***
- Зорин? Это что? Имя или фамилия?
Я посмотрел на мужчину, держащего мою карточку и решил не дерзить: он был много крупнее меня и явно намного сильнее. Хоть и вызывало у меня неприятные чувства его поведение.
- Фамилия. Имя там тоже написано — Анатолий.
- Смеёшься? Или мне тебя Аней звать предлагаешь?
Я натянуто улыбнулся и отрицательно покрутил головой.
- Толик. Или Толя, Толян.
- Или Аня?
- Нет. Точно не Аня. У меня, — я провёл руками по груди, — сисек нет, чтоб Аней зваться.
Верзила громко заржал и вернул мне карту.
- Ладно. Нахрена ты сюда припёрся, Зорин? Здесь не курорт, как бы, тут, как бы, сраная исследовательская база. А ты, Зорин, на исследователя вот нисколечки не похож. Итак?..
Я заглянул собеседнику в глаза и склонил голову к плечу. И вот что сказать этой орясине в камуфляжном комбинезоне и с оранжевой банданой на пустой голове? Ладно, была-не была, надо ставить остолопа на место.
- Не похож? И что с того? Тебя как звать, любезный?
Мужик скривил морду и молча ткнул пальцем себе в грудь, в нашивку с именем. Я проигнорировал это жест и помотал в воздухе пальцем, показывая, что жду ответа. Верзила хмыкнул, и по слогам выговорил:
- Джо-на-тан. Для друзей — Джо, для тебя — Натан.
- Так вот, Ната, ты, судя по усам, кроме этой своей Порым-Ду других миров и не видел. А я вот, знаешь ли, и на Земле пожил, и на Регенде. На Урудине и на Глэдис бывал. Да-да, на Глэдис. Не слыхал? Там такая атмосфера, что ты бы и суток там не протянул, а я чуть не всю её исследовал, причём в одиночку. И это я не считаю Аз и прочие миры, где ничего живого вообще нет.
Мужик как-то настороженно меня выслушал, кивнул и сказал:
- Ладно, Толя, для тебя тоже Джо.
Я примирительно кивнул, подхватил барахло и вопросительно посмотрел на собеседника. Джо почесал бандану и, оглянувшись, махнул рукой напарнику, беседовавшему с Джу, биологом, вернувшейся на Порым-Ду с Земли. Она, судя по возрасту, речи и манере общения, тоже, как и Джо, родилась на этой замечательной планете. Её собеседник, крепкий, приземистый дядёк, судя по возрасту — колонист, прервал трёп и подошёл к нам. Мельком глянул в мою сторону и вопросительно уставился на моего визави. Джо смущённо потёр подбородок и, мотнув в мою сторону банданой, пробормотал:
- Лик, этот чел, походу, толковый.
Лик повернул ко мне лицо и удостоил несколько более продолжительного взгляда. Дёрнул плечами и, повернувшись к нам спиной, бросил через плечо:
- Валите на разгрузку. Неча тут порожняки перетирать.
Хамством и жаргоном меня, уроженца Регенды, не напугать, при нужде я и сам могу переложить так, что уши свернутся. Однако, несмотря на фермерское происхождение и пролетарскую карьеру, я предпочитаю разговаривать на нормальном, человеческом языке и не понтоваться перед собеседниками. Хотя, небо свидетель, мне есть, что о себе им поведать. Кинув обратно на тележку сумку, я крутнул головой, пытаясь понять, где требуется приложение моих сил. Джо хлопнул меня по плечу и кивком пригласил следовать за ним.
Вечером, в кубрике, выделенном мне с милостивого дозволения начальника базы, я тупо рухнул на лежанку. Без рук и ног, что называется. Жалеть о том, что наравне с местным персоналом пахал на перегрузке оборудования и прочего добра, присланного с Земли, было неразумно, да и поздно. Упахавшись вдребезги, я мог теперь только валяться плашмя и мечтать о том, чтобы организм побыстрее справился с причинённым ему ущербом… Впрочем, отдохнуть мне спокойно не удалось: коммуникатор ожил и Лик, тот самый квадратный напарник Джо, потребовал моего явления в поссовет, пред светлы очи Анджея Шаблицкого. Таким образом я и узнал, что единственный человек на Порым-Ду, которого зовут полным именем — старейший колонист и серый кардинал всей системы Дельты Тельца, которую тут, впрочем, тоже не сильно-то почитают и зовут Детой.
Анджей Шаблицкий оказался, против ожидания, совсем не старым и вполне даже приятным человеком. После знакомства и обмена любезностями, он предложил мне располагаться поудобнее и поинтересовался питьевыми предпочтениями. Я попросил соку и пристроил задницу на самый мягкий, с виду, табурет.
- Ну что ж, — хозяин наполнил стакан мутно-зелёной жижей и протянул мне, — полагаю, ты готов рассказать мне о цели своего путешествия с благополучной Земли на совсем неблагоустроенную планету у чёрта на куличках?
Я с опаской понюхал стакан и мысленно попросил небо, чтобы его содержимое не выпило меня.
- Секретов нет, Анджей. Так получилось, что я… Путешественник. Да-да, просто праздношатающийся бродяга.
- Ты пей сок, его нельзя долго на открытом воздухе держать, бродить начинает.
- Да я уже понял. Вижу, что он шевелится. Скажи честно: я от этого не окочурюсь?
- Непременно окочуришься, Толик, если не выпьешь прямо сейчас.
Я сделал глубокий вдох, потом выдохнул и залпом проглотил зелёное, шевелящееся содержимое стакана.
- Анджей, это сок чего, если не секрет?
Привкус во рту остался странный, не сказать чтоб неприятный, но блевать хотелось мучительно. Даже глэдисские травы, горькие и совершенно ядовитые, не вызывали у меня такого желания похвалиться харчишками. Шаблицкий хихикнул и оскалил свои лошадиные зубы.
- Есть тут у нас кусточек забавный. Мы его флёрдеблёвом называем, ФДБ для простоты. Это из его ягод… Но есть у этого зелья, кроме эффекта сильного рвотного, весьма хорошее свойство: оно выдаёт такого пенделя иммунной системе, что если не сдохнешь от выпитого, то больше уж ничем на Порым-Ду не заболеешь.
Распространяться про свой иммунитет к любым ядам я не стал. Понимая, что флёрдеблёвовый сок меня не прикончит, я просто старался не выпустить разочарованную моей сопротивляемостью жижу в обрат.
- Спасибо, Анджей. Я буду тебе ещё больше признателен, если ты впредь будешь меня предупреждать о подобных экспериментах.
Шаблицкий внезапно утратил всё своё весёлое настроение и сухо проговорил:
- Зорин, не валяй дурака. То, что ты сейчас проглотил, должно было вырубить тебя на третьем глотке. Мне сообщили с Земли о твоём иммунитете к ядам, иначе я ни за что не позволил бы тебе вообще высаживаться на эту планету. Но ты не просто выпил сок, ты его не выблевал и даже продолжаешь вести со мной совершенно связную беседу. А вот это — невозможно абсолютно! Двадцать кубиков этого зелья вызывают у даже очень крупного человека такие галлюцинации, что приходится прибивать к полу гвоздями, чтобы несчастный не разрушил всё вокруг себя и не вырвал себе глаза. Что ты за дьявол, браток?..
Я сглотнул горько-сладкую слюну и улыбнулся. Какой ценой мне далась эта улыбка — никому знать не надо.
- Анджей, я родился и вырос на Регенде. И если не сдох на Глэдис, то уж в таком райском уголке этого делать вот точно не стану.
Он внимательно посмотрел на меня, крепко потёр ладонью щёку и крякнул.
- Я в курсе, что такое Глэдис. И если честно, то не сильно-то и верил в эту историю. Но… Зорин, ты правда себя нормально чувствуешь?!
- Да.
Шаблицкий откинулся на спинку стула и, взмахнув руками, хлопнул себя ладонями по коленям.
- Сдаюсь! Толик, чёрт с тобой, не берёт тебя это зелье — и ладно. Давай о деле поговорим.
- Давай.
- Что планируешь делать на Порым?
- В общих чертах или предметно? — Анджей показал один палец. — Хорошо. Шляться. Снимать видео и записывать аудио. Мешать вам всем, докапываться с вопросами обо всём. Повсюду совать нос. Мне. Интересно. Всё.
- А цель всего этого?
- Как получится! Пойми, я не загадываю наперёд. Как сложится — так и ладно. Но! Хочу успокоить: ни во что вмешиваться я не буду. Если у вас тут принято приносить в жертву Сол… Нет, Дете. Так вот, если вы приносите в жертву Дете девственниц или едите младенцев — это не моё дело. Приносите жертвы. Кушайте, не обляпайтесь! Я сторонний наблюдатель. Что будет непонятно — спрошу. Ответите — спасибо, нет — ну и ладно. Единственная просьба: немножко помогите. Просто не дайте сдохнуть тут от скуки и безделья.
Шаблицкий внимательно выслушал меня, кивнул и резюмировал:
- Более-менее всё ясно. Зорин, иди и делай, что хочешь. Будут проблемы — ссылайся на меня. Если не помогут — жалуйся мне, я посодействую. Не проси одного: на материк Ду тебя не пустят и тут даже я ничем не стану помогать. Поэтому от телепорта держись подальше.
Услыхав про телепорт, я едва не подскочил — вот это новости! Даже на Земле информация о существовании этого транспортного средства пока что на уровне слухов, а тут… Неужели на Порым-Ду есть действующий переместитель?! Поняв, что проговорился, Шаблицкий криво улыбнулся и погрозил мне пальцем.
- Тем более, не пытайся снимать телепорт на видео. Это условие поставлено нам всем, поэтому запрет и на тебя распространяется.
***
Колонизация Порым-Ду началась чуть больше ста лет назад. Планета оказалась очень перспективной и не занятой разумными существами. Вскоре после открытия и первичного изучения, на Порым-Ду прибыли первые колонисты. Никто из них не выжил. Ни один человек! Дело в том, что на планете всего два материка — Порым и Ду. И первые исследователи, высадившиеся на Порым, благополучно дожили до старости и похоронены на кладбище, а их дети, внуки и правнуки счастливо живут по сей день. А вот колонисты решили начинать с чистого листа и высадились на Ду. И населяющие тот материк бусы немедленно воспользовались этим обстоятельством. И сделали это с отменным аппетитом.
О бусах я узнал ещё на Земле, когда изучал материалы исследователей. Видел их фото и видео, сделанные летающими кибер-разведчиками. По-своему интересные и довольно-таки красивые звери! Только вот их молодняк является самым страшным хищником, каких только доводилось встречать людям во всех исследованных мирах. Молодые бусы — по-своему восхитительные и непревзойдённые убийцы. Не просто охотники (это повзрослев они становятся просто охотниками), а именно безжалостные убийцы. Взрослые бусы, как можно понять из даже скудных наблюдений, лишены агрессии и охотятся только и исключительно ради пропитания. Иван Лыбин, первый биолог-исследователь Порым-Ду, даже высказывал предположение, что взрослые особи бусов (названных так, кстати, из-за великолепной серой шерсти, гладкой и без единого пятнышка) вполне могут и не утруждать себя охотой, отнимая часть добычи у молодняка или даже довольствоваться недоеденными трупами.
Более подробную информацию об этом весьма интересном животном, я предполагал получить у Джу, внучки Лыбина, родившейся и выросшей на Порым. Это именно с ней я и прибыл на планету, но ни за время полёта, ни за неделю, прожитую уже здесь, так и не успел ещё познакомиться.
А пока что я слонялся по городку Дальску и его окрестностям, изучая быт и обычаи местных поселенцев. Надо сказать ещё одну вещь: колонизация Порым-Ду в полной мере так и не произошла. Тому есть масса причин, основная из них — чрезвычайная удалённость от Колыбели Человечества и других миров, населённых людьми. А за тот век, что земляне присутствуют на планете, народу тут набралось едва-едва на Дальск и пяток колхозов, как здесь называют фермы. Колхозники увлечённо культивируют местные и привозные растения, разводят скот и вполне прилично перерабатывают плоды своего труда в продукты для горожан и собственного потребления. Забавно вышло с птицеводством: местные дрофы несут вполне приличные яйца и сами на вкус превосходны; да и к содержанию в неволе отнеслись с энтузиазмом. Что и неудивительно: полная безопасность и не менее полные кормушки как бы очень тому способствуют.
Сам городок Дальск невелик и состоит из полусотни жилых блоков производства омского уникомбината и уже совершенно местных построек из брёвен, кирпича и камня. Поскольку климат именно в этом месте Порым субтропический, а стихийных явлений либо крупных животных, способных как-то потревожить дальчан, не наблюдается, то я бы сказал, что попал в рай или в какое-то очень похожее на него место. Конечно, не всё тут благополучно. Чувствуется нехватка многих вещей, которые ассоциируются у людей с цивилизацией, но для меня, фермерского мальчишки с Регенды, это обстоятельство особого значения не имеет. По крайней мере сейчас. Возможно, позже я столкнусь с какими-то вещами и обстоятельствами, а пока что мне здесь всё хорошо, всё интересно, всё в диковинку.
Взять хоть население. Большая часть — колхозники. Такие же, как фермеры на Регенде: деревенщина неотёсанная с включениями отличных, грамотных специалистов. Ветеринары, агрономы, пищевики… То же касается дальчан: в основной массе это работяги, вояки и прочие дуболомы. Но во главе колонии — отличные, высокообразованные и культурные специалисты: медики, педагоги, учёные. И, как выяснилось чуть позже, в Дальске была третья «каста» — специалисты-телепортационщики. И чёртова уйма, я бы даже сказал — уймища! — ребятишек. Люди, убедившись в полной безопасности жизни на Порым, приняли решение не дожидаться переселенцев с других планет.
***
- Джу, могу я…
- Нет.
- Чего «нет»?
- Чего бы то ни было — нет!
Я глубоко вздохнул и сделал вторую попытку:
- Джу, меня интересуют животные. Порымские аборигены, скажем так. Ты не могла бы…
- Нет.
- Но Джу…
- Нет.
Ещё раз глубоко вздохнув, я дождался, когда девушка отведёт глаза от голограммы микроскопа и уделит мне хоть секунду внимания.
- Я на тебя Шаблицкому пожалуюсь, Джу. Понимаю, что это шантаж, но нельзя же так с людьми, в конце-то концов!
Джу — Юлия Джеймсовна Голдуотер, дочь Лидии Ивановны Лыбиной и Джеймса Николаса Голдуотера, судя по данным в поссовете — распахнула свои прекрасные, светло-серые глаза и менторским тоном выдала:
- А ты что, особенный? У меня для всех один ответ: нет. Чего бы ни касался вопрос. И не пугай меня Шаблицким, не поможет!
