Динь. История одной волчицы

Надеюсь и дальше не разочаровать.)

Будет! В этой же теме, на этой неделе.

Это же только начало...

А вот вопрос возник... по поводу размера северных волков ))

Когда я читал "Зверя", помнится там где-то в начале упоминался его рост - "на целую голову выше и самого Мартина" © ну и там Зверь тащил Мартина на спине.
т.е. если перекладывать на существующих животных, Зверь был размером... ну не знаю, допустим пони, так?

А вот Динь и прочие ее сородичи, я так понимаю, размером как обычные, крупные волки? Или как? )) Может я что-то пропустил? Расскажи поподробней.

Твой мир очень красочный, хотелось бы понять его детализацию, для большей достоверности ))

Это сообщение отредактировал extrimernovo - 8.08.2017 - 15:11

extrimernovo
Нам с коллегой пришлось провести мозговой штурм, и мы пришли к выводу, что да, Динь и ее племя намного меньше по размерам и сроку жизни, чем племя Зверя. Это указывалось в "Звере", там Мартин сразу понял, что Динь не его племени, т.к. она ниже.
Связано это с нюансами в ношении доспехов, и это будет объяснено позже. А за вопрос огромное спасибо, ибо это мне ооочень помогает выстраивать мир наиболее логично. Сам я к сожалению, гуманитарий, и если у меня где-то и есть ген логики, то он дефектный.(

Это сообщение отредактировал Koreandre - 10.08.2017 - 19:40

Внимание, киношники! Это готовый сценарий - новое слово в кино! Обработайте его достойно, и он выстрелит не хуже Гарри Поттера!

Блин, я один вижу мульт от Анимакорда, полнометражный, когда волчонок разговаривает голосом Нади Михалковой... А Аня михалкова от лица ее мамы... Блин, мечты, мечты... Или я слишком впечатлительный!

kipun
Это самое классное - читать такие отзывы.
Я тоже очень хочу мультфильм по Динь. А жизнь длинная, а я упрямый. Вдруг выйдет чего. :D

Koreandre
Как здорово, неделю без интернета, зашла в тему, а тут так много.
Спасибо, жду продолжения.

Такой замечательный креос и 20 плюсиков, рОдная мама, да куда мы катимся
ТС, не обращайте внимания на рейтинт, это все от поменявшегося контингента.
Цельная и красивая сказка, персонажи четкие и выпуклые, сюжет не провисает не на минуту очень высокий уровень
Вторую часть ждем с нетерпением.
Я читаю лет с шести , и есть один секрет, если я читаю и не вижу букв, а вижу события , то автор умеет писать.

Dipsa
Спасибо! Надеюсь скоро будет. Знаю, что обещал, но жизнь не сложилась в эту неделю...

маральный
Спасибо большое! Да, количество плюсов не очень важно, такие комментарии намного ценнее! Сам много читаю, и знаю вес комментариев читающих людей. :D

Предлагаю автору подкинуть идею:

Динь с Туамом по льдам уходят в другой мир, где встречают юного компьютерщика попаданца Антона, который на досуге любил смотреть ролики Беара Гриллса и "рейтинг Баженова" и вместе с ним побеждают Гитлера, являющимся злобным порождением деревьев мутантов.

Это сообщение отредактировал extrimernovo - 16.08.2017 - 22:09

extrimernovo
Отличная мысль! Тем более, деревья-мутанты уже фигурировали.)))

Тут даже отлично прослеживается сюжетная связь со "Зверем"

Ну так, специально провел Динь из родного мира в мир Зверя ))

Часть II

Глава I

— Поднимайся, Динь, — шепнул Туам спящей волчице, положив рядом с ней огромного, недавно задушенного, арктического гуся.

Волчица открыла глаза. Как тяжело давалось ей это в последние несколько дней. Без особого аппетита они позавтракали и, перемолвившись лишь парой слов, продолжили свой путь, бок о бок.

Динь чувствовала, как недружелюбен стал к ним Север со дня изгнания. Словно небо вокруг потемнело, а земля жгла лапы, прогоняя чужаков, которые недавно были ее детьми. Все живое сторонилось их. Ни один враг не встретился им на пути, но и добывать пищу становилось все сложнее.

«Прочь! Прочь!» — гнал их Север, и они спешили, словно беглые преступники, каждую минуту используя для того, чтобы стать еще на шаг дальше от своей Родины. Теперь Динь поняла, как велика власть слова Вожака. Не только над стаей, но и над самой землей.
Но хуже всего был сон. Он не приносил отдыха, тяжелый и короткий, и после него, казалось, глаза заволакивало туманом и засыпало колючим, мелким снегом. Постоянно хотелось держать их закрытыми, но в то же время, сомкнуть веки было страшно, потому что тогда во сны приходили сновидения.

Огромный черный Змей ухмылялся над Динь.

— Это было так любезззно, — шипел он, извиваясь в своих жутких, ломанных узорах, — отдать их мне… Думаешшшь, твоя мать случайно так повела себя на охоте и после нее?.. Нет… Это лишь твоя вина, маленькая волчица… И ты отдала мне ее, и его тоже…

Они снова были внутри полярного сияния. Динь видела тьму на месте тех лоскутов цвета, которые скормила Змею. Смутные догадки зароились в ее голове, но они были так ужасны, что она никогда бы не осмелилась обдумать их осознанно…

— Динь! Ты дремлешь на ходу, — устало сказал Туам. — Держись. Нам нужно идти, потом сможем передохнуть.

Волчица кивнула. Их Стерны ни на секунду не покидали своих Хранимых, но они не могли защитить их от сгущающихся сумерек. И солнце, так ярко горевшее в небе, светило не для них.

И все-таки, рядом с Вентом и мудрой Фидем было проще. Словно дышалось самую чуточку легче.

— Туам, расскажи мне о Гласе, — попросила Динь, желая отвлечь себя и Туама разговором.

— Глас — Дар Великих, — нехотя начал волк. Он все в последнее время делал с неохотой, устало, словно по привычке. И все-таки, какой-то загадочный огонь горел в его сердце, заставляя делать еще вдох, еще шаг, произносить еще одно слово. — Он нужен, чтобы волк, в самый опасный момент, беспрекословно слушался Вожака. Это слово, которое нельзя отринуть, оно проникает в разум, и заставляет подчиниться… Я не думал, что мой отец использует его так. Что он направит его против меня. Мне стыдно, что я поступил так же.

— Как получилось, что твой Глас сильнее Гласа отца?

— Такое случается с каждым вожаком. В какой-то момент сын становится могущественнее него, а может быть — вожак становится слабее сына. В любом случае, поединок Гласов — древняя традиция, которая позволяет узнать, достоин ли сын занять место отца. Там волки тоже применяют Глас друг против друга, но это скорее дружеская дуэль, нежели то… что произошло между нами.

— Как ты думаешь… — Динь немного помедлила, прежде чем закончить свой вопрос. — Глас Карвана?..

— Вряд ли когда-нибудь будет сильнее, чем у моего отца, — безразлично завершил за него Туам. — Карван давно понял, что ему не стать настоящим вожаком. Он всегда говорил мне, что не переживает из-за этого, но теперь я даже и не знаю, правда ли это? Можно ли вообще верить ему? И я не знаю, что будет со стай, но что бы не было… Они заслужили это.
— Туам!

— Да! — резко повторил волк. — Заслужили. Никто не встал на нашу защиту. Пусть у Альнора Глас, но всех им не заткнешь. А что они сделали? Молчали, уткнув морды в лапы? Я рад, что не поведу за собой этих волков.

Динь почудилось что-то неприятное, чужое в словах Туама, но возражать ему она больше не стала. В полном молчании они шли вперед, пока Туам не воскликнул:
— Гляди!

Оба волка замерли, одновременно вжавшись в землю.

Из-за ближайшего холма кубарем выкатился странный зверь в развевающейся шкуре. Он был так близко, что Динь смогла увидеть страх и слезы в его глазах. Зверь поспешно вскочил на задние лапы и пробежал мимо волков, так близко, что казалось, едва не запнулся об морду Туама. На одной из его лап болтался большой сапог.

Волки не пошевелились. Они чувствовали, что этот зверь, маленький и жалкий, не должен был видеть их.

А потом послышались голоса:

— А ну-ка, стой! Стой! Ха-ха-ха, посмотрите-ка, как он запутался в своих пимах! Ха-ха-ха! Кажется, нога того, кто носил их до тебя, была как лапа медведя!

— Это его сородичи, — прошептал Туам. — Нужно прятаться.

Бесшумно, так как умеют только волки, они переползли за другой холм, подальше. И вовремя. Еще один зверь, в шкуре понаряднее выбежал вслед за первым.

— Кто это? — спросила Динь.

— Это люди. Я слышал о них, и я видел их. Отец специально водил меня к человеческому поселению, чтобы показать как они живут, — ответил Туам. — Они носят шкуры, которые снимают с убитых зверей и, кроме того, у них целые своры собак. Но это человеческие детеныши. Нам они не опасны, если не позовут взрослых.

Вслед за нарядно одетым человечком выбежали еще трое. Все они кричали, смеялись и размахивали руками, тогда как первому мальчику было не до смеха. Он уже поднялся на ноги и, подпрыгивая, пытался дотянуться до второго сапога в руке обидчика.

— Отдай! — кричал он. — Танат, отдай!

— Да ладно, Мымыл! — веселился старший, держа руку так, чтобы до нее невозможно было достать. — Я тебе отдам, если ты мне ответишь на вопрос…

Мымыл остановился, стер кулаком грязь с лица и настороженно спросил:

— Какой?..

Все замерли в ожидании. На лице Таната расползалась довольная улыбка.

