4
Общага лейтенантов-холостяков: обшарпанная фатера в хлипком бараке с печным отоплением. Три солдатские койки, колченогий стол, да табуретки того же казарменного дизайна - вот и весь интерьер сурового мужского быта. Остальная мебель присутствует в виде вбитых в стены могучих гвоздей, на которых висят лейтенантские шмотки - от джинсов до противогазов.
Сами лейтенанты, Толян и Колян, цвай камераден, в сиянии пыльной голой лампочки-сороковки, сидят за столом и на пространстве, отвоеванном у сковородки с подгорелой картошкой и железных кружек, клюя носами, строчат план-конспекты для проведения занятий. Только что сменились после суточного наряда, а завтра в шесть выход на стрельбище - сорок кэмэ пехом по заснеженной тайге. Из щелястых окон сифонит, несмотря на намерзший в районе щелей синеватый лед. Печка бодро постреливает и гудит, но все равно дымит и еле греет, зараза.
Четвертый день лейтенанты питаются одной подмерзшей картошкой (за исключением дней в наряде, когда можно похлебать солдатского борща) - до получки еще целая неделя. Уцелевшие от кабака последние копейки потрачены на "Приму", грузинский чай и пачку стирального порошка "Лотос". Тоска.
С треском распахивается дверь и в клубах морозного пара на пороге появляется третий обитатель общаги - лейтенант Федька с розовыми щечками, холеными усиками и вообще с внешностью бубнового валета.
-- С-сидим, додики?! - жизнерадостно приветствует он соседей, - Р-работаем?! Эт правильно, старайтесь!
-- Дверь плотнее закрывай, блин! - угрюмо откликается Толян, - Не май месяц...
-- А я тащусь! - спешит поделиться радостью Федька, - Вся рота в наряд заступила, а я свободный остался - завтра весь день бамбук можно курить!
-- Класс твои дела, - кивает Колян, - У вас в роте офицеров - комплект...
-- А щас - на блядки пойду!! - с энтузиазмом потирает ладошки Федька, - Та-акая тетенька - у-м-м-м!!! Пэрсик!
-- Флаг тебе в руки, - бросает Толян, не отрываясь от конспекта, - Барабан за спину...
-- С-сиськи!! - продолжает восторженно делиться Федька и растопыривает пальцы, словно приготовился прижать к груди пару арбузов, - П-попочка!.. А хата у нее - ну ваще!... Муж - штурманец дальнего плавания, бабок немеренно... Все импортное, аппаратура - японская, а жрачка!...
-- Слушай, завязывай! - начинает терять терпение Колян, - Идешь - ну и вали!
-- Щас, отогреюсь только маленько, - кивает Федька и пристраивает на печку ведро с водой, - Подмоемся, побреемся - и вперед!
-- Э, Федос, иди ты в баню! - протестует Толян, - Куда ведро взгромоздил?! Нам же утром - ни помыться, ни чайник поставить! Давай чапай к колонке сначала, воды принеси, а потом подмывайся!
-- Да принесу, принесу! - отмахивается Федька, - Завтра приду и принесу...
-- Ага, принесет он - хоть бы не пиздел... У нее чего - ванны нету, что ли? Шел бы, да там и подмылся...
-- Не-не-не! - отметает Федька, - Тут наготове быть надо! Такое дело. Тэ-экс... - Федька самозабвенно копошится в чемодане, счастливо вздыхая в сладком предвкушении, - Трусняк цивильный... Тельничек свеженький... Коляныч! Носки чистые одолжи!
-- Может, тебе еще и в шинку пукнуть?
-- Не, люди - ну вы жлобы! Блин, придется свои доставать, - Федька извлекает из чемодана пару черных носков и с тяжким вздохом отрывает ярлычок, - Нулёвые...
Приготовив чистое белье, Федька нетерпеливо разоблачился, безмятежно почесал мошонку и отправился к печке греметь корытом.
-- Она сегодня знаете, чего мне приготовить обещала? - хвастается он оттуда, - Поросенка! С хренком-с!
-- Пасть закрой...
-- Ага, завидно?! - торжествует Федька и, повизгивая, плещется в мятом корыте, - А коньячок у нее какой!... А икорочка...
Ну не сука? Несколько секунд Колян и Толян не мигая, смотрят друг другу в глаза, с ненавистью стиснув зубы. Наконец, Толян хищно прищуривается и закусывает губу. У него созрел план.
-- Как башку намылит - кивни, - шепчет он Коляну и бесшумно выбирается из-за стола, направляясь к доверчиво оставленному Федькиному парадно-выходному бельишку.
-- Порево и жорево - это очень здорево... - бахвалясь, напевает Федька, вытряхивая на башку последние капли из (конечно же!) чужого флакона шампуня.
Короткий кивок - и Толян скользящим индейским шагом пробирается к печке. На обе ладони у него уже надеты вывернутые наизнанку новенькие Федькины носки. Секунда - и носки щедро вываляны в жирной печной саже. Еще пара секунд уходит на возвращение Толяна на исходную, приведение носков в обычный вид и водворение их на место. И вновь Толян за столом, старательно пишет конспект.
-- Ах, мармелад! Ня-ня-ня-ня... - мурлычет Федька в счастливом возбуждении, вертясь у осколка зеркала, прилепленного к стене синей изолентой и щедро прыскаясь Толяновым одеколоном, - Ну, я погнал! Не балуйтесь тут без меня...
Хлоп - дверь, скрип-скрип-скрип - снежок за окном. Йессс!! И Колян с Толяном с треском хлопнулись ладонями в немом восторге. И в холодные свои холостяцкие коечки укладывались они в прекрасном настроении - ну до чего же порой мало человеку для счастья надо!
-- ПИ-ДА-РА-СЫ!!! - вырвал их из сладких владений Морфея горестный вопль посреди ночи. Бесцеремонно врубив свет, Федька стоял посреди комнаты и потрясал кулачками в бессильном гневе и отчаянии.
-- Охуел совсем? - поинтересовался Толян, жмурясь от света, - Чего орешь?
-- Да блядь!... Мужики, суки, ну вы ваще!! У нее же, бля... Простынки такие!... Хрустящие! Б-беленькие-беленькие! Были...
-- И - чо?
-- Чо-чо?! В очо! Я по этим простыням: чап-чап-чап... Она как глянула - так прям истерика с ней приключилась! В момент про любовь забыла! Взяла и выгнала на хрен.
-- Не, ну это - явное мещанство с ее стороны...
-- А вы - мудаки все же, господа!
© Bambarbiya
yaplakal.com