Байки из склепа. Конкурс Креативов - голосование

Конкурс креативов "«Байки из склепа», необъяснимый случай, загадочное совпадение" начинается!

Все могут сообщить свой выбор в комментариях, критиковать, жабить и обсуждать в пределах правил портала.

Это сообщение отредактировал ZM87 - 7.03.2018 - 10:35

Сразится с силами Тьмы вызвались храбрейшие Авторы ЯПа и вот результат перед Вами, Читатель!

Приятного чтения.

Это сообщение отредактировал ZM87 - 7.03.2018 - 10:36

(1) Экзамен

Темнота. Открыв глаза, некоторое время не понимаю где я и что со мной. Спина затекла, щека болит. Не видно ничего, под руками шершавое дерево, задница затекла. Привстаю, по-прежнему ничего не видно, зато кажется начинает работать голова. До этого она лишь слегка гудела, примерно как тот трансформатор, который получает двести двадцать, отдает сто двадцать семь, а на остальные гудит.

У меня был экзамен. Вступительный. По математике. Важный. Так как школа окончена, и мне очень хочется в институт. Не то чтобы я был такой фанат учебы, но альтернатива в виде армии – намного хуже. Помню, как жутко нервничая, выпил две таблетки. Вроде как стимулирующие мозговую деятельность, улучшающие память, и обладающие небольшим побочным эффектом. А именно - повышенная сонливость.

Все ясно, вырубился прямо в аудитории. Надеюсь хоть не в момент самого экзамена. Помню сонливость я поборол ударной дозой кофе, помню листок с заданием, а потом - провал. Надеюсь, что уснул я после того, как сдал решения. Правда неясно, почему меня никто не разбудил.

Встаю, жуткий скрип разрывает абсолютную тишину, становиться слегка жутковато. Возникает ощущение чужого взгляда, будто я тут не один, и своим неосторожным движением разбудил что-то недоброе. Всматриваясь в темноту, стараюсь увидеть хоть что-нибудь, одновременно успокаивая дыхание, и мочевой пузырь, но взгляд не может пробиться сквозь кромешную тьму. Помещение внутреннее, без окон, видимо свет выключили, а меня просто не заметили, но рациональные объяснения не могут принести успокоения в этой кромешной тьме.

Так, надо выбираться. Даже если этот взгляд – лишь плод воображения, нечего тут делать. Спать надо дома, или в гостях у девушки. Уверен, я не мог спать до ночи, в коридоре есть окна, так что главное выбраться отсюда, ничего не сломав по дороге.

Ощущение чужого взгляда ослабело, и первоначальный испуг так и не перерос в панику.

Главное добраться до двери. Аудитория представляет собой амфитеатр, два выхода расположены, по обе стороны трибуны и выходят в коридор. Я вроде сидел на четвертом ряду, значит надо немного спуститься, найти на ощупь дверь, и домой. Пока я составлял план действий, глаза немного привыкли и мне показалось, что я различаю силуэт двери. Отлично. Заметно повеселев, спешу к выходу, мысль о том, что тут кто-то может быть, побуждает двигаться быстрее.

Вот выход. ловлю себя на мысли, что свет, пробивающийся из-под двери, мне не нравится. Есть в нем какая-то неправильность, неестественность, и страх, уже казалось уснувший, вновь недовольно заворочался внутри, прошелся ледяными пальчиками по позвоночнику, слегка вздыбил волосы на затылке.

Злюсь на себя: призраков нет, в шкафу не живет бука, под кроватью пыль вместо монстра. И мои ощущения - это не повод стоять тут как столб, потеть и быть посмешищем для невидимого наблюдателя. Толкаю дверь, вновь жуткий скрип никогда не смазываемых петель.

Странное дело, в коридоре темно. Будто на улице глухая ночь. Темно и душно, хотя я помню, как по дороге, мы с одноклассниками острили о том, что окна выбиты, и это весьма остроумная система кондиционирования. Ночи не жаркие, и должно быть прохладно, но нет.

Придется идти на ощупь. Направо, пока не упрусь в лифты. Туда я не сяду, даже если альтернативой будет армия, лучше по лестнице. Четыре пролета, и первый этаж, а там выход, свежий воздух, злой вахтер, и пешая прогулка до дома. Как раз до утра управлюсь, а если вахтер придаст соответствующее ускорение, то быстрее.

Вот и лестница. И слава всем богам, Луна наконец-то заглядывает в окно, освещая спуск. Делаю шаг вниз, и замираю, около нижней ступеньки кто-то стоит, и удивительно, что я заметил его только сейчас. Невысокая фигура, может ребенок, может карлик. Ребенку тут точно делать нечего. Какие дела в институте ночью есть у карлика подумать не успеваю, он (или оно появляется весьма неуместная мысль) поворачивается, поднимает голову.
Раздается радостный смех, раздается и разносится погребальным колоколом по пустым коридорам. Луна становиться ярче, словно кто-то подкрутил мощность, и в этом призрачном свете, вижу, что вместо глаз у существа - черные провалы. Он, словно принюхивается, голова тянется в мою сторону. В этот момент раздается рев, быстро сменяющийся равномерным гудением. Подпрыгиваю, понимая, что если карлик ищет по запаху, то теперь точно меня найдет. Двери лифта раскрываются с металлическим лязгом, кабина ярко освещена. Все понятно, вот он источник рева, гудения и мокрых штанов.

Я не люблю лифты, особенно те, которые ездят сами, но, если выбирать между безглазым, веселым карликом и лифтом, все-таки второе мне привычней. Заскакиваю в кабину, двери захлопываются. Странная кабина, всего одна кнопка, уже жалея, что зашел сюда, ведь можно было вполне выпрыгнуть в окно, вдавливаю ее.
Странно, но катапультирования в космос не произошло, лифт просто поехал вниз. Страшно. Чтобы успокоиться, считаю секунды. На тридцатой двери распахиваются, и я выскакивая облегченно вздыхая. Никогда, никогда не буду спать на лекциях!

Осматриваюсь. Помещение тонет в темноте, а прямо передо мной надгробный камень. На ватных ногах приближаюсь. Табличка, имя, годы жизни. Имя и дата рождения - мои, дата смерти - сегодняшнее число. Подхожу ближе, могила, но вместо ямы, лестница, уводящая вниз, она манит, словно приказывает: “спустись, спустись и все будет хорошо, все страхи, все заботы останутся вверху”. Словно загипнотизированный делаю шаг.

- Я думала он притворяется, - в голосе слышатся всхлипы, - сами понимаете, на экзаменах чего только не выдумывают.

Мужчина в белом халате слушает в пол уха, нащупывает пульс, слабенький, но есть.

- Выносим, - кивает он напарникам. Они подхватывают абитуриента, благо тот худой как щепка. Из кармана выпадает белая коробочка. Мужчина кривится, будто раскусил лимон, оставляет на мгновенье тело, поднимает.
- Черт! Опять эта дрянь!

- Что это? - Теперь в голосе женщины преобладает любопытство.
- Стимулятор мозговой деятельности. Со списком побочных эффектов длинной с товарный поезд. Самое поганое, что абсолютно не сочетается с кофе, вероятность сердечного приступа, просто неимоверная.

В помещение занесли носилки, начали укладывать парня.
- Куда, ногами вперед! Мать вашу! Еще живой, хотя…

Лестница кажется бесконечной, и далеко внизу видится светлое пятно. Сердце колотится как бешенное, еще немного и вопрос идти или не идти отпадет сам собой. Вспоминаются родители, девушка к которой так и не осмелился подойти, и приходит понимание, что мне не охота туда. Лифт ждет меня, двери любезно распахнуты. Вернусь, если получится, и будь что будет.

Снова третий этаж. Существо поднялось выше, оно явно хочет познакомиться. Но это не симпатичная девушка, и перспектива встречи не радует. Стараюсь проскочить мимо, но оно крайне быстрое. Ледяная рука хватает меня за правое предплечье и время останавливается.

Вот я смотрю таблицу результатов. Бал низкий, в этом году пролетел. Вижу ее, решаюсь приблизиться, заговорить. В ответ - слегка брезгливое презрение, не для тебя цветочек расцвел. Звонок в дверь. Повестка. Слезы матери, философское спокойствие отца. Медкомиссия. Годен. Казарма. Трое. Бьют хорошо, больно. Кровавая пелена перед глазами. Один из ублюдков, нагло скалясь, начинает расстегивать ремень.

- Идем. - Существо не раскрывает рта, голос звучит в голове. Черные дыры сверлят меня невидящим взглядом. Маленькая ладошка сжимает мою руку. Двери лифта распахиваются, но там нет кабины. Подвал, могильный камень.
- Идем, повторяет оно, подталкивая меня туда.

Когда до кабины-могилы остается два шага, я словно просыпаюсь. На смену апатии и страху неожиданно приходит ярость. Хватаю карлика за грудки, он страшный, но легкий, и вталкиваю в могилу вместо меня. Двери с грохотом закрываются и все погружается во тьму.

Лежу, странная слабость. Пытаюсь встать, тело не слушается. Откуда-то сбоку доносится голос:
- Пришел в себя. С возвращением, студент.

Костер догорает. Две пары детских глаз смотрят на меня не отрываясь.
- Папа, так все и было?
- Так я запомнил.
- А что было потом? – Я некоторое время молчу, смотря на невысокую светловолосую женщину рядом. Она улыбается и кладет голову на мое плечо. Обнимаю ее, поворачиваюсь к близнецам:
- Потом, я решился, и все-таки познакомился с вашей мамой.



****************************************************
(2) Охранник

Мужчина стоял напротив забора из рабицы и смотрел на полуразрушенное, недостроенное здание.
Ну улице было пасмурно, он поёжился и поднял воротник своей ветровки повыше.

- Андрюха!

Мужчина обернулся. К нему шёл его напарник и махал рукой.
- Михалыч, здарова! – они крепко пожали друг другу руки.
- Ну и утро сегодня, вроде начало сентября, а холод собачий. – шмыгнув носом сказал Михалыч.

- Не говори. Ну чё, пойдём в сторожку? А то время уже поджимает, эти молокососы опять выть будут, что опаздываем.
- Понаберут молодняка, блядь. Вот скажи, Андрюха, парнягам по 20 лет - учись, строй карьеру, а они штаны в охране просиживают за пятнашку.

- Да, Михалыч, сейчас поколение такое. Работать, учиться не хотят, с родителями живут, которые мозг им выносят постоянно по поводу их разгильдяйства, вот они и идут на такие вот работы, где особо и утруждаться то и не надо, отсидел пару смен, чаи гоняя, да в смартфончики залипая, а за это ещё и приплачивают — сказка, а не жизнь. Как говорится, и волки сыты и овцы целы.
- Да ну их, блядь. Пойдём, а то я уже ног не чувствую.

Мужчины направились вдоль забора, под ногами хрустела щебёнка, поднимая вверх серую пыль.
Обогнув здание, они вышли на небольшую площадку, где стояла сторожка - обшарпанный вагончик тёмно-красного цвета.
- Андрюха, ты поглянь, у них дверь открыта, опять поди два обогревателя всю ночь гоняли. Говорил же им, блядь, проводка слабая.
- Да и свет не горит, видимо действительно каратнуло.

Подойдя к сторожке, они поднялись по металлической лестнице и вошли внутрь.
В вагончике было холодно и не уютно. Кровать, стоявшая у правой стены, была аккуратно заправлена, а на столе напротив неё стояли две пустые кружки и чайник, из которого шёл пар.

- Ну и где они, Михалыч?
- Ты поглянь, вещи то их здесь, значит не переодевались ещё, да и бушлаты висят. И куда их чёрт погнал в одних кителях в такой холод?
- И дверь не закрыли. – Андрей кинул свою спортивную сумку с вещами на кровать, достал сигарету из кармана и закурил.

- Ну и чего делать будем? – сказал Михалыч, садясь за стол.
- А чё делать? Давай пока переоденемся, ты себе чайку завари, а я пройдусь пойду. Может они на обход пошли перед сдачей.
- Слушай, а если случилось чаво?
- Михалыч, да чё может случится на этой богом забытой стройке? Нормально всё будет.
Потушив сигарету о пепельницу Андрей открыл сумку и вывалил на кровать свою постиранную форму, затем расправил её и начал переодеваться.

Одевшись, он взял портупею, ловким движением обкинул её вокруг талии, а затем затянул. Чтобы ремень сильно не давил он спустил его слегка вниз, давая волю своему животу, который тут же перевалился через бляху, намекая на то, что с пивом пора бы уже завязывать.

Андрей подошёл к стене, на которой висел старый деревянный шкафчик, открыл его, достал свою деревянную, сорокапятисантиметровую, лакированную, глянцевую дубинку и засунул её в чехол на портупее.
-Ну ладно, Михалыч, я пошёл, а ты переодевайся, завари чайку да заполни журнал, я сейчас этих сайгаков найду и будем им проф беседу проводить.
-Андрюха, ты, если что, по рации свяжись со мной, и ты это, бушлат то накинь, а то замёрзнешь.
-Добро, давай не скучай тут.

Одев бушлат, Андрей вышел на улицу. Холодный ветер резко ударил его в лицо.
Вжавшись в бушлат, он медленно побрёл на бывшую проходную этого недостроенного здания.
«И какого чёрта мы здесь охраняем? Одни кирпичи да арматура» – бросив взгляд через сетку подумал он.
Андрей прошёл уже метров двадцать и до проходной оставалось всего ничего, как он увидел мальчика лет десяти, который стоял вцепившись пальцами в рабицу и смотрел на недострой.

- Эй, ты чего тут делаешь?!
Парнишка повернул голову, посмотрел на него и медленно отошёл от забора.
Когда Андрей подошёл к нему ближе он увидел, что мальчик одет только в футболку и шорты, а на ногах сандалии на босу ногу.
- Ты что тут делаешь я спрашиваю?
- Я просто гуляю – ответил мальчик

- Нечего тут гулять, это закрытая зона и здесь опасно, давай иди домой.
- Мне просто стало интересно и я захотел посмотреть поближе.
- Нечего тут смотреть, иди отсюда. – Андрей взял парня за руку и хотел было уже вести его к выходу со стройки, как парень резко рванул руку из его лапищи и отбежал от него.

- А ну иди сюда, говорю, иначе мне придётся….
- Иначе что тебе придётся? Жирный кусок дерьма.
- Что ты сказал?
- Я сказал то, что ты слышал, жиробас – парень начал истерично смеяться.
Андрей ринулся на него, но парень быстро отпрыгнул в сторону и продолжил потешаться над ним.

- Ты знаешь, что будет когда я тебя поймаю, маленький гадёныш?
- И что же? Забьёшь меня своим пузом до смерти?
- Ну сука. – Андрей отодвинул бушлат и достал свою дубинку.
- Ооо, твоя знаменитая дубинка! Посмотрите, я не такой, как все, я - мега крутой охранник с огромным деревянным дилдо. Скажи же, балуешься иногда, а? Ну признайся, полируешь иногда?

Андрей встал в позу борца, готовый в любой момент накинутся на парнишку и забить его до смерти своей дубинкой.
- Сука, если ты сейчас не заткнёшься, я тебе этим дилдо башку пробью.
- Вооот, теперь я вас узнаю Андрей Генадьевич. – резко прекратив смеяться сказал мальчик.
- Да кого ты, блядь, узнаешь? Я тебя знать не знаю! – брызжа слюной и тряся дубинкой проорал Андрей.
- Я всё знаю, – спокойно ответил парень, - знаю, что в школе над тобой все издевались, били, унижали. А помнишь девятый класс, выпускной? Как тебя после дискотеки, избили, а потом обоссали в туалете перед твоей пассией, в которую ты был тайно влюблён. Ох, как ты был зол в тот вечер! Ты помнишь тот вечер?

У Андрея расширились глаза, он уже ничего не понимал, он просто хотел заткнуть этого маленького ублюдка, кем бы он не был.
- Да, в тот вечер ты поклялся, что всем им отомстишь, всех накажешь, и подался учиться на полицейского, но и там твоя гнилая натура проявила себя в полной красе.
Ты начал поступать с задержанными так, как поступали с тобой в школе, унижал, бил, а потом в твою больную голову пришла мысль сделать эту дубинку, потому что тебе казалось, что от резиновой мало толку и хулиганы не совсем в полной мере получают по заслугам.
Ты думал, что выглядишь с ней очень круто и вроде коллеги одобряли, а сами они за твоей спиной лишь смеялись над тобой, ведя беседы о том, как ты её полируешь своим анальным отверстием.
А потом тебя и из полиции турнули, чёртов ты неудачник, но ты не мог просто так распрощаться со своей любимой дубинкой и дать ей пылиться на полке. Ты долго думал, где ей можно найти применение и, эврика, охрана, тем более ты же бывший полицейский, да тебя с руками и ногами оторвут. Да, Андрюша?

Глаза Андрея налились кровью, он резко сорвался с места занеся дубинку над головой и, уже предвкушая как она с хрустом расколет черепушку мелкого говнюка, его тело вдруг резко сковал паралич и он остановился в десяти сантиметрах от парня. Так и застыл с широко открытыми глазами, в которых только энергично двигались покрасневшие белки, и занесённой рукой над головой.

-Кто ты? – сквозь зубы процедил Андрей.
-Я? Я — охранник. Только наша разница в том, что ты охраняешь, чтобы сюда никто не зашёл, а я наоборот, чтобы никто не вышел. – сказал мальчик и посмотрел на забор.

Андрей почувствовал, как у него слегка отпустило шею и он смог повернуть голову, его сердце гулко забилось в груди, он хотел кричать, но не мог, он будто сошёл с ума. Он увидел, как за забором медленно плавают серые фигуры. Фигур было столько, что из-за них не было видно даже недостроенное здание, вся территория кишила призраками, которые издавали звук, похожий на стон, который проникал в глубины сознания и пропитывал мозг как губку.

Андрей вновь повернул голову к парню.
- Ну а теперь и ты будешь под моей охраной, потому что таким ублюдкам как ты не место по эту сторону забора.
Голова Андрея резко дёрнулась назад и послышался громкий хруст, его тело рухнуло на землю, подняв клубы серой пыли. Щебень начал засасывать его тело словно зыбучие пески, через минуту уже ничего не осталось, кроме его блестящей сорока пяти сантиметровой дубинки.
***
- Эй, парнишка, ты что тут делаешь!?
- Я? Я гуляю.
- А это у тебя откуда? – уже подойдя ближе и разглядев в руках мальчишки знакомую дубинку спросил Михалыч.
- Дяденька отдал, сказал, что теперь я буду охранником, а у настоящего охранника должна быть настоящая дубинка.
- А дяденька куда ушёл?
- Он там, за забором.

Михалыч посмотрел на территорию стройки, но там было пусто, лишь с той стороны, серая, нелепо толстая фигура бродила вдоль забора, издавая ужасный стон.



****************************************************
(3) Сигареты

Основано на реальных событиях

- Господи, надо же такому присниться, - пробормотала Ольга, вставая с кровати.
Сунув ноги в тапочки, пошлёпала на кухню ставить на плиту чайник. Летнее утро. Июнь. Месяц света и цветов. Ольга любила этот месяц года. Да, а как не любить эти тягучие как свежий мёд - дни и короткие, как взмах ресниц нестареющих серых глаз – ночи? Не любить было невозможно!
Ополоснув лицо, выпив чашку мятного чая, поспешила в сад, чтобы свежестью июньского утра смыть следы сна.

Обошла цветник, проведала высаженные кусты томатов. После дожей то там, то сям повылазила трава. Ольга взяла мотыгу и пошла вдоль грядок «бороться» с сорняками. Работа была в радость. Запах пионов и шиповника кружил, дурманил голову. Пение скворцов, что обустроили жилище в старом скворечнике, служило аккомпанементом. Пропалывая грядки, Ольга то и дело возвращалась мыслями к сновидению. И оперившись на черенок мотыги, качала головой, желая стряхнуть то, что не давало покоя.

Жила Ольга одна. Правда, иногда бывший муж приезжал помогать по хозяйству. Она рада была помощи. Та, давняя обида давно прошла. Время лечит, а заботы о детях, внуках не давали скучать. Вот и сейчас она услышала, что к дому подъехала машина.

- Оляяя, ты где?
- Тут я.

Василий зашёл в сад.
- Привет, - ещё издали поприветствовал он Ольгу. - Ты как?
- Да, нормально. Жива. Вот с сорняками веду войну. А ты чего приехал? Соскучился, что ли?
- Соскучился, - со смехом в голосе ответил бывший муж.
Они сели на скамейку под раскидистыми ветвями яблони. Говорили обо всем и ни о чём.

- Вась, а мне сегодня сон какой-то непонятный приснился.
- Ну, ты мать, даёшь...как бабка старая в сны начала верить,- хмыкнул Василий.
- Да нет, при чём тут - верить или не верить?- в сердцах ответила Ольга.
- Ладно, не сердись. Давай, уж, рассказывай сон. Вижу, что не терпится поделиться.
- Брат Женя покойный приснился. Будто всей семьёй сидим за обеденным столом. И вдруг открывается дверь и входит он. Быстро так вошёл, на нас не смотрит, а сразу к печке, к печурке. Ну, куда курили вы всегда, да вонючие бычки оставляли про запас. А я наблюдаю за его поисками и отчётливо понимаю, что ему очень сильно хочется курить. Ты же помнишь, каким он был заядлым курильщиком? И вдруг он говорит, обращаясь ко мне: « Что, синеокая пигалица, опять спрятала сигареты»? - На этих словах я проснулась и не помню, нашёл он сигареты или нет...да откуда найти-то? Курить то у меня некому. Вот и гадаю всё утро, почему такое привиделось?

