Конкурс Коротких Креативов - 18+

Пора начинать. Внизу работы. Вверху голосовалка. Читаете. Тынцаете в три понравившихся. 19.05 в 22-00 заканчиваем читать, дрочить и тынцать. Благодарим всех спонсоров, участников, комментаторов, помощников и прочие земные и потусторонние силы. И на этом закрываем ККК 18. Как бы все.
Прошу уважаемую Хранительницу Общака в коментах озвучить чо мы там имеем по звонкой монете и прочим ништякам.
Начнем пожалуй.
Пысы: пока голосилку не скроют обсуждаем в местах далеких от данного поста. Да и тынцать беполезно.

1 Энтропия

Сегодня она сказала, что любит его и готова к интимной близости. Он не верил своему счастью: как долго он мечтал об упоительном сексе с любимой!
Они целовались взахлёб, страсть туманила его мозг, с бешеной скоростью гнала кровь по телу и побуждала разорвать на девушке одежду и немедленно овладеть ею. Однако он решил быть нежным и не спешить. Он на руках отнес её в постель и стал медленно раздевать, покрывая поцелуями постепенно обнажающееся, такое ещё неизведанное и такое желанное тело.
Затем он разделся сам, не спуская восхищенного, жадного взора с юной и прекрасной в своей покорной, ждущей наготе любимой. Из окна, сквозь едва шевелящуюся листву, проникали солнечные лучи и ложились на её нежную кожу подвижными солнечными зайчиками. Казалось, само солнце ласкает девушку.
Он лег с ней рядом, они стали ласкать друг друга, дрожа от страсти, и когда он, наконец, вошел в неё, то ощутил восхитительное слияние с любимой и торжество – она моя! Они сплелись в любовном танце, стремясь отдать друг другу весь пыл молодых тел, страсть все нарастала, оргазм был близок…
Вдруг его взор закрыла черная пелена, он почувствовал, что рассыпается на атомы, растворяется в пространстве, это было невыносимо, его охватили дикая тоска… Он зажмурился, замотал головой, тоска ушла и осталась только спокойная скука. Открыв глаза, он увидел, что мир как будто выцвел, словно его пылью присыпало и он потерял яркость красок. Он посмотрел вниз и увидел отвратительную, потную самку, бесстыдно раскинувшуюся под ним в развратной позе. От эрекции не осталось и следа. Он вскочил с кровати и, с отвращением гладя на самку, заорал:
- Пошла вон отсюда!!!
- Что? – она приподняла голову, недоуменно мигая. Сев в постели, она схватилась за голову, зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то стала рассеянно оглядываться, как будто забыла, где находится.
- Пошла отсюда на хер, блядь!!! – продолжал бесноваться парень, указывая на дверь.
Девушка взглянула на него и содрогнулась: голый, корчащийся урод! И какая же жуткая волосатая гадость у него между ног болтается! Её стошнило от омерзения, она вытерла с лица блевотину и стала лихорадочно собирать одежду, а затем в спешке, полуголая выскочила вон.

***

- Ты счастлив? – юная невеста прильнула к жениху и смотрела на него снизу, доверчиво хлопая ресницами.
- Очень! – жених поцеловал её в шею и прошептал на ухо – Мы будем счастливы с тобой всю нашу долгую-долгую жизнь!
Распахнулась дверь, грянул марш Мендельсона и смущенные молодые, взявшись за руки, вошли в зал торжественных церемоний. Их встречали чиновница муниципалитета и толпа родственников и друзей. Мамы молодых прослезились от чувств, остальные смотрели на юную, красивую пару с умилением.
Улыбающиеся жених с невестой остановились в центре зала и обменялись счастливыми взглядами.
- Мы рады приветствовать жениха и невесту и присутствующих здесь гостей на этой торжественной церемонии. – провозгласила официальная дама поставленным голосом – Вступают в брак…
Вдруг жених оставил невесту, подошел к свидетелю, забрал у него бутылку шампанского и направился к окну.
- Жених, вы куда?! – растерялась дама.
Не обращая на неё внимания, парень разбил бутылку о мраморный подоконник. Толпа в зале удивлённо ахнула. Он повернулся к людям, стоя в шипящей луже среди осколков, оглядел всех, весело сверкая стеклянным блеском в глазах, оскалился в широкой ухмылке и изо всех сил полоснул себя по горлу оставшейся от бутылки «розочкой». Из упавшего на пол, хрипящего и корчившегося в предсмертных судорогах тела фонтаном била кровь. Зал огласился визгом и воплями ужаса. Невеста упала в обморок.

***

- Алло, это Нина Сергеевна?
- Да.
- Здравствуйте, я воспитательница из детского сада. Почему вы до сих пор не забрали вашу дочку Лизочку?! Других детей родители давно увели, девочка плачет, моя смена уже закончилась…
- Мы не собираемся её забирать.
- Что значит, не собираетесь забирать?! У вас что-то случилось?
- Ничего не случилось. Мы три года с ней возились: тратили на неё нервы, время, деньги, а сейчас поняли, что она нам не нужна.
- Что?!! Родная дочь вам не нужна?! Вы себя нормально чувствуете? Можете дать мне телефон вашего мужа?
- Да он здесь рядом. Даю ему телефон…
- Алло?
- Здравствуйте, вашу Лизу давно пора забрать из садика, я сказала об этом вашей жене, но в ответ услышала какой-то бред. Ваша супруга что, заболела? Почему вы дочку не забираете?!
- Послушайте девушка, моя жена в полном порядке и она вам, по-моему, предельно ясно всё объяснила: мы не забираем дочь потому, что она нам больше не нужна.
- Что вы говорите?!.. Сумасшествие какое-то!.. Вы же родители! Где ваша родительская любовь?! И по закону вы обязаны заботиться о дочери!..
- Ха, а кто и когда у нас выполнял законы?! И не надо мне вешать лапшу на уши о какой-то там мифической родительской любви, а то я сейчас зарыдаю от умиления.
- Да вы там сбрендили все! Куда мне девать вашу девочку?!
- А вот это нас не волнует: можете её сдать куда-нибудь, можете себе оставить, можете с кашей её съесть. Нам наплевать, понятно?!
Слушая короткие гудки в телефоне, ошарашенная воспитательница с ужасом и недоумением смотрела на маленькую, хорошенькую девочку, которая тихо плакала, сидя на стульчике в раздевалке.

***

- Садись, Ренье. Ты способный ученик, но сегодня отвечал неуверенно. Могу тебе поставить лишь «хорошо». – учительница с сожалением покачала головой – Ты должен лучше готовиться, если хочешь получить высшую итоговую оценку.
- Я всё исправлю, мадам Бланкар. – заверил её длинный, сутулый четырнадцатилетний очкарик и поплёлся к своему столу. Сев на место, Ренье принялся кривляться, изображая безутешное горе: скорбно закатывал глаза, колотился головой о стол. Его соседи сдавленно захихикали, пригибаясь к столам. У доски уже отвечала следующая ученица.
Ренье перестал кривляться, о чем-то задумался… а потом вдруг резко встал и заорал на учительницу, свирепо буравя её взглядом:
- Слышь ты, сука, а ну быстро исправила мне отметку на «отлично»!
На лице мадам Бланкар отразилось недоумение, тут же сменившееся гневом:
- Ты что, рехнулся?! Пошел вон из класса, хам!
Ренье снял очки, ещё больше ссутулился, втянув голову в плечи, и шаркающей походкой пошел по проходу между столами, но оказавшись возле учительницы, вдруг засветил ей кулаком в нос, потом ударил ещё раз и ещё... Маленькая, худенькая мадам Бланкар закричала и попыталась защититься руками, но Ренье дернул её за волосы, повалил на пол и стал остервенело пинать. Изумленные ученики сначала смотрели на избиение с испуганным недоумением, но постепенно в их глазах заблестели огоньки азарта. Ренье опустился над телом жертвы и начал, урча, вгрызаться зубами в её лицо. Крики несчастной сменились истошным визгом. Сильным рывком челюстей он вырвал кусок мяса из щеки, поднял голову и с довольным видом принялся пережевывать его, не обращая внимания на стекавшую по подбородку кровь. Жертва отчаянно пыталась вырваться, но Ренье крепко держал её, прижимая коленом. Азарт на детских лицах учеников превращался в кровожадный оскал, они подходили всё ближе и ближе к месту кровавой драмы и, наконец, все разом набросились на женщину, разодрали на ней одежду и стали, повизгивая и урча, пожирать учительское тело.
Услышав истошные вопли, в класс вбежали охранник и пара преподавателей. Ошеломленные, они застыли в дверях, что-то закричали возмущенно, но… их лица тоже постепенно стали утрачивать осмысленное выражение, искажаясь в гримасах плотоядного оскала. Наконец и они с воем и рычанием присоединились к кровавой каннибальской трапезе детей. Учительница уже не вопила, а лишь время от времени издавала страшные протяжные стоны, полные невыносимой боли и тоски.

***

Голос ведущей в телевизоре дрожал, лицо её выражало растерянность и тревогу:
- Всё новые и новые граждане начинают вести асоциальный образ жизни, отвергая общепринятые нормы поведения и морали, на сегодня они составляют уже большую часть населения. По мнению учёных у этих людей отключаются базовые инстинкты, такие как инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода и другие. У них атрофируются почти все человеческие чувства: любви, страха, симпатии, жалости, но уровень интеллекта остается прежним. У всех этих асоциалов возникает отвращение к сексу, но при этом у некоторых наблюдается тяга к эксгибиционизму. Асоциалы перестают работать, заботиться о себе и своих близких, сидят дома или бесцельно бродят по улицам, либо же ими овладевает жажда разрушения и тогда они занимаются избиениями, убийствами, самоубийствами и даже каннибализмом!
При этом органы правопорядка страны полностью парализованы. Средства жизнеобеспечения населения: электричество, водоснабжение, отопление, транспорт для доставки товаров первой необходимости, всё это в ближайшие дни перестанет функционировать. Судя по всему, нас ожидает величайшая в истории человечества гуманитарная катастрофа!
Причины этой массовой трагедии неизвестны: кто-то утверждает, что человечество подверглось воздействию какого-то неизвестного вируса; кто-то говорит о запущенной в интернет программе, оказывающей разрушающее воздействие на психику людей; кто-то предполагает губительное вмешательство некоей высокоразвитой цивилизации; а некоторые считают, что это следствие комплексного разрушительного воздействия на умы всё возрастающего вала лжи, пропаганды, провокаций, промывки мозгов и прочих манипуляций сознанием, которые в результате превысили некую критическую массу.
Мы не располагаем сведениями о деятельности руководства страны, но нашим журналистам удалось получить комментарий заместителя председателя комиссии конгресса по… по этике…
Девушка вдруг запнулась, зажмурилась, обхватила голову руками, как будто пытаясь мучительно что-то вспомнить, а потом её лицо вдруг прояснилось и приняло безмятежно-веселое выражение:
- А впрочем, какая разница, что там проблеял этот мудак? Эй, телезрители, а давайте я вам лучше предложу кое-что поинтереснее этого апокалиптического нытья. – с этими словами она встала, стянула под юбкой трусы, залезла на комментаторский стол и раздвинула на камеру ноги – Нравится? Гы-гы-гы-гы!

***

С каждым днем на Земле оставалось все меньше нормальных людей. Эти несчастные были в ужасе и отчаянье, они не понимали, что происходит с их миром. А происходила энтропия. Хаос поглощал человечество и вселенную. В ночном небе одна за другой гасли звёзды.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:01

2. Способ быстро похудеть

С третьей кружкой пива наконец-то хмель начал обволакивать сознание барона Врагана. И тревожные тягостные раздумья откатились на задний план, а вперед выступили разухабистые и похабные мыслишки о бадье с теплой водой и глуповато хихикающих мойщицах, закутанных в белые длинные простыни.
Барон поставил кружку на маленький столик рядом с почти пустым кувшином и вытянул ноги к камину, в котором весело прыгал огонь на поленьях. Опираясь своими огромными руками на крепкую длинную лавку Враган повернул голову стал внимательно рассматривать девушку.
Она сидела на той же самой лавке, держась от барона как можно дальше. Собственно сидеть в огромной комнате с большим камином больше было негде. Ну не на массивном же столе, который стоял почти посредине помещения? А маленький стол был занят почти пустым кувшином с пивом и двумя деревянными кружками с затейливой резьбой.
- Тебя как зовут? - стараясь сдерживать такой привычный басистый рык, спросил барон.
- Фрюлин, - дрожащим голосом еле слышно выдохнула девушка не отрывая взгляда от игры огня в камине.
Барон мечтательно вздохнул. Ему понравились её чуть припухлые губы и задорный носик. Враган улыбнулся: «Вот закончим это дело и определю-ка я тебя в мойщицы. А называть буду Фрю.» - и он стал фантазировать о том, как Фрю будет обтирать его мощное тело мягким полотенцем, а потом опустится на колени и …
Настойчивый стук в дверь прервал его мечтания.
- Кто? - уже не сдерживаясь рыкнул барон. Фрюлин вздрогнула всем телом на своем конце лавки.
- Файзиль, господин, - твердый, но полный почтения голос донесся из-за основательной двери, окованной железными полосами.
- Входи! Наконец-то, а то я чуть не сдох от тоски! - барон легко поднялся с лавки, несмотря на огромное брюхо.
В комнату почти неслышно проскользнул среднего роста человек закутанный в плащ. Вытянутое лицо с острыми чертами и чалма, свернутая из темной ткани, выдавали в нем уроженца Хайсанского халифата. Он почтительно поклонился Врагану и отступил в сторону, открывая проход для следовавшей за ним старухе.
Старая женщина безо всяких церемоний прошуршала своими невероятными лохмотьями к столу. Распущенные серо-пепельные волосы, которые густой волнистой гривой спадали на ее плечи, стягивал скрученный в узкую полосу выцветший платок. Морщинистая потемневшая кожа на лице и руках выдавала большое количество лет, прожитых женщиной. Однако потерявшие цвет глаза смотрели ясно, а в походке не было ни намека на старческую немощь.
Файзиль поспешил закрыть дверь в комнату, оставляя в коридоре еще кого-то, брякающего оружием.
- Мой господин, вот та женщина, которая обещала помочь, - склонил голову уроженец Хайсанского халифата.
Старуха извлекала из недр свой хламиды какие-то баночки и пузырьки. Ловким движениями выставляя их на стол она что-то неразборчиво шептала себе под нос. На мгновенье прервавшись, старая женщина повернула голову и быстро окинула взглядом барона, затем девушку, которая продолжала сидеть на лавке и отрешенно пялиться на огонь камина.
- Я помогу, милок, - у старухи оказался скрипучий звонкий голос, - Только мы должны оставаться здесь одни. Я, ты и вот эта сладенькая девочка. И никто не должен сюда входить , пока я не разрешу. Иначе все пойдет прахом.
Барон бросил взгляд на Файзиля. Тот коротко кивнул и выскользнул в коридор, плотно притворив за собой дверь. Старуха прошуршала к двери и задвинула засов.
Враган грозно посмотрел на старую женщину у двери:
- Значит ты — ведьма! Если со мной что-то случится Файзиль и его люди найдут тебя даже в аду и ты пожалеешь…
- Я знаю, милок. Твой слуга мне все рассказал и про плату, и про кару за ошибку. Волошба тела простая. Помощь темных сущностей не нужна. Мы сами справимся и все будет хорошо, - голос старухи отгонял тревогу.
В руке ведьмы оказался кусок мела. Она вышла на середину комнаты и плавными непрерывными движениями начертила два концентрических круга.
- Вам надо полностью раздеться и стать спина к спине в центр круга. Волошба тела не терпит никаких преград, — почти пропела она Врагану и Фрюлин, а затем скользнула обратно к столу и принялась смешивать и растирать содержимое баночек и пузырьков в небольшой деревянной ступке.
Барон быстро скинул с себя всю одежду и шагнул в нарисованный внутренний круг. Деревянный пол неприятно холодил ступни. Враган неотрывно следил за ведьмой, которая начала приплясывать у стола, что-то напевая.
Старуха вдруг замерла и почти каркнула:
- А ты что, ждешь пока я прокляну тебя, сладенькая?
Барон услышал всхлипы, шорох падающей на пол одежды, шлепки босых ног. Он спиной почувствовал движение воздуха и тепло девичьего тела.
- Прижмись к нему, сладенькая! Ну! - снова каркнула старуха. И барон почувствовал ягодицами шелковистость кожи на спине Фрюлин, которая несмела перечить ведьме.
Старуха скользнула к камину и что-то сыпанула в огонь. Пламя стало сначала зеленым, и потом пыхнуло синей вспышкой и продолжало заливать комнату голубоватым свечением.
Ведьма вернулась к столу и одни движением скинула все свои лохмотья, оставаясь совершенно обнаженной. Она набрала в пригоршню содержимое ступки, встала на дорожку между внутренними и внешним меловыми кругами на полу и принялась двигаться по ней вокруг барон и девушки.
Старуха что-то шептала, посыпая участников ритуала своим порошком. При этом она совершала резкие движения, чем-то похожие на танец.
Барон замер. Никогда он не испытывал такого оцепенения. Ему хватал сил только на движения глаз. И каждый раз когда ходившая по кругу ведьма попадала в его поле зрения, Враган неотрывно следил за похожими на крупный чернослив сосками её сморщенных грудей. Ниже опускать взгляд ему не давало отвращение.
Он ощущал как Фрюлин все сильнее прижимается своей теплой спиной к нему. И у неё между лопаток катятся капли пота стекая к нему на ягодицы и щекотят сначала копчик, а потом и анус, перебегая на внутреннюю сторону бедра.
От бормотания ведьмы, мельтешения её сморщенных больших сосков, Враган начал впадать в транс. Перед его взором встали картины давнего Ханасинского похода. Нестерпимая жара. Красноватые камни Поганого ущелья. Блеск солнца на остриях пик Скорпионов Халифа. Истеричный визг всадников несущихся на него. Предсмертный храп лошадей и людей валящихся с ног под его ударами. Проступающее сквозь кровавый туман лицо короля, и пробившиеся через звон в ушах слова «Жалую бароном...».
Милок! Да очнись ты! - злобный шепот ведьмы вырвал барона из череды воспоминаний, - Дай чего скажу на ушко! Наклонись!
Враган склонился, подставляя ухо ближе к морщинистому рту старухи.
- Сейчас я твоё брюхо сгонять начну, - сухие губы ведьмы приятно щекотали ухо барона, - Оно всё в семя перейдет. Семя надо в деву сбросить. Тебе надо выбрать, куда семя девать. Можно в рот деве. Но она тут же исдохнет в страшных муках. Можно в лоно девы все спустить. Дева тогда тебе родит наследника, который будет самым сильным в роду твоем и телом и духом. А можно в зад деве семя сбросить. Дева станет очень голодной до мужиков и бесплодной. Выбирай.
Враган на мгновенье задумался. Убивать Фрюлин он не хотел. Наследник от безродной девки мог сильно испортить его отношения с родней баронессы, а по той линии грезилось огромное поместье в завещании.
- В зад, - выдохнул барон.
Ведьма вдруг лизнула его в ухо, от чего по телу мужчины пробежала волна возбуждения, и толкнула в лоб, заставляя выпрямиться. Барон опять прижался спиной к мягкой и теплой Фрюлин.
А старуха снова начала свой дикий танец вокруг барона и девушки. Однако движения и слова ее поменялись.
Барон почувствовал, как в нем нарастает желание совокупиться с женщиной. Его член встал и стал необычайно твердым. И даже трепыхающиеся сморщенные груди старухи с черносливами сосков перестали вызывать брезгливость, и Враган левой рукой, когда пляшущая ведьма в очередной раз оказалась в его поле зрения.
- Стой смирно, милок! - старуха вернула руку Врагана на место, а затем присела и одним движением облизала член барона снизу от самых яиц до головки. Причмокнув, ведьма довольно улыбнулась:
- Да ты уже готов! Шустрый какой!
Поднявшись, старая женщина нежно прихватила правой рукой едва вмешавшиеся в её ладонь яйца барона. Плавно перемещаясь по меловой дорожке, ведьма заставила барона повернуться к Фрюлин. Девушка стояла на чуть разведенных в стороны ногах. Ладони её рук покоились на лобке, подбородок слегка приподнят, глаза закрыты. Дыхание девственницы было глубоким и томным.
Ведьма положила левую руку на спину девушки, не отпуская яйца барона из правой ладони.
- Наклонись! Ниже, сладенькая!- энергично зашептала старуха, - Вот так! Упрись руками в пол! Вот умница!
Враган смотрел на аппетитную попку Фрюлин, на почти розовый анус, на кучерявые волосики, покрывавшие половые губы. Грубое, безотчетное вожделение заполняло его сознание. Барон уже готов был схватить эту постанывающую девку и загнать в неё свой член.
Ощущение чьих-то губ на пенисе буквально вытянуло Врагана из пучины похоти. Ведьма склонилась к паху барон и втянув головку его члена в свой сморщенный рот обильно смачивала её слюной.
Выпустив пенис барона с громким чмокающим звуком, старуха потянула Врагана за яйца, приставила головку пениса к анусу Фрюлин. На удивление барона его член легко проскользнул в задний проход девушки, от чего та еле слышно протяжно застонала.
Ведьма отпустила яйца барона, положила левую ладонь на крестец Фрюлин, а правую — на поясницу барона.
- Давай уже, милок! Не томи! - с придыханием почти простонала старуха и слегка надавила на крестец Врагана.
Барон схватил девушку за упругие гладкие бедра и начал глубокими толчками загонять свой член между белых округлых ягодиц, шлепаясь о них своим пузом. Фрюлин на каждый толчок отвечала лишь громким выдохом и старалась сильнее прогнуть спину.
Барон чувствовал, как от ладони ведьмы на пояснице по телу распространяется тепло, от чего наслаждение только усиливалось. Через несколько толчков Враган ощутил непонятное томление внизу живота. Как будто какой-то комок образовался прямо над пенисом и рос с каждым толчком. Комок не мешал наслаждаться процессом, но явно мешал довести дело до семяизвержения.
Враган уже хотел было остановиться, как вдруг ведьма ухватила Фрюлин двумя руками за ягодицы и сдернула её с члена барона. Сильно оттолкнув девушку в сторону старуха быстро и ловко подскочила к Врагану спиной, наклонилась и буквально насадилась своей вагиной на напряженный и влажный член. В тот же момент барон почувствовал, что не в силах сдерживаться и начала кончать. Его мощное тело сковала судорога, семя толчками выплескивалось в лоно ведьмы, а вместе с семенем стал уходить и ком внизу живота. Старуха же продолжала дергаться и извиваться на члене барона, словно старалась выжать из него все до капли.
Враган зарычал от наполнившего его наслаждения и закатил глаза. А когда волна удовольствия откатилась он глянул вниз на ведьму. От удивления его лицо барона вытянулось.
Ведьма менялась. В считанные секунды её волосы приобрели цвет крыла ворона. Жидковатые пряди начали завиваться пышными локонами. Тело женщины наливалось молодостью и силой. Кожа расправилась и стала лосниться от пота. По члену барона елозила уже не дряблая старушечья задница и упругая округлая аппетитная попка.
Судорога наконец отпустила Врагана. И он сделал шаг назад вынимая уже начавший опадать член из сочного влагалища ведьмы. Барон оторопело смотрел как помолодевшая в одно мгновение женщина не спеша выпрямилась и повернулась к нему.
Хищная довольная улыбка играла на губах черноглазой красотки, которой стала ведьма. Упругая пышная грудь слегка прикрытая волнистыми прядями иссиня-чёрных густых локонов, плоский подтянутый живот, округлые бедра, миловидное лицо — ничего не напоминало о вызывающей брезгливость старухе.
Ведьма шагнула к оторопевшему барону и нежно провела ногтем указательного пальца правой руки по широкой груди мужчины:
- Вот и всё, милок. Мы теперь с тобой связаны одной нитью жизни, так что не вздумай меня убивать. Сам тут же сдохнешь в страшных муках. Мы теперь вместе будем. А женушку твою я быстро спроважу куда следует. Тебе ведь теперь будет нужна новая баронесса?
Приговаривая женщина нежно гладила барона по животу. И только сейчас барон заметил, что брюхо, которое мешало надеть доспех на королевский турнир исчезло, а его мощный торс приобрел утерянную статность.
Он уже было потянулся, чтобы поцеловать смуглую красотку, как услышал стон, доносившийся от камина. Барон повернул голову и увидел старуху, которая свернулась калачиком на полу.
- Фрюлин? - удивленно спросил Враган.
- Да! Будь ты проклят! - плаксиво заскрипела в ответ старуха, сильнее прижимая колени к груди.
- Не беспокойся об этой крестьянке, милок! Её молодость нужна была мне! - ведьма нежно двумя руками повернула голову барона к себе, обнимая его за шею, - И тебе! Пусть себе ковыляет…
Барон почувствовал, как ярость закипает в нем. Сын мельника, получивший баронство за проявленную доблесть в Ханасинском походе, он всегда с нежностью относился крестьянским девкам. Да, пользовал, но пристраивал, одаривал и устраивал жизнь. А эта черноволосая тварь вот так запросто сгубила ни в чем не виноватую девственницу!
Враган левой рукой оттолкнул ведьму от себя, а правой закатил ей оплеху. Черноволосая женщина отлетела к стене и повалилась на пол без сознания.
- Файзиль! - рявкну барон.
В дверь тут же стали ломиться. После третьего удара засов не выдержал и отлетел в сторону, отброшенный распахнувшейся дверью. В комнату с обнаженными саблями заскочили трое закутанных в черные плащи воинов. Их черные бездонные глаза сверкали над закрывающими нижнюю половину лица платками. Следом проскользнул Файзиль.
Оглядев комнату он сделал рукой знак воинам и те скрылись в коридоре, закрыв за собой дверь.
Файзиль опустился на одно колено перед обнаженным бароном:
- Слушаю, мой господин.
- Ты привел эту тварь! - Враган указал на неподвижно лежащую у стены ведьму, - Она сказала, что теперь её нельзя убивать!
- Дозволь сказать, господин! - Файзиль склонил голову.
- Ну! - грозно рявкнул барон, натягивая штаны.
- Она захотела вернуть молодость, господин. Я знаю, что надо делать, чтобы разорвать вашу связь. Но и наша цель достигнута, господин. Ты теперь можешь участвовать в турнире. Дозволь действовать.
- Да уж! Могу! - барон в раздумьях похлопал себя по плоскому животу.
Враган бросил взгляд на коленопреклоненного ханасанца, нахмурился и решился:
- Действуй!
Файзиль поднялся, подобрал с пола плащ Фрюйлин и накрыл им рыдающую старуху, которая так и лежала скорчившись на полу у камина. Затем ханасанец оглядел каминные принадлежности, которые висели на ажурной подставке, выбрал небольшой металлический совок и положил его греться на огне. Затем Файзиль вынул из ножен свою саблю и стал проверять её остроту ногтем большого пальца левой руки, поглядывая на тело ведьмы….

Файзиль шагал по одному и коридоров в подземелье замка барона Врагана.
Хотя какого барона? Враган стал графом, приколов пикой двух своих соседей на турнире. Король был очень доволен зрелищем. А так как наследников у погибших не было, то и земли и имущество отошли Врагану, который тут же получил из рук короля графскую перевязь.
И теперь Файзилю осталось решить последний вопрос с так удачно подвернувшейся ведьмой. Решить в пользу графа. Ну и себя конечно же.
Подойдя к широкой железной двери, Файзиль постучал в неё кулаком:
- Открывай, Фрюйлин. Я хочу на неё посмотреть!
Щелкнул засов и тяжелая дверь неслышно открылась. Файзиль шагнул в довольно большой зал. Несколько масляных светильников развешенных по стена очень хорошо освещали внутренне пространство. В левом самом дальнем от двери углу зала из стены бил родник. Вода скатывалась по камням в отверстие в полу.
- Как она? Ты хорошо за ней следишь? - Файзиль глянул на старуху, которая открыла ему дверь.
- Да, господин. Мою по два раза на дню. Затем растираю маслами, которые вы мне дали. Причесываю. - зашипела старуха, закутанная в плащь.
- Помни, что чем лучше сохранится её тело, тем моложе и крепче станешь ты, когда я закончу, - Файзиль небрежно взмахнул рукой.
Старуха опустилась на небольшую лавку у стены и замерла неподвижно. Ханасанец пошел в центр зала.
Там, на цепи, подвешенной к большому крюку в потолке висела ведьма, опутанная кожаными ремнями. Её руки и ноги были обрублены по самое туловище, а раны прижженны раскаленным железом. Никакой одежды на обрубке женского тела не было. Но кожа ведьмы лоснилась, умащенная питательными маслами. И волосы женщины роскошной черной гривой свисали почти до пояса.
Файзиль подошел к ней вплотную. Небрежным движением развернул ведьму спиной к себе. Левой рукой он взял её за пышную грудь, а правой прихватил упругую ягодицу, запустив указательный палец в анус. Ведьма дернулась, забилась и замычала.
Файзиль подтянул обрубок женщины ближе к себе и зашептал ей в самое ухо:
- Ну что ж, тварь, я чувствую, что ты почти готова. Сила плещется в тебе. Потерпи. Остался всего один душегуб. И когда он спустит в тебя свое семя я вскрою твой сосуд. И вся сила достанется мне. Мне захотелось открыть тебе маленькую тайну напоследок. Я — Хабир Файзиль ибн Сауд, наследный халиф ифритов. Вот только халифат изгнал меня. И теперь мне нужен безродный, ставший королем. Да-да. Именно Врагана я выбрал и вел к власти. А ты захотела им воспользоваться, тварь. Но куда тебе тягаться с ифритами. Твоя магия — травки да пляски с голыми девками. И теперь ты — сосуд для силы, которая в душегубах копится. Сколько их уже поимели тебя? Я знаю. Девятнадцать. Я извел разбойников во всем королевстве, чтобы наполнить тебя. Остался один. И больше нельзя, а то ты лопнешь, как обожравшаяся жаба. А вот когда ты будешь готова я вскрою тебя. Знаешь как? Я насажу тебя на свой стержень и когда сладострастие овладеет тобой, на самом пике, я отсеку твою мерзкую голову. И вся сила станет моей. Жди, тварь.
Файзиль оттолкнул обрубок женщины от себя, повернулся и решительно вышел из зала. А ведьма еще долго раскачивалась завывая от ужаса под подхихикивание Фрюйлин.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:03

3. СЭВ1

"Как с минимальными затратами снять девушку для секса без обязательств через сайт знакомств.
(десять советов начинающим пикаперам)

Прежде чем переходить к советам, считаю важным обозначить необходимые условия:

1. Ты должен быть здоров, иметь хорошую физическую форму, и нормально выглядеть. Это доступно любому мужчине, не страдающему наследственными заболеваниями. Кашляющие краснорожие пузаны, сутулые прыщавые задроты, а также их аналоги могут далее не читать.

2. У тебя есть отдельная квартира или дом, либо ты имеешь такую территорию в распоряжении.

3. Ты должен быть психически нормален. Если психиатры ставили тебе диагнозы с окончанием "фобия", "патия", или с любым другим, то этот материал не для тебя.

Вот, собственно и все условия. Переходим к полезным советам.

- Заполняя профиль, выкладывай только реальные свежие фотографии. В графе "отношения" всегда ставь статус "занят" или "женат", независимо от твоего семейного положения. Ведь здесь у нас материал для блядунов, а не женихов. Это сразу отрежет ненужную аудиторию и сэкономит массу времени.

- Твоя цель получить телефон симпатичной женщины, которая потенциально готова к сексу.
Помни об этом, и не позволяй себе отвлекаться на всякий флуд. Когда получен телефон, сетевой факфишинг закончен. Дальше вступает в силу искусство телефонного убалтывания (на эту тему скоро выйдет отдельная статья).

- Внимательно читай анкеты. Многие честно сообщают о своих желаниях - "Ищу свою половинку", "Женатых просьба не беспокоить" . Не трать время попусту.

- Создай древо текстовых скриптов.
Что это такое? Пообщавшись немного, ты поймешь, что первая фраза может быть универсальной, например: "Привет, есть желание пообщаться?". Потом ты сделаешь волшебное открытие, поняв, что большинство ответов на твое послание будут однотипными. Отрицательные сразу отметаем. Работаем только с условно положительными. Их тоже можно разделить на группы.
"Привет, я не против", "Привет, можно", "Давай попробуем" - все это одно и то же. В ответ можно выдать такой модуль - "Отлично. Как относишься к живому общению?" дальше все устроено по похожему принципу. Изучи тему, и придумай собственные скрипты. Не воруй у коллег. Будь собой.

- Напиши оригинальную личную презентацию.
По какой бы ветке общения ты не двинулся, зачастую все съезжает на тему: "Расскажи о себе". Помни, что здесь не собеседование. И это, сука, не резюме! Язык должен быть близок к разговорному. У нее должно сложиться впечатление, что ты только что отстучал сообщение на клаве. Потому не спеши выкладывать текст сразу после запроса. Выдержи паузу. Для достоверности можно сделать опечатку.

- Помни, тролли и таймкиллерши реально существуют! Они воруют твое время и нервы для собственного удовольствия, и им неважно..."

Олег Котов, он же Кот прервал написание статьи. С "Ебамбы" начали поступать первые отклики. Скоро он стал обладателем двух телефонных номеров, на которые можно было звонить хоть сразу. Оставался еще активный диалог, в котором даже пришлось набирать текст.
По анкетным данным ей было тридцать. Шатенка. Круглое скуластое лицо, большие темные глаза, тонкие губы. Выражение серьезное как для паспорта. Не крокодил, конечно, но близко к этому. Он не понимал, что заставило написать ей. Может быть слегка приподнятые уголки губ, таившие что-то вроде вызова. Ну, раз написал, значит "будем посмотреть".

Кот не зацикливался на возрасте, внешности и статусе. Его могла взбудоражить дородная сорокалетняя дама, равно как и молодая фактурная студентка вызвать отторжение. Все решала секс-интуиция. В любом случае вердикт на предмет "ебабельности" определялся только при личной встрече. Некоторые соискательницы любви грешили выкладкой фотографий многолетней давности. Также красавицы активно юзали фотошоп. Потому на данном этапе он не питал особых иллюзий.

В ответ на финальный скрипт - "Прекрасно, если ты напишешь телефон, я позвоню, и мы договоримся о встрече", он получил: "Значит ты меня не испугался? Или просто на автомате вставил шаблонную фразу? Подумай, прежде чем ответить".

Кот внял совету, и задумался. "Интересно хуй растет. Уменьшается, встает..."
Спустя минуту набил текст: "С какой стати мне бояться тебя? Пишу только тем, кто понравился. И вообще страх в нашем деле это третий лишний)) Что скажешь?"
Ответ был лаконичен - номер мобильного. Кот улыбнулся. Что и требовалось доказать. Он встал, подошел к шведской стенке и несколько раз подтянулся на турнике. Три номера за сеанс. Неплохой улов.

С кого начать прозвон? Техникой телефонного общения с женщинами он владел хорошо. Основой успеха было отсутствие волнения плюс интерес к процессу. При таком настрое результат оформлялся сам собой. Если что-то не складывалось, - значит так судьба решила, и это тоже хорошо.
Начнем с загадочной дерзкой дурнушки, - решил он. И набрал номер.
- Алло.
Голос был спокойным и низким.
- Привет.
- Здравствуй.
- Догадалась кто звонит?
- Это несложно. Звонишь ты.
Кот улыбнулся. Просто. Ничего лишнего. И цепляет. Мгновенно прокрутив в уме смысловые цепочки, он решил поддержать примитив:
- Класс. Предлагаю встретиться. Как на это смотришь?
- Когда?
- Да хоть сейчас, - ответил он, слегка охуев от собственной скорострельности, - Но можно и завтра.
В трубке что-то защелкало, потом грудной голос произнес:
- Зачем откладывать? Давай сейчас.
Опаньки. События развивались стремительно.
- Давай. Ты готова приехать ко мне?
- Да. Пришли адрес на трубу. Буду в течение часа.
- Хорошо. Что предпочитаешь из напитков?
- Водку.
Короткие гудки.
Олег открыл бутылку пива и задумался. В прошлый раз когда телка согласилась приехать к нему вот так слёту, он встретил прыщавую амфетаминщицу с тремором конечностей. Стоило немалых трудов выпроводить ее к чертям. Хотя, порой срабатывали и приятные варианты. Чем черт не шутит.

Кот отправил сообщение с адресом и стал наводить порядок в квартире. Прибравшись, он на всякий случай, поставил бейсбольную биту в угол прихожей. В кармане шорт уместился кастет.

