серьёзную работу над собой. Твоя фигура — это вообще “достижение”. И ты вообще умничка. Я помню, какой ты была тогда, вижу, какая ты сейчас, и диву даюсь. Молодчинка!
Наташа снова засияла, но через секунду нахмурила брови.
— А чего ж ты разочарован?
— Потому что вижу твои мотивы.
— “Мотивы”?
— Давай я угадаю три изменения, которые произошли с тобой за год?
— Ну, давай.
Наташе явно не нравилось моё настроение, а я приготовился блеснуть своими дедуктивными способностями.
— Ты сильно поменяла свой круг общения и не общаешься со старыми знакомыми. Раз. Ты сильно поменяла свои интересы. Два. И ты лишилась девственности. Три.
Последняя фраза смутила Наталью, но не сильно — она ответила почти сразу:
— Нет, нет и нет. Ничего не угадал.
— Да ладно? — удивился я.
— У меня была одна лучшая подруга ещё с первого класса. И мы до сих пор вместе. Но круг общения увеличился. У меня появились новые друзья. Из тренажёрки. Но со старыми ничего не случилось. Что там дальше?
— Про интересы.
— Про интересы. Я всё так же занимаюсь гитарой и учусь. Ещё хожу на фитнес и увлекаюсь здоровым питанием.
— А анатомией увлекаешься?
— Анатомией? Зачем?
— Понятно.
Образовалась пауза.
— И про последнее, — Наташа застенчиво опустила глаза. — Тут ты тоже не угадал.
— Серьёзно? — удивился я.
— А с чего ты вообще взял? — как будто стряхнула стеснение Наташа.
— А чем ещё можно оправдать твой чрезмерно привлекательный вид? Тем, что хотела кого-то привлечь. И наверняка не в шашки поиграть.
— Я хочу нравиться в первую очередь себе.
— А другим, значит, не хочешь?
— Ну, — замешкалась Наташа, — хочу, но… чего ты вообще ко мне пристал? Я что, на допросе?
— Ты сама меня первая спросила. Не хочешь, не буду «донимать допросами». У меня и так работы валом.
Насупился я, а Наташа чуть успокоилась.
— Ну, ладно, не кипятись. Я это правда делаю для себя. И пока что не планирую ничего, о чём бы потом сожалела.
Наташа говорила абсолютно искренне, и я приятно удивился. Особенно порадовала фраза «о чём бы потом сожалела». Это высокий уровень самосознания. Большая редкость не только для детей, но и для взрослых.
От сердца отлегло.
— Ну, тогда, моя дорогая, я очень рад за тебя. Если ты продолжишь в том же духе, из тебя вырастет очень интересный человек. Думаю, ты сможешь быть отличным примером для подражания.
— Спасибо, Коль, — расплылась в улыбке Наташа. — Мне очень важно было услышать это от тебя. Правда. Спасибо...
— Харош сантиментов, есть давай. Супчик нагрелся.
Наташа встала со стула, чтоб достать тарелки и чуть не упала, вовремя опершись на стол. А затем снова чуть не упала, но на этот раз поймал её я.
— Ой, Коль, извини.
— Наташа, ты как? — серьёзно спросил я, усаживая ребёнка на стул.
— Нормально. Не обращай внимание. Это бывает.
Я нащупал пульс. Пульс был нормальным.
— Чёрта с два это нормально. Какой у скорой номер?
— Коль, не нужно скорую.
Абстрагировавшись на пару секунд от хаоса в собственной голове, я начал вспоминать курс реанимации, который когда-то снимал. Обморок происходит, когда в мозг не поступает кислород. Причин тому три: воздуха нет вообще (задымление в помещении или ты вышел на орбиту, а скафандр забыл), затруднение дыхания (когда носишь тесную одежду или тебя кто-то решил подушить), и кровь по каким-то причинам не может доставить кислород в мозг. Тут уже в скобках смешной комментарий не напишешь.
Стоп.
Это не то вообще. Вопрос “кто виноват?” сейчас не так актуален, как “что делать?”. Успокоившись, я начал вспоминать: уложить горизонтально, обеспечить приток воздуха, дать мятную конфетку. Вызвать скорую.
Взяв Наташу под руки, я довёл её к дивану и уложил. Ребёнок слегка сопротивлялся, но после того, как я сказал, что позвоню маме, сразу успокоился. Затем открыв балкон, я начал думать.
— Тебе тяжело дышать?
— Коля, у меня всё нормально!
— Не кричи. Успокойся.
— Я спокойна! Это ты тут устроил панику! Я тебе говорю: со мной всё отлично. Хочешь, мостик сделаю?
Я недовольно посмотрел на Наташу.
— Что ты исключила из рациона?
— Всё мучное и сладкое. И мясо. Коль, не переживай. Я просто резко встала. Так бывает.
— А ещё так бывает при раке мозга, — хмуро ответил я. — Можешь обижаться, но я скорую вызываю.
— Нет! — завизжала Наташка. — Не нужно скорую! Всё нормально!
— Наташ, даже если причина самая простая, ты можешь спускаться по лестнице, потерять сознание на секунду и сломать себе шею. Я звоню…
— Коль, стой! — Наташа вскочила с дивана и отобрала у меня телефон. — Скорая всё равно ничего не решит.
— В смысле?
— Ну, я знаю, в чём причина.
— Говори.
— Ты будешь сердиться.
— Я и так сержусь. Ещё немного, и позвоню маме.
Наташа вскипела:
— Что ты меня мамой пугаешь? Больше ничего придумать не можешь?
— Могу. Зачем? — Наташа недовольно фыркнула и уставилась в окно. — Говори давай, что у тебя там.
— Пообещай, что маме не скажешь.
— Ничего я тебе обещать не буду.
— Ну хоть попытайся быть на моей стороне.
— А я хоть раз давал повод усомниться в этом?
— Ну ладно, — вздохнула Наташа. — Это из-за голода. Я со вчера ничего не ела. И до этого немного голодала.
— Зачем?
— Чтоб жопа не такая жирная была.
Я немного подумал.
— А на тренировки ты ходишь?
— Конечно, — возмутилась Наташа. — Я за год ни одной не пропустила.
Меня охватило чувство смешной безысходности. Когда ты видишь какую-то невероятную глупость, с которой ничего поделать не можешь, и не остаётся ничего кроме как посмеяться.
Я посмотрел на Наталью как на дурочку и широко улыбнулся.
— Что? — занервничала она.
Пришлось улыбнуться ещё шире.
— Ну вот скажи мне, мой дорогой ребёнок. Если в машину не заливать бензин, она поедет?
— Нет.
— А если организм не снабжать полезными веществами, он будет нормально работать?
— Коля, — повела нос Наталья. — Человек не должен есть столько, сколько ест сейчас. Это почти плохая привычка. Мы все неправильно питаемся.
— А ты одна правильная в обмороки падаешь?
— Ко-о-оля, — раздражённо протянула Наталья. — Просто я привыкаю. Это нормально. Зато я буду здоровой!
Я не выдержал и расхохотался.
— Пойди к ближайшему гастроэнтерологу. Он тебе расскажет, сколько у него таких «здоровых» ежедневно на приём приходит.
— Коля, почитай книги. Много умных людей это пишут. И они прекрасно выглядят в пятьдесят-шестьдесят лет.
— Да пусть выглядят. Я тебе как писатель говорю: популярной становится не хорошая литература, а та, которую читают. А это две большие разницы.
— А ты разве писатель? — удивилась Наташа.
— Ну, некоторые люди так думают. Мы не о том. Так как слушать умные доводы ты не хочешь, я ставлю ультиматум: пока я здесь, ты питаешься так, как скажу я. Ближайшие три дня никаких тренировок, ко…
— Ну Ко-о-оль!
— Никаких «нуколь». Я за тебя отвечаю и не хочу, чтоб ты померла, качая задницу. Это вообще не обсуждается. А потом мама приедет, введём её в курс дела, она пусть и решает, что с тобой делать.
— Коль, не нужно маме говорить… — грустно сказала Наташа.
Сказала она настолько грустно, что я резко сбавил тон и проникся гуманистическими убеждениями.
— Нат, почему ты так боишься маме говорить?
Несколько секунд Наташа сомневалась: стоит ли говорить или нет.
— Потому что она говорит, что я занимаюсь глупостями и не принимаю себя такой, какая есть. Что нужно больше времени уделять учёбе. Это при том, что она в моём возрасте училась гораздо хуже. А я считаю, что она ленивая и не хочет собой заниматься. И хочет, чтоб я такой же была. Думаешь, почему я обрадовалась, когда узнала, что мама уедет? Потому что можно будет нормально голодать. За мной же постоянно следят.
— Так ты меня специально подставила? — нахмурился я.
— Ну, Коль. Я думала, что ты «свой».
— Я никогда «своим» в идиотских затеях не буду. Не мечтай.
— Ты скучный стал.
— А ты весёлая очень. Особенно, когда в обмороки падаешь.
— Да я не упала даже! Просто в глазах потемнело. У нас так у половины класса на физре, бывает… Коль... а что это горелым воняет?
— Суп! — вспомнил я и побежал выключать суп, который мы забыли снять с плиты.
Содержимое кастрюли немного вышло за рамки дозволенного, но ничего страшного не произошло.
Вмиг забыв про спор, я сконцентрировался на самом главном, разлил обед по тарелкам и пригласил Наташу.
— Коль, я это есть не буду, — скорчила гримасу моя подопечная.
— Я тебе дам не буду! А ну-ка быстро ложку в руки и работай челюстями.
— Коль, он сгорел. Ты что, не чувствуешь? А! Ты ж запахов не чувствуешь.
Для убедительности Наташа аккуратно понюхала суп и снова сморщилась.
Увы, природа не наделила меня чувством обоняния, поэтому проверять пришлось на вкус. Суп был абсолютно нормальным.
— Садись и ешь. Всё съедобно.
— Коль, если я буду это есть, меня стошнит. Правда. И тебе не рекомендую.
— Я такое постоянно ем, за меня не переживай. А ты, раз суп сгорел из-за тебя, сама думай, чем себя кормить.
— Можно, я кефира попью?
— Да ради Бога.
— Ура! — обрадовалась Наташа.
— С «пить» решили. Есть что будешь?
— Э… а можно просто кефир?
— Нет.
— Ну, тогда давай, я картошки поем?
— С чем?
Наташа подумала.
— С маслом.
— Ну, это понятно. А ещё с чем?
— Коля, это и так много.
— Нет, это мало. Там есть котлеты и курица.
— Курица. Чуть-чуть. Грудинку.
— Договорились. Теперь давай есть, а то я с тобой язву заработаю.
За обедом Наталья рассказывала о своих переживаниях. Больше всего она боялась, что я достану из морозильника огромный кусок сала и буду им её кормить. А на десерт торт заставлю съесть. И чай с сахаром. Вот глупая. За что ей торт? Он исключительно мой.
Конечно, ей были нужны разные микроэлементы, но давать их все и сразу было чревато для детской печени.