- Да, мало ли почему? Думала, поди о нём, вот и приснился.
- Да нет. Не думала. Вот прямо теряюсь в догадках.... А ты знаешь, Вась, а я ведь однажды и вправду спрятала его курево. И не специально это сделала. Просто коробочку, в которой он прятал от родителей сигареты, я примострячила под столик в кукольный домик. Покрыла коробочку самодельной скатёркой. Красота! Сижу, играю в куклы и в ус не дую, что брат ищет заначку. Долго искал и меня спрашивал, не брала ли коробку. А я – молчок. Уж больно не хотелось ломать обстановку комнаты куклы из-за какой-то коробки. А вот когда догадался, что это моих рук дело, то чёлку мне натрепал...больно было, ага. Да и звал постоянно пигалицей, даже уже взрослую....правда, добавлял - синеокая. А откуда синеокая, когда у меня глаза серые? Да кто ж теперь знает, почему так звал? Думаю, наверное, потому что я в юности подкрашивала глаза синим карандашом. Вот любя и подшучивал надо мной. Эх, как же он любил меня, мой дорогой братец, а уж как я любила его и словами не передать,- вздохнула Ольга и «проглотила» подступивший комок слёз.- Вась, ты не очень сильно занят? Может, довезёшь меня до кладбищ, навестить надо бы могилку брата. Что-то сердце у меня не на месте. Тошно и тоскливо.

- Да, чего не съездить-то? Поехали.
Ольга быстренько переоделась. Сели в машину и поехали. Остановились у магазина. Ольга зашла купить печенье и конфет. Когда покупала сладости, то посмотрела на витрину с сигаретами. Первое, что бросилось в глаза из всего многообразия табачных изделий – это марка сигарет « Балканская звезда» которую курил брат. Недолго раздумывая, к печеньям и конфетам она прикупила блок сигарет.
- Вась, на вот возьми сигареты. Мужикам раздай, - сказала Ольга, садясь в машину.
- Хорошо. Раздам, - и недолго думая открыл блок, вынул пачку, закурил сигарету, а раскрытую положил в карман.

До городского погоста доехали быстро. Когда шли по кладбищенской тропинке, где по обочинам были рассыпаны белые звёзды цветущей клубники, то ещё издали увидали, что у могилы брата, облокотившись на поминальный столик, стоит мужчина. Было такое ощущение, что он кого-то ждёт. Ждал он, как оказалось, их. Когда Ольга с Василием подошли, то он, посмотрев на портрет брата, что на кресте, а потом, переведя взгляд на них спросил:
- А закурить у вас не найдётся?

Василий суматошно начал искать по карманам сигареты. Нашёл, открыл, вынул одну сигарету и уже хотел отдать мужчине, но, как будто спохватившись, сунул мужчине всю пачку, а сигарета так и осталась в руке. Мужчина улыбнулся, поблагодарил и, уходя, взглянув на Ольгу, пробормотал еле слышно под нос, но Ольга и Василий услышали отчётливо: « Ну да...синеокая». И ушёл, затерявшись в зарослях сирени.

Ольга стояла, ни жива, ни мертва. Василий тоже был не в себе от произошедшего. Потом, будто очнувшись от шока, Ольга перекрестилась, положила на поминальный столик гостинцы, а Василий зашёл в оградку и положил сигарету на крест, рядом с портретом. Поклонились могилке и вернулись к машине.

Всю дорогу до дома молчали. Василий тяжело вздыхал, а Ольга, уткнувшись в платочек, плакала.


****************************************************
(4) Проблема в голове

Кодирования во всяких медицинских центрах делали мой кошелек легче, но не решали проблемы. В одном из них начинающий седеть мужичок, больше похожий на добродушного Денни ДеВито, играющего роль доктора в дешевой комедии, сказал: «Твоя проблема в голове. Не в генах, не в людях вокруг. Можно сколько угодно подшиваться, ложиться в реабилитационные центры, ходить к бабкам-ведуньям, но спустя самый небольшой промежуток времени вернуться к привычному, запойному образу жизни».

Ты ненавидишь себя и до того, как наливаешь первую рюмку, и после того, как допиваешь последнюю. Зато быстро отключаешься. Правда и спишь недолго. Встаешь отлить, еще пошатываясь, обязательно завернешь на кухню, чтобы давясь, крупными глотками выпить пару-тройку кружек воды прямо из-под крана. И обязательно считаешь глотки.

Тетурам я принимал на протяжении всего трех дней. И еще сутки после приема третьей, последней таблетки боялся прикасаться к алкоголю. Говорят, тетурам выводится из организма довольно быстро. Но в свое время я видел, как колбасило чувака из нашей компании, когда ему подмешали растолченную таблетку прямо в стакан с вином. Даже не знаю, как он тогда не сдох. Весь красно-зеленый, как начинающий усыхать покойник, он несколько часов отлеживался в ледяной ванне, дыша, будто пробежал стометровку, поставив новый мировой рекорд, блюя и плача одновременно. И это засело очень глубоко в голову. Прав был доктор.

Ты перестаешь понимать, что происходит. Скорее всего, потому что тебе просто нечем себя занять. Точнее, есть чем, но ты не хочешь делать абсолютно ничего. Кроме как ощутить этот кисло-пряный привкус во рту и сделать глоток, пустив вино в желудок. Но страх держит тебя. Ты ведь помнишь, как колбасило того чувака. Как его звали-то?

Тогда, выпив третью таблетку, я просто-напросто выбросил пачку в мусорное ведро, кое-как пережил день и так и не смог полноценно заснуть ночью. Я то впадал в дрёму, то выпадал из нее, пропуская через голову, как через мясорубку, все причины не пить и превращая их в фарш поводов купить бутылку неважно чего, главное, чтобы спиртного, сразу после открытия магазина. Я был одет и готов выйти из дому минут за сорок до открытия магазинчика, расположенного в соседнем доме. Просто сидел и курил одну за другой самокрутки, свернутые из выпотрошенных остатков окурков. Докуривал одну и тут же сворачивал вторую.

Ты выходишь за хлебом, а возвращаешься домой с «огняком» дешманского вина и «чекушкой» такого же дешевого 40-градусного спиртного. Чекушка – для того, чтобы использовать ее в качестве контрольного снотворного выстрела. Ведь ты не можешь лечь спать, зная что в твоем доме еще есть алкоголь. Любой алкоголь.

В тот раз я даже не стал искать стакан, а содрав зубами пластмассовую пробку, стал пить из горла прямо в коридоре. И увидел себя в зеркале. Зрелище не было омерзительным или хотя бы противным. Зрелище было жалким. Сделав паузу и выдохнув, я вторгся в личное пространство своего отражения и отчетливо увидел жидкую поросль щетины, забитые чем-то серым и от того кажущиеся громадными поры на лице, впавшие от бессонной ночи глаза и синие пятна мешков под ними.

Ты ищешь в интернете информацию об АА. Но выясняется, что в твоем городе АА нет. Усмехаешься про себя, думая, что, мол, это потому, что они анонимные. Но находишь ближайших в соседнем городе. И даже регистрируешься на форуме. А спустя пару дней едешь туда на первую для себя встречу. В чужом городе, найдя необходимый адрес, ты останавливаешься метров за двадцать от необходимой тебе двери. «А что я скажу?» – думаешь ты. «Здравствуйте, мне к алкоголикам?» Бред. Таблетки не помогли, психологи не помогли, а простой пиздеж по душам поможет? Я сто раз с мужиками за кружкой пива в себе ковырялся. Да так, что психологам и не снилось, и что? И ты разворачиваешься в сторону вокзала, покупая по пути чекушку, которую выпиваешь в ближайшем открытом подъезде за три-четыре захода, под сигаретку.

Один из моих собутыльников-однодневок, рассказав историю последней ссоры с женой, грустно вздохнул и пробормотал, что пора кодироваться. Второй заржал и рассказал анекдот про кодирование у кузнеца, который как ни крути, когда-нибудь все ж таки умрет. Мысль о кузнеце зацепилась в голове за мысль о деревне, мысль о деревне – за деревенских ведьм, привороты, заговоры...

Ты стоишь посреди невысокого домика, потолок одной из комнат которого нависает прямо над твоей головой. В небольшое окошко пробивается солнечный свет. В углу, под самым потолком висит черный прямоугольник с окладом, благодаря которому ты догадываешься, что это икона. Если бы не оклад и лампадка – и не признал бы что это такое. На стенах неаккуратно нарисованы странные значки, абсолютно не похожие ни на руны, ни на используемую в телевизионной магии вязь, а в самой комнате стоит вязкий церковный запах – помесь ладана и горящего свечного воска. Комната не кажется чем-то мистическим. «По крайней мере, не похоже на антураж, который используют потомственные гадалки в совершенстве владеющие белой магией, объявления коих нет-нет да и мелькают в газетах или интернете» – думаешь ты.

Спотыкаясь на каждом третьем слове и перебивая запах трав и свечей перегаром, я рассказал худой, одетой в одну только исподнюю рубаху, старухе с левым глазом, затянутым белой пленкой, о своих безуспешных попытках завязать.
– Скидай рубаху, садись на табуретку – сказала она, дослушав.
Сама же покрыла голову выцветшим платком, на котором еще проглядывали такие же, как и на стенах, знаки.
– Ишь ты какой ладненький, – пробормотала она, обходя меня кругом. – Ладненький, да изнутри поганенький. Положила ладонь на мою макушку и, по-старчески пританцовывая, обошла меня, повторяя себе под нос «ладненький да поганенький». А потом остановилась и, приблизив свое лицо к моему, спросила, овеяв меня гнилостным дыханием:
– Эт кому ж твоя мамка-то дороженьку перебегла?
Бельмо ее слепого глаза подергивалось, будто зрачок пытался разглядеть что-то внутри моей головы. И мне отчетливо представилось, что пленка, покрывающая глазное яблоко, лопнула, разошлась лоскутами, и черный как уголь зрачок, обрамленный такой же черной радужкой, заглянул прямо в центр моего мозга.
А в следующее мгновение наваждение пропало. Только едва видимый под бельмом зрачок стал метаться туда-сюда по глазному яблоку.
Бабушка пошамкала морщинистыми губами, на которых я отчетливо видел редкие седые волосинки, торчащие в разные стороны.
– Снаружи ладненький да внутри поганенький, – шепелявили ее губы в нескольких сантиметрах от моего лица. За этими губами, цепляясь за остатки редких, пожелтевших зубов, мелькал покрытый белым налетом язык. – В головушке у тебя гнильца цветет.
Старуха отошла от меня и стала мыть руки в стоящем на столе ведре с водой.
– Исправим твою головушку, коли не боишса. Не боишса ведь? – спросила она.
Терять мне было нечего.

***

Тебе нужно найти какое-то занятие, которое будет отвлекать от твари, мерзко хихикающей где-то за плечом каждый раз, когда твои мысли возвращаются к выпивке, собутыльникам и чувству эйфории от выпитого. Ты перебираешь многое. От склейки моделей танков до онлайновых игрушек. Но ничто не затягивает так, чтобы с головой. Ты берешься за себя и спустя не такой уж и большой промежуток времени снаружи ты становишься действительно ладненьким. Это внутри, в голове – ты поганенький давным-давно. Но ты уже начинаешь хотеть оставить после себя хоть какой-то след, что-то доброе. Или полезное. А еще, ты хочешь перестать слышать шелест не то чешуи, не то сухой покрытой струпьями кожи, раздающийся у тебя за спиной. И еще больше не хочешь слышать мерзкое хихиканье твари, которую никто не видит. Даже ты сам. Но ты-то знаешь, что она есть. Ты-то слышишь.

Сегодня я впервые попробовал записать свои мысли. У меня ушло на это немногим больше двух часов. И все это время за спиной тишина. Хихиканье, преследовавшее меня с того самого момента, как я вышел из домика старухи, пропало. И не шуршат за спиной сухие, то ли кожистые, то ли чешуйчатые... крылья?.. конечности?.. хвост? Может быть, старуха ни при чем? И все дело в голове? И ее – голову – нужно было просто занять чем-нибудь стоящим? Например, шестью тысячами девятиста знаками без пробелов для конкурса «Байки из склепа»?..



****************************************************
(5) Двое на мосту

Раннее утро было таким тихим, спокойным и безмятежным. Птицы уже проснулись и затянули свои извечные песни о том, как хорош наш мир, в котором так много гармонии, счастья и любви. Той любви, которой не страшны все преграды на свете. Которая существует до тех пор, пока двое искренне любят друг друга и разлучить их не в силах даже сама смерть.

*****

Двое, он и она стояли на середине арочного моста и молча, с глубокой нежностью, смотрели друг на друга.
- Привет, милая - первым нарушил молчание он, - Как ты?
- У меня все хорошо – ответила она, - только я очень скучаю.

Легкий ветерок трепал ее золотистые волосы и мягко играл с отворотами его рубашки.

- Наши мальчики до сих пор не могут успокоиться. Они учатся, общаются с друзьями, ходят на свои спортивные тренировке и вообще живут так, словно они какие-то механические роботы. Как будто из них вынули душу, а взамен нее вложили каменные бездушные сердца, – с грустью в голосе сообщил он.

- Я знаю, - проговорила она, - и мне очень жаль, что все произошло так внезапно и так некстати.
На середину моста набежала тень от проходящего в вышине небольшого облачка. Окружающие краски поблекли, вода в реке стремительно потемнела.

- Я понимаю, что ты уже не можешь вернуться, но мне так тебя не хватает. А можно, я пойду с тобой? – умоляюще спросил он.

- Что ты! Даже думать не смей об этом! Ты жизненно необходим нашим мальчикам, иначе как они будут без тебя сейчас, когда меня уже нет с вами?

Тень от облачка ушла с моста дальше в цветущее поле и вода в речке под мостом вновь окрасилась в яркий бирюзовый цвет. И даже на какой-то миг показалось, что пение птиц стало громче и мелодичнее.
Он смотрел на нее с неподдельной нежностью, и в какой-то момент попытался дотронуться своей рукой до ее печального лица.

- Не надо, - мягко отстранилась она, - прошлого уже не вернуть.

В этом странном разговоре снова воцарилась долгая пауза. Было слышно лишь журчание водного потока, плавно огибающего опоры моста, да веселый пересвист птиц. Пернатым не было никакого дела до этих двух человеческих фигур, стоящих на пешеходной части моста. Птицы занимались своим исконным делом – они славили это раннее утро и приветствовали зарождающийся день. День, который принесет еще больше гармонии и доброты в этот мир. А пауза, вновь возникшая в разговоре двух людей на мосту, она не была тягостной для двух любящих сердец, ведь когда любишь по-настоящему – то это навсегда, и слова здесь совершенно не нужны. Более того - иногда они даже мешают ясно выразить свои чувства, путаются и отталкивают собеседника. В то время, как любящий взгляд способен передать всю гамму чувств собеседника безо всяких слов.

- Тебе пора, - первой нарушила молчание она.
- Да, я знаю, - ответил он. – Знаешь, в последнее время мы стали видеться намного реже, чем раньше.
- Это не страшно! Время – лучший лекарь. Иди, мой хороший, – поторопила она.
- Да. До встречи, милая! Не забывай нас!
- Не забуду! Прощай.

*******

Когда он проснулся утром, его привычно охватили заботы нового дня: сегодня понедельник, а значит, в офисе состоится расширенное заседание совета директоров, на котором ему предстояло выступить с подведением итогов полугодия и обозначить векторы развития их компании на ближайший период. Также, нужно было составить список поручений для домработницы – ей предстояло разбудить и собрать братьев-близнецов в детский сад, предварительно накормив их, строго соблюдая все рекомендации Бенджамина Спока.

А еще его очень волновала предстоящая встреча с его новой секретаршей – Викулей, короткая мини-юбка которой просто физически не могла скрыть грациозность ее ножек, а ее бюст 4-го размера, казалось, так и просился на волю из глубокого и тесного декольте. Нужно будет обязательно пригласить ее на ужин, - подумалось ему, - ведь недалеко от дома недавно открылся такой замечательный итальянский ресторанчик. И Викуля будет очень достойно смотреться в его шикарном миланском интерьере в своем маленьком умопомрачительном черном платье с открытой спиной, надетым на голое тело…

Когда он, выходя из квартиры, захлопнул за собой входную дверь, стоявшая на прикроватном комоде рамка с их свадебной фотографией, покачнулась, затем упала на пол и по ее стеклу зазмеились мелкие трещины. Нарушив гармонию. Гармонию, которую в его ночных снах прославляли даже птицы.


****************************************************
(6) Живой

- Осторожно, двери закрываются. – сообщили динамики – Следующая станция – «Безнадёга».
Двери вагона со стуком сомкнулись, раздалось шипение и поезд метро, завывая, начал набирать ход.
Некий помятый гражданин со страдальческой миной закатил очи вверх и жалобным тенорком обратился к пассажирам:

- Люди добрые! Извините, что к вам обращаюсь. Сам я местный, живу в Выхино. Мне сорок три года. Работа у меня нервная и малооплачиваемая. Жена распускает руки и наставляет рога с соседом. Семнадцатилетняя дочка спуталась с наркоманами и дома не живет. Четырнадцатилетний сын вступил в секту иностранного агента Навального и говорит, что он здесь власть. Мы живем в двухкомнатной квартирке на первом этаже вместе с тещей, про которую я вообще говорить не хочу! А ещё у меня геморрой и жутко потеют ноги. Помогите чем можете, люди добрые!

- Вот развелось попрошаек… - буркнул кто-то.
- Засохни, плесень! – гаркнул на недовольного пьяный персонаж бомжеватого вида и полез обниматься с гражданином – Дай я тебя обниму, братан! Эх, вот она, жизнь-то! Таким, как мы с тобой: серьёзным и ответственным мужикам тяжко приходится! На вот, глотни микстурки. – он достал из-за пазухи початый пузырь водки и протянул страдальцу.
Братан зажмурился и мужественно приложился к горячительному напитку, после чего его перекосило и затрясло в конвульсиях. Наконец, после нескольких неудачных попыток вдохнуть, ему удалось сдавленно просипеть:
- Сп… спсибо. – и с покрасневшей мордой он двинулся дальше по вагону.

Какая-то старушка дернула его за рукав и авторитетно сообщила:
- Против геморроя лучшее лекарство – хрен. Натри его на терке и приложи к больному месту – как рукой снимет!
- Спасибо. Всенепременно. – заверил её больной.

Зверского вида мордоворот цапнул его за грудки, притянул к себе и зашипел в ухо:
- Я наемный киллер. Могу замочить твою тещу, или жену, или её любовника, или их всех вместе взятых. Вот моя визитка. На обороте напечатаны расценки, но тебе – пятидесятипроцентная скидка. Все считают нас жестокими монстрами, но нам тоже не чужды сострадание и акты благотворительности.
- Спасибо. Польщен вашим благородным порывом. – шепнул оробевший дядя и на ватных ногах двинулся дальше.

Навстречу ему выскочил неряшливый человек в очках с треснувшими стеклами и шапочке из фольги. Суетливо озираясь, бегая глазками и непрерывно почёсываясь, он заявил:
- Все наши беды – оттуда! – он ткнул пальцем вверх – Рептилоиды с планеты Нубиру! Они прилетели на невидимом звездолёте, летают вокруг Земли и всех нас облучают вредными лучами, от которых с нами происходят различные беды! Они хотят всех нас извести! Наденьте этот шлем, он защитит вас от их убийственного излучения! – очкарик нахлобучил на мужичка ещё одну шапочку из фольги и исчез в толпе.

Юная особа прогрессивного вида: с пирсингом, татуировками и оранжево-фиолетовыми волосами, задрала перед дядей топик, обнажив задорно подрагивающие груди с острыми розовыми сосками:
- Можешь их потрогать – великодушно разрешила она – Говорят, женские сиськи обладают мощным антидепрессивным эффектом при тактильном контакте.
Дядя сложил ладони ковшиком и осторожно прикоснулся к упругим девичьим персям.
- Ну как? – спросила девушка.
- Феерично! – смущенно признался гражданин – Очень помогает! Очень! Спасибо.
И, вытирая испарину, он двинулся дальше.

В конце вагона среди других пассажиров сидел некто, низко склонивший голову в надвинутом на лицо капюшоне. При приближении дяди он вдруг вскочил, откинул капюшон, угрожающе растопырил руки и с жутким, замогильным хрипом пошел на него. Мужик с ужасом осознал, что перед ним труп: серо-зеленая кожа, выпадающие на ходу волосы, тусклые, мертвые глаза, черная сукровица, сочащаяся из ноздрей и рта, и невыносимая трупная вонь были тому доказательством. «Этого не может быть! Это бред какой-то!!!» – решил мужик и, тем не менее, истерически заорал:
- А-а-а!!! Мертвец!!! Он мертвец!!! Держите его!!!
Но никто из пассажиров почему-то не обратил ни малейшего внимания ни на вопли, ни на покойника, они спокойно дремали, ковырялись в смартфонах или тупо пялились в пространство перед собой.