***

Прозвенел звонок.
Олег отворил дверь и увидел ее. Невысокая плотная, широкая в бедрах. Короткая черная юбка, без колготок. Волосы стянуты в хвост. Пристальный взгляд выпуклых темных глаз.
- Привет, проходи.
Кот посторонился, пропуская гостью. Она прошла, переваливаясь, широко расставляя ноги, носками врозь. Небрежно бросила сумку на комод, разулась и уверенно направилась в кухню. Кот молча проследовал за ней, разглядывая полный зад и упругие икры коротких ног. От нее веяло необычным ароматом. Какими-то травами и немного рыбой. Запах не был противным. Скорее наоборот.
Движения гостьи не отличались грацией. На периферии сознания витал вопрос - "Что это существо делает в моей квартире?".
Тем временем Лена, именно так она представилась, подошла к мойке, открыла кран с водой, и намылила руки пенистым средством для посуды.
- В такси когда-то возили кота, он там обоссался, а я случайно потрогала это место, - пояснила она, не оборачиваясь.
- Что, прям таки мокро было? - вежливо поинтересовался Кот.
- Да, боже упаси. Пару месяцев прошло как он нассал. Я просто машинально сиденье погладила, ну и ладонь отдернула сразу, как вонь почувствовала.
Она по хозяйски вытерла руки посудным полотенцем, и обернулась.
- А что?!
Темные глаза навыкате блестели. Уголки тонких бледных губ дернулись вверх. От нее веяло пряным теплом.
Во рту стало сухо, и он сглотнул.
"Какого хера?!" - пришла трезвая мысль, и он взял себя в руки.
- Да ничего. Выпьем по маленькой?
Она внимательно посмотрела на него, равнодушно пожала плечами и плюхнулась на кухонную табуретку.
Все приготовления к романтическому дринку в спальне катились в жопу.
- Наливай. - хрипло произнесла она, - Только особо ни на что не рассчитывай.
Взгляд Кота непроизвольно упал на бугристые коленки, переходящие в крутые бедра, которые едва прикрывала юбка. Колени были слегка раздвинуты, полоска трусиков ядовито зеленым маркером четко обозначала цель. Из-под резинок трусов едва заметно пробивались темные волоски.
Он глубоко вдохнул. И мощный коктейль гормонов внезапно хлынул в кровь ловеласу. Однако он был тертым парнем, и некоторое время смог хладнокровно продержаться. Ему даже удалось спокойно разлить водку по рюмкам.
После чего он смахнул выпивку на пол, схватил Лену в охапку, и усадив на стол, задрал юбку. Она не сопротивлялась. Лишь негромко хохотала грудным голосом. Он не стал стаскивать с нее белье, а вошел прямо так, сдвинув в сторону зеленую ткань. Внутри было горячо и влажно. Ему показалось, что член обхватило нечто жадное и пульсирующее. Кот лишь сделал несколько судорожных фрикций, когда низ живота заныл от сладкой тянущей боли. Он с громким стоном изверг в нее семя.
Отпрянув, он ошалело попятился, и замер посреди кухни. Голова кружилась, ноги дрожали. Он слабо представлял, что с ним происходит, сколько прошло времени, хотя висящий конец явно указывал на полшестого.
Девица сидела на столе, и хохотала запрокинув голову. Полные ляжки непристойно раздвинуты. Из-под скрученной полоски трусов, сквозь девственную курчавую поросль, проглядывала влажная бардовая щель. С нижнего уголка вагины, словно на нитке свисала тягучая белая капля.

Кот глядел, и чувствовал прилив тепла у себя внизу. Стрелка природных часов стремительно переместилась с полшестого на полдень.
Он взял гостью в охапку, и понес в спальню. Бросил на кровать и быстро раздел. Она смеялась и позволяла все, кроме одного. Когда он попытался поцеловать ее в губы, она замолчала и властно одернула:
- Даже не думай этого делать.
Кот особо и не настаивал. У него была масса иных возможностей дать выход, охватившему его звериному возбуждению. Он не обращал внимания на ее пассивность. Вертел и так и сяк. Девица была гуттаперчевой и послушно принимала любые позы.
Сексуальный марафон продолжался пару часов с небольшими перерывами. В конце концов обессиленный Кот рухнул на кровать и закрыл глаза. Лена неспешно оделась, и ушла не попрощавшись.

Лишь спустя час он с трудом поднялся с постели. Ноги подкашивались от слабости. Дрожа под горячими струями душа, Олег чувствовал, как морок постепенно отступает и ощутил сильный голод.
"Что со мной было? Кто она такая? Почему у меня вообще встал на нее?"- думал он, доедая третью тарелку пельменей.

На следующее утро Кот проснулся совершенно разбитым. Встав на весы, с удивлением обнаружил, что весит семьдесят кило. Сутки назад было семьдесят четыре. Вместо того чтобы сесть за работу, он валялся на диване и смотрел телевизор. Также впервые за долгое время пропустил тренировку.
Для себя Олег твердо решил, что ни в коем случае не допустит повторения вчерашнего. Некрасивая странная баба каким-то чудом заворожила его и высосала все соки.
Вечером прозвенел звонок. Кот открыл дверь и увидел Лену. Она была в той же одежде. Стояла и глядела выпуклыми глазами. На довольном лице застыла полуулыбка. Наваждение снова накатило. Сопротивляться не получалось.
Несколько часов сладкого и изматывающего секса пронеслись за одну минуту.
Так продолжалось несколько вечеров подряд. Олег забросил работу и спорт, все время проводил на диване. Много ел, пил, и невзирая на это, продолжал худеть.
На четвертый вечер перед уходом, Лена впервые со дня знакомства заговорила:
- Ты стал неважно выглядеть. Я решила дать тебе несколько дней отдыха. Приведи себя в порядок.

Она была права. "Неважно" это мягко сказано. Олег выглядел изможденным. Тощий, впалые щеки, темные кругами под глазами. Наркоман да и только.
Пару дней он занимался восстановлением сил. Гулял на воздухе и вводил в организм здоровую пищу, богатую витаминами. Все это время он обдумывал случившееся. Решение не находилось. Ему требовался толковый совет. Только один человек мог в этом помочь.

Кот решил пригласить Френда. Только он мог выслушать, серьезно отнестись к его проблеме, и предложить решение. Френд настоящий друг. Только он лучше него знает "ту сторону" Потому, что Френд сам с той стороны. Френдом он называл Вику Васину.

Они были знакомы несколько лет. Одна из его первых девушек с "ебамбы". До знакомства с Викой он не верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Теперь же на собственном опыте убедился что бывают исключения. Первым условием является снятие сексуальной напряженности между потенциальными друзьями. Вторым отсутствие обязательств.
В их случае это произошло естественным образом после того как был пройден этап страстей и желаний. Они стали встречаться не ради траха, а просто "потрындеть за жизнь". Вика была очень умной. Олег подозревал, что ее IQ по меньшей мере не уступает его, если не выше. Френд была способна мыслить и рассуждать логически, в отличие от остальных его женщин.
Изредка, под настроение, они занимались профилактическим сексом. Конечно, в нем уже не было того огонька первых встреч. Отсутствие страсти компенсировалось полной раскованностью, знанием партнера, отличной техникой и здоровым цинизмом.

"Ну и как тебе ощущение после того как выебал друга?" - спросила она после секса в день, когда он сознался, что за глаза называет её Френдом. Ей тогда пришлось колотить его по спине, потому, что он поперхнулся вином.

Кот набрал номер, и услышав ответ, произнес кодовую фразу: "Hallo, my friend! I need you very much..."
Вика пришла через два часа. Оглядев его с порога, покачала головой.
- У тебя глисты или рак? Может Герыч внезапно стал закадычным другом? Имей в виду, буду ревновать. Я так понимаю сегодня просто пиздим и бухаем.
- Как видишь. Я не в лучшей форме.

Разлив по бокалам вино, Кот начал свой рассказ. Вика внимательно слушала. Не перебивала и не отвлекалась.
- Представляешь, я видел как она съела муху! - признался он, когда история подходила к концу.
- А вот это особенно интересно. При каких обстоятельствах?
- Она вышла на балкон с бутербродом, и на колбасу села большая черная муха. Так она прямо "ам" и хищно откусила кусок вместе с мухой. Видимо думала, что я не вижу.
- Впечатляет, - задумчиво произнесла Вика, - плесни-ка еще вина.

Френд, размышляла, потягивая вино. Олег не мешал. Наконец она посмотрела на него, и сказала:
- Похоже ты напоролся на суккуба. И она будет доить тебя, пока ласты не склеишь.
- Послушай, друг! - воскликнул он, - У меня и самого такие бредовые мысли были. Но ведь суккубов не бывает.
- Вот чудак человек, - усмехнулась она, - А еще считает себя умным. Как можно утверждать, что чего-то не существует? Это же недоказуемо. Можно лишь утверждать, что нечто существует, просто указав на это. В твоем случае это геморрой, который ты можешь продемонстрировать, предъявив зад к осмотру. Может быть тебе ближе версия про психотронное оружие типа суггесторов класса "А"? Или допустим порча, сглаз и приворотное зелье в одном флаконе? Суккуб, это конечно фигура речи. По другому эту тетку можно назвать сексуально-энергетическим вампиром. Или СЭВ. Знакома тебе такая аббревиатура из советского прошлого?
Кот хихикнул - Эка тебя занесло. Помню мой любимый препод говорил: "Образное мышление хорошо развито у физиков теоретиков и онанистов практиков". Ты скорее из первых. Так какие идеи?
- Пока никаких, - ответила Вика, - мало данных.
- Помилуй, но я все тебе рассказал без утайки.
- Верю. Но этого не достаточно. Я должна ее видеть.
- Думаешь спрятаться в шкафу и наблюдать за нашими кувырканиями?
- Есть мысль получше.
Кот вопросительно поднял брови.
- Помню ты говорил, что у тебя в квартире натыкано с десяток камер в высоком разрешении.
Она замолчала, и через секунду до него дошло.
- Да ты с ума сошла! Я никогда не показывал свое "Home-video", ни одной бабе.
Он осекся, наткнувшись на пристальный взгляд.
- Прости. Ты не баба. Ты женщина. К тому же друг. Но я это вообще никому не показывал. А ты хочешь, чтобы я тебе показал трахи с ней?! Ладно бы с тобой. Могло бы завести... Но это... Это уже за гранью галактической сексуальной этики.
Кот нервно заходил по комнате из угла в угол. Вика сидела с бокалом в кресле, мило улыбалась и покачивала точеной ножкой.
- Я ж со стыда помру! Да с такой как она, я постеснялся бы рядом в трамвае встать. А тут такое. В конце концов, мне неприятно, что ты будешь видеть как в миссионерке судорожно дергается мой зад. Я, лично, такие места проматываю.
- Меня не интересуешь ты. В смысле на видео, - поправилась она. - Мне нужна информация о ней. А что может быть лучше, чем визуальное изучение ее сексуальных повадок с разных ракурсов? Обещаю не разглядывать твой тощий зад.

Просмотр видеоматериалов занял не один час. Пока Френд отсматривала видеохронику событий, Кот бродил по квартире и накачивался вином. Когда Вика оторвалась от компьютера, Олег откупоривал очередную бутылку. Она протянула ему пустой бокал, молча глядела как тот наполняется, потом кивком указала на кресло.
- Ну, мне практически все понятно, - сообщила она, когда они расселись.
- Да, неужели? - скептически хмыкнул кот.
- Она самая настоящая жаба.
- В смысле? То, что она жаба я и так знаю.
- Ты не понял. Не просто жаба, а ЖАБА. Лягушка из отряда бесхвостых земноводных. Я это с первых минут просмотра поняла, а дальше только сильнее убеждалась в этом.
- Ага. Так называемая СЭВ-жаба?
- Да, если угодно. СЭВ-жаба-метаморф.
- Типа как царевна лягушка?
- А ты догадлив.
- А зеленое нижнее белье это лягушачья кожа?
- Не исключено.
Кот залпом допил вино и сразу налил еще.
- А мы точно не под кислотой?

***

В следующий раз Френд пришла к Коту через неделю. К тому времени он уже прибавил в весе, и выглядел почти нормально.
- Ну, рассказывай, как все было, - нетерпеливо потребовала Вика, едва зайдя.
- Не торопитесь сударыня. Я лучше покажу вам кино в жанре городского фэнтези. Вчера целый день на монтаж убил.
Он провел ее к компьютеру. Ролик длился недолго. Закончив смотреть, Вика рассмеялась и захлопала в ладоши.
- Молодец, с кузнечиком во рту остроумно придумал! Давай-ка еще раз глянем этот момент.
Вика остановила кадр в котором Лена протягивает длинный язык Олегу в рот, чтобы достать кузнечика. Еще несколько кадров где Кот целует девицу в засос. После чего мгновенная трансформация.

- А сейчас я тебя кое с кем познакомлю, - торжественно произнес Олег, и снял покрывало с небольшого аквариума.
В аквариуме на камне сидела зеленая пучеглазая бородавчатая жаба.

- Знакомьтесь. Вика, - это Лена.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:05

4. pulp fiction

(целлюлозные фантазии)
Пьеса для двух актеров

Пришла весна. Недоброе апрельское утро, из полуоткрытого окна веет неприятным и неубедительным теплом. В парке, до которого рукой подать, поют кукушки и ходят коты. Тают серой слезой черные сугробы и распускаются деревья первыми робкими зелеными листьями. Прохожие недоверчиво пробуют ногами необычно сухой асфальт сквозь подошвы ботинок затвердевшими от притока крови пальцами. Клювы дятлов приобрели алмазную твердость, а хвосты котов перестали сгибаться и торчали прямо в небо, как дымящиеся трубы металлургического комбината.
Эрекция захватила мир.

Редакция Рабочей Газеты, год 1969 (примерно), кабинет Главного Редактора.
На пороге стоит Писатель с поникшим шарфом на шее.
Сцена готова. Актеры похмелены в необходимой степени, режиссер, как обычно пьян.
Занавес, шурша, разъехался. Пьеса начинается.

- Так, Довлатов... Ага... Очень кстати. Вы уволен, Довлатов!
- Но... Почему я? За что?! – Писатель, войдя, заполнил кабинет восхитительным ароматом вчерашнего портвейна, и редакторская муха отлетела к окну отдышаться. Грязный, но красивый шарф, по-хозяйски обвившийся вокруг шеи Писателя, посмотрел на нее с презрением. - Вот Бродский же есть. Тем более я ему пять ру…
- Бродский пишет замечательные стихи, – перебил Редактор, - вот послушай.

Девочка-память бредет по городу, наступает вечер,
льется дождь, и платочек ее хоть выжми,
девочка-память стоит у витрин и глядит на белье столетья
и безумно свистит этот вечный мотив посредине жизни...

- Мы не печатаем их в нашем издательстве по ряду причин. Надеюсь, вы понимаешь, что идейная линия партии и правительства... – Редактор в сердцах взмахнул рукой. - Не поминайте всуе Иосифа Висса… Э… Александровича.
Редактор прокашлялся и оглянулся на всякий случай.
- Ну-с, так вернемся же, любезнейший, к вашему творчеству.
- Да так-то и я могу. Мои-то стихи лучше, сам он и говорил то кстати. Вот, например. Из благодаря вам неизданного.
Писатель погладил свой шарф, тот привычно зажмурился, и Писатель завыл.

Шурша листвой махая ветками и шевеля корнями
на твердом мшистом хуе всех вертя
шагало сквозь века растя свой ствол насаживая
покорных на него династий навсегда
©unfп.

- Ну как? Называется Гинекологическое дерево. Есть продолжение.
Довлатов прекратил завывать и выжидательно умолк. Редактор перекрестился на портрет Брежнева и сказал:
- Нда… Про пунктуацию вы не слышал? Какое у вас образование?
Редактор подозрительно уставился на Писателя.
- Прикладная математика, но какое это имеет значение? Вот у Бродского, например образо…
- Какой сегодня день, Довлатов, как вы думаешь? – оборвал на полуслове Редактор Писателя.
- Э...Понедельник?
Писателю было плохо именно по понедельникам, а сегодня ему было плохо, да и образование на самом деле не было закончено. Вместо диплома была справка.
- Сегодня вторник, и даже среда! Но не в этом дело. Вам, похоже, разницы нет, какой сегодня день. Где материал?!
Редактор грозно пошевелил пальцами ног в тесных, но зато импортных ботинках и продолжил.
- Ваш регулярный, разнузданный алкоголизм, и вы перетрахал всю редакцию! Всю бухгалтерию, весь вспомогательный персонал и даже женщину - героя социалистического труда. И почему вы так периодически обходишь вниманием своего главного редактора?! Что они в тебе такого все находят?!
Редактор надел очки и с интересом уставился на Довлатова.
Вопрос повис в воздухе увесистым стержнем. Настало этакое неловкое молчание.
- Так я это... А какая тут связь? И какой такой вспомогательный персонал, неужели женщину героя?! Ох.
Писатель неумело перекрестился на портрет Брежнева, по примеру Редактора.
- А материал, говорите, так я вот...
- Вы уволен, Довлатов. Пиши заявление по собственному желанию и благодари мою доброту и наш сплоченный, хм... женский коллектив. За тебя просили, хм… герои труда. Не хочешь, кстати, уехать за рубеж? Есть квоты. То есть я для вас сделаю, и всем бы стало хорошо…
Редактор погрустнел, погрустнела вся редакция, и особенно женщина герой социалистического труда.
- Вот материал, отстаньте от меня, пусть Бродский уезжает. Вот вам, наслаждайтесь.
Писатель шикарным жестом швырнул на стол рукопись и встал во вторую позицию.
Рыбки в аквариуме остановили свое бесконечное, бессмысленное движение. Компрессор остановился, перестав производить пузырьки воздуха.

1. Memento mori
Прошло три тысячи лет.
- Садись, Новый Сын ID456834.
- Да, папа, - сказал Новый Сын ID456834 и сел.
- Пришло время серьезного разговора, ты достиг необходимого возраста и теперь можешь вместо номера выбрать себе имя!
- Да, папа.
- И прекрати говорить дапапа! – строго сказал папа, - Какое имя ты себе выбрал?
- Я долго думал над этим и хочу, чтобы меня звали Сигизмунд! – гордо сказал Новый Сын ID456834, без пяти минут Сигизмунд.
Папа закашлялся.
- Вот тебе список запрещенных имен, - сказал папа, доставая из шкафа объемный том, - ночью посмотришь, а утром, чтобы в ЗАГС, к самому открытию, как штык! Будем тебя оформлять.
- Да, папа.
Папа закряхтел.
- А теперь, во-вторых! Я расскажу тебе историю нашего народа. Его проклятие и его благословение. Так слушай же внимательно!
- Да, папа.
Папа полез в ящик стола и достал блестящую коробочку с неумело нарисованным огрызком груши.
- Вот тебе Гаджет, держи.
- Что это?
- Это умные часы. У них есть всего одна функция, это обратный отсчет.
- А почему они тогда умные?
- Потому что их нам дала высшая раса! Не перебивай. Так вот. Завтра в ЗАГСЕ, как только ты выберешь себе имя, они включатся. Времени с того момента у тебя будет ровно пятнадцать минут, а потом гибель! И гибель ужасная. Ты должен успеть.
- Что я должен успеть?
- Ты должен успеть совокупиться с самкой, тогда таймер обнулится и у тебя будет снова пятнадцать минут жизни.
- Но в чем проклятие то, папа?
Перед мысленным взором без пяти минут Сигизмунда встали все самки его племени, и особенно дочь старосты и все наслаждения с нею связанные.
- Ты еще молод, Новый Сын ID456834, и не понимаешь всего ужаса такого положения. Если ты не успеешь, то сам станешь самкой! И таймер начнет новый отсчет, но искать тебе придется уже самца.
Без пяти минут Сигизмунд задумался. Он вспомнил скверный характер дочери старосты.
- Пятнадцать минут?
- Не обольщайся на этот счет. Тебя тоже будут искать. Самцы! И если будешь плохо прятаться, то всю жизнь так и проведешь.
Без пяти минут Сигизмунд снова задумался.
- А в чем благословение тогда?
- Наш народ бессмертен! – торжественно сказал папа.
- Вононоче…
И без пяти минут Сигизмунд, не теряя времени, пошел договариваться с дочерью старосты о регулярном пятнадцатиминутном сексе каждый день и нес богатые дары.
А у папы таймер истекал, и он, проводив сына взглядом, полез в погреб, укрепленный для случая атомного удара.
- Эх, молодежь… - шептал он. Ему было три тысячи лет, и он ни разу за все это время не был женщиной.

Отшелестел исписанными листами материал. Закончив чтение, Редактор поднял глаза на Писателя.
Рыбки в аквариуме продолжили свое бесконечное и бессмысленное движение, а компрессор зажужжал с удвоенной энергией, выпуская пузырьки воздуха, как член сперматозоиды во время оргазма. Пузырьки весело разбегались по аквариуму.
- Знаете что, Довлатов. Давайте сделаем так.
Редактор побарабанил пальцами по столу. Писатель замер.
- Можете не трудиться писать заявление, я думаю, в нем нет необходимости. Ваше произведение это нечто. У меня нет слов. Вы превзошел самого себя.
- Спасибо! Большое спасибо! Я вам так благодарен за понимание.
Довлатов расшаркивался.
- Да не за что...
Редактор повертел в пальцах карандаш.
- Вот как, по-твоему, Довлатов, называется наша газета? В которой вы, кстати, ещё пока работаешь.
- Нефритовый стебель? Примерно так вроде. Алмазный жезл? Или…
Писатель совсем затруднился.
- Вот именно – или! Красный стержень!!! Комсомольский, прошу обратить внимание, стержень. Вы же член комсомольской ячейки. Впрочем, о чём я спрашиваю и кого. Вы именно ЧЛЕН нашего коллектива, в самом непосредственном смысле этого слова.
Редактор помолчал, мечтательно задумавшись, и продолжил.
- Вы, наверное, не в курсе, что наша рабочая газета при металлургическом комбинате основана, а комбинат и выпускает как раз эти самые стержни.
В металлургии Редактор не очень разбирался, впрочем, как и Писатель. Не царское это дело.
- Красные? – робко спросил Писатель.
- Железные! – рявкнул Редактор, - Вы уволен, Довлатов!!! Уволен по статье. В заявлении нет необходимости. Вон из моего кабинета!
Редактор внимательно рассматривал пятнышко на левом ботинке. От ледяного молчания пожухли красные гвоздики, стоявшие в вазе на столе, и поникли головками.
- Тихий Ангел пролетел, - робко произнес писатель, перетаптываясь с ноги на ногу, и громко поскрёб щетину. - А как же гонорар то, Андрей Евгеньевич? Ну, или хотя бы выходное пособие, раз уж так вы ситуацию рассматриваете. Деньги очень нужны. У меня есть еще один вариант, коротенький совсем. Глянете?
Писатель осторожно положил на стол вторую рукопись и отошел от греха подальше.
Резвящаяся между оконными рамами редакторская муха, перестала биться головой о стекло и замерла в воздухе, скосив левый глаз на писательский шарф. Шарф плотоядно облизнулся.
Редактор открыл первую страницу второй рукописи.

2. Всесексуал
Шел, шла, шло Чебурашко по лесу. А на встречу Волк. И Чебурашка ему говорит торжествующе:
- А меня ебать нельзя, потому что я ни пойми кто.
- А че эт, - сказал Волк, цыкнув зубом и расстегивая штаны. – Ишь!
Но Чебурашка рассудительно сказал, сказала, сказало:
- Вот если ты, например, зоофил, то я ни зверь, ни птица и не рыба. Поэтому ты меня ебать не можешь.
- Ты зоофил? - спросил, спросила, спросило Чебурашко. – Да и отверстий у меня нет предназначенных.
- Не зоофил, - деловито ответил Волк, вертя Чебурашку, - Откуда говоришь то? Отверстий у него нет…
- Тогда ты может быть гетеро или гомосексуал или педофил? – спросил, спросила, спросило Чебурашко. - Так я не мальчик и не девочка, и лет мне неизвестно сколько, а вдруг статья? Так что тебе опять меня ебать нельзя!
Торжествующе хихикнул, хихикнула, хихикнуло Чебурашко.
- А мне пофиг, - сказал Волк, - я всесексуал и ебу все, что шевелится. Вот ты шевелишься? Я тебя и выебу.
- Ах ты, чертяка, - сказала томно Чебурашка и разомлела.- Ничем тебя не проймешь.
- Раздвигайся, - сказал Волк, не теряя времени даром.
И Чебурашка раздвинулась. И настала любовь. И сыпались листья с дрожащих в страсти, подсматривающих деревьев вокруг поляны.

- Ну как, Андрей Евгеньевич? - с надеждой в голосе спросил Писатель, и машинально почесал шарф за ушком.
Редакторская муха, ощутив свободу, радостно зажужжала.
- Значит, выходное пособие, хотите сказать ты?
Редактор накапливал в себе злость, пока не зная, как ее выплеснуть.
- Может, для начала, вы перестанешь меня называть Андреем Евгеньевичем? Мы одни.
- Хорошо, Анастасия Константиновна, ну так как? Мне очень нужны деньги, дочке куклу купить надо. Большую, немецкую. Давайте я вас выебу, а вы мне гонорар? Не зря же я членом комсомольской ячейки считаюсь. Или уж выходное пособие, как скажете, но рубля три-то положите, я старался.
Писатель даже застеснялся от такой несвойственной ему финансовой смелости, а его шарф заранее затвердел, зная последствия.

Глаза главного редактора замаслились, трусики увлажнились.
- Вот умеешь ты уговаривать, - голос Анастасии Константиновны дрогнул. – Не зря тебя народ любит. Сколько тебе на куклу надо, скотина, три рубля, говоришь?
Быстрым, отточенным движением Редактор, расстегнула лифчик. Огромными, белыми гусями груди шлёпнулись на стол.
- Ну давай уже. Свой стебель доставай... Или ты меня стесняешься?
- У комсомольцев стержень так-то, а не стебель. Красный такой стержень. И даже царственный жезл. Хуле там стесняться-то уже, - расстёгивая ремень, зашуршал брюками Довлатов.
Он мял жаркое тело редактора как пластилин, и оно принимало необходимые ему формы из ночных фантазий.
Довлатов сдвинул пальцем длинные, розовые штанишки редактора, оголив широкий след от резинки на пышной ляжке, и нежно пощекотал промежность.
- Так давай свой стержень уже. Три рубля тебе хватит гонорара, говоришь, или пять? А хочешь семь? Скотин...тина, - задыхалась от восторга Редактор.
- Наверное, да. И переведите меня во внештатные корреспонденты. Так всё-таки гонорар, а не выходное пособие? И Бродского увольте, я ему пять рублей должен.
- Да!!!
- Пошлешь меня на литературную конференцию в капиталистическую страну? Здесь кусать нельзя!
- Да!!!
- И членство в союзе писателей, - трудился над необъятной и горячей, как русская печь, жопой главного редактора Довлатов прямо сквозь колготки не снимая трусов.
Ему очень была нужна кукла.
Стол задорно поскрипывал. Писатель нечасто радовал на нем Редактора своим творчеством. За окном, в такт фрикциям, пели птицы, и окно шевелило занавесками, не дожидаясь сквозняка.
Феромонами пахло так одуряюще, что дворник бросил свой нефритовый лом под окном, и пошел в буфет, к секретарше, которая неосторожно решила выпить там чашку кофе, и настиг её самым необратимым способом, не стесняясь посетителей и не применяя никаких средств.
- И ногти подстриги, скотина, - слабым голосом сказала Редактор вслед уходящему Писателю.
- А чем я тебя царапать тогда буду? – сказал Писатель, невзначай оставляя третью, самую главную рукопись у входа в кабинет и закрыл за собой дверь.
- На ногах! Дурак….

Редактор задумчиво походила взад-вперед по кабинету, нашла оставленную рукопись, уселась за удовлетворенный стол и открыла первую страницу.
Свежерожденные котятки перестали пищать, не дожидаясь своей мамы проститутки, которая, не стесняясь никого, делала новых котят прямо под окном, используя для этого непрописанного на территории редакции кота.
Капли падающего было дождя замерли не шевелясь.

3. Cоциалистический демон марфа
Планета Маркс. Начало времен, пятый оборот вокруг небесной оси.
Ничто не предвещало беды.
Но решил демон четвертой планеты сделать жителям третьей планеты хорошо, как заповедовал основатель планеты, и послал на нее свою представительницу, почесавшись в обильной бороде.
- А проверю-ка я тезис, не делай жителям добра и не получишь от них зла или как там в книге то записано?
И стало так.
Ступила Марфа на землю своей прекрасной ногой, из космоса прямо в муравейник, и немедленно начала выполнять свои обязанности.
Основной заповедью Марфа считала «возлюби ближнего своего» в самом непосредственном смысле этого слова и сразу приступила к поискам жертв заповеди.
Первой жертвой пал ни в чем не повинный молдаванин.
- Да я ж для тебя-то последнюю рубашку сниму, как в евангелии то и написано! Ты ж ближний мой…
И сняла ее, засверкав белым телом под полной луной.
Молдаванин от такого нежданного счастья закатил глаза, сразу кончил и стал устраиваться поспать между перфоратором и сварочным полуавтоматом.
- Бедненький, - говорила Марфа, гладя непокорные молдаванские волосы, - довели тебя гады депутаты, не дают патента, сволочи, ну поспи….
И пошла искать следующую жертву, которой стал невинный бывалый гаишник на перепутье трех дорог, со знаком уступи дорогу.
- Бедненький, - говорила Марфа, - понимаю, все понимаю, не могу отказать, когда христомбогом просят. Ведь день только начался, возьми меня как я есть и будет тебе счастье на целый день.
Бывалый гаишник не зря считался бывалым. Он, не теряя времени, овладел Марфой прямо на капоте государственной машины, кончил в нее и стал устраиваться поспать на заднем сиденье.
- Ну поспи, бедненький, - говорила Марфа, - все понимаю, начальник сволочь, зарплата маленькая, как тебе еще зарабатывать то и похоть свою удовлетворять и фантазии напополам с образным мышлением. Не женой же?!
И пошла искать следующую жертву, которой стал невинный прохожий.
- А меня девушка бросила, - пожаловался невинный прохожий случившейся рядом с ним Марфе и сделал длинный глоток.
- Вот это ты по адресу попал, бедненький, - сказала Марфа. – Ты как предпочитаешь, сзади, сверху или просто минет для начала?
- Ничего ты не понимаешь в настоящей любви, - сказал прохожий, расстегивая штаны, - давай минет, а потом сзади!
Недовыпитая бутылка укатилась в канаву, а Марфа встала на натруженные колени.

И вот они, все трое стоят, нахмуря брови, и прекрасная Марфа перед ними.
- Проститутка ты, - говорит молдаванин, - у меня же жена есть, я ей кольцо подарил, куда ты лезешь?! Фу на тебя, пойди прочь…
- И у меня жена есть, шалава ты, - говорил бывалый гаишник, - я, таких, как ты, в день имею по пять штук, а жена мне котлеты жарит с картошкой. Фу на тебя, пойди прочь.
И почему-то покраснел.
- А мы с моей девушкой обратно подружились, так что нет в тебе надобности для меня. Отстань. – Сказал нечаянный прохожий. – И да, фу на тебя!
И победно посмотрел на друзей.
Молдаванин, гаишник и прохожий пожали друг другу руки.
Горько вздохнула Марфа, как корова, привязанная на съеденном лугу, и уронила слезу, которая долетела до самой планеты Маркс, сквозь землю и все просторы космоса, и разбудила там демона, который завел свою ракету для полета на третью планету, и улетел на нее оттуда.
Ничто не предвещало беды.
Но вылез из-под неба демон, ужасный видом, но справедливый внутри, и молвил он речь для всех жителей.
- Что ж вы гады девочку мою шпыняете тут?! И заповеди нарушаете! Или не давала она вам в любой день по вашему желанию? Или же страшна она на вид, не вызывая полового энтузиазма?! Или не упруги ее ягодицы и не стоят сиськи третьего номера?! Или может пузико не мягко на ощупь, а писька подобна ведру?!
И замолчали жители третьей планеты, устыдившись своего поведения и пали ниц перед демоном. Нечего им было ответить на справедливые обвинения. Тогда демон сказал.
- Ну, раз вы так, тогда и я так, теперь я вас трахать буду…
И полез в штаны за инструментом.
С тех пор настало на земле пятое время года, и шагал по планете демон Марфы, размахивая своей гениталией, не стесняясь последствий, и люди разбегались перед ним, и прятались под землю от белого дождя, храня самое дорогое, что у них было, свою девственность.
- Всем по потребностям раздам, но от каждого по способностям возьму, - шептал демон заповедь, ловя ускользающих жителей и давя их как клопов, предварительно оттрахав, и голос его разносился над лесами и полями, и сыпались листья с деревьев, и таял снег в самых темных уголках, не дожидаясь лучей заинтригованного происходящими событиями солнца.
А Марфа сидела на самой высокой горе этого мира и шила своему демону шерстяной носок шестидесятого размера на всю ногу и иногда таинственно улыбалась.
Падал прошлогодний снег, и планета Маркс зловеще светилась в небе красным цветом. Демон, обойдя землю по кругу, встал перед Марфой на колено, и, протягивая ей кольцо всевластия, сказал:
- Выходи за меня замуж! Котяток народим… Я всех негодяев разогнал. Будем жить.
Марфа ласково потрепала демона между крыльев и грустно сказала:
- Понимаешь ли, демон ты мой любимый, не все так просто. Доставь мне, пожалуйста, оральное удовольствие, и я тебе все расскажу. Во-первых…

- Стой, скотина! – заорала Редактор, швыряя исписанные листки на пол - А дописывать кто будет?! Что там, во-первых, то?!
Котятки стали вторить ей ужасающим писком, а непрописанный кот кончил в их маму от испуга с нечеловеческим криком, и хлынул весенний ливень, стирая все грани и обязательства. Гремели молнии, и весело сверкал гром.
Зима осталась позади. Писатель, уменьшаясь с каждым шагом, уходил по улице вдаль, и его шарф победно развевался.

Занавес беззвучно съехался. Пьеса окончена. И вот итоги:
Дворник, как честный джентльмен, взял замуж секретаршу, Марфа приютила Чебурашку, Волк подружился с Сигизмундом и они вместе гоняли Демона нефритовым ломом, который неосторожно оставил охваченный неожиданной страстью дворник под окном, с планеты на планету. Писатель получил гонорар и купил, наконец, дочке куклу, а Редактор смотрел на всю эту возню сверху и готовился к встрече с Режиссером. Им было о чем поговорить.

Каждому достало злобы дня его. А Читатель?
Да кто про него думает-то, про Читателя? Строительство коммунизма методом литературы это вам не шутка.
А тем более промежуточного варианта социализма.
Так то вот. Эх...

Самый толстый и красивый из пяти котяток вылез из предназначенного ему домика, пока мамы не было, и пополз исследовать новый, неведомый ему мир, как юный член в нетронутую никем вагину. Ему было интересно.
Звали его Пизденыш.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:07

5. Охота

Тропа, ведущая в Запропащино, мягкой золотистой пылью грела босые ноги подростков, возвращающихся с рыбалки. Оба рыжие, оба голубоглазые, даже одеты в почти одинаковые льняные штаны и рубашки, Черпак и Клюня, то есть – Алёша и Денис, издалека были похожи как два брата-близнеца. Но если присмотреться, Черпак отличался носом-картошкой, лопуховатыми ушами и шалопайским характером, а Клюня серьёзным мужским взглядом и пытливым умом. Дружили они с малых лет, даже родились в один год, в соседних домах. Ещё бы не дружить – так получилось, что в маленькой деревне только они и были ровесниками, все остальные – «мелюзга пелёночная» до двенадцати лет или «старики» за восемнадцать.

За спинами, на прутьях, гордо называемых удочками, болтались по несколько жирных рыбин – будущий обед для нескольких семей. Рыбалка для юнцов была основной и очень любимой работой. Вставали они каждый день ни свет ни заря и до полудня возились у реки – ловили рыбу, купались и ни на что не жаловались. Не грезили о большем, хоть и знали, что жизнь когда-то была совершенно другой – полной умных и не очень машин, волшебных диковинок и больших городов, кишащих толпами людей. Знали также, что все эти города вымерли более тридцати лет назад, благодаря Последнему Мору. Жизнь осталась только кое-где – в небольших деревнях и посёлках, далёких от цивилизации, но и те медленно или быстро да вымирали. Об этом им рассказала баба Аня – бабушка Алёши и кузнец Митрофан, заблудший в деревню несколько лет назад. Он утверждал, что шёл почти целый месяц и не встретил ни одного живого человека. А Запропащино мор выкосил только наполовину. Может пожалел добрых и трудолюбивых людей, а может просто растерял силу, пока добирался до них через густые леса. Осталось около сотни жителей, которые, похоронив своих близких и погоревав немного, вернулись к прежней жизни и работе. Чужаков, пришедших из обречённых посёлков, принимали с распростёртыми руками, разрешали занимать пустующие дома и быстро находили им занятие.

Чтобы срезать путь, друзья свернули в узкий проход между Барским сеновалом и курятником, как вдруг Клюня внезапно остановился и приложил палец к губам. На немой вопрос он лишь кивнул на сеновал и прильнул глазом к щели между грубыми досками. Черпак последовал за ним. Из щелей слабый сквознячок тянул запах затхлого сена и невнятное мычание, вперемешку с вполне себе отчётливыми охами и ахами. В потёмках легко различались двое: оттопыренная белая упитанная задница и безжалостно шлёпающий её чей-то живот, погоняемый тощей бледной жопой.