В то же время я начал вводный курс в здоровое питание. Вопреки мнению авторитетных экспертов из 8-Б, начинать изучать эту дисциплину нужно не с глянцевых журналов, где нарисованы красивые тётеньки, а вся методология зиждется на десяти советах от «звезды», которая даже не знает, что такое «липиды». Начинать нужно со скучных анатомии и органической химии, где нарисован жуткий скелет, у которого теми же экспертами из 8-Б пририсован писюнчик и прочие пошлости. Для убедительности я нашёл в интернетах примерный состав крови, насчитывающий более трёх десятков сложных соединений и объяснил, что падение или рост концентрации той же глюкозы всего на один грамм в организме может быть летальным. И именно поэтому необдуманно голодать опасно для здоровья.
Напоследок я рассказал ребёнку историю из собственного опыта, когда решил погеройствовать в тренажёрке, а потом месяц не мог поднять левую руку. Порвал бицепс.
Наташу доводы убедили. По крайней мере, она сделала вид, что согласна. Новость о прекращении тренировок её уже не так пугала, а перспектива угоститься тортом даже начала радовать.
Жутко довольный собой, я отправил ребёнка делать уроки, а сам начал работать над своим проектом.
В июне этого года моему любимому лагерю исполнялось аж девяносто лет, а в марте начинался обратный отсчёт девяноста дней. Я предложил каждый день выпускать видео-факт о лагере, который соответствует сроку до юбилея. Например, 50 лет назад была основана киностудия «Артек-фильм», а до юбилея осталось 50 дней. Идея всем понравилась, и я, как самый умный, должен был всё это дело придумывать, прописывать, снимать и монтировать. Было сложновато, зато меня освободили от остальных дел. На этапе предпроизводства можно было вообще не появляться на работе. Главное — подготовить 90 фактов.
Вооружившись интернетом и архивными документами, я начал сопоставлять все числа, которые находил.
В дверь позвонили.
Я не люблю открывать дверь будучи в гостях, но это требовалось из соображений безопасности.
Заглянув в глазок, я увидел студента с букетом цветов.
— Кто там?
— Доставка цветов.
Я открыл дверь и увидел парня лет двадцати с большим букетом пионов.
— Здесь Наталья Кремнева живёт?
Наташа вышла из комнаты так, что курьер видеть её не мог. Она замотала головой, показывая, что её здесь нет и никогда не было.
— Да, здесь, — ответил я. — Но её сейчас нет дома.
— Тогда передайте ей и распишитесь.
Курьер протянул мне бумажку с ручкой, а затем большой букет цветов. Затем не очень вежливо попрощался и ушёл.
Закрыв дверь, я подошёл к Наташе и вручил ей букет.
— Это вам.
— Не нужен он мне, — фыркнула она.
— Хорошо. Тогда я на работу заберу, Жукову завтра подгоню.
Наташа немного занервничала.
— Нет, давай сюда.
Она сама вырвала у меня букет и пошла ставить его в вазу.
— Может, расскажешь? — спросил я.
Было видно, что Наташа не очень рада подарку. Скорее наоборот. Она старалась не глядеть на цветы, хотя пару раз нюхала их и жмурилась от удовольствия.
— Это один дядька озабоченный. Он мне в любви признавался.
— Какой дядька?
— Не знаю. Мы с ним даже не знакомы. Иду со школы, а он ко мне подходит и говорит, что я самая красивая девушка на свете.
— Ух ты! — заинтересовался я. — А ты что?
— Я сказала, что ему будет плохо, если он будет приставать.
— А он что?
— Телефон попросил.
— А ты?
— Дала. Но не свой, а какой-то случайный.
— А откуда он знает, где ты живёшь?
Наташа снова занервничала.
— Он за мной следит, когда я со школы иду. Пару раз замечала. Но я не знала, что он в курсе, где я живу, — Наташа осторожно подняла на меня глаза. — Коль, мне страшно.
— Почему?
— А вдруг он маньяк?
— Успокойся. Маньяки цветов не шлют. Скорее всего, это какой-то недалёкий.
— Почему это недалёкий?
— Ну, он пытается тебя подкупить. Чтоб ты чувствовала себя должной. Так только недалёкие делают.
— А может он мне просто хотел сделать мне приятно?
— Ага! Теперь защищаешь его?
Наташа покраснела.
— Нет. Ну просто он…
— Недалёкий! Кто вообще дарит пионы?
— А что не так в пионах? — возмутилась Наташа.
— Они ж воняют?
— Они хорошо пахнут. Откуда ты вообще знаешь? Ты запахов не чувствуешь.
— Именно поэтому я в прошлом проработал этот вопрос, чтоб не подарить случайно красивую вонючку. Мне сказала девушка, которой я склонен доверять. Она флорист. К тому же пионы — признак жадности. Их алчные школьники с клумб тырят, чтоб не тратиться на букет любимым учителям. А ещё они на могилах растут. Разве нормальный человек такое подарит?
Наташа немного подумала:
— Ну, не знаю, — начала отступать Наташа, но я её перебил.
— Я ж забыл о твоём сатанинском прошлом! Приятные воспоминания после ночных визитов на кладбище?
— Очень смешно, — немного обиделась Наташа.
— Я знаю, — как бы не заметил обиды я. — Но больше беспокоит, откуда твой дядька знает, что ты некрофилка, и тебе пионы нравятся?
— Я не некрофилка! — уже сильно обиделась Наташа.
— Ну, не кипятись, всё. Это была шутка. Ты же знаешь, что я дурак и на меня обижаться бесполезно? Не обижаешься? Ну? Мир?
— Мир, — нехотя протянул ребёнок.
— Ну вот и ладушки. Вернёмся к главному: откуда твой педофил знает, что ты пионы любишь?
— Почему ты решил, что знает?
— Да потому что незнакомому человеку пионы не дарят. Наобум можно либо розы, либо какой-то полевой веник.
Наташу аргумент убедил, и она снова немного занервничала.
— Может, он у знакомых узнал? Или он… читал мой «спрашивай.ру». У меня там как раз фон из пионов. И кто-то спрашивал про цветы… значит, он знает, как меня зовут. Он точно следит за мной, Коль! Давай в милицию позвоним?
— Ближайшая милиция в Херсоне. У нас теперь полиция, — пошутил я.
— Не смешно.
— Это не шутка, это образовательная информация. А что ты им скажешь? Какой-то мужик читает мою страничку в интернете и прислал мне цветы? Давайте устроим спец-операцию и схватим его?
— А что делать?
— Решать вопрос.
— Как?
— Как обычно.
— У меня обычно такого не бывает, — буркнула Наташа. — Коль, может, ты с ним поговоришь?
— О чём? О вреде педофилии?
— Ну, скажешь, чтоб он не приставал ко мне. Хотя ты знаешь… он больше тебя.
— Тут дело не в том, кто больше или меньше. Если один самец мешает другому самцу завоёвывать понравившуюся самку, то у второго внутри пробуждается древнее зло, под названием «инстинкты». Он начинает думать задницей и делать глупые, но действенные вещи. Мы его так больше раззадорим.
— А что делать тогда?
— Твоя каточка, ты и разруливай.
— Что такое “каточка”? — не поняла Наташа.
— Ну это ж проще простого: если он хочет тебя добиться, это говорит о том, что он, во-первых, не удовлетворён своим текущим положением, во-вторых, хочет именно тебя. В смысле добиться. И, в-третьих, что он немного педофил. А люди с подобного рода отклонениями, по-другому фетишисты, очень слабы к своим фетишам.
— И как мне это поможет?
— Ещё раз для тех, кто сознательно лишил свой мозг питательных веществ: нужно сделать так, чтоб твой ухажёр понял, что ты не идеал его фантазий. То есть, разочаровался в тебе. И что ему без тебя лучше, чем с тобой.
— Коль, я всё равно тебя не понимаю. Можешь просто объяснить, что мне делать?
— Тебе нужно испортить о себе впечатление.
— Хорошо. Как?
— Да как угодно. Если бы знать, что конкретно он в тебе ценит, то можно было убрать это, и всё.
— Например?
— Ну, например ему нравятся твои волосы распущенные. Они, кстати, правда красивые…
— Спасибо, Коль, — засмущалась Наташа.
— Я тебе не комплимент делаю, а тактико-технические характеристики описываю. Так вот, просто спрячь их в стрёмной шапке. А лучше побрейся налысо. Эффект исчезнет.
Наташа хихикнула.
— Но я же не знаю, что ему нравится?
— Ну так узнай.
— Как?
— Пригласи его на свидание.
Наташа выпучила глаза.
— Ты больной что ли?
— Да! — уверенно сказал я, а Наташа сначала удивилась, а потом улыбнулась.
— Нет, ну правда. Как я его приглашу?
— Ну, он же за тобой следит. Подойди к нему, поблагодари за цветы.
— А если он правда маньяк?
— Наталья, прелесть моя. Ты сама выбираешь, быть тебе хищником или жертвой. В данном случае на твоей стороне преимущество: он в тебя втрескался и хочет добиться твоего расположения. То есть ты можешь делать многое, чего твой соперник себе позволить не может. Да и будь он маньяком, он бы никогда не подошёл познакомиться. Маньяки очень застенчивы. Им проще треснуть тебя молотком по башке, чем сказать «привет». Поэтому ты можешь вертеть им как угодно. Пригласи его на свиданку, а там веди себя как… не знаю… в общем так плохо, как только возможно. Чтоб через час общения с тобой он сказал что-то вроде «Мне нужно бежать, у меня поросёнок заболел» и пятками сверкал оттуда.
— Думаешь, сработает?
— Думаю, да. Он тебя почему любит? Потому что не знает. Знай бы он, что ты такая балда, моришь себя голодом, он бы и на километр не подошёл. Зачем его детям такая глупая мать?
— Коль, ну хватит уже. Это не смешно.
— Это смешно. И я буду тебя в это тыкать, пока не поймёшь сама. Это глупый, опасный и совершенно неэффективный поступок.
— Ну, хорошо-хорошо. Ты умный, я глупая. Доволен? — обиделась Наташа.
— Нет, не доволен. Я и так знаю, что я умный, а ты глупая. Это в силу возраста. Я хочу, чтоб ты тоже умной была. Думаешь, почему я тебе всё это рассказываю? Чтоб что-то кому-то доказать? Мне проще было бы не обращать внимания и кое-как переждать эти три дня. Но я хочу сделать тебя лучше. Возможно, это сработает, и ты мне когда-нибудь отплатишь тем же.
Наташа по-доброму улыбнулась. Мои слова её немного растрогали и дали понять, что я действительно желаю ей только добра. Она ласково обняла меня. На секунду я заколебался, но потом вспомнил, что передо мной простой ребёнок. Хоть и с грудью второго размера.
Коля-Коля, тебя посадят…

