34
НА одном ресурсе увидел картинку (которая ниже) Дениса Бодрова и тут же "накатило", так и появился этот текстЗа ашипке просьба не пинать особо - писал быстро. Приятного чтения.
Унылый пейзаж, куда не посмотри. Бурьян в пояс, вперемешку с камышом. Заброшенные дома, уныло и однообразно стонущие на холодном ветру. Хлопающие, давно не крашенные, ставни пустых, без стекол, окон.
- Кажись, пришли, - Валерка выбрал холмик посуше и присел.
Облокотиться на ветхий заборчик, однако, не посмел.
- Вот она, Вершанка, - махнул грязной рукой Валерка в сторону ветхих домов. - Туточки это село и было.
Я окинул еще раз взглядом "село".
Два десятка домов, половина которых уже поклонилась земле в пояс, стараясь с ней слиться. Проваленые крыши, серые доски и мусор. Именно тот мусор, который определяет - живут ли люди или давно ушли, махнув рукой на свой быт.
Посреди улицы, зарощей травой, валялся большой оцинкованный таз. Любая хозяйка за такой таз держаться будет, ведь в нем, хоть стирай, хоть ребенка купай. А тут, лежит бесхозный посреди улицы. Застраявшие в траве ветхие остатки каких-то тряпок, которые при желании можно было определить как женское платье и мужской пиджак.
- Люди отседова давно ушли, - закивал лысой ушастой головой Валерка, мой проводник. - Почитай уже годов шешнадцать.
Он обвел тоскливым взглядом улицу и, сплюнув под ноги, добавил:
- Али более шешнадцати. Не упомню уж.
***
Мой маршрут лежал вдали от Вершанки, но волею судьбы, меня занесло в бар небольшого городка Оракова.
Я уехал из опостылевшего мегаполиса в пятницу, не забыв предварительно, и как следует, грохнуть дверью кабинета. Тем самым поставив точку в своих отношениях с работодателем. Потом был длинный и нудный разговор с девушкой, которой желалось "отдых машину кольцо на свадьбу", разбираться в ее "хотелках" и расставлять запятые в них же давно осточертело и я вновь громко хлопнул дверью.
"Форд" пёр как сумашедший по дорогам страны. Менялись города, пейзажи, цифры на одометре и банковском счету. Еще неделя-две такого путешествия и мне пришлось бы продавать "Экспедишина" и устраиваться на работу хоть кем, лишь бы деньги платили.
С такими невеселыми мыслями и туманными перспективами я въехал в славный город Ораков. Городок мне показался уютным. Не слишком заморенным и частично ухоженным.
Старая, явно еще советских времен, гостиница "Приморская" ярко заявляла о себе огромной светящейся вывеской.
- Добрый вечер, - как старому знакомому мне улыбнулась девушка у стойки. - Номер?
- Да, если можно, одноместный с душем. - Это был полный список моих требований к комфорту.
- Одну минуту. - Девушка склонилась над монитором компьютера и, спустя секунду, объявила, - второй этаж, одноместный номер с санузлом, телевизор, кондиционер, курение в номере. Две тысячи триста сутки. Оформлять?
- Конечно! - Я протянул паспорт и заулыбался. - Не номер, а мечта.
После освежающего душа, куря у открытого окна, я подумал, что неплохо было бы задержаться в этом городе подольше. Мне тут определенно нравилось и захотелось отметить свое решение парой пива, которое здесь, наверняка, тоже вкусное.
И я спустился в бар...
***
- Море давно отступило, - проводник грустно вздохнул, - было-было, а потом ушло. Странно, да?
- Не очень, - честно ответил я и закурил. - Валер, а люди куда ушли.
Он задумчиво почесал бок, потом поскреб сосредоточенно щетину на щеке и выдал:
- А хтой их знает? Куды подались - неведомо, а то что отсель утекли - верно.
Я усмехнулся - прав ведь черт лысый, как пить дать, прав.
Валерка смахнул с колен невидимую пыль, прихлопнул руками и резко встал.
- Ты, это. Я то провел значить? Провел. Мое дело сделано, - он покосился на горизонт, который начал окрашиваться в красный. - Расчет давай, да я почапаю обратно.
Я послушно полез в карман ветровки и вытащил тысячу рублей.
- Держи, - я протянул купюру проводнику.
- На семьсот договаривались, - мотнул отрицательно головой Валера.
- Завтра с утра загляни за мной и выведешь заодно, - я потряс купюрой. - А завтра еще тысячу сто получишь в городе. Три рейса по семьсот.