К счастью, в этот момент поезд прибыл на станцию «Безнадёга». Мужик выскочил из вагона и побежал вдоль поезда, лавируя между пассажирами. Мертвец его преследовал не отставая. Когда динамики объявили: «Осторожно, двери закрываются», дядя вскочил в ближайшую дверь, которая тут же закрылась. Он развернулся и обеими руками показал «факи» уткнувшемуся в закрытые двери покойнику.
- Отсоси, мразь!!! – торжествующе заорал он, и набирающий ход поезд скрылся в тоннеле.

Беглец облегченно вздохнул, обернулся и… вновь похолодел от ужаса: все пассажиры в вагоне были мертвецами. Они стояли и сидели не дыша и не обращая на него внимания. Большинство были в ужасном виде: в полуистлевшей одежде, полуразложившиеся, некоторые обгорели до черноты и обуглились. Один сидел и держал свою голову в руках.
Дядя почувствовал, как от страха волосы у него встали дыбом так, что даже шапочка из фольги зашевелилась, он старался почти не дышать, чтобы не привлечь внимания жмуриков. Но ближайший к нему покойник вдруг начал принюхиваться и озираться, потом посмотрел на него и зловеще прошипел:
- Ш-ш-ш-ш… ш-ж-живой… ж-живой…
Остальные трупы зашевелились, стали окружать беднягу и угрожающе шипеть:
- Ш-живой…
- Ж-живой…
- Ж-живой…

Невыносимо отвратительные, страшные, злобно оскаленные морды всё приближались и приближались к нему, недвусмысленно выражая желание растерзать и уничтожить…
- Живой, говорите?! Да разве это жизнь?!! – отчаянно воскликнул дядя и разрыдался.

Мертвецы замерли и, казалось, озадачились. И тогда горемыка, всхлипывая и размазывая слезы, поведал им печальную повесть своей жизни, и даже не умолчал о зверствах тещи.
- Ж-жалкий…
- Нещ-щ-щасный… - констатировали утратившие агрессию покойники.
- Иди к нам, у нас-с хорош-шо. - предложил один из них.
- Мы тебя не больно убьем, осторож-жно придуш-шим. – пообещал другой.

Гражданин задумался, а потом решительно покачал головой:
- Нет, ребята, не могу.
- Поч-чему?..
- Я считаю так: если уж ты зачем-то появился на свет, то надо пройти по жизненному пути до конца и испить чашу страданий до дна. А смерть нас сама настигнет, когда придет срок.
- Мощ-щная реч-чь…
- Ц-цыц-цырон…
- Ж-живи, ес-сли хочеш-шь…

Тут поезд прибыл на станцию «Долготерпильская», мужик вышел из вагона на пустой перрон и попрощался:
- Ну, пока ребята. Свидимся ещё - все там будем.
В ответ жмурики дружелюбно помахали ему имеющимися в наличии конечностями.

- Люди добрые! Извините, что к вам обращаюсь. Сам я местный, живу в Выхино…


****************************************************
(7) Кладбищенская не жуть

Михалыч небрежно ткнул лопату и лом у входа в кладбищенскую сторожку, отёр натруженные, покрытые мозолями ладони и зашёл внутрь.
- А, припёрся уже! - стараясь быть нарочито грубым, пробурчал он.

Сидящий за столом гость, виновато опустил глаза.
- Так скука же смертная... И тоска, - он кивнул на окно, за которым хрипло завывал осенний ветер.

- Да будет тебе, Сеня. - Михалыч, скинул фуфайку и подбросил полено в закопчённую буржуйку. – Развеем мы твою тоску-печаль. Ты лучше наливай, давай! Не отлынивай.

На стол, как попало слепленный из старой двери и оббитый линолеумом, он поставил нехитрую закуску и бутылку.

После первого опорожненного стакана глаза могильщика благодушно заблестели. Он откинулся на спинку старого, скрипучего стула и с наслаждением затянулся дешёвой папиросой.
- Рассказывай.

Гость немного помолчал, а затем лихо опрокинул внутрь свою порцию.
- А знаешь… Давай не будем тосковать! В такую погоду лучше байки травить.

Михалыч понимающе улыбнулся.
- Начинай тогда. А я подхвачу.

- Вот помню, на Ивана купала, - Семён прикрыл глаза, вспоминая былое, – шестеро, как их?.. Готов, вот! Забрались на северный сектор, там забор тогда повален был. Я их так перепугался! Сам посуди, сижу себе, никого не трогаю, а тут они в плащах длинных через ограду перемахивают. Полы этих плащей, будто крылья демонов за спинами развиваются. Я труханул и за обелиск спрятался. Дрожу и тихонечко выглядываю. Рассматриваю, значит. Ох, и страшное зрелище я тебе скажу. Рожи мелом замазаны, под глазами круги чёрные! А тощие, как скелеты из кабинета биологии.

Михалыч плеснул ещё по малёху.
- И что?
- Да ничего! – махнул рукой гость. - Полночи бегал от них между памятниками.
- А бегал то зачем? – удивился могильщик.

Сеня потупил взгляд.
- А куда мне деваться было?

- Струсил, значит? – усмехнулся приятель.
- Почему струсил? Проявил рассудительность! С нечистью в конфликт вступать глупо.

- Это ты прав, Семён, - до слёз рассмеялся Михалыч. - С ней ни-ни. Только бдительность потеряешь, и ты уже один из них. Или укусит кто или кровушки попьёт. Верно я говорю? - уперев в друга сверлящий взгляд, спросил он.

Гость смущённо опустил глаза.

- Да ты не принимай близко! - подбодрил его Михалыч. - Я этих тварей тоже немало повидал. На то оно и кладбище. Вот был у меня случай один. Помнится, в августе было дело. Барыгу одного схоронили. Всё чин-чинарём. А потом приходит, значится, вдова, денег мне даёт и просит, чтобы каждый день на его могилке свежие цветы лежали.
Плачет при этом, сокрушается. Рассказывает, как его любила. Согласился я. Дело немудрёное. Исправно каждое утро цветы клал. До тех пор, пока ко мне в гости Лёха не завалился. Корефан мой. Мы тогда дня три гудели, потому, как в эти дни никого не хоронили. - Могильщик мечтательно улыбнулся приятным воспоминаниям.

- И вот, приспичило мне отлить. Выхожу я из сторожки, и вижу - смерть идёт. Плащ на ней чёрный, капюшон – всё как положено. Только на плече лопата вместо косы. Я еле на ногах устоял. Зарок тогда себе сразу дал больше не пить. Вернулся в дом и Алексею всё, как есть выложил. Он, гад, смеялся поначалу и про белку шутил, а потом всё-таки решился. На крыльцо мы вышли и вслед за смертью отправились. Глядим, остановилась у могилы барыги того и копает. Да усердно так. Я по профессиональной привычке аж позавидовал. Мне бы такую напарницу.

Семён ошарашено захлопал глазами.
- Ничего себе! А дальше-то что?

- Дальше? - лениво переспросил захмелевший Михалыч. – Дальше, всё как всегда. Оказалось, что не смерть она никакая, а вдова та самая. Она золото и деньги в гроб мужнин упрятала, чтобы от обыска схоронить. Потом всё искала возможность их обратно изъять. Вот тут-то мы с Лёхой её и подловили.

Сеня хлопнул ладонью по столу и искренне рассмеялся.
- И вправду говорят, что вся нечисть в людях сидит.

Михалыч вскинул бровь и укоризненно глянул на гостя.

- Молчу, молчу! - сдался тот. - А сатанистов помнишь? – отсмеявшись, спросил он.

- Как же этих дураков забыть? – едва успокоившийся Михалыч, зашёлся в новом приступе смеха, - я их тогда сразу заприметил. Поначалу, пока они свои бредни в заброшенном склепе бубнили, не совался. А вот когда невинную зверушку на заклание принесли, не сдержался и тебя позвал, чтобы ты сатаной прикинулся.

Семён улыбнулся, вспомнив доброе.
- Удирали они тогда знатно. Только пыль столбом над могилами стояла.

- А зверушка славная оказалась, - поддержал приятеля могильщик. – Эй, Иннокентий, иди к нам, чего скромничаешь?!

Большой жёлто-зелёный попугай, громко хлопнул крыльями, слетел с шестка и приземлился на плечо гостя.
- Сеня хор-р-роший! – сказала птица и нежно потёрлась головой о его щёку.
Гость смущённо развёл руками и кивнул.

Михалыч взглянул на окно, за которым быстро сгущалась темнота.
- Пора тебе, - с сожалением буркнул он, но разомлевший друг уходить не торопился.
- Куда мне спешить?

- Как куда? В ресторан! Кто мне уже с полгода ноет, что нынче мозги у людей вкус поменяли, и сытости от них нет? Вот и иди. Подарочек тебе от меня. В восьмом ряду восточного сектора вчера академика закопали. Сочный там мозг, калорийный.

- Спасибо, друг, уважил! – просиял Семён.

Михалыч подкинул в печурку ещё несколько поленьев и улёгся на рассохшуюся лавку.
- Иди-иди, - проворчал он. – Ужинай. Приятного аппетита. Только осторожней смотри. Хоть ты и настоящий зомби, но на глаза лучше никому не попадайся.

Гость задержался в дверях.
- Знаю. Это мы - мертвяки, безобидные. А бояться надо живых.

Это сообщение отредактировал неБайрон - 7.03.2018 - 02:37

(8) Когда ты кому-то нужен

Когда ты хочешь рассказать о чем-то мистическом и необъяснимом, произошедшем в твоей жизни, всегда начинаешь с фразы «Это действительно случилось со мной».

Прошлым летом, десять лет назад, очень давно, это действительно случилось со мной.

Я проходила преддипломную практику в больнице города Н-ска. Стандартные процедуры: прием, санобработка, первичные процедуры, сбор анализов и измерение физиологических показателей, уколы и так далее.

Как-то ночью в приемное отделение поступил больной с черепно-мозговой травмой. Мужчина лет сорока.
После всех необходимых манипуляций его разместили в двухместной палате, на то время пустовавшей. Дежурный врач сделал назначения и ушел к пациенту, который требовал неотложного внимания.

Я измерила давление, оно было ниже нормы, и начала готовить для него капельницу.

- Не уходите, пожалуйста, побудьте со мной, - вдруг попросил он.
- Но мне нужно еще кое-что сделать, - растерялась я, но села рядом с ним.
- Вы хотели стать врачом по зову сердца?
- В моей семье все были врачами, - ответила я. – Мама, отец, дед. У меня и выбора не было. Наверно, они умели решать вопросы жизни и смерти, так скажем.

- Не всем дано, - тихо сказал мужчина. – Меня зовут Юрий.
- Лена, - я улыбнулась. – Давайте я поставлю иглу. У меня легкая рука, все говорят.
- Я верю.
Он закрыл глаза и, кажется, уснул.

В первичных документах никаких особых отметок не было. Упал? Подрался? Ограбили?

Капельница была рассчитана на час. Я аккуратно сняла иглу, протерла ваткой место укола и наклонилась, чтобы рассмотреть ближе лицо мужчины, который задавал мне такие личные вопросы.

Седина на висках, небритые щеки, сжатые упрямо, даже во сне, губы. Надеюсь, его навестят родные.
На следующий день я сидела в санпропускнике, на приеме поступавших больных, и в отделение травматологии попала только после обеда.

- Лена, приготовь растворы для дезинфекции, – распорядился дежурный врач. А потом помоги девочкам сделать инъекции.

Я кивала, и в этот момент увидела, как из палаты Юрия выходит мужчина в форме, с накинутым сверху белым халатом.
- Это родственник? – спросила я у врача.
- Нет, это из полиции. Вроде там какой-то криминал, - дежурник заторопился, его позвала старшая медсестра. Кажется, поступил кто-то с серьезной травмой.

К Юрию я зашла только вечером, с назначенными лекарствами и внутримышечной инъекцией.
Он улыбнулся, увидев меня. Сегодня он выглядел чуть лучше, но гематомы на висках побагровели и вздулись.

- Не поднимайтесь, вам нельзя, - остановила его я.
- Посидите со мной полчаса, - снова попросил он.
- Но… Хорошо, давайте я зайду через час, ладно?
Мне хотелось узнать, как он получил травму, и зачем приходил полицейский.

Через час мне нужно было бежать домой, но я предупредила своих, что чуть задержусь.
- А где ваша семья? – спросила я Юрия.
- У меня есть только сестра. Она живет очень далеко. Нет смысла ее пугать моими больничными похождениями.
- А жена, дети? – я задала вопрос, и сама удивилась своей смелости.
- Мне нельзя. Не разрешено.
- Кем не разрешено?
Меня несло на волнах любопытства.

- Лена, вы будущий врач. То есть, скептик и реалист до кончиков ногтей. Хотите сказочную историю?
- Хочу, - подумав, ответила я.
Мой загадочный пациент поморщился. Видимо, одолевала головная боль.
- Давайте, принесу таблетку.
- Нет, все хорошо. Я спрашивал у вас про причины, которые заставили пойти в медицину.
- Да, я помню. Я ответила, что это семейный выбор. Но не только. Мне не нравится, когда людям больно.
Дальше я привожу его рассказ полностью, а вы можете верить или нет.

- Когда мне было двадцать пять, я подрабатывал таксистом. Брался за любую работу: у меня была больна мать, и на лечение постоянно требовались деньги. Наверно, поэтому я не обзавелся семьей в юности. Было просто некогда.
- Рак?

Он кивнул.

- Основная часть поездок была не так доходна. Но у меня появились свои постоянные клиенты. А через год случилась поездка, которая определила дальнейшую жизнь. Я повез в далекую башкирскую деревню за много сотен километров ребенка. С таким же диагнозом, как у моей матери. Поверьте, я был агностиком. Я не верил в эти россказни про ангелов, демонов, ад. Но если люди хотят платить шарлатанам, обещающим исцеление, кто я такой, чтобы их порицать? Когда на твоих руках умирает родной человек, ты продашь душу дьяволу.
Мальчику было восемь лет. Он был такой бледненький и смирный. Я сначала боялся, что его растрясет, будет тошнить, но он был терпелив.

Мы доехали до этой деревни. Я сразу понял, где живет бабка. Вереница машин стояла с начала улицы до самого дома. Люди сидели на скамейках, лежали в машинах, курили и разговаривали друг с другом. Я наслушался таких рассказов, от которых волосы вставали дыбом. Люди могут вынести неизмеримую боль.

Очередь Антона (так звали мальчика) дошла в семь вечера. Многие пациенты жили в деревне, снимая дома, потому что ехали со всей страны, и не могли позволить себе такие поездки несколько раз в месяц. Тем, кому бабка не могла помочь, отказывала сразу. Тем, у кого были шансы, приходилось приходить на прием, чтобы запустить что-то в организме. Я так и не понял – что.

Из дома бабки Антона вынесли на руках без сознания. Мать была бледна, как полотно.
Следующий прием был назначен через неделю. Конечно, я согласился. И снова ехал в ту деревню. Антон был такой же бледный и тихий. И снова его выносили без сознания.
На пятую поездку меня позвала к калитке бабка. Я впервые увидел ее вблизи – обычная сухая старушка лет семидесяти, с цепким взглядом.

- Иди сюда. Ты водитель? Еще шесть раз приедешь?
- Да.
- Зайди в дом. У тебя неживая левая почка. И защемление в позвоночнике. Нога не чувствительна от паха до колена.
Действительно, у меня была «немая» нога, еще после армии. Почку когда-то застудил в далекой морозной поездке, когда встал перегоняемый грузовик в «минyc сорок», и мы с напарником его запускали.
- У меня нет денег, простите.
- Не возьму с тебя. Мне дают то, что могут дать.

И бабка кивнула на стеклянную банку, которая стояла на столе у порога. Она была полна смятых купюр – рублей, долларов, и даже золотых украшений.

Антон лежал на кушетке у окна в импровизированном приемном покое. Он увидел меня и помахал рукой.
Бабка усадила меня на деревянную табуретку с вырезанными на сиденье крестом и солнцем.

- Сиди смирно, - прикрикнула.

Потом встала у меня за спиной. Я не видел, что она делала, но чувствовал жар, окатывающий нижнюю часть тела. Жжение стало почти нестерпимым, а потом прекратилось.
Лекарка зашла спереди и положила сухонькую ладонь на мое бедро. Она бормотала что-то себе под нос, покачивая головой.
Это длилось около пяти минут.

Потом я вынес Антона на воздух, и мы уехали. В дороге я вдруг почувствовал, как дернулась больная нога от дикой боли. Меня словно прошило от паха до пятки. Я притормозил и пощупал ногу. Нет, ничего не чувствую.
Мы ездили еще полтора месяца, и я с удивлением замечал, что Антону становится лучше.

Третий сеанс бабка проводила мне дольше обычного.
- Дергает ногу? – спросила она.
- Только раз, - вспомнил я. – Как спицей прокололо.
И тут меня тряхнуло так, что зубы лязгнули. Мышцы ноги сократились, потом еще и еще. И снова онемели.
- Пошло, пошло, - бабка довольно улыбнулась. – Почку промоешь дома отваром, напишу, каким. А ногу почувствуешь завтра.

Она не обманула. Нога стала живой на следующий день, и больше не немела.
На последнем сеансе бабка наказала Антона привезти через год, на повторные сеансы. Но не дожила она. Убил ее какой-то больной шизофреник, которому она отказала в лечении. Мне кажется, она знала, что так будет.
А еще мне сказала, что вылечила меня авансом. В обмен. Вот только детей мне иметь будет нельзя, на них отыграются мои болячки. И еще я обещал ей, что никогда не пройду мимо тех, кому нужна помощь.

Я переваривала его рассказ, веря и не веря. Я знаю, что находится внутри человеческого организма. Я знаю, что иногда медицина не может объяснить факты странного выздоровления неизлечимых болезней. Я знаю, что тело человека бывает тайной за семью печатями.

- Как вы получили свою травму? – спросила я Юру.
- На остановке избивали подвыпившего мужика. Ограбить, видать, хотели. Нельзя мне мимо проходить. Как и вам, врачам, нельзя не лечить.
- Но ведь вас могут убить.
- Смерти нет. А ты станешь хорошим врачом.

Его выписали через две недели, в мой выходной.
Я забыла спросить у него, выздоровел ли Антон. Но мне почему-то кажется, что он жив.



****************************************************
(9) Мертвец

Мистика, говорите?
Кошмары-ужасы?
Хе-хе.
Расскажу я вам сейчас историю!
Любителей ужастиков и прочих ночных кошмаров, да и прочим, кто во время чтения видит в воображении происходящее, скажу сразу: была ясная, солнечная погода.
А теперь — небольшая предыстория.

Как-то устроился к нам в трест каменщик. Лицо его мне показалось знакомым, а по фамилии я предположил, что он — старший брат одного моего школьного знакомого. Мужик оказался неплохой, но большой любитель залить за воротник. Что для строительной организации почти и не считалось недостатком, главное, что работал хорошо. Однажды мы с ним разговорились после работы и выяснилось, что я был прав: этот Ваня (имена изменены) действительно был братом Васи. Я спросил — типа как там Васька поживает и услышал, что Васьки больше нет, что он умер.

Честно сказать, я нисколько не расстроился и не удивился. Вася наш ещё в школе был любителем прибухнуть, стырить, покараулить… До меня доходили слухи, что и в заключении он умудрился побывать. Собственно, друзьями или там приятелями мы не были, поэтому и новость о его смерти меня не расстроила вообще никак. Помер Максим — и хер с ним, как говорится.

Прошло несколько лет, мне было тогда уже под сорок. В то время я уже работал начальником отдела, по объектам не мотался и домой возвращался в одно и то же время и одним и тем же маршрутом. Путь мой пролегал мимо старых домов на четыре семьи, что ещё не были тогда расселены. В одном из этих клоповников барыжили султыгой — разведённым спиртом на розлив. Алкаши там постоянно кружились, как мухи над помойкой, караулили тех, кто придёт с деньгами и угостит.

Напомню: весенний, светлый, солнечный не поздний вечер. Я иду мимо гадюшника, никого не трогаю. И тут мне навстречу выходит… мертвец! Тощий, словно узник Дахау, с редкими, коротенькими волосёнками на обтянутом кожей черепе, одетый в рубашонку по моде 70-х годов прошлого века, полощущуюся на нём, словно мешок на пугале и линялые треники. Обутый в плетёнки на босу ногу… Васька!

Он подошёл ко мне и, явно не узнав, начал выпрашивать у меня 20 рублей на маршрутку. А я стоял, мучительно пытаясь вдохнуть — прошлогодний инфаркт живо напомнил о себе… И пытался понять, кому верить. Своим глазам или родному брату вот этого мертвеца? В голове как-то вообще не складывалось: в живых мертвецов я не верю, да и не пахнет от Васьки дохлятиной, ссаниной от него малость тянет. Но как быть с тем фактом, что Иван чётко и ясно мне сказал несколько лет назад, что Васька умер!

Понимая, что вот так, с ходу, вопрос не решить, а сердце что-то уже совсем плохо себя ведёт, я вынул портмоне, нашёл сотку и протянул покойному. Тот вытаращился на купюру, не веря собственному счастью, а я, сунув портмоне в карман, пошёл со всей доступной скоростью домой, мучительно вспоминая, где лежит кардиомагнил.