Часть 2.

Разработку плана по нейтрализации ухажёра Наташи я оставил на потом, а весь остальной вечер посвятил работе. А Наташа — учёбе. Поужинав, мы посмотрели интересное кино и отошли ко сну. В шесть утра ребёнок растолкал меня и заставил делать зарядку. Было лениво, но это вопрос чести. Разогревшись, я предложил попробовать несколько штук из йоги. Наташе упражнения показались детским лепетом, пока не попробовала. Через несколько минут, она, вся взмокшая, похромала в душ, держась за спину. Тоже мне, спортсменка, ха-ха-ха.
За завтраком Наталья требовала у меня плана действий по ликвидации её ухажёра, но я честно признался, что ещё не придумал, но это вопрос пары-тройки часов.
По дороге в Артек мне позвонил мой товарищ Костя и сказал, что наш шеф выбил аудиенцию с юристом ФМС. Встреча была запланирована к одиннадцати, и за это время нужно собрать все документы. Документы были собраны давно и ждали своей участи. Нужно было просто забрать их.
Захватив на службе документы и ценные указания по дальнейшим действиям, я отправился в Ялту, где уже собрались наши. Зайдя в офис ФМС через задний проход (попасть туда вне очереди можно было только так), нас закрыла в кабинете хорошо одетая тётенька. Диалог выглядел примерно так:
— Мальчики, сразу вопрос на засыпку: у вас есть справка с места жительства?
— Есть! — гордо заявил Костя, и, порывшись в кипе бумаг, выудил листок.
Тётенька внимательно посмотрела и покачала головой.
— Это не та. Вам нужна с гербовой печатью.
— Ээээ… — замычали мы хором.
— Возьмёте на работе, значит. Из больницы справки есть?
— Какие? — удивились мы.
— О том, что вы лечились здесь. Если нет, то обратитесь в больницу, вам выпишут.
— А если не болел? — наивно спросил Дима.
— Плохо, — пожала плечами юрист. — Нужно было болеть. К стоматологу идите, у которого наблюдались. Они ведут записи. Даже частники.
— А если и зубы не лечил? — уже как-то обречённо спросил Дима.
— Мальчики, я вам как юрист говорю: — чтоб доказать ваше постоянное присутствие в Крыму, одной справки с работы недостаточно. Нужны документы из разных инстанций. Кредиты в банках, справки из больниц, дипломы учебных заведений. Чтоб дополняли друг друга. Если ничего такого нет — можете даже не пробовать, — тётенька внимательно оглядела нас. — Вижу, что вы на сегодня не готовы. Даю вам срок до завтра. Со следующей недели я в отпуск ухожу. Поторопитесь. Поэтому не буду вас задерживать. Всего хорошего.
Мы вышли с чувством, что все полимеры утеряны раз и навсегда.
— Шо робыть будэмо? — спросил Костя. — До завтра не вспиемо всэ зибрать.
Мы начали думать и сошлись на том, что каждому нужно ехать в одно место и брать справки на всех.
Мне выпало ехать в Ливадийскую больницу.
Никогда не думал, что буду радоваться тому, что когда-то лечился от гайморита стационарно. А оно вон как вышло. Никогда не угадаешь, что в жизни пригодится.
Сделав жалобные глаза и показав пять копий паспортов своих друзей, я всё же убедил секретаря подписать мне направления и взял справки на всех, кто болел. Только Костину карту долго искали. Он мне написал неправильное число — год перепутал. Но добрая тётенька из архива своё дело знала, за что ей огромное спасибо.
С чувством выполненного долга я заехал на работу, а затем отправился к Наташе. К часу позвонил Валера и сказал, что ЖЭО с гербовой печатью справок не даёт. Поэтому они все идут прямо к генеральному. Если он не разрулит каточку, то значит, никто уже не разрулит.
Смирившись с тем, что ждать придётся ещё пару тысяч человек очереди, я зашёл домой к Наташе. Она уже была дома и была не одна. Рядом с её сапогами стояли ещё одни. Тоже женские, но чуть по-взрослее.
— Коль, у меня гости, — крикнула Наташа из комнаты.
— А я думал, ты сразу в четырёх сапогах из школы пришла, — пошутил я.
Наташа выглянула из комнаты, а следом за ней выглянула её гостья — девочка или девушка от восемнадцати до двадцати двух. Классическая студентка. Симпатичная.
— Коля, это Аля. Аля это Коля, — представила Наташа.
— Мне о вас много рассказывали, — смущённо призналась Аля.
Я немного смутился.
— Хорошего или правду?
Девочки заулыбались.
— Нет, хорошего, — ответила Аля. — А вы тоже играете на гитаре?
— А кто «мы»? Я здесь один. И я не настолько стар, чтоб быть «нами». Может, на «ты»?
— Давайте, — Аля запнулась. — Давай.
— Вот и чудненько. Не знаю как вы, девочки, а мне очень хочется кушать. Даже, я бы сказал, жрать. Вы как на это смотрите?
— Неужели ты решил поделиться супом? — сострила Наташа. — На тебя не похоже.
— Неужели ты решила смешно пошутить? На тебя тоже не похоже.
Аля хихикнула, а Наташа надулась. Ну, а я словил себя на мысли, что жеманничаю при виде незнакомой девушки. Нужно прекращать вести себя как идиот и начинать думать про дело, которое нужно провернуть.
Разогревая суп, я сделал некоторые заметки и, призвав детей к столу, решил поделиться с ними.
— Итак, девочки, — начал я, — хочу с вами посоветоваться про… Наташ, а Аля в курсе про твоего ухажёра?
Аля улыбнулась, а Наташа глумливо надула щёки.
— Сегодня вместе шли со школы и видели его. Он хотел подойти, видно было. Но, когда увидел, что я не одна, забоялся. Трус, ха-ха-ха.
Аля и Наташа захихикали.
— Я бы на твоём месте сильно не радовался, моя дорогая.
— Почему это?
— Потому что любые несбывшиеся переживания — это душевные страдания. А душевные страдания ещё никого ни к чему хорошему не привели. Тебе его наоборот нужно спровоцировать на активные действия. Чтоб у него не копилось всё внутри, а выходило. Кстати, я всё придумал.
— Ты сказал, что расскажешь про моего фаната, — напомнила Наташа.
— Да. Именно. Значит, смотри, что я привёз.
Я показал на соседний столик где лежала система радиосвязи.
— Это что такое? — удивилась Наташа.
— Это называется «петличка». Она используется, когда нужно у кого-то интервью записать, чтоб провода не мешали. Видишь две коробочки? К одной подсоединяется микрофон, а вторая подключается к записывающему устройству. В нашем случае просто наушники. Мы микрофон тебе подцепим, и я буду слышать всё, что ты говоришь или говорят возле тебя.
— Ух ты! — удивилась Наташа. — Как в кино!
— Почти как в кино. Но ты меня слышать не будешь. Связь односторонняя.
— А можно попробовать? — загорелись девочки.
— Сначала обед, потом пробуйте. И на своих батарейках. А то у меня последний комплект остался.
Позабыв про то, что пищу нужно пережёвывать три миллиона раз, девочки за пять минут всё съели и пошли баловаться в зал. Через десять минут они вернулись и попросили меня включить устройство. Благо, больше никаких манипуляций проводить не нужно было. Побаловавшись минут пять, они снова пришли за ценными указаниями.
— Коль, завтра пятница. Если мы завтра не провернём наше дело, то не провернём никогда. Ты потом уедешь и всё.
Я подозрительно посмотрел на Наташу.
— Вчера ты как-то не особо рвалась. А сегодня аж требуешь. Что изменилось?
Наташа улыбнулась.
— Не знаю. Я сегодня на него посмотрела как хищник. И он мне такой беззащитный показался. Это же он жертва, а не я.
— Мне кажется, я начал растить в тебе маленькую симпатичную стерву.
У Али моя догадка вызвала дичайший восторг (как будто это обсуждалось раннее), а Наташа нахмурила брови.
— Коль, можешь смеяться, но умная женщина всегда вертит мужчинами.
Я улыбнулся.
— Умная — да. Но мы же про тебя говорим? Если ты хочешь кем-то управлять, делай это так, чтоб не заметили. Лучшее управление — это когда управляемый думает, что сам управляет. Вот если так научишься, руку пожму. А пока что мы имеем дело с недалёким фетишистом. И чтоб манипулировать им грамотно, ты должна прикидываться дурочкой. То есть даже не нужно прикидываться.
— Коля! — обиделась Наташа, а Аля снова засмеялась.
Я словил себя на мысли, что снова выпендриваюсь перед нашей гостьей.
— Я пошутил. Извини. Так вот. Завтра ты должна будешь сделать так, чтоб он почувствовал себя королём ситуации. Иди на поводу у всех его идей. Даже самых бредовых. Он начнёт чувствовать свою успешность, опьянеет от этого, а потом точный удар в самолюбие, и он будет обходить тебя десятой дорогой. С чего мы начнём?
— Эээ… в смысле?
— Ну вот представь, что я это он, а ты — это ты. Я в двадцати метрах делаю вид, что читаю газету вверх ногами. Твои действия.
Наташа задумалась.
— А пусть она лодыжку подвернёт? — предложила Аля.
— Да! — поддержала Наташа. — Типа я упала. Как раз можно будет надеть мамины сапоги.
— А мама уши не оторвёт? — уточнил я.
— Ну, мы же ей не скажем? — уточнила Наташа.
— Думаю, не скажем. Не отвлекайся. Ты упала. Что дальше?
— Ну, я такая сижу, за лодыжку держусь.
— Нет, ты должна встать! — догадалась Аля. — Ты должна как бы начать хромать, чтоб было видно, что тебе тяжело. И он тогда захочет тебе помочь.
— Но важно, чтоб он знал, что ты его заметила, — добавил я. — Тогда у него просто не будет выбора.
У Наташи заблестели глаза. Она посмотрела на нас с Алей воодушевлённым взглядом и закусила губу.
Остаток дня девочки посвятили обсуждению концепции, а я — работе. Вечером Наташа вспомнила, что у неё ещё и уроки, и я сам распечатал карту местности и расписал основные точки. Перед сном мы вкратце обсудили концепцию, я внёс некоторые коррективы. Хотя в целом было придумано неплохо, не хватало саспенса и кульминации. Саспенс — это как когда смотришь бразильский сериал и мучишься вопросом «Мария дочь Хуана или мать?». Подобное состояние очень сильно притупляет мыслительные процессы и делает из зрителя доверчивую биомассу, которая идёт на поводу у своего интереса. А кульминация в нашем случае должна была заставить нашего героя позорно ретироваться. Раз и навсегда. Это было сложно, но мы кое-что придумали.