- Джу, а просто вот взять и поговорить со мной можешь?
- Нет.
Осознав, что пробить это «нет» самостоятельно не смогу, я махнул рукой и побрёл к выходу из научного центра. Была у меня мысль обратиться с просьбой о содействии к председателю поссовета — местному мэру, так сказать, но вовремя сообразил, что Джей тут вряд ли поможет. Поскольку Юлька — его родная дочь!
На улице уже начавшего надоедать Дальска, я немного успокоился и решил прошвырнуться, наконец, в колхоз Бэ. Их тут несколько, колхозов, и названы они без затей, по алфавиту. Так вышло, что в А, Вэ, Гэ и далее, я уже побывал. Побродил в полях, покормил свиней тростником и даже напился сахарного сиропа на сахарозаводике. Джо и Лик пару раз вытащили меня на охоту, пострелять диких дроф. И я накормил дичью всех знакомых, их родственников и знакомых родственников. Оставшиеся тушки отнёс на кухню закусочной и поделился с шеф-поваром рецептом приготовления птицы по-регендийски.
А вот в Бэ пока не был, потому как выстроен он на берегу моря и, по сути, просто рыбацкая деревня. И от Дальска до него чуть больше трёхсот километров. Джо как-то говорил мне, что в Бэ периодически ходит автопоезд на электротяге, но с расписанием движения я так и не ознакомился до сих пор. И теперь, когда Дальск и окрестности на первый слой уже были мною изучены, я решил навестить рыбаков.
Связавшись с Джеем, я выяснил, что ближайший рейс в Бэ планируется через пару часов. Прикинув так и этак, я поспешил в свой кубрик за вещами, поскольку надеялся пожить у рыбаков хоть с недельку. Собрав своё барахло в сумку, я направился к транспортному узлу, где находилось не только депо автопоезда, но и ангары авиатехники, гаражи каров и даже посадочная площадка для космических аппаратов. К слову, именно там я и ступил впервые на поверхность Порым-Ду.
Когда я явился на транспортный узел, погрузка вагонов заканчивалась. В поисках оператора всей этой немаленькой халабуды, я прошёл вдоль состава и невольно обратил внимание на размер колёс. Судя по тому, что они мне по плечо, дорога вряд ли покрыта петролитом. Но тогда почему не шагоход? Если не строить дороги — есть же транспорт на ногах! А если на колёсах, то почему нет нормальной дороги? Или я чего-то не понимаю в колёсной технике, или одно из двух…
Оператор, «машинист» в местной терминологии, нашёлся в головном отсеке состава.
- Уважаемый?
Молодой мужик посмотрел на меня сверху вниз из оконца и вопросительно мотнул головой.
- Чего хотел?
- Я с вами планирую в Бэ попасть. Где мне можно разместиться?
Машинист высунул в окно руку и махнул в сторону опущенной аппарели.
- Ты Зорин? — Я кивнул. — Туда шагай. Там пристрой где-нибудь вещи и иди ко мне. В пути хоть поговорить будет с кем…
Я обратил внимание на то, что у мужика протез вместо руки, причём какой-то примитивный, выглядящий как манипулятор андроида без псевдокожи. Карабкаясь по аппарели, я всё пытался понять: ну вот случилась какая-то беда, потерял человек руку. Так зачем нужно обязательно прицеплять к нему вот такую страхолюдину?! Запихав своё барахло под пришпиленную к стенке эластичную сетку, я побрёл в голову, к машинисту. И не оставляло меня ощущение, что чего-то я не понимаю.
В кабине было, против ожидания, просторно. Там и для оператора места хватало, и на диванчике ещё человек пять можно было усадить, или прилечь при необходимости.
- Меня Толик зовут. Или Зорин. Зови, как больше нравится.
Машинист протянул живую руку для пожатия и представился:
- Перес.
Я подошёл к переднему остеклению и с высоты оглядел путь. Пока что всё выглядело нормально. Плиты, бордюры, пешеходные полосы по обеим сторонам.
- Перец, а почему вся эта халабуда на колёсах, да ещё и таких больших? Я так понял — дорога только а пределах разумного, а дальше как получится?
- Перес. Я не стручок и не горошек, я человек. А с дорогой… Ну да, до Е плиты, правда уже без поребриков и тротуаров, а вот дальше простая грунтовка. В горах так и осыпи бывают, и завалы. Приходится чистить.
- Перес, прости, но…
- Не вручную, что ты! Во втором вагоне установка, а дюзы у нас под ногами.
Что за установка и почему дюзы, осталось неизвестным, но я втайне надеялся, что оно нам в пути понадобится. Недурной сюжетик для видео!
- А почему на колёсах, всё-таки? Шагоходы не пробовали использовать?
Перес посмотрел на меня и поджал губы, потом слегка вздохнул и принялся объяснять, несколько подчёркивая мою бестолковость.
- Шагоходы хороши, но они работают от чего?
- От реакторов.
- А блоки для них брать где?
- О! Ну да, далеко… А электроэнергию откуда берёте? Из речки черпаете?
Перес переговорил с кем-то по коммуникатору, потянул протезом тягу, свисающую с потолка и послышался громкий двутональный сигнал.
- Поехали!
Я ощутил несильный толчок и пейзаж за остеклением кабины двинулся навстречу поезду.
- Ага. Ну так это — в час добрый.
Машинист прошёлся вдоль пульта, проверяя показания приборов, потом занял место на высоченном сидении и ухватился живой рукой за джойстик.
- Зря ты про речку так. У нас генераторы и на ней, в том числе. Мы электроэнергию всеми способами добываем: лучевые панели, ветряки, гидротурбины. У нашего поезда вся крыша — сплошная лучевая панель, а когда перевал минуем, там и моторы превратятся в генераторы.
Я поднял ладони: «Сдаюсь!»
- Перес, а ехать долго? Так-то расстояние невелико, но поезд вряд ли быстро движется.
- Да как сказать? Тут, Толик, всё от собеседника зависит. Если хороший, то и ехать недолго.
Я улыбнулся и всё-таки решил уточнить.
- А по часам?
Машинист перестал улыбаться и ответил всерьёз:
- По-разному бывает. Если дорога чистая и дождя не будет, то часов десять. А если с приключениями, то и суток иной раз не хватает.
Поезд, меж тем, выполз из Дальска и прибавил ходу. Классические сельские пейзажи с полями и пастбищами раскинулись от горизонта до горизонта, услаждая мой взор. Всё-таки, что ни говори, а привычные с детства фермерские угодья, для меня ни с чем не сравнятся. Перес, что-то побурчав, настроил автопилот и, спустившись с сиденья, пошёл к дивану.
- Зорин, сейчас тут ничего особо интересного не предвидится, разве что корову спугнём. Иди сюда, посидим, поговорим про всякое. Ты же с Земли, я правильно понял?
- Сейчас — да. А так-то я с Регенды.
- Серьёзно?! — Перес аж вскинулся и широко улыбнулся. — Мои дед с бабкой с Регенды! А я местный, отец с тёткой уже здесь родились, а мать — дочь землян. Тоже на Порым-Ду родилась.
- Кстати, — я отошёл от остекления и сел на какой-то сундук, напротив дивана, — Перес, а что не так с Ду? Не, я читал… Там бусы и всё такое. Ты можешь рассказать? От первого лица, взгляд изнутри и так далее.
Машинист раскинул руки по спинке дивана, посмотрел в потолок и пошевелил металлическими пальцами протеза.
- А чё б не попробовать. Времени у нас вагон и маленькая тележка. Так почему не прочитать тебе лекцию по местной истории? Но! В качестве ответной любезности, ты расскажешь… Ну тоже что-нибудь интересное. Я от парней слыхал, что ты по пространству поболтался.
- Идёт! Ты начинай, а я, по ходу пьесы, от себя буду что-то подбрасывать. Про телепорт я в курсе, так что можешь не напрягаться!
Перес хмыкнул, наклонился вперёд и опёрся локтями на колени.
- Толя, ты с генератора слезь на всякий случай. Сядь вон на тот кожух. Там мягче и экранирование получше.
Я спешно соскочил с сундука и встревоженно посмотрел на его крышку. Судя по изображённым на ней символам, сидеть там точно не стоило!
- А там… безопасно? — я вытянул палец в сторону мягкого кожуха.
- Там только горячо может быть, но если сильно припечёт, можно встать да проветриться. А диван-то тебе чем не угодил?
Я хотел что-то сказать, но поезд слегка вздрогнул и снаружи донеслось недовольное мычание. Быстро сделав пару шагов, я прижал зад к дивану и сделал жест, приглашая Переса приступить к лекции. Тот усмехнулся, чертыхнулся в адрес коров и почесал протезом макушку.
- Итак?..
- Итак. Порым-Ду имеет всего два материка и несколько островов. Не знаю, как так получилось, но климат, растительный и животный мир на Порым и Ду — абсолютно разные. Если здесь, на Порым, в основном степи и саванна, то на Ду — сельвы и джунгли. Порым покрыт лесами на четверть, Ду — полностью. Здесь есть горы с голыми склонами, там горы поросшие лесом; у нас зелёнка вдоль рек, на берегах озёр и в предгорьях, там — повсюду. Климат… Тут скорее сухой, там — влажный. Ливни, сезонные потопы, разливы и тому подобное. Болота почти везде, кроме горных районов. На Порым болот почти нет, по крайней мере таких, как мы привыкли. Тут болота мшистые, по ним пешком ходишь и ноги сухие. Но это ближе к полюсу, там вообще прохладно.
- Так, Перчик, это не очень интересно. То, что Порым сверху планеты, а Ду занимает нижнюю часть, я знаю. Климат… Ну про это я тоже читал. Ты мне про бусов можешь рассказать?
- Немного. Про них надо с Голдуотерами говорить.
- Пробовал я! Юлька меня в пень послала, а её папаше не до меня.
Перес рассмеялся и снова откинулся на спинку дивана.
- Ладно, расскажу что знаю. Бусы — хищники. Крупные, взрослый бус с телёнка будет, а то и побольше. Но про них мы так почти ничего и не знаем! Взрослые бусы для нас по сей день загадка. И как-то их изучить не представляется возможности. Зато с их молодняком мы знакомы очень хорошо, к сожалению. — Перес крепко потёр шею живой рукой и протянул в мою сторону протез. — Вот, пытался погулять по Ду. Ты ещё ноги мои не видел, там вообще места живого нет. И жопы кусок оторвали! Они так делают, чтобы жертву обездвижить, представляешь?
- Если тебе трудно…
- Да нет! — Перес сморщился и отрицательно мотнул головой. — К этому я привык, нормально всё. Вот представь себе помесь… волка с тигром. Примерно получится бус.
- Я фото видел.
- Вот… Только они по деревьям передвигаются. На Ду много животных живёт на деревьях, бусы их и жрут. Они вообще всё жрут! А что не жрут — просто для забавы гробят.
- А на Порым, как я понял, из хищников только динги?
- Динги — самые крупные. И те, скорее, падальщики. Не, случается, и на больное животное нападают, и на молодняк. Ну… это не та охота. Скажем так, это как…
- Я понял.
- Так-то на Порым полно хищников. Но кого волнуют мыши или там вороны? Это я к примеру, ни мышей, ни ворон тут нет. А на Ду зверьё серьёзное. Бусы просто вершина пищевой пирамиды, а на самом деле там и в болотах всякой пакости, и птички есть с такими зубами, что мама дорогая. Наши умники особо туда не лезут, а материалов с роборазведки не очень много, потому что с орбиты не сильно-то чего видно. А киберы, которых мы туда по воздуху или телепортом посылали — они ж не возвращаются. А где их наберёшься? Сами ж мы их сделать не можем. Лет десять назад сварганили черепаху такую, чтоб звери не разгрызли и в воде чтоб не тонула. Вот с неё основная масса информации. — Перес встал, подошёл к пульту, поглядел в стекло и вернулся. — Долго они её по Ду там гоняли, пока что-то не сломалось.
- А сейчас туда люди не перемещаются?
- Почему? Регулярно набеги делают! Во-первых, обслуга кабины телепорта, во-вторых — умники в латах и вооружённые до зубов охранники. Там как по регламенту или по надобности телевики собираются на Ду, так с ними и все желающие заодно. Но желающих мало — я вот тоже сперва всё туда рвался, а как меня бусы поймали, да уволокли в лес…
- Перес, а почему тебя на Землю или Парадизу на отправили? Там могли бы и вылечить нормально, и протез хороший сделать.
- Толя, вот ты сам понимаешь, что говоришь? К нам космолёт раз в несколько лет приходит! Нерегулярно. Как наберётся нужд всяких на целый рейс, так и посылают.
- Стоп! А как Юлька на Землю и обратно мотанулась?
- Толик, сейчас плиты кончатся, тряхнёт. Надо ход сбавить. Кстати, скоро лес на горизонте появится. Пошли к стеклу.
Колхозные поля и пастбища закончились и о людском присутствии напоминала только грунтовая дорога, по которой и пылил наш автопоезд. Я всматривался в горизонт, но так ничего и не видел особенного. Обычный такой пейзаж вокруг, саванна и на Порым саванна.
- Так что с Юлькой?
- Ничего. Она на челноке добралась до автоматического танкера со спящим экипажем. На этом корыте добралась до системы Lq 18-88р, там постоянно земные погранцы околачиваются. Оттуда уже в облако, а там, на рудовозе, на Землю. А обратно — прямым рейсом, с тобой вот.
- Я в облаке по молодости работал. Интересное местечко, на самом деле, но скучноватое. С Земли на Регенду чаще всего именно через облако и летают.
- Я в курсе. Дед рассказывал. Вон, смотри, — Перес вытянул протез и пальцем указал вперёд и чуть влево, — вон там горы, а чуть ниже — лес чёрной полоской.
Ни гор, ни леса я не видел и потому просто пожал плечами и кивнул на всякий случай. Сказать честно, больше всего мне сейчас хотелось перекусить и завалиться на боковую. Суточный цикл на этой планете очень сложный, поскольку отклонение оси вращения от плоскости эклиптики минимально, а орбита проходит между двух светил. То есть Порым-Ду вращается вокруг Деты, но светил в небе два: собственно Дельта Тельца и Альфа Тельца, Альта. Немного спасает ситуацию спутник Порым-Ду, Цилли, который перекрывает то Дету, то Альту. Но сам при этом светится нехило — то отражённым светом, то короной от перекрытого светила, то обоими способами одновременно. Что приводит к тому, что собственно ночь тут случается не каждую ночь и лучевой энергии планета получает столько, что хватило бы на пару Солнечных систем с избытком. А кроме того, направление вращения Порым-Ду и орбита Цилли… Ой, всё. Я как-то далёк от астрономии и прочей небесной механики, но по факту, зачастую ночь на планете можно определить только по часам и самочувствию. И оно мне подсказывало, что пора бы и честь знать!