Ближе к ночи, поужинав и немного отдохнув, я позвонил своему брату и поделился с ним этой историей. Надо сказать, что Васька с моим братом учились в одном классе — поэтому-то я и позвонил ему. И вот что брат поведал мне…

После зоны Васька слишком много пил, что не способствовало трудоустройству, а если учесть уголовное недавнее прошлое, то можно понять, что очень скоро пить ему стало просто не на что. Дружкам надоело его поить, бывшая жена тоже не сильно-то спонсировала это Васькино занятие. Словом, в итоге Васька осел на жопу ровно у матери. А та, женщина строгая и неробкого десятка, положила сыночке режим минимального выживания: крыша над головой и пара тарелок супа в сутки.

Вот и дошёл Васька на этом пансионе до состояния, когда качает даже сквозняком. Но прибухнуть не упускал-таки возможности, ошиваясь в злачных местах — нет-нет да угостят, поднесут из жалости. Или напугает прохожего робкого. Или выпросит милостыньку. Типа на маршрутку… Я спросил брата, типа что ж тогда Иван мне такой хрени-то наговорил? А брат ответил, что Васька Ваньку до того за… Надоел, скажем, Васька Ваньке и тот для себя решил, что тот умер, чтоб и не напрягаться больше по этому поводу.

Вот такая история!
Вы спросите меня — а где же мистика? Где, чёрт твою мать, ужасы?
Поверьте, други, не мистика страшна. И самые страшные ужасы творятся прямо на наших глазах. Я помню Ваську по школе: красавчик, модно одетый, красиво стриженый. Многие девчата по нему вздыхали! И что же в оконцовке? Узник Дахау в обносках прошлого столетия, уныло цыганящий мелочь возле султыжного клоповника. Которого родная мать держит за собаку и родной брат заживо похоронил.

Не знаю, как вам.
А мне страшно.
Очень.




****************************************************
(10) Толи девушка…


Егор безразлично глядел на дорожное полотно сквозь лобовое стекло старенькой «буханки». Мерное урчание движка убаюкивало. Сыпала предвечерняя августовская морось и старые дворники, ритмично спотыкаясь, кое-как снимали налетевшие капли. На трассе было пусто. Да и неудивительно. Глухие здесь места. Заброшенные. Ещё пара знакомых колдобин, поворот и можно добавить газку. Километра два по прямой без ям. Эту дорогу он знал наизусть. Как-никак десять лет ездил по ней изо дня в день. Работа. А по этой, старенькой, немного ближе к дому, чем по трассе. Вот сейчас покажется остановка в «Безлюдном», затем шесть километров до съезда на грунтовку, а там ещё два и дома.

Небо было мрачным. Скорее всего, ночью будет гроза. Вот и бетонный павильон остановки промелькнул.

Неожиданно чихнул движок. Водитель встрепенулся. Что за чушь? Неделю назад перебрал! В этот момент Егору показалось, что на обочине кто-то стоит. Присмотрелся. Девушка. Она стояла на холмике среди придорожных бурьянов.

Тонкое летнее платьице. Ни кофты, ни зонта. Метров за триста за остановкой. Первой мыслью была - проститутка. Но он сразу её отмёл. Если и проститутка, то ненормальная. Плечевые стоят на развилке, перед райцентром у шашлычной. Там весь движняк. А здесь в «Безлюдном» даже бабулек с овощами и грибами не всегда встретишь. Может, ей помощь нужна? Егор малодушно отогнал от себя эту мысль. Помощь… Витька вон так развели два года назад. Тоже стояла, такая же вся несчастная. А когда он после клофелина проснулся в лесу - ни денег, ни фуры.

Нет, домой и как можно быстрее! Он прибавил газу, но спустя секунду нажал на тормоз. Да к чёрту! Мужик я или нет?! Сейчас сдам назад и узнаю, если будет разводить, уеду и всё. Он глянул в правое зеркало и от неожиданности вскрикнул. Незнакомка стояла прямо у двери. Парень почувствовал, как по спине струятся капельки холодного пота. Руки и ноги окаменели.

***

Егор то и дело поглядывал на свою спутницу. Ишь ты. Гордая. Сидит в своём платьице, отвернулась. Прохладно, а она от пиджака отказалась. Может брезгливая или всё-таки стеснительная? Взгляд скользнул по её обнажённому плечу, и рука невольно потянулась к ручке отопителя.

- Не-е-ет!!! – Истошно заорала девушка, резко обернувшись к нему.

Дикая боль пронзила затылок. Егору показалось, что этот крик исходит изнутри его головы, пытаясь разорвать её на мириады мельчайших кусочков. Он был неописуем. Передавал все ужасы физических мук, какие только может испытать человек, но ещё сильнее в нём звучали дикая, внутренняя боль, отчаяние, обида и страх. Из пустых, чёрных глазниц его спутницы текли прозрачные слёзы, а рот искривился в уродливой гримасе.

***

Мерно урчал движок. Егор невольно посмотрел на пассажирское сиденье. Устала. Надула губки и задремала. А как ещё? Замёрзла. А в машине всё одно, потеплее. Ирочка… Сколько же мы пережили с тобой? Как я рад, что встретил тебя. Удивительная. Всегда всё понимаешь и чувствуешь. Знаешь всё наперёд. А нежная какая… Как же я тебя люблю, Юленька. Уже третий год, как мы вместе, а ты не перестаёшь удивлять. В трудную минуту всегда поддержишь. Одного взгляда хватает. Посмотришь в твои голубые глаза и тонешь в блаженстве. Что же ты за удивительное создание?

Он протянул руку и очень аккуратно коснулся каштановых волос своей жены. Вмиг всё вокруг почернело. И только пряди её волос, слившись в пучки серебристых змей, сверкали красными глазами. В одно мгновенье они впились в его руку, отгрызая куски плоти и оголяя кости. Но он не чувствовал физической боли.

***

Вот и съезд на грунтовку. Егор плавно притормозил, чтобы не потревожить сон своей любимой и ещё раз взглянул на неё. Она крепко спала, подложив ладошку под голову. Чёрные, как смоль волосы укрывали голые плечи.

Ничего, ещё немного и мы дома. Разбужу тебя осторожным поцелуем, а ты одаришь меня сонным взглядом своих огромных карих глаз. Мы быстро войдём внутрь. Я укрою тебя пледом и приготовлю ужин. Тебе будет тепло и не страшно…

Молния взрезала вечернюю мглу. Сквозь залитое кровавым дождём стекло она показалась огненно красной. Вместо грома, дикий вой заполнил весь мир. Истошный, визгливый, последний…

***

Егор оставил машину у забора и вошёл в дом. Холодно. Теперь здесь всегда холодно. Нельзя согреться, если холод живёт у тебя внутри. Он сел за стол и достал старую газету трёхлетней давности.

Тонкое платье. Голые плечи. На газетном снимке не видно цвета волос, но они однозначно тёмные. И глаз тоже не видно. Они выколоты. Пустые глазницы зияют чернотой. Какие-то нелюди мучили тебя полночи. Такую хрупкую. Такую беззащитную.

А ведь ты могла стать моей женой. Или нет…

Что ты там делала? Как занесло тебя в эту глухомань? Как тебя звали? Я мог бы всё это узнать. Мог прикоснуться. Нежно обнять или хотя бы дать пиджак и включить печку.

Мог! Мог, если бы тогда, четвёртого августа, не проехал мимо тебя, робко стоящей в бурьянах за остановкой.
Если бы остановил… Нет, не машину… а трусливое малодушие…

***

Егор безразлично глядел на дорожное полотно сквозь лобовое стекло старенькой «буханки». Сейчас покажется остановка в «Безлюдном». А за ней, в придорожных бурьянах, снова будешь стоять ты. Одинокая, испуганная, несчастная. Мы оба здесь навсегда. И я обязательно остановлюсь. Потому что мне нет оправдания. Никто, никогда не скажет мне:

«Прощён! Прощён! Она ждёт тебя».



****************************************************
(11) Скринька жаху


Перчатки

Одна девочка насмотрелась сериалов про всяких леди и загорелось ей щеголять в перчатках. Уговорила она маму пойти в магазин и там приглянулись ей красные. Мама ей говорила, что не надо бы такой вызывающий колер в дом тянуть, но девочка оказалась твердолобой и ни на какие компромиссы не шла. Подавай ей красные перчатки, и точка! Что ж тут поделать. Купили.

Дома девочка нарадоваться не могла на обновку, а маме что-то взгрустнулось. Чуяла она жопой что приближается жопа, поэтому быстренько накидалась коньячком, оставшимся от новогодних праздников и прикорнула у себя в спальне. А девочка натянула перчатки на руки и давай перед зеркалом крутиться. Но тут произошла неожиданная метаморфоза. Руки возьми да и отстегнись от всего остального туловища. Показали девочке фак и ушли в свободное плавание по квартире. Девочка сначала расстроилась, а потом подумала, что руки не папа, который вышел десять лет назад за сигаретами в ночной ларек и с тех пор от него приходили только открытки на День Независимости. С папой вышли также мамина дубленка и золотые зубы давно сдохшей бабушки, завернутые в носовой платок. От них не было даже открыток. Вообщем в полной уверенности, что, нагулявшись, конечности вернуться на базу, девочка обняла себя культяпками и заснула.

А руки пошли гулять. Сначала они полазили в холодильнике. Затем залезли в шкатулку с оставшимися драгоценностями. И, наконец, шмыганули в приоткрытую дверь спальни мамы. Там руки проникли под одеяло и стали шарить у мамы между ног. Мама спала крепко и снилось ей, что ее ласкают руки кумира молодости – Клауса, сантехника из немецкого фильма «Жеребцы на отдыхе». Она постанывала и попердывала от удовольствия, не желая просыпаться. Ну желание женщины – закон – подумали руки и придушили маму. А потом, вернулись к спящей девочке на место. Утром девочка проспала в школу, потому что ее никто не разбудил. Потому что дохлые мамы не выполняют своих материнских обязанностей и не будят девочек, не готовят им завтрак и не проверяют правильно ли у них заплетены косички. Таким образом девочка торопилась и не заметила того что в доме кого то не хватает.

После школы как то закрутилась, то домашние задания, то скайп с мальчиками, которым она показывала свою писю, то пиво с подругами – да мало ли дел у девочек. Так и пролетела неделя в хлопотах. И когда уже из маминой спальни начало вонять, по всему дому, девочка увидела, что она стала сиротой. Милиция не приняла никаких доводов про красные перчатки и посадила девочку в тюрьму, конфисковав все имущество, включая перчатки. Потому что в тюрьме девочкам выдают казенные рукавицы.

Платье.

У девочки скоро должен был быть выпускной и она сильно хотела нарядное платье. Но у папы с мамой не было денег по причине глубокого запоя папы и активного блядства мамы, поэтому девочка осталась один на один с проблемой. Или одна на одну. Тогда она пошла к соседке, которая имела плохую репутацию колдуньи и кошатницы и попросила ее помочь. Соседка перетряхнула сундуки с шифоньерами и извлекла на свет красное платье, почти как новое, только немного побитое молью. Она сказала, что в этом платье ее лишил девственности самый красивый мальчик из класса в далекие времена то ли холодного лета пятьдесят третьего, то ли теплой пражской весны. Девочку уже давно лишили девственности и процесс ей очень понравился, поэтому она была не прочь его повторить и очень обрадовалась подарку. Она подлатала дыры, украсила платье брошью склепанной папой из бронзовой гайки, приняла немного водки для храбрости и пошла на выпускной.
На выпускном было весело. Все пили коньяк, блевали в туалетах и никто не обращал внимания на красивую девочку в красном платье. Девочка обиделась и заплакала. Тогда платье сказало ей человеческим голосом Георгия Милляра: «Не плачь, девочка. Мы им отомстим». И сразу же в школе начался пожар. Все сгорело на хрен. Девочка обрадовалась и пошла домой. По дороге она решила зайти в магазин и взять немного бутылок пива, но магазин тут же запылал как инквизиторский костер. Девочка успела выскочить из него целой и невредимой и подошла к ночному ларьку. В ларьке замкнуло проводку и он вспыхнул словно стог сена. Тут уже девочка испугалась и говорит платью: «Тпррру! Хватит уже». Но платье вошло во вкус и только хохотало.

Домой девочка побоялась пойти, потому что на хрен еще нужно потом погорелицей быть. Поэтому заночевала в парке на лавочке. Платье постаралось и лавочка начала тлеть. В эту ночь пожарные сбились с ног туша пожары по всему городу. Самый главный пожарный обратил внимание, что где только не появится девочка в красном платье, так там тут же все загорается. Его это заебало и он пристрелил девочку из табельного оружия. Когда ее положили в гроб в красном платье то гроб тоже загорелся и от трупа осталась кучка пепла. Мама немного поплакала, а потом решила что так даже удобнее – и яму копать не надо и памятник ставить.

Зомби.

В одном городе стояло общежитие швейного училища. А рядом с общежитием находилось кладбище, на котором жили зомби. Зомби питались мозгами и заманивали на кладбище девочек из общежития разными промо акциями – то пообещают конфеткой угостить, то хуй показать. Доверчивые девочки шли на могилки и там зомби их убивали. Но, в конце концов все зомби сдохли от голода, потому что мозгов у девочек из общежития швейного училища не было.

Хуй

В одном городе жила девочка. И эту девочку никто не трахал. Почему ее никто не трахал, было загадкой – может потому что лицом она была похожа на юного Александра Карелина или из-за того что не брила подмышки. Хотя Александр Карелин брил. Вообщем необъяснимый факт – компактный центнер красоты и никому не нужен. Но такие девочки просто находка для индустрии по производству резиновых хуев. В каждом городе для них приветливо горят вывески магазинов с названиями «Клубничка», «Ягодка», «Перчинка» и разные другие. Вот в один из таких «фруктово-овощных» магазинов и забрела девочка вся в слезах и нереализованных фантазиях.

Продавец сразу просек, что это потенциальный покупатель, а не туристка-экскурсантка, зашедшая поглазеть на чудеса китайской промышленности. Поэтому стал предлагать девочке хуи. Вот, говорит, берите любой, только не черный. Девочку прямо заинтриговала такая странная рекламная компания и, почувствовав, что ей хотят впихнуть неликвид, который не впихнешь не в приличное, не в неприличное место, она стала настаивать на черном. Продавец немного поломался для приличия, но так как это не казино и хочет девочка ставить на черное, так и хрен ей в руки, таки завернул ей черный фаллос в кулечек. Девочка обрадовалась и побежала поскорее домой, предвкушая как с понтом, трахается с огромным негром.

Она распаковала хуй и вогнала его себе между ног как д*Артаньян шпагу в тело графа Рошфор. Минут двадцать она наслаждалась. Еще минут десять закрепляла наслаждение. Потом еще минутку. А потом поняла, что просто не может достать хуй. Девочка испугалась, что кто-нибудь увидит ее с хуем между ног и умерла от страха. Ну а хуй выскочил из девочки, потому что трахать мертвых девочек это извращение и уголовно наказуемое преступление и пошел в комнату мамы. Там он показал себя во всей красе и мама несколько часов стонала сначала от удовольствия, а потом от боли. Но шансов выжить у нее было не больше чем у бродячего пса раздавленного асфальтоукладчиком и мама умерла заебаной, но счастливой.

Бабушка не вовремя встала в туалет. Ну тут хую сильно стараться не пришлось. Много ли надо старушке? Кода с работы пришел папа, то хуй и тут не побрезговал, хотя папа и сопротивлялся, как мог. Хомячок Геша был уверен, что прутья клетки защитят его от напасти, но ошибся. Потом хуй перетрахал все бытовые приборы, мебель и фотографии в семейном альбоме, а когда в дом ворвалась милиция, вызванная соседями, то кинулся и на стражей правопорядка. Но наша милиция сама заебет кого хочешь и поэтому они отпиздили резиновый хуй резиновыми палками и пошли домой пить водку. А квартиру закрыли и опечатали на всякий случай. Хуй пришел в себя и поскольку трахать было не кого, то он начал мастурбировать. Так и заебал сам себя до смерти.



****************************************************
(12) Мглистый берег

Корабль медленно шёл сквозь густой туман. Гребцы налегали на вёсла в тишине, нарушаемой лишь плеском воды и тихим боем барабана. Иногда Джонк, сидевший у рубки, встречался взглядом с одним или другим – их глаза были пусты от отчаяния, чернее бездны под килем. Орей стоял у мачты и, казалось, дремал.

Джонк даже не вздрогнул, когда мимо него пролетела стрела и воткнулась в фальшборт слева. Залп был мощным, корабль за секунду стал похожим на ежа, а несколько гребцов с криками повалились на скамьи.

Джонк равнодушно наблюдал, как команда вытаскивает из-под скамей щиты и строится на узкой палубе. У мачты валялся Орей, пронзённый тремя стрелами.

Следующие залпы градом били по плотно сомкнутым щитам, не нанося никакого вреда воинам. Рулевой на остаточной скорости повернул корабль кормой к тому месту, из которого летели стрелы. Джонк не стал наблюдать, как народ прибирает палубу и рассаживается на места, и вошёл в рубку.

- Опять? – вяло спросил он Огдена и капитана Тука, сидевших в разных концах помещения. Они так же вяло кивнули. – Что вы сделали с ним на этот раз?

- Расплавили и частями вылили в воду, - ответил Огден, с ненавистью глядя на потёртый золотой амулет перед собой. – В этот раз нашёл его там, - он кивнул на железную печь в углу рубки. - Эта штука издевается над нами!

- Нечего было тащить его на корабль! – рявкнул капитан Тук. – «Древняя реликвия», «безумно интересно»! Тьфу, тоже мне, учёный муж!

- А может, вообще не стоило грабить этот храм? – возмутился Огден. – Твоя была идея, Тук! Мы зачем сюда приплыли, помнишь? Мёд у туземцев покупать! У тех самых, которые по твоей милости нас сейчас обстреливают!

- На монетах, по крайней мере, не начертано древних проклятий! А на амулете – ещё как! Ты сам прочитал!
- На заборе тоже много чего начертано, только не всё правда!

- Когда на заборе пишут, что там злая собака, я предпочитаю верить! Как и когда на амулете пишут – «вору – проклятие»!
- Так, хватит! – Джонк потерял терпение и решил заткнуть обоих, хотя согласен был с капитаном. – Вы каждый раз ссоритесь после появления амулета как дети! Лучше придумайте, что нам делать дальше.
- Всё уже попробовали, - Огден уронил голову на стол. – Всегда одно и то же. Появление амулета, атака, гребём-гребём, обстрел и всё по новой. До берега доплыть не получается, в храм вернуться не получается, от амулета избавиться не получается, еда не кончается, люди оживают и никогда не рассветает. Двести четыре цикла, пошел двести пятый. Если амулет чего-то хочет от нас, то я не могу понять, чего.

- В этой ситуации есть один маленький плюсик, - раздался весёлый голос. В рубку ввалился Орей, целый и невредимый, открыл шкаф и достал бутылку бренди, - моя бутылочка каждый раз со мной!

Он залпом выдул четверть бутылки и продолжил:
- Хотя не знаю, как вам, а мне эта сказка про белого бычка порядком надоела. Не в последнюю очередь потому, что меня каждый раз убивают, а это неприятно.

- Мне всё чаще начинает казаться, что дело не в амулете и не в золоте, которое мы взяли из храма, - произнёс Огден. – Мы два дня шли вниз по течению, прежде чем началась эта ерунда.
- Пытаешься выгородить себя? – фыркнул Тук.

Огден не удостоил его ответом. Орей, сделав еще несколько глотков, сказал:
- А я согласен с нашим учёным другом. Помните, как мы пытались отдать наши трофеи туземцам? Они забрали сундуки, но атака всё равно состоялась. А добро мы нашли потом в трюме.

- В том-то и суть, - заметил Огден. – Вернуть награбленное было самым логичным выходом, но он не сработал. Я не знаю, что делать.

Снаружи послышался далёкий бой тамтамов и шум палубной суеты.
- Думай, - приказал Джонк. – Нам пора идти, вернёмся, подумаем вместе.
Джонк, Орей и Тук вышли на палубу, где команда уже вынимала из уключин вёсла и спешно облачалась в доспехи. Люди подходили к фальшборту и строились, стараясь не оставлять промежутков. Джонк занял привычное место в строю.

Бой барабанов приближался, и вот из тумана показалась первая пирога, до отказа набитая полуголыми дикарями. Джонк сразу разглядел «своего» - огромного воина с пером в волосах, сидевшего на носу с топором в руках. Битва всегда начиналась с того, что этот великан пытался попасть на борт, а Джонк сбрасывал его в воду. Скука. Повинуясь внезапному порыву, он решил попробовать что-то новое и, покинув строй, вклинился между двумя воинами возле мачты. Между тем, к кораблю подошло десятка два пирог.

Абордаж с лодок даже такого небольшого корабля, как «Рыбка», - дело сложное и требующее навыков. Конечно, ловкости и силы дикарям было не занимать, но они штурмовали борта настолько бестолково, что за двести четыре попытки ни разу даже не ступили на палубу. Джонк скидывал в воду уже десятого по счёту воина, когда почувствовал неладное – к воинственным воплям дикарей присоединились крики боли и ужаса на знакомом языке. Он отошел от борта и оглядел палубу – она кишела дикарями, воин-гигант, обычно получавший по лбу в самом начале битвы, теперь размахивал огромным каменным топором, расшвыривая моряков Тука, как кегли, остальные туземцы прикрывали его с флангов и добивали раненых.