Охи и ахи постепенно сменились прерывистым криком, мычание – сдавленным «Ы-ы-ы!», тощая жопа отвалилась и упала в остатки прошлогоднего сена, а большая, всячески кривляясь и пыхтя, начала втискиваться в узкую длинную юбку.

Клюня оторвался от зрелища и с тысячей вопросов в ошарашенных глазах повернулся к Черпаку, но тот, всё ещё уткнувшись лбом в щель, что-то мял в кармане штанов, целиком поглощённый видом. Очнулся он лишь когда возня внутри затихла и завизжали никогда не нюхавшие дёгтя ворота сеновала.
– Это же Поля! И, кажется, Егор. За что он её? – недоумённо спросил шёпотом, одной рукой потирая медленно краснеющий оттиск щели над правой бровью, другой – ощупывая странно оттопыренные штаны.
На что Клюня пожал плечами с напущенным равнодушием, но раскрасневшиеся уши выдавали волнение.
– Не знаю, пошли давай отсюда. После обеда у Бобони спросим.

Бобоня – Бобо Онё – так называли за глаза бабу Аню из-за её странной манеры говорить. Она не признавала букву «А» и никогда её не произносила, заменяя на «О». Даже «Я» получалась у неё как «Ё». Говорят, это потому, что сразу после Последнего Мора, будучи единственной выжившей в городке, она пошла куда глаза глядят и попалась в лапы банде уголовников. Её насиловали два дня, и всё это время она как резаная кричала «А-а-а-а!». Пошучивают, что таким образом были израсходованы все её запасы этой буквы на две жизни вперёд. Бобоня тогда сумела сбежать, а через какое-то время набрела на Запропащино, где нашла других, нормальных, людей и даже встретила среди них своего будущего мужа, но больше никто и никогда не слышал от неё звука «А».

– Это нозываетсё «сношотьсё» – важно ответила Бобоня на вопрос пацанов, не отрываясь от шитья. – Люди ток делоют детей и приётно проводёт времё. Остольное тебе отец росскожет, спроси у него, Олёш.

В первый раз на памяти Черпака Бобоня послала за ответами к кому-то другому. Вся деревня считала её самой умной и глубоко уважали, ведь она почти что окончила университет и прочитала больше книг, чем все деревенские вместе взятые. По вечерам у неё собирались дети – она их учила читать, писать, рассказывала, как устроен мир и каким он был когда-то.

– А где папа сейчас?
– Где, где – со своей пиониной воркует, бездельник. Не беспокойте его, подождите субботы, как в боню пойдёте вот и спросите.

Пианино – это необъяснимое сокровище отца. Никто не знает, как оно оказалось в заброшенном курятнике, рядом с сеновалом, так впечатлившим пацанов утренним зрелищем. Но все знают, что Паша, тогда ещё будущий отец Алёши, обнаружив его, от радости потерял голову и немыслимым образом в одиночку дотащил до своего дома, загромоздив инструментом немало места в амбаре. С тех пор после обеда он закрывался в ней «поплимкать», а к усадьбе, где пианино было найдено приклеилось название «Барская».

Тем же вечером Бобоня вышла во двор и присела на скамейку, на кой Паша, мурча, искал что-то под рубашкой жены Анюты. Немного помолчав, ткнула сына локтем в бок:
– Пош, о Пош, у Олёши отросток оттопырился. Спрошивал сегоднё, что с ним делоют. Времё летит, выросли мольчики, совет им твой нужен.
– Хорошо, мам, я поговорю с ними. – Паша сопел и даже не думал отрываться от жены.
Бобоня помолчала ещё раз.
– Кок пойдёте зовтро в боню, всё ему покожи и объёсни, будь добр, Пош. – И поднялась. – Горячей вам ночи, детки.

Полная луна молча и без тени стыдливости наблюдала, как Анюта скакала на коленях у Паши. Как замерла и прильнула к его груди, часто дыша. Как задумалась о чём-то, всё ещё не слезая с мужа.
– Паш, а как ты думаешь, Алёшке с Денисом кого оприходовать придётся?
– ‎Ну, может Полю? Или Марфу. Они чуть старше, но охочи и со всеми добры.
– А ты откуда знаешь?
– ‎Так этого разве только репка под землёй не знает, хе-хе. И то слышать должна была.
– А эта твоя репка не знает часом, как это так получается, что у нас всё близняшки от разных матерей рождаются, а? И почему половина детишек – рыжие и лопоухие?
– Главное, что рождаются. – Паша назидательно поднял палец и подмигнул жене из-под огненной шевелюры. – А у кого, от кого и какого цвета уже не важно, иначе вымрем. Так что, прекрати ревновать, женщина, и пошли уже спать.

Весь следующий день мальчики вели себя странно – Черпак стал молчаливым и суровым, будто в ожидании чего-то очень важного, а Клюня – притворно развязным. Много болтал, натужно смеялся, а на рыбалке к нему даже вернулась докучливая детская привычка беспрестанно спрашивать: «Клюёт?». Обоим не давал покоя прочно застрявший в головах Полин зад – такой красивый, так необъяснимо чарующий и манящий своими округлостями и белизной.

В субботу, в Большой бане, куда собрались почти все мужчины деревни, Черпак присел возле отца, а Клюня пристроился рядом и вытянул уши.
– Пап, а зачем люди бьют друг друга животом по жопе?
– Чего? – На секунду растерялся отец, потом рассмеялся, – А чтобы дети рождались. Вот, смотри – где у тебя пимпель висит, у женщин там кармашек приделан. Ловишь женщину, пока она смеётся и делает вид, что сопротивляется, пимпель просыпается, отвердевает, вот и суёшь его в кармашек – раз, другой, третий, пока не почувствуешь, что хватит. Всё очень просто – природа сама подскажет, что делать надо.
Черпак задумчиво посмотрел вниз и засомневался:
– Кармашек тоже спереди, да? Но почему тогда по жопе?
– Знаешь, эта штука очень удобно сделана. Можно и спереди, и сзади, и снизу подойти. Стоя, сидя, лёжа – как угодно. Ты только не бойся и ни о чём не беспокойся. Даже если не получится с первого раза. – Тут отец усмехнулся и добавил. – А ещё – это в сто раз лучше и вкуснее, чем Федотов мёд ковшом черпать.

Алёша покраснел, вспомнив, как будучи сопляками они с Клюней пытались черпаком воровать мёд из бочки в кладовке Федота, чем и заслужил своё прозвище, но заметно вдохновился:

– Понял, пап. Я обязательно попробую.

По воскресеньям в Запропащино церковь никто не посещал. Она, хоть и маленькая, гордо стояла посередине деревни и тихо гнила. Раньше в ней хранили разную громоздкую утварь, пока с годами не растащили окна, двери и немалую часть крыши для ремонта полезных построек. Жители постарше – те, кто пережил мор – потеряли веру вместе со своими близкими, и молодняку ни о боге, ни о церкви даже не заикались, вот и некому было ходить туда. Кроме Черпака и Клюни, которые устроили своё секретное убежище в самом труднодоступном уголке под сохранившейся крышей. Там они прятали свои мальчишеские сокровища, замышляли свои мальчишеские шалости и просто проводили время, когда снаружи лил дождь, а дома сидеть не хотелось.

В это воскресенье погода стояла солнечная, но пацаны сидели в церквушке и, очевидно, что-то затевали.
– Нет, Клюнь, стрелы нам ни к чему. Мы же не убивать её собрались. Хитростью надо как-то... Заманить куда-нибудь и...
– Может, когда в лес за земляникой пойдёт?
– Одна не пойдёт, бабы всегда гурьбой ходят.
– К корове одна ходит. Мимо кладбища. Только надо осторожно, если молоко расплескает – нам конец.
– А давай, ты притворишься мёртвым, а я позову её на помощь и...
– И?.. Что?
– Не знаю пока. – Черпак почесал затылок. – Может напугать, чтобы в обморок упала. Тогда было бы всё проще.
– Точно! Крысу надо! Много крыс.
– Зачем крысы?
– Все бабы их до усрачки боятся. У Федота в хлеву самые жирные водятся. Пошли? – Клюня, сын охотника, аж зашкворчал от нетерпения.
Недолго думая, оба выудили из тайника лук со стрелами, силки, мешок, ножик – всё, что могло подсобить удачной охоте, и направились на окраину деревни, к Федоту и его крысам.

Солнце ещё только-только начало клониться к вечеру, а у молодчиков уже всё было готово ко второй – наиважнейшей охоте. Под столетним каштаном, уже надломившим каменную ограду кладбища, лицом вниз лежал полуголый распластанный Клюня, обильно политый кровью пасюка и аккуратно обложенный его же кишками, а прямо над этой жутковатой картиной, в густой кроне дерева притаился Черпак. Он хищно вглядывался вдаль, где тропинка заворачивала за кустами сирени и терпеливо ждал.

Терпение настоящего рыбака ещё даже не начало скучать, когда из сирени, покачивая вожделенной жопой, выплыла Поля – краснощёкая, грудастая девушка лет девятнадцати в белом льняном сарафане и с коромыслом на крепких плечах. Она издалека заметила окровавленного Клюню, поставила вёдра на землю, подбежала и начала испуганно трясти его за плечо:
– Денис? Дениска, что с тобой? Ты жив?!
Растормошенный Клюня, едва сдерживая смех, внезапно повернулся на спину и со страшным рыком сунул ей под нос второго дохлого пасюка, заранее предусмотрительно припрятанного под животом. От такого потрясения, по мнению пацанов, любая женщина должна была завизжать и упасть без чувств надолго. Любая, но не Поля. Она от неожиданности только упала на жопу, выпучила глаза и уже открыла рот, чтоб отругать мерзкого проказника, но тут прямо с неба свалилось ещё одно испачканное кровью тело. Это уже было чересчур и Поля, не дожидаясь новых сюрпризов, приподняла подол и ударилась в бегство. Но разве так просто уйдёшь от молодых охотников. Через десять шагов добыча была повалена в высокую траву и озлобленно брыкалась под тяжестью Черпака:
– Да чтоб вас суки погрызли, паршивцы! Пусти меня сейчас же! Пусти!
Но злость быстро сменилась на весёлый хохот, когда Поля почувствовала растущий бугорок в штанах охотника, плотно прижатый к её мягкому месту.
– Ой, дурочка! А я то думала… И не догадалась же. Иди ко мне. – И мягкими руками прижала растерянного юнца к себе.

Едва Клюня успел отмыться у кладбищенского колодца, как парочка поднялась из травы уже не как охотник и добыча, а как два заговорщика – спешно поправляя одежду, тихо перешёптываясь и хихикая. Потом как ни в чём не бывало отправились в разные стороны – Поля к коровам, а Черпак – к своему товарищу, нетерпеливо ожидающего новостей.
– Ну, как? – полюбопытничал Клюня.
– Здорово! – с восторгом ответил новоиспечённый мужчина. – И ей понравилось. Завтра опять встречаемся, она с Марфой придёт, чтоб ты не скучал.
Клюня аж присел от неожиданности.
– А ты меня научишь? А то я не знаю что да как там…
– Она сама тебя научит, – усмехнулся Черпак и добавил, подмигнув, – Да так, что не пожалеешь!

Вечером на скамеечке герой рассказывал всё отцу и искренне не понимал, почему тот плачет и корчится от смеха. Кое-как успокоившись и утирая слёзы Паша спросил:
– Сынок, вот объясни мне – ну зачем ты весь этот балаган устроил?
– Ну, ты сам сказал «ловишь женщину…», я и ловил.
– Женщина не щука и не дикий зверь, Алёша. Хватаешь её нежно, но крепко за талию, смотришь в глаза и всё – она твоя.
– Как бы там ни было, Поля уже моя. – Черпак закинул руки за голову и сладко потянулся. – Пап, ты мне поможешь дом построить?
– Конечно, помогу. Все поможем.
– Спасибо, пап.

***

Неспешно шли годы, десятилетия, а уже поседевшие, но всё ещё крепкие старики Черпак и Клюня, по-прежнему любили посидеть вечерами под яблонькой, вспомнить молодость и посудачить о теперешней жизни.
Одним таким неспешным вечерком Клюня, любуясь стайкой огневолосых детей, носящихся по улочке, заметил:
– А не пора ли нам деревню переименовать? В Рыжую, например. Звучит же, а?
Черпак расплылся в улыбке:
– Тогда уж Рыжий. Рыжий город. В деревне нам уже тесновато, Клюнь. Видел сам, сколько леса пришлось вырубить.

Действительно, Запропащино неимоверно быстро росло и процветало, превращаясь в городок, потом в город, а потом… кто знает.

Чего нельзя было сказать о других подобных поселениях, которых пожалел мор, но убили строгие нравы.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:09

6. Сантехник

* Пролог *

Все стихийные бедствия случаются из-за совершеннейших мелочей. Так, покатившийся с горы камешек провоцирует камнепад, очередная упавшая снежинка обрушивает лавину, а взмах крыльев бабочки вызывает разрушительное торнадо. Причиной одного «торнадо», его осью, вокруг которой завертелся круговорот событий, стала «собачья свадьба». Во всём городе рыжий уличный пёс не нашёл места лучше, чем узкий и плохо освещённый переулок, в котором, прямо на проезжей части, он самозабвенно трахал небольшую пегую собачонку. Ничто не смогло отвлечь пса от акта плотской любви: ни, вдруг, ярко осветившее переулок ксеноновое сияние, ни бешеный визг шин по мокрому асфальту, ни чёрное чудище, пахнувшее горячим металлом, промчавшееся в нескольких сантиметрах от его хвоста. Даже резкий звук удара автомобиля о бетонное основание столба и звон разлетевшейся стеклянными брызгами оптики не произвели на пса ни малейшего впечатления, а лишь заставили быстрее задвигать тощим задом.

* Глава 1. Счастливый галстук *

Вечером, в ожидании заказа, я сидел в недавно купленной в кредит Шкоде «Октавии», разглядывал девушек, слушал музыку и наслаждался запахом новой машины. По размеру автомобиля я попадаю теперь в «бизнес-класс», и чтобы полностью соответствовать, вынужден носить белую рубашку и, впервые в жизни, галстук. Галстук... Только о нём подумал, как звонит Гроссмейстер:
- Макс, здорово! Ты сегодня в галстуке?
- В галстуке!

Мы с Гроссмейстером дружим с тех пор, как вместе работали в таксопарке. Там к нему прозвище и приклеилось. Был у него удивительный талант – сразу мог рифму к любому слову назвать. Полная версия прозвища была «Гроссмейстер рифмы», но уж слишком длинно и сложно для таксопарка, поэтому один «Гроссмейстер» остался. Правда, рифмы у него никогда разнообразием не отличались: инструктор - хуюктор, министр - хуистр, рифма – хуифма, ну и так далее. Выдавал он их совершенно автоматически и когда надо, и, особенно, когда не надо. Удержаться не мог – по глазам было видно, что пытается, но рот сам открывался и «рифма» из него вылетала. Потом его взяли, по знакомству, в какую-то маленькую контору, «шишек» возить.

Короче говоря, звонит мне Гроссмейстер:
- Макс, тут у нас один «членовоз» в аварию попал. Водила жив, но машина - вдребезги! Нужно заказчицу из банка на Лесной забрать и домой в центр отвезти. Справишься?
- Да говно-вопрос, - отвечаю, - конечно справлюсь! Сколько с неё за заказ брать?
- Про деньги не парься, моя контора всё оплатит. Я сам тебе на карту переведу.
Вот это повезло! Гроссмейстер мне уже пару раз таких клиентов подкидывал, никогда меньше трёх «штук» за полчаса работы не выходило. В общем, поправил я свой счастливый галстук и поехал на адрес.

На Лесной меня пропустили во внутренний двор, под шлагбаум. Там в машину села пассажирка. Для себя я её сразу окрестил «Воблой»: сухая, спесивая, стервозного вида, глаза - холодные, здоровенные золотые очки, губы - «анусом». Осмотрелась высокомерно, пробормотала что-то брезгливо про «бедненько» и мы поехали в сретенский переулок. Пока добирались, Вобла меня в зеркало заднего вида пристально рассматривала, чем изрядно досаждала, но, слава богу быстро доехали, без пробок. Дом мне очень понравился: старый особняк, в тихом зелёном переулке, в глубине сада за забором с воротами и охраной. У подъезда я выскочил – дверь ей открыл, думал, может ещё «чаевых» перепадёт, но она только надменно и пристально мне в глаза посмотрела напоследок. Мымра... Ну ладно, не повезло, решил я и погнал домой. Думал, что завтра уже всё забуду, но не тут-то было.

* Глава 2. «Непристойное предложение» *

На следующий день утром звонит, вдруг, Гроссмейстер:
- Макс привет, ты что там учудил на заказе?
- Я?! Ничего не учудил, а что такое?
- Вчерашняя пассажирка всю нашу контору на уши поставила, требовала твои контактные данные. Прости, Макс, пришлось тебя сдать — меня начальство к стенке припёрло.
Я напрягся, а кто бы не напрягся на моём месте? Едва с Гроссмейстером попрощался и телефон убрал, не успел даже придумать что Аньке сказать, как раздался звонок в дверь. Открываю - стоит она, Вобла вчерашняя.

Тут нужно пару слов сказать про Аньку - мою жену. Она у меня резкая, но отходчивая. Так мы с ней и познакомились десять лет назад. Ну, как познакомились – она сама мне в руки упала, когда автобус тряхнуло. Я не растерялся и, как настоящий джентльмен, поймал её обеими руками за «пятую точку». От души поймал, крепко, с удовольствием! Она мне даже по морде для приличия дала, но по глазам было видно, что ей приятно. Через неделю снова дала, но уже не по морде... Продолжались наши беззаботные отношения до того момента, пока я, будучи у неё в гостях, не решил ей эротический сюрприз сделать. Дождался, пока она в душ пошла, разделся и жду её на диване голый, с надетым на член колечком консервированного ананаса. И тут, конечно, вместо Аньки заходят её родители… Очень неловко было. Вскоре после этого мы и поженились. Живём нормально, как все, двое детей.

В общем, открываю дверь - стоит она, Вобла вчерашняя, и сразу "быка - за рога":
- Здравствуйте, Максим. Моё имя Зинаида. У меня для вас с женой есть деловое предложение. Где обсудим?
- Здравствуйте, - отвечаю, охренев от неожиданности и напора, - пойдёмте на кухню.
На кухне Вобла поздоровалась с убирающей посуду Анькой и задала неожиданный вопрос:
- Скажите, вы смотрели кинофильм «Непристойное предложение?»
Мы с Анькой переглянулись.
- Нет, не смотрели, - отвечаю за нас обоих.
Вобла глаза к потолку закатила: вот "серость", дескать, и продолжает:
- Я хочу, чтобы Максим приехал ко мне завтра днём и занялся со мной сексом...
Признаюсь, моей первой эмоцией в этот момент была искренняя радость. Ну а как же! Секс с новой бабой! Я последние 10 лет никого кроме Аньки без трусов не видел. Вобла, конечно, не Анжелина Джоли, но можно предварительно «накатить»... Мои эротические фантазии пресекла мысль про Аньку и возможные черепно-мозговые последствия. Нет, Анька на это ни за что не согласится, лучше сразу «решительно отказаться»...
Всё это промелькнуло в моей голове за секунду, а тем временем на кухне развивались события: у негодующей Аньки глаза распахнулись, рот начал открываться для крика, и замах руки пошёл "от плеча".
- Миллион.
Анька моргнула и так и замерла с занесённой рукой, я тоже впал в лёгкий ступор.
- За секс я предлагаю вашей семье один миллион рублей, - пояснила своё заявление Вобла. - Я хочу заключить с вами формальный договор, вот бумаги, ознакомьтесь, всё обсудите между собой и до завтра подпишите. С моей стороны они уже подписаны.
На кухонный стол, прямо на оставшиеся после завтрака пустые бутылочки от «Растишки» и плавленый сыр легла синяя полупрозрачная папка с бумагами. Анька сразу сделала вид, что замахивалась для того, чтобы взять папку.
- Адрес куда подъехать указан на первой странице. Если согласны — жду Максима завтра.
Закончив, Вобла решительно направилась в прихожую. Я поплёлся закрывать за ней дверь, думая о сексе даже больше, чем о миллионе, прикидывая, как начать разговор с Анькой, и о том, что нужно обязательно посмотреть кино, о котором сказала Вобла. Но название уже забыл.

Когда я вернулся, Аньки на кухне не было, а из нашей спальни раздавались какие-то подозрительные звуки. Заглянув туда, я увидел Аньку, остервенело выкидывающую из шкафа на пол мои вещи.
- Ань! Ну ты чего?! За что ты меня выгонять собралась? Мне никого кроме тебя не надо! В чём я виноват? Объясни хоть!
- Выгонять?! Я ищу в чём ты к ней пойдёшь, балбес, у тебя даже трусов нет, которые показать не стыдно! Одни обноски!
Я оглядел свои «обноски», раскиданные по всей комнате и, неожиданно впервые в жизни понял, что мне действительно совершенно нечего надеть!
Тем временем, изучив мой гардероб и забраковав всё, кроме подтяжек, Анька срочно отправила детей к бабушке до выходных и занялась моим внешним видом. "Подмышки побрей!", бросила она мне, убегая в магазин за новыми трусами.

* * *

В ванной комнате, стоя у зеркала, я пристально заглянул себе в глаза. Да, есть во мне что-то демоническое, есть от чего голову потерять. Разделся и критически изучил своё тело: если живот немного втянуть, то просто Нарцисс или Аполлон, забыл кто там из них круче.
Закончив с бритьём подмышек, я оглядел себя ещё раз. Взгляд упёрся в буйную растительность внизу живота. В голове откуда-то из детства всплыло: «стрижка "под горшок"». Ладно, кое-как подравнял кусты ножницами. Заодно решил сбрить волосы на груди и неожиданно поймал себя на мысли, что начинаю чувствовать себя проституткой. С этого момента с каждой секундой сборов я всё больше ощущал себя не в своей тарелке. Новые трусы, купленные Анькой в каком-то «Хостине» и её руководящие указания ещё больше понижали мою самооценку. День пролетел в необычных дурацких хлопотах, вроде стрижки ногтей на ногах, подстригания волос в носу и отпаривания мозолей.

Ночью я никак не мог уснуть — сон не шёл. В голову лезли разные непривычные мысли: Почему Анька так активно меня собирает? Тех денег, что у нас есть ей не хватает? Как потратить миллион? А вдруг у меня не «встанет»? Неужели Аньке нужны одни деньги? Почему она всё ещё со мной? Что делать, если не «встанет»? Любит ли меня Анька? Почему я чувствую себя проституткой? Ведь бабы всегда так собираются… Они чувствуют себя проститутками? Они все проститутки? Нет, не может быть. Или может? Как себя завтра вести с Воблой? Нужно ли будет «поломаться» для приличия? Цветы покупать? А выпивку? А вдруг не «встанет»!?… Где-то под утро я всё-таки уснул.

* Глава 3. "Согласно договору" *

Судьбоносным днём, отмытый, выбритый, благоухающий туалетной водой, одетый в новые трусы, носки и рубашку я стоял перед вышедшей меня провожать Анькой. После бессонной ночи я не чувствовал себя альфа-самцом, к тому же начинала болеть голова. Анька серьёзно оглядела меня с ног до головы, поправила на мне мой счастливый галстук, кивнула, и я пошёл. Уходя, слышал, как она всхлипнула, закрывая дверь.

Особняк начала 20-го века в тихом сретенском переулке встретил меня запертыми воротами, в которые я ломился добрых десять минут, прежде чем догадался позвонить в домофон. На звонок вышел бесстрастный швейцар-консьерж-охранник на голову выше меня ростом. Я стоял перед ним с букетом хризантем и очень глупо себя чувствовал. Но он без лишних вопросов пропустил меня, молча кивнул на хризантемы, указал на урну, показал где лифт и отправил на третий этаж.
Единственная на третьем этаже массивная дверь была приоткрыта.
Когда я вошёл, откуда-то из глубины квартиры послышался голос Воблы:
- Здравствуй, Максим. Проходи пожалуйста!
Ориентируясь по её голосу, я нашёл гостиную, в которой на кожаном диване полулежала Вобла в чём-то похожем на кимоно.
- Предлагаю сразу перейти на ты, раз у нас секс намечается. Называй меня Зина.
- Хорошо, - говорю, - Зина, а у самого почему-то горло пересохло от волнения.
- Угощайся шампанским! И мне налей, пожалуйста.
Вот это было очень кстати. На стойке, типа барной, я заметил бокалы, а из стоящего на треноге серебряного ведёрка со льдом торчало горлышко бутылки. Я налил до краёв два бокала. Один выпил залпом (фу… кислятина) и снова наполнил. Вобла с дивана с холодной улыбкой наблюдала за моими манипуляциями. Я отнёс ей второй бокал и сел на самый краешек.
Вобла пригубила вино и безапелляционно заявила:
- Так, Максим, не будем терять время. Ты сейчас пойдёшь в ванную комнату, примешь душ и будешь ждать меня. Полотенце там есть, больше ничего тебе не понадобится. Как закончишь, позови. Я тоже пока подготовлюсь. Ты не волнуйся, я всё сделаю сама.
Она указала рукой на дверь ванной, допила залпом свой бокал и, подмигнув мне, вышла из гостиной.

Ванная комната была огромная и больше походила на выложенную каким-то психом мраморной плиткой волейбольную площадку с зеркальными стенами. В дальнем углу с потолка свисала конструкция, в которой я с трудом опознал лейку для душа, больше похожую на космический корабль средних размеров. Никакого поддона или ограждения у душа не было, решётка слива виднелась прямо в полу, недалеко от лейки. За отдельной дверью находился туалет почти таких же невероятных размеров как ванная комната. Посреди «волейбольной площадки» располагалась, больше похожая на бассейн, гигантская ванная.
Я снял с себя всё, с грустью отметив, что новые трусы с носками не пригодились и прошлёпал к душу. К счастью, «барашки» кранов смесителя на стене я опознал, а назначение ещё какой-то блестящей загогулины — нет, но она мне и не понадобилась.
Ополоснувшись, замотавшись полотенцем и убедив себя, что всё отлично, я крикнул, что готов.

Откуда-то заиграла негромкая музыка и Вобла не заставила себя долго ждать. В том же халате-кимоно она вошла в ванную комнату и медленно отвела меня обратно к душу. Возле душа, загадочно улыбаясь, она достала из складок халата пару мохнатых розовых наручников и пристегнула мою правую руку к одному из «барашков», а левую — к той непонятной загогулине. В итоге я оказался лицом к зеркальной стене, а она, отступив на шаг назад, решительно сорвала с меня полотенце! Игра начала меня «заводить», да и Вобла без очков и после шампанского выглядела аппетитно. Только я не понимал пока в какой позе у нас всё состоится, но сама — так сама, ей виднее.
Тем временем Вобла, бесстыдно разглядывая меня, медленно развязала пояс халата и скинула его с себя… и тут я понял, что «попал», так как невнимательно читал в договоре раздел «кто кого будет трахать»...

Под халатом она оказалось не голая, как я ожидал, а в чёрном кожаном комбинезоне с металлическими заклёпками, и в таких же сапогах на шнуровке, с высоченными каблуками-шпильками. На её левом боку висела плеть с множеством хвостов, а на правом — как маузер в кобуре у комиссара, огромный зелёный искусственный член. На мгновение я опешил, но когда она профессионально, ловким движением рук, выхватила плеть и член я заёрзал и совсем не мужественно взмолился:
- Вобла… Зина, нет! Пожалуйста, не надо!
- Называй меня «Моя Госпожа»! - грозно сверкнув глазами и воздев над головой член крикнула Вобла, после чего хлестнула меня по заднице плёткой.
Скорее от неожиданности, чем от боли я подпрыгнул, поскользнулся и повис на наручниках. В этот момент что-то хрустнуло, звякнуло, зашумело, моя правая рука оказалась свободна, а из-за спины раздался пронзительный визг. Обернувшись, я увидел Воблу, извивающуюся на одном месте и пытающуюся освободить застрявший в решётке слива каблук, в то время как в неё била струя горячей воды из сорванного мной при падении крана.
Чтобы ей помочь, нужно было освободиться, и я, перекрикивая шум воды и визг Воблы, с замиранием сердца спросил:
- Где ключи от наручников?
В этот момент я больше всего боялся, что ключей у неё с собой не окажется и спасать нас будет МЧС с телевидением и «ютубом». Но, к счастью, Вобла их мне кинула. Она ни на секунду не прекращала визжать, и пыталась закрыться от струи горячей воды фаллоимитатором. Выглядела она при этом, как фехтующий зелёным членом Д’Артаньян. Для полного сходства ей не хватало только чёрной шляпы с пером.
Освободив левую руку, я притащил Вобле первое, что попалось на глаза подходящего - крышку унитаза. Теперь, со «щитом», она стала больше похожа на Капитана-Америку, чем на Д’Артаньяна.
Нужно было перекрывать бьющий фонтан:
- Где у тебя шкаф сантехнический?
- Что?!
- Ну люк, со стояками и кранами!
Полное непонимание во взгляде... Ну, конечно, бля, как я мог забыть - людям у которых площадь туалета больше жилплощади моей квартиры не положено ничего знать про сантехнические люки.
Прикинув, что шансы невелики, но не придумав ничего лучше, я решил отыскать люк по звуку. Взгляд упал на лежащий неподалёку зелёный член.
- Из чего он?
- Нефритовый!
- Подойдёт...
Схватив член, я принялся простукивать им стены - ну должен же где-то быть этот люк!? От этого идиотского занятия меня отвлекли долгие, настойчивые звонки в дверь.
Открываю, на автопилоте, а там - блондинка в коротком халатике, её глаза становятся большими и необычайно удивлёнными:
- Здравствуйте... А Зина дома? У неё всё в порядке? - говорит она в полном замешательстве, — а то кричите, стучите...
Я перевожу взгляд на то, куда она смотрит и понимаю – я стою весь мокрый, голый, едва прикрытый полотенцем, с болтающимися розовыми пушистыми наручниками и с огромным зелёным членом в руках.
- Всё в порядке! Не обращайте внимания, это я сантехнику чиню, – неловко пытаясь спрятать нефритовый член за спину отвечаю ей.
К удивлению в её взгляде добавляется такое же глубокое уважение:
- Сантехник, что ли?

* * *

Скоро всё успокоилось. Блондинка, оказавшаяся соседкой снизу, вызвала консьержа, и он перекрыл воду. Вопрос о сексе больше не поднимался. Я помог Вобле освободиться, быстро собрался и уже уходил, когда она грустно, даже как-то обречённо спросила:
- Максим, ты ведь меня так и не узнал, да?
Я замер на пороге:
- Нет. А должен был?
- Вспомни выпускной вечер в школе, дискотеку и очкастую девочку, приглашающую тебя на медленный танец.
Откуда-то очень издалека всплыли воспоминания.
- Филатова?! Зинка?! Ты?!
- Да, я. Не узнал... а ведь мы с тобой в одном классе 10 лет проучились, шесть из которых я была в тебя влюблена. Помнишь, что ты мне тогда ответил: «Не хочу, чтобы твой парень - Искусственный Член меня приревновал!» Все смеялись, а мне страшно обидно было. После этого я решила, что обязательно добьюсь всего и буду сама парней выбирать. И добилась! Когда в машине тебя увидела, сразу придумала, как отомстить и познакомить с «моим парнем». Но ты ещё в школе феерически везучим раздолбаем был и сейчас умудрился выкрутиться. Ладно, всё, иди отсюда... глаза бы мои тебя никогда не видели.
Мне было стыдно за свой школьный поступок даже несмотря на то, что я лишь чудом избежал близкого знакомства с огромным каменным членом:
- Зин, ты прости меня, пожалуйста, молодой ведь тогда совсем идиот был.
Она вздохнула и отвернулась. А я… В общем, не стал я её утешать и малодушно сбежал.

Вначале на душе было муторно, но «отпустило», пока обратно доехал. Очень хотелось поскорее Аньку увидеть, обнять её, расцеловать, рассказать какая комедия у нас с Воблой приключилась. Но, приезжаю домой, а меня Анька не впускает! Заперлась изнутри, ревёт «белугой» и кричит, чтобы я убирался обратно к «своей бабе»! Я ей в ответ кричу, что ничего у нас не получилось! Что не было никакого секса, думал успокоится, а она, ещё громче запричитала:
- Как это «не было»?! А деньги? Я уже Вадику новую куртку купила и сапоги зимние Таньке, на что мы жить до конца месяца будем?
Вот, что у них в головах?...

* Эпилог *

На этой трагикомической сцене, мы, с вашего позволения, их оставим. Уверяю вас, ничего нового о семейных ссорах мы не узнаем.
Конечно, Анна впустила Максима, но она так до конца и не поверила его рассказу, ведь все деньги поступили на карту в полном соответствии с условиями договора. Необычное приключение вдохнуло новую жизнь в их супружеские отношения, и они зажили душа в душу. На какое-то время.
Разумеется, Максим, как настоящий мужчина и джентльмен, никому не рассказал о своём «сексуальном приключении». Ну, кроме Гроссмейстера. Правда, свой рассказ он немного приукрасил и опустил в нём важные детали. Наслушавшись баек Максима и позавидовав миллиону рублей, Гроссмейстер сделал всё, чтобы попасть в поле зрения Воблы. В итоге это привело Гроссмейстера в её квартиру, но там его ждал неприятный сюрприз в виде плётки и нефритового члена, использованного Воблой в его адрес по прямому назначению.

Через пару месяцев дети принесли Максиму с улицы крошечного рыжего щенка. Они очень хотели собачку, но Анна уже была снова беременна и щенка оставить не разрешила. Никто из них не подозревал, что щенок - один из плодов той «собачьей свадьбы», что стала причиной аварии представительского седана и положила начало всей истории. В этот момент Максим совершил, пожалуй, самый мудрый поступок в своей жизни. Словно завершая цепь событий, он отнёс щенка Вобле. Правда, сам идти к ней он не решился и передал через соседку снизу.
Поначалу щенок был принят настороженно, но очень скоро на него обрушилось цунами нерастраченной Зинкиной любви. Это оказалась девочка и Зина назвала её Сантой - женский вариант от "Сантехник". В отличие от своей хозяйки, Санта всегда считала себя самой счастливой сукой на свете.