- Страхануться решил? - Валерка улыбнулся щербатым ртом. - Лады.
Отцепив от пояса зайца, застрелянного по дороге в Вершанку, он протянул его мне.
- Освежуешь, пожаришь да съешь, - он вдруг стер улыбку с лица, - первый кусок Смотрителю. Запомни!
Я недоуменно уставился на него:
- Что за Смотритель?
- Он добрый, не обидит. Но и его обижать нельзя.
***
Бар был маленьким и уютным. Стены, потолок и пол были обшиты деревом, имитируя кают-компанию какого-нибудь старинного парусника. Столы, подвешенные на цепях к потолку, стеновые светильники, имитирующие факелы. У стойки, матово поблескивала старой бронзой, судовая рында.
Посетителей не было, бармен, облаченный в тельник, неторопливо натирал пивные кружки.
- Добрый вечер, - он был явно рад моему приходу.
- Добрый, - я кивнул в ответ и уселся на барный стул. - Пива, пожалуйса, вкусного только.
Бармен расплылся в обиженной улыбке:
- У нас оно все вкусное. "Старая пристань" - светлое, "Смоль" - портер, "Три якоря" - светлое нефильтрованное.
- Названия какие, - я аж присвистнул. Каждого по кружке.
Бармен заулыбался и тут же нацедил светлого.
- Проездом?
Я отпил пива, имевшего приятный вкус:
- Да. Пиво действительно отличное!
- Серега, - бармен протянул руку, которую я пожал с удовольствием. - Сам варю. Конечно, брендовое пиво тоже есть, но...
- Нет, нет! - Я запротестовал, - отличнейшее пиво, Серж! В задницу все эти гуси-муси.
В обсуждении алкогольных напитков и превратностей судьбы, мы провели несколько литров пива и часов времени.
- Скажи мне, Серый, а что у вас тут интересного есть в городе? Прям, что б "вау!", а?
- Вершанка, - содержатель "таверны" не задумывался ни секунды. - Если ты туда попадешь, то интересней не найдешь ничего! Там такое, брат, творится, что мама не горюй! Сплошное потустороннее и удивительное. Но путь туда труден и опасен.
Я посмотрел в глаза бармену - он еле сдерживал смех.
- Да иди ты, - я толкнул его в плечо.
Он покачнулся, расплескивая пиво и мы захохотали.
Отсмеявшись и вытерев слезы, наполнили кружки.
- Так что с ней такого, с этой вашей Вершанкой?
Сергей вздохнул и, закурив, начал рассказ:
- Давно это было. Я тогда еще мелкий был, мне бабка моя рассказывала. Мол, если на Пасху невеста с женихом утопнут, то в аккурат через двадцать лет море уйдет.
Я невольно бросил згляд на карту области, висевшей на стене бара, море от Оракова было в паре сотен километров.
- Ага, - закивал головой Сергей, перехватив мой взгляд. - Лет семдесят назад, перед самой войной. Свадьбу гуляли в Вершанке. Пели, пили, плясали. И проворонили невесту, которая в море ноги смочить пошла. Жених - первый рыбак в области, денег как у дурака махорки! Платье девке в городе купил, себе костюм пошил. Первый день гуляли, ветер тогда был сильный с берега. Запарусило платье у девченки, похоже, и утащило в море. А там, сам понимаешь, волна дело доделала. Горевал жених не долго, через неделю ушел в море один и не вернулся. Так легенда и сбылась.
Он вздохнул, затушил сигарету, отхлебнул пива и продолжил:
- А спустя двадцать лет море ушло. За ночь от прежнего уровня, метров на двести отхлынуло. А дальше - больше. Вооот. А Вершанка знаменита была тем, что в ней маяк был. Один на сотню километров по берегу. А теперь ее болота окружают, без знающего тропы не пройти.
Молча курили, обдумывая сказанное.
- А добраться туда как? Хочу на маяк посреди степи посмотреть.
- Не вопрос, найду тебе проводника.
***
Я прошелся по селу, выбирая менее обветшалый дом для обустройства ночлега, о котором надо было позаботиться заранее.
Почти около самого маяка, оказалась банька, у которой сохранилась крыша, дверь и полы. Слепенькое окно я затянул куском пленки, расстелил спальник и достал "летучую мышь", купленную в городе загодя.
Солнце стремительно катилось к горизонту и я решил, именно сегодня, во что бы то не стало, подняться на маяк.
