Динь. История одной волчицы

Внимание! Произведение не закончено и публикуется частями!

Я хотел поделиться этим с вами тогда, когда оно будет полностью закончено, но не удержался. ) Это история - часть цикла "Хроники Восточного Ветра", она о волчице Динь, которая участвовала в другом моём произведении "Зверь", его можно найти тут, если кому интересно.
Это произведение больше детское, как мне кажется, поэтому далеко не всем может понравиться. Пока что выложу только первые три главы, а там как пойдёт. )




- В жизни не помню такой вьюги, - пробормотала старая целительница Хельвинга, высунув нос из теплой норы, вырытой прямо в снегу. – Нет, - покачала она головой. – В жизни не помню. То-то разбушевались злые духи.

Из угла норы раздался тонкий писк и Хельвинга, повернувшись на звук, уставилась своим единственным глазом на немолодую уже волчицу, морду которой сплошь испещряли шрамы – следы былых побед и поражений. Возле живота ее копошился маленький белый комочек.

- Странный у тебя волчонок, Риона. Зимой. В такую вьюгу. Да еще и шестой. Не вовремя… Совсем не вовремя, - заметила Хельвинга.

- Шестая, - угрюмо отозвалась новоявленная мать. – Это она. Девочка.

- Шестой… Шестая… Какая разница? – проворчала целительница. – Вьюге-то уж точно до нее нет дела. Как и всему северу…

- Мне есть, - коротко отрезала Риона.

- Да… - Хельвинга не мигая смотрела на волчицу, и во взгляде её Рионе чудилась жестокая насмешка. – А сможешь ли ты ее прокормить?..

Вопрос застал Риону врасплох и она беспомощно уставилась на Хельвингу, а та продолжала рассуждать низким, вкрадчивым голосом, словно оплетая новорожденного волчонка паутиной страшного пророчества.

- Даже тех волчат, что родились в срок, даже тех волчат, у которых есть отец и мать не удается спасти, если они появились на свет Шестыми. А у нее будет только мать, голод и вьюга. Ты знаешь Север не хуже меня, Риона. Он не прощает слабых и не дает им надежд.

Да, Риона хорошо знала Север. Семь долгих лет она прожила здесь, пройдя свой путь от слепого волчонка до немолодой, но некогда – лучшей охотницы стаи. Она знала все законы своей стаи – в том числе и тот, который разрешал заводить в один год не более пяти волчат. Если это правило нарушалось, то в следующий год не позволялось выводить потомство вовсе. Иначе скудные на добычу северные земли не смогли бы прокормить разрастающуюся стаю.

Но была еще одна традиция. Она принадлежала не стае и не вожаку, а злым духам, или, может быть, Великим. Никто не понимал, почему это происходило, но волчонок, родившийся в стае шестым, умирал. От голода, холода, страшной болезни… Как бы не пестовали его отец и мать он был обречен своим числом с самого рождения.
Отец и мать... А у нее будет только мать, уже не очень-то сильная.

Этот волчонок был для Рионы долгожданным, но пришел слишком поздно. Не вовремя, как сказала Хельвинга. Отец его погиб в схватке со свирепым нануком, так и не успев увидеть свою дочь.

- И… И что ты предлагаешь? – срывающимся голосом спросила волчица.

- Я?.. – Хельвинга заговорила так тихо, что Риона почти перестала слышать ее из-за беснующейся пурги. – Я предлагаю сделать так, что никто не узнает о ее появлении на свет. Даже духи. И сделать это намного милосерднее, чем жизнь месяцем или годом позже…

- Ты… Ты предлагаешь мне убийство? – не веря своим ушам, спросила Риона. не веря своим ушам спросила Риона. Все самые гадкие слухи про старую одноглазую целительницу молнией вспыхнули в ее голове. Никто не доверял Хельвинге до конца, ее сторонились и боялись, и вот теперь Риона поняла, почему!

Вскочив на дрожащие от гнева лапы, она оскалилась прямо в морду Хельвинге. Маленький волчонок, оставленный без материнского тепла, жалобно запищал. – Ты предлагаешь мне убить свою дочь?!

- Не убить, - спокойно сказала Хельвинга, не отступив ни на шаг перед яростью матери. – А помочь ей не испытать страданий, которые уготованы для волчат, таких как она… И не забывай о законе, иначе отправишься вслед за своей дочерью и ее отцом намного быстрее, чем тебе хочется.

Еще секунду Риона стояла напротив Хельвинги, обнажив клыки и подняв шерсть на холке дыбом. Но потом ярость на ее морде сменилась глубочайшим презрением, и она отошла, отряхивая лапы так, словно наступила в какую-то гадость.

- Только древний закон, - медленно произнесла она, - запрещающий оскорблять целителя и проливать его кровь сейчас защитил тебя от смерти. Я расскажу о твоем предложении Альнору, ему интересно будет послушать. Пусть он судит тебя, как вожак. Надеюсь, тебя изгонят.

- Да? – Хельвинга насмешливо изогнула бровь. – И вся стая останется без моей помощи? Пусть старый Хрог топает трое суток до соседней стаи, на своих трех лапах. Полно, Риона. Я не предлагаю волкам того, на что они не соглашаются. А значит, согласившиеся есть.

Риона словно обратилась в ледяную статую. В широко раскрытых глазах ее росло неверие. А Хельвинга продолжала, вкрадчиво и тихо:

- Тебе не казалось странным, что в прошлом году всем запретили иметь потомство, потому что в позапрошлом родилось аж десять волчат? Но только никто не умер… по крайней мере, из тех, кто вышел из нор. А ведь десять без шести не бывает. Значит, их было одиннадцать… Рассказать тебе, куда делся шестой?..

- Ты лжешь, - прошептала Риона. – Ты нагло лжешь!

- Зачем мне лгать? – Хельвинга отвернулась от волчицы. – Ты ведь и сама можешь посчитать. Или, думаешь, за пятьсот лет с момента рождения Мира впервые случилось чудо?

Риона молчала. Лапы ее горели так, словно каждая стояла на том месте, где пролилась кровь новорожденного волчонка.

- Я знаю, в стае распускают слухи обо мне, - с неожиданной горечью сказала Хельвинга. – Мне на это плевать. Я знаю правду о себе, и они знают. Собственно, отсюда эти слухи и берутся. Они боятся что когда-нибудь я впаду в маразм и начну рассказывать. Потому действуют на упреждение. Мне ведь есть, что рассказать…

Риона опустила голову. В висках ее стучала кровь, а перед глазами плясали темные круги. Неужели кто-то из знакомых ей славных охотниц… воительниц стаи мог решиться на такое преступление… Но кто это мог быть?..

- Не важно, кто, Риона, - ответила Хельвинга, словно прочитав ее мысли. – Я горжусь тем, что ты не стала одной из них. А теперь время назвать твою дочь. Под мою песнь. Ты знаешь закон.
И Хельвинга завыла, низко и звучно, перекрывая свист метели, отгоняя от норы злых духов, которые могли подслушать имя и навредить беспомощному пока перед их кознями, волчонку.

Риона склонилась к дочери и зашептала:

- Я назову тебя в честь звонкой капели. В честь песни весны. Твой отец не услышит ее, но ты… ты услышишь обязательно. Ты услышишь столько весенних песен, сколько угодно будет Великим.
Она понизила голос и едва разборчиво шепнула в мягкое ухо волчонку какое-то короткое слово. Сама она не произнесет его до тех пор, пока волчонок не откроет глаза, и никому не скажет, даже целительнице, ибо слепого каждый может позвать за собой. Она будет хранить его в тайне, но у Звездного Древа его услышат сейчас, и мудрая Золотая Птица скажет своему едва вылупившемуся птенцу.

- Слышишь? Это назвали твою Хранимую. Это ее имя! Запомни его!

- Все, - одними губами вымолвила Риона, но Хельвинга как-то услышала ее сквозь вой метели и свой собственный вой. Высунув морду за порог норы, она кому-то коротко кивнула головой и в ту же секунду в нору неуклюже полу-влетели, полу-ввалились две странные большие птицы. Обе они были белоснежные, с хищным изогнутым клювом и крепкими черными когтями. На головах их по обе стороны росло по паре выдающихся длинных перьев, от чего казалось, что они прижали длинные уши или обзавелись рогами. Это были Стерны – Звездные птицы, Хранители волков на суровых северных землях.

- Ну, наконец-то, - прохрипела одна, стряхивая снег с редких, поломанных перьев. На носу у нее был такой огромный нарост, что можно было усомниться в том, видит ли она что-нибудь. – Я думал, что превращусь в небольшой сугроб, и оттаю только к весне. Если она вообще когда-нибудь наступит в этих краях. Дайте хоть посмотреть, ради кого я терпел эту вьюгу, побери ее Змей!

- Пожалуйста, не нужно о Змее рядом с новорожденной, Авару, - вежливо, но твердо попросил второй Стерн, помоложе. – Подойди и посмотри. Это девочка.

Дряхлый птиц бросил на молодого многозначительный взгляд, но ничего не сказал. Неуклюже доковыляв до Рионы, он наклонился над новорожденным волчонком так низко, что едва не задел клювом и молчал так долго, что Риона уже начала беспокоиться.

- Оч-чень симпатичная девочка, оч-чень, - выдал он наконец, и поспешно вернулся к целительнице, с которой немедленно о чем-то зашептался. Риона ласково улыбнулась.

- А как ты считаешь, Акуто?.. – обратилась она к молодому Стерну. Тот посмотрел на нее очень внимательно:

- Она самый прекрасный волчонок во всей стае, Риона, я уверен в этом. Я буду помогать тебе во всем, чтобы она выросла счастливой.

- Р-риона, - прохрипел Авару. – Не хочется нарушать вашу идиллию, но мне нужно задать тебе один вопрос. Ты останешься здесь?..

Риона подняла на Хельвингу недоуменный взгляд. Та кивнула головой.

- Лучше будет, если ты останешься. Причем – лучше для твоей дочери. Нести ее в такой буран до твоей норы просто глупо, тем более что ее наверняка занесло уже снегом. Мы будем делить мясо, которое мне приносят охотники – для меня одной его бывает многовато. И поверь мне, для матери бывает удобно всегда иметь целителя под лапой.

Риона молча кивнула, в знак согласия. Говорить что-то ей было не под силу, слишком многое свалилось на нее сегодня. Но одно она теперь знала точно – Хельвинге можно доверять больше, чем кому-либо в стае, исключая, пожалуй, вожака.

- Вот и славно, - сказала целительница. – А теперь, поспи. Тебе нужно набраться сил.

И Риона, подтянув к себе поближе мирно сопящую дочь, закрыла глаза и немедленно уснула.

Риона спала тревожно, беспокойно, и металась во сне. У груди, там, где лежал ее долгожданный волчонок, словно бы горел огонь, прожигающий шкуру, мясо, кость.

Иногда ей снилось, как Хельвинга кормит ее, иногда – как она лижет колючий свежий снег. Но больше всего Риону мучили кошмары: яркие вспышки разноцветных молний, беспросветная, тягучая серость, а самое страшное – огромный черный змей, который снова и снова пытался отнять у нее дочь, то проглатывая заживо, то душа в кольцах своего тела, то с высоты своего роста швыряя об лед. И снова и снова Риона кидалась на него, в бой, но ее клыки беспомощно соскальзывали с гладкой змеиной чешуи, не причиняя змею ни малейшего вреда, а сам он нагло и гадко ухмылялся матери в лицо, широко разевая алую пасть.

- Моей, - шипел змей. – Она все равно будет моей…

И Риона опять кидалась в бой, а змей ускользал, смеясь громко и бесстыдно. А потом внезапно разворачивался, хватал волчицу в свои кольца и шипел:

- Имя… Назови мне ее имя…

Риона задыхалась, сучила лапами, стараясь выбраться из стальной хватки змея и до боли стискивала челюсти, чтобы ненароком не выдохнуть из себя имя дочери, которое она помнила – нужно беречь, пока волчонок не откроет глаза. Беречь от всех, и от этого змея – больше всего.

- Имя! – требовал он, до хруста костей сжимая объятья. Но Риона лишь беззвучно мотала головой. Тогда он швырял ее об землю с такой силой, что она чуть не теряла сознание. И снова начинался кошмар, в котором он отнимал, калечил, убивал ее дочь, а она ничего не могла сделать. И вдруг змей замер. Он поднял морду к верху, а потом опустился к самому носу волчицы и прошипел:

- Сейчас мое время подходит к концу. Но тебе ее не сберечь!..

И все закончилось. Риона просто проснулась. Она сразу заметила, что за выходом из пещеры темно, но тихо. Метель улеглась.

- Наконец-то, - услышала она рядом с собой тихий и встревоженный голос Хельвинги. – Я боялась, ты не проснешься.

Риона огляделась по сторонам. Все происходящее еще не воспринималось ей в полной мере как явь, и она ожидала появления огромного змея из любого угла. Но взгляд ее наткнулся лишь на ее Хранителя. Тот смотрел на свою Хранимую с испугом и облегчением.

- Сколько, - хрипло спросила Риона, - сколько я спала?..

- Двенадцать дней, - ответила Хельвинга. – Ты бредила. Родильная горячка. Мне пришлось нелегко, нянчить тебя и твою дочь. Но все обошлось. Твой Хранитель – хороший помощник.

- Где она?! – выкрикнула Риона. – Где моя дочь?!

- Тихо, - укоризненно сказала Хельвинга. – Она спит.

И целительница указала мордой в угол, где укрытый крыльями ее старого Хранителя на подстилке из трав дремал волчонок. Он был худ и жалок, но главное – был жив. Риона сразу заметила это по его вздымающимся бокам. Она вскочила, чтобы подбежать к волчонку, но лапы ее подкосились, и она упала.

- Что со мной? – испуганно спросила она.

- Ничего особенного, такое бывает, когда почти ничего не ешь двенадцать дней, - отозвалась Хельвинга. – Мы поправим это.

Хельвинга сделала несколько шагов к выходу. Ее Хранитель поднялся было на лапы, но целительница покачала головой и он остался греть волчонка.

- Если ты не против, я позову с собой твою птицу. Он помоложе моего.

- Да, конечно. Акуто, лети.

Стерн бросил на свою Хранимую тревожный взгляд, но подчинился, и вылетел следом за целительницей. Риона и Авару остались вдвоем, если не считать спящего волчонка.

- Можно мне посмотреть на нее поближе?.. – спросила Риона. Стерн качнул головой.

- Если болезнь все еще в твоей крови, ты можешь заразить ее. А ей и так пришлось несладко.

Риона кивнула, принимая этот ответ, и опустила голову на лапы. Но закрывать глаза ей было страшно – она боялась, что кошмар и змей вернутся.

- Авару! - внезапно крикнула она. – Ты ведь был здесь все время?!

Птица немного помедлила с ответом, словно припоминая, а потом кивнула головой.

- Да.

- Не говорила ли я во сне чего-нибудь недозволенного?.. Если ты понимаешь, о чем я…

- Нет, - твердо ответил Стерн. – Ты не говорила о ней, - он кивнул на волчонка. – Ничего. Злые духи ей не навредят.

Риона с облегчением выдохнула и тут же вспомнила еще кое-что.

- Хельвинга сказала, что я спала двенадцать дней. Это правда?..

- Да, это правда, - подтвердил Авару.

- Тогда… у нее открылись глаза?..

- Да, - Авару внимательно посмотрел на Риону. – Всего лишь за несколько часов до твоего пробуждения.

- Тогда скажи Акуто… и Хельвинге, что ее зовут Динь, - и не в силах бороться с навалившейся слабостью, Риона все-таки закрыла глаза и уснула.

- Динь, - повторил Стерн, словно пробуя имя на вкус. – Динь! Динь!

Волчонок беспокойно заворочался под его крылом, и Авару поспешно перешел на хриплый шепот.

- Динь! Как весенняя капель. Что же, пусть весна придет скорее.

© Koreandre

Это сообщение отредактировал ZM87 - 22.07.2017 - 15:39

Весна здесь всегда была долгожданной, но каждый раз приходила внезапно, вместе со свежим, крепким ветром и тусклым, серым рассветом – предвестником недолгого тепла. Казалось, что все меняется в единый час – можно заснуть зимой, а проснуться весной, и вдохнуть эту весну полной грудью, не смотря на то, что кругом еще лежит белоснежный, не тронутый таянием снег. И все равно: ни с чем нельзя перепутать этот запах новой жизни. Особенно тем, кто чуял его впервые.

- Риона, поздравляю тебя с рождением дочери! – крикнула волчице издалека одна из охотниц стаи и Риона уже в который раз за сегодняшний день счастливо улыбнулась. Она уже давно оправилась от своей болезни, разве что казалась чуть более худой, чем остальные. Но самое главное – Динь стояла рядом с ней на крепких лапах и оглядывала мир широко открытыми глазами, слишком удивленная им даже для того, чтобы задавать вопросы. Сегодня она впервые вышла за порог норы Хельвинги. Логово Рионы уже достаточно оттаяло, и волчица решила вернуться домой.

- Поздравляю с рождением дочери, Риона, - услышала Динь где-то высоко над собой, и сначала на нее упала тень, а потом, когда она подняла голову, то на мгновение ослепла от яркого света, ударившего в глаза. Пришлось крепко зажмуриться, посчитать до десяти, и потом осторожно приоткрыть веки, чтобы разглядеть волка, который к ним подошел.
Это был очень высокий и, Динь сразу поняла, очень сильный волк. На его груди и спине сияли серебряные доспехи, а на плече сидел самый величественный Стерн, которого Динь только приходилось видеть. Сердце волчонка встревоженно екнуло, когда она заметила, что мудрые глаза волка смотрят сквозь прорези шлема прямо на нее.

- Спасибо, Альнор, - отозвалась Риона, и Динь поняла, что даже ее мать робеет перед этим волком.

- Я так понимаю, что она – Шестая? – спросил волк. – Что же, я очень надеюсь, что она станет отважным и сильным членом нашей стаи, когда вырастет. А она обязательно вырастет, коли уж ей удалось пережить такую зиму.

И, кивнув, волк удалился.

- Кто это? – спросила Динь, глядя волку вслед. Риона, срывающимся от счастья голосом, ответила:

- Это – Альнор. Самый мудрый и справедливый вожак на всем Севере. Наш вожак. Ты должна слушаться его во всем, Динь.

- Даже, больше чем тебя? – волчонок лукаво глянул на мать, но Риона ответила очень серьезно.

- Да. Больше, чем меня.

- А что это на нем было надето?..

- Это доспехи. Когда волку исполняется три года, с небес к нему спускается Стерн и приносит доспехи, выкованные из звездного света. Тогда волк становится взрослым – полноправным членом своей стаи: охотником и воином.

- И у меня будут доспехи? И ко мне прилетит Стерн?..

- Конечно, - Риона улыбнулась. – Даже не сомневайся в этом.

- А у тебя тоже есть доспехи?..

- Конечно, есть. Идем домой – я тебе покажу.

****

- И тут она как полетела за мной! А я под пригорок, потом через ручей, и бегом – в стаю! Но пару раз она мне по голове точно клювом стукнула, вот!

Карван наклонил голову, показывая собравшимся сверстникам небольшие проплешины на макушке.

- А потом моя мама подбежала ко мне, щелкнула разок зубами, и от этой куропатки ничего не осталось! – ликующе завершил он.

- Как ты мог?! – послышался чей-то негодующий крик. – Что они тебе сделали?..

- Кто – они?.. – непонимающе отозвался Карван, сверху вниз глядя на разгневанную Динь.

- Они! Птенцы этой куропатки! Они же слабее тебя, и ты гордишься тем, что убил слабых?..

- Динь, ты чего? – все еще удивленно, но уже с ноткой недовольства спросил Карван. – Это же еда. Наша добыча.

- Они даже не могли сразиться с тобой! Разве это честно?!

Карван недоуменно покачал головой и обвел взглядом других волчат.

- Ты просто еще слишком маленькая, Динь, - наконец сказал он снисходительно. – Вырастешь, и поймешь, что мы – волки. Нам нельзя жить без убийства. Ты и сама будешь убивать.

- Подумаешь! – крикнула Динь. – Ты старше меня всего на три месяца, но в отличие от тебя я знаю, что убивать слабых – это подлость! Я никогда никого не убью!

И, круто развернувшись, Динь побежала. Карван проводил ее удивленным взглядом.

- Ненормальная, - тихо прошептал кто-то из волчат.

- Ну, и ладно, - пожал плечами Карван. – Я вот жду-не дождусь, когда меня возьмут на первую охоту! Скорее бы загнать оленя!

- Хах! Олень! Он проломит тебе голову своим копытом! Уж от него-то ты проплешиной не отделаешься…

Динь влетела домой и огляделась. Рионы еще не было, она, вместе с другими охотницами ушла искать свежие оленьи следы. Динь тяжело вздохнула. Ей хотелось хоть с кем-то поделиться своими мыслями.

- Подумаешь, подвиг! – громко сказала она. – Убить пятерых еще не оперившихся птенцов, а потом привести на смерть их мать! И этим он хвастается?!

Она подошла к углу, где лежали доспехи Рионы. Охотницы не брали броню с собой, она звенела и бликовала на солнце, распугивая добычу. Динь осторожно тронула лапой тяжелый, выщербленный шлем.

- И после этого он называется волком? Моя мама ни за что бы не убила того, кто слабее ее! – сказала Динь своему отражению в шлеме. – Она сражается в честном бою с сильными, могучими оленями. Карван бы наверное и олененка испугался. Поджал бы хвост и убежал, это точно. Он только за птенцами может гоняться… Впрочем, эти-то, наверное, еще и бегать не могли, - уже тише сказала Динь и, оглядевшись на всякий случай, чтобы никто не подслушивал, призналась шлему. – Знаешь… если честно, мне не хочется никого убивать. Даже оленей…

Динь обошла шлем, сунула в него морду и подняла голову. Тот немедленно сполз волчонку до самой груди так, что нос ее высунулся в одну из прорезей для глаз.

- Угу! – крикнула Динь внутри шлема, но вместо привычного эха услышала собственное имя. Торопливо она сдернула лапами доспех. Риона никогда не ругала дочь за игру с броней, но Динь сама чувствовала в этом что-то неправильное.
Шлем глухо лязгнул, ударившись об нагрудник.

- Динь, - снова позвала ее мать, слегка невнятно. – Ты здесь? Я кое-что принесла тебе.

Динь пулей вылетела навстречу матери и вдруг остановилась как вкопанная. В зубах Рионы болтался, испуганно сверкая белками глаз и обреченно суча лапками маленький полярный зайчонок. Он еще не до конца перелинял и зимний мех на его боках нелепо торчал в разные стороны, из-за чего вид у него был жалкий и растрепанный. Маленькое сердечко зайца билось быстро-быстро, словно сейчас отсчитывая все те удары, которые оно еще могло бы сделать, если бы не было обречено остановиться.

– Я не буду! – крикнула Динь, отшатываясь.

Риона хорошенько встряхнула зайца, чтобы тот хоть на мгновение перестал дергаться, и положила его на землю, прижав лапой.

- Динь, его нужно убить.

Но волчонок лишь в ужасе закрыл глаза и затряс головой.

- Отпусти его! Пожалуйста! Не надо его убивать!

- Динь! – резко крикнула Риона. – А ну, посмотри на меня!

Волчонок открыл глаза и взгляд его упал на зайца, которому Риона быстро, в три движения отгрызла голову. К лапам Динь потекла кровь. Тельце зайца пару раз вздрогнуло и затихло. Глаза волчонка наполнились слезами.

- Динь, - тихо спросила Риона, удивленная и раздосадованная поведением дочери. – Что сейчас произошло?

- Я… Я не хочу и не буду убивать! Никогда и никого! – крикнула Динь. – Ни за что!

- Что это значит? – уже громче спросила Риона. – Я – охотница. Твой отец был охотником. Динь! Немедленно вернись!
Но Динь промчалась мимо матери, не слыша ее приказов. Словно ураган, она врезалась в толпу волчат, еще обсуждавших свои будущие успехи на первой охоте.

- Эй, Динь! – насмешливо крикнул ей вслед Карван, заметивший, как Риона входила в логово с зайцем. – Тебя что, косой напугал?..

Динь на секунду остановилась, окинула Карвана презрительным взглядом и побежала дальше, в единственное место, где как казалось, ее поймут. Должны понять.

- Акуто, что это было? – спросила ошарашенная волчица у своего Стерна. Тот развел белоснежными крыльями.

- Похоже, из твоей дочери не выйдет охотницы, - медленно сказал он. – Да и воина, скорее всего, тоже. Боюсь представить, что с ней будет, если она узнает, что волки могут убивать друг друга.

Динь вернулась нескоро. Она ступала как можно тише, в надежде, что Риона уже легла спать и не услышит ее, но этому не суждено было сбыться. Риона сидела возле самого в самой середине норы и едва Динь вошла, как на нее обрушился гневный материнский взгляд.

- Динь, я хочу, чтобы ты объяснилась. Немедленно, - сказал она. Стерн посмотрел на волчицу обеспокоенно, но вмешиваться не решился.

Динь опустила голову.

- Я не хочу никого убивать, - тихо сказала она.

- И что ты намерена есть? Ты понимаешь, что для волка стыдно есть мясо, в охоте на которое он не участвовал. Может ты старик? Или калека? Убивать тебе, значит, жалко, а есть – не жалко?

Динь подняла на Риону уязвленный взгляд. Как она может упрекать ее в том, что она родилась такой? Разве она бы не ела одну траву, если бы только могла?..

- Мам… - жалобно протянула она. – Но я правда не могу… И…

- Что «и?» - спросила Риона.

- Хельвинга сказала, что возьмет меня к себе в ученицы.

- Да, - Хельвинга шагнула вперед, к совершенно растерянной Рионе. – Я действительно так сказала. Если твоя дочь не хочет убивать, да к тому же она не калека и не старик, то ей одна дорога – в целители.

- Это будет здорово! – сказала Динь, с надеждой глядя на мать. – Мы уже все решили.

- Ах, вы все решили? – рассержено повторила Риона. – Я хочу, чтобы Динь продолжила дело семьи.

- Динь, выйди, - сказала Хельвиинга. – Нам с мамой нужно поговорить.

Динь шагнула за порог пещеры. В мягких серых сумерках мимо нее прошли Карван и еще несколько волчат. Заметив Динь, Карван пошевелил ушами и помахал передними лапами в воздухе, изображая зайца и все они рассмеялись. Динь отвернулась. Хотят смеяться над ней – пусть.

- Динь, - мягко позвала ее Хельвинга. – Можешь войти. Риона, подумай о том, о чем мы говорили с тобой. Подумай, что дело любой семьи прежде всего – воспитать счастливых детей. И если ты хочешь, чтобы Динь продолжила его, сделай, как я прошу.

Риона долго молчала, наклонив голову набок. И, наконец, сказала:

- Хорошо. Делайте что хотите. Но, чтобы в моей норе этого жухлого мусора не было.

— Не беспокойся, — ответила Хельвинга. — Большую часть времени Динь теперь будет проводить со мной. Может так статься, что она еще пожалеет о своем выборе.

Риона недоверчиво хмыкнула и повернула обратно к пещере. Хельвинга недолго смотрела ей вслед, а потом, торопливой, тряской, старушечьей рысью побежала к своему логову.

— Динь, — позвала Риона, подойдя к дочери. Волчонок едва заметно вздрогнул. — Можешь быть целительницей.

Динь подняла к матери острую мордочку. В ее глазах сиял недоверчивый восторг.

— Правда?

— Правда, — сказала Риона и все-таки не удержалась от упрека. — Раз уж вы без меня все решили.

Динь поднялась на лапы и, усевшись, виновато потупилась.

— Прости… я думала, ты не поймешь.

— А Хельвинга поймет, да? — ревниво заметила Риона и, тут же спохватившись, угрюмо добавила. — Ляг-ка ты спать.

Динь молча кивнула и устроилась на прежнем месте, свернувшись клубком. Некоторое время Риона смотрела на свою такую странную дочь. Потом, тяжело вздохнув каким-то мыслям, улеглась рядом так, чтобы Динь было теплее от ее бока.

© Koreandre

Это сообщение отредактировал Koreandre - 22.07.2017 - 12:42

- Аю-аю-аю-ай…

Спи волчонок, засыпай…

Ночь темна и холодна,

Но она не навсегда…

Аю-аю-аю-ей…

Крепче стой, смотри смелей.

Даже самый крепкий лед

Смелость в сердце не скует.

Аю-аю-аю-ой…

Не робей и будь собой

Вьюге не отнять у нас

Верный клык и острый глаз…

Аю-аю-аю…

Пела ли Риона эту колыбельную Динь, или волчонку она приснилась, но, казалось, только она закрыла глаза, как над ухом раздался чужой хриплый шепот:

- Вставай!

Динь открыла глаза и принюхалась. Рядом стояла Хельвинга, на плече ее возвышалась тень – ее Стерн.

- Тихо поднимайся и иди за мной. Твоя мама еще спит.

- Я не сплю, - отозвалась Риона. И в самом деле, было бы смешно предполагать, что одна из лучших охотниц стаи, пусть и в прошлом, может спокойно спать, когда кто-то чужой заходит в ее нору. – Вы уже собрались?.. Так рано?..