Часть 3

Позавтракав без зарядки, мы начали одевать Наташу. Она должна была выглядеть вызывающе, но так, чтоб директор школы не вызвала меня на ковёр. Вопрос туалета девочки проработали ещё вчера, и я сильно удивился тому, что они считали привлекательным. Насколько мне известно, почти все девушки думают, что то, что кажется привлекательным им, нравится и мальчикам. Хотя на самом деле наоборот. Пришлось всё переделывать. За основу я взял образ студентки из одного весёлого фильма, где была похожая ситуация. Получилось хорошо, правда, пришлось позаимствовать часть вещей из гардероба Лилии.
Ещё раз обсудив стратегию поведения, мы разошлись. Ребёнок в школу, а я в ФМС. Глядя сзади на свою подопечную, я снова словил себя на мысли, что не такой уж она и ребёнок. Хорошо хоть не пристаёт.
По дороге в Артек мне позвонил Валера и сказал, что гендир разрулил катку, и что они взяли справки с гербовой печатью. Только не с новой российской, а со старой украинской, которая уже не действительна, но нам и не нужна была актуальность сегодня. Нам нужно было доказать прошлогодний факт. И это подходило на сто процентов.
Заехав на работу, я раскулачил пресс-службу на стопку бумаги и сделал копии всего, что только можно. Даже старые чеки из компьютерного магазина. Леса Амазонки, простите меня.
Встретившись в Ялте, мы перепроверили друг у друга все документы, сделали недостающие копии и отправились к юристу.
Заходили по одному. Меня затолкали первым.
Это было похоже на первый секс: быстро, ярко, ты до сих пор не можешь поверить и ещё ты не понял, что произошло.
Я вышел из кабинета, не до конца осознавая, что наконец сдал документы. Ещё месяц, и мне дадут главную справку, которая даёт право на гражданство, а значит, появится хоть какая-то стабильность. Правда, потом придётся решать массу других вопросов с регистрацией, СНИЛСом, медстраховкой и прочими прелестями. Но это потом. Сейчас эйфория.
Я вышел из здания как из массажного кабинета. На крыльях. Пройдя сквозь толпу ожидавших людей, сгрудившихся возле лестницы, я как будто проплыл по холодной речке в жаркий день. Видимо, все те мучения были не напрасны.
Минут через десять вышли все наши. Такие же счастливые, как и я. Всем хотелось отметить событие, но ни у кого, кроме меня, не было денег, а я убеждённый трезвенник. Поэтому все просто поехали погулять по набережной, а я отправился к Наташке.
— Алё, дорогая, ты уже освободилась?
— Да. В гардеробе за курткой стою. Ты где, Коль?
— Тоже подъезжаю. Сейчас зайду к вам, связь проверим.
Только в шпионских боевиках жучок может передавать звук на расстоянии в десятки километров. Обычные портативные петли работают в радиусе не больше двух сотен метров. Но этого было вполне достаточно. Мы встретились с Наташей и Алей (она настаивала на своём участии) в школе, проверили связь, замаскировали микрофон в шарфе и договорились про кодовые фразы:
«Такая скверная погода» — мы с Алей слишком палимся, нужно отойти подальше.
«Вы не знаете, который час?» — нужно вызвать Наташу по телефону.
«Каточку бы разрулить» — всё плохо, нужна помощь.
Ещё раз повторив сценарий, участники операции разошлись по исходным. Мы с Алей за столик в кафе, Наташа к выходу школы.
Заказав чайник с чаем и по пироженке, мы сели на летней веранде в углу и как бы смотрели кино на планшете, взяв по одному наушнику. Учитывая февраль и не самую тёплую погоду, это выглядело глупо. Но других вариантов я не придумал. Минут через пять показалась Наташа. Она смешно изображала величественную походку, явно думая, что у неё хорошо получается.
— Я его вижу. Он возле банкомата стоит. Меня не заметил.
Мы аккуратно посмотрели в сторону банкомата и увидели хорошо одетого парня моего возраста. Он был ухоженным и вполне симпатичным. Можно даже сказать «смазливым». Странно, что Наташа на него так отреагировала. Обычно такие ребята нравятся девушкам.
— Он меня заметил! — сообщила Наташа. — Я ему улыбнулась. Он мне тоже. Сейчас подойду к вам и упаду.
Когда между нами оставалось около двадцати метров, Наташа исполнила свой самый сложный актёрский этюд. Более нелепого падения я не видел. Это было настолько смешно, что мы с Алей не сдержались.
— Прекратите ржать, — обиженно буркнула Наташа, пытаясь встать. — О! Он идёт ко мне! Бежит почти! Всё, успокойтесь, а то заметит.
Парень остановился в десяти метрах от Наташи, почему-то замешкался, затем подбежал совсем близко.
— Можно вам помочь?
— Нормальный мужик уже давно помог бы, — стервозно заметила Наташа и встала самостоятельно.
Я быстро достал телефон и набрал подопечную.
— Да, мам?
— Ты что творишь? Мы как договаривались? Ты сначала должна быть наивной дурочкой.
— Хорошо, мам. Спасибо. Пока.
Спрятав телефон, Наташа моментально поменялась в лице и сделала самые добрые в мире глаза.
— Извините, что я вам нагрубила. Просто больно сильно.
Парень замялся и смущённо отвёл глаза.
— Ничего, бывает. Давайте, я вам помогу?
Он галантно подставил ей плечо, а затем предложил присесть в кафе.
Если не считать “блестящей игры” Наташи, всё шло по плану.
Объекты заняли столик недалеко от нас, заказали у назойливого официанта то же, что и мы и начали молча тупить.
Неловкую паузу первым нарушил парень.
— Что же вы так неаккуратно?
— Обувь не очень удобная, — призналась Наташа.
— На что не идут девушки ради того, чтоб быть привлекательными, — робко заметил парень.
— Да уж, — согласилась Наташа, и снова повисла неловкая тишина.
— Вы, наверное, думаете, что я маньяк какой-нибудь, да? — снова робко спросил парень. — Вы же заметили, что я за вами слежу?
Наташа улыбнулась, но по-настоящему.
— Да. Это немного пугало.
— Я прошу прощения. Просто, понимаете, я… наверное, я глупость скажу, но когда я вас в первый раз увидел, понял, что… эээ… даже не знаю, как сказать. Понял, что должен с вами познакомиться.
— Надо же? — ненатурально заинтересовалась Наташа. — А почему?
— Ну, — парень засмущался и покраснел как огурец в период созревания, — вы очень красивая. Но красивых много. У вас есть какая-то… не знаю… особенность? Вы удивительная. Я просто смотрю, как вы возвращаетесь домой и мне становится хорошо. У вас такая походка интересная, вы… наверное, вы думаете, что я какой-то извращенец, да?
— Нет, вы что! — развесила уши Наташа. — Продолжайте! Очень интересно.
Я закатил глаза от безысходности и осознания доверчивости Наташки.
— Вы удивительная! Вы настолько прекрасны, что я даже не мог представить, что буду сидеть и болтать с вами в кафе. Это какой-то подарок судьбы! Конечно, я не хотел бы, чтоб ваша ножка пострадала, но я благодарен за то, что случилось именно так.
Наташа «потекла».
— Вы такой милый...
Я снова достал телефон. Наташа явно была в трансе и довольно долго не отвечала. Хотя потом и опомнилась.
— Да, Ян? — спросила она мечтательным тоном.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что он тебе лапшу на уши вешает и всерьёз его не воспринимаешь?
— Ян, не переживай. Всё нормально. Не отвлекай меня, у меня важная встреча.
Наташа положила трубку и мило улыбнулась.
— Подружка звонила. Извините... мне ещё никто таких красивых слов не говорил. У вас, наверное, большой опыт в комплиментах?
— Нет, — слегка растерялся парень. — Если вы намекаете на то, что я мастер пикапа, вы сильно ошибаетесь. Опыт совсем скудный.
— Отчего же? Вы такой симпатичный и приятный молодой человек.
Молодой человек тоже начал протекать. Покраснение на его лице приобрело пугающий оттенок и говорило о том, что его кровеносная система переживает сильный стресс. Соответственно, она не в состоянии нормально питать мозг кислородом, а значит, он уже немного идиот. Кстати, Наташа тоже начала подавать признаки волнения. Но не такие сильные.
С трудом собрав гусей от счастья, поциент ответил.
— Мне очень приятно, что вы мне это говорите. Мне таких слов тоже никто ещё не говорил. Боже, я не верю своему счастью! Наверное, я выгляжу как идиот, да?
— Нет! — возразила Наташа. — Вы что! Это очень мило. Вы очень милый. Правда.
Я внимательно посмотрел на Наташу: гладит волосы, покусывает губы, ноги под столом заплела в косичку. Любовь с первого взгляда. Вот балда!
Я снова достал телефон.
— Алё, Петя? — мечтательно протянула Наташа в трубку.
— Вали быстро отсюда! — зашипел я. — Ничего не объясняй, скажи, что нужно бежать и домой бегом!
— Петь, я сейчас занята. Я потом помогу тебе.
— Я тебе дам «потом»! Бегом! А то уши оторву!
— Петь, это не может подождать до вечера?
— Нет, не может! Если не уйдёшь через минуту, подойду к столику, покажу твой микрофон и представлюсь следователем. Заодно расскажу, что на зоне с педофилами делают.