- Перес, ты как смотришь на ужин?
- Спать хочешь? — разочарованно спросил тот.
- Есть такое дело. Но есть — сильнее. У меня в сумке кое-что с Земли сохранилось — концентраты, космический паёк, ещё что-то. Будешь?
- Извини, нет. Мне в рейсе непривычную еду лучше не есть, сам понимаешь. Потому как заседать в толчке и управлять поездом одновременно… А так — давай! Тащи свои харчи, я тут свою закусь организую, погрызёмся.
За ужином мы ещё немного поговорили, я рассказал кое-что о своих предыдущих путешествиях. Перес периодически подходил к пульту и оглядывал путь через переднее стекло, я тоже пару раз выглядывал и даже наконец-то увидел горы и лес на горизонте. А потом машинист отвёл меня во второй вагон и показал, где можно спокойно поспать. Взяв с него обещание разбудить, если будет что-то интересное, я улёгся в гамак и накрылся какой-то ветошью сродни синтетического пледа…
***
Без приключений не обошлось. Перес разбудил меня, когда поезд уже двигался по просеке, в лесу. Надо сказать, что деревья тут довольно-таки примечательные: ствол раздваивается, порой и растраивается, затем каждый отросток снова делится на ещё более тонкие части, каждая из которых снова делится и так до бесконечности. Самые верхние прутья уже составляют крону, плотнейшее переплетение тонких и длинных стеблей. Вот одно из таких деревьев и решило прилечь поперёк просеки. Как объяснил Перес, в этом нет ничего странного: эти деревья старятся и падают, точно так же, как и все деревья во всех мирах.
- Сейчас запущу установку и сдую его нафиг.
Он с каким-то даже удовольствием запустил пальцы обеих рук в недра пульта и принялся что-то там делать, поглядывая на небольшие дисплейчики. Вскоре у меня за спиной послышался глухой гул и под ногами что-то забурлило, словно вода в сточных трубах. Перес посмотрел на меня, криво ухмыльнулся и ухватился живой рукой за рукоять управления. Я прижался носом к стеклу, боясь пропустить что-нибудь интересное и едва не пропустил: смотрел я вниз, ожидая залпа из дюз, а надо-то было вперёд, на дерево! А оно, меж тем, просто распадалось на щепки и их реально сдувало с просеки.
- Круто! Перчик, а что это за установка такая?
- Толя, если бы я знал, то сказал бы. Но меня просто научили ей управлять и всё. Как она работает, чем она там дует — без понятия! Но камни, скажем, сносит точно так же, только щебёнка отлетает.
- Энергии, поди, жрёт…
- Нет, что и замечательно! Места занимает много, но батареи не садит. Крутая вещь, это ты точно подметил!
Очистив путь, Перес пошурудил в утробе пульта и бурление, а затем и гул стихли. А потом и поезд наш снова поехал. Даже без сигнала к отправке.
Постепенно дорога начала всё заметнее подниматься в гору. Лес постепенно редел, а судя по приборам, температура за бортом стала немного понижаться. Поезд снизил и без того невысокую скорость, а машинист встал у пульта и принялся нервно барабанить пальцами по его поверхности. Глухие шлепки живых пальцев нестройно перемежались звонкими щелчками металлических…
- Перес, что-то не так?
Тот оглянулся и дёрнул плечами.
- Да как сказать? Никто не обещал, что всё пройдёт как по маслу.
Я встал с дивана и подошёл к нему, посмотрел на поднимающийся в гору серпантин. Ни завалов, ни осыпей не увидел.
- А если всерьёз? Что тебя беспокоит?
Перес глубоко вздохнул и выбил финальное стаккато металлической рукой по пластику пульта. А затем ткнул протезом в сторону какого-то прибора.
- Заряд батарей низкий, а лучевые почти не помогают — пасмурно. Я уже отключил все потребители, без которых мы можем обойтись, но на перевал нам не выбраться, это уж точно.
- И что дальше?
- Будем ждать погоды. Как только облачность рассеется, лучевые батареи подкинут энергии для моторов.
Я посмотрел на пейзаж и мне стало как-то неуютно: голые скалы, каменистая дорога и хмурое небо от горизонта до горизонта.
- А отсюда до Бэ ещё далеко?
- Сто два километра.
- На Глэдис мне как-то довелось пройти пешком больше трёхсот.
Перес скосился на меня и, насупившись, поинтересовался:
- Один уйдёшь и меня тут оставишь?
- Боишься?
- Нет. Зорин, я ж не первый раз тут проезжаю и на перевале торчал вот так же — тоже не раз. Буду ползти до критического разряда, потом поставлю состав на тормоз и… Дальше — как повезёт! Просто скучно будет, а я этого не люблю. Так что? Пойдёшь пешком к рыбакам?
Меня совершенно не пугала прогулка в сотню километров. Скажу даже, что даже предпочёл бы пройтись пешком, потому как из кабины поезда видно не очень-то и много. Но и бросать Переса одного, как бы, нехорошо. Поэтому я воззвал к собственной лени, чтобы она помогла мне победить тягу к приключениям. И остался в автопоезде, ожидать хорошей погоды. Тоже ведь своего рода приключение!
Поезд встал неудачно: две трети вышло на очередной горизонтальный участок, а хвост остался висеть на повороте. Моторы с тихим подвыванием затихли, зашипели механизмы пневмоторможения и состав раскорячился, свесив задницу. Перес поковырялся в утробе пульта, потом повернулся ко мне и с улыбкой выдал:
- Всё, Зорин, приехали! Пошли противооткаты под колёса ставить.
Мы прошли во второй вагон, как я теперь уже понимал, технологический, а не грузовой, открыли аппарель и, взяв по паре клиновидных упоров, пошли на свежий воздух. Я, ничтоже сумняшеся, вогнал свои клинья под ближайшую пару колёс и повернулся к Пересу. Тот крутнул головой и сказал:
- Бери ещё пару и тащи в самый конец, под последние колёса. Эти и так никуда не поедут, если хвост не покатится!
Я попытался вытащить уже поставленные противооткаты. Но ничего не вышло! Пришлось идти внутрь, за новыми. Когда мы управились с упорами, подул небольшой ветерок, а это давало надежду на то, что небо очистится и Дета или Альта помогут нам с электричеством.
- Перес, а ветряк на поезд установить не пробовали?
- Ставили. Толку мало, поэтому, когда он сломался, чинить не стали.
- А если назад скатиться, чтоб рекуперацией воспользоваться?
- Хорошая идея. Только на результате мы доедем до во-он того поворота, — Перес показал куда-то вниз, — а не до этого.
Сидеть сиднем мне по-прежнему претило и я пытался найти хоть какой-то выход.
- А лучевым много времени понадобится для подзарядки?
- А мы не будем заряжаться. Мы напрямую с лучевых и запитаем моторы. Потихоньку поедем, а когда перевал пройдём, там под гору и рекуперация попрёт как следует. Пошли внутрь? Зябко, да и жрать захотелось чего-то.
Я проверил время — так-то и спать скоро пора. Поэтому решил пока не егозить впустую, отложить проблему до утра. Мы поднялись в вагон, закрыли аппарель и пошли в кабину, где и принялись собирать на стол. Ужинали молча, каждый думал о своём. Я, например, прикидывал возможность найти среди рыбачек девушку попроще… О чём думал Перес, я не знаю. Он не поделился своими размышлениями. И спать мы разошлись в тишине, под тихий шёпот ветра за обшивкой поезда. Покачиваясь в гамаке, я вдруг вспомнил про неведомую установку, что находилась где-то тут, по соседству. Ведь она на чём-то же работает? И если не потребляет ресурсов поезда, то имеет собственные! Сон как ветром сдуло. Я выбрался из-под ветоши и устроил досмотр помещения на предмет скрытых энергоресурсов.
Лучше бы я этого не делал! Разбуженный моей вознёй Перес решил проверить, какого рожна я не сплю, а выслушав мою идею, потащил меня в кабину, изучать файлы в борткомпьютере поезда. А их оказалось вот совсем немало! И тот, кто их туда загружал, совершенно не позаботился о систематизации или хотя бы навигации по системе. Файлы хранились кусками, в самых неожиданных местах и найти нужное было не проще, чем отделить стакан чечевицы от ведра гороха.
Наши изыскания были прерваны шквальным порывом ветра с последовавшим за ним ливнем. Небеса разверзлись и исторгли на наши головы какой-то немыслимый водопад, который был весьма благосклонно прокомментирован машинистом:
- Заебись.
- Думаешь, небо теперь прояснится?
- Не-а! Чё тут думать? Просто знаю!
Я с облегчением вышел из компьютерных завалов и, попрощавшись, отправился спать. И видел во сне детство, Регенду и почему-то Уарху, свою глэдисскую подружайку. Эта пилотесса примитивного турбореактивного флаера строила мне глазки, соблазняла округлостями и ещё всячески беспокоила и мешала нормально отдыхать. Не просыпаясь, я каким-то образом решил, что в Бэ постараюсь найти рыбачку с невысокими моральными принципами. Ну да, во сне и не такое бывает!
***
- Толик, ты это…
- Чего?
Я разглядывал просто восхитительный пейзаж, что открывался мне в лобовом остеклении поезда и тон машиниста отвлёк меня от праздного созерцания. Как-то странно Перес произнёс это. Он искоса кинул на меня быстрый взгляд и тут же отвёл глаза. Словно чем-то провинился и собирается сделать признание.
- Там это…
- Перец, не будь редиской!
- Короче, Толя, в Бэ живут очень странные люди. Постарайся не таращиться на них, на провокации не ведись и внимательно смотри за вещами. Не то стащат и потом не найдёшь.
Я хмыкнул и пожал плечами. Ничего странного в услышанном для меня не было.
- А за видеосъёмку меня на рагу не пустят?
- Могут. И не говори, что с Земли прибыл. Говори, что с Регенды. Это ж не будет ложью, если так разобраться…
- Перес, кончай темнить! В чём проблема?!
Он посмотрел на часы, немного убавил скорость хода, ухватил меня протезом за рукав и поволок к дивану.
- Словом, так. В Бэ живут по своим законам, правилам и обычаям. Ты меланинцев видел когда-нибудь?
Я принялся вспоминать, что мне напоминает слово «меланинцы», но кроме загара в голову ничего не приходило.
- Уточни, о чём речь.
- Чёрные люди. Негры.
- Гос-спидя… Конечно видел! Невидаль прям, можно подумать.
- Так вот, в Бэ… Толик, ну люди вообще очень охотно и быстро деградируют, ты в курсе? В Дальске или на Регенде население как бы отличается от землян... Короче, мы приедем в поселение дикарей. С вождём, знахарем и прочими колдунами. И это не туристический этнопарк, это реальная деревня дикарей, Толик!
- Прекрасно! Теперь я понимаю, что отлично проведу время и…
- Я тебя предупредил, — Перес махнул рукой и поднялся на ноги. — Если будут проблемы, спрятаться можно в научном центре. Меланинцы его называют миссией почему-то. Там работают нормальные люди, почти ни одного меланинца. Кроме приходящих дворника и уборщиц. Кстати, оружие у тебя есть?
Оружие у меня было: глэдисский огнестрел и регендский тесак-мачете. Поэтому я кивнул, не уточняя.
- И пользоваться я им умею. Если что — на Глэдис я в войне участвовал. Имею ранения.
- Не вздумай применять! Один против племени ты не уцелеешь, это к бабке не ходи.
- Хорошо. Спасибо, что предупредил, Перес.
А с серпантина уже виднелся далёкий пока что океан. Природа вообще не сильно умничала, создавая Порым-Ду. Два громадных материка на полюсах, да пояс океана меж ними. Реки, озёра, болота и лужи на обеих частях суши, немного островов на водной глади. И, что самое характерное, не имея транспорта, попасть с одного материка на другой невозможно! Тысячи километров экваториальных вод с течениями и штормами, почти не знающих ночной тьмы. Ведь там постоянно светит одно из двух светил! И если Дета — жёлтая звезда, то Альта — голубая и от её смертельного излучения спасает лишь толстая, насыщенная влагой атмосфера и чрезвычайная удалённость планеты от звезды. Если бы не эти астрономические обстоятельства, на Порым и Ду климат был бы намного суровее и холоднее, а так… Даже на полюсах нет ледяных шапок, разве что в горах иной раз выпадает снег, да и то только в заполярье. Зато уж на экваторе пекло — боже упаси! Тропические и экваториальные острова практически вообще не имеют ни растительности, ни фауны. Пустыня, мать её, Сахара.
На спуске мы хорошо запаслись энергией, да и лучевые батареи теперь работали как следует. Перес, убедившись в том, что дорога не пострадала от ночного ливня, добавил скорости и теперь поезд шёл по широкой просеке с непривычной резвостью.
- Перчик, мы в Бэ прибудем до ночи?
- Не знаю, Толик. Так-то должны успеть, но сам понимаешь…
- Ну да. Не будем загадывать!
***
Поезд прибыл в Бэ под утро. Перес подрулил к миссии и мы, прихватив вещи, отправились в модуль, установленный на возвышенности, в довольно-таки живописном и несколько удалённом от деревни месте. Там, пока Перес обсуждал с кем-то разгрузку вагонов, я внезапно понял, почему машинистом назначили инвалида: его невозможно привлечь к погрузке-разгрузке! Чуть позже Перес подтвердил мою догадку, сказав, что на поезд садят либо его, либо какого-нибудь мужика поздоровее, который не сможет придумать причину отказаться от такой «чести».
Я решил вливаться в местное общество постепенно: сперва пожить в научном центре, побеседовать с местными умниками, председателем колхоза и прочим бомондом. Затем познакомиться и сблизиться с приходящей обслугой из меланинцев, а уж через их посредничество и с помощью высших сил — как-то постараться наладить дружелюбные отношения с рыбаками.
Хорошенько отоспавшись в кубрике с плотными жалюзи на окне, я неспешно позавтракал своими припасами, нашёл санузел и привёл себя в более-иенее презентабельный вид. Для общения с элитой подобрал приличный костюм, состоящий из белого балахона и светло-бежевых шорт, надел на ноги крепкие туристические ботинки и повязал голову лёгкой, неплотной банданой из полированных титановых волокон. Она отражает лучи и пропускает воздух, не промокает и способна защитить от некоторых видов покушения на целостность черепа. Палкой можно шарахнуть и насадить шишку, а вот колюще-режущие предметы задерживаются. Как древняя кольчуга, если вы понимаете, про что я. Ну и, заодно, пропустил момент разгрузки и погрузки поезда. Вот что-то мне никуда не упиралось снова попадать на такие мероприятия! А с Пересом я и по коммуникатору попрощался вполне себе нормально.