- Да, - ответила Хельвинга в полный голос и строго посмотрела на Динь, которая встала возле нее. – Некоторые травы нужно собирать очень рано.

- Но, ведь кругом еще лежит снег… - тихо возразила Динь.

- Ничего, – сказала Хельвинга. – Ранние подъемы – это то, к чему лучше привыкать загодя.

- Будь осторожна! – крикнула Риона вслед дочери, когда они с Хельвингой бок о бок покинули нору.

Было очень тихо. На искрящийся снег ложился тусклый серый свет, словно лунное сияние смешали с ночью.

- Куда мы пойдем? – осипшим от волнения голосом спросила Динь.

- Далеко, - коротко ответила Хельвинга. – Будет очень трудно. Ты готова?

Динь кивнула. Она боялась, что голос выдаст ее сомнения.

- Тогда в путь, - сказала Хельвинга. – Авару, ты не мог бы путешествовать своим ходом? С годами ты не становишься легче.

Стерн бросил на волчицу недовольный взгляд, но слетел с ее плеча и промчался вперед. Динь завороженно следила за его полетом, искренне недоумевая, как он умудряется так грациозно носиться в воздухе на таких дряхлых крыльях. Хельвинга проследила за взглядом своей ученицы.

- Да, - сказала она. – Я тоже этому удивляюсь. Боюсь, что в один прекрасный день мне придется примотать его травами к спине и ходить так до конца своей жизни.

Динь испуганно посмотрела на Хельвингу, пытаясь угадать, шутит та или говорит серьезно, но решить что-то однозначно по насмешке в единственном глазу оказалось невозможно.

- Ладно, довольно болтать, - сказала Хельвинга. – Пошли.

И они пошли. Хельвинга – широкими, уверенными шагами, Динь – вприпрыжку, всеми силами стараясь успевать за своей наставницей. Сделать это, то и дело ныряя по грудь в подтаявший снег было непросто.

- Попробуй не прыгать, а скользить, - коротко посоветовала Хельвинга, наблюдая за своей ученицей. Динь сначала не поняла, что от нее требуется, и скользила в основном мордой или животом. Но шаг за шагом движения ее становились все увереннее, подушечками лап она стала ощущать упругость наста, потихоньку стала понимать, куда можно ставить лапу, а куда – нельзя, и через некоторое время почти перестала проваливаться в снег, что сделало дорогу для нее намного приятнее.

- Ступай за мной след в след, - так же коротко сказала Хельвинга, когда они вышли на мягкий, рыхлый снег. Тропа, прокладываемая целительницей была довольно широка для волчонка, и Динь то и дело прыгала по из стороны в сторону, пока Хельвинга не остановилась, и Динь не врезалась ей в заднюю лапу.

- След в след, волчонок, - повторила Хельвинга. – Так, чтобы никто не знал, сколько здесь прошло волков.

Ступать в каждый огромный след Хельвинги своей маленькой лапой было тяжело, но Динь старалась, хоть и видела, как ровно ее отпечаток ложится в отпечаток Хельвинги, и как сильно он заметен. Уж сама-то она ни за что бы не усомнилась в том, сколько волков здесь прошло. Она бы и возраст каждого из них угадала с легкостью.

- Это только пока ты маленькая, - словно услышав ее мысли, сказала Хельвинга. – Когда ты вырастешь, никто не сможет заметить твоего следа в моем, или в следе любого из волков стаи.

- А кому бы вообще потребовалось выслеживать волков? – спросила Динь, увлеченно переставляя лапы и стараясь не промахиваться. – Разве… Ну, разве не мы всех выслеживаем?..

- Это ты узнаешь позже. В нашей стае немало любителей рассказывать страшные истории. А пока – молчи. Береги силы.

И они пошли молча. Они шли очень и очень долго, и уставшей Динь казалось, что они уже вышли далеко за пределы земель ее стаи. Она все так же старалась ставить свою лапу в след от лапы Хельвинги и совсем не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Пока старая целительница не сказала:

- Смотри по сторонам. Запоминай дорогу.

Идти сразу стало еще сложнее. Динь начала путаться в следах, было очень тяжело и ставить лапу куда нужно, и смотреть по сторонам, замечая дорогу.

- Разве ты еще не запомнила ширину моего следа? – спросила Хельвинга через некоторое время. – Не подглядывай больше на тропу. Дай лапам самим решать, куда им ступать.

И Динь поняла вдруг, что действительно запомнила ширину шага Хельвинги, и что она действительно может идти по ее следам, не глядя на тропу. Но запоминать дорогу от этого оказалось не проще: сугробы вокруг все казались одинаковыми.

- Смотри больше перед собой, там редко что меняется, - напутствовала Динь Хельвинга, и волчонок заметил, что впереди есть горы, и каждая их вершина чем-то отличается от другой. Что есть высокие холмы, которые и останутся такими, даже когда с них сойдет снег. И есть деревья, чьи ветки торчат даже из под сугробов.

Но потом сложно стало все: и запоминать дорогу, и ступать след в след с Хельвингой, потому что тропа круто пошла вверх. Динь оскальзывалась на коварном снеге, потом делала несколько рывков вверх, снова оскальзывалась. Она совсем выбилась из сил, и ей казалось, что она больше ни шагу не сможет ступить на своих дрожащих лапах. А Хельвинга словно не знала усталости – шла и шла вперед, и ничто не могло ее остановить.

- Давай отдохнем! – крикнула Динь. Она в очередной раз съехала вниз и так и осталась лежать, распластавшись на снегу.

- Ну, нет, - проворчала Хельвинга. – Тут и идти-то осталось всего ничего. Давай, волчонок. – Она вернулась и подняла Динь на лапы. – Ты сможешь.

И Динь снова принялась перебирать лапами, считая шаги, потом сбиваясь, и начиная заново, и казалось, что это никогда не закончится, но впереди замаячил знакомый силуэт Стерна, и Хельвинга замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.

- Подойди ко мне и встань рядом. Только осторожно.

Тяжело дыша, Динь подобралась к Хельвинге и остановилась рядом с ней в изумлении.

Они стояли на самом краю обрыва. Внизу раскинулось долгое ледяное поле. А прямо перед Динь сверкало что-то огромное и яркое, и невозможно было смотреть на это сияние.

- Это что, Солнце? – спросила она у Хельвинги.

- Да, это Солнце, - ответила целительница. – Очень медленно оно поднимается на небо из-за самого восточного края мира. Твои сородичи – стайные волки увидят его только через несколько часов. И тогда для них наступит настоящая весна. А для нас с тобой весна уже наступила.

- Не замечал я в тебе склонности к романтизму, - язвительно заметил Авару. Он прибыл сюда намного раньше, чем волки и теперь его когтистые лапы крепко обхватывали тощую ветвь карликового дерева, пробившуюся из под снега. – Стоило ли тащить в такую даль совсем маленького волчонка.

Хельвинга посмотрела на Динь. Динь смотрела на небо и иногда пыталась смотреть на Солнце.

- Авару немного ворчлив и любит смотреть на все трезво. Я бы даже сказала, с изрядной долей занудства, - хмыкнула Хельвинга. – Но я вот что хочу сказать тебе, Динь. Порой, для того, чтобы видеть дальше других, нужно пройти более сложный путь, чем они. И еще – никогда не жалей сил, потраченных на дорогу к свету.

- Я поняла, Хельвинга, - тихо сказала Динь. – А что там, дальше?..

- За этим ледяным полем высокие торосы. Потом – каменистый берег. А за берегом – море. Огромная водная гладь. Весенние волки, те, что живут у самого морского берега говорят, что за морем есть другая земля. Земля высоких деревьев, яркого Солнца и коротких ночей. Оттуда к нам приходят олени и начинается Большая Охота.

- А как они приходят по воде? - спросила Динь.

- Они приходят по большим льдам, пока те еще крепкие.

- И волк тоже может пройти по этим льдам?

- Может, - кивнула Хельвинга. – Но ни волки нашей стаи, ни Звездные Стерны не заходят так далеко.

- А к нам из-за моря приходят волки?.. – не унималась Динь. На морду Хельвинги легла тень, и она ответила, не сразу и очень медленно.

- Были случаи, что приходили. Пора в обратный путь. Спускаться будет легче, чем подниматься. И теперь ты пойдешь вперед.

- А Солнце? Оно пойдет за нами? Мы приведем его в стаю?

Хельвинга улыбнулась.

- Да. Если тебе нравится так думать.

С горы Динь скатилась почти кубарем, и когда она поднялась на лапы у ее подножия, то мир еще некоторое время казался белоснежно-серой каруселью снега и неба, и волчонку внезапно стало очень весело. По проторенной дороге она мчалась вприпрыжку, забыв об усталых лапах, и Хельвинга не напоминала ей о том, что нужно идти след в след. А под конец пути и вовсе разрешила Динь вскарабкаться на свою тощую спину. И Динь постоянно оглядывалась назад, где встречалась с насмешливым взглядом Стерна, и самое главное – со слепящим Солнцем, которое уже почти поднялось из-за утеса, на котором они с Хельвингой встречали его.

- Мы привели Солнце, - крикнула Динь, выбегая навстречу волчатам. Со спины Хельвинги давно уже пришлось слезть, так как старая целительница вовсе не собиралась представить перед стаей в столь легкомысленном виде.

- Вы привели. Конечно! – хмыкнул Карван, но остальные волчата были слишком заняты своим первым в жизни весенним рассветом, чтобы поддержать его насмешки. Динь бросила на Карвана удивленный взгляд. Она не понимала, как можно было смеяться над кем-то, когда над головой такое огромное Солнце. Но Хельвинга окликнула Динь, и Карван, с его насмешками сразу же вылетел из ее головы.

- Вас так долго не было! Я уже начала переживать! Куда вы ходили? – Риона встревоженно оглядывала дочь от морды до лап.

- Встречать Солнце!

Риона бросила недобрый взгляд на Хельвингу. Она хорошо знала, что единственное место, где можно встречать Солнце – утес Лапа Стерна, огромная ледяная глыба, сурово возвышающаяся над широкой ледяной равниной.

- Твоя дочь отлично запоминает дороги и очень быстро научилась ходить след в след, - равнодушно заметила Хельвинга. Гнев во взгляде Рионы не трогал ее. – Она проделала долгий путь и, наверное, устала. Думаю, сейчас ей стоит перекусить. Потом она сможет прийти ко моему логову вместе с остальными волчатами.

Риона громко хмыкнула, выражая недовольство, и уже открыла пасть, намереваясь сказать что-то, но Хельвинги и след простыл.

- Что же. Ходить неведомо куда, это, конечно, невероятно полезное занятие, - ворчала Риона, положив перед Динь тушку куропатки. – И самое главное, это очень помогает в обучении целительству.

Динь тяжело вздохнула. За радостями сегодняшнего дня она и забыла, что мама злится на нее еще со вчерашнего вечера. И как бы не хотелось ей есть, она потрепала лишь крыло птицы, а затем понуро ушла в самый дальний угол норы. Ей казалось, что она не заслуживает права на эту еду. И самое горькое – Динь подумала, что и ее мама считает так же.

- Динь, - обеспокоенно начала было Риона, но в этот момент раздался низкий призывный вой и волчица засуетилась. Опаздывать было нельзя. - Акуто. Последи, чтобы она нормально поела! И помоги мне, пожалуйста!

Динь впервые видела, как волк облачается в доспехи. Хотя, если честно – все, что требовалось от Рионы – стоять смирно, в то время как ее Стерн сильными лапами с гибкими пальцами прилаживал броню. В последнюю очередь он надел на волчицу шлем, и мама сразу показалась Динь чужой, холодной и далекой. Кивнув дочери, она умчалась.

- Что-то случилось, Динь? – спросил Акуто.

- Мне… мне кажется, что моя мама обиделась на меня, Акуто. А я не хочу, чтобы она обижалась. Но ты ведь веришь, что я бы сделала все… если бы могла?! – отчаянно крикнула Динь.

Стерн уселся прямо перед ней. Он был такой огромный, что смотрел ей прямо в глаза, и в зрачках его Динь померещился свет далеких звезд, с которых он прилетел.

- Твоей маме нелегко понять тебя, ведь сама она не знает другой жизни, кроме жизни охотника. Но она старается изо всех сил. Взрослые — они ведь на то и взрослые, чтобы быть мудрыми и прозорливыми. Однако иногда им требуется на это время, - Стерн мягко приподнял клювом подбородок волчонка. — Просто подожди и все будет хорошо.

— Правда?

- Правда, - твердо сказал Акуто.

Динь нерешительно посмотрела на Стерна. Она хотела задать один вопрос, но не знала, имеет ли на это право. Правда, сегодня она уже прошла такой тяжелый путь, сама, и даже почти не жаловалась, совсем как взрослая. Но нет, наверное, это слишком дерзко.

- Говори, - сказал Акуто.

И Динь решилась.

- Что там, на звездах, с которых вы прилетаете?.. – выпалила она и прижала уши, ожидая резкого ответа. Но Стерн молчал.

- Для нас на звездах только звезды, - ответил он наконец. – И немного их серебристого сияния, из которого мы куем доспехи для вас. Поешь и можешь лечь спать. Или пойти к Хельвинге. Она сегодня собирает у себя всех волчат, тех, кто еще слишком юн, чтобы идти на Большую Охоту.

****

Динь очень устала, но оставаться в темной одинокой пещере ей совсем не хотелось. Поэтому, в сопровождении Акуто она дошла до логова Хельвинги, а потом Стерн улетел куда-то.

- О, Динь! Расскажешь нам, как привела с собой Солнце? – спросил заметивший ее Карван. Динь, уже давно забывшая все обиды, с готовностью начала.

- Мы шли долго-долго, все время вперед и вперед! Сначала было очень трудно… Что ты делаешь?

Карван поднялся на лапы, и начал изображать, как ковыляет старая целительница, а потом – как неуклюже за ней прыгает на своих коротких щенячьих лапах Динь. Волчата вокруг стонали от смеха.

- Ой, извини, - очень искренне сказал Карван. – Я слегка увлекся. Продолжай.

- Потом мы стали подниматься в гору, - намного тише и куда менее охотно продолжила Динь, неотрывно наблюдая за Карваном. – С горы мы увидели Солнце. Мы смотрели на него, а потом повернулись к нему спиной и пошли обратно. Карван!..

Динь непонимающе смотрела на кривляющегося волчонка и в ней закипали обида и злость. А Карван даже не заметив этого, невинно поинтересовался:

- А тебе не попадался страшный зверь вот с такими глазами, - он скосил глаза к носу, - и воот такими ушами? – и он пошевелил ушами, а потом запрыгал по поляне, изображая зайца. Хотя нет, не думаю. Иначе ты умерла бы от страха прямо там.

- Я не боюсь зайцев, - гневно ответила Динь. – Просто я считаю, что низко убивать того, кто слабее.

- Тогда тебе нечего бояться, - сказал Карван. – Ты бы и птенцов куропатки смогла бы убить не мучаясь совестью. Потому что мне трудно представить зверя, слабее тебя. Разве что какой-нибудь жук.

- Или муравей, - поддакнул кто-то из волчат. Они увлеклись спором о том, какой зверь, птица или насекомое смогли бы быть слабее Динь. А Динь смотрела на них с обидой и ее глаза наполнялись слезами.

- Вы все перепугались бы пойти встречать Солнце, ясно вам?! – крикнула она. – А если бы не испугались, то все равно бы не дошли!

- Кто не дошел бы? – спросил Карван, отвлекаясь от спора. – Я не дошел бы?!

- Ни ты, и никто из вас! Потому что вы – трусливые и слабые!

- Сейчас проверим, какая ты сильная! А ну-ка, проучим ее!

И Карван набросился на Динь. Он сбил ее с лап и его мелкие острые зубы впились ей в ухо. Потом в лапу. Потом в нос. А потом укусов стало так много, что Динь перестала понимать, куда они приходятся. Она пыталась отпинываться задними лапами и рычать, но Карван был намного старше и тяжелее ее, и не давал волчонку ни дышать, ни шевелиться. Тогда Динь начала кусать обидчика в ответ, отчаянно, за все, что попадалось ей на клык. Но ее щенячьи зубки были малы, а сопротивление только раззадорило Карвана, который стал кусать еще больнее и яростнее.

- Будешь знать, как обзываться! – говорил он, и зубы его впивались в ухо Динь. – Будешь знать, как драться! – и укус в плечо, хвост, нос… Динь молча сопела и барахталась под ним, стараясь вырваться.

- Что здесь происходит?! – послышался резкий окрик, и Динь почувствовала, что на нее больше ничего не давит. Поспешно она повернулась на живот и, кашляя, принялась выплевывать чужую шерсть, прилипшую к языку. – Карван? Что ты вытворяешь?

- Не твое дело, Туам! – выкрикнул Карван. – Она обозвала меня и нас всех!

Динь почувствовала, как ее резким рывком поставили на лапы.

- Это правда? – спросил тот же резкий голос. – Как ты обозвала их?

Динь с опаской посмотрела на своего спасителя. Это тоже был волчонок, но он казался намного старше ее и немного – Карвана. Динь заметила так же, что остальные волчата сидят очень далеко от нее – они, видимо, и не нападали на нее, но и не заступились.

- Я назвала их трусами и слабаками! – выпалила Динь, глядя Туаму прямо в глаза. Тот повернулся к Карвану.

- И ты решил доказать обратное волчонку, который намного младше и слабее тебя? Так это не оскорбление было, а правда. Я бы назвал тебя подлецом, и тоже не соврал.

- Не умничай, Туам, - прошипел Карван сквозь стиснутые зубы. – Думаешь, если ты старший, то можешь умничать?

- Отец бы сказал тебе то же самое, - спокойно возразил Туам. При упоминании об отце, в глазах Карвана мелькнули страх и злоба.

- Да, иди, пожалуйся! – крикнул он. – Что ты все еще стоишь? Давай, беги к папе, расскажи ему про нехорошего Карвана!

- Я не намерен доносить на тебя, и ты это прекрасно знаешь, - сказал Туам. – Думаю, с этим мы разберемся между собой. Раз ты не трус – так, может, сразишься со мной?..

Но, вместо ответа, Карван пробормотал что-то неразборчивое и в этот момент к волчатам подлетел Авару, а следом за ним пришла Хельвинга. Динь попыталась прижать уши, чтобы скрыть укусы на них, но от единственного глаза целительницы ничто не могло укрыться.

- Авару, присмотри за волчатами, чтобы больше ничего такого не произошло, - она кивнула на Динь. – А мы с ней на минутку заглянем ко мне в логово.

- Что у вас произошло? – спросила Хельвинга, обмакивая лапу в какой-то темный сок. Динь посмотрела на него с опаской.

- Ничего особенного… ой, щиплет! Ай! Просто немного… ай! Поспорили…

- Не вертись, - сурово сказала Хельвинга, и было неясно, относится ли это к ерзанью волчонка или к ее словам. – Давай другое ухо. Потом лапу. И с кем же вы поспорили, если не секрет? Может, ему тоже нужно обработать страшные раны?..

Динь отвернулась и замолчала. Если уж такой взрослый и, наверняка, умный Туам не станет жаловаться на Карвана, то уж и она точно не будет. А насчет страшных ран Динь не переживала. Да и Хельвинга, похоже, тоже.

- Значит, говорить ты не хочешь?.. – спросила целительница, накрывая ямку с соком плоским камнем. – Похвально. Наверное. Идем к остальным.

- …И ужасные нануки бродят и бродят по снегам… Жестокие, как метель и беспощадные, как льды… - рассказывал старый трехлапый волк. Динь тихо легла рядом с Хельвингой. – И стоит им встретить хоть кого-то живого, как они набрасываются на него, огромными когтистыми лапами выдирают его сердце и пожирают, еще трепещущее и теплое… А если нанук встречает другого нанука, то они вступают в смертельный бой… Клыки победителя впиваются в шею собрата и он высасывает его силы, становясь еще могущественнее!.. Вот почему если вы встретите нанука – то это будет сильный нанук. Слабые долго не живут.

Динь заметила среди волчат Туама, и тот кивнул ей.

- Любимое занятие Хрога – рассказывать страшилки во время Большой Охоты. Сам-то он уже не может загонять оленей из-за своей лапы, - прошептал Туам, подойдя к Динь. – Ты тот самый волчонок, который родился зимой?..
Динь кивнула.

- Значит, отец рассказывал мне о тебе, - сказал Туам. – Знаешь, если тебя кто-то обидит, можешь сказать мне.

- Но… ведь ты не стал жаловаться на Карвана?.. И я Хельвинге тоже ничего не сказала. Не хочу быть ябедой.

- Если тебя будет обижать Карван – тем более говори мне, - Туам посмотрел Динь в глаза. – Я его брат, и знаю, что он иногда бывает… жестоким, если его вовремя не осадить. Надеюсь, первая охота выбьет из него эту дурь. По крайней мере, его силам найдется достойное применение.

- А ты… ты уже был на охоте? – спросила Динь. Туам улыбнулся:

- Я что, и в самом деле выгляжу таким взрослым?.. Я ведь родился только прошлым летом, и старше Карвана всего на несколько минут. Правда, папа тоже говорит, что я слишком высокий для своего возраста, и меня не отличишь от годовалого волка. Но… разве ты не знаешь, что на первую охоту берут только тех, кому исполнилось три года?

- Нет, - смутилась Динь. – Если честно, то я… мне не очень нравится охота.

Туам посмотрел на нее очень серьезно.

- Что ж. Каждому свое. Может ты хочешь стать воительницей?..

- Нет, - быстро ответила Динь. – Хельвинга взяла меня в ученицы. Я буду целителем.

- Правда? Это очень ответственно! Странно, что мой отец еще не знает об этом. Обычно все новости первым рассказывают ему.

В голове Динь зароились смутные мысли:

- А кто твой отец, Туам?..

- Ты не знаешь? – в голосе его на миг скользнуло превосходство. – Альнор. Вожак нашей стаи. – Только я очень тебя прошу, не относись к этому слишком серьезно. А то как только волчата узнают, что я – сын вожака, так сразу же боятся со мной разговаривать… - Туам улыбнулся. – Если хочешь знать, быть ученицей целительницы так же здорово, как и сыном вожака. Так что не думай, что я выше тебя, или что-то вроде этого, ладно?..

- Ладно, - согласилась Динь.

- А кто твой отец?.. – спросил Туам. Динь опустила голову.

- Мой отец был охотником – мне так мама сказала. Он умер.

- Прости… Я не хотел тебя огорчать, - смутился Туам. – Думаю, он был хорошим охотником.

- Да… А когда вернутся взрослые? – спросила Динь, чтобы нарушить молчание. Туам пожал плечами.

- Думаю, что не сегодня… Обычно охота продолжается три дня, ведь эти олени – они очень сильные.

- Поэтому мама надела доспехи?..

- Наверное. Вообще-то отец говорит, что есть какая-то связь между доспехами и Большой Охотой. Но больше ничего не рассказывает. Одно я знаю точно – на Большую Охоту нужно надевать броню. Ничего, вот исполнится мне три года, и я сам все узнаю… И ты узнаешь тоже… если захочешь, конечно. Но… пора ложиться.

Динь огляделась. Хельвинга загоняла всех в свое логово. Там волчата сбивались в кучу и, сворачиваясь в клубок, засыпали. Пока взрослых не было, целительница и старые волки должны были присматривать за ними.

- Пойдем скорее, пока Авару не начал ворчать, - улыбнулся Туам. – Правила есть правила.

Он прошел вперед и скрылся в логове. И в ту же секунду Динь почувствовала, как кто-то больно укусил ее за хвост.

- Думаешь, мой брат будет все время рядом с тобой? – прошипел Карван. – Больно ему нужно возиться с сумасшедшей… Мы еще встретимся.

Хорошее настроение Динь мигом улетучилось.

- Ты злой, - прошептала она в ответ. – А злых никто не любит.

И она поскорее забежала в пещеру, чтобы избежать еще одного укуса.

© Koreandre

Это сообщение отредактировал Koreandre - 22.07.2017 - 12:48

Ну да,для детей, но они врядли станут читать так много буков .
Мне понравилось, позеленил.
Бум ждать продолжение :)

Это сообщение отредактировал praval - 22.07.2017 - 16:02

praval
Спасибо! Я думал никому не понравится, уже заобновлялся страницу тут. хД

Ну, на самом деле, котов-воителей осиливают же... Надеюсь, дети все-таки не безнадежны)

Я конечно уже давно не деть )) Но мне понравилось! И очень хотелось бы продолжение !

Мне очень понравилось, Автор!
Не бросайте на полпути, пожалуйста!

extrimernovo
Спасибо за отзыв! Я рад, что взрослым это тоже нравится. :D

Vanilopa
Спасибо большое! Не брошу, потому что не получится. хД
Даже если бы и хотел.))

Глава IV

Как и предсказывал Туам, взрослые волки вернулись в поселение только на третий день. Они выглядели усталыми, но довольными. Некоторые несли в зубах мясо.

- Нам удалось не только убить нескольких оленей, но и пригнать их стадо поближе к нашим землям. Там рядом осталось несколько охотников – они будут следить за тем, чтобы табун не разбежался и не забрел далеко от нас, - сказал Альнор Хельвинге. – И мы принесли пищу.

- Отлично, а то я уже и не знала чем кормить всю эту мелкоту, - проворчала целительница. – С теми, кто остался, много не поохотишься – они способны поймать разве что подбитую на оба крыла куропатку.

- Думаю, ты несколько преувеличиваешь, - мягко заметил Альнор и Хельвинга хмыкнула. На самом деле волчата постарше уже могли самостоятельно ловить себе мелкую дичь, и для них уход взрослых на Большую Охоту был отличным шансом проверить, могут ли они прокормить себя сами. Кроме того, Стерны старых волков тоже не сидели без дела. В своих крепких когтях они могли принести даже полярную лисицу, хотя на этих пронырливых зверьков волки охотились крайне редко и лишь в час большой нужды.

- Как ты, Динь? – спросила Риона, подбегая к дочери и внимательно обнюхивая и осматривая ее. От бдительного взора волчицы не укрылись следы укусов. – Тебя кто-то обижал?..

- Поспорили немного, - отозвалась Динь. – Но уже помирились.

Это не было правдой, потому что Карван все три дня старался найти повод укусить или ударить Динь так, чтобы этого не видел Туам. Динь пыталась говорить с ним, она искренне не видела поводов для вражды. Но видимо из врожденной зловредности или по каким-то своим причинам Карван никак не желал оставлять волчонка в покое, задирая ее при каждой встрече, и всякий раз стараясь довести до слез.

- Ну, хорошо… - протянула Риона. Она знала, что стычки между волчатами пробующими свои силы неизбежны. Она в детстве и сама дралась не раз. Но ей было сложно представить дерущуюся Динь, и потому она чувствовала, что здесь не все так гладко, как пытается представить ее дочь.

- Еще у меня появился друг! Его зовут Туам! – весело сказала Динь, виляя хвостом.

- Сын вожака? – Риона чуть наклонила голову и внимательно посмотрела на Динь.

- Ну, мааам, - протянула та. – Все сразу «сын вожака», «сын вожака». А он хороший, совсем не зазнается и даже заст… - тут Динь осеклась. Сказать «заступается» - означало выдать то, что ее кто-то обижал. А этого волчонку совсем не хотелось. – Застукал Авару за пением. Представляешь, он умеет петь… Правда, - Динь тихо хихикнула, - не очень хорошо…

И Риона, и Акуто посмотрели на волчонка укоризненно, но строгости в их взгляде не было.

- Ладно, - сказала Риона, все еще не избавившаяся от чувства, что Динь ей что-то не договаривает. – Пойдем домой. Сниму доспехи и наконец-то пообедаем по-настоящему.

Все ярче и ярче разгоралось на небе солнце, все сильнее и сильнее воздух пах весной и стая начала оживать. Казалось, что жизнь в волчьем поселении не стихает ни на минуту. Охотники уходили и возвращались, волчата целыми днями носились друг за другом, играя в прятки и догонялки, а те, что постарше осваивали азы воинской и охотничьей мудрости под строгим надзором мудрых наставников. Динь же почти все время проводила с Хельвингой. Каждый день она узнавали что-то новое: о цветах и травах, об облаках на небе и как предсказать по ним погоду, о повадках оленей и полярных лис, о том, как можно отличить ядовитую траву от целебной, и как сделать из яда лекарство. Они уходили с Хельвингой так далеко, что свою усталость во время самого первого путешествия Динь вспоминала с улыбкой. Теперь она так окрепла, что спокойно смогла бы сама добраться до страшного утеса Лапа Стерна, но Хельвинга строго-настрого запретила ей ходить туда одной.

Больше всего времени они проводили в тундре. Снег сошел уже почти везде, и из под него проклюнулась первая молодая травка, а еще через несколько недель вся тундра стала напоминать огромное зеленое море. И все меньше в этом море для Динь оставалось безымянных островков.

