111
Остров Даманский… В марте 1969 года из-за этого небольшого острова на Амуре произошел конфликт между Китаем и Советским Союзом. Китайцы Даманский заняли, наши пограничники их выбили. Страна услышала о подвиге сержанта Бабанского, который принял командование вместо убитого командира и сумел организовать оборону, а вскоре подошли наши моторизованные части… Но вот о том, что было потом, в справочниках и учебниках ничего нет. А продолжение у этой истории было, да еще какое!
К границе с «партизанами»В середине мая 1969 года я закончил «учебку» и прибыл в Свердловск. Нас, вчерашних курсантов, закрепили дублерами к «дембелям». А меня как отличника «боевой и политической подготовки» и комсорга взвода в «учебке» прикрепили к механику учебной машины. А у него возьми и случись приступ аппендицита! Вот так и вышло, что из всего нашего призыва на Дальний Восток я поехал один…
В конце мая дивизию подняли по тревоге, наш батальон вышел в район развертывания, где принял недостающих членов экипажей: из Свердловска к нам привезли «партизан» – так звали тех, кого призвали с гражданки. И тут до нас стало доходить, что это совсем не игра и даже не учения: в танки загрузили полный боекомплект, выдали личное оружие. Батальону придали взводы разведки, связи, противотанковый взвод, еще несколько вспомогательных подразделений. На построении нас уже было несколько сотен. Мы были убеждены, что едем на учения, но «партизаны» твердили, что едем на войну с Китаем.
То, что это не выдумки, стало понятно при погрузке. На станцию внезапно прорвались женщины. Помните сцену проводов из фильма «Летят журавли»? Что-то подобное творилось и у нас, причем картину дополняло то, что солдат «грузили» не в пассажирские вагоны, а в товарные. С раздвигающимися полотнами дверей и трехъярусными полатями. Никаких постелей не предусматривалось, спали прямо в одежде. Плач на той станции стоял такой, что ни в одном фильме не увидишь, прямо мороз по коже...
Ни пяди родной землиЭшелон получился чуть ли не километровый, а всего таких было 36, и можно представить, какие силы были задействованы, чтобы создать «зеленую улицу» по всей магистрали от Свердловска до Биробиджана!
На седьмые сутки наш эшелон разгрузили в Бирофельде – недалеко от столицы Еврейской автономной области. Дальше пошли своим ходом, причем первые сутки, как потом оказалось, мы были в так называемом первом эшелоне: двигатели практически не глушили, экипажам покидать танк запрещалось. Спать – тоже. Потом мы оказались во втором эшелоне, двигатели заглушили, но выходить из танка было нельзя. На третьи сутки нас заставили вырыть окопы с бруствером: танки таким образом превращались в доты.
Так мы простояли три дня, потом нас всех превратили в пехотинцев – заставили снять «комбезы» и повезли на аэродром. Честно скажу: никогда потом я не видел такого огромного бетонного поля, гигантских самолетов и такого количества людей с оружием. Нас всех выстроили по фронту, после чего перед нами с огромной трибуны выступил генерал армии Епишев – начальник Главного политического управления Советской Армии. Что он говорил – я понимал плохо, потому как звук шел со всех сторон, причем такой силы, что перепонкам было больно. Впрочем, генерал говорил не для нас: китайцы были в шести километрах от аэродрома, на том берегу Амура. Там была высокая сопка, на которой находилось их командование, они все видели и слышали, да к тому же наши выставили прямо перед ними мощнейшие громкоговорители… Одно помню точно – рефреном звучало: «Ни пяди родной земли не отдадим»!
После речи генерала мы прошли маршем по этому бесконечному полю, сели в машины и поехали «домой». А утром наш лейтенант дал послушать радиоприемник. Китайцы твердили, что Брежнев проявил звериную сущность и пригнал уральских головорезов и красных эсэсовцев – так звали наших десантников после подавления восстания в Чехословакии.