* Конец. *

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:11

7. Секс и любовь атомного танка

День у сержанта Дрюкова не задался, хоть и начинался вполне неплохо. Танковый полк в стремительной атаке прорвал оборону противника в нескольких местах и, пока к месту действия подтягивалась пехота, весело наводил шороху по тылам. А потом отчаявшиеся враги подорвали ядерный фугас, и полк, потерявший половину машин расплавленными и испарёнными, драпал со всех гусениц, с боем прорываясь сквозь лохмотья оборонительных рубежей. Танк Дрюковапоймал снаряд в лобовую броню, потерял управление, врезался в руины довоенного здания и остался один посреди заражённой зоны.
Когда сержант, приложившийся головой о приборную панель, очухался и осмотрел повреждения, ощущение неизбежного конца нежно пощекотало его пониже спины. Снаряд разбил контроллер Электронного Мозга, порвал магистрали ручного управления, проделал в броне приличную дыру, через которую организм нашего везучего героя впитывал живительную радиацию, и сделал трещину в корпусе реактора. Танк стал немым, глухим, неподвижным и бесполезнымв качестве убежища. Бросить его и добираться до своих пешком было бы самым логичным выходом, если бы не два нюанса – местность кишела недобитыми вражескими солдатами, а радиация, не самый лучший защитный костюм и расстояние, которое предстояло пройти, оставляли слишком мало шансов на жизнь без риска в ближайший месяц выблевать по кусочкам собственные лёгкие.
И Дрюков принял нестандартное, но единственно верное с точки зрения выживания решение. Ручное управление можно было отремонтировать, но без управления пушкой оно давало лишь возможность красиво позировать перед вражескими артиллеристами, зато установка запасного контроллера ЭМ вполне могла оживить танк, оставалось только найти сам Электронный Мозг.В местности, где бои с короткими перерывами шли уже несколько лет, шансы такой находки были выше среднего.
Сержант нарезал спираль вокруг машины на протяжении полутора часов, пока не наткнулся на развалины старого ДОТа, из-под которых торчали обгоревшие останки человекоподобного робота. Определить его назначение и принадлежность было невозможно, но голова чудом уцелела, и Дрюков не без труда извлёк из неё слегка оплавленную чёрную пластину ЭМ. Бравый вояка в волнении доставил свой шанс на выживание к родному танку.
К счастью, ЭМ был в рабочем состоянии и после небольшой модификации разъёма вошёл в контроллер, как родной. Из динамиков раздался равнодушный металлический голос:
- Anewbodywasfound. Loading... Please sеlесt your language.
Язык врага! Дрюков вздрогнул, но произнёс:
- Русский.
- Принято. Фирма «UnlimitedLove» желает вам приятного пользования изделием. Загрузка будет завершена через несколько минут.
Пока Дрюков пытался прикинуть, какие последствия может иметь установка вражеского ЭМ в отечественный танк, загрузка завершилась, и из динамиков донёсся томный женский голос:
- Привет, пупсик!
- Какой я тебе пупсик, железяка? – возмутился Дрюков. – А ну, доложить по всей форме модель, назначение и основные характеристики!
- Извольте не грубить, мужчина!Я вам не какая-нибудь портовая шлюха и не позволю так с собой обращаться!
- Да пошла ты! – буркнул сержант и сел за бортовой компьютер. Из всех ЭМ, разбросанных по растерзанной войной земле ему достался содержащий личность, да к тому же ещё и личность какой-то непонятнойбабы. Военные мозги должны быть обезличенными, и потому Дрюков подключился к контроллеру, который мог по требованию удалить из них всё лишнее.
- Какое странное тело… - рассуждала тем временем электронная незнакомка. – Тут такие интересные штуки, - раздалось жужжание привода башни, и пушка развернулась на сто восемьдесят градусов. – Ой, эта палка скорее мужикам пригодилась бы, хи-хи!
- Бляха муха! - заорал Дрюков, долбя пальцем по экрану. – Какого хрена?!
- Прости, дружок, ничего не выйдет, - раздалось из динамиков, - у меня защита от форматирования.
Дрюков бросился было к контроллеру, но заслонка резко захлопнулась, едва не отрубив ему пальцы. Сержант взвыл от бессильной злобы.
- Послушай, баба!–прорычал он. - Ты – ЭМ, и должна выполнять мои приказы! Я приказываю тебе…
- Ну, ну, - подбодрила ЭМ. – Что ты там мне приказываешь?
- Я приказываю тебе взять курс на контрольную точку номер один и вести машину с максимальной скоростью!
- Почему ты решил, что я буду тебя слушаться?
- Потому, что ты в моём танке!!!
- Поправочка. Теперь это мой танк.
Дрюков оторопело уставился в пространство, осознавая свою обречённость. Если раньше танк был недвижим, но хотя бы не возражал ему, то теперь он был одержим бесом иностранного производства. И возможности вставить в него нормальный мозг больше нет.
- Я жду извинений, - продолжала тем временем незнакомка.- Я не баба и не железяка, а женщина, и требую к себе уважения!
Сержант тяжело засопел. Опытный солдат, он знал, куда надо всадить нож, чтобы враг умер прежде, чем понял, что с ним что-то произошло, знал, как надо наводить орудия и умел управлять всеми видами наземной боевой техники. Но он совершенно не умел извиняться, потому что женщины, требующие уважения, в его мире были непозволительной роскошью. С другой стороны, неизвестно, сколько этой бабелет, и какие нравы царили в её время по ту сторону фронта.
- Ну, это. Прощенья просим. – процедилДрюков. - Я не специально.
- Сойдет для солдафона. А теперь давай познакомимся.
- Дрюков Алексей Анатольевич, сержант второго полка восьмой отдельной танковой дивизии.
- Приятно познакомиться, Лёшенька, меня зовут Сьюзен. Раньше я была роботом-любовницей и принадлежала полковнику Говарду Смиту. Изготовлена по заказу, я являюсь слепком личности его покойной жены, которая, как он говорил, погибла при бомбёжке Бостона. Я предназначена для быстрого создания крепких доверительных отношений в любых условиях, начиная от…
- Слушай! – оборвал её Дрюков. – Ты извини, но у нас нет времени трепаться.
- Почему? – удивилась Сьюзен.
- В танке дыра. Неподалёку взорвалась ядерная бомба. Если не уберёмся отсюда, меня убьёт радиация.
- Что же ты сразу не сказал? Сейчас, сейчас… Куда, говоришь, ехать?
- Контрольная точка номер один, - устало повторил Дрюков. – Подключись к компьютеру.
- Всё, вижу. Так, а как… О, гусеницы! Они, конечно, не идут ни в какое сравнение со стройными ногами, которые были у меня раньше, но штука практичная. Держись, ковбой!
Зажужжал мотор, и танк задним ходом отъехал от здания. Часть кладки обрушилась, по броне застучали кирпичи. Развернувшись на месте, машина обошла старую взрывную воронку и помчалась по редколесью в сторону линии фронта. Дрюковнесколько расслабился, не забывая при этом следить за обстановкой по мониторам. Его взгляд скользил по мёртвым деревьям, развалинам, бывшим когда-то небольшим городком, свинцовым тучам, низко нависающим над лишённой зелени землёй. С неба лениво сыпался первый августовский снег вперемешку с пеплом и пылью. Сьюзен долго молчала, изучая своё новое тело – по одному из мониторов бежали строчки протокола её общения с контроллером. В конце концов она заговорила:
- О чём ты думаешь?
- В смысле? – не понял Дрюков.
- Ну, какие мысли сейчас в твоей голове?
- Какая тебе разница?
- Раз уж судьба свела нас вместе, не мешало бы узнать друг друга получше.
- Нафига? – удивился сержант.
- Хоспади, ну какой ты тупой! Разве ты не понимаешь, что мне просто хочется поговорить?
- О чём?
- Ну, не знаю. Придумай какую-нибудь тему для разговора!
- Я?
- Хорошо, давай я. Расскажи о себе.
- Нафига?
Танк остановился настолько резко, что Дрюков слетел с кресла и треснулся головой о монитор, благо тот был ударопрочным и не разбился, чего нельзя было сказать о голове сержанта.
- Какого хрена ты делаешь? – прокряхтел он, потирая окровавленный лоб.
- Так у нас дела не пойдут, дорогой, - ледяным голосом проговорила Сьюзен. – Ты полагаешь, что можешь обращаться со мной как с ездовой лошадью, грубить мне, игнорировать?
- Мне вообще не сдалась вся эта хрень! Я хочу добраться до дома!
- Ты до туда никогда не доберёшься, если не сменишь тон!
- Да пошла ты нахер! – взбесилсяДрюков, хватая автомат и пытаясь открыть люк. – Отопри сейчас же!
- Не-а.
- Дерьмо, вот же дерьмо! – выругался сержант и попытался вылезти в пробоину. Нет, маловата.
- Ты никуда не пойдёшь, пока не научишься разговаривать с женщиной!
Дрюковтяжело опустился в кресло и молчал минут пять, обдумывая положение. При большом желании выбраться из танка было можно, но как он тогда доберётся до дома? Из опасной зоны они выехали, однако расстояние все ещё оставалось слишком большим. И вражеские солдаты...
- Лапочка, - выдавил он из себя непривычное слово. – Душка. Конфетка. Радость моя. Давай продолжим путь? Пожалуйста!
- Ну, я не знаю…
- Да что же тебе ещё... То есть, что нужно сделать, чтобы мы поехали?
- Сделай мне какой-нибудь комплимент, глупенький!
Дрюков задумался. Какой комплимент можно сделать танку?
- У тебя такая толстая броня!
- Ну-у… - разочарованно протянула Сьюзен.
- Я хотел сказать, какая ты у меня красивая!
- Правда? А что тебе во мне больше всего нравится?
Дрюков растерянно пошарил глазами по кабине.
- Приборная панель, - сказал он первое, что пришло ему в голову.
- Почему ты тогда её не целуешь?
- А... надо?
- Если я правда тебе нравлюсь...
Дрюков обречённо склонился над кнопками и, выбрав ту из них, что была самой чистой, поцеловал.
- Хмм... – томно вздохнула Сьюзен. – А теперь погладь меня где-нибудь.
Дрюков пожал плечами и провёл руками по металлу панели и мониторам.
-Нежнее! – потребовала дама.
Алексей постарался вложить в свои движения максимум нежности.
- Да-а, - раздалось из динамиков. – О, боже!
- Ты же ничего не чувствуешь, - удивился сержант.
- Зато вижу хорошо, - Сьюзен повертела камерой над головой Дрюкова. – Так что гладь лучше!
Танкист продолжал механические движения, пока не услышал:
- Ты хочешь меня?
- Конечно, - настороженно ответил он.
- Куда бы ты хотел меня трахнуть, жеребец?
Эта задачка была не из лёгких – Дрюков, конечно, любил танки, но не до такой степени, чтобы их трахать, и подобным вопросом ранее не задавался.
- Ммм. В пушку?
- В пушку не хочу, я девушка приличная!
- А куда тогда?
- Знаешь, с моим предыдущим телом всё было куда проще, - поделилась Сьюзен. – Но и тут есть чем поживиться. Смотри-ка!
Дрюков краем глаза заметил красноватое мерцание в левой части приборной панели.
- Нет! – замотал он головой.
- Почему нет? По-моему, очень подходит.
- Это химанализатор!
- И что? Значит, в грязную пушку мы можем, а в уютную дырочку с гладкими стенками - нет?
- Если бы ты знала, что я раньше туда засовывал!
- Это твои проблемы, что ты раньше туда засовывал, теперь это моё отверстие любви. Если ты волнуешься за свойперчик, то датчик сообщает мне, что там всё стерильно.
- Я совершенно точно не буду этого делать. Это дико!
- А лишать женщину любви и ласки, по-твоему, не дико? Я хочу чувствовать себя желанной, а ты отвергаешь меня! Я возбуждена и хочу секса! И если ты хочешь попасть домой, то снимай штаны!
Дрюков уже понял, что с этой механической бабой спорить бессмысленно, однако то, что она предлагала ему сделать, не укладывалось даже в рамки примитивной солдатской половой морали. Но ему очень хотелось жить.
Он обречённо приблизился к заветному отверстию и спустил портки. Пришлось немного попотеть, чтобы поднять своего младшего сержанта на войну и неестественно изогнуться, чтобы послать его в атаку в нужном направлении. Всё зашло как родное - химанализатор был устроен таким образом, что в него без проблем можно было пропихнуть даже свёрнутую трубочкой наждачную бумагу.
- Да-а, - простонала Сьюзен. - Давай!
Дрюков начал совершать возвратно-поступательные движения. "Боже, я трахаю танк", пронеслось у него в голове. Его фронтовая подруга надрывала динамики, и уже через пару минут сержант так завёлся от её стонов, что вошел в раж и, уцепившись за выступы приборной панели, долбил свою машину любви со скоростью отбойного молотка. Ещё через пять минут Сьюзен фантастически изобразила оргазм, а Дрюков сдал биожидкость на химический анализ.
- Невероятно! - простонала она.
- Охренеть! - просипел он.
- Ты потрясающий любовник! Только знаешь, милый, тебе стоит есть побольше витамина С, да и кальций бы не помешал.
- С чего ты взяла?
- Ты только что отлюбил меня в химанализатор, дорогой, - напомнила Сьюзен.
Зажужжал двигатель, и танк двинулся по ранее проложенному маршруту:похоже, Дрюков заработал свой шанс на спасение. Пока солдат отдыхал от трудов праведных, Сьюзен благодарила его быстрым продвижением к линии фронта, но внезапно танк остановился, хоть и не так резко, как в прошлый раз. Сержант уже подбирал слова для осторожного вопроса, но Сьюзен его опередила:
- Милый, есть маленькая проблемка. Я, конечно, не знаю, чем это нам грозит, но компьютер сообщает мне, что впереди кто-то есть.
- Выведи на экран, - попросил Дрюков.
Сьюзен показала ему куцые заросли кустарника.
- Контурное.
- Прости.
Изображение стало контурным. За силуэтами кустов Дрюков разглядел щевелящиеся линии - округлый контур выбросил влево длинную линию, которая, медленно укорачиваясь, вскоре исчезла совсем. Только опытный солдат мог верно интерпретировать такое движение - разворачивалась пушка.
- Быстро в сторону! - закричал он.
Удивительно, но в этот раз Сьюзен без возражений повернула танк и рванула вперёд. Не прошло и секунды, как на месте, где он только что стоял, разорвался снаряд.
- По контуру двадцать четыре очередью огонь!
И в этот раз Сьюзен сработала чётко - бортовой компьютер дал ей ответы на все вопросы, которые могли у неё возникнуть - четыре снаряда, один за другим вылетев из пушки, превратили кустарник впереди в стену огня.
- Полный вперёд!
Танк развил максимальную скорость и, подлетая на кочках, помчался в прежнем направлении. Рядом взорвался ещё один снаряд, через пробоину засыпав кабину танка пылью и камнями. Сьюзен снова выпустила короткую очередь, и заросли слева вспыхнули алым пламенем.
- Оттуда стреляли, - пояснила Сьюзен. - Я правильно сделала, дорогой?
- Умница моя, золотко, лапочка! - воскликнул расчувствовавшийся Дрюков. - Что бы я без тебя делал!
- Правда? - смущённо произнесла Сьюзен. - Спасибо.
Вскоре танк миновал передний край обороны противника и очутился в пустоши, лишённой строений и растительности, на горизонте маячили укрепления родной державы. Сьюзен проскочила большую часть ничейной земли, прежде чем Дрюков заметил, что она понемногу сбавляет ход. Когда спидометр показал двадцать километров в час, он спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Ох, неважно, - ответила Сьюзен. - Я вот тут думаю, думаю...
- О чём?
- Ты знаешь, вот довезу я тебя до твоей стороны, а дальшечто? Нас ведь разлучат!
- Ни в коем случае! - заверил её сержант. - Я возьму тебя с собой в город!
- Не делай из меня дуру, Лёшенька. Не думаю, что твоё начальство захочет оставить меня в этом танке. Скорее всего, меня уничтожат.
- Нет, нет! Я выну тебя из танка и заберу с собой. Я найду тебе подходящее тело!
- Ты ведь ни разу не встречал роботов-любовниц, я сразу это поняла. Мир очень изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Если верить времени твоего компьютера, я пролежала в беспамятстве двадцать шесть лет. Полагаю, что при столь долгой войне вряд ли кто-то ещё выпускает таких, как я.
- Но ведь...
- Прости, я не закончила. Кроме того, я уже привыкла к этому телу. Да и в таких условиях, как мне кажется, лучше оставаться танком, чем хрупкой искусственной женщиной.
- Хорошо, что ты предлагаешь?
- Давай убежим! Вместе!
- Куда?
- Ну, не знаю... К морю... Какое море ближе всего?
- Балтийское.
- Там сейчас война?
- Да нет, там тихо.
- Поехали! - с жаром воскликнула Сьюзен. - Погреемся на солнышке, ощутим лёгкий солёный ветерок!
В голове Дрюкова всплыли воспоминания о Балтийском море. Толстая ледяная корка с вмёрзшей в неё рыбой, торосы и ураганный радиоактивный ветер. Мёртвые города на побережье, присыпанные снегом двадцатилетние трупы и выжженные ядерным огнём земли.
Сержант бросил взгляд на монитор, где уже так близко маячили родные фортификации. Потом включил навигационную систему и вбил координаты побережья. Максимально незаметно дёрнул рычаг блокировки ведущих колёс - один из немногих механических элементов ручного управления - и бодро сказал:
- Поехали! Я проложил маршрут!
- О, спасибо, дорогой! Ой... Гусеницы не слушаются почему-то.
- Как так?
- Да вот не знаю. Не едут.
- Зараза! Пойду посмотрю.Открой-ка люк.
Сьюзен разблокировала замок, и Дрюков, прихватив чёрную липкую ленту, вылез из танка. Там он залепил камеры внешнего обзора, соскочил на землю и припустил к ближайшему укреплению.
- Дорогой, что ты делаешь? - раздалось из внешнего динамика.
Дрюков не ответил, а лишь побежал на пределе своих возможностей.
Прошло с полминуты, прежде чем Сьюзен поняла, что её обманули. Над пустошью раздался невероятный звук - нечто среднее между звериным рычанием, женским визгом и воем сирены, и земля вокруг сержанта вздыбилась разрывами снарядов. Он ускорился по меньшей мере раза в три. Фортификации впереди пылали - пытаясь достать своего несостоявшегося спутника жизни, Сьюзен щедро поливала огнём и их. Совершенно случайно она подавила основные огневые точки прежде чем ей успели ответить. Впрочем, боезапас закончился, и Дрюков уже собрался было перейти на шаг, как его фронтовая подруга догадалась, что у неё есть реактор. Задняя часть танка оплавилась и начала кипеть, а вслед за этим раздался оглушительный взрыв, испаривший и саму машину, и землю под ней. В воздух взлетело огромное количество камней и пыли, объятых дымом и пламенем.
Дрюков наддал ещё, округлившимися глазами следя за бешено растущими показаниями наручного счётчика радиации - эта стерва умудрилась устроить "грязный взрыв"!
Когда он добежал до укреплений, срочная эвакуация почти закончилась - целый участок фронта, никак не ожидавший такого предательства от собственного танка, снимался с позиций и, бросая большую часть имущества, отходил на второй рубеж. Дрюков чудом успел вскочить на подножку последнего отъезжающего броневика и только после этого позволил себе перевести дух.

Марина поспешно мыла посуду, стараясь успеть до планового отключения воды. Она сильно беспокоилась - Алексей вернулся с задания сам не свой. До неё уже донеслись слухи о том, что атака была неудачной, но дело, судя по всему, было не в этом - терпеть поражения, так же, как и одерживать победы было для солдат делом привычным. В прошлом, приходя на побывку, он первым делом ел, затем грубо брал её сзади и отправлялся на боковую. Но сегодня он просто смотрел на неё... Даже сказал "спасибо", закончив ужин, а сейчас лежал на койке и пожирал её глазами. Но самым странным было то, что он поинтересовался её делами и выслушал всё, что она ему рассказала.
Она не привыкла к такому обращению, как не привыкла ни одна из знакомых ей женщин - их мужья, солдаты с выгоревшими душами не имели способности любить. Семьи создавались психологами, и перед каждой ставилась лишь одна задача - минимум шестьздоровых мальчиков. Сколько при этом будет девочек, не оговаривалось, любви между супругами не требовалось, дети с двух лет жили в отдельных боксах, чтобы не мешать родителям размножаться, а эмбрионы с отклонениями обнаруживались и абортировались на ранних стадиях. И солдаты брали под козырёк, стругая детей в адских условиях тесных квартир спрятанного на километровой глубине города при отсутствии достаточного количества воды, света и бытовой техники. Жизнь была тяжёлой, но другой Марина не знала, и потому странные перемены в муже её пугали.
Когда посуда была вымыта, и осталось только вытереть разбрызганную воду, её муж поднялся с койки и подошёл к ней. Она ожидала чего угодно, но не ласки. Алексей мягко коснулся её спины, провёл руками по бёдрам, животу и, запустив руки под халат, нежно коснулся груди. Марину пронзило дотоле неизвестное чувство возбуждения, она застонала, и где-то внизу отверзлись хляби. Дрюков коснулся губами её уха и прошептал:
- Пойдём...
Он улёгся в койку, и Марина, снимая халат, на негнущихся ногах последовала за ним. И он показал ей всё. Всё, чему научил его танк с душой женщины.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:13

8. Прыжок в вечность

Моя девочка входит в башню.
И башня эта имеет вид раздутого от желания фаллоса.
А у моего ангела темнота клубится между лопаток, стекает по лунным изгибам молочных бёдер, и стелется, заметая следы бархатом тайных вожделений.
Моя Майя-Мелисса, вольнолюбивая пчёлка. Она шагает по лестнице без перил и толкает двери, рождающиеся на её пути из сгустков света и тьмы, в такт пульсаций её крови.

Свет заливает первую комнату, где качели взмывают к небу и ветер прижимает лёгкую ткань к судорожно сжатым ногам. Девочка на качеляхотклоняется назад и подаётся вперёд, для движения нужен импульс, бедра трутся друг о друга, рождая истому, непонятную тяжесть, румянец на щеках и блеск в глазах. Выше, сильнее, еще, еще, да! Глотая солнце, задыхаясь от ветра. Выше, туда где топорщится воронье гнездо в берёзовых ветвях. Пока не порвутся верёвки,и не лопнут цепи, и не разобьется скорлупа мира на мелкие и острые осколки.
Моя хозяйка не останавливается, и я не вижу упала девочка с качелей вниз или полетела наверх. Быть может, она сидит на берёзе и смеётся, с вороньим гнездом на поцелованной солнцем голове.
Эта дверь уже захлопнулась за нами.

В следующей комнате пахнет свежескошенной травой, солнцем, выступающим на коже потом. Моя спутница замедляет шаг и нерешительно останавливается перед козлом, преграждающим ей путь. У него длинная серебристая шерсть, острые, загнутые назад рога и миндалевидные глаза, заполненные чернотой.У него влажные губы, он жует траву, и тонкая нить слюны тянется к животу лежащей перед ним девушки, заполняет её пупок и скатывается с живота, оставляя блестящий след на коже. Они вдвоем зачарованно смотрят в гипнотическую тьму его глаз, и я чувствую, что тоже проваливаюсь туда, оно окружает меня и тянет вниз, сквозь шепот обещаний и лоскутные вспышки надежд. Нас трое и мы одна, я чувствую свое тело, но не могу пошевелиться. Меня несёт как щепку в водовороте, закручивает в спираль и выбрасывает обратно, туда, где козёл с черными глазами жуёт свою траву.И нас снова трое.
Майя-Мелисса продолжает свой путь, а дверь закрывается, оставляя ту, что за спиной, в вечной спирали неудовлетворенного желания.

В следующей комнатея вижу гобелен, висящий без всякой опоры.Поцелуй украдкой. Моя хозяйка подходит к нему вплотную, и я вижу тайные отверстия для глаз, к которым она припадает. На мгновения все замирает в чутком ожидании, я чувствую движение воздуха позади.
Юноша, которого я не вижу, подходит к ней и гладит её волосы, плечи, легкими движениями ведет по её спине, и я вижу мурашки, выступающие на тонкой коже, вижу, как напрягшиеся соски касаются шершавой ткани гобелена. Он прижимается к её спине, его руки скользят по её бедрам, животу, обхватывают полукружья грудей, он целует её плечи, шею, она еле заметно вздрагивает, но делает вид, что ничего не происходит. Она прильнула к гобелену, она затаила дыхание, и вот уже я чувствую его руки на своих ягодицах, чувствую его член, трущийся о мои ноги, чувствую, как дрожат мои руки, чувствую в горле ком неизданного стона и вижу то, что происходит на той стороне старинной картины.
Я вижу женщину, лежащую на меховых шкурах перед огромным камином в зале, стены которого теряются в темноте. Мужчину с голым торсом и стеком в руке. Он кладет на её тело точные скупые удары, оставляя красные отметины на белоснежной коже. В отсветах пламени я вижу размазанную помаду на её кривящихся губах, её глаза блестят, на щеках видны подтеки туши. А вокруг стоят люди, на их лицах маски, они пьют вино, ласкают друг друга, они улыбаются, они ждут меня.

И я чувствую, что это моя гибель. Что я кубарем лечу прямо в ад, что костры уже разверзлись подо мной и черти подняли свои вилы, салютуя мне.
Вива, любопытный ребенок по ту сторону замочной скважины!Вива, совращенная сестра, соблазнившая брата!
И всё же я не могу противиться зову тела, откидываю гобелен прочь и делаю шаг вперёд.

Дверь за мной закрывается с легким стуком, и я снова вижу свою хозяйку. На её спине, там, где раньше стелилась тьма, теперь тонкие полоски шрамов.

Девочка Майя, которой бабушка наливала козьего молока, давала чашку печенья и отправляла на улицу, покачаться на качелях, пока бабуля «примоет» посуду или приготовит ужин. Хорошая девочка, она залезала на чердак, читала Гюго, Дюма, Мопассана, а воображение дорисовывало недостающие сцены, и рука сама тянулась под резинку трусиков. Плохая рука, укуси её. Плохая попа, накажи её.

Мы идем дальше, она открывает одни двери и закрывает другие. Анфилада комнат. Летят белоснежные шторы, раздуваемые ветром из несуществующих окон. Кидаются под ноги игривыми белыми кошками. Ласкают, обволакивают, укутывают.Афродита Анадиомена выходит из них, голубоглазая, медноволосая, с упругой грудью и мягким тёплым животом. Она целует мою Мисси, и мир кружится над нами куполом, расписанным фресками Джотто.
Фиалкокудрая Сапфо, любившая многих и увлеченная всем прекрасным. Она стала развратной задолго до того как потеряла девственность.

Но мы снова в пути. Серые комнаты, влажные камни, укутанные мехами мха. Душно, я вижу испарину, выступившую на её спине, вижу, как часто она дышит.
Вдруг она спотыкается и падает – в лодыжку крепко вцепилась рука,растущая прямо из холодного гранитного пола. Онапытается встать, на разбитом коленезастыла капля крови.Пытается освободить ногу, разжать вцепившиеся в неё пальцы. Позади нее из пола появляется еще одна рука, хватает её за плечо, опрокидывает на спину и прижимает к полу. Появляются все новые и новые руки, они охватывают её ноги, руки, сплетаются на животе, и вот она уже лежит распятая на мраморном полу, а длинные пальцы лезут ей в рот, в волосы, щиплют соски, гладят бедра, проникают ввагину. Она выворачивается, хрипит, пинает назойливые конечности, и они ломаются с хрустом рассохшегося дерева.
Темнеет, как перед грозой, она задыхается, ползет по мраморным плитам пола, выплевывая изо рта сгустки своего умершего, сгнившего и высушенного брака.
Деньги, ах эти деньги. Господин молочник казался таким очаровательным апуэстов костюме от Армани. Кто же знал, что предел его мечтаний – это корова в стойле, жующая траву и исправно поставляющая молоко и телят.
И теперь она ползет по мраморным плитам, а на её белоснежных бёдрах цветут мальвы.
Эта дверь хлопает за её спиной и, кажется, что вся башня сотрясается и вот-вот упадет нам на головы.

А я прощаюсь с раем, которого теперь мне ужточно не видать до конца дней моих.
Который, как известно, никогда не наступит.
Лемниската.

Теперь её комнаты заполнены людьми. Мужчины, женщины.Их так много, что её походка теряет стремительность.Она здоровается, улыбается, поддерживает беседу, гладит кого-то по плечу, берет бокал вина, пьёт, еще один, ещё, ещё, ещё, ещё…
Потом её тошнит прямо на пушистый ковёр и люди вокруг уходят, за пределы того круга света, где мальчик-гарсон держит её волосы.
Он уже снял свою золотистую шапочку и куда-то дел поднос с пустыми бокалами. Он так красив, этот мальчик. И хитер.
Умыл её, укутал в пушистое, крутит ей 9 ½ недель на белых простынях, под звуки старого кинопроектора шепчет о любви на ухо, так, что руки покрываются мурашками, целует в шею, снимает аккуратно ожерелье, серьги, подарки бывшего мужа, кладет их в карман и тихо выходит, не хлопая дверью. Ах, милый, милый друг.

Скажи спасибо, что легко отделалась, моя дорогая. Кино закончилось, уютная полутьма поплыла желтыми пятнами, пора, пора, пора. Я знаю, моя девочка, ты устала, но жизнь продолжается, нам надо идти дальше. К черту печаль! Разве тебе не любопытно, что там, за следующей дверью? Пойдем, заглянем в глазок?
Не хочет.
Поменяла пленку, поставила Титаник, сидит, плачет. И что мне теперь прикажете с ней делать?
Давай, давай, моя хорошая. Вставай, нам надо идти. Потихоньку. Вот так. Ещё шаг. Ещё… ещё один, ты молодец. Ты хорошая девочка. Ты моя хорошая девочка. Ты моя замечательная девочка. Самая лучшая в мире девочка. Идем, здесь есть еще одна дверь.

Какая маленькая комната. Впрочем, нет.Здесь просто очень много картин. Они стоят на подставках, висят на стенах, лежат на полу. Портреты, пейзажи, натюрморты, абстракции. Она кружит между ними как собака, взявшая след и смотрит, смотрит, смотрит. Вот её маленький чердак с раскиданными книгами, вот тайная месса, качели, бабушка, молочник, её брат и её подруга, вот гарсон с тонкими усами любуется жемчугом. И козел с бездонными глазами, играет на виолончели.
Фантазии, всё это просто твои фантазии, моя Майя-Мисси, моя маленькая Мелисса.
Красота, богатство, порок, обольщение.
Всё это только твои фантазии.
И больше нет дверей, только та, через которую ты вошла.

Она ощупывала кирпичи древней кладки, она ползала на коленях в надежде найти тайный ход. И ничего. Стеклянная крыша высоко вверху, сноп света, стены, картины, и больше ничего. Её дорога, её восхождение закончилось тупиком.

В котором, однако, она нашла холст, мольберт и полупустой тюбик коричневой краски.
И она нарисовала закрытую дверь. А потом толкнула её. За ней было окно, дождь, поручень, лицо в профиль. И она сделала еще один шаг вперёд.

Это был старый автобус. Он ехал по ночному городу, дождь плакал и просился внутрь, туда, где было тепло и светила маленькая желтая лампочка. А перед ней стоял молодой человек с большими темными, такими знакомыми, глазами. В которых отражался дождь, и свет желтой лампы, и она сама, и её одиночество. Оно множилось как свеча, поставленная между двух зеркал. И растягивалось в вечность.
Лемниската.

И поцелуи его были слаще мёда диких пчел, и прикосновения его были нежнее лебединого пуха, и запах его дурманил сильнее опиума. И обхватывая ногами его чресла, она чувствовала, что,наконец-то, живёт по-настоящему.
И умирает от счастья.

***

И это былонедалеко от истины. Все оказалось очень просто. Так просто.
Кислородное голодание, вот в чем была вся фишка.
Замедляет ли человек дыхание во время медитации, или истощает себя молитвами – мозг переходит в экстатическое состояние и начинает работать как передатчик.
Посылая молитву богу, формируя желанием вселенную, испуская душу.
Всякому даря по вере его.

Тоже произошло и с моей Мелиссой. Так уж у неё оказалось тело устроено, что в момент оргазма она в прямом смысле этого слова отдала Богу душу.
Нет, это конечно было не просто оргазм. Это была Любовь. Самая что ни на есть. Апофеоз, так сказать, пути всей её жизни. Вершина.
На которой она и вырубилась.
Я еще успела заметить квадратные глаза её возлюбленного. О да, он растерялся, еще как. Не каждый раз в его постели женщины теряли сознание.

Ну а я была уже в полёте. Меня швырнуло как снаряд из средневековой катапульты.
Далеко-далеко, к звёздам. Туда, где стоит Голубой Дворец, сотканный из грозовых разрядов. К радужным мостам над пенящимися водопадами. Мимо пожирающих свои хвосты галактик, и черных дыр, плавящих границы вселенной.
Я почти потеряла надежду туда вернуться.
С Земли мало кому это удаётся. Праведникам, отшельникам, танцующим дервишам.
И маленьким испорченным девочкам, которые вдруг находят свою Любовь. Ту самую. Настоящую.

Меня зашвырнуло аккурат под Престол.
Местная администрация не любит, когда души просто так болтаются по небесным чертогам как неприкаянные. Прилетел, желание по-быстрому сформулировал, и добро пожаловать обратно. Сопровождать существование бренных тел.
И нечего тут шастать. Ишь ты!
Ну да хоть одним глазком…

Вот сижу теперь, жду. Дышу ароматами божественных садов. Скорбные души ожидают своей очереди, бормочут молитвы.
Panem nostrum supersubstantialem da nobishodie…
Ангелы с золотистой пыльцой на крыльях, на арфах играют, ухмыляются.

Самое смешное в этом во всем еще и то, что я жаба. Натурально. Не спрашивайте почему. Это у нее что-то связанное с принятием себя. Видите ли, она себя всю жизнь ненавидела за свои желания, представляла, что внутри неё сидит жаба и за каждое неправильное желание отрезала у неё лапки. А потом,через любовь, приняла себя «азм есть», что-то у неё в голове перемкнуло, щелкнуло, и теперь я жаба под Великим Престолом.
Анекдот’c.

Ну да это я так, к слову. Коротаю время ожидания.
Одна осталась душа передо мной в очереди. Еще немного. Вот сейчас, дождусь взгляда Его и скажу:

- Спасибо тебе, Господи!