С визитом вежливости я направился в офис со странным названием «сельсовет». Как мне успел пояснить ещё Перес, именно там можно было найти ключевых специалистов колхоза. Мне повезло: Иван Иванович (причём Иванович — фамилия) оказался на месте и любезно согласился со мной побеседовать. Председатель оказался невысоким, жилистым мужчиной с венчиком седоватых кудрей вокруг обширной лысины и густыми, чёрными бровями над миндалевидными, карими глазами.
- Здравствуйте, Иван. Меня зовут..
- Зорин Толик, праздношатающийся лодырь с Земли. Всё верно?
- Да. Судя по вашей осведомлённости…
- Толик, не нужно всего этого официоза. Шаблицкий и Голдуотер мне про тебя все уши прожужжали. Просили задержать в Бэ столь долго, сколь окажется возможно. Устали они там от тебя. Даже вон поезд полупустой снарядили, чтоб от тебя избавиться.
Я грустно сел на стул и принялся прикидывать, как повыгоднее использовать сложившуюся ситуацию. И пришёл к выводу, что всё складывается как нельзя удачно: если уж в Дальске не горят желанием видеть меня в ближайшее время, то можно развернуться по полной в Бэ, ссылаясь на это нежелание. И выудить максимум выгод из местной экзотики при помощи Ивановича!
- Иван…
- Ваня, Вано, Ваныч.
- Ваня, если не трудно, расскажи мне про меланинцев. Перес меня пугал ими зачем-то.
Иван глубоко вздохнул, развернул голограмму компьютера, поводил по ней пальцем и свернул с глаз долой. Затем, глянув в окно, почесал лысину и спросил:
- Толя, а ФДБ тебя совсем не торкнул?
- Вот вообще никак. Рвоту провоцировал, но так и не вызвал.
- И голова ясная осталась?
- Ваня, ты это к чему?
Он с тоской посмотрел на меня, потом, видимо, приняв какое-то решение, пристукнул по столу ладонями и встал.
- Пойдём на воздух. Я чуток пропущу хлебного, а тебе хоть холодного чаю предложу. Холодный чай любишь?
Я тоже поднялся и поправил бандану.
- Я всё люблю. Могу и водочки с тобой хватануть: пьян не буду, а кишки порадуются.
Мы поднялись на плоскую крышу модуля, где и устроились в плетёных креслах под навесом. Иван приволок с собой мини-бар, пару крохотных стопочек и неторопливо сервировал неприхотливое застолье. В качестве закуски он выставил на столик глубокую миску с чем-то, судя по запаху, маринованным. Мы пропустили по глоточку холодной водки, Иван блаженно перекосился и передёрнулся от отвращения, затем пальцами выудил толстый стебель чего-то бурого, стряхнул с него рассол и смачно захрустел, шмыгая носом и смаргивая слезу.
Я на выпивку реагирую точно так же, как и все люди, просто опьянение не наступает. Поэтому я тоже замер от ледяного пламени, от морозного ожога пищевода и последовавшего за ним адского пекла в желудке.
- Закусывай, закусывай…
Тяжко втянув носом воздух, я подхватил из миски кусочек поменьше и сунул в рот. Маринад оказался весьма и весьма в тему, функцию закуски отрабатывал на отлично.
- Ваня, только не говори мне, что это пенисы местных навозных жуков, ладно?
- Чт… что-о-о?! — Иванович дико вытаращился на меня в полном недоумении и даже в некотором шоке. — Чьи пенисы? Где?!
Я молча показал пальцем на закуску. Иван заглянул в миску, вынул стебель и внимательно осмотрел со всех сторон. Положил обратно и вынул следующий. Пока он перебирал харчами, я плеснул нам ещё по глоточку и протянул стопочку собутыльнику. Иван кивнул, задумчиво выпил и закусил, продолжая разглядывать содержимое миски.
- Ваня, я пошутил. Ну не знаю я, чем ты меня потчуешь, вдруг какая-то экзотика.
- Нет тут никаких жу… Толя! Чтоб тебя растопорщило и не отпустило!
Мы поржали, я закинул в рот водку, погонял её там, намеренно обжигая слизистую и проглотил, едва не поперхнувшись. Крякнув, подхватил стебелёк потолще и смачно откусил, брызнув рассолом.
- Точно не пенисы?
- Нет! Это огуречный тростник. Сердцевина, если быть точным. Она сырая невкусная, а вот маринованная — сам понимаешь.
- Ничего, кстати, — согласился я, запихивая в рот остаток стебля, — мировой закусон! Но, Вань, давай вернёмся к нашим баранам.
Иванович энергично кивнул, потёр ладони друг о дружку и откинулся на спинку кресла.
- Итак! Меланинцы… Негры. Будем называть вещи своими именами. Так вот, негры местные прибыли и продолжают прибывать сюда с планет, освоенных нашим человечеством. Как, собственно, все мы. Но лет семьдесят назад они начали практиковать образ жизни, который называли природным. То есть… Ты понял. Согласие с природой, солнцеедство, сыро-буро-с продрисью, всякая такая хрень. И всё бы ничего, мало ли всяких чудиков на свете, да пристрастились наши негры к ФДБ. Понятно, о чём я? Во-от… Деградация вошла в штопор и уже пятьдесят-сорок лет назад мы имели на Порым колхоз Бэ, заселённый исключительно чернокожими пейзанами и рыбаками, беспрестанно жрущими ФДБ во всех видах и комбинациях. — Иван смачно сплюнул и передёрнулся. — Почему они обосновались здесь? Всё просто, Толик. Наша исследовательская база максимально удалена от Дальска. А рыбачество — как тебе, вероятно, известно — занятие для лентяев. То есть этот вид деятельности им нравится больше всего. Вот, в основном, история этой деревни неодикарей.
- Так а почему мне следует их опасаться?
- Они драчливы, вороваты, лживы и совершенно бессовестны. В лицо улыбнётся и кинет в спину камнем. Строго говоря, они делают всё, чтобы никто, а особенно не негры, не вторгался в их пределы. С остальным населением Порым они общаются по минимуму, только по абсолютно необходимым делам.
Идея проводить время в Бэ переставала мне нравиться всё сильнее и сильнее. Перспектива общения с меланинцами, обожравшимися ФДБ, представлялась всё менее и менее привлекательной. Поэтому я, пропустив с Иваном ещё пару стопочек, спустился с крыши и побрёл слоняться по миссии, в надежде найти ещё кого-нибудь, с кем побеседовать на тему досуга в этом колхозе. К счастью, мне подвернулся Радж, местный биолог, океанолог, орнитолог и ботаник в одном лице. А как выяснилось позже, в сферу его интересов входило всё, что живее камня.
Собеседником Радж оказался замечательным, только по-русски не разговаривал совсем и не понимал ничего, кроме матов. Поэтому мне пришлось поднапрячься и настроить в коммуникаторе функцию переводчика с английского. Поболтав немного о том о сём, мы как-то незаметно перешли к теме бусов. И тут я слегка даже напрягся, поскольку информация заинтересовала меня до зуда в филейной части моего тощего организма.
- Так, Радж, уважаемый, подожди. Я читал про этих зверей, пусть и не специалист я в зоологии, но даже мне очевидно, что отсутствие бусов на Порым и чрезвычайная их распространённость на Ду как минимум странна.
- Толик, ещё насколько сотен лет назад на нашем материке вполне себе жили эти хищники. Или очень похожие на них. И раньше, и совсем недавно, на Порым находили останки бусов. Реставрация по костям позволила нам убедиться в том, что жившие здесь совсем недавно бусы несколько отличались от бусов, ныне здравствующих на Ду, но совсем незначительно. Местные были жителями саванны, а те — джунглей, это почти неуловимое отличие для не специалиста, но тем не менее…
- Радж, по аналогии — как гепарды и пантеры?
- Ну да, примерно.
- И почему же они вымерли?
- Судя по следам на костях, местные были убиты более крупными сородичами. Трудно что-то понять без специальных исследований, но их никто не проводил.
- Ясно… А вот что ты можешь мне про них вообще рассказать? То, что это жуткая зверюга, мне уже известно. А вот так, с точки зрения зоолога?
Радж погладил щетину на подбородке и вскинул брови в задумчивости.
- Что сказать… Я мало о них знаю, если честно. Джу — вот та могла бы что-то поведать, если б захотела. А в общих чертах если, то бусы — это стайные животные, причём стаи бывают двух видов: молодняк, подростки и взрослые особи. Первые — те самые жуткие охотники на всё живое, убийцы просто безжалостные. Хитрые, безрассудные, бесстрашные. А взрослые особи, те нам вообще почти неизвестны. Они много крупнее подростков, тяжелее, поэтому, в отличие от молодняка, по деревьям не лазают. Судя по некоторым данным, они живут, скорее, не стаями, а прайдами. Особой активности не проявляют, часто даже не охотятся, а довольствуются останками пиров молодняка. Как у земных львов, например, самки взрослых бусов могут добыть пропитание своим детёнышам, но когда есть хотя бы падаль, то напрягаться не будут.
- То есть, взрослые особи плодят бусенят, а когда те подрастают, то сбиваются в стаи и беспределят?
Радж рассмеялся и согласно кивнул.
- Примерно! Нам точно не известно, как это происходит, но примерно... ты правильно понял. Нам также неизвестно, как подростки прекращают свою беспутную жизнь и переходят к прайдовым отношениям.
- С половозрелостью это не связано?
- Нет. Мы имеем сведения о том, что молодняк ведёт довольно активную и весьма разгульную интимную жизнь. Но детёныши в их стаях не выживают по понятным причинам. Каннибализм, высокая детская смертность и всё такое… Очень много ещё неясного, Толик! Но, как биолог, могу сказать, что на Порым имеются костные останки именно молодняка, растерзанного взрослыми бусами.
Нас прервал сигнал коммуникатора Раджа — ему сообщили, что рыбаки привезли интересный экземпляр какой-то местной рыбы. Мой собеседник извинился и принялся собираться, явно заинтересованный этой новостью, а я, поблагодарив за беседу, попрощался и пошёл искать другую компанию.
Во дворе миссии мне встретился меланинец. Классический и, я бы даже сказал, лубочный негр: босой, в шортах и по пояс голый.
- Братец, не уделишь немного внимания бродяге?
Негр посмотрел на меня и как-то лениво пожал плечами.
- День добрый, если что.
- Привет. Меня зовут Толик, я с Регенды. Недавно вот прибыл на Порым-Ду и понемногу знакомлюсь с обстановкой.
- Дело хорошее. Меня зовут Соломон, Соло, я тут по двору и в саду порядок поддерживаю, — он слегка поклонился и сложил руки на груди, — ещё в миссии работает моя жена, Сара. Она сейчас уборкой занимается в модулях.
- Соло, братец, тут люди все занятые, недосуг им со мной трепаться. Может быть ты мне поможешь?
- Чем?
- Я вот в деревню сходить планирую, да вот меня почему-то отговаривают.
Соло всплеснул руками и выкатил глаза в небо, демонстрируя своё возмущение таким обхождением с приезжим.
- Толик, если ты позволишь мне закончить мои дела, то чуть попозже я с удовольствием провожу тебя в наше прекрасное поселение! Ты даже не представляешь себе, как там все будут рады такому замечательному гостю!
Судя по его поведению и бравурному тону, можно было понять, что Иванович сказал о неграх чистую правду. Услыхав за спиной стук, я обернулся и увидел в окне женщину, делающую мне какие-то знаки. Судя по всему, она имела мне что-то сказать и не хотела, чтобы Соло слышал это. Я повернулся к собеседнику и фальшивая улыбка вновь расцвела на его физиономии.
- Прости, братец, похоже эта дама чего-то от меня хочет.
- Это доктор Тама, Толик, святая женщина. Иди, она зря не позовёт!
Кивнув с улыбкой, я повернулся и поспешил к окну, к святой женщине. Соло, не подозревающий о том, что я его прекрасно слышу, неприязненно буркнул вдогонку:
- Чтоб тебе эта блядь шприц в жопу воткнула, заморыш регендийский. Да по самые гланды.
***
Тамара Мамия мне понравилась сразу: высокая, сухопарая брюнетка со строгим лицом и очень добрыми чёрными глазами. Горбинка на носу если и придавала её внешности некую грубоватость, то лишь самую малость. А в целом доктор Тама оказалась просто прекрасным человеком: она незло выбранила меня за пьянку с Ивановичем (учуяла же водочный дух своим клювом), потом, понизив голос, деликатно предостерегла от разговоров с темнокожими людьми, затем принялась угощать всевозможными вкусностями и поить совершенно восхитительным кофе. Осведомившись между дел о здоровье, Тамара рекомендовала мне не прикасаться к ФДБ и любым его производным; как я понял, эти профилактические душеспасительные беседы доктор проводила со всеми без исключения.
- Тамара, а ты не могла бы мне как-то поспособствовать в посещении деревни?
- Толик, я понимаю, что тебе, как нашему гостю, хочется везде побывать и всё посмотреть своими глазами. Но, дорогой, в деревне тебе лучше не показываться. О нравах и обычаях негров ты, как я понимаю, уже наслышан. И поверь: всё, даже самое неожиданное и гадкое, что тебе могли о них сказать — к сожалению, правда. — Тамара остановила жестом мою попытку возражать и продолжила: — Кроме того, что тебя там непременно обворуют и, вероятнее всего, поколотят негры; существует реальная опасность заражения всевозможными неприятными болезнями, начиная с банального педикулёза и заканчивая самыми экзотическими ЗППП.
Такая забота меня как умиляла, так и начинала потихоньку раздражать, поэтому я несколько сухо проговорил:
- Доктор, на Урудине меня кусали и жалили насекомые, что-то среднее между саранчой и шершнем. Обычному человеку достаточно пяти-семи покусов, чтобы прочувствовать всю прелесть комы, а мне сошла с рук ночёвка под открытым небом и даже без сетки над лицом. Тамара, я не первый мир исследую. И мне не впервой сталкиваться с самыми неприятными живыми организмами, в том числе и с разумными.
Тамара закатила глаза и всплеснула руками.
- Это же просто восхитительно! Толик, ты просто обязан рассказать мне про Урудин и другие миры!
Особо распространяться у меня желания не было, но времени было полно и налаживать отношения с аборигенами Порым-Ду всё-таки было нужно. Поэтому я устроился на диванчике поудобнее и заговорил.