— Нет, тебе рано, — говорила Динь, наклоняя острую морду к лиловым цветам кислинки, — вот придет время, ты станешь настоящей ягодой и тогда мы возьмем тебя с собой, к себе домой. Волчата будут морщиться и смешно высовывать языки, а я буду говорить, что ты — самая лучшая и самая полезная. Зимняя ягода весны. И они почувствуют, что весна действительно близко даже в самые жестокие морозы.

— А вот тебе, — обращалась она к желтому цветку сон-травы, — самое время отправиться с нами. Ты подрос, поумнел и перестал быть совсем ядовитым. Теперь ты очень сильный цветок. Мы будем давать по твоему лепесточку раненным охотникам, чтобы они могли спокойно спать и выздоравливать. Иди-ка сюда… Только аккуратнее…

И Динь выкапывала цветок вместе с корнем и осторожно, чтобы не пролить себе в пасть ядовитый млечный сок, обхватывала его зубами. У Хельвинги в такие моменты замирало сердце, но она не позволяла себе отнимать у ученицы ношу. Иначе Динь никогда не стать настоящим целителем.

— А это что за трава? — спрашивала она, чтобы отвлечься. И Динь, аккуратно положив сон-траву на землю, начинала вспоминать.

— Так, листики острые… Это олений сахар?..

— Ты не угадывай, — притворно сердилась Хельвинга. — Какой же это олений сахар, если у оленьего сахара листья с другой стороны серебристые и не такие узкие к концу?

— Мм… Тогда…

— Динь! — прикрикивала Хельвинга и волчонок принимался осматривать цветок со всех сторон. Он подмечал его запах, количество лепестков в соцветии, резьбу листьев, толщину и высоту стебля. И, в конце концов, подняв запыленный пыльцой нос, радостно возвещал:

— Это — ночной тихоцвет!

Хельвинга одобрительно кивала.

— И что с ним делать?

Динь лукаво смотрела на наставницу. Теперь, когда она узнала растение, ей ничего не стоило понять, в чем подвох.

— Ничего! — гордо отвечала она, посмотрев на Хельвингу. — У этого цветка нет никаких целебных свойств. Но зато, — торопливо добавляла она, — он очень красивый и хорошо пахнет, и для него получаются очень хорошие подстилки для больных.

Этому ее тоже научила Хельвинга. Искать применение любой траве, даже если она не являлась целебной.

Порой, в своих странствиях они встречали волков из других стай. Поначалу Динь смущалась таких встреч. Она казалась себе слишком маленькой и нелепой рядом с сильной мудрой целительницей. Но разговоры, которые Хельвинга вела с чужаками были столь захватывающими, что мало-помалу Динь забывала о смущении и слушала их, открыв рот. Чужаки рассказывали о далеких местах, где Солнце восходит и заходит круглый год каждый день, где растут огромные, до самого неба деревья, а в зеленой траве может спрятаться взрослый волк – такая она высокая. Динь слушала эти рассказы как сказки, а Хельвинга то и дело задавала вопросы так серьезно, словно все это было правдой.

- А что же Черные Волки, Игран?.. – спросила она один раз, и слова эти «Черные Волки», прозвучали так холодно, что Динь немедленно поняла – речь вовсе не о цвете шерсти.

- Мы прикончили последних из этих тварей еще зимой, - отозвался волк, которого Хельвинга назвала Играном. – В наших землях их больше нет.

- И в Восточном Лесу?

- Мой Стерн летал туда две недели назад, - ответил Игран. – Там о них тоже не слышно. Думаю, мы можем забыть о них, как о страшном сне.

- Хорошо, - сказала Хельвинга, но Динь, изучившая свою наставницу, поняла, что она чем-то недовольна.

- Кто такие – эти «Черные Волки?..» - спросила она у Хельвинги, когда они возвращались домой. - И как волки могут быть черными? Разве они тогда могли бы прятаться в снег?

— Тебе еще рано знать это, — словно по привычке ответила Хельвинга и, увидев, что Динь обиженно надулась, внимательно вгляделась в нее, словно размышляя, стоит ли оставить все, как есть или рассказать волчонку правду? В конце концов, она пришла к какому-то важному внутреннему решению и кивнула сама себе.

- В нашем мире есть четверо Великих. Это Судьба — Тигрей, Время — Хранос, Лайгредита — Истинный Свет и Дементозард — Истинная Тьма. Двое из них состоят в вечной борьбе — это Тьма и Свет. И мы должны всячески помогать Свету, ибо она — нашего рода, такая же волчица, как и мы. А Свет помогает нам и защищает нас.

Но были волки, что отреклись от Света, считая его силу — слабостью, и обратились к Тьме. И Тьма поглотила их разум.
Это были очень темные времена, Динь. Смерть, боль и страх поселились в волчьем мире. Нельзя было чувствовать себя в безопасности. Их набеги были внезапны и жестоки, они всегда оставляли после себя много погибших и раненных, и кичились этим. В крови они видели истинную силу и проливали кровь, не останавливаясь ни перед чем. Нескоро мы смогли собраться, чтобы дать им решительный отпор и уничтожить всех Черных Волков до единого. Но когда собрались… Это была великая битва.

Серые лесные волки. Рыжие степные, тонконогие, похожие на лисиц… Огромные бурые — каждый род бился в своих владениях не на жизнь, а насмерть, за Свет и свободу. Я в этом бою потеряла глаз. Да что там я? Многие вышли из боя калеками. Мы ведь даже и не представляли, сколько их, обратившихся во Тьму. Их было лишь чуть меньше, чем нас.
Конечно, не все из них погибли в том сражении. Еще долго в разных уголках волчьего мира совершались нападения, жестокие убийства. Каждый из нас по шагам изучил свои земли, выгнал Черных Волков из самых темных их уголков и вроде мы смогли уничтожить их всех, до единого… Загнать их в ту грязь, из которой они выползли и там разорвать им глотки.

Динь судорожно вздохнула и Хельвинга, заметив это, поспешила закончить:

- Теперь это все в прошлом, ты ведь и сама слышала от того волка.

Волчонок серьезно кивнул и открыл пасть, словно собираясь что-то спросить.

- Да… что ты хочешь знать?

Динь еще немного помолчала, собираясь с силами, а потом выпалила прямо в удивленную хельвингину морду:

- А почему эти волки уходили к Тьме?

В эту ночь волчонку не спалось. Риона еще не вернулась с охоты и Динь ворочалась с боку на бок, вспоминая свой разговор с Хельвингой. На ее вопрос старая целительница ответила не сразу.

— Может быть, — сказала она, помедлив, — потому что они считали, что добро и терпение дают меньше, чем злоба? Или получали то, что не каждый в силах принять за дар? Жизнь, Динь, устроена так, что простой путь редко бывает правильным. И в то же время правильный путь самый простой. Нужно слушать то, что говорит сердце. Не пытаться перебить его суровой правдой жизни, не искать других дорог. Оставаться честным перед собой и быть готовой отстаивать эту честность.

Хельвинге тоже не спалось. Ее Стерн, недовольно клекотал, когда она ворочалась с боку на бок.

- Ну, что тебе не спится, старый ты олений рог? – не выдержал он наконец. Хельвинга едва слышно усмехнулась.

- Да вот, думаю… Налепетала сегодня одному наивному волчонку сентиментальной чуши. А сама-то я всегда выбираю нужный путь?..

- О Великие, - Авару тяжело вздохнул. – Скажи своей совести, пусть приходит завтра.

И, сунув голову под крыло, он уснул. А Хельвинга еще долго лежала с открытыми глазами и думала, мучительно думала. Но, в конце концов, уснула и она.

Дни сурового северного лета пролетали один за другим, легкие и безоблачные. Через месяц Хельвинга разрешила Динь бродить по тундре одной. Ее заданием было найти уже знакомые травы и принести их, а так же – заметить и запомнить те, которых она еще не знала, чтобы потом спросить о них целительницу. Такие прогулки были самой большой радостью Динь. Но радость эта не была полной. Карван никак не мог забыть нанесенную ему обиду. А скорее всего – даже и не хотел забывать. Видимо от отца своего – вожака он узнал, что Динь рождена Шестой в году, и напоминал ей об этом при каждой встрече. А встречи эти были частыми, ведь Карван специально караулил юную целительницу.

- Не думал уж и встретить тебя, - с искренним беспокойством говорил он и наивная Динь спрашивала:

- Почему?..

- Ну, ты же Шестая, - отвечал Карван. – А они не жильцы на этом свете.

И дальше следовал долгий рассказ о том, что случилось с тем или иным рожденным Шестым волчонком. Это он, видимо, тоже узнавал от отца.

- А знаешь, почему Хельвинга взяла тебя в ученицы?..

- Да, - ответила Динь. – Потому что ей нужна была ученица, а я не хочу быть охотником или воином.

- Еще бы… - усмехался Карван. – На самом деле, она взяла тебя в ученицы, чтобы успеть спасти твою шкуру, если ты вдруг внезапно начнешь помирать.

И он падал на спину, закатывал глаза и хрипел, изображая удушье. Поначалу Динь пугалась и пыталась помочь ему, но все это было глупостью и притворством.

- Только, - говорил Карван, внезапно переставая задыхаться, - она еще не спасла ни одного Шестого волчонка. Ни одного… Вообще, я считаю, что это – безответственно – брать в целители волка, который может помереть в любой момент. И сама Хельвинга уже старая. Кто будет лечить стаю?

Это не походило на слова Карвана, и Динь насторожилась. Явно он услышал это от кого-то из взрослых волков.

- Знаешь, что?! – не выдержала она в конце концов. – И я, и Хельвинга чувствуем себя прекрасно и умирать не собираемся! А еще я стану лучшим целителем среди всех, тебе ясно?!

И, отвернувшись, Динь продолжила собирать травы.

Но как бы не донимал ее своими придирками Карван, она ни разу не пожаловалась на него ни матери, ни Хельвинге, ни Туаму.

И Карван, чувствуя свою безнаказанность, становился все более жестоким. Скоро его злоба перестала ограничиваться только словами. Как в тот день, возле логова Хельвинги, он стал искать повод, чтобы напасть на Динь. Ему не удалось настроить против нее никого из волчат: те старались держаться подальше и от сына вожака, и от странной Шестой, которую, наверняка, ревностно охраняет Хельвинга. Но и в одиночку он был для юной целительницы самым настоящим кошмаром. Динь стала подниматься еще раньше, чтобы успеть набрать трав до того, как проснутся остальные волки, но работы было слишком много, и она не справлялась. И Карван снова и снова находил ее в тундре.

- А знаешь, я тут услышал историю о твоем отце, - сказал он. Динь напряглась и замерла. – Говорят, он вовсе не был славным охотником. Так, лучший из худших… Может быть… И, знаешь, как он умер?

Динь повернулась к Карвану.

- Как вор! – самодовольно заключил тот. – Представляешь, этот тупица…

- Карван, - очень тихо сказала Динь.

- Этот тупица, - с нажимом повторил волчонок, - полез к нануку, чтобы украсть у него мясо. А когда нанук заметил его, он побежал. Но он был слишком глуп, чтобы выпустить мясо, и нанук догнал его. И когда он его догнал… он ударил своей огромной лапищей и твой отец взлетел в воздух. И там нанук порвал его пополам, и вырвал его сердце из груди… Я даже не представляю, каким глупцом нужно быть…

- Карван! – крикнула Динь. Она выронила все травы и теперь тяжело дышала широко открытой пастью. Волчонок явно наслаждался ее гневом. – Ты омерзителен. Ты… ты настоящий Черный Волк!

Самодовольство во взгляде Карвана сменилось испугом, он удивленно посмотрел на Динь, а та наступала на него, медленно и решительно.

- Ты! Не чтишь память волков своей стаи! Ты делаешь больно другим, чтобы порадовать себя! Ты говоришь жестокие вещи, а от слов до дела не так много. Задумайся, Карван! Задумайся, начинали ли Черные Волки сразу с убийств, или, пока их клыки были слишком коротки, они были такими, как ты?! Неужели вожак не рассказывал тебе о Черных Волках? Неужели ты хочешь, чтобы они вернулись? Пришли в твою стаю. Вместе с тобой?!

Динь стояла нос к носу с Карваном, а тот даже не пытался ни возразить, ни напасть.

- Возможно, для тебя это все лишь игра. Но играть в такие игры для честного северного волка – позор!

И, забыв подобрать рассыпанные по земле травы, Динь круто развернулась и убежала.

- Что случилось? – спросила Хельвинга, когда ее ученица вернулась с пустыми лапами. – Почему ты не выполнила урок?

- Мне… - Динь хотела сказать, что ей нездоровится, но потом поняла, что такая ложь в логове целительницы раскроется очень быстро. – Мне встретился белый медведь, и я испугалась.

Авару внимательно посмотрел на волчонка, но ничего не сказал.

- Что же, - сказала Хельвинга. – Видимо, нужно предупредить стаю, чтобы они прогнали медведя.

Динь, представив, сколько охотников и воинов переполошатся из-за ее выдумки, поспешно возразила:

- Нет, не нужно… Он сам ушел. Не думаю, что он вернется.

Теперь уже Хельвинга внимательно посмотрела на свою ученицу, и Динь поняла: целительница знает, что она врет. Ее дыхание перехватило от стыда, но о своем разговоре с Карваном она решила никому не рассказывать ни за что.
К счастью, Хельвинга больше не стала задавать вопросов.

- Иди домой, - без малейшего упрека сказала она. – Отдохни. Завтра я пойду в тундру вместе с тобой.

- Динь, ты чем-то расстроена, - сказал Акуто, едва волчонок переступил порог пещеры. Это не было вопросом, это было утверждением.

- Акуто… - попросила Динь. – Расскажи о моем отце. Он правда хотел украсть еду у нанука?..

Стерн взъерошил перья.

- Да. Риона уже не могла охотиться, а в стае совсем не было еды, чтобы принести ей. Веспер, - так звали твоего отца, - в тот день возглавлял охотничий отряд. И он был полон решимости любой ценой добыть пищу для своей волчицы и тебя, еще не рожденной дочери.

Я был с ним на охоте в тот день: я и его Стерн, Лира. Почуяв запах крови, молодые охотники воодушевились – они подумали, что нашли раненного оленя. Но твой отец и старшие волки насторожились. В такой голод не добить свою добычу хищник мог только если пал от ее копыт. Но волчьей кровью не пахло, как и кровью иного зверя. Старики сразу заговорили о нануке – призрачном медведе, который не имеет запаха… Решено было действовать хитростью – дождаться, пока нанук уйдет, и потом оттащить его добычу в стаю. Эти медведи ведь не едят мяса – им нужно только сердце.

Но волей Судьбы, нанук почуял их. Мы должны были сделать выбор: напасть и отогнать либо убить нанука, или же пойти на поиски новой добычи, в бесконечный путь по завьюженной тундре. Твой отец приказал нам, Стернам, отвлечь медведя, чтобы волк могли напасть на него со спины. Мы полетели вперед, и накинулись на него: клевали глаза, нос, трепали уши. Он размахивал огромными лапами, но не мог зацепить никого из нас. Атака могла быть удачной, она должна была стать удачной, но первобытный страх волков перед призрачными нануками победил голод. Многие просто развернулись и ушли, и у их Стернов не было выборы – они полетели за своими Хранимыми.

Те же, кто остался, уже не могли победить нанука. Веспер приказал им разбежаться в разные стороны, чтобы заставить медведя растеряться. Надежда выкрасть еду еще не покидала его… Он не мог вернуться ни с чем.

И в какой-то момент он подошел к медведю слишком близко. Мы все видели, как это произошло…

Удар… укус… Он погиб.

За спиной Динь послышался судорожный вдох и она резко развернулась. Риона стояла, словно оцепенев. Никто не заметил, как она вошла.

- Я хотела рассказать ей, - сказала волчица, словно чужим голосом. – Но думала, что слишком рано. Динь, идем спать.

Динь свернулась клубочком в своем любимом углу. Она слышала, как ворочалась Риона, и очень не скоро раздалось тихое сопение, говорящее о том, что волчица уснула. Акуто бесшумно подлетел к Динь.

- Акуто, - прошептал волчонок. – Мой отец ведь не был трусом?

- Нет, конечно, нет, - сказал Стерн. – Возможно, он поступил тогда безрассудно... но трусостью это не было.

- А… а куда деваются Стерны… Чьи волки погибли? – спросила она, после долго молчания. Акуто тяжело вздохнул.

- Они забирают броню и улетают обратно на небо. Там они расплавляют ее на звездном огне, и броня превращается в новую звезду, которая дает сияние для новых доспехов. Вот так Динь. А теперь – спи.

© Koreandre

Глава V

Незаметно пролетело лето, промчалась осень, долгой, черной ночью царственно прошествовала зима, и весна согрела заснеженную тундру своим дыханием. А затем все повторилось.

Динь прилежно училась целительству. Она чувствовала, как тревожатся за нее Хельвинга и Риона, и она знала почему. Но, вопреки страшному проклятию, грозившему смертью каждому шестому волчонку, она пережила две зимы и сделала то, что еще ни разу не удавалось ее братьям и сестрам по несчастью – встретила год, в который должно было наступить ее совершеннолетие.

Первый день весны, возвещающий на Севере о начале новой жизни и нового года Динь и Хельвинга встретили на Лапе Стерна: таком же угрюмом и пустынном утесе, как раньше. Хельвинга смотрела на свою ученицу с нежностью, и в единственном ее глазе блестели слезы гордости.

Динь повзрослела. Она казалась угловатой и неловкой в своей подростковости, на ее теле во все стороны торчал невыляневший клочкастый зимний мех. И все-таки, в ее движениях, в ее походке, в ее взгляде угадывались черты истинной дочери Севера. Сильные быстрые лапы, натренированные в долгих путешествиях по тундре, чуткие уши, зоркие глаза.

- Поздравляю тебя, - сказала Хельвинга. Голос ее непривычно дрожал. – С твоей третьей весной.

Динь улыбнулась и кивнула:

- Я знаю, что я – Шестая, и мне не положено было увидеть эту весну, - просто сказала она. Хельвинга хотела было возразить, но вдруг заметила, что Динь – уже не волчонок, требующий утешений, а взрослая волчица, имеющая право знать.

- Да, - ответила она. – И поэтому я горжусь тобой, твоей матерью и ее Стерном. Великие милостивы к тебе. Пусть так будет и дальше. А теперь у нас много работы.

Работа была легкой и привычной. Как только сошел снег, Динь стала отправляться в свои долгие путешествия в тундру и там, помногу часов, она без устали собирала травы. Хельвинга оставалась в логове, где принимала больных волков, да и Динь уже не нуждалась в помощи своей наставницы – каждое растение было знакомо ей. Не нужна была волчице и защита – она уже давно не видела Карвана, с того самого памятного разговора два года назад. Давно не видела Динь и Туама. Впрочем, она и простых волчат встречала крайне редко – обучение непростому целительскому ремеслу отнимало все ее свободное время. Динь никогда не жаловалась, очень быстро научившись радоваться своему собственному обществу. Но все-таки, иногда она мечтала о верном друге. И сердце волчицы счастливо замирало при мысли о том, что именно в этом году, посреди суровой зимней ночи в день ее рождения к ней прилетит ее Стерн, с которым они будут неразлучны до самой смерти.

В один из дней она возвращалась к Хельвинге с травами, и вдруг услышала свое имя:

- Динь!

Голос показался смутно знакомым. Волчица обернулась. Спешной рысью ее нагонял Туам.

- А ты подросла! – весело сказал он, нагнав юную целительницу.

- А ты – совсем нет, - в тон ему ответила Динь.

И в самом деле, ей казалось, что Туам ничуть не вырос с того момента, как они виделись в последний раз. Но изменился он сильно. Динь даже не сказала бы сразу, в чем именно заключались перемены, но если бы кто-то спросил ее: «кто такой, этот волк?», она бы сразу ответила: «он – сын вожака!»

Туам рассмеялся:

- Я свою норму по росту выполнил еще тогда, в нашу первую встречу. Я часто слышал о тебе от отца. Ты Шестая и…

- И смогла прожить так долго. Встретить целых три весны. Ты это хотел сказать?..

- Да, - серьезно подтвердил Туам. – Тебя называют чудом природы. Некоторые видят в тебе волю Великих, а некоторые считают, что ты принесешь несчастье.

- Ну, надо же! – Динь нахмурилась. – Почему-то я ничего об этом не слышала. А ты как считаешь?

- Я считаю тебя обычным волком. Извини, если обидел, но мне кажется, что быть надеждой или проклятием стаи так же тяжело, как сыном вожака.

- Значит, в нас есть что-то общее, - вздохнула волчица. – Как там Карван? Я его давно не видела.

Туам задумался:

- Вообще, он уже давно… не похож сам на себя. Перестал задирать слабых, почти не огрызается. Правда, хитрость и скрытность у него в крови, и потому он теперь обучается охоте. А я, скорее всего, пойду по тропе воина… До распределения еще далеко, но я уже занимаюсь с лучшими бойцами нашей стаи… Кстати, об обучении. Ни за что не угадаешь, куда я иду!

- И куда же? – спросила Динь.

- К вам, с Хельвингой. Буду учиться целительству. Мой отец считает, что вожак должен уметь все.

- Твой отец очень мудрый, - сказала Динь. – А как Карван? Он тоже будет учиться?

- Нет, - Туам улыбнулся. – Он сказал, что не хочет быть вожаком. Что это слишком большая ответственность для него.

Динь внимательно посмотрела на Туама.

- А для тебя?

- И для меня тоже, - вздохнул он. – Но Карван – младше. Он может выбирать. А у меня выбора нет. Надеюсь, я стану хорошим вожаком. Не таким хорошим, как отец, конечно… Ладно. В любом случае, до этого еще куча времени. Идем к Хельвинге!

- Нет! Нет! Нет и нет! – целительница категорично замотала головой. – При всем уважении к твоему отцу, Туам, на тебя у меня времени нет. Мне еще после зимы всю стаю на лапы ставить.

- Но, Хельвинга! – в один голос воскликнули Туам и Динь.

- Нет, - сварливо повторила старая целительница. – Может быть Динь захочет заниматься с тобой. Для тебя она знает достаточно, да и повторение будет полезно ей перед осенним экзаменом.

- Осенним экзаменом? – глаза Динь расширились от испуга. – Н-но… Как?.. Он ведь должен состояться после того, как мне исполнится три года!

- Так и есть, - подтвердила Хельвинга. – Но дело в том, что целители не хотят собирать совет зимой. Холодно и темно, знаешь ли. Да и погода не располагает… В общем, они сказали, что ты должна быть готова уже в конце этого лета. Не бойся, ты справишься. А теперь ступайте оба по домам и завтра начнете свои занятия. У меня полно дел.

- Ладно, - тихо выдохнула Динь. – Пойдем, Туам… Даже не знаю, чему я смогу тебя научить…

Однако к удивлению Динь, научить Туама она смогла научить его многому. Названия трав, цветов и деревьев словно сами выскакивали у нее из пасти. Поначалу, правда, она немного смущалась волка, но тот слушал ее так внимательно, и так старательно пытался запомнить все, что она говорит, что Динь со временем почувствовала себя намного увереннее. Вдвоем Хельвинга разрешала заходить им куда дальше, чем одной Динь, и порой они не возвращались домой по многу часов, открывая такие места, в которых Динь никогда не была. Туам же знал о тундре намного больше.

- Стой! – сказал он как-то раз Динь, которая занесла лапу для следующего шага. – Дальше нельзя без разрешения.

- Это почему? – удивленно спросила волчица.

- Потому что там начинаются земли другой стаи.

Динь посмотрела на Туама с недоверием. Нет, она слышала о том, что есть другие стаи, даже встречалась с одинокими путниками, принадлежащими им, и все-таки она впервые столкнулась с тем, что необъятные владения ее родной стаи закончились.

- Мы – самая северная стая, и, как гласит история – самая первая, - сказал Туам. – Все другие стаи – наши давние братья. Поэтому мы не враждуем. Но свои земли каждый охраняет ревностно, ведь это – добыча. Сейчас мы с тобой могли бы стать нарушителями границы и по головке нас бы за это не погладили. Вон, - он кивнул головой куда-то вдаль, - смотри.

Динь пригляделась и заметила стройный силуэт волка в туманной дымке. Силуэт шевельнулся, и Динь почувствовала на себе чужой напряженный взгляд.

- Это – страж границ. Сейчас он не подойдет к нам, потому что мы – на пустых землях.

- Пустых?

- Да. Чтобы волкам было сложно нарушать границы, вожаки собрались и придумали пустые земли – на этих землях никто не живет и не охотится, они ничьи. И они разделяют территории двух стай. Кстати, если добыча забежит на пустые земли, то ее нельзя будет убить, иначе другие стаи подумают, что мы пытаемся присвоить себе эту территорию и будет война.

- И эти правила соблюдают? Даже зимой?..

Туам замялся:

- Нет… Зимой это правило отменяется – слишком сложно поймать добычу. Но стая, которая убила дичь на пустых землях, должна отдать половину той стае, которая соседствует с ней по этим землям. Таков закон.

- А я вижу там редкий цветок. – вздохнула Динь. – На нашей территории он не растет. Вот бы показать его Хельвинге.

- Когда ты станешь целительницей, то сможешь собирать травы везде, где захочешь, - сказал Туам. – Отец рассказывал мне, что для целителей не существует границ. И еще, целителей нельзя обижать и убивать.

- Это я знаю, - кивнула Динь. – Хельвинга говорила мне. В конце этого лета я стану настоящей целительницей… если выдержу экзамен…

- А ко мне скоро прилетит Стерн и принесет доспехи. Мне ведь уже будет три года. А зимой я пойду к Сиянию, и там посмотрю в глаза злым духам.

- Туам… - Динь немного помолчала. – А как ты думаешь… Ко мне прилетит Стерн с доспехами? Или нет? Я ведь не воин и не охотник… Вдруг Великие решат, что доспехи мне не нужны?

- Я думаю, что прилетит, - уверенно сказал Туам. – Хельвинга тоже целитель, но у нее есть и Стерн, и доспехи. Так что ты не должна волноваться. Мне бы хотелось узнать, каким будет мой Стерн. Наверняка, он будет очень храбрым и мудрым, и мы будем защищать друг друга всю жизнь.

Динь закрыла глаза, пытаясь представить своего Стерна. Наверное, он будет не такой ворчливый, как Авару, и такой же спокойный, как Акуто… А может быть, это вообще будет она, и тогда они с Динь станут подругами…

- Мне кажется, нам пора возвращаться, - вырвал ее из мыслей голос Туама. – Хотя, мы можем кого-нибудь поймать, и идти дальше.

Динь вздрогнула.

- П-поймать?.. Что ты имеешь в виду?

- Ну, - Туам удивленно посмотрел на волчицу. – Найти добычу, убить ее, поделить и съесть.

Перед глазами Динь пролетела картина из детства: трепыхающееся тело обезглавленного зайца. Она судорожно вздохнула.

- Туам… Я… Я не охочусь.

- Почему? – спросил волк. Динь опустила голову.

- Я… Мне жалко добычу.

- Жалко добычу? – повторил Туам, и в голосе его послышалось такое неподдельное изумление, что Динь захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы избежать дальнейших объяснений. – И что, ты хочешь сказать, что ты ни разу никого не поймала?..

- Нет, - едва слышно прошелестела Динь, опуская голову еще ниже.

- Это бред, - убежденно сказал Туам, и, поднявшись на лапы, принялся ходить кругами вокруг поникнувшей волчицы. – Не знаю, что там творится в голове у вас, целителей, но охота – это не убийство слабых и невинных, как ты можешь думать. Это лишь способ жить, который дали нам Великие. У тех, на кого мы охотимся – свои способы жить. Быстрые лапы, верные крылья. Умение запутать свой след. Сколько раз я оставался голодным, только потому что ловкий заяц удирал от меня, оставляя хитрейшие следы. Потому что куропатка взлетала перед самым моим носом, стоило ветру лишь пошевелить траву над моей головой. Динь. Ты должна научиться охотиться. Это нечестно перед Великими и прежде всего – перед собой: есть еду, которую не ты поймала.

- Я не думала об этом так, Туам, - выдохнула Динь.

- Тогда подумай, - строго сказал он, и волчице внезапно показалось, что перед ней настоящий вожак. – Мы отнесем травы, а после проведем в тундре столько времени, сколько нам потребуется, чтобы ты поймала свою первую добычу.

Это было непросто. И потому, что Риона, отчаявшись сделать из дочери охотницу, совсем ничему не учила ее. Динь не наблюдала за охотой своей матери, не возилась в играх с волчатами, которые частенько изображали ловлю оленя, и так и не убила своего первого зайца. Но еще хуже было то, что Динь никогда не чувствовала себя несчастнее, чем на этих уроках.

- Ты опять спугнула его, - прошептал Туам. Они выслеживали этого зайца уже несколько часов и вот он, заметив неосторожное шевеление волчицы, пустился наутек. Динь поднялась и виновато облизнулась. Скрываться уже не было смысла.

- Я не нарочно, - сказала она.

- Я не думаю, что ты – нарочно, - терпеливо ответил Туам. – Но теперь ты хотя бы начинаешь понимать, как это тяжело.