Джонк ринулся в бой, пытаясь подлезть под топор, но был сбит кем-то из своих, получил скользящий удар по шлему и, оглушённый, перевалился через фальшборт и упал в воду, доспехи моментально потянули его на дно. Погружаясь, он видел, как отдаляется окружённое ореолом света днище корабля, но не мог пошевелиться. Только когда мягкие стебли донной растительности защекотали ему лицо, он оправился, наконец, от удара.
Быстро отстегнув специальные «морские» ремни кирасы и избавившись от шлема, сапог и латных перчаток, Джонк начал всплывать. Когда его лёгкие уже готовы были разорваться, он вынырнул и, наскоро отдышавшись, погрузился снова. То, что показалось ему галлюцинацией, когда он тонул, было на самом деле. На метр ниже ватерлинии в борту, впившись в него двумя остриями, сидел ржавый абордажный крюк, а на третьем висело существо, отдалённо напоминавшее человека. Вода не давала разглядеть его во всех подробностях, но Джонк увидел, как оно подняло голову и уставилось на него огромными чёрными глазами. Впалый рот искривился в гримасе боли, когда оно умоляюще протянуло к моряку руки.

Джонк поднялся и выругался. На корабле кипел бой. Первой мыслью было помочь товарищам, но то, что он увидел под водой, грозило команде гораздо большими неприятностями, чем смерть в бою. Теперь всё стало ясно: балбес Тук не почистил днище перед походом, и вот на крюк, засевший в корпусе чёрт знает когда, напоролась местная русалка. Морской люд боялся этих тварей, как огня – когда им угрожала опасность, они начинали колдовать. Судя по всему, амулет и золото не были причиной бесконечного повторения событий последнего дня, дело было в умирающей русалке, которая не давала им покинуть эти воды. В памяти Джонка всплыли старые истории о командах кораблей, которые ловили или убивали русалок – одни сгнивали заживо, другие умирали от старости за считаные часы, а некоторые годами плавали кверху днищем, перепутав воздух и воду: умирая, русалки проклинали своих вольных или невольных убийц. Джонк видел их раньше – они плавали, извиваясь всем телом, как змеи и светились ровным зеленоватым светом, и таких чёрных он не видал никогда. Она явно была при смерти.

Он подплыл к русалке. Та обхватила голову моряка чёрным ледяными руками и провела пальцами по лицу, от чего тот прямо под водой покрылся испариной – казалось, его ласкала сама смерть. Поборов панику, он упёрся ногой в борт, схватил её за плечи и что было сил потянул на себя. Чёрное тело забилось в конвульсиях, когда крюк вышел из её плеча, и Джонк испугался, как бы она не испустила дух прямо сейчас. Но агония прекратилась. Дёрнув несколько раз хвостом, русалка поплыла, крепко схватив Джонка за шею. Они стремительно погружались в глубину. Моряк пытался бороться, но даже обессилевшая тварь была намного сильнее. Он почувствовал, как она перехватила его и с остервенением впилась зубами ему в живот. Перед глазами поплыл туман, и последним, что осознал Джонк, было то, что туман этот – его собственная кровь.

Тело последнего дикаря с громким плеском погрузилось в воду, и капитан Тук, построив уцелевших воинов, начал перекличку.

- Глядите, Солнце! – крикнул кто-то.

Огден закрыл убитому Орею глаза и обернулся. Сквозь рассеивающийся туман прямо по курсу проглядывало багровое пятно. Сумерки, длившиеся целую вечность, подошли к концу.



****************************************************
(13) В городе Н

Не знаю, насколько типичен микрорайон, в котором я живу, а вот наш с вами провинциальный городок точно ничем не выделяется среди десятков пригородов столицы. Зрелище поздней осенью и зимой не особо привлекательное, кстати.

Согласен с Михаилом Афанасьевичем, разруха конечно в головах, но и в клозетах тоже. И одно замечательно влияет на другое.
Заехав в благословенный Н* после развода и спешного размена квартиры, по факту я остался столичным жителем в пятом поколении и не для показухи, а истинно воспитанным человеком. Первым здоровался с соседями, придерживал входную дверь женщинам с детьми, уступал очередь в маршрутку, подсаживал в транспорт пожилых попутчиков, мусор выбрасывал в прочных герметично завязанных пакетах в мусорные контейнеры.
Старался не хлопать дверьми при позднем возвращении домой.

С сожалением должен отметить, что подобным образом поступали не все, кто проживал рядом. На площадках и лестницах подъезда валялись обертки от сладостей, окурки, упаковки с остатками чипсов и прочий хлам. К подошве моих ботинок не раз приклеивалась жевательная резинка - происшествие не пустяшное, учитывая малоприятный и не такой уж легкий процесс очистки обуви.

Стихийные граффити на стенах внутри и снаружи домов не отличались эстетикой текстов и изображений, а напротив, отвращали смысловым и орфографическим убожеством. Так сказать, заборное творчество, которым я никогда не интересовался. Но, как популярная примитивная мелодия, звучащая на каждом шагу, засоряет слух, так и эти надписи нагло лезли в глаза, стоило потерять бдительность и машинально бросить взгляд на вчера еще чистую поверхность.
Поскольку я не идеалист и всегда понимал, что бороться с проявлениями людской простоты, которая хуже воровства, задача крайне сложная и подчас непосильная, приходилось мириться с существующим положением вещей.

Простите, вижу, Вы заскучали. Я лишь попытался кратко обрисовать обстановку, предшествующую странным событиям.
Перехожу к сути.

"-Алена, жду сегодня в семь.
-Алена, ты обязательно меня полюбишь.
- Алена! Ты пожалеешь, если не придешь." - я обратил внимание на эти надписи на фасаде дома напротив менее полугода назад.

Утро я обычно начинаю с кофе и сигареты, одновременно отслеживая на экране ноутбука политические и финансовые новости, ну и иногда читаю новые сообщения местного общественного форума.
Там и обнаружил однажды фото нашего двора, снятое из окна моей кухни. Я даже протер глаза и выглянул во двор, чтоб удостовериться в полном совпадении пейзажей на увиденном изображении и в окне. На фотографии видна даже часть обстановки моей кухни, чтобы уж никаких сомнений, где оно сделано.
Тогда же я обратил внимание на синие буквы на белом фасаде дома напротив. Текст за окном и на фото совпадал и гласил "Алена, я тебя люблю!".
Жутковато, согласитесь, учитывая, что никогда не писал на тот форум, живу один, гостей не принимаю, отдыхаю от людей после тяжелого развода.

С того случая я стал внимательно изучать граффити. Ничего особенного не замечал, так, привычные глупости - телефоны поставщиков и реклама услуг, любовные формулы, бранные словечки, ошибочные утверждения "Зенит-чемпион" и "Кавказ-сила".
А фасад дома напротив "радовал" сообщениями для неизвестной Алёны.
Они обновлялись раз в несколько дней. Напоминали смс-переписку подростков. Правда, я не знал, как реагировала Алёна. Но можно было догадаться, что девушка не особенно благосклонна к автору посланий.

Вскоре бурно растущая весенняя листва деревьев и кустарников частично затенила дом напротив, и фразочки перестали просматриваться. Терпел я дней десять, потом пошел посмотреть на развитие романа граффити-стайл. В предыдущем послании было "прости, любимая, я не мог иначе". Новая фраза вопила с юношеским максимализмом "я найду тебя!".
Казалось бы, на этом мне и нужно остановиться. Не должен взрослый, в целом успешный и самодостаточный человек интересоваться заборным творчеством.
Настораживало не разъясненное обстоятельство появления фото из моей квартиры на чахлом местном форуме, к фото какая-то приписка типа "в ожидании весны".
Ну да, я пытался связаться с автором публикации. Естественно, тот, кто оставил мне загадку, фигурировал как незарегистрированный гость. Обращение к администрации форума ничего не дало.
В общем, я продолжал отслеживать переписку. Ровно через неделю обновление "где ты?!", потом "ты глупая дрянь", далее "ура!" и ... чистый фасад.

Вчера на местном форуме в разделе "происшествия в Н*" я прочёл:
"В Н* НАШЛИ МЕРТВУЮ ДЕВУШКУ
Леденящая душу находка была совершена на улице М*. По информации портала «Подмосковье сегодня», здесь прохожие наткнулись на бездыханное тело неизвестной девушки. Шокированные граждане тут же вызвали полицию.
Прибывшие эксперты определили, что на вид умершей 15-20 лет, а давность смерти составляет около 4 часов. Примечательно и то, что на трупе не было признаков насилия... Личность устанавливается."

Думаю, я знаю её имя. Это Алёна.


Перед визитом к Вам я купил баллончик красной краски и использовал её для надписи на фасаде дома напротив "кто бы ты ни был, ответишь за всё!", собираясь затем обратиться куда следует.
Смотрите, что почти сразу прислали по вайберу с неизвестного номера, как только я собрался идти в Следственный комитет. Вот, фото двора, сделанное из окна моей квартиры и граффити синей краской "ты обречён, балбес!"

В Следственный комитет я конечно же обращаться передумал. Надежда на Вас. Ваше объявление я прочитал на стене того же дома, только с торца.
Вы правда можете снять порчу, защитить от сглаза и проклясть недоброжелателей?


****************************************************
(14) Голос огня

В субботу на даче, вместо традиционного дураковаляния в столярке, захотелось посидеть в полумраке спокойно и погреться котом возле печки. Сказано - сделано. Сижу, балдею да в печку смотрю. Фильм - просто огонь! От причудливых коленец разыгралось вдруг в голове образами бесовскими, фантазиями несусветными.

Вот корявое полено-Буратино упирается руками и ногами, крутит головой, норовя уколоть занозящим носом. Метнулся в небо костер инквизиции огнём страданий, горьким дымом и воем проклятий. Одиночные снайперские выстрелы из горящего дома бьют по натянутым нервам сухими хлопками. Взрываются бомбы фонтанами искр, поджигая кварталы.

Сизо-сине-красно-оранжевые языки доедают последнее полено на жарких останках его предшественников и вползает в меня ощущение рока, быстротленности жизни, уязвимости плоти перед буйством стихии, неотвратности смерти в завершенье страданий.

Языки времени лижут сухие дрова, бывшие когда-то зелеными побегами. Догорает жизнь тупой чурки с засохшими жизненными соками и ей ничего не остается, кроме смирения с участью и жалких последних воспоминаний. Снимает пламя годовые кольца слой за слоем, воспламеняя прошедшие события. Вот также я сгораю на чужбине, последний сын из рода, ни семьи, ни дома.

События откладывались слой за слоем в далекой, ставшей призрачною жизни. Спрессованы будничные, праздничные и экстраординарные. Они поддерживали жизнь, приносили удачу, уберегали от смерти. Забыл ли их? Сумею ли их вспомнить?

Я прикрыл глаза. На фоне пробивающихся через веки сплохов света, вместе с теплом одно за другим пришли воспоминания и чувства. Как их описать... Восторг и страх, щекотание нервов, скольжение по кромке бритвы, опасность, предвкушение успеха, спокойный ироничный голос здравого смысла и разочарование. Почти всегда так было, эх, житуха!
Проклятый советчик испортил мне жизнь, лишил личного опыта! Хотя, иногда он был...

- Давай ещё по одной, что как не родной!
- Пойду домой, пока!
Иду по пустынным улицам, убеждая себя: "На хер таких друзей!" - и понимаю, что постарел на несколько лет.

Темно-бурые пятна на паласе в прихожей, ранним утром приятель зарезал своего отца. Оборонялся, вроде как. Жалеть или радоваться, что меня там не было? Сунулся бы между ними, отделался бы царапинами, лежал бы в реанимации или с номерочком? Нет ответа. Вместо плотных годового кольца опыта - слой обыденности. Всё тлен-труха, нет возврата, нет вариантов.

Снег хрустит под ногами, мы идем по вечерним улицам, растягивая расставание. Через три дня меня призовут на службу, хочется получше запомнить её лицо и сладостный восторг поцелуя, тихий голос, заглушающий другие мысли: «Запомни, хорошенько запомни, хе! Больше ты её не увидишь!». Окатывает холодом до пят. Да, возможно. Найдет другого, не дождется, обещаний не давала. Всего лишь дружба, это я влюбился. А может нет. Не знаю. Лишь хочу влюбиться.

Она умерла через год от врожденного порока сердца. Каждый раз, посещая родные места, прихожу к её могиле и вспоминаю тот вечер. Черно-белое лицо с загадочной полуулыбкой смотрит с черной мраморной плиты. Горчит слезами сладость поцелуя, перебивает прелую листву запах волос, пробивается сквозь шелест деревьев тихий влекущий голос. Прощай, моя первая и единственная любовь. Я стал циником, постарел, а ты всё такая же. Прощай, любимая, я не успел, не решился сказать. Проклинаю себя за это, но может быть признанием испортил бы тебе последний год. А если честно, ты бы отказала, стала бы утешать — так ненавижу это, терять лицо. Тогда бы не удержался, потерял бы. Ах, какая трагедия для юноши! Потом то было проще - «Нет, так нет, уверена?» - пожать плечами. Вопрос закрыт. Любить безответно? Было, точка.

Почему я не услышал тебя, мой насмешливый страж, когда женился на той дуре? Тянуло на «клубничку» и стабильности хотелось. Что-то затуманило разум, хотя и был знак, яснее некуда! В первые дни после знакомства приснился сон, будто собираю клубнику, а она гнилая. Хуже дуры может быть только злая дура, не стоило тратить время и нервы.

Это послужило хорошим уроком, я стал внимательно прислушиваться к тебе, мой пересмешник. Ты часто оказывался прав, но у меня постоянно возникало чувство дежавю. Такой знакомый голос, где-то я его слышал, не могу вспомнить. Или склероз начинается или схожу с ума, вспоминая то, чего не было? Что если обратиться к врачу?

- Не делай этого!

- Он! Так явственно вспомнил! Нет, это галлюцинация! Голоса, раздвоение… Лучше раздваиваться, чем расстраиваться… А я сошла с ума, какая досада!

- Не угадал, ты в здравом уме и это не лечится. Смирись, ты ненормален.

- У Валерки были проблемы, какой-то надомник закодировал. От голосов он лечит? Надо найти телефон, на той симке вроде был.

- Правильно, дружку позвони, а с кодировщиком лучше не встречайся.
Не стучи по голове, дуралей. Успокойся, поговорим, как добрые друзья. Слушай и запоминай, мой юный друг, больше тебе не буду помогать, потому как жизнь твоя наладилась, ничего опасного не случиться, адью, дорогой. Не услышишь отныне моего голоса, клянусь мамой, папой, чем хочешь клянусь, сам придумай. Только есть одно условие.

- Условие? Какое условие? Обманет, исчадие ада! Сначала зарезать одну жертву, потом вторую, третью, четвертую. Трупы в парке, ноги-руки в мусорном пакете, голова в холодильнике. Купить пилу и топор, запутать следы… Это нога — кого надо нога.

- Сцуко, как мне нравиться этот момент! Ы-ы-ы! Спакуха, бро, маньяком становиться совсем не обязательно. Работка тебе предстоит простая и совершенно безопасная. Можно сказать, даже приятная. Ты должен каждые три-четыре месяца приезжать сюда и смотреть на огонь. Ну да, так же, как сейчас, ничего сложного, правда?

- Ничего сложного, правда, ничего сложного, правда, ничего… То есть, приезжать на дачу, топить печку, смотреть на огонь, а в это время… в это время...по кусочкам Снежная Королева заменяет осколками зеркала сердце, печень, почки. Это были почки доктора Плеш...

- Ой! Меня инфаркт схватит, колики уже начались! Прекрати, пжалста! Нет Снежной Королевы и Деда Мороза тоже нет. Помнишь, как узнал об этом? Тебе было девять лет. Вспомни!

Да, мне было девять лет, ёлка блестела, переливалась разноцветными огнями. Весёлый смех и хвойный запах, серпантины, конфетти из хлопушек, бенгальские огни. Настоящий Дед Мороз слушает стишки и дарит конфеты, а мои друзья о чем то жарко спорят.
- У него спросим!
- Да, он по голосу умеет узнавать! Эй! Спишь, что ли?
Меня толкают.
- Кто в этом году нарядился Дедом Морозом?
Смотрят так серьезно, внутри меня обрывается что-то. Голос Деда Мороза проникает в уши, он похож на … на голос той худощавой тетки, которая на гармошке играла, когда мы песни учили. Говорила она мало, голос грубый, прокуренный, почти мужской. Ни с кем не спутаешь. У ДедМороза голос этой тётки!

Какое жестокое разочарование! В одну минуту сказочный мир превратился в убогую пародию, полную тупого притворства и обмана, рассчитанного на глупых детей. Словно дали яркую игрушку, а потом отобрали. «Обидно, досадно, но — ладно. Бери кулёк и уходи, не зареви только!» - сказал насмешно-добродушный голос.

Я взял кулек и вышел из зала. Желание зареветь испарилось под напором презрения к ним, лживым взрослым. Притворно врут наивным мальчикам. Но разве я — маленький? Я чувствую себя печальным стариком. Мне страшно-страшно много-много лет. Смотрю со стороны со снисхождением сфинкса, как кто-то украл моё детство.


- Молоток! Продолжай в том же духе. Один раз в три-четыре месяца смотри на огонь и вспоминай. Кстати, у тебя в телефоне есть диктофон. Можешь записать наш уговор. Уф! Вроде бы всё сказал, дальше сам разбирайся. Мне не до тебя будет, надо одному балбесу помочь. Всё, пока!


Удары кочергой разбили крупные угли. Выгрести или пусть догорают? Интересно, от угара бывают слуховые галлюцинации? Надо не забыть, записать на всякий случай и доктору показать.

Диктофон рассказывает странную историю сбивающимся голосом. Этот голос, его я много раз пытался вспомнить. Я вспомнил, много раз он повторял мне странную историю, а я смотрел на умирающий огонь.

Это сообщение отредактировал неБайрон - 7.03.2018 - 02:35

(15) Пикник со сторожем

Ветер гонял по земле жёлтые листья, клочки газет, шуршащие целлофановые пакеты и прочий мусор. В кирпичном, немного вросшем в землю склепе горел огонёк и слышались приглушенные голоса. Порывы ветра колыхали пламя костра, отблески которого освещали две мужские фигуры в одинаково потрёпанных выцветших плащах. Они что-то пили из одноразовых стаканчиков, жарили на костре шашлыки и не спеша беседовали. 

- Вот ты, Марк, говоришь, что всё не случайно. А я с тобой не согласен, - говорил сидящий спиной к входу здоровяк с давно не чёсанной чёрной бородой, - есть случайности, есть! Невозможно всё предусмотреть! Да и кому это нужно, предусмотреть? Создателю? А зачем? На земле один миллиард населения постоянно сменяет другой. Нафига контролировать судьбу одного человека, если ему на смену уже ломятся сразу два? Зачем на прах силы тратить? 
Здоровяк наклонился к самодельному мангалу из диска грузового колеса, перевернул шампуры с шипящим мясом и продолжил: 

- А случайностей в мире дофига и больше! Вот у меня приятель как-то на танцах не совладал со своей страстной натурой и нечаянно девчонке под дых зарядил локтем. Нет, он, ясен пень, помог ей подняться, извинился и прочее... Всё, казалось бы, инцидент исчерпан, девчонка его простила, отмахнулась, отдышалась и опять начала отплясывать как пойманный окунь на бережке. Да это дурень решил к ней подкатить. Прямо при женишке, который как раз покурить выходил и не видел, что его невестушке рёбра посчитали. А тут женишок сразу хвост распушил, щёки раздул и быковать полез, да сил-то не рассчитал малость. Как в ухо он приятелю моему заехал, у того сразу кровь изо рта и пошла, а через пару минут несостоявшийся Казанова и дух уже испустил. А мог бы жить! Вот и скажи, Марк, неужели кому-то было важно устроить так, что приятель мой именно со второго раза на свою смерть напросился? Не с первого, а именно со второго? Кому это надо и зачем? 
Закончив речь, он стянул с шампура кусок мяса и, запив его из стаканчика, сыто икнул: 
- Эх, горячее сырым не живёт! 