- Тама, про все миры рассказать у меня времени не хватит. Просто закажи с Земли мои отчёты, будет интересно посмотреть, я полагаю. А что до Урудина… Там всё интересно, начать хоть с названия этой планеты.
- Урудин? Это какое-то слово на урудинском языке?
- Нет. Урудин — это испорченное русское «Юрьев день». Так-то до появления на этой планете Дениса Ивановича Полянского, на ней жили только насекомые, птицы и сайгаки. Интересен и сам факт открытия Урудина Полянским: он — исследователь-соло, из тех, что на свой страх и риск отправляются в свободный поиск. При подлёте к планете, Денис столкнулся с очень необычными гравитационными явлениями, обусловленными, как потом выяснилось, наличием у Урудина гигантского спутника, Суки. Корабль Полянского потерпел крушение на поверхности Урудина, к счастью, оказавшегося вполне приличной планетой, но с весьма неприятным спутником, из-за которого жизнь Дениса превратилась в сплошной ад, перемежающийся довольно-таки приятными моментами, когда воздействие Суки облегчало ему жизнь.
- Стоп-стоп-стоп! Толик, я ничего не поняла. Как спутник может превращать жизнь в ад, а потом облегчать её?!
- Уф. Я не силён в небесной механике, Тама. Вот по собственным ощущениям, примерно так всё происходит: днём тебя прижимает к земле настолько сильно, что аж суставы трещат. К вечеру тебя заваливает набок в сторону востока и ходишь, словно по склону горы. На восток ноги сами несут, а на запад — как против течения. А ближе к ночи наступает необыкновенная лёгкость, можно подпрыгивать на несколько метров кверху и совершенно безболезненно приземляться. А когда Сука в зените, очень приятно летать. Да-да, ты не ослышалась! Притяжение Урудина снижается настолько, что можно порхать, как бабочка, размахивая небольшими крыльями. А уж какое удовольствие, когда паришь на высоте в пару десятков метров и озираешь окрестности! Это никакими словами не передать, Тама. А ближе к утру, когда Сука садится, всё меняется местами. И днём снова нещадно палит светило. И нет ни малейшего желания не только ходить, но даже просто подниматься на ноги.
- Здорово! Как же интересно, Толик, как же я тебе завидую…
- Да, интересно. Строго говоря, Урудин и Сука — это две планеты, вращающиеся вокруг… вокруг… Зараза, вылетело из головы название их звезды. Словом, они вертятся вокруг друг друга, вальсируют, и при этом кружатся вокруг светила. И каждая — и Урудин, и Сука — вокруг собственной оси. Поэтому понятия день и ночь там весьма условные.
- Как и у нас, — усмехнулась Мамия.
- Ну да. Только тут два Солнца и Луна, а там — одно Солнце и две Луны вприпляску. А так, для землян там комфортнее всего, когда Сука только встаёт и когда садится.
- А что стало с Полянским?
- Он прожил на Урудине без малого сорок лет, пока другой такой же соло не нашёл его.
- Его спасли?!
- Да. И сейчас на Урудине работает несколько баз, где умники с упоением и брызжа слюной от восторга, изучают влияние виляния гравитации на мутации и прочую экзекуцию с эякуляцией.
Тамара рассмеялась, прикрыв лицо ладошками, но её лошадиные зубы я разглядеть успел.
- А на этой… самке собачьей. Там жизнь есть?
- Есть, но для людей Сука непригодна совершенно. Я там прикинул — если на Урудине основать парк развлечений для вот таких, как я, бездельников, то экскурсии на Суку могли бы привлечь немало туристов. Тем более, что перелететь с одной планеты на другую там можно чуть ли не с батута.
Мы ещё немного поболтали, смеясь и подначивая друг дружку, и я понял, что Мамия будет совсем не против, если ночевать я останусь у неё. Меня такая перспектива тоже вполне устраивала, даже несмотря на орлиный профиль и непарнокопытный оскал доктора: на планете, где населения меньше ста тысяч, харчами перебирать негоже.
К слову, голышом Тамара оказалась куда как привлекательнее. Успешно откатав три тура произвольной программы в парном скейтинге, мы забурились в душ и долго отмачивали разгорячённые тела под тугими струйками чуть тёплой водицы. А после, выпив по большому стакану лимонада из местного фрукта под названием «лэри», завалились спать и дрыхли без задних ног аж до обеда следующего дня.
***
Втереться в рыбацкий социум мне помогла случайная подсказка Тамары. Как-то за обедом, попивая чаёк, она вскользь отметила, что все новички-меланинцы проходят тест на профпригодность у колдуна. Тот проводит некий ФДБ-обряд и, в зависимости от результата, выносит вердикт — жить неофиту в Бэ или проваливать с позором в Дальск. Вооружённый сим сомнительным знанием, я уговорил Соло проводить меня к колдуну, минуя вождя и прочие инстанции. Негр долго кривлялся и заставлял себя уламывать, но Сара, которой осточертело ждать мужа, чтобы вместе идти домой, сложно и многоэтажно выругала трепача. И тот, махнув рукой, согласился отвести меня к колдуну.
Кодун оказался колдуньей. Эта невысокая, даже по сравнению со мной, женщина, наряженная в пёструю юбку и майку с принтом, с невероятной гривой чёрных мелких кудрей, встретила меня какой-то бранью, из которой я уловил лишь пару-тройку английский идиом.
- Хорош орать, болезная. Давай договоримся: выдашь мне вид на жительство в Бэ — я тебе подарю свою бандану. На Порым-Ду ни одной такой больше не сыскать!
Женщина прекратила ор и протянула руку, давая понять, что желает осмотреть предмет обсуждения. Я скрутил дулю и ткнул к её носу, давая понять, что последовательность действий незыблема. Недовольно заворчав, ведьма (нестарая, но изрядно толстая бабёшка с немалыми сисяхами и жопой с небольшой сундук) указала мне на чурбан, покрытый шкуркой выпотрошенной детской игрушки. Усевшись, я оглядел интерьер хижины и только хмыкнул — таких халуп из говна и палок мне видеть прежде не доводилось! А с другой стороны, в этом климате и при отсутствии крупных диких животных, строить что-то капитально — напрасная трата времени и ресурсов.
С бормотаниями и ужимками, ведьма намешала в стакане какого-то зелья и протянула, давая понять, что надо выпить. Судя по запаху, это был жиденький раствор сока ФДБ. Поскольку жидкость не подавала признаков жизни и не таращила на меня глаза, я смело выпил её, утёр губы и вернул стакан хозяйке. Та, грохнув в бубен сушёным бычьим пенисом, завыла какую-то мантру и задёргалась в ритуальном тверке, потрясая выменем и кормой. Из шевелюры её вывалилось несколько мелких косточек и пара здоровенных живых тараканов. Или чего-то такого, что выглядит и бегает, как эти вездесущие насекомые.
Устав сотрясать воздух и собственные телеса, колдунья вопросительно уставилась на меня и вопросительно прикрикнула:
- Варрумба?!
- Чего?
Дико косясь на меня, женщина уже молча и весьма сосредоточенно намутила ещё один стакан пойла и протянула мне. Я выпил и вернул посуду. Она подхватила бубен, пару раз несильно стукнула в него, несмело запела в пол-голоса, потом опустила руки и спросила:
- Варрумба?..
- Ты это, цирк заканчивай. Мне погулять охота, а ты тут вошкаешься…
Ведьма в сердцах плюнула, отшвырнула бубен в одну сторону, пенис в другую и принялась обнюхивать ингредиенты своего зелья, недоумённо бормоча и пожимая плечами. Затем смешала ещё стакан, посмотрела на просвет, добавила пару крохотных зелёных горошинок и хорошенько взболтала.
- Сам дринк.
Я отпил глоток и почувствовал рвотный позыв, но сдержался, подмигнул дуре и вернул стакан.
- Нифига не варрумба. Сама попробуй!
Она взяла своё пойло, снова глянула на просвет, взболтала и с опаской отпила глоточек. Глаза её выкатились, стакан выпал из ослабевших пальцев и вскоре зад её столкнулся с планетой.
- Вар… рум-ба, — в три захода вышептала ведьма и рухнула на циновку, как мешок.
Ведомый весело резвящейся интуицией, я поднял женщину с пола, вскинул на плечо и понёс на сквознячок вперёд воронкой. На улице нас встретила толпа чумазых негритят, с любопытством таращивших огромные свои глазёнки на небывалое зрелище. Глянув по сторонам, я направился к навесу из каких-то листьев, по пути шуганув ребятню беззлобным русским матом. Детвора бросилась врассыпную, оглашая деревню звонкими голосами, лишь совсем маленький, голый карапуз остался стоять на месте. Он смотрел на меня затуманенным взором и сосал лоскут, в котором было что-то завёрнуто — ни то хлебный мякиш, ни то жмых листьев ФДБ.
Усадив колдунью на грязный обрывок циновки, я стянул с неё через голову заблёванную майку и, утерев ею морду пострадавшей, откинул подальше — рвотная вонь была мне вот совершенно ни к чему, а её разнокалиберные чёрные сиськи меня как-то вообще не волновали. Вскоре начали подтягиваться привлечённые суматохой взрослые негры. Они опасливо смотрели издали и не приближались к навесу, лишь какая-то особо отчаянная и сильно беременная дамочка подбежала к усосанному карапузу и, сунув его в подмышку, резво припустила прочь, крутя задом с такой интенсивностью, что я забеспокоился: как бы мозолей не натёрла, удирамши.
Меж тем, толпа прибывала, но даже молодые и здоровые мужики несмело мялись в отдалении и что-то вполголоса обсуждали, робко тыча пальцами в мою сторону. Я заметил среди них Соломона и махнул ему ладонью. Садовник присел и укрылся за спинами своих соплеменников. Интуитивно я понимал, что всё идёт как надо, но конкретно уяснить, в чём это выражается — пока не мог. Вдруг мужики начали оглядываться и расступились, пропуская огроменного негра в набедренной повязке из чехла от сиденья флаера. Тот подошёл к навесу весьма уверенно, но, увидав полуголую колдунью в отключке, едва заметно дрогнул и искоса посмотрел на меня.
- Ду ю спик?
- Ай ду, но лучше по-русски.
- Что с ней?
- Да хрен её знает. Угощала меня каким-то пойлом, потом сама хапнула, да чё-т приуныла.
- Варрумба?
- Наверно. Я не местный, не в курсе.
Вождь подошёл к ведьме, приподнял ей веки и посмотрел в остановившиеся глаза с почти отсутствующими зрачками. Потом обнюхал её и подошёл ко мне.
- Сам как?
- Нормально.
- Сколько она на стакан положила?
- Не видел. В третий стакан при мне пару добавила. От него и скопытилась.
Вождь дико выкатил глаза и опасливо отошёл на шажок.
- В третий?! Что ты такое, мужик? Я с третьего глотка с копыт срубаюсь, а во мне чуть не полтора центнера! Ты точно пил ФДБ? Три стакана?!
- Не, я с третьего только один глоток сделал. Слушай, вождь, мне б пожрать чего приличного, чё-т на хавку пробило.
- Погоди. Постой тут, в тенёчке, я пейзан разгоню, потом побазарим.
Вождь вышел из-под навеса, встал лицом к колхозникам и мощно проорал, вскинув руки к небу:
- Мандала варрумба!
Послышался испуганный бабский вопль и толпа свинтила с площади со скоростью звука. Я проводил взглядом пару бабских задниц и снова подумал, что тут не только мозоли, тут и до возгорания недалеко.
- Эй, вождь! А мандалу тут бросим?
Он обернулся, окинул взглядом поверженную колдунью и негромко проговорил:
- Ага. Она сейчас опять блевать начнёт, так хоть не в доме. Часов через пять одыбается, да сама в хижину уползёт. Тебя как звать, приезжий?
- Толик.
- А меня — Балтасар. Меж собой можешь Балтом звать, но при нигерах зови полным именем.
- Лады. Пожрать есть чего? Или мне в миссию чапать, чтоб не напрягать?
- Идём ко мне, я бабам велю сварганить чего-нибудь по-быстрому. К жаркому как относишься?
- Нормально. Ну что, идём или стоим?
- Идём, идём! Сейчас главное — баб найти, поди разбежались с перепугу. Так-то у меня там мамалыга есть, будешь?
Я обречённо махнул рукой.
- Давай мамалыгу, чё уж.
***
Сарик вытягивал сеть в лодку и негромко пояснял мне про каждую тварь, что в ней запуталась.
- Это пор-лещ. А вот это — пор-карп, он тоще и чешуя вон какая крупная, видишь?
- Ясно. Если б мы ловили рыбу у другого берега, то это была бы ду-таранька и ду-килька.
- Гы.
- Сарик, ты вот мне лучше скажи: ваши бабы купаться ходят?
- Ну да. А что?
- А куда они ходят?
- А что?
Я посмотрел на эту орясину и мысленно изумился такой недогадливости.
- Ты серьёзно или придуриваешься?
Вождь выволок снасть полностью и принялся выпутывать из неё улов.
- Во, глянь! Это самая вкусная — пор-судак.
- В жопу.
Балтасар посмотрел в сторону берега и показал пальцем.
- Вон там скала, видишь? За неё и ходят, но если ты там появишься, я тебя от ревнивых мужей защищать не буду.
Я увеличил масштаб в визоре камеры и хорошенько разглядел скалу.
- Сарик, а они там как? По утрам или когда?
- Толик, побьют же. Бабы поднимут визг и куда бежать будешь? Поймают и отмудохают, к мандале не ходи.
Я хмыкнул, вспомнив разнокалиберные титьки мандалы и снова прицелился к скале. Взобраться на неё труда не составит, а вид на бухту с неё отличный.
- Балтик, так что по времени?
- Да по-разному. От погоды зависит. Так-то они с полей сразу туда идут, помоются, да потом в деревню. Ты б не лез к ним, вот честное слово, Толь. Лучше вон к Валашке сходи, к ней все ходят.
- Не. Страшная и триппер потом хрен залечишь.
- Тю! Ты дурак что ли? Да после ФДБ ни одна инфекция не выживает! Чтоб баба забеременела, жениха и невесту на месяц отлучают от этой радости, чтоб сперматозоиды не дохли.
- Всё равно. Валашка мне не нравится. Да и не за этим мне на пляж надо.
- А зачем?
Я посмотрел на вождя, на его любопытную физиономию и решил всё-таки не распространяться про видеофайлы. Вдруг не поймёт или поймёт неправильно.
- Сарик, не лезь не в своё дело. Вот хочется мне на голых баб попялиться, что теперь?