Это и в самом деле было тяжело. Если раньше Динь смотрела на охотников своей стаи со страхом, то теперь она почувствовала уважение к ним. Подолгу они с Туамом выслеживали добычу, потом крались к ней, потом гнались, и все еще никого не поймали. Живот Динь уже подводило от голода, но они с Туамом договорились, что не будут есть добычу стаи. Что Динь сама должна найти себе пропитание.

- Здесь недалеко – еще один заяц, - сказал Туам, поводя носом. – Я его чую. Найди его.

И Динь осторожно пошла на запах, ступая как можно мягче, как учил ее Туам. Запах зайца становился все сильнее, и Динь невольно широко раздувала ноздри, незаметно подчиняясь закону, который был древнее ее.

- Динь! – предупреждающе шепнул Туам и едва заметно кивнул мордой в сторону. Волчица повернула голову. Ничего не подозревающий заяц безмятежно дергал какую-то травинку.

- Давай!

И Динь покралась на полусогнутых лапах к добыче, но в последний момент не выдержала и вскочила. В мгновение ока заяц, заметив опасность, помчался вперед.

- Что ты делаешь?! – крикнул раздосадованный Туам. Динь, не оборачиваясь, ответила на бегу:

- Я делаю это честно!

Она мчалась за зайцем из-за всех сил, и все-таки – отставала. Косой петлял, закладывая невероятные виражи и путая след. Казалось, прыжки вообще не стоят ему никаких усилий. Динь бег давался тяжелее, но лапы ее были сильны и выносливы. Глазами она наметила себе черту, за которой заяц будет свободен от ее преследования и припустила вперед изо всех сил…

Она схватила его на самой границе, за лапу и до боли испугалась треска костей, но тут же подмяла зайца под себя и одним движением перегрызла ему шею. Сзади подбежал запыхавшийся Туам.

- И… - спросил он. – Что это было?

- Мне плевать, - задыхаясь, проговорила Динь. – У меня будут свои правила охоты. У каждого будет шанс. Вот так!

Запах свежей крови ударил ей в голову, и она вспомнила, что не ела ничего около двух суток. Она старалась винить себя, но свежее мясо пойманное собственными усилиями было вкуснее, чем то, что приносили охотники стаи. Половину зайца Динь предложила Туаму, но тот отказался.

- Что же, - заключил он, облизывая лапы. – Хотя бы так. Правда, зимой ты так долго не протянешь.

Динь упрямо вскинула голову, и Туам шутливо отступился.

- Ладно, ладно… - хмыкнул он, покачивая хвостом. – Делай, как знаешь.

Динь стало намного проще. Раньше она и не понимала, как сильно чувствовала себя виноватой перед стаей за то, что ест ее добычу, почти ничего не отдавая взамен. Она утешала себя тем, что скоро станет целительницей, и тогда часть мяса будет принадлежать ей по праву, но тот выход, который волчица нашла для себя, показался ей намного более подходящим. Она всегда показывалась на глаза добыче, перед тем, как напасть и если та успевала удрать за намеченную волчицей черту, то Динь оставалась голодной и снова отправлялась на поиски. На все эти ухищрения Туам укоризненно качал головой, хотя он не мог не признать, что жесткие рамки, в которые волчица ставила себя, заставляли ее учиться охотиться лучше.

- Я бы провел соревнование между тобой и Карваном, - сказал он как-то. – Разумеется, по твоим правилам. Интересно, кто бы победил?

Динь серьезно посмотрела на Туама:

- Считаешь, убийство может быть развлечением? – спросила она.

- Нет, конечно, нет, - в свойственной ему манере ответил Туам. – Я бы выпустил вас охотиться только на голодный желудок.

Динь фыркнула, но ничего не сказала.

- Близится день Летнего Звездопада, - сказал Туам, сворачивая с щекотливой темы. – Совсем скоро у меня будет броня и Стерн.

Динь только вздохнула. Волчата в стае рождались примерно в одно и то же время – в середине лета. И свое совершеннолетие праздновали почти одновременно. В тот день, когда последнему волчонку в стае исполнялось три года, прилетали Стерны. Динь уже доводилось наблюдать за этим со стороны. Словно и в самом деле, несколько серебристых звезд падали с неба с чистым металлическим звоном.

- Ко мне Стерн прилетит только зимой, - вздохнула Динь. – А может быть, и следующим летом, если Великие решат поступить так же, как Совет Целителей.

- Но, ведь Совет Целителей решил наоборот принять у тебя экзамен заранее, - улыбнулся Туам. Динь покачала головой.

- Не думаю, что Великие разрешат моему Стерну прилететь раньше моего совершеннолетия…

- Не грусти, - Туам ободряюще ткнул волчицу носом в плечо. – Сможешь общаться с моим. Я тебя первую с ним познакомлю.

- Обещаешь?

- Да, - твердо сказал Туам. И в этот момент послышался мягкий шелест крыльев. Авару без всякого стеснения приземлился на спину Динь и вцепился когтями в ее шерсть.

- Хельвинга попросила вас поторопиться. Травы вянут.

© Koreandre

Перед самым Звездопадом Хельвинга наскоро приняла у Туама экзамен. Дниь переживала, что из-за их занятий охотой Туам успел выучить недостаточно, да и вообще, в последнее время они больше разговаривали о чем угодно, но не о целительстве. Однако даже придирчивого Авару, который во время экзамена смотрел на Туама с насмешкой, вполне устроили всего его ответы.

- Недурственно, - заключила Хельвинга, прищурив глаз. – Очень недурственно. Для вожака знаний даже многовато, но лишними они не будут.

Туам повернулся к Динь.

- Сегодня, - ликуя, сказал он. – ко мне прилетит Стерн. Ты же хочешь это увидеть?

Динь посмотрела на Хельвингу. В последние несколько дней целительница засыпала свою ученицу заданиями и повторениями. Они раскладывали травы, и Хельвинга рассказывала как сушить и хранить каждую из них, а после, когда Динь уже совсем валилась с лап, обрушивала на нее множество вопросов. Порой, волчица так уставала, что засыпала, даже не закончив ответа.

- Иди, - коротко разрешила целительница, поймав взгляд Динь. – Тебе нужно немного отдохнуть, тем более что оставшаяся часть лета будет для тебя совсем непростой.

Динь и Туам вышли из пещеры и полной грудью вдохнули свежий летний воздух. Неподалеку текла обычная для стаи жизнь, волки суетились, волчата играли, старики грелись на солнышке.

- Разве мне можно будет присутствовать на Звездопаде? Там же могут быть только самые близкие волки.
- Ну, и? – Туам посмотрел на Динь с улыбкой. – А ты – мой самый близкий друг.

- Правда?

- Всегда-то ты сомневаешься, - с легким укором ответил Туам и Динь почувствовала себя совершенно счастливой.

- А твой отец, - вспомнила она. – Он ведь тоже должен быть рядом с тобой? И Карван?

- У отца важные дела, он пойдет на Совет Вожаков. Что-то будут обсуждать там. Ничего не поделаешь, - вздохнул Туам. – Раз уже Совет совпал со Звездопадом. А Карван. Думаю, ему интересно будет увидеть тебя. Он, кстати, спрашивал о тебе.

Динь подняла на Туама удивленный взгляд.

- Да-да, - подтвердил он. – Говорил, что вел себя как бешеный песец, и все рвался за что-то поблагодарить. Не знаешь, за что именно?

- Даже не представляю, - Динь пожала плечами.

Волки постепенно расходились по своим норам. Волчицы ласковыми шлепками загоняли ошалевших от солнца волчат по домам.

- Пора, - шепнул Туам Динь. – Идем, скорее.

И он побежал. Динь последовала за ним, чувствуя, что Туам не вполне принадлежит себе. Словно он на охоте и мчится за запахом добычи, позабыв обо всем, кроме азарта. Но только его нос не был прижат к земле, как это бывает, когда волк ищет след. Напротив, он все время поглядывал в небо, словно сверяясь с дорогой. Динь тоже смотрела туда, но не видела ничего необычного.

Где-то на полпути они столкнулись с Карваном.

- Здравствуй, брат, - серьезно поздоровался тот с Туамом. – Здравствуй, Динь!

Динь неловко кивнула. Она еще не понимала, чего ждать от этого Карвана. Тот тоже сильно изменился, так же, как и его брат, но если Туам раздался в плечах и казался настоящим воином, с сильными лапами, острыми клыками и широкой крепкой грудью, то Карван рядом с ним был легок, гибок и изящен, словно полярный лис. Глаза его сверкали.

- Я был неправ, - коротко сказал он Динь. – Никак не мог найти время, чтобы сообщить тебе об этом. А теперь простите, я тоже чувствую Звездный След.

И он свернул в сторону, загадочно сверкнув глазами напоследок.

- Звездный след? Что это? – спросила Динь, но Туам словно не слышал ее. Он бежал, ровной рысью, все так же глядя на небо и, казалось, даже принюхиваясь. Динь тоже повела носом, но не почувствовала ничего необычного.

- Там! – наконец, коротко сказал волк и бросился бежать из-за всех сил. Динь едва поспевала за ним.

Это была безумная гонка. Казалось, что лапы сами несли Туама, и иногда Динь даже сомневалась в том, что он касается ими земли. Ведомый каким-то ему одному ясным запахом, он мчался и мчался вперед, словно неудержимая стрела.

И остановился так резко, что Динь чуть не налетела на него.

- Смотри, - прошептал он, указывая мордой на небо. Динь пригляделась.

Медленно что-то (а, точнее, кто-то) опускался к земле. Порой он сверкал, словно сталь, а порой слепил своей белизной, словно одинокая огромная снежинка.

- Прости, Динь, - сказал Туам. – Дальше я один. Я вернусь.

И он пошел, медленно, не отрывая взгляда от падающей снежинки. Или звезды. Динь покорно осталась ждать его.
Динь казалось, что Стерн вот-вот должен был коснуться земли и уже давно увидеть Туама, и познакомиться с ним, но время шло и шло, а Туам не возвращался. Динь легла на землю и опустив голову на лапы, задремала.

Ей снился мягкий и волнующий сон. Словно бы она оказалась на берегу огромного темного моря, которого никогда не видела, но о котором много слышала. Динь стояла на утесе, очень похожем на Лапу Стерна, но все равно незнакомом и чужом. А еще на утесе росло огромное Древо.

Небо было совсем серым, как будто на землю опускались зимние сумерки. Волчица зябко поежилась. Ей захотелось подойти к самом краю обрыва, и она уже сделала пару шагов, как вдруг что-то привлекло ее внимание.
- Динь, - услышала она голос с Древа и робко подошла к нему. На одной из могучих ветвей сидела Золотая Птица. Волчица узнала бы ее сразу, даже если не разу бы не слышала о ней. Это была Мать всех Стернов.

Динь низко наклонила голову в знак почтения.

- Динь, - печально сказала птица. – У меня нет для тебя сына.

Динь почувствовала, как рвется от отчаяния ее сердце. Она подняла на птицу полный слез взгляд.

- Но… почему? – только и смогла спросить она. Однако Птица оставила ее вопрос без ответа и лишь повторяла:

- Динь! Динь!

А потом раздался шелест перьев, и к волчице полетели десятки, сотни, тысячи белоснежных Стернов. Их крылья хлопали у самых ее ушей, и она зажмурилась, оглушенная этими звуками.

- Динь!

Волчица открыла глаза. Перед ней стоял Туам. Нет, это был не Туам. Голос был его, но перед Динь стоял совсем незнакомый взрослый волк в сверкающих серебряных доспехах. Динь вскочила на лапы и отшатнулась. На плече у незнакомого волка сидела незнакомая птица.

- Что такое? – спросил волк голосом Туама. – Динь! Это я!

И он шагнул к ней.

- Это правда ты? – тихо спросила волчица.

- Конечно! Ну, что за глупости! Фидем, - неловко обратился он к своему Стерну. – Помоги мне, пожалуйста!
Птица коротко кивнула и, легко подцепив когтями застежку, сняла с волка шлем. Туам стоял перед Динь смущенный и очень растрепанный.

- Извини, если напугал, - сказал он. – Познакомься, это мой Стерн. Ее зовут Фидем.

- Здравствуй, Динь! – мелодично отозвалась Фидем, и голос ее так напомнил волчице голос Золотой Птицы, что та громко расплакалась. Слезы текли по ее щекам, и она никак не могла унять их.

- Что? Что случилось? – встревоженно спросил Туам. Динь отвернулась. Ей было безумно стыдно, стыдно… но она ничего не могла поделать.

- Мне снился сон… - сквозь всхлипывания, произнесла она так тихо, что Туаму пришлось встать вплотную к волчице, чтобы слышать. – Мне снилась Мать Стернов и она сказала…

Туам замер, а Фидем, осторожно перебравшись на плечо к Динь, мягко спросила:

- Что она сказала?..

- Она сказала, что у меня не будет Стерна!

- Так и сказала? – Фидем переступила с лапы на лапу и взъерошила перья. – Динь, вспомни точно, это важно!

- Она сказала, что у нее нет для меня сына, - судорожно выдохнула Динь и снова расплакалась, так горько, что у Туама сжалось сердце. Он растерянно посмотрел на Фидем.

- Ты ведь можешь сказать, что это неправда? – спросил он у своего Стерна. – Ты ведь только что спустилась со звезд.

Фидем прикрыла глаза и покачала головой:

- Не все так просто, - ответила она. – Нам запрещено говорить с другими волками о их Стернах, которые еще не прилетели. Но Динь, постарайся понять. Это ведь был просто сон. Мало ли, что может привидеться смертной?

- Он был совсем как настоящий, - Динь зажмурилась и замотала головой, стараясь отогнать от себя ужасное видение. – Он словно был вещим…

- Великие могут говорить со смертными через сны, Динь, - сказала Фидем. – Но может быть, это был лишь твой страх не встретиться со своим Стерном. В любом случае, я бы посоветовала тебе не думать о дурном до дня своего совершеннолетия.

Динь стиснула зубы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы и с трудом проглотила огромный шершавый комок в горле. И в этот момент Туам подошел к ней вплотную и положил огромную голову на ее плечо.

Его доспехи, еще хранившие в себе ледяной свет далеких звезд, холодили тело волчицы сквозь шерсть, но она замерла, не чувствуя этого. Лишь слушая биение его сердца. Тук-тук-тук…

И, когда он отошел от нее, не проронив ни слова, Динь поняла, что их дружбе пришел конец. Что она тает, уступая место чему-то величественному и могущественному. Чему-то, что невозможно объять, как невозможно объять Север.

Они шли в поселение рядом, но, не касаясь друг друга, и молча, словно заключив в себе какую-то великую тайну. Фидем задумчиво смотрела то на Динь, то на Туама.

- Эй! – окликнул их Карван. – Вы чего такие тихие?

Он быстро нагнал их в своей легкой броне. Его Стерн летел следом, маленький и юркий.

- Это Декстери, - представил он свою птицу. Динь и Туам посмотрели на Стерна одновременно и кивнули ему, все так же молча.

- Ну, ладно, если сами не хотите знакомиться, я вас познакомлю, - недоуменно и чуть обиженно сказал Карван. – Вот эта неразговорчивая леди, - обратился он к своему Стерну, - Динь, наша будущая целительница. А это – мой старший брат, Туам.

- Очень приятно, - озорным голосом отозвался Декстери и обвел всю компанию веселым взглядом.

- Мы идем гулять и развлекаться. Вы с нами?

- Да, - неожиданно решительно сказала Динь. – Да, мы с вами!

И они до изнеможения носились по пустынной тундре, шугая заспанных зайцев и воя во всю глотку. И точно таким же воем отвечали им волки других стай, встретившие свое совершеннолетие, и обретшие своих Стернов.

- Я тебя прекрасно слышала, можешь не отпираться, - заявила Хельвинга, едва Динь появилась на пороге ее норы. – Вас слышал весь волчий поселок.

Но в голосе старой целительности не было ни намека на сердитость. Да и ничто не смогло бы сейчас огорчить или расстроить Динь. Даже вчерашний страшный сон казался далеким и туманным. Волчица улыбалась безмятежно и счастливо.

- Через полтора месяца у тебя экзамены, - бесстрастно напомнила Хельвинга, и улыбка сползла с морды Динь.
- Сегодня ты не идешь в тундру собирать травы. Ты сидишь и принимаешь волков вместе со мной. Пока ты еще не настоящий целитель, слишком сложных дел я тебе не доверю, но кое-что к испытанию знать придется. Поэтому, приготовься, я познакомлю тебя с настоящей работой.

- Ох эти проклятые ветра, - ворчал старый Хрог, недоверчиво косясь на Динь, которая, высунув язык от усердия, прикладывала к его ноющим суставам греющие травы. – Мне, порой, кажется, что лучше бы у меня не было всех лап…

- Не скули, - хмыкнула Хельвинга. – Настоящих ветров, считай, и не было еще. Вот придет осень, будет сыро… Думаю, придется пригласить тебя пожить на пару недель, иначе мы к тебе не набегаемся. Динь, повыше, пожалуйста…

- Ты не понимаешь! – кричала Мирина, злобно косясь на Динь, которая, дрожа от волнения, отбирала травы. – Это для моего сына! Он же совсем малыш еще! Неужели ты не можешь сама собрать ему лекарство?

- Твоему сыну, - хмыкнула Хельвинга, - уже пять лет. И Динь все сделает точно так же, как и я.

- Это просто ужасно – ставить эксперименты на волчатах! – продолжала возмущаться Мирина. – Я пожалуюсь на тебя Альнору!

Хельвинга тяжело вздохнула.

- Неужели больше не на ком ставить опыты? Поймай ей зайца!

На последнем слове Мирина сбилась и замялась, потому что в тот момент, когда она открыла рот на букве «а», Хельвинга резво подхватила отобранные Динь травы и сунула волчице в пасть.

- Неси осторожно, - наставительно произнесла целительница. – Уронишь – и это будет не лекарство, а просто сено. А тратить запасы второй раз я не стану.

Мирина крепко стиснула челюсти и, бросив на Динь испепеляющий взгляд, гордо удалилась.

- Ничего страшного, - подмигнула Хельвинга оробевшей ученице. – Они скоро привыкнут. Когда-то, очень давно меня учила Териза, наша прежняя целительница. И у меня тоже был первый прием. И ко мне придирались по мелочам. Их можно понять, они доверяют нам самое ценное, что есть у волка на Севере. Но… не показывай виду, что ты их понимаешь, иначе они перестанут тебя слушать. Должность целителя схожа с должностью вожака. Они будут сбивать тебя с толку, но за их ошибки платить будешь ты. И платить очень дорого.

Динь посмотрела на Хельвингу с испугом. Только сейчас она в полной мере осознала, какую ответственность берет на себя. На всю свою жизнь.

А Хельвинга продолжала:

- У тебя будут свои собственные ошибки, Динь. Волки будут умирать – задумайся над этим. Они будут умирать, и ты ничем не сможешь им помочь. Потому что мы – не Великие. И наши возможности не безграничны.

- Все же… я хочу сражаться за жизнь, - сказала Динь. Хельвинга хмыкнула:

- Остальные тоже сражаются за жизнь. Кто-то добывает пищу, чтобы жить, кто-то охраняет наши жизни. Ты просто выбрала свой путь. Не больше. Но и не меньше. Принимай следующего.

Динь робко высунула нос за порог целительского логова и тут же ее чуть не сшибли с лап два волка, несущих на себе третьего.

- Скорее, целители, скорее! – задыхаясь от усталости, кричали они. Динь почуяла запах, соленый, резкий, омерзительный запах крови своего сородича. – Скорее! Он попал под копыта оленю. Вы можете не успеть!

- Динь, посторонись! – совсем чужим голосом приказала Хельвинга и волчица поспешно отскочила в сторону. Раздалось негромкое скуление, а затем тяжелое дыхание раненного волка.

- Несите его сюда. Кладите. Осторожно. Динь, ты знаешь, что делать!

Волчица заметалась по логову, собирая травы, поднимая многочисленные камни, под которыми хранился сок растений. Хельвинга уже выгнала тех двоих наружу и теперь сосредоточенно капала волку в пасть что-то прозрачное и резко пахнущее. Для этого она обмакнула в жидкость лист тихоцвета. Волк не шевелился, глаза его были закрыты.

- Держи это над его пастью, - рявкнула Хельвинга, передавая дрожащей от ужаса Динь лист тихоцвета. – Считай и капай. Досчитаешь до ста – убирай.

И Хельвинга завозилась, накладывая повязки.

Динь метнулась к раненному. Казалось, даже время замедлилось в логове целительницы. На подстилке, стремительно алеющей от крови, лежал Карван.

© Koreandre

Блин, супер! Прочитал в запой, и хочется еще ))

Вообще, этот твой мир волков в доспехах, чем-то напоминает мне бронированых медведей из "Золотого Компаса" ))
Очень красочный и проработанный мир.

Очень понравилось, ещё хочу. Есть же уже?
Давно ждала предысторию "Зверя".

Это сообщение отредактировал Dipsa - 27.07.2017 - 11:32

extrimernovo

Cпасибо! Да, именно Золотым Компасом я и вдохновлялся, когда делал волков в броне. И Стерны чем-то похожи на деймонов. Вот только Пулман не расписал подробно, зачем медведям нужна броня, а я хочу сделать ее чуть ли не основной темой повествования.)


Dipsa
Продолжение есть, но пишу я очень медленно, ибо работа.


И отвечаю, кстати, тоже, извините, пожалуйста, за медлительность.(

Глава VII

- Пшел прочь! – прошипела Хельвинга, но Декстери продолжал как подбитый метаться по логову, натыкаясь на стены.

- Это все я виноват! – стонал он, - это я предложил ему охотиться на оленя! Мы хотели проверить свои силы и я… я не уберег своего Хранимого… я ведь знал, что он еще слишком молод… Пусть Небеса обрушат на меня свою кару, но умоляю… спасите его!

- Динь, выпроводи это отсюда, пожалуйста, - взмолилась Хельвинга. Динь сделала шаг к Стерну.

- Декстери, милый, пожалуйста, пойдем, - попросила она, едва сдерживая слезы. Маленький, юркий Стерн Карвана в своем отчаянии напоминал потерянного птенца, и у Динь сердце разрывалось от жалости, но она понимала, что ни у нее, ни у Хельвинги нет на чувства ни времени, ни права.

- Мне… - прошептал Декстери, - совсем нельзя остаться?.. Я ничем не могу помочь?..

- Можешь, - стискивая в зубах какую-то траву, прошипела Хельвинга. – Выйти отсюда и не возвращаться до тех пор, пока мы не закончим. Динь! – она кивнула на Карвана, который слабо застонал и заворочался. – Он просыпается!

- Декстери, пожалуйста, уходи! – Динь осторожно подвинула Стерна носом в сторону выхода. Хельвинга, бормоча себе под нос что-то нелестное, про оленей, охоту и маленьких глупых птиц метнулась к Карвану с тихоцветом, смоченным в соке сон-травы.

- Декстери, - раздался мягкий мелодичный голос и Динь, подняв голову, увидела Фидем. – Идем со мной!

Стерн Туама осторожно обняла собрата крыльями и вместе они слегка неуклюже вышли из целительского логова. На последок Фидем обернулась к Динь. Взгляд ее выражал надежду. А среди запахов крови и трав Динь различила запах Туама. Значит, он был совсем рядом, за выходом.

- Динь, - окликнула Хельвинга свою ученицу, и та, вздрогнув, метнулась к раненому и приняла у целительницы лист тихоцвета.

- Считай до полуста, - сказала Хельвинга, осторожно касаясь носом поочередно каждой лапы Карвана. Она осторожно сжимала их зубами, и вдруг, словно наткнувшись на что-то, заметалась по пещере, хватая поочередно крепкие палки, прочные длинные травы… Динь наблюдала за наставницей одними глазами.

- Не знаю, не знаю… - бормотала та, прилаживая палку к правой задней лапе волка. – Эти кости еще ничего, срастутся… Лишь бы хребет не задело и ребра… Это мы никак залечить не сможем. Только бы он смог ходить, а уж на скольких лапах – неважно…

- Хельвинга! – Динь услышала встревоженный низкий голос и покосилась на вход в логово. Она впервые видела вожака так близко и таким напуганным. Стерн его, Аекита, зависла над плечом своего Хранимого, держа в лапе огромный сверкающий шлем. Сам Альнор был растрепан и говорил отрывисто, тяжело дыша… Динь поняла, что он мчался к ним со всех лап, едва услышав о несчастье.

- Альнор, я пока не могу ничего сказать, - Хельвинга говорила мягко, но в голосе ее слышалось раздражение. На своей подстилке снова заворочался и застонал Карван. Динь вопросительно посмотрела на целительницу, и та покачала головой. Капать сок сон-травы больше было нельзя.

- Мы делаем, все, что можем, - сказала она. – Авару! Расскажи им!

- Идемте, идемте, - прокряхтел Авару, увлекая вожака за собой к выходу из норы. – Идемте, я расскажу вам все, что знаю…

- Динь, посмотри, тут пустяки остались, - нарочито спокойным голосом сказала Хельвинга. – Вот, всего-то по лбу копытом скользнуло. Смажь…

Динь кивнула головой и подняла очередной камень. Осторожно промыла рану. Крови было очень много, но она не казалась опасной… Как и ее наставница, Динь больше всего боялась за сломанные задние лапы волка.

- Как же его угораздило? - выдохнула она, оглядывая наложенные и примотанные травами палки. Все это выглядело очень ненадежно, грубо… но Динь верила Хельвинге.

Целительница нервно дернула плечом.

- Очнется – расскажет, - хрипло пробормотала она и отвернулась. Динь же напротив не отрываясь смотрела на Карвана, стараясь угадать, отыскать в нем силы на то, чтобы выжить и поправиться.

Тихо в логово вошли Альнор и Туам. Едва шелохнув перьями, влетели их Стерны и Авару. Хельвинга не возражала. Она вообще ничего не говорила, уткнувшись лбом в стенку логова. На мгновение Динь даже показалось, что ее наставница дремлет, но нет, глаза Хельвинги были открыты.

Прошла целая вечность. Виновато посмотрев на сына, из логова ушел Альнор – кто-то позвал его. Динь знала, что волчица вожака погибла в одну из прошлых зим. Она подошла поближе к Туаму, ткнулась носом в его плечо и замерла. Туам положил морду ей на макушку.

Ждали. Ждали.

Динь открыла глаза, услышав тихий голос Хельвинги. Она и не заметила, как уснула. Рядом спал измученный Туам. Фидем, его Стерн, открыла глаза, но Хельвинга шикнула на нее, и та молча кивнула.

Динь едва сдержала крик радости, заметив, что Карван в сознании. Осторожно она подошла к нему, с тревогой прислушиваясь к вопросам Хельвинги.

- Где болит? – целительница ткнула носом в ребра волка. – Болит?..

Карван облизнулся и слабо помотал головой.

- А здесь?

И снова отрицательный кивок.

- Лапы… - пробормотал он. – И голова… Пить можно?..

- Динь, принеси, - шепотом приказала Хельвинга, и Динь умчалась к ближайшему ручью с клочком меха полярного лиса.

- Спина болит? – продолжала опрос Хельвинга.

- Чуточку… - Карван сделал попытку приподняться на передние лапы, но был остановлен целительницей. Динь, вернувшись, прижала к его стиснутым зубам намоченный мех и снова умчалась.

- Хвостом шевелить можешь? – спросила волчица. Карван вильнул кончиком хвоста. Хельвинга с облегчением выдохнула.

- Где мой Стерн?.. – с трудом спросил Карван, приняв от Динь очередную порцию воды. Хельвинга негромко хмыкнула.

- Дежурит снаружи. Знаешь, если у тебя болит голова, я бы не советовала его звать.

Карван покачал головой.

- Позови его, - попросил он. – Пожалуйста…

Хельвинга дернула плечом, словно собираясь возразить, но встретилась взглядом с Карваном и молча вышла. Через мгновение Декстери вихрем ворвался в пещеру и неуклюже приземлился рядом со своим Хранимым.

- Я… - начал было он, но Карван перебил:

- Ты ни в чем не виноват... Совсем.

Декстери беспомощно раскрыл клюв, словно пытаясь что-то сказать, но потом молча уткнулся головой Хранимому подмышку. Карван серьезно посмотрел на Хельвингу:

- Я смогу охотиться?..

Целительница отвела взгляд. Динь, вернувшаяся в логово в третий раз, замерла у входа.

- Скажи… правду…

- Вряд ли, - ответила Хельвинга.

- И, хорошо, - неожиданно сказал Карван. Заметил Динь и улыбнулся. – Я хочу сказать тебе кое-что… Но только тебе… И ты никому не расскажешь… ладно?..

Хельвинга напряглась. Динь кинула на нее встревоженный взгляд.

- Карван, если это касается твоего здоровья, то я не могу тебе обещать…
Волк мотнул головой.

- Нет… Это другое… Подойди ко мне…

Динь подошла и наклонилась над волком. Его горячее дыхание обожгло ее ухо, но меньше, чем его слова:

- Динь… они такие же, как мы…

- Кто? – спросила волчица, уже зная ответ.

- Олени, - выдохнул Карван и закрыл глаза.

