Из штурмовых САУ – в истребители танков

СУ-152 — тяжёлая советская самоходно-артиллерийская установка (САУ) времён Великой Отечественной войны, построенная на базе тяжёлого танка КВ-1с и вооружённая мощной 152-мм гаубицей-пушкой МЛ-20С. По своему боевому предназначению СУ-152 являлась тяжёлым штурмовым орудием; ограниченно могла выполнять функции самоходной гаубицы.
Боевой дебют СУ-152 состоялся летом 1943 года в сражении на Курской дуге, где она проявила себя как эффективный истребитель новых тяжёлых немецких танков и САУ. Наиболее активно СУ-152 применялись во второй половине 1943 и начале 1944 годов, позже их число в войсках неуклонно уменьшалось вследствие боевых потерь и износа ходовой части и моторно-трансмиссионной группы. Заменой вышедшим из строя СУ-152 в частях советской самоходной артиллерии стали более совершенные ИСУ-152.

61 фото Юрий Пашолок

К концу 1942 года работы по советским самоходным артиллерийским установкам, инициированные после пленума Артиллерийского комитета 14–15 апреля, подошли к логическому завершению. Лёгкой САУ, принятой для серийного производства, стала СУ-12 разработки КБ завода №38 и С.А. Гинзбурга (будущая СУ-76). Наиболее перспективной средней САУ была признана У-35, разработка КБ УЗТМ, и уже к концу декабря 1942 года были изготовлены первые машины установочной партии. Сложнее оказалась ситуация с тяжёлой САУ. Проект, который начинался как «истребитель ДОТ-ов» и получивший индекс «212», несколько раз радикально переделывался. Предполагалось, что в серию пойдет самоходная установка ЗИК-20, но работы по её созданию затянулись. Даже макет рубки в установленные сроки готов не был, не говоря уже о самой САУ. В результате на свет появилась совсем другая машина, разработанная в Челябинске.

Челябинская альтернатива

После истории с КВ-7 на Челябинском Кировском заводе (ЧКЗ) темой самоходных установок на базе КВ какое-то время не занимались. У завода и так хватало забот, особенно это касалось организации серийного производства Т-34 и КВ-1с. Тем не менее, производить самоходные установки на базе КВ вне зависимости от того, кто бы стал их разработчиком, предполагалось на ЧКЗ.

Замена базы для САУ с КВ-1 на КВ-1с в любом случае отдаляла срок завершения разработки нового «истребителя ДОТ-ов». Проектировавшее новую тяжёлую САУ КБ завода №8 откровенно не справлялось с возложенной на него задачей, схватившись сразу за несколько тем. О том, кто являлся инициатором начала новых работ по тяжелой САУ на ЧКЗ, свидетельствует отчет завода №100 за период с 15 сентября по 1 октября 1942 года:

«Танк с двумя спаренными артсистемами забракован. ГАУ (Главное артиллерийское управление Красной армии – прим.ред.) предложило Кировскому заводу установить на этот корпус одну артсистему МЛ-20. Система прибыла на завод №100. Конструкторы разрабатывают чертежи этой установки, после чего приступят к постройке деревянного макета, который будет предъявлен комиссии ГАУ.»

В данном случае речь идет не о ЗИК-20, а именно о машине челябинской разработки. Особого энтузиазма у заводчан это задание не вызвало. Как раз в конце сентября на испытания вышел КВ-13, хватало забот по обеспечению запуска в серию КВ-1с, никуда не девалась и тема Т-34. В сентябре 1942 года нарком танковой промышленности И.М. Зальцман отправил в Челябинск предписание прекратить все опытные работы и сосредоточиться на организации производства Т-34. Неудивительно, что работы по теме тяжелой самоходной установки в Челябинске первое время продвигались крайне медленно. Так о них в своих мемуарах писал Н.Ф. Шашмурин:

«К вопросу о разработке СУ-152. Совсем не безразлично, на какой базе осуществляется эта задача. В наш коллектив прислали инженера Троянова Л.С., который произвел эскизную компоновку на платформе на восьми парах опорных катков с использованием элементов танка КВ-1С.