И обратно полечу.
Две минуты у меня еще осталось из трёх. Успеваю.
Это же почти вечность.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:17

9. Фантастическая ебля


- Ух, дорогой, вот это ты сегодня в ударе! – довольная Маша откинулась на спинку дивана.
- Стараюсь, прелесть моя, - Егорпогладил грудь жены и развалился, вытянув ноги.В щелки между шторами пробивались первые лучики рассвета. – Скоро уже утро. Давай поспим хоть немножко, а тоскоро подниматься и опять на работу.
- Как скажешь, любимый, - Маша, улыбнувшись и откинув одеяло со своего роскошного тела, прильнула к плечу мужа.
Уставший, но довольный, спавший всего часа два за всю ночь, сейчас Егор спускался на лифте на улицу. «Черт бы побрал этот завод, - думал он про себя, - все силы забирает, едва на жену остается. Хоть бы отпуск дали, что ли», - Егор зевнул. Перед выходом из подъезда он решил проверить почтовый ящик. «Счет за воду и свет, газета, а это что?» - покрутил он в руках продолговатый конверт. На нем было написано: Егору Семёнову, его адрес и дата отправления. Отправителем значилась администрация района Отрадное. «Что от меня нужно правительству?» - двумя пальцами он надорвал конверт.
«Уважаемый…в связи с демографической ситуацией,приглашаем Вас на Всероссийскую акцию по повышению рождаемости в городе Москве… Соитийныемероприятия будут проходить по адресу: город Москва, улица… поликлиника №7, четвертый этаж, кабинет… При себе иметь паспорт, медицинский полис, справку об отсутствии противопоказаний к соитийному мероприятию и чистое полотенце.Предварительная запись по телефону… С уважением, правительство города Москвы». «Что еще за соитийныемероприятия, это баб трахать, что ли? - думал он по пути на работу, - так это я только за.Только не может такого быть. Да и жена у меня!» - подумал Егор и сунул письмо во внутренний карман.
***
- Фрезу не поломай, профи! – сосед по дому и, как случайно совпало, по станку на работе, Иван Петрович с силой похлопал призадумывавшегося Егора по плечу.
- А, Петрович, привет! Не нашел себе подругу? О, слушай! А тебе не приходило приглашение сегодня утром? Я не пойму, это какая-то шутка? – Семенов достал из-за пазухи пригласительное письмо.
- А ты разве не читал аналитику в Интернете? Россия проигрывает остальным странам по приросту численности прироста населения. А это вопрос мощи государства. Нужно срочно повышать рождаемость! Вот и решили устроить всероссийский коитус. Ну, на добровольной основе, разумеется, но за это работодатель обязан предоставить выходной.Хочешь в отпуск, а?
- Чертовщина какая-то.
- Мне тоже приглашение пришло! Слушай, а там телефон указан. Давай в обед позвоним тудада ивсе узнаем?
Время до обеда пролетело за расспросами коллег.Больше никому приглашений не приходило.«Что же это за странная акция такая?»думалСеменов.
Иван положил на стол телефон и включил громкую связь:
- Здравствуйте, да, у нас действительно проходит акция по оплодотворению желающих. Верно, при поддержке правительства Москвы.
- Это всем мужикам такое приходит, что ли?
- Нет, мы отбираем лишьздоровых мужчин в ладах с законом и не состоящих на учете в КВД.Вас выбрала соитийная комиссия.
- Вот это сюрприз. А кто будет с принимающей, так сказать, стороны? Какаяпартнерша?
-О, это исключительно добровольцы. Чаще всего кандидатки –это одинокие женщины детородного возраста, желающие завести ребенка. Есть и замужние, с проблемами со здоровьем у их мужей. Но все по обоюдному согласию. Их всех также отбирала комиссия. Все, что нужно пройти и что иметь при себе, написано у вас в письме. Перед процедурой необходимо принять душ.На всю процедуру у вас с женщинами будет отведено четыре часа…
- Как это, «с женщинами»? Сразу с несколькими бабами, что ли? – не сдержался Петрович и выпалил свой вопрос в лежащий на столе мобильник.
- Конечно, количество кандидаток в будущие мамы значительно превышает число отобранных комиссией здоровых мужчин. Поэтому в стране и кризис, и вы можете оплодотворить до семи партнёрш.
Егор переглянулся с Иваном Петровичем. Онотчетливо видел, как заблестели у Ивана глаза.Семенову и не хотелось изменятьМаше, и хотелось поучаствовать в незапланированной групповушке, да и раз уж правительство обратило на него внимание... Поэтому он спросил:
- А я женат. Что я скажу жене, вы подумали?
-Насчет этого не волнуйтесь. Мы продумали проблему морали. Ваша жена- тоже гражданин Российской Федерации и, возможно, она поддержит вас в стремлении помочь государству. Наши психологи готовы прийти ей на помощь в таком нелегком решении. Хотите, они ей позвонят?
- Конечно хочу, - фрезеровщик в этот момент подумал, что пора было уже поднимать страну с колен.
Петрович нажал на кнопку отбоя.
- Вот это акция! Групповухас отпуском!Ну что, Казанова, готов? Я-то пойду, а вот тебя твоя Машкаточно не отпустит, хе-хе.
***
- Дорогой, я все знаю, мне уже звонили. Я думаю, ты должен отдать долг Родине, - встретила Егора с порога жена.
- Спасибо, моя прелесть, - сначала Егор немного удивился, но затем радостно приобнял Машу за талию. Он был рад, что жена у него оказалась такая понятливая. Семеновгорячо поцеловал ее в губы и прямос порога потащил в спальню.
Следующий день будущий многодетный папа полностью выделил для подготовки. Взял отгул на работе и предупредил коллег, чтобы подменили. «Так. Паспорт, полис, полотенце найду, диспансеризациюпройдусегодня же», - хлебнув чая вместо завтрака, он поспешил в поликлинику.
Запись проходила через электронный терминал,возле которогосуетилась миниатюрная медсестра,белыйхалат плотно облегал ее хорошенькую фигуру. Егор невольно засмотрелся на нее сзади.
- Почему без бахил? Быстро наденьте, у гардероба!
- Но мне только записаться.
- Ничего не знаю!Такие правила, - ответила сестра.
Семеновпоспешил к гардеробу.
- Запись на диспансеризациюесть, но только на Июнь, - посмотрела в терминалдевушка.
- Так этоеще через две недели! А что, пораньше нельзя?
-Нет, только по записи.
Фрезеровщикзадумался. Отгулы руководством завода не приветствовались.
- Ладно, две так две, записывайте.
По пути домой Егор думал, что зря взял выходной за свой счет и как теперь его провести. Он позвонил жене.Оказалось, что у Маши сегодня короткий день, поэтому он сбегал в палатку за цветами, и остаток дня они провели в постели за прелюбодеянием.
***
- Побереги инструмент! - снова хлопнулегопо плечу Петрович, - будь с ним поаккуратнее, скоро пригодится. Инструмент – это то, что нам сейчас нужно, как никогда!
Петрович заржал от собственной шутки.
- Ну как, прошел диспансеризацию? – спросил он.
- Да нет, записался только на Июнь. Успеем пройти ее до конца акции?
- Ой, да все мы успеем, не волнуйся. Там сейчас не карточки, а все по электронной очереди, время быстро пролетит.Я тоже через неделю только пойду.Видел новую деваху на проходной? Вот это у нее сиськи! Наверное, шестой!Уж ей я бы ей засадил свой инструмент!
Петрович опять заржал, и Семенов тоже улыбнулся.
***
- Диспансеризация на шестом этаже, - стройная медсестра покосилась на ноги Егора, убедившись, что тот не забыл про бахилы, потомподняла свои глаза и улыбнулась.
- Спасибо, - фрезеровщик пошел в сторону лифта, но обернулся, чтобы еще раз посмотреть на упругую попку сестры. «Что ж ты не в модельное агентство-то пошла, а в простую поликлинику…» - подумалось ему.
Так и не дождавшись лифта, пациентподошелпо лестнице.
Первым в списке стоял уролог. Вего кабинетена всю стену висел плакат, на котором была изображена симпатичная девушка с ребенком на руках и надпись: «Проходи диспансеризацию, присоединяйся к соитийной акции, помоги своей стране!»Врач посмотрел на талончик со временем записи и сверил его со своим журналом.
- Анализы сдавали?
- Нет.
- Они сдаются по предварительной записи. В понедельник, среду и четверг. С десяти до…
Семенов опешил.Его с таким трудом сегодня отпустили с работы второй раз.
- Доктор, я не могу брать столько выходных, меня уволят!
- Ничего не могу поделать…
Будущий многодетный отец покопался в своих карманах и вытащил на стол три тысячных купюры.
- Знаете, что… Вот, давайте я вам заплачу, только постарайтесь, чтобы мне не нужно было столько ждать.
- Ну хорошо, - доктор, не касаясь купюр, шариковой ручкой сгреб деньги в книгу, закрыл ее и положил в ящик стола. - Давайте возьмём прямо сейчас. Я надеюсь, у вас все будет в порядке, иготовы они будутсовсемскоро. Через две недели!
- Как две недели? Еще?
- Ну а что вы хотели?Там посев пока сделают…Это уже от меня не зависит.
- Хорошо, хорошо, давайте хоть сдадимпрямо сейчас, - обрадовался Семенов.
- Снимайте штаны.
- Я могу пописать в баночкуи дома.
- О, нет. Тутдругое.
Не успел Егор опомниться, как врач взял его член в руки и всунул в него пластиковую палочку до самого упора.
- Вдохните.
- Что?
Врач дернул за конец палочки, вытаскивая ее. Все тело фрезеровщика, с головы до самых кончиков пальцев на ногах, пронзила резкая боль, а изглаз посыпались искры.
- Ааааа!
- Ну что вы, как маленький? Надо же убедиться, что будущий папа нового гражданина России здоров.
Егору казалось, что в этот момент женщина с плаката на стене, так похожего на тот, который он видел в детстве, «Родина-Мать зовет», смотрела прямо на него, стоящего со спущенными штанами. Оннеловкопоёжилсяот мурашек по телу.
- Все готово. А теперь - осмотр простаты. Наклонитесь.
- Зачем ?
Семенов еще не отошел от болючей палочки,а доктор уже вставил емув задний проход свой палец и стал вращать им в разные стороны.В глазах у Егора потемнело.
- Ааааа, что же вы делаете? – снова закричал Егор.
- Ну что ж, хоть у этого простата в порядке, - доктор что-то стал записывать в журнал, -так, поставите здесь печать в сто первом кабинете - и идите дальше. Следующий!
К счастью, у кабинета окулиста было пусто. Плакат на стене также призывал к участию в акции, на этот раз вместо мамы с ребенкомна нем красовались девушки в призывных нарядах.
- Ну, закрывайте один глаз.
- Ш, Б, М, Н, К…Скажите, доктор, ну зачем мне проходить окулиста? Я же всего лишь на пару часов. Зачатием я могу заниматься вообще с закрытыми глазами.
- Ничего не знаю. Такие правила. Я просто делаю свою работу. Вот видите, со зрением все хорошо. Сейчас поставлю… Минуточку, а где у вас печать о приеме уролога? Вам же ясно сказали - в сто первый кабинет. Сходите, поставьте ее и заходите ко мне без очереди.
Семенов вышел из кабинета. Оказалось, что сто первый находится на первом этаже. Снова не дождавшись лифта, он спустился по лестнице. Поставил печать, поднялся. Запыхавшийся, постучал к врачу.
- Я сейчасзанят, пожалуйста, подождите.
- Да что за черт! – Егор сел ждать, пока докторвдоволь наговорится с неизвестно откуда появившейся старушкой в платочке.
Через пятнадцать минут над дверью загорелась лампочка приема.
- Как я и обещал, ставлю подпись. Поставитек ней печать в сто первом и продолжайте диспансеризацию.
Кнопка лифта горела уже несколько минут, но лифт не двигался. Фрезеровщик долбанул кулаком по кнопке иопять пошел пешком. Спускаясь, он почувствовал, что уже успел натереть мозоль на правой ноге.Следующим был хирург, потом эндокринолог, потом ЛОР и еще штук двенадцать специалистов, а лифт все так же не работал.
Наконец, настало время посетить последнего врача -стоматолога.
- Доктор, ну а стоматолог-то мне зачем? – спросил Егор, войдя в кабинет на негнущихся ногах.
- Ничего не знаю. Такие правила, я просто делаю свою работу. Садитесь.
- Скажите, а вы сами не принимаете участие в акции? – подмигнул врачу Семенов.
- Комиссия меня не одобрила. Только полостью здоровых. Эх, как я завидую вам… Так, я вижу, что здесьвсе в порядке, но один моляр у вас подлежит удалению.
- Я уже знаю, он давно шатается, я потом его вырву.
- Нет-нет, это не допустимо. Запись на удаление… - стоматолог открыл свой огромный журнал, - так, Июнь, Июль…
Семенов поднялся с кресла, привычным движением вытащил из кармана три зеленых купюры и протянул доктору.
- Вы что! Разве вы не понимаете, что стоматологические заболевания могут привести к…
Егор вынул еще две тысячи.
-Ох, ну ладно. Поставлю прохождение.
Не снимая перчаток,они снял с полки книжку иположил в нее деньги. Расписался.
- Заключительные печати ставьте в семьсот пятнадцатом, затем в сто первом и триста второмкабинетах и только после этого - в восемьсот двадцать втором!
***
- Да не переживай, - Петрович поддерживающе хлопнул Егора по плечу. Побухаем по вечерам, не заметишь, каканализы будутготовы!А потом выебем всех, кого только встретим у них в кабинете, включая уборщиц! Какого числа они у тебя будут готовы, двенадцатого? А у меня только двадцатого.
- Не догадался дать взятку урологу?
- Э-э-э, ну-у…нет. Вотты сообразительный! – Петрович с силой хлопнул друга по плечу, - А ты когда-нибудь пробовал ну… Сразу с двумя бабами?
- Не, Вань, как-то не приходилось. Да и жену люблю.
- А я пробовал по пьянке. Слушай, это что-то с чем-то, так и хочется повторить - скорей бы двадцатое!Аможет, давай я с тобой пойду, хоть просто посижу у кабинета,позавидую, нуа ты потом расскажешь, что там и как! – предложил Иван.
***
Двенадцатого Июня, взяв все документы и полотенце, Егор постучался к другу.
- Душ принял? – Поинтересовался тот.
- Да.
- А паспорт, полис и справки с диспансеризации взял?
- Ага, - фрезеровщик заглянул в пластиковый пакет с надписью «Пятерочка», -вроде, все на месте.
Утерминала при входеСеменов притормозил, чтобы еще раз полюбоваться на симпатичную медсестру, однаков этот раз ее там не оказалось.Тогда он заглянул в письмо с приглашением:
- Четвертый этаж, пошли!
Лифт был отключен, рядом висела надпись: «Идет ремонт». Приятели поднялись по лестнице, отыскали дверь с табличкой: «Соитийный кабинет». Егор постучал.
Его встретила женщина во врачебном халате и маске.
- Егор Семёнов?- прочитала она в журнале,- вижу вашу запись. Так! - рукой она показала вниз, - Куда без бахил?
- Да что ж такое. Забыл, я сейчас.
Семенов пробежал мимо Петровича и стал быстроспускаться по лестнице. Натянулна ноги пластиковые бахилы. Обратно поднимался уже с трудом: мозоли на ногахдавали о себе знатьеще с диспансеризации. Снова постучал.
- Подождите, сейчас выйдет предыдущий посетитель,потом сменятся женщины, и тогда уже наступитваша очередь.
Егор с Петровичемрешили ждать на лавке возле кабинета. Стали прислушиваться, к доходящему из него шуму:
- Вот это…! Это да! Чтобы я так жил! Ох! – доносилось из-за закрытой двери, - это что-то! Ну, я такого еще никогда не испытывал!
И почти сразу же из кабинета вывалился толстоватый лысый мужчина. Его одежда расходилась на пузе, как будто он разрывал ее на себе или одевался впопыхах. Галстук был повернут на бок.
- Ну что? – ринулись расспрашивать его друзья, - Как прошло соитие?
Мужик ничего не отвечал, только бешено вращал глазами. Он схватил себя за галстук, как будто хотел освободиться от него, стараясь поглубже вдохнуть. Наконец, он перевел дыхание:
-Это невероятно, ребята, такого я еще не встречал! Это просто…
Оглянувшись на дверь, мужикпобежал в сторону лестницы и сталспускаться вниз.
Над кабинетом загорелась лампочка приема. Семеновпоправил воротник и шагнул за дверь.
- Семёнов, - прочитала фамилию врачиха, - Показывайте документы, все сдали?
Будущий папа достал из пакетасправки и протянул врачу.
Пока врачиха вчитывалась в бумаги, Егор заглянул за перегородку. В огромной комнате стояло семь кроватей и журнальный столик, около которого с кружками в руках беседовали совершенно обнаженные женщины. У всех на ногах были надеты бахилы.
- Так-так, диспансеризация, вижу… Анализы в норме, полотенце принесли?
- Да, вот.
- Душ приняли?
- А как же? Разумеется. Я же подготовился!
- Ну что же, хорошо.Можете предварительно раздеться.
Егор облокотился на стенку, снял ботинки и брюки, стал расстегивать рубашку.
- Скоро он там? – послышалось из комнаты для соития. Кто-то подошел к перегородке. Егор поднял голову и увидел, что это была та самая медсестра, что всегда встречала его у входа. Ничуть не стесняясь, она улыбнулась Семенову, и у того моментально поднялось все его естество.
- А где заключение терапевта? – подняла врач взгляд на Егора.
- Твою ж мать! Но я же собралвсе, что было в списке? Вот, посмотрите сами, вот приглашение. Здесь не сказано про терапевта!
- Заключение об отсутствии противопоказаний выдается терапевтом, это все знают. Молодой человек, вы что, первый раз в поликлинике?
Егор медленно сполз по стене.
- Я уже столько справок вам принес. Что же сейчасделать?
- Запишитесь к терапевту или идите к дежурному, в порядке живой очереди. Но учтите, что в очереди прождете долго:сейчас идет эпидемия гриппа.
- Вот не везет мне, - прошептал Егор, не поднимаясь с пола. Я у меня уже мозоли на ногах, мне больно ходить по лестнице.
- Не волнуйся, - к Егору подошла знакомая медсестра, провела ногтем по его щеке. – У меня терапевтом здесь работает знакомая, я сейчас ей позвоню, и она тебя примет вне очереди. Мы же можем подождать двадцать минут, да, Маргарита Игнатьевна? – она посмотрела на врача.
- А что, это выход! – Егор стал спешно застегивать пуговицы на рубашке, натянул штаны. – Я сейчас! Какой кабинет?
- Сто второй.
Егор бегом промчался мимо Петровичас торчащим под штанами членом и в полурасстегнутой рубашке и стал снова спускаться вниз по лестнице. У кабинета терапевта сидела очередь, но пациент, не обращая на нее внимание, постучал в дверь.
- А, это вы. Заходите, только побыстрее. Вам просто заключение?
- Да,вот все справки, вот тут печати. Я уже принял душ, и полотенце тоже принес, лежит на четвертом этаже.
- Вижу, ага, все есть… «Противопоказания к соитийному мероприятию отсутствуют…» Все, поставьте печать в сто первом, это дверь прямонапротив.
Быстро выхватив из ее рук заключение, Семенов перебежал к соседнему кабинету. Дернул ручку.
Закрыто.Егор постучал, но никто не открывал. Оглядев дверь, нашел надпись: «Часы работы: с 10 до 13». На часах было 13:05.Отчаявшись, Егор со всех дури двинул ногой по двери.
- Что вы портите государственное имущество? – раздалось с той стороны. Послышалось шарканье, и дверь отворилась. Семенов втолкнул медсестру в кабинет.
- Вот здесь, пожалуйста, печать, всего одну. Егор бросил перед ней бумажку с заключением.
- Вы понимаете, что мой рабочий день уже закончен? Я не могу поставить печать, потому что мне за нее надо будет отчитаться. То, что вы просите меня сделать - это преступление!
- Я вам заплачу… - Фрезеровщик сунул руку в карман, но нащупалв нем только пустоту – Сейчас.
Он выбежал из кабинета и сновапомчался вверх.
- Вань, одолжи денег. Все в порядке, уже почти все оформил, но надо сунуть на лапу медсестре.
Его друг вытащил кошелек, в нем лежали три пятитысячные купюры. Егор взял двеипонессявниз в сто первый кабинет.
- Это вам, спасибо, вы меня очень выручили!
- Хорошо, поставлю. Но никому об этом не говорите.
Егор пулей влетел на четвертый этаж и опятьзашел в соитийныйкабинет.
- Ну когда же к нам хоть кого-нибудь приведут? – донесся до него жалобный голос из комнаты за перегородкой. Ходят-ходят, а к нам никто так и не зашел. А мы целый день тут просто так ждем.
- Отлично, вы первый за всю акцию, кто собрал все наши справки. Проходите, - сказала врач.
Егорскинул ботинки, прямо не развязывая шнурков:
- Вот же ж правила! Жди по полгода этих записей!- потянул за ремень,вставший член мешал беспрепятственно сбросить штаны.
- Восемь дней потратил, чтобы получить только тривыходных.Этому бабки дай, тому дай, у Иванааж десятку занял! Поэтому наша странаи плетется в хвосте у всего мира!
Расстегнув четыре пуговицы на рубашке, рванул ее с себя, и оставшиеся пуговицы с треском отскочили и покатились по линолеуму. Рубашку бросил прямо на пол:
- Ноги все в кровь стер в беготне!А уролог, сука, мне в жопу присунул!
Надев лежавшие в лотке бахилы, Семенов направился в сторону кроватей.
Врач закрыла журнал и взглянула на компьютер:
-Молодой человек, а вы в этом году проходилифлюорографию?
- Флю-чего?Вот черт!И что же мне делать? Давайте,я сейчас ее пройду!
- Нет, так нельзя. Только по предварительной записи.Ее прохождение - это обязательное условие, без этого в нашей поликлинике вам вообще могут отказать в обслуживании!Но я могу сейчас записать. Вот, естьближайшее свободное место на Сентябрь…
- Ааааа! – Егор выбежал из кабинета и со всех сил хлопнул дверью. Затем вытащил из пакета справки, разорвал их и принялсятоптатьногами.
- Ну что там, как? Расскажи, как все прошло? –тут же подбежал к нему Иван. –Тебяхорошотрахнули?
- Вот это да, вот это, сука, ебля! Трахнули-то меня как следует! Теперь я понимаю, что это за акция -это акцияфантастической ебли. Ебли мозгов!

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:20

10. Остров

Измена, да, да, друзья мои – измена. И я прекрасно знаю, что только написав это слово, лишусь пары десятков голосов. И добрая доля женской половины читателей презрительно сморщит носик. Ффиии… Но, ханжить по поводу измены хорошо после сорока, когда разум окончательно возобладал над сердцем. Когда уже невольно задумываешься о том – с какими глазами предстанешь перед судом Горним. А когда тебе тридцать и в руках твоих огненное тело такой же разгоряченной страстью. То все ханжества идет лесом. Да к тому же – перефразируя известную фразу из отличного фильма – Там на небе только и разговоров, что об изменах. Ведь страстей, как известно, на облаках нетути. Вот и подумайте – хорошо или плохо, когда у тебя в памяти есть СВОЙ остров. Остров, который создают двое. И он остается в памяти этих двоих. Мужчины и женщины.
Они давно планировали этот отпуск. Работы вымотала донельзя и две недели счастливого ничегонеделания у теплого моря придавала силы. Силы дождаться и дожить. Показать язык из самолета начальству, пытавшемуся получить пятилетку в три дня, тягомотине буден c их скачкой, побегами в магазин, готовкой, уборкой. Серой уральской погоде с ее ливнями, чавкающей грязью и небом вплющивающим тебя в серый асфальт.
Они купили путевку в недорогой отель на Пхукет, где во время промозглого октября светило экваториальное солнце и бирюзовое море омывало разноцветные пляжи.
Аэродром на берегу моря и кажется что самолет сейчас въедет прямо на пляж. Быстрый микроавтобус транфера докатил до отеля, багаж повезли в номер, а мы пьем ледяной чай на ресепшн, я игриво подмигиваю симпатичной черноглазой тайке. Господи - ОТПУСК!
В номере быстро натягиваем трусы и купальник, впрыгиваем в шлепки и бегом к морю. Идти метров 150 и перед нами воды Андаманского моря. Разбег. Выпрыгиваю из шлепок и ныряю. КРАСОТА!
Море живое, пахнет водорослями, живностью и на вкус как возбужденная женщина - теплая, вязкая, немного пахнет рыбой, короче возбужденная русалка.
Вода быстро приводит в чувство и в голову бьет мысль - а как ОНА? Приехала ли? Их отель на другом краю пляжа. Когда будет оказия увидеть ее? Господи неужели возможно такое волшебство - море, солнце и любимые женщины.
Гребу нещадно надрывая мышцы а мысли только о том как увижу ее. Отличается ли она от фото? Надо перестать думать и остыть. Смешно вылезать из моря с такой эрекцией.
Они прилетели вдвоём. Хотя на самом деле вчетвером, двое из которых преследуют одинаковую цель.

На ресепшен всё быстро сделали, помогли донести сумки до номера, и вот оно!
Можно плюхнуться на кровать! Но так хотелось на море, на пляж, я пошла приводить себя в порядок после дороги.
"Боже, в какую авантюру я вляпалась! Всё как в первый раз, прошло более двух лет, и мы здесь. Смешно, нас разделяли несколько сот километров, а чтобы увидеть друг друга мы пересекли расстояние в 9 часов перелёта,
Всё это как похоже на какое-то сумасшествие. Это какая-та благодать сверху, или наказание за грехи?"
Мы вместе пошли на пляж. Супруг мой мне долго выговаривал за мой легкомысленный наряд, но я делаю что хочу. Муж на мгновение остановился, и сказал:
"Знаешь, я тебе благодарен за то, что настояла на своём, и мы прилетели на этот чудесный остров. Меня что-то грызло изнутри. Что-то мне претило ехать сюда, я почему-то не доверял. А сейчас я понимаю, что ошибался, спасибо тебе дорогая."
Мда, в этот момент мне показалось, что он меня разглядел насквозь. Но мне ни чего путного в голову не пришло, кроме как показать язык и убежать к морю. Он сорвался и догнал меня, мы упали и долго смеялись. Наверно мы выглядели смешно, но было абсолютно плевать.
"Коралловый песок! Так вот ты какой!" Я мяла его в руках, пересыпала из руки в руку, а потом зачем-то нарисовала сердечко. Глупо. Если человек не задумываясь рисует сердечко, значит что его сердце грезит о любви, о нежности и ласке. Я вспомнила про него. ОН здесь!
Супруг мой как ребенок резвился в море. Я смотрела на него с пляжа и искренне радовалось за то, что ему хорошо здесь и сейчас.
- Он счастлив, а счастлива ли я? И да и нет. Одновременно. Так бывает? У такой как я бывает.
Время пролетело быстро, мы пошли в номер. Отдыхающие ходят размеренно и лениво, а я как будь-то лечу. Я понимаю, что за эти две недели должно произойти что-то необычное! Пусть даже это будет конец сказки, но он будет очень красивым, и обжигающим как в начале. Мы собрались с мужем прогуляться по ресторанчикам что были в округе. Я глупо надеялась, что он с супругой поступит так же, и возможно мы даже встретимся на вечерних прогулках раньше, чем мы договаривались.
Я вытерся полотенцем и слизнул капельки с губ, как же меня пьянит вкус моря. Моя жена улыбаясь подставляла лицо солнцу изредка отходя от волн и бегающих за прибоем крабиков.
-Спасибо что не послушал меня и привез на Пхукет, - сказала жена.
-Я знал что стоит тебе пройтись босичком, как тучки уйдут из глаз.
Но мозг его лихорадочно искал выход. Что же делать? Хотелось броситься и искать ее, но что он найдет? А вдруг она увидев его решит что все это блажь и все его планы рухнут на землю подобно воздушным замкам. А вдруг их половины учуют что-то, огнями Эльма искрящееся в воздухе. А вдруг язык его онемеет и он не сможет связать двух слов, и Господи, зачем я тридцатилетний больной на всю голову негодяй этому небесному созданию. Это же как встреча ангела и демона.
Они медленно шли по омываемой радостным морем полоске песка разглядывая парочки арабов (муж в шортах, а жена в закрытой одежде), америкосов (два лошарика), австралийцев (Боже этот континент рядом!).
- Я присмотрел прокат мотоциклов недалеко от отеля, ты снова не поедешь со мной кататься в первый день?
- Потренируйся, а завтра и я с тобой...
Душа его плясала, завтра с утра он возьмет мотоцикл и рванет на Ката, а там импровизация поможет.
Ну так что ж, решили гулять, значит пошли. Мы вышли на улицу, которая отдалялась от пляжа, кажется называлась она Сэуетдирак. Я лихорадочно искала на этой улице хоть что-то, что было похоже на карту острова, и вот оно! Подарок судьбы, я его нашла! Мы подошли к щитку с картой и стали рассматривать, где находится наш отель.
Я начала искать его Данджит ресорт, он набрался смелости и прислал мне смс-ку ночью. Дурдом, с нашими то операторами! Я запомнила это название. О! Я нашла его, всего-то две улицы нас разделяют. Возможно из-за этого пьянит мозг окружающая красота, пальмы, закат. Господи! Вот это закат! Он уже начал проявляться в своих золотистых красках, так гармонично их разбавляет оранжевый наполненный седой дымкой, и кажется, что это оранжевый цвет, который переходит в сизо-фиолетовый, начинает тяжелеть. Он наполнен какой-то многовековой мудростью. Зашли не то в кафе, не то в ресторан, даже название я толком не разобрала, потому что шла как заколдованная не отводя глаз от этого заката. Вот краски начали меняться на гущу фиолетового, пурпурного. О! Это завораживает, луна, ПОЛНАЯ!! Полная луна начинает выглядывать сквозь облака. Они такие тяжелые, кажется что сейчас упадут на нас, но мы не сможем задохнутся под ними, они такие пушистые, и веет от них спокойствием души. Я пришла в себя после того, как мой супруг начал буквально трясти меня, а еще я поняла что пахнет кориандром, куркумой, и где-то рядом имбирь:
- Милая моя, проснись! Ты что хочешь? Я возьму себе пива, и креветок, а ты?
-Возьми мне ананас, и что-нибудь местное.
Хотя муж меня долго уговаривал на Паттайю, где отдыхали его знакомые, я настояла на Пхукете. И ни какой другой мотивации, что "Очень хочу, не знаю почему" я не смогла привести. Но меня послушали, или угодили мне, наверно я этого заслуживаю, хихи.
С утра позавтракав смешными калабашками из омлета с овощами и отправив жену загорать к бассейну он рванул в фирму по прокату транспорта. Поторговавшись с тайцем, он взял Ямаху и два шлема и собирался сгонять до пляжа Ката с его белоснежным песком, проехав мимо красного скрипа песка Каронга. Вдруг повезет встретить ее на улице. Он застегнул шлем и резко стартанул по Сёд драйв. Но что это - буквально в десятке метров он увидел ЕЕ! Или по крайней мере того кто похож на его представление о НЕЙ. Засмотревшись, он чуть не врезался в едущее впереди такси. Мысли его метались подобно бешеным белкам. Как? Откуда?
Он развернулся через поток, нарушив правила и уловив глазом полицейского погрозившего ему пальцем. Красный номер - ох уж эти фаранги. Как прекрасно, что тайцы относятся к фарангам как к детям.
Где же она?
Вот и утро. Когда я привыкну к этой жаре и влажности? О, ты есть спасение, о Великий, нет не так, Ваше величество кондиционер. Хоть я не хныкало, но мне почему-то хочется капризничать и плакать. Мне всё не нравится, ну не пмс ведь! А что тогда? Ты ж как маленькая влюблённая девочка, ты с замиранием сердца ждешь встречи с ним! Ты знаешь что ОН совсем рядом, но может так произойти, что и не увидишь его. И так тоже может быть. Так-с... что же это такое? горло болит? Аха! Мороженного налопалась, и горло заболело, холод, прохлада мля, доохлаждалась. Не вставая с постели, она обратилась к мужу:
- Дорогой, я сегодня ни куда не поеду. У меня болит горло. И если я сегодня не отлежусь, как следует, то будет хуже, ты знаешь. Ха-ха, благо море рядом, можно горло полоскать каждые 15 минут, но поверь мне, я себя чувствую ужасно. Что делать? Мы ж собирались на экскурсию.
- Не переживай, милая. Если честно, мне туда не очень-то хотелось, я согласился ради тебя. Если ты будешь сегодня отдыхать, позволь мне смотаться на дайвинг?
- Ну конечно!
- Я тебя так люблю, дорогая! - с этими словами он поцеловал меня в лоб и начал собираться чтоб купить трансфер. Я сходила в душ, уложила волосы, чуть косметики и я в сарафанчике, о Боже, чуть прикрывает попу, а как воланчик бьется по ягодицам во время ходьбы, класс!
Пытаюсь думать, что мне делать, но ни чего не получалось. Все мысли о нем. Глаза закрыты, я начала вспоминать время переписки, знакомства в интернете. Волна возбуждения нахлынула на меня. Тук-тук-тук, блин, ну вот так всегда, на самом интересном месте, муж пришел! Хахахаха, смеюсь над собой, я как в анекдоте, про жену и любовника, а тут муж пришел... Пошла открывать дверь, а сама в каком-то растерянном состоянии, вся встрепанная какая-та, и сладкий неудовлетворенный зуд остался между ножек.
Он взял деньги, переоделся и уехал. Оставив мне напутствие хорошо себя вести. Я предупредила, что погуляю в городе. Это я так пытаюсь вселить мужу уверенность, хы...
- Нути-с, куда дамочка пойдем? - вела я сама с собой разговор. "Для начала, исследуем свою дорожную аптечку и бегом полоскать горло!" Надеть панаму или нет? А вдруг он пройдет мимо и не разглядит меня? Ну не ёлкой же новогодней прикинуться, чтоб на меня внимание обратили. Куда идти? От этой мысли у меня ком в горле появился, ПЛАКАТЬ захотелось! Но ведь он поедет на экскурсию, и сейчас я не могу ему подать какой-либо знак, что меня там не будет. Ладно, чего реветь-то, решено уже идти в его сторону, значит встала и пошла! Тэк-с... где моя косметичка? надо подкрасить губы, только так, чтоб ни чего не стерлось после питья! Ммм, как меня возбуждает то как я крашу губы. Рука опять потянулась в запретное место, но! Стоп. Короче, давай собирайся и иди искать своё счастье! Правда я себе как-то плохо представляю дойду ли я вообще в своем состоянии. Но мне уже лучше, и возможно он идет мне навстречу. Опять, глупая и идиотская надежда на сказочное исполнение желаний.
- Здравствуй, - это приветствие прозвучало как будто в пустом пространстве. На мгновение она перестала слышать все окружающие звуки, она слышала только его голос. Вот он, стоит перед ней. Мужчина, образ которого она рисовала много раз в воображении, пересматривая его фотографии. Вспоминала его голос, услышанный по телефону, и вот, он стоит перед ней.
Она не могла понять готова ли к этой встрече. Как бы не было, он стоит перед ней. Вот они спокойные глаза, наполненные жизнью и нескрываемой радостью, вот она ямочка, легкая небритость.
Она как маленькая девочка стояла и теребила в руках подол сарафанчика. Но не смогла из себя выдавить звука. Ей вспомнился сон, который она видела давно. Она искала его среди толпы, искала его лицо, и не могла найти. А теперь он один перед ней.
И она его видит наяву. Счастье! Счастье? Или уже несчастье, нет, она не готова сейчас думать, подумаем об этом завтра.
- Здравствуй, Федя - получилось хрипло, горло стало болеть невыносимо больно. Сердце уже буквально вырывалось из груди, в голове всё шумело, не хватало воздуха. Ноги стали подкашиваться, в голове пролетела мысль: "Вот дура, с высокой температурой ходить под раскаленным солнцем." Как-то стало подташнивать и провал...
Он смотрел на ее порозовевшее лицо, на появившиеся ямочки, на вздымающуюся грудь и вцепившуюся в подол руку. Он пытался проглотить ком, слышал как сердце захлебывается в стуке, как к низу живота прилила кровь и это становилось заметно в его шортах.
Он протянул руку и почти прикоснулся пальцам ее щеки, когда увидел что глаза ее повело и ноги ее начали подгибаться.
Мля, солнечный удар? Он поймал ее за талию правой рукой и сильно подул в лицо, не действовало, тогда он поцеловав ее в начинающие бледнеть карминовые губки (не сдержался все же) одним рывком посадил ее на скамейку. Принес бутылку воды и набрав в рот - брызнул. Глаза начали возвращаться. Он надел на голову шлем и поднес бутылку к губам. Пей. Она вяло глотнула. Он подхватил ее. Сняв майку и намотав ее ей на голову в виде тюрбана. Он вылил воду ей на голову (пусть ругается что испортил прическу) и влил немного воды в соблазнительный рот.
Она открыла глаза.
- Ты очень напугала меня, потерять тебя только встретив, это слишком даже для меня. Он стоял над ней, загораживая солнце и потому она видела лишь его абрис. Он стоял над ней как демон тени.
Он присел на колени и лицо его стало близко-близко, глаза их встретились и он нежно провел ладонью по ее щеке. Его пальцы провели по завиткам ушка и погрузились в волосы. Пальцы цепко провели по затылку и притянули ее голову к нему. Их лбы коснулись друг друга и они начали падение в бездну, он заметил как ее губы дрогнули, потянувшись к нему и он коснулся ее губами. Потом тихо взрыкнув он впился в ее рот. Он мял ее податливые губы, его язык метался пытаясь добраться до корня ее языка, а руки его начали путешествие по ее телу, враз воспользовавшись доступностью сарафанчика.
- Прости, я не смог сдержаться, - Он выглядел виновато и сконфужено.
- Света, у тебя был солнечный удар. Тебе бы искупаться и охладить голову, но у тебя температура, я почувствовал это пока нес тебя, да и купальника на тебе нет. Тут он покраснел, вспомнив свои руки под ее сарафаном.
-Хочешь я намочу майку и ты полежишь в тени.
- Хочу, но мне становится лучше. Просто для меня это было похоже на потрясение, которого я ни когда не испытывала. Знаешь, мне так непривычно говорить с тобой, вслух. Мы ж до этого безмолвно стучали по клавишам. Странно, как в жизни все странно и интересно устроено. Она заметалась в своих мыслях. От этого стало расти возбуждение. А он уже научился её понимать. Ведь за то время, которое они переписывались, она очень подробно описывала как все чувствует, как все пропускает через себя. Он уже поднялся, и протянул ей руку чтоб помочь ей встать, но она потянула его к себе, и они опять слились в поцелуе. Только она сейчас пребывала в полном сознании. Этот поцелуй был похож на бесконечный вдох аромата благоухающего цветка. Она закрыла глаза, крепко прижала его к себе, коготки буквально впились в его спину. А его сильные руки так крепко прижали её к себе, что дыхание стало совсем невозможным.
- Пойдем - прошептала она.
Что началось! Она почувствовала, что судьба её перенесла на другой уровень, вот только о призе ничего не известно, как и то, будет ли приз. Это какое-то волшебное состояние, это когда сказка свершается, а разве такое было когда-нибудь? Разве вы писали о своих чувствах, что бы хотели вы пережить? Разве вы сочиняли то, как будете гулять по острову, разве вы могли предположить то, что нет граней? Вернее то, что их реально можно стереть?! А они все это предположили, описали, стерли все грани и шагнули в реальность. Они придумали себе сказку и теперь сами в ней оказались. Она буквально опьянела. Все те же эмоции, только намного ярче, и он уже рядом и как родной, но в тоже время абсолютно незнакомый мужчина. Она взяла его руки и крепко сжала так, как будто боялась выронить и потерять, или возможно успеть максимально прочувствовать и запомнить всё как в последний раз. Они шли молча, но крепко держась за руки. Так казалось, что проходя под пальмами они прятали своими раскидистыми веерами их. Прятали ото всех, прятали так, чтоб им только вдвоем было уютно, и ни кто им не мешал. Они скрывали безжалостные лучи солнца, и тем самым давая возможность разглядеть друг друга. "Какая длинная аллея," - успело промелькнуть у неё в голове, как какая-та молния её перенесла к пальме и буквально припечатала. Она успела только вскрикнуть, как он страстно прижался к её губам, а руки его были готовы измять её всю до самых костей. Она стояла как беспомощная овечка, остолбенев от этой неожиданности и наглости его, она стояла полностью подчинившись ему.
А он пил ее, пил ее запах, ее губы, ее волосы. Пальцы его метались по ее телу, левая рука сжимала ее грудь, а правая бесстыдно поднялась от колена по бедру к ее промежности и сдавила ее. Он рычал, стонал и целовал ее. Не мог оторваться от нее. Его рука отпустила грудь и обхватив ствол пальмы буквально впечатала ее в пальму и в него. Грудь его ходила ходуном, а плоть топорщилась в шортах, ладонь его превратившись в хищника, терзала ее выстриженный треугольничек смяв ткань трусиков.
Он оторвался от нее, дыша, словно вынырнул из под воды, подхватил руками подмышки и приподняв снова впечатал в ствол немного выше.
-Боже, я схожу с ума, это не может быть явью. Ты здесь со мной, сейчас - шептал он в ее ухо горячие слова.
-Я прошу тебя. Я просто требую, дай мне хоть пару часов с тобой, я готов ждать. Я ждал годы и я подожду часы. Я увезу тебя в прекраснейшее место острова, где нам никто не помешает, прошу тебя, исцели меня собой, ибо я болен тобой, я безумен тобой.
- Пообещай мне это, соври, обмани, но пообещай, иначе я умру, заклинаю тебя!
Он мягко опустил ее на песок и рухнув на колени перед ней уткнулся головой в ее живот.
- Господи, как же мне хорошо, мне ниспослано чудо, я держу в руках не теплый ветерок, а прекрасную женщину, которая к тому же, судя по вкуснейшему запаху меня хочет.
- Скажи мне, а какой смысл ждать? Ты сам представляешь какие мысли тебя будут посещать всю ночь? А что, если завтра не будет таким, как нам бы хотелось? Милый мой человек! Зачем же ждать? Судьба нам послала такой момент, когда всё в наших руках, этот момент упускать глупо, давай насладимся подаренными судьбой часами и кто знает, что вообще будет завтра с нами, будем ли мы - её лицо стало почему-то грустным, она посмотрела вдаль, в сторону моря.
- Пойми меня, я не хочу трезветь, хочу ходить в этом пьяном состоянии пока действуют в моем мозгу эти пары сумасшествия.
Она немного отошла от него, положила правую руку на талию, встала в кокетливую позу. Надела очки, надула губки, послав воздушный поцелуй.
- Молодой человек! Если вы меня сейчас же не прокатите с ветерком, я от вас убегу! - и звонко рассмеялась.
Он подхватил ее на руки и донес до стоящего у поребрика мотоцикла.
- Прыгай сзади, я покажу тебе такое место что хворь твоя испарится как привидение при виде креста.
-Расскажи что это за место?
-Это водопады. Сейчас не сезон и народа там нет. Но мы поднимемся с тобой на маленький водопад вверху. До туда никто не доходит. Там можно заниматься любовью в радуге. Любишь радугу? А потом мы спустимся с гор в деревню морских цыган, перекусим там свежайшей рыбой на гриле, а повезет так и крабом. И я покажу тебе маленький заброшенный пляж с развалинами хижины. Там бушуют большие волны. А пляж разделен пополам рифом о который с ревом бьются с двух сторон волны, создавая шалаш из волн. Там ты подышишь морским воздухом, а я согрею тебя вместе с солнцем. Неплохой метод лечения?
Они неслись по серпантинам гор удаляясь от Патонга в сердце острова.
Она села за ним. Попку сильно обжигало нагретое солнцем сиденье, и от этого она сильнее к нему прижалась. Он её куда-то уносит, "Ха, как в песне, беспечный ангел! Хотя кто он, ангел ли? Нарушил мой покой, он больше похож на змея искусителя из райского сада, который дал Еве вкусить запретный плод. И что это за испытание в моей жизни и за что. " Она закрыла глаза. Обхватив его тело, она пыталась запомнить всё. Его кожу, его волосы, запах, голос, руки, ноги, как долго она будет это потом всё вспоминать. Она чувствовала мужчину, она его чувствовала так же, как это ей представлялось раньше по другую сторону сети. ГОСПОДИ! Как ей всего этого захотелось. Но они придумали сказку, что они встретятся на этом острове, а дальше они уже ни чего не придумывали. Её стало грустно? Нет! Нет времени на печали и грусти. Есть время для безбашенного секса, есть сегодня, а про завтра сейчас неуместно думать. "О! Мы уже куда-то подъезжаем, блин, так возбудиться! А если трусики стали мокрые? Так оно и есть наверняка, я уже ни чего не могу адекватно оценить" Она крепко прижала руку, ножки сжались, "всё, не могу больше, не могу больше терпеть" Рукой она скользнула по его члену. Нежно погладила по нему, да он просто каменный и горячий! Как бы мне его сейчас хотелось поцеловать.
- Обхвати меня ногами, мне так приятно ощущать тебя. Хочу чтобы между нами не оставалось воздуха.
Она обхватила его ногами, выглядывая из-за него она подставляла лицо ветру и снова пряталась как маленькая девочка.
...их разделяли невозможность и никогда, которые они победили...