- Вот всё-то ты складно говоришь, да только как глупость ни скажи, она глупостью и останется! - возразил собеседник с землистым цветом лица и постоянно падающей на глаза чёлкой. - Теперь сам подумай, Алекс, Создатель разработал тут всё. Всё! Времена года, сутки, старение, размножение, устройство тела, в конце концов! И ничего не упустил, всё учёл! И вдруг взял и бросил то, на что потрачено столько сил, на произвол судьбы. Ладно бы бросил один-другой миллион людей, я бы это понял, не удивился бы. Но не всех же разом! - мужчина пригубил из своего стаканчика немного тёмной жидкости и скривился в брезгливой гримасе: 
- Что за дрянь? Нет, раньше было лучше, натуральнее! А про случайности я тебе тоже расскажу историю. Один мой приятель утром на работу спешил. Сильно спешил! Зубы не почистил, кофе неразмешанный залпом выпил, носки вчерашние напялил. А тут кот к нему пристал: орёт и под ноги лезет. Орёт, зараза пушистая, и всё тут. Приятель об него уже запнулся, пару раз нечаянно и еще раза три специально. А кот всё орёт! Хватает его лапой за рукав и орёт! Тут-то знакомый мой и смекнул, что не просто так его котейка дома удержать пытается. Но всё-таки приятель был рационалистом и пошёл на кухню, догадку одну проверить. А у кота банально жратвы в чашке нет! Плюнул приятель в сердцах, коту поджопник прописал, схватил фуражку с ключами и бегом на работу. А как из подъезда вышел, так ему сверху-то кирпич аккурат в фуражечку и прилетел. С крыши родной девятиэтажки. И вот лежит он на асфальте у подъезда, плечи есть, а головы нет! Фуражка есть, цепочка с крестом на шее есть, а головы то нет! Только мозги на подъезде и на лавках ошмётки мяса. А покорми он котейку, мог бы жить! Упал бы кирпич на пустое место и никого не повредил! Кирпич - не хер и не рубль, просто так не падает! 
Порыв ветра с силой швырнул в стену пустую алюминиевую банку, и где-то, судя по звуку, совсем недалеко, громыхнул калиткой могильной оградки. По крыше забарабанили первые крупные капли начинающегося дождя, и прямо за стеной рассерженно закаркал ворон. Марк нанизал на шампур пять некрупных кусков мяса и подкинул в костёр несколько обломков деревянного креста. После чего долил из трехлитровой банки себе и Алексу вязкую тёмную жидкость, шумно отхлебнул её и, подсев ближе к огню, мечтательно проговорил:
- Слушай, а ведь хорошо мы сидим! Сытно и уютно! Как в лучшие годы. Жаль, что только раз в год в получается так посидеть… 

- Разные они у нас были, эти лучшие годы! - засмеялся Алекс, жуя сочный, шкворчащий кусок мяса, - я в свои лучшие годы на заводе ишачил в две смены, а потом по пригороду мотался на мотоцикле, по девкам. Не все, конечно, были согласны, но кто их тогда спрашивал! - засмеялся он, - Дал пару раз по башке, в люльку закинул и ходу до ближайшего леска! А что такое твои лучшие годы? 

- Мои? - на секунду задумался Марк. - Это простые человеческие радости: дом, семья, работа, ночные допросы с пристрастием. Я тогда был молодой, горячий и оперуполномоченный. Раскрывал глухари только в путь, силой убеждения и пакетом на голову. Эх, золотые были времена! Да, про случайности. Был у меня коллега, капитан Прохоренко. Суровый мужик, настоящий мент, не чета нынешним полицаям! Так он подозреваемых предпочитал руками придушивать, чтобы разговорчивее были. А тут как-то поехал Прохоренко на курорт, с девчонкой там познакомился. Позвал её к себе, донжуан плешивый, а уж там кто его знает, что и как было, но вот нашли капитана утром в номере задушенным. Он был голый, но в галстуке и фуражке. А девчонку ту так и не нашли. Так вот что это, по-твоему, было? Случайность или специально спланированная месть? 

- По-моему, дурак твой капитан, - отвечал Алекс, - его в ловушку как телёнка на верёвке заманили, а он нюни распустил и пошёл. Как сегодняшний сторож! - мужчина кивнул на лежащую у стены человеческую голову. 
Марк в ответ кивнул на полупустой таз с мясом и, смеясь, возразил: 

- А что сторож? Сторож-то как раз хорошо пошёл! Вон, почти ничего уже не осталось! А кровь у него всё-таки, признаться, дрянь редкостная. Сивухой отдаёт и консервантами. Пить невозможно! Да и в целом, разве можно так за своим телом не следить? 

Алекс задумчиво почесал заросший подбородок сторожа и, закинув мёртвую голову в костёр, развёл руками: 
- Не нравится - не ешь! 

Дождь уже прекратился, и на востоке, будто капля крови на простыне, начала расползаться заря, добавляя в черноту ночи нежно-розовый оттенок. Воздух наполнялся запахом хвои и гомоном птиц, стрекотанием кузнечиков и скрипом оградок. Последние капли дождя стекали по траве и без следа уходили в землю. У входа в склеп тепло прощались на год два приятеля-упыря. 

- До встречи через год, Маркуша! Даст чёрт, свидимся! 
- Пока, Алекс! Хотя стой, история на дорожку. Один мой приятель познакомился в трамвае с девушкой. И что ты думаешь? 
- Что, тоже задушен? 
- Хуже! Женился на ней через год. А мог бы жить!



****************************************************
(16) За шумом

Так, теперь вот этот ковёр, ага. А потом пройдемся вокруг зоны камина. Этот дом был большой – Сэм гордился своим домом в который он переехал прошлым летом. Этот дом был материальным воплощением его успеха.

Родовое гнездо! И гнездо это требует постоянного ухода – всё нужно содержать в чистоте. Кажется только они со Сьюзан это понимают, но дети считают опрятное жилище само собой разумеющимся – попробуй, заставь их убрать в своих комнатах! Сэм не признавал прислугу – он же не лорд какой-нибудь, уж как-то они с женой сами управятся, тем более, что времени свободного у них стало хоть отбавляй. Они легко разделили обязанности по уборке, ему достался пылесос, ей – мокрая тряпка. Сначала работает Сэм, затем Сьюзан. На весь дом у него уходило порядка полутора часов – достаточно, чтобы утомиться от рёва двигателя пылесоса, с огромной силой всасывающего воздух из шланга. Этот шум – было в нём что-то жуткое, постоянно кажется, что среди шума проскакивают другие звуки – крики, плач, стук, скрип и другие. Воображение обманывает уставший от постоянного громкого шума мозг.

Сэм работал в гостиной, когда он пылесосил – остальные предпочитали скрыться в другом крыле дома и закрыть все двери. Всё из-за шума – Сэм был человеком практичным и готов потерпеть мощный гул последней модели знаменитых Тайфунов ради его силы всасывания. Ведь уверенность в чистоте первого же прохода – вот, что главное. А шум – шум можно и пережить. Вот вся семья и предпочитала переживать его вдали от источника. А Сэм не обижался – он находил медитативный покой в процессе уборки пыли. Если бы ещё не эти фантомные звуки – из-за них он часто останавливался, выключал агрегат и прислушивался – может на этот раз его правда зовут? Или звонит телефон? Это сильно раздражало и отвлекало Сэма, но сегодня он наконец решил избавиться от навязчивой идеи, что во время сеанса пылесборки он вдруг становится нужен целому свету. Он перестал прерываться – в конце концов они знают, что он их не услышит, пусть подойдут и скажут, если потребуется.

Уборка была в разгаре – только пыль, Сэм и шум пылесоса. Работа спорилась, в нитях струящегося из больших окон света танцевали поднятые суетой пылинки. Он постоянно испытывал соблазн выключить пылесос и прислушаться – его снова беспокоили выдуманные его подсознанием звуки среди шума. Он поначалу не обращал на них внимания, но по мере погружения в работу как-то сам собой начал вслушиваться, если подсознание хочет играть с Сэмом – то Сэм сыграет с подсознанием. Но ему никак не удавалось выделить никакого конкретного звука из общей какофонии шума пылесоса – вот вроде бы голоса, шепот, крики, трель телефонного вызова и звук бьющегося вдали стекла, но он лишь угадывал их, не слышал на самом деле. Он настолько увлекся копанием в своей голове, что не заметил журнальный столик у себя на пути – еще немного, и он бы лежал в куче осколков!
Сэм снова и снова погружался в симфонию, исполняемую Тайфуном-5000 и, пока за окном темнело, он начинал чувствовать себя все более неуютно от того, что, как ему казалось, он начинал слышать в какофонии звуков перегоняющего под давлением воздух двигателя. Углубившись в собственные ощущения он уже не замечал ничего вокруг себя.

Он оцепенел, очнувшись посреди зала в кромешной темноте – было же половина шестого вечера, когда он начал, как он мог отключиться так надолго? И почему его никто не хватился – Сьюзан с девочками ужинали без него?! В руке он все так же сжимал шланг от пылесоса, тот передавал на руку легкую вибрацию работающего аппарата. Вот только работал он почем-то совершенно бесшумно. А тьма вокруг Сэма была полна звуков – где-то за дверью глухо и заунывно звонил телефон, из дальнего угла комнаты раздавалось толи хлюпанье, толи чавканье. Сверху под чьими-то шаркающими шагами скрипели половицы. Сзади начала ходить ходуном дверная ручка, а затем и сама дверь затрещала под чудовищными ударами, слева что-то ползло в сторону Сэма, оставляя за собой влажный след. Он ничего не видел, он не мог пошевелиться – тело отказывалось слушать его команды, мышцы скрутило судорогой, кости пронзил холод, а он не мог перестать вслушиваться в окружающий его ужас. Жуткий крик смертельной агонии человека донёсся до ушей Сэма, захлебывающийся от боли голос молил о пощаде, откуда-то с другого направления могильный шепот обещал ему страшные муки. Что-то звало Сэма голосом его то голосом покойной матери, то перебивающими друг друга голосами дочерей. Интенсивность звуков, их разнообразие и громкость – нарастали. Ужасные монстры где-то в кромешной тьме подбирались все ближе, кто-то безумно хохотал в глубине черной бездны, и в миг, когда он почувствовал чьи-то холодные пальцы на своей шее – Сэм понял, что один из кричащих голосов принадлежит ему самому.

Сьюзан нашла мертвого мужа, когда пришла звать его к ужину. Он лежал ничком на ковре, сжимая шланг работающего пылесоса мертвой хваткой. Из ушных раковин шли две бардовые кривые полосы свернувшейся крови. Пока она наклонялась выключить ревущий агрегат, то ещё считала своего мужа живым – ей казалось, что среди гула она слышит, как он кричит, лёжа лицом вниз. Но тело было уже холодным.



****************************************************
(17) Прошение

Ночь накрыла плотным колпаком старое кладбище и сверкающий огнями город, раскинувшийся на противоположном берегу реки. На кладбище, заросшем барвинком и лопухами, уже давно никого не хоронили и в расщелинах обшарпанных склепов селились нетопыри. Нетопырей здесь не любили, кладбищенские обитатели считали их дьявольским отродьем, и старались поменьше связываться. Те тоже в долгу не оставались, регулярно обстреливая склепы помётом.

Сбор назначили на три часа, надеясь, что горожане, охочие до гулянок на природе, к этому часу уже угомонятся, а до рассвета времени ещё будет предостаточно. Председательствовал Иван Силантьевич Лямин, коллежский асессор, умница и деловой человек старинной фамилии, чью белокаменную усыпальницу в виде часовенки было видно даже с другого берега реки, из города.

- Милостивые государи и милостивые государыни! – председатель оглядел собравшихся. Бесплотные собравшиеся покачивались на тёплом ночном ветерке. В лунном свете сквозь них можно было разглядеть белые стволы берёз и огоньки за рекой.
– Ни для кого не секрет, что с тех пор, как горожане облюбовали это место, мы терпим сплошные неудобства – продолжал асессор. – Только в прошлом месяце нами замечено шестнадцать пикников с битьём бутылок и выкриками «Твою мать, мудак тупой!» и «Достала уже, дура пьяная!». Вы все знаете, что на стене склепа купцов Ромодановых написали краской непотребное слово, замки посбивали, а сам склеп приспособили для отправления больших и малых нужд. Господа, надо же с этим что-то делать! Или взять склеп Лыткиных. Прошу покорно меня простить, но ведь просто форменный бордель там устроили! Слышу я вас, голубчик Сергей Павлович, слышу, не надо оправдываться. То, что вы надгробную плиту ворочали, охали и ахали, спугнуть пытались – на это им наплевать, это им как нам припарки. Кто ж виноват, что у вас каменные скамьи внутри усыпальницы установлены? Вот на них и лезут все кому не лень. И ведь не боятся, ничего не боятся, хоть вой, хоть плачь. Их музыку разве переорёшь, прости господи? Да знаю я, что у папеньки вашего палаш кирасирский из гроба вытащили, знаю. Не кричите вы так, ради всего святого! Давным-давно, между прочим, вытащили, лет эдак сто назад, в революцию. Он сам мне третьего дня жаловался. И на плохой сон тоже жаловался, и на песни бравурные с пикников. Хотя и говорил давеча, что ещё при жизни на оба уха туговат был.

Речь председателя прервали истерические всхлипывания девицы Артамоновой. В своё время она нахлебалась уксусной эссенции на почве безответной любви к бравому подпоручику. Самоубийство тогда её родители замяли, батюшке на храм порядочно отсыпали, а то покоиться бы девице не в склепе с мраморными целующимися голубками, а за кладбищенской оградой. Впрочем, голубков последний раз видели на воротах дачного участка директора кладбища, а мраморные плиты из артамоновского склепа – вокруг директорского бассейна.

Собравшиеся заговорили громче, заколыхались активнее.

- Тише, господа, тише!– призвал к порядку председатель. - Мы же не говорим дурно обо всех живых. Вот, например, Вася Абрикосов. Какие к нему претензии? Никаких. Ведёт себя достойно – выпьет положенное и лежит себе в лопухах или в склепе каком-нибудь в жару прикорнёт. Никто и не против. Тихо-мирно отдыхает, порядок не нарушает, усопших срамными выкриками не будит, в усыпальницах нужду не справляет, скульптуры не выламывает, с гулящими девками на могилах не валяется. Есть у меня одно предложение, надо бы обсудить…

Над старым кладбищем бесшумно сновали нетопыри, мерзко скалили мелкие зубы и, взмахивая кожистыми крыльями, непременно старались пролететь сквозь полупрозрачные фигуры, столпившиеся вокруг председателя.

P. S.
Его Высокоблагородию господину директору муниципального казённого учреждения
по вопросам похоронного дела «Некрополь» Шулеру Г.Б.
из зоны захоронений № 1.

Прошение

Имеем честь покорнейше просить Ваше Высокоблагородие распорядиться замуровать входы в склепы, расположенные в зоне захоронений № 1, дабы уберечь усыпальницы от посещений.
В случае оставления настоящего прошения без должного внимания сохраняем за собой право являться Вашему Высокоблагородию еженощно всем собранием.
Сие прошение записал со слов просителей свободный художник без определённого места жительства Абрикосов Василий Иванович.



****************************************************
(18) О силе языческих богов

С Иисусом Христом мы поссорились, когда я учился классе в третьем. Я тогда немного вспылил, да и он был неправ, если уж по чесноку. Наша семья вернулась жить в дом, где нас не было около года. За это время там развелось мышей, как тараканов в общаге. Самой трудной была первая ночь: мыши даже и не думали прятаться, носились по дому, как под мельдонием, и слаженно били по мозгам своим ультразвуковым писком. У нас не было ни кошки, ни мышеловки, ни даже отравы, если не считать просроченных продуктов.

Зато в доме хранилась прапрабабушкина библия, которой было около ста лет, если судить по надписи на первой странице. Более мощного артефакта и представить нельзя. Я прижимал эту книгу к сердцу, тыкал в углы крестиком, который у меня хранился еще с крещения, и молил Бога о том, чтобы он как-нибудь решил проблему с мышами. Хотя бы на одну ночь, хотя бы в одной комнате. Потому что очень надо.

В своей жизни никогда, никого и ни о чем я не просил так сильно и искренне, как той ночью.
Но мои молитвы не были услышаны, или же Бог просто облажался. Не так сильно, как я, когда приехал с шашечной коробкой представлять школу на районном турнире по шахматам, но близко.

Я тогда так обиделся на него, что решил: никогда и никому не буду давать второго шанса.
Уже завтра мы взяли в аренду двух котов, и они начали отчаянно драться друг с другом, видимо спорили, кому из них достанется вся добыча. Мыши намек поняли и слиняли из дома в кратчайшие сроки, понеся некоторые потери.

А летом я узнал, что когда-то очень-очень давно, наши предки были язычниками. Они не охотились с библией за мышами, а были мудрее: решали свои проблемы с помощью Перуна, Велеса, Ярило, Сварога и других мощных ребят.

У меня не было точной информации: существуют ли эти боги до сих пор где-нибудь, продолжают ли еще выполнять свои обязанности. Однако мне показалось хорошей идеей попробовать как-то установить с ними контакт и наладить наши отношения.

Для начала мне предстояло придумать то, о чем просить богов. Как назло мне тогда ничего не лезло в голову. Казалось, у меня и так счастливая жизнь советского подростка, у которого все есть: палка для клёка, мелок и гильза.

Я не придумал ничего лучше, чем подойти к маме и попросить приготовить на обед голубцы.
- Голубцы??? – мама очень удивилась. – Сегодня на обед?
- Мам, ну как получится. Да – да, нет – нет, то есть вот так.
- Хорошо, я посмотрю. – ответила мама, и продолжила заниматься своими важными взрослыми делами.

А я пошел за деревню на луг. Про языческих богов я знал, что они любят алтари и пожертвования.
Поэтому я подыскал на лугу место, которое, как мне показалось наилучшим образом подходит для алтаря: недалеко от дома, но и не на самом виду. Тихо, хорошо, лишь метрах в трехстах паслись коровы. Все-таки связь с богами крепче, если предусмотреть некое уединение. Я притащил туда пенек, накрыл его листиком, вырванным из тетрадки по русскому языку (имена прилагательные: качественные и относительные). Потом я пошел к бабе Любе воровать пожертвования: именно у нее в деревне были самые вкусные и сочные яблоки – настоящий дар для богов!

Я возложил на алтарь свои пожертвования, убедился, что никто за мной не подсматривает, опустился на колени и стал молиться.

Изо всех сил, максимально старательно я просил Сварога, чтобы мама приготовила сегодня на обед голубцы. В знак своего уважения и глубочайшего почтения я просил принять эти яблоки и попробовать решить мой вопрос. Ну, как получится. Да – да, нет – нет, то есть вот так. Все-таки это был просто эксперимент, я могу понять, если у Сварога в данный момент есть более важные дела.

А потом я прибежал домой и увидел маму – молодую, красивую и краснощекую. Она приглашала всех за стол, и будто оправдывалась за что-то:
- Садитесь кушать голубцы, сын попросил!

… Когда я вернулся на луг, подошел к своему алтарю, то увидел, что яблок на нем больше нет. Их не украли, они не исчезли, а были именно съедены – на это указывали яблочные косточки и разводы сока на тетрадном листочке.
От волнения у меня закружилась голова: еще никогда я так близко не соприкасался с божественным чудом! Должен признаться, что сперва у меня были какие-то сомнения, что произошло банальное совпадение, но следы на алтаре убедительно показывали – Сварог существует. Причем не отошел от дел, а продолжает выполнять свои прямые рабочие обязанности – принимать дары, прислушиваться к молитвам и решать проблемы. В отличие от некоторых.

Как же мне тогда стало стыдно. Ругал себя последними словами и хотел провалиться сквозь землю. В мире полно больных, голодных, несчастных людей, которым так нужна божественная помощь. Кроме Сварога им уже и надеяться не на кого. И вместо того, чтобы помочь им, Бог потратил свое драгоценное время на маленького глупого мальчика и его сомнения.

Я шел домой, словно оглушенный. По летнему лугу, утопающему в сочных красках и запахах. Мимо коров, которые любопытно принюхивались к моим рукам.
В своей жизни я больше никогда и ни о чем не просил ни Сварога, ни других языческих богов. Во-первых, потому что я знаю: они существуют и действительно могут помочь. Во-вторых, мне стыдно его снова беспокоить по пустякам.



****************************************************
(19) Объятие

Я был совсем маленьким, когда нас бросил отец. Мать, властная женщина старой закалки, взяла мое воспитание на себя. Воспитанная в семье, которую нельзя назвать благополучной, она вкладывала в меня общепринятые нормы и принципы при помощи шланга от стиральной машинки и кожаного ремня с тяжелой советской бляшкой. Впрочем, в моей жизни все-таки был человек, которого я называл папой. Пусть и недолго.

Спустя несколько лет после развода с моим отцом, мать обзавелась сожителем. Он довольно быстро поладил со мной и весьма неплохо справлялся с обеспечением семьи. Какое-то время мы даже успели побыть классической семьей с классическими проблемами и классическими отношениями. Жаль, что всего лишь «какое-то время».

Накануне того дня мать с новым папой сильно поругалась и логично, что утром он появился на кухне не в духе. В течение дня они выясняли отношения и каким-то образом даже смогли помириться, но отец все равно казался подавленным, угрюмым, а его взгляд был холодными и отталкивающим. Он рассказал, что ночью ему приснился странный сон, в рамках которого он обнял приведение. И все бы ничего, но прикосновения этого приведения он продолжал чувствовать даже после пробуждения и не мог отделаться от чувства холодных рук на своих плечах. Естественно, тогда мать не придала этому значения и только через несколько дней, после звонка о найденном и вытащенном из-под льда «Буране», она нашла свой старый, написанный от руки сонник, в котором говорилось, что объятия приведения – это предвестник неминуемой смерти.

Человек, заменивший мне отца, утонул вечером того же дня. Он пересекал на снегоходе, который в наших северных краях принято называть «Бураном», небольшую реку недалеко от места, где мы жили, дабы навестить своих родителей. Наш забытый богом поселок имеет очень странное расположение – он находится по обе стороны реки, которая делит поселение на две части и заканчивается далеко за его пределами. Выяснилось, что лед оказался недостаточно толстым и не выдержал вес «Бурана» вместе с отцом. Снегоход удалось найти лишь спустя несколько дней – впоследствии он же и стал своеобразным памятником, заменившим классическую могилку, потому что тело, по словам спасателей, скорее всего, унесло течением, и отыскать его уже не представлялось возможным.

