Последний довод против «мельдерсов» и «эдельвейсов»

Утром 22 июня 1941 года лётчики ВВС Красной армии сошлись в смертельной схватке с самыми совершенными на тот момент военно-воздушными силами мира — люфтваффе. Эффективно противостоять немцам в воздухе было невероятно сложно, и в безвыходных ситуациях советские лётчики уже в первых боях применили «запрещённый приём», тараня самолёты врага. Два первых по хронологии тарана совершили Иван Иванов и Дмитрий Кокорев. За ними последовали ещё три, выполненные в первый день войны Леонидом Бутелиным, Петром Рябцевым и Анатолием Азаренковым.

15 фото via

Побоище над аэродромом Бовшев

В центральной красноармейской газете «Красная Звезда» от 27 июля 1941 года можно было прочесть такие строки:

«На наш аэродром налетели вражеские бомбардировщики. Младший лейтенант Бутелин первым поднялся в воздух и вступил в бой. Смелая атака Бутелина увенчалась успехом: немецкий самолёт, подожжённый младшим лейтенантом, рухнул на землю. Отважный лётчик заметил, что другой фашистский бомбардировщик заходит бомбить аэродром. Все патроны Бутелин израсходовал. Он вихрем ринулся на вражеский бомбардировщик и протаранил его. Фашистский самолёт взорвался, не причинив никакого вреда аэродрому и складам горючего. Герой Бутелин погиб в этой борьбе смертью храбрых, выполнив с честью священный долг перед родиной…»

Герой публикации младший лейтенант Леонид Бутелин служил в должности командира звена в 12-м истребительном авиационном полку 64-й истребительной авиационной дивизии ВВС Юго-Западного фронта. Полк с мая 1941 года базировался в летних лагерях на аэродроме Бовшев в 30 км севернее базового аэродрома Станислав (ныне Ивано-Франковск) и был кадровой частью, укомплектованной опытными лётчиками. Хуже дело обстояло с матчастью: три эскадрильи полка летали на И-153 (46 машин), ещё одна эксплуатировала И-16 ранних серий.

На фото: Советские лётчики, совершившие воздушные тараны 22 июня 1941 года. Слева направо: командир звена 1-й эскадрильи 12-го ИАП младший лейтенант Леонид Григорьевич Бутелин, командир звена 62-го ШАП старший лейтенант Анатолий Васильевич Азаренков, командир звена 123-го ИАП лейтенант Пётр Сергеевич Рябцев

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 29.11.2016 - 16:15

Не имея современных самолётов, полку было бы чрезвычайно трудно бороться с немецкими истребителями, однако 12-й ИАП располагался в относительной безопасности. От границы до Бовшева было около 150 км, и в первые дни войны «мессершмитты» не могли достать до этих авиабаз.

Полки 64-й ИАД прикрывали огромный участок границы от Черновцов на юге практически до Самбора на северо-западе. 12-й ИАП располагался на северо-западном фланге построения дивизии. Противниками полка в первые дни войны должны были стать правофланговые подразделения V авиакорпуса люфтваффе, а именно все три группы бомбардировочной эскадры KG 51 «Эдельвейс», вооружённые Ju 88, и III группа истребительной эскадры JG 3.

Несмотря на то что помимо 12-го ИАП в районе базировались ещё четыре авиаполка, вооружённые истребителями, и советская сторона имела формальное превосходство в их численности, эффективное сопротивление немцам могли оказать только лётчики 12-го ИАП. Молодые пилоты недавно сформированных 87-го и 164-го ИАП ещё не были подготовлены к сражениям, и боевой потенциал этих полков ограничивался командным составом. А пилоты 62-го и 66-го ШАП (И-15бис и И-153) лишь недавно летали на бипланах Р-5ССС.

В этой ситуации особенную опасность для советских авиаторов представляла эскадра KG 51, самолёты которой были оснащены бомбодержателями для осколочных бомб-мин SD-2. Кроме того, часть машин была вооружена 20-мм пушками MG-FF, а экипажи подготовлены для действий с низких высот.