- Что с ним? – встревоженно спросила Динь у Хельвинги. Та прислушалась к дыханию волка.

- Все хорошо… он спит. Теперь он должен поправиться.

Теплые краски лета померкли для Динь, да и казалось – для всей стаи. В волчьем поселение стало намного тише, как будто огромные тучи закрыли солнце над головой. Когда Динь выходила из логова за водой или за травами, она слышала, как шепчутся волки и видела, как внимательно они смотрят на нее, словно стараясь по ее шагам, морде понять, что сейчас происходит с сыном вожака.

Карван бредил. Он метался во сне, то и дело сбивая с лап перевязки, и даже опытная Хельвинга никак не могла помешать этому. Он то догонял кого-то, то напротив куда-то убегал, и постоянно бормотал что-то об оленях. Стерн Карвана неотрывно сидел рядом со своим Хранимым. Хельвинга больше не прогоняла его, напротив, она давала ему несложные задания по уходу за раненным волком, которые те исполнял старательно и точно.

Динь теперь лечила всю остальную стаю, и никто не смел сказать ей, что она слишком молода и даже еще не стала настоящим целителем, ибо каждый осознавал, почему ей приходится это делать. Казалось, волки даже стали меньше болеть, а может быть, просто боялись лишний раз тревожить обеих целительниц, измотанных и осунувшихся. Единственное, что не прекращалось для Динь, когда она наносила визиты к больным – это расспросы о здоровье Карвана. Но Хельвинга строго-настрого запретила своей ученице отвечать на какие-либо вопросы. Она считала, что чем меньше ушей знает о настоящем положении дел, тем меньше шансов у злых духов навредить Карвану.

Единственные волки, от которых у Динь и Хельвинги не было секретов были Альнор и Туам. Вожак старался навещать сына каждый день, и он выглядел бесконечно виноватым, если пропускал визит, но он никак не мог оставить свои дела и свою стаю. Зато Туам находился возле брата неотлучно, забросив учебу и веселье. Как и Декстери, он выпрашивал работу у Динь и Хельвинги, и всеми силами старался помочь им.

Динь с Туамом не говорили друг другу ни слова о том, что произошло тогда, в Звездопад. Их счастье сейчас, рядом с мечущимся в горячке Карваном, казалось стыдным. Усиленно они искали общие, далекие друг от друга темы, а когда не находили их, просто молчали, по очереди ходя за питьем для Карвана.

Единственное, что они позволяли себе – это ободряющие, полные надежды и веры взгляды, когда Хельвинга говорила, что Карвану вроде бы стало получше, или когда они сами видели, что он засыпал спокойно, глубоко и ровно дыша. Но и на взгляды оставалось не так много времени, ибо Хельвинга не уставала повторять Динь, что скоро ей предстоит экзамен. До него оставался месяц… Две недели… Несколько дней…

Динь как обычно бормотала себе под нос названия трав, боясь взглянуть на Туама, который напряженно вглядывался в брата. Уже который день Карван не бредил и не метался, сон его становился все легче, он уже не бормотал и не сбивал повязок. Хельвинга не говорила ни слова, но шаг ее стал как будто бы спокойнее, а тревожная складка на лбу исчезла.

- Динь… - услышала волчица слабый голос волка. Впервые за месяц, с тех пор, как он подозвал ее, чтобы рассказать про оленей. – Туам…

Они метнулись к нему, едва не столкнувшись лбами. Декстери, прикорнувший рядом со своим Хранимым, неуклюже расправил крылья. Было видно как часто и мелко бьется его сердце за хрупкой грудью.

- Что? Что случилось?.. – напряженно спросил Туам. Динь была готова в любую секунду искать Хельвингу.

- Я хочу, чтобы вы назвали своего первого сына в мою честь… - и он тихо, но весело рассмеялся, переводя взгляд с брата на целительницу.

Уши Динь запылали от стыда, а Туам посмотрел на брата с любопытством.

- Думаешь, ты этого заслуживаешь?.. – хмыкнул он.

- Думаю, да, - серьезно отозвался Карван. – Я вас почти сосватал, так что… имею право. Можно мне воды?

Динь вскочила и умчалась в мгновение ока, не дав Туаму даже опомниться. Она была счастлива, словно огромная гора свалилась с ее плеч. Если Карван очнулся – значит, он будет жить! Правда, Динь вспомнила, как Хельвинга рассказывала о волках, которые перед смертью чувствовали себя совсем хорошо, даже если до этого были тяжело больны, но тут же отогнала это воспоминание. Это не про Карвана! Он и вправду выздоровел. Она и сама видела, как ему становится лучше, просто никто не говорил об этом вслух – боялись злых духов. Но вот, теперь он даже шутит… Или не шутит? Нет, это было бы совсем ужасно…
Ужасно ли?..

В таком смятении Динь шла до ручья и обратно. Ей очень хотелось подумать, не встречаться со взглядом Туама прямо сейчас, но никак нельзя было медлить… Принести воду нужно было как можно быстрее.

Зайдя в логово, Динь вдруг поняла, что никогда не была так рада видеть Хельвингу, как сейчас.

- Вижу, тебе намного лучше, - своим обычным ворчливым тоном бормотала целительница, оглядывая волка со всех сторон. Несколькими резвыми укусами она перегрызла травы, привязывающие палки к лапам Карвана. Тот осторожно приподнялся на передние лапы. Потом, резким рывком, вскочил на задние и пошатнулся. Туам поспешно встал рядом с братом. Хельвинга встревоженно наблюдала за ними, закусив губу.

Карван, опираясь на Туама, сделал несколько несмелых шагов и тут же сел, вытянув лапы набок. Те казались неестественно худыми, в местах перелома виднелся изгиб. Догонять добычу на этих лапах больше было нельзя.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила Хельвинга, внимательно оглядывая волка. Карван усмехнулся.

- Как половина Хрога

Хельвинга покачала головой, а Карван пояснил недоумевающим Динь и Туаму.

- У Хрога нет одной лапы, а у меня обе на месте, но работают они как одна.

Туам до скрипа стиснул зубы. Карван посмотрел на него с удивлением.

- Да ладно тебе, братишка… Не смешная шутка?

- Ты дурак, - буркнул тот в ответ, и Карван засмеялся. Он смеялся так звонко, что невольно фыркнул со своего места ворчливый Авару, несмело улыбнулась Динь, и даже в глазах хмурой Хельвинги зажглись веселые огоньки.

- Помоги мне, - попросил Карван. – Будем учиться дальше.

- Нет, нет… На сегодня хватит. Давай-ка ты нормально поешь, потому что тебе лучше не знать, чем мы тут тебя кормили, - хмыкнула Хельвинга. – Туам, сходишь за мясом?.. А я сообщу вашему отцу радостную новость. Динь, а ты присмотри, чтобы тут все было в порядке.

Волчица кивнула. Как только все разошлись, она повернулась к Карвану.

- Прости… что я спрашиваю, но ты постоянно говорил что-то об оленях.

Волк, еще недавно безмятежно улыбавшийся, вмиг стал серьезным.

- Да. Я и сам хотел тебе рассказать. Но ты должна пообещать, что никто кроме тебя не узнает об этом.

- Даже вожак? – спросила Динь. Карван кивнул.

- Да.

Динь кинула взгляд на Декстери. Тот сидел в уголке, взъерошив перья, видимо знал, о чем будет рассказ и не хотел переживать это вновь.

- В тот день мы пошли охотиться на оленей с моими наставниками. Они говорили, что мне еще слишком рано, но мы с Декстери подумали, что теперь, когда мне исполнилось три и у меня есть Стерн и броня медлить совсем ни к чему… - Стерн едва заметно вздрогнул, а Карван, чуть отдохнув, продолжил. – Мы выследили оленя. Это был молодой, сильный самец. Мои наставники сказали, что это очень сложная добыча.

Мы шли за ним по пятам, не давая ему ни минуты отдыха. Каждый раз, когда он собирался остановиться и лечь, мы показывались ему на глаза, и он снова был вынужден удирать от нас. Наша броня звенела и пугала его. В ней было очень тяжело, но мои наставники говорили, что охотиться на оленя без брони – гиблое дело. Впрочем, я и сам это знал.

Один из моих наставников нашел табун этого оленя совсем недалеко, и мы сделали так, чтобы он не смог вернуться туда. Отгоняли его все дальше и дальше от стада. Он был молодой и сильный, но не очень выносливый. Прошло не так много времени, прежде чем мы вступили с ним в открытый бой. Декстери и Стерны моих наставников слепили его, а мы рвали на части его ноги, надеясь перегрызть сухожилия, чтобы он упал и больше не мог встать.

В одно из моих нападений он сбил с меня копытом шлем… и я…

Карван замолчал, собираясь с духом. Динь кинула взгляд на Декстери: тот замер, и лишь лапы его с сильными когтями тревожно скребли по земле.

- Я услышал его. Я услышал его и понял. Он проклинал нас, честно! Он кричал, что мы – трусы, вызывал нас на поединок и клялся, что убьет каждого... Я так опешил, что обернулся к своим наставникам, мне хотелось знать, понимают ли они его или я сошел с ума?.. И в этот момент он ударил меня копытами.

Динь! Мы считали их неразумными, мясом, пищей данным нам Великими, чтобы выживать. А они мыслят, понимаешь?.. Они чувствуют! Они такие же, как мы…
Теперь я знаю, зачем нам нужна броня. Чтобы не слышать их. Динь, никто не должен знать об этом, никто! Это ужасно – я понимаю, но мы не сможем выживать зимой, не убивая их. И в стае не должно быть никаких сомнений по этому поводу. Ты понимаешь меня?..

Динь ошалело мотнула головой, ей казалось, что последние слова Карвана прозвучали как в тумане. Ей хотелось помчаться куда-то, рассказать всем, все изменить!

- Динь! – прозвучал окрик Карвана и волчица очнулась.

- Зимой они – наша единственная надежда. Я рассказал тебе, потому что думаю, что могу тебе доверять. Надеюсь, я не ошибся.

- Не ошибся, - сипло пробормотала Динь.

- Это Север, - уже мягче сказал Карван. Было видно, что он потратил много сил на рассказ. Он тяжело дышал, и глаза его были полуприкрыты. – Это Север, - уже тише повторил он, ложась на подстилку.

- Карван, вот, поешь, - Хельвинга положила рядом с волком мясо. – А ты, Динь, надеюсь, не забыла, что у тебя завтра экзамен?

- Нет, - выдохнула волчица, не в силах отвести от мяса взгляд. Это была оленина.

Глава VIII

Динь поднялась рано и осторожно, чтобы не разбудить Риону, вышла из логова. Она была так подавлена той правдой, которую открыл ей Карван, что совсем не чувствовала страха перед экзаменом. Он казался далеким, неважным. Как и голос Хельвинги, пожелавшей ей доброго утра. Динь ограничилась коротким кивком. Авару внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал, хотя волчица и чувствовала, что он-то уж точно не связывает ее плохое настроение с волнением перед экзаменом.

- Далеко нам идти? – спросила она без особого интереса, лишь бы спросить, лишь бы не вызвать подозрений еще и у Хельвинги. Волчица боялась, что не выдержит подробных расспросов. Она и так находилась в смятении: с одной стороны, она дала слово Карвану, но с другой… Неужели остальные не имеют права знать правду? А если узнают, сколько еще скажут: «это Север»? Словно двумя этими словами можно оправдать любую подлость. А может быть и в самом деле можно?..

Впервые Динь не знала, что ей делать, и мысли ее были так далеки от испытания, как никогда раньше.

- Не очень, - ответила Хельвинга. Она тоже выглядела более хмурой, чем обычно. Может быть, беспокоилась за свою ученицу, а может быть были у нее свои причины. – До Каменного Круга. Ты наверняка уже была там.

Динь неопределенно кивнула головой. Может быть, и была, но не интересовалась названием этого места. Они ведь с Туамом, казалось, исходили всю тундру... Туам научил ее охотиться, но сам он хочет стать воином. Хельвинга говорит, что быть воином – значит, защищать жизнь своей стаи. Как? Динь не хотелось даже думать об этом. Да и думать было нечего. Защищать жизнь своей стаи можно было лишь одним способом – отнимать жизни чужие. Значит, Туам готов сделать это. Надеть броню, стать совсем чужим, незнакомым, с резким запахом металла. И уйти. Чтобы не вернуться самому, или чтобы не вернулись такие же Туамы, в тяжелой звездной броне. Неужели нельзя иначе? Север это или воля Великих? Или же желание самих волков?

- Ты что-то сегодня молчаливая, - обронила Хельвинга, но вскользь, будто и не задавая вопроса по-настоящему. И Динь уклончиво пожала плечами. Авару бросил на нее быстрый взгляд, но вопросов задавать не стал. Динь была благодарна ему за это и особенно – за то, что Стерн занял каким-то пустяковым разговором свою Хранимую, предоставив волчицу собственным мыслям.

А она послушно следовала за своей наставницей, вопреки обыкновению не стараясь запомнить дороги.

Хельвинга потеряла глаз в сражении с Черными Волками. Неужели и в самом деле есть волки, такие же, как она, Динь, которые росли, играли друг с другом, слушались родителей и вожака, а потом просто взяли и ушли служить Мраку. Динь вспомнила свой разговор с Карваном, тогда, два года назад… Может быть, в том, что волки становятся такими, виноваты злые духи?.. Карван молодец, он смог победить злых духов в себе. А некоторые не могут. Неужели и стая не в силах помочь им в этой борьбе?.. Ведь в стае все волки едины. Неужели они не могут отогнать злых духов от своего собрата?

- Ох, заболталась с тобой, Авару… - спохватилась Хельвинга. – Динь, мы пришли!

Динь подняла голову и огляделась по сторонам. Нет, она никогда не была в этих местах – небольшой равнине, в центре которой, словно безмолвные вечные стражи возвышались серые камни, плотно вдавленные в землю, покрытую мелкой кучерявой травой.

- Надо подождать, - сказала Хельвинга и, широко зевнув, растянулась возле одного из камней и закрыла глаза. Динь улеглась рядом. Со стороны казалось, что она спит, но она думала, напряженно думала и от этих мрачных мыслей перед глазами ее расходились цветные круги.

Нет, все-таки она задремала. По крайней мере, когда послышался далекий дружеский вой, она вынырнула из темных глубин, но уже не своих мыслей, а тревожной полудремы-полуяви. Хельвинга мгновенно вскочила на лапы и Динь последовала ее примеру. В туманной дымке показались несколько волчьих силуэтов.

- Кто это? – спросила Динь, на всякий случай отступая на шаг назад. Хельвинга же напротив, будто стала выше ростом. Старчески прогнутая спина ее распрямилась, голову она подняла высоко и держала ровно. Авару замер на ее плече.

- Это – Совет, - тихо ответила Хельвинга.

Один за другим волки выныривали из тумана, и Динь заметила, что среди них нет ни одного, кто был бы старше Хельвинги. Один даже показался волчице ее ровесником и, заметив ее взгляд, он тут же задорно ей подмигнул. Динь смутилась и перевела взгляд на статную стройную волчицу с надменным взглядом. Та посмотрела на нее оценивающе и отвернулась, видимо, посчитав персоной, не заслуживающей внимания.

Вскоре каждый волк уселся возле своего камня, а на сами камни расселись их Стерны. Динь Хельвинга подпихнула в центр круга и та сразу почувствовала себя беспомощной и потерянной.

- Ну, что же, - сказал тот самый молодой волк. – Ожидание – это просто ужасно, поэтому давай начнем сразу. Меня зовут Дамару и я буду задавать тебе вопросы. Если что-то забуду, то другие целители напомнят. Приступаем. Чем и как лучше остановить кровь.

Динь вздрогнула. Ей показалось, что вот оно – время лихорадочно соображать, отчаянно вспоминая хоть что-то, стараясь собрать воедино рассеянные мысли, и поэтому она с недоверием отнеслась к тому, что ответ пришел в ее голову так скоро.

- Если кровотечение небольшое… - начала она и тут же сбилась. Нет, наверняка что-то неверно. Не может быть все так просто.

- Продолжай, - подбодрил ее Дамару. Динь глубоко втянула в себя воздух и затараторила, боясь остановиться:

- То нужно смазать рану выжимкой из водорослей, которые добывают у моря, на мелководье. При большом кровотечении придется наложить повязку из жестких трав выше раны. Держать его можно не более шестисот вдохов, если приходится оставить повязку дольше, то…

- Достаточно, - кивнул Дамару. Динь испуганно осеклась, но волк улыбался. – Дальше верю.

Вопрос следовал за вопросом, и Динь отвечала на все, уверенно и подробно, все больше и больше удивляясь сама себе. Чем помочь новорожденным волчатам, если они слабы, каким образом отличить больных оленей от здоровых, чтобы предупредить стаю, что делать, если попался лапой в человеческие железные клыки. Какую траву подложить в мясо, чтобы отогнать от добычи забредшего на волчьи земли нанука и при этом не навредить стае… Динь видела удивление и одобрение на мордах целителей и это вдохновляло ее.

- Но, послушайте, - сказал, наконец, Дамару, с восхищением глядя на волчицу. – Это же потрясающе. Ни одного неверного ответа. Мало кто из нас может похвастаться такими знаниями. Думаю, экзамен можно закончить. Я ведь ничего не забыл?

Динь оглядела Совет. Волки, один за другим кивали ей головами. Пока очередь не дошла до той самой надменной и гордой волчицы.

- Знания – это еще не все. Как она показала себя на деле, Хельвинга? Ты готова положить ее лапу на свой камень?

- Она выхаживала раненного сына вожака. Думаю, это происшествие ни для кого из вас не секрет. Теперь он здоров настолько, насколько позволяет нам наше мастерство. С другими волками она так же показывала себя очень хорошо. Я готова положить ее лапу на свой камень.

- Отлично, - холодно констатировала волчица, будто бы ответ Хельвинги и не интересовал ее вовсе. – Скажи мне, Динь, чем убить больного бешенством песца, чтобы не причинить ему больших мучений?

Динь сглотнула. От волчицы веяло чем-то неживым.

- Снежным дурманом, - тихо ответила она.

- Как его еще называют?

- Белая смерть.

Целительница тяжело вздохнула и повернулась к Хельвинге.

- Ты не говорила ей про убийства с помощью снежного дурмана?

- Нет, - ответила Хельвинга. – Но она знает о ядах столько, сколько положено целителю ее возраста.

- Почему?.. – продолжила волчица, казалось, пропустив большую часть слов Хельвинги мимо ушей. – Пожалела? Решила, что ей рано? Может, ты вообще не хотела говорить? Чем ты вообще забила ей голову? Рассказывала про благородное дело лекарей?

- На что ты намекаешь? – Хельвинга поднялась и сделала шаг к Тасмани. Но Динь впервые увидела, что ее наставница не чувствует уверенности в своей правоте. И Тасмань не отступила.

- Я не намекаю, а говорю прямо, - она повернулась к Динь. – Любая жизнь бесценна. Но некоторые – бесценнее других. Ты должна быть готова убить, если потребуется спасать своих сородичей. Тебе ясно?

- Тасмань! – нарочито весело вклинился между целительницами Дамару. – К чему эти ссоры? Динь прекрасно показала себя, и на твой вопрос ответила тоже. Давайте уже примем ее! Все согласны?

Волки закивали головами. В полном молчании, под недружелюбным взглядом Тасмани, Хельвинга подвела Динь к своему камню.

- Прости, - шепнула она и резко рванула ученицу за подушечку лапы зубами. Динь едва слышно взвизгнула, больше от неожиданности, чем от боли.

- Давай, - кивнула ей Хельвинга. Динь подняла укушенную лапу и заметила, что на камне, почти у самой земли уже есть багровый отпечаток. Не сомневаясь ни секунды, она приложила лапу рядом с ним. Камень впитал кровь с легким шипением. Волчице даже померещился легкий дымок над ее следом, но, конечно, это ей только показалось.

Волки одобрительно зашумели. Каждый из них подошел к Динь, чтобы поздравить ее. Лапа неприятно ныла.

Тасмань к новоявленной целительнице не подошла. Она явно собиралась уходить. Ее Стерн слетел ей на плечо и прижался головой к ее морде.

- Что ж, Хельвинга, - сказала Тасмань, обернувшись. – Прощаюсь с тобой... боюсь, что навсегда. Не надеюсь увидеть тебя на следующем Совете, хотя, конечно, была бы рада.

Хельвинга громко фыркнула.

- Идем, Динь, - позвала она. Авару что-то шепнул Хельвинге на ухо, но та отмахнулась от него. Никогда еще Динь не видела свою наставницу такой мрачной.

- Не обращай внимания, пожалуйста, - сказал Дамару, подойдя к Хельвинге. – Ты ведь знаешь ее.

- Я знаю ее, - ровным голосом ответила Хельвинга.

- Динь, а ты не хотела бы… - Дамару смущенно переступил с лапы на лапу. – Ну, прийти к нам в стаю в гости?

Авару взглянул на молодого волка с интересом.

- Нет, Дамару, прости, - перед Динь возникла встревоженная морда Туама, когда он снял шлем, чтобы успокоить ее. – Боюсь, это невозможно.

- Ну, что же… - улыбнулся Дамару. – Я хотя бы попытался. Жду тебя на следующем Совете, Динь. Вместе с твоей наставницей, конечно.

Обратно шли молча. Динь казалось, что с ее души не то, чтобы упала огромная тяжесть, но гнетущее чувство явно стало меньше. И еще она поняла, что очень соскучилась по Туаму, хоть и прошло всего несколько часов с тех пор, как они расстались у логова целительницы.

- Она права, Динь, - внезапно сказала Хельвинга. – Когда в Совет приходит один целитель, другой уходит. Неизменны только камни Круга.

- Хельвинга, я…

- Не хочешь, чтобы я уходила и так далее, - перебила ее целительница. – Но, от нас это не зависит. Помнишь, я говорила, что многое не зависит от нас, Динь?

- Мне показалось, что Тасмань слегка… злая… Но я никогда никого не убью.

- Тасмань была самой легкомысленной из моих учениц. И это не удивительно. Когда она училась у меня, у нее уже была семья. Прогулки, совместные охоты, потом – маленькие волчата… До трав ли тут? Я часто сердилась на нее, ей приходилось повторять все по нескольку раз, а она в шутку обещала, что отдаст мне в ученики своего младшего сына – тот и то будет умнее и внимательнее ее… Однажды весной она не пришла ко мне на урок, и я ужасно разозлилась. Я пошла в ее стаю, чтобы сказать, что если она будет и дальше так безответственно себя вести – я не стану ее обучать. А она…

Хельвинга поморщилась и Динь внимательно посмотрела на свою наставницу. Ее сердце сжалось в предчувствии чего-то страшного.

- Ее младшего сына покусала полярная лиса, больная бешенством. Безумный, опасный он вернулся в свою стаю. Обманом она втерлась к нему в доверие, а может быть, она была единственной, кого он еще помнил и кому еще мог доверять.

Когда я пришла, она сидела рядом с ним и не замечала никого вокруг. Рядом с ней лежали листья белой смерти.

Динь вздрогнула. Хельвинга с явным усилием продолжила:

- Она молчала несколько месяцев, но слушала все, что я ей рассказывала. Она была готова учиться днем и ночью и ненавидела себя за то, что вовремя не увидела признаков болезни у своего сына, хотя я и говорила ей, что и тогда ему вряд ли можно было бы помочь. Ее семья отвернулась от нее – ее волк сказал, что не может жить рядом с матерью, способной убить своих детей.

- Она спасала стаю… - Динь опустила голову. – Ведь столько еще волков могло погибнуть…

- Да, - сказала Хельвинга. – И стая ей за это благодарна. Но не семья. Она сделала свой выбор: верный или нет – это уже не нам решать. И я хочу сказать тебе, Динь. Никогда не зарекайся от убийства. Целителем быть тяжело. Невыносимо тяжело. Порой нам приходится делать даже такое…

- Ты… ты хоть раз убивала с помощью снежного дурмана? – спросила Динь, заранее зная ответ. Хельвинга молча кивнула.

- Кто… кто это был?

- Был? – целительница грустно усмехнулась. – Может, ты хочешь сказать – были? Смертельно раненные в боях и на охоте волки, новорожденные волчата у которых не было шансов выжить...

- А как же Лайгредита?.. Неужели, она…

- Она сама была целителем. Она знает, что порой без этого не обойтись. Достаточно вопросов, Динь. Сегодня тебя приняли в Совет. Я поручилась за тебя. Постарайся меня не подвести.

- Удачи тебе, - суховато сказала Хельвинга, когда они остановились возле норы Рионы. –Ты теперь настоящий целитель, но тебе еще многое предстоит узнать.

Риона встретила свою дочь с радостью. В последнее время она видела ее так редко, а уж в прошлом месяце Динь почти не появлялась дома, все время проводя возле Карвана. Динь и сама даже не понимала, как соскучилась по маме. Огромное чувство жуткой тоски нахлынуло на нее, когда Риона ткнулась носом ей в макушку. Как бы хотелось, чтобы не было таких ужасных, тяжелых секретов, о которых нельзя рассказать никому. Как бы хотелось мудрого совета про все сразу. Про оленей, про целительство, про Туама и Тасмань… Но нет. Она обещала. Она не имела права рассказывать.

- Ну? Как все прошло?

- Все в порядке… - устало ответила Динь. – Я… Я посплю…

Тяжело, низко опустив голову, она прошла в самый дальний конец норы. И, свернувшись в своем уголке, провалилась в черную тревожную яму. То и дело перед ней вспыхивали морды Хельвинги, Тасмани, маленьких волчат и, почему-то – огромного ухмыляющегося черного змея. Потом запахло морской солью и видения отступили.

К Рионе бесшумно слетел Акуто. Вместе они смотрели на Динь, которая чуть подрагивала во сне.

- Когда мне говорили другие волчицы, что не замечают, как вырастают их дети, мне это казалось странным, - прошептала Риона. – Я думала, что уж я-то замечу! Я буду самой внимательной. Но теперь… Теперь я понимаю, каково это, когда ты смотришь на своего волчонка, а видишь совсем другого, уже взрослого волка со своей жизнью, которую тебе не дано понять.

Акуто ласково провел по голове Рионы крылом.

- Твоя дочь и в самом деле выросла, - сказал он. – Она выбрала странный для нас путь, и хоть мы не можем понять ее до конца, но мы должны поддерживать ее во всем.

Риона кивнула:

- Я так боялась, Акуто… - выдохнула она. – Шестая. Зимой… В самый разгар вьюги. Я боялась за нее все эти годы, и не знаю, смогу ли избавиться от этого страха. Она – единственное, что у меня осталось. Я хочу, чтобы она просто жила. Пусть будет кем угодно, лишь бы я могла наблюдать за ней, знать, что у нее все хорошо, увидеть ее волчат…

- Самое страшное позади, - улыбнулся Стерн. – Никому из Шестых еще не удавалось прожить так долго. Думаю, мы уже не должны бояться за нее. Она уже не Шестой волчонок, но просто взрослая волчица. Одна из многих. Не дар и не проклятие.

- Да, - твердо сказала Риона. – И пусть так оно и будет дальше.

Они еще долго шептались, а Динь, сквозь сон, этот шепот казался шелестом трав и шумом моря.

На следующий день у выхода из логова Динь ждал Туам:

- Ты даже не зашла ко мне вчера и не рассказала, что тебя приняли в целители. Мне сообщил об этом Авару с таким видом, словно это он держал экзамен, - слегка обиженно заметил он.

- Прости! – Динь смутилась. – Я просто немного устала вчера и…

- И я могу тебя понять. Что делают целители после того, как сдают экзамен?

Динь глубоко вздохнула и вдруг поняла, что ветер переменился. Из тундры потянуло сыростью. Низкие травы поникли и съежились. У горизонта вальяжно раскинулись черные, тяжелые тучи, а небо посерело.

- Начинают работать… Как Карван?

- Возится с волчатами. Отец не очень доволен, говорит, что это занятие для слабаков, но особо не ворчит. Наверное, думает, что Карван вернется к охоте. Хотя бы будет обучать молодняк. Но тот и слышать об этом не хочет.

«Еще бы», - подумала Динь и зябко поежилась.

- А я следующей весной пойду на Большую Охоту. Но сначала – Ночь Сияния. Я так жду ее. Говорят, что если все достойно выдержат испытание злых духов, весна будет ранней и теплой.

- А что за испытания злых духов? – спросила Динь, идя к логову Хельвинги. Туам пожал плечами:

- Взрослые волки об этом не говорят. Наверное, не очень приятная вещь, если даже Хрог не вспоминает об этом. Ты-то ведь знаешь, какой он болтун.
Динь кивнула, слабо улыбнувшись.

- Сегодня я с ним встречусь – Хельвинга пригласила его пожить у нас, пока не уляжется сырость и его болезнь хоть немного не утихнет.

- О… - Туам потряс головой. – Думаю, тебя ждет очень непростое время…
Они остановились возле входа в логово Хельвинги.

- Надеюсь, - полу-шутя, полу-серьезно сказал Туам, - ты больше не будешь забывать делиться со мной важными новостями. А в следующую весну мы с тобой пойдем за травами. Я вдруг осознал, что мне нравится целительство. Кстати, Карван тоже просился с нами.