— А вот такой! Скажи, как тебе удается быть жирным, как тюлень, если у твоей матери всегда пусто в котле над очагом, а у твоего отца самые тупые стрелы во всем поселке?

Вокруг засмеялись. Мымыл взвыл от обиды и ударил Таната ногой в коленку. Тот моментально перестал улыбаться.

— Проучите его! — прошипел он, и началась свалка. На Мымыла накинулись все, и Динь видела, что возня этих людей совсем не похожа на шутливые драки волчат.
— Что же такое! Они убьют его!

За секунду до того, как Динь сорвалась с места, Туам понял, что она хочет сделать. Он вскочил на лапы и помчался за ней, но среди мальчишек уже и так творился настоящий хаос. Слышался испуганный визг и верещание. Громче всех визжал Танат, который не участвовал в драке, но с удовольствием наблюдал за ней.

— Злой дух! Он призвал злого духа! Мымыл призвал злого духа!

Динь и в самом деле походила сейчас на злого духа. Оскалившаяся, со взъерошенной шерстью и высоко поднятым хвостом, она стояла, закрывая своим телом мальчика, который от ужаса боялся даже пошевелиться.

— Убирррайтесь! — прорычала она, но ее речи, конечно, никто не понял. Зато рык был весьма недвусмысленным, и вся шайка поспешила к поселку так быстро, как только могла.

— Все хорошо, малыш? — спросила Динь, оборачиваясь к Мымылу, который торопливо отползал как можно дальше от нее.

— Стой, — приказала Фидем Туаму. — Детеныш и так напуган.

— Динь, они не знают твоего языка, — с едва уловимым весельем сказал Вент, подлетая к своей Хранимой. — Ты напугала его до полусмерти. Да и всех остальных тоже…

— А, да! — смутилась Динь, и торопливо побежала прочь, стараясь даже не оглядываться на человека, чтобы он не заподозрил в ней угрозы.

— Динь, — сказал Туам. — В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, перед тем, как ввязаться в очередное приключение.

Волчица виновато облизнулась. И все-таки, это происшествие словно разогнало мрак над ними. Идти стало легче, а по дороге Динь выспрашивала у своего Стерна:

— За что человеческие волчата так поступили со своим сородичем? Может, он провинился перед ними в чем-то?

— Ну, если бедность можно назвать виной… — пробормотал Вент себе под нос. Динь навострила уши:

— Бедность? Что это такое?

Вент чуть помедлил, подбирая простые слова.

— Ну, представь, что в стае каждый волк сам себе добывает пищу…

— Так не бывает, — мотнула головой Динь. Туам и Фидем с интересом прислушивались к разговору.

— Поэтому, я и говорю, представь, — ответил Вент. — И у кого-то из волков добычи больше, а у кого-то меньше. Так мало, что он не может прокормить свою семью. Вот это на человеческом языке и будет бедностью.

— Но, ведь это ужасно несправедливо, — возмутилась Динь. — Почему бы тому, другому волку не помочь с добычей своему бедному собрату?.. Или, хотя бы, не обижать его?..

— Почему, почему… — проворчал Вент. — Потому что есть другая бедность.

— О чем ты говоришь? — спросила Динь и по ее голосу Вент понял, что она запуталась.

— Представь, — снова начал Вент, — что у одного волка лучше получается быть милосердным, сострадать, любить и дружить. А у другого все это не получается вовсе. Вот это уже другая бедность. И тут так просто не поделишься. Тех, у кого всего в избытке, тех можно назвать истинно богатыми. Но бывают богатые-бедные, бедные-богатые и бедные-бедные… Тебе не понятно? — спросил Вент, заметив задумчивость волчицы.

— Нет, мне понятно. Но я не согласна!

— С чем ты не согласна? — удивился Вент.

— Я не согласна с тем, что своим вторым богатством нельзя делиться. Можно! Наверняка можно! Только сложнее, чем первым…

— Ну, да, — хмыкнул Вент. — Нельзя же просто так принести в зубах кусок милосердия.

— Кажется, пора ложиться, — заметила Фидем. — Как вы чувствуете себя?

Динь и Туам переглянулись. Они устали оба, но впервые эта усталость не казалась им тяжелым грузом на спинах.

— Наверное, мы уже далеко ушли от земель нашей стаи? — робко предположила Динь.
— Да, — подтвердил Туам, утаптывая землю и соскребая лапой к себе траву.
— Спите, — сказала Фидем. — А мы будем охранять ваш сон.

Но Динь не спалось. Она ворочалась с боку на бок, и на этот раз — вовсе не из-за видений с черным Змеем. Что-то другое тревожило ее, куда более осязаемое. И, сквозь полудрему она чувствовала волнение своего Стерна.

— Что-то случилось, Вент? — прошептала она, не выдержав. Стерн молча кивнул. Динь осторожно, чтобы не разбудить Туама, поднялась на лапы. Они отошли чуть в сторону.

— Тот мальчик, — коротко сказал Вент. — Я летал к человеческому поселку. Там готовят что-то ужасное.

Динь смело посмотрела на Стерна.

— Идем туда, — решительно сказала она.

— Сегодня мы собрались здесь! — визжал шаман возле высокого жаркого костра, — чтобы очистить земли нашего рода от скверны, поселившейся на ней! Изгнать злого духа Келе из нашего племени! Вы все знаете меня, о да! Все знаете!

Сердце Динь сжалось. То, что она видела, так походило на ее изгнание из стаи. И хоть она не понимала ни слова из разговоров людей, смысл действия был предельно ясен. Глаза волчицы слезились, то ли от резкого света костра, то ли от нахлынувших воспоминаний.

— Да, знаем, — подтвердили нестройные голоса. Лишь трое не проронили ни слова: Мымыл и мужчина с женщиной, держащие свои руки у него на плече. Его отец и мать. Они были плохо одеты и очень бледны. За подол их дохи держались две девочки, совсем крохи.

— Мальчик мой, — зашептала женщина, наклоняясь к сыну. — Скажи, что это не ты! Это ведь, правда, не ты?

— Нет, это не я, мама! — с отчаянием повторил мальчик. Видно, он делал это уже не в первый раз. — Может быть, это был бешенный волк! Я не умею призывать злых духов! Ведь я не шаман!

— Вы знаете, что я никогда не вредил нашему племени, что в нашем стойбище самые жирные олени и самые быстрые собаки, и самые удачливые охотники! — продолжал шаман, вздымая руки к небу. — Все это — благодаря мне! Только добрые духи сопровождают вас во всех делах!

— Да, это так… Истинно так! — подтвердили люди.

— И только Эрыквын и его семья никак не могли найти себе места в нашем племени! Дело не шло в их руках, дух их томился! И сегодня мой старший сын, — шаман указал ладонью на Таната, выглядевшего невероятно гордым, — поведал мне почему!

Рука матери крепче сжалась на плече Мымыла, ее лицо было белее снега.

— Потому что злой дух Келе вселился в их сына! Злой дух Келе смущает его родителей, отнимает удачу! А сегодня злой дух Келе напал на моего сына и его друзей в образе гигантского белого волка! А что будет завтра? Завтра он разорвет наших собак, пожрет наших оленей и разорит поселок! Он уже показал свою силу и не остановится теперь! Всех нас ждет гибель! — иступлено крикнул шаман, и со всех сторон послышались испуганные возгласы. Множество глаз устремилось на Мымыла, но тот смотрел прямо, на огромный костер, стиснув зубы.

— Мальчик мой, — с фальшивой лаской забормотал шаман, протягивая обе ладони к Мымылу. — Мальчик мой, подойди ко мне.

— Иди… — шепнул ему отце, и Мымыл сделал несколько неуверенных шагов вперед. Толпа расступалась перед ним.

— Мальчик мой, — повторил шаман. — Этот костер — великое пламя небес, дарующее нам свет и тепло. Света боится злой дух Келе, как боится и тепла. Взойди на него, и может, ты очистишь свою душу от зла. Ежели нет, то ты попадешь прямо к Богам, туда, где нет места скверне…

Шаман взял посох и подтолкнул им мальчика прямо к костру. Мымыл отшатнулся.

— Видите? — вскричал шаман. — Это Келе не пускает его к свету! Келе не пускает его к теплу!

Вся толпа двинулась вперед, хватая мальчика за одежду, за руки, за ноги и потащила его к костру. Динь вскочила на лапы, готовая броситься к людям, но Вент остановил ее, больно клюнув за ухо. Мать Мымыла в ужасе закричала, отец кинулся к сыну, но огромная толпа уже увлекла его за собой. Отражение пламени плясало в зрачках мальчика, он уже чувствовал его жар. Вот уже затлела на нем меховая доха…

— Нет! Нет! — кричал Мымыл.

— Оставьте его! — приказал шаман. — Никто не может быть очищен от злого духа против своей воли!

Люди остановились. Мымыл поспешно отбежал от костра так далеко, как только смог.

— Мымыл, мальчик мой, — все с той же фальшивой ласковостью сказал шаман. — Ты должен решиться очистить свой дух или покинуть племя. Выбирай.

Слезы текли по щекам ребенка, он размазывал их кулаками вместе с сажей от костра. От подпаленной дохи все еще вился сизый дымок.

— Я уйду от вас! — крикнул он. — Но знайте! Во мне нет никакого злого духа! Злой дух — в сыне шамана!

— Ложь! — взвизгнул шаман.

— Да, да, — ликуя подтвердил Кымыл. — Этот злой дух заставляет его оскорблять и бить тех, кто слабее! Только этот злой дух может погубить целое племя! Помните это!

— Убирайся немедленно! — завопил шаман. — Прочь!

— Кымыл, твоя одежда… — в отчаянии крикнула мать.