Наташа закончила вызов.
Хорошо, что поциент был под впечатлением и не видел вокруг ничего кроме вожделенной Натальи. Та была немного злой, но виду не подавала.
— Извините, но мне нужно идти. Срочно.
— Скажите хотя бы, как вас зовут? — спросил напоследок раздосадованный парень.
— Наташа.
— А меня — Игорь. Очень приятно.
Наташа подарила Игорю милый взгляд, а потом поцеловала в щёчку.
Улыбаясь, как идиот, он смотрел в её сторону, пока та не пропала из виду. Оставив официанту щедрые чаевые, Игорь вышел с веранды и через несколько минут тоже пропал. Можно было проследить за ним, но я решил не светиться лишний раз.
Зайдя в квартиру, мы обнаружили Наташу за компьютером. Она уже нашла во “Вконтактике” своего ухажёра и смотрела его фотографии.
— Ты охренела что ли? — деликатно начал я.
— Я? Почему ты не дал нам договорить?
— Потому что ты действовала не по плану.
— Я всё делала по плану! Как ты и сказал — вела себя как дура, развесив уши.
— Ты сама в него втрескалась.
— Нет!
— Да!
— Нет!
— Да! Я видел, как ты нервничала, когда вы говорили. Ты не настолько хорошая актриса, чтоб делать это сознательно. Влюбилась? Только не ври!
Наташа виновато опустила глаза
— Ну, может, чуть-чуть. А что такого?
— А то, что у тебя через три месяца экзамены. А ещё он тебя старше лет на семь.
— На шесть.
— Откуда ты знаешь?
— В анкете посмотрела.
— И в друзья, поди, добавилась?
— Да, — виновато призналась Наташа.
От безнадёги я опёрся о стену и закатил глаза.
— Наташ, вот что мне теперь с тобой делать?
— Зачем тебе что-то делать?
— Если ты помнишь, у нас была задача отшить твоего ухажёра-педофила. А не чмокать его на прощание и делать красивую историю про любовь, которая закончится в управлении полиции по делам несовершеннолетних.
Наташа обиделась.
Отвернувшись к монитору, она начала бурчать.
— Тебе бы стоило брать пример с Игоря. Видел, какой он вежливый? Какой галантный? Ты, кстати, раньше добрее был. А сейчас только ругаешь. Хоть бы слово хорошее раз сказал. Я девушка, мне это необходимо.
— Мозги тебе необходимы! Не думала, что я специально так себя веду, чтоб между нами была дистанция? Ты ещё слишком молода и неопытна. Ведёшься на дешёвые штучки вроде тех, что тебе показали сегодня. Комплиментами рассыпаться много мозгов не нужно. Универсальный шаблон, который можно использовать снова и снова: «Ты самая…, когда я тебя увидел, я впервые…, я веду себя как идиот» и так далее. Подчёркивание твоей исключительности и взывание к материнскому инстинкту пожалеть. Очень дёшево и ни капли искренности. Так знакомятся в клубах пьяные первокурсники. Я тебе говорю: это самый обычный бабник. Который, к тому же, любит маленьких девочек.
— Но, — расстроенно протянула Наташа. — Он же меня караулил почти месяц. Это о чём-то, да говорит?
— Это говорит либо о том, что он озабоченный до крайности лентяй, который не ходит на работу, либо о том, что он работает где-то неподалёку и в это время выходит на перерыв. Второе кажется более вероятным. Это в шестнадцать можно год смотреть на девочку и исходить слюной. Когда взрослеешь, становишься наглее и умнее. Думаешь, мальчикам нравится быть галантными? Думаешь, им нравится ухаживать за девушками и вести себя как джентльмены? Понаблюдай за тем, как мужики ведут себя там, где не нужно позёрства и нет никаких сдерживающих факторов. Например, в бане. Вот там они настоящие. А джентльменство и галантность — это особый вид лицемерия, ставший традицией. Потому что это отличный способ понравиться девушке. Исключением являются только нарциссы, которых просто прёт быть “такими себе няшками” и редкие случаи хорошего воспитания. Но воспитанных сейчас единицы и их можно не рассматривать.
Наташа расстроилась. Почти до слёз.
— Так что, если кто-то мне приятные вещи говорит, значит, он просто хочет меня трахнуть?
Слово «трахнуть» из уст Наташи ударило палкой по голове. Я понял, что ломаю ребёнка. Конечно, это важный этап в становлении личности, но он должен проходить плавно. Нужно сбавлять обороты.
— Наташ. В основе любого действия лежит мысль. Мотив. Например: если ты хорошо учишься, значит, ты хочешь хорошую оценку. Если ты хочешь хорошую оценку, ты хочешь получить хороший аттестат и поступить в хороший ВУЗ. Если ты хочешь получить в хороший ВУЗ, ты хочешь получить хорошее образование. Соответственно, ты хочешь получить хорошую…
Сделав соответствующий жест, я предложил Наташе закончить логический ряд.
— Получить работу, — начала рассуждать она, — чтоб хорошо зарабатывать, чтоб не жить бедно…
— Чтоб семья была в достатке, — продолжила Аля.
— Чтоб твоё потомство имело достаточно шансов для выживания, — закончил я. — Согласны? — Наташа с Алей молча закивали. — Прекрасно. Мы как бы промотали вперёд. Взяв мотив — твоё желание хорошо жить в будущем, мы представили, что из этого получилось уже сейчас. Ведь тебе вряд ли нравится просто учиться. Ты ж не ботан? Ты преследуешь другую выгоду, поэтому зубришь скучную математику. Это твой реальный мотив. А нам нужно ответить на вопрос: почему человек поступает так или иначе. Поэтому нам нужно взять действие и отмотать назад, чтоб получить его мотив. Вот возьмём к примеру плохого и грубого меня. Я тут всех ругаю, обзываю и вообще мешаю жить. Почему?
Девочки задумались. Первой ответила Наташа.
— Потому что ты хочешь меня защитить? Чтоб я не сделала ошибку?
Я довольно закивал.
— Неплохо. Но слегка натянуто. Ещё варианты?
— Ну, — замялась Аля. — Чисто гипотетически. Есть такие люди, которые любят давать советы. Которые нуждаются во внимании. Ты можешь быть одним из них.
— Прекрасно! — похвалил я. — А как вы думаете, какой вариант из этих двух вероятнее?
Девочки поглядели друг на друга и засмущались.
— Не стесняйтесь. Если бы я не ожидал плохого ответа, я бы не задал такого вопроса.
— Ну, ты, Коль, Наташе никто по сути, — осторожно предположила Аля. — У тебя нет девушки. И ты как-то странно ведёшь себя. Отталкивающе. У тебя сложный характер. Может быть, ты так самоутверждаешься?
Вопреки ожиданиям публики, я захлопал в ладоши.
— Отлично! Прекрасная цепочка! Аля, ты просто умничка! Причём, ты верно заметила: любители раздавать советы по жизни неудачники — нету девушки, плохой характер... стоп. А откуда ты знаешь, что у меня нету девушки?
— Ну… — Аля сильно покраснела. — Мы с Наташей обсуждали.
— Понятно. Ладно. Продолжим. Умный человек никогда не будет учить вас жить. Если только он не ваш родитель или вы не платите ему деньги.
— Так что же получается, — продолжила Аля. — Выходит, ты неудачник? Других мотивов ведь нет?
— Ну почему? — вступилась Наташа. — Коля получает деньги за то, что сидит со мной.
— А вот и нет! — улыбнулся я. — Я получаю деньги не за это. Твоя мама платит за то, чтоб ты нормально кушала, училась и при падении тебя в обморок от голодухи было кому вызвать скорую. И, скажу тебе по секрету, это не деньги. Я, можно сказать, за еду работаю.
— Тогда ты точно неудачник! — уже утвердительно сказала Аля.
— Нет, — снова улыбнулся я.
— Так какой же у тебя мотив?
— А вот не скажу! Причём сами вы никогда в жизни не догадаетесь! Ха-ха-ха!
— Ну скажи! — заныли девочки.
— Запомните: глупый человек всегда хочет выложить всё и сразу. Умный создаёт интригу, чтоб продать подороже. Пока вас это интригует, вам интересно. Как только вы узнаете, сразу станет скучно, и у вас прекратит бомбить. А тогда у меня будет меньше возможностей стебаться над вами.
— Ну Коля! — заныла Наташа.
— Нет, Нат, подожди, — перебила Аля. — Он же сам сказал: пока мы интересуемся, это чего-то стоит. Нам нужно просто подождать и не проявлять интерес. Он тогда сам всё расскажет.
Я уважительно закивал Але.
— К тому же очень вероятно, что минут через десять вы вообще про это забудете.
— Уже забыли, — улыбнулась Аля.
Я тоже улыбнулся.
— Аль, а вы на кого учитесь, если не секрет?
— Академия МВД, — скромно ответила Аля.
— МВД? И вы молчали? Ай-яй-яй! Всё! Следующий этап операции вы разрабатываете без меня. А то я с вашими шурами-мурами работу никогда не закончу.
— Какой следующий этап? — не поняла Наташа.
— Как какой? А что делать с твоим бабником-педофилом? Или ты хочешь оставить всё как есть? — я прищурился и перешёл на шёпот. — Поговаривают, что этим громким делом уже заинтересовалось МВД…
Остаток дня я работал работу, а девочки бурно дискутировали о завтрашней операции. Было сложно не вслушиваться в их разговор, поэтому пришлось одеть наушники и слушать ирландский алкопанк. Если от алкоголя и есть польза, то только в том, что он породил ирландский алкопанк.