Прихватив светодиодный фонарь я двинулся к маяку. Поросшие зеленым мхом, каменные ступени привели меня к железной двери. Потянув за ручку, я удивился, насколько легко она открылась.
Осветив "нутро" маяка, обнаружил винтовую железную лестницу, которая показалась надежной. Я двинулся вверх.
***
- Валерка, - Сергей хлопнул по плечу щуплого лысого мужиченку, - местный охотник и краевед.
- Чаво обзываесси? - Шмыгнув красным носом, покосился на бармена, представляемый.
- Краевед, чудило, это знаток дорог и местности, - терпливо и беззлобно объяснил Сергей.
- Так и гутарь. Валерка, - он протянул заскорузлую мозолистую ладошку.
- Валерка малость умом тронутый, - шепотом пояснил бармен мне на ухо, пока "краевед" уминал предложенную жаренную картошку с салом. - Главное, ему алкоголь не давать, а так ничего, нормальный парень.
- А Вершанка на кой тебе? Может лучше на Косинскую пахоту пойдем? Там заяц ростом со слона! - Проводник с удовольствием прихлебывал ежевичный чай и вел светскую беседу со мной. - Я-то дорогой проводник! Пятьсот рубликов за рейс! Я места такие знаю, что закачаесси. Фазан стадами по две сотни голов бродит!
- Маяк хочу увидеть, - перебил я хвастовство Валерки.
- На кой ляд тебе он? Вот я...
- Надо человеку на маяк. Поведешь? - Перебил Сергей.
- Семьсот за рейс.
***
Лестница, как и дверь не скрипела, звук стука каблуков моих берцев о металл ступеней, метался в тесной "трубе" маяка. Свет фонаря выхватывал из полумрака то останки деревянных ящиков, то какое-то тряпье, то почти целый стул, стоящий одиноко на площадке второго этажа, который я прихватил с собой, собираясь в относительном комфорте проводить дневное светило и встретить ночное.
На смотровой площадке было холодно. Разбитые вкруг стекла не защищали от ветра. Догнивающие останки села, заботливо укрыли сумерки.
Я повернулся лицом к морю. И пошатнулся от неожиданности. На самом краю площадки сидел человек, на точно таком же стуле, как был у меня в руках.
- Чего встал как вкопанный? - Буднично спросил человек. - Проходи, садись.
Я молча мотнул башкой, все еще находясь в оцепенении.
- На кой ляд тогда тащил его сюда? - Человек обернулся и я разглядел его.
Обычное человеческое лицо - нос посередине, два глаза, уши, борода.
- Рога думал увидеть? - Хохотнул человек и повернулся вновь к солнцу. - Садись давай или проваливай.
Я подтащил стул на площадку, поставил рядом, но на некотором удалении от незнакомца, и сел.
- Николай, - мужик протянул широкую ладонь для рукопожатия.
Я пожал протянутую руку, с некоторым удовольствием отметив, что она теплая.
- Правильно, - в ответ на мои мысли откликнулся мужчина, - я ж не мертвец какой. Валерка всем про меня бает, мол, я и есть Смотритель маяка. Его за дурачка держут, потому и не верят. А мне так спокойней.
Николай выудил из кармана початую пачку "Герцеговины Флор" и протянул мне:
- Будешь? Зря, - видя мое отрицательное мотание головой, сказал мужчина, - это в твоих сигаретах бумага резанная с ароматизаторами, а у меня табачище натуральный. Давай уже не молчи что ли.
- Вы...Валерка..., - это все что я смог выдать.
- Мысля прёт, а речи нету, - Николай расхохотался, запрокинув голову. - Валерка-то, приврал, конечно, но немного, если честно...
***
- Смотрителю годов то под сотню, абы не более, - мой проводник поёрзал, усаживаясь на своем бугорке поудобнее. - Мне еще бабка гутарила, звать его Николаем. Нормальный мужик был, не пьющий, роботящий. Дом, скотинка, мотоцыкла. Все как у людей. Женат даже был. Только одна странность об нем была. Кажную ночь счезал он из дома. Никто не видел когда уходит и когда возвращается. Сначала даже спалить его хотели, потом рукой махнули. Не куралесит, беды никакой от ево нет. Ну, счизат маленько себе и ладно. Только кода море схлынуло и люди уходить стали, у него жена померла и детки - хворь какая-то с ними случилась, за неделю в могилу сошли. Похоронил он всех, запил страшно, волком выл в пустом доме. А на третью ночь полыхнул дом, будто бензином обольёный. Среди пепелища костей его не нашли, хотя пожар потушили быстро. Счез Николай совсем, больше не появлялся на селе.