Заканчивался 1942 год. Понятно, что такое решение являлось чистейшим абсурдом. Нас могло устраивать только решение с сохранением основной базы КВ-1С. Котин пришел ко мне в отдел, нарисовал картинку – на КВ-1С установлена пушка калибра 152 мм, вместо башни – рубка по типу КВ-7. Конечно, это единственно правильное решение. Задание: “к 3-м часам ночи проработать возможность такого варианта”. Оставил эскиз пушки, который ему привез Рыбин Г.Н. от Петрова Ф.Ф.. Компоновку мы подготовили к утру. Исполнители: Федорчук Н.Т., Зельцер М.И. Получилось с сильной перегрузкой передних подвесок ходовой части и излишним выступанием пушки вперед. На совещании ведущих конструкторов разных мнений не было. При исполнении этого задания основная трудность была возложена на корпусников по главе с Таротько В.И. и артиллеристов во главе с Петровым Ф.Ф., машина КВ-1С и основное производство были сохранены. Общий объем проектных и производственных работ был невелик и через месяц опытный образец СУ-152 был готов».

Как можно понять из этого отрывка, первоначальный проект тяжёлой САУ несколько отличался о того, что получилось в итоге. А реальное ускорение работ по этой теме началось никак не раньше самого конца 1942 года. Об этом прямо говорит чертежный индекс будущей СУ-152. Машина получила внутренний номер 236, а номер 234 получил вариант КВ-13 с гаубицей У-11 (активность по этой машине началась примерно в декабре 1942 года). Следующий номер 235 получил огнемётный танк КВ-8с. Что же касается установки с номером «236», позже получившей индекс КВ-14 (также изредка использовался индекс СУ-14), то по ней работы в авральном режиме активизировались ближе к концу декабря. Причины этой активизации оказались теми же, в связи с которыми этот проект в принципе возник – явные проблемы с разработкой ЗИК-20.

На фото: Установка гаубицы-пушки МЛ-20 в КВ-14, декабрь 1942 года

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 26.09.2017 - 17:30

3 января 1943 года состоялся показ проектов «истребителя ДОТ-ов». КБ завода №9, в которое к этому времени было переформировано КБ завода №8, предлагало вариант ЗИК-20 с использованием шасси КВ-1с. Это позволило снизить боевую массу САУ, но она все равно оказалась большой – 47–48 тонн. Не понравилась представителям ГАУ КА идея Ф.Ф. Петрова переделать для установки орудие МЛ-20, что усложняло производство. В итоге от ЗИК-20 заказчики отказались, несмотря на то, что к тому моменту КБ завода №9 успело подготовить рабочие чертежи и макет рубки.

СКБ-2 Челябинского Кировского завода представило сразу два варианта проекта КВ-14, работы по которым возглавлял Л.С. Троянов. К сожалению, информация о первом варианте сохранилась лишь в виде текстового описания. Согласно ему, машина базировалась на удлиненном на 450 мм шасси КВ-1с. При этом количество опорных катков оставалось прежним, увеличивалось лишь расстояние между ними. Такой вариант комиссию не устроил, поскольку с производством настолько длинных корпусов могли возникнуть проблемы, а увеличенное расстояние между катками ухудшало проходимость машины по мягким грунтам.

Фото: КВ-14 спереди. Для своего класса машина получилась достаточно низкой

Победителем был признан второй вариант КВ-14. В нем шасси КВ-1с сохранялось в наиболее неизменном виде, как и орудие. Кроме того, эта машина получалась наименее тяжелой: согласно расчетам, её боевая масса составляла 45,5 тонн. Это было больше, чем у КВ-1с, но меньше, чем у проекта завода №9. Кроме того, боевое отделение САУ получилось более удачным с точки зрения компоновки. Неудивительно, что именно этот вариант и был выбран, хотя документация по нему ещё требовала большой доработки.