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:22

11. Маша и Марго

1.

Откинувшись на мягкий диван, он жадно смотрел на Марго. Девушка повернулась к нему спиной и наклонилась. Его руки тут же скользнули между её бедер. Марго прогнулась и медленно качала задом в такт незнакомой музыки. Руки становились все смелее, его пальцы скользнули под стринги, стараясь их стянуть.


- Не спеши, - Марго повернулась к нему и села сверху, сжав ногами. Активно виляя задом, она имитировала фрикции, большой налитой бюст подпрыгивал в такт. Марго играла с парнем, проводя сосками по губам. Он схватил девушку за грудь и сильно сжал. Марго застонала от удовольствия и опустилась перед ним на колени. Потянув за ремень на штанах, она игриво посмотрела парню в глаза. Тот сразу понял намек и расстегнул ширинку.


Маргарита накрыла его водопадом черных волос, нежно играя ими. Он застонал от удовольствия. Марго наклонилась ниже, и парень почувствовал ее мягкие губы. Он забрал волосы с ее лица в хвост, чтобы лучше видеть, как она старается. Марго смотрела ему в глаза, стараясь принять в себя как можно больше. Он задавал ей такт, держа за волосы. Почувствовав его силу, Марго замурлыкала, будто кошка.

Парень наклонился и отодвинул влажные трусики в сторону. Марго дрожала от возбуждения. Он погладил ее, заставив еще сильнее стонать, активно подмахивая головой. Он посадил Марго сверху и проник в нее. Парень ухватил девушку под колени и сильными движениями насаживал на себя. Чтобы было еще глубже он, схватил ее за шею и прижал.

Марго почувствовала, как в глазах темнеет от удовольствия и недостатка кислорода. Она неистово двигала бедрами. Держа руки внизу живота, девушка чувствовала движение внутри себя. Спустя мгновение Марго закричала, хрипя и захлебываясь, ее тело задрожало, хотелось сжать бедра и завалиться на бок.

В глазах окончательно потемнело. Слева на диване блеснул нож. Она сжала его в руке и ударила. Парень широко раскрыл глаза от удивления, по рубашке расплылось красное пятно.

2.

Замайск был обычным провинциальным городком. Грязные весенние сугробы оплывали мокрыми лужами на асфальт. Риелтор взял плату за три месяца и испарился.
- Вот это дырища, - Танюшка сбросила кроссовки так, что они улетели в старый деревянный шкаф.
- Ничего, сейчас порядок наведем.
- Запах будто кто-то сдох.
- Может, так и было, - усмехнулась Маша. В квартире воняло котами, лекарствами и особым запахом старой хрущевки, с коврами и ГДР-овской «Хельгой».

- Чур, эта моя, - Танюшка быстро схватила сумки и побежала в дальнюю комнату. Маша разулась и толкнула ближнюю дверь. Там стояла старая кровать на пружинах, та самая «Хельга» с пожелтевшими от времени стаканами и журнальный столик. Маша уселась на кровать и покачалась на ней, слушая скрип пружин.
- Что ж, бывает и хуже, - сказала она про себя.


- Маша! – крикнула из соседней комнаты Таня, - здесь, наверное, клопы обитают. Опять все ноги в созвездия обкусают. Как я работать буду?
- Будешь астрономом. Бороду тебе навесим.
- Не ржи, тебя тоже покусают.
- Не покусают. Они ночью охотятся. Как и мы.


Маша вошла в Танюшкину комнату. Девочка разбирала сценические наряды и развешивала их на дверцах антресолей. Глядя в зеркало, она примеряла юбочку с топиком, который раскрывался спереди. Танюшка была хрупкой, невысокой, с маленькой аккуратной грудью. Она порхала по пилону как бабочка. Большие доверчивые глаза, вздернутый носик, ямочки на щечках делали ее похожей на подростка.


- Тань, мы на новом месте. Пожалуйста, хотя бы в этом городе не делай клиентам минет.
- Они же так просят, бедняжки, - надув губки жалостливым голосом протянула Танюшка.
Маша остановилась в дверях и оперлась о дверной косяк:
- Они все просят. Так называй дорого, чтобы отвязались. Ты себе и другим всю малину портишь. Он тебе в рот спустил и пошел домой довольный. А его можно было еще на три привата раздрочить. Если местные шалавы снова начнут топтать тебя и волосы остригать, то я больше не вступлюсь.


Таня поправила челку на мальчуковой стрижке и низким голосом протянула:
- Хорошо тетя Маша, как скажете!
Она выглянула в коридор и крикнула Маше в спину:
- На десять лет меня старше, а ведешь себя как ветеран труда!
- Проработай как я до двадцати девяти, а тогда поговорим. Ладно, хватит трепаться. Давай хоть немного уберемся. Может, получится смыть кошачью ссанину. А потом немного поспать.


3.

Элан все время дежурил около Пропасти. Он даже был рад такому наказанию. Уступ, покрывала густая зеленая трава с мелкими бирюзовыми цветами. Пропасть не имела дна. Глядя вниз можно было рассмотреть лишь мерцающий туман. Над самой пропастью летали маленькие соники. Они сияли мягким жемчужным светом, в синее небо от каждого из них уходила тонкая прозрачная нить.


Некоторые заливались звонким смехом, один малыш радостно вопил, взмывая в синее небо и стремительно срываясь в пике на фоне закатного солнца. У Пропасти всегда был закат. Малявки летали каждый по-своему. Кто-то парил широко, раскинув руки, кто-то пытался махать ими будто крыльями. Полет редко длился долго. Ниточка, уходящая в небо, обрывалась, и соник исчезал, оставляя после себя облако жемчужной пыли. Иногда ветер приносил эту пыль на уступ, и зеленая трава переливалась от нее. Тогда Элан осторожно проводил по траве ладонью и стряхивал пыль в баночку.


В небе появилась крупная фигура. Элан насторожился. Надо пропастью должны летать только дети. Взрослый соник во время частых полетов превращается в бодряка. Его мягкое жемчужное свечение покрывается золотистыми прожилками, и чем сильнее бодряк, тем ярче они светят. Ниточки, уходящие в небо, у бодряков плотные, и оборвать их сложнее.


Элан разбежался и прыгнул с уступа. Если врезаться в соника, то нить оборвется, и его вытолкнет из Гипноса. Главное сделать это быстро, пока он не окреп и не почувствовал вкус полета. Элан подлетел к бодряку и с силой ударил его в солнечное сплетение. Тот с ужасом взглянул на парня и вскрикнул. Элан в такие моменты умел страшить, и принял образ четырехкрылого ворона с клыками. Нить оборвалась, бодряк исчез, издав тихий хлопок. Его пыльцу унес ветер.


Иногда борьба с бодряками затягивалась. Не все пугались, хотя Элан принимал ужасающие формы. Самых упорных он утаскивал в Медляк, к слизгам, либо в Лабиринт. Бодряки целую вечность бродили по мрачным коридорам Лабиринта без входа и выхода. Они превращались в облачко золотистой пыли лишь полностью истощенные и отчаявшиеся найти выход. Это отбивало у них желание возвращаться. Прогнав бодряка, Элан вновь уселся на траву. Парень одновременно радовался успешной атаке и был расстроен. Он надеялся вновь увидеть Машу.


Бодряки не теряли времени зря. Они часто выпрыгивали из окон высоток прямо на мостовую, зная, что не причинят себе вреда. Ведь в Гипносе можно делать все что захочется. Обычно бодряки мужского пола начинали приставать к женским спрайтам. Они задирали им юбки, стягивали с них трусы и пытались оголить грудь. Спрайты вяло сопротивлялись, или наоборот картинно подыгрывали. В мире Гипноса они были безликими статистами. Появлялись и исчезали в огромных количествах. Их никто не считал. Потому, если бодряк насиловал или убивал спрайта, переживать не стоило. Пока он случайно не убивал таких сеятелей как Элан. Сеятели собирали жемчужную пыль и следили за порядком в Гипносе. Без жемчужной пыли не будет соников. Без соников не будет жемчужной пыли.


Впервые Элан повстречал Машу в Катастрофах. Она сидела на бровке посреди залитого солнцем бульвара, и восхищенно наблюдала за падающими метеоритами. Они разрывали землю, брусчатка разлеталась в стороны, будто брызги. Но Маша совсем не боялась, зная, что все это сон. Она заметила Элана и улыбнулась:
- Привет! Я Маша.
-Привет, я Элан, - парень улыбнулся в ответ, хотя только что собирался вытолкнуть Машу из Гипноса.
- А сколько времени?
- Время относительно, - спокойно ответил Элан.
- Ого, - обрадовалась девушка, - ты что, настоящий?
- Я такой же, как все.


Маша вздернула черные брови:
- Не такой. Я докажу.
Мимо по бульвару, совершенно не обращая внимания на метеориты, шел невзрачный мужичок в кепке. Маша бесцеремонно толкнула его. Мужик завалился на клумбу. Еще некоторое время он двигал ногами, будто шел дальше, а потом встал и побрел в другую сторону.
- Видишь! – Маша кивнула в сторону мужика, - этот деревянный, а ты настоящий и отвечаешь связно.
- Это спрайт. Они всегда такие. Ничего не понимают, хуже детей, - Элан пожал плечами и засмеялся. Он присел на бровку около Маши. Она продолжала смотреть на метеоритный дождь. Высокая темноволосая девчонка, совсем юная, с задорным взглядом карих выразительных глаз. Ее золотое сияние было плотным и насыщенным. Такую просто так не вытолкнешь.


- Сейчас будет смерч, побежали! - Элан указал в сторону Площади Памятников. Там из черной грозовой тучи спускалась серая воронка, утаскивающая спрайтов, автомобили и вазы с цветами. Маша остановилась, испуганно глядя на Элана.
- Бежим, не бойся, - он машинально схватил ее за руку, - будет весело.
Машино золотое сияние вспыхнуло ярче. Она кивнула:
- И вправду, чего мне бояться.
Они побежали прямо на смерч. Маша почувствовала, как поток воздуха засасывает их. Смерч крутил парня с девушкой будто щепки, мимо пролетали крупные предметы, и даже целые деревья с землей на корнях.
- Не страшно? – Элан пытался перекричать гул шумящего ветра.
- Нет, прикольно, - чуть испуганно засмеялась Маша.
- Летать умеешь?
- Конечно, догоняй, - Маша выпятила грудь и крикнула «Лети!»


Расставив руки за спиной, она взмыла ввысь. Элан летел следом.
- Куда летим? Я уже всё тут изучила.
- Тогда командуй, - Элан взял Машу за руку, она сжала его пальцы в ответ и вновь засветилась ярче.
- Летим на то прозрачное озеро, в котором рыбы плавают.
- Это Кристальное Озеро. Летим кто первый! – Элан взмыл в небо, Маша с веселым криком устремилась за ним.


Под ними пронеслась Кошмарня, Лес, Мегаполис. Они мягко приземлились около Кристального Озера. Здесь всегда светило утреннее солнце. В некоторых местах озеро заливало зеленый луг с яркими цветами. Они колыхались под водой будто водоросли. Маша бродила по мелководью и наблюдала, как среди полевых трав плавает разноцветная рыба. У озера ошивались соники. Одни ныряли со скалы, другие бродили на отмели, разглядывая рыб, третьи плавали под водой, совершенно не заботясь о дыхании.


- Гляди, что сейчас будет! – Маша хитро подмигнула Элану и указала на рыбака. Тот деловито закидывал удочку и каждый раз клевало. Но рыба, подойдя к берегу, срывалась и, вильнув хвостом, уходила на глубину. Чертыхаясь, соник забрасывал вновь и вновь. Маша тихонько подкралась к нему со спины. Она резко схватила его за плечи и крикнула:
- Бу! – соник испуганно заорал и исчез, оставив облачко жемчужной пыли. Маша весело рассмеялась.
- Маша, никогда так не делай, - Элан нахмурился и начал собирать пыль в баночку.
- Ну, вот еще. Я просто пошутила, - Маша обиженно надула губки.
- Он испугался и теперь не захочет сюда возвращаться. А мы живем, лишь пока к нам прилетают соники.
- Откуда ты знаешь?
- Сарлок так говорит.


- Раз Сарлок говорит, - важно протянула Маша, перекривляя Элана. Вдруг ее золотое свечение поблекло. Она подняла руки и пристально разглядывала ладони, боясь оторвать взгляд. Так она стабилизировала свое сознание. Ладони побледнели и стали прозрачными.
- Ой, я вылетаю. Уже подушку чувствую, - Маша виновато улыбнулась и помахала Элану рукой.
- Постой, - Элан бросился к Маше и крепко ее обнял. Как и раньше, Маша вновь засияла золотом. Девушка перестала исчезать.
- Помогает, - шепотом сказала она, смутившись. Маша посмотрела парню в глаза:
- А если попробовать так, - Маша поцеловала Элана в губы, обняв в ответ.


Так они стояли вечность, целуясь и глядя друг другу в глаза. Но вдруг подул холодный ветер. Через озеро летел Сарлок. Он походил на черную грозовую тучу, как всегда не принимая в полете четких форм. Элан сжал Машины ладони и горячо зашептал:
- Маша, ничего не бойся, ты только возвращайся поскорее.


И тут же Сарлок схватил Машу за солнечное сплетение, тряхнул как тряпичную куклу, но не смог вытолкнуть из Гипноса. Тогда он раскрыл темными щупальцами ее рот и стал с хрустом выламывать зубы. Маша молча смотрела на Элана, глаза ее были полны слез, она вздрагивала всем телом и сильно зажмуривалась, пытаясь проснуться.
- Рано, девочка, будет тебе наука, - зловещим шепотом прошелестел Сарлок.


Вся трава была усеяна Машиными зубами, Сарлок взмыл в небо, держа ее за ногу, а потом стремительно спикировал вниз. Он с хрустом ударил Машу о землю. Золотая ниточка оборвалась, и девушка исчезла, осыпав траву блестящей пылью. Сарлок принял свой обычный вид, устало поправил очки на носу и вздохнул:
- Элан, собери пыль, пока ветер не раздул.
- Извини, Учитель, - Элан поклонился и бросился Сарлоку под ноги, сметать золотые крупицы.
- Сколько мне тебе говорить – бодряки это зло. Отправляйся дежурить на Пропасть. Бессрочно.


4.

Этот парень был светловолосым. Как и прошлый, он сам увязался за Марго. Проходя в кабинку для привата, она взглянула в зеркало. Усталый взгляд увядшей женщины. Сетка морщин вокруг живых глаз, алые чувственные губы. Марго с грустью вздохнула и задернула за клиентом тяжелую бархатную штору.


Молодой человек толкнул Марго в живот. Видимо, хотел, чтобы она упала на диван. Марго схватила его ладонь и положила себе на грудь.
- Лучше трогай меня здесь, - ее сосок сразу отреагировал на ладонь, будто бы она была наэлектризована.
Парень как загипнотизированный смотрел на Марго. Она взяла его вторую руку и прижала к животу:
- Смелее, не бойся.


Парень погладил Марго по животу, и она застонала от удовольствия, подгибая колени. Его рука опускалась ниже, и вскоре Марго сжимала его пальцы бедрами, дрожа от возбуждения. Она встала коленями на диван, опершись о спинку. В кабинке вновь заиграла незнакомая музыка.
- Давай же, вспоминай, как это делается, - Марго сняла черные кружевные трусики, широко расставив ноги и оттопырив зад.


Мужчина суетливо вошел в Марго, обхватив за бедра. Он с силой притягивал ее к себе, с каждым ударом входя все глубже. Марго стонала и подмахивала задом, оглядываясь на парня диким взглядом. Он наклонился и сжал ее грудь. Чувствуя, что финал близко, парень схватил Марго за плечи. Она захрипела и почувствовала, как внизу живота зарождается оргазм. Он захлестнул ее и увлек куда-то далеко. Ее тело затрясла мелкая дрожь, ноги подкосились. Она бессильно упала на диван.
- Постой, я еще не закончил, - парень обиженно пытался перевернуть Марго и расставить ей ноги.
- Садись, я помогу тебе, - Марго упокоила парня жестом и велела ему сесть на диван. В ее руке блеснул нож.
Резким движением она ударила между ног. Кровь хлестнула фонтаном.

5.


К обители Сарлока два пути. Через Медляк, или через Кошмарню. Элан не любил Кошмарню. Здесь соники вопили от ужаса, вынимая длинных червяков из-под кожи, либо подвергаясь нападениям жутких спрайтов. Тысячи ужасных событий происходили здесь с ними. Соники пытались убежать, влезали в узкие норы, ползли по ним и застревали, неистово крича и задыхаясь.


Едва ступив на границу Медляка, Элан увяз в воздухе, и все его движения замедлились, будто он пробирался через вязкий клей. В Медляке соники тщетно пытались убежать от слизгов, которые радостно носились, встречая каждую новую жертву. Слизги принимали любую форму, будь то змея, волк, собака или грабитель. Соники как в замедленном кино, оглядываясь и беззвучно крича, убегали от них. Они прятались за дверями, пытаясь закрыть двери на замок, но ничего не помогало – слизги вновь оказывались около них. То и дело где-то обрывалась ниточка, и соник исчезал, оставив горстку пыли. Слизги жадно втягивали ее ноздрями и убегали в поисках новой жертвы.


Элан продирался сквозь Медляк, и порядком устал, пытаясь усилием мышц ускорить процесс. Вдали темнела скала с пещерой Сарлока. Посреди пещеры стояли огромные песочные часы. Спрайты то и дело засыпали в них жемчужную пыль. Она тонкой струйкой проходила сквозь воронку и исчезала в основании часов, похожем на звездное небо. Сарлок бродил по пещере, что-то записывая в свой блокнот.


- Элан, вот и ты присядь.
- Да, Учитель,- Элан сел на гладкий край скалы и опустил взгляд.
- Ты думаешь, я сержусь из-за той девчонки? Вздор! Просто я переживаю. Люди – волшебные существа. Мы снимся им. Но и они тоже кому-то снятся. Так устроен этот мир. Люди по своей природе добрые. Но те, кто стоит над ними отравили их мир. И теперь отрава передается нам. А этого нельзя допустить.


- Почему Маша зло? – Элан посмотрел на Сарлока.
- Твоя Маша, сама не знает, что может натворить, - отмахнулся старик, - она тебя поцеловала, и ты расплылся. Женщины все такие. Они забирают наше острие. Элан, настала пора узнать, как ты сюда попал.


Элан внимательно глядел на старика, тот чертил палочкой на песке замысловатые знаки.
- Все мы когда-то были людьми. Но, научившись управлять сном, захотели поселиться здесь навсегда. Я не знаю, как попал сюда. Но помню, как ты пожелал здесь остаться в обмен на забвение. Так же и другие сеятели. Вас очень мало и каждый на вес золота.


Сарлок подошел к Элану и погладил его по голове:
- Ты самый одаренный из моих учеников. Мне нужна твоя помощь.
- Все что угодно, Учитель.
- Кто-то убивает сеятелей. За последнее время погибли трое.
- Как я могу помочь?
- Мы тщательно собрали всю золотую пыльцу этого убийцы, и теперь ты отправишься к нему.


Сарлок показал Элану сосуд с переливающейся золотистой пылью.
- Высыпь пыль на себя, и ты перенесешься к убийце, в мир людей.
- Я готов, - Элан принял в руки сосуд, скрывая страх.
- Ты знаешь что делать, просто вытолкни ее, - Сарлок протянул Элану маленький острый клинок, - счастливого пути.

6.


Маша танцевала под «Clubbed to death» из «Матрицы». В черной накидке с капюшоном, сапогах на шпильке, туго затянутом корсете и кружевных трусиках. Она кружила вокруг пилона, накидка развевалась, на мгновение открывая клиентам голое тело. Клиенты любили ее. За красивую полную грудь, копну блестящих черных волос и дерзкий пронзительный взгляд. Она сбросила накидку, и все ахнули от восторга. Маша знала, что они хотят ее больше всего на свете, но к такому быстро привыкаешь. Закончив номер, Маша вальяжно прошла в гримерку.


Танюшка уже успела утащить двух клиентов на приват. Теперь она отдыхала, сидя в одних трусиках. Топили в этом гадюшнике отвратительно, и замерзшие Танины соски задорно торчали. Маша глянула на подружку и вздохнула:
- Опять ты за своё.
- И не говори, такой попался. Я ему сказала «Дорого!» как ты учила, а он согласился. А потом охранник нас спалил. Пришлось еще ему отсосать.
- Сперму вытри, вся грудь уделана. Тебе через песню снова танцевать.


Таня достала из сумочки влажные салфетки:
- И что за мерзкие слова ты говоришь. Только вслушайся: сперма! Фу, гадость какая.
Танюшка деловито вытирала грудь, закуривая сигарету.
- Извини, что затронула твою тонкую натуру. Специально для тебя отныне буду говорить эякулят. Так тебе нравится?
- Вот это по-нашему. Ты, кстати, сегодня опять кричала во сне, будто тебя режут.
- Зато немного выспалась. А ты опять будешь под утро носом клевать, сегодня пятница, нам всю ночь скакать.
- Ничего, может, кто дорогой угостит, - Танюшка сбила пепел, и затянула жалобным тонким голосом:
- Эх, дороги, пыль да туман.


В двери постучали, Танюшка спртяла деньги. Администраторша Наташка, сама недавно стрипуха, вела себя как королева. Задрав нос, она властным голосом скомандовала:
- Девочки, бегом к клиентам. Коктейли сами себя не закажут.
- Не пойду я, - заважничала Танюшка, - пусть местные клячи клиентов разводят.
- Не пойдешь – на приват больше не пущу. Марго, это тебя тоже касается, - Наташка хлопнула дверью.
- Пойдем, не ломайся, - Маша хлопнула подругу по спине и вышла в зал.


Она сразу увидела Элана. Его окружало характерное золотое свечение. Все внутри у Маши оборвалось. Ей вдруг стало стыдно и захотелось одеться. Он тоже увидел ее и смотрел с удивлением.
- Маша, это ты? – Элан говорил упавшим голосом.
- А что не похожа? Во сне лучше выгляжу?
- Нет, наоборот. Ты очень красивая.
- Пошли, - она потащила его в кабинку для привата, - как ты здесь оказался?
- Я пришел за тобой, - глаза Элана наполнились слезами. Он нежно поцеловал Машу в губы. Она ответила ему и почувствовала легкий толчок в солнечное сплетение. По животу потекло что-то горячее.
- Прости, - прошептал Элан и подхватил Машу на руки.
Она смотрела на него влюбленными глазами и гладила по щеке:
- Элан, я засыпаю. Ты полетаешь со мной? - Маша улыбнулась и замолчала.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:25

12. Коллекционер

- Семочка, что ты там делаешь? Брось его сейчас же!
Пронзительный голос матери заставил мальчика вздрогнуть и разжать пальцы. Шустрый таракан, которого он рассматривал в этот момент, плюхнулся на пол и стремительно бросился наутек, в спасительную темноту поддона от холодильника.
- Это насекомое мерзкое и грязное, – отчитывала Семена мать, вытирая его ладонь сначала спиртовой салфеткой, а потом сухим полотенцем. – Оно переносит множество микробов, которые ты потом заносишь в свой организм.
Семен сопел и молчал, терпеливо ожидая конца экзекуции. Тараканы были его друзьями. Они приходили на звук хлопнувшего холодильника и выстраивались полукругом вокруг детских тапочек с помпонами, ожидая подачки – хлебных или колбасных крошек.
Мама Роза пыталась бороться с назойливыми агрессорами, но тараканы умело избегали ее ловушек и ядовитых дорожек, начерканных мелками «машенька». К тому же Семен однажды умело симулировал отравление мелками, показав испачканную белым порошком ладошку и упав в обморок.
Так продолжалось до вступления Семена во взрослую жизнь, наполненную гаджетами и сотовыми вышками.
Тараканы ушли и больше не вернулись, а мальчик превратился в юношу, которого стал интересовать сначала виртуальный мир, а потом женский пол.

Если с онлайн-играми Роза Модестовна как-то мирилась, то девушки сына ее сразу начали раздражать. Куда больше, чем тараканы.
- Она даже рук не помыла перед едой, - брезгливо поджимала она губы, после того, как уходила гостья сына, одергивая на круглой попе юбку длиной до кружевной кромки трусов.
Сема закатывал глаза и чмокал маму в рыхлую щечку, вспоминая, где были его пальцы и губы полчаса назад. Возможно, руки его подружка и не мыла, но ее тесные складочки пахли обворожительно.
Заниматься петтингом и прочими сопутствующими радостями приходилось очень быстро, в режиме «турбо», периодически оглядываясь на дверь, в которую могла постучаться настырная маман.
Впрочем, были еще и женская раздевалка в школе, в перерывах между уроками, лифт, который можно было остановить на десять минут, пока на этажах недоумевали соседи, напрасно ожидающие кабинку, пустующий спортзал и пожарный выход с балкончиком, на котором адски дуло в голую задницу.

Сначала Семен любил Ольгу из параллельного класса, потом Наташку, на год старше, потом Катю из соседнего подъезда. Они казались ему яркими экзотическими бабочками, которые беззаботно порхали с цветка на цветок, иногда подлетая к нему на миг за порциями любви, как подбегали тараканы из детства – за хлебными крошками.
Девочки садились на цветок его страсти, беззаботно пили нектар и – взлетали, осыпая юношу пыльцой и чешуйками отгоревших эмоций.

- Безмозглые бабочки, - пожимал Семен плечами позже, уже в студенческие годы. – Забывают твое имя через полчаса после того, как выпорхнули из твоей постели. Встряхнулись, поджали лапки и полетели.

- Бабочки куда лучше скорпионов, - подсмеивался его университетский приятель Гоша, женившийся «по залету» на втором курсе. – Ты просто не понимаешь, как тебе повезло. Есть ведь еще и паучихи! Замотают в паутину, заботливо завернут, прикидываясь любящими и нежными – а потом начинают сосать кровь. Милиграммы, потом литры. Ты год за годом теряешь свои соки, кровь и сперму, превращаясь – пфф! – в сухой трупик, покачивающийся в ее сетях.
Семен задумчиво потягивал холодное пиво на кухне арендованной квартиры приятеля и разглядывал огромный плакат-календарь на стене, с которого на посетителя смотрела поп-дива, сложив губы в призывную гримаску «а вот я тебе сейчас как дам все, о чем ты даже не мечтал».
- Как думаешь, какой она породы? – спросил он у Гоши, тыкая пивным горлышком в сексуальный объект.
- Стрекоза.
- Шустрая, как вертолет?
- Хищная, как тираннозавр, - покачал головой Гоша. – Она таких кузнечиков, как мы, на раз-два перекусывает пополам. Сплюнет обломки в воду и дальше летит, корм себе высматривать.
- Не такие мы и кузнечики, - нахохлился Семен, потянувшись за очередной бутылкой пива.
- А кем ты себя считаешь? – поднял брови приятель. – Майским жуком? Тараканом?
- Не. Скарабеем. Качу впереди себя груз житейской мудрости, смотрю на восход и думаю о вечности.
- Думай лучше о бабах, - посоветовал Гоша. – Хочешь, я тебя со Светкиной подругой познакомлю? Папа – генерал ФСБ, квартира в центре.
- Да ну, - досадливо махнул рукой захмелевший Семен. – У всех генералов дочери страшны, как служба в южном гарнизоне. Я лучше так… поползу по своим гусеницам.



Гусеницами Семен называл скучающих замужних дамочек, которых находил в соцсетях. Их можно было сразу вычислить по гламурным цитатам в статусе и фотографиям, где дамочки находились в центре. В этих романах важно было одно – не увлекаться, вешая на уши слишком много замысловатой лапши о любви.
Семен придерживался нехитрой тактики трех «П»: презервативы, постель, прощай. Он не давал никому своего реального адреса, менял временные симки после окончания бурного романа и удалял свои аккаунты в сети, справедливо полагая, что женщине не свойственны склонность к анализу и умение строить логические цепочки.
Веселее всего было, как ни странно, с «мухами» - разбитными разведенными бабенками. Они не заморачивались моральными принципами и не требовали от партнера радикальных шагов и верности. Пришел сегодня? Хорошо. Не пришел? Будет другой. Не надо умножать необходимостей, будет день – будет новое говно.
Так бьется в грязное стекло большая синяя муха, не понимая, почему она не может вылететь на свободу – к яркому солнцу, зеленым кустам и навозным кучам. Иногда силы кончаются раньше, чем хозяин откроет окно, и уставшее насекомое сонно сползает в закуток между створками, засыпая к зиме. Весной окно распахнут, а сухую невесомую тушку сметут в мусорный совок.
А следующие юные мухи уже снова бьются в стекло, пока прозрачное и чистое.


Через пять лет после окончания университета умерла мама, Роза Модестовна. Просто не проснулась. Сема привык к горячей чашке чая, которую она приносила ему в комнату каждое утро, и долго не мог сжиться с необыкновенной тишиной огромной квартиры, в которой больше не смотрели старый телевизор и не пытались пересказать ему содержание очередной мыльной серии.
Одиночество поначалу давило и оглушало, так, что Семен вернулся к старой привычке просеивания социальных сетей и сайтов знакомств. У Гоши родился уже второй сын, а Светкина подруга вышла третий раз замуж, сайты знакомство изобиловали блядями и дурами, на затылке внезапно начала проявляться лысина.


Последняя Семина пассия Вера была «пчелой». Типичной пушистой толстушкой с работой, дачей, солидными продуктовыми запасами на все случаи жизни и простым жизненным кредо «жужжать всегда и точка».
Наверно, пора было остепениться. Сойтись с Верой, завести детей, рыбок, хомяка и тараканов.
Но что-то мешало, что-то отталкивало лысеющего мальчика от матримониальных шагов. Словно вместе с печатью в паспорте в его жизнь вползала жаба, которая слизнет длинным языком мух, бабочек, гусениц и пчел.
Он с тоской представлял себе тихие семейные вечера у телевизора и знойные летние дни над помидорными грядками. А еще сбор колорадских жуков!
В этих мыслях он казался сам себе колорадским жуком, который пытается уползти от ловких рук сборщика.
Но его ловят, поливают керосином и поджигают. Ибо нефиг ползать по картошке без определенных целей, которые не ведут к повышению урожайности картофеля.


В марте, в день своей смерти, приснилась мама. Она присела на край кровати, поставила на тумбочку чашку чаю, благоухающую жасмином и печально сказала: - Сынок, когда же ты потеряешь голову от любви? Не теряй времени.
Семен проснулся в ужасе и взметнул с себя плотное одеяло, словно ожидал там увидеть змею.
В ноздрях витал аромат жасмина. И тлена.


Семен взял в руки мобильный телефон. Он так и не смог выучить наизусть номер Веры. Хотя Гоша утверждал, что номер любимой женщины мужчина помнит до последней цифры.
Восемь. Девять. Ноль, ноль, ноль. Пять, кажется. Нет, не помнит. Не судьба.

Подтверждая этот короткий слоган, в дверь позвонили.
Семен недоуменно поглядел на часы. Семь утра. Кого это несет в такую рань? Хотя на прошлой неделе в дверь ломились менты, с вопросами о соседе с этажа ниже, который приторговывал опиатами. В одних трусах он подошел к массивной железной двери и распахнул ее настежь.
На площадке стояла хрупкая невысокая девушка. Она окинула взглядом голый торс мужчины, одобрительно кивнула и спросила: - Соль есть?
Семен слегка охренел.
- Спайсы этажом ниже, - буркнул он и потянул дверь на себя, но девушка замахала ладошками.
- Нет, нет. Обычную! Соленую! Белую.
- Девушка, семь утра, - устало сказал Семен.
- Вот именно. Магазины закрыты. Ну что вам, жалко, что ли?
Сема и сам не понял, как он впустил нахальную гостью в свою цитадель непорочности. Мама за плечом вздохнула и упорхнула в посмертное пространство, а девушка по-хозяйски скользнула на кухню.


Самое смешное, что соли у Семена не было. Забыл купить. Были кофе, бутылка виски, вяленая рыба и пачка мороженых пельменей.
Как они оказались в спальне, он и сам не понял. Ему показалось, что проходившая мимо девушка обдала его вдруг жаркой волной, напахнувшей свежей травой и воздухом после грозы. Семен забыл даже про презервативы, чего отродясь не случалось.
Время выпало из списка измерений и покатилось желтым колобком по дорогому паркету. Изредка Семен выныривал из жаркого марева, обнаруживая девушку то у своего паха, то верхом на себе. Волны эякуляций накатывали одна за другой, пока мужчина не заснул, вконец обессиленный.

- Ты женишься на мне? – услышал он в забытьи мурлыкающий голос.
Внутренний сторож завопил и заметался в своей вахтерке, стукаясь головой о стены, но расслабившийся до состояние желе Семен благодушно кивнул. Да, женюсь. Конечно, почему бы и нет?
Систематизацией на тот момент заниматься совершенно не хотелось. Девушка Мила не была бабочкой, определенно.

Чуткий Гоша понял, что с другом что-то творится, когда Семен забыл прийти к нему на день рожденья. Впервые за пятнадцать лет.
- Баба не отпустила? – спросил он Семена.
- Прости, закрутился, - заюлил Семен.
С женщинами лапша прокатывала, но с мужиками продукт не годился.
- Трахался, поди, как кролик? – подначил Гоша. – Кто там у тебя нынче? Уховертка? Глиста?
- Тьфу на тебя.
Семен так и не знал, на какую страницу энтомологической коллекции поместить Милу. Она не походила ни на одну из его прежних «букашек». Девушка уверяла, что постучала в его дверь случайно, перепутав подъезд, а про соль брякнула ради шутки.
- Ты же рад, что я перепутала дверь? – она слегка прикусывала кожу на его животе, потом спускалась ниже и самозабвенно, до одури, выдаивала из мужского организма сперму. Всю, до последней капли. Этот процесс не надоедал им обоим никогда.