Валерка быстро-быстро несколько раз перекрестился.
- А я пару годов назад первый раз сюда забрел, тропу найдя. Поднялся на маяк, а он там сидит. Смотрит на меня и улыбается. На, грит, Валерка папироску. А мне страааашно! А он, грит, хошь, золота полну шапку отсыплю? Али алмазов полные карманы? Я дальше слушать не стал, с лестницы кубарем и в лес! Как мимо тропы не ступил - сам не пойму. Аккурат по тропе пробег до Стремянного, - он махнул рукой в сторону от Вершанки, - до Оракова, круголя на попутке ехал. А таперича, как увидит он меня со своего маяка, рукой машет преветственно. Я ему на пороге, то зайца, то фазанчика, то рыбки оставлю. Ни разу дичь он не оставлял. Завсегда орет, мол, благодарствую, Валерка, за подарок. Так то. Он хороший, несчастный тока.
***
- Ты вот что, - Николай развернулся вместе со стулом ко мне. - Завтра, если сможешь, возвращайся к вечеру. С собой шоколаду прихвати поболее, только обязательно горького, сахару, леденцов каких еще. А я тебе взамен покажу такое, чего отродясь не видел. Договорились?
- Договорились.
- А теперь ступай отдыхать. Завтра трудный день.
Несмотря на впечатления, я уснул тут же, как только залез в спальник.
***
- Как знаш, как знаш. - Качал горестно лысой головой Валерка, - неспроста все это.
- Надо, понимаешь? Я обещал.
Валерка грустными глазами посмотрел на меня:
- Ой, ахмурит, закружит голову тебе Смотритель. Ой, беда будет.
- Не ной, Валера. Ведешь? Нет?
- Веду.
И мы вновь шлепали по болотной жиже. Впереди проводник, я следом. За моими плечами, в рюкзаке, было по пять килограмм сахару, карамели, леденцов и шоколада. Камыш хлестал по лицу, берцы медленно, но уверенно набирались влаги.
***
В рюкзак, Николай, едва заглянул и тут же ткнул пальцем в садящеся солнце.
- Жди, как скажу, быстро-быстро моргай. Вот так. Да.
Пять минут тишины, сигарета почти дотлела в моих пальцах, а солнце почти скрылось за горизонтом.
- Моргай! - Приказал Николай и я послушался. - Все, хорош. Теперь смотри!
Спустя пару секунд, зашедшее было солнце показалось вновь из-за горизонта, разливая вокруг утреннюю зарю.
Я резко обернулся и увидел начищенные стекла маяка, потушенного на день. Перегнувшись через перила, предо мной возникло село Вершанка. Отличные, крепкие, свежекрашенные дома, чистовымытыми стеклами отражали зарю. С другой стороны слышался шелест волн - море!
Да. Во всю ширь, аж дух захватывало, везде была вода. Не редкие кустарники на двадцатиметровой глубине, а настоящее море, величаво катившее свои валы в сторону берега.
- Ну, как? - Хохотнул Николай.
Я повернулся к нему и, снова, был не в силах что либо сказать.
- Ну, ладно, ладно. Я понял тебя. - Он похлопал меня по плечу. - Пошли, детям гостинец сам передашь.
С детьми Николая я провел целый день. Смышленые, самостоятельные пацаны, не то что нынешнее поколение, взрощенное на компах и в полном достатке.
Я ходил по селу, фотографировал жителей и их жилища, представляясь кореспондентом "Правды" из Москвы.
Ближе к заходу солнца, Николай тронул меня за рукав и глазами указал на дверь.
Попрощавшись его женой и детьми, я вышел вслед за ним и пошел на маяк.
- По команде моргаешь. Помнишь как? Тогда поехали.
****
Человек сидящий рядом в оцепенении, ошалело смотрел на меня.
- А дальше что?
- Дальше? - Я глубоко затянулся трубочкой. - Я не знал тогда, что болею гриппом. А для детей и жены Николая это стало смертельным приговором. Он заставил меня его сменить и вот теперь я Смотритель маяка.
Парнишка, так похожий на меня молодого, задумался на секунду и задал хороший вопрос:
- Как я понял, вы в другом времени живете?
- Да. Дальше чем Николай. А если точнее в тысяча восемьсот девятнадцатом.
© Сновид