— Ничего, мама, — сказал он, отходя от костра и от своего племени. — Совсем скоро Боги принесут лето и я не буду мерзнуть. Прощай, папа! Прощайте все вы!

Кымыл решительно пошел вперед, отпихнув от себя шамана. Тот наигранно пошатнулся, и люди выдохнули единым порывом, напуганные такой дерзостью мальчика.

— Нет! — закричала его мать и рванулась вслед за сыном, но шаман грубо ткнул ее в грудь своим посохом.

— Остановите эту безумную женщину! — приказал он толпе. — Эрыквын, помни, у тебя есть еще дети… — с тихой угрозой сказал он отцу Мымыла. Тот обреченно подошел и обнял жену.

— Все хорошо, тихо… Он не пропадет, — неуверенно бормотал он, а шаман самодовольно подхватил его слова.

— Конечно, не пропадет. Злой дух погонит его к другим племенам. Я не могу позволить людям подвергать себя такой опасности из милосердия. Танал, запряги наших лучших собак.

Танал кивнул отцу и скрылся в толпе.

— Что же теперь будет с ним? — прошептала Динь, уткнувшись носом в мягкие перья своего Стерна. — Что я наделала!

— Люди изгнали его, — тихо сказал Вент.

— Я должна все исправить, — Динь решительно подняла голову. Она видела то, чего уже не видели люди, чье зрение было слабее волчьего. Маленькую удаляющуюся фигурку человека. — Я с Туамом, а он один. Мы не оставим его.

© Koreandre

extrimernovo
Ааа, теперь понял. Туплю иногда жеско. :D

Кстати, мир Зверя - это мир Динь, просто другой континент. :З

В тексте сперва Мымыл, а потом Кымыл. Где-то ты ошибся :)

з.ы. и это... Мало букв, хочется больше, продолжения!

Это что, все? Э, нет, друг! Выкладывай продолжение!

Поддерживаю предыдущего оратора: мало, очень мало вкусных букв. И уточните имя мальчика, Кымыл как-то лучше звучит, ИМХО.

Спасибо! :D Надо бы найти человека, который смог бы вычитывать текст. Жаль, сейчас уже не поправишь...

Dipsa
Кымыл - да, мне самому нравится, но Мымыл - это тюлень в переводе, и оно такое круглое, такое неуклюжее, как и сам парень.

Продолжение уже пишу. В следующий раз обязательно выложу больше, извините! :DD

еще хочется в кокосе поучаствовать :D

Понравилось,автор ,ждём ещё

Глава II

- Где ты была? – спросил Туам, встревоженно потянув носом воздух. – Я чувствую запах огня. Динь! Во что ты опять впуталась?

- Туам, - волчица чуть запыхалась. Она провела уже сутки без сна, но чувствовала себя бодрой. – Там человеческий детеныш, которого мы видели вчера. Его изгнали, и он совсем один в тундре…

Фидем напряглась и повернула к Динь голову с немигающими желтыми глазами. Во взгляде ее плескалось недоумение. Динь почувствовала себя под этим взглядом крайне неловко.

- Что ты предлагаешь? – спросила Фидем. – Волку и человеку лучше держаться подальше друг от друга. Это не пустые слова, это закон, древностью превосходящий мир. Вент может подтвердить тебе это.

Динь обернулась к своему Стерну. В глазах ее застыла немая мольба.

- Фидем права, - сказал Вент. – Но стоит учитывать, что он – еще детеныш. Он еще в меньшей мере подвержен порокам своих старших сородичей.

- В любом случае, - Фидем недовольно распушила перья. – Что вы собираетесь делать с ним? Взять его с собой за море? Он не пропадет! Люди милосердны обычно к себе подобным. Иное племя может принять его.

- Мы сегодня видели человеческое милосердие. Во имя него, они хотели сжечь ребенка, - проговорила Динь.

- Кроме того, с ним произошло то же, что и с нами. Его изгнали не только из собственного племени. Человек, изгнавший его, собирается предупредить остальных. Никто не примет этого детеныша, - сказал Вент. – Но все не так плохо. Человеческое слово не имеет власти над землей. Он не будет таким изгнанником, как мы.

Две пары глаз, Стерна и волчицы, устремились на Фидем. Туам не смотрел ни на кого. Было видно, что он собирается принять какое-то решение.

- Нужно найти этого детеныша, - произнес он, наконец. – Мы будем следовать за ним и направлять его, а если нужно – защищать, до тех пор, пока он не обретет дом среди подобных себе. Однако, - уже тише добавил волк. – Мы не должны забывать о том, что льды не вечны. У нас не так много времени. Мы должны будем добраться до моря раньше, чем наступит настоящее лето. Иначе, кто может знать, что случится?

- Где вы видели человеческого детеныша в последний раз? – спросила Фидем.

Мымыл брел вперед, растерянно теребя в пальцах тот кусочек дохи, который опалило смертельным огнем. Проплешина в шкуре и запах гари служили ему напоминанием о том, что все это – не страшный сон, и он, Мымыл, отныне бездомный отшельник в суровом, холодном мире. Ему больше не почувствовать запаха рыбы над бедным отцовским костром, не услышать песни матери, заплетающей черные косы. Таких кос не было больше ни у кого в их поселении. Не поднять на руки сестер, которые, хоть и были так малы, что почти ничего не понимали, и все-таки, когда ему, Мымылу, становилось грустно, ластились к нему, словно щенки. Да, и старого пса своего, с драным ухом, вожаком их скудной упряжи, ему уже никогда не погладить по большой, умной голове.
Он шел и думал обо всем этом, кусая губы, чтобы сдержать слезы. Отец говорил, что слезы мужчины для злых духов – словно свежая кровь для хищного зверя. Они приходят на их запах, и отчаявшемуся человеку становится совсем худо. Сейчас Мымыл плохо представлял себе, что может быть хуже, чем то, что с ним уже произошло, но из упрямства не хотел нарушить отцовского завета.

А все эта волчица! Может быть, ее и в самом деле подослали злые духи? Может быть, шаман призвал ее, чтобы оклеветать Мымыла перед племенем? Зачем она вмешалась? Танал, конечно, хуже бешенной лисы, но сейчас он хотя бы был дома, пусть даже и в одном пиме.

В глубине души, Мымыл чувствовал, что это неправильные, скверные мысли. И все-таки, злоба на белую волчицу все больше и больше росла в его сердце. Зачем она вмешалась? Разве Танал не дразнил его раньше? Но все было совсем не так худо, как сейчас.

Гнев и отчаяние так переполняли мальчика, что он даже не услышал сперва тяжелого дыхания собак за спиной и скрипа полозьев по не сошедшему еще снегу.

- Эй, Мымыл! – услышал он голос шамана и замер. Он не ждал от этой встречи ничего хорошего, и все-таки, вдруг племя одумалось? Вдруг они берут его обратно?!

Собаки провезли сани чуть вперед и остановились, повинуясь окрику хозяина. Шаман сошел с нарт и, прихватив свой остол, направился к мальчику. Тот стоял, словно окаменев, и не сводил взгляда с тяжелой, заостренной палки.

- Мой сын плакал сегодня, Мымыл, - тихо сказал шаман. – Злой дух, призванный тобой, сильно повредил ему руку.

На лице Мымыла на долю секунды отразилось презрение. Он не сомневался в том, что все слезы Танала были притворными, а на руке его лишь царапина, не достойная внимания настоящего мужчины.

- Ты сильно навредил мне и своему племени, Мымыл, - продолжил шаман и мальчик почувствовал страх. Тяжелый остол в руке мужчины приковывал к себе его взгляд. – Дело шамана защищать племя. От злых духов… и злых людей.

В мгновение ока шаман вскинул остол над головой мальчика.

- Нет!!! – дико закричал Мымыл, отшатываясь назад.

- Нет! – крикнула Динь, и, опередив ее, одним прыжком рядом с шаманом оказался Туам. Он был хорошим воином и неплохим охотником, и ни инстинкты, ни реакция никогда не подводили его. В одну секунду он впился шаману в руку, и та словно переломилась под тяжестью полярного волка. Шаман взвыл от боли и ужаса, и тут умолк. Замолчать его заставил красноречивый оскал на морде Туама, взъерошенного, в блистающей броне, готового к атаке и убийству.

- Келе! – закричал шаман. Над губой у него выступили капельки пота. Споткнувшись, он промчался к своим нартам. Собаки, видевшие волка так близко, завыли и залаяли, но короткий рык Туама заставил их поджать хвосты и признать настоящего властелина Севера. Кроме того, шаман ударил по голове вожака упряжки и дико закричал. Псы сорвались с места.

- Ты ответишь за это, Мымыл! – кричал он. - Каждое стойбище будет знать, каким ты отмечен проклятием! Никто не примет тебя! Отверженный, ты умрешь один в тундре, и твои кости растащат полярные лисы!

Туам проводил человека очень мрачным взглядом. На снегу блестели багрянцем капли крови. Мымыл, обмерев от страха, в ужасе ждал, когда огромный волк набросится на него и убьет. Но тот лишь повернул к нему огромную голову и посмотрел умными, темными глазами. Из-за низких кустов вышел второй волк – самка. Мымыл понял это, потому что она была меньше, и потому что отец учил его различать пол зверей. За ней вылетели две диковинные птицы.

«Мне хотя бы не придется долго страдать», - мелькнула в голове у мальчика жуткая мысль.

- Поднимайся, - сказал волк, но Мымыл не понял его, хотя и был уверен, что волк обращается к нему на каком-то неведанном языке. И… он был готов поклясться, что одна из птиц укоризненно покачала головой.

- Он ведь не понимает тебя, - сказала Фидем. – И нас не поймет.