- А разве тебе не нужно готовиться, чтобы стать вожаком?

- А разве вожак не должен знать все? – улыбнулся Туам. – Ладно. Тебе пора. Не пропадай больше.

Динь почувствовала, как тепло разливается по ее телу от ушей до кончика хвоста.

- Не буду, - пообещала она. И когда она переступила порог целительского логова, на сердце ее было легко. Впервые так легко за долгое время.

Глава IX

Зима пришла внезапно. Она пришла вслед за закатными сумерками, приведя с собой ночь, снег, пронизывающий до костей ветер, нануков и голод. Но Динь встречала зиму без страха. Она чувствовала себя готовой к суровой жизни, и каждый день сердце ее билось ровно и сильно. Она была дочерью Севера и чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Вместе со всеми она смеялась над торчащей во все стороны шерстью во время осенней линьки, вместе со всеми ждала Ночи Сияния, вместе со всеми провожала и встречала охотников: сильных, мудрых волков, которым нипочем были бураны и вьюга. И еще она ждала своего Стерна. Она смотрела в небо каждую ночь, хотя и знала, что Звездная Птица прилетит не раньше, чем ей исполнится полных три года.

Но ожидание не было для нее утомительным. Работы с больными было не так много: во-первых, Хельвинга сказала, что хоть Динь и выдержала испытание с честью, настоящим целителем она все равно сможет стать только после своего совершеннолетия, а пока давала волчице самую простую работу. Однако много забот было с травами: их нужно было проветривать, следить за тем, чтобы они не залеживались и не промокали. Кроме того, изредка нужно было ходить за редкими травами к другим целителям в соседние стаи и Динь радовалась каждой такой прогулке. Даже грубая Тасмань, которая разговаривала с молодой целительницей сквозь крепко сжатые зубы, не могла огорчить ее. Ведь каждый раз волчицу сопровождал Туам и его верный Стерн, Фидем. И от этого зима казалась Динь особенно прекрасной.

Она вообще была легкой в этом году. Да, было холодно, да, порой наступали голодные времена, но все волки замечали, что все вовсе не так сурово, как раньше. Не такими частыми гостями были метели, а добыча все-таки находилась, пусть и после долгих поисков. Угрозой были нануки, но и их встречали редко.

Именно поэтому Динь, никогда не видевшая призрачного медведя вживую, не сразу почувствовала беду.

- Осторожно! – шепнула Фидем, слетев с плеча Туама и раскинув крылья перед ними. Волки остановились и недоуменно переглянулись.

- Что такое? – спросил Туам. И тут же настороженно вытянул шею. Нос его шевелился, казалось, пытаясь уловить неведомый запах. Динь, прищурившись, вгляделась в снежную пустыню. Что-то вроде голубого вихря взвилось всего в десятке шагов от них.

- Нанук… - выдохнул Туам. Динь вздрогнула.

Не сразу, совсем не сразу смогла она разглядеть медленно проясняющиеся во мраке светящиеся черты призрачного медведя. Он вырос, словно из ниоткуда, и тут же поднялся на задние лапы, будто выглядывая кого-то. Динь сразу поняла: он ищет их.

- Назад, - приказала Фидем, и никто не посмел бы ослушаться ее в эту секунду. Очень осторожно, ступая след в след, они попятились, а Звездная Птица опустилась на снег перед ними, заметая их следы. Раздалось негромкое рычание. Динь никогда не слышала грома, но если бы слышала, то сказала бы, что надвигается гроза.

- Быстрее! – скомандовала Фидем. – Прячьтесь!

Динь видела, как нанук пошел вперед, мотая огромной косматой головой и ледяные искры, сверкая, впивались в снег рядом с ним. Фидем неутомимо заметала их следы крыльями, но она была медленнее, намного медленнее нанука, почуявшего их.

Прятаться уже было бесполезно.

- Бегите! – крикнула Фидем, и Динь с Туамом помчались прочь, не оглядываясь. Их стая была слишком далеко, ведь они уже прошли большую часть пути. Теперь спастись они могли только обогнув нанука и прибежав в соседнюю стаю. Иначе неутомимый призрак нагнал бы их.

- Прячься за торосами, Динь! Мы должны сбить его со следа! – задыхаясь, приказывал Туам, делая огромные прыжки из стороны в сторону. – Петляй как заяц!.. Ах, как же много ты не знаешь!

Динь действительно не знала многого, ведь она не училась так же, как другие охотники и воины. Но она старалась повторять все за Туамом. Сердце ее подпрыгивало до самой глотки каждый раз, когда позади раздавался гулкий рык, становящийся, казалось, все ближе и ближе…

- Осталось немного! – крикнул Туам. – Поднажми!

Сам он остановился так резко, что едва не упал набок, и, рванув за спину Динь, остановился и громко завыл.

- Нет! – крикнула волчица, поняв, что он хочет сделать, но Туам уже пихнул ее в спину, подгоняя.

- Беги! Я за тобой!

И он снова завыл, протяжно и отчаянно. Динь узнала этот вой – он звал на помощь. Но кто мог бы помочь им в огромной снежной пустыне?..

- Пройди за наши спины, сестра, - внезапно услышала она низкий могучий голос и снежная пелена расступилась, открывая силуэты волков в блистающих доспехах. – И не медли!

Динь шагнула в ряды воинов из чужой стаи. Следом за ней вбежал Туам, и ряды сомкнулись. Все волки, как один сделали шаг вперед, навстречу нануку.

- Убирайся прочь! – приказал один из них. Динь обернулась и вздрогнула. Нанук был так близко… Еще чуть-чуть, и он бы смог дотянуться до беглецов лапой, но теперь между им и ними стояла крепкая стена из сильных воинов в звездных доспехах. И призрачному медведю не оставалось ничего иного, кроме как в бессильной ярости ударять по земле огромными лапами с длинными, изогнутыми когтями.

- Убирайся прочь, чудовище! – спокойно повторил тот же волк, и по его приказу воины сделали еще шаг вперед. Нанук отступил, но глаза его, свирепые, налитые яростью смотрели прямо на Динь, и волчица почувствовала, как холодеет под этим взглядом.

- Прррочь! – яростно взвыли десятки голосов, и медведь, рыкнув напоследок, нехотя развернулся.

- Ты Динь? Мы ждали тебя, Хельвинга отправляла своего Стерна сказать, что ты сегодня будешь у нас, - сказал тот волк, который командовал воинами. Динь только кивнула. Лапы ее дрожали. – Здравствуй, Туам. Я рад видеть тебя снова. Вас всех.

В этот момент на плечо Туаму опустилась Фидем. Она тяжело дышала и кончики ее крыльев, покрытые инеем, слабо подрагивали.

- Они ранены? – услышала Динь встревоженный голос и вперед выступила Тасмань. Она выглядела взволнованной. Но, как только целительница увидела, что с путниками все в порядке, морда ее сразу же приняла обычный, презрительно-равнодушный вид.

- А, здравствуй, - равнодушно сказала она. – Ты за травами? Много дать не смогу, у меня самой запасы на исходе. И скажи Хельвинге, что у меня заканчиваются шишки полярной ели, так что пусть пришлет мне.

- Думаю, - с неприкрытой неприязнью в голосе сказал предводитель воинов, - тебе тут делать нечего, коли уж никто не умирает. Идемте, согреетесь в моем логове. Уж твоему Стерну, Туам, тепло точно не помешает. Кроме того, нанук не уйдет отсюда, почуяв добычу. По крайней мере, не сразу. Если его не прогнать…

И он многозначительно посмотрел на Тасмань. Та фыркнула и ушла.

- Меня зовут Фроз. Это мой Стерн – Эрбус. Будьте как дома.

- Сейчас Тасмань будет прогонять нанука, - прошептала Динь Туаму, пока они шли до логова Фроза. – Она возьмет корень весеннего звона и нанук уйдет. Они не выносят этого запаха.

- Она пойдет к нануку одна?.. – глаза Туама расширились от удивления.

- Нет, - Фроз ответил ему за Динь. – С ней пойдут несколько наших воинов. Так можно будет быстрее прогнать нанука. Вообще, если уж он тут появился, надо будет собрать отряд и убить его. Иначе дорога к нам будет опасной.

- Я заметила, - осторожно сказала Динь, - вы не очень любите Тасмань.

Хвост Фроза нервно дернулся, но сам он не подал виду, что слова Динь хоть как-то задели его.

- Ей ведь пришлось пожертвовать многим, спасая стаю.

- Никто этого не отрицает, - фыркнул Фроз. – Но, как ты, наверное, уже успела заметить, она и сама не слишком дружелюбна. Впрочем, свои обязанности она выполняет хорошо и получает за это свою долю мяса. Больше ни ей от нас ничего не нужно ни нам от нее.

- Мне кажется, - робко возразила Динь. – Вы не совсем правы…

Фроз посмотрел на нее с раздражением. Только то, что эта маленькая дотошная волчица была целительницей, сдерживало его от грубости.

- Пойду, узнаю, прогнали ли нанука, - холодно бросил он и широким шагом вышел из пещеры.

- О чем это вы говорили? – недоуменно спросил Туам. Динь пожала плечами.

- Да так, ни о чем…

Туам нахмурился:

- У тебя есть от меня секреты?

- Нет! Конечно же нет! – сказала Динь. И добавила, уже тише. – Это не мой секрет.

Туам кивнул головой, в знак того, что больше не будет продолжать расспросы. Прошло немало времени в тишине, прежде чем в логово вошел незнакомый Динь молодой волк.

- Фроз просил передать, что нанука прогнали и вы можете продолжить свой путь, - старательно скрывая неловкость, пробормотал он. И быстро вышел, под внимательным взглядом Фидем.

- Судя по этому волку, - сказала Стерн, - Фроз передал это послание в куда более грубых словах. Чем-то ты зацепила его, Динь.

- Думаешь, стоит извиниться? – спросила волчица.

- Нет, - Стерн покачала головой. – Думаю, стоит идти домой.

- Откуда берутся нануки? – спросил Туам у Фидем на обратном пути. Динь напряглась, словно одно это слово могло привлечь к ним внимание призрачного медведя.

- О... Это долгая история, - протянула Фидем. – Нанук – белый медведь, потерявший покой. Медведь, некогда вкусивший человеческой крови и с тех пор впавший в безумие. Он не может спать зимой, как другие белые медведи, и дикая жажда, совсем не похожая на ту, что испытываете вы, когда хотите пить, гонит его вперед, за новыми и новыми жертвами. Только трепещущее сердце, вырванное из груди добычи, заставляет эту жажду ненадолго утихнуть. Но летом вы никогда не отличите нанука от простого белого медведя, ибо летом он обретает плоть. И лишь зимой становится призраком, почти неуязвимым для клыков и когтей.

- Но ведь призрак – это что-то бесплотное, - продолжал допытываться Туам. – Почему же мы все-таки можем убить его?

- Потому что у вас есть броня, - просто ответила Фидем. - Ваша броня делает нанука уязвимым. Кроме того, вы – Короли Севера, и любой враг здесь вам по плечу по праву рождения и по воле Великих. Они создали вас для борьбы, а нас – чтобы мы помогали вам сражаться.

Динь молчала. Она думала о Карване. Тот сказал ей про броню совершенно другое. И кто же был прав из них? А может быть, они оба?

- Сражаться можно по-разному, - сказала Фидем Динь, и волчица вспомнила, что когда-то Хельвинга говорила ей точно так же.

- Да, я знаю, - сказала она.

- Совсем скоро Ночь Сияния, - задумчиво протянул Туам. – А перед этим, я знаю, ты станешь совершеннолетней. Позовешь меня познакомиться с твоим Стерном?

В волчьем поселении только и говорили, что о Ночи Сияния, но Динь заметила, что говорят о ней лишь совсем молодые волки или те, кому предстоит пойти к Сиянию в эту зиму. Взрослые, как и замечал Туам, молчали, и всячески избегали разговоров об этой ночи или компаний, в которых велись такие разговоры. Динь переживала вместе со всеми, но работу свою выполняла все так же хорошо. Единственное, что узнав о ее встречи с нануком, Хельвинга строго-настрого запретила волчице ходить зимой в соседние стаи.

- Старый я олений рог! – ругала она себя, проворно накладывая повязку на разнывшиеся суставы Хрога. – Как мне вообще пришло в голову отправить тебя без брони так далеко. Впрочем, Туам тоже хорош – и он броню не взял… И я вас не предупредила. Впрочем, - она махнула лапой. – Двое волков все равно никогда не смогут справиться с нануком, что в броне, что без нее. В общем, сиди-ка ты дома, а за травами, если что, буду отправлять охотников. Им бывает по пути…

А еще Динь теперь совсем редко видела Туама. Наступили особо голодные, свирепые времена и он, с остальными охотниками надолго покидал поселение. А между прочим, день совершеннолетия Динь был не за горами, и она боялась, что так и не сможет позвать Тума с собой, навстречу Стерну.

Но Туам вернулся накануне. Он появился на пороге целительского логова, когда Динь клевала носом после тяжелого дня.

- Эй, - тихо позвал он и волчица тут же вскочила на лапы. На броне волка блестел свежий снег. Шлем Фидем держала в лапах, видимо Туам понимал, что Динь неприятно видеть его в доспехах.

- Ох… Я думала, ты не успеешь… Я так рада тебя видеть! – и она прижалась мордой к холодному плечу волка. Тот тихо рассмеялся.

- Я охотился так хорошо, как никогда. Тоже боялся не успеть. Нам попалась большая добыча, кстати. Охотники уже принесли ее на поляну стаи.

- Олень? – спросила Динь.

- Да, - ответил Туам. – Да еще какой олень. Хорошо на этот раз обошлось без происшествий. Пойдешь есть?

Динь покачала головой.

- Знаешь, я не голодна, - сказала она. Туам удивленно приподнял брови:

- Странно. Вас с Карваном как будто отдельно кормят. Он тоже отказался. Может, скажешь причину?

- Или это не твоя тайна?.. – вставила Фидем. Динь опустила голову.

- Ну… ладно. Выпытаю у Карвана. Приглашение остается в силе?

- Да, конечно! – сказала Динь, радуясь, что Туам свернул с неприятной темы. – Хельвинга обещала отпустить меня завтра пораньше, но я так волнуюсь… уж лучше бы работать целый день, быстрее пролетит время.

- Да, я могу понять, - Туам ковырнул лапой снег. – Ну, тогда до завтра.

- До завтра.

Туам ушел.

- Секреты, секреты… - услышала Динь за спиной скрипящее ворчание и обернулась. На нее с усмешкой смотрел Хрог. – Что же такого узнали вы с Карваном, что отказываетесь теперь от оленьего мяса?

Динь прикусила губу.

- Может быть, расскажешь мне? А я унесу эту тайну к звездам, не далее, чем этой зимой.

- Что вы такое говорите, Хрог! – возмутилась волчица. – Ваша болезнь совсем не опасна.

- Да… но бывает другая болезнь – время. Оно имеет неприятную привычку заканчиваться. Мои лапы холодеют потихоньку, и причина этому – вовсе не старая рана, полученная на охоте, когда один сильный олень сбил с меня шлем и ударил, ошеломленного…

Динь замерла.

- Великие создали нас такими, а не другими, Динь. Цели, которые ты преследуешь, без сомнения благородны, но вот только чем наградит тебя за это Север? Что ты получишь в ответ на свое милосердие? Огонь так быстро гаснет во время вьюги, маленькая волчица.

- Что же, - Динь отвела взгляд. – Пусть горит столько, сколько будет угодно Великим.

- Это Север, Динь… - тихо сказал Хрог. – И олени говорят точно так же, поверь мне.

И, не дожидаясь ответа волчицы, он прохромал обратно, в логово Хельвинги.

Весь следующий день Динь не находила себе места. Она смотрела в небо так долго, что затекала шея. И она была очень рада, когда к ней подошел Туам.

- Поохотимся? – спросил он. – Не на оленя, конечно.

Динь кинула на него встревоженный взгляд.

- Ты обиделся?

Туам покачал головой.

- Нет. Секретов, правда, стало многовато. Карван просит добыть ему зайца, но не говорит, чем плоха оленина.

Динь глубоко вдохнула воздух. Туам выглядел таким… В общем, ей хотелось рассказать все прямо сейчас. Уж он-то должен был понять!

Но в эту секунду подлетевшая Фидем надела на голову своего Хранимого шлем, и Динь поняла – нет. Она должна и дальше хранить эту тайну. Она не переживет, если услышит от Туама два слова.

«Это Север»

- Что ж, - сказала она, стараясь казаться веселой. – Охота будет не из простых. Добыть двух зайцев в такое время…

- Я знаю одно место, - ответил Туам. Голос его звучал глухо. – Прости, что в доспехах, но мне здорово досталось от отца тогда.

- Да, и мне от Хельвинги тоже. А мы не пропустим моего Стерна?

За Туама ответила Фидем:

- Это невозможно пропустить. Стерну закрыт путь к звездам до тех пор, пока он не найдет своего Хранимого и не пройдет с ним через всю его жизнь. Поэтому он отыщет тебя, где бы ты ни была. И… много времени у него это не займет, поверь.

- А он не обидится, если я буду занята охотой, вместо того, чтобы ждать его?.. – робко спросила Динь. Фидем тихо рассмеялась:

- Обидится? Стерн не может обидеться на своего Хранимого, как ты не можешь обидеться на себя. Он часть тебя.

- Мда, плоховато… - выдохнул наконец Туам, после долгих поисков. Прекрасное место с неглубоким снегом, куда зайцы приходили кормиться пустовало. Лишь их следы чуть ли не издевательски блестели на снегу. Туам пошел было по ним, но потом оставил это занятие: видимо, зайцы играли на этой полянке и натоптали так, что невозможно было понять что-то определенное. Фидем слетала на разведку вперед, но там заячьи следы перекрывали отпечатки лап полярных лис.

- Можно, конечно, и на них поохотиться… - с сомнением протянул Туам. Он знал, что на полярных лис волк охотится только в случае крайнего голода.

- Я что-то слышу… - едва дыша, вымолвила Динь. Туам повернулся к ней. Одного взгляда хватило, чтобы понять: волчица говорит не о зайцах и не о нануке.

Динь повела носом. Она чувствовала, что в северный воздух, такой привычный, ворвался совсем незнакомый запах. Он обжигал легкие, как ветер в самые морозные часы полярной ночи, но не принуждал прятаться, а наоборот, манил за собой. Высоко подняв голову и закрыв глаза, Динь пошла следом за этим запахом. В ушах она слышала серебристый звон.

Фидем приложила крыло к клюву, призывая Туама к тишине, и полетела за волчицей на своих бесшумных крыльях. Туам же чувствовал в груди такой же восторг, как и в тот час, когда он познакомился со своим Стерном.

А Динь шла и шла. Собственное тело казалось ей невесомым, она совсем не проваливалась в снег. Вот только тучи, плотно сгустившиеся над головой пугали ее – она боялась, что не заметит за ними сияние своего Стерна. Но страх вскоре ушел, уступив место сильному, чистому счастью. Она чувствовала, что ее Звездная Птица совсем рядом. Вот-вот она встретится с ней. Только…

- Туам, - попросила она, - дальше я сама.

Волк кивнул. Он помнил то чувство, ту грань, через которую переступить можно только в одиночку. И он уселся на снег и тихо зашептался о чем-то с Фидем.
Динь ступала вперед. Она больше не закрывала глаза, напротив, зорко всматривалась в небеса. И белое сияющее пятно сразу привлекло ее внимание.

- Это просто свет луны, - разочаровывала она себя, боясь ошибиться. Но сияние становилось все ниже.

- Это снег отражается в небе, - убеждала она себя, делая шаг за шагом. Но снег не был таким слепящим и таким чистым.

- Это с Древа слетела твоя Звездная Птица, Динь, - услышала она в голове голос, который словно был с ней всегда. – Это она ищет тебя, и встреча ваша близка.

И в этот момент сияющий свет оказался так низко над землей, что Динь разглядела в нем силуэт птицы. Без всякого страха и даже почти без волнения она шагнула к сиянию.

- Ты мой Стерн? – спросила она.

- Да, - ответил голос, такой глубокий и чистый, что сердце волчицы подскочило от восторга.

А Стерн, тем временем, приземлился на снег перед ней. Звездное сияние вокруг него меркло, и Динь с восхищением оглядывала его. Он казался таким хрупким, но она знала истинную силу Стернов.

- Я – Вент, - представился Стерн. – А ты – Динь. Мать всех Стернов назвала мне твое имя, как только я вылупился из яйца. Я такой тебя и представлял.

- Я так боялась, что ты не прилетишь, - прошептала Динь. – Мне снился сон, и Мать всех Стернов говорила, что у нее нет для меня сына.

Вент улыбнулся, и Динь стало так легко, словно все тревоги покинули ее.
- Это был всего лишь сон, - сказал он. – Может быть, злые духи смутили твой разум. Но теперь им не подобраться к тебе. Я буду рядом.

Он легко перелетел на плечо волчице и Динь почувствовала себя очень странно. Словно за всю свою жизнь она ни разу не была целой, а теперь к ней вернулась половина души, о которой она не знала, но которой ей очень не хватало.

- Я познакомлю тебя с Туамом и с его Стерном, Фидем, - говорила Динь, то и дело прижимаясь головой к клюву своего Стерна. – Они тебе понравятся.

- Даже не сомневаюсь, - кивнул Вент. – Это – они?

Динь тихо рассмеялась. Туам дремал на снегу точно так же, как и она когда-то. Наверное, устал ждать ее.

- Приветствую, брат, - Фидем кивнула Венту. – Но…

- Что? Что-то не так? – спросила Динь, заметив, как быстро спокойствие во взгляде Фидем сменяется удивлением.

- Но где ее доспехи?

Динь вздрогнула. И в самом деле, она так была рада появлению Вента, что даже не обратила внимания на то, что он не принес ее броню. Его лапы были пусты. Беспомощно она заозиралась по сторонам… Что за ошибка?

- Так было угодно Великим, - сухо сказал Вент. Фидем наклонила голову в знак согласия, но смотрела на Стерна Динь недоверчиво.

- Туам, - Стерн осторожно коснулась клювом головы своего Хранимого. Тот мигом поднялся на лапы, сна у него не было ни в одном глазу.

- Динь! Ты вернулась! Прости, я все проспал… Это твой Стерн? А где твоя броня?

В глазах его появилось то же удивление, что и у Фидем, даже испуг.

- Так было угодно Великим, - тихо повторила Динь слова своего Стерна. – Это Вент.


© Koreandre

Это сообщение отредактировал Koreandre - 2.08.2017 - 20:42

Глава X

- Это безумие, Альнор! – Хельвинга была встревожена как никогда. В волнении она ходила по пещере вожака. – Это просто безумие! Отпускать волчицу без брони к Сиянию! Она же погибнет там. Волки в броне с трудом справляются с испытанием, а она будет совсем беззащитна! Если исключить ее Стерна, конечно…

- Закон гласит: каждый волк, достигнувший совершеннолетия должен пройти испытание в Ночь Сияния, - бесстрастно сказал Альнор. Его Стерн не шевелясь сидела на его плече. – Не я придумал эти законы, и не мне их отменять.

- Но в законе говорится, что волк должен быть в броне, иначе его ждет потеря рассудка. Альнор!

- Ее Стерн ведь сам говорил, что Великим угодно, чтобы она не получила броню. При этом он не сказал ни слова про испытание. Хельвинга. Давай поговорим с тобой как вожак с целителем. Сядь.

Волчица нехотя уселась на землю.

- Отлично, - кивнул Альнор. – Ты привязалась к ней, и знаешь, я закрыл глаза на твое решение обучать ее целительству, хотя оно было очень рискованно. Что бы случилось со стаей, если бы она погибла, как все Шестые волчата до нее? Мы рисковали остаться без помощи…

- Но она не погибла! – возразила Хельвинга.

- Да, - согласился Альнор. – Великие, безусловно, хранят ее. А значит, что и испытание она сможет выдержать с честью.

- А если не сможет?

Альнор стиснул зубы.

- Я думаю, - медленно сказал он, - что могу доверять тебе. Так вот, мне не нравятся ее отношения с моим старшим сыном, с Туамом. Кроме того, я знаю, что ее поведение сильно отличается от поведения других волков. Ее милосердие прекрасно, но для Севера это странность и слабость. Стае не нужна такая волчица вожака.

- И ты… Ты готов отправить ее на верную смерть, только потому что она не нравится тебе?.. – Хельвинга поднялась на лапы. – Я тебе не верю.

- Почему на смерть? – спросил Альнор, тоже вставая. – Может быть, она сойдет с ума, может быть просто проявит слабость… В любом случае, я думаю о стае. И о Туаме тоже. Моя ошибка, что я отправил его учиться к вам, но я просто хотел перестраховаться. Знать, что хоть кто-то будет что-то знать о целительстве, когда вы с Динь отправитесь в могилу. Она – Шестая, и я слабо верю в то, что ей удастся прожить долгую жизнь.

- Я не верю тебе, Альнор, - прошептала Хельвинга. – Не верю! - крикнула она, и Стерн вожака предостерегающе расправил крылья. Авару посмотрел на него с безразличием, но когти его сжались на плече Хранимой чуть сильнее. – Надень броню и повтори то же самое. Скажи, что готов отправить Динь на испытание в Ночь Сияния без доспехов.

Альнор помедлил минуту, а потом кивнул:

- Хорошо. Пусть Великие станут свидетелями твердости моего решения и справедливости его. Аекита, помоги мне.

Стерн коротко кивнула и ловко, гибкими когтистыми пальцами на лапах облачила своего Хранимого в броню. Он предстал перед Хельвингой, в сияющих доспехах, и голос его звучал ровно:

- Я решил, что Динь отправится на Ночь Сияния и пройдет там испытание, которое ей уготовали Великие. Мы положимся на их волю и дадим им рассудить, достойна ли она жизни, разума и силы.
Аекита сняла с Альнора шлем и от Хельвинги не укрылся его ликующий взгляд.

- Ты – безумец, - прошептала она. – Да к тому же, еще и жестокий безумец.

- Брось, - коротко сказал Альнор. – Все мы знаем, что иногда приходится быть жестокими. Это Север.

И кивком головы он показал, что Хельвинге нужно покинуть его логово.

- Что? Что там? – к целительнице бросилась встревоженная Риона, которая ждала ее все это время, прислушиваясь к невнятному разговору.

- Динь пойдет на испытание, - проговорила Хельвинга, не веря своим словам.

- Нет! Я пойду туда! Я буду просить его! – Риона метнулась ко входу в логово вожака, но Авару остановил ее, раскинув крылья перед ее мордой.

- Бессмысленно, - покачала головой Хельвинга. – Он сказал это в броне. Он и в самом деле так решил.

- Девочка моя… - всхлипнула Риона и помчалась к логову, в предчувствии чего-то ужасного. Мысли ее метались и путались, она пыталась понять, как сможет все изменить, но…

Выхода не было.

- Мам? – Динь вышла из пещеры. Она хотела увидеть Туама. И столкнулась с матерью грудью. – Что случилось, мам?

- Динь! – Риона метнулась к дочери и прижалась к ней всем телом. Еще никогда она не чувствовала себя такой беззащитной и беспомощной, даже в ту ночь, когда погиб отец Динь. – Альнор сказал, ты должна быть на Ночи Сияния.

Динь вздрогнула. До того времени, как ее Стерн слетел с небес с пустыми лапами, она чувствовала в себе силы пройти испытание. Но теперь она боялась. И тревога матери передалась ей. Кроме того, она слышала, как все шепчутся за ее спиной. Шестая… Без брони. В один миг это стало самой обсуждаемой темой во всей стае, и Динь знала, что не все сочувствуют ей, но многие – ее опасаются.

Риона посмотрела на Вента, сидевшего на плоском камне возле ее логова с укором. Да, она знала, что не вправе обвинять Звездную Птицу, посланника Великих… Но как он мог прилететь к ее дочери без брони? Как он мог?

Динь заметила этот взгляд и испугалась еще больше. Еще не хватало, чтобы ее мать чувствовала неприязнь к ее Стерну.

- Мама, - твердо сказала она, выступая вперед и загораживая Вента от гневного взгляда Рионы. – Я выдержу испытание. И Вент защитит меня.

Послышался низкий властный вой – это Альнор собирал молодых волков на поляне возле своего логова, чтобы повести их в путь, к Северному Сиянию.

- Ты слышишь? – Динь боялась, но волнение все же овладевало ей больше. – Это вожак! Мне пора идти! Не бойся, я вернусь, и все будет хорошо!

Риона до боли стиснула зубы. Ей хотелось рвануться за дочерью, остановить ее, спрятать. Может, уйти с ней из стаи! Но она лишь беспомощно могла смотреть вслед ее удаляющемуся хрупкому силуэту.

- Ох, Акуто, - горестно вздохнула она, садясь на снег. Дрожащие лапы совсем не слушали ее. – Что же будет?

- О, Динь, привет! – весело крикнул Туам, едва завидев волчицу. Но, заметив, как понуро опущены ее морда и плечи, нахмурился. – Что-то случилось?