На фото: Бомбардировщик Ju 88 мог нести до 360 осколочных 2-килограммовых бомб SD-2, которые при сбросе с малой высоты создавали сплошную полосу поражения размерами до 50 на 300 метров. При ударах по аэродромам, колоннам небронированной техники или живой силе вне укрытий SD-2 были очень эффективны. Особенно в начале войны, когда даже небольшие повреждения советского самолёта или грузовика означали, что он наверняка будет брошен при отступлении. Кадры сделаны с бомбардировщика Ju 88 — видно, с какой высоты сбрасывались бомбы. В таких условия опытные экипажи практически не могли промахнуться

Утром 22 июня аэродромы от Самбора до Станислава были атакованы самолётами III./JG 3 и KG 51. Стрый, Лисятичи, Станислав, Бовшев, Тарнополь, Бучач, Зубов атаковали Ju 88 из KG 51, и тут немецкие экипажи ждал феерический успех. Действуя тройками, парами и даже отдельными экипажами, они буквально засыпали мелкими бомбами советские аэродромы, выведя из строя десятки советских самолётов.

Согласно донесению штаба 12-го ИАП, первый удар по аэродрому Бовшев 22 июня нанесла пятёрка Ju 88 (учитывая тактические построения немцев, вероятно, что это были два звена или три пары).

Из того же документа известно, что лагерь в Бовшеве был поднят по тревоге в 4:50 утра, и техники начали готовить самолёты к полётам. Командир полка Герой Советского Союза майор Павел Коробков на И-16 вылетел на базовый аэродром в Станислав и там поднял по тревоге кадровый личный состав, который в выходной день ночевал по своим квартирам. Всё, что произошло дальше, в донесении описывается очень сухо:

«Первый налёт в составе пяти самолётов Ю-88 был совершён в 5 часов 42 минуты по личному составу и материальной части самолётов; часть самолётов была в воздухе, часть готовилась к полётам. Потери от первого налёта: погиб начальник транспортно-десантной службы полка ст. лейтенант Федотов Леонид Алексеевич, в воздушном бою погиб командир звена мл. лейтенант Бутелин Леонид Григорьевич, ранено 12 человек… Выведено из строя самолётов И-153 — 3 сгорели, 11 выведено из строя осколками бомб. И-16 выведено из строя — 2. В первом воздушном бою сбито 4 бомбардировщика Ю-88».

К сожалению, описание этого налёта и боя со стороны противника отсутствует. Сохранился доклад экипажа бомбардировщика из эскадрильи 9./KG 51, действовавшего в составе шестёрки. После удара по аэродромам в районе Станислава их бомбардировщик был сбит советскими истребителями в районе Стрыя. Кроме того, из истории эскадры известно о семи сбитых в первом вылете Ju 88, причём пять из них были из 9./KG 51.

На фото: Истребитель И-153 из состава 12-го ИАП

Видимо, штурмовой удар по аэродрому Бовшев наносила шестёрка 9./KG 51, из которых три или четыре были сбиты лётчиками 12-го ИАП. Анализ имеющихся данных позволяет восстановить картину событий.

В 4:50 в лагере 12-го ИАП объявили тревогу, в 5:00 майор Коробков улетел в Станислав, в 5:15 взлетело дежурное звено. В 5:40–5:45 аэродром с бреющего полёта атаковали 5–6 Ju 88, возможно, с разных направлений. То, что немецкие экипажи подошли к цели на низкой высоте, позволило группе или одной-двум парам удачно отбомбиться по стоянкам самолётов. Затем их атаковали советские истребители дежурного звена. В бою над аэродромом и во время преследования были сбиты несколько Ju 88 ценой потери одного И-153 и лётчика.

Что странно, командование полка никак не отразило подвиг младшего лейтенанта Бутелина в документах и не представило его к награде. В оперативных сводках полка и дивизии, а также в вышеупомянутом донесении о результатах налёта нет никаких упоминаний о совершённом таране.

Тем не менее никаких сомнений в том, что таран был совершён, нет. Сведения о нём содержатся в десятках источников, причём люди, свидетельствовавшие о таране, не имели никакой связи друг с другом. Подтвердили сведения о таране и несколько командиров 12-го ИАП, в том числе бывший начштаба полка майор Г. А. Пономаренко.

Фото: Носовые 20-мм пушки MG-FF, установленные на части самолётов эскадры KG 51, были существенным подспорьем при штурмовке советских аэродромов в первые дни

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 29.11.2016 - 16:18

Справедливости добивался отец погибшего героя майор Г. С. Бутелин, видимо, ожидавший награждения сына после публикаций 1941–1942 годов. Собранные им свидетельства позволили ходатайствовать о награждении, и 29 июля 1944 года приказом главкома ВВС маршала авиации А. А. Новикова Леонид Бутелин был посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени.