- Попробую объяснить ему, - проговорила Динь и шагнула к мальчику. Осторожно, она потянула его за рукав дохи. Мымыл отчаянно закричал и зашарил другой рукой по земле. Потом вспомнил, что у него на поясе есть нож.

- Он делает глупости, - спокойно заметил Туам, когда Динь отшатнулась к нему, спасаясь от клинка. Она раньше никогда не видела человеческого оружия, но его запах ей не понравился.

- Он боится нас, - вздохнула Динь. – Вряд ли кто-нибудь посмел бы упрекнуть волчонка за то, что он показывает врагу клыки.

- Вам придется лечь на землю, - сказал Вент. – Показать ему, что вы не опасны. Что он может вам доверять.

- Ну уж нет, - проворчал Туам и отступил к Фидем, которая хладнокровно наблюдала за происходящим. Динь вздохнула и, подогнув лапы, опустилась на живот. Осторожно, беспрестанно наблюдая за лезвием, зажатым в руке человека, она поползла вперед.

Мымыл был в полном недоумении. Отец никогда не рассказывал ему ни о чем подобном. Наверное, он и сам не смог бы представить, что волки могут вести себя как собаки стойбища. В любом случае, они не скалили клыки, хотя самец-то уж точно мог это сделать, если вспомнить, как он расправился с шаманом. Но не хитрая ли это звериная уловка?

Он в растерянности осмотрелся по сторонам и взгляд его встретился со взглядом птиц, сопровождавших волков. Что-то мирное и бесконечно мудрое светилось в них. А волчица снова потянула мальчика за рукав дохи, не причиняя ему, впрочем, никакого вреда.

- Что же, - с горечью сказал Мымыл, поднимаясь на ноги. – Вы хотите, чтобы я пошел за вами. Я пойду. Мне все равно больше некуда идти.

Это было правдой, и Мымыл в полной степени осознавал ее. Собаки у шамана быстрые, сытые. Через несколько дней даже люди Моря, живущие близ суровых каменных утесов и соленых холодных вод, будут знать, что в сердце Мымыла поселился злой дух. Но и другое Мымыл знал хорошо от родителей — человек, попавший в огонь, сгорает непременно, как и любой зверь. Не горят только серые камни. Знал Мымыл и за что шаман хотел бы сжечь его заживо. Его мать шаман когда-то хотел взять третьей женой. Обещал за нее трех хромых оленей, да шестую собаку из упряжки. А она выбрала смелого охотника, его отца. А тут еще этот волк покусал сына шамана… Лучшего времени для мести не отыщешь. Мымыл подумал, что если бы шаман убил его, то потащил бы в поселок, как дохлую собаку, за ногу. Ни за что он не оставил бы тело Мымыла в тундре, ведь тогда нечего было бы показать его матери…

Кулаки мальчика отчаянно сжались. Убрав нож обратно за пояс, он медленно побрел вслед за волками. Если звери и сожрут его, то шаман не увидит даже костей, и вечно над ним будет висеть призрак изгнанного в тундру мальчика, не живого и не мертвого.

С интересом Мымыл разглядывал волков. Он никогда не видел их раньше. Волки не приходили к стойбищам, не воровали оленей, не пугали собак. Люди знали, что они существуют, вырезали их фигурки из кости, но мало кто мог похвалиться тем, что видел волка. Даже ни одной шкуры не было в поселении Мымыла. Волков считали призрачными духами.

И вот теперь Мымыл видел их прямо перед собой, живых. Из волчьих ртов шел пар. На спине и голове самца сверкали доспехи. Мымыл осмелел настолько, что протянул руку, чтобы коснуться их. Доспехи были холодными и жесткими.
Туам напрягся.

- Что он делает? – спросил он у Динь, не оборачиваясь.

- По-моему, его заинтересовала твоя броня, - ответила волчица.

Услышав снова тот неведомый язык, Мымыл отдернул руку и попытался повторить фразу волка. Но звуки были слишком гортанными, слишком нечеловеческими для него. Он закашлялся.

- Могу поспорить, - сказала Фидем, - он попытался произнести слова на нашем языке.

- Древневолчий слишком сложен для людей, - отозвался Вент. – Однако, при должной сноровке вы бы смогли понимать друг друга.

- Мне кажется, достаточно того, что мы спасаем этого детеныша, - проворчал Туам. – Не хватало еще учить его.

И снова в словах волка Динь померещилось что-то чужое и странное. И воздух словно снова наполнился тьмой, а дышать и идти стало тяжело.

- Келе! – воскликнул Мымыл и упал на землю, закрыв руками голову. – Келе!

- Злые духи, - перевела Фидем. – Они за нашей спиной, Динь!

Но волчица уже и сама почувствовала их присутствие. Сотни голосов разорвались в ее голове, голосов шипящих, свистящих, насмешливых, угрожающих. Они твердили что-то, умоляли, ревели и смеялись.

- Ты слышишь, Туам? – в отчаянии воскликнула Динь. Ей хотелось стать как можно ниже, набить в уши земли и снега, лишь бы больше не слышать этих голосов. Туам стоял прямо и напряженно всматривался в воздух. Нет, он ничего не слышал. Но видел. Словно огромный рой гнуса летал между ними.

- Айяяяя! – раздался воинственный крик Фидем, и она, взмыв в воздух, рванулась в самую гущу темного роя, размахивая крыльями и нанося удары когтистыми лапами. Вент тем временем метался рядом с Динь, отгоняя духов от нее. А та, полуоглушенная и слепая, пробиралась к Мымылу, который лежал ничком, словно оцепенев. Сердце ее бешено билось, а перед глазами стоял черный Змей посреди северного сияния и яркие цвета за его спиной меркли один за другим, словно наполняя волчицу тьмой изнутри.

- Борись, Динь! – слышала она голос Вента сквозь тысячи других голосов. – Не дай им сжечь себя! Наполни себя светом!

Волчица пыталась из-за всех сил, но каждое движение было все сложнее и сложнее, и так трудно было найти хоть одну светлую мысль внутри себя среди этого хаоса и злобы.

Туам бился рядом с Фидем. Ему были нипочем свирепые нападки духов, он даже не чувствовал их. Они ударялись о его броню и, ошеломленные, таяли в воздухе. Не навсегда – лишь чтобы спустя мгновение появиться в другом месте и снова атаковать. Волк беспорядочно клацал челюстями, Фидем сбивала духов крепкими крыльями.

- Держись! – крикнул Вент. Динь доползла до Мымыла, навалилась на него всем телом, желая защитить, спрятать от того, что творилось в небе. Мальчки дрожал, и Динь слышала как он скулит, словно новорожденный волчонок.

- Держись! – повторил Вент и, оставив Динь, рванулся в самую гущу схватки. Динь отчаянно стиснула челюсти. Мымыл что-то шептал, временами вскрикивал, и волчица поняла, что вряд ли он помнит себя…

Внезапно шерсть на ее загривке поднялась дыбом и голоса вокруг поутихли, словно их унесло куда-то единым порывом. Волчица осмелилась поднять голову…

Вент! Ее Вент и Фидем ударами, взмахами крыльев расшвыривали духов и те уносились прочь, теряясь в воздушных потоках и завихрениях. Хрупкие, они мялись, ломались и дико крича, исчезали в небе. Упавших Туам топтал лапами и снег смешивался с их прахом.

- Прочь! – крикнул Вент и пробормотал еще что-то, что Динь не смогла расслышать. Но она увидела, как Фидем резко развернулась в воздухе и посмотрела на Вента. С удивлением и страхом.

- Все кончено! – выдохнул Туам, подбегая к ним. – Динь, ты как?

- В порядке, - слабо отозвалась волчица, поднимаясь на лапы. Вент тут же слетел к ней на плечо. Мымыл, жалобно застонав, зашарил рукой в воздухе, ища опоры, чтобы встать и Динь немедленно подставила ему свое плечо.

- Что это было? – спросила она, беспомощно озираясь по сторонам. Снег на месте сражения был утоптан и такой грязный, что хотелось брезгливо отряхнуть лапы, даже не ступив в него.

- Духи напали на нас, - Туам криво улыбнулся. – Видишь ли. Мы больше не древнейший народ Севера, защищенный своей землей и стаей. Мы изгнанники. А моей власти хватает лишь на то, чтобы пугать человеческих собак.

- Но броня все еще защищает тебя, Туам, - мягко возразила Фидем. – Они следовали за нами от самого волчьего поселения. Напасть решились только сейчас.

- Интересно, почему? – Туам недружелюбно посмотрел на Мымыла, который едва мог стоять на дрожащих ногах.

- Туам! – Динь загородила мальчика собой. – Он тут не при чем! И вообще, главное, что мы отбились!

Еще некоторое время Туам стоял неподвижно и смотрел на Мымыла. Потом он повернул голову к Динь.

- Да, ты права, - выдохнул он наконец. – Идем дальше. Мы не должны останавливаться. В любой момент духи снова могут напасть на нас.

- Теперь они долго не вернутся, - пробормотала Фидем, покосившись на Вента. Они обменялись многозначительными взглядами, после чего Фидем скользнула на плечо Туама.

- Я не знала, что они – такие, - прошептала Динь. Фидем дернулась и перья на ее спине взъерошились, словно от ледяного ветра.

- Их никто не видел уже давно, - сказал Туам. – Весь наш зимний ритуал – лишь проверка, можем ли мы справиться с ними. Но, вот уже сотни лет они не нападают. Этот бой, который мы приняли, возможно первый за несколько веков.

- Хорошо, если бы он стал последним, - задумчиво произнесла Фидем и посмотрела на Вента. Тот поймал ее взгляд.

- Динь, Туам, - сказал он. – Мы с Фидем разведаем, что там впереди. Близится время охоты.

