поэма "Семь красавиц" (Низами Гянджеви).
повествовании о жизни Шаха Бахрама
отрывок стиха под названием "Бахрам и рабыня"
И когда Бахрам свой голод сладко утолил,
Начал пир и вкруговую винный ковш пустил.
А когда он пить окончил гроздий алый сок,
Капельки росы покрыли лба его цветок,
Молвил он: «О, как радушен ты, хозяин мой!
Чудно здесь! Твой дом обилен, как ничей иной.
И настолько эта башня дивно высока,
Что арканом ей обвили шею облака.
Но на шестьдесят ступеней этой высоты
В шестьдесят годов — как станешь подыматься ты?»
Тот ответил: «Шах да будет вечен! И при нем
Кравчим гурия да будет, а Замзам — вином!
Я мужчина, я привычен к горной крутизне,
И по лестнице не диво подыматься мне.
А вот есть красавица — обликом луна,
Словно горностай султана, словно шелк, нежна:
Но она быка, который двух быков грузнее,
Каждый день на башню вносит на девичьей шее,
Шестьдесят ступеней может с ношею пройти
И ни разу не присядет дух перевести.
Этот бык — не бык, а диво; то не бык, а слон,
Жира своего громаду еле тащит он;
В мире из мужчин сильнейших нет ни одного,
Кто бы мог хоть на полпяди приподнять его;
Но быка того на плечи женщина берет
И на кровлю башни вносит — под высокий свод».
Шах Бахрам от удивленья палец прикусил.
«Где ты взял такое диво? — старца он спросил.—
Это ложь! А если правда — это колдовство!
И покуда не увижу чуда твоего,
Не поверю я!» И тут же привести велел
Эту женщину; мгновенья ждать не захотел
Вниз по лестнице хозяин быстро побежал,
Женщине, быка косящей, все пересказал.
Сребротелая все раньше знала и ждала,
И она готова с шахом встретиться была;
Одеяньями Китая стан свой облекла,
И своих нарциссов томность розам придала,
Обольщения сурьмою очи подвела,
Тайных чар огнями взоры томные зажгла.
Плечи, как венцом, одела амброю кудрей;
Локоны черны, как негры, на щеках у ней,
Родинка у ней индуса темного темней, —
Рвутся в бой индус и негры — воинов грозней.
Маковка в венце жемчужин южной глубины,
Покрывало словно Млечный Путь вокруг луны.
А в ушах они рубинов и камней зеленых
Превратили в буйный рынок, скопище влюбленных,
Применила семь она снадобий сполна
И как двухнедельная поднялась луна.
Вот она к быку походкой легкой подошла,
Голову склонив, на шею чудище взяла,
Подняла! Ты видишь — блещет самоцвет такой
Под быком! При этом блеске, словно бык морской,
Он бы мог на дне пучины по ночам пастись
И — ступенька за ступенькой — побежала ввысь
Женщина и вмиг на кровлю круглую вбежала,
У подножия престола шахского предстала
И, смеясь, с быком на шее перед ним стояла.
Шах вскочил, от изумленья ничего сначала
Не поняв. Воскликнул: «Это — наважденье сна!»
С шеи на пол опустила тут быка Фитна,
И, лукаво подмигнувши, молвила она:
«Кто снести способен наземь то, что я одна
Вверх благодаря чудесной силе подняла?»
Шах Бахрам ответил: «Это сделать ты могла
Потому, что обучалась долгие года,
А когда привыкла, стала делать без труда;
Шею приноравливала к грузу день за днем.
Тут — лишь выучка одна, сила — ни при чем!»
А рабыня поклонилась шаху до земли
И сказала: «Терпеливо истине внемли!
Ты за долг великой платой должен мне воздать.
Дичь без выучки убита? А быка поднять —
Выучка нужна? Вот — подвиг совершила я!
В нем не сила, в нем видна лишь выучка моя?
Что же ты, когда онагра подстрелить умел,
Ты о выучке и слова слышать не хотел?»
Милую по тем упрекам вмиг Бахрам узнал;
В нетерпенье покрывало он с луны сорвал,
Ливнем слез ланиты милой жарко оросил.
Обнимал ее, рыдая, и простить просил.
Выгнал прочь и злых и добрых, двери притворил,
Молвил: «Хоть тебе темницей этот замок был,
Я, послав тебя на гибель, убивал себя.
Ты цела, — а я разлукой истерзал себя».
Это сообщение отредактировал Tural - 24.05.2019 - 14:38