Луцкий прорыв: Эхо Великой войны.

51.

52.

53.

54.

55. Я всё это время был на обороняющейся стороне, и не мог видеть, что происходило у самого берега. Но события эти конечно же тоже заслуживают внимания. Вот что рассказывает о ходе наступления Дмитрий Носов, представитель 110 Камского полка Русской императорской армии:

56.

57.

58.

59. «На бруствер с дальнего берега реки Стырь выдвинулся пулемёт и дал длинную очередь в сторону противника, вынуждая его залечь. Под его прикрытием вперёд выдвинулись пешие казаки-пластуны. Их отряды формировались из тех казаков, которые не могли позволить себе лошадь, то есть не были кавалерией. Хотя выглядят они как кавалерийские части: все красивые, в черкесках... Хотя здесь он черкески сняли — была жарища. В общем добрались они до противоположного берега, не понеся потерь и заставили немцев отступить. За ними переправили ручной и станковый путемёты. После этого перебросили основные силы по мосту на другой берег. Всё это время работала пиротехника. Вообще очень здоровы было всё организовано — зарядов не пожалели, взрывали много и часто. Я участвовал во многих реконструкциях, но такое видел кторме этого ещё один раз. У нас был спор: будут взрывать заряды в воде или нет. Взрывали, так что водичкой нас окатило здорово. Всё было очень натурально».

60. Солдаты РИА пытались атаковать, занять вторую линию обороны, и из раза в раз встречали ожесточенное сопротивление. Но и контратаки немецких частей тоже не приносили успеха. Фронт стабилизировался.

61. Внезапно со стороны русских вышел солдат с криками «Не стреляйте» и с требованием переговорить со старшим по званию со стороны противника. С нашей стороны вышел полковой музыкант 45 пехотного полка унтерофицер Борис Бурба, оказавшийся старшим из выживших в бою. Переговорщики договорились о временном перемирии и начали выносить с поля боя раненых. Но прошло ещё с десяток минут, и снова заговорили ружья. Война продолжилась.

62.

63.

64.

65.

66. Но только не на этот раз. Ведущий возвестил об окончании реконструкции.

67. Солдаты стали уходить с поля боя, увлеченно рассказывать друг другу детали прошедшего боя, а местные мальчишки конечно же начали собирать боевые трофеи — стреляные гильзы.

68.

69.

70.

71.

71.

73. А тем временем пантонный мост начали разбирать

74.

75. После боя и сытного ужина наш полк начал разбивать лагерь в полном соответствии с суровыми реалиями начала двадцатого века. У каждого солдата в рюкзаке оказался цельтбан — немецкая плащ-палатка. Вот из них мы и соорудили одну большую палатку. Занятие это оказалось со своими хитростями, поэтому Борис Бурба руководил постановкой палатки лично. Но в итоге палатку мы поставили на совесть — аккуратно и ровно. Ещё большей антуражности лагерю придали так называемые «мешки счастья»: пустые матерчатые мешки, которые, если набить соломой, превращались в матрасы. Приятно было видеть, как люди сходились со всех сторон лагеря чтобы посмотреть и сфотографировать наше произведение практически искусства.