Туам кивнул. Динь почувствовала, как ее охватывает испуг:
- А если злые духи вернутся?..

- Не вернутся, - твердо ответил Вент. – Мы прогнали их.

Две белоснежные птицы взмыли в холодный весенний воздух.

- Какая-то мысль не дает тебе спокойно держать язык за клювом, Фидем? – обратился Верн к Стерну, когда они оказались достаточно далеко от своих Хранимых.

- Верно, - ответила та, без тени смущения. Взгляды их встретились. - То, что ты сделал в битве лежит далеко за пределами Четвертого Круга Знаний. Ответь мне, кто ты такой? Почему ты не принес своей Хранимой доспехи?

- Такой же спутник, как и ты, - Вент слегка наклонил голову. – Я не принес Динь доспехи, потому что так решили Великие. Ты получила ответы на свои вопросы?
Фидем внимательно посмотрела на Вента. Тот беззаботно плескался в теплых восходящих потоках.

- Ты прекрасно знаешь, что и да, и нет, - сказала она.

- В любом случае, мне бы не хотелось, чтобы ты размышляла над этим слишком долго, - сказал Вент. – И, тем более, чтобы делилась размышлениями с Динь, Туамом или кем-либо еще. Я не враг ни им, ни тебе. Поверь.

- Не нужно обладать звездной мудростью, чтобы не доверять тем, кто скрывает имя, - ответила Фидем. – В любом случае, я поняла тебя. Вент.

Стерн Динь кивнул.

- Нужно отыскать добычу и привести к ней наших Хранимых, - как ни в чем ни бывало, сказал он. – Я полечу на север.

- Я на юг, - коротко кивнула Фидем.


- Давай же, - терпеливо говорила Динь. Она ткнула носом в кустарник горьколиста и, посмотрев на Мымыла, назвала его на своем гортанном языке. Мальчик, за первые несколько раз догадавшийся, что от него требуется, попытался повторить, но поперхнулся и закашлялся.

- По моему, это пустая трата времени, - добродушно заметил Туам, растянувшись на земле. Ему было стыдно за свои недавние подозрения, и он изо всех сил старался хорошо отнестись к человеческому детенышу.

- Нет, он ведь уже понял, что нужно повторять. Попробуй еще раз…

Мымыл и в самом деле понял, что волки пытаются научить его понимать их язык. Сердце его бешено билось. Отец говорил, что язык – это дар Богов разумным существам. И ни один зверь не был разумен. А теперь перед ним сидит огромная волчица и учит его говорить.

И он старался.

- Говори горлом, - наставляла Динь. – Вот так, - и она глухо рычала. Мымыл повторял. Получалось не очень.

- Пора идти, - крикнул Вент, вернувшись.

- Мы нашли поляну на которой полно следов леммингов, - сказала Фидем, опускаясь на плечо Туаму и складывая крылья. – Невесть что, но перекусить можно.

- И так мы не очень сильно отклонимся от нашей дороги на восток, - заметил Вент.

- Тогда в путь, - Туам стряхнул снег с шерсти.

- В путь, - эхом отозвалась Динь и встав рядом с волком, потерлась носом об его сияющий доспех. Мымыл, вздохнув, поднялся на ноги. Идти ему не хотелось, он очень устал, но он решил, что раз уж Боги дали ему в спутники столь удивительных зверей, он не будет ныть и жаловаться.

Стерны привели волков и мальчика на найденную ими поляну. Доступными жестами Динь попросила Мымыла остаться подальше, чтобы не спугнуть и без того осторожных зверьков. Сама она отправилась вслед за Туамом.

Такую охоту даже ей было сложно назвать нечестной. Маленькие юркие лемминги шныряли прямо под лапами у хищников, и чтобы схватить их, требовалось величайшее терпение и сноровка. То и дело зверьки ускользали за миг до того, как волк успевал их прижать к земле лапой или стиснуть в челюстях.

Нескольких леммингов Динь отнесла Мымылу и с интересом наблюдала за тем, как он свежует и потрошит зверьков своим ножиком. Потом она заметила, что мальчик в растерянности оглядывается.

Мымыл уже давно был голоден, и очень обрадовался, когда волчица положила возле него мясо. С разделкой зверьков он был знаком и быстро справился. Но рядом не было огня. Не на чем было приготовить еду.

Конечно, Мымыл знал, что человек может и как дикий зверь, есть сырое мясо. В минуты крайней нужды так поступали заблудившиеся путники, отбившиеся от стойбища охотники и пастухи. Но самому Мымылу еще ни разу не доводилось отведать сырого мяса.

Зажмурившись, он запустил зубы в свежую плоть лемминга. По щекам его катились слезы, но он уже не думал о злых духах. Он думал о том, что стал заблудившимся. Изгнанником. Диким зверем, таким же, как волки, которые теперь его окружали.

Мымыл вздрогнул, когда теплая волчья морда легла ему на колени. Открыв глаза, он посмотрел вниз. Волчица глядела на него мудрыми темными глазами и сочувственно вздыхала. Тогда Мымыл почувствовал, как сила наполняет его. Пускай он теперь с волками – он тоже станет волком. Волки, а не люди трижды спасли его. Волки, а не люди встали рядом с ним на его тяжелый, полный лишений путь. И он не будет бояться. Он научится их языку и будет жить в их стае!

- Держи, - сказал он, протянув волчице одного из леммингов. Динь уже не была голодна, но проглотила зверька из вежливости. Стерев кровь с губ рукавом, Мымыл поднялся на ноги.

- Идем, - сказал он.

Туам не мог понять, что произошло с человеческим детенышем за столь короткое время, но он увидел, как тот принял какое-то важное решение. И почувствовал, как в сердце его зародилось зерно уважения к неуклюжему, но отважному человеческому детенышу.

Не смотря на то, что произошло, Туам все еще был вожаком. Для своей волчицы, для двух Стернов, а теперь еще – и для человека. Ничто, кроме смерти не смогло бы снять с него эту ответственность. А значит, ему нужно понимать каждого из членов своей небольшой стаи.

- Динь! – окликнул он волчицу, которая чуть сконфуженно слизывала с усов кровь леммингов. – Будем учить человека нашему языку по очереди.

© Koreandre

Глава III

За несколько дней они продвинулись далеко вперед и в своем путешествии и в обучении Мымыла. Тот уже мог говорить отдельные простые слова на волчьем языке, и все-таки ему не хватало гибкости интонаций, той, которую волк выражает с помощью мимики, языка тела, хвоста. Зато Мымыл научился правильно напрягать горло – это немного было похоже на то, как он, ребенком, дразнил поселковых собак. Слово рождалось где-то в глубине, а потом выкатывалось на язык грозным рокотом. Еще не все слова, которые говорили ему четверолапые учителя, давались мальчику, но он уже неплохо мог понимать волков.

И, поэтому, когда Туам коротко сказал:

- Йяру, - Мымыл немедленно остановился и положил руку на пояс, там, где висел его верный нож.

«Йяру» - означало «опасность».

- Взгляни, - Туам кивнул Динь на что-то, что виднелось из под снега. Волчица осторожно подошла, чтобы обнюхать незнакомый предмет. Вент и Фидем зорко следили за своими Хранимыми с воздуха.

- Пахнет деревом. И кровью. И… собакой. И человеком! Что это, Туам? – она обратила к волку недоумевающий взгляд. Вместе они принялись выкапывать странный предмет из земли, в которую он был вдавлен. Вскоре лапа Туама наткнулась на что-то мягкое. В воздухе повис сладковатый запах гнили.

- Думаю, Мымылу это видеть не стоит, - сказал он, отходя, чтобы и Динь могла посмотреть на находку.

Это был полуобглоданый труп человека рядом с растоптанными в щепки санями. Рядом тянулись обрывки кожи – то ли собаки сами ободрали постромки, то ли кто-то другой случайно помог им, метя в человека, но попав по упряжи.

- Шаман, - сказал Вент. Он все хорошо видел с высоты. – Мымылу нечего боятся больше. Этот человек не смог уехать далеко.

- И… Нанук, - добавила Фидем. – Только он охотится на человека. Только он не тронул бы остального мяса.

Позади волков послышался полный ужаса крик – Мымыл, уставший ждать своих спутников, подошел к ним. Динь обернулась – мальчик неотрывно смотрел на то, что осталось от его врага.

- У мору – роу мору, - прошептал он, и Динь поняла.

«Моя судьба – его судьба»

- Это нехорошо, - уже по-человечески, будто сам себе сказал Мымыл. – Это неправильно. Он сулил мне, что меня сожрут полярные лисы, но я не могу оставить его так! В конце концов, я - не он.

Молча, мальчик ухватился за полозья саней и, поднатужившись, вытащил их, точнее – то, что от них осталось. Споро работая руками, он связал обломки остатками собачей упряжи.

- Я не могу сделать ничего другого, - прошептал он, уложив шамана во впадину, которая осталась после саней. Этого было мало, изуродованный труп наполовину вздымался из земли, но та была достаточно промерзлой, чтобы даже крепкие волчьи лапы с острыми когтями могли вырыть в ней подходящую яму. Что уж говорить о слабых детских руках.

- Пусть духи примут тебя, - выдохнул Мымыл, переворачивая над телом сани так, чтобы они закрывали его. – Надеюсь там, где ты окажешься, не будут думать о тебе слишком плохо.

- Лог, - сказал Мымыл волкам. – Все.

- Ты вернешься домой? – спросил Туам, говоря как можно четче.

- Нет, - ответил Мымыл. – Дому конец.