4 января 1943 года, на следующий день после заседания комиссии, И.В. Сталин подписал постановление Государственного комитета обороны (ГКО) №2692 «Об изготовлении образца 152 мм самоходной пушки на базе танка КВ-1С». Характеристики будущей машины фактически были скопированы из проекта второго варианта КВ-14. Постановление ставило перед коллективом ЧКЗ и завода №9 крайне непростую задачу. Орудийную установку требовалось сдать к 23 января, а опытный образец САУ ожидалось получить на полигонные испытания уже к 31 числу.

Фото:Эта же машина справа

5 января Зальцман издал приказ №6сс «об изготовлении образца 152 мм самоходной пушки на базе танка КВ-1С». Согласно приказу, чертежи установки должны были быть выданы главным конструктором Ж.Я. Котиным к 10 числу. К 18 января завод №200 должен был подать на сборку готовый корпус, а окончательным сроком изготовления КВ-14 определялось 25 января. К 29 числу планировалось завершить заводские испытания самоходной установки с подачей ее 1 февраля на полигонные испытания. 6 января были подписаны тактико-технические требования, в целом повторявшие постановление ГКО №2692.

Сразу после получения требований в СКБ-2 закипела работа. Согласно сводкам Главного бронетанкового управления (ГБТУ), первые чертежи установки были сданы в производство 8 января, а последние – 10 числа. На следующий день была произведена расцеховка деталей, параллельно с этим продолжалась работа по макету. Модели бронировок системы были закончены 14 числа, а макет КВ-14 был построен и утверждён 17 января. 19 января на корпусном заводе №200 были готовы листы рубки, которые в тот же день стали монтировать на корпус КВ-1С. На следующее утро с завода №200 прибыл готовый корпус опытного образца. В тот же день начались монтажные работы: была закончена центровка двигателя и КПП, установлены балансиры и торсионные валы.

Фото: Вид слева

Параллельно с постройкой САУ на заводе №172 шла работа по изготовлению самоходной версии 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20. 11 января 1943 года самоходную версию орудия переименовали в МЛ-20С (также использовались индексы МЛ-20-С и МЛ-20с). Система крепилась на рамке, защищенной бронекожухом и массивной орудийной маской. В маске имелось специальное отверстие для обслуживания противооткатных устройств, закрываемое крышкой. Для заполнения противооткатных устройств жидкостью использовался гидронасос. На лобовом листе корпуса КВ-14 был предусмотрен специальный «карман», куда гидронасос ставился на время обслуживания противооткатных устройств. Из-за того, что снятие дульного тормоза повлекло бы за собой значительный объем переделок, ствол оставили без изменений. В соответствии с требованиями заказчика механизм перемены отката был убран, а контршток был закреплен в положении короткого отката. Были введены подъемный и поворотный механизмы секторного типа с червячной передачей. Кроме того, на люльке закрепили лоток, облегчавший заряжание, который одновременно исполнял роль ограждения со стороны заряжающего.

Фото: На самоходной установке открыты все люки боевого отделения

Главным изменением в конструкции МЛ-20С по сравнению с буксируемой версией орудия стала установка телескопического прицела Т-9 (ТОД-9), первоначально разработанного для тяжелого танка КВ-2. Т-9 представлял собой модификацию прицела КТ-1 («Казематный Телескопический») для казематной установки ДОТ-4. Имея в своей конструкции призму, он получил характерное «колено». Для стрельбы с закрытых позиций был оставлен и панорамный прицел ПГ-1 с панорамой Герца. Установка прицела Т-9 считалась временной мерой, впоследствии вместо него планировалось ставить прицел Т-10, отличавшийся шкалами, нарезанными под баллистику МЛ-20. Но на практике первые серийные КВ-14 выпускались с прицелами Т-9.

