14
В заброшенной церкви, где темень и тишь,
Где пыль повсеместно, повсюду и сплошь,
Жила-поживала церковная мышь,
Церковная мышь и церковная вошь.
В отсутствие жалких чего-нибудь крох
Терзали их немощь, и голод и страх,
И мок на распятиях замшевый мох,
И пах сапогами пресованный прах.
И ветер вылизывал купола плешь,
И ворон выклевывал плесени плюш,
И сквозь позолоту в небесную брешь
Сквозила наружу церковная чушь.
И тьма, вытекая из окон и ниш,
Влачила вериги отринутых нош,
А в нише сидели церковная мышь,
Церковная мышь и церковная вошь.
Но как-то однажды, намедни, надысь
Явилися кукиш и брат его шиш
И мыше сказали жестокое "брысь!",
А вше заявили такое же "кыш!".
И мыша со вшою, ушами маша,
На ладан дыша и душою дрожа,
Отправились молча к ненашим мышам
И вшам за бугор, так сказать, рубежа.
С тех пор в этой церкви лишь копоть першит,
Зияют иконы в окладах парши,
И в темени темной и в тихой тиши
Плодятся по нишам чужие шиши.
А там, где шумит тонкошеий камыш
И шепчут самумы лукавую ложь,
Живет в синагоге церковная мышь,
А рядом в мечети - церковная вошь...