Таран Леонида Бутелина примерно одинаково описывается во всех источниках. Согласно свидетельствам, практически над аэродромом он атаковал и сбил один бомбардировщик. При попытке сбить другой «юнкерс», который зашёл с другого направления на небольшой высоте, Бутелин ударил его винтом и крылом, после чего оба самолёта упали на землю, а их экипажи погибли.

По какой причине командование полка не отметило эпизод с тараном? Исходя из имеющихся материалов, можно высказать следующую гипотезу: вероятно, было сочтено, что дежурное звено, поднятое в воздух задолго до появления бомбардировщиков, было обязано предотвратить бомбардировку, но не справилось с задачей. То, что командир звена Леонид Бутелин старался отразить налёт даже ценой своей жизни, по какой-то причине не повлияло на мнение майора Коробкова.

Для 12-го ИАП первый налёт не стал самым тяжёлым. «Юнкерсы» в течение всего дня небольшими группами атаковали Бовшев, не считаясь с потерями. Как правило, каждый вылет сопровождался столкновением с «чайками» 12-го ИАП, и немецкие лётчики вступали в активные бои с гораздо более манёвренными советскими машинами.

Всего 22 июня, по данным штаба 12-го ИАП, на аэродром Бовшев было совершено девять налётов, в которых приняли участие 27 Ju 88. Лётчики полка заявили о 14 победах над бомбардировщиками, и, судя по тому, что KG 51 потеряла 15 самолётов безвозвратно, а ещё шесть получили повреждения, советские лётчики действительно сбили и повредили более десятка «юнкерсов». 12-й ИАП потерял на земле уничтоженными и повреждёнными 33 И-153 и восемь И-16, погиб один лётчик, а 22 человека технического состава были ранены. В воздухе, кроме младшего лейтенанта Бутелина, потерь не было.

Фото: Истребитель И-153 из состава 12-го ИАП, уничтоженный при налёте на аэродроме Бовшев

Неизвестный таран Анатолия Азаренкова

Самое главное, что удалось немецким лётчикам, — это сковать единственный кадровый истребительный полк, который вынужден был весь день лишь прикрывать свой аэродром. По этой причине лётчикам ударной авиации пришлось не только летать на штурмовку, но и отражать атаки бомбардировщиков. Согласно боевому донесению начштаба 63-й САД подполковника А. П. Николайшвили, в ходе этих вылетов командир звена 62-го ШАП старший лейтенант Анатолий Азаренков таранным ударом сбил бомбардировщик, а тот, падая, врезался в другой немецкий самолёт.

К сожалению, как и в случае с Леонидом Бутелиным, в документах как 62-го ШАП, так и 237-го ШАП, выделенного из 62-го ШАП при переформировании, никакой информации о таране Азаренкова не содержится. Возможно, именно из-за путаницы с документами при разделе полка в некоторых источниках автором тарана называется лейтенант И. И. Ковтун. Это как минимум косвенно подтверждает информацию о том, что таран был. Возможно, за давностью лет при пересказе эпизода банально перепутались фамилии участников событий, и Ковтун стал фигурировать вместо Азаренкова.

Фото: Истребитель И-153 из состава 62-го ШАП

Тем не менее, в отличие от Бутелина, попав в «Краткие выводы о боевых действиях ВВС ЮЗФ с 22.06 по 10.08.41», Анатолий Азаренков был отмечен в числе отличившихся на самом высоком уровне. Он — единственный из всех совершивших таран в первый день войны, кто был упомянут в отчёте.

Справедливости ради надо сказать, что он упомянут просто как лётчик, сбивший немецкий самолёт, а также предупредивший танковую часть о приближении авиации противника. Тем не менее факт воздушной победы признан на высоком уровне, да и в штабе ВВС этот документ писали для внутреннего использования, а не для пропаганды, — героические подробности вполне могли опустить, но заслуги зафиксировали.

Чего добились немцы к концу первого дня на этом направлении? Пойдя ва-банк и рискуя потерять всю ударную авиацию, они не просчитались. Экипажи KG 51 разгромили аэродромы 62-го ШАП в Лисятичах (более 40 И-15бис и И-153) и Стрые, где также погибла матчасть 13-й и 108-й отдельный корпусных авиаэскадрилий (бипланы Р-5), а также аэродром Зубов 86-го СБАП (уничтожены и выведены из строя 28 СБ и 9 Пе-2). Сделано это было, в отличие от Бовшева, с минимальными потерями. 87-й ИАП, базировавшийся на аэродромах Тарнополь и Бучач, потерял в воздухе и на земле 25 И-16 и три МиГ-3.

