108
Тем кому эта часть первой попалась можно заглянуть вот сюда ->
Needlekeeper, для того, чтобы было понятно, откуда нидлкиперы растут
(Из серии «недеццкие сказки для перешкольного возраста»)– А посылку я вам не отдам, – заявил Печкин, – но не потому, что у вас документов нету, а потому что у вас мальчик страшненький.
Дядя Федор нахмурился, сжал кулаки и шагнул к почтальону.
– Уймись, дядя Федор, – остановил его Матроскин. – Этот и милицию вызвать может. А зачем нам милиция? Милиция нам ни к чему.
Дядя Федор, следуя совету Матроскина, остановился. Сказал только тихо:
– Не помрешь ты своей смертью, Печкин.
– Смерть моя вас не касается, – пятясь, парировал Печкин. – Я сколько надо, столько и проживу. А посылку отдам только тогда, когда документы предъявите.
– Предъявим-предъявим, – заверил Шарик.
– Да откуда ж у вашего уродца-то документы!? – мерзенько ухмыльнулся Печкин.
– Сука! – закричал Шарик и рванулся в сторону Печкина, но тот опрометью выскочил за калитку.
– Я на вас точно в милицию пожалуюсь! – прокричал он из-за забора.
С Печкиным пытались договориться по-хорошему. Сначала Шарик со всей своей душевной простотой пытался объяснить почтальону, что раз адрес совпадает, а другого дяди Федора в полупустом Простоквашино нет, то и ошибки быть не может. А раз ошибки нет, то по совести посылку нужно отдать тому, кому она адресована. Однако Печкин был непреклонен и заявил, что без документов ничего и никому отдавать не будет. После этого было решено искать клад, чтобы выкупить посылку у зловредного почтальона.
– Главное клад найти, – размышлял Матроскин. – Даже если Печкин и откажется, мы придумаем, что с деньгами делать. Корову купим, например.
– Или фоторужье, – вставил свои пять копеек в разговор Шарик.
– Если на посылку хватит, и если после коровы деньги останутся, – одернул его кот.
Шарик напыжился, собираясь возмутиться эгоизмом Матроскина, но дядя Федор спросил про клад:
– И где вы его искать-то предлагаете, клад этот?
– На болоте, где царское село раньше было, – невозмутимо ответил пес.
– Ребята, вы же знаете, я не местный и историю этих краев плохо знаю.
– Ну, так мы тебя просветим, – пообещал Матроскин. – Это, конечно, только легенда, но сам знаешь, под каждой легендой, какая-никакая, но основа имеется.
– Жила на болоте царевна лягушачья, – начал Шарик. – А может человеческая, но заколдованная. Долго ли коротко жила – неизвестно. Но в один прекрасный день на болото на это стрела прилетела, которая чуть лягушку не зашибла. Оказывается, это сын тогдашнего царя таким способом невесту искал. Куда, мол, упадет стрела, оттуда и жена будет. Как он до такого додумался – неизвестно, но в итоге, когда за стрелой своей пошел, нашел на болоте, в аккурат на той кочке, куда стрела встряла, Царевну-лягушку и пришел с нею к царю. Царь покрутил у виска пальцем, да спорить с младшеньким не стал. Сказал только: «Слава богу, что государством не ты править будешь после того, как я помру».
– Ну а на свадьбе невесту, как полагается, украли, – подхватил Матроскин. – И не кто-нибудь, а сам Кащей бессмертный. Ваня наш три дня ходил уверенный, что вернут. Кому, мол, жаба нужна-то!? Однако не вернули. Как результат, поиски Кащея, потом поиски артефакта, в котором смерть Кащея заключается, победа над злодеем и триумфальное возвращение домой, уже не с жабой, а с женой-красавицей.
– Подменил, что ли? – попытался угадать, чем закончится история, Федор.
– Может и подменил, – флегматично согласился Матроскин. – Но мы сейчас не об этом. Не перебивай.