Фото: Вид сзади

При разработке новой самоходной установки ее создателям пришлось пойти на некоторые отступления от тактико-технических требований. По заданию расчет КВ-14 должен был состоять из 6 человек, но габариты боевого отделения не оставляли для радиста свободного пространства. Эта проблема была решена посредством передачи обязанностей радиста командиру орудия. Кроме того, объемы боевого отделения не позволили использовать штатные баки танка КВ-1С. Вместо них вдоль правых бортов рубки были размещены топливные баки общим объемом 480 литров. Подобное размещение баков значительно увеличивало шанс попадания в них вражеских снарядов, но при столь плотной компоновке девать топливные баки было больше некуда.

Некоторым изменениям подвергся и исходный проект КБ Кировского завода. В соответствии с требованиями ГБТУ танки и самоходные установки оборудовались поручнями, за которые держался перевозимый десант. Хотя изначально поручней на КВ-14 не было предусмотрено, на опытной машине они уже появились.

Фото: КВ-14 в ходе огневых испытаний

Сборка опытного образца КВ-14 в основном завершилась к утру 23 января. Задерживало окончание работ лишь отсутствие орудийной системы, которая прибыла вечером. Монтаж орудия шёл всю ночь, и на следующий день, раньше предполагаемого срока, сборку закончили. Затем, как и планировалось, КВ-14 с серийным номером 3011 отправился на заводские испытания, которые закончились 29 января. Далее последовали полигонные испытания. По программе КВ-14 должен был пройти в общей сложности 200 километров. Из МЛ-20 планировалось произвести 296 выстрелов.

200 километров, впрочем, пройти не удалось, по пути на полигон САУ проехала 85 километров, а обратно – 88 километров. Выдвижение на полигон происходило в очень суровых условиях. Мало того, что шоссе замело снегом, так еще и температура воздуха составляла –42 градуса. В топливе оказалась вода, что приводило к частым остановкам двигателя. В результате 85 километров КВ-14 прошел за 13 часов. Стрельбы проходили по сокращенной программе: вместо 296 выстрелов было произведено 234, из них 100 – усиленными зарядами. По итогам испытаний на прочность деформаций на орудии и установочных деталях обнаружено не было. В ходе испытаний на скорострельность при использовании укладок первой очереди удалось добиться среднего результата 2,8 выстрела в минуту. Это было меньше аналогичного показателя в требованиях, но вполне неплохо для орудия столь большого калибра.

По итогам испытаний комиссия сделала следующее заключение:

«1. Опытный образец самоходной артиллерийской установки со 152 мм гаубицей-пушкой обр. 1937 года на базе танка КВ-1С, разработанный конструкторами Кировского завода Наркомтанкопрома и заводов №172 и №9 Наркомата Вооружения, и изготовленный по артиллерийской части заводом №172 им Молотова НКВ, а по самоходной части Кировским заводом НКТП, требованиям по выполнению задач, возлагаемых на этот тип самоходной артиллерии, удовлетворяет и полигонные испытания выдержал.

2. Рекомендовать эту самоходную артиллерийскую установку к принятию на вооружение артиллерии Красной Армии и немедленному запуску в серийное производство с введением изменений по пункту А раздела VI настоящего отчета.

3. Считать целесообразным поручить Кировскому заводу Наркомтанкопрома и заводам №172 и №9 Наркомата Вооружения разработать проект самоходной установки с изменениями по пункту Б раздела VI настоящего отчета, представив его на рассмотрения Артиллерийского Комитета к 15 марта сего года».

Красная армия получила, наконец, тяжелую самоходную установку, одобренную для серийного производства. Она радикально отличалась от того, что военные хотели изначально, но при этом вполне соответствовала реалиям войны. Разработка машины не прошла незамеченной: Ж.Я. Котин, С.Н. Махонин, Л.С. Троянов и Ф.Ф. Петров в марте 1943 года получили Сталинскую премию «за разработку нового вида артиллерийского вооружения».