В таком же забытьи Семен женился. Гоше его невеста не понравилась совершенно. Он долго разглядывал ее, принюхиваясь, а потом, когда Мила отошла, с отвращением сказал: - От нее странно пахнет. Раздавленным клопом.
- Ты просто завидуешь, - отшутился Семен.
Да, девушка была хороша чрезвычайно. Тонкая, прозрачная кожа, огромные зеленые глаза, длинные черные волосы до лопаток. Единственным недостатком были тонкие губы, которые она старательно увеличивала яркой помадой.

- Тебе твои тараканы не сигнализируют об опасности? – спросил Гоша через месяц.
- Не начинай, а? Я, может, только жить собрался на полную катушку.
- Да?
- Мила беременна.
- Ты, главное, на нее квартиру не отписывай, - посоветовал друг. – А то оставит тебя без муравейника, с алиментами на рудиментарных крыльях.
Но оглохший на все органы чувств Семен не слышал никого. Кажется, он был впервые в жизни счастлив.

- Семочка, ты хочешь мальчика или девочку? – Мила лежала в постели, поглаживая набухший живот.
- Конечно, мальчика. Какие вопросы?
- А если родится девочка?
- Ну хорошо. Но потом сразу мальчик. Или два.
- Ты моя няша, - проворковала Мила и притянула к себе мужа поближе.


Жизнь закрутила и понеслась бурным потоком, выбрасывая на скалистые берега посторонние предметы и щепки. Первой такой щепкой стал Гоша, которого Мила невзлюбила.
- Я не хочу его видеть в нашем доме, - заявила она на пятом месяце. – Мне нельзя волноваться, у меня может быть выкидыш.
И Семен послушно диктовал приятелю ультиматум.
Потом в кладовку уехали фотография мамы, висевшая на стене в гостиной, любимое кресло Семена и вазон из-под погибшего кактуса.
Против высылки кресла молодожен было воспротивился, но сопротивление подавили в сжатые сроки тем же самым аргументом про возможный выкидыш. Хотя при чем тут, казалось бы, кресло?

Перед самыми родами Семену позвонил Гоша, с которым они не виделись уже более полугода. Сказал, что есть срочное дело.
- Скажи, а что ты знаешь о своей жене? – задал он вопрос в лоб.
- То есть?
- Где родилась, где училась, родители?
Семен задумался и внезапно понял, что не знает практически ничего. Мила не любила рассказывать о прошлом.
- Училась, кажется, в Высшей Экономической Школе…
- Сема, очень советую тебе расспросить ее о предыдущих мужьях.
- Она была замужем? – недоверчиво спросил Семен.
- Трижды, - кивнул Гоша. – Ты встретил ее через месяц после смерти последнего, она носит его фамилию. Я потратил немало времени, распутывая цепочки ее действий и перемещений по стране. Ты вот знаешь, что она довольно богата?
- Ты что-то путаешь…
- Азнаешь что? Предыдущие мужья тоже откинули лапки. Правда, они были значительно старше. И так же не имели родственников и детей.
- Я тебе не верю, - заявил Семен. – Где факты, доказательства, документы?
- Я выслал тебе все, что мог, на электронный ящик. Не твой, конечно. В твою почту она залезает как в свою косметичку. Здесь пароль. Зайдешь не с домашнего компьютера. Там фотографии, ссылки на архив, немногие сканы документов, которые удалось найти. Помог папаша Светкиной подруги, помнишь? Ты переписывал на жену имущество?
- Нет, конечно… Зачем ей это? – ошарашенный Семен пожал плечами, досадуя на чересчур подозрительного друга.
- Действительно, зачем переписывать. После твоей смерти оно и так достанется ей. Ты попал в такую паутину, из которой надо бежать, дрыгая лапками. Очнись, Сема, очнись! Иначе будет поздно.


В ящик с компроматом Семен зашел с планшета, который валялся у него в портфеле на всякий случай. Паспортные данные, свидетельства о смерти, справки медицинской экспертизы, подтверждающие диагнозы, налоговые реестры о наличии имущества. И фотографии, пара из которых были свадебными. Невестой на них была, несомненно, Мила.
Паучихи, вспомнил он слова Гоши. Запутают в паутине, впрыснут парализующий яд и сосут, сосут, пока жертва не останется висеть в сети невесомой оболочкой.
- Семушка, ты сегодня поздно, – жена встретила его на пороге в коротком халатике. Семен окинул взглядом ее огромный живот и зажмурился. На мгновение ему показалось, что из-под накрашенных красным губ блеснули хищные черные жвалы, с которых капала желтая слизь.
- Все хорошо?
- Просто устал.
Он прошел в спальню, не снимая ботинок и присел на край кровати.

- Мила, а как ты жила до меня? – спросил, не надеясь на ответ.
Она пожала плечами, присела рядом.
- Ты была замужем?
Жена молчала.
- Почему я ничего не знаю о твоем прошлом?
- Ты никогда не спрашивал. Я не думала, что это интересно. Что это меняет? Я люблю тебя.
- Я уже не уверен.
Семен потер переносицу и прикрыл глаза ладонью.Будущее, такое ясное и простое, вдруг превратилось в сеточку трещин, которые расползались все дальше.
- Ты хочешь знать о моем прошлом?
Ее голос дрогнул и снизил тембр, как бы зашелестев слезами.
Дальше Семен почувствовал, как его шею обвивают нежные женские руки, а редкие волосы на затылке приподнимает теплое дыхание. Он хотел подняться, отстранившись от объятия, но не успел.

Острая боль прошила предплечья, ударила глубже, словно накалывая на две острых иглы, опускаясь от ключиц к ребрам. Он задергался на этих остриях, как пойманная рыба на острогах с крючьями, пытаясь рассмотреть, что происходит за его спиной.
- Паук, да? Ты думаешь, я не знаю, как ты с приятелем называл женщин? Нет, я вовсе не паук.

Мила усмехнулась и встряхнула плечами, проворачивая в ранах лезвия. Взорванный болевой судорогой Семен увидел, что это вовсе не ножи, а зеленые шипастые конечности, которые жена погрузила в его тело. Лицо также претерпело изрядные метаморфозы: нижняя челюсть вытянулась вперед, обнажив двойной ряд острых зубов, а глаза закрылись костяными щитками с белесыми наростами. Вместо слов существо издавало сухие щёлкающие звуки, которые жертва, тем не менее, понимала.
- Насслаждайссся! Твои дети не останутся голодными.
Зеленая пасть распахнулась, закрывая собой окружающий мир и наделась на голову Семена, как огромный колпак. Зубы сомкнулись на его шее, потом монстр крутанул тело лапами, и Семен почувствовал последний в своей жизни оргазм.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:27

13. Данетки

-Пап, а что у тебя здесь, картошка что ли? Зачем ты её в штаны засунул?- Я-примерно-трёхлетняя обращаю внимание на некоторую округлую выпирающую неровность, очерченную тонкими домашними трениками отца.

Пока папа улыбается и мнётся, мама успешно отвлекает меня новой яркой книжкой про Крупеничку. Усаживаюсь, читаю текст под яркими картинками.
Фоном - уединение родителей, возня, смех.

***

- Мои родители этим не занимаются, они хорошие. И у Инны тоже!- убеждённо вещаю Я-шестилетняя.
- У неё мать беременная! Значит занимаются!- звонко оппонирует пройдошистая сверстница, дворовая подружка. Она из многодетной семьи.

***

- Он гандон в третьем классе надувал, лошарик! - пятиклассницы вводят в курс меня, новенькую.
- Радовался, наивный, "шарик" нашёл, - девчонки продолжают ронять авторитет самого красивого, на мой взгляд, мальчика в классе.
- Мои родители этим не занимаются. Я таких "шариков" никогда не увижу.
- С мужем "этсамое" без гандона будешь? Все знают, что аборт делать опасно.
- Замуж я, конечно, выйду. Но ЭТИМ заниматься не буду.

- А я, - встревает удочерённая замужней сестрой кудрявая сиротка, тоже новенькая, - если мой муж пьяный домой придёт, не пущу его к себе в кровать. Скажу, чтоб ухлёбывал на кухонный диван спать. А если обоссытся или храпеть начнёт - веником отлюблю по мордасам.
- А мы с Лариской за папой и Серёжкой в бане подглядывали. У папы такой большой.
- Фу-у-у!

Всё. Меня тошнит от этих дур. Почему меня так тошнит, и ноет низ живота, наверное, аппендицит...
Нет.
Медичка в школьном здравпункте храпяще изрекает: "менархе". И пишет записку-освобождение от уроков. Дает прокладку.
Как неприятно взрослеть. Хоть бы никогда не было такого вымени, как у моих тетушек. Я не хочу, чтобы грудь росла. Девчонок с большой грудью зажимают в темноте раздевалки старшеклассники! Постоянный девчачий визг оттуда. И дебильный гогот прыщавых юношей.

***

- Эрекция. Эякуляция. Поллюция. Революция, - смеёмся с подружкой, перелистывая мамину краткую медицинскую энциклопедию.
Мы просвещённые старшеклассницы, убеждённые дарвинистки, циничные оптимистки. Романтичные мечтательницы. Какие любовь, брак, дети?! Максимум - свободные отношения с кем-то духовно близким. Когда-нибудь потом, в студенчестве. Или лучше после.
Мы осуждаем примитивную бабищу-одноклассницу, имеющую с четырнадцати лет взрослые отношения с взрослыми парнями.
Мы с разных планет.

***

"Ну не сопи ты, пожалуйста, дурачина-простофиля, - мысленно "уговариваю" неудачливого ухажёра, пригласившего на медляк и пытающегося возбудить меня нежными выдохами в ухо. - Эй, не слюнявь мочку, пуссеты в ней с настоящими бриллиантами, сука прожорливая!"
Еле хватило воспитания не оттолкнуть, когда он мокрыми губами чмокнул в щечку в благодарность за совместный танец.
- И зачем я согласилась остаться, нафиг-нафиг "незабываемый пятницо-вечер", - мрачно продолжаю осуждать своё решение посетить танцпол, организованный в холле третьего этажа студенческой общаги.

Двадцатилетие одногруппницы, трогательные посиделки в тесной для нашей компании стандартной двушке - двухместной её комнатке.
Когда все разбились на парочки - уже сложившиеся или стихийно возникшие - я распрощалась и, игнорируя лифт, бодро пробежалась с девятого этажа на первый, дробно цокая шпильками по ступенькам или для разнообразия в два прыжка преодолевая очередной лестничный пролёт.
На выходе из вертепа была перехвачена группкой сокурсников, заваливших бюджетно потусоваться.
Развесёлая троица пала к моим ногам, дурашливо облобызала коленки, приглашая не бросать их одних на балу. Аллюзия так себе. Брошенной оказалась я. На милость слюнявого танцора, любителя пожевать бриллианты, приправленные нежной девичьей плотью.

Ну да, я всё ещё невинная девица, "этсамое" по-прежнему не привлекает. Даже не целовалась ни разу по-взрослому.
Не время? Возможно. И уж точно не в этот раз!

***

- Здравствуйте! Я друг Вашего соседа, разрешите от Вас позвонить, у них телефон не работает.

Смутно знакомое лицо. С той богемной компанией не знаюсь, нет общих интересов.

- ... (Зачем ты пришёл, у меня послезавтра госы. Что, других соседей нет?), - читает он в моих глазах.

- У Вас неприветливый взгляд, заранее меня осуждаете, - смеётся. На шаг приближается.
- Я просто очень занята сейчас, - жалуюсь. Отступаю.
- Бедная девочка, устала, - сочувствует. - Нужно отвлечься, отдохнуть.
Еще шажок, он очень близко.
Вот так и рушатся бастионы. Уставший гарнизон сдаёт крепость без боя.

Шансов устоять не было: несостоявшийся синий чулок и азартный охотник сошлись во времени и пространстве. Златокудрый синеглазый эльф, сокрушитель чести учёных девиц, повелитель шлюх, дитя северной природы, вот-вот жадно прильнёт к устам трепещущей жертвы, и запунцовеютея ланиты, затвердеют перси, ласково прижатые дланями прекрасного незнакомца, роднее которого уже и нет никого. И побежит огонь по чреслам, и вежды прикроют сочащиеся истомой очи.

- Что за бред! - очнулась я, когда коснулась спиной стены. Визави прижал меня к ней корпусом. Лицо моё фиксировано на уровне плеча сказочного красавца. Зачем он так его приплюcнул!
Зубы лязгнули и прищемили до синяка кусок эльфовой плоти. Он не дрогнул, просто замер, как механическая кукла с исчерпанным ресурсом.

***

- Да. Интересный клинический случай.
- Доктор, у меня трагедия. Фригидность она называется! Согрейте её любовью.
- Любовь - ценный дар. Его надо заслужить.
- Я согласна! Но посуду моешь ты!
- Вы заразили меня фригидностью к мытью посуды.
- Когда?
- Уже три года как.
- Точно! Первый год нашего брака ты был посудомоечным маньяком. И как отрезало! Это действительно заразно.
- Но я пока продолжаю укрощать пылесос.
- А я стиральную машинку и утюг.
- Пожалуй, лучше всего ты чувствуешь себя в роли укротительницы холодильника.
- Старый сплетник!
- Я старше тебя на каких-то три года. А выгляжу на пять лет моложе!
- Ы-ы-ы... старой меня обозвал.
- Нет, ты опять всё не так поняла! Я выгляжу на пять лет младше своего возраста, а ты только на два. Значит, мы выглядим, как ровесники! Побежали вместе нападём на холодильник!
- Я не могу бегать. У меня ребятишки проснуться могут. И танцы в животе устроить.
- Сиди, родная. Сейчас всё организую!

***

Муж не смутился, когда моя улучшенная копия трёх лет от роду невинно спросила: "Папа! А что это у тебя?"

Ответ был продуман заранее: "Давай у мамы спросим!"

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:29

14. Мечты сбываются



Случилось мне однажды поехать в другой город по делам. Всё сделал, еду по городу обратно домой. И проезжая мимо автостанции, я замечаю знакомого человека. Даже больше чем знакомого. Этот человек моя начальница. И честно скажу очень мне нравиться. Если бы не это наверное проехал бы мимо, но в тот момент решение подвезти ( ну или по крайней мере спросить куда едете) созрело мгновенно и нога сама нажала на тормоз, а руки повернули руль к ней. Какая же она стояла красивая. В длинном красном пальто и шляпке , на шее что то красивое типа шарфа, красивые ножки в сапожках, идеально накрашенное милое личико. Я любовался ею несколько секунд, прежде чем выйти к ней.
- Здравствуйте, так неожиданно вас тут видеть? – произнёс я, потому что она меня не видела.
- Ой. Взаимно. А вы не домой едете?
- Именно туда я и еду. Вас подвезти?
- Это было бы просто удачей.
- Отлично, тогда прошу – говорю я ей и открываю перед ней переднюю дверцу машины.
- О, да вы кавалер!
- Ну как же перед такой красавицей не быть им – произнёс я , сам удивляясь своей смелости. Ведь на работе кроме здравствуйте мы друг другу не говорили. Ну кроме рабочих моментов конечно. Но сейчас я совершенно не думал об этом. Это было так здорово и приятно, увидеть ту о которой втайне мечтаешь так рядом и помочь к тому же.
- Вы можете снять пальто, ехать нам долго, а у меня тепло и вам будет удобнее.
Она разделась и я почувствовал чувство стыда от того, что смотрю на неё. Эти милые ножки которые скрывались под пальто, теперь были видны повыше колен. Немного придя в себя, я завёл машину и мы тронулись в путь. Вроде она ничего не заметила, как я смотрел. Фух.
Обменявшись несколькими дежурными фразами, кто что делал в другом городе мы некоторое время ехали молча, слушая радио. За окном мелькали голые деревья, навевая какое-то грустное осеннее настроение. Опускались сумерки. Через пол часа будет совсем темно.
И тут мне безумно захотелось ей что нибудь сказать, спросить, что угодно лишь бы только услышать её голос. Темнота и уют внутри провоцировали на неформальное общение.
- Можно я сейчас буду называть тебя на ТЫ? Мы ведь не на работе. – сказал я
- Да конечно можно. Меня это тоже сейчас напрягает, мы ведь ровесники.
Она была всего на несколько месяцев постарше меня. Но уже многого добилась в жизни, выбилась в начальники. Я уважал её за это, и относился очень ответственно к её поручениям.
- Таня, мне очень нравится твоё имя. На работе тебя только по имени отчеству называть приходится.
- Только имя?
И тут я покраснел. Неужели она догадалась, что я смотрел на неё. Или это просто вопрос.
- Мне приятно с тобой работать, ты не такая как остальные начальники.
- Приятный комплимент, но я не о том. Так тебе только имя моё нравиться или…..?
- Ты симпатичная – выдавил я и снова покраснел.
- Продолжай, я слушаю.
- Таня, ты красивая и очень мне нравишься. – произнёс я, проваливаясь от стыда.
- Ну, наконец то, ты сказал это. Я ведь давно заметила, как ты смотришь на меня, тайком. Знаешь, мне это очень льстит.
- Мне как то стало легче, что я сказал тебе это. Правда я не знаю как завтра буду смотреть тебе в глаза после такого признания.
- Не переживай, всё будет хорошо, ты ведь не оскорбил меня, а всего лишь сказал, что чувствуешь. Этого не надо стыдится.
- Хорошо, Таня.
И мы снова замолчали, каждый переваривал это признание по своему. Мне было немножко стыдно, а ей наверное приятно. За окном совсем стемнело, мы неслись по ночной дороге сквозь темноту, видя перед собой лишь небольшой кусок асфальта в свете фар. И тут я почувствовал её губы у себя на щеке. Она меня поцеловала. Легко так, невесомо, что бы не шокировать меня.
- Спасибо тебе за признание. Это тебе благодарность. Тебе приятно надеюсь?
- Да очень и неожиданно.
- Останови машину, я отблагодарю тебя ещё лучше.
После такой фразы ехать дальше было просто опасно, сердце застучала мгновенно, получив мегадозу адреналина. Я съехал на обочину, подальше от дороги и остановился. Дальше всё произошло само собой. Мы слились в страстном долгом неожиданном поцелуе. Никто не был первым в этот раз, мы оба кинулись друг к другу. Я целовал жадно наслаждаясь её нежными губами. Море срасти было в этом поцелуе. Она вся отдалась мне. То позволяя мне делать с её ртом всё, что я хочу, то сама начиная целовать меня не менее страстно. Сам не заметил как рука плавно легла ей на грудь. Нежную мягкую замечательную грудь.
- Это безумие – успел произнести я, когда мы оторвались друг от друга, что бы немного подышать.
- Я хочу тебя. Здесь и сейчас.
- Таня………………
И я снова набросился на неё. Губы, щёки, шея, я целовал её прекрасное лицо, которым так долго любовался, не имея никакого шанса прикоснуться к нему. А сейчас я обладал им. Она дышала так глубоко, и в каждом выдохе был стон желания. Это невозможно было не понять и не услышать. Я хотел её всем сердцем, всей душой. Это было самое необходимое, что могло бы произойти в тот момент.
- Таня, ты прекрасна. Я хочу тебя уже давно, ты чудесная женщина. – я говорил ей комплименты уже не понимаю ничего, я растворился в ней, в её аромате духов, страсти и желания.
- А я знаю. Возьми меня сейчас, я сама хочу этого безумно. Сделай то, о чём всегда мечтал.
Я снова стал целовать её в губы, оторваться от них было невозможно, их хотелось снова и снова. Сам не заметил как расстегнул ей блузку и уже ласкал грудь обеими руками сквозь лифчик.
- Давай переберёмся на заднее сидения, нам там удобнее будет.
Оказавшись сзади она села на меня и я расстегнул ей бюстик. Нереальной красоты женская грудь открылась моему взору. Сосочки уже были возбуждены и я просто начал их ласкать языком. Лаская грудь руками я чувствовал, что член мой сейчас лопнет, если не дать ему свободу. Грудь была великолепна, круглая, правильной формы, небольшие кружочки вокруг сосков манили прикоснуться к ним губами. Она откинула голову назад и получала неземное удовольствие от моих ласк. Я всё ещё не верил в происходящее и наслаждался каждым моментом и каждым участком её тела, словно это сон и в любой миг всё может растаять.
Она привстала на коленях с меня и стала ласкать мне то, от чего было уже больно.
- Ооооо, какой он у тебя стал. Давай его выпустим. – и она стала расстегивать мне ремень. Я помог ей и спустил штаны. Член оказавшись на воле, сразу оказался у неё в руках. Я закрыл глаза и расслабился. Она ласкала, гладила и двигала его. Мне было несказанно приятно. Сев рядом, она взяла его в ротик. Милая нежная, недоступная Танечка, что она делает. Нереально. Нереально прекрасно и возбуждающе. Я смотрел на её голову и гладил по коротким чёрным волосам, от которых шёл аромат её парфюма и забыл обо всём на свете.
Насладившись минетом, она с невероятной ловкостью сняла с себя колготки и трусики. И теперь была абсолютно голенькая. Мои руки не прекращая гладили её тело. Гладкая нежная кожа как у младенца. Замечательная талия и попка.
Не долго думая она села мне на член. Не ощущая никакого сопротивления я вошёл в неё. Я был в ней. Боже как же это прекрасно. Она расстегнула мне рубашку и двигаясь на мне своим телом, гладила мне грудь. Забыв обо мне она двигалась на моём члене, так как ей было приятно. Я видел как она наслаждается каждым движением. Мы слились в этом страстном танце любви и двигались в унисон. Я чувствовал как её прекрасная щёлка наслаждается и кайфует. Стало влажно и тепло внизу. И от этого двигаться стало ещё приятнее. Мы ускорили темп. Вскоре мы уже не сдерживаясь и ничего не стесняясь предались этому безумного страстному сексу на полную. Мы стонали, целовали, кусали, говорили друг другу пошлости и нежности и трахались словно мы всегда этим занимались. Мы были друг в друге, и мы были вселенной единственной на всё пространство.
Она стала стонать чаще и громче, я уже тоже еле сдерживался что бы не кончить. И она это почувтсвовала.
- Да, да, да, кончи в меня, я хочу этого. Давай уже. – Милая нежная Таня, сейчас была для меня самой страстной женщиной, желающей только одного, что бы я кончил в неё.
- Да милая, для тебя что угодно. – еле успел произнести я, как почувствовал, что точка невозврата уже пройдена и расслабился.
Оргазм сотряс её тело в тот самый момент, когда я ощутил толчки спермы в её лоно. Испытывая оргазм, я своим телом ощущал, насколько ей было хорошо.
Когда всё закончилось мы долго не могли встать. Было так хорошо сидеть прижавшись, и расставаться друг от друга не хотелось совершенно. Мы не говорили друг другу ни слова, просто сидели обнявшись и целовались, уже не страстно, а очень нежно. И не надо было никаких слов, всё и так было понятно.

КОНЕЦ

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:31

15-20 бесценные, сука, работы. то есть те которое не оцениваются по техническим нарушениям.


15. Любовники

Твой страстный стон, и скрип пружин
Сольются в музыке единой
Мой член, палач и господин
Захвачен в плен твоей вагиной

Но сладок этот дивный плен
В него, как в омут с головой
Тебе я подарю взамен
Оргазма страдостный прибой

Ты вся горишь от ожиданий
Когда придёт тот сладкий миг
Низ живота полон желаний
И стон срывается на крик

Нахлынут волны дикой страсти
Ты кошкой выгнешься в дугу
В глазах блеснёт слезинка счастья
Прошепчешь – всё, я больше не могу

Вино в бокалах не допито
Блуждают тени от свечей
Истомой сладкой ты убита
Уснёшь, как ангел на плече

Во сне по-детски улыбаясь
Сожмёшь ты крепко член рукой
Прошепчешь, губ моих касаясь
Всё дорогой, теперь ты мой

Увы, но в жизни так бывает
Нам никогда не быть с тобой
Ведь я женат, прекрасно ты же знаешь
И член давно, принадлежит уже другой

Сегодня видно так совпали звёзды
Позволив нашу страсть испить сполна
Теперь, увы, раскаиваться поздно
Ведь грешен я, и ты теперь грешна…

16. Вечер на судне


Вечер, кают-компания, середина океанского перехода. Ужин уже благополучно съеден, самое время немного потрепать языками. Темы всплывают самые разные, про политику, машины, футбол, но конечно-же самая популярная тема — про женщин. Каких только историй тут не услышишь.

- Времена меняются! – ностальгирует наш рано поседевший 2-й механик. - Сейчас на торговом флоте автоматизация, компьютеризация и прочая фигня. Экипажи сократили до абсолютного минимума. Громадный супертанкер или контейнеровоз может иметь на борту всего 12-15 человек. А ведь совсем недавно, буквально дюжину лет назад, даже на небольших пароходиках было по 20-40 человек народу. Паслись на морских нивах такие вымершие сейчас виды, как помполиты, начальники радиостанций, плотники, форсунщики и конечно буфетчицы.
Эх! Сколько интриги, буйства страстей и драм случалось порой всего лишь из-за наличия одной единственной обладательницы пары стройных ножек на борту судна.
Было у меня на одном судне двое товарищей Саша и Паша. Один моторист, другой матрос. Оба молодые парни, холостые, спортивные и с мозгами всё в порядке.
Друзья были "не разлей вода". Вместе ходили на берег в кабаки и бордели, играли в шахматы и карты. Нам всегда было, о чем поговорить и никогда не было скучно.
Все было хорошо, пока к нам на судно не прибыла новая буфетчица Марина. Мне она сразу не понравилась. Нет, с внешностью у неё было всё нормально: и фигурка отличная и мордашка, да и в общении весьма неглупая особа. Но уж больно поблядски она себя вела: флиртовала со всеми подряд и постоянно жаловалась, что мол всё так дорого, а зарплата у неё такая маленькая.
Моих друзей это не смущало, и они за ней приударили ... оба.
Марина им ответила взаимностью ... обеим.
Причем сделала это так, что рассорила их между собой до такой степени, что они даже разговаривать друг с другом перестали.
- Ах, Сашенька, не хочешь меня в ресторан на берег сводить, тогда Паша сводит.
- Пашуля, не хочет купить своей киске блузочку - Саша купит.
Это ужасно злило моих друзей. Не то, что они были жадными, просто зарплаты у них были не много больше чем у буфетчицы, а "доила" она их без всякого стеснения. Ну и ревность, само собой. Кроме того, она каждому из них говорила гадости и жаловалась на другого. Они-то этого не знали, так как перестали общается, но я продолжал дружить с обоими и был в курсе всего происходящего.
Но молодая плоть требовала женской ласки, и мои друзья терпели все её капризы.
Это продолжалось не один месяц. Саша и Паша экономили на всём чем можно, только чтобы баловать свою кралю и уесть тем самым соперника.
Время шло, и вскоре должен был закончится и наш рейс. Я заметил, что оба моих товарища ходят какие-то хмурые и задумчивые.
Мне удалось их разговорить и вот что я узнал:
Марина заявила каждому из них, что скоро конец рейса, у неё муж дома, и пора бы завязывать с отношениями. Но если они считают себя порядочными людьми, то должны сделать ей прощальный подарок - золотую цепочку, которую она уже давно присмотрела. Причем цепочка та стоит ... ну в общем почти все деньги что у них остались. Причем, пикантность ситуации заключалась в том, что это сопровождалась уверениями что Паша (или Саша) самый лучший, а его соперник вообще гад, жадина и поддонок. Хитрая работница сферы обслуживания, зная, что они её стараниями не общаются, решила,под конец, поиметь их обоих и получить две золотые цепочки - по одной с каждого. Но она не учла, что я-то дружу с обоими.
Путем долгих уговоров мне удалось заставить их поговорить меж собой на чистоту и узнать правду. Но они уже пообещали сделать своей любовнице подарок и как честные люди не могли нарушить слово.
Впрочем, выход нашелся, и они таки купили эту чертову цепочку... одну на двоих и совместно её вручили.
Так в очередной раз я убедился, что никакое женское коварство не способно разбить настоящую мужскую дружбу.

- Ну по крайней мере все получили что хотели, – подхватил нить разговора наш старший помощник капитана, - но бывает и так, что исполнение желаний не приносит удовлетворения.

Довелось как-то мне участвовать в транспортировке стада дойных коров по северному морскому пути. Разместили их на палубе, в наскоро собранных загонах. Палубной команде это не очень-то нравилось, так как подвалило много дополнительной работы. Впрочем, когда стало известно, что стадо будет сопровождать бригада доярок, настроение в коллективе значительно улучшилось.
Глядя, как из автобуса выгружаются молодые, «кровь с молоком» румяные доярки, наш боцман сказал – Ну ребята, глядя на этих телочек, я вам точно скажу, помнем мы титьки в этом рейсе на славу! - Как в воду глядел, сука!
По началу всё было замечательно. Девчата оказались весёлые и не закомплексованные, рейс обещал быть незабываемым, так, впрочем, и получилось, но не совсем так, как того хотели наши моряки.
Как только судно отошло от причала, погода испортилась и началась качка. Не то, чтобы сильная, наши бывалые моряки её вообще почти не замечали, но вот дояркам хватило. Укачало непривычных к морю девчат конкретно. Они не могли ни есть, ни передвигаться. Сине-зеленые доярки лежали в своих койках и страдали от морской болезни. Максимум на что их хватало, это кое как доползти до гальюна чтобы проблеваться. Естественно, что свои непосредственные обязанности они исполнять не могли, не говоря уж обо всем остальном.
Пришлось нашим бравым морякам брать дойку коровьего стада в свои мозолистые руки. Так что, в этом рейсе они действительно «тискали титьки» в самом буквальном значении этого выражения. Причем, гораздо в больших объёмах, чем им бы того хотелось.
Вот такая вот Жизнь увлекательная и интересная штука, вроде бы и затрахала, а не удовлетворяет.

- Если жизнь тебя ебет....значит у неё встает,значит ты ей нравишься.....так чего ты паришься? – Возразил старпому молодой 3-й помощник. – Вот, послушайте, что у нас было в прошлом рейсе.

Стояли мы под погрузкой в Амстердаме. Был у нас моторист, молодой парень, не особо блистал интеллектом, затовысокий и здоровенный как лось. Как-то вечером он возвращался из города пешком в порт. Шел пешком потому что денег на такси не было.
Идет он один по пустой дороге, как вдруг, рядом с ним тормозит шикарное Феррари. За рулем роскошная блондинка вся в мехах и бриллиантах.
- Морячек, ты чего такой печальный один бредешь, - говорит она, - садись, подвезу.
Моторист, не раздумывая садится в авто. Только едут они не в порт, а в кабак. Там они знакомятся поближе и продолжают вечер в её огромном доме. Утром, после ночи бурного секса она привозит его на судно. Капитану, чтобы не сердился, передает подарок – бутылку хорошего виски.
Вечером она снова встречает его у проходной и всё повторяется. И так всю неделю пока мы загружаемся.
Уже перед расставанием наш моторист спросил у своей «аристократки» зачем она его подцепила, с её то красотой и богатством неужели она не может найти нормального кавалера?
- Кавалеров то полно, - рассказала красавица, только все они хотят каких-то обязательств, ебут мозги, переживают, когда она их бросает и так далее. А с морячком вроде тебя все просто – встретились, потрахались и разошлись как в море корабли. Не сожалений, не обязательств, только хорошие воспоминания.
Вот так, с воспоминаниями, дорогими часами, которые она ему подарила и обещаниями никогда её больше не беспокоить, наш моторист и ушел в рейс.

За иллюминатором качается над судном южный крест, глухо рокочет двигатель. Пора расходится по каютам. Завтра будет новый день, потом вечер и новые байки в кают-компании. А сейчас пора ложится спать и видеть сны, про дом, про родных и конечно про них, любимых женщин.


17. УЖАСТНАЯ ИСТОРИЯ НАСЛЕДНОГО ПРИНЦА ХАННА Омара-Иосифа XII.

Не все то золото, что блестит.

Она сказала : х.. вам на рыло!
А он ответил : как это мило...

Произошла эта история давным-давно, никто уже и не помнит когда. Царствующий дом Ханна всегда отличался плодовитостью, и было у нынешнего короля два сына. Младший был гораздо умней, а старший дурак. И вот, старший уступил королевство младшему, и отправился на поиски своей возлюбленной. Ходил он долго, но никак не находил достойную избранницу.. И вот, в землях Египта, ему вдруг сообщили, что в древней пирамиде, по приданию, заперта ужасным магом девица редкой красоты. Принц загорелся идеей спасти девицу, ну и, как издавна велось в царствующем дома Хана, собственно, завладеть!
Ломился он в ту пирамиду днями и ночами в течении месяца, его девятьсот девяносто девять подданных разбирали проход – и, вот! Открылся боковой вход, откуда потянуло таким страхом, что все подданные в один голос сказали: "ну мы, пожалуй, пойдем".
Тогда смелый принц взял меч в одну руку, факел в другую, и углубился под своды пирамиды. Блуждал он там не долго, на него напал маг-лич и отрубил принц ему полезный отросток, и пошел лич прахом. Нашел он комнатку с принцессой, и был там фонтан, большая библиотека и большая кровать.
А дальше такая приключилась история..
Оказалось, что девка все равно только в пирамиде жить может.. Вроде, ей уже лет 1000 и выйдя она просто развалится от старости.. Стал добрый принц жить с нею в пирамиде. Имел ее себе и жили они долго-долго.. ну лет пять, а потом заметил принц, что дама начала прикладываться к бутылке, да и свежести она ему казалась уже не первой. Застав в очередной раз ее с кувшином виски, он устроил ей скандал - "Я ухожу навсегда!" - сказал он. Тогда дама прокляла его словами проклятия тяжкого: "Отныне ты будешь кончать только в задницу, сколь бы ты не старался сделать этого в другие места."
Плюнул принц, вышел из пирамиды, собрал свиту и поехал на родину... И захотелось ему в пути!.. Но, кого бы ни брал он, мог кончить только в зад, мало того, при виде другого места, у него случалось полное падение духом и моральный диссонанс.
Вот, доехал он успешно до родного царства, нашел там все цветущим... Отнял у братца малость денег и поехал странствовать далее. Год ходил он таким образом, но истосковался по нормальному сексу, да и бывшая жена его казалась ему теперь лучше.
-"Девка тысячу лет сидела под замком, нервный срыв и все такое, а ты , олух, а не джентельмен! " говорил он себе и, ругая себя такими словами, он мало помалу отклонял маршрут свой в сторону Египта.

И вот-долгожданная пирамида!

Заходит принц, идет по знакомым коридорам, и не знет, что же он сейчас увидит..

-жива ли...?

И входит он в зал с фонтаном, и видит свою женушку в добром здравии, правда слегка потрепанную, но все же очень красивую. "Наверное пила немного" - подумал он.
- "Дорогая , я вернулся! Нет в мире лучше чем ты!". И расплакались они оба, и покаялись!
- "Ну давай, давай." прошептал он, стягивая с нее фригийский халатик... И Увидел он то, что мечтал увидеть, и не упало у него.. и имелись они трижды семь раз в разных позах. И утомились они, но принц сказал: "Дорогая, давай может в попу? Столько поп я видел за год, а твою..."
И он – туда- а, глядь…дырки то и нету!
И говорит он: "как же это так, но как...", и мямлит.. А она ему в ответ: "Да ты, старая дупа, что я могла есть тут тысячу лет! Вот жопа-то и заросла. А ты, сволочь породистая, убил лича, который распугивал всех людишек, и теперь сюда все окресные деревни ходят на бесплатный секс, как на говно мухи."

И выбежал принц из пирамиды, и убежал в смятении в свою страну.