И это в самом деле было так. Шаман мертв, но слово его живо. Кто знает, в чем заподозрят Мымыла добрые люди его поселения. И что сделают с ним и его семьей. Кроме того, у Мымыла оставался враг – Танал. Без своего отца, шамана, он был не так силен, и все-таки, - мальчика передернуло от отвращения, – он умел врать так, чтобы люди верили. И он мог сочинить очень злую ложь.

- Я пойду к Людям Моря, - сказал Мымыл. – Они далеко.

- Тогда идем, - коротко приказал Туам. Он чувствовал беспокойство Динь, и понимал его причины. Где-то рядом все еще мог быть нанук.

Весной, особенно поздней, нануки уже не были так опасны, как летом. Они обретали плоть и кровь, переставали быть ужасными призраками. Но, с другой стороны, было тяжело отличить нанука от обычного белого медведя. А пожранные сердца давали им огромную силу.

- Мы скоро ступим на земли чужой стаи, - предупредила Фидем.

Туам горько усмехнулся.

- Чужой стаи, - пробормотал он так тихо, что Динь едва смогла его слышать. – Сейчас каждая стая для нас чужая.

- Как они отнесутся к человеку? – спросила она, чтобы отвлечь волка от грустных мыслей. Туам посмотрел на нее. Было видно, что он задумался.
- Думаю, никак, - наконец сказал волк. – Так же, как и к нам. «Проваливайте поскорее», - скажут они и им будет глубоко безразлично, сколько нас и кто мы. Фидем, предупреди пожалуйста!

Стерн послушно взмыл в небо и умчался. Но, не прошло и пары минут, как она вернулась.

- Туам, Динь! – крикнула она. – Там волк! Он в человеческих зубах!

Не сговариваясь, волки метнулись вслед за Стерном. Мымыл побежал за ними, но очень скоро отстал. Он никогда не умел быстро бегать даже по человеческим меркам, а что уж говорить о скорости и выносливости северных волков?

- Вент! – на бегу выкрикнула Динь. – Присмотри за мальчиком.

Стерн кивнул и спустился к Мымылу на плечо. Тот вздрогнул и замер, стараясь даже не дышать, что, впрочем, плохо удавалось ему после пробежки.
Он впервые чувствовал Стерна так близко. Они никогда не заговаривали с ним, и никогда не касались его.

А теперь, грозный Стерн со сверкающим хищным взглядом, с огромными кривыми когтями и крепким клювом сидел у него на плече, и Мымыл не знал, чего ожидать от этой птицы. Он только чувствовал, как ему передается огромная, древняя сила, которая, казалось, исходит от быстро бьющегося птичьего сердца. Словно не было ни страха, ни горя, только безмятежное спокойствие и уверенность.

- Ты можешь говорить со мной? – спросил Мымыл.

Вент чуть насмешливо покачал головой.

- Но ты понимаешь меня?..

Стерн кивнул.

- Нам нужно ждать здесь? – спросил Мымыл.

Стерн снова кивнул.

Динь со всех лап спешила к попавшемуся в западню волку. Она обогнала даже Туама. Мозг ее лихорадочно работал, зрение цепляло в общей массе короткой, тундровой зелени то, что могло помочь. А волк был уже совсем близко, в нос Динь ударил знакомый, ужасающий запах крови сородича.

Незнакомец, похоже, тоже почуял их.

- Сестра? Брат? – неуверенно позвал он. Голос его показался волчице странно знакомым.

- Держись! – ответила Динь. – Мы идем!

- Нет! – вдруг выкрикнул волк, и Динь почувствовала, как ее захлестнуло волной страха. Повинуясь, она остановилась. – Это ловушка! Не ходите сюда!
- Успокойся, брат, - послышался позади волчицы ровный, уверенный голос Туама. – Мы знаем, что ты попал в капкан. Где еще ты их заметил?..

- Дело не в капканах! – крикнул волк. – Нанук! Я не успел сказать вашему Стерну. Я попал в капкан, спасаясь от нанука!

Динь и Туам переглянулись. В сотую долю секунды они поняли, что за опасность поджидает их.

- Где он? – спросил Туам, чувствуя, как разливается по жилам предвестие битвы.

- Если бы я его видел, брат, - чуть насмешливо отозвался волк, - я бы с вами уже не говорил. Мой Стерн отвлекает его.

- Фидем! – приказал Туам, - найди Стерна этого волка и помоги ему. А ты, незнакомец, поменьше скаль зубы. Мы пришли помочь тебе.

- Проводить меня до Великих после моей смерти? – все так же грубо отозвался чужак. – Отгрызть мне лапу? Что вы можете против нанука?

И снова Динь показалось, что она уже слышала этот голос.

- Чем сможем – тем и поможем, - буркнул себе под нос Туам. Незнакомец явно раздражал его, но брата в беде нельзя было бросать. На Севере это не закон чести, а вопрос выживания. Здесь нельзя позволить себе роскошь быть одиночкой.

Собственно, поэтому изгнание и считалось равным смерти.

- Я пойду, проверю, как он там, - сказала Динь и, припав к земле, поползла вперед так быстро, как могла. Запах крови бил ей в нос, а вместе с ним – едва заметный запах белого медведя. Очень слабый, но Динь знала, что нельзя обманываться. Медведи-призраки, хоть и обретают запах вместе с плотью, но неверный… Нельзя полагаться на нос и сказать, что нанук – далеко.

- Фроз? – выпалила волчица, увидев волка.

- Динь? – недоуменно отозвался он.

- Старайся не шевелиться, - Динь обошла капкан. – Что же это за зверь?

Лапа волка была раздроблена, на зубьях капкана блестела кровь.

- То, как вас изгнали, слышал весь Север, - проговорил Фроз. Динь едва заметно вздрогнула, но продолжила обходить капкан, ища хоть какую-нибудь возможность освободить волка. – Так что может и хорошо, что Судьба послала именно вас. Не хотелось бы терять кого-нибудь из по-настоящему полезных волков.

- Ты не мог бы заткнуться? – спросил подошедший Туам.

- Я воин, а значит – умею ценить жизнь и оценивать шансы на нее, - холодно ответил Фроз. – Так вот, цена наших жизней – двух изгнанников и одного калеки не так высока. Как и шансы ее сохранить.

- Я тоже воин, - угрожающе проговорил Туам. – И я заметил, что для воина ты говоришь слишком много лишних слов.

- Бесполезно, Туам, - с отчаянием выкрикнула Динь. – Я не смогу разжать капкан. Это под силу только человеку.

- Человек! – Туам посмотрел на Динь.

- Мымыл! – поняла она. – Я сейчас! – крикнула волчица уже на бегу. – Я мигом.

- Куда это она? – спросил Фроз. – Хороша целительница. Я-то думал, она сейчас заставит меня жевать траву и будет говорить, что все хорошо до самой нашей смерти…

Туам стиснул зубы и посмотрел в небо. Где-то там, два Стерна сейчас отчаянно сражаются с нануком, чтобы отвлечь его. Не дать ему напасть на кровавый след ускользнувшей добычи.

Динь ворвалась на прогалину, где они оставили Мымыла, словно вихрь.

- Быстрее! – сказала она. – За мной! Вент! Два Стерна сейчас отвлекают нанука. Помоги им!

- Понял! – Вент легко снялся с плеча мальчика.

- Поторопись, Мымыл! – крикнула Динь ребенку и тот заковылял за ней. Казалось, впервые Динь заметила, как слабы и неуклюжи человеческие лапы. Она забегала вперед, потом возвращалась, а Мымыл, казалось, едва успевал сделать пару шагов.

«Быстрее же, пожалуйста» - молила про себя Динь. Какой же она казалась себе беспомощной и слабой.

- Динь! – услышала она голос Вента. – Нанук рвется к вам. Он почуял вас!
Это был конец. Ничто в этом мире не могло отвратить обезумевшего медведя от запаха крови.

Динь остановилась и посмотрела на Мымыла. Ее долг, долг Туама – погибнуть, защищая брата. Но человек тут совсем не при чем.

- Уходи! – бросила она мальчику. Но тот, кажется, уже понял, в чем дело.

- Нет, - так же коротко ответил он. – Я помогу. Вы – моя стая.

И он помчался изо всех сил, но все еще – недостаточно быстро.

- Туам вступил в битву, - крикнул Вент, но Динь была уже совсем близко и сама слышала звон брони. Сердце ее сжалось. Впереди уже виднелся силуэт Фроза, который жадно всматривался в бой. Позади ковылял Мымыл.

- Помоги волку освободиться, - сказала Динь. Мымыл коротко кивнул. Сама волчица рванулась к нануку.

Зачуяв ее, тот остановился и поднялся на задние лапы.

- Маленькая волчица… - услышала Динь шипящий голос Змея, но исходил он из медвежьей пасти. – Я убил твоего отца. Я убью тебя… Я помню как ты улизнула в первый раз. Теперь этого не повторится…

- Динь! – крикнул Туам, заметив волчицу. – Назад! Ты сумасшедшая! У тебя нет брони.

- Она бы тебя не спасла… - прошипел медведь. – Я сильнее. Ты знаешь это. Стой спокойно и мне не придется рвать тебя пополам, как твоего отца.

Тяжелым галопом, от которого, казалось, содрогается земля, медведь помчался к Динь. Три Стерна беспокоили его не больше, чем гнус, да и на волка в броне, мешавшегося под лапами, он не обращал большого внимания.

- Убью… Тебя… - прошипел он, разевая огромную алую пасть. Пасть медведя. Пасть змея…

- Сюда! – услышала Динь далекий голос. – Сюда!

Она оглянулась. Мымыл стоял рядом с капканом и размахивал руками. Опасные зубья блестели и снова были наготове. Мымыл завел капкан!

Динь помчалась вперед, что было сил. Сзади ее обдавало горячим дыханием медведя. Казалось, оно подпалило ей шерсть.