На фото: КВ-14 на фоне мишени. Как видно, с кучностью у орудия этой системы дела обстояли неплохо

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 26.09.2017 - 17:35

Эволюция без особых драм

Как уже упоминалось, САУ КВ-14 последней из триады самоходных установок дошла до стадии серийного производства. К моменту, когда машина стала на конвейер, в Свердловске и Кирове уже вовсю строились СУ-35 (СУ-122) и СУ-12 (СУ-76). Но и у СУ-12, и у СУ-122 обнаружилась целая масса проблем конструктивного характера. СУ-152 оказалась единственной из трёх машин, запущенной в серию в практически неизменном по сравнению с опытным образцом виде. Разумеется, определенные недостатки у неё имелись. Еще в ходе испытаний комиссия составила список необходимых улучшений более чем из десятка пунктов. Предлагалось расширить боевое отделение в кормовой части, сделать орудие МЛ-20 с клиновым затвором, вынести баки из боевого отделения. Эти изменения, впрочем, в конструкцию машины так и не были внесены.

Фото: КВ-14 ранних производственных серий выглядели практически так же, как и опытная машина

14 февраля 1943 года Сталин подписал постановление ГКО №2883сс «О производстве артиллерийских самоходных установок СУ-14, танков КВ-1с и бронекорпусов к ним в феврале и марте 1943 года». Согласно этому документу, в феврале планировалось выпустить 30 КВ-14, а в марте – 75 штук. Позже с заводом был заключен договор, согласно которому стоимость одной самоходной установки устанавливалась на уровне 265 тысяч рублей. Из-за недопоставок различных узлов и агрегатов за февраль 1943 года вместо 30 КВ-14 было выпущено всего 15 машин. Вместо 75 машин за март предстояло сдать 90 машин, из них 15 – в счет февральского «долга». Сдавались машины в поистине авральных условиях: по состоянию на 28 марта, было принято всего 23 КВ-14, производство стопорилось из-за отсутствия траков. С помощью поистине героических усилий план в 90 машин удалось выполнить за оставшиеся 3 дня. Надо сказать, что подобные производственные драмы были для ЧКЗ характерны. С учетом того, что завод строил сразу три типа машин (Т-34, КВ-1с и КВ-14), подобная ситуация не выглядит странной.

Фото: Такой СУ-152 была с марта по начало июля 1943 года

Имели место неизбежные недоработки по отдельным агрегатам. Поставляемые для сборки рамки орудийной системы нередко имели дефекты, связанные с размерами, что вызывало необходимость дополнительно подгонять их под бронировку, а на это тратилось дополнительное время. Кроме того, нередко происходили накладки с поставками орудийного ЗИПа (комплекта запасных частей, инструментов и принадлежностей), поступавшего вместе с системами МЛ-20С с завода №172.

Как уже упоминалось, первые КВ-14 комплектовались прицелами Т-9, позже замененными на Т-10, которые позже переименовали в СТ-10. Высказывались пожелания заменить СТ-10 на другой прицел, не имевший «колена», но дальше опытных работ эта тема не продвинулась.

Фото: Эта же машина слева. Для упрощения производства поручни стали выполнятся в виде раздельных деталей

Первые изменения в конструкцию КВ-14 были внесены в марте 1943 года. Были проведены изменения по первоочередному списку улучшений, утвержденному по итогам испытаний опытного образца САУ. Из внешних изменений стоит упомянуть целик грубой наводки, появившийся на смотровом приборе механика-водителя. Представлял он наварку прутка посередине смотровой щели. Стоит упомянуть и упрощенную конструкцию поручней. Если на первых СУ-152 поручни были соединены друг с другом, то в марте их сделали раздельными, что упростило производство. Упрощению подверглась и конструкция крышки над неподвижной бронировкой системы. Если раньше она имела немного округлую форму, теперь она стала более угловатой. На правом заднем борту рубки появилось крепление кирки.

Фото:Более простой стала и крышка над неподвижной бронировкой системы

Несмотря на то, что сборкой корпусов СУ-152 занимался только один завод, определенное разнообразие во внешнем облике самоходной установки все же имелось. Поначалу листы для рубки нарезались довольно аккуратно, но уже в марте стало не до красот. Задний люк, который поначалу несколько скруглялся, стал иметь ярко выраженные грубые формы. С бортами рубки не церемонились: их нарезали так, что зачастую кромки листов торчали выше уровня крыши, закрывая обзор перископическим приборам наблюдения. Для того, чтобы через приборы можно было что-то видеть, выступающие кромки частично зачищались. Подобные «украшения» несли далеко не все самоходные установки, да и кромки могли выступать на разную высоту, что придавало машинам некоторую индивидуальность.