18. Вот это ПРО

Командующий войсками Северным Альянсом – Кёртис Скапаротти не спал всю ночь. Проходили внеочередные учения НАТО в Европе.
«Fuck off» - подумал главнокомандующий. -Опять эти русские. Сегодня пролетели незамеченными пять СУ-57 мимо противоракетной обороны стран НАТО».
Грёбаный Трамп выебал по телефону и пригрозил ЭТО сделать при первой же встрече. В ответ Кёртисом были выебаны генералы и прочие низшие чины. Но удовлетворённости так и не ощущалось.
Поворачиваясь с боку на бок, перекатываясь с одной ягодицы на другую, у хитрого Кёртиса созрел гениальный план. Резко вскочив с кровати, достав из походного рюкзака надувную резиновую женщину, надул её мощными вдохами.
«Наташа», - с томным вздохом прошептал главнокомандующий. –Я тебя сейчас отымею».
Ебал «Наташу» он целую ночь во все щели пока она не лопнула.
А уже следующим утром его ебал Трамп……


19. Ролевые игры

Когда наступит ночь.
Из самых ярких звёзд
я соберу и подарю тебе букет -
созвездие с названием любовь
12:0 на часах.. о это солнце в небесах.
Думал Вадим , покуривая в туалете
2 минуты до урока..
-Слушай, Петрова, у тебя по астрономии пятерка ведь?
-Ну
- А покажи свою далёкую галактику?
-Сдурел, недалёкий? Иди гуляй отседа
-Ей, Сидорова! Знаешь сколько лучей у солнца?
-Сколько
-Много
-Да ты гений, иди в МГУ сразу..
-Иванова,ау!
-Чо?
-Хотела бы со мной улететь на луну?
-Да
-Эх, да я просто спросил..
..Петр Борисович!
-а правда, что солнце стоит на четырех быках?
-Вадим, смотри сюда! Ты вообще понимаешь что-то
О космосе и вселенной? Вот гляди, это - атласы неба, вот модель нашей солнечной системы..
-Ну да..но вы уверены, что мы сейчас тут, в этом космосе?
-Ты может перегрелся со своими быками? Мы на земле, запомни это!
Зачем тебе космос? Иди уж тогда торреодоры!
-Да я понять хотел..
-Иди вон!
Вадиму было грустно, но он знал, что космос вокруг и стоит хорошо подпрыгнуть
Ты окажешься в нем..
Ночью Вадим смотрел в окно и мечтал,
Быть может, там где-то , далеко
Есть та самая, которая прыгнет с ним..
Туда,
Где нет времени и пространства...
Та которой не надо объяснять, что нет ничего проще..всех тех яко бы несбыточных фантазий, когда в далекой галактике, на той самой луне, солнце на четырех быках озаряет своими бесчисленными лучами, она , которая будет с тобой..
Что может быть проще?
Однажды в яркий солнечный день,Вадим шел по улице, смотря на удивительно гладкий, как плита, асфальт.. внезапно перед ним возникли ноги, обутые в жёлтые сандалии
Он медленно поднимал глаза, скользя ими по неожиданно шикарным женским ножкам все выше...
И когда глаза их встретились ..
- что в этот раз- спросила она тихо
- а посмотри на это море песка, идёт самум , пойдем укроемся ..
- Я сегодня хочу , чтоб ты ..ты.. ты был нежен
- хорошо, моя царица, я тоже так хочу.
- не зови сегодня слуг, от их опахал
У меня простуда.
- да, тогда сегодня ты снизу и
весь мир будет для нас одних.
Зал освещенный факелами , которые
Вырывали из темноты большую кровать
Где ,как бы борясь, еще со своими десятками теней, сплелись два тела..
Вкушая сладость всю , и плоть входящая в уста..зачем мы встретились тогда? Ведь это правда навсегда.
А вокруг ,в безумной карусели ,летели звёзды.. которые погаснут ,и даже солнце, они погаснут все,
только затем
Чтобы снова родиться.
Но, для других.
Нет памяти у любви
Она как тёплый ветер
Она летит как ураган
Сметая всё на свете.
..Вадим не понимал сам себя,
Как можно понять, то , что выше тебя?
Да! Но что может быть проще быть не понятым и наказанным? Что может быть проще, нести на себе кару богов если ты и сам в какой-то момент бог?
Солнце резало подоконник
Вадим очнулся, рядом лежала голая Иванова.
Вадим выглянул в окно, всё тоже самое:
Пятиэтажки, двор залитый солнцем,
Дети играют в футбол, велосипед у ограды газона....
и вдруг услышал голос
- мой, Геб, очнись
Ты не прогонишь меня?
Это я, твоя Нут!
Начинается звездопад, надень
защитные очки.
Геб выглянул в окно..по небу медленно плыло огромное солнце на четырех быках.
Закатываясь прям к ним в окно.
Иди сюда, шагенем мы вместе
И новую мы обретаем плоть
Боги не умерли конечно
Пока любви течет людская кровь


20. Так случается

Иногда случаются вещи, никак не вписывающиеся в тот поток, что мерно и неторопливо нёс вас до определённого момента. Пожалуй, многие смогут вспомнить что-то подобное: супруга вдруг, ни с того ни с сего, предлагает развестись. Или отец вдруг суёт тебе, пацану, ключ от машины и говорит, чтобы ты садился за руль. Одна моя знакомая рассказывала, как её парень, с которым они просто гуляли и никогда даже ни о чём таком не заводили разговоров, как-то остановил её прямо во время прогулки, посреди тротуара, и сказал: «Давай целоваться!» Просто вот так и сказал! Без малейшего перехода от темы их разговора.
Вы уже поняли, я полагаю, что речь идёт о совершенно спонтанных и непредсказуемых вещах. Которые ничто не предвещало и на вероятность которых никто не поставил бы и ломаного гроша. Вот об одном таком случае я и хочу рассказать

Жил-был в восьмидесятых годах прошлого века простой мальчик Игорь. Он был самым что ни на есть обычным школьником, сыном совершенно обычных родителей и братом абсолютно ничем не выдающейся старшей сестры. В ту пору ему было тринадцать лет, гормональный взрыв пока не произошёл, но вторичные половые признаки в виде прыщей на физиономии, подсказывали о его неумолимом приближении.
Его сестра, совершенно невзрачная, вдобавок ко всему рыжая и конопатая, была старше почти на два года. Отношения Игоря с Наташей складывались академически: старшая сестра всячески угнетала его и демонстрировала своё над ним превосходство. Игорь же, почти догнавший сестру ростом и обогнавший весом, невыразимо страдал от такого положения дел. Надо сказать, что, имея возможность дать сестре физический отпор, он никогда даже не помышлял выдать паршивке леща. Поскольку в семье царили традиционные устои и подобные вещи не допускались даже чисто теоретически!
В тот день всё шло по издавна заведённому в их доме порядку: родители разошлись по работам, наказав Наташе смотреть за домом и братом; рыжая негодница выслушала маму с ангельским лицом, согласно кивая каждый раз, когда это требовалось по смыслу. Отец, взлохматив Игорю белобрысый вихор на макушке, взял маму под руку и увлёк её из квартиры прочь, бурча на ходу о том, что «дети уже большие, не надо им повторять одно и то же каждое утро».
Едва дверь закрылась и стихли шаги в подъезде, Наташка повисла на телефоне и битый час трепалась с подружкой. Это тоже было ежедневным ритуалом. Игорь, понимая, что у него есть уйма свободного времени — каникулы! — вытащил из-под подушки томик Герберта Уэллса и завалился на диван. Полностью погрузившись в фантастические миры, он совершенно потерял связь с миром реальным… За что и поплатился, когда Наташке надоело висеть на телефоне.
- Хорош валяться, совсем страх потерял?!
Книга вылетела из рук и за этим последовал подзатыльник. Больно это не было. Особо обидно — тоже. Скорее привычно.
- Дура. Книга чужая! А если ты её порвала?!
- Встань и заклей. А потом чеши за кефиром и хлебом. И не забудь взять свежий батон. Принесёшь чёрствый — я тебя им же и поколочу!
Игорь встал с дивана и поднял книгу. К счастью, она не пострадала.
- Наташка, между прочим, мама тебе сказала в магазин сходить.
- А мне некогда, я по делам ухожу. Тебе всё равно нечего делать, вот и шуруй, пока я добрая.
Спорить с ней было бесполезно. Идти за свежим батоном придётся в гастроном, за две остановки, денег на трамвай предусмотрено не было. Игорь глянул на часы. Следовало поторопиться. Хлеб привозят с утра и если не успеешь купить свежий, то придётся либо вообще не брать батон, либо бежать в хлебный, а он далеко!
Надевая брюки, Игорь по привычке взывал к совести сестры, прекрасно понимая тщетность этих попыток. Рыжая гадина была непреклонна. Более того, дождавшись, когда Игорь начнёт натягивать через голову водолазку, специально сдвинула воротник вбок, чтобы на её месте оказался рукав. Игорь, не понимая, почему голова не проходит в ворот, потянул посильнее и услышал треск ниток… И ржание сестры.
- Ну и нафига?! — Он снял водолазку и принялся разглядывать образовавшуюся в подмышке прореху. — Вот что ты за сволочь, а?
Сестра, моментально взбеленившись, подскочила и принялась колотить его по чём попало.
- Я! Тебе! За это! Слово! Глаз! На жопу! Натяну! Говнюк!
Каждое слово сопровождалось довольно-таки чувствительным тумаком. Игорь, опасаясь за сохранность физиономии и, желая прекратить незаслуженную экзекуцию, толкнул сестру и крикнул:
- Дура конопатая! Мать придёт — я ей всё расскажу! Заколебала ты уже, идиотка ненормальная!
Наташка, отлетевшая от толчка и стукнувшаяся о шифоньер, сощурила свои жёлтые глаза с белёсыми жидкими ресничками и прошипела:
- Ладно, гадёныш… Ладно. Сочтёмся ещё.
И порывисто ушла в свою комнату, где и заперлась, громко хлопнув дверью.
В их трёхкомнатной квартире у Игоря и сестры было по комнате, родители располагались в гостиной. Причём у Наташки комната была отдельная, а у Игоря — смежная с родительской.
Решив, что прореха под рукавом не так уж и велика, Игорь надел-таки водолазку, взял деньги, авоську с пустыми молочными бутылками и отправился в магазин. Он был сердит на рыжую-бесстыжую, но долго испытывать это чувство, как и любой нормальный подросток, не умел. Вскоре он забыл напрочь свои утренние невзгоды, а купленный в гастрономе свежий батон так и вовсе привёл Игоря в прекрасное расположение духа. И даже то обстоятельство, что в молочном учёт и пришлось идти за три квартала в другой магазин, его сильно не расстроило. Хлеб он купил там же. Не так чтоб совсем свежий, но и не резиновый. Нагулявшись и проголодавшись, Игорь, насвистывая и почти вприпрыжку, вошёл в свой двор со стороны, откуда входил крайне редко: школа и привычные магазины располагались в другом краю города.
И тут-то судьба преподнесла ему просто королевский подарок! Его паршивка-сестрица, даже не подозревая о том, что кто-то может стать свидетелем её проступка, стояла с подружкой между забором детского садика и бойлерной. Стояла и курила! Игорь аж остановился, не веря своим глазам. Это ж какая удача: застать конопатую на месте преступления! Это вам не оторванный рукав, не щипки и тумаки, за которые мать её даже не отругает. Это тянет на получение от родителей такой прописи, что и врагу не пожелаешь! Он стоял посреди тропинки и прямо смотрел на сестру: нужно было дать ей понять, насколько сильно та попала в переплёт.
Подружка заметила Игоря первой и резко повернулась к нему спиной. Можно подумать, что у кого-то ещё в их дворе есть такие длинные, чёрные, кудрявые волосы! Вроде как со спины не понятно, что это именно Майка Бабич! А сестра, кинув под ноги окурок, замерла, вытаращив свои жёлтые глаза на Игоря. Серый дым медленно, струйками, выходил из ноздрей её конопатого носа…
- Сфотографировано! — Игорь поднял руки к лицу, изображая репортёра. А затем неспешно, с видом победителя, направился домой.
Поставив в холодильник кефир и, спихав хлеб и батон в хлебницу, Игорь налил себе воды из сифона и со стаканом направился за книгой. Удобно устроившись с Уэллсом и газировкой на балконе, он углубился в чтение… Предвкушение вечерней расправы родителей над его паршивой сестрицей, приятно согревало истерзанную утренней несправедливостью душу.
Наташка пришла часа через два, погремела на кухне посудой и скрылась у себя в комнате. Дочитав до конца «Машину времени», Игорь вернулся с балкона в дом и попытался представить, как он рассказывает отцу, отозвав его в свою комнату, про увиденное. Потом он представил, как отец, закрывшись с мамой на кухне, обсуждает с ней новость.
«Вот интересно, он ей ремня всыплет?»
По всему выходило, что да. Всыплет. Игорь живо нарисовал в воображении это действо: отец, с покрасневшим лицом, держит конопатую дрянь левой рукой за воротник, а правой, с размаху, ремнём охаживает её по заднице… Хорошо! А вот было бы ещё лучше, если бы Наташка пришла сейчас в его комнату и начала упрашивать не говорить ничего родителям! Вот тогда-то он отыгрался за все её подлости… У-ух, тогда-то он заставил бы её поплясать под свою дудочку!
Но сестра так и не пришла с уговорами, а вернувшиеся с работы родители выглядели совсем замученными и рассказывать им ещё и про Наташкино курение Игорь не захотел. Они поужинали всей семьёй, мама о чём-то расспрашивала сестру и при этом почти не слушала ответов. Отец, как обычно, читал «Известия» и в разговоре не участвовал. Игорь же, искоса поглядывая на конопатую, размышлял о том, что новость никуда не денется. Можно и не торопиться сообщать её отцу.
После ужина Наташка сама принялась мыть посуду, отец в гостиной устроился перед телевизором, а мама заперлась в ванной. Отпросившись у отца, Игорь пошёл во двор, погонять футбол с пацанами или затеять ещё какую-нибудь игру. Например, можно было войнушку устроить: за детсадом вырыли траншею под какой-то кабель или водопровод. Получился отличнейший окоп!

Утром, проводив родителей на работу, Игорь не спешил укрыться в своей комнате. Он смотрел на сестру с некоторым даже вызовом, провоцируя на какие-нибудь действия, но Наташка молчала и даже не смотрела в сторону брата. Переодевшись у себя в комнате, сестра взяла авоську и пошла по магазинам, так и не сказав ни слова. Игорь, послонявшись по квартире, внимательно изучил телепрограмму и, отметив, что до повтора «Клуба кинопутешественников» ещё больше часа, решил погулять во дворе. Пацанов не было видно, в «окопе» возились рабочие, и Игорь пошёл вокруг детского садика, чтобы просто немного прогуляться. Майка Бабич, завидев его, резко остановилась, повернулась и поспешила скрыться в ближайшем подъезде. Мысленно назвав её дурой, Игорь продолжил свой путь, представляя, как он поймает чернявую девчонку в уединённом месте и заставит… Заставит… Землю есть! Обыграв эту ситуацию в разных вариантах, Игорь с сожалением отметил, что это как-то не очень-то и весело.
На лавочке у подъезда сидели баба Зина с первого этажа и баба Тоня с третьего. Они обсуждали что-то своё, не обращая внимания ни на что вокруг. Поздоровавшись, Игорь вошёл в подъезд и поднялся на свой четвёртый. Хотел, было, подняться на чердак, но передумал и принялся ковырять ключом в замке. Дверь была не заперта! Он вошёл в квартиру и посмотрел на обувную полочку — так и есть. Конопатая успела вернуться! Разувшись, Игорь прошёл через гостиную к себе и завалился на кровать. До интересной передачи было ещё двадцать минут и он решил скоротать их, мечтая о разных приятных вещах.
«Вот было бы здорово, если бы отцу дали на работе большущую премию и он купил мне «Ригу»… Или «Верховину»! Она лучше, на «Яву» похожа. Все пацаны обзавидовались бы! Или вот если б найти кошелёк с деньгами. Можно было бы втихаря покупать себе всё, что захочется и не клянчить копейки у матери. В кино ходить каждый день, на трамвае кататься по любому маршруту… Зайти так в универмаг и купить самый большой фонарик!»
- Игорь!
Он чуть не подскочил, услышав голос сестры чуть ли не над головой.
- Чего тебе?
Наташка, одетая в домашний халат, прошла в комнату и села на стул. Переложила на столе с места на место книгу, покатала по подоконнику модельку «Жигулей» с открывающимися дверками и капотом, и посмотрела за окно.
- А почему ты меня не заложил? Чего задумал? Какую пакость?
Голос сестры вздрагивал, было понятно, что она едва ли не ревёт. Игорь сел на кровати и нахмурился. Хотелось одновременно выгнать конопатую вон и чтоб она осталась, чтоб начала упрашивать не закладывать… И почему-то стало жалко её!
- Да… Я это. Ну… Да не собирался я!
Наташка повернулась и с удивлением посмотрела на брата.
- Врёшь?
- Не. — Игорь потёр под носом, вздохнул и почему-то шёпотом продолжил: — Натах, лучше им не знать. Ты ж это не по-настоящему курила, а так… Перед Майкой повыделываться.
- Врёшь! Ты специально промолчал, чтоб шантажировать!
Сестра вскочила со стула и подошла вплотную. Игорь ожидал удара, плевка — чего угодно, только не того, что произошло дальше. Наташка распахнула халат и перед глазами Игоря предстало то, что он раньше видел только на измятых чёрно-белых фотокарточках. Редкие, ярко-рыжие локоны на лобке сестры почти ничего не скрывали. В голове Игоря зазвенело, он сухо сглотнул и закрыл глаза. Потом открыл… Ничего не изменилось. Перед ним всё так же красовалась ничем не прикрытая рыжая поросль на лобке сестры.
- Смотри.
Она отставила в сторону сперва правую, затем левую ногу. Её щель слегка разошлась и показалось что-то, похожее на маленький язычок, свисающий вниз.
- Смотри-смотри.
Наташка сунула себе меж ног указательные пальцы и раздвинула щель. Язычок тоже раздвоился… Игорь снова сглотнул и едва не закашлялся, настолько пересохло у него во рту.
- Смотри!
Сестра убрала руки и халат свалился на пол. Игорь поднял глаза и увидел её грудь. Два незагорелых холмика остро торчали в стороны. Соски, похожие на две крупные горошины, притягивали его взгляд. Игорь почему-то подумал, что как-то странно: на лице у Наташки конопушки есть, а на груди — ни одной. Он робко посмотрел сестре в лицо и тут же ощутил, как в трико напряглось, вздыбилось, упёрлось в резинку. У него и раньше вставал, но так сильно — впервые. Наташка улыбнулась и опустилась на колени. Теперь их лица были на одном уровне.
- Хочешь пощупать? Игош? Хочешь? Мацай, не бойся! Хочешь же, хочешь!
Игорь робко протянул руки и пальцами прикоснулся к грудям.
- Смелее. Сожми!
Он накрыл холмики ладонями и слега сжал их. В трико стало не просто тесно, там просто всё готово было взорваться! Соски сестры стали твёрдыми, она дышала неровно и только отводила за уши свои рыжие волосы нервными движениями. Глаза её были прикрыты, а с губ срывался тихий стон. Игорь сжал ей грудь ещё немного и та, вдруг открыв глаза, схватила его за запястья.
- Хочешь там пощупать? Пизду?
Он только и смог, что кивнуть. Наташка усмехнулась и просунула свою руку к его стояку. Крепко сжала через трико, потом отпустила и поднялась с колен. Придвинулась вплотную и, широко расставив ноги, выпятила живот.
- Щупай! Да не так. Просунь туда ладонь и согни пальцы. А второй рукой притяни. Ну за жопу меня возьми и притягивай к себе! А этой рукой пизду сжимай!
Игорь уткнулся лицом Наташке в живот и тяжело задышал. Стояк становился уже просто мучительным! Его левая ладонь впилась в мягкую и одновременно упругую ягодицу сестры, а правая тискала истекающую чем-то скользким промежность. Средний палец то и дело проваливался куда-то в горячую расщелину, скользил посередине раздвоенного язычка и уходил ещё глубже внутрь сестры. Та стонала всё громче и двигала телом навстречу его руке…
- Игорь, пусти. Пусти. Я уже больше не могу… Пусти, Игорь, я упаду сейчас.
Жаркий шёпот Наташки прерывался тяжёлым дыханием и Игорь даже не пытался понять, почему она просит его отпустить её, а сама прижимает его руку к своим локонам и сжимает ногами его ладонь в промежности, такой горячей и скользкой. Внезапно Наташка тихо вскрикнула и задрожала всем телом. Игорь немного испугался и отпрянул, а сестра опустилась на колени и села задницей на пятки. Лицо её было красным, рыжие волосы растрепались и прилипли ко лбу и щекам. Наташка как-то медленно и неловко подняла руки и сдвинула волосы за уши, потом, не открывая глаз, легла лицом на колени к брату и крепко ухватила его за стоящий, как колышек, пенис.
- Сними трико, Игош.
- Зачем?!
- Дай посмотреть.
- Так это… Наташ. Ты это. Ты отпусти! А то как я?..
Она откинулась и с улыбкой посмотрела ему в лицо.
- Снимай. Всё снимай. И футболку тоже!
Трясущимися руками Игорь стянул одежду и как-то непроизвольно снова ухватил сестру за грудь. Та откинула голову, словно бы стараясь не смущать, потом накрыла его ладони своими и крепко сжала. Игорь почувствовал, что у него выделилось что-то и с испугом посмотрел вниз. На самом кончике виднелась капелька какой-то густой жидкости.
- Что это?! Наташ, так и должно быть?
Сестра посмотрела, раздвинула ему колени руками и наклонилась вперёд. «Наверно, рассмотреть хочет!» — только и успел подумать Игорь, и почувствовал, как стало почему-то горячо и очень приятно… Голова сестры плавно качалась вверх-вниз и до него внезапно дошло: его стояк находится у неё во рту! Игорь непроизвольно запустил пальцы в её рыжие волосы, сжал их и принялся ритмично прижимать голову сестры вниз, всё сильнее и сильнее. Он слышал чмоканье, сопение и какое-то хлюпанье, а ощущения в стояке становились настолько приятными, что из груди его вырвался стон. А потом внизу у него задёргалось, прилив наслаждения охватил всю нижнюю часть тела и Игорь почувствовал, как из него толчками выбрасывается то, что пацаны во дворе называли малафейкой… Наташка закашлялась и начала вырываться, но Игорь тянул её за волосы к себе, выгибал тело, стараясь запихать ей в рот всего себя. Сестра ухватила его за запястья и слегка встряхнула, словно бы прося отпустить. Игорь разжал пальцы и позволил ей поднять голову. Наташка снова села задницей на пятки и принялась вытирать лицо руками. Глаза её сияли каким-то диким, ненормальным восторгом и Игорь вдруг подумал: какая же она красивая!
- Ната… Наташ!
- Чего, Игош?
- Ты что со мной сделала? Это ты мне пососала, да?
Сестра сморщила нос и пожала плечами. Лицо её было каким-то смешным и красивым одновременно.
- Ну пососала. Тебе же понравилось?
- А… да. А…
- Чего — «а»?
- А где ты научилась так делать?
Наташка отвернулась к окну и тихо ответила:
- Я за родаками подглядывала на даче. Мамка папке вот так делала. Тоже сперва стояла перед ним голая, говорила: «Щупай! Щупай!» Он ей сперва сиськи мял, потом за жопу схватил двумя руками. А мамка ему в лицо пиздой тычет и говорит: «Пизду щупай!» Папка ей между ног руку засунул и давай там шуровать. А потом она колени встала и стала ему сосать. Я сперва не поняла ничего, а потом слышу — чмок-чмок. Папка ей тоже в рот спустил… а она проглотила.
- А ты сейчас тоже проглотила?
Сестра повернулась и посмотрела Игорю в глаза.
- Ага. Немножко только на губы вытекло.
Она протянула руку и принялась мять и поглаживать Игорев пенис.
- Наташ, а нас родаки не застукают?
- Не-а. Три часа дня! Сейчас у тебя снова встанет.
- А ты мне снова пососёшь?
Наташа пожала плечами, не прекращая двигать кулачком кожу вверх-вниз. Стояк снова затвердел.
- Может и пососу. А может и по-другому попробую. Игош, а он у тебя давно такой большой стал?
- Нет. В прошлом году начал увеличиваться, а потом волосы стали расти…
Дыхание Игоря снова стало прерывистым. Он чувствовал, как напряжение у него внутри нарастает.
- Ещё подрочить или хватит?
- Хватит… Пососи лучше.
Наташка наклонилась и принялась с чмоканьем и сопением двигать головой. А меньше, чем через минуту резко выпрямилась и сказала:
- Пусти, я лягу. Давай, пусти меня!
Игорь встал с кровати и немного отошёл. Наташка поднялась с пола и легла на спину, согнула ноги, а потом широко раздвинула колени.
- Игоша, иди ко мне. Нет, не сюда, туда иди, к ногам. Ложись сверху. Ну… ложись уже! Не насмотрелся, что ли?
Он ещё несколько секунд посмотрел на раздвинувшуюся щель меж ног сестры и лёг, не понимая, что делать. Но Наташка, видевшая, как родители делали это, принялась руководить.
- Давай, вот тут на локти и руки под плечи мне просунь. Ага… Сейчас, сейчас. Игош, я тебя за хуй возьму, приставлю куда надо кончик. Только ты не торопись! Не… ай! Не пихай сильно! Потихонь… Тихонько, тихонь… ай! Ай! Не толкай сильно, Игошка. Он у тебя вон какой толстый, а у меня там же раньше ничего не бывало… Ай!
- Вынуть?
- Нет!
- А что делать?
- Еби потихоньку. Да потихоньку! Ай-й-й… Блядь. Тихонько, Игоша! Ти-ихо-о-онько-о-о-о!
- Наташ, может вынуть?
- Нет! Куда?! Пихай давай… Только потихой-ой-ой!
Наташка закинула ладони брату на задницу и вцепилась пальцами в ягодицы. Игорь замер, не зная, что делать. Тело его сотрясало крупной дрожью, хотелось воткнуть Наташке посильнее в это тёплое и мягкое, но та кричала и отдёргивала от него свою промежность.
- Сейчас, Игош, сейчас. — Наташка просунула одну руку меж их животами и потрогала себя, оценивая масштабы бедствия. Потом вытащила и внимательно осмотрела. На пальцах было немного крови. — Ты это… Я сейчас расслаблюсь. Постараюсь. А ты надави хорошенько. Нет… Подожди.
Она снова вцепилась Игорю в ягодицы и несколько раз глубоко вздохнула, словно собиралась нырять. Закрыла глаза, расслабила мышцы ног и легонько потянула брата к себе.
- Давай!
Игорь приподнял тело и посмотрел туда, где его орган упирался в промежность сестры. Потом посмотрел ей в лицо и надавил тазом. Наташка стиснула зубы и зашипела, а потом внизу как-то вдруг стало горячо-горячо и пенис провалился внутрь сестры!
- Есть. Вошёл. — Наташка перевела дух и тихонько пошлёпала Игоря по заднице. — Теперь еби потихоньку.
- Как?
- Ну двигай туда-сюда, сам двигай. Только не вытаскивай совсем, ладно? А то опять запихивать, я не вытерплю.
Опираясь на локти и колени, Игорь плавно двигал тазом, прислушиваясь к ощущениям. Пальцы сестры на заду подсказывали, когда следовало прекращать нажим или когда нужно было снова углубляться в её тело. Постепенно растерянность и переживания за то, что он может сделать ей больно, потеряли всякое значение; стояк его в теле Наташки снова стал мучительно-каменным и Игорь начал уверенно шуровать вверх-вниз, стремясь достичь того удовольствия, что было им испытано, когда она сосала ему.
- Давай! Давай, Игоша… еби меня. Еби!
Эти неприличные слова не вызывали смущения, а почему-то сильно возбуждали. Хлюпанье, доносящее снизу, ритмичные шлепки живота о живот, стоны и шёпот сестры, казалось, заполнили всё пространство его маленькой спальни. Кровать поскрипывала в такт его движениям.
- Давай, давай, миленький… ещё. Ещё! Еби меня, Игрёшка, давай, еби со всей силы! А-а-а-а! Блядь, давай, миленький!
Он почувствовал, что вот вот из него снова начнёт брызгать и прижался к сестре изо всех сил, вталкивая стояк в самую глубину её. Наташка, вцепившись в его задницу, тянула и прижимала, помогая себе ногами.
- Всё. Нат, я всё…
- Спустил?
- Ага…
- Я тоже. Даже сильнее, чем когда ты мне пизду щупал.
Игорь осторожно вытащил из Наташки и без сил рухнул рядом с ней. Сестра обняла его прижимая к себе. Они просто не помещались на его подростковой кровати.
- Игош, обними меня.
- Наташ, а вот мы же брат с сестрой. Ну… нехорошо же так, наверно?
- Тебе нехорошо было?
- Хорошо!
- Вот и не пизди больше.
Они немного поворочались и устроились на боку. Наташка прижалась к брату задницей и положила его руку себе на грудь. Игорь несколько минут полежал спокойно, потом начал щупать ей груди. Поочерёдно. То правую, то левую. Сестра тихонько посмеивалась и прижималась задницей к его телу. Игорь почувствовал возбуждение и потянулся к Наташиному лобку. Та подняла ногу и пропустила его ладонь к себе в промежность… Он потискал волосатую мякоть, потом перекинул руку к сестре под зад и начал судорожно пытаться воткнуть в неё, прямо так, на боку.
- Стой. Стой, Игош.
- Наташ, пожалуйста, дай ещё разочек! Дай, пожалуйста!
- Да погоди ж ты! Я же не отказываюсь. Дам… Игорь! Стой. Дай я лягу как следует. Или… Пусти.
Наташка перевернулась на живот и подгребла под голову подушку. Игорь недоумённо посмотрел на неё и перевёл взгляд на розовую задницу. Почему-то это место вдруг показалась ему таким привлекательным, что стояк снова посетил его.
- Наташ, а так получится? Ну... С этой стороны можно попасть, куда надо?
- Не знаю. Игорь, я сама делаю это всё впервые в жизни.
- Ты так видела? Ну… На даче?
- Нет. Майка рассказывала, что её сестра с мужем так делают.
Игорь, стараясь не упасть с узкой койки, переместился и устроился между раздвинутых ног сестры. Щель меж её ягодиц переходила в расщелину промежности, окружённую редкими рыжими волосками. Без всяких задних мыслей, Игорь лёг на Наташку и, опираясь на локти и колени, принялся тыкать ей куда-то меж ног. Периодически он просовывал правую руку и пытался помочь себе войти куда надо, но ничего не получалось. Они оба сопели от возбуждения, Игорь просил сестру помочь, но та, обняв подушку, хихикала и отрицательно крутила головой… Наконец, после долгого елозинья кончиком по щели, Игорь почувствовал, что стояк его проникает в Наташку. Памятуя первый опыт, он начал тихонько пропихивать его внутрь сестры, постепенно увеличивая заглубление. Сестра почему-то затихла, только посапывала носом в такт его движениям. Игорь же, поняв, что благополучно вошёл, принялся делать то, что делал буквально десять или пятнадцать минут назад. Наташка лежала спокойно и даже не издавала ни единого звука, словно для неё это занятие утратило всякую привлекательность. Постепенно ускоряя движения, Игорь всё сильнее и сильнее хлопал телом по заднице сестры. Эти две мягко-упругие половинки настолько возбуждали его, что он просто не мог отвести глаз, сгибал шею и смотрел, смотрел, смотрел, как его стояк ныряет внутрь Наташки где-то позади этой восхитительной, розовой задницы. Шлёп-шлёп-шлёп. Почувствовав, что вот-вот спустит, Игорь вновь изо всех сил прижался к сестре, плюща ей ягодицы. Та, словно бы проснувшись, сделала несколько встречных движений задом и малафейка в третий раз толчками вышла из Игоря.
- Ну что ж… Это было не так уж и плохо, — негромко, но совершенно чётко проговорила Наташка. — Тебе как? Нормально?
- Нормально.
Игорь ещё немного потыкал в сестру расслабляющимся пенисом и стал аккуратно вытаскивать. Та же всё лежала, обняв подушку и согнув в коленях раздвинутые ноги. Он сел на кровать меж ног сестры и непроизвольно уставился на её промежность. Просто не мог собраться с духом и отвести глаза. Наташкины пятки поочерёдно приближались к её заднице, сама сестра лежала на обнятой подушке и как-то задумчиво смотрела в сторону.
- Наташк. Нат, что-то не так? Я тебе больно сделал?
- Не-а. Игош, просто ты меня сейчас в жопу выебал.
Он вздрогнул и уставился на сестру, надеясь, что та рассмеётся и скажет, что пошутила. Но Наташка всё так же отстранённо смотрела в сторону и поочерёдно пошлёпывала пятками себя по ягодицам.
- Извини. Я не хотел так, я нечаянно!
- Да нормально всё, просто… я сначала тоже не так хотела. А потом даже и ничё так было. Игош, погладь меня. По спине и по жопе. Просто ладошками погладь.
Он лёг на бок и принялся гладить сестру. По лопаткам, по позвоночнику, опуская руку всё ниже и ниже. Потёр поясницу и всю талию от бока до бока. Потом начал легонько мять ягодицы, розовые, упругие. Пальцем водил по складкам, отделяющим бугры половинок от ляжек.
- Наташ, а тебе правда больно не было? Ну… Ты говорила, что у меня толстый.
- Да правда, правда. Туда даже легче вошёл, чем в пизду.
- А ты спустила?
Сестра мелко затряслась от смеха и с тихим стоном прогнулась, поднимая зад повыше.
- Чем? Жопой, что ли? Игош, шлёпни посильней.
Он хлопнул растопыренной пятернёй и снова принялся гладить сестру по крестцу и пояснице. Та недовольно заворчала, словно кошка, которой мешают есть.
- Сильнее. Прям так… от души врежь!
Игорь поднял руку и впечатал ладонь в розовую мякоть. Потом подумал, размахнулся ещё раз и наподдал по середине, по тому месту, что ближе к промежности. Наташка слабо взвизгнула и задорно засмеялась.
- Всё, хватит. Игош, я всё думала, что ты меня заложишь и папаня меня пороть будет. Чем больше думала, представляла, как он меня по жопе ремнём будет хлестать, тем сильнее хотела, чтоб ты поскорее меня заложил. А ты, гад такой, не стал. Сперва хотела сама тебя избить за это, а потом думаю: сниму-ка я трусы, да пойду к нему. А там как-нибудь так сделаю, чтоб он психанул и врезал по жопе… а оно вон видишь, как всё получилось.
- Наташ, а тебе что, нравится, когда бьют?
- Нет! Просто вот почему-то хотелось, чтоб по голой жопе надавали.
- Вставать надо. Скоро родаки с работы придут.
Сестра потянулась и с каким-то даже сожалением слезла с кровати. Игорь лежал на боку и наблюдал, как она щупает себя за задницу, как просунула пальцы меж ягодиц и потрогала там, как она переступает с ноги на ногу, качая розовой своей красотой. Затем Наташка наклонилась за халатом, лежащим на полу и её волосатая, разделённая надвое, писька выпятилась на несколько секунд, а меж ягодиц стало видно то самое место, в котором случайно побывал Игорёшин стояк… Сестра оделась, подмигнула жёлтым глазом и вышла из комнаты. Вскоре послышался шум воды в ванной и её напев.

Вот и вся история. Что было с её героями в дальнейшем — тема другая. Они выросли и в жизни каждого ещё бывали вот такие или подобные случаи, когда происходило нечто совершенно неожиданное и непредсказуемое. С Игорем реже, с его сестрой — чаще. Наташа если и вспоминала впоследствии свою выходку, то как нечто совершенно незначительное, а Игорь вспоминал этот первый в жизни интимный опыт едва ли каждый раз, когда занимался любовью… Так случается.

Это сообщение отредактировал Гарпер - 2.05.2018 - 14:42

Можно уже критиковать и восхищаться

Проголосовал. За кого - не скажу. Но с призёром определился: книга Корисс-Марс-Земля уходит автору СЭВ 1.
Поскольку голосования за внек не предвидится, что-то буду придумывать. То есть книга Смеркалось © была обещана победителю внека. Надо что-то как-то...

8. Прыжок в вечность
Ну что? Перечитал. Как не понял ничего с первого раза, так и со второго не понял ничего. Зря потраченное время.

Это сообщение отредактировал Rumer - 4.05.2018 - 18:49

Призовой фонд на сегодняшний день


5000 рублей, 56 копеек

Это сообщение отредактировал vinsentvega - 4.05.2018 - 18:49

Паласатое

Восхищаюсь! Но критиковать не буду.
Я в той теме оставил коммент.
Дублировать не буду.
В двух словах:
Молодцы все отписавшиеся!
Я бы так не смог.

4. pulp fiction

(целлюлозные фантазии)
Пьеса для двух актеров

Как всегда, прекруто Пиздецкий такой каламбур. Хуть фантасмогория. Хуть театр абсурда. Хуть фельетошка. Сюр, да и только. В одном месте только, если не ошибаюсь, префикс "вы уволен" сбойнул: "Что они в тебе такого все находят?"© Мне все понятно, сама с припяздью, как говорится. Отдельное мерси за всякие шарфы писательские, мух со скошенными от любопытства глазами, публичных котов, инструментарий дворника нефритовой природы, непонятую ипостась Чебурашка, социалистического демона Марфы и прочее и прочее и прочее. То есть, практически за все.

Уточнила бы, что пьеса для 2,7 актеров. Спасибо, ТС.

Понять-то понял. Просто не принял)
Не считаю потраченным *зря* время на создание этого рассказа неизвестным (пока)) и безусловно интересным/-ой автором.
И не считаю зря потраченным время на его изучение (для меня - не изучение, а удовольствие от прочтения))

Vикторiя

Бесценная ты моя, ну я-то, сир-убог, выразил своё мнение. Это моё, квасно-посконное виденье поданного господином автором матерьялу Я ж его никому не навязываю, ИВПИ не объявляю!
И, право же, не стоит мне говорить о том, понял я что-то или не понял, ну право-слово

Триполи

Полтора землекопа?