Фото: Этому бомбардировщику Ju 88 с бортовым кодом 9K+KR из эскадры KG 51 удалось дотянуть до аэродрома

...

Части 15-й САД, базировавшиеся на Львовском аэроузле, понесли такие же тяжёлые потери. На аэродроме Куровицы на земле были уничтожены и повреждены 33 И-15бис и три Ил-2 66-го ШАП. Там же 164-й ИАП потерял на земле 12 И-153 и шесть И-16, в воздушном бою был сбит ещё один И-153. Большую часть повреждённых самолётов впоследствии списали.

Эскадра KG 51 потеряла более 20 самолётов (около четверти первоначального состава), при этом минимум 15 из них погибли вместе с экипажами, но «юнкерсам» удалось обескровить группировку ВВС ЮЗФ юго-западнее Львова. Интересно, что немецкие лётчики заявили об уничтожении на земле всего 100 самолётов: видимо, не вернувшиеся экипажи не смогли доложить о своих успехах, а уцелевшие экипажи не всегда могли наблюдать результаты ударов из-за противодействия советских истребителей.

Самым неприятным для советской стороны было то, что командование ВВС ЮЗФ заняло абсолютно пассивную позицию: ни один немецкий аэродром не был подвергнут ответным ударам. Это позволяло немецким техникам спокойно готовить машины к последующим вылетам, а экипажам — полноценно отдыхать.

Предъявлять какие-то претензии в этом советским лётчикам будет совершенно некорректно: они бились до последней возможности, раз за разом пытаясь на устаревших машинах перехватить «юнкерсы». Навыки пилотирования и стрельбы, а также личное мужество советских авиаторов не могли компенсировать отставание авиационной промышленности, несовершенство организационной структуры ВВС Красной армии и нерешительность командования.

Фото: Заместитель командира эскадрильи 237-го ШАП старший лейтенант Азаренков погиб 14 октября 1941 года. В 1943 году его дочь, первоклассница Лена Азаренкова в письме обратилась к Сталину с просьбой передать её сбережения на постройку самолёта. В итоге был построен штурмовик Ил-2 с надписью «От Леночки за папу», который воевал в 237-м ШАП

Таран в небе над Брестской крепостью

Воздушные сражения разыгрались по всему фронту от Балтики до Чёрного моря, и не везде у советских истребителей была возможность отыграться на немецких бомбардировщиках. В Белоруссии численное превосходство люфтваффе в истребителях было подавляющим: они работали во всех амплуа, совмещая штурмовки с сопровождением ударных самолётов и работой в системе ПВО. В результате непрекращающихся ударов уже к 10 часам утра по Москве из-за угрозы полного уничтожения части ВВС Западного фронта были вынуждены начать перебазирование на тыловые авиабазы.

Не стал исключением и 123-й ИАП, потерявший в ходе налётов на аэродромы Стригово и Именин близ Кобрина на земле и в воздухе большую часть самолётов. К полудню из 58 имевшихся утром «чаек» осталось в боеспособном состоянии только 13, также были уничтожены или повреждены 20 новейших Як-1 — все эти самолёты пришлось оставить при отступлении.

Фото: Истребитель И-153 из состава 123-го ИАП

Однако, несмотря на тяжёлые потери и превосходство противника, 123-й полк продолжал сражаться, прикрывая аэродром, а также районы Кобрина и Бреста. Всего за 10 часов было заявлено 22 победы в воздухе, причём часть из них подтверждается немцами. В ходе одного из вылетов в район Бреста старший лейтенант Пётр Рябцев таранил истребитель Bf 109. Вот как описывается это событие в истории 123-го ИАП:

«22.06.41 четыре истребителя — капитан Мажаев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров вступили в бой с 8 Ме-109. Самолёт лейтенанта Жидова был подбит и пошёл на снижение… капитан Можаев, прикрывая выход из боя лейтенанта Жидова, меткой пулемётной очередью срезал одного «мессершмитта», а второй фашист был подхвачен лейтенантом Жидовым и подожжён. В конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект. Лейтенант Рябцев, не считаясь с опасностями для жизни, повёл свой самолёт на противника и ударом тарана заставил его обломками рухнуть на землю. В этом бою были сбиты три фашистских истребителя — при одной своей потере».