Вождь пожал плечами и взялся за вёсла.
- Не ходи, Толь. Скандал будет. Лучше я тебя с хорошей девкой сведу, на неё пялься, сколь хошь.
- Сведи. Буду благодарен.
На скалу я взобрался за час до прихода баб с полей. Расставил камеры, подключил монитор, пульт. Потом наложу соответствующую музыку и получится прямо замечательно. Жаль, что не было у меня дрона-разведчика, ну да что уж теперь… Бабы пришли минут через сорок. Они громко переговаривались, смеялись, щипали друг дружку за сиськи и задницы. Я менял фокусное расстояние у камер, поворачивал их, выбирая девок покрасивее. Вскоре они заголились и принялись плескаться на мелководье, а я шуровал пальцами по пульту, выбирая ракурсы. Вот одна из дамочек встала в воде по колено, расставила ноги и помочилась. Остальные подняли ор, принялись кидаться в неё песком и комками водорослей. Смех, визг, суматоха! А вот мамаша трёт девчонку-подростка ладонями, отмывает спину. Мамашины сиськи болтаются из стороны в сторону, дочкины — упруго подрагивают. Моськи у обеих серьёзные, сосредоточенные. Вот мамашка закончила со спиной и, прижав дочь к себе, принялась натирать ей живот, грудь… Вот так и знал, что этим закончится! Запустив одну руку в промежность дочки, а вторую — себе, мамаша принялась теребонькать обе мочалки. Небо пресветлое, и это на глазах у всех! А про себя я отметил, что дочка сильно светлее матери, папаня у неё, похоже, не меланинец… Позже, на файле с одной из камер, я нашёл и другую парочку молодух, в позе 69. Но это уже на Земле было.
Дождавшись ухода женщин, я свернул свою аппаратуру и, выждав ещё с полчаса, спустился со скалы. Файл будет супер-пупер, это к мандале не ходи! В деревне я зашёл к вождю (для меня выстроили на скорую руку отдельную хижину — без блох и тараканов) и напомнил, что тот обещал свести с хорошей девкой. Балтасар с готовностью кивнул и заверил, что сегодня я не буду ночевать в одиночестве. Потом пригласил меня на ужин и мы, комфортно устроившись на мягких подстилках и подушках, неспешно налупились жареной рыбы, копчёных моллюсков и маринованного огуречного тростника, закусывая всё это кукурузным хлебом и запивая кукурузной же брагой. Трапеза наша продолжалась часа два: с перерывами, трёпом, анекдотами и перекурами. Балтасар выделил мне одну из своих трубок и мы с ним неспешно попыхивали ароматным дымком местного мха, пропитанного соком ФДБ. Сарик солово жмурился, а я просто наслаждался ароматом и ощущениями в дыхательных путях.
После ужина я попрощался с хозяином, совсем осоловевшим и почти беспамятным, потискал за мякоть его младшую жену Рашель и та даже не поленилась сделать мне приятно. У меланинок, с их губищами, это получается просто восхитительно! А дома меня уже ждала та самая юная купальщица, за забавами матери которой я наблюдал со скалы. Это было неожиданно, но и приятно в то же время. Бывают же такие совпадения!
***
Неделю или полторы спустя, моё блаженное пребывание в раю колхоза Бэ закончилось: на коммуникатор пришло сообщение от Ивановича, что мне следует как можно скорее вернуться в миссию. Попрощаться с моей шоколадной Мари не удалось — она трудилась на полях. С Балтасаром тоже не простились, он ушёл в море снимать сети. Зато с его Рашель я попрощался от души, игнорируя её сопротивление и возмущённые вопли. В сопровождении Соломона, волокущего мой саквояж с сувенирами, я отправился в миссию, гадая о причинах столь срочного вызова.
Ваня, оторвавшись от поедания здоровенного печёного пор-карася, вкратце сообщил, что поезд уже на подходе и порекомендовал не мешкая собираться. Переполошенная Мамия кудахтала и скакала вокруг, подсовывая упакованные в коробочки деликатесы и поглаживая меня по заднице. Я связался с Пересом и выяснил, что поезд ведёт некий Матвей; связался с Матвеем и уточнил время прибытия. Полчаса. Плюс разгрузка-погрузка. Откинув коммуникатор, я обнял Тамару и крепко поцеловал в губы. Докторша растаяла и пустила слезу.
- Тама, солнышко, милая, мне будет так не хватать тебя!
- Толик, родной, кто знал, что придётся прощаться в такой спешке…
- Тамар, не будем терять время, пойдём в кроватку.
Матвей вытащил меня из душа, оставив визжащую Мамию под тёплыми струйками. Этот двухметровый громила, косая сажень в плечах, едва мог связно разговаривать в силу почти полного отсутствия интеллекта. Зато выполнять приказы Матвей умел с точностью робота! Я был вытерт, одет и закинут в поезд. Устроившись на диване, я наблюдал, как Мотя сосредоточенно выполнял манипуляции, приводящие в движение состав. Уже тронувшись с места, он затормозил, секунду подумал, потом потянул ручку гудка. А после этого снова пустил моторы.
Ехали мы быстро и почти не разговаривая. Каждый мой вопрос вызывал у Матвея мучительную умственную судорогу и мне казалось, что я слышу щелчки и гудение, раздающиеся у него меж ушей. Отчаявшись выудить у этого тугодума причины суматохи, я ушёл во второй вагон и всю дорогу до Дальска провалялся в гамаке. Полагаю, это вызвало у Матвея чувство сильнейшего облегчения.
С погодой в этот раз повезло, на перевале не стояли. Разогнавшись под уклон, состав резво вбежал в лес и бодро поскакал по просеке, периодически ломая молодую поросль, пробившуюся по обочинам дороги. Мне было не скучно в гамаке, я пересматривал последние файлы, которые в сеть выкладывать не планировал. В конце концов, сцена насилия над юной меланийкой вряд ли останется без внимания полиции, а Мамия во время прощания умудрялась постоянно реветь и её физиономия и судорожные всхлипы тоже не вызвали бы положительных эмоций у потенциальных зрителей. Но вот для себя это видео всё же стоило сохранить.
В Дальске меня встретил Перес. Он был хмур и заметно нервничал, озираясь по сторонам, словно заговорщик. Он настаивал на моём немедленном визите в научный центр, но я, памятуя о просьбах Шаблицкого и Голдуотера удерживать меня подольше в Бэ, решил не спешить. Смотрите-ка на них! Сперва выгнали и не велели возвращаться, тут нате вам, занадобился им Зорин, прям вынь да положь. Обойдутся, не маленькие. И, вежливо дав Пересу понять, что чхать мне на научный центр и даже поссовет, направился прямо к себе в кубрик. Где и принял душ, выспался, отключив коммуникатор, а уж только после этого направился в закусочную. Там Перчик подсел к моему столу и сказал, что меня очень хочет видеть Джу. Перекусив и напившись лимонада из лэри, я милостиво позволил ему проводить себя к биологине.
В лаборатории, кроме Юльки, сидел незнакомый мужик, не в форме, но явно служивый. Он делал покерфейс, но его мандраж всё же был заметен. Перес встал у окна и нервно выстукивал по подоконнику дробь пальцами протеза, а Юлька стояла, прислонившись к столу задницей и кусала губы. Атмосфера помещения была густо наполнена таинственностью и нервозностью. Я сидел у двери и с улыбкой поглядывал на присутствующих. После краткого приветствия, рта я боле не раскрывал, отдав инициативу хозяевам. Первой не выдержала Юлька.
- Зорин…
- Нет.
- Что…
- Всё нет. Что бы то ни было — нет.
Девушка сжала кулачки и зашипела сквозь зубы. Перес повернулся ко мне лицом и укоризненно покачал головой.
- Толик, невежливо это.
- Чхать! Она со мной не сильно-то церемонилась.
Служивый поднял раскрытую ладонь, призывая к спокойствию.
- Анатолий, против меня вы ничего не имеете?
- Смотря кто вы такой.
- Это для вас важно?
- Пф-ф… Да срать три кучи. Перчик, ты зачем меня сюда приволок? Можешь внятно пояснить?
Юлька, поджав губы, зыркнула на машиниста и коротко обронила:
- Говори ты.
Он отошёл от окна, оседлал стул верхом и сложил руки на спинке.
- Толик, мы..
- Кто «мы»?
- Я, Джу и Петер. Петер — телепортер, специалист по обслуживанию.
- Продолжай, Перчик.
- Словом, нам нужен четвёртый. Причём именно бывалый, тёртый кадр. Мы перебрали массу кандидатур, поверь, Толик. Но кто-то отказался, кто-то не подошёл… Я предложил пригласить тебя. Джу против, Петер с тобой не знаком, а я всё-таки считаю, что ты можешь нам помочь.
- И?
Перес обменялся взглядами с сообщниками. Петер кивнул, Юлька раздражённо дёрнула плечами.
- Мы планируем телепортироваться на Ду. Мы, все трое, бывали там неоднократно, нам не привыкать.
- И?
Перес глубоко вздохнул и отвёл глаза.
- Толь, пусть Джу расскажет. Она у нас главная.
- Хэ! Ну пусть. Таки что вы имеете мне сообщить, юная леди?
- Зорин, я планирую выкрасть детёныша буса. Невозможно исследовать животное, не имея в доступе ни одного экземпляра! Мы поместим его в самые благоприятные условия и будем очень внимательно..
- То есть взрослую особь вы не рассматриваете. А молодняк уж и подавно. Так?
- Зорин, нам не удастся заманить в ловушку взрослого зверя. Они слишком умны для этого. А отловленные подростки самоубиваются. Поэтому я решила выкрасть детёныша и создать ему на Порым самые благоприятные условия.
Я почесал макушку, прикидывая перспективы.
- То есть, как я понял, акция несанкционированная.
- Да. Я получила прямой запрет на отлов бусов, любых. Ты в деле или нет, Зорин?
- При одном условии.
- Что?
- Его выполнишь ты.
- Ты…
- Да.
Юлька повесила нос и громко засопела. Я вестись на это не собирался — она сама ко мне обратилась, я назвал свою цену.
- Посмотрим.
- Не катит.
- Если всё получится — да. — Она бросила на меня испепеляющий взгляд. — Ты в деле?
- Да.
***
Я стоял возле камеры телепорта и изо всех сил убеждал себя в том, что всё делаю правильно. Но чувствовал себя при этом бараном, притащенным на убой. Латы мне подогнали женские — мужских такого маленького размера не нашлось. От этого я себя чувствовал ещё хуже: накладные сиськи и жопень мне совершенно не к лицу, если что. Я невольно любовался Пересом, экипированным в собственные доспехи и вооружённым станковым парализатором, снятым с лафета. И с грустью понимал, что этот простоватый, не шибко образованный парень — тот ещё перец, куда как покруче моего! Петер был облачён в спецкостюм высшей защиты, этакий скафандр для работы в открытом космосе. Ему предстояло самое сложное в нашей затее: координировать действия группы захвата, не имея возможности отойти от телепорта, находящегося на пустынном берегу материка Ду.
Наконец-то прибыла Юлька с портативной полевой ловушкой. Здоровый такой рюкзак, с непонятным мне устройством внутри. Но выглядит здорово! Перес мне показывал, как она работает. Мы вышли в саванну и он там поймал взрослую дрофу, которую я даже не видел, пока та не забилась, спелёнутая пузырём поля. А потом он поймал меня и я долго пытался вырваться, уйти, оказать сопротивление… Тщетно! Чем сильнее дёргаешься, тем плотнее пеленает. Но ни дышать, ни разговаривать не мешает.
Юлька, одетая в персональные латы, выглядела весьма и весьма привлекательно, даже горб ловушки её не портил совершенно. Она проверила, как работает автоматика забрала и подозвала нас к себе жестом рук.
- Ребята, повторим на всякий случай. Я, Перес и Зорин выдвигаемся к лесу и выпускаем дроны. При обнаружении логова бусов, Петер корректирует наш маршрут и отслеживает живность в нашем секторе. При необходимости, Перес отстреливает агрессивных животных, Зорин прикрывает меня со спины. Петер, ты следишь в четыре глаза — бусы не простят нам ошибок. Я ловлю детёныша и мы с Зориным бежим в телепорту. Перес сдерживает преследование, Петер корректирует маршрут нашего отхода и цели для Переса. — Юлька замолчала и тяжело вздохнула. — Мальчики, если со мной что-то случится, эвакуируйте ловушку, во что бы то ни стало! Перчик, не увлекайся, заряд парализатора не бесконечен! Зорин… Поклянись мне хоть чем-нибудь, что наплюёшь на нас с Пересом и выволочешь детёныша на Порым! Слышишь? Клянись.
- Обойдёшься. По ситуации всё будет, а не по твоим планам. И если мне бус откусит жопу, я брошу ловушку и вплавь по океану на Порым рвану. Так и знай!
- Ладно, мальчики, удачи всем нам. Петер, заводи!
Наш «космонавт» встал у блока управления, проделал необходимые манипуляции и проговорил немного неверным голосом:
- Петер Сумме, тестовое перемещение. Трое статистов-добровольцев. Снаряжение и амуниция — стандартные. Плановая проверка систем телепорта, параметры стандартные, расчётное время возврата — плюс девяносто минут максимум. Старт по готовности.
Кабина распахнулась и Перес с Юлькой привычно заняли свои места в углах. Я, поколебавшись, зашёл и встал в дальний угол, наплевав на мнение остальных. Петер вытащил из какого-то загашника мультиствол и блок с патронной лентой. Затем занял последний угол в кабине и произнёс:
- Петер Сумме, готово.
Кабина закрылась и тут же снова раскрылась. Я с опаской выглянул через плечо Юльки и увидел совершенно незнакомый пейзаж…
Ду. Второй материк планеты.
Мы вышли и Петер заученными движениями зарядил свой шмалер. Я вытащил из кобуры глэдисский огнестрел и поставил его на боевой взвод. Проверил катапульту тесака. Перес включил парализатор и повернулся к Юльке. Та, прошептав что-то, выпустила дроны и кивнула Петеру.
- Удачи вам, ребята!
- Добро, Петер, следи. Ищи нам логово. Перес, Зорин, вперёд!
Я опустил забрало и зашагал в сторону леса. За спиной слышался шум прибоя, но оборачиваться я посчитал некорректным. Слышать я ничего не мог, в смысле — сигналы Петера ко мне не проходили и ориентировался я на поведение и команды Юльки. Латы-то мне, с горем пополам, подогнали, но биометрические параметры вводить было некогда, да и некому, поэтому автоматика снаряжения не реагировала. Мы вошли под сень деревьев и меня охватил такой мандраж, что захотелось немедленно развернуться и с максимально доступным ускорением удрать назад. Но Перес шёл вперёд, Юлька шлёпала за ним, а я тащился в арьергарде и судорожно крутил башкой в неудобном шлеме.
