4
- Говори уж, вижу, не терпится, - нарушил тишину Яр, видя, как его гость неспокойно вздыхает время от времени.
- Сон мне снился накануне, - наконец произнес Зор, ожидавший разрешения начать свой, как ему казалось важный рассказ, но не решался нарушить тишину рассвета.
- Хм… - Яр нахмурил брови. - Что же видел ты, былое иль грядущее, или может разум сыграл с тобой в прятки? – недовольно буркнул Яр, исподлобья глядя на парня.
- Я жил в странной жизни, там много людей было, и все мы сидели в каких-то серых мрачных темницах высеченных из застывшего камня, выстроенных до небес. Их было огромное множество, и убежать оттуда не представлялось возможным. Помню, все мы ждали чего-то, и я ждал, но был рабом и все рабами были. Я убегал иногда оттуда, убегал с цветущей весной, она благосклонна была, давала мне свободу, но возвращался вскоре, не найдя выхода. И вся моя жизнь была подобно замкнутому кругу. Я не понимал, как попал в те сплетения, словно кащеями выстроенные без выхода и входа. Люди несчастны были, льстились ложью, болели много все! Хм, представляешь, Яр, абсолютно все и даже я! Мое тело разрывала боль грызучая, безжалостная. Она сжигала каждую клетку изнутри, особенно наслаждаясь с упоением моей безвольностью. Я не мог совладать с телом, не мог настроить, понять его, будто и не моё оно вовсе, а случайное. Но мы ради него готовы были на всё, предав искру изначальную.
Мы утоляли жажду затхлым питьем, дурманили им разум, чтобы забыться. Мы ели пищу сплошь источающую смрад, давясь плотью мёртвых. Тот мир выстроил зверобойни для утоления голода нашего. Их было столько, сколь звезд мы нынче провожаем поутру. Мы пили кровь и давились внутренностями тлеющими, дышали гарью пожаров, поддерживающих ту жизнь.
- Странный какой мир рисуешь, - Яр поднялся, подошел к уже заготовленной охапке хвороста, достал из-за пазухи небольшой продолговатый камень, вытащил меч из ножен и четким движением высек мощный всполох искр, тут же подхвативших пламя сухого трута. – И что же люди? Кто управлял ими, кто рабами сделал, какую ношу тянули для хозяина своего?
- В том и суть, что никто нас не неволил, сами и сделали. Я в рабстве был добровольном, сам туда пришел, повесив ярмо, утяжеляя его с каждым восходом солнца. Пытался убежать, но возвращался каждый раз. Ложь ношей нашей была, с ней мы просыпались и с ней засыпали. Мы лгали друг другу и себе, и чем ярче был обман, тем крепче стягивались оковы, но к этому все стремились. Яр, понимаешь, это было главной сутью того мира! Мы старались выдавать за явь то, чего не было на самом деле. Тот, кто стремился быть честным с самим собой и с миром, быстро погибал. - Зор придвинулся ближе к огню и взял протянутую Яром чашу с благоухающим напитком из сушеных побегов вереска.
- Видать разум твой путать тебя начал. - Матерый воин нахмурил брови и уставился в пламя огня, отражаемое в его глазах рыжими всполохами.
- Нет, Яр, не разум путает мысли мои, то мы с тобой были и матери наши и отцы, мы все были теми рабами и будем ими снова и снова, пока не сумеем выбраться из этой круговерти. Пробудившись, я понял это явно, так же, как явен этот Ра, - кивнул в сторону уже взошедшего солнца Зор.
- Нет же, - рассмеялся вдруг Яр, - Такое даже сказители наши не придумают, ведь глупо. А сам рассуди, как в глупом мире жить, он погибнет тут же. Поэтому не тревожься мыслями пустыми, Зор. Не бывать такому миру никогда!
До нашей эры оставалось 5495 лет.
До воплощения сна юного Зора около 7,5 тыс. лет.
©
yaplakal.com