Таран Рябцева подтверждается не только документами полка и послевоенными воспоминаниями участников боя Н. П. Мажаева и Г. Н. Жидова. Исследователь обороны Брестской крепости С.С. Смирнов узнал про таран из рассказов ветеранов, находившихся в тот момент непосредственно в цитадели.

Очевидно, что бой произошёл около 10 часов утра по московскому времени. В статье, написанной Г. Н. Жидовым в 1957 году, упоминается, что вылет состоялся после поступления доклада о бомбардировке советских войск в районе Бреста между 9 и 10 часами утра. В это время у немецких истребителей не отмечены заявки на победы над И-153 или похожими на «чайку» самолётами. Эскадра JG 51 потеряла в воздушных боях в районе Бреста два «мессершмитта» Bf 109F-2, причём в обоих случаях чётко указаны район и причина потери — воздушный бой. Оба они — претенденты на столкновение с И-153 Рябцева.

Фото: Снимок, сделанный летом 1941 года: советский пехотинец охраняет сбитый «мессершмитт» из авиагруппы III./JG 51. Видно, что эта мера запоздала: с самолёта явно уже скручено всё ценное, оторваны и открыты многие лючки и капоты

Тараны, которых не было

Практически все тараны, выполненные советскими лётчиками в первый день войны, были подробно описаны в публикациях С. С. Смирнова, причём в хронологической последовательности: И. И. Иванов, Д. В. Кокорев, Л. Г. Бутелин и П. С. Рябцев.

Эпизод с тараном Анатолия Азаренкова остался неизвестен, хотя подвиг лётчика того же 62-го ШАП младшего лейтенанта Михаила Тихомирова, совершившего таран 24 июня, описан в истории части. Что примечательно, датой тарана Тихомирова указано 22 июня — вполне возможно, что при написании истории полка по прошествии времени тараны Тихомирова и Азаренкова слились в один. Вполне вероятно, что в штурмовом полку просто не придали особого значения таранам, особенно на фоне тяжёлых потерь полка в первые дни войны. Косвенно это подтверждается тем, что ни Тихомиров, ни Азаренков не были награждены.

Нисколько не умаляя заслуг С. С. Смирнова, нужно отметить, что он своими публикациями и радиопередачами про тараны, совершённые в первый день войны, открыл ящик Пандоры. Многие ветераны и журналисты стали откровенно злоупотреблять темой таранов, пытаясь приписать подобные подвиги людям, которые их не совершали.

Фото: Слева направо: командир звена 10-го ИАП лейтенант Василий Сергеевич Лобода, командир звена 126-го ИАП лейтенант Евгений Максимович Панфилов, заместитель командира эскадрильи 33-го ИАП лейтенант Степан Митрофанович Гудимов

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 29.11.2016 - 16:28

Появившиеся в разные годы упоминания про тараны 22 июня 1941 года В. С. Лободы из 10-го ИАП, Е. М. Панфилова из 126-го ИАП, С. М. Гудимова из 33-го ИАП, А. И. Мокляка из 67-го ИАП, А. С. Протасова из 16-го СБАП, А. С. Данилова, П. А. Кузьмина, А. И. Пачина и Н. П. Ерошина из 127-го ИАП не соответствуют действительности, так как либо не отражены в советских документах, либо не подтверждаются противником.

История с тараном В. С. Лободы была изложена в статье в журнале «Крылья Родины» со слов бывшего командира эскадрильи 10-го ИАП В. П. Борового:

«Командир звена 10-го истребительного авиационного полка лейтенант В. С. Лобода 22 июня 1941 года в 6:30 второй раз за день поднялся в воздух на самолёте И-16 в составе эскадрильи. Вблизи города Шауляя (Литва) на высоте 2000 м наши лётчики обнаружили группу вражеских бомбардировщиков Ю-88 в сопровождении истребителей Me-109. Лобода повёл своё звено в атаку на истребители прикрытия. С первой атаки он сбил один «мессершмитт». Во второй атаке, выручая товарища, таранил другой вражеский истребитель и сам при этом погиб».

Второй вылет 10-го ИАП состоялся не в 6:30, а в 10:30, так что практически достоверно упомянут бой, произошедший в 10:30–11:00. Это соотносится и с немецкими данными — с очень большой вероятностью И-16 В.С. Лободы в 10:50 был сбит лейтенантом Гансом Байссвенгером (Ltn. Hans Beißwenger) из 6./JG 54. Никаких упоминаний о таране в документах 10-го ИАП и 7-й САД нет, безвозвратных потерь немцы в районе Шауляя не имели.