- С дороги! – взревела Динь. Мымыл отскочил в сторону. Волчица перепрыгнула ловушку. Послышался лязг зубов и дикий рев.

Нанук на лето обзаводился плотью. И плоть эта была так же слаба перед капканом, как и любая другая.

Поспешно отойдя от ревущего, бьющегося в тисках медведя, Динь, Туам, Мымыл, Фроз и три Стерна наблюдали за ним. Он вздымался на дыбы, рычал, но не мог освободиться из стальной схватки.

- Нечем добить, - виновато сказал Мымыл. У него, конечно, был нож, но идти с ним добивать огромного, обезумевшего от боли зверя было самоубийством.

Фроз изумленно посмотрел на человека.

- Он говорит на нашем языке? – спросил он у Динь и Туама.

- Немного, - отозвался Туам. – Давайте отойдем. Я не знаю, насколько надежен этот капкан.

Все отошли на безопасное расстояние, так, чтобы медведь не мог видеть их. Фроз – тяжело волоча за собой покалеченную лапу.

- Это все, чем я пока могу помочь, - сказала Динь, кладя перед волком листья морозицы. – Будет чуть легче и тебе, и твоей лапе, но мне нечем наложить повязку. Твоя целительница поможет тебе.

Фроз едва слышно рыкнул, но этот рык не был рыком боли.

- За что ты так не любишь ее? – спросила Динь. Позади все еще раздавалось рычание медведя, но уже гораздо тише.

Фроз стиснул челюсти. За него ответил его Стерн.

- За то, что он когда-то любил ее больше жизни.

Динь подняла голову.

- Замолчи, - прошипел волк.

- Нет, - спокойно сказал Стерн. – Ты убиваешь меня, ее и ее Стерна.

- Она убила моего сына.

- Она спасла твою стаю! – это был не Стерн. Это была Динь.

- Ты так говоришь, твоего сына, словно бы он был только твоим, - тихо заговорила волчица. – Она приняла такое решение, какое тебе было бы не под силу, ты, умеющий ценить жизнь. И вместо того, чтобы быть рядом с ней, ты обвиняешь ее, бесконечно. Кто ты такой, чтобы судить?..

- Эрбус, скажи ей, чтобы замолчала… - очень тихо сказал Фроз. Но Стерн лишь покачал головой.

- Она говорит правду. И я буду повторять тебе это снова и снова.

- Обвинять – легко, - сказала Динь, не глядя на волка. – Натравить целую стаю легко. Простить – сложнее.

- Да, кто ты такая? Ты смогла бы простить, а? – зарычал Фроз. – Представь, что он убил твоего сына! – волк кивнул на Туама. – И что бы ты сказала? Ах, милый, спасибо тебе?

- Она же убила его не просто так! – крикнула Динь. – Она спасала стаю. Тебя. Других твоих детей! Плевать! Пусть ты будешь упертым, как овцебык. Тебе все равно никогда не обвинить ее сильнее, чем она себя уже обвинила.

- Ее Стерн почти не может летать, - грустно сказал Эрбус. – Он обречен.

- И… что бывает, если твой Стерн умер? – содрогнувшись, спросил Туам. Перья на теле Фидем поднялись дыбом.

- Мне не объяснить, - ответил Эрбус. – Но поверь. Гораздо проще похоронить всех своих детей, чем своего Стерна.

- Кто здесь? – раздался властный окрик. – Фроз? О, духи, что с тобой произошло?

Двое Стражей подошли к своему раненному брату, не обратив внимания на других. Разве что, бросив короткий взгляд на человека.

- Попал в капкан, - буркнул волк.

- Я позову Тасмань, - сказал один из Стражей и огромными прыжками умчался. Второй остался возле путников.

- Ты веришь им, Фроз? – спросил он, кивая на Динь и остальных.

Волк немного помолчал. Было видно, что ему очень хочется сказать «нет», чтобы вся эта компания убралась с его земель.

- Да. Накормите их всех, но долго они здесь пробыть не должны. Они – изгнанники.

Страж коротко кивнул.

- Следуйте за мной, - приказал он.

Идя за волком, Динь заметила, как навстречу ей мчится взъерошенная Тасмань.

- Устраивайтесь, - сказал воин, кивнув на небольшую пещерку. Динь вздрогнула. Каким-то шестым чувством она поняла, что это пещера – не только для того, чтобы принимать гостей. Когда-то, несколько недель, а может – и веков назад она сама сидела в такой пещере, дожидаясь приговора вожака.

Воин же, ничего не заметив, продолжил:

- Пусть ваши Стерны возьмут себе столько мяса, сколько нужно. Отдохнете и... я вынужден буду просить вас покинуть нашу стаю.

И, словно испугавшись своих слов, он поспешно ушел.

- Этот кажется повежливее, чем Фроз, - заметил Туам, проводив волка взглядом. – Думаю, ему нечасто приходится говорить незнакомым волкам что-то, вроде: «Хэй, сегодня мы покормим вас, но, к сожалению, не можем ручаться, что завтра кто-нибудь не пообедает вами…»

- Не стоит судить Фроза чересчур сурово, - сказал Вент. – Он не в ладах со своим Стерном, а это само по себе ужасно. Броня ведь защищает от злых духов до тех пор, пока волк сам не пригласит их к себе за доспехи, в самое сердце…

- Что-то я не вижу за ним роя злых духов, - фыркнул Туам. – Скорее, он сам ведет себя как злой дух…

- Так и есть, - неожиданно подтвердил Вент. – Его злые духи не снаружи, а внутри. Он пригласил их, рассорившись со своим Стерном, и теперь они губят его.

Мы ведь посланы вам звездами не только для того, чтобы ловить для вас добычу, разведывать и помогать скоротать одинокие часы. Мы – ваши Хранители.

- От злых духов? – спросила Динь.

- От самих себя, - ответил Вент. – Волк в броне отрешен от всех чувств – вот почему все важные решения принимаются в доспехах. Однако броня оберегает не только от предвзятости, злобы, страха, - но еще и от милосердия, любви, сострадания. Вообще от всего. И мы должны следить за тем, чтобы вы не натворили глупостей, лишившись морали. Тех глупостей, после которых сложно жить в мире с собой.

- Да. По моему отцу было видно, что он совсем не творит глупостей в броне, - пробормотал Туам.

- Он верил в то, что поступает правильно, - сказал Вент. – Доля сомнений закралась в его разум лишь когда ты сказал, что уходишь. Может, поэтому он не смог сразить тебя Гласом.

Но мы должны оберегать вас не только тогда, когда вы отрешены от всех эмоций, но и в те секунды, когда они переполняют вас и вы готовы на все. Если это не удается, если волк отвергает своего Стерна – злые духи проникают в его сердце и разум. Это хуже, чем когда они гонятся за вами по пятам. Но и это можно исправить.

- И как? – задала вопрос Динь, молчавшая все это время.

- Очень просто, - ответила Фидем. – Нужно поверить своему Стерну.


- Ты… Ты не останешься? – робко спросила Тасмань, отходя от Фроза.

Тот посмотрел на нее с нескрываемым презрением.

- Ты действительно думаешь, что это возможно? – холодно проговорил он. – После того, что ты сделала?

- Слушай, я…

- Я слышал! – Фроз поморщился, попытавшись ступить на больную лапу. – Я слышал все это много раз. И единственное, на что я могу надеяться, так это на то, что ты не подложила в повязку какой-нибудь ядовитой травы, от которой я буду умирать долго и мучительно.

- Мне бы и в голову не пришло такое, - ответила Тасмань. В ее голосе больше не было ничего, кроме безразличия. И странно, она была такой высокой волчицей, выше почти всех в стае, а себе казалась сейчас маленькой и беспомощной. – Не наступай на лапу, ты еще не скоро сможешь делать это без боли. Кроме того, мне не удалось надежно закрепить повязку, так что побереги ее, если хочешь встречаться со мной как можно реже.

- Учту, - ядовито-вежливо сказал Фроз и похромал прочь из пещеры. – Эрбус, не задерживайся там! – раздраженно кинул он своему Стерну.

- Я сейчас, - отозвался он и, подождав, пока Фроз скроется из виду, подлетел к Тасмани. Та смотрела сквозь него, и казалось – сквозь стены пещеры тоже. И ничего не видела.

- Я знаю, почему тебе не удалось хорошо наложить повязку, - мягко сказал Эрбус. – Твой Стерн тебе не помог. Как она?

Тасмань ничего не ответила, только молча кивнула в сторону огороженного широкими листьями, угла. Преодолев страх в сердце, Эрбус подлетел туда.

- Бедная… - вырвался у него сочувственный вдох, когда Стерн Тасмани предстал перед ним.

Перья на его теле поредели и померкли, концы их были вымазаны в грязи. Из приоткрытого клюва вырывался тяжелый хрип. Глаза Стерна были подернуты тонкой пленкой.

- Салюти, - тихо позвал он. Стерн шевельнулся, словно желая сбросить с себя невидимые оковы, но не справился с ними.

- Салюти, - чуть настойчивее позвал Эрбус. Птица открыла глаза.

- Здра… вствуй… - слабо пролепетала она.

- Ты должна бороться, - сказал Эрбус. – Должна жить. Защищать свою Хранимую!

- Она… не хочет жить, - выдохнула Салюти. – Как я… могу помешать ей?.. У меня самой… не осталось… сил…

Внезапно глаза ее округлились, она чуть приподнялась на лапах.

- Ненавижу! – очень четко и ясно проговорила она, глядя прямо на Эрбуса. – Ненавижу тебя и твоего Хранимого. Почему ты не делаешь свою работу?