Кроме того, при сборке использовались балансиры двух типов – обычные и облегченные, которые ввели для КВ-1с с декабря 1942 года. Еще одной отличительной чертой ряда самоходных установок стал противовес, который иногда крепился на орудийной маске. Наличие противовеса не являлось признаком какой-то одной производственной серии, его можно встретить на машинах практически любого времени выпуска.

Фото:Готовая СУ-152 в цеху Кировского завода, Челябинск, 1943 год

Проблемы с поставками комплектующих отмечались и в апреле 1943 года. Сборка СУ-152, как начали называть КВ-14 с этого месяца, задерживалась из-за проблем с подачей артиллерийских систем и проводки на прибор освещения «Луч». В результате по состоянию на 24 апреля была принята всего 31 машина. Апрельский план в 75 машин всё же удалось выполнить в срок, а вот в следующем месяце завод ждали большие неприятности. По состоянию на 25 мая 1943 года, было принято всего 5 СУ-152. На сей раз главной причиной срыва плана стал завод №200, поставивший по состоянию на 25 мая всего 28 корпусов. Имелись серьезные проблемы с заделом по коробкам передач и другим агрегатам. В совокупности всё привело к тому, что вместо 75 машин в мае оказалось принято всего 25 СУ-152. Кроме того, на заводе скопилось некоторое количество самоходных установок, требовавших устранения неисправностей после участия в учениях.

Не лучшим оказалось и начало июня: согласно докладам военных представителей, по состоянию на 10 число завод собрал 36 самоходок, но ни одна из них не была принята. Причиной этому был массовый брак как по двигателям, так и по коробкам передач, агрегаты массово выходили из строя. Переломить ситуацию удалось лишь к концу месяца, причем вместо 75 машин оказалось принято 84. Кроме того, в соответствии с планом завод сумел отремонтировать 15 СУ-152, выпущенных ранее.

Фото: Сталин осматривает СУ-152. После его замечаний были оперативно установлены вентиляторы в крыше боевого отделения

План по производству САУ в третьем квартале был скорректирован. Вместо 75 машин план на июль предусматривал постройку 80 самоходных установок, а в августе и сентябре объемы вырастали до 84 СУ-152 в месяц. Кроме того, согласно договору между Кировским заводом Народного комиссариата танковой промышленности (НКТП) и Управлением мехтяги и самоходной артиллерии Главного артиллерийского управления Красной армии (ГАУ КА) стоимость одной СУ-152 снизилась до 250 тысяч рублей. Несмотря на ряд задержек, к концу июля завод сдал положенные по плану 80 СУ-152. Машины, выпущенные в конце месяца, претерпели некоторые изменения. Поручень на кормовом листе рубки стал крепится не на двух, а на трех опорах. Еще одно конструктивное изменение самоходные установки получили одновременно с КВ-1с. Были изменены выхлопные патрубки, которые получили более короткую и лучше защищающую бронировку. В таком виде СУ-152 выпускалась до конца сентября 1943 года.

Фото: Сборка корпуса СУ-152, октябрь 1943 года

Август 1943 года для ЧКЗ прошёл относительно спокойно. Самоходные установки в этом месяце сдавались на сей раз не скопом в конце срока, а вполне равномерно – 28 машин к 10 числу, 36 к 15 и положенные по плану 84 штуки к 1 сентября. Правда, имелись и накладки, которые выявились уже после сдачи самоходных установок в войска. Военпред Кировского завода Шаронов принял несколько десятков СУ-152 с дефектами в орудийных масках. Отверстие для ключа к противооткатным устройствам было выполнено неправильно, что делало невозможным использования ключа для скручивания вентиля наполнения противооткатных устройств жидкостью. Дефект выявился после того, как самоходные установки отправили в Московский центр самоходной артиллерии. Устранять неисправность пришлось на месте, используя газорезное оборудование.