Фото: Истребитель И-16 из 10-го ИАП, сбитый в воздушном бою. В первый день войны полк потерял три «ишачка» — то есть шансы, что на фото истребитель лейтенанта Василия Лободы, достаточно высоки

Информации о таране Е. М. Панфилова нет ни в документах 126-го ИАП, ни в многочисленных интервью личного состава части, собранных зимой 1941–1942 гг. Таран упоминается через четверть века после окончания войны бывшим лётчиком полка А. М. Журавлёвым в сборнике «В грозные годы» и больше нигде не фигурирует. Характерно, что в представлении Панфилова к первой награде без обиняков указано, что он 22 июня был сбит в воздушном бою и покинул самолёт с парашютом.

Упоминание про якобы имевший место таран С. М. Гудимова из 33-го ИАП появились после выхода в печати статей С. С. Смирнова о таранах первого дня войны. В своём письме Смирнову об этом поведал бывший начальник штаба 74-го ШАП И. И. Приленский. Это противоречит документам полка: в 5:55 или 6:55 лейтенант Гудимов сбил два Хе-111, после чего его И-153 был сбит ответным огнём стрелков. Это описано и в характеристике лётчика от 15 июля 1941 года:
«…В 5 часов 55 минут одним из первых произвёл взлёт для отражения налёта самолётов Хе-111. В это время 18 бомбардировщиков производили поворот на аэродромом Куплин, и… гудимовский И-153, управляемый твёрдой рукой патриота своего народа и Родины… врезается в средину строя, и пулемёты посылают град пуль в стервятников. Самолёт противника закачался, а затем, охваченный пламенем, беспорядочным падением пошёл к земле… В это время лейтенант Гудимов, несмотря на огонь вражеских пулемётов, ринулся мужественно и храбро на [второго] бомбардировщика… И ещё один гитлеровский молодчик нашёл себе могилу от пуль гудимовских пулемётов… Лейтенант Гудимов ещё догоняет врага, но вражеские пули выводят его самолёт из строя, который не возвращается на свой аэродром…»

А. И. Мокляк, один из героев воздушного сражения в небе над аэродромом Болгарийка, был сбит стрелком румынского бомбардировщика «Савойя-Маркетти» SM.79В (подробнее об этом эпизоде — в статье про боевые действия 67-го ИАП в первый день войны).

Информация о таране капитана А. С. Протасова содержится в «Краткой истории 16-го СБАП», написанной в январе-феврале 1942 года:

«На аэродром со штурмовыми целями налетало шесть девяток Ме-110. Капитан Протасов, летевший ведущим звена самолётов СБ, врезался в самолёт противника и вместе с ним погиб. Также были сбиты его ведомые. Штурмовка аэродрома продолжалась 32 минуты. Вражеские самолёты засыпали аэродром и расположение лагеря мелкими бомбами и вели непрерывный обстрел зажигательными пулями. Самолёты, расположенные на аэродроме, сгорели, взорвались подвешенные бомбы, средства ПВО отсутствовали. Погибло в воздухе 9 человек (звено командира авиаэскадрильи капитана Протасова), на земле было убито 6 человек и ранено 15…»

Эти сведения не подтверждаются немецкими документами, в которых есть разгром аэродрома Черлёна тяжёлыми истребителями Bf 110 из группы II./ZG 26, но не зафиксированы какие-либо безвозвратные потери. Судя по всему, расстрелянный «мессершмиттами» СБ капитана Протасова взорвался, и это было воспринято с земли как столкновение с немецким самолётом. Затем это стали трактовать как сознательный таран, и командование 11-й САД даже написало представление на награждение Протасова, но оно осталось нереализованным.
Упоминаемые различными авторами тараны лётчиков 127-го ИАП не отмечены не только в сохранившемся журнале боевых действий полка, но и не описаны бывшим замполитом полка А. П. Проскуриным в послевоенной статье «Мастерство и героизм в первый день войны».