Сначала он мне снился. Он никогда не говорил со мной – просто присутствовал в моем сне, как страж этого самого сна. Потом я начал его видеть. Как тень, затем как размытый силуэт и наконец, как реального человека. За исключением одного нюанса – я никогда не видел его лицо. Оно было словно в тумане и я лишь подсознательно знал, что это мой утонувший отец. С другой стороны, я все же осознавал, что его не существует и это не более, чем мое воображение.

Другое дело, что моя фантазия сделала давно мертвого человека частью моей жизни. Мне было некомфортно, если его не было рядом: я чувствовал себя уязвимым, незащищенным. Когда мы с матерью ругались - именно он утешал меня своим присутствием, не делал меня таким… одиноким? Меня даже не смущало по-прежнему отсутствующее лицо. Однажды он протянул мне руку и я не задумываясь ответил, протянув свою. Я чувствовал его прикосновение – холодное, но такое родное. Мне вдруг так сильно захотелось его обнять, но он отстранился и отрицательно покачал головой, от чего воздух рядом со мной завибрировал, а я впервые допустил мысль, что несуществующий человек, способный изменять реальность (пусть и незначительно), наверняка может нанести вред и мне.

Все последующее время я посвятил попыткам вывести его на диалог, и мне даже удалось добиться определенных успехов, если их можно так назвать. Каждый раз, когда мне казалось, что вот-вот я услышу его голос, около его головы в районе того места, где по идее должен был находиться рот, начинали появляться пузырьки, пару раз из заслоняющего его лицо тумана выплывали маленькие рыбки, тут же исчезающие в дрожащем воздухе, а сам туман покрывался водорослями. Наконец, до меня дошло – в реальности его лицо было съедено рыбами, а значит, мне было просто не на что смотреть. Именно эту пустоту и закрывал туман.

***
Я давно съехал от матери, обзавелся семьей, но мой умерший отец ни на миг не покидал меня. Я скучал по нему настоящему, но любую мою попытку обнять его, прикоснуться к нему, он пресекал и я решил довольствоваться тем, что есть. Он ведь все равно был рядом. Что еще нужно? Но вчера мы с женой поссорились. Все закончилось тем, что она швырнула в меня подвернувшийся ей под руку стакан и сказала, что не хочет меня видеть. Решив, что лучше переночевать в другом месте, я хлопнул дверью, и направился на улицу. Не знаю, сколько я бродил, но наконец мое спонтанное блуждание привело меня к «Бурану»-памятнику. Я вдруг понял, что вся моя жизнь ничего не стоит, что я не на своем месте и ничего путного не добился. Что давно нужно было вот так уйти, что эта жизнь не для меня.

В самый разгар моего самобичевания я вдруг почувствовал, как задрожал воздух. Затем я почувствовал холодное прикосновение. Запах тины и ила проник в мой нос и до меня спустя мгновение дошло, что мой отец обнял меня. Я так долго этого ждал, но оказался совершенно не готов. Я испугался и, оттолкнув его, помчался к дому. Наверное, мое подсознание пошутило надо мной, и вместо нашего с женой домашнего очага, я увидел порог маминой квартиры. Плевать. Переночую здесь, а утром отправлюсь домой. Так думал я, пока стучал в дверь.

Я стучал, но дверь никто не открывал. Накатившая после волны страха и паники усталость заставила меня сползти по стене и просидеть около двери до утра. Меня разбудил голос мамы, которая выходила из квартиры, разговаривая попутно по телефону: «нет… его не было… может, напился в баре… возможно, ему стыдно». Она повернула голову в мою сторону и замолчала. Ее глаза расширились и я заметил, как на ресницах засверкали слезы. Я хотел спросить, почему она плачет, попросить прощения за то, что заставил переживать, и пообещать впредь не вести себя столь безрассудно, но что-то в моем рту не позволило мне это сделать.

Наконец, я открыл рот, воздух вокруг меня задрожал, а из моей пасти выплыла маленькая серебристая рыбка.



****************************************************
(20) Гидроцефал натрия

Я – Хранитель. Хранитель Домика Лавандовой Ведьмы.
Обязанности мои просты и незамысловаты – содержать в порядке инвентарь и быть готовым к внезапному приезду.

- Ну что, казлина, как дела? – случился тут внезапный приезд, - Шевелишь копытцами? Где мое ведро свежей крови?

Ведьма без затей залезает ко мне под одеяло и прижимается всем телом, температура которого равна температуре на улице, откуда она только что зашла, а там сейчас минус одиннадцать градусов. Одеждой Ведьма, как обычно, не забивает себе голову.

Вы принимали контрастный душ? Наверняка. И даже прыгали после парилки в сугроб. Про крещенские купания я помолчу. Так вот – это как сравнивать кефир с чистым спиртом.
Способность дышать пропадает как факт, в организме когнитивный диссонанс – хочется и обнять такое родное тело и оттолкнуть на уровне инстинктов, сохраняя свое тепло. Я ору благим матом.

- А кто сломал мою метлу? – ласково мурлычет она мне в ухо, затыкая попутно прохладной сиськой рот, чтобы не разбудить соседей.

Не то, чтобы она так уж часто пользуется своим помелом, но это одна из моих немногочисленных обязанностей – хранить инвентарь Домика в надлежащем для любого применения состоянии. Не уследил, значит, буду наказан.

Наказываю я себя в таких случаях обычно сам, ибо моей Ведьме нет дела до таких мелочей, но я люблю справедливость во всех ее проявлениях. Поэтому лишаю себя пива на три часа и шестнадцать минут.

А завтра пойду выдирать остатки метлы из сосульки, где она засела, и ремонтировать ее. Собственно даже не ее, а их, ибо сосулька тоже инвентарь Домика.

Слюной Ведьмы, кстати, можно лечить самые сложные случаи гайморита за один день, просто закапывая их в нос. Разъедает весь гной и сопли до самого затылка. Иногда я думаю, что произойдет, если капля ее слюны упадет на пол, и вспоминаю фильм Ридли Скотта. И перестаю думать.

Кстати, не подумайте ничего плохого, казлина это очень ласковое слова на самом деле, а копытца… Хм, вы простите, если я об этом умолчу? Это все-таки уже очень личное.
И да, люблю ее. И пока мы спим, обнявшись, над нами моргают гирлянды, которые на самом деле свежевытащенные кишки редкого зверя, которые я лично вчера прибивал к потолку серебряными гвоздями в особом порядке, чтобы не шевелились, а вместо светодиодов в ней горят недавно съеденные им во дворе грибы.

Остатки редкого зверя я закопал во дворе, под мангалом. Чтобы шашлык никогда не подгорал. А с гирлянды иногда капает розовый гной.

Для остальных людей Ведьма – просто специалист по поручениям, но я то вижу истинную суть вещей.

Сквозь накинутую каким-то богом на эту реальность вуаль. Так вот.
Дедушка без отчества, с библейским именем Лазер, грозно шевелящий седыми бровями, это на самом деле стареющий вурдалак, лишенный всех своих зловещих способностей, у которого щеки всегда намазаны свежей кровью из специальной фляжки, для авторитета.
Он считает себя начальником моей ведьмы.

Наши коты, которых примерно четверо, это инопланетные пылесосы по втягиванию органики. У них по два рта и всего одна жопа на каждого. Один из них умеет есть лапой, а не головой.
А вверху у нас вовсе не небо со звездами, а земля. Это ходим мы по облакам. А небо где-то далеко внизу, не с первого раза доплюнешь.

И специалист по поручениям под моим истинным взором становится Лавандовой Ведьмой.
Вот как-то так.

Но когда я снимаю дрочилку с головы, то вижу мир так же, как и его жители. Иногда это помогает в общении с ними, особенно в магазинах около минского шоссе. Хотя обычно я ее не снимаю, так интереснее.

- А ты сказку мне написал? – ведьма мурлычет снова, - Зловещую! Как обещал.
- Я… Э… Я работаю над этим…
- Что?!

Вода перестала течь в трубах, свет мигнул, и пыль с ковра сама попряталась в углы.
- Сейчас все будет! – спокойно говорю я, - Ты же помнишь мой метод? Написать то нетрудно, у меня хороший почерк, трудно придумать. Наливай водки.
- Но ты ведь уже придумал? – вкрадчиво так спрашивает.
Глаза зажглись зловещим серым цветом.
- Да! – поспешно говорю я, пока не началось, - Вот, сейчас… Подожди минутку! Подожди…



****************************************************
(21) Монстр на моей кухне

Наболтавшись и насмотревшись всякого в интернете Иван сидел на кухне и тупо считал квадратики разрисованных обоев вокруг экрана ноутбука.. мда..ремонт бы надо сделать…1 2 3 4 чайник.. монстр..кофе чашка.. 
Стоп..что за..

со стены на него смотрело довольно комичное чудовище ..как он раньше его не замечал..

Иван сфоткал и отправил знакомым в Ватсапп изображение с подписью 
-Монстр на моей кухне-

Ну и обои делали раньше.. Иван начал зачем-то вспоминать, где их покупал.. Леруа? нет..тоже нет..где же где.. а!  в маленьком магазине на углу улицы лет 10 назад.
Решив проверить свою память Иван начал вспоминать события тех лет.

Вторая дочка вот вот должна была родиться и по этому поводу решили сделать ремонт, так же и на кухне..
Подготовку к ремонту он делал сам сдирал обои, отбивал кафель
На кухне под старым кафелем он тогда нашел сюрприз
послание из далёкого 85 года ему было тогда 10 лет..
Надпись - С приветом от Ивана и папы...

Иван прослезился от умиления..
Но вспомнил ещё одно - ведь через год отца не стало..он неожиданно пропал в конце апреля , его нашли быстро..без видимых повреждений лишь со странной ухмылкой на лице, врачи диагностировали инсульт.
От мыслей Ивана отвлёк звук сообщения в телефоне..
-Стройматериалы недорого..
-да блин..
Иван решил налить себе рюмку..

Борис только приехал из командировки. Дома ни жены, ни Ивана не было,
а на улице была весна, перестройка. Хотелось веселья и кутежа. 
Достав бутылку водки( для сноровки) он решил немного украсить суровый 
советский быт

Из поездки он привез так называемые переводилки -
изображения из мультиков, всякие цветочки и прочие украшалки,
которые можно было наклеить с помощью горячей воды на кафель в ванной или на кухне..

Поставив кастрюлю на плиту, и в ожидании, достал закуску и хотел было выпить
но тут раздался телефонный звонок.
Брат доехал? - Подумал Борис.. они летели в Москву одним самолётом
В трубке погудело..
- Алло, Толя? 
- Покупайте отделочные и стройматериалы у нас за углом - сказала трубка
Но Борис был не очень воздержанный человек и грубо ответив, он бросил трубку

-Кооперация - подумал он..ничего святого у них нет, людей после командировки 
тревожить..
И выпив рюмку, наклеил первую переводилку.

В дверь позвонили.
- Сашка чтоль?- успел подумать Борис открывая дверь.. и сразу что-то унесло его в неведомую даль..
Цементные заводы, дым мартеновских печей, Борис, как бы, смотрел агитацию прошлых лет..


Василий Никитович был на стенде почета около отдела МГБ
После  того как застрелил слесаря 4 разряда при попытке к бегству
из-за обвинения данного слесаря в шпионаже в пользу Англии..
- Ну если не медаль, так премию дадут - размышлял Василий, - ремонт сделаю! Ольке радость будет! Давно хотела она чтоб доски переложил в комнате да и перекрасил кухню в синий цвет, а краску вроде видел тут на углу торговали.  Бориска с Толькой помогут с ремонтом им по 10 лет..помогут ведь!

И точно, к дню рождения великого вождя отсыпали Василию премию. -Аккурат на краску - радовался он.

Дорога его домой шла через стройку какого-то магазина, где работали немцы за забором..
-Ей служивый надо что?- Крикнул немец. Гвозди, рубероид, краску? 
Ты хлеба нам только дай..

Василий, коснувшись ПМ,остановился..
-делайте свою работу, пока я вас не застрелил - Сказал Василий и пошел дальше
Вот и вывеска мосхимпрома! Синяя краска! Есть !

Довольный покупкой, Василий шел домой.Ольга кинулась к нему обниматься 
-Но-но, он строго сказал, -хотела синию кухню выйди пока красить тут будем. -Борьку и Тольку ко мне
Толя в школе ещё, а вот Борис тут.

- Эй, Борька! хватит шалить выносим стол! - Сказал Василий строго.
Борис отбросив аккордеон примчался к своему папе. Сдирая краску на кухне Борис втихаря написал - Боря и папа 1955 год.
Но тут в дверь позвонили и он услышал -Василий Никитович? Срочно на работу, машина уже ждёт.

Иван как будто бы очнулся.. что это было, сон? 

Мессенджер его разбудил новым сообщением - мы рады вам помочь в ремонте помещений. Компания Арамис. Уже более полувека наши материалы лучшие на районе.

А Иван всё считал квадратики обоев на стене..
Но стоп! Как это все совпадает.. и этот значек в мессенджере удивительно
на картинку обоев.. чертовщина какая-то…Дед, отец.  Следущий, по идее я? 
Стоп стоп стоп.. какой то есть цикл? 1234 чайник монстр чашка..
Сыну пока ещё 4 года.. почему так рано???

В дверь раздался звонок..
Иван на ватных ногах подошёл к двери..

- Ккто там? 
- Открывай это я твоя старинная подруга Таня! Помнишь меня, когда ты был студентом?
.-Помню, ну заходи ..пока я один ..
А это кто? 
-А это твой сын. Ему уже 10 лет..

Апп.. последнее что увидел Иван-
На васапп пришло сообщение -
- Покупайте стройматериалы только у проверенных партнёров.



****************************************************
(22) Никогда не удерживайте уходящих

В Зарайске завелся маньяк.

Откуда ему взяться, в провинциальном городке на сорок тысяч жителей, где жители одного района знают друг друга в лицо и здороваются поименно?

Но факт остается фактом: за неделю пропали двое детей и четверо женщин. Никакой связи между пропавшими людьми не находилось. Дети – мальчик семи лет и девочка десяти – не вернулись из школы. Женщины сорока двух, тридцати, девятнадцати и пятидесяти семи лет жили в разных районах и не были знакомы друг с другом.

Девушка не пришла с работы, и муж поднял тревогу сразу, позвонив в милицию. Пропажу пенсионерки обнаружила бдительная соседка, которая с ней дружила. Еще две женщины ушли в лес за грибами, но не вернулись к ночи, и родные всполошились.

Старожилы не могли припомнить таких страшных происшествий в городе. Слухи бурлили и множились, инициативная группа явилась в местный отдел милиции требовать активных действий и предлагать помощь.
Но милиционеры, желая избежать дальнейших жертв, велели всем разойтись по домам и не мешать следствию. По местному телеканалу было объявлено «военное» положение: школы и сады закрыты на карантин, женщинам и детям разрешено перемещение по городу только в сопровождении мужчин.

Но эти меры не уберегли – на десятый день пропала женщина с двумя детьми, которая жила в своем доме на окраине.
Тут уже у мужиков города взыграло. На экстренном совете было решено создать народные дружины и прочесать окрестности. Милиционеров, призывавших ждать помощи из областного центра, уже никто не слушал.

- Черт с вами, мутите поиски, - махнул рукой начальник городского ОМВД и отдал распоряжение оперативникам помочь с поисками. Или хотя бы не допустить глупой самодеятельности, вроде самосуда и убийства непричастных лиц.
Но и среди штатских были те, кто не лыком шит - отставные военные. Они бушевали громче всех.

- В нашем городе – маньяк?! На кол!

Один из следователей оперативной группы капитан Дончак попытался внести конструктив и определил стратегию поисков.

Мужчин разбили на десять групп (по количеству районов города) по сорок человек, в каждой выбрали «полевого командира», которому выдали рацию для связи с другими группами.

Сначала решили прочесать окраины - заброшенные дома частного сектора, потом обследовать прилегающую лесную территорию.

Но до леса дело не дошло. Маньяк попался.

Жертва, девчонка шестнадцати лет, ускользнула буквально из его рук.

- Он схватил меня за капюшон куртки, но он был на кнопках и оторвался, - рассказывала она, округлив глаза и мелко дрожа, словно от холода.

- Ты увидела его? В чем он был одет? Как выглядит? Сколько лет? – сыпал вопросами следователь.
Девчонка только качала головой и тряслась от ужаса. Маньяк подкрался сзади, она ничего не успела заметить.

- Он странно пах, - вспомнила она через полчаса. – И дышал… дышал, как кит.

- То есть? – не понял Дончак.

- Как огромное животное. С шумом и свистом. И еще он мне потом кричал «Не оборачивайся!» А я и не собиралась. Бежала так, словно от стаи волков.

Район поисков – Цементники – таким образом был определен и сужен до пяти километров в периметре.

- Только не разъединяться! – призывали людей по рации. – Держаться группами по пять-шесть человек!

Но предостережения оказались бесполезными.

Маньяка обнаружили в гараже местного жителя, Василия Трешкина, который уехал к брату в отпуск пару недель назад, но до сих пор не вернулся.

Убийца лежал под машиной, которая была поднята на домкрате, а потом, по непонятным причинам сорвалась, размозжив ему лицо.

- Так ведь это Василий, - подал тихо голос кто-то из соседей, в шоке от увиденного зрелища.

- Не может быть, - загомонили те, кто знал Трешкина. – Васька и мухи никогда не обидит. К нему вечно липли дети и животные, добряк необычайный. Бред какой-то!

- У него на правой руке татуировка – якорь, гляньте, - настаивал опознавший.

Действительно, пальцы, судорожно вцепившиеся в землю, обвивала синяя картинка.

- Не верю. Нет, только не он. Не может быть. Я с ним водки тонну выпил, - горячился один из поисковиков, работавший с ним. – Любил он детей, любил! Хоть и своих не было!

Подъехавшая бригада криминалистов оцепила дом.

В смотровой яме лежали тела пропавших с признаками разложения, накрытые брезентовым полотном. Еще три тела были обнаружены в стайке, где хранился хозяйственный инвентарь.

Женщин убивали лопатой, бензопилой, доской, душили куском провода.

На телах детей признаков насильственной смерти не было, они умерли от остановки сердца. Удивляло выражение дикого ужаса на лицах, словно они перед смертью видели ад.

Тело убийцы было опознано по многим признакам: татуировка, кольцо на руке с именем жены, умершей от рака год назад, следы бывших операций. Впрочем, некоторые странности в физиологии не смогли пришить к делу: в раздавленном черепе не нашли мозговое вещество – только густую молочную жидкость. Также эксперты не обнаружили даже остатков глазных яблок. Убийца находился в крайней степени истощения, на горле были видны синие полосы, словно он пытался повеситься, но так и не довел дело до конца. Ногти на руках были содраны до мяса, колени – тоже.

Но никто так и не смог найти причин, которые побудили Василия к бессмысленной жестокости.
В комнате жены обнаружили кучу исписанных листов. Исчирканных, мятых, надорванных, с непонятными рисунками и знаками.

«Зачем я взял его, зачем?»
«Убирайся!»
«Первое августа, пятница. Оно зовет меня смотреть. Не хочу»
«Вы все умрете так как оно скажет. Пусть»
«Она меня увидела. Боже, зачем она так кричала?»
«Маша, прости!»
«Сдохнисдохнисдохни!»
«ЯБОЛЬШЕНЕМОГУ»

Когда связались с братом Василия, тот рассказал, что отпуск был отменен в последний день. Василий позвонил и невнятно пояснил, что заболел, поэтому приезд переносится на неопределенное время.

- Он вообще после смерти жены долго был сам не свой. Очень любил ее. Обещал, что вернет даже из ада. Лечил какими-то народными средствами, к бабке-знахарке ездил. Та ему заклятье, что ли давала… Над зеркалом шептать. В отчаянии ведь все средства хороши. Но Маша умерла.

- Что за зеркало? – полюбопытствовал следователь.

- Душу вроде как в нем надо удерживать, чтобы она тело за собой тянула. Я не очень вникал. Он сначала немного умом двинулся, как по мне, - пояснил брат. – Но потом вроде начал в сознание возвращаться. И вот… новости. Все-таки съехала крыша. Ужасно.

Следователь Дончак, в который раз рассматривал фотографии дома убийцы, его невнятные записки и пытался понять, что могло случиться с человеком, чтобы он внезапно превратился в зверя.
Одна фотография вдруг привлекла его внимание. На старинном комоде в комнате умершей жены стояло небольшое зеркало в бронзовой рамке.
Вернее, не зеркало – лишь металлическая оправа. Осколки, сложенные аккуратной кучкой, лежали в верхнем ящике комода, вспомнил он. То зеркало, которое дала знахарка?
Он задумался. Есть ли связь между этой мистической бабкой и поехавшим умом Василием? Могла ли она изменить так сознание бедняги, потерявшего любимого человека, чтобы он стал убийцей?
Пожалуй, стоит взглянуть на это зеркало. Возможно, на нем выбиты какие-то знаки, инициалы прежнего владельца?

Зеркало продолжало стоять на комоде в опечатанном доме, уже покрытое слоем пыли. Следователь покрутил тяжелую оправу в руке. Нет, никаких букв.
Он открыл ящик и заглянул внутрь – стеклянная крошка была разбросана по дну. Такое ощущение, что зеркало разбивали молотком, а не просто уронили.