- Он не слышит меня… Не хочет слышать! – отчаянно крикнул Эрбус.

- А она, - птица повела дрожащим крылом в сторону Тасмани, которая, казалось, и не слышала разговора Стернов. – Скоро не сможет. Потому что я умру.

- Не говори так! – крикнул Эрбус. – Я делаю что могу! Я…

- Иди… - вздохнула Салюти, снова опускаясь на землю. – Иди к своему Хранимому. Спаси нас…

И она закрыла глаза.

Эрбус метнулся прочь так быстро, словно за ним гнался разъяренный нанук.

- Хватит! – крикнул он, ворвавшись в пещеру, где его Хранимый, медленно и задумчиво пережевывал мясо.

- Что, она тебя покусала и заразила бешенством? – спросил Фроз.

- Прекрати! – закричал Эрбус. – Она умирает и ее Стерн тоже! Чем ты будешь лучшее ее, если позволишь им умереть?!

- Мне нет до нее дела, - спокойно сказал Фроз, не поворачивая головы.

- А до меня?

- Если ты на ее стороне, то до тебя тоже.

Стерн издал крик отчаяния. Казалось, от этого звука у любого шерсть поднялась бы дыбом. Но только не у Фроза.

- Сними доспех, - потребовал Эрбус. – Сними его!

- Ты же знаешь, я никогда не делаю этого с тех пор как мой сын был убит, - вежливо ответил Фроз.

- Сними! Немедленно! – Эрбус вцепился когтями в шлем своего Хранимого. Лапа его потянулась к застежке.

Волк сделал едва уловимое движение плечом и мордой, и его Стерн отлетел к стене.

- Не трогай, - предупредил он, все так же вежливо.

Если бы Эрбус был волком, он зарычал бы от ярости и бессилия. Но, все что он мог – это умчаться прочь.


Динь уже дремала рядом с Туамом, когда кто-то осторожно тронул ее за ухо. Она открыла глаза.

- Эрбус хочет поговорить с тобой, - Вент указал клювом на взъерошенного Стерна.

- Прошу, спаси, - зашептал Эрбус. – Ты ведь тоже целительница! Может, ты найдешь лекарство для Тасмани, ее Стерна и того упрямца, которого небеса назначили моим Хранимым?

Они вышли из норы и Динь заметила, что кругом очень тихо.

- Все спят, - прошептала она.

- Да, - отозвался Вент.

- Что мы можем сделать для тебя, Эрбус? – обратилась волчица к Стерну. – Только скажи!

- Я… - крылья Стерна безвольно опустились. – Я не знаю. Динь! Видишь ту нору? Там умирает Салюти, звездная птица Тасмани. А я не знаю, что мне делать!

- Веди меня к Фрозу, - решительно сказала Динь.

- У всех Стерны как Стерны! – прорычал Фроз, вскакивая на лапы. – Сидят рядом со своими Хранимыми, уткнувшись головой в крыло и видят десятый сон. А мой приводит ко мне целый выводок изгнанников.

- Кто-то из нас должен бодрствовать! – огрызнулся Эрбус.

- Фроз, - очень тихо попросила Динь. – Послушай меня, пожалуйста, Фроз. Просто послушай и ничего больше. Ты ведь сильный воин. И я не смогу принудить тебя к чему-либо…

Фроз сел.

- Говори, - равнодушно бросил он.

- Ты сильный воин, - повторила Динь. – Ты можешь сражаться с врагами и побеждать их. Но почему-то ты забыл об этом.

- С чего ты взяла?

- С того, что ты ведешь себя как трус!

Фроз зарычал и поднявшись, сделал шаг вперед, но Динь не отступила. Он смотрела волку прямо в глаза, точнее – в прорези шлема.

- Скажи, - она сама сделала шаг навстречу волку, так, что их носы едва не соприкоснулись. – Кто же может угрожать тебе в твоем собственном логове? Почему ты в доспехах? Кого ты боишься? Комаров?

- Нет! – рявкнул Фроз так, что стены норы дрогнули.

- А! – продолжила Динь. Глаза ее сверкали от гнева, и Венту подумалось, что сейчас она очень похожа на свою наставницу, Хельвингу. – Так может, ты боишься самого себя?

Фрозу с трудом удалось взять себя в лапы. Усевшись, он очень медленно проговорил:

- Ты несешь какую-то чушь. Покинь мое логово и прихвати своего Стерна.

- Твой Стерн рассказал мне, что ты не снимаешь доспехов с тех самых пор, как погиб твой сын! – крикнула Динь, даже не шевельнувшись.

- Он не погиб! Его убили!

- Боишься боли, так, Фроз? – продолжила Динь, не обращая внимания на волка. - Так вот, ты сам поймал себя в ловушку! Думаешь, смог скрыться от горя? У тебя не получилось! Оно с тобой. И ты боишься признаться себе в этом, потому что тебе страшно… Страшно не пережить его! Страшно не справиться!

- Я ничего не боюсь! – рыкнул Фроз.

- Так сними шлем! – прорычала Динь в ответ.

Казалось, Фроз сейчас бросится на волчицу, но доспехи сдерживали его ярость и его самого.

- Я сниму его, - прорычал волк. – Но только для того, чтобы мне было удобнее прикончить тебя, Изгой!

С ожесточением, Фроз ударил лапой по шлему, но тот не поддавался. Казалось, застежка глубоко впилась в его челюсть. Эрбус поспешно подлетел к Хранимому и когтистыми лапами расстегнул шлем. С глухим звоном он упал.

- А теперь! – продолжила Динь. – Слушай меня еще! Твой сын умер – или его убили, как хочешь! Но и тебе, и ей достаточно горя на этой земле. Прости ее! Она не заслужила быть виноватой. Ты не заслужил вечной скорби. Ваш сын не заслужил такой памяти!

Эрбус, тем временем, суетился вокруг своего Хранимого, расцепляя крючок за крючком. Доспех соскользнул с плечей и спины Фроза. Едва это произошло, волк зарычал:

- Пррочь!

И широким шагом вышел из норы.

Эрбус устало опустился на землю. Он дрожал, от клюва до хвоста.
- Надо проследить за ним, - волнуясь, сказала Динь.

- Нет, - Стерн Фроза часто дышал. – Мне… стало легче. Все будет как надо, - и, заметив, что Динь все еще встревожена, улыбнулся. – Он пошел к Тасмани.

Динь вернулась в нору. Она по-прежнему казалась ей мрачной и неуютным. И она по-прежнему знала, для кого оно предназначается.

Но возле стены, положив голову на лапы, спал Туам. Рядом дремала его звездная птица – Фидем. Прижавшись к теплому меху, сладко сопел Мымыл.
И пещера стала совсем не важной. Ее суровые, крепкие стены словно растворились. С глубоким, счастливым вздохом волчица улеглась рядом с Мымылом так, чтобы согревать его и с другой стороны. И мгновенно уснула.


- Просыпайся! – Динь казалось, что прошло всего несколько секунд с того момента, как она уснула, но она не чувствовала себя усталой. Напротив, все ее тело переполняла бодрость. Открыв глаза, она увидела перед собой Туама. – Хочу выйти пораньше, чтобы не заставлять их чувствовать себя неловко… Да и не хочется, чтобы на нас глазели.

Динь кивнула и поднялась на лапы. Мымыл уже стоял на ногах и отчаянно зевал. Стерны были рядом, серьезные и сосредоточенные, как всегда.

Лязгнул металл – это Фидем надела шлем на своего Хранимого.

- Идем, - сказал Туам.

Крадучись, почти бесшумно (исключая Мымыла), они выбрались из логова и легко порысили прочь от волчьего поселения. Динь смотрела по сторонам. Кругом было пустынно. Тогда она нашла взглядом пещеру Тасмани. Где-то там сейчас два упрямых волка нашли, наконец, свое счастье.

Динь прижалась к Туаму. Тот повернул к ней голову. Он ничего не сказал, но Динь знала, что под стальным шлемом скрывается улыбка.

Они шли уже достаточно долго, когда ветер донес до них запах других волков. И запах был им знаком.

- Смотри, - шепнул Вент Динь, - там Тасмань и Фроз!

И в самом деле, вдалеке маячили два силуэта, один из которых волчица узнала мгновенно, а про второй несложно было догадаться.

- И их Стерны с ними, - прошептала Динь в ответ, заметив в небе две крылатых тени, безмятежно купающиеся в теплом воздухе. – Обойдем чуть стороной, не будем их отвлекать…

Но Фроз уже сам заметил путников. В несколько прыжков он оказался рядом с ними. Он не поблагодарил Динь, но волчица видела, насколько он счастлив. Доспехов на нем не было.

- Доброго пути, - сказал он. – Мне жаль, что вы не можете остаться с нами. О том нануке в капкане можете не беспокоиться, - Фроз нахмурился. – Я соберу отряд, и мы сделаем то, чего не смогли прошлой зимой. Удачи вам!

- Спасибо! – кивнул Туам.

- Спасибо! – отозвалась Динь, а Стерны и Мымыл наклонили головы.

Фроз умчался обратно, туда, где силуэтом, подернутым легкой дымкой, ждала его Тасмань.

© Koreandre

Она оглянулась. Мымыл стоял рядом с капканом и размахивал руками. Опасные зубья блестели и снова были наготове. Мымыл завел капкан!
Динь помчалась вперед, что было сил. Сзади ее обдавало горячим дыханием медведя. Казалось, оно подпалило ей шерсть ©

Наверное все-же "назад"

Ну и там по тексту были небольшие очепятки, но вроде не критичные.
Как обычно, понравилось и жду продолжения

Лучше даже будет "к нему")

Спасибо!

Жду продолжения. Сказка трогает до слёз.