В 10:10–10:30 127-й ИАП всеми боеспособными самолётами пытался над Гродно перехватить три десятка немецких самолётов, идентифицированных как Do 17. Однако в завязавшемся бою «бомбардировщики» смогли без потерь сбить четыре И-153 — это оказались все те же истребители Bf 110 из II./ZG 26, которые возвращались после штурмовки аэродромов Черлёна и Борисовщизна.
Интересно, что в первых донесениях 11-й САД была отмечена потеря четырёх истребителей — правда, при этом якобы удалось сбить четыре бомбардировщика. Сбитых советских лётчиков посчитали погибшими, и, видимо, для героизации эпизода 9 июля в газете «Красная Звезда» в статье «Крылатые герои Отечественной войны» описали подвиг старшего политрука А. С. Данилова, который посмертно был представлен к ордену Ленина:

«С девятью самолётами противника вступил в бой старший политрук Андрей Данилов. Спустя несколько мгновений два из них были сбиты. Расстреляв все патроны, бесстрашный лётчик направил свою машину прямо на вражеский самолёт. Андрей Данилов погиб смертью храбрых…»

Однако Данилов не погиб. Получив тяжёлое ранение, он после лечения смог вернуться в строй. Лётчик стал заложником этой щекотливой ситуации, и позднее, видимо, вынужден был рассказывать про «таран».
Согласно журналу боевых действий 127-го ИАП, в 13:20 10 И-153 2-й эскадрильи перехватили большую группу в 20 бомбардировщиков Ju 87. Несмотря на большое количество «чаек», все их атаки были отбиты, при этом немецким стрелкам удалось сбить два И-153. Их пилоты, лейтенанты А. И. Пачин и А. В. Грибакин, не вернулись в часть. Немцы потерь не понесли, хотя, по советским данным, один «юнкерс» уходил со снижением и был позже засчитан как групповая победа. Позднее, в послевоенных публикациях, появились сведения, что лейтенант Пачин погиб при таране «юнкерса».

Полевой аэродром 127-го ИАП Лесище был обнаружен немцами в самом конце дня. Около 21:40–21:45, когда самолёты полка начали перебазироваться в Лиду, взлетающие «чайки» были замечены немецкими «охотниками». Под удар «мессеров» из III./JG 53 попала 4-я эскадрилья 127-го ИАП, и дальнейшее больше походило на расстрел. На взлёте были сбиты два И-153, их пилоты старший лейтенант П. А. Кузьмин и лейтенант Н. П. Ерошин погибли. Старший политрук А. А. Артемьев, пытаясь посадить подбитый самолёт, скапотировал. Ещё один лётчик, лейтенант А. Д. Петькун, пропал без вести.

Согласно журналу боевых действий 127-го ИАП, лётчикам 4-й эскадрильи удалось сбить один самолёт, однако в реальности немцы потерь не имели. О таране Кузьмина впервые было написано в статье М. Мохова «Шесть воздушных атак сталинских соколов», опубликованной в газете «Красная Звезда» от 28 июня 1941 года. Она была написана по рассказам однополчан, видимо, искренне желавших придать гибели товарища и командира более героический характер. Сведения о том, что в этом бою таранил немецкий самолёт и Ерошин, появились гораздо позднее.

Также на подтверждаются документально сведения о совершенных в первый день войны «огненных таранах» экипажа бомбардировщика СБ 33-го СБАП лейтенанта Г. А. Храпая и лётчика 62-го ШАП П. С. Чиркина. Согласно документам 62-го ШАП, старший лейтенант Петр Чиркин был сбит зенитным огнём 24 июня 1941 года при атаке полевого аэродрома в районе Журавицы (4 км севернее Перемышля). Что касается экипажа Григория Храпая, он тоже был сбит 24 июня зенитным огнём в районе Берестечко.

Все упомянутые воины Красной армии достойны глубокого уважения. Все они: и совершившие тараны, и не совершившие — проявили себя истинными патриотами, вставшими на защиту отечества и в большинстве пожертвовавшими своими жизнями. Очень жаль, что далеко не все из них были отмечены наградами.

На фото:Лётчики 127-го ИАП, участники воздушных боёв 22 июня 1941 года. Слева направо: заместитель командира эскадрильи старший политрук Андрей Степанович Данилов, лётчик лейтенант Александр Иванович Пачин, заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Петр Александрович Кузьмин, лётчик лейтенант Николай Павлович Ерошин

У меня всё...

Это какое надо иметь мужество, чтобы пойти на таран!

Отправлено с мобильного приложения - Forum Talker

Отправлено с мобильного приложения - Forum Talker

Это сообщение отредактировал Семьянин - 29.11.2016 - 16:41

Таран - оружие героев!!!