Часть 4.

Девочки разработали вполне себе приличную операцию, суть которой сводилась к тому, чтоб определить, является ли наш поциент воплощением чистой и красивой любви, или же по его смазливому станку плачет братва в интересных, но не очень удобных местах.
Единственное, чего девочки не смогли придумать — это хорошая провокация, которая бы заставила клиента показать свои настоящие намерения. В этом им помог я.
Утром, как и планировалось, на первом троллейбусе я поехал на работу снимать визит замминистра, даже не успев толком позавтракать. Затем немного поработал со студентами и, опаздывая, наконец-то прибыл в Алушту. Наташа с Алей успели немного разнервничаться.
— Ну где ты шатаешься?
— Прошу прощения за задержку. Я предупреждал.
— Ну нам же не терпится уже! Всё, давай, пошли.
Наташа с Алей двинулись к выходу школы, но я остановил их.
— Воу-воу! Полегче! Вы куда торопитесь?
— А вдруг он не дождётся и уйдёт?
— Да щас. Он месяц тебя караулил, вчера ты его на прощание в щёчку чмокнула, а сегодня он не потерпит ещё пять минут? Не смеши мой глаз. Лучше ещё раз повторим план действий.
Наташа сделала характерное выражение лица и, демонстрируя вселенскую скуку, подошла ко мне.
— Я ловлю его в обычном месте. Строю дурочку, прошу его об каком-то одолжении, потом…
— О каком одолжении?
— Ну не знаю. Придумаю.
— Нет, ты за день ничего не придумала, поэтому давай сейчас.
— Ну хорошо. Я…
— Скажи, что двойку получила по контрольной! — догадалась Аля. — Что у тебя настроение плохое. Он сам предложит прогуляться, чтоб развеяться.
Наташа посмотрела на меня, и я одобрительно закивал.
Наташа продолжила:
— Ну, хорошо. Я ему говорю, он начинает меня утешать, и мы идём гулять. Я начинаю о него случайно тереться. И на губы ему постоянно смотрю. Долго мне на него пялиться?
— Пока что-то не произойдёт. Если он специалист по соблазнению, он тебе предложит нечто вроде ресторанчика или кафе. И там уже начнёт нести околесицу про твою неземную красоту...
— Ты так говоришь, как будто я уродина, — слегка обиделась Наташа.
Я недовольно посмотрел на подопечную:
— Наталья. Вы сейчас специально дурой прикидываетесь? Или решили смищно пошутить?
Ребёнок засмущался и слегка покраснел.
— Я пошутила. Не обращай внимания.
— Хароший шутеечка! Теперь давай, рассказывай, что там дальше.
Наташа немного замялась, исследовала потолок, но продолжила.
— Как только я вижу, что он начинает всё сводить к тому, что я очень красивая, я спрашиваю его о его первом поцелуе. И… а что дальше?
— И ничего. Дальше чистая импровизация. Ты должна воспользоваться его же методом, погрузить в идиотско-романтическое состояние и посмотреть на реакцию. Главное — никуда с ним не уходи, в машину, если он за рулём, не садись, никаких такси. Есть?
— Есть! — уверенно подтвердила Наташа и, насладившись притоком адреналина, пошла к дверям.
— А звук повесить? — одёрнул я, и Наташа стыдливо остановилась и вернулась ко мне. — Наташ, успокойся. Старайся не волноваться. Смотри на мир не своими глазами, а как бы со стороны. Наблюдай за всеми действиями, что происходят. Особенно, за своими. Всё. Готово. Давай, по местам.
Наташа вышла из школы и пошла в сторону кафе, где вчера разворачивалось одно из худших театральных представлений в мире. Мы с Алей вышли следом.
На этот раз я подготовился чуть лучше: взял базу от второго комплекта звука и настроил на ту же частоту, что и первый. Таким образом Аля могла слушать разговор Наташи, не находясь рядом со мной. Это давало автономность членам команды и большую свободу действий.
— Объект стоит на прежнем месте, — начала Наташа. — Улыбает... у него букет за спиной! Здоровенный букет роз! Думает, что я не вижу, ха-ха-ха! Это так мило! Идёт ко мне. Всё. Молчу.
Мы с Алей решили не подходить близко и наблюдали с расстояния двух сотен метров. Я для конспирации надел другую куртку с шапкой, а Аля даже макияж другой сделала.
Не знаю почему, но сейчас я думал больше об Але, а не о Наташе. Она была умной, симпатичной, весёлой и очень тактичной. Если бы мы встретились раньше, я бы определённо влюбился в неё. Влюбился такой глупой пацанской любовью, что вечерами разглядывал бы её фотки в социальных сетях. Но сейчас было не так. Мой мозг, который в таких случаях прежде мне был не подвластен, просто отметил, что она няшка и всё. Я не хотел добиться её расположения, я не думал о том, как назвать наших дочек (на самом деле я уже давно придумал), и о том, как бы не показать, что она мне нравится и не спугнуть ненароком. Сейчас…
— Как в школе? — перебил мои мысли голос Игоря в наушнике. — Ты в школе учишься?
— А что тут такого? — обиделась Наташа.
— Ну, просто… а зачем ты в ”Вконтакте” написала, что тебе двадцать два?
Наташа немного смутилась и нехотя призналась.
— В некоторые паблики не принимают, если тебе меньше восемнадцати.
Хотя между нами и было больше двух сотен метров, я видел, как сильно занервничал Игорь.
— Наташ. Ты меня сейчас в неловкое положение поставила. Тебе сколько лет?
— Невежливо девушкам такие вопросы задавать, — снова обиделась Наташа.
— Наташ, девушкам. А ты ещё ребёнок. Я тоже свой возраст приукрасил в сети. Мне двадцать четыре. Я тебя почти на десять лет старше.
— На восемь, — отчаянно почти крикнула Наташа.
По интонации было слышно, что у неё горе-горе.
— На шесть, на восемь — какая разница? Так нельзя всё равно. Извини, что я вообще это затеял. Мы не можем быть вместе.
— Ну почему?
— Потому что я взрослый мужчина, а ты девочка.
— Ну и что? Ты боишься, что тебя за педофилию посадят?
Игорь задумался, а потом улыбнулся.
— Ну и это тоже. Наташ. Я вижу, ты расстроилась. Но понимаешь, в жизни есть ограничения, которые…
— Почему ты со мной как с маленькой разговариваешь? Я не ребёнок!
— Наташ, ты ребёнок. Хоть и выглядишь очень по-взрослому. Хотя и как девочка. Наверное, это в тебе и привлекает. Не расстраивайся.
— Не учи меня жить! Я не маленькая. И букет свой забери!
Наташа всучила Игорю букет и злобно затопала в сторону дома.
Игорь несколько минут смотрел на слегка помятый букет, затем увидел какую-то девушку, подошёл к ней, что-то сказал, подарил букет ей и они куда-то ушли.
Я долго смотрел в место, где только что должна была разворачиваться небывалых масштабов драма. Сейчас всё действие сосредоточилось в чумазом голубе, который мирно клевал что-то с асфальта.
Странно каточка разрулилась. Как-то скучно. Я рассчитывал на полномасштабный блокбастер, а тут какой-то пшик. Что я читателям скажу? Опять будут ныть, что мало и что концовка сухая.
Ладно, что-то придумаю.
Предварительно проконсультировав Алю о том, как лучше вести себя с пострадавшей, мы пошли домой. По дороге мы много шутили и смеялись. Я понял, что Аля смотрит на меня как-то не так. Не так, как раньше и не так, как вообще раньше смотрели девушки. Она как будто постоянно чего-то ждала. И как будто чего-то стеснялась. Хотя не могу сказать, что она была нерешительной — наоборот. В дуэте с Наташей именно ей принадлежало последнее слово.
Зайдя в квартиру, мы с Алей пошли на кухню, где решили сварить гречки в бульоне. Наташа подошла минут через пятнадцать.
— Ну, что вы меня не утешаете?
Мы удивлённо подняли брови.
— А должны?
— Ну я же ребёнок, меня нужно утешать и заботиться!
— Если нужно, можем поутешать. Присаживайся. Сейчас гречку доварим и начнём.
Не особо интересуясь происходящей драммой, я подошёл к плите посмотреть, как себя чувствует куриная ножка в кастрюле. Наташу это сильно задело.
