Сигнал наверхМожно вспомнить и о других народных сходах в новейшей истории России. Иногда они были вызваны столкновениями на национальной почве, иногда — громкими преступлениями.
Оба этих повода сочетают стихийные волнения в Якутии в марте этого года. Тогда, после новости об изнасиловании местной девушки выходцами из Киргизии, тысячи людей приняли участие в народном сходе с требованием наказать преступников и количество приезжих в регионе.
Такие стихийные вспышки массовой ярости обычно скоротечны, но имеют под собой вполне объективные причины. Люди не начинают требовать справедливости просто так — зачастую, в обществе накапливается недовольство, которое потом вырывается наружу самым непредсказуемым способом.
«Я думаю, что этот страшный случай послужил детонатором общественного возмущения. Но в корне, я считаю, лежат экономические и социальные проблемы. То, что называется бедностью», — так объяснял причины волнений в родной республике депутат Госдумы от Якутии Федот Тумусов.
Проблемы есть везде. Например, в Саратове, если доверять информации из соцсетей, не решен вопрос с городскими пространствами: в некоторых районах школьники, женщины и пенсионеры вынуждены ходить по плохо освещенным или неосвещенным проулкам мимо заброшенных зданий и гаражей.
В Красноярске катализатором возмущений стала другая больная проблема нашего общества — в глазах большинства, один из убийц является представителем «золотой молодежи», имеющих влиятельных покровителей. Речь о его родителях — отце-депутате и матери-адвокате.
В этом смысле народные сходы выполняют важную общественную функцию — дают сигнал руководству региона, что избиратель требует неотложного решения наболевших проблем. Сигнал, который могут принять другие ветви власти. Руководство Якутии ввело ограничения на работу мигрантов, в Красноярске были задержаны предполагаемые убийцы мужчины, будем надеяться, что и в Саратове всерьез задумались как сделать безопасными проходы ко всем местным школам.
Но даже если сборы и подстегивают работу чиновников и правоохранительных органов, нельзя забывать и о том, что «суды Линча» — это не скальпель, а, скорее, дубина, которой очень сложно удалить опухоль, зато легко крушить и ломать.Главный вопрос к самосудам, помимо их очевидной незаконности, это вопрос возможности установления истины и справедливости в рамках «правосудия толпы».
Приговор — смертьПрактически в каждой стране мира есть своя традиция самосудов. В США они были настолько популярны, что их название, полученное то ли в честь судьи, то ли армейского капитана Линча, стало общепринятым.
Хотя в Соединенных Штатах очень сложноустроенная система правосудия со множеством сдержек и противовесов, население отдельных штатов еще около ста лет назад не брезговало вздернуть предполагаемого преступника на ближайшем дереве. Линчевания подчас имели расистский подтекст, но обычно вешали не просто чернокожих или людей иной нетитульной национальности, а подозреваемых в некоем душегубстве.
Навсегда в историю Штатов вошла история 29-летнего Лео Франка. Управляющий карандашной фабрики был обвинен в зверском изнасиловании и убийстве 13-летней девочки Мэри Фэган. Вопреки противоречивым показаниям и отсутствию прямых улик, Франка приговорили к смертной казни, заменив ее потом на пожизненное заключение.
Такое решение вызвало гнев простых американцев. Толпа вломилась в тюрьму и увела Франка — он был повешен народными мстителями в августе 1915 года. Вот только спустя некоторое время выяснилось, что он был невиновен.
Убийцей, скорее всего, было главный лжесвидетель по делу — рабочий фабрики Джим Конли. Позже его обвинил в преступлении даже собственный адвокат, а спустя 70 лет нашелся свидетель, бывший во время убийства маленьким мальчиком — он под присягой сообщил, что видел как Конли перетаскивает тело убитой девочки.
Эта история дала толчок к созданию ныне влиятельной правозащитной организации «Антидиффамационная лига». Она также ярко и трагично продемонстрировала, что если сила в правде — то самосуд это вовсе не сила, а злоупотребление ей.
В здоровом обществе должно быть четкое понимание, что хоть и следствие, и суд тоже могут ошибаться, но как и любое государственное устройство устойчивее анархии, так и для раскрытия криминальных историй требуются кропотливо разработанные и продуманные процедуры, а не эмоциональный порыв толпы, которая руководствуется интуицией или, хуже того, пущенным кем-то слухом.
Добиться справедливости не всегда бывает легко и, чтобы защитить невиновных и наказать преступника легальным путем, порой может потребоваться очень много времени. Но лучше так, чем множить несправедливость, беря на себя функции правосудия и уподобляясь линчевателям прошлого.
viaМнение автора может не совпадать с позицией редакции.
yaplakal.com