– Я слушаю, слушаю, – заверил дядя Федор.
– Когда они вернулись, то решили отдельно от царя жить и построили домик на краю болота.
– Царевну, видать, к корням тянуло, – высказал предположение Шарик
– Там и жили, – продолжал Матроскин, не обращая внимания на реплику пса. – Оттуда и деревенька эта пошла, а с ней и название. Лягушек на краю болота много было и они там ничего не делали. Просто квакали. Оттуда и название у деревни нашей – Просто-ква-шино.
– Значит, копать будем там, где предположительно был домик царевича?
– Соображаешь, – похвалил дядю Федора кот.
На краю болота действительно нашлись развалины какой-то постройки, вокруг которой и завертелись раскопки. Копал дядя Федор, а Матроскин и Шарик по возможности ему помогали. Шарик помогал больше, мотивируя это тем, что собака – друг человека, Матроскин – меньше, объясняя, что у него лапки и КПД будет неоправданно мал.
На удивление – нашли.
Когда здоровый железный сундук достали из ямы и, погрузив в специально прихваченную для этого тачку, повезли домой, посреди тропинки им встретился почтальон Печкин.
– Я письма разношу, – заявил он вместо приветствия, – а вы тут ночью чего гуляете? – поинтересовался Печкин, пытаясь подойти поближе, чтобы рассмотреть находку друзей.
Кот Матроскин живо оттер Печкина от тачки и объяснил, что они ходили рыбок из аквариума на волю выпускать. Почтальон сделал вид, что объяснение его устроило, но все-таки спросил напоследок:
– А чего ж у вас аквариум-то железный?
– А потому что стеклянный, в посылке присланный, нам некоторые отдавать не хотят.
– А зачем он вам теперь? – изумился Печкин. – Рыбок-то вы все равно уже выпустили.
– Я ему точно втащу, чтоб не издевался, – рванулся на почтальона Шарик.
Но его остановил дядя Федор:
– Успокойся Шарик, почтальону втащить всегда успеется.
И компания покатила тачку дальше, а почтальон пошел своей дорогой.
– Что-то Печкин недоговаривает, – поделился своими мыслями дядя Федор. – Разве будет нормальный почтальон ночью на болото письма носить?
– Нормальный не будет. А Печкин у нас – ненормальный, – возразил Шарик. – Лучше давайте клад домой побыстрее привезем.
Когда сундук прикатили на тачке во двор и затащили в дом, воодушевление от находки быстро улетучилось, – он оказался открытым и, естественно, пустым. На внутренних стенках его повсюду виднелись продольные борозды, будто кто-то отчаянно скребся изнутри до тех пор, пока его не выпустили.
– Вот тебе и клад, – озадаченно пробормотал Матроскин. – Не видать мне коровы.
– Про корову он переживает, – возмутился Шарик. – Значит, что кто-то изнутри царапался, это ничего? Может тут преступление какое в этом ящике совершилось!? Может в милицию надо обратиться.
– А вот в милицию обращаться не надо, – возразил кот. – У нас дядя Федор без документов.
– Интересная конструкция, – сказал дядя Федор, разглядывая металлический сундук, – сканер отпечатка пальца даже имеется. И название чудное – Needlekeeper.
– А толку-то от чудной конструкции? – пробормотал Шарик. – Клада-то внутри нету! Чем Печкина подкупать?
В конце концов, посылку было решено выкрасть.
– Ебнем по кумполу и пока он звездочки будет считать, коробок подменим, – предложил Шарик со всей собачьей искренностью.
– Примитивно, – забраковал такой план Матроскин.
– А ты непримитивное подскажи, эгоист полосатый!
– Не надо ссориться, друзья! – прервал закипающий спор дядя Федор. – Сделаем так...
***
– Ну, как печеньки? – поинтересовался Матроскин у Печкина, сидящего на ящике-посылке. – Я сам, между прочим, приготовил.
– Какой, однако, полезный кот! – сказал Печкин, – Печенье печет.