— Опять ты за своё, Коля? Думаешь, ты меня понимаешь? Думаешь что знаешь, как всё должно быть? Ходишь тут весь такой серьёзный и думаешь, что самый умный? У тебя дурацкие шутки! Вообще не смешные.
Я настолько удивился этим словам, что поднял брови так сильно, что ненастоящий глаз чуть не выпал.
— Сама спросила, сама за меня ответила, сама сделала выводы. И причём тут мои шутки?
Бедная Наташа аж побагровела.
— Я сейчас пойду и возьму себе первого мужчину, которого захочу!
Немного подождав и не дождавшись реакции, Наташа ушла к себе в комнату, там быстро переоделась, и вернулась в коридор одеваться. Мы всё так же молча провожали её взглядом. Явно ожидая, что её начнут отговаривать, Наташа специально долго натягивала куртку и мамины сапоги. Но не дождавшись, пафосно покинула квартиру.
Выглядело это очень глупо.
— Аль, ты довари гречку, а я пойду следом. Проследи за ней из окна и сообщи мне, куда она пойдёт. Не хочу попадаться ей на глаза. Хорошо?
— Хорошо, — сказала Аля и мило мне улыбнулась.
От её улыбки стало не по себе, но на “непосебесть” не было времени. Нужно было не упустить ребёнка. У неё сейчас мозги не работают, ожидать можно чего угодно.
Быстро одевшись и выйдя во двор, я получил инструкции от Али и быстро побежал к кафе, куда пошла Наташа. Минут через пять я заметил ребёнка и спрятался за большим деревом.
Наташа стояла посреди площади и растерянно смотрела по сторонам. Мне правда было жаль её. Я хотел приласкать и успокоить её. Но такая ситуация в жизни ребёнка должна произойти, и её нужно пережить самому. Маленький человек должен понимать, что, не смотря на авторитетное мнение некого усатого специалиста, мир под нас не прогибается. Нужно самому прогибаться, присаживаться, иногда даже раком становиться, чтоб флуктуации мира не так сильно заехали в хлеборезку. Долгое время родители служат смягчающей прокладкой между детьми и внешним миром. Они берут на себя часть ударов, уготованных их детям. Как будто в боксе за тебя дерётся ещё один человек. Но если детям не давать возможность участвовать самим, они просто не научатся реагировать на внешний мир. Не научатся драться. А ведь с каждым годом твой соперник по имени “Жизнь” становится тяжелее, а его удары сильнее и точнее. И, если постоянно не тренироваться отражать удары и давать сдачи, в один неудачный момент можно получить хорошую плюху и попросту сломаться. Ломаться тоже нужно, но по чуть-чуть. Сейчас Наташа сильно “надломилась”, и с неё пока что достаточно.
Я надеялся, что она сама поймёт бредовость своей идеи и вернётся домой. А там её уже окружат теплом и заботой.
Но не тут-то было. Разум Наташи был затуманен и работал в режиме генерации бреда. Она выбрала какого-то дядьку, подошла, спросила что-то очень провокационное и удивлённо наблюдала за тем, как он убегал. Затем ещё один. И ещё.
Она стояла на площади, готовая разрыдаться. Я понял, что это именно “тот” момент и вышел из укрытия.
Меня заметили не сразу, но заметив, сильно обрадовались. Всем своим видом я излучал доброту и заботу. Похоже, получалось. Когда между нами оставалась буквально пара метров, она раскинула руки для объятий и… начала терять сознание.
Я не успел подхватить её. Наташа упала на бок и сильно ударилась плечом.
Взяв ребёнка на руки, я поблагодарил себя за то, что когда-то заставил её заниматься утренней гимнастикой. Если бы она весила как раньше, мне было бы сильно тяжелее.
Хорошо, что она ушла недалеко. Моё левое плечо ещё не до конца зажило, и было нелегко нести пятьдесят килограммов в руках.
Ближе к дому Наташа начала приходить в себя. В то же время из подъезда, чтоб помочь, выбежала Аля.
— Что случилось? — негромко спросила Наташа.
— Ты в обморок упала. Помолчи пока. Мы сейчас тебя дотащим домой, а уже там по ушам дадим.
Наташа устало улыбнулась и начала помогать нам тащить себя домой.
Уложив ребёнка на диван, я проверил пульс и реакции. Всё было в норме.
— Коль, ты будешь ругаться, — виновато прогундосила Наташа, — но я сегодня не завтракала и в школе на перекус не пошла.
Вопреки ожиданиям ребёнка, я рассмеялся. Ну а что тут ещё скажешь?
— Хорошо, что твой педофил оказался хорошим честным человеком с принципами. А то прикинь, ты бы на втором свидании сознание потеряла? Что он бы с тобой делал? Поставила бы человека в неловкое положение.
— А это ты меня притащил домой?
— Мы с Алей. Я бы сам не дотащил. Я ж говорил, что мышцу порвал. Кстати, ты меня тренировок лишила ещё на полмесяца минимум. Рука ужасно ноет. Опять придётся эти вонючие мази покупать и мазаться.
— Ты всё равно запахов не чувствуешь, — улыбнулась Наташа.
— Я нет. Но мои соседи всё хорошо чувствуют. И вот этот аромат утром и на ночь их радует до слёз. В прямом смысле.
Наташа снова улыбнулась, но было видно, что ей стыдно.
— Извини. Я поступила как дура.
— Ты поступила так, как должна была поступить. Не переживай. Всё нормально.
Мы замолчали. На несколько секунд.
— Меня вот что смущает, — вдруг вспомнила Аля. — Игорь спрашивал, как зовут Наташу. А до этого присылал цветы на её имя. Ещё и фамилию знал. Как такое может быть?
Девочки посмотрели на меня так, как будто я знаю. Нужно было держать марку.
— Неужели вы ещё не догадались? Это же очевидно!
Девочки некоторое время помолчали, глядя на меня вопросительными взглядами.
— Ну так, может, скажешь?
Я широко улыбнулся
— Нет, не скажу. Я пошутил. На самом деле я не знаю, просто решил поумничать. Давайте поедим уже?
— Коля! — возмутилась девочки. — Говори давай.
— Ну я правда не знаю. Наверное, он специально спросил, чтоб придать Наташе некий статус недоступности. Понимаете, девочки любят, когда их считают такими вот “эдакими”.
— А как он тогда узнал её имя и нашёл на “Спрашивай”? — не унималась Аля.
— Да чё вы у меня спрашиваете? Я что вам, Пинкертон? Я вообще есть хочу! И на голодный желудок думать не в состоянии, — я всё же подумал. — Мне кажется, за месяц, пока он следил, можно было проштудировать весь список смазливых алуштинских девочек от восемнадцати до двадцати пяти.
Я довольно улыбнулся, гордясь тем, какой я умный.
— Но у меня в статусе написано “Калифорния”, — уточнила Наташа.
— Ну, значит, через друзей искал. Ко мне когда кто-то мутный в друзья добавляется, на фотке супер-модель, а в анкете написано “Париж”, я смотрю его друзей, вижу, что большинство их из Жмеренки и делаю определённые выводы. Делов-то, — вдруг меня осенило. — А может это вообще другой поклонник? Не думали об этом?
— В смысле другой? — не поняли девочки.
— В прямом смысле. Кто сказал, что цветы прислал именно Игорь? Почему поклонников не может быть два? И что они просто действуют синхронно? — Наташа напряжённо сглотнула. — Всё, надоели со своими скандалами-расследованиями. Есть пошли.
Не ожидая бесноватых, я пошёл на кухню и насыпал гречки. Девочки подошли почти сразу, и мы с большим трудом начали трапезу.
Стоило больших усилий убедить аудиторию в том, что про букет я пошутил. Даже курс рубля не помогал.
Хотя про второго поклонника я сам не был уверен.
В самый неподходящий момент, когда мы обсуждали что-то совершенно левое, я спросил у Наташи:
— Кстати, ты куришь?
Наташа посмотрела на меня удивлённым взглядом, немного подумала и честно призналась.
— Да. Но не часто. Только маме не говори. Пожалуйста. Она расстроится.
— Ты сама ей расскажешь завтра. Будете вместе бросать.
— В смысле? — удивилась Наташа.