- Зорин, за нами, Петер нашёл логово. Порядка полукилометра на юго-запад.
- Принято.
Внезапно Перес остановился и пустил разряд в дерево. Я даже не успел удивиться, как с ветки на землю шлёпнулся какой-то бурый зверь. Не серый, не бус. Но зверь же! Мы продолжили свой полу-бег, постепенно углубляясь в чащу. Перес парализовал ещё какую-то живность, снова не буса, а Юлька несколько раз прокрутилась вокруг себя и чуть сменила направление движения, повинуясь подсказкам Петера.
- Перес, стоп. Питер? Сумме, где это? Где? Не вижу… А! Есть, засекла!
Девушка пригнулась, прошла под полу-упавшим стволом дерева и почти сразу раздался хлопок ловушки и хриплый писк в несколько голосов. И тут же послышался отдалённый рёв, заставивший меня просто остолбенеть от ужаса!
- Джу, Толик, бегом назад! Толик! Очнись, блядь! Бего-ом!
Перес шарахнул меня парализатором, как тараном и махнул рукой в сторону убегающей Юльки. Я повернулся и рванул за ней, мучительно пытаясь понять — куда она дела бусёнка? Позади послышались всхлипы парализатора и треск ветвей. Моё оцепенение словно ветром сдуло и в ногах образовалась необыкновенная резвость…
Юлька валила напролом, по вектору Петера, не разбирая дороги, едва отворачивая от деревьев. Было видно, что ранец её заметно потяжелел и до меня наконец-то дошло, что наша добыча находится именно там. Внезапно с дерева сорвалось что-то и едва не упало Юльке на спину. Не раздумывая, я взял это нечто в прицел и нажал спуск. Пистолет смачно гавкнул, заставив бегущую Юльку подпрыгнуть, а из тела зверя выплеснулся фонтанчик крови и послышался его предсмертный хрип. Реактивная экспансивная пуля не оставила ему ни единого шанса!
Бешеная гонка продолжалась. Я ещё трижды стрелял и ни разу не промахнулся, одному бусу оторвало лапу и он кинулся на меня. Второй пулей ему оторвало голову. Уже виднелись просветы меж деревьев, вот-вот мы должны были вырваться на чистое место. А там и берег с телепортом, и Петер с мультишмалером! Но мои дурные предчувствия не обманули меня. Один бус спрыгнул на меня и я рухнул мордой вниз. Второй в этот момент догнал и свалил Юльку…
Целая стая молодняка градом свалилась с деревьев и принялась грызть наши латы. Я слышал их кошмарный рёв, чудовищные клыки то и дело скользили по забралу, когти скрежетали по броне. В горячке свалки я стрелял в зверей, в упор, трупы то слетали с меня, то придавливали к земле и я из последних сил выкарабкивался из-под них. В какой-то момент я увидел Переса с оторванным протезом, стреляющего с одной руки по бусам из парализатора. Потом я увидел лежащую ничком Юльку, придавленную обездвиженным бусом. Потом меня снова сбило с ног и я снова и снова стрелял в упор по осатанелым хищникам…
Когда закончились патроны, я нажал на кнопку катапульты и принялся резать, рубить буса, пытавшегося продрать мои латы когтями. Зверь, казалось, не чувствовал боли, истекал кровью, но продолжал попытки укусить меня за лицо. Именно в этот момент я рассёк ему глотку и столкнул с себя уже труп. Не сразу мне удалось подняться на ноги. Я ещё несколько раз махнул тесаком вокруг себя, рефлекторно, не прицельно. И замер, не понимая, что происходит! Два огромных буса гоняли молодняк, раздавая им шлепки своими мощными лапами, кусали их до крови, обращая в бегство. Я оглянулся и нашёл глазами Переса. Вряд ли он выжил, судя по неподвижности и положению конечностей. Что-то подсказывало мне, что живой человек в таком положении лежать не сможет… «Прости, Перчик!» — подумал я и побежал к Юльке.
Она тоже была мертва. Стащив с неё рюкзак, я что было сил рванул бежать в сторону берега, на ходу пристраивая ношу себе на горбушку. Бусы всё ещё дрались у меня за спиной, но я совершенно не желал знать, почему они это делают, я просто и тупо уносил ноги, спасая свою шкуру. Выбежав из лесу, я судорожно крутнул головой и рванул в сторону телепорта. Мне предстояло покрыть расстояние метров в триста, но я слышал тяжёлый стук лап чудовища позади себя за.
- Стой! Стой! — пульсировало у меня в голове.
Мучительно выглядывая сквозь перепачканное слюной и кровью забрало, я бежал к морю, не обращая внимания на чужой голос в мозгу.
- Стой! Стой! Отдай! Отдай!
Мощный толчок сбил меня с ног метрах в ста от телепорта. Петер не мог стрелять, риск попасть в меня был слишком высок. А отходить от кабины ему было просто запрещено! Перекатившись пару раз, я подскочил и с ножом наизготовку повернулся лицом к преследователю. Бус был не просто большим. Он был огромным, с корову, как мне показалось. И он почему-то не нападал.
- Отдай! Отдай! — гремело у меня в голове.
- Чего тебе надо, тварь?! — Я рывком поднял забрало и закричал снова: — Чего тебе надо?!
- Отдай!
Зверь стоял неподвижно и смотрел на меня синими глазами. Никакой агрессии не чувствовалось в его внешности, бус просто стоял и смотрел на меня.
- Чего отдать? Нет у меня ничего! Вы у меня друзей забрали, звери вы!
Бус опустил голову, переступил с лапы на лапу и исподлобья кинул на меня короткий взгляд.
- Отдай.
- Ничего не понимаю! Чего тебе надо от меня?
Зверь очень медленно, словно боясь спугнуть меня, приблизился вплотную и поднял морду к моему лицу. Он сопел, скалил зубы, шевелил губами, сдержанно взрыкивал и смотрел при этом мне прямо в глаза. Он явно пытался донести до меня что-то, но я, перепуганный, шокированный, никак не понимал, почему эта зверюга просто не убьёт меня и не избавит, наконец, от этого кошмара. Бус прикрыл глаза, прижал уши и склонил голову набок. Потом снова чуть оскалил зубы и тихо выдавил из себя:
- Ма.
- Что?!
- Ма-а-а-ма.
- Кто?! Ты? — Меня словно озарило. — Мы твоего дитёнка украли, да?
- Мама, — повторил бус.
Я рухнул на колени и скинул с плеч лямки рюкзака. Перетащил его к себе, к животу и расстегнул. Внутри, в пузыре ловушки, лежал, свернувшись клубочком, бусёнок.
- Подожди… я сейчас.
Вынув пузырь, я положил его на траву и начал судорожно разглядывать пульт на рюкзаке. Много времени не потребовалось: сенсор с надписью «откр.» оказался именно тем, что и было нужно. Пузырь поля исчез, бусиха обнюхала своего бусёнка, облизала ему мордочку, потом взяла зубами за шкирку и неспешно потрусила в лес. Я провожал её глазами, пока она не скрылась в чаще, потом поднялся с колен, подхватил ловушку и неспешно пошёл к Сумме.
- Зорин, остальные где?
- Погибли. Заводи, Петер.
***
- Ты их там бросил! Бросил!
- Не ори.
Я сидел в главном офисе поссовета; напротив, по другую сторону стола, сидели Анджей Шаблицкий, Джеймс Николас Голдуотер и Петер Сумме. И если поляк с немцем вели себя спокойно, то отец погибшего биолога просто бесновался. И я понимал его. Шаблицкий положил руку на плечо Джея и удержал от очередной попытки дотянуться до меня через стол.
- Успокойся, Джей, сядь. Сядь! Петер, будь добр, опиши последние события. Что ты видел?
Немец, оказавшийся не просто техником, а вообще-то главным руководителем испытательного телепортационного полигона, кивнул и сухо, скупо, тщательно взвешивая каждое слово, заговорил.
- Из леса выбежал Зорин. Один. Его преследовал бус, взрослая особь. Метрах в ста от меня зверь сбил Зорина с ног и остановился. Анатолий что-то бессвязно кричал и пытался отбиваться ножом. Затем отдал бусу детёныша. Зверь тут же ушёл в сторону леса, а Зорин подошёл ко мне. После этого мы вернулись на Порым.
- Что ты кричал, Зорин?
- Анджей, я не помню.
Шаблицкий внимательно посмотрел мне в глаза, потом опустил взгляд.
- Что произошло в лесу?
- Нас настигла стая молодняка. Подробностей не помню, но Перес погиб, Юля… Джулия Голдуотер. Она настаивала, чтобы я в любой ситуации доставил ловушку на Порым. Я пытался, правда! Но взрослый бус догнал меня… Петер вам всё правильно рассказал.
Шаблицкий повернулся к Сумме.
- Что на видео?
Немец чуть сморщился и ответил:
- Всё, как говорит Зорин. Орландо потерял в схватке протез. Потом закончился заряд парализатора. Потом бусы просто растерзали его. Зорин отстреливался. Его несколько раз сбивали с ног. Когда закончились патроны, Анатолий отбивался ножом. Одного буса он зарезал, насмерть.
- А что с Джу?
- Ей удалось отбежать, но её тоже сбили с ног. Трёх нападавших на неё бусов убил Зорин. Затем его…
- Про Джу, пожалуйста.
- Простите. Джулия лежала лицом вниз, судя по всему, без сознания. По записи можно понять, что правую руку ей почти оторвали. Джей, извини за эти подробности. Латы на ноге разрушили… разгрызли и сорвали. Очень большое пролитие крови, очень большое.
Шаблицкий откинулся на спинку стула и отвернулся, глядя в дальний угол комнаты. Голдуотер рыдал, уронив голову на руки, лежащие на столе. Поляк скосился на меня, потом перевёл взгляд на Джеймса.
- Петер, ты считаешь, что спасти её не было возможности?
Немец долго молчал, размышляя. Потом вскинул брови и сухо ответил:
- Мои рассчёты говорят о том, что Зорин не смог бы донести Джули.
- Ты уверен в… её гибели?
- Да. Правое предплечье было изогнуто под невозможным углом, явный перелом и разрыв мышц. Бедро обнажено, количество вытекшей крови — не меньше литра.
Голдуотер затих. Затем стремительно поднялся на ноги и закричал:
- Зорин! Как вышло, что моя дочь и Орландо погибли?! Почему ты ничего не сделал?!
Я промолчал. Что можно было сказать? Что мне повезло не быть девчонкой или инвалидом?
- Джей, Джей, сядь. — Шаблицкий потянул несчастного за руку, но тот с силой вырвался и снова закричал: — Отвечай, Зорин!
Я посмотрел в его глаза и тихо спросил:
- Ты винишь меня в том, что я не сдох?
Голдуотер рванулся вперёд, но Петер успел подняться со стула и обхватил его руками.
- Джеймс, оставь Анатолия. Я тоже остался в живых, накричи на меня. Я не меньше виноват в гибели твоей дочери.
Джей прекратил вырываться и заторможенно уставился на немца, а Шаблицкий, кивнув, проговорил:
- Как бы не больше.
Голдуотер поднял ладонь, показывая, что не намерен буйствовать. Петер отпустил его и Джей сел. Немец тоже вернулся на свой стул и продолжил:
- Джеймс, я ещё долго буду писать отчёты и объяснительные, в связи с гибелью двух человек. Как руководитель, который не должен был допускать посторонних к телепотрации.
- Но он…
- Джеймс, Зорин сам жертва нашего сговора. Он совершенно не был осведомлён о наших планах и тоже попал под чары Джулии. Перес Орландо просто любил твою дочь и не мог ей ни в чём отказать. Я позволил ей убедить себя в том, что эта авантюра принесёт большую пользу науке. Чем девочка заманила Анатолия — я не знаю, да это и неважно. Джеймс, Зорин не виноват в гибели Джули. И наше счастье, что он сам остался жив.
Голдуотер откинулся на спинку и с презрением оглядел меня.
- Ну да. Какое счастье, конечно же! У этого засранца и синяков не осталось даже! Орландо едва не в клочья разорвали, а это целёхонек.
- Джей… Это латы.
- У всех у них были латы, но Джу это не спасло!
Петер откашлялся в кулак и подал голос:
- Зорина облачили в женский бронекомплект. Оба нагрудника прокушены и растресканы, правая ягодичная пластина сорвана. Если бы латы были по фигуре или Зорин был женщиной… Он тут не сидел бы. Чёрт возьми, Джеймс! Этот небольшой и не ой какой сильный человечек убил одиннадцать бусов! Одиннадцать! Крупных! Хищников! Которых видел впервые в жизни! Причём последнего — зарезал ножом. Буса! Ножом!
В комнате повисла тишина. Говорить о своей подготовке, стрелковой, ножевой и рукопашной… Было бы неуместно, правда? И вряд ли эти здоровяки знали, что я, ростом с пацана и весом с бабу, поднимаю на штанге три своих веса. Ни к чему им были эти знания. Совсем ни к чему.
Когда Петер увёл Голдуотера, Шаблицкий, сцепив пальцы замком, сурово посмотрел на меня из-под бровей.
- Толик, корабль на Землю не скоро. Полагаю, ты себя чувствуешь неуютно на Порым-Ду?
- Да. Хоть и нет тому причин, но так и есть. Да что уж! Взрослый мужик, а повёлся на девичьи уговоры, как пацан. Полез куда не надо…
Анджей покивал и тяжко вздохнул.
- Не казнись. Если бы Юлька меня поманила, я б тоже не устоял. Чем она тебя купила, если не секрет?
- Поцелуй.
- Серьёзно?!
- Да.
Шаблицкий спрятал лицо в ладонях и покрутил головой. Потом опустил руки и откинулся на спинку.
- Толя, постарайся не отсвечивать нигде. Из Бэ на тебя кляуза пришла… Балтасар на тебя сильно обижен. Да и тут тебе не очень рады, сам понимаешь. Юльку все любили, тебе не простят, что ты живой вернулся. Это мы тут люди разумные, а… Ну, ты понял. С немца не спросят, он местный. А с тебя и шкуру спустить могут, хоть реально виноват Сумме, а ты с боку припёку.
- Так и что мне делать, Анджей?
Он пожал плечами и отрицательно крутнул головой.
- Сиди в отсеке. Днём не ходи никуда. Да и ночью не сильно шляйся, тебя сложно с кем-то перепутать. Мож и поутихнет шум, так потом как-нибудь уж и наладится что-то. Всё! Иди к себе и жди штиля.