– Он у нас много чего умеет, – согласился дядя Федор, – и на машинке вышивать, и «мурку» на гитаре...
– Это я, да, – согласился довольный Матроскин. – Не то, что некоторые, только и умеющие фигвамы углем рисовать на русских печках.
– Это ты на кого намекаешь, морда самовлюбленная! – возмутился Шарик. – Да я, между прочим, столько запасов по осени сделал! Ягоды собирал, грибы всякие...
– Невелика заслуга, мухоморы собирать, – парировал кот.
– Какие такие мухоморы? – продолжал идти на конфликт пес, – кто-то их под самогоночку каждый вечер трескает и ни разу еще не отравился!
Печкин, наблюдая за перепалкой, переводил взгляд с кота на пса и обратно, а когда услышал про грибочки и самогонку, изрек:
– Грибочками закусывать – первое дело!
– Вот! И я говорю! – воодушевленный похвалой, согласился Шарик. – Доставай, дядя Федор, бутылочку, дадим Печкину попробовать, пусть он подтвердит, что эта полосатая морда на меня наговаривает!
– Ну... – замялся дядя Федор.
Матроскин, лукаво поглядывая на загоревшиеся от возможной халявы хитрые глаза Печкина, развеял сомнения Дяди Федора:
– Мнение человека незаинтересованного – это незаинтересованное мнение. Надо бы проверить, дядя Федор.
– Обещаю стопроцентную непредвзятость! – торжественно сказал Печкин, потирая руки.
На столе появилась тарелка с маринованными грибами, приправленными свеженарезанными луковыми колечками, и запотевшая, только из холодильника, бутылка самогонки, заткнутая деревянным березовым сучком. Почтальону дали вилку, поставили перед ним стакан. Деревянная пробка издала характерное «чпыньк», когда Матроскин откупорил бутылку, и над столом понесся вязкий алкогольный дух, смешанный с ароматом березового сока.
– На березовых почках! – сообщил кот, наливая почтальону полный стакан.
Тот обхватил стакан, поднял его, посмотрел сквозь жидкость, оценив прозрачность.
– Как слеза! – восхитился продуктом Печкин. Затем выдохнул и в два глотка выпил. Замер на секунду, вдохнул медленно, через нос и произнес на выдохе: – Ха... ра-ша чертовка.
– А грибочки, грибочки-то? – засуетился Шарик.
Печкин потянулся вилкой к чашке, наколол сразу несколько грибов и, отправив их в рот, начал с наслаждением жевать.
– Вот неправильный у вас кот! – рассуждал Печкин, когда тарелка с грибами опустела. – Другие коты, они как коты, а ваш – рогатый. Вам бы еще от пауков избавиться. А то чего они мне подмигивают?
– Я же говорил, говно твои грибочки, – прошептал Матроскин, наклонившись к Шарику.
– Грибы, может, и говно, но действуют, как надо, – самодовольно ответил пес.
– Я понял, что они действуют, как надо, еще когда дядя Федор с первой банки голый в огороде домашними тапочками помидоры подкармливал, а потом с удочкой на них охотился. И когда ты видеокассету в самовар вставить пытался.
Почтальон тем временем стал с остервенением стучать вилкой по столу, накалывая на нее видимых только ему пауков. А после и вовсе стал договариваться о свидании с собственным отражением в самоваре. И к тому моменту, когда свидание было назначено, посылку ему подменили на точно такой же ящик, набитый старыми дырявыми носками.
– Пойду я, – объявил Печкин, – меня телочка ждет. Усатая, правда, и в шапке, как у меня, но это не критично, потому что у меня секса уже лет триста не было.
Матроскин с Шариком одобрительно кивали, еле сдерживались, чтобы не заржать. А польщенный «женским» вниманием Печкин продолжал разглагольствовать:
– Ну а на кого тут западать, кроме меня-то? Не на собаку ж с кошкой? Это, кстати, странно, что они у вас говорящие. Говорящие животные еще в сказочную пору должны были закончиться.