Заключение.

За свой героический подвиг я получил безлимитную игру на Наташином весле. Поэтому, выгнав девочек на кухню, почти весь вечер мне посчастливилось наслаждаться прелестными звуками тяжёлых риффов, отбивая тем самым деструктивное желание купить собственную электрогитару и комбик. Ближе к ночи Наташа показала свою технику и деструктивное желание вернулось вновь, потому что было не очень приятно сливать своему же ученику. Причём, сливать начисто. Ну, а на следующий день приехала Лилия. Она привезла ещё один торт и за уютным чаепитием с ужасом слушала о наших приключениях. Про обмороки я промолчал в обмен на честное слово не морить себя голодом. А затем они с дочкой синхронно признались, что курят. И решили, что бросают с сегодняшнего дня. Кто первый сломается, тот убирает квартиру месяц.
Аля очень сожалела о том, что нужно уезжать на учёбу, и что придётся расстаться. Она добавилась ко мне в друзья и часто спрашивала “как дела?”, попутно присылая смешные картинки. Но увы, на онлайн-общение не было времени. В моём любимом Артеке к окончанию подходила масштабная реконструкция, все готовились к приезду детей, но главной темой был девяностый юбилей. Дел было очень много. Хотя даже не в этом дело. Время можно было найти. Например, не написать этот рассказ. Наверное, просто не хотелось начинать новые отношения. Не давала покоя мысль о том, что они когда-нибудь могут закончиться. А рассказ никуда не денется. Его прочитают хорошие люди и, может быть, он заставит их улыбнуться как минимум хотя бы раз, вот здесь, в самом конце...


Добавлено в 19:38
И да. С моей стороны было бы некрасиво не сказать, что потом был ещё один букет. Но сказать тоже было бы неправильно, потому что это убило бы интригу. Поэтому сделаю вид, что я этого не писал.

Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2015

Товарищи! Это пиздетс!

не осилил.

Такая де фигня)

Дорогие не-читатели, а давайте всё-таки сначала "осилим", а потом будем мнение о стори выражать? Ну, чтобы по существу

Trupadelo, Денатурат, NaYa13 вот вы сейчас поделились с нами этой ценной информацией, а вам потом шпал накидают а-ля "иди картинки смешные смотри", будете обижаться, начнётся срач. А ведь тема очень серьёзная. Её в трёх словах не опишешь.

Очень много буков

Ура! Про Наташку! Прочту сейчас! Про воспитание тинейджеров очень интересно читать!

Кто скопирует сюда Войну и Мир?

Пиздец товарищи, я не осилил. Не смог.
Скажите, он ее трахнул все-таки или нет? Ну или маму хотя-бы. Кого нибудь он там все-таки трахнул?

Это сообщение отредактировал kim78 - 29.03.2015 - 20:14

Прости нас

Я почти уверен что там есть короткий вывод/мораль. Одно из 2:
1.Все бабы бл*ди.
2.Не все бабы бл*ди.

Многабукф ниасили .. извини

осилил и.. понравилось))) не сказать что уж очень глубокая мораль здесь, или что то новое почерпнул, но уж очень мне нравится как описаны взаимоотношения ГГ и подростков. Очень, на мой взгляд, правильные, дружеские и простые))

Даже и близко не угадал. Рассказ про подростков. О том, как они развиваются, как думают.
Это вы испорченные интернетом. У них ещё есть шанс.

Кто бы кратко рассказал, в чем там суть-то. Пытался по диагонали прочитать, нихуя не понял.

Прочел, доволен. Спасибо, Колян.

Николай вернулся!!! Как всегда, интересный рассказ. По буквам - у тебя и больше есть) Это, можно сказать, эссе.

Графоманство не порок, а диагноз. Не пеши больше. Тошнит.

Прочел запоем! Спасибо! Верен стилю!

Кому букв много, можно попробовать букварь осилить. А мне нравится. Именно с предыдущего рассказа "усатого няня" начала читать Николая.