Динь молча ткнулась носом ему в шею. Она боялась и этого тоже, что Туам посчитает ее отверженной и больше никогда не подойдет. И хотя волк вел себя совсем так же, как прежде, ей трудно было поверить в то, что все действительно по-старому.

- Переживаешь из-за брони? Не бойся, я буду рядом с тобой! – сказал Туам, и в тот же момент услышал окрик своего отца.

- Что-то случилось? – спросил он, подходя к Альнору.

- Нет, - сказал тот. – Но сын должен идти рядом со своим отцом. Тебе нужно учиться вести за собой стаю.

Туам оглянулся. Динь была совсем одна, она так сильно выделялась среди сверкающих звездным серебром доспехов спин.

- За тобой много волков, - заметил Альнор. – И они волнуются. Даже если ты сомневаешься в чем-то, они этого видеть не должны. Держи голову высоко и ступай твердо.

- Да, отец, - вздохнул Туам и шагнул вперед. Но, даже спиной он чувствовал беспомощный и растерянный взгляд Динь.

- Разве вожак не должен помогать слабым? – спросил он, когда они шагали с Альнором лапа в лапу, как пример для всех остальных.

- Помощь, сын мой, - поморщился вожак, - бывает разной. Слабый должен стать сильным. Иной исход смерть. Или он вечно будет тащить за собой своего благодетеля.

- Но, мы ведь стая, - возразил Туам.

- Да, стая, - согласился Альнор. – Но каждый из нас должен быть силен по отдельности, ведь он никогда не знает, в какой момент ему придется остаться одному.

Туам украдкой оглянулся на Динь. Она о чем-то говорила со своим Стерном.

- Я хочу, - сказал Альнор, - чтобы ты больше заботился обо всей стае, нежели о себе или ком-то одном. Динь, я заметил, не безразлична тебе.

Туам вздрогнул. Он не чувствовал в своей дружбе… Да пусть, даже и не дружбе с Динь чего-то стыдного, но почему-то в голосе отца прозвучало раздражение.

- Да, - твердо ответил он. – Я бы хотел, чтобы она стала моей волчицей.

- Опрометчивое желание, - сказал Альнор. – Она – Шестая.

- Ну, и что? – недоуменно спросил Туам. – Я уж думал, об этой глупости все забыли. Она прожила больше, чем все Шестые в нашей стае вместе взятые.

- Да, забыли. Даже я забыл, это было моим упущением. Пока она не стала Шестой без брони.

- О чем ты говоришь? – Туам удивленно посмотрел на отца. Его рассуждения впервые показались ему такими несерьезными, что он даже улыбнулся, хоть Альнор и не мог заметить этого под шлемом.

- Я говорю о том, что стае нужен более… - волк замялся, подбирая подходящее слово, - стабильный вариант. И я не хочу, чтобы ты повторил мою судьбу. Твоя мать погибла, это была случайность. Трагическая, но случайность. Ее же ранняя смерть почти закономерна.

- С чего ты взял? – впервые Туам обратился к отцу так грубо, и тут же сник под его строгим взглядом. – То есть, я хотел спросить, почему ты так решил? Да, даже если и так, мне все равно. Я готов делить с ней жизнь столько, сколько будет угодно Великим. Ты ведь сам учил меня верности.

- Да, верности. Но ты пока ведь и не давал никаких обещаний.

Туам замолчал.

- В тебе говорит молодость, - сказал Альнор. – А я говорю, как старший, и довольно мудрый, я надеюсь, волк. Динь – не пара тебе, и пока не поздно, ты должен…

- Ты говоришь, как подлец, - тихо сказал Туам, и на этот раз даже гневный взгляд отца не смутил его. – Я не иду к ней сейчас, только потому, что за нами стая и я не хочу подводить тебя. Но я не буду думать о стае больше, чем о ней. Никогда.

- Значит, я ошибался в тебе, - глухо, разочарованно сказал Альнор. – Значит, ты не станешь хорошим вожаком.

- Ты всегда такая неразговорчивая? – услышала Динь голос, который уже считала родным, и, грустно улыбнувшись, посмотрела на своего Стерна. – Что тебя тревожит? Ты чем-то расстроена?

Динь тяжело вздохнула и опустила голову.

-У тебя нет брони – это тебя беспокоит?

Волчица вздохнула снова. Казалось, ее нос вот-вот коснется снега.

- Скажи, - тихо спросила она, - Великие злы на меня за что-то?

- Почему ты так решила?

- Ну, они не послали мне доспехи, как моим братьям и сестрам. Неужели, они хотят, чтобы я погибла на испытании. Нет, я не боюсь! – она вскинула голову. – Просто не понимаю…

- Если бы они хотели, чтобы ты погибла, не проще ли было им убить тебя, как всякую Шестую?.. А если бы, они были злы на тебя, то неужели они направили бы меня к тебе, чтобы я стал твоим оберегом и защитником? – мягко спросил Вент.

- Но, неужели закончилось в Небесах Звездное серебро? – спросила Динь, обретая надежду.

- Нет, Звездного серебра хватит на многие поколения твоей стаи, - ответил Вент. – Но, в тебе Великие усмотрели силу куда более могущественную, чем та, что даруют доспехи. А что это за сила, ты должна будешь понять сама. Для этого ты и идешь сейчас к Сиянию. Чтобы взглянуть в глаза твоего врага и одолеть его.

- Смогу ли я? – едва слышно прошептала Динь.

- Если не будешь думать о злом роке, определенно сможешь, - чуть насмешливо отозвался Вент. – Просто поверь. Там, рядом с Сиянием не будет ни Великих, ни их воли. Только твое испытание и твоя сила. И немножко – я.

Всю оставшуюся дорогу Альнор и Туам шли молча. Лишь перед самым Сиянием, когда испытуемые остановились, Туам поднял на отца взгляд:

- Ты прав. Я не стану хорошим вожаком. Я не понимаю тех вещей, о которых ты мне говорил. И не хочу их понимать.

И, развернувшись, он пошел искать Динь среди других волков, которые уже выстраивались перед Сиянием, готовые сделать шаг к нему и увидеть то, что оно откроет.

- Туам, - Динь пошла навстречу волку. Их Стерны коротко поприветствовали друг друга. – Оно прекрасно. Неужели, оно может таить в себе зло?

Перед ними была стена чистого цвета, ярких красок, которых не увидишь в заснеженной тундре. Желтое, зеленое, фиолетовое сияние мерцало и плыло в воздухе, рассыпаясь тысячами оттенков.

- Здесь сходятся земля и небо, - прошептал пораженный Туам. – Наверное, за ним – самый край мира…

- Приготовились! – послышался голос Альнора и Динь с Туамом встали рядом друг с другом, плечо к плечу.

- Каждый из вас сильный волк, истинный сын или дочь Севера, будущий охотник или воин стаи, - Альнор шел перед волками. Проходя мимо Динь и Туама он даже не посмотрел на них. – Вы уже многое сделали – вы смогли выжить, когда были слепыми, неразумными щенками (и в этом заслуга ваших родителей), и не погибнуть потом, в свои первые зимы. Но осталось еще кое-что. И оно – за этим сиянием.

Подойдите к нему, вглядитесь в него, и оно откроет вам нечто, что лежит за пределами вашего мира. И вы должны быть готовы к тому, с чем встретитесь. Я верю в... – он приостановился и теперь посмотрел на Туама. И тот ясно увидел разочарование в глазах отца, - каждого из вас. Теперь вам осталось самим в себя поверить. Выдержите испытание достойно. Пора.

- Пора, - эхом повторила Динь. Еще мгновение она переминалась с лапы на лапу, а потом шагнула в Сияние, как в ледяной омут. Последнее, что она увидела перед этим – то, как Фидем опускает шлем на голову своего Хранимого.

- Ох… Здравствуй, маленькая волчица, - услышала Динь шипение, словно из ниоткуда и отовсюду сразу. Здесь сияние не слепило, напротив, оно было мягким, убаюкивающим и, не смотря на трескучий мороз по ту сторону цвета, Динь чувствовала себя так тепло и уютно, словно оказалась под материнским боком. – Познакомимся? Как тебя зовут?

- Д… - начала она и осеклась. Словно что-то холодное скользнуло между ее ушей. – Скажи, а кто ты такой?

- Я? – голос, казалось, приблизился, - раззве ты не видишшь меня?..

Прямо перед лапами Динь начала сгущаться тьма. Цвет словно исчезал и чернота, оставшаяся после него, начала принимать очертания. Динь увидела существо, которого раньше никогда не встречала, и оно внушало ужас. Это был огромный черный Змей. Его голова лежала возле ее лап и он смотрел на нее снизу вверх.

- Такое маленькое недораззумение… - прошипел он, и сделал попытку приподняться над волчицей, но тут же рухнул обратно. – Я совсем сстар, а потому сслаб и болен…

Ужас в душе Динь сменился жалостью.

- Чем я могу помочь? – спросила она, наклоняя голову низко-низко к Змею, чтобы тому не приходилось говорить очень громко.

- Помочь? О, добрая, маленькая волчица… Ты сссмогла бы мне помочь…

- Жаль, здесь нет никаких трав… - Динь беспомощно огляделась по сторонам. – Я даже не знаю, что делать…

- О, я ссскажу тебе, что делать, маленькая волчица. Возьми в зубы цвет и дай мне его.
Динь, привыкшая быстро выполнять указания Хельвинги, подошла к самому Сиянию. Он еще не понимала, как можно взять цвет, но Змей наверняка знал здесь все больше ее.

- Какой мне выбрать?

- Какой выбрать? – Змей улыбнулся. – Это ты должна решить…

Динь внимательно пригляделась к Сиянию, пытаясь понять, какой выбор будет верным. Она чувствовала, как манит ее пурпурный и осторожно коснулась его языком, а потом зубами. Он обжигал и, казалось, дымился.

- Это хороший выбор, - похвалил ее Змей. – Принеси его мне.

Динь поспешно подошла к Змею. Полупризрачный лоскут цвета тянулся за ней, и она очень боялась наступить на него лапами.

- Дай, - попросил Змей и Динь положила лоскут ему на язык. Два движения, и цвет исчез в черной пасти. Странно. Пока Динь несла его, ей было тепло, даже жарко. А теперь стало холодно и очень тоскливо, словно случилось что-то плохое. Но она отбросила эти мысли, едва Змей сказал:

- Мне намного лучше… Может быть, еще один?

Динь снова подошла к Сиянию. Теперь ее привлек чистый алый цвет. Он был словно рассвет после долгой зимы. Она смело взяла его в зубы и понесла к Змею. Цвет трепетал в ее пасти, даря ей смутную, очень далекую, но очень теплую радость. И Динь было так жаль, когда Змей поглотил и его, но она тут же одернула себя. Как она могла пожалеть лекарства для больного?

- Знаешь, мне стало еще лучше. Я, пожалуй, даже смогу встать… Если ты попробуешь кусочек вон того цвета.

И он указал мордой на склизкий, мутно-зеленый цвет на стыке желтого и холодного голубого цветов. Динь передернуло. Однако Змей слабо застонал и она, закрыв глаза, взяла цвет в пасть. В ее ушах зазвучал голос, которым она гордилась, как и вся стая:

- Она не пара тебе! Она может умереть в любой момент!

Альнор?! Глаза Динь широко раскрылись.

- Более достойную… Более… стабильный вариант…

Динь услышала слабый голос Карвана. Ей не хотелось верить в это, но она чувствовала, что это – правда.

- Что такое? – обеспокоенно спросил Змей, чуть приподнимаясь. – Тебе нехорошо?

- Нет, все… все в порядке, - тихо ответила Динь. – Ты как? Тебе еще нельзя напрягаться…

- Со мной тоже все в порядке. Скажи мне свое имя, чтобы я мог отблагодарить тебя.

- Мне не нужна благодарность, - пробормотала Динь. Ее чуть подташнивало, а цвета вертелись и кружились, и посреди всего – Черный Змей, угрожающе поднявшийся над ней.

- Имя, маленькая волчица!

- Нет!

- Имя! – он разинул огромную пасть и в ней Динь увидела Туама рядом с какой-то другой волчицей. Она даже не знала ее, но точно понимала, почему они вместе.

- Имя! – крикнул Змей, окутывая ее своим зловонным дыханием. И волчица, ослабевшая от всего увиденного, задрожала.

- Динь! – выкрикнула она и почувствовала, как что-то ударило ее по голове и сверху, ужасной тяжестью обрушился мрак.

- Как она? – услышала Динь голос Туама. Она открыла глаза.

- Я видела ужасное…

- Тише, - прошептала Хельвинга, наклоняя над ее пастью лист с горьким соком вырви-корня. Динь послушно проглотила его, она знала, что ничего лучше не возвращает силы больному волку.

- Динь, никому не рассказывают, что видели во время Испытания, - сказал Вент, осторожно гладя ее крылом по морде.

- Нет, я не смогу… Выдержать это… - Динь почувствовала, как по ее щекам стекают слезы.
- Хельвинга, я позову тебя, если вдруг будет нужно. И тебя, Туам. Пожалуйста, оставьте нас одних.
Волки кивнули и вышли из логова.

- Я ударил тебя, прости. Но, скажи мне, ты произносила свое имя, когда была внутри Сияния?..
Динь слабо кивнула. Она чувствовала ужас. Она сделала что-то неправильное.

- Это чуть осложняет дело, - Вент покачал головой. - А что ты видела?.. Мне можешь сказать. Станет легче.

- Я… Огромного черного Змея. И слышала разговор между Альнором и Туамом. Вент! – крикнула Динь, но голос ее был слаб. – Он хотел, чтобы Туам оставил меня! Неужели это правильно?.. Он ведь вожак…

- И думает о своей стае, Динь, - горячо ответил Вент. – И слишком много думает, нужно сказать. Туам никогда не пойдет на это…

- Ты думаешь? – прошептала волчица. – Я просто… Когда Хельвинга сказала, что мне нельзя будет рассказать ему о том, что я слышала, я испугалась, что больше никогда не смогу доверять ему, потому что никогда не узнаю от него правды. Скажи, Вент! Ты уверен? Нет, подожди. Ты прав. Слышать от него не так важно. Я верю ему. Но… Я никогда не смогу верить Альнору…

- Это не страшно, - Вент гладил взъерошенную волчицу по голове крылом. – Все проходит… И это пройдет. Не бойся.

- Я выдержала испытание? – спросила Динь. Вент вздохнул, и она, уже успокоившись было, снова почувствовала, как ее охватывает ужас. – Я выдержала его?

- Ты вернулась живой, - сказал Вент. – И в здравом рассудке. Для волка без брони это многое значит.

- Вент! Скажи правду! Я хочу знать! – Динь приподнялась на лапах, ее била дрожь.

- Боюсь, что назвав свое имя, ты испытание… провалила, - тихо ответил Вент и Динь, с бессильным стоном опустилась на землю.

© Koreandre

Буду выкладывать конец первой части, готовьтесь. :D

Глава XI

Динь медленно брела по знакомой дороге. Здесь никто не ходил, и некому было протоптать тропинку, а потому волчица при каждом шаге проваливалась по живот в рыхлый, хрупкий снег. Вент летел рядом.

- Весна пришла, - сказал Стерн и Динь услышала его глубокий вдох.

- Да, весна… - эхом отозвалась она. Вент внимательно посмотрел на свою Хранимую.

- Ты не рада?..

Динь отвернулась. В стае снова начали шептаться о ней, и даже Хельвинге не удавалось пресечь эти слухи.
Ведь весна пришла уже как пару недель назад. Солнце медленно, по-северному поднималось над горизонтом. Снег стал мягким, под ним звенели тайные ручьи, в которых с легкостью можно было намочить лапы. Все вокруг сразу стало веселее, и радостнее. Природа оживала и расцветала после долгой полярной ночи, готовая дарить свет и тепло своим детям.

Но над волчьей стаей нависла беда. Не было оленей. Того огромного табуна, дарующего жизнь и пищу волкам после зимней голодовки.

Они всегда приходили по льдам, с большой, неизведанной земли за морем. Какой-то древний инстинкт гнал их сюда после долгих холодов. Старики говорили, что это Великие заставляют оленей возвращаться сюда ради них, волков. Динь считала, что у оленей есть свои причины. Мнения могли быть разными, неизменным оставалось лишь одно: каждую весну, с первым лучом солнца, олени совершали свое огромное путешествие на Север, и каждую осень, с первыми крепкими льдами уходили обратно. Этот порядок не менялся много веков.

А теперь оленей не было.

И в стае поползли слухи о том, что это Динь виновата в постигнувшей их беде. Что это из-за ее странностей, из-за того, что она Шестая и без брони, Великие решили оставить волков своей милостью. Кроме того, некоторые догадывались, что волчице не удалось пройти испытание, и делились своими догадками со всеми, кто встречался им на пути. Динь стали обходить стороной, от нее не принимали лекарств, и возле каждой норы она слышала свое имя, произносимое со страхом и ненавистью.

Каждый раз, когда возвращающиеся дозорные отрицательно качали головами на вопрос, не появились ли олени, взгляды обращались к Динь. Негодующие, голодные, злые.

Для волчицы все это было невыносимо. Она тенью пробиралась по волчьему поселению и каждую свободную минуту старалась проводить вне стаи. Такая же тощая и ослабшая, как и остальные волки, она бродила по подтаявшему снегу и озябшими лапами выкапывала из под него травы и коренья.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - строго сказал Вент, зорким взглядом выслеживая мелкую дичь. Динь испуганно вздрогнула. – Оставь эти глупости. Если тебя разорвет нанук, стае не станет легче.

- Я… - Динь опустила голову. Ей было очень стыдно.

- У тебя все на морде написано, - перебил волчицу Стерн. - Верить всему этому просто глупо.

Динь глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, а потом, неожиданно громко выкрикнула:

- А что мне делать?! Волки бегают от меня! И на Хельвингу смотрят косо, из-за того, что она взяла меня в ученицы… И шепчутся обо мне, и говорят всякое... Ты и сам слышишь это не хуже меня. А Альнор… - она понизила голос и оглянулась по сторонам. – Он считает, что Туам зря со мной связался. И я… - она совсем поникла и сказала тихо-тихо, - я тоже так думаю…

- Это совсем лишние мысли, - угрюмо буркнул Туам за ее спиной. Динь обернулась. Еще никогда она не чувствовала себя так неловко.

Туам тоже выглядел не очень счастливым, шерсть его растрепалась, как будто он совсем недавно бежал, а челюсти были плотно сжаты. В глазах горел недобрый огонек. Фидем, его Стерн, летела за ним, всем своим видом выражая сочувствие.

- Откуда ты? – спросила Динь, чтобы поскорее нарушить молчание и не возвращаться к теме недавно сказанных ею слов.

- От отца, - коротко рыкнул Туам. – Он отправил меня на «Лапу Стерна» и сказал не возвращаться до тех пор, пока я не увижу оленей. Наверное, хотел, чтобы я с тобой пореже встречался.

- А ты… - Динь понимала, что сейчас не самое удачное время для этого вопроса, но не могла сдержаться. – А ты сам… ну, не думаешь… что нам нужно… ну…

Туам посмотрел на волчицу так, что язык ее мгновенно окаменел, и больше она не смогла вымолвить ни слова.

- Нужно кого-нибудь поймать, - сказал он и кивнул Фидем. Та взмыла ввысь на поиски добычи. Вент взлетел следом за ней.

- Собирали Совет Вожаков, - угрюмо сказал Туам, шагая рядом с Динь. – Отец предложил распустить стаи, убрать границы. Чтобы каждый мог ловить себе то, что ему по силам там, где сможет. Только стариков и волчат кормить всем вместе. А когда появятся олени, снова созвать всех.

- И… Что сказал Совет? – осторожно спросила Динь. Туам пожал плечами.

- Надо подумать. Поговаривают, что если через пару дней олени не вернутся, то так и поступят. Но уже точно известно, что на Большую Охоту соберутся все охотники всех стай, а не как раньше – по очереди. И охотиться будут по всем землям.
Туам серьезно посмотрел на Динь:

- Я не думаю, что все это – из-за тебя. В конце концов, другие стаи тоже пострадали, а они не имеют к тебе никакого отношения…

«Имеют! – захотелось крикнуть Динь. – Их целители приняли меня в свой Совет!»

Но ей хотелось сказать об этом, чтобы поспорить, чтобы Туам и это опроверг. И потому она сдержалась.

- Ты ведь тоже идешь на Лапу Стерна? – спросил Туам. Динь кивнула.

- Оттуда хорошо видно Солнце.

- Хельвинга знала, что ты туда пойдешь, - неожиданно сказал Туам. – Она попросила меня присмотреть за тобой, пока все не утихнет в стае.

- Твой отец будет в ярости… - с ужасом пробормотала Динь, представив какой разговор ждет ее наставницу с вожаком, если Альнор узнает, что она тайком отправила Туама к своей ученице.

Волк пожал плечами. Безразличие в его взгляде сочеталось с невероятным упрямством.

- Во-первых, - сказал Туам, - он не узнает. Во-вторых, ну и пусть! Когда мы вернемся с хорошими новостями, ему будет не до нас. А потом, надеюсь, он немного успокоится… - Волк помолчал, и добавил, совсем тихо. – Никогда не слышал от него больших глупостей. Карван на моей стороне, но ему совсем тяжко – он-то не может просто так уйти из логова.

- А ты думаешь, олени придут? – спросила Динь. Туам кивнул:

- Конечно, придут. Что-то задержало их. Но с твоей стороны было бы очень самонадеянно думать, что они не вернутся только из-за тебя, - хмыкнул он и Динь, наконец-то услышала голос прежнего Туама. Она посмотрела на него с улыбкой, и он ответил ей тем же. На плечи к своим Хранимым опустились их Стерны.

- Ничего живого вокруг нет, - сказала Фидем. – Но в нескольких шагах отсюда, я видела тушу тюленя. Возможно, нанук притащил его и бросил, - увидев, как насторожились Динь и Туам, она успокаивающе раскинула крылья. – Я все проверила, никакой опасности рядом нет.

- Что же, - фыркнул Туам. – На Севере не так много разницы между свежим мясом и замороженным. А нам нужно будет подкрепиться.

- Где же эти олени, разорви их Змей?! – Альнор ходил по своей норе из угла в угол, то и дело останавливаясь, чтобы яростно рыкнуть. Стая голодала, и каждый просил у вожака ответов, которых у него не было.

- Надолго еще хватит твоих трав? – спросил он у Хельвинги, смирно сидящей напротив входа.

- Не очень, - вздохнула целительница. – И в соседних стаях происходит то же. У них нет трав, которые могли бы поддержать силы голодных волков, и очень мало добычи.

- Я знаю, - коротко ответил Альнор. – Мы собирали Совет Вожаков, и знаешь что?

Хельвинга посмотрела на вожака:

- Что?

- У меня спрашивали о Динь. Они спрашивали, правда ли она не выдержала испытания. Правда? – неожиданно обратился он к Хельвинге. Но целительницу было сложно провести на резких вопросах.

- Это дело ее и Стерна.

- Тогда зови сюда и Стерна и ее, - пророкотал Альнор. – Может быть, я был не прав насчет Туама, может быть, даже отсутствие брони не должно было показаться мне страшным, но если она провалила испытание. Разве ты не знаешь, что за это следует кара злых духов?..

- Знаю, - спокойно ответила Хельвинга. – Но, даже если она и провалила испытание, то что ты будешь делать? Убьешь ее?.. Или, может, отправишь разгонять нануков в одиночку, что в принципе одно и то же?

- Я, между прочим, тоже немало знаю о твоих делах, Хельвинга, - прорычал Альнор. – И о волчатах тоже.

- Да? – с издевкой спросила целительница. – Но мне бы и в голову не пришла мысль убить взрослого, здорового волка, только потому что он мне не понравился. Она смогла выжить, выучиться, и не потеряла рассудок в Сиянии, хоть и была там без брони!

- Она провалила испытание!

- Ты не можешь знать этого наверняка, - сердито сказала Хельвинга. – А вот о другом я бы задумалась на твоем месте. Может, Великие хранят эту волчицу особо? Может быть, олени не пришли, потому что вожак считает, что ей лучше умереть? Может, твоя стая голодает, потому что Великие разгневаны на ее вожака, а не потому, что у нас внезапно выжил Шестой волчонок?

- Ты не можешь знать этого наверняка, - в тон целительнице ответил Альнор. – Ты не представляешь, что происходит. Если олени не придут в ближайшие три дня, мне придется распустить стаю. И на Совете от меня шарахаются, и мой собственный сын отвернулся от меня.

- Так может, - фыркнула Хельвинга, - в этом виновата не Динь? Просто некоторые начинают замечать в тебе перемены, далеко не к лучшему?

- Если бы ты не была целительницей, Хельвинга, - очень холодно и странно спокойно сказал Альнор, - я бы приговорил тебя к смерти…

- Но духи запрещают проливать мою кровь. Кстати, кровь Динь теперь тоже. Подумай, Альнор. Единство стаи в ее вожаке. А ты сейчас явно в разладе с собой. Динь – целитель. В скором времени, может быть, ваш единственный целитель.

И она, развернувшись, покинула логово волка, который смотрел ей вслед тяжелым взглядом. На лбу его пролегла глубокая складка.

- Идут? – спросил Туам у Динь, которая уже проснулась и неотрывно смотрела вдаль, сидя на самом краю утеса.

- Нет, - волчица покачала головой. – Никого не было.

- И даже птицы не летают, - вздохнул Туам.

Они провели здесь уже два дня, и ни разу не заметили ни следов, ни запахов оленей. Огромная тундра перед ними была безмолвна.

Если бы они остались наедине несколько месяцев раньше, сколько всего могли бы они обсудить. Но теперь обоих терзала тревога за стаю, за тех волков, которые сбивая лапы в кровь, часами неутомимо рыскали по тундре в поисках хоть какой-то пищи.

- Хельвинге, наверное, сложно там без меня… - робко сказала Динь.

- Нет, - отозвался Туам. – Она сама просила меня присмотреть за тобой. И чтобы ты пока не возвращалась в стаю. Она еще сильная, она справится.

Динь кивнула.

- Оставайся здесь, - приказал Туам. – Я принесу нам мяса.

И он легко сбежал вниз по утесу. Динь видела сверху как он решительно направился к маленькой темной точке – туше тюленя, их единственной пище здесь, которую они старались растянуть всеми силами.

- Вент, - обратилась Динь к своему Стерну. – А что будет, если олени совсем не вернутся?

- Вернутся, обязательно вернутся, - тихо сказал Вент и вдруг напрягся. Взгляд его стал острым, и он, не отрываясь, смотрел в одну точку.

- Что? Что такое? – спросила Динь, вскакивая на лапы. Она боялась, что Туам встретит нанука, но на земле опасности видно не было. Зато в небе летел кто-то очень знакомый.

- Фидем! – крикнула Динь. Их с Туамом Стерны по очереди облетали местность вокруг утеса, чтобы увидеть оленей как можно раньше. И то, что Фидем вернулась раньше, чем наступила очередь Вента говорило только об одном.


- Идут! Идут! – издалека услышала Динь ликующий голос Стерна. – Табун идет!

И она, сложив крылья, вошла в резкое пике, видимо, чтобы найти Туама и сообщить ему эту новость. Динь кубарем скатилась с утеса.

- Идут, Туам! – крикнула она волку, который со всех лап мчался к ней, не выпуская, впрочем, мяса из зубов.

- Где они? – чуть невнятно спросил он. Волки в один миг поднялись обратно на вершину утеса и уселись на самом его крае.
Вначале ничего не было видно. Потом Динь показалось, что в тумане шевелится какое-то сплошное темное пятно. Пятно это разделилось на рога сверху и копыта снизу, и в конце концов, волки увидели, как медленно олений табун приближается к ним.

- Идут! – воскликнул Туам и тут же нахмурился. – Но, что это с ними?

Динь вгляделась в оленьи силуэты. Что-то было не так, что-то тревожило ее. И запах. Ужасный запах не жизни, но смерти пришел вместе с оленями. Динь никогда не чувствовала такого раньше, но что-то глубоко внутри нее говорило, что запах этот несет за собой страдания и смерть.

- Смотри! – встревоженно сказала она Туаму, указывая мордой на табун. – Они остановились! Они спотыкаются. Вот тот упал!

Они переглянулись, и Туам тихо сказал:

- От больного табуна стае будет не больше проку, чем если бы его не было вовсе. Но что с ними произошло?

- Чтобы ни случилось, - сказала Динь, поднимая взгляд на Туама. – Мы должны рассказать об этом твоему отцу. Только… Давай вернемся в стаю порознь?

Туам удивленно посмотрел на Динь, но потом, кажется, понял и удивление на его морде сменилось доброй усмешкой:

- Даже и не подумаю, - заявил он.

© Koreandre

Глава XII

Любую долю можем разделить мы с вами.
Любую смерть от сердца отвратить.
Но, от того, что вы с собой творите сами
Увы – мы вас не в силах защитить.

Впрочем, Динь и не потребовалось прятаться. Как и предвещал Туам, Альнор, узнав о том, что олени пришли, удостоил Динь только быстрым взглядом, и тут же подошел к Фидем и Аеките, которые тихо шептались о чем-то вполголоса. После Альнор скрылся в логове, и через некоторое время вышел, в сверкающих доспехах. Аекита, коротко шепнув ему что-то на ухо, улетела.