Под каждым кустом – танкКак потом выяснилось, в этом месте Амур ближе всего подходит к Транссибирской магистрали и именно здесь китайцы собрали четырехмиллионную армию. 9 июня в Москве должно было начаться совещание коммунистических партий, а Мао Дзедун заявил, что не даст провести это сборище отступников и предателей. Ну, а наше руководство перебросило в район удара в кратчайшие сроки по железной дороге мотопехотную дивизию из Свердловска и на самолетах десантную из Минска. И Епишев на том самом аэродроме пригрозил, что, если потребуется, все войска Варшавского договора будут в нужном месте и в нужное время…
Надо сказать, что войск там хватало и без нас – в этом довелось убедиться лично. В июне в Бирофельде цвели яблони и кусались клещи, среди которых были энцефалитные. Появились заболевшие, и потребовалась вакцина для прививок. Ну, а кого обычно отправляют что-то грузить, когда все отдыхают? Правильно, самого молодого. Меня отправили в тыловой госпиталь. Ехали километров сорок, и под каждым кустом или деревом был спрятан танк или самоходка, а то и ракетная установка. И все это было закамуфлировано так, что с воздуха ничего не просматривалось.
Вот тогда до меня дошло, что мы-то были на самом острие удара – нам отводилась роль смертников…
Но Мао не решился начать военные действия, и мы остались жить. Победителями!
Дальше все было буднично и просто: нам зачитали приказ о награждении медалями, вручили удостоверения, объявили благодарность от министра обороны СССР маршала Гречко – нечто вроде нынешней визитной карточки с факсимиле плохого качества. Затем заставили сдать патроны, и мы поняли, что война для нас кончилась. А через пару месяцев удостоверение у меня забрали – якобы для оформления документов. Больше я его не видел.
Что еще можно добавить? О той необъявленной войне нигде ничего не писали и не говорили. Осталась в памяти только шутка-побасенка о молниеносной и веселой войне:
Мао выступает перед своими солдатами и говорит:
- Это будет самая бескровная война.
- Почему?
- А мы воевать не собираемся. В первый день сдастся в плен двести миллионов солдат, во второй двести, затем еще двести. А там посмотрим, кто у кого в плену…
Процент в нормеВпрочем, потери все же были. Первые – еще на родной земле, на месте развертывания части. Как это бывает весной, выпал снег, было холодно, а прибывшие «партизаны» привезли с собой кое-что «для сугреву». В результате наутро нашли шестерых задохнувшихся в кабинах шоферов. Потом были жертвы энцефалитных клещей – это уже в Бирофельде расслабились и не стали поначалу ничего делать, просто не поняли сначала, что это за зверь такой – клещ. Умерло три человека. Девять человек раздавил танк из соседнего батальона. Помните, был приказ на второй день после прибытия из танков не выходить? А у пехоты был другой приказ – спать только в палатках! Но кто же в раю соблюдает приказы? Мы с холодного Урала приехали, а тут – благодать, цветы благоухают, птички поют, ночью в палатке душно. Вот и вылезли парни из палатки, да и улеглись рядком возле нее в кромешной темноте на травке. Ну, а танкистам приказ под утро: вперед! Экипаж прошел рядом с палаткой, все по инструкции. Лишь утром командир танка увидел красные гусеницы…
Ну, и уж совсем нелепая смерть была – от любопытства. Железная дорога вокруг Байкала идет по горам, причем рельсы так близко лежат к пропасти, что край вагона фактически висит над бездной. Ну, в вагоне сорок человек, все ждут, когда появится озеро. Вид, надо сказать, просто ошеломляющий: можно смотреть сколь угодно долго и не надоест. Дверь, естественно, откатили, а поперек проема – брус, на который все и налегли. И вот в самый пик, когда вот он, батюшка Байкал, блеснул своей хрустальной водицей далеко внизу, задние налегли на передних… Брус не выдержал, десять человек ухнули в пропасть, коменданта состава арестовали.
Нам потом сообщили, что потери составили 42 единицы штатного состава и что процент потерь не превышает норматива… Что тут еще добавишь? На войне как на войне…
А остров Даманский, с которого все и началось, не достался никому. По нему дала залп батарея «Градов». Говорят, там теперь во время засухи над водой появляется голая базальтовая плита: песок расплавился до состояния стекла, а потом застыл.
отсюда
yaplakal.com