***
Спустя неделю меня вызвали в поссовет.
Произошло нечто невероятное: вернулась Юлька. Во время плановой проверки систем телепорта, оператор, вышедший из кабины со шмалером, чуть не выстрелил в женщину. Её спасло то, что он не успел присоединить коробку с лентой к оружию. Поэтому, кроме щелчка курка, ничего не произошло. Второй оператор, который должен был проверять показания и записывать результаты, недоумённо выглянул из кабины и попросил прикрывающего снарядить мультиствол согласно инструкции.
Вернулись на Порым уже втроём: оператор-приборист, оператор прикрытия и полуголая Юлька с рукой в шине и на перевязи. В таком виде она и пришла в поссовет, прямо в кабинет отца. А там уже совсем по-женски шлёпнулась в обморок. Когда я, растрёпанный и весьма небрежно одетый, ввалился в кабинет Голдуотера, девушка уже сидела в отцовском кресле, укутанная в чей-то халат и попивала горячий чай. Джей с рёвом кинулся ко мне и я, приготовившийся защищаться до последнего, оказался стиснут его немалыми ручищами и приподнят над полом. Утешало то, что от поцелуев счастливый папаша воздержался. Обретя, наконец, свободу перемещений, я подошёл к Юльке и опустился на колено, заглядывая ей в лицо.
- Юлька, ты как? Да ёшкины поварёшки, как ты выжила? Как?!
Девушка поставила кружку на стол и, нахмурив бровки, посмотрела на меня, словно не узнавая.
- Э-э-э…
- Толик.
- Да. Я не помню ничего. Перес?.. Да, Перес. Он умер и его съели. Его не надо искать.
Я тупо кивнул и обернулся на стук двери — в кабинет вломился Шаблицкий и замер на пол-дороге.
- Юля, я не принёс детёныша, прости.
- Ладно. Не надо уже.
Эта едва слышная фраза поразила меня сильнее всего остального…
Следом за Анджеем в кабинет вошёл Фёдор Тулов, врач. Он оттолкнул стоящего на пути Шаблицкого, бесцеремонно оттащил за воротник меня и принялся осматривать сидящую в кресле Юльку.
- Как самочувствие?
- Спасибо.
- Хорошее?
- Плохое.
- Что болит?
- Всё.
Тулов удовлетворённо кивнул, посчитал пульс и велел мне подать ему стул. Я едва успел подняться на ноги, как Джей с Шаблицким притащили ему сразу два стула. Врач посмотрел на них и коротко обронил:
- Вон. Оба.
Те переглянулись и вышли, плотно прикрыв за собой дверь. Мне Фёдор ничего не сказал, поэтому я остался, а сам он сел рядом с девушкой и жестом велел ей жаловаться. Юлька допила чай и начала перечисление.
- Рука перекушена, кости раздроблены, надо как следует полечить. Ляжка разорвана и сильно болит, хромаю. Рёбра с обеих сторон сломаны, справа три, слева четыре. Сотрясение. Крови много потеряла.
- Что ещё?
- Так, по мелочи. Не помню вот ничего.
- Ага. А что полторы недели делала на Ду — помнишь?
- Фрагментарно.
- Ага. Разденься, мне тебя осмотреть надо.
Она встала, сбросила халат и Тулов принялся ощупывать ей сперва руку, висящую на перевязи, потом, повернув Юльку к себе спиной, разглядывал и щупал разорванное и плохо затянувшееся бедро. Затем снова развернул её и принялся тыкать пальцами в рёбра.
- Врач, мне зябко.
- Ага. — Фёдор встал, накинул на Юльку халат и обернулся ко мне — Ты! Бери на руки и тащи за мной.
В медотсеке было чисто, светло и тепло. Фёдор открыл душевую кабину и велел мне вымыть пострадавшую. Я стянул с Юльки халат, содрал набедренную повязку и поставил под душ. Затем быстро разделся сам и шмыгнул следом. Осторожно, стараясь не причинять боли, я вымыл её губкой и намылился сам. Пока я торопливо смывал с нас пену, Юлька стояла и удивлённо таращилась то на меня, то на струйки душа. И это не могло не вызвать у меня недоумения: как бы туго ей ни пришлось на Ду, какая бы амнезия с ней ни приключилась, но увидеть что-то незнакомое в душе?.. Кабины стандартные, одинаковые абсолютно во всех помещениях омских модулей!
После помывки я обернул девушку в простынку и торопливо натянул на себя шорты. Фёдор ждал нас в операционно-диагностическом блоке, там он принял пострадавшую и, к моему жуткому разочарованию, всё-таки выгнал меня. Уже не торопясь, неспешно, я вытерся, надел оставшуюся одежду, обулся, и в глубоких раздумьях побрёл к себе. Новость о возвращении биолога распространилась быстро, поэтому никаких суровых и неприязненных взглядов я на себе больше не ловил. Джу, всеми любимая, жива, а Переса (как оказалось, Орландо) мне в вину почему-то никто ставить не догадался.
Несколько дней я провёл в колхозе Вэ, где выращивали пшеницу и разводили коров. Нет, там и ещё много чем занимались, но основными направлениями в Вэ были хлеборобство и молочное фермерство. Я подался именно в этот колхоз потому, что только там мог бесконечно бродить по полям и пастбищам, не встречая ни единого человека. И это в получасе езды от Дальска, где мне просто-напросто никак не удавалось сосредоточиться и привести мысли в порядок. А они того требовали и весьма настоятельно!
Вернувшись в город, я узнал, что через четыре дня, в обозримом пространстве будет проходить танкер-автомат. Это давало мне шанс убраться с Порым-Ду в систему Lq 18-88р, где периодически появлялись пограничники, гоняющие старателей, нелегальных горняков из облака астероидов. С последними я был некогда хорошо знаком, поскольку в юности сам пару раз участвовал в вылазках за трансуранитами. Это давало мне хороший шанс добраться в облако, а уж оттуда на любом рудовозе попасть в Солнечную Систему. Но до отлёта с Порым-Ду мне следовало сделать кое-что очень и очень важное.
***
- Зорин, всё-таки объясни причину своей настойчивости.
Герхард Шварцрок, глава МКК, смотрел на меня, поджав губы. Я отлично понимал его недовольство: какой-то прощелыга, пусть даже и очень популярный в определённых кругах, настырно требовал собрания комиссии по колонизации, причём срочно и в сильно ограниченном составе.
- Герхард, колонизация Порым-Ду невозможна. Эта планета населена разумными существами. Бусы разумны, Герхард.
Главком по колонизации откинулся в кресле и недоумённо вскинул брови. Шварцрок не был дураком, он прекрасно знал, что колонизация занятого мира абсолютно запрещена, но все ранее полученные данные о Порым-Ду отрицали наличие разумной жизни на этой планете. И разработка телепортациии перешла из научно-исследовательской в практическую плоскость именно потому, что Порым-Ду являлась идеальным местом для переселения из Колыбели Человечества. И вот, накануне грандиозного эксперимента по телепортации с Земли в систему Дельты Тельца, появляется человек, утверждающий, что имеет неоспоримые доказательства ненужности всего этого предприятия, по сути — главной цели работы МКК!
- Зорин, полагаю, ты отдаёшь себе отчёт в том, что если твои данные подтвердятся, то Земля потеряет мир, который ей крайне необходим?
- Вы готовы совершить преступление?
Шварцрок нахмурился и принялся сосредоточенно разглядывать заусенец на мизинце.
- Я подумаю. Нужно время для…
- Нет, Герхард. Нет времени. Нужно прямо сейчас, сегодня решать, что делать с жителями Дальска и колхозов на Порым. Нужно организовать эвакуацию людей, они не имеют права там находиться!
- Зорин, так проблемы не решаются! Ты хоть представляешь…
- Да насрать! Ты тупой?! Тебе повторять надо?! Да блядь ты такая, я прямо сейчас солью в сеть все доказательства того, что Порым-Ду населена разумными существами. А там чеши свою старую жопу хоть до кровей!
- Стоп-стоп-стоп! Остынь, Зорин! Очнись и вспомни — где находишься и с кем разговариваешь. — Шварцрок гневно нахмурился и метнул в меня испепеляющий взгляд. А я обрадовался: пробил защиту, зашевелится наконец, старая черепаха! — Попей вон соку пока. Я свяжусь с Марио Торелли и Петром Тимофеевым.
Спустя сорок минут американец и русский прибыли в Берлин. Ещё через пятнадцать минут мы засели за круглым столом и приступили к обсуждению. Говорить много я не собирался, просто включил для трио главколонистов Земли файлы, не вошедшие в мой репортаж о квесте на Порым-Ду. Не те, не с бабами.
Закончив просмотр, мужчины обратили ко мне свои сильно смущённые и страшно озабоченные официальные ряшки. А меня аж разбирало от их вида, но внешне я сохранял полную невозмутимость. Первым заговорил Тимофеев.
- Зорин, давай сразу по делу. Этих бусов не удастся на ноль перемножить? Нет, не боевые действия. Эпидемия там или что-нибудь такое?
- Нет. Пётр, бусы живут там тысячи лет. И в любом раскладе не удастся скрыть от общественности факт геноцида разумных существ.
- Общественность сожрёт то, что ей дадут.
- А я дам ей разумных бусов, Петя. Это, — я показал на замершую голограмму последнего файла, — выжимка. У меня полно и других материалов.
Торелли ощерился и досадливо крякнул.
- Понятно. То есть ты настаиваешь на прекращении Пи-Ди колонизации.
- Именно так.
Герхард постучал пальцем по столу, привлекая к себе внимание.
- Марио, Пётр, оставьте мысли об уголовщине. Зорин поднял очень болезненный вопрос, но нам надо решать не судьбу Зорина, а поднятый им вопрос. Согласны? Пётр?
- Да.
- Марио?
- Герхард, для нас приоритетна задача…
- Прочитай устав повнимательнее. Ты, лично ты, готов нести ответственность за преступление? — Торелли отрицательно отмахнулся. — Итак? Без виляний, пожалуйста.
- Дьявол. — Американец помолчал и махнул рукой. — Давайте решать уже что-то.
Шварцрок удовлетворённо кивнул и повернулся ко мне.
- Зорин, расскажи нам подробнее о своих исследованиях. Эти файлы весьма красноречивы, но их недостаточно. Нужны развёрнутые комментарии.
- Спрашивайте.
- Ты уверен, что бус именно разговаривал с тобой? Возможно, это было не слово, а мяуканье, например?
- Герхард, до того, как заговорить вслух, она несколько раз окликала меня мысленно. Просила остановиться и отдать. Именно так: «Стой. Отдай!» Я был сильно напуган и тупил, поэтому-то она и уронила меня, а потом ещё несколько раз мысленно повторила эти слова. Видя, что до меня не доходит, она заговорила вслух. И это не было мяуканьем, Герхард. Ты сам всё слышал.
- Хорошо, — Пётр чиркнул стилом по коммуникатору, отмечая что-то, — Толик, с бусом всё ясно. Пси-речь и даже «мама» по-русски. Расскажи-ка нам про симбионтов.
- Только в общих чертах. Эта раса опередила нас с колонизацией Порым-Ду.
- Вот эти комья слизи?
- Да, Марио, именно эти, как ты выразился, комья. Несколько тысяч лет назад, взрослая особь симбионтов прибыла на эту планету и отпочковала порядка двадцати фрагментов, которые соединились с взрослыми бусами. Это и были самые первые разумные аборигены Порым-Ду. Молодняк бусов не годился для их внедрения, организм не допускал слияния с симбионтами. С тех пор так и пошло: взрослые бусы растили детёнышей до определённого возраста. Затем подростки сбивались в стаи и уходили на вольный выпас. Те, что выживали и достигали зрелости, возвращались к родителям и те уводили поумневших и подутративших прыть отпрысков в определённое место, где происходило слияние с новыми фрагментами первичного кома. И эти неофиты создавали новые прайды, заводили новых детей. Так идёт жизнь на Порым-Ду, по сей день.
- То есть, первичный ком до сих пор жив? Как он не кончился, если его постоянно на куски разбирают-то?
- Петь, я не договорил. Но ничего страшного. Нет, там система такая, что первичный ком периодически вырастает новый. В каком-либо особо крупном и мудром бусе. И когда тот умирает от старости, его симбионт растёт уже вне чужого организма, а его жизнеобеспечением занимается подходящее дерево.
- Так, стоп! — Торелли поднял руку, прося слова. — Зорин, а из чего становится очевидной разумность симбионтов? Кроме общественной жизни, я имею в виду. В чём проявляется их осмысленная деятельность?
Я невольно улыбнулся: ну да, оружия бусы не делают, недра планеты не выпрастывают. Какие ж они, в задницу, разумные?!
- Марио, тебе известна, без всякого сомнения, разница между Порым и Ду.
- И что?
- Ду благоустроен бусами-симбионтами. И они же освободили от своего присутствия Порым, оставив полигон для собственной эволюции планеты.
Тимофеев удивлённо присвистнул и крепко потёр шею ладонью. Шварцрок зажал в зубах стило и даже тихо застонал. Торелли поднял руки: «Сдаюсь!» Затем высоконаполномоченные мужи обменялись взглядами, как бы ища поддержки друг у друга. И Пётр, изучив пометки в коммуникаторе, задал последний вопрос:
- Зорин, откуда у тебя вся эта информация?
Ага, так я тебе и выложил всё.
- Я разговаривал с взрослой особью.
***
Приготовившись к отлёту с Порым-Ду, я вернулся с транспортного узла в центр Дальска. Мне было нужно повидаться с Юлькой. Было почти настоящая ночь: Цилли полностью перекрыла Альту и густые сумерки окутывали город. Я пробрался в отсек биолога и тихо подошёл к её кровати. Юлька спала, мерно посапывая. Стараясь не шуметь, я сел на пол рядом с кроватью и тихонько позвал:
- Юлька! — Ничего не изменилось, девушка продолжала спать и мой призыв остался без ответа. — Юлька!
Внезапно в голове у меня послышалось: «Зорин, какого чёрта?»
- Попалась. Она спит, а ты отвечаешь, — не повышая голоса проговорил я.
«Чего? Толик, иди-ка ты отсюда!»
- Кто ты? — Тишина была мне ответом. Юлька продолжала мирно сопеть и даже не вздрагивала. Она спала. — Ответь мне, кто ты?
«Взрослая особь».
Мы проговорили несколько часов и утром я стартовал в челноке, на перехват танкера-автомата, летящего в систему Lq 18-88р.
Rumer ©60 февраля 2018 г. Бердск.
Это сообщение отредактировал Rumer - 5.04.2018 - 10:28