– Я ему точно втащу, – беззлобно сказал Матроскину Шарик. – Вот, как от грибочков отойдет, так и втащу.
– Да и мальчик ваш странный, – продолжал Печкин, отмахиваясь вилкой от кого-то или чего-то, что благодаря грибочкам, собранным Шариком, видел только почтальон. – Разве со ста процентами ожогов люди выживают? С таким уродливым лицом ему точно не светит. Потому она меня и выбрала. Ну, бывайте, пойду я. Ебаться хочется, как в молодости!
С этими словами почтальон, пританцовывая, подхватил ящик, набитый носками, и напевая «голубая луна всему виной...», пошел готовиться к свиданию. А дядя Федор с друзьями открыли посылку. Сверху лежал листок бумаги, исписанной красивым почерком, изобиловавшим завитушками. Дядя Федор взял его в руки. От письма исходил нежный, едва уловимый аромат.
– От кого это? Чего там написано, чего? – спросил Шарик, пританцовывая от нетерпения.
И дядя Федор стал читать вслух.
"Фредди, если ты читаешь это письмо, значит, сбылось то, о чем ты мечтал на протяжении всей франшизы, и мне удалось перенести тебя из мира сновидений в реальность.
Помнишь, ты обещал выполнить любую просьбу, если я помогу тебе попасть в реальный мир и спокойно дожить до старости? Я свою часть договора выполнила. Но прежде чем ты прочитаешь мою просьбу, мне хотелось бы, чтобы ты понимал насколько это важно. Для этого мне нужно ввести тебя в курс дела.
Печкин на самом деле не почтальон, а Кащей-бессмертный, которого давным-давно заточила в Needlekeeper заколдованная Царевна-лягушка, несколько веков назад жившая со своим мужем на краю болота. Уж не знаю, как он выбрался из заточения, но факт остается фактом – он вновь ходит по земле и наверняка как только вспомнит о том, кто он, вновь примется безобразничать и пакостить обычным людям. Поэтому, прошу тебя, наблюдай за ним. А как только его злая сущность проявит себя – обезвредь. В посылке есть все для этого необходимое.
С иголкой поаккуратнее. Во-первых, это единственный артефакт, который может остановить Кащея. Во-вторых, она смазана ядом курарэ. В-третьих, я дважды задолбалась ее искать. Первый раз, когда Царевна-лягушка вместо того, чтобы сломать ее, выкинула иглу в море, второй – когда Девочка-с-пальчик обронила ее в доме людоеда. Третий раз искать ее в каком-нибудь стогу сена я не горю желанием.
Можешь не переживать, что тебя найдут. В рамках программы по защите злодеев, которые не хотели быть злодеями, Простоквашино – идеальный вариант, потому что деревню эту даже гуглмэпс не находит. Я проверяла.
Удачи.
Фея.
З.Ы. И все-таки, Фредди Крюгер навсегда останется одним из моих любимых кинозлодеев. После Дарта Вейдера, конечно».Дядя Федор заглянул в открытый ящик. Там, в прозрачном контейнере с надписью «смерть Кащея», лежала ржавая игла с толстым ушком, старая запыленная шляпа и поношенный свитер в широкую красную, перемежающуюся с грязно-зеленой, полоску. На самом дне ящика лежала перчатка, пальцы которой были отделаны металлическими вставками, заканчивающимися острыми и зловещими на вид ножами.
– Справедливое требование, – согласился Фредди Крюгер, надев перчатку и пошевелив пальцами: ножи, цепляясь друг за друга, издавали металлический звон.
– Не человек-росомаха, конечно, но выглядит эффектно, – кивнул Матроскин.
– Этой страной любви, этой сраной любви, так ему и не прости-и-и-или, су-у-у-ки! – завывал где-то вдалеке упоротый грибами Печкин.
© VampiRUS
yaplakal.com