На этот раз, даже не посмотрев на Туама и Динь, Альнор завыл. Динь еще ни разу не слышала зов вожака так близко, и в этот момент она забыла все обиды на него, и все горькие слова, которые слышала тогда, на испытании. Такой это был красивый и величественный звук, что было сложно думать что-то плохое, слушая его.

На поляне собирались волки. Каждый из них был облачен в доспехи, взгляды их были обращены к вожаку. Среди них Динь заметила Риону и та, тепло улыбнувшись дочери, вмиг стала серьезной и сосредоточенной, когда Альнор заговорил:

- Сегодня олени вернулись.

Раздались ликующие возгласы, особенно громкие среди молодых, голодных волков, для которых эта весенняя Большая Охота была первой. Динь заметила позади всех Карвана. Он смотрел на отца не отрываясь, и, казалось, не замечая ликования вокруг, но Динь почувствовала его тоску.

- Но наши целители встревожены, - продолжил Альнор. Он говорил спокойно, но его уверенный голос не смог предотвратить тревогу стаи. Ликование на мордах их сменилось страхом и отчаянием. Карван осторожно выступил перед Динь, и взгляды, обратившиеся к ней, остановились на нем.

- Они говорят, что олени слабы. Возможно, больны. Поэтому нам придется смирить себя, и дождаться, когда Хельвинга и Динь, а так же целители других стай все проверят. Но, братья! Великие будут милостивы к нам, и не далее, чем этой ночью мы прольем кровь и утолим голод.

Волки взвыли, воодушевленные речью вожака. Динь заметила, как Хельвинга кивает ей головой и подошла к ней.
- Идем, - сказала старая целительница. - Ступай вперед.

Стая воодушевленно обсуждала приход оленей, то и дело слышались взволнованные выкрики, но Динь отчетливо разобрала среди них тихий голос вожака:

- Надеюсь, вы принесете хорошие вести.

- Ну, надо же. Мы все-таки встретились, - холодно заметила Тасмань заметив Хельвингу. У Каменного Круга собрались все целители, и каждый поприветствовал Динь и ее Стерны как равных.

- Я даже вижу, что ты рада, - коротко бросила ей Хельвинга. – Но, оставим лишние слова. Нам нужно действовать быстро.

- Мы видели оленей первыми, - сказал Дамару. – От них за версту несло гарью. Все они худые и очень слабые, многие едва держатся на ногах, некоторые падают на землю замертво. Не знаю, что за беда постигла их по ту сторону моря, но это была очень большая беда.

- Их рога обожжены, а шерсть опалена, - продолжила Тасмань. – На боках проплешины, на мордах ожоги. Думаю, люди не смогли усмирить Низвергнутую Стихию, и та вырвалась на свободу.

Когти Вента чуть сильнее сжались на плече Динь и волчица шепотом спросила у него:

- Кто такая – Низвергнутая Стихия?

- Огонь, - так же тихо отозвался Вент. – Ты ни разу не видела его? Он часто встречается у человеческих поселков.

- Нет, - призналась Динь. – Хельвинга рассказывала, что делать, если он покусал тебя, но мне не доводилось с ним встречаться…

- Что же, - медленно проговорил Вент. – Может, оно и к лучшему.

- Можно ли охотиться на этих оленей? – спросила Хельвинга. Дамару пожал плечами:

- Совет волен поверить мне, а волен проверить сам, но я не нашел у них никаких признаков другой, опасной для нас болезни. Думаю, напротив, охота будет легкой для нас, хоть и придется убить многих, чтобы насытиться.

Динь вздрогнула. Лапы ее словно обдало холодом.

- Что думаешь ты, Тасмань?

- Я не склонна верить чужим глазам, поэтому проверила все сама вместе со своим Стерном. Олени здоровы. Мы можем начинать охоту.

- А что думаешь ты, Авару?

Динь только сейчас заметила, что Стерна Хельвинги не было рядом с ней, он прилетел лишь несколько секунд назад.

- Олени слабы, да, - прохрипел Авару. – И голодны. Но я не видел в них угрозы для нас.

- Что же. Давайте покончим с Советом, - Тасмань нервно дернула плечом. – Раз все хорошо, то меня ждет вожак, прошу простить.

И она ушла, едва кивнув на прощание. Ее Стерн не покидал ее плеча и все время жался к морде волчицы. Только сейчас Динь заметила, какой он маленький и слабый.

- Она пожрет его и умрет, - раздался над ее ухом печальный голос Вента. – Она не может простить себя, и это убивает их обоих. Может, в ином мире она найдет прощение и станет счастливее.

- И… он не может защитить ее? – выдохнула Динь.

- Нет, - покачал головой Вент. – Ему не по силам защитить ее от нее самой.

- Мы можем разделить с вами любую долю, - проскрипел Авару, осторожно приземлившись Динь на другое плечо. – Но, нам не под силам отвратить рок, который вы сами призываете на себя. Да… Ибо ваше желание сильнее нас.

- Авару, - сказала Хельвинга, глядя вслед Тасмани. – Лети в стаю. Скажи Альнору, что все в порядке. Пусть собирает охотников. Мы придем чуть позже, когда всем будет не до нас.

Поселение опустело. Все сильные и здоровые волки ушли на охоту, вслед за своим вожаком. Даже воины. Динь очень хотелось повидать Туама, но его не было. Остались лишь старики, да калеки. Сердце Динь дрогнуло, когда она заметила силуэт Карвана. Хельвинга, заметив ее взгляд, коротко кивнула, и волчица быстро зашагала в его сторону.

- Привет! – поздоровалась она, усаживаясь рядом. Карван слабо улыбнулся. Декстери, нахохлившись, сидел на камне напротив него, спрятав голову под крыло.

- Здравствуй, - отозвался волк.

- Как ты?

Карван хмыкнул:

- Никогда не думал, что в одиночестве открывается такой простор для мысли. Я в порядке, Динь.

Вдалеке раздался властный вой Альнора. Ему отозвались десятки других голосов, и Карван напрягся, вскочив на лапы. Зубы его были крепко стиснуты, а нос жадно втягивал воздух. Динь тихо встала рядом с ним.

- Ты меня презираешь? – внезапно спросил он, поворачивая к ней голову. В глазах его сверкал странный вызов. – Как я могу так любить убийство?.. Особенно теперь, зная правду?

- Нет, Карван, что ты… - возразила Динь. Декстери поднял к ней взгляд полный слез.

- Да, я понимаю тебя, наверное, - продолжил Карван. – Я сам себе мерзок. Каждый день я вспоминаю глаза того оленя, его голос. Я зарекся есть оленину.

- Я знаю, - тихо сказала Динь, а Карван продолжал, словно не слыша ее:

- Даже в самые голодные дни я не отступал от этого. Спасибо Туаму, он недолго задавал вопросы. Спасибо ему, что кормил меня, без него я бы умер. Если бы ты знала, как это унизительно…

- Карван, я…

- Но я не могу смирить в себе эти мысли! – выкрикнул волк. – Я бы вызвал на бой любого оленя, один на один, и если бы смог победить – я бы лакал его кровь и упивался ей. Ты можешь простить меня, Динь?

Волчица тяжело дышала. В голосе Карвана, в глазах его плескалось отчаяние, и она не могла найти нужных слов, чтобы успокоить его. А Декстери, сжавшийся в комок, казалось, беззвучно плакал, и Вент слетел к нему, и гладил его клювом по взъерошенным перьям на голове.

- Я хочу видеть охоту, - сказал Карван. – Идем со мной, Динь. Ты сможешь заставить меня очнуться, если вдруг я захочу изменить своему слову.

Динь замерла. Ей показалось, как что-то неотвратимое надвигается на нее. Мысли мчались в ее голове напуганным оленьим табуном, и среди всего этого круговорота, отчетливо виднелась морда Карвана, умоляющего и гордого.

- Хорошо, - дрогнув, сказала она. – Я с тобой.

- Я не смогу бежать быстро, - предупредил Карван. – Декстери, пошевелись, пожалуйста.

И в тоне, которым он разговаривал со своим Стерном, промелькнуло что-то, что напомнило Динь о прежнем Карване, таком, с каким она встретилась в своем детстве. Ей хотелось предупредить его о чем-то, но она не вполне осознавала, о чем, и потому, понуро опустив голову, медленно порысила рядом с ним.

Охоту не нужно было долго искать – ее было слышно. Дикая и беспощадная, она, казалось бы, наполнила своим звуком всю тундру. Вой отражался от торосов, камней, и казалось, самого неба. Грохот копыт заполнил воздух. Запах страха и азарта чувствовался каждой клеточкой тела, и Динь непроизвольно вздрагивала. Карван же рысил вперед, чуть хромая на задние лапы. Ноздри его раздувались, а глаза налились кровью. Шерсть же на загривке казалась острыми иглами.
- Они гонят ее! – сказал он Динь, не глядя на волчицу. – Они гонят добычу. Сейчас, к нам! Это отец! Он приказывает волкам уйти влево. Да! Они отгоняют табун от жертвы… Скоро… Скоро…

Карван влетел на один из холмов, едва не споткнувшись и остановился, словно примороженный к земле. Медленно Динь поднялась следом за ним.

- Вот добыча! – выкрикнул Карван, указывая мордой на темную точку впереди. Нос его вздрагивал, и клыки обнажались в невольном оскале. – Наши охотники! Твоя мать!

Динь пригляделась и вскоре смогла разобрать среди теней, преследующих оленя, Риону. Та бежала не очень быстро, но в каждом ее движении чувствовался опыт многих лет. Скачок за скачком, она прижимала оленя к волкам справа, и Динь видела, как их клыки мелькают возле самых оленьих ног.

- Они схватят его… Ее… Если бы это был олень, он начал бы отбиваться рогами. Нужно осторожнее. Ну же!
Охота приблизилась, и Динь вскрикнула от ужаса.

- Нет! – завопила она, и помчалась вниз с холма. Сердце билось в ее висках сильно-сильно, а глаза застил мрак. Но ей не нужно было видеть больше, ведь она уже успела понять. И она не могла допустить этого предательства целой стаей самих себя.

- Не трогайте меня, прошу! – услышала она отчаянные мольбы оленихи, и гневные проклятья тех, кто не мог ей помочь. – Пожалуйста! Не надо!

Крики стегнули Динь, словно бичом, и она помчалась еще быстрее. Успеть, успеть! Она почти не касалась лапами земли.

- Мама! – крикнула она, в тот миг, когда Риона уже была готова напасть. И впрыгнула между оленихой и волчицей. Все смешалось: небо, трава, блеск доспехов. Динь почувствовала сильный удар в грудь, из легких выбило воздух, и она закашлялась, но, заскребая когтями землю, вставала на непослушные лапы и снова бросала себя в ропщущую толпу волков. Краем глаза она заметила, как олениха, собрав последние силы, уносится прочь, к своему табуну, который пошел напролом, сквозь волков, сдерживающих его.

- Нет! – хрипела она. – Вы не посмеете! Это слишком жестоко! Неужели, вы не видите, какая она слабая и хрупкая? Неужели не видите, что у нее будет олененок?! Неужели для целой стаи сильных зверей… вы не нашли… добычи достойнее?!

- Дочь моя, что такое? – Риона смотрела ей в глаза, Динь видела в непонимание ее взгляде.

- Она… Вы… Да снимите вы шлемы! Неужели вы не слышите?!

- О чем ты? Динь, берегись! – Риона откинула дочь в сторону, и Динь снова почувствовала, как воздух покидает легкие.

– Не смейте трогать ее!

С трудом волчица открыла глаза и увидела, что мать ее стоит между ней и тремя волками. Из их глоток вырывалось рычание, от которого кровь стыла в жилах.

- Уйди с дороги, Риона! Твоя дочь – безумна! – рявкнул один из них. – Или отправишься к звездам вперед нее!

- Может, ты мне это повторишь? – рядом с Рионой встал другой волк, чужой и знакомый одновременно. Туам.

- Сумасшедшая! - прошипел кто-то рядом с ней, и, аккуратно взяв ее зубами за загривок, помог подняться. Это был Карван. Декстери висел над ним, часто-часто маша крыльями. Динь огляделась в поисках Вента и увидела, что он рядом с Акуто, Фидем и Рионой, сдерживает стаю. – Ты что натворила?

- Так же нельзя! – крикнула Динь, но голос ее был совсем слаб. – Они не понимают, а ты?..

- Я понимаю, - буркнул Карван. – Наверное. Но вот идет мой отец. Попробуй объяснить ему.

- Что здесь произошло? Разойдитесь вы!

Неохотно, волки расступились и перед Альнором предстала дрожащая, оскалившаяся Риона, Туам, и три Стерна.
- Объяснитесь! - голосом холодным, как металл его доспехов, приказал вожак.

- Она сорвала охоту! – крикнул все тот же волк, который более всех хотел добраться до Динь. – Бросилась под лапы своей матери, в тот момент, когда она должна была перегрызть этой оленихе глотку.

- Это правда? – Альнор посмотрел на Риону. Та опустила голову, не в силах выдержать его взгляд.

- Это правда, - выдохнула она. Альнор прошел мимо нее, и встал напротив Динь. Волчице захотелось сжаться в комок, исчезнуть, лишь бы никогда не видеть этого презрения. Но, вот когти Вента коснулись ее плеча, и она услышала его голос:

- Теперь не робей.

- Я хотела… Олени разумны! И убить беременную самку. Что может быть хуже?

- Олени – разумны, - медленно, почти по слогам повторил Альнор, и сердце Динь провалилось в глубокую черную яму. Конечно, он никогда ей не поверит.

- Да, - тихо сказала она. – Вам нужно лишь снять броню, чтобы понять это! Пожалуйста! Поверьте мне! – она обвела взглядом разгоряченную, разгневанную стаю. Сотни взглядов: ее волков, чужих, пронзили ее насквозь. Но хуже было то, что Риона совсем не смотрела на свою дочь.

- Снять броню, - так же медленно проговорил Альнор. – Рядом с оленями, когда нам самими Великими было завещано не снимать ее? Твоя дочь безумна, Риона. Но это не служит ей оправданием. Мы будем судить ее.

- Динь! – Туам шагнул к волчице.

- Не смей, - Альнор встал между ними. – С тобой еще будет разговор.

- Динь! – упрямо выкрикнул Туам. Он сделал шаг вперед, и совсем чужой, незнакомый ему голос, прохрипел в самое ухо:

- Это бунт, сын?.. – а потом раздался громогласный приказ. – Задержите этого безумца! – и снова шепот:
- Мне не нужен позор перед всеми стаями. Ее – увести.

К Динь шагнули несколько охотников.

- Идем с нами по-хорошему, - сказал тот, который угрожал Рионе, но Вент что-то шепнул ему, и волк, фыркнув, молча пихнул Динь в бок. И за всю дорогу до поселения он так и не произнес ни слова.

Динь видела Акуто, парящего над ней. Наверное, так Риона хотела убедиться, что с ее дочерью все будет в порядке. Но волчица помнила, что там, перед всеми стаями, мама не смотрела на нее, и теперь не последовала за ней сама, и горькие слезы стекали по ее щекам.

Динь оказалась в заточении в норе, которую всегда считала заброшенной, и лишь сейчас поняла ее истинное предназначение. Двое охотников охраняли ее, но когда она пыталась перемолвиться с ними хоть словом, они упрямо молчали. Время текло медленно, словно просачивалось по капле сквозь толстую стену. Как никогда волчице хотелось смотреть на мир, дышать свежим ветром, но у входа маячила молчаливая стража из ее же соплеменников, и они отравляли и ветер, и мир. Потому Динь забилась в самый дальний угол, отвернувшись от всех так же, как они отвернулись от нее.

- Вент, - тихо спросила она у Стерна, единственного своего спутника сейчас. – Разве может быть не права целая стая? Может, я поступила неправильно?

- А если бы тебе дали возможность изменить этот миг, что бы ты сделала тогда? – вопросом на вопрос ответил Стерн. И Динь, не медля ни секунды, выпалила:

- Я бы поступила точно так же!

- Тогда не сомневайся, - Вент расправил затекшие крылья и уложил их поудобнее. – Я с тобой. Что бы ни случилось, какое бы решение не приняла стая.

- А если… - голос волчицы дрогнул, и она запнулась, сглатывая мерзкий склизкий комок. – Если они приговорят меня к смерти?

Вент уже открыл было клюв, чтобы ответить, но тут раздался голос Хельвинги:

- Не посмеют! Ты все еще целитель – кто осмелится пролить твою кровь? Да отойдите вы, а иначе можете и вовсе не появляться мне потом на глаза!

Разгневанная и растрепанная, Хельвинга ворвалась в нору к Динь, обращая на стражников не больше внимания, чем на комаров.

- Ну, и натворила же ты дел! Какая муха тебя укусила? Зачем ты вообще пошла смотреть на охоту?

- Карван попросил, - ответила Динь и тихо добавила, - но я ни о чем не жалею. Надеюсь, у той оленихи все хорошо.

- Уж получше, чем у тебя, - сварливо отозвалась Хельвинга. – Альнор хотел, чтобы я собрала Совет Целителей, и они исключили тебя, но я сказала, что такое возможно, только если на тебе лежит вина, как на лекаре. Он пытался что-то доказать про опасность, которой ты подвергла стаю, но в таком случае только целители и могут тебя судить, а этого ему не хочется. Он явно что-то замышляет. Не хотела говорить тебе, но…

- Это связано с Туамом, верно? – на Динь так много всего свалилось, что ей было уже все равно. – Я знаю. Не спрашивай откуда.

Хельвинга удивленно посмотрела на Динь:

- Да, и с ним тоже. И с тем, что ты Шестая, а я, по его мнению, или совсем разваливаюсь, или в маразме. В любом случае, буду говорить честно – он хочет попросить нового целителя, пусть даже из другой стаи, либо отдать кого-то из нашей на обучение, пока я более-менее таскаю лапы. Ты его, в качестве единственного целителя не устраиваешь. И все-таки, Динь, зачем ты это сделала?

- Потому что это нечестно, я ведь все сказала, - устало выдохнула волчица. – Нельзя кидаться на того, кто слабее, а уж на беременную самку тем более. Пусть они сразились бы с равным противником. Да, я знаю, ты сейчас скажешь, что это Север. Наверное, я никогда не смогу жить по его законам.

Хельвинга покачала головой. На ее плечо слетел Авару.

- Привел? – спросила она. Тот кивнул.

Очень медленно в нору вошла Риона. Динь никогда не видела ее такой потерянной. Всегда мама была для нее образцом отваги и стойкости, а теперь, казалось, от закаленной охотницы осталась лишь тень.

- Динь… - только и смогла пробормотать она, и они уткнулись носами друг другу в плечо. – Прости меня… Не знаю, что на меня нашло.

- Ничего, мама, - стараясь казаться бодрой, сказала Динь.

- Нет… - Риона. – Я знаю, все вышло не так… Как будто какая-то тень легла на меня. Я должна была поддержать тебя. И, если ты не считаешь, что уже слишком поздно, то я готова сделать это. Хотя нет. В любом случае, Динь, я на твоей стороне.

Динь сильнее уткнулась в теплое плечо Рионы, и ей казалось, что вместе с теплом мама передает ей часть каких-то неведомых сил. И, когда она отошла, то чувствовала себя храбрее в тысячи раз.

- Сюда идут, - заметил Авару. И в самом деле, к тем двум стражникам, которые старательно делали вид, что не замечают происходящего в норе, подошли еще двое. О чем-то они шептались, а потом один из них кивнул Динь:

- Идем.

Смело подняв голову, чувствуя тепло материнского бока рядом и тяжесть маленького Стерна на своем плече, Динь шагала вслед за охотниками. Она знала, куда ее ведут. Туда, где все собирались, чтобы послушать слово вожака. И теперь здесь была вся стая. Динь увидела Карвана, который так и не смог перебороть себя, Туама, которого закрывали от нее четыре рослых волка, и поняла, что только вчетвером они и смогли справиться с ним. Хрога, удрученно покачавшего головой. Но ей показалось, что он упрекает совсем не ее. Мирину, смотревшую на волчицу со странной смесью испуга и неприязни. И дальше, десятки морд. Она знала каждого. Она лечила их, они приходили за советами к Хельвинге, со своими теплыми, домашними заботами. А теперь смотрели на нее гневно, непонимающе, презрительно.

- Вот оно – единство стаи, - прошептала Динь, и Вент осторожно тронул ее клювом за ухо, словно пытаясь приободрить.
Ее подвели к вожаку. Альнор, в своих блистающих доспехах смотрелся как всегда величественно и грозно, но теперь, когда Динь знала о его помыслах, она не могла больше испытывать восторг и трепет.

- Я собрал вас здесь не на пир, как мы все ожидали, но на суд. Тяжкое преступление совершила сегодня одна из наших сестер. Та, которой мы доверяли свои жизни, подвергла сегодня всех нас опасности. Многие из вас были свидетелями ее преступления, - продолжил Альнор. – Она дала возможность скрыться уже загнанной добыче и опозорила нас перед волками других стай. Она внесла сумятицу в наши ряды, из-за чего мы могли покалечить друг друга. Такое поведение недопустимо для целительницы…

- Если ты хочешь сказать что-то, против Динь, как против целительницы, мы можем выслушать это на нашем Совете, - вмешалась Хельвинга.

- Нет, - Альнор грозно посмотрел на нее. – Это не ваше дело, это дело Стаи. И каждый из волков, что сидят теперь с пустым желудком, должны понимать, что это – ее вина. Вина – как волка. Динь, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Динь опустила голову:

- Что бы я сейчас ни сказала, это будет все равно, верно? – тихо проговорила она. – Если вы захотите осудить меня, то осудите.

- То есть, ты отказываешься говорить?

Динь кинула быстрый взгляд на своего Стерна, и тот кивнул ей:

- Твое решение – мое решение, - прошептал он. Тогда волчица глубоко вдохнула и сказала, четко и спокойно:

- Олени разумны, Альнор, - потом она повернулась к стае и выкрикнула, что есть сил. – Олени разумны!

Послышался шепот. Волки наклонялись друг к другу, на мордах их было написано изумление.

- И если бы вы сняли доспехи, вы бы и сами поняли это!

- Слышите! Она безумна! Снять доспехи перед оленями. Подвергнуть себя огромной опасности!

- Что… Что ты говоришь, Динь? – прошептал Туам, и внезапно разум его пронзила догадка. Он посмотрел на Карвана. Карван не смотрел ни на кого.

- Ты знал! – крикнул он, и рванулся вперед. Волки грудью встали перед ним. – Ты все знал!
Карван не поднял головы.

- Почему ты не сказал? Почему не скажешь сейчас?!

- Думаешь, - тихо проговорил Карван, - я могу разочаровывать отца бесконечно, как это делаешь ты? Сначала я стал калекой, а теперь должен пошатнуть доверие стаи к нему?

- Как ты можешь? Может, ты и привел ее на охоту специально? Может, вы сговорились с отцом?!

- Нет, - испуганно пролепетал Карван, отступая. И Туам почувствовал: он не лжет. Это все нелепая случайность.

- Отойдите, - приказал он охранявшим его волкам. Те покачали головами и старший из них сказал:

- Не имеем права. Альнор…

- Отойдите, - тихо повторил Туам. – Иначе будет кровь. Я пока еще наследник вожака. Вы не можете убить меня, а вот я вас…

Стражи расступились. Распихивая волков, Туам пробрался в первый ряд, там, где закончив свою гневную речь, Альнор собирался вынести Динь приговор:

- Итак, она безумна, и, как я понимаю, ты, Хельвинга, не сможешь исцелить ее от этого сумасшествия.

- Нет лекарства от правды, Альнор, - ответила целительца. Вожак кивнул:

- Тогда, я должен думать о безопасности других волков. Сегодня никто не пострадал. Но кто может поручиться, что и впредь будет так? Динь. Я изгоняю тебя с земель Севера.

- Да всыпать ей пару раз, чтобы неповадно было! – не выдержал Хрог. Волки рядом шикнули на него.

- Нет! – крикнула Риона. – Ты не посмеешь!

- Я пока еще вожак! – прорычал Альнор. – И я смею назначать любое наказание любому волку, вплоть до смерти.

- Я уйду вместе с ней, - Риона шагнула вперед. Динь тяжело дышала. Она только сейчас до конца поняла, чем грозит ей этот приговор. Волк на Севере не выживает в одиночку.

- Не уйдешь, - сказал Альнор. – Я не хочу терять хороших охотников.

- Мне плевать!

- Ты. Не. Уйдешь! – пророкотал Альнор. Словно гром понесся над головами волков, а небо, казалось, потемнело. Динь увидела, как медленно ее мать оседает на землю, словно голос был ударом.

- Глас, - прошептала Хельвинга.

- Что произошло? – Динь рванулась к матери, и, как ни странно, ее пропустили. Риона лежала на земле, оглушенная, изломанная и тяжело дышала. Акуто, рухнувший рядом с ней был неподвижен, глаза его чуть подернулись пленкой.

- Что с ними?! Мама! Акуто!

- Все хорошо, Динь! – Хельвинга уже стояла рядом с Рионой. Авару не было, видимо целительница успела отправить ее за травами. – Это – Глас. Это пройдет…

- Глас – приказ вожака, которого нельзя ослушаться, но это не смертельно, - прошептал Вент, видя, что Динь ничего не поняла, и незнание пугает ее.

- Верните ее, - рявкнул Альнор. – Суд должен быть продолжен.

- Если ты решил изгнать Динь, я уйду с ней! – Туам все-таки прорвался к отцу, и теперь стоял напротив него, взъерошенный, яростный.

- Не заставляй меня и к тебе применять Глас, - прорычал Альнор.

- А ты попробуй. Вдруг не получится? – Туам оскалил клыки. И если Риона, едва приподнявшаяся на лапы, дрожала от слабости, то его трясло от гнева.

- Динь изгоняется из стаи, - пророкотал Альнор. – Ты – остаешься!

- Нет.

- Ты! Остаешься! Здесь!

Снова раскат грома пронесся над волчьими головами, резкий порыв ветра шевельнул шерсть на их ушах, но Туам стоял напротив отца, как и прежде твердо.

- Не смей. Мне. Приказывать! – прорычал он и Альнор почувствовал, как холод, ужаснее чем холод самой студеной полярной ночи, сковывает его, каждую клеточку тела. Как лапы перестают слушаться его. Медленно он осел на землю перед своим сыном.

- Твой Глас… сильнее… - прошептал он. – Ты можешь занять мое место…

- Мне не нужно твое место! Я просто хочу, что бы понял, что не все измеряется им! - крикнул Туам. Так странно было видеть ему отца слабым, беспомощным. Жалость и ненависть к себе поднимались в его груди, но он не мог поступить иначе. – Но видимо, это невозможно. Мы с Динь уходим из стаи. Прости… Я… не хотел. Карван, можешь больше не трусить, - он повернулся к брату. – Вряд ли у тебя за все твою жизнь получится разочаровать отца больше, чем я.

- Пойду помогу ему, - проворчала Хельвинга. – Ты как?

- Все в порядке, - Риона чуть мотнула головой. Хельвинга кивнула и поспешила к вожаку.

- Я не смогу пойти с тобой, Динь! – с отчаянием выкрикнула она.

- Это ничего, - ответила волчица. – Ты не думай, главное… И не переживай. Представь, что меня не изгнали. Просто я отправилась в путешествие…

Акуто, слабо взмахнув крыльями, приземлился Рионе на плечо. Он все еще подрагивал.

- Мне будет плохо, если я буду знать, что ты расстроена, - Динь едва находила в себе силы для этих слов. – Мы с Туамом просто уйдем в другую стаю, вот и все.

Риона слабо застонала:

- Девочка моя, ты не понимаешь… Альнор изгнал тебя с этих земель. Ни одна стая не примет тебя…

- Тогда мы уйдем за море, - раздался за спиной Динь голос Туама. – Олени могут это, и мы сможем. Говорят там тепло даже зимой. Риона. Я позабочусь о твоей дочери. Можешь поверить.

Риона переводила взгляд с Туама на Динь.

- Да, - ответила она наконец. – Я верю.

Динь уткнулась волчице в плечо.

- Это всего лишь путешествие, - прошептала она. - И все будет хорошо.

Она отошла. Кивнула Хрогу и Хельвинге, уже успевшей поднять Альнора на лапы.
- Прощай, мам. Прощай, Акуто! Спасибо, Хельвинга!

- Карван, - окликнул Туам брата, но тот не мог найти в себе силы, чтобы посмотреть на него. – Постарайся уже понять, кто ты такой.

Провожаемые десятками взглядов, они молча прошли мимо Альнора.

- Нас ждут другие земли, Динь, - сказал Туам, когда они покинули поляну стаи. – А любое расставание не вечно. Ведь есть еще звезды.

© Koreandre

Класс!

extrimernovo
Спасибо!

Хорошая така сказочка. Мне понравилось.

Отправлено с мобильного клиента YAPik+

Значит будет и вторая часть? Буду ждать!