Дончак небрежно ткнул кучку пальцем и выругался – разбитое зеркало отомстило, больно уколов палец.
Он взял осколок с кровавым краем в руку, вгляделся – и похолодел. Показалось, что из осколка глянула страшная харя с вытянутым рылом вместо носа и скошенным подбородком. Впрочем, глянула – неверная формулировка. Глаз у хари не было.

Разум подсказывал, что надо разжать пальцы и уронить осколок обратно в ящик, но рука не слушалась. Следователь вдруг почувствовал, что глаза заволакивает мутной пеленой и ощутил дикую боль в костях черепа. Так, словно его стискивали безжалостной мощной лапой.
Через минуту зрение померкло окончательно.

Он писал почти на ощупь, потому что видел мир изломанным и тусклым. Дикую ярость, которая призывала его выйти на улицу и начать убивать, приходилось гасить неимоверным усилием воли.

«Я не смогу долго держаться. Простите, но в таком виде я жить не смогу. Прощайте»
Он потянулся за табельным оружием, приложил ствол к уху и выстрелил.

Это сообщение отредактировал неБайрон - 7.03.2018 - 02:33

Сноходец (внеконкурсная)


Примечание автора:
Рассказывая историю, автор проживает жизнь своего героя. Желаю вам никогда не пережить ничего подобного ни во сне, ни наяву.
 
Дверь в детскую чуть приоткрыта. В коридор льётся тёплый неяркий свет ночника. Когда я вхожу, Томас ждёт меня в постели:
- Здравствуй, папочка!
- Привет, сынок. Не спишь?
- Нет! Жду, когда ты прогонишь монстров и поцелуешь меня, - совершенно серьёзно говорит он.
Вроде бы большой мальчик, пять лет, но без ежедневного "ритуала изгнания монстров" нам пока не удаётся обойтись.

А ритуал - дело ответственное! Нужно заглянуть во все углы комнаты, приподнять занавески, проверить, что за ними никто не прячется, поочередно открыть обе дверцы шкафа, нижний ящик комода, выдвинуть кресло и заглянуть под стол: вдруг там притаился какой-нибудь монстр средних размеров?

Пока проводится "ритуал", Томас сидит на подушке, накрывшись одеялом с головой, как в домике, только лицо наружу. Он внимательно следит за моими действиями и шепотом проговаривает куда дальше заглянуть, чтобы папа случайно не пропустил ни одного укромного места. К сожалению, взрослые очень невнимательные. Он так умильно серьёзен, так собран и сосредоточен, будто от этого действительно зависит его жизнь. Своей серьёзностью он неизменно вызывает у меня улыбку, но я уже привык делать строгий вид, старательно хмурить лоб и, когда уж совсем тяжело удержаться от улыбки, отворачиваться, особенно предупреждая "монстров" строгим голосом, перед тем, как открыть шкаф, чтобы они от неожиданности не "набросились" на нас. 

Дети очень консервативны в своих привязанностях и страхах. Нам стоило невероятных усилий избавиться от "бай-байки" - старенького шерстяного одеяльца Томаса, с которым он не расставался с самого рождения. Вначале, конечно, неосознанно не расставался, но даже когда Томас подрос и перестал под ним помещаться, он всё равно каждый вечер требовал его принести, отказываясь иначе ложиться "бай-бай". Одеяльце стало уже не толще и не прочнее куска марли, измято, изорвано, кое-где схвачено "на живую" нитками, без которых уже давно расползлось бы. Но для Томаса от любых ночных страхов не существовало щита надёжней и не было друга верней, чем "бай-байка". На всякий случай, "бай-байка" до сих пор лежит в верхнем ящике стола, всегда готовый прийти на помощь Томасу. Время от времени он к ней прибегает, а я вынимаю "бай-байку" из-под его подушки утром, но стараюсь относиться философски: значит понадобился.

…Ну вот, наконец, все возможные убежища осмотрены, ни один монстр, конечно, не обнаружен, ритуал подошёл к концу. Остаётся поцеловать носик и лобик, именно в этой последовательности, пожелать "Спокойной ночи!" и закрыть дверь, оставив щёлку шириной в палец.

- Папа! Посмотри, пожалуйста под кроватью, - вдруг просит Томас. Это что-то новенькое. Кровать всегда считалась неприступной крепостью, недостижимой для любого монстра.

- Томас, но ты же помнишь про волшебную крепость, ты знаешь, что ни один монстр не может пробраться туда?
- Да, конечно помню, - говорит Томас, как-то жалобно и неуверенно, - ну, пожалуйста, папочка, посмотри! Мне кажется там кто-то есть...
 
Стараясь не подавать вида, что не доволен прибавлением нового места осмотра при ежедневном ритуале, я встаю на колено и формально заглядываю под кровать громко комментируя свои действия:
- Хорошо, теперь посмотрим под кроватью, убедимся, что там тоже никого нет...

Слова застревают у меня в горле. Под кроватью кто-то есть. Какой-то странный монстр, в пижамке Томаса... Нет! Под кроватью лежит ещё один Томас! Коленки поджаты к груди, обхвачены руками, в кулачках перед собой он, как щит, сжимает "бай-байку". Этот Томас сильно напуган, он смотрит на меня затравленно и виновато, его губы быстро шевелятся и не сразу, но до меня долетает его взволнованный шепот, повторяющий одно и то же:

- Папочка, прости! Я не хотел сюда залезать, но ТОТ выгнал меня из кровати, он сильный! Он не испугался крепости. Папочка, прогони его!
 
Я медленно поднимаю голову и успеваю заметить, как огромная клыкастая пасть захлопывается на моём лице, отхватывая мне нос и вырывая из суставов нижнюю челюсть. Меня бьёт током невыносимой боли, захлёбываясь своей кровью я падаю на спину со странным гортанным звуком. Если бы у меня была челюсть, я бы сказал, что кричу, но я не знаю может ли кричать человек без нижней челюсти и как по-другому назвать этот булькающий, хрипящий гортанный вопль. Сидящая на кровати Тварь, уже приняла свой настоящий облик огромного чёрного косматого паука с длинной мохнатой шеей. Она мотнула головой, и моя челюсть с глухим стуком отлетела в угол комнаты смешавшись с неубранными игрушками. Томас, со смесью крайнего удивления и ужаса из-под кровати завороженно проводил её взглядом. Изготавливаясь к прыжку Тварь чуть сгибает паучьи лапы и бросается на меня. Последнее что я чувствую, перед тем, как она откусывает мне голову, это липкая слизь из её пасти на моём лбу и тяжёлая вонь похожая на смесь запахов гнилой рыбы и сладкого попкорна. Я умираю. Снова.

Да черт возьми! Когда-нибудь у меня получится пройти это место или нет?!

* * * 

Я "сноходец", как я сам себя называю. Знаю, что другие придумывают свои собственные названия, — это одно из наших развлечений. Нас очень мало и наше умение уникально. Оно состоит в особой технике управления осознанными сновидениями. Вы никогда не задумывались, что даёт человеку умение программировать свои сны? А управлять ими? 
Мне вначале казалось, что это - полная свобода и власть. Я потратил около года, чтобы овладеть этим удивительным навыком. Как оказалось, в действительности научиться этому способен любой. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, но любой. Мне это умение далось легко, и я очень быстро в нём преуспел. Самым трудным для меня оказалось понять, что я сплю и в этот момент от радости не проснуться. На то, чтобы пройти этот этап я затратил полгода. Когда, наконец, мне всё удалось, я в полной мере вкусил плоды новообретённого величия, но ещё через полгода я был совершенно разочарован. Всё оказалось впустую.

К сожалению такая свобода и власть - большая ошибка. Да, в этом состоянии вы - Бог, вы - всемогущи. Вы можете летать, опускаться на дно океанов, иметь любых женщин, путешествовать к звёздам, а при наличии достаточной фантазии можете создавать целые миры, населённые живыми существами в виде разумных тостеров! Но все эти миры без вас мертвы. Они полностью подчинены вашей воле и ничто в них не происходит без вашей команды и желания. Вначале всемогущество пьянит и будоражит, но спустя непродолжительное время ты понимаешь, что это скучно. Всё равно, что играть в захватывающую игру в режиме полной неуязвимости с бесконечным запасом патронов, не имея возможности этот режим выключить.
 
Мне помог случай. Я работаю из дома по заказу крупных сетевых издательств, пишу аналитические обзоры по сюжетным предпочтениям представителей разных социальным групп, поэтому у меня много времени уходит на изучение разнообразных интернет-сообществ. На одном форуме я случайно познакомился с группой "полусумасшедших", открывших мне дорогу на следующий этап.

Следующий этап мастерства управления сном – умение попадать в "сумеречную зону". Это пограничное состояние между сном и чем-то другим, гораздо более страшным, диким и неуправляемым. Да, для этого требуются нейростимуляторы, определённые вещества - проводники. В "сумеречную зону" нужно попадать из осознанного сна, путём вхождения в особый транс. Ощущения будут такие же, как при пробуждении, но вы не просыпаетесь, а проваливаетесь в " зону" – настоящую альтернативную реальность. Не всегда это получается, но, если уж удаётся, вы попадаете в совершенно удивительный мир. В этом мире вы - не Бог. Вы - всего лишь песчинка. Перед тем, как сюда попасть вы можете только примерно обозначить контуры сна, сюжет, а дальнейшие события начинают разворачиваться без вашей воли, и вы участвуете в них всего лишь как действующее лицо. Не вы управляете сном, а он полностью владеет вами.

Одна проблема - вы должны заново научиться определять, спите вы или нет. Все стандартные методики, применимые в осознанных сновидениях, в "зоне" не работают. Для этого у каждого из нас есть свои "якори". У меня это небольшие магниты: один в виде ухмыляющейся рогатой головы чёртика, а второй - в виде распятия. (Да, я понимаю, как это звучит). В чём подвох? В том, что мои "магниты" сделаны из керамики и притягиваются друг к другу только в моих снах. В обычной жизни - это просто две маленькие глиняные фигурки. Я храню их в особом футляре на письменном столе. Когда у меня возникают сомнения в том, сплю я или нет, я открываю футляр и пробую поднять распятие. Если голова чёртика поднимается вместе с ним, значит магнетизм действует и я - внутри сна.
 
* * *

С какого-то момента мои сны в "сумеречной зоне" стали похожи на кошмарный многосерийный квест, в котором тесно переплелись повседневная реальность, монстры и неведомые тёмные силы. Мне всегда нравились фильмы ужасов, и я был несказанно рад такому повороту событий. Сны разворачивались передо мной в мрачном великолепии чудовищных сюжетов с убийствами, пытками и насилием. Я кричал во сне от ужаса, был убит несчётное количество раз невообразимо жестокими способами и сам так же убивал, испытывая при этом ни с чем не сравнимое наслаждение. Была, к сожалению, и отрицательная сторона: обычная жизнь стала походить на пресную, безвкусную вафлю, которую хочется поскорее проглотить и перейти к десерту из снов. 

Многосерийный "сон ужасов" снова и снова продолжался с того места, где я его покидал, до тех пор, пока я не находил решения задачи и не двигал сюжет дальше. Сон, в котором я жил последний месяц, содержал комнату-ловушку с Томасом и Тварью. Ей всякий раз удавалось меня обмануть и убить. Я перепробовал множество вариантов прохождения, но, увы, она неизменно оказывалась хитрее.

Благодаря своему мастерству программирования снов я каждую ночь проводил в этом кошмаре. Кстати говоря, совершенно не обязательно дожидаться ночи - в "зоне" время течёт по своим законам и достаточно одного часа сна, чтобы прожить в «зоне» очередную жизнь. Поэтому, с недавних пор, я не пренебрегаю и дневным сном…
 
Вздрогнув всем телом, я очнулся. Так бывает, когда вы пытаетесь заснуть, а вас что-то будит, но это же и один из признаков погружения в "зону". Нужно проверить. Встаю. Подхожу к письменному столу. Футляр с магнитами лежит на своём месте. Открываю. Так, магниты лежат рядом - это отличный знак! Беру распятие - ухмыляющаяся голова чёртика поднимается вместе с ним, как одно целое. Всё ясно, - я сплю.
 
Теперь нужно пройти комнату с Тварью. Обмануть её мне никак не удаётся, попробую решить вопрос радикально другим способом. Главное, чтобы она ничего не заподозрила раньше времени. Достаю из шкафа отличный туристический топорик с чёрной обрезиненной ручкой. Он так хорош особенной хищной красотой холодного оружия, что я любуюсь им даже во сне. Наяву, правда, я им ни разу не воспользовался - турист из меня оказался никчёмный.
Поднимаюсь на второй этаж.

Дверь в детскую чуть приоткрыта. В коридор льётся тёплый неяркий свет ночника. Когда я вхожу, Томас уже ждёт меня в постели.
- Здравствуй, папочка!

Он сидит на подушке, накрывшись одеялом с головой, как в домике, только лицо наружу.
Но в этот раз игра пойдёт по моим правилам. Медленно подхожу к столу и открываю верхний ящик: так, "бай-байки" нет, у "Томаса" я его тоже не увидел, когда вошёл, значит Тварь уже загнала настоящего Томаса под кровать. Это хорошо, даже во сне мальчику лучше не видеть того, что сейчас тут произойдёт. Стоя спиной к кровати осторожно поднимаю футболку на животе и достаю из-под ремня топорик. Ребристая резиновая рукоятка удобно ложится в ладонь. Теперь главное - быстрота и решительность.

Тварь видимо уже что-то заподозрила, сюжет начинает стремительно меняться и изворачиваться, срочно пора действовать, потому что "Томас" в кровати вдруг начинает бормотать что-то необычное:
- Папочка прости! Я брал смотреть и случайно уронил фигур...

Х-х-х-а! Глухой удар сквозь натянутое на детскую голову одеяло обрывает несвязное бормотание. Топорик застревает, и я выпускаю его из руки. Два шага назад - мало ли какие ещё сюрпризы припасены для меня "сумеречной зоной". Секунда, другая - тишина. Неужели я, наконец, прошёл локацию?
- Томас!, - зову я,- Томас!

Тишина. Медленно опускаюсь на колени и заглядываю под кровать.
- Что ты молчишь, вылезай! Папа победил монстра!...

Под кроватью никого нет. 
Что за чертовщина? Куда Тварь загнала моего сына? Чего мне ждать дальше? Я начинаю методично осматривать комнату за комнатой, громко проклиная Тварь и постепенно приходя в бешенство. Томаса нигде нет и сюжет сна стоит на месте. Ничего не происходит! Я начинаю методично громить дом, расшвыривая вещи и опрокидывая мебель. Напоследок забираю с письменного стола футляр с "магнитами", убираю его в карман и вываливаю стол в окно, прямо сквозь стёкла и раму. Почти не полегчало, но больше громить нечего.

Звонок во входную дверь! Наконец-то развитие сюжета! Насвистывая тему "Полёта Валькирии" Вагнера поднимаюсь бегом в спальню к залитой кровью Твари постели за топориком - моим единственным оружием. С большим трудом, но топорик поддаётся и с чавкающим звуком выдергивается из тела. Спускаюсь вниз, подхожу к входной двери. Настойчивые звонки продолжаются. Слышно, как несколько бубнящих за дверью голосов что-то взволнованно обсуждают.

Правой рукой беру топорик поудобнее, заношу его над головой, а левой резко распахиваю дверь. Голоса моментально стихают, на меня в упор смотрят шесть пар глаз. Ну, сейчас я покажу вам, Твари! Держите! Х-х-х-а!.. Х-х-х-а!.. Ещё и ещё, наотмашь...
 
* * *

Пациент поступил в нестабильном состоянии. Требует непрерывного присмотра. Периоды апатии чередуются с приступами неконтролируемой агрессии. Пациент уверен, что находится в некоей "сумеречной зоне" и пробует найти из неё выход. В диалоги с персоналом не вступает, пытается нанести увечья себе и окружающим.  Постоянно требует принести какие-то "магниты", доводя этими просьбами себя до исступления.

При поступлении у пациента кроме домашней одежды и изъятого туристического топора (наиболее вероятное орудие убийства), находился чёрный бархатный чехол с двумя керамическими фигурками со следами склейки на одной из них.
У фигурки, изображающей улыбающуюся голову чёртика один рог отломан и небрежно приклеен на место таким образом, что вторая фигурка оказалась тоже приклеенной к месту склейки.

Направляю запрос на возможность передачи, под мою ответственность, этих фигурок пациенту. Я считаю, это те самые «магниты», которые он так просит. Возможно, передав их ему, нам удастся стабилизировать его состояние и обеспечить возможность работы следователя.

Это сообщение отредактировал неБайрон - 7.03.2018 - 02:31

Приятного чтения!

Благодарствую!

ПыСы.

Вижу- на ловца и зверь бежит.
Нечисть в лице Формалина в оную минуту окопалась на ветви сей.
Истолкую сие как знак свыше...

Нумер 1 Экзамен.

Скажу сразу, учреждение приза обязывает, и потрафив "краткому содержанию предыдущих серий", мой взор был обращён в финал - неожиданный и мозгосокрушающий. Нет, этого не случилось. Статично, логично, предсказуемо. Честно? Из крео категорически понравилось то, что ГГ запихал вместо себя в гроб карлика. Это было справедливо, я бы тоже так поступила. В остальном...пошаговая деградация студента эпохи ЕГЭ. Как он в обморок ещё по пути на экзамен не ебнулся-уму непостижимо...Таковы краткие выводы. Ну и уж отсебятинка традиционная: ться, тся. Хотя, не исключаю, что это хитрый трюк. Будем чтить далее...

Кому надо здесь можно скачать .epub, .fb2 и .docx

Естественно, пошла читать эту самую жахнутую скринку.
Это как стишки. Или сказки вуду от румера. Коротенько, черноватенько, но без особых назиданий.
Если только мораль - не подбирайте всякое говно на улице?

Мальчик гранату на стройке нашел,
Мальчик с ней в школу наутро пришел.
Знает пусть глупая девочка Света
Как в туалете сосать у Ахмета.

Зачла первое трио.
Первому отломить руки за мягкие знаки в глаголах.
Второй как то невзлюбил главного героя имхо.
В школе его гнобил. Потом сделал охранником во взрослой жизни.
А тут есть психологи? Те, кого в школе били, отвечают тем же, когда вырастут?
Третий писала девочка. Синеокая... Надо же. Пигалица.
Такая стандартная рассказка про покойников, напоминающих о себе снами.

4.
Аааа! Так прекрасно все шло. И вот этим финалом все уронил.

Убрать это предложение.
А все остальное оставить.
Текст хороший.

Непритязательно, но я улыбнулась.
Поезд избитая аллюзия. Жизнь уже сравнивали и с больницей, и с дорогой, и с поездом. Но что поделать. Количество объектов во вселенной не так и велико.
Хреном лечить геморрой. Запесала.

Так. Пойду в конкурирующую фирму, почитаю про голод. Завтракать пора тем более.
Что радует? Объем знаков. Впитывается легко.

неБайрон

Голосовалку сразу прикрутить, не? Куда голосовать-то??

Это сообщение отредактировал RedReaper - 7.03.2018 - 06:44

Ну как-то половина прочлась уже(((
Всего-то за час(
Мало работ. Катастрофически мало))
Пишите жабки и свои ройялстори, а то... а не то.

Было бы здорово, если бы вы в начале темы написали принцип и механику голосования в этой теме.

Или писали бы пояснение, что конкурс только для тех, кто следил за всеми перипетиями спора о том, как надо голосовать в конкурсах.

Ammok
Под списком же написано - за троих голосуем. Голосовали ещё не приделали

Narkozzz
хм. Не уверен, что понял, почему ее нельзя было прикрутить сразу, но допытываться не буду, верю в то, что Орг знает что и как делать.

Лучше погружусь в мир мистики и хоррора

В другой теме просили чтобы побыстрей выложили ленту, Орг предложил что может пока выложить без голосования, народ согласился, Орг выложил.

Немного странное послевкусие после прочтения. Большинство рассказов очень личные, с глубокими переживаниями о близких и любимых людях, не совсем то, чего ожидаешь от конкурса с названием "Байки из склепа". Это не плохо, просто немного неожиданно - больше классические страшилки люблю.

Мои три фаворита:

12. Мглистый берег - классическая мистическая история с простым, но интересным сюжетом. Споткнулся только в фразу про надписи на заборе, которая не очень соответствует сеттингу.


22. Никогда не удерживайте уходящих
Милый жутик, красивый финал. 100% попадание в тему.

23. Сноходец (внеконкурсное)
Не смотря на то, что внеконкурс и сюжет довольно банален - мой третий номер. Хотя я ещё подумаю - здесь можно было бы без потерь выкинуть вступительную часть и уложиться в лимит.

Прошу модераторов прикрутить голосовалку, будьте добры. Ночью постеснялся беспокоить, а сам не умею.

kEReW

Нда. А про техническую возможность такого действа спросить никто не подумал.
В следующий раз прикручивать опросы постфактум к существующему топику будут сами инициаторы.
Функционал голосовалки добавлен.

Это сообщение отредактировал ZM87 - 7.03.2018 - 10:42

1. Экзамен

Стимуляция мозговой деятельности и побочный эффект-сонливость. Да это просто ужас какой то.

Это сообщение отредактировал смолкар - 7.03.2018 - 10:55