Фото: Такими СУ-152 были в последние месяцы выпуска

К концу сентября конструкция СУ-152 претерпела последние из вносимых в процессе производства изменения. Вокруг пистолетного порта в кормовом листе рубки появилась окантовка. Кроме того, по результатам боевого применения СУ-152 на фронте стало известно, что при стрельбе внутри боевого отделения скапливался большой объем пороховых газов, что вызывало «угорание» экипажа. Об этом стало известно не только в ГАБТУ, но и на самом высшем уровне. Вопрос о решении этой проблемы 8 сентября 1943 года в ходе показа в Кремле новых образцов бронетанковой техники поднял лично Сталин. В соответствии с его распоряжением, с 23 сентября на крыше боевого отделения СУ-152 стали устанавливать 2 вентилятора. Всего до конца сентября были сданы 84 машины.

В октябре ситуация с СУ-152 начала меняться. Дело в том, что в этом месяце на испытания вышла самоходная установка ИС-152 (ИСУ-152). 6 ноября постановлением ГКО №4504 «О тяжелой самоходной артиллерийской установке ИС-152 с гаубицей-пушкой МЛ-20с» новую самоходную установку приняли на вооружение. На ЧКЗ началась подготовка к началу производства ИСУ-152. В день принятия новой самоходной установки на вооружение был издан приказ о прекращении выпуска СУ-152. Месячный план по производству машины был сокращен до 42 штук. Последние СУ-152 были изготовлены к 20 ноября, а уже к концу месяца в Челябинске сдали первые 5 ИСУ-152.

Последние СУ-152 ЧКЗ сдал уже после официального прекращения их производства. В сводках завода данные машины не проходят, зато они фигурируют в докладах о сдаче заводами самоходных установок, которые каждые 5 дней высылались Сталину, Молотову и Берии. Согласно им, в декабре 1943 года ЧКЗ сдал 4 СУ-152, причём последние две серийные машины были приняты в конце января 1944 года. Таким образом, общий объем выпуска СУ-152, включая опытный образец, составил 670 машин.

Фото: Сверху хорошо видны вентиляторы на крыше боевого отделения

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 26.09.2017 - 17:43

Зверобой

Несмотря на то, что первые СУ-152 были сданы еще в феврале 1943 года, в войска они стали поступать значительно позже. Перегруженность ЧКЗ заказами и выпуск аж трёх типов бронетанковой техники одновременно аукнулся проблемами с качеством продукции. Проблемы с качеством СУ-152 привели к тому, что поставки этих машин в войска начались только в апреле 1943 года.

Фото: СУ-152 выпуска весны 1943 года идут в атаку

14 февраля 1943 года, одновременно с принятием на вооружение КВ-14, Сталин подписал постановление ГКО №2889 «О сформировании тяжелых самоходных артиллерийских полков РГК». Согласно документу, формировалось 16 тяжелых самоходных артиллерийских полков (ТСАП), из них в феврале 1, к 25 марта 5, к 25 апреля 5 и к 25 мая еще 5. ТСАП по штату № 08/175 имел общую численностью 310 человек, в каждый полк входило по 12 СУ-152. Впрочем, фактически формировались полки по иному штату — № 010/454, принятому в апреле 1943 года. Согласно ему, помимо 12 СУ-152 в ТСАП стал входить командирский КВ-1с, а также 1 бронеавтомобиль БА-64. Внутри полка самоходные установки распределялись между 6 батареями, по 2 машины в каждой.

Фото: СУ-152 в Карелии, лето 1944 года

В войсках на первых порах занимались по большей части тем, что выявляли те или иные неисправности в новых САУ. К примеру, в 1536-м САП дефекты выявились на 7 машинах, столько же машин с дефектами было обнаружено в 1537-м САП. В 1538-м САП таких машин было 10, а в 1539-м САП – все 12. В связи с этим дебют СУ-152 на фронте значительно задержался.