Талалихин, Виктор Васильевич военный лётчик, заместитель командира эскадрильи 177-го истребительного авиационного полка ПВО 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО, младший лейтенант. Герой Советского Союза.

В ночь на 7 августа 1941 года на И-16 тип 29 одним из первых военных лётчиков РККА произвёл таран в ночном воздушном бою над Москвой в Великой Отечественной войне, сбив в небе Москвы бомбардировщик He-111 лейтенанта И. Ташнера из состава 7-й эскадрильи 26-й бомбардировочной эскадры. Его самолёт упал в лес вблизи деревень Мансурово и Степыгино (Домодедовский район), а сам раненый лётчик на парашюте спустился в речку Северку. В последующих боях В. Талалихин сбил ещё пять немецких самолётов.
Талалихин погиб в воздушном бою около Подольска 27 октября 1941 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. В 1948 году зачислен навечно в 1-ю эскадрилью 177-го истребительного авиаполка.

В 2014 году поисковики нашли в лесу под Москвой самолёт легендарного лётчика, на котором он 73 года назад одним из первых совершил ночной таран и сбил на подступах к советской столице немецкий бомбардировщик

Это сообщение отредактировал VanBuuren - 29.11.2016 - 16:45

В закладки! Обязательно включу материал в заниятия по патриотическому воспитанию молодежи на работе.

Это сообщение отредактировал veld77 - 29.11.2016 - 16:53

Как то странно звучит заявление о отсутствии ответных ударов ЮЗФ.Ведь известно о приказе 21 июня о приведении войск в полную боеготовность.Даже при мощных ударах противника ответ должен присутствовать .Ведь пограничники не спасовали, недаром немцы их в плен не брали.Что уж говорить об авиации части которой одномоментно вывести из строя просто невозможно.

Наша авиация была не готова к войне. Нам только еще предстояло научится применять авиацию. Причин было множество. И нехватка современных самолетов отнюдь не главная причина. Летчиков истребителей учили драться в звене, хотя после Испанской войны было понятно, что пара эффективнее. Истребительный полк подняться весь сразу в воздух не мог. Нехватка автомашин заправщиков, автомашин стартеров. Управления большой массой самолетов в воздухе тоже представляло проблему. Отсутствовала как класс радиосвязь в истребителях. Не было службы предупреждения о немецких самолетах. Навести истребители была проблема. В первые дни войны наши бомбардировщики не работали по немецким тылам. Кроме Прибалтики. Там командующий авиации фронта в первый день войны дал приказ разбомбить немецкие аэродромы в Восточной Пруссии. За что получил выговор от вышестоящего командования. Первые месяцы наши бомбардировщики работали без прикрытия по прорвавшимся танковым колонам. Выполняя роль противотанковой артиллерии. Лучше бы они работали по тылам. Без горючего танк не поедет. Разбомбили эшелон с горючем и танки встали. Попасть с горизонтального полета в мост была большая проблема. Пикировщики отсутствовали как класс. На первых Пе-2 отсутствовали тормозной щитки для пикирования. И было их не много. А главное не было опыта применения большого количества авиации. Организовать постоянное висения истребителей над полем боя не умели. Даже надежно прикрыть свои аэродромы в первый день войны не удалось. Все вышесказанное не умоляет геройства и мастерства наших летчиков. Они воевали как умели, в тех условиях которые сложились. И воевали храбро.

Это сообщение отредактировал Pomeranec - 29.11.2016 - 17:21

Немцы не раз отмечали высокую профессиональную подготовку советских летчиков в 41 году не говоря уж о волевых качествах пилотов. О чем собственно и пост.Научится применять авиацию?А опыт Испании и Халхин Гола ничему не научил?С троек на двойки год перестраивались...Тут дело по моему не в военных. Ух как кучно пошло думаем одинаково)))


Это сообщение отредактировал bast552 - 29.11.2016 - 17:06

Табличка на двигателе найденного самолёта.

"Номер на детали полностью соответствовал номеру из архива — 2921570. Заводской номер самолёта! Теперь все сомнения были развеяны — истребитель И-16 (тип 29) № 2921570, который был списан после тарана, его пилот — Виктор Талалихин.
Через некоторое время из земли вытащили небольшой фрагмент двигателя с заводским номером 633750. Эта цифра также совпадала с архивными документами."

Фрагмент приборной доски