Вместе с тем, из трёх советских штурмовых самоходных установок, разработка которых была запущена после пленума Артиллерийского комитета 14–15 апреля 1942 года, эта машина оказалась самой удачной. Во-первых, у машины не было откровенных недостатков, связанных с общей конструкцией моторно-трансмиссионной группы, как это случилось с СУ-76. Во-вторых, машина не была такой тесной, как СУ-122. Наконец, сама по себе конструкция боевой машины оказалась очень удачной. Из трёх САУ только СУ-152 имела телескопический прицел, который оказался очень кстати. Судьбе было угодно, чтобы область основного боевого применения этой машины радикально отличалось от той, которая задумывалась изначально.

Фото: Эта же машина справа

Дебютировала СУ-152 в июле 1943 года на Курской дуге. На северном фасе в резерве находился 1541-й САП под командованием гвардии майора А.Ф. Санковского. Стоит отметить, что в номенклатуре боеприпасов для СУ-152 бронебойные снаряды отсутствовали, но от этого немецким танкистам было не легче. За период с 8 по 18 июля 1541-й САП отчитался о 7 уничтоженных «Тиграх», 39 средних танках и 11 самоходных установках противника. В некоторых публикациях 10 САУ из этого числа превращаются в 10 «Фердинандов», но авторам таких сенсаций все же стоит урезать осетра. Тем не менее, результаты более чем впечатляющие, особенно для дебюта. Именно за такие бои СУ-152 и получила прозвище «Зверобой». Прозвище это вполне официальное, и применялось оно именно к СУ-152. В войсках машина получила ряд других прозвищ, связанных с орудием – зачастую не совсем приличных.

Фото: Несмотря на то, что к лету 1944 года в войсках имелось большое количество САУ ИСУ-152, их предшественницы продолжали вполне успешно применяться

Истребителем танков СУ-152 оказалась вынужденно. Как уже говорилось, бронебойных снарядов в номенклатуре её боеприпасов поначалу просто не было. Хотя проектирование такого снаряда началось еще в апреле 1943 года, а официально его ввели под обозначением БР-540 14 июня, на практике он появился только в августе. Тем не менее, даже осколочно-фугасный снаряд оказался страшным оружием. Его мощь была такова, что средний танк при попадании в него снаряда массой 43 килограмма буквально складывался. Даже в случае непробития тяжёлого танка или САУ снаряд наносил существенные повреждения. В большинстве случаев попадание означало как минимум частичный выход вражеской машины из строя. СУ-152 оказалась единственной советской боевой машиной 1943 года, которая могла эффективно бороться против любого немецкого тяжелого танка и САУ.

Фото:Внутри СУ-152. Не очень просторно, но и душегубкой назвать нельзя

Разумеется, из одних только достоинств СУ-152 не состояла. Масса претензий имелась к обзорности из боевого отделения. Конструкция перископических приборов, имевших большие зоны непросматриваемого пространства, нередко становилась причиной потерь машин. Масса жалоб поступала в адрес относительного малого боекомплекта. В частях практиковалось увеличение боекомплекта до 25 выстрелов путём размещения дополнительных 5 выстрелов под орудием. Эти снаряды и заряды лежали на полу, закрепленные деревянными колодками. Предлагалось рассмотреть вопрос об изготовлении штатных укладок для дополнительного боезапаса, но этого сделано не было. Да и качество изготовления имевшихся укладок вызывало массу претензий.

Наличие большого бака в боевом отделении приводило к тому, что при попадании вражеского снаряда в САУ он нередко детонировал с печальными последствиями для экипажа. Наконец, неудачной оказалась конструкция механизма поворота орудия. До конца выпуска СУ-152 продолжали оснащаться системами МЛ-20С со старой конструкцией механизма поворота, который на определенных углах наводки упирался в правое плечо и спину механику-водителю.

Фото: СУ-152, захваченная немцами летом 1943 года. Позже эта машина оказалась